Поцелуй смерти

ГЛАВА 9

Обычно Ева воспринимала балы, приемы и прочие светские мероприятия, как горькое лекарство. Она старалась по возможности избегать их – что ей нечасто удавалось после того, как она вышла замуж за Рорка, – а, когда не могла отвертеться, то стискивала зубы и пыталась иг­норировать горечь во рту.

Однако благотворительный прием в Центре Дрейка Ева ожидала с нетерпением. На сей раз это было частью ее работы, хотя оружие пришлось оставить дома – спрятать его под вечерним платьем не представлялось возможным.

Ева решила надеть одно из изделий Леонардо, ставше­го в последнее время одним из самых модных кутюрье. У нее был богатый выбор. С тех пор как Леонардо вошел в жизнь Мэвис – а следовательно, и самой Евы, – ее гарде­роб, помимо джинсов, брюк, рубашек и одного серого костюма, стал включать наряды, которые ей казались под­ходящими только для театральной труппы.

Ева достала из шкафа длинное платье медно-красного цвета, которое ей нравилось. Оно доходило ей до лоды­жек, и она даже подумала о том, чтобы прикрепить повы­ше колена парализатор, но потом спрятала его вместе со значком в вечернюю сумочку – просто на всякий случай.

Оказавшись в бальном зале среди нарядных людей, блеска золота и драгоценных камней, Ева поняла, что по­ступила правильно: оружие было бы здесь неуместным. Голова ее слегка кружилась от аромата оранжерейных цве­тов, надушенных тел и волос. Негромко играла музыка. Официанты в черной униформе разносили шампанское и разные модные экзотические напитки в хрустальных бо­калах. Шум голосов иногда прерывался приглушенным смехом.

На взгляд Евы, ничто не могло выглядеть более наду­манно, фальшиво и скучно. Она уже собиралась сказать об этом Рорку, когда послышался радостный крик и рез­кий звук бьющегося хрусталя.

Мэвис Фристоун взмахнула унизанной кольцами ру­кой, небрежно извинилась перед официантом, которого толкнула, и метнулась через толпу в туфлях на пятидюймовых каблуках, чей серебряный цвет эффективно отте­нял покрытые ярко-голубым лаком ногти.

– Даллас! – воскликнула она, бросившись на шею Еве. – Не ожидала, что ты придешь. Ты шикарно выгля­дишь – нужно, чтобы тебя увидел Леонардо. Он сейчас в гардеробе и, по-моему, близок к обмороку. Я посоветова­ла ему принять таблетку, а то он вот-вот начнет бросаться на людей. Привет, Рорк!

Прежде чем Ева успела что-то сказать, Мэвис уже стиснула в объятиях Рорка.

– Черт возьми, вы оба выглядите какими-то затормо­женными! Еще не успели выпить? А я уже проглотила три «торнадо»!

– Это заметно. – Рорк не удержался от усмешки. Миниатюрная, как эльф, Мэвис шумно резвилась, проявляя все признаки неумеренного употребления алкоголя.

– Ты прав. Но у меня с собой мой карманный «отрезвитель», так что я смогу продержаться, пока будут демон­стрировать коллекцию Леонардо. А теперь…

Она попыталась ухватить очередной бокал у проходя­щего мимо официанта и еле удержалась на ногах. Ева об­няла ее за плечи.

– А теперь давай чем-нибудь закусим.

Они являли собой весьма живописное трио: Рорк, в черном фраке, элегантный и чрезвычайно сексуальный, высокая худощавая Ева в медно-красном вечернем платье и Мэвис в серебристом полупрозрачном одеянии, сквозь которое виднелась ящерица, вытатуированная на правом бедре. Ниспадающие на плечи волосы были выкрашены в такой же ярко-голубой цвет, как и ногти.

– Мы поедим как следует после шоу, – отозвалась Мэвис, но все-таки откусила кусочек пирожного.

– Зачем ждать? – Ева наложила полную тарелку закусок и протянула ее подруге.

– Черт возьми, что-то пол подо мной качается. – Мэвис рассмеялась, прижав руку к животу. – Пожалуй, лучше сделать перерыв, а то я сама начну на всех бросаться. Лучше я возьму свой «отрезвитель» и пойду к Леонар­до. Он всегда так нервничает перед шоу. Рада была вас увидеть, ребята. А то здесь сплошные зануды.

