Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Глаза его смотрели на нее еще более дерзко и насмешливо, чем обычно. Виктор напоминал сейчас мальчишку, задумавшего глумливую каверзу. Закусив губу и ухмыляясь, он вытащил из "бардачка" и показал две разрывные гранаты. Лицо Анастасии вытянулось.

- Может, вернемся ? - ехидно сморщился он. - Побежим к начальству ? Будьте так добры, - поторопитесь пожалуйста !...

Она вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки.

- Что, доченька, - впервые в жизни, небось, видишь ? Хочешь, может, пощупать ?

Она не ответила.

- А я в Афгане, знаешь, - с ними не расставался ? Как с любимой женщиной ! Она тебе и любовница, и спасительница !

У нее снова слегка дрогнула у виска бровь.

- То - то же, - вразумляюще произнес он и взглянул на часы, - шуточки в сторону. Время !

Движения у него теперь были четкие, настороженные вкрад чивые. Почему - то она вдруг подумала о тигре. Ведь какая эффектная и грациозная тварюга ! Глупость, конечно, - но ей вдруг показалось, что в серых его глазах поигрывала, перели ваясь, та же жажда крови.

- Так как?

Она отвела взгляд.

- Нормально. Мы, я вижу, не одни?

В боковое зеркало она сразу заметила машину ГАИ метрах в пятидесяти у тротуара, и гаишника рядом. Тут же стояла "шестерка"-"жигуль". За рулем сидел приятель Чернышева и его сосед по кабинету. Это он доставил их не так давно ранним утром к экскурсионному автобусу, отправлявшемуся в Кострому.

Внезапно Виктор напрягся...

"Амбуланс"- душегубка уже стоял перед светофором. Его подпирал сбоку и сзади двигавшийся в том же направлении транспорт.

Чернышев выгнулся - и заорал в рацию:

- Погнали!...

Он с силой вырулил на средину. Одновременно "жигуль" подал назад...

Со стороны все выглядело, как авария. Чернышев успел крикнуть Анастасии:

- Ложись на сиденье, мы - пострадавшие ! - и бессильно опустил голову на руль.

Подскочивший гаишник по одному, осторожно пропускал двигавшийся с перекрестка транспорт. Перед "амбулансом" он подался вперед, перегородил проезжую часть. Свободной рукой показал: Выходи ! Закон дороги !

Он принял санитара за врача.

- Быстрее! Быстрее... Выходите оба!

Бандитского вида санитар спрыгнул на мостовую. Водила колебался: медицинский центр был далеко: оттуда никто не мог ничего увидеть.

Все остальное продолжалось в течение нескольких секунд.

Движение на дороге было вялым, и происшествие, в котором оказались замешаны "шестерка" и "фиат", никого не заинтересовало: мало ли стукнулись люди, теперь разбираются ! Внимания на них никто не обращал.

Кто-то подтолкнул санитара к "жигулю"-"шестерке". Креп кие руки изнутри подхватили его, втащили внутрь и привычно застегнули наручники... Через мгновение "жигуль"был уже далеко. Вместе с машиной ГАИ.

Гаишник приказал водиле выйти, тот с неохотой полез наружу. Выскочивший из "фиата" Чернышев оттеснил его к "фиату":

- В машину, быстро...

Мгновение нерешительности... Виктор выдернул из кабуры под мышкой пистолет и ткнул в бок водилы.

- Считаю до трех, душегуб... - предупредил он.

Шофер согнунлся и, буквально, рухнул на заднее сиденье, где его поджидала Анастасия:

С ним все произошло меньше чем за минуту.

- Руки ! - услышал он команду.

Ему защелкнули металлические браслеты на кистях и щиколот ках. Одновременно Анастасия пристегнула его к рукоятке над дверью и к штанге под передним сиденьем.

Чернышев тщательно обшарил его карманы, вытащил из них связку ключей и сунул себе в пальто.

- В чем дело? - запротестовал водила. Однако, почему- то шопотом.

- Ключи от машины! Быстро!

Гаишник уже садился в "амбуланс".

- Минуту!

Чернышев вернулся к "скорой". Зеленого крокодильчика Гены над кабиной уже не было, он лежал в бардачке. Виктор достал его, сунул под сидение.

- Все. Погнали...

Гаишник махнул рукой.

Виктор был уже в "фиате". Рванул с места. Через минуту, свернул. Перед слепо замигавшим красным глазом светофора машина, тормозя, выдавилась в общий поток, словно паста из тюбика - на конец зубной щетки.

Водила постепенно приходил в себя и уже налился бураковой яростью:

- Да я!..

- Молчи.. - Чернышев взглянул на него в зеркало заднего вида.

Он не сомневался в том, что именно он, этот водила и его санитар похитили ночью на улице Подольских Курсантов пьяненького умельца Ковальского.

О Крончере он старался не думать. Приехать в чужую страну в командировку и подвергнуться такому испытанию ?..

Водила примолк. Теперь он был уверен, что его взяли не какие не менты, а, скорей всего, группировка соперничавших с Рындиным конкурентов. Может даже те, которые устроили разгром в офисе...

Прошлый его конвойный опыт был, как нельзя, кстати. В таких случаях всегда лучше всего молчать, пока не прикажут: говори !

За Московской кольцевой погнали к станции Бутово, но к самой платформе не подъехали, а повернули влево. Машин тут было не очень много.

Теперь Михалыч понимал, насколько опасно положение, в которое он попал.

Где-то над ними автобаном по Симферопольскому скоростняку проносились машины. Миновав безлюдные зимой клубничные плантации, выглядевшие как одно заснеженное поле, тянущееся до опушки ближайшего леса, Виктор свернул на просеку, погнал в глубь чащи. По обе стороны тянулся редкий заснеженный лес.

Быстро темнело.

Виктор, наконец, выбрал место. Затормозил. За всю дорогу он не промолвил ни слова. Вышел из машины. Осмотрелся. Потом открыл дверцу рядом с водилой.

- Выходи, душегуб... Отстегни его, Настя!

Анастасия отстегнула наручники. Водитель размял затекшие руки.

Чернышев, не удержавшись, хмыкнул:

- "Кавказский пленник"... Кино, небось, смотрел, а? Иди давай...

Он повел его вглубь леса.

Водила ковылял, как раненая утка.

Метрах в пятидесяти, уже в чаще, остановились. Виктор полез в карман, достал фонарик и стал освещать сосны. Выбрав одну, стоящую в отдельности, он поставил водителя к ней спиной и тщательно прикрутил его шнуром к стволу на уровне груди и у щиколоток.

Тот уткнулся подбородком в воротник куртки. Кричать, звать на помощь было бесполезно.

Анастасия стояла поодаль. Виктор достал фляжку, отвинтил крышку. Протянул Анастасии:

- На хвати!

Она приставила горлышко ко рту и хлебнула несколько раз. Это был коньяк.

- Еще! Еще говорю ! - Чернышев жестко пододвинул ей горлышко фляги.

Она послушно сделала еще несколько глотков.

- А теперь отойди, встань вон за тем деревом, - он показал Анастасии за мощный старый дуб. Подождал, пока она заняла защищенную позицию. - А я сейчас. Мне надо кое-что захватить из машины...

Привязанный к сосне водила шмыгал носом. Смирился ли он со своей судьбой ? Готов ли был к той уачти, которая ему, выродку, была уготовлена?

Сколько так они ждали, Анастасия не знала. У нее затекли ноги, коньяк мельтешил в глазах цветными и теплыми пятнами. А может, полосами, - как тигриная шкура ?

Наконец, Чернышев вернулся.

Теперь у него в обеих руках было по гранате.

- А, вот они, мои родненькие ! Из Афгана, красавицы! - Он картинно поцеловал их. В последний момент положил сбоку на снег.

Анастасия, буквально, окаменела. Стояла не шевелясь, наблюдая, как Чернышев занялся руками своей жертвы.

Сначала он освободил их от наручников. Затем тщательно прикрутил вместе обе кисти. Свободными оставил только ладони.

Лицо водилы походило теперь на посмертную маску. Прежняя уверенность в себе исчезла, от туповатого равнодушия и деловитой жестокости, какие еще недавно читались на его лице, не осталось и следа. В глазах бился животный страх.

Виктор поднял одну из гранат, поднес к лицу водителя. Посветил фонариком.

- Как тебя зовут-то?

- Михалыч ! - прохрипел тот.

- Ну вот что, Михалыч! Тебе воевать пришлось ?

Привязанный энергично замотал головой.

- Я после войны родился.

- Тебе просто повезло. Сберег нервы... Как там у тебя с ними ? В норме ? Сейчас проверим.

Привязанный шумно втянул носом морозный воздух.

- Пробирает?! А когда люди, которых ты увозил к Рындину, просили тебя, умоляли: отпусти, мол, - ты их отпускал ? Не отпускал... Вот ведь вертихвостка - судьба. Все может перевернуть...

Виктор осторожно выдернул кольцо, придерживая спусковой рычаг, вложил гранату в ладони водилы:

- Держи крепче, если жить хочешь... Не отпу- скай рычаг. А то и брось, если такой смелый ! Вместе взлетим!..

В него словно вселился бес.

- Не бросишь! Семью не оставишь... Жену, двоих девчонок своих. Примерный семьянин. Свои почки и сердце на трансплантанты не пустишь. Себя любишь!..

Виктор сплюнул от отвращения и хрипло, почти давясь, закончил:

- Значит так, смотри ! Скажешь, что случилось с мужиком, которого под утро сегодня увезли, уйдешь своими ногами. Тут до Бутова, что до Расторгуева - расстояние примерно одинаковое... Не скажешь, - останешься здесь. С гранатой. Только смотри, не дай бог, из рук не выпусти...

Он замолчал. Словно в подтверждении его слов где-то не очень далеко послышался шум проезжающей машины.

Куртка на Чернышеве была расстегнута, но он не чувст вовал холода.

- Понял меня?!

Михалыч тянул время. Не знал, как быть.

- Молчишь ? Ну и молчи, а мы пошли... А гранату ты рано или поздно все равно выпустишь. Проверено уже..

Обычно не особо многословный Чернышев, казалось, играл роль другого, не похожего на него человека. Ему вдруг пришел на ум майор Ловягин из РУОПа.

Он остановил взгляд на руках водилы.

- Если выпустишь, - могу тебе гарантировать: взлетишь прямо на небо ! С ангелами там встретитшься. Побеседуете слегка. Может, водяры тебе нальют...

Водила чувствовал: время его уходит. Но не в состоянии был произнести ни слова: его трясло.

Повернувшись к Анастасии, Чернышев подмигнул ей:

- Нас там машина ждет. Марки "фиат". Купленная знаменитым поэтом песенником на гонорар за его патриотические песни: не за уголовщину там какую - нибудь...

Он снова улыбнулся: хищно и дерзко. Так бы, наверное, улыбнулся бы тигр, если бы смог.

От сосны донесся еле слышный скулеж. Михалыч выл.

- Минут через пятнадцать вернемся... Подумай !... Расскажешь все подробненько - где, кто, когда ? Будет, как я сказал. А иначе...

Чернышев подошел к Анастасии. К водиле он стоял теперь спиной.

- Что меня в этой сволочи всегда поражает ? - махнул он рукой, другого они запросто прибьют, а вот как до них самих дойдет - сразу другими становятся.

Он взял в свои руки ладони Анастасии. Она была без варежек.

- Пойдем к машине. Согреешься.

- Я не замерзла...

Анастасия чувствовала, как ее сверху донизу пробирает холод. Может потому, что шубка не доходила ей до коленок...

Она вышла из-за сосны.

- Ни в какую машину я с тобой не пойду. Прекрати, комедию. Это же учебные гранаты. Я их видела на занятиях: макеты !... - Она передразнила его: "Из Афгани..." Мне-то не надо лапшу вешать...

Привязанный к сосне прислушался.

Ярости Анастасии не было предела.

- Как скажешь, старший лейтенает ! Как скажешь ! - выдавил в бешенстве Виктор. - Но у меня принцип: за своих друзей стоять до конца ! Меня так учили. ..

- Ты не понял... Рисковать - другое дело. Я согласна. Но врать ?!

Он ухмыльнулся: волк снял красную шапочку и обнажил свои здоровые, без признаков кариеса, зубы.!

Вернувшись к месту, где лежала вторая, уже запорошенная снегом граната, поднял ее и быстрым шагом пошел по просеке. Душегуб у сосны на секунду умолк. Прислушался. У него появилась надежда...

Виктор шагал между сосен вперед. Анастасия еле за ним поспевала.

- Стой здесь !- приказал ей Чернышев.

