Побережье смерти

Глава восьмая

У Фигула не было времени построить людей. К этому времени дуротриги были всего в нескольких шагах от входа. Затем они помчались в деревню бешеным вихрем: коренастые мужчины в домотканых штанах и с торчащими на затылке волосами. Некоторые из них были вооружены копьями, другие - длинными мечами или топорами. Один из воинов вырвался вперед и с налету тяжелым движением обрушил свой топор на ближайшего жителя деревни. Туземец издал отвратительный крик боли, когда топор врезался в его голову с глухим хрустом. Мужчина упал, кровь брызнула из его черепа, а воины промчались мимо его безжизненного тела и рассыпались веером по поселению, их лица были искажены яростным рычанием.

- Ко мне! - закричал Фигул своим людям во весь голос. - Быстрее!

Его слова заглушались криками и воплем перепуганных жителей деревни, когда дуротригские воины набрасывались на них безумным шквалом режущих и рубящих ударов. Перепуганные женщины хватали своих детей и ныряли в свои хижины в отчаянной попытке спрятаться от врага. В то же время основные силы дуротригов бросились в атаку прямо на римскую колонну, построившуюся в центре поселения. Напрягая мышцы, Фигул направил острие меча на свору наступающих бриттов и набрал воздух в легкие.

- Шестая центурия! - проревел он. – Шагом марш!

Он двинулся на врага, крепче сжимая рукоятку своего щита, его люди шли рядом с ним. Когда Фигул приблизился к бурлящей орде воинов, он почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Сжав меч в правой руке, он бросился на грузного британца с золотым торком на толстой шее. Воин с рычащим ревом обрушил свой меч на голову галла. Фигул быстро пригнулся за своим щитом, блокируя атаку. Дрожь пробежала по его предплечью, когда клинок противника ударил по железному краю щита. Теперь уже Фигул сделал выпад, в горло британца своим коротким мечом. Воин увидел сверкающее острие меча, приближающееся к нему в самый последний момент, и ловко уклонился от удара, что-то прошипев сквозь стиснутые зубы, когда лезвие порезав его плечо, рассекло мышцы и царапнуло плечевую кость. Мужчина отступил на шаг, прижав руку к ране и проклиная галла на своем родном языке.

Тряхнув головой, воин снова бросился на Фигула, на этот раз нацелившись на нижний край щита Фигула, который наклонил его вперед, так что верхняя часть туловища стала открытой для врага. Воин направил клинок на шею галла. Фигул быстро присел на корточки и уклонился от удара лезвия всего в нескольких дюймах от своего уха. Когда инерция пронесла воина на полшага вперед, Фигул вскочил на носки и вонзил острие клинка в пах противника. Воин поперхнулся. Кровь моментально залила его штаны. Затем Фигул повернул лезвие, разрезая внутренности человека и вызвав из его горла мучительный звук. Галл с громким рычанием выдернул свое оружие. Он почувствовал, как горячая дрожь пробежала по его венам, когда дуротриг перевернулся.

Изрядно вспотев, Фигул оглядел бушующую внутри деревни схватку. К этому времени римские солдаты сформировали по обе стороны от него сплошной строй и атаковали дуротригов слаженной серией ударов щитами и мечами. В этот момент с правого фланга раздался панический крик, и Фигул, оглянувшись через плечо, увидел отряд орущих дуротригов, выбегающую из-за зерновых хижин. С чувством страха, покалывающим по его спине, Фигул понял, что воины незаметно подкрались к краю поселения. Теперь они обрушились на римских солдат с диким намерением, срубая ближайших людей молниеносным шквалом рубящих ударов и диких выпадов. Среди суматохи Фигул заметил, что одного легионера сбил британец с волчьей шкурой на шее. Британец перевернул легионера на спину и поднял над головой свой длинный меч, прежде чем с ревом вонзить его в землю. Римлянин воззвал на помощь. Его крики мгновенно стихли, когда острие меча вонзилось в его зияющий рот.

Охваченный внезапной яростью, Фигул немедленно бросился на британца, пронзив его живот. Фигул почувствовал, как острие скользнуло по его ребрам, когда оно воткнулось в нижнюю часть его груди. Глядя, как воин отступает, он услышал слабое тихое шипение позади себя и краем глаза заметил тусклое мерцание. Фигул полуобернулся и увидел огромного дуротрига, сжимающего широкий топор в двуручной хватке. В самый последний момент он отразил удар своим щитом, но раздался сильный треск, и острие топора раскололо щит, вонзившись в его деревянную поверхность. С рычащим ворчанием дуротриг выдернул свой топор, тем же грубым движением вырвав щит у ошеломленного галла. Лишенный щита, Фигул ударил своего противника ножом в бедро. Британец не выказывал никаких признаков боли. Вместо этого он нанес удар Фигулу коленом в живот, сбив того с ног. Он почувствовал, как воздух болезненно вырывается из его груди, когда он приземлялся на спину, меч выпал из его руки.