– Иди к своему Леонардо, – сказала Ева. – А мне придется остаться и беседовать с занудами.

– Сядем рядом за обедом, ладно? И уж тогда посмеем­ся над этим сборищем! – Тряхнув голубыми волосами, она побежала прочь.

– Мы выпускаем в конце месяца ее диск и видеокас­сету, – сказал Рорк Еве. – Интересно, что подумает мир о Мэвис Фристоун?

– Он не сможет противостоять ее чарам. – Ева улыб­нулась. – Представь меня, пожалуйста, всем этим зану­дам. Я надеюсь заставить кое-кого понервничать.

Ей уже не было скучно. Каждое новое лицо она вос­принимала как потенциального подозреваемого. Услы­шав, что она – полицейский из отдела расследования убийств, одни натянуто улыбались, другие молча кивали, а третьи удивленно поднимали брови.

Ева заметила среди присутствующих доктора Миру, Кэгни и, с некоторым удивлением, Луизу Диматто. Решив оставить их на потом, она протянула руку доктору Тиа Во, которой ее только что представили.

– Я слышала о вас, лейтенант.

– В самом деле?

– Да. Я никогда не пропускаю местные новости. За последний год вы часто в них фигурировали – благодаря Рорку и собственным подвигам.

Голос этой высокой женщины был грубоватым, но отнюдь не неприятным. В черном платье она выглядела строго и величественно. На ней не было никаких драгоценностей, кроме маленькой золотой брошки в виде древнего меди­цинского символа – двух змей, обвившихся вокруг жезла, увенчанного крыльями.

– Никогда не думала о полицейской работе, как о подвиге, – усмехнулась Ева. На губах доктора Во мельк­нула улыбка, но глаза оставались холодными.

– Я не хотела вас обидеть. Телевизионные новости мне часто кажутся наилучшей формой развлечения. Они показывают людей куда более реальными, нежели книги или видео. К тому же меня всегда интересовали преступ­ления.

– Меня тоже. – Начало было неплохое. – Кстати, я сейчас занимаюсь делом, которое может вас особенно за­интересовать. Серийные убийства. Жертвы – бомжи, нар­команы и проститутки.

– Их жизни не позавидуешь, – заметила Во.

– Смерти – тоже. У каждой из жертв хирургическим способом удален какой-либо орган. Причем операцию производил явно опытный хирург.

Глаза доктора Во блеснули.

– Я ничего об этом не слышала.

– Еще услышите, – беспечно отозвалась Ева. – Сей­час я устанавливаю связи и проверяю различные версии. Вы ведь специалист по трансплантации органов, доктор Во? – Ева сделала паузу, заметив, как ее собеседница от­крыла и тут же закрыла рот. – Интересно, не возникнет ли и у вас какая-нибудь версия – с медицинской точки зрения?

– Ну… – Ее длинные пальцы с коротко стриженны­ми, не знающими лака ногтями теребили брошку. – Воз­можно, это связано с черным рынком, хотя доступность искусственных органов опровергает такое предположе­ние.

– К тому же изъятые органы здоровыми не назовешь.

– Вот как? Тогда это дело рук маньяка, хотя я, при­знаться, никогда не разбиралась в психологии. С телом все ясно – это машина, которую можно отремонтировать или настроить. А вот у психики, даже если она здорова клинически, столько путей, причуд, возможностей для ошибок… Но вы правы, это интересный случай.

Взгляд доктора Во устремился куда-то в пространство. «Ей хочется уйти, – усмехнулась Ева про себя, – но она не знает, как от меня отделаться, не обидев Рорка. И все из-за его денег!»

– Моя жена – первоклассный коп. – Рорк положил руку на плечо Евы. – Она не успокоится, пока не найдет того, что ищет. Полагаю, у вас с ней много общего. Поли­цейским и врачам равно необходимы дисциплина и целеу­стремленность.

– Пожалуй. – Во неожиданно обернулась и предосте­регающе подняла палец.

Ева сразу узнала Майкла Уэйверли – по фото в файле с его данными. Он был самым молодым в ее списке хирур­гов и являлся нынешним президентом АМА.