Прошла пара минут. На просеке рвануло. Осколки прошелестели в ветвях, как птицы.

Все было взаправду: поздняя опушка леса, пасынок вой ны и непредсказуемый московский мент, граната со спусковым рычагом, готовым привести в действие ударный механизм, и глухо содрогнувшийся от взрыва лес...

Потом он появился снова. В сторону привязанного к сосне водилы он не глядел. Взглянул на часы. Девятый час вечера...

Виктор подошел к Анастасии:

- Ну как? Ты со мной?

- Да. Пошли. - голос у нее был тихимс и каким - то стылым.

- П-г-ди...- те...

Они оставляли за собой не человека - заарканенное животное.

Душегуб всхлипывал, хрипел. Мокрое от слез и слюней лицо его стянул мороз.

- О чем ты? - потер руки Виктор. Холодок был вполне приличный.

- В-з-ми гр-на-ту...

Слов привязанного разобрать было почти невозможно. Только понять па смыслу, о чем говорит.

- Быстро, ну ! Что с ним? Что вы с ним сделали?

- Ж-ж-и-в...

- Падла ! - вырвалось у Виктора.

- На какой час он был жив? - подскочила Анастасия.

- К-когда мы выезжали... - Душегуб понял: это его спасение. Теперь он быстро приходил в себя.

Виктор продолжал расспрашивать. Жестко, подробно:

- Где он находился?

Канибал из Медицинского Центра потряс покрытой снежным пушком лысеющей головой. Она была похожа сейчас на кочан примороженной капусты.

- Сы - ми гра- на - ты ! - проскулил он.

- Подождешь ! Повторяю вопрос: где он находился, в то время?

Голова водилы-душегуба ухнула вниз.

- А ну будь мужиком, мразь ! Ишь ты, - нюни распустил !

- В подвале...

- Что за подвал? Как туда попасть?..

Dодила закрыл в изнеможжении глаза. Виктор достал из кармана платок, и морщаясь от омерзения, отер ему лицо.

- Пока мы не будем уверены, что сможем попасть в подвал, - уверил Чернышев, - отсюда не уедем. Вот и она тебе подтвердит!

Он обернулся к Анастасии.

Она решительно замотала головой:

- Ни за что.....

- Молодец, старлей !

- Ну! Мы ждем...

Тот мотал головой.

- Да, кстати, ключики ! - вдруг бросил Чернышев. - У тебя их целая коллекция! Какие нам понадобятся?

- Два ! - прохрипел душегуб. - Желтые, с номерами.

- Так бы давно, - широко и благостно улыбнулся Виктор.

Теперь он снова стал самим собой. Афганцем, ментом, фанатом...

За освобождение Крончера, за риск, за разоблачение убийц, охотившихся за людьми, им ничего не светило. Все, что произошло здесь, в лесу, вблизи от клубничных полей и скоростняка, им обоим грозил срок.

Оба хорошо это понимали.

- А теперь слушай... - Чернышев взглянул на Настю, она сразу поняла, что он задумал. - Мы не оставим тебя здесь. Возьмем с собой в машину... Слышишь?

- Рук не чую ! - у биндита зуб на зуб не попадал.

- Недолго еще ! Подгоним твою фуру.. "Амбуланс" твой. Сядешь за руль. Мы в кузове расположимся. Доставишь нас на место...

- А потом что?

- Судить тебя так и так будут. Но помощь нам тебе зачтут. Смотришь, и мы кое- кому подскажем.Вот только лишнего не надо болтать. И про гранаты тоже...

Душегуб об этом давно сообразил.

Объяснять смысл того, что он услышал, ему не надо было. Теперь он уже и сам перебежал к заклятым врагам. Так хоть от "вышки" отвертится...

- Лучше бы нам попасть, пока наряд не сменился...

- Это - когда? - мгновенно среагировал Виктор.

- У нас в десять тридцать смена...

Виктор тут же бросил взгляд на часы. Они показывали

половину девятого. Время у них еще было, хотя и не так уж много.

- Сколько их там тогда будет?

- Шестеро... Сейчас только пятеро. Одного могли отпус тить по-раньше. Товарищ майор! Я не шучу: руки развяжи, не могу больше...

- Сейчас... В подвале одна дверь?

- Две! Вторая сзади! - слова дрожали, как листья на ветру.

- Ладно, теперь все...

Чернышев пригладил обоими руками свою короткую шевелюру, подошел поближе и первым делом взял из его рук гранату.

- Настя, развяжи его...

Он вернулся на ту же просеку.

Анастасия подошла к дереву, стала развязывать веревки. Михалыча било, как в лихорадке. Но он, тем не менее, успокаивался. Решение он уже принял: к своим ему не появиться: замочат ! Рындин при желании киллеров всегда найдет. Пригласит хотя бы эту парочку из Прибалтики...

Второго взрыва в просеке не прозвучало. То ли Чернышев в Афгани научился обращаться с гранатами, то ли граната эта принципиально отличалась от первой...

От Регионального Управления по организованной преступности на место обнаружения страшной находки в Видное выехал майор Ловягин.

Маленький, угловатый, с сильно выдавшейся вперед нижней челюстью майор Ловягин появился у платформы в Видном уже в самом конце осмотра.

Областное начальство, знакомое с его неудобным и ущербным характером, предпочитало вести с ним себя преувеличенно дружески. Но все это - чисто внешне: его не любили.

Незнакомые с майором оперативные уполномоченные среднего звена украдкой поглядывали на его непомерно большие, покрытые светлыми волосиками руки: такими быка удавить можно.

Сам Ловягин водянистым взглядом уже все высмотрел: рюкзаки самопальные, с "лейблом" несуществующей иностранной фирмы. Да и труп - то не обычная "расчлененка". До того, как сюда попасть, части тела находились какое-то время на морозе или в холодильнике.

И все же Ловягин не поехал в Бюро вместе с судебно-медицинским экспертом, следуя все тому же своему правилу: заняться самому конкретным делом - как сделать ставку на один номер, связать себе руки... А он такое не признавал. Пусть сначала другие пошуруют. Потом увидим, что к чему...

Было гораздо дальновиднее передать контроль над делом кому-то из опытных обязательных старших оперов. Из тех, кого не надо понукать и у кого, если подмигнет удача, дело можно снова истребовать назад, в свое производство...

С места происшествия он позвонил нескольким старшим операм, но никого не нашел. Вспомнил о Чернышеве и его группе, но и их не было на месте. Впрочем, он ведь сам передал Виктору материал о бежавшем из больничного подвала мужичке - потерпевшем.

Мотаются сейчас где-нибудь по больницам. А, может, - по медицинским центрам.

Заведения эти теперь росли, как грибы. Каждое уважающее себя медицинское учреждение готово было оказывать за солидное вознаграждени любые услуги богатым людям. Что они, в действительности, там делают, а что вписывают в истории болезни обращавшихся к ним больных сказать точно никто не мог.

На обратном пути из Видного Ловягин позвонил приятелю Чернышова тоже сотруднику РУОПа. И того тоже не застал. Может, случайность, а может, и нет?!

" Любопытно..."

У Ловягина был поразительный нюх на чужие интриги.

А между тем, причина, по которой приятель Чернышева отсутствовал, была очень веской: материал из 137 отделения милиции об увезенном из Бирелево-Западного на неизвестной "скорой" пьяного бомжа.

Через дружка пропавшего без вести были установлены данные пропавшего, его прежее место жительства: в свое время, как и его дружок, он продал комнату в коммуналке и остался на улице. Коллега Чернышева опросил о его приметах соседей, а в поликлинике по месту жительства отыскалась его история болезни: данные о перенесенной операции, сведения о пломбировке зубов...

Обозрев захваченный им и Чернышевым "амбуланс" Медицинского Центра и получив в полное распоряжение санитара, руоповец сразу понял, что находится на пороге успеха...

Для начала он повез санитара освидетельствовать санитара на алкоголь. Положительный результат популярной "реакции

Раппопорта" давал формальные основания оставить подозреваемого в стенах родного учреждения.

Санитар, действительно, оказался с запашком.

Получив справку, мент заехал в отделении, где он прежде, до ухода в РУОП, трудился. Здесь с дежурным составил акт об опьянении.

- Возьмешь его с собой или нам оставишь? - спросил дежурный.

- Зачем тебе лишний геморрой?

Как раз в это время по сотовому телефону ему позвонил Чернышев. Узнал у приятеля последние новости:

- На санитара акт об опьянении составлен, - сообщил коллега. - Он будет со мной. Я хочу поговорить с ним про Бирюлево-Западное. Все равно мне делать нечего...

- Давай! - Чернышев не возражал. - Главное - не дай ему связаться со внешним миром. Предупредить Рындина ...

- Глаз с него не спущу.

Он увез его к себе в РУОП.

Малый этот в камуфляже и белом медицинском халате - чудовище какое то по словам соседей, - здесь, в стенах милиции сразу скис и затравленно поглядывал на хозяина кабинета.

Коллега Чернышева даже подумал:

" Может Виктору следовало с этого парня начать, а не с водилы ?"

Первым с санитаром заговорил Ловягин. Майор возник в дверях неожиданно. Окинул пристальным взглядом задержанного, нахмурился. Потом, словно осененный внезапной и все проясняющей догадкой, расцвел:

- Мы ведь с тобой где-то виделись? - Ловягин пристально оглядывал сидевшего своим тяжелым, водянистым взглядом.

Пподстриженный под бандита верзила - санитар пожал плечами:

- Не знаю. ..

- Со "скорой", правда?

- Вроде того... - санитар отвел глаза.

Отделаться от Ловягина было не так то просто.

- А если конкретно?

- Со "скорой".

- А что за учреждение?

- Медицинский Центр"Милосердие, 97".

"Рындин !" пронеслось вспышкой в голове Ловягина. Теперь его можно было выволочь из этого кабинета только силой. Он подвинул к себе стул. Сел.

- А чего не на работе?

Санитар нехотя пробурчал несколько фраз.

- Я чего? ГАИ надо спросить. Задержали, выдернули...

До Ловягина сразу дощел смысл несложной комбинации с похищением. Но старший опер за столом не собирался ему помогать.

- А где машина?! Начальство твое знает, что ты здесь?

Санитар отмахнулся, как от надоевшей мухи.

- Я - чего...

По-позже Чернышев снова позвонил приятелю:

- Тебе придется подъехать за нами...

- Сейчас? - Ловягина в этот момент в кабинете не было: его затребовало к себе начальство. Можно было говорить свободно.

- Я позвоню. Телефон особо не занимай.

- Ты, что, решил сгноить меня на службе, Чернышев ?

- Перебьешься.

- Ты откуда звонишь ? Со льдины что ли? Зуб на зуб не попадает...

- В машине мы. Едем на объект...

За несколько часов на морозе на площадке ГАИ "амбуланс", который оставляли обычно в крытом гараже с постоянной плюсовой температурой внутри, основательно промерз.

Опытная рука водилы, однако, довольно быстро привела его в норму.

В десять минут одинадцатого "амбуланс" уже обогнул высокий каменный забор. "Колючки" не было видно, но Виктор не сомне вался в том, что и она тоже есть, и что вообще все вокруг напичкано электроникой, включая воспомогательные постройки и, главное, двери.

И Виктор, и Анастасия сидели в кузове. Окна "амбуланса" были аккуратно задернуты занавесками.

Чернышев сказал водиле, что подъезжая к воротам он должен включить свет в кабине, чтобы из темного кузова они могли его видеть. Риск, конечно, во всем этом был немалый. Стоило душегубу молча показать головой на кузов и вышедшие из КПП секьюрити немедленно поняли бы что кто - то пытается проникнуть в Центр. А дальше - как два пальца...

Тем не менее Чернышев и Анастасия решились. Для водилы это был единственный путь к спасению. Ни Рындин, ни секьюрити уже ничем не могли ему помочь.

Оба пассажира в кузове слышали как кто-то, вышедший из КПП спросил жаждущим легкого общения голосом:

- Как жизнь, Михалыч?

Чернышев внимательно следил за кабиной. Водила вел себя довольно естественно для человека, мотавшего ся весь вечер в поисках бомжей и пьяни.

- Нормально, - базарить на служебную тему ни секьюрити, ни водиле не разрешалось.

- Устал?

- А то нет...

- Зато тебе сейчас домой, а нам тут до утра кононыхаться.

Секьюрити нажал на кнопку дистанционного управления, и металлические ворота не спеша двинулись в свой короткий запрограммированный путь, чтобы пропустить "амбуланс".

- Давай, Михалыч!

- Будь.