Он поднял взгляд и увидел нависшего над ним воина, и уловил запах его зловония, когда тот оскалил свои кривые зубы. Его покрытые шрамами губы сложились в кривую зловещую улыбку. Дуротриг медленно поднял тяжелый топор над головой, чтобы нанести смертельный удар. Холодный страх пронзил Фигула. Он не думал, что умрет здесь, в этом жалком уголке империи.

Но позади воина раздался мстительный окрик. Британец его услышал и резко повернулся. Фигул мельком заметил блеск стали, вонзающейся в широкие плечи британца, и увидел, как Блез вонзил свой меч ему в затылок жестоким ударом. Дуротриг содрогнулся, когда острый конец меча вышел из его горла. На мгновение он застыл на месте, из его рта хлынула кровь, а потускневшие глаза уставились на стальной наконечник, торчащий из горла. Он бесполезно пытался зажать свою рану. Затем Блез высвободил свой меч, и ноги дуротрига подогнулись. Мужчина рухнул окровавленной грудой рядом с Фигулом. Блез навис над павшим британцем, его грудь глубоко вздымалась, когда он глазами искал следующего врага.

- Ну, давайте же! - прогремел его голос. - Кто из вас, ублюдков, следующий?

Другой воин бросился на легионера, но Блез отреагировал быстрым движением и вспорол бриту живот. Затем он повернулся к третьему дуротригу, ударив человека головой прежде, чем тот успел нанести ему удар своим мечом. Блез, казалось, был одержим Аидом отразить фланговую атаку в одиночку. Дуротриги, привыкшие к римской тактике легионеров, сплошной стеной, таившихся за своими щитами, были ошеломлены видом Блеза, рвущегося в их ряды, и рассеялись. Фигул схватил свой меч и щит и встал на ноги. Он бросился вперед, чтобы присоединиться к Блезу, и оба крепких солдата сражались уже плечом к плечу, отражая атаку врага.

- Становится горячо, господин! - с ухмылкой сказал Блез.

- Будет еще жарче. – ответил Фигул зарубая британского воина. Он поднял глаза, ища следующего врага. Ледяная хватка страха сжала его шею, когда он оглянулся на развязку. - Вот, дерьмо! Заключенные!

Троим дуротригам удалось проскользнуть сквозь рукопашную и они теперь мчались к загону. Фигул сткнул пальцем ближайших солдат в строю, Хельву и Постума, и указал на загон. - Вы двое. За мной! Бегом!

Когда трое легионеров приблизились к загону для скота, от ивовых стен исходил гнилостный смрад. Борясь с позывами тошноты, Фигул распахнул ворота и ворвался внутрь. Он увидел, как крепкие дуротриги бросаются на закованных в кандалы заключенных, их мечи сверкнули в сумрачном свете, когда они приготовились казнить пленных римлян. Пока Блез и Хельва набрасывались на остальных, Фигул бросился вперед на носках и ударил щитом в спину ближайшего воина. Раздался неприятный хруст, когда щит врезался в основание его позвоночника. Дуротриг издал страдальческий стон, когда сила удара повалила его на усыпанный соломой пол. Фигул прыгнул вперед, прежде чем человек успел дотянуться до выпавшего меча, вонзив ему между лопаток нож.

За своим правым плечом он заметил Хельву, отчаянно борющегося с другим дуротригом. Британец выбил щит и меч у римлянина, и своими покрытыми шрамами руками душил своего противника. Хельва с трудом переводил дыхание, когда дуротриг прижал его к стене загона. В мгновение ока молодой легионер протянул руку к поясу и, схватив кинжал, несколько раз ударил британца в бок. Дуротриг продолжал пытаться задушить своего врага, даже когда кровь хлынула из его раны. Хельва продолжала неоднократно наносить удары мужчине ножом. Еще через пару вдохов дуротриг упал, рыча и проклиная римлянина, его зубы были в крови. Фигул подбежал и быстрым ударом в шею оборвал жизнь воина. Хельва стоял как вкопанный, глядя на его дрожащие руки. Его уверенность исчезла, сменившись ужасом и отвращением к мертвецу у его ног.

