Поцелуй короля-демона

Глава 17

— Оморт все еще в коматозе? — телепатически спросила Ланте, обходя пускающего стрелу кентавра.

Сабина выдернула длинный меч из шеи вампира, прорезав ее насквозь.

— Нет, не в коматозе. Всего лишь остается и дальше безумным. — Она подцепила стальным носком ботинка отрубленную голову и пнула ее подальше. — Вспотевший Оморт с остекленевшими глазами, требующий жертву.

Всего несколько часов назад Сабина заходила в его башню — а она ненавидела ходить туда, — чтобы просить его уничтожить нападающую армию.

Она нашла его — сидящего на своей кровати, гладящего по-прежнему исцеляющуюся Хеттию и приказывающего привести другую жертву: «Что-то молодое!».

— Мы не победим без него, — сказала Ланте, — даже если нас смогут увидеть только из-за оставленного следа обезглавленных тел.

У невидимости свои преимущества.

— Ты права.

Привидения были достаточно сильными бойцами, но бестолковыми. Хотя Либитины бродили по ночному небу и являлись хитрыми убийцами, они любили поиграть со своими жертвами. Кентавры имели отравленные стрелы, но находились в невыгодном положении по отношению к вампирам — потому что были крупными легкими целями. Вампир прыгал на их спину, притягивая к земле и постепенно вытягивая кровь.

Вампиры Лотэра сокращали численность вражеской армии, но их не так много. Сабина посмотрела на Лотэра через все поле боя — он сражался с себе подобными с дикой улыбкой. Это был первый раз, когда она видела на его лице улыбку. Волосы он заплел в две косички по бокам от лица в стиле берсеркера и переплел толстыми нитями, которые покрылись кровью.

Сабина наклонила голову. Он был так же высок, как и демон, но не такой мускулистый. Почему я думаю о демоне сейчас?

Внутренне встряхнувшись, Сабина вонзила свой меч в очередного вампира. Как только она повергла его, то увидела, как Ланте распотрошила пиявку, проведя мечом вдоль его тела.

Ланте, обычно такая задумчивая и чуткая, в бою становилась яростной. Дюжину раз Сабине хотелось с гордостью крикнуть: «Это — моя младшая сестренка!».

— Сабина! — внезапно закричала Ланте. — Почему вампиры смотрят на нас?

Сабина огляделась вокруг. Она и Ланте стали… видимыми? Она щелкнула пальцами, чтобы вызвать другую иллюзию, но напрасно.

Только один человек мог так заглушить ее силу.

— Хеттия.

Она сделала их видимыми.

— Ты можешь создать портал? — спросила Сабина, когда она с Ланте встали спинами друг к другу с поднятыми мечами в поисках спасения.

— Я уже пробовала, и ничего не вышло, — ответила Ланте.

Они были окружены вампирами, надвигающимися на них.

— Думаю, мы — трупы.

— Полагаю, ты права.

Сейчас они обе стали бессильны. Две маленькие чародейки в центре Орды вампиров. Сабина глянула в сторону Лотэра, чтобы прикинуть расстояние до него, но не увидела его.

Одна пиявка кинулась на нее с обнаженными клыками, оцарапав кожу и пытаясь ударить в грудь. Но она смогла нырнуть под его руку, нанеся ответный удар. Однако их становилось все больше.

Намного больше.

Странно, в это время Сабина вдруг задалась вопросом — что бы почувствовал демон, узнав о ее смерти? Стал бы оплакивать свою женщину?

Ланте прошептала:

— Аби?

Сабина услышала ее даже сквозь шум сражения — громоподобного топота копыт, пения тетивы, звуков ударяющихся друг о друга мечей.

Ближе… Что сказать сестре? Как защитить ее?

Конец приближался… вампиры, мчавшиеся вперед… почти достигли их… и внезапно стали… пеплом.

Ветер рассыпал сажу по ботинкам сестер.

Сила изрешетила все вокруг. Сабина обернулась к замку. Оморт стоял на крепостной стене, раскрыв рот, с маниакальными глазами и вскинутыми руками.

Как и все остановившиеся воины Правуса, Сабина шокировано смотрела на Оморта.

Внезапно над искореженном и истекающем кровью полем битвы повисла тишина. Ветер развивал косы вокруг лица Сабины, и она могла слышать шелест листьев. И пение ночных птиц вдалеке.

Пепел рассеивался.

Оморт перевел свой убийственный взгляд на Хеттию. Она в слезах пала на колени.

Ланте встала рядом с Сабиной.

— Это то существо, чью жизнь ты хотела забрать?

Сабина сказала ему, что пошла сражаться.

Он хотел бы помешать этому, чтобы ее не убили. И помешать ей убивать, вероятно, его собственный народ. Он подозревал, что они узнали о его пленении и взбунтовались.