Медленно выдвинулись на исходную позицию. Резина колес сторожко скользила по асфальту. Водила погасил свет в кабине.

В правой стороне двора неясно прочерчивался неосвещенный трехэтежный особняк. Фары вырывали из темноты отшлифованные кирпичи, широкие, с добротным стеклом окна, отливавшую медью крышу. В одном из окон горел яркий свет: одинокое световое пятно на темном фоне. Чернышев сразу насторожился.

- А там кто? - спросила Анастасия у водилы.

- Медсестра дежурит... - Михалыч теперь был чуточку откровеннее. Укольчик там сделать или еще чего. Раньше она в больнице сидела, а тут, видишь,такое...

Напротив - в левом углу двора, как теперь они поняли, расположен склад с бумажным и прочим хламом. Он был собран из немецких гофрированных плит. Подвал находился под ним.

Чуть дальше - за старым, знавшим, согласно легенде, еще екатериненские времена, дубом - слышался металлический лязг и яростный лай. Вдоль забора на блоке носилась крупная с под палинами овчарка...

Где-то здесь, между мусоросборником и кленом по-меньше, проходил маршрут внутреннего передвижного поста. Постоянный пункт наблюдения находился на крыше офиса...

Водила припарковал "амбуланс" у склада и вышел из кабины. Тут было темнее, чем в остальной части двора. Оглядевшись по сторонам, он открыл дверь кузова, поднялся внутрь...

- Сделал, как сказали...

- Хорошо, - Чернышев снова стал немногословен.

- Я надеваю на него наручники... - сказала Анастасия.

- Давай.

Они договорились об этом еще раньше. Михалыч подставил руки. Он и не думал противиться Ведь, если секьюрити обнаружат его вместе с ментами, наручники помогут ему выпутаться.

Анастасия защелкнула браслеты.

- Рот не будем заклеивать?

- Нет, пожалуй...

Времени терять было нельзя.

- Прикроешь меня, - бросил Чернышев.

Он выпрыгнул из "амбуланса". Однако, преодолеть броском тускло освещенную часть двора ему не удалось.

Сверху, на крыше особняка, вспыхнул и разлился по темной пучине пространства сноп прожектора. Все стало похоже на вдруг обернувшуюся реальностью театральную декорацию. Угрюмый ночной охват заснеженных веток, лоснящийся гофрированный рисунок складских стен...

Чернышев прижался к дереву. В запутанных проулках его памяти возникла иная сцена, хотя фон и место были другими, ощущение то же.

Зааульный пустырек: там он впервые ощутил и осознал, как пахнет война. Это потом она смердит трупами и пороховой гарью. А вначале - это запах не отлившегося мочой страха, запекшийся пот на холодных руках.

Прожектор погас. Глаза снова приноровились к темноте.

Чернышев заметил, как на крыше, крадучись, возникли силуэты двух людей. Виктор сжал пистолет в кармане куртке. Шестым чувством он вдруг почуял, что сильнее, чем требуется, придавил спусковой крючок...

Спокойно... Иначе не выдержишь!..

Сигнал шел изнутри, оттуда - из недр памяти, где копошатся черви видения...

Один из тех, на крыше, вытянул вперед руку: показал, куда светить. Электрический сноп метнулся к дереву, за которым стоял Виктор и к складу.

Тишина была такой, что стало слышно, как скрипит на крыше под их ногами снег. Виктор отлично слышал это здесь, стоя внизу.

Потом ровным, цокающим звуком распорола тишину чья - то пробежка. Виктор понял: это - третий и четвертый охранники. Им дали команду по рации. Пятый, видимо, оставался на КПП.

Чуткие приборы уловили чужое пристутствие на объ екте. Снова вспыхнул прожектор.

Звуки доносились слева, с того места, где рвалась на блоке овчарка. Чернышев выбрал момент, когда луч прожектора скользнул в сторону, и рванул дальше, к мусорном ящику. Вот он уже и за ним...

В ту же секунду сбоку он почувствовал легкий толчок:

Анастасия ! Успела...

Где - то внутри у него колыхнулись сомнения: он ведь мог взять с собой кого - то из коллег, приятелей. Но разве можно было ей отказать ?!

Шальная баба и упряма, как черт...

Теперь на нем лежала ответственность не только за Крончера, который, возможно, еще находился в подвале под складом, но и за нее тоже. И все же, на душе было легче: он не один...

Внезапно они увидели одного из охранников.

Одетый в камуфляжную куртку и черную вязанную "бандитку" на голове, он, озираясь по сторонам, бежал, выставив вперед пистолет.

Искал противника вдалеке боковым зрением, не предполагал, что вот он - рядом! Напарником его был малый в кожаной куртке. Без оружия. Очевидно, только что приняли на работу и еще не успели выхлопотать лицензию в соответствующей службе ГУВД.

Все решали секунды.

Отработанным, как на занятиях, движением Виктор швырнул себя навстречу первому охраннику. Поймал его за руку и, мгновенно согнувшись, перекинул через себя. От неожиданности тот выпустил из рук оружие.

Пистолет, грохнув вниз, высек из тротуара холодную искру. Это был "макаров". Чернышев отбросил его ногой подальше, к Анастасии еще прежде чем охранник, изловичвшись, успел схватить его снизу за стопу и повернуть.

Теперь они оба катались по земле.

В какой-то момент Чернышев оказался наверху и успел вскочить на ноги первый. Носком ботинка врезал противнику в пах. Тот вскрикнул, но несмотря на болевой шок, выбросил вперед ногу и попал Виктору в коленную чашечку. Зверея от боли, Чернышев снова кинул его. На этот раз он еще и двинул его головой об асфальт.

С крыши все видели, но стрелять не стали. Легко было поразить своего же.

Малый в кожаной куртке бросился было на помощь напарнику, но ошалело, как вкопанный, замер на месте от крика:

- Руки! Милиция !

Сбоку от него появилась женщина.

Почти одновременно прозвучал предупредительный выстрел.

- Быстрее, руки !...

Он даже не успел опомниться, как на нем уже были наручники.

- В машину! Быстро...

Наручники не помешали ему в темноте открыть дверцу "амбуланса", а потом снова закрыть ее за собой. Анастасия подобрала с тротуара выбитый Виктором "ПМ".

Тем временем Чернышев уже подтащил первого охранника к дереву, заставил обнять ствол и замкнул на кистях металличе ские браслеты.

Анастасия взглянула на крышу офиса:

- Смотри! Их нет!

Силуэты людей там исчезли.

Позиция наверху хоть и была выгодной, успех принести не могла. Что произойдет теперь, когда охранники окажутся во дворе, Виктору объяснять не надо было.

Ему казалось, что расчет делает не он, а кто-то за него. Кто - то куда более опытный, холодный, бесстрашный. Таким был в Афгане его комбат. Сегодня ? Полностью парализованный он гнил где-то в провинции.

Родина - любит и награждает счастливчиков. К неудачникам она относится хуже злой мачехи. Кому ты нужен - кусок недвигающейся бренной плоти ?!

- Я иду первый! - проскрежетал Чернышев.

Склад был впереди, метрах в двадцати. Виктор рванулся к нему и вжался в его стенку. Потом, пластая себя вдоль нее, двинулся к углу здания, притаился.

Краем глаза он следил за партнершей. Движения ее были ловкими и отрепетированными. Анастасия прикрывала его, как настоящий спецназовец. Еще минута, и она была уже рядом.

Охранников не было слышно. Наряд из двух человек, вряд ли, разделится надвое, счел Виктор. Это значило бы предоставить двойной перевес нападавшим. А может, к ним присоединился третий дежурный с КПП ?

Дверь в склад была теперь ближе к Анастасии.

- Попробуй открыть, - сунул он ей ключи. - Я буду прикрывать.

Оставалась еще последняя надежда, что охрана принимает их за бандитов из группировки, устроившей предыдущий разгром Центра.

А что если они вызовут на помощь милицию ?

Но Виктор тут же отказался от этой мысли: они, вряд ли, решатся на такое, не известив Рындина. А тот первым делом прикажет уничтожить непрошенных гостей, а затем прикончит и парня в подвале. Если он, конечно, еще там...

Анастасия вставила ключ в замок и попробовала повернуть: но тот не поддался.

- Ну! - крикнул Чернышев. - Давай же !

Каждую секунду могли появиться вооруженные до зубов охранники, а тут заминка.

Но ключ не хотел проворачивался.

Она снова нажала, потом отпустила. Еще одна попытка...

Где-то в помещении зазвонил телефон.

Все, лажа, провал ! - мелькнуло в голосе Виктора это - провал! " Хараб, мешувар! "- "Конец, советник!"

- Может не тот ключ? - услышал он голос Анастасии.

- Он на этот показал...

Если водида решил их подставить, лучший вариант было бы трудно представить..

- Пробуй еще!

Нервы были напряжены до предела. Анастасия слышала стук жилки в собственном виске. Такого с ней еще никогда не было.

Еще минута. Другая. Все без толку..

Мокрыми от усилий и пота руками Анастасия, наконец, повернула ключ. Раз, потом еще. Замок был открыт, но оставлять ключ в замочной скважине было рискованно: могут закрыть снаружи. Анастасия попыталась вытащить его из замочной скважины, но его снова заклинило.

Прокусив губу почти до крови, она чуть приполняла ключ кверху, отпустила, и он вдруг оказался у нее в руке.

Псы - рыцари Медицинского Центра еще не появлялись. Оказывается, она провозилась с ключом меньше минуты.

- Заходим !

В тот же миг в здании оффиса внезапно вспыхнул свет: кто - то там снова включил мощный прожектор. Наряд, оснащенный рациями, действовал согласованно. Свет должен был помочь тем, кто обогнул склад и теперь двигался к линии огня.

Кравшийся первым сообразил, видно, высунуть ствол помпового ружья из - за стены и, не целясь, пальнул. Но звук этот почти совпал во времени со вторым выстрелом. Двор оглушил грохот огромной, величиной с барабан электрической лампы. Послышался звон разбитого стекла, и все вокруг снова погрузилось в темноту.

- Молодец, малышка ! - оскалился довольно Виктор. Это была работа Анастасии.

- Прекратить огонь ! - уже во второй раз прозвучал ее резкий, срывающийся голос. - Милиция !...

В ответ последовал выстрел из помпового ружья.

- Козлы ! - бросил Виктор.

Анастасия вжалась в углубление двери - тут ее не могли достать. Виктор отскочил назад, к клену и там затаился, как тень.

Теперь охранники появились из-за угла. У обоих в руках были помповые ружья: другими, как частные охранники, они не имели права пользоваться.

Один из них остановился перезарядить ружье. Выскочив из укрытия, Чернышев бросился ему навстречу.

- А ну, руки вверх ! - заорал он во всю глотку, - не слышали ? Мы из к о н т о р ы... Завтра всех вас лицензий лишат !

Закончить, однако, он не успел: кто - то из охранников выстрелил, не целясь, в белый свет, как в копеечку.

Эх, и обмельчали за последние десять лет все - таки эти молодчики! Их бы не в секьюрити, а туда - в Афган. На худой конец, - в Чечню. Там бы их живо выучили...

Второй раз малый выстрелить уже не успел. А, может, не хотел рисковать лицензией.

Виктор рванулся в их сторону, работая, где ногой, а где - ребром ладони. Бил в хлябь выдохов, в скулящее от боли человеческое мясо...

Одному из них ткнул пистолет прямо в ширинку.

- Раздроблю яйца ! Бросай ружье!

И тот бросил...

Вдвоем они надели наручники на каждого. И еще приковали одного к другому. После этого взялась за третьего - того, которого Чернышев заставил обнять дерево и застегнул на кистях металлические браслеты.

Тот стоял, приникнув головой к стволу: очевидно ожидал в любую секунду получить пулю. А может, - завидовал тем, кто сидел в "амбулансе". Анастасия сковала его с двумя другими задержаннными.

- Шагай !...

Подталкивая впереди себя трех обезоруженных молодцев, Виктор вернулся к двери склада.

Анастасия шла сзади: замыкала шествие, прикрывая всех от того секьюрити с КПП, который мог появиться в любой миг.

Но так он и не появился. Они вошли в склад.

- Где тут свет ?

Один из охранников в камуфляже и черной "бандитке" на голове Чернышев признал в нем старшего - шагнул к выключателю.

- Здесь вот.

- Лицом к стене ! - послышалась команда. - Руки на стену ! Ноги раздвинуть !

Все трое проворно и быстро выполнили команду.

