Поцелуй архангела

Глава 14

Она и раньше падала, но тогда ее обнимал архангел. А сейчас ничто не стояло между ней и распростертыми объятьями скал внизу.

Она практически запаниковала, но жажда жизни подавила панику. Елена П. Деверо еще никогда не сдавалась.

Стиснув зубы, она расправила крылья, которые дрогнули, так как все еще были слабыми для полета, но смогли замедлить падение. Но и этого не хватит, подумала Елена, ее глаза слезились от ветра, мышцы спины сводило.

Даже бессмертный — особенно молодой — не выживет после такого ужасного падения.

Ее тело разорвет от сил удара, а голова слетит с плеч.

Такое способно убить вампира. А Рафаэль говорил, что…

— Ох!

Из-за сильного потока воздуха, Елена начала кружиться по спирали, по венам пробежал ужас от шока. Внезапно ее схватили руки и притянули в стальные объятья, которые Елена ни с чьими бы не перепутала. Рафаэль.

Еще пару моментов они падали за счет ускорения, а затем Рафаэль выровнял их и начал набирать высоту с бешеной скоростью. Елена обняла его за шею, дрожа от облегчения.

— Кажется, ты всегда меня поймаешь, когда я упаду.

В ответ он крепче ее обнял.

Они приземлились на пустом участке скалы, рядом с домиком ангела, скрытым от любопытных глаз скалистыми зазубринами.

— Ладно, урок первый, — сказала Елена, пытаясь вспомнить, как дышать, когда Рафаэль поставил ее на землю, — никогда не думай, что под ногами земля.

— Ты должна прекратить думать, как человек, — резким тоном сказал Рафаэль. — Ты сегодня чуть не умерла.

Она вскинула голову.

— Я не могу вот так взять и перестать думать, как человек, я всю жизнь им была.

— Тогда научись. — Двумя пальцами он сжал ее подбородок. — Или ты умрешь.

Первым побуждением, Елена хотела ответить, но что-то ее остановило.

Возможно из-за угрозы жизни, а может из-за того, как Рафаэль обернул вокруг Елены крылья, пряча от снега и ветра, хотя таким гневным тоном с ней разговаривал.

— Нужно вернуться внутрь, — произнесла она, — посмотреть, могла ли я ошибиться в следе

Рафаэль еще секунду держал ее за подбородок, а затем прижался своими губами к ее.

Они все еще пребывали во власти поцелуя, смягчившего гнев, когда архангел взлетел вверх, относя Елену к входу в жилище Сэма. Дрожащая, но полная решимости, она прошла по дому, все чувства наготове… и пришла к тому же выводу.

— Он вышел отсюда, — указала Елена, радуясь, что матери Сэма нет в комнате. Елена не могла смотреть на нее и не вспоминать муки другой матери в загородном домике почти двадцать лет назад.

— Значит, у него был сообщник. — Голос Рафаэля звучал невыразительно- и от этого еще больше пугал. В таком настроении архангел Нью-Йорка мог убить без сожаления, пытать без капли милосердия. — Ты познакомилась с членами семьи Самеона- сможешь отделить запах ангела?

— Рафаэль, — спросила она, ей нужно было спросить, — ты уходишь в Тишину?

В те ужасные часы до того, как она подстрелила его, он стал для нее незнакомцем, архангелом, который выслеживал ее по всему Нью-Йорку, неумолимым в своем намерении.

«Нет».

Ее сердце все еще колотилось от страха — за него, из-за того, что Тишина может сделать с ним, если он снова в нее впадет — она повернулась к теперь уже раскрытой входной двери, пытаясь умышленно запустить то, что должно было быть продолжением ее способностей.

Весна и мех.

Яблоки, припорошенные свежевыпавшим сне…

Треск шумовых помех.

Разочарование пронзило ее: жестокое и окончательное.

— Если Обращение изменило мои способности охотника, то не до конца. Кажется, будто они то включаются, то выключаются. — Она провела рукой по волосам, обращаясь мысленно к своим навыкам и опыту. — Похоже, он все-таки не касался двери — запах вампира слишком силен, слишком явный, чтобы к нему примешивался чей-то еще. — Всмотревшись в чернильные глубины ущелья, она почувствовала, как ее щеки заледенели. — Насколько сильным должен быть ангел, чтобы подхватить кого-то, если им известно, что некто собирается прыгнуть?