Уэйверли достаточно высок, чтобы Ледо смотрел на него снизу вверх, подумала Ева. Выглядел он весьма привлекательно и менее традиционно в сравнении с коллегами – золотистые волосы доходили до плеч, а под смо­кингом была черная рубашка без воротничка с серебряны­ми пуговицами.

– Тиа! – Несмотря на напряженную позу доктора Во, Уэйверли улыбнулся и поцеловал ее в щеку, затем протя­нул руку Рорку. – Рад видеть вас снова. Мы в Центре Дрейка высоко ценим вашу щедрость.

– Коль скоро она служит благой цели, для меня это только удовольствие. Моя жена, – представил Рорк Еву, не снимая руки с ее плеча. Он чувствовал чисто мужской интерес в устремленном на нее взгляде Уэйверли и не слишком его одобрял. – Лейтенант Ева Даллас.

– Лейтенант? – Уэйверли снова улыбнулся и протянул руку. – Ах да, я забыл. Рад с вами познакомиться. Можно быть уверенным, что город в безопасности, раз вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером?

– Коп никогда ни в чем до конца не уверен, доктор.

Он рассмеялся и дружески пожал ее руку.

– Тиа уже призналась вам в своем тайном интересе к преступлениям? Если не считать медицинских журналов, она читает исключительно детективы.

– Я как раз рассказывала ей об одном из моих дел.

Ева кратко изложила Уэйверли факты, наблюдая, как меняется выражение его лица: вежливый интерес, удивле­ние, озадаченность и, наконец, понимание…

– Вы считаете, что это дело рук хирурга? В такое труд­но поверить.

– Почему?

– Посвятить долгие годы спасению человеческих жиз­ней только для того, чтобы отнимать их без видимой при­чины? Это странно. Но интригующе. У вас уже есть по­дозреваемый?

– Даже несколько, но пока что ни одного глазного. В настоящее время я присматриваюсь к ведущим хирур­гам города.

Уэйверли коротко усмехнулся.

– Включая меня и мою приятельницу? Как лестно! Тиа, мы с тобой подозреваемые в деле об убийстве!

– Иногда тебя подводит чувство юмора, Майкл. – Доктор Во сердито отвернулась. – Прошу прощения.

– Она воспринимает все слишком серьезно, – про­бормотал Уэйверли. – Так что же, лейтенант, вы не соби­раетесь спросить меня о моем местопребывании в ночь убийства?

– Речь идет не об одной ночи, – беспечно отозвалась Ева. – И это было бы весьма полезно.

Уэйверли удивленно заморгал – его улыбка поблекла.

– Ну, сейчас едва ли время и место это обсуждать.

– Тогда назначьте удобное для вас время.

– Вот как? – Его голос упал на несколько градусов и остановился на нуле. – Вижу, лейтенант, вы берете быка за рога.

Уэйверли казался оскорбленным, но не испуганным. «Очевидно, он просто не ожидал, что его станут расспра­шивать», – подумала Ева.

– Буду благодарна вам за сотрудничество. Рорк, мы должны поздороваться с Мирой.

– Конечно. Прошу прощения, Майкл. – Пробираясь сквозь толпу, Рорк шепнул на ухо Еве: – Ловко проделано!

– Я достаточно часто наблюдала, как ты вежливо оса­живаешь кого-нибудь, и усвоила технику.

– Спасибо, дорогая. Я очень горд.

– Тогда найди мне еще кого-нибудь.

Рорк окинул толпу взглядом.

– Ханс Вандерхавен должен тебе подойти.

Он подвел ее к крупному мужчине с блестящей лыси­ной и аккуратной седой бородой, стоящему возле миниа­тюрной, но полногрудой рыжеволосой женщины.

– Должно быть, последняя жена доктора, – шепнул Еве Рорк.

– Очевидно, он предпочитает молоденьких.

– И хорошо сложенных, – согласился Рорк, шагнув вперед прежде, чем Ева успела язвительно прокомменти­ровать его замечание. – Здравствуйте, Ханс.

– Рорк! – Его звучный голос эхом отозвался по залу. Живые карие глаза остановились на Еве. – Наверно, это ваша жена? Рад познакомиться. Вы, кажется, служите в полиции?

– Совершенно верно.

Еве не слишком нравилось, как он шарил по ней глазами, целуя руку. Однако это, по-ви­димому, ничуть не беспокоило новую миссис Вандерха­вен, которая довольно глупо улыбалась, стоя с бокалом шампанского в руке, на безымянном пальце которой свер­кал огромный бриллиант.