Она там, незащищённая. Он в отчаянье с силой дернул руками, закованными в кандалы, и каждый его заживающий мускул буквально вскричал в знак протеста. Теперь, когда он смог вставать с кровати, они вновь стали сковывать его руки за спиной. Хотя кожа на его груди уже почти зажила, затянувшись, словно свежий шрам, он все еще страдал от боли всякий раз, когда стоял или резко двигался. Он вышагивал по камере, желая, чтобы она вернулась.

Я могу изменить ее. Я могу помочь ей отличить правильное от неправильного. Как только я сбегу…

Он говорил о невозможном, но вне зависимости от всего этого, он хотел свою пару. Он вспоминал свою мечту. Тот прекрасный мир. Он жаждал его, как ничего прежде. Он хотел Сабину с их прошедшей ночи, женщину, которая заставляла играть его кровь.

Она моя. Хорошая или плохая, но она моя женщина.

Только не умирай… не умирай.

Когда он ощутил ее аромат, его глаза в облегчении закрылись. Вскоре после этого она вошла в камеру, встав перед ним. Она запыхалась. Ее облаченная в металлическое бюстье грудь вздымалась и опадала. Она была одета в головной убор, покрытый шипами, который плавно переходил в воротник; в чулки, сплетенные из металлических нитей и длинные перчатки с острыми, как бритва, когтями.

Зрачки расширены, а радужка светится синевой. В уголках губ скопилась кровь. Она пришла к нему прямо с поля боя? Он сузил глаза. Она казалась потрясенной. Ридстром знал, что чувствует солдат, которому пришлось отражать нападение. И она пришла ко мне…

Когда кровь стекла к подбородку, она стерла ее рукой.

Такая красивая. Такая опасная. Моя. В ту же секунду он стал твердым для нее. Нет! Как я могу хотеть ее, когда она только что после сражения — с моими собственными людьми?

Все же, когда она подбежала к нему, ничто не смогло остановить его рвануться ей на встречу. Ее руки взлетели к его лицу, обхватив его, и она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Ее губы были мягкими и дрожащими.

Он сходил с ума от необходимости видеть, что она в безопасности, и продемонстрировал в поцелуе все свои чувства. Облегчение. Он проник в нее языком, жестко сминая ее губы своими, пока она не сжала его плечи. Со стоном он наконец оторвался от нее.

— Что произошло сегодня вечером?

Задыхаясь, она произнесла:

— Рискованное положение, — она стянула с руки сначала одну перчатку, потом другую и отбросила в сторону.

— Я боялся, что ты умрешь.

Она расшнуровала бюстье по бокам:

— В определенный момент я была в этом уверена, — ответила она, кидая на пол снятую часть доспехов.

Как только он почувствовал, что ее твердые соски коснулись его груди, ее рука заскользила по его телу вниз.

— Освободи меня, Сабина. — Его член еще больше напрягся от ее прикосновения.

— Не могу.

— Позволь мне защитить тебя.

— Сначала поцелуй, разговоры потом.

Он задрожал, когда она запустила руку в его штаны и легко пробежала пальцами по гладкой головке. Она взяла его член в руку, потирая кончик подушечкой большого пальца в медленном умопомрачительном ритме.

Слишком умопомрачительном. Он резко выдохнул, со стоном наклоняясь к ее губам, чтобы снова поцеловать. Он собирался заняться с ней сексом в любом случае.

Их дыхания сбились, стали неровными. Он смутно уловил иллюзию огня, вспыхнувшего в камере. Свободной рукой она расстегнула его штаны, столкнув их, чтобы они упали на пол.

Потом слегка потянула его за член к кровати. Все еще целуясь так, как будто их жизни зависели от этого, они оба дошли до нее и упали на матрац. Со связанными запястьями он не мог удержаться от падения. Тем не менее ему удалось в последнюю минуту перевернуться, чтобы не упасть на нее.

Между поцелуями они крутились, пока она не оказалась опять под ним. Не обращая внимания на боль, он резко поднялся на колени. Но затем в нем колыхнулось разочарование. Он не мог стянуть ее юбку, сдернуть ее трусики, приласкать ее…

— Сними юбку для меня.

Сильно возбужденная, она развязала узелок сбоку юбки, и та спала.

— Теперь их. — Он указал головой на черные трусики.

Она стянула их до лодыжек, а затем швырнула в сторону, оставшись только в головном уборе и чулках. Ее сияющие синим металлическим светом густо подведенные глаза были прикрыты.

— Между бедер, — прохрипел он, — покажи мне.

Она раздвинула перед ним ноги, и ему показалось, что она всхлипнула. Грубый рык вырвался из его груди, когда он пристально посмотрел на ее медные завитки и блестящую плоть.

— Потрогай себя. Позволь мне видеть тебя.