— Не моложе трехсот лет. — Их крылья соприкасались, пока они стояли бок о бок, вглядываясь в густую черноту. — Я начну прочесывать местность. — А потом он озвучил то, что она была не в силах произнести вслух. — Есть вероятность, что падение закончилось неудачно.

Всем существом Елена восставала против мысли, что хрупкое тело Сэма лежит искалеченное в холодной темноте.

— Если ублюдки его тронули, я сама с ними разберусь.

«Поэтому ты моя, Елена».

Проводив взглядом Рафаэля, ушедшего в ночь, она закрыла дверь и вернулась в гостиную. Все ангелы покинули дом, но из теней к ней вышел вампир, встретив ее на выходе из жилища.

Цвет его кожи притягивал взгляд, приглашал прикоснуться к себе — темно-темно коричневая с оттенком истинного золота.

Цвет был настолько насыщенным, настолько теплым, что светился даже, когда луна скрылась за облаками, окутывая Убежище в непроглядную тьму.

Но его глаза, блестящие, невероятно серебристые, пронзали темноту, словно ее и не существовало. Волосы того же оттенка, что и глаза, обрамляли его лицо, гладкое и с грубовато высеченными чертами, подчеркивающими линию подбородка.

— Тигр, — прошептала Елена, наблюдая, как он шагает к ней, хотя назвать это шагами было бы большой ошибкой. Его поступь напоминала плавное, бесшумное скольжение крадущегося зверя, которого она ощущала в нем. — Ты пахнешь тигром на охоте. — Густой, вибрирующий, убийственный аромат.

— Меня зовут Насир. — Приятный голос, вежливые слова, но эти металлические глаза смотрели на нее, не мигая. — Дмитрий просил тебе помочь.

— Ты один из Семерки. — Насир излучал силу, но не ту, что Дмитрий — чувственную и смертоносную — а дикую, словно изысканная, нежная кожа была всего лишь маской, скрывающей внутри хищника.

— Да.

Облака расступились, лунный свет упал на его лицо. И она убедилась, что глаза вампира светились также ярко, как и кошачьи. Невероятно. Но Насир не та тайна, которую ей надо разрешить сегодня ночью.

— Я собираюсь осмотреть местность, — сообщила она, — посмотрим, смогу ли я найти место приземления. — Это все равно, что искать иголку в стогу сена, учитывая, как далеко ангелы могли летать, но ей надо чем-то заняться.

— Дмитрий собирает вампиров и ангелов помоложе на эти поиски.

И Елена подумала, что они быстрее прочешут район, чем она, особенно, учитывая отсутствие отправной точки следа. Но ей нужно что-то делать. Отведя взгляд от немигающего Насира, она натолкнулась на что-то, похожее на шпиль. Сердце сильно забилось о ребра.

— Как хорошо ты знаешь Убежище?

— Очень.

— Покажи, где крыло Микаэлы. — Рафаэль был безжалостен с теми архангелами, которые нанесли оскорбление. Может выполз из норы ангел, покалечивший Ноэля… а может Микаэла решила отомстить, ударив по тем, кто просил защиты у Рафаэля.

— Сюда. — Насир начал идти со сверхъестественной грацией существа, свободно чувствующего себя в ночи.

Елене оставалось лишь не отставать от его, как она считала, скольжения

Когда спустя несколько минут они вышли на открытую поляну, Насир поднял руку, кому-то сигнализируя, и повернулся к ней.

— Дом Микаэлы слишком далеко, чтобы добираться пешком.

Елена напряглась, когда в трех футах от них опустился Иллиум.

Она лишь Рафаэлю доверяла переносить себя. Не из-за проблем с доверием, а потому что считала это действо слишком интимным и близким.

Особенно учитывая болезненную чувствительность ее крыльев. Но сегодня существовала более прагматичная причина для отказа.

— Я пойду пешком, — сказала она, — могу упустить след вампира на земле, если он не полетел к Микаэле

Иллиум протянул руку.

— Если полетим, быстрее доберемся до Микаэлы, проверишь территорию и вернешься.

Понимая, что он прав, она подавила нежелание и шагнула к нему, только сейчас замечая, что Насир исчез в темноте.

— Мне кажется или Насир приручен подобно дрессированной пуме?