– Моя жена Фон, – представил Вандерхавен.

– Ева Даллас.

– О! – Фон захихикала, выпучив на Еву голубые глаза. – Я еще никогда не разговаривала с женщиной-по­лицейским!

Ева не намеревалась исправлять это упущение и ле­гонько толкнула Рорка локтем. Сразу поняв, что от него требуется, он шагнул к Фон и начал расхваливать ее пла­тье.

Ева переключила внимание на Вандерхавена.

– Я заметила у доктора Во брошку, которая очень на­поминает ваш значок.

Он коснулся рукой золотой булавки в петлице.

– Кадукей – наш маленький знак почета. Думаю, у вашей профессии тоже есть свои символы. Хотя вряд ли вы попросили Рорка отвлечь мою очаровательную супру­гу, чтобы обсудить со мной подобные аксессуары.

– Верно. Вы весьма наблюдательны, доктор.

Взгляд Вандерхавена стал серьезным.

– Колин говорил мне, что вы расследуете убийство, сопровождавшееся кражей органа, – продолжал он, слег­ка понизив голос. – Вы действительно считаете, что в этом участвовал хирург?

– Да, и притом весьма опытный. – Теперь можно было обойтись без предисловий, и Ева была благодарна Вандерхавену, хотя он и входил в ее список подозревае­мых. – Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь? Мне нужно побеседовать с вами в течение ближайших не­скольких дней.

– Я мог бы принять оскорбленный вид, но не стану этого делать. – Он поднял рюмку, в которой, как Ева по­няла по цвету и запаху, было виски, а не один из модных коктейлей. – Я понимаю, что это необходимо с вашей точки зрения. Хотя, по-моему, ни один врач не способен лишить человека жизни так хладнокровно и бессмыслен­но, как вы описали Колину.

– Это кажется бессмысленным, пока мы не знаем мо­тива. – Ева заметила, как плотно сжались тубы Вандерхавена. – Совершено убийство, изъят орган, и операция, по мнению нескольких экспертов, проведена опытным хи­рургом. У вас есть другая теория?

– Какой-то изуверский культ. – Он отхлебнул виски и глубоко вздохнул. – Простите, что я принимаю это так близко к сердцу, но мы говорим о медицинском сообще­стве – практически о моей семье. На мой взгляд, это дело рук какой-то секты, члены которой, разумеется, обладают медицинской подготовкой. Времена хирургов, охотящих­ся за человеческими органами, канули в прошлое. Какая польза от нездоровых органов?

Ева посмотрела ему в глаза.

– Кажется, я не упоминала, что изъятый орган был нездоровым.

Последовала небольшая пауза.

– Вы говорили, что его изъяли у бездомного, – нако­нец отозвался Вандерхавен. – У этой категории людей не может быть здоровых органов. Прошу прощения. Нам с женой нужно отойти.

Он взял за локоть все еще хихикающую Фон и отвел ее в сторону.

– Ты у меня в долгу. – Рорк взял с подноса бокал шампанского и сделал большой глоток. – Теперь мне всю ночь будет сниться это идиотское хихиканье.

– У нее много дорогих побрякушек. – Ева задумчиво склонила голову набок, изучая диадему, сияющую в воло­сах Фон. – Все эти штуки – подлинные?

– У меня нет с собой лупы, – сухо ответил Рорк, – но выглядят они подлинными. Ее бриллианты и сапфиры я оцениваю приблизительно в четверть миллиона. Впрочем, первоклассный хирург может себе такое позволить. – Он передал ей бокал. – Хотя Вандерхавен должен испыты­вать определенные затруднения, так как бывшие жены и их дети высасывают солидную часть его гонораров.

– Любопытно… Он сразу перешел к делу, и моя вер­сия ему явно не понравилась. – Ева глотнула шампанское и отдала бокал Рорку. – Похоже, Вандерхавен и Кэгни консультировались друг с другом по этому поводу.

– Это вполне понятно. Они коллеги и друзья.

– Может быть, Мира сообщит мне какие-нибудь све­дения личного порядка об этой компании.

Рорк обратил внимание на изменение ритма музыки.

– Сейчас начнется показ мод. Побеседуем с Мирой позже. Кажется, она занята интересным разговором.