Под присмотром Анастасии Чернышев произвел поверхностный шмон: провел руками вдоль туловища, промежностей и под мышками. Скрытого оружия на них не было. Он отобрал только рации и передал их Анастасии.

Внезапно в кармане у старшего сработал сотовый телефон.

- Звонят, - заметил он.

Достать телефон ему мешали металлические браслеты.

- Хер с ним, - хладнокровно отреагировал Чернышев.- У нас нет времени на разговоры. Ключи у тебя?

- В куртке.

Он попытался, было, изловчиться, чтобы дотронуться до кармана, где они лежали.

Они остановились перед первой из дверей, сделанной по тому унылому стандарту, какой лет десять назад украшал все безликие бухгалтерии, счетные и плановы отделы и канцелярии.

- Пусти! - безаппеляционно потребовал Чернышев.

Он сам достал у него из его кармана связку ключей.

- Какой из них ? - коротко спросил Виктор.

Старший кивнул в сторону длинного, незатейливого. Чернышев схода открыл дверь. За ней оказался небольшой, с решетками на окнах, закуток со столом, телефоном и двустворчатым металлическим шкафом. Скорее всего кабинет заведующего складом или кладовщика.

Чернышев не стал в нем задерживаться. Процессия двинулась дальше. Охранники с погасшими лицами безмолвно шагали впереди, как военнопленные, еще не знающие своей будущей участи: поместят ли их лагеря, где чтится, как заповедь, Женевская Конвенция, или заведут за барак и расстреляют сразу после боя.

Чем больше они присматривались к Чернышеву и Анастасии, тем больше по каким - то черточкам в их поведении убеждалиись в том, что те действительно - сотрудники милиции.

Сотовый телефон отключился. Но вскоре вновь начались звонки. На них никто не реагировал.

- Давай в угловой кабинет, - скомандовал Чернышев.

- Там ничего нет...

- Тем лучше. Осмотрим и его.

Помещение оказалось без окон, с полками вдоль стен, без стола и телефона. Чернышев отделил старшего наряда, оставил в коридоре. Двум другим предложил:

- Можете располагатьсяь...

Он запер их обоих снаружи. Вытащив ключ из сязки , оставил в замке.

- Надеюсь, "слоника" у них нет...

"Слоник" или "уистити", как его еще называли, позволял захватить вставленный в замочную скважину ключ с обратной стороны и открыть замок.

Со старшим прошли вглубь помещения.

- Показывай подвал!

- Подвал ?!

Охранник остановился, ответил убежденно и даже с сознанием некоего торжества. Это была их маленькая победа над триумфаторами:

- Тут нет нигде никакого подвала. Можешь убедиться...

Чернышев с Анастасией быстро открывали дверь за дверью.

Рындин готовился, по - видимому, развернуть тут в будущем свою собственную клиническую базу. Складское помещение было забито коробками с лекарствами и медицинской аппаратурой. Несколько раз Анастасия натыкалась на залежи одноразовых шприцев, резиновых перчаток, ваты...

Одна из дверей оказалась металлической, с небольшим окошком посредине. Было похоже, что там внутри камера, в окно могли подавать еду.

Анастасия, отпирая дверь, напряглась до звона в ушах. Но это, оказалось, была обычная касса: тут выдавали зарплату сотрудникам. Небольшой современный сейф, стол с компьютером. Никаких признаков узника или входа в подвальное помещение здесь и в помине не было.

- Я же говорил! - напомнил о себе совсем некстати старшой наряда, которого они заставили себя сопровождать.

Крончер лежал в темноте накрепко схваченный смирительной с длинными рукавами рубашкой. Рот стягивала жесткая клейкая лента. Губы онемели, мускулы лица свело...

Сквозь зыбкое марево полузабытья ему казалось, - он в руках исламских террористов в Ливане. Боевик в маске с

прорезями для глаз объявляет свои условия:

"Хочешь жить - пусть выпустят за тебя из тюрем..." и дает длинный список тех, у кого руки по локти в крови...

Ищут ли его сейчас? И кто? Когда в Янги-Юле Чернышев попал в милицию, Анастасия и не подумала вмешивать в это дело начальство.

"Странные отношения..."

В Израиле начальство - тоже не сахар. У каждого свой интерес: у тебя, у того, кто над тобой. И свопадают они в редчайших случаях. Но обходить"тузов": кто бы на это решился?

Впрочем, подумал он, Виктор и Анастасия лучше знают, что делают...

Одно было ясно: на новых своих друзей он мог положиться, закрыв глаза и уши. Они не оставят..

" Если успеют..."

Он вдруг замер. Где - то за стенами его темницы грохнул выстрел. Потом он услышал громкий взрыв , словно кто - то привел в действие взрывное устройство. Через несколько минут внезапно послышались шаги. Сначала они доносились сверху. Потом сбоку. Теперь - приближались...

Сердце у него оглушительно заколотилось. Ему казалось, пульс забивает другие звуки. Но он ошибался: шаги над головой действительно стали тише.

Люди наверху удалялись...

Чернышев подтолкнул старшего наряда к выходу.

- Иди со мной...

Во дворе было тихо. Вдвоем они прошли к "амбулансу". Перед тем, как втолкнуть старшого в кузов, Чернышев отобрал у него сотовый телефон.

- Звонить все равно некуда. Отдохни... А ты со мной ! - бросил он другому охраннику.

Вообще-то ему нужен был водила.

Но между ним и Михалычем существовал уговор, по которому тот обязывался им помочь, а они - сохранить в тайне имя своего помощника. Он был человеком слова и если давал его, - держал, чего бы ему не стоило. На этом стержне и держался весь его характер.

Поэтому Чернышев и поменял сначала старшего смены на охранника того, что вырубила Анастасия.

Во дворе было снова тихо. Чернышев сунул охранника в угловой, без окон кабинет, где все это время находились два его коллеги. Когда Чернышев вошел, пленные о чем-то тихо шептались, сидя на полу. его на пороге, сразу же насторожились.

- К вам пополнение.... - с шумом захлопнул он дверь.

Теперь ему предстояла еще ходка.

Он кинул взгляд на часы. До смены дежурного наряда Медицинского центра времени оставалось совсем мало.

Через минуту он снова был во дворе. На этот раз один, без охранников. Вокруг царила удивительная тишина. Ему вдруг показалось, что за ним кто то следит в прорезь прицела. Чертовщина какая - то.

Надо было спешить. Он в несколько прыжков подскочил к "амбулансу". Двое в кузове встретили его опасливо. Смысл происходящего был ясен только водиле.

- Со мной ! - Чернышев нетерпеливо ткнул в него пальцему.

Михалыч - человек сообразительный, не касаясь скованными сзади руками дверцы, спрыгнул на снег. Оглянулся на старшего в кузове, попросил:

- Если что - получку мою тогда жене...

Дешевый спектакль. Чернышев поморщился и толкнул его в бок:

- Ладно, не на расстрел веду...

Когда подошли к складу и старшой в "амбулансе" не мог уже слышать их, коротко перекинулись:

- Ход в подвал ?

- Из кассы. Через шкаф. Там выход на лестницу вниз...

Чернышев зло чертыхнулся.

Нав этот раз Чернышев остался в коридоре. Ключи снова взяла Анастасия.

- Давай, только быстро. У нас двадцать минут...

Задняя стенка шкафа - подвижна железная дверь с двумя замками. Анастасия пробует сначала один ключ, потом другой. От ее вторжения колышатся висящие здесь белые халаты, на полке внизу - несколько самопальных рюкзаков с иностранными ярлыками.

Мягкий поворот металлической, как в бомбоубежище, ручки. Выключатель она не нашла и в тусклом свете лампочки в подвале сразу увидела кровать, а на ней - недвижиную, перетянутую бинтами фигуру..

- Алекс... - жалобно вскрикнула она.

Ни звука, ни движения...

- Алекс ! Крончер !...

Вспыхнул свет. Это Чернышев нашел наверху в кассе

выключатель.

- Анастасия, да что там? Быстрее!

- Алекс ! - услышал он почти плачущий голос.

Узкой винтовой лесенкой он, буквально, слетел в подвал. Крончер лежал привязанный к кроватью смирительной рубашкой. Всхлипывая, Анастасия осторожно сдирала у него с губ клейкую ленту.

- Алекс! - прижалась она своими губами к его губам.

Виктор перочинным ножом, срезал узлы, которыми Крончер был привязан к кровати. В углу, на стуле, нашлась его одежда.

Не обращая на Чернышева внимания, Анастасия уткнулась головой в шею Алекса и горько - как маленькая и беспомощная девочка расплакалась.

Алекс все еще не мог пошевелить губами.

Виктор поднялся из подвала. Он тоже обратил внимание на рюкзаки. На всякий случай достал верхний, сунул под радиатор центрального отопления, позади стола.

Оглянувшись, увидел стоящих за его спиной Алекса и Анастасию.

- Живой, Алекс?

Крончер только кивнул. Не задерживаясь, быстро пошли к угловому кабинету, где сидели взаперти охранники.

- Выходите... Все в машину...

Повторять дважды не пришлось. Все четверо гуськом направились к "амбулансу". Первым шел Михалыч.

- Занимай места. За воротами мы всех отпустим, - объявил Чернышев командирским тоном. - Вышло недоразумение. Мы - ведь сотрудники милиции. Оружие, рации и телефон будут возвращены... - И добавил уже мягче: - Мы не собираемся давать делу ход. А дальше - смотрите сами. Я думаю, ваш Рындин преступник. Из - за него рано или поздно вас всех пересажают...

За руль снова сел водила.

- Смотри, без глупостей! - Чернышев демонстративно пригрозил пистолетом.

- Вы не сомневайтесь, - заступился за водилу старшой. - Михалыч, если сказал, сделает.

Ему не терпелось оказаться на свободе.

В молчании они подкатили к КПП. Но оттуда никто не выглянул. Старшой открыл ворота на расстоянии - пультом дистанционного управления.

Водила проехал еще метров сто. Охранники занервничали.

Чернышев все не давал команды тормозить.

- Вон он... - Анастасия первая увидела скромный "жигуль" у обочины. Приятель Виктора, пару часов назад участвовавший в задержании "амбуланс" с Михалычем и санитаром, ждал их на дороге.

- Остановишься рядом... - Приказал Чернышев.

Пока гнали в гостиницу, коллега за баранкой, скупо и не вдаваясь в подробности, сообщил, что санитар "амбуланса" начал к о л о т ь с я:

- Вспомнил, что на днях привозил в Центр пьяненького мужичка из Бирюлева-Западного. Помните: бомжа, которого увезли из телефонной будки!

Чернышев тотчас откликнулся:

- Ну! Его потом дружок искал!.. А зачем привозил?

- Говорит, что хотел помочь. Морозная ночь и прочее. Но по дороге тому стало вдруг плохо и они его подвезли к какой- то больнице и там оставили...

- Теперь он поплывет.

- Я тоже думаю. Пока же клянется, что это один единственный случай, а о судьбе бомжа ничего не знает...

- Известное дело!

- Лиха беда - начало, - заметил приятель обнадеживающе. - По своей сути- то он - больше хулиган...

- Тогда ясно.

Менты знали эту публику. Чем круче снаружи, тем мягче внутри: как арбуз ! Пока не взрежешь - бомба, а как до мякоти добрался - течет...

- Короче, Чернышев, ты понял, к чему я веду.

Он подмигнул так, чтобы сзади это увидели в видовое зеркало Анастасия и Алекс.

- Можешь не объяснять. Я-то сразу догадался: бутылка!

Чернышев потянулся к сотовому телефону:

- Тихо всем ! Выхожу на связь с начальством !

Разговор с непосредственным начальником получился коротким, но продуктивным.

И Анастасия, и опер - друг Виктора, и Алекс внимательно прислушивались.

Крончер с удивлением открыл для себя - Чернышев докладывает так, будто не сам видел рындинскую "фабрику смерти", а лишь узнал о ней из некоего источника.

Больше того, начальство, показалось ему, это вполне устраивает. Оно и не стремится получить более исчерпывающую информацию.

Ни слова не было сказано о том, что они проникли в Медицинский Центр и освободили его, Алекса, черт возьми !

Между тем все в машине, кроме Крончера, понимали, что происходит.

До принятия новых законов, регламетирующих борьбу с мафией все их сегодняшние действия были абсолютно незаконными.

И задержание экипажа "амбуланса", и допрос с угрозами, учиненный Михалычу в лесу, у скоростняка, и самочинный обыск Медицинского центра Рындина, и, конечно же, нанесение телесных повреждений охранникам...

Их могли запросто отправить за решетку.