- Я убила его, - тихо сказала Хельва. - Я убил человека.

Тогда-то Фигул и заметил ужасное состояние узников. Их потрепанные армейские мундиры свисали, как лохмотья, с их костлявых тел, их кожа была тонко натянута на изможденные лица. В убогом загоне пахло мочой, дерьмом и потом. Одного вдоха в этих стенах было достаточно, чтобы Фигула замутило. Солома была испачкана кровью и фекалиями. Тощие лодыжки и запястья каждого заключенного были связаны железными цепями, а длинная цепь связывала мужчин вместе. У некоторых заключенных отсутствовали зубы, мрачно заметил Фигул. У одного человека вместо пальцев было несколько культей. Галл содрогнулся при мысли о невообразимых страданиях, выпавших на долю этих людей за последние несколько месяцев. Он быстро сосчитал количество заключенных: - Двенадцать - и повернулся к Хельве. - Похоже, все заключенные здесь. Помоги этим людям выбраться наружу, парень.

Хельва рассеянно кивнула.

- Быстрее, Хельва! - заорал Фигул.

Пока два легионера помогали пленникам подняться на ноги, Фигул повернулся и вышел из загона. Он заметил поблизости окровавленные тела нескольких жителей деревни, и его сердце сжалось в кулак от их ненужных страданий из-за предполагаемого предательства общего дела дуротригов. Он промчался мимо распростертых тел и бросился к сражавшимся. К этому времени люди Шестой центурии, подбадриваемые действиями Рулла и Блеза, отбрасывали назад дуротригов, которые начинали уставать, когда начало оказываться яростное сопротивление их нападению. Земля под ногами была скользкой от крови, и Фигул чуть не поскользнулся, когда занимал свое место в строю рядом с Руллом, вонзив меч в глаз дуротрига в нескольких дюймах от его щита.

Позади рядов воинов Фигул увидел человека, верхом на коне. Он был одет в длинную черную мантию с низко надвинутым на бледное лицо капюшоном, скрывающим его черты. Друид - содрогнувшись, понял Фигул. Друид, казалось, командовал воинами дуротригов, все время подгоняя их. Несмотря на его неоднократные увещевания, воины отступали, утомленные и напуганные свирепостью своих римских противников. Фигул почувствовал, как набухла его грудь, когда римляне все ближе приближались к победе. Он проревел приказ своим людям держаться в строю, и продолжать отбрасывать врага. Поскольку большинство их товарищей было убито, дуротриги в тылу начали уклоняться от боя и сбегать из деревни.

- Держитесь, ребята! - взревел Фигул, изо всех сил пытаясь заставить услышать себя сквозь лязг стали о сталь. - Мы заставили их отступить! Они бегут! Давайте закончим работу!

Увидев, что их товарищи отступают, основная часть дуротригов, наконец, сломалась и бросилась в бега . Стычка превратилась в хаотичную схватку, когда римские солдаты стремительно обрушивались на убегающих дуротригов, поражая многих, прежде чем те успевали убежать. Друид демонстративно стоял у входа, призывая своим людей стоять на смерть и сражаться. Но его приказы в основном игнорировались. Оставшиеся воины разрывались между тем, чтобы повиноваться своему командиру-друиду и умереть достойной смертью в мерцании лезвий римских мечей, или унизить себя позорным отступлением. Большинство выбрало первое, и Фигул и его люди охотно исполнили первый выбор воинов и перебили их. Поняв, что все потеряно, друид вонзил пятки в бок своего скакуна и умчался прочь от деревни с горсткой воинов, бегущих рядом с ним.

Фигул почувствовал, как мышцы его предплечий ныли от напряжения битвы. Он повернулся к Руллу: - Ты остаешься здесь за главного. Перебей всех раненых врагов. Мы не можем позволить себе брать с собой пленных. Как только ты закончишь, построй колонну и приготовься к отступлению.

Рулл сморгнул пот со своих глаз: - А, вы, господин?

Фигул склонил голову в сторону удаляющегося друида: - Некоторые из этих ублюдков убегают. Этого нельзя допустить, не так ли?

Рулл усмехнулся. Фигул собрал горстку воинов и отправился в сторону друида, в его жилах бурлила кровь. Он обильно потел, несмотря на холодную погоду, и, торопясь, чувствовал, как у него болят мышцы ног от напряжения последних нескольких часов. Он заставил свое усталое тело двинуться дальше, охваченный непреодолимым желанием схватить друида и убить его, подстрекаемый образом убитых женщин и младенцев. Через некоторое время воины, бежавшие вместе с друидом, резко остановились, повернувшись, чтобы дать бой преследующим их римлянам, в то время как их командир на своем черном скакуне рванул вверх по холму.