Ева уже это заметила. Кэгни что-то говорил Мире, и, судя по его мрачному лицу, тема разговора была серьезной и неприятной.

Мира покачала головой, что-то ответила, потом по­хлопала его по руке и шагнула в сторону.

– Он чем-то ее расстроил, – заметила Ева. – Может быть, все-таки подойдем к ней? Узнаем, в чем дело…

Но тут грянула музыка, и все засуетились, стремясь за­нять удобное место для предстоящей демонстрации. Ева потеряла из виду Миру, но внезапно оказалась лицом к лицу с Луизой Диматто.

– Даллас? – Луиза довольно холодно кивнула. На ней было простое, но элегантное сиреневое платье, волосы модно причесаны, а бриллиантовые серьги не выглядели имитацией. – Не ожидала встретить вас здесь.

– Я тоже. – Если говорить точнее, Ева не ожидала увидеть Луизу такой нарядной, надушенной и преуспевающей. – В клинике вы выглядели совсем по-другому, доктор Диматто.

– В Главном полицейском управлении вы тоже, оче­видно, выглядите по-другому, лейтенант.

– Я вынуждена выглядеть соответственно окруже­нию, – сухо сказала Ева.

– Я тоже. – Луиза протянула руку Рорку. – Луиза Ди­матто. Я буду консультировать вашу жену. Думаю, за это время мы либо станем лучшими друзьями, либо вознена­видим друг друга.

– Могу я сделать ставку? – усмехнулся Рорк.

– Надо подумать об условиях. – Луиза посмотрела на первых моделей, появившихся на подиуме. – Они всегда напоминают мне жирафов.

– Наблюдать за жирафами куда забавнее, – заметила Ева. – Мне кажется, если бы Центр Дрейка оставил при себе все баксы, которые угробил на это мероприятие по сбору средств, было бы незачем его устраивать.

– Ты слишком рационалистична, дорогая, чтобы по­нять цели подобных мероприятий. Чем дороже они обхо­дятся, тем щедрее будут пожертвования и тем веселее ор­ганизаторы станут похлопывать друг друга по спине, со­считав взносы.

– К тому же это повод для общения, – вставила Луи­за, удостоив Рорка улыбкой. – Медицинские светила приходят с женами и любовницами, общаются друг с дру­гом и с различными столпами общества вроде Рорка.

– Хорош столп! – фыркнула Ева.

– Думаю, Луиза понимает, что каждый, обладающий видным положением в финансовой сфере, автоматически становится столпом, – чопорно заявил Рорк.

– И его жена получает такой же статус, – добавила Луиза.

– Ну, положим, из копов получаются никуда не год­ные столпы. – Ева оторвала взгляд от демонстрации мод грядущей весны и внимательно посмотрела на Луизу. – Итак, мы выяснили причину присутствия здесь меня и Рорка, но как насчет вас? Каким образом врач, работаю­щий в бесплатной клинике, приобретает билет на такое мероприятие в Центре Дрейка?

– Этому врачу не приходится приобретать билет, бу­дучи племянницей его руководителя. – Луиза умудрилась, несмотря на толпу, дотянуться до подноса и ухватить бокал шампанского.

– Вы племянница Кэгни?

– Угадали.

«Друзья, коллеги, родственники… – подумала Ева. – В таких компаниях все липнут друг к другу, как комья гря­зи, преграждая путь посторонним».

– Почему же вы работаете в трущобах, а не в фешене­бельном районе?

– Потому что, лейтенант, я делаю то, что мне нравит­ся. Увидимся утром. – Луиза кивнула Рорку и скрылась в толпе.

Ева повернулась к мужу.

– Поздравь меня: я только что наняла консультантом племянницу одного из подозреваемых.

– И ты оставишь ее при себе?

– Пока да. – Ева пожала плечами. – Посмотрим, как пойдут дела.

Когда последняя длинноногая модель соскользнула с серебряного подиума и музыка вновь сменила ритм, зама­нивая пары на выложенный глянцевыми плитками пол танцевального зала, Ева попыталась определить, что за продукт маскирует замысловатое по форме сооружение на ее тарелке.

Рядом с ней Мэвис ерзала на стуле, слишком возбуж­денная, чтобы есть.