В таких случаях прокуроры дают санкции на арест ментов с особой легкостью. Не спас бы их и успех операции - поскольку состав должностного преступления был на лицо.

И, вообще, кто сказал, что победителям ничего не светит?

Светит. И чаще всего суд. Победителей судят порой еще строже, чем побежденных: они ведь куда более опасны...

Правда, вот незадача: что стало бы с Крончером, если бы они не ворвались на территорию Центра вместе с запуганным насмерть водителем и не разоружили охрану, а, вместо этого, пошли бы по начальству?! И какие доказательства они могли бы представить ? Инстинкт? Подозрения? Интуицию?

И есть ли гарантия, что у главы "Милосердие, 97" не было в прокуратуре своего человека, который бы его немедленно предупредил об опасности?

Начальство на другом конце провода не меньше своих подчиненных было заинтересовано в успехе. Оно само все прекрасно понимало, и вынуждено было играть в ту же игру.

- Там функционирует подпольно центр по насильственному изъятию жизненноважных органов для пересадки... - Чернышев все больше успокаивался, освобождаясь от лежавших на нем грузом собранных сведений.

Упомянул он и бомже из Бирюлево-Западного, и о признании санитара...

- Надо срочно истребовать историю болезни бомжа...

- Она у нас в кабинете, сверху, на сейфе. Пусть кто-нибудь сходит, возьмет.

Несколько раз разговор прерывался. Виктор слышал, как начальник отдела кого-то послал к ним в кабинет. Кому-то приказал: "Никуда не уходить...". Потом кого-то позвали...

Стало ясно: сейчас, не мешкая, будет собран оперативный состав и намечен план действий. Режиссура была известна, и актеры действовали согласно ей, не отклоняясь ни в ту, ни в иную сторону.

- По некоторым сведениям... - продолжил Чернышев, - на складе, в шкафу, в помещении кассы, находится несколько самопальных рюкзаков. Возможно, именно в одном из таких привезены части расчленнного трупа в Видное...

- Когда их видели? Рюкзаки могли за это время убрать... - прозвучал резонный ответ.

Собеседник делал вид, что не допускает даже мысли, что Чернышев и Гончарова могли проникнуть на склад, а тем более предпринять при этом кое -какие меры.

Он отлично знал свои кадры.

- Очень может быть, что один из рюкзаков засунут под радитор центрального отопления... - предположил Чернышев.

- Это было бы отлично, Виктор...

- Да и еще "Крокодил Гена"! Нет ли его под сиденьем у водилы? По игрушке легче опознать "амбуланс".

Лихой наскок на Медицинский Центр обещал успех. Оба они понимали друг друга, хотя степень риска в будущем была у них разной.

Главное из неписанных правил игры гласило:

" Если провал - вы берете всю вину на себя. Я ничего не знал, ты мне не докладывал..."

Пока еще Крончер все еще не мог вникнуть в причину странных умолчаний.

Чернышев дал ему глотнуть из плоской фляги, которую брал с собой в лес.

- Ну как ? - ревниво осведомился он.

Можно было подумать, что содержимое фляги - продукт его, Чернышева, собственного изготовления.

- Перфект! Высший класс!

- Куда мы теперь ? - спросила Анастасия.

- Ты с Алексом в гостиницу, - отрывисто бросил Виктор.

Она покраснела. Но он, посмотрев на нее в зеркальце спереди, продолжил:

- Его сейчас нельзя оставлять одного.

- А вы все ?

- На службу. До начальства дошло, кажется. Ну, и он тоже руку приложил, - Чернышев усмехнулся и кивнул в сторону сидевшего за рулем приятеля. - Ночью начнут трясти Медицинский Центр. Нам троим там появляться нельзя, да нас и не пошлют. Начальство знает: охранники опознают схода...

Виктор обернулся к Крончеру и Анастасии. Те сидели не шевелясь, словно боясь нарушить замкнувшую их невидимую цепь высокого напряжения. Теперь, когда операция подходила к концу, провода вот - вот должны были разъединиться.

Оставался только небольшой китайский отрезок, именуемый " Чень".

В территориальном отделении милиции стрельба за забором Медицинского Центра "Милосердие, 97" не осталась незамеченной. Первая же машина "ПМГ", подъехавшая к особняку, обнаружила, что дверь контрольно-пропускного пункта прочно заперта. Металлические ворота были тоже закрыты.

Лезть через ворота менты не решились. Им - то было хорошо известно об электронике, которой напичкано рындинское заведение. О нем и без этого уже ходили скверные слухи.

Экмпаж ПМГ вернулся не солоно хлебавши.

Начальник отделения, хоть и с опозданием, поставил, все же, в известность о выстрелах Районное Управление, а то, в свою очередь, дежурного по городу и Региональное Управление по борьбе с организованной преступностью.

Поскольку сообщение поступило в РУОП почти сразу вслед за звонком Чернышева, оно произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Старший оперативный состав был немедленно вызван к генералу.

Докладывал его первый заместитель.

- Я уже дал команду обложить Центр: Рындин сейчас - как медведь в берлоге, - расторопный полковник, сразу же взявший инициативу в свои руки, по привычке слегка играл на публику.

Послышались смешки: уж про его страсть к охоте знали все.

- Это очень важно и вот почему...

Он впервые, хотя и в узкой аудитории, упомянул об операции, разработанной им пару недель назад вместе со своим непосредственным шефом из ГУОПа - "Димой".

- Создана специальная группы представителей полиции трех государств для борьбы с преступным оборотом трансплантантов...

Полковник изложил общие мероприятия: перекрытие подходов к Центру, обеспечение прикрытия...

- Мы уже выставили там наряды. Каждого, кто попытается войти или оттуда выйти, будут задерживать и доставлять в штаб проведения операции...

Офицеры что - то вписывали себе в блокноты. Кто - то просто чертил или рисовал. Начальство любит старательных.

- Есть основания полагать, что на обыске мы обнаружим там такой же рюкзак, что и в Видном, - на секунду остановившись, полковник подчеркнул голосом особую важность этой детали.

Ни для кого уже не было секретом: в рюкзаке, в Видном оказались лишь части трупа, почти все важнейшие внутренние органы которого были извлечены.

- Сейчас позвонили из Бюро судебно-медицинской экспертизы по поводу расчлененного трупа... - Генерал помолчал. - Судя по старым послеоперационным рубцам, описанным в истории болезни, это бомж, которого несколько дней назад подобрала "скорая" в Бирюлево - Западном...

Генерал внимательно посмотрел на собравшихся и, слегка помедлив, продолжил:

- Уже поехали за санкциями на обыск у руководителей Медицинского центра и в самом помещении. С теми данными, которыми мы располагаем, думаю, у прокурора возражений не будет...

Генерал и обвел присутствующим коротким энергичным взглядом, который многие не выдерживали.

- Поэтому начальникам отделений: срочно собрать весь личный состав. Никого не отпускать. Понадобится много народу...

Он взглянул на часы:

- Сейчас 22. 07. Объявляю перерыв на 30 минут. Срочно подготовить расстановку личного состава. В 22.37 прошу всех снова собраться...

Двери генеральского кабинета раскрылись: участники прерванного совещания появились в приемной. Тут их уже поджидали подчиненные подписать срочную бумагу, доложить полученный факс...

Майор Ловягин тоже был в приемной. Он куда раньше других почувствовал, что в управлении что-то готовится.

Разминая слегка плечи, первым прошел к поджидавшим его оперативникам полковник. Очки его были подняты на лоб.

- Есть работа. Никому не уходить...

Ловягин прислушался. По отдельным обрывкам слов довольно ббыстро составил общую картину... Медицинский Центр... Рындин... Санитар "амбуланса"...

Водянистые глаза его не выражали никаких эмоций. Только крупные и жилистые руки слегка напряглись.

В коридоре, он, оглянувшись, суеверно постучал по настенной панели. Потом вновь зашел в кабинет, накинул куртку и быстро спустился вниз. Вышел на Шабаловку.

Падал тихий снежок. Прохожих было мало.

Ловягин прошел в сторону Американского стоматологическо го центра, к телефону - автомату. Оглянулся, достал записную книжку и набрал номер.

Первый звонок был предназначен бывшему коллеге, парившему ныне совсем в иных сферах. Тому самому, кто порекомендовал Рындину обратиться за помощью к нему, Ловягину.

Майор проинфоровал его о предстоящей операции РУОПа и предстоящем задержании и допросе Рындина. Абонент выслушал его сообщение молча, никак не прокомментировал.

- Давай, - сказал он перед тем как повесить трубку.

Они понимали друг друга без слов.

Теперь Ловягин набрал номер сотового телефона Рындина.

- Ты? - спросил отрывисто.

- Кто это? - Рындин как обычно был холодно-высокомерен. Так богатый посетитель разговаривает с услужливым швейцаром.

Ловягин коротко бросил:

- Не строй из себя целку! Я жду тебя недалеко от старого места. Но не в зоопарке. Он закрыт...

Он достал платок, шумно высморкался, скорее, просто для того, чтобы унизить человека на другом конце провода. Ловягину было плевать на его амбиции. Час пробил.

Убрав платок, жестко добавил:

- За тобой охотятся! Подробности через пол-часа. Интересуешься? Тогда захвати, что положено...

Рындин не произнес ни слова.

- Будь в переходе, между старой и новой территориями зоо парка. Под мостом. На Больших Грузинах...

Ловягин вернулся на тротуар, перешел на другую сторону. Поднял руку. Первая же машина - "жигуль" - "шестерка притормозила.

- К Павелецкому вокзалу. Возьмешь?

- Пятьдесят.

- Нет вопросов.

Ехать было - всего-ничего.

Хозяин "жигуля" бодро погнал к Садовому кольцу. Реконструированный с десяток лет назад Павелецкий вокзал открылся справа, сразу за Валовой улицей,уже через несколько минут. Вход в автоматические камеры хранения шел через туннель, начинавшийся у угла здания.

- Здесь! Тормози!

Водитель пристроился в нескольких метрах, у входа в бывший музей "Траурный поезд В.И. Ленина", который продолжал и сейчас вести автономное существование. Ловягин положил деньги на сиденье.

- Если еще пять минут подождешь, поедем на площадь Восстания...

Водителя это устраивало.

- Тогда 150 новыми...

- Нет вопросов!

Майор быстро двинулся по плохо освещенному туннелю. Вокруг, справа и слева, располагались воспомогательные вокзальные службы. В обе стороны сновали носильщики, пассажиры.

Отсеки автоматической камеры хранения оказались пустыми. Металлические ящики-автоматы последнее время пользовались все меньшей популярностью у пассажиров. Да и начальству от них были только заботы: подложат какую-нибудь гадость - и жертв не оберешься.

Ловягин пугнул стайку девчонок-дежурных у входа, прошел в конец отсека, нашел ячейку, набрал на внешнем шифраторе свой секретный номер. Ячейка с ходу открылась.

Внутри не было ничего, кроме небольшого плоского сверт ка, обернутого газетой. Ловягин сунул пакет во внутренний карман куртки, прикрыл дверцу и пошел к выходу.

Владелец "жигуля" терпеливо ждал.

Ловягин появился быстро, как обещал. Тем же Садовым Кольцом, только в обратную сторону, добра лись до Площади Восстания. Ловягин взглянул на часы. Левого поворота к сторону Зоопарка тут не было. Ближайший был достаточно далеко - на Площади Маяковско.

- Прижмись сразу за светофором, - он показал на переход.

- Готово...

Ловягин расплатился и почти бегом двинулся через площадь. Следующего, зеленого сигнала светофора пришлось бы ждать довольно долго.

На другом углу он включил рацию, и сразу оказался в са мом центре бесконечных ментовских переговоров и информации той или иной важности. Прислушиваясь, все тем же быстрым шагом прошел знакомым маршрутом.

За десять минут до назнеченного срока он уже подходил к Зоопарку. Недавно отстроенные парадные ворота были закрыты. Пускать посетителей сюда прекращали рано. Чтобы попасть на его территорию, которую, по привычке, уже лет сорок, не меньше, называли "Новой" надо было пройти небольшим пешеходным мостом, поднятым над Большой Грузинской.

Остановившись на противоположном стороне улицы, Ловягин внимательно огляделся. "Мерседеса" Рындина поблизости он не увидел. Оставалось надеяться, что тот на встречу в Зоопарк никого с собой не приведет.

За годы работы в РУОПе он досточно изучил психологию преступников: такие дела обделываются с глазу на глаз.

Выждав пару минут, майор свернул в направлении Грузинской площади. По обе стороны улицы тянулся Зоопарк. Здесь было пусто, а освещение не таким ярким, как везде вокруг.