Ее рука немедленно повиновалась, и тонкие пальцы стали скользить по мягкой плоти. Он шумно выдохнул. Никакого стыда. Никакого колебания. Впервые в течение его долго жизни с ним был тот тип женщины, который он тайно желал.

Она была великолепна, лежа под ним, — с разметавшимися по кровати косами, с играющим в глазах огнем, с дрожащим от мастурбации телом.

— Дай мне свою клятву, демон. Сделай меня своей королевой.

Королевой тех людей, которых она убивала? Он, нахмурившись, посмотрел на две струйки крови, сбегающие вниз по ее шеи к груди.

— Из-за чего это?

Она отмахнулась, скрывая это иллюзией.

— Вампир попытался вонзить в меня свои зубы. Но моя броня укоротила их.

— Почему вампир?

С яростным раздражением она убрала руку и приподнялась на локтях, сдунув с лица волосы.

— Мы на войне. Он не собирался рисовать меня пастелью, ожидая, пока я умру.

Она убивала не мой вид?

— У вас война с вампирами?

— С некоторыми из них. А что ты подумал?

— Я… не с демонами гнева?

Она рисковала жизнью против их общего врага.

— Что? Ты думал…

— Сабина, подожди минутку. Ты не можешь больше с ними сражаться.

— Ты не остановишь меня. Я люблю убивать пиявок.

— У нас это общее. Но они смертельно опасные враги. Просто останься в стенах замка, и все.

— Сдержать меня может только беременность.

Вампиры унесли жизни его отца и брата. И будь он проклят, если позволит им убить еще и свою королеву. Единственный способ уберечь ее — наполнить своим семенем. И это значит, что ему придется жениться на ней, раз уж нет другого способа выиграть этот спор. Он заставит ее потерять себя, чтобы она приняла его, — без клятвы.

— И почему бы мне не сражаться так же и против демонов гнева? — спросила она презрительным тоном. — Это походило бы на охоту на овец.

— Ты не могла бы заткнуться? — отрезал он. — Я собираюсь дать тебе клятву.

Она моргнула:

— О. — Медленно улыбнувшись, она превратила шипы, выступающие на ее головном уборе, в опадающие виноградные лозы с тонкими золотыми листьями, вьющимися в ее волосах.

— Я сделаю это, как только ты освободишь меня от цепей.

— Я освобожу тебя, как только ты сделаешь это.

Он наклонился, чтобы его член уперся в ее влагалище, плоть к плоти. Ее лоно было горячим и готовым принять его. Его пульсирующий член стал таким твердым, что он бы удивился, если бы она не почувствовала его. Но когда он попытался войти в нее, его член скользнул мимо.

Она выкрикнула:

— Ридстром!

Он попробовал еще раз, но и в этот раз безрезультатно.

— Гр-р-р-р-р….

Его лоб покрылся потом от отчаянной потребности погрузиться в нее.

— Я нуждаюсь в руках и любви!

— Дай мне свою клятву!

— Наполни себя мной, — проскрежетал Ридстром, сжав челюсти, — и я дам!

Рукой она обхватила всю длину его члена, но вместо того, чтобы направить к входу во влагалище, провела головкой вдоль своих влажных губ. Он задрожал, когда она стала тереться клитором об его вздутую головку.

— Женись на мне, Ридстром. — Все это время она не сводила с него своих полуприкрытых глаз. Ему казалось, что он полностью теряется в них.

— Я нуждаюсь в тебе, демон. В тебе целиком. Разве ты не чувствуешь, насколько сильно?

— Внутри тебя, tassia. Я хочу быть внутри. — Он закричал, когда его головка немного прошла меж ее половых губ. Отчаянно нуждаясь в ее теплоте, он дернулся бедрами вперед, но она по-прежнему крепко держала его, не позволяя выскользнуть. Он зашипел от причиняемой движениями боли. Дайте что-нибудь, чтобы придавить ее бедра.

— Будь ты проклята, чародейка! Ты — моя! И я хочу то, что принадлежит мне!

— Тогда возьми меня. Почувствуй, как я открываюсь для тебя. Скажи слова.

Защитить ее от сражения, любым возможным способом. Она рассказала ему правила игры, и теперь он должен сыграть, чтобы победить. Он хотел сделать ее своей. Но он сделает это только по своему собственному желанию.

— Сабина, я должен быть в тебе! — Он попытался прорваться в нее снова, но она только отстранила член от своего влагалища, заставляя его отступить. — Смотри на меня, когда я даю тебе клятву!

Когда Сабина встретилась с ним взглядом, он резко произнес слова на демоническом языке:

— Я никогда не женюсь на тебе, Сабина. Нет, пока не будет доверия между нами. И клянусь тебе, что буду тебе мстить.

Он закончил словами:

— Ты принимаешь это?