– Коллекция Леонардо была самой лучшей, правда? Другие не идут с ней ни в какое сравнение! Рорк, ты дол­жен купить Даллас то красное платье с голой спиной.

– Этот цвет ей не подойдет. – Леонардо прикрыл своей ручищей миниатюрные пальчики Мэвис.

В его глазах светились любовь и облегчение. Несмотря на массивное телосложение, у него было сердце шестилет­него ребенка, ожидающего первого школьного дня. Перед шоу он и впрямь, как выразилась Мэвис, был готов на всех бросаться. Но сейчас, когда все было позади, он снова стал добродушным и непосредственным.

– А вот платье из зеленого атласа… – Леонардо робко улыбнулся Рорку. – Признаюсь, я работал над ним, думая о Еве. Цвет и покрой как раз для нее.

– Значит, она его получит. Не так ли, Ева?

Поглощенная мыслями о том, что находится на ее та­релке – мясо или какой-то суррогат, – Ева бросила не­впопад:

– Я тут уже кое-что получила. Какого черта они не скажут прямо, чем кормят гостей?!

– Это cuisine artiste (Художественная кулинария (франц.).) , – объяснил Рорк. – Эстетика в ней часто превалирует над вкусовыми ощущениями. – Наклонившись, он поцеловал Еву. – Не расстраивайся, мы купим пиццу по дороге домой.

– Удачная мысль. Но сначала я должна поискать Миру и попытаться вспугнуть кого-нибудь еще.

– Я пойду с тобой. – Рорк поднялся.

– Ладно. Шоу было потрясающим, Леонардо. Мне особенно понравилось то зеленое платье.

Просияв от удовольствия, Леонардо притянул Еву к себе и чмокнул в щеку. Отходя, она слышала, как Мэвис говорит Леонардо, что должна отметить его успех еще одним бокалом «торнадо».

Столы с белоснежными скатертями и серебряными подсвечниками стояли по всему бальному залу. Шесть ог­ромных люстр проливали серебристый, приглушенный плафонами свет с высокого потолка. Официанты сновали туда-сюда, разливая вина и убирая посуду с подлинно хо­реографической элегантностью.

Напитки постепенно развязывали языки. Разговоры и смех становились все громче. Люди переходили от одного стола к другому и, как обратила внимание Ева, больше хвалили пищу, чем ели ее.

– Во сколько же обошлась каждая тарелка – сотен в пять или десять? – спросила она Рорка.

– Думаю, немного больше.

– Кошмар! Смотри, Мира идет к выходу. Должно быть, в туалет, так как ее муж не с ней. Пожалуй, я ее догоню. – Ева покосилась на Рорка. – Почему бы тебе не побродить в толпе и не послушать, о чем они болтают, раз уж все так расслабились?

– С удовольствием. Но за это я хочу один танец и пепперони к моей пицце.

Ева усмехнулась.

– Согласна. Я ненадолго.

Она направилась к двери, через которую вышла Мира, прошла через просторный вестибюль и отыскала женскую туалетную комнату. Все стены здесь были увешаны под­свеченными зеркалами, на розовых полочках под ними стояли флакончики с духами и кремами, лежали однора­зовые расчески и щетки, гели для волос, лосьоны и пуль­веризаторы. Дежурный в черно-белом одеянии был готов в любой момент прийти на помощь. Если бы мадам поте­ряла губную помаду или что-либо еще, он охотно открыл бы стенной шкаф, предложив гостье широкий выбор все­возможных аксессуаров любых сортов и оттенков.

Мира сидела на стуле перед зеркалом, включив под­светку, и собиралась поправить макияж. «Выглядит она бледной и несчастной», – подумала Ева. Не желая быть навязчивой, она хотела потихоньку ускользнуть, но Мира обернулась и увидела ее.

– Я слышала, что вы здесь, Ева, – улыбнулась она.

– А я уже видела вас. – Ева подошла к ряду стульев. – Но начался показ мод, и мы увлеклись.

– Зрелище действительно увлекательное. Было не­сколько превосходных образцов, но должна признать, что Леонардо остается непревзойденным. На вас ведь его платье?

– Да. Он специально конструирует для меня наряды попроще.

– Значит, он вас понимает.

– У вас расстроенный вид, – не удержалась Ева и тут же смутилась, заметив, как глаза Миры расширились от удивления. – Простите, если я лезу не в свое дело, но… Что-то не так?