— По сравнению с ним, пумы — злые кошки. — Иллиум обернул руки вокруг талии Елены, а она обняла его за шею, крепко прижимая крылья к спине. Так ее проще нести, а еще так скрыт чувствительный внутренний изгиб, прямо у основания крыльев.

— Твои синяки.

— Не отпускай меня, потому что боишься сделать больно.

— Я не позволю тебе упасть. — Глубоким голосом прошептал он ей на ухо и поднялся в воздух.

— Свежо придание, а верится с трудом, — пробормотала Елена, ветер трепал ее волосы, угрожая унести прочь весь воздух и ее слова.

— Элли, ты избалована. Привыкла, что тебя носит архангел. — Он нырнул под группу ангелов, летящих к строениям, стоящим на относительно ровной земле.

Которая освещалась металлическими фонарями изящной формы, а тропы на ней извивались живыми формами и конструкциями.

— Внизу есть сады? — спросила Елена; когда Иллиум склонил голову, чтобы услышать ее вопрос, щеку опалило его дыхание.

— Она редко прилетает, но сады Микаэлы славятся во всем Убежище. Даже для холодов она находит растения, которые растут и даже иногда цветут.

Цветут.

В голове появились воспоминания о полевых цветах; пропитанные кровью лепестки, разбросанные по земле; изуродованные тела, сломавшие цветы; и самое яркое: ловящий свет заходящего солнца меч Иллиума, когда ангел с безжалостной точностью обрезал крылья напавшим

Елена задумалась, лежали ли все еще те ангелы, брошенные во тьме, там.

— Она может быть любой: жестокой, злой, эгоистичной, — проговорил Иллиум, плавно приземляясь на внешнюю террасу дома Микаэлы, — но не думаю, что Королева Константинополя могла причинить боль ребенку.

— Ты не видел ее взгляд в беседке. — Высвободившись из объятий Иллиума, Елена не удивилась, заметив Райкера у закрытых дверей.

Едва они приземлились, она уловила его запах: кедр со смесью холодов, навивающий воспоминания, и неожиданный.

— Здравствуй, Райкер. — Потребовалось немалое усилие, чтобы сдержать вежливую интонацию в голосе. Последняя встреча Елены с главным охранником Микаэлы состоялась в доме архангела, когда Райкер был припечатан к стене, а его сердце проткнуто ножкой от стола, но до этого он пытался сыграть с Еленой злую шутку.

Райкер смотрел на Елену в своей манере с хладнокровностью, присущей всем рептилиям.

— Ты на территории моей хозяйки, и здесь не действует защита.

— Я ищу Сэма, — сказала Елена. — Иллиум заверил, что Микаэла не стала бы вредить ребенку, так что надеюсь, она даст разрешение на обыск территории… быть может вампир проходил здесь.

— Моей хозяйке ни к чему твое оправдание.

Елена провела рукой по волосам, в попытке сохранить ровный тон, хотя бессильная необходимость проносилась по венам.

— Слушай, — начала она, — я здесь не для того, чтобы сражаться. И если твоя хозяйка действительно заботится о детях, то не слишком обрадуется, выяснив, что ты препятствовал нам.

Райкер не шевельнулся и не отводил с Елены глаз рептилии.

Чувствуя, как время утекает сквозь пальцы, Елена уже хотела попросить Иллиума полетать с ней над территорией, чтобы она могла попробовать уловить аромат в воздухе, но Райкер потянулся к дверной ручке.

— Хозяйка позволит вам осмотреть дом.

Удивившись, Елена не стала мешкать и последовала за Райкером, а Иллиум позади нее. От вида убранства дома, у Елены перехватило дух: одно только фойе достойно термина «произведение искусства», пол под ногами выложен из черной плитки с узором под мрамор цвета кварца, стены разрисованы сценами, от которых кружилась голова.

Елена не разбиралась в живописи, но даже она узнала художника.

— Микеланджело?

— Если и так, — произнес Иллиум, — он забыл о творении, как только вышел из дома. Ни один смертный не должен знать об Убежище.

«Но все же, — подумала Елена, — Сара знала». И ее сердце сдавило тисками. Она понимала Рафаэль позволил это из-за — и ради — нее, делая огромнейший шаг, который она никогда не ожидала от архангела, которого встретила на продумываемой всеми ветрами крыше в Нью-Йорке.