Убедившись, что никого нет поблизости Ловягин достал сверток, взятый им из камеры хранения. Надел перчатки и поправил их на руках: ему предстояла несложная манипуляция.

В бумажном, обернутом газетой пакете находился пистолет с глушителем.

Майор передернул затвор, поставил курок на предохранитель и осторожно положил "макарова" назад в пакет. Сквозь бумагу хорошо ощущалась спусковая скоба и в ней спусковой крючок. Оставалось ждать.

Улица попрежнему была пустынной. Из рации слышалась перекличка дежурных и постовых.

Неожиданно пошел снег - жесткой колкой крупой, косо падавшей на тротуар. Дорога побелела, но светлее не стало. Верхушки деревьев темнели над головой.

Сзади раздался шелест шин. Серебристый "Мерседес" обогнал его, обдав тяжелым веером холодных брызг И притормозил метрах в пятидесяти впереди.

Ловягин осторожно приблизился.

Рындин сидел за рулем. Он был один.

Ловягин открыл дверцу и сел рядом.

- Деньги привез ?

Рындин зло усмехнулся:

- Такие, как ты, альтруистами не становятся.

Майор оскалился, обнажив в выступающей вперед нижней челюсти большие желтоватые зубы. Несмотря на почти карликовый рост, все у него было крупным, громоздким: руки, челюсть, лицо.

- Сколько ? - облил он Рындина водянистым светом.

- Две тысячи... - последовал ответ. - Баксов.

- Ты себя дешево ценишь, - презрительно бросил Ловягин.

- Ладно, давай...

Рындин покачал пальцем:

- Сначала выкладывай !

Ловягин поймал себя на том, что чувство, которое теперь он испытывал, в чем - то было похоже на сексуальному: оргазм еще впереди, но тела уже сплелись...

- Сегодня ночью войдут в Медицинский Центр. Тебя возьмут завтра на рассвете, перед тем, как пойдешь на работу. Тогда же начнут обыск. Одновременно в квартире и на даче...

Рындин вздернул насмешливо брови.

- Ишь ты, а может, врешь ?!

Ловягин, сидевший к нему боком, повернулся и измерил его презрительным взглядом.

- Ты гляди: не верит?! Ну ты - пахан...

Он издевательски подмигнул и полез в карман куртки. Рындин напрягся.

Ловягин его проверял. Достал платок, шумно высморкался и покачал головой:

- Твой израильтянин - у них в руках. Они освободили его, а с охраной разобрались... Знал?!

Рындин побелел. Выдохнутый им воздух смог бы сдвинуть с места локомотив.

Весь вечер он провел в Крылатском у Карины. Он нуждался в разрядке. Заслужил ее. Такого, какое он испытал сегодня, с ним никогда еще раньше не было: Карина была неиссякаема, неистощима, бесконечна. И телефон не звонил ни разу - Карина надолго выключила его. Ловягинский звонок раздался сразу после того, как она его заново включила.

- Давай деньги, - грубо прервал ход его мыслей Ловягин. - Потом можешь задавать вопросы: какие хочешь. Отвечу на все.

Он знал, что сейчас мысли Рындина заняты не им и, отправив деньги в карман, задержал там руку.

И на этот раз Рындин не насторожился. На лбу у него вздулась жила, лицо обострилось, бородка и усы словно бы усохли. Он был сейчас далеко. В самом себе. На таком расстоянии от происходящего здесь, на Больших Грузинах, что об этом отталкивающем карлике просто забыл.

Ловягин понимал это. Он нащупал изгиб спусковой скобы в бумажном пакете и пистолет привычно лег ему ладонь. Ощутив его, он большим пальцем бесшумно снял курок с предохранителя.

Оставалось спокойно вытянуть наружу не вызывающий подозрений бумажный пакет, направить Рындину в грудь и нажать на спусковой крючок.

Три пули вылетели одна за другой, прежде, чем Ловягин ослабил палец на спусковом крючке.

Рындина резко швырнуло с сиденья вверх, сразу так же резко вниз - к лобовому стеклу и, наконец, прижало к рулю.

Трупное окоченение мышц, меняющее обычно выражение лица покойника, было еще впереди, но Смерть уже стерла с лица убитого напряженную маску, разгладила морщины, покрыла слюдяным блеском глаза и слегка приоткрыла рот.

Майор высвободил пистолет от бумаги, рукой в перчатке достал платок, для верности протер "макарова" и вложил в послушную руку убитого. Подержал. Затем отпустил. Пистолет с отпечетками пальцев Рындина упал рядом с сидением...

Неподалеку прошла пара прохожих. Ловягин замер. Но те на машину внимания не обратили.

Ловягин убрал бумагу, в которую был обернут пистолет, туда же в карман, пошла и газета вместе с пакетом. Выглянул из машины. Улица была все еще пуста. Изловчившись, он шагнул далеко на тротуар и осторожно закрыл за собой дверцу.

Снег еще больше усилился. Он удовлетворенно крякнул: следы убийцы через несколько минут будут заметены.

Осмотревшись, Ловягин сделал еще один длинный шаг в сторону от машины. Дальше он мог идти по чужой дорожке следов...

Майор шел ровной и уверенной походкой человека, совершившего нужное и полезное дело.

- Таких - только так... - неслышно бросил он самому себе. - Как бешенных собак !

Останься Рындин в живых, он, наверняка, либо откупился бы, либо через год - другой выскочил бы на свободу с помощью адвоката или врачей.

Под курткой Ловягина по-прежнему глухо бубнила рация. Снег не прекращался. В нескольких метрах позади следовая дорожка была уже едва различима.

Вскоре майор был уже на Грузинской площади.

Неожиданно он услышал в рации свой позывной.

- Срочно позвоните Третьему...

Рация донесла приказ, но ответить по рации же Ловягин не мог. Не позволяло расстояние. Его разыскивало начальство, предполагавшее, что он где- то поблизости. Может, вышел за сигаретами.

Майор подошел к ближайшему автомату, набрал номер дежурного:

- Ловягин. Че искал?

- Ты где?

- Здесь. Чего ты хотел?

- Полковник собирает...

- Иду.

Майор шагнул к краю тротуара. Минуты через три он уже несся в таксипо Большой грузинской назад, в управление.

"Мерседес" Рындина, весь белый от снега, стоял на своем месте. На старой территории зоопарка тоскливо и протяжно завыл волк...

Поздно ночью Чернышева по телефону отыскал дежурный РУОПа.

- Есть новость.

- Я слушаю.

- Застрелился Рындин...В курсе?

- Пока нет. А когда, где?

- Его обнаружили несколько минут назад в машине на Большой Грузинской, у зоопарка...

- Он живет не там. Ты звонишь, чтобы я выезжал?

- Нет. Начальство приказало проинформировать тебя, поскольку ты занимаешься китайцами... Там, на Больших Грузинах, сейчас опергруппа дежурного по городу.

- Не понял: какая связь...

- По предварительным данным, Рындин застрелился из пистолета "макарова", из того самого, из которого убили того китайца.

- Ли?

- Да. Мне только что позвонили с места происшествия.

- А кто поехал от нас?

- Майор Ловягин...

Глава "триады", в которую входил убитый китаец, - Чень по смотрел вниз, на заполненную машинами Тверскую.

В огромном, цельного стекла, окне виднелся фасад Центрального Телеграфа с глобусом над входом.. За ним - крыша вытянувшееся вдоль Газетного переулка унылого здания, в котором размещалось прежде руководство МВД СССР. Москва нравилась Ченю больше других - немецких и прибалтийских городов, ездить по которым ему часто приходилось в связи с перевозкой трансплантантов. Здесь он чувствовал себя почти своим: многие принимали его за киргиза или калмыка. Разница не очень бросалась в глаза.

В назначенное время в дверь позвонили. Звонок был осторожный, короткий.

Помощник - худощавый, с редкими волосиками на скуластом лице, предварительно заглянув в стереоглазок на бронированной двери, пошел открывать. Лицо стоявшего на лестничной площадке высокого соотечественника, напоминавшего Ченя, было ему знакомо: корреспондент из Гонконга...

У помощника на его счет была инструкция. Он быстро отодвинул засов, повернул в замке ключ и бесшумно открыл дверь.

Посетитель традиционно поклонился.

- Здравствуйте...

- Мистер Лань У ? Мистер Чень ждет вас. Прошу...

Журналист был тут впервые, но особо глазеть по сторо нам не стал. Обычная для прежней высокопоставленной партийной номенклатуры квартира.

Многие бывшие партократы переезжали теперь на в свое время предоставленные им за бесценок дачи и сдавали иностранцам свои московские жилища в престижных районах. За счет этого, кстати, совсем неплохо жили, хотя регулярно выходили на демонстрации: "Ельцин, отдай мою пенсию !"

Лань У увидел главу "триады" еще из коридора: дверь в гостиную, где он находился отворена была настежь. Тот, улыбаясь, шел навстречу.

Журналист ощутил как у него вдруг взмокли подмышки. Страх был инстинктивным, животным. Ведь Чень представлял в Москве криминальную структуру, которой нельзя было не считаться. Особенно ему, китайцу, работающему в России.

Это ведь не секрет: мафия за рубежом, паразитирует на своих же соотечественниках. Так было с итальянской и еврейской в Америке и то же самое происходило здесь, в Москве, с китайской или за рубежом - с русской. Страх на новых российских бизнесменов за границей наводила своя, а не чужая мафия...

- Добрый день, мистер Чень. Я очень рад...

Чень поджал губы в насмешливой улыбке. Он знал, почему выбрал для своей цели именно его - этого трусливого, как заяц, журналиста из Гонконга:

- Я хотел бы попросить вас об одном небольшом одолжении.

- Можете располагать мною полностью... - Лань У снова почти плакал.

Одолжение "триаде" ! Что еще это могло быть кроме криминальных разборок, стрельбы, трупов ? с непременной стрельбой и трупом в ко нце. Пример убитого Ли был достаточно красноречив. Журналист прикрыл глаза и закусил губу. Он почти воочию представил себе сейчас окровавленный труп Ли.

- Спасибо, вы настоящий друг... - с явной насмешкой в голосе произнес Чень.

Он почувствовал, что должен успокоить этого слизняка иначе он намочит в штаны прямо тут, в гостиной.

- Я жду двух друзей. Они нам тоже понадобятся. Не удивляйтесь: это бизнессмены новой формации...

- Новые русские ? - хрипло произнес гость. У него сорвался голос.

- Да, вы их знаете! Я потому и вспомнил о вас. Они постав ляли вам и покойному Ли своих девиц. .

Это конец, подумал несчастный, ведь они - настоящие бандиты.

Те появились через несколько минут. Молодые, еще мало кому известные вне рамок своей группировки, они занимали весьма среднюю ступень в криминальной иерархии столичной области, но уже достаточно оборзели в погоне за деньгами и авторитетом в своих кругах.

Один из них - коренастый, в короткой расстегнутой дубленке поверх дорогого итальянского костюма, назвался Александром Борисовичем. Второй, безымянный, был выше ростом - этакий спортивный юноша в кожаной куртке с пожилым лицом.

При их появлении помощник тотчас же внес поднос с рюмками и напитками. Гости оживились.

- Натюрморт, - покачал головой Александр Борисович.

Все четверо выпили. Это была фирменная чистейшая русская водка. Оживились. Даже гонконгский слизняк на время забыл свой всепобеждающий страх.

Чень заговорил небрежно, словно все, что он должен был им сообщить, было делом второстепенным и пустяшным.

- В ближайшие дни я жду гостя с грузом. Сдается мне, что я должен принять меры предосторожности. Перестраховаться. Мне придется держаться в стороне. Вместо меня груз примет мой друг - Мистер Лань У... - указал он пальцем на соотечественника. Тем более, что он отчасти похож на меня. А вам надо будет его подстраховать.

Чернышев еще спал, когда раздался звонок междугородней. Звонил бортпроводник. У них, в Ташкенте, было уже шесть утра...

- Виктор Анатольевич?

- Он самый.

- Рейс - сегодня. Мне только что звонили. Везут груз. В Москве его придут встречать.

- Понял.

Еще не известив начальство, Чернышев заглянул в расписание авиарейсов и набрал номер телефона Анастасии. Пропел хрипло:

- Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов...

Сегодня слова песни звучали для одних - ностальгически, а для других - их было подавляющее большинство, - как издевка.

Анастасия была сообразительная девушка, даже со сна лишних вопросов не задала. Спросила только:

- Когда прилет?

- В шесть пятнадцать пополудни, кэп ! - дурачась, бойко отрапортовал, Виктор. - Инструктаж в 13.00.