- Ты мой! - рявкнул на Фигула коренастый дуротриг с большой окованной дубинкой.

Он бросился на галла с молниеносной быстротой, отбив его щит и ударив дубинкой по шлему. Фигул на мгновение увидел какие-то искры, и резкая боль пронзила его череп. Едва он успел восстановить равновесие, как дуротриг снова ударил его. Острая боль пронзила его череп, когда железная лента, обшивавшая конец дубинки, ударила его по щеке, и Фигул пошатнулся.

Тряхнув затуманенной головой, он почувствовал во рту что-то теплое и соленое. Выплюнув кровь, Фигул вонзил свой меч в противника. Но его движения были медленными и неуклюжими, и дуротриг легко уклонился от его усталой атаки, и приготовился нанести ему третий удар. На этот раз, однако, Фигул угадал движение и, собрав последний клочок энергии, сумел отразить удар своим щитом, прежде чем обрушить его на босые ноги противника. Мужчина взвыл в агонии, когда острие железного щита раздавило ему пальцы ног. Теперь Фигул молниеносно последовал за ним, нанеся мощный удар в живот воина и вонзив клинок по самую рукоять. Мужчина сжался. Фигул вырвал клинок. Кровь хлынула по его передней части и забрызгала пальцы ног. Фигул огляделся в поисках другого врага. Но убивать было уже некого. Остальные легионеры быстро расправились с дуротригами, убивая их с безжалостной яростью. В живых остался только друид.

Звук копыт по мокрой земле достиг ушей Фигула. Он бросил взгляд вперед как раз вовремя, чтобы увидеть друида, скачущего к гребню холма. Гнев горел внутри него. Друид был уже слишком далеко. Он собирался бежать, и Фигул ничего не мог с этим поделать. На вершине холма друид резко дернул своего скакуна, заставив того остановиться. Он повернулся в седле и оглянулся на галла, ухмыляясь, словно насмехаясь над ним. Капюшон плаща свалился с его головы, открывая ужасно изуродованное лицо с копной волос цвета мела. Затем Фигул заметил отметину на его бледном лбу: татуировку темными чернилами в виде полумесяца. Друид сердито посмотрел на Фигула, прежде чем развернуться в седле и ударить пяткой в бок лошади. Он быстро исчез из поля зрения по другую сторону холма. Два солдата бросились бежать за друидом, но Фигул махнул рукой и покачал головой.

- Слишком поздно, ребята, - выдохнул он. - Мы опоздали. Он ушел.

Он побрел обратно к поселению, свинцовое чувство тяготило его грудь. Хотя он должен был греться в теплом свете победы. В конце концов, его люди выжили в засаде, пленники были освобождены, и он спас большинство жителей деревни от верной смерти. Но вместо этого он почувствовал лишь острый укол разочарования. Друид сбежал. Десятки жителей деревни были убиты. Его собственные люди понесли многочисленные потери. Их заманили в ловушку, и они заплатили страшную цену.

Добравшись до входа, он разыскал Рулла и нашел ветерана у главной дорожной развязки, занятого организацией уцелевших солдат в походную колонну. Несколько человек получили ранения в бою, и Фигул приказал тем, кто был достаточно здоров, встать и занять свое место в строю. Тех, кто был слишком сильно искалечен, чтобы идти пешком, заносили на импровизированных носилках в заднюю подводу. Фигул приказал выгрузить корзины с зерном, чтобы освободить место для раненых солдат. Некоторые из них были в таком плохом состоянии, что он втайне сомневался, переживут ли они обратный путь через болота.

- Нам пора уходить, господин, - сказал Рулл, как только раненых солдат погрузили в повозку. Он указал на холмы. - Скоро те, кто это сделал, пришлют подкрепление.

Фигул кивнул. Он оглядел деревню, нахмурившись: - Где Магадубн?

Руллус склонил голову набок, глядя на двух солдат, крепко державших лазутчика между собой. - Один из наших парней поймал ублюдка при попытке к бегству, господин. Схватили его, прежде чем он успел уйти.

Фигул почесал щеку: - Но… почему он бежал?

- Неужели не понятно? - Руллус фыркнул. - Это он завел нас в эту ловушку, господин.

- Лжец! – Магадубн разбушевался, услышав ветерана. Солдаты направили его в середину колонны. - Клянусь всеми Богами, я не работаю ни на кого, кроме вашего легата!