— Где-то в глубине души помнил, — возразила она, проверяя первую комнату, в которую вела дверь из фойе.

В ней было пусто. Елена уловила запахи нескольких вампиров, идя по дому, но ни одного намека на аромат, который уловила в кухне, почти затопленной горькими слезами матери.

Но они ведь едва «нырнули под поверхность» дома. Осматривая большой зал, ядро дома, Елена положила руку на перила.

— Мне нужно подняться на верх.

— Ты не приблизишься к спальне хозяйки.

— Ладно. — Если Микаэлу защищал вампир, ничего хорошего не случиться, если Елена ворвется внутрь из-за чего ее и Иллиума убьют, прежде чем они смогут найти Сэма.

Елене всего лишь нужно уловить след от запаха.

Но и второй этаж оказался столь же безупречным и элегантным, как и первый; каждое произведение искусства находилось в правильном месте, чтобы усилить изящество дома; под ногами лежали разноцветные ковры

И когда Елена перешагнула с рубинового ковра на кремовый, рядом с другим пролетом лестницы, ощутила его.

Запах апельсина, погруженного в шоколад.

Она напряглась всем телом и, развернувшись на каблуках, понеслась по коридору, как раз по тому, который запретил пересекать Райкер, инстинкт победил здравый смысл. Именно для этого она была рождена, ее чувства отточены до…

Рукой за талию ее притянули спиной к твердой, мускулистой груди, и от перегрузки ощущений ее крылья начало резать.

— Райкер ничего больше не желает так, как найти законную причину прикончить тебя, — сказал Иллиум, британский акцент в голосе которого был пронизан стальными нотками предупреждения.

— Верно. — Она помотала головой, прочищая ее, внезапно замечая, что сбоку от нее стоит фаворит Микаэлы. Ослепленная импульсом идти по следу и спасти ребенка, Елена позволила ему так близко подобраться. — Ты прав.

Иллиум продолжал держать ее, пока она не оттолкнула его и шагнула влево, увеличивая расстояние между собой и Райкером.

— Рафаэль?

— Готово. — Он смотрел на нее глазами богатого цвета венецианского золота. — Он не задержится.

Елена сжала кулаки и стиснула зубы, сопротивляясь убеждению последовать по следу испаряющегося запаха. Райкер стоял по другую сторону от Иллиума, но не сводил взгляда с Елены.

И на ее затылке волоски встали дыбом. Микаэла очевидно так и не отменила приказ, когда-то данный Райкеру: убить Елену.

— Бежишь к своему хозяину, — произнес вампир без предупреждения, — как ребенок.

— Рафаэль мой возлюбленный, а не хозяин. — И как только слова слетели с губ, Елена начала ругать себя за несдержанный моментальный ответ.

— Ты так думаешь? — спросил он глухим, мягким и насмешливым тоном приятного голоса. — Они называют тебя его ручным зверьком.

Она выпрямила спину, эти слова были слишком близки к тем, которые сказал Рафаэль, когда она проснулась.

— Как поживает сумочка твоей хозяйки? — спросила Елена, напоминая о том, как Микаэла однажды сняла кожу со спины Райкера, и излечила его. — Она хорошо за ней ухаживает?

— Лучше всех. — Его тон не сменился, и это было самое жуткое. Райкер настолько погряз в пропасти, что она начала ему нравится. — Твой хозяин идет.

Отказываясь реагировать на насмешки, она ждала, когда Рафаэль подойдет к ней.

— Микаэла не довольна. — Были его первые слова.

— А тебе не все равно?

«Мы в ее доме, Елена, где действуют правила безопасности гостей».

Елена пыталась говорить ровным голосом, но это было трудно из-за охотничьих инстинктов, подстегивающих ее к действию.

— Я чувствую запах вампира, забравшего Сэма. И этот запах исходит оттуда.

— Следуй за ним.

«Микаэла в ярости, но хочет, чтобы ты опозорилась».

«Тогда ее ждет разочарование».

Но Елену зацепило, что другой архангел так уверена в ее провале, потому что вампир, похитивший Сэма был здесь. И никаких «если» или «но». Терпкий апельсин, погруженный в сладость шоколада… Елена могла почти вкусить этот аромат.

Он был настолько резким и богатым, что она чуть было не упустила аромат, сокрытый под этим.

Снег, падающий на яблоки.