Он больше не мог спать. Перешел в большую комнату. Включил телевизор. Смотрел "Доброе утро !"

Жена всегда безошибочно точно знала: в такие дни следует молить за него Б-га. Настроение у него резко улучшилось: еще бы, - столько ждали !

Он и не подумал связаться с Крончером по телефону. Интересно: сообщит ему эта птичка или нет ?!

Как он и ожидал, Алекс через несколько минут прорезался сам:

- Виктор! Я еду сегодня с вами...

- Стой, стой, стой! - запротестовал Чернышев. - В качестве кого? Как израильский полицейский или как частное лицо?

- Как частное лицо, - последовал довольно кислый ответ.

- А-а-а! - протянул Чернышев. - Вот, значит, как ?!

- Вот так! - жестковато отрезал Крончер, - я - в служебном отпуске.

- А кто же в таком случае сообщил вам об операции, сэр ?

- Сорока на хвосте принесла, как говорила мне моя мать, - отпарировал Крончер.

- В таком случае, - мы должны проверить что за сорока передает вам оперативную информацию ?

- Fuck you, son of bich ! Пошел ты... Знаешь, куда?

Он был мало похож на российских ребят его возраста, этот малый: куда сдержанней вел себя и непостижимо сочетал в себе умудренность жизнью и наивность подростка. И наконец, - Виктор даже этому позавидовал ! - в нем не чувствовалось той горечи и озлобленности, какая била в глаза у тех, кто прошел Афганистан и Чечню. А ведь и он хлебнул на своем коротком веку дерьма, которое зовется "войной"...

- Fuck you ! Пошел туда же... - смилостивился Чернышев. - Хрен с тобой, Алекс...

Из кухни шла жена: она успела заварить кофе. улыбнувшись, он встал ей навстречу.

- Жди в гостинице, Алекс, мы заедем за тобой...

В четыре он вышел из Управления и вместе с Анастасией поехал за Алексом. Израильтянин уже ждал их в холле - длинный, худой, с черными глазищами, которые поблескивали, как маслины на тарелке с салатом..

- Сколько их летит? - спросил Алекс.

- Какая разница... - пожал плечами Виктор, усаживась за руль. - Все равно группа захвата не позволит нам ничего сделать...

Крончер и Анастасия разместились вдвоем сзади, и в зеркало Виктор поймал взглядом, что руки их, как бы случайно, легли одна подле другой, и больше уже не двигались.

Они мчались по Симферопольскому шоссе в аэропорт Домодедово, куда прибывал ташкентский борт. Время пока еще не очень поджимало.

Виктор включил магнитофон:

- Принимаются заявки...

От Анастасии Гончаровой заявок не поступило, Крончер высказался в пользу классики. Чернышев готов был довольствоваться тяжелым роком и "Лесоповалом".

Они были уже не очень далеко от Домодедово, когда Чернышев, взявший на себя роль диск-жокея, услышал телефонный звонок. Виктор не убавил звук. Он решил вначале, что разговор не связан с предстоящим заданием. Но едва заслышав голос, сразу напрягся и коротко бросил:

- Вас понял. Разворачиваемся!

После этого, не говоря больше ни слова, он подрулил к тротуару, притормозил машину, достал откуда - то снизу синий милицейский "стакан", выставил на крышу кабины и включил сирену...

- Может, бригадир все-таки поставит в известность своих коллег, что произошло? - спросила несколько озадаченная происшедшим Анастасия.

И в ту же скунду ей пришло в голову, что операция переносится. Она даже успела подумать, что это дало бы ей возможность провести еще один вечер с Алексом.

- Поворачиваем... - резко бросил, оборачиваясь, Чернышев. - Позвонили из Домодедова. Начальник розыска... Самолет почему - то вдруг произвел посадку в Воронеже. Пока они не знают, что у них там случилось...

- А что это меняет ?

- Самолеты из Воронежа на Домодедово не летают. Их принимает другой аэропорт, - "Быково".

Фонарь посылал вокруг эпилептические вспышки света. Сирена завывала не особо сильно. Виктор, в конце концов, ее выключил. Стал осторожно выходить на разворот.

Идущий по соседству транспорт это слегка нервировало. Несколько машин поспешили проскочить вперед, другие - их было явное меньшинство приостанавливались. Еще пара минут, и Чернышеву удалось завершить маневр.

Он встретил в зеркале вопросительный взгляд Анастасии:

- Можешь связаться с начальством?

Пристально следя за дорогой, он протянул ей телефон.

- Звони. Заодно узнай, где группа захвата ? Знают они обо всем или нет ?

Анастасия взяла в руки аппарат, набрала номер.

- Алло! Это старший лейтенант Гончарова...Да, Настя. Спасибо. Мы на дороге из Домодедово в Быково. Лайнер узбекской авиалинии, который мы должны встретить... - она добросовестно передала то, что ей стало известно от Чернышева, - прибывает в Воронеж. Надо, чтобы кто-то связался там с в о з д у ш к о й, а потом сообщил результаты сюда, в машину... Кроме того предупредить группу захвата... Да, ясно... - Голос ее стал менее энергичен и она на мгновенье взглянула на Крончера. - Нет, мы никого с собой не приглашали...

Она нажала на рычажок отбоя.

- Последнее время только то и делаем, что ловчим...

Ответ от начальства поступил уже через несколько минут.

- Дай-ка Чернышева, девушка...

Звонил майор Ловягин.

- Лайнер действительно в Воронеже. Какая-то техническая накладка: они тонкости не сообщают...

- Может забастовка?

- Не знаю. Пассажиров отправляют в Москву самолетами местной авиалинии. Группу захвата в Домодедове сейчас предупредят... Вот все. Как сам?

- Нормально.

- У тебя адрес этого... Ковальского... Записан? А то тут, у нас, понимаешь... - майор был непрочь похвастать успехами этих последних суток. - Расчлененный труп, который нашли в Видном, опознан. Привезли туда его, между прочим, из Медицинского Центра. На складе у них, под батареей, нашли абсолютно такой же рюкзак...

- Молодцы! - последовал ответ.

Но Ловягин насмешки то ли не почувствовал, то ли ее проигнорировал.

- Сейчас все раскручивается.Заодно пошло дело об убийстве китайца. При Рындине оказался пистолет, из которого был убит Ли... Рындин из него и порешил себя. В курсе?

- Слыхал: три пули в сердце. Одна в одну...

- Ну, мы его обложили последнее время. Ему не оставалось другого выхода. - Ловягин задержал дыхание. - А чего ты насчет трех пуль?

Ответ Чернышева его озадачил:

- Да просто никогда не слыхал, чтобы самоубийца стрелял так много и кучно... А ты, Ловягин ?

В трубке напряженно молчали.

- Ладно, давай...

В "Быково" царило настоящее столпотворение. Маленький подмосковный аэропорт походил на железнодорожный вокзал где-нибудь в глубинке много лет назад.

Кроме ташкентского лайнера в Воронеже приняли еще несколько больших самолетов, летевших в столицу России из Центральной Азии: рейса Душанбе-Оренбург-Москва, а также киргизский борт из Бишкека. Из Воронежа пассажиров переправляли в Москву, в "Быково".

Прибывавшие, кого никто не встречал, с ходу уходили к автобусам, к такси, к станции железной дороги. Однако больше было других - тех, кто ожидали своих встречающих из Домодедова. Они забили всю прилегающую к аэропорту площадь, не говоря уже о помещениях. Как в этой толчее можно найти друг друга, было непонятно.

Людское море разлилось широко и деловито во все стороны. Береговыми мысами простирались шеренги огромных клетчатых сумок, какими любят пользоваться челноки. Только вместо волн вдоль них перемещались снующие туда и сюда люди.

Терминал тут был куда меньше, чем в Домодедове, а репродукторы особенно гнусно искажали голоса дикторов. Казалось, кто - то нарочно, чтобы разозлить толпу, приставил ко рту гребенку и бубнит в нее через газету, отчего каждый звук так невыносимо дребезжит и вибрирует.

Чернышев и его команда пробирались сквозь толпу к залу прилета...

- Думаешь, те кто их встречает, могли выбраться из Домодедова так же быстро, как мы... - в голосе Алекса слышалось сомнение.

- Скорей, чем ты предполагаешь: забыл, что они везут ? Да они любые деньги дадут!.. Вертолет купят: только бы поскорее попасть сюда...

"- Граждане встреч- ктрч-ук..." - закудахтало радио.

Было ясно: очередной самолет из Воронежа уже на подлете. Следовало отдать должное "Аэрофлоту" - здесь делали все, что бы у пассажиров было меньше оснований для недовольства.

И в этом приземлившемся самолете бортпроводника Мустафы Раджабова не оказалось. Прилетели пассажиры другого борта - не ташкентского...

Где-то через полчаса Крончер не выдержал и отправился на поиски кофе. Но до цели он так и не дошел.

За коммерческими палатками со спиртным, коробками импортных конфет и различной снедью с яркими ярлыками, в окружении своих четверых соотечественников стоял плечистый высокий китаец. На нем было длинное, песочного цвета пальто, из которого выглядывал коричневый шарф.

Алекс не сомневался: Чень !...

Достав рацию, которую ему в последнюю минуту дала Анастасия, Алекс передал:

- Он здесь ! За лавками с алкоголем. Я вас тут жду...

Пространство за палатками выглядело пустым, необихоженным. Прибывавшие воронежскими рейсами пассажиры его с опаской обходили. Но сейчас их уже собралось здесь около сотни. Уличное происшествие всегда собирает толпы зевак. Их притянула сюда назревающая разборка...

Китайцы стояли полукругом. Все пятеро. Как убойной силы дот перед жиденькой шеренгой штурмующих. Полы песочного пальто их босса разошлись по сторонам, выбившийся из под воротника шарф колыхался, как знамя. Мафиози не оборачивался, он не хотел быть опознанным...

Огнестрельное оружие китайцы с собой вряд ли принесли. А если даже оно и было, использовать его здесь, в толпе, они явно не решились бы. Другое дело - нож. С ним все иначе: у противника, если он не бандит, ножа, наверняка, нет.

Краем глаз Виктор увидел: Крончер движется в направлении пятерки...

Когда Алекс оказался достаточно близко к китайцам, один из них сделал шаг вперед. В руке его блеснул нож. Крончер рухнул в снег. И в ту же секунду захваченный снизу за ноги, китаец свалился, как подкошенный. Нож был уже в руках Алекса.

" Не хватало только, чтобы Алекс пустил его в ход...- подумал Виктор. - Неприятностей тогда не оберешься!"

Больше ни о чем подумать он не успел.

Главарь группы - в песочном пальто - что-то шепнул и двое - справа и слева от него - двинулись вперед - теперь уже к нему, к Чернышеву.

Вокруг в молчании и испуге стояли десятки людей, застигнутых внезапно развернувшейся у них на глазах разборкой. Никто из невольных зрителей даже не пошевелился. Это был общий ступор. Массовый паралич. Необъяснимое и угрюмое созерцание.

Виктор отскочил, потом прыгнул вперед. Ложный выпад левой... Еще. Еще...

Успел заметить: Анастасия по рации вызывает подмогу. Воздушная милиция, поддерживавшая общественный порядок в аэропорту, была почти бессильна при таком стихийном наплыве людей.

На лицах наблюдавших по-прежнему читались пустота и настороженность. Тоскливый холод и страх. Все прятали глаза. В последнее время трудно было рассчитывать на чью-либо помощь. Исключая, конечно, своих. Ментов...

Противники Чернышева, однако, не спешили пустить в ход ножи. И, вообще, почему - то замешкались.

Опять закудахтало радио. Толпа колыхнулась. И в тот же миг до Чернышева дошло:

" Да нас же отвлекают ! Там, в этом пальто, похоже, и не Чень вовсе !"

Китайцы снова начали приближаться к нему с двух сторон.

Все решали секунды.

- Алекс! В сторону! - Это был Крончер.

Он уже понял: до свалки, в которой, как в топком болоте увяз Виктор, ему сейчас не пробиться.

Короткий взмах руки - и нож, отобраный им у бандита, просвистел рядом с Чернышевым и один из нападавших присел наземь с негромким вскриком: нож попал ему в бедро...

В напряженных от ожидания глазах зевак зажглись тоскливые огоньки, но никто не тронулся с места.

Триада покидала поле боя. Она выполнила свою задачу, хотя ей и был нанесен урон.

Второму нападавшему Виктор, по - видимому, сломал руку. Пусть уходят: далеко не уйдут....

Группа захвата все еще не прибыла...