Рулл сплюнул: - Кто-то сказал этим ублюдкам, что мы будем здесь. И нас сдал не вождь. - Он сердито посмотрел на лазутчика и повернулся к Фигулу. - Говорю вам, господин. Он работает на врага.

Магадубн вздрогнул. Он посмотрел на Фигулюса широко открытыми умоляющими глазами. - Пожалуйста. Я умоляю вас. Я понятия не имел, что это ловушка. Вы должны поверить мне…

- Лживый подонок, - прервал его Рулл. - Мы должны убить его сейчас. Давайте, покончим с этим.

Фигул задумался. Несмотря на его подозрения, не было весомых доказательств того, что Магадубн вступил в сговор с дуротригами. В конце концов, этот человек был одним из доверенных лиц легата. Мог ли он позволить себе убить лазутчика по простому подозрению? Он энергично замотал головой.

- Пусть легат решает, что с ним делать, когда вернемся, - сказал Фигул. Затем он вздернул подбородок в сторону солдата, который, как он знал, имел садистские наклонности в этой центурии. - Тиберий Каллео.

- Да. господин?

Фигул указал на разведчика: - Внимательно следи за ним.

Каллео усмехнулся: - С удовольствием, господин.

Подошел Бриготин: - А как насчет моих людей? Он махнул рукой кучке дрожащих жителей деревни. - Вы не можете просто бросить нас здесь, римлянин. Ведь воины вернутся после того, как вы уйдете. Мы отдали вам заключенных, как и договаривались. Теперь, взамен, вы должны помочь нам.

Фигул холодно посмотрел на вождя: - Извини, но нам здесь больше делать нечего. У меня есть приказ. Я должен немедленно вернуться в лагерь с заключенными. Мы не можем оставаться здесь и защищать ваших людей.

Бриготин выглядел ошеломленным: - Но когда дуротриги вернутся, они перебьют нас всех до единого. Никому не будет пощады.

- В сделке говорилось только о зерне, - ответил Фигул.

Бриготин слабо рассмеялся: - Зерно нам станет бесполезно, если мы будем мертвы, римлянин.

Фигул стиснул зубы и взглянул на жителей деревни, на лицах которых отразился немой ужас перед бойней, свидетелями которой они только что стали. В глубине души он знал, что не может просто бросить этих людей на произвол судьбы. Вздохнув, он повернулся к вождю.

- Вы можете проводить нас обратно в лагерь. Я не могу сказать, что произойдет с тобой и твоими людьми, когда ты прибудешь туда, но, по крайней мере, так ты будешь в безопасности от мести со стороны дуротригов.

- И покинуть нашу деревню? Но . . . это наш дом. Здесь все наши средства к существованию. - Бриготинус указал на убитых горем жителей деревни. - Что будут делать мои люди? Куда мы пойдем?

Фигул пожал плечами: - Это лучше, чем быть растерзанным врагом. Если не верите мне, спросите у них. Он кивнул на мертвых жителей деревни, лежащих на илистой земле.

Вождь горько покачал головой. Затем он проглотил свою гордость и сказал: - Ладно. Я скажу своим людям. Мы пойдем с вами.

После этого Бриготин повернулся спиной к Фигулу и вернулся к сельским жителям, приказав им взять все скудное имущество, которое у них было, и приготовиться немедленно покинуть деревню. Фигул почувствовал, как его напряженные мышцы расслабились, и он понял, что поступил правильно. Он ожидал, что легат сделает ему строгий выговор за привод мирных жителей в военный лагерь. Но он мог пережить и это.

Как только жители деревни приготовились, и зерно было погружено в одну из местных повозок, Фигул отдал приказ группе покинуть поселение. Римская колонна шла впереди, а местные туземцы следовали за ней тесной шеренгой. Они все шли в быстром темпе, стремясь максимально увеличить расстояние между собой и врагом. Вскоре заброшенная деревня скрылась из виду.

Когда колонна приблизилась к лесу, Фигул оглянулся на холм. Когда он уже видел татуировку полумесяца у друида, он понял, что это знак Ордена Темной Луны, тайной секты друидов, которые распространяли фанатичную ненависть к Риму и внушали своим последователям невероятный фанатизм в бою, убеждая, что они переродятся, если падут от римского меча. Друиды Темной Луны вызывали неповиновение, не похожее ни на что другое, с чем Рим сталкивался в провинциях. Считалось, что большинство членов религиозного ордена были убиты во время кампании на юго-западе прошлым летом. Но если друиды Темной Луны наложили свою лапу на Вектис, мрачно подумал Фигул, то Второй легион находиться в серьезной опасности.