– Со мной все в порядке. Небольшая мигрень – вот и все. Я решила ненадолго выбраться из толпы. – Она по­вернулась к зеркалу и начала подкрашивать губы.

– Я видела, как вы разговаривали с Кэгни, – заметила Ева. – Вернее, он говорил с вами. Чем он вас расстроил?

– Это что, допрос третьей степени? – Мира произне­сла это резче, чем хотела бы, и быстро добавила; – Про­стите, я не должна была так говорить. Я не расстроена, а… обеспокоена. Но мне казалось, я хорошо это скрываю.

– Просто я тренированный наблюдатель. – Ева по­пыталась улыбнуться. – Вы всегда выглядите безукориз­ненно.

– В самом деле? – Мира с усмешкой посмотрела в зеркало. Опытный взгляд подмечал все изъяны, но чисто женскому тщеславию льстило, что Ева находит ее внешность безупречной. – А я как раз подумала, что пора вос­пользоваться здешним ассортиментом услуг.

– Я имела в виду не только внешность, но и манеры. Сегодня вы не такая же невозмутимая, как всегда. Если причина личная, я умолкаю, но если она касается Кэгни и моего расследования, то мне нужно об этом знать.

– Причина и личная, и неличная. Колин мой старый друг. – Она встретилась глазами с Евой. – Когда-то мы были больше, чем друзьями.

– О! – Смутившись, Ева открыла сумочку, но, вспом­нив, что положила туда только оружие и значок, поспеш­но закрыла ее и взяла с прилавка щетку.

– Это было еще до того, как я познакомилась с моим мужем. Мы с Колином остаемся друзьями, хотя теперь не такими уж близкими… Но у нас есть прошлое, Ева. Я не думала, что это имеет значение, когда вы попросили меня о консультации. Но оказалось, что все гораздо сложнее, чем можно было предположить.

– Если вы хотите отказаться…

– Не хочу. Именно это я и сказала Колину. Естествен­но, он обеспокоен вашим расследованием, понимая, что вместе со многими хирургами будет под подозрением, пока дело не раскроют. Колин надеялся, что я буду держать его в курсе того, что вам и мне удастся обнаружить.

– Он просил вас передавать ему конфиденциальную информацию?

– Ну, не настолько прямо, – поспешно сказала Мира. – Поймите, Колин чувствует ответственность за своих подчиненных.

– И все равно друг не должен был просить вас совер­шать неэтичные поступки, – отрезала Ева.

– Возможно, но он сейчас испытывает сильный стресс. Боюсь, это дело отразится на нашей дружбе, если вовсе не положит ей конец. Но у меня тоже есть чувство ответст­венности. – Она глубоко вздохнула. – Теперь вы имеете право искать себе другого специалиста-консультанта. Я пойму, если вы это сделаете.

Ева отложила щетку и посмотрела в обеспокоенные глаза Миры.

– Завтра я сообщу вам новые данные и надеюсь полу­чить от вас информацию в начале будущей недели.

– Спасибо.

– Вы не должны меня благодарить. Мне нужен луч­ший консультант, а лучше вас я никого не найду. – Она бы­стро встала, увидев слезы, блеснувшие в глазах Миры. – Кстати, что вы знаете о племяннице Кэгни – Луизе Диматто?

– Не слишком много. – Стараясь успокоиться, Мира закрыла помаду. – Луиза всегда идет своей дорогой. Она очень толковая, целеустремленная и независимая.

– Могу я ей доверять?

Чисто инстинктивно Мира едва не ответила «да», но потом отбросила личные чувства.

– Пожалуй. Но я уже сказала, что не слишком хорошо ее знаю.

– О'кей. Вы хотите, чтобы я побыла с вами?

Звук, который издала Мира, представлял собой нечто среднее между усмешкой и всхлипыванием. Ева почти со страхом ожидала утвердительного ответа.

– Нет. Я просто посижу немного в тишине.

– Тогда я лучше пойду в зал. – Ева двинулась к двери, но, не доходя, обернулась. – Мира, если все начнет ука­зывать на Кэгни, вы сможете с этим справиться?

– В таком случае это будет уже не тот человек, которо­го я знала и когда-то любила. Да, я смогу справиться.

Однако когда Ева вышла, Мира закрыла глаза и позво­лила себе всплакнуть.