Работая локтями, Виктор пробирался сквозь толпу. Он натыкался на людей, его зло и раздраженно отпихивали и чертыхались.

Настоящий Чень должен был находиться где - то здесь.

У зала прилета.

Внезапно Виктор увидел его. Чень стоял среди встречающих, но китайцев вокруг него не было. Лишь несколько "новых русских" вглядывались в лица появлявшихся из-за дверей пассажиров.

Теперь главное было - не спускать с него глаз.

- Ждут курьера, - услышал Виктор рядом голос Анастасии.

Он кивнул: права...

Чернышев оглянулся: а вдруг ребята из группы захвата где - то поблизости ? Но никого не увидел. Пользоваться же рацией на таком коротком расстоянии от объекта, в толпе, было бы опрометчивым.

Ситуация стала проясняться, когда из зала прилета вышел невысокий человек с двумя сумками с надписью "Аэрофлот" и направился к Ченю. Сумки он нес осторожно, прижимая к бедрам, чтобы на них никто невзначай не наткнулся.

Он остановился рядом с Ченем.

Это был курьер.

Даже, если бы группа захвата неожиданно и появилась здесь, ей все равно пришлось бы дать возможность Ченю и его помощникам покинуть помещение, а, может, - и сесть в машины.

Внезапно мафиози поднял голову.

Виктор нырнул за чью-то спину...

Распределив между собой груз, двое стоявших рядом с Ченем мужчин быстро направились к выходу. Чень прикрывал их отход.

Держась на расстоянии друг от друга, они выбрались из толпы и вышли на площадь.

Вся прилегающая к аэропорту проезжая часть площади была забита автотранспортом. Деятели частного извоза - таксисты, леваки, владельцы микроавтобусов, даже носильщики с тележками - кинулись сюда, узнав, что спрос на подручный транспорт неожиданно превысил тут предложения.

Площадь напоминала птичий базар: гвалт, чьи - то крики, нервные перебежки, встречи, объятья, гул взлетающих и садящихся самолетов.

К Ченю тут же устремились несколько таксистов: вот уж кто сразу почувствовал в нем иностранца! Китайца - не киргиза и не бурята!

Внезапно Чень обернулся. И тут же повторил движение еще раз. Он явно что-то заподозрил.

Теперь, когда дело было сделано, а груз передан, мафиози мог позволить себе заняться теми, кто его преследовал.

Спина у Виктора напряглась, шаги стали упругими и жесткими. Скосив глаза, он увидел: Анастасия, закрывшись плечом, передавала кому-то по рации номер машины, на которой отбыли оба партнера Ченя. Крончер держался по-прежнему за его плечом.

- Что, капитан, доволен отпуском ? - ухмыльнулся Чернышев.

Алекс, не реагируя, слегка сутулясь, двигался вслед за ним.

Чень, однако, все-таки засек их!

Разглядеть на таком расстоянии, действительно ли Чень улыбнулся, или ему показалось, Виктор не мог. Но одно было очевидно: тот махнул рукой, давай, мол, сюда, если ты мужик....

По странному совпадению Чень выбрал все тот же пустырь за коммерческими палатками, где произошла первая схватка. Чернышев пошел за ним. Алекса захлестнула толпа, отделила. Анастасия с рацией осталась далеко сзади.

Теперь они стояли один против другого.

- Ну что сестренка твоя ? Как ее здоровье? - Чень вытянул вперед обе руки . - В Янги-Юле, помнится, ты говорил, что она совсем плоха...

Мафиози не был вооружен, и правила применения оружия не разрешали Чернышеву этом случае использовать для задержания пистолет.

Виктор просто занял место напротив Ченя.

Теперь они оба синхронно колебались, как маятники. Контактное восточное единоборство - опасная штука. В такой схватке цивилизованность сбрасывается, как одежда, когда она только мешает..

Это снова был Афган. Выжженный клочок земли и автоматные очереди из-за скал. И прикорнувшие ребята, которые уже никогда не поднимутся...

- Ну что, писательский сынок, похоже, это не то, что описывал в своих романах твой отец ? - услышал Виктор горький, как дым пепелища, голос комбата.

Он не стал говорить, что отец никогда не писал о войне, а слагал песни о героях труда и космонавтах, патриотах и борцах за мир. Это был социальный заказ, а он - его верным и удачливым исполнителем.

Тогда они, все - таки, вырвались из засады. Удастся ли сделать это сегодня?

Вокруг снова столпились зеваки.

Что движет людьми в такие моменты ? Жестокое любопытство ? Суеверная радость: не я ? А может, - это выхлопной канал человеческой агрессивности ?

Уклон, и нога Ченя в тяжелом, с металлической поверху пластиной проносится у его подбородка.

А теперь бить самому: с поворотом, как учили! - мелькает в мозгу Виктора.

В тот же момент его и Ченя хватают несколько сильных рук. Сначала он ничего не понимает: ч то произошло ? Почему толпа вокруг из окаменевшей в напряжениом молчании вдруг становится живой и шумной ?

Лица движутся, жестикулируют, улыбаются. Ах да, - новые действующие лица. Группа захвата! Явились, не запылились ! По дороге в районе Лыткарина они попали в автоааварию, конфисковали попутный микроавтобус... Но все равно не опоздали.

На китайском мафиози - наручники.

Анастасия что - то объясняет старшему группы, видно, передает номера машин - первой, на которой уехали китайцы, и второй - в какую сели "новые русские".

Группа захвата заталкивает Ченя к себе в микроавтобус. Повеселевшая толпа возбужденно переговаривается: она на их стороне. Справедливость - с полицейскими. Они - стражи порядка.

На них показывают пальцами, улыбаются. Ими гордятся. Радуются. Порок наказан, справедливость восторжествовала.

Виктор растерянно оглядывается:

- Блин! Где мой телефон ?

Он возвращается на пустырь за коммерческими палатками, ходит, чертыхаясь, вглядывается в вытоптанный снег и, в конце - концов, находит его. Но пользоваться им ему уже никогда не придется. Он разломан ко всем чертям.

Ему навстречу идет Алекс. Он первым увидел спецназовцев и убрался в сторону, чтобы не подвести Виктора и Анастасию. Тем ведь категорически запретили брать с собой иностранца:

"Вы что, оборзели ?. А страховка ? А выплата пособия семье при несчастном случае ? "Черный тюльпан" ? Транспортировка ? За чей счет, гаврики ?"...

- Ну что, капитан, выпьем? - спрашивает Виктор.

- Сейчас ? - Крончер вздрагивает.

Они следуют в ларек, у которого только что разыгрывался бой местного значения, Виктор о чем - то переговаривается с продавцом. К ним присоединяется Анастасия и они проходят в святая-святых, в глубь.

Тут еще недавно кто-то выпивал. Немытые стаканы, крошки хлеба оборванные бумажки-лицензии...

Продавец открывает им бутылку "Привета". Потом - банку огурцов. Ставит три стакана..

- Ты, действительно, завтра летишь? - спрашивает Виктор.

- Да. Эмиссар мной не очень доволен...

- Значит, и тебе ничего не светит?

- Абсолютно.

- Тогда это, тем более, необходимо отметить. Чень - весьма крутой мужчина. И мы справились с ним.

- И с Рындиным тоже, - добавляет Анастасия.

Ей невесело. Может, еще в большей мере, чем Крончеру.

Чернышев разливает водку.

- Видела бы меня сейчас моя мать, - криво ухмыляется Алекс.

- Ну,- машет рукой Виктор, - моя к такому давно привыкла... Может, у нее было на это больше времени?!

И снова аэропорт. Только на этот раз - международный. "Шереметьево".

В том, что эту ночь ни Анастасия, ни Алекс не спали, у Виктора нет никаких сомнений: у обоих от зевков, как они не старались это скрыть, стягивало лица, а под глазами, как чеканка, выделялись темные круги.

Какое идиотство - условности, подумал Чернышев, глядя на них.

Им явно хотелось скорее остаться вдвоем, но показать этого они не могли. Более того, - пытались всем своим видом продемонстрировать чисто официальную сдержанность.

Так продолжалось, пока Чернышев внезапно не вспомнил, что здесь, в аэропорту, работает его старый знакомый -диспетчер, и ему во что бы то ни стало необходимо с ним встретиться.

Именно сейчас...

Он исчез, и они остались вдвоем: Алекс и Настя.

- Когда у тебя отпуск ? - словно он ее об этом не спрашивал раньше, осведомился Алекс.

- В августе...

- Месяц?

- Месяц плюс время на дорогу!

- Я встречу тебя в аэропорту имени Бен-Гуриона...

- Это далеко от Иерусалима?

- Меньше часа езды, - вздернул он брови: у нас расстояния иного порядка. - А раньше не сможешь?

Она мотнула головой:

- У нас график...

Он взял в руки ее лицо и тихо, с нежностью прикоснулся. Она прикрыла глаза.

- Мы с тобой, как два поезда: встретились на дальнем полустанке и понесемся в разные стороны, - прошептала она.

- Поезда уходят и возвращаются, - провел он пальцем по ее подбородку.

- Но не пассажиры...

- И пассажиры тоже, - поправил он убежденно.

Перед ними снова возник Виктор. Его, буквально, трясло от смеха. О знакомом диспетчере он явно забыл.

- Колобок ! - зашелся он до кашля от хохота. На него, ничего не понимая, глядели Настя и Алекс.

- Какой "колобок" ? Ты что городишь ? - спросила Анастасия с досадой.

- К а т а л а ...

- Да можешь ты, в конце - концов, толком объяснить ?!

Всхлипнув в последний раз и с трудом вытерев глаза платком, Виктор объяснил:

- Карточный шулер! Вон он! Летит в одном самолете с Алексом на свою новую родину...

И он показал рукой на маленького лысоватого мужчину лет сорока в кожаном добротном пальто: тот едва доставал до плеча стоявшей рядом с ним даме.

- Да он самому Господу Б-гу толкнет фуфло! И так, братцы, что тот и не заметит ничего...

Алекс, сморщившись, словно случайно вместо молока глотнул уксуса, смотрел на пару неподалеку от себя.

Хрюкнув напоследок от смеха, Виктор поманил шулера пальцем:

- Митьков, а ну - на минуту !

Тот подошел, самой своей походкой демонстрируя солидность и даже некую снисходительность.

- Знакомьтесь ! - показал на него Виктор, - Мой старый знакомый и по совместительству новый репатриант - Колобок. А это капитан израильской полиции - Алекс Крончер. Не ты ли тут, в Шереметьеве, прокомпостировал мозги капитану, когда он прилетел. Нет? Кореша твои? Смотри! Все равно лучше тебе с ним заранее познакомиться...

Ни один мускул не дрогнул на лысоватой физиономии Митькова. На нем даже появилось подобие улыбки.

- Вы так, господин майор, всех моих клиентов распугаете !

- Новых найдешь ! За тобой не заржавеет...

- Это как получится...

Колобок уже собирался вернуться к очереди.

- Постой...

Виктор напоминал кота, поймавшего мышь, которому в последний момент, перед тем, как слопать ее, пришло в голову слегка позабавиться.

- Как старому знакомому, Колобок... Открой секрет. Все равно больше не увидимся! Трудно вот это - стать евреем ? И обрезание пришлось сделать? И где ? В консульстве? Или в "Сохнуте"?

Митьков, сдержался, не сказав ни слова, отошел в сторону...

Алекс иронически хмыкнул, но Виктор взял его за руку:

- Ничего ты не понял, капитан ! Думаешь, это я так ? Для смеха ? Да ты знаешь, какой шулер к вам едет? Какого класса?! Ну нет, без нас вы, господа, долго еще не обойдетесь. Все равно вызывать на подмогу придется... Чернышев неожиданно улыбнулся:

- Что это я, в самом деле, к нему привязался?! - жестким движением он провел ладонью от макушки ко лбу и дальше - до подбородка. Алекс еще и раньше заметил: это был его излюбленный жест. - Нам-то, российским ментам, что до того, правда, Настя?!

- Как знать...

На лице Алекса вдруг возникла довольная улыбка. Ответ ему понравился. Он сжал настино плечо с такой силой, что та вздрогнула.

- Спасибо ! - Израильтянин мог бы ее сейчас расцеловать. Он оглянулся на Чернышова.

У стоявшего рядом Виктора был вид фокусника - иллюзиониста, только что показавшего публике свой коронный номер. Притянув к себе Алекса, он дружески похлопал его по спине:

- Ладно, я и так задержался...

Махнув рукой Анастасии и Алексу, он твердым и быстрым шагом двинулся прочь.

Назад он не оглядывался...