Обычно Ева воспринимала балы, приемы и прочие светские мероприятия, как горькое лекарство. Она старалась по возможности избегать их – что ей нечасто удавалось после того, как она вышла замуж за Рорка, – а, когда не могла отвертеться, то стискивала зубы и пыталась игнорировать горечь во рту.
Однако благотворительный прием в Центре Дрейка Ева ожидала с нетерпением. На сей раз это было частью ее работы, хотя оружие пришлось оставить дома – спрятать его под вечерним платьем не представлялось возможным.
Ева решила надеть одно из изделий Леонардо, ставшего в последнее время одним из самых модных кутюрье. У нее был богатый выбор. С тех пор как Леонардо вошел в жизнь Мэвис – а следовательно, и самой Евы, – ее гардероб, помимо джинсов, брюк, рубашек и одного серого костюма, стал включать наряды, которые ей казались подходящими только для театральной труппы.
Ева достала из шкафа длинное платье медно-красного цвета, которое ей нравилось. Оно доходило ей до лодыжек, и она даже подумала о том, чтобы прикрепить повыше колена парализатор, но потом спрятала его вместе со значком в вечернюю сумочку – просто на всякий случай.
Оказавшись в бальном зале среди нарядных людей, блеска золота и драгоценных камней, Ева поняла, что поступила правильно: оружие было бы здесь неуместным. Голова ее слегка кружилась от аромата оранжерейных цветов, надушенных тел и волос. Негромко играла музыка. Официанты в черной униформе разносили шампанское и разные модные экзотические напитки в хрустальных бокалах. Шум голосов иногда прерывался приглушенным смехом.
На взгляд Евы, ничто не могло выглядеть более надуманно, фальшиво и скучно. Она уже собиралась сказать об этом Рорку, когда послышался радостный крик и резкий звук бьющегося хрусталя.
Мэвис Фристоун взмахнула унизанной кольцами рукой, небрежно извинилась перед официантом, которого толкнула, и метнулась через толпу в туфлях на пятидюймовых каблуках, чей серебряный цвет эффективно оттенял покрытые ярко-голубым лаком ногти.
– Даллас! – воскликнула она, бросившись на шею Еве. – Не ожидала, что ты придешь. Ты шикарно выглядишь – нужно, чтобы тебя увидел Леонардо. Он сейчас в гардеробе и, по-моему, близок к обмороку. Я посоветовала ему принять таблетку, а то он вот-вот начнет бросаться на людей. Привет, Рорк!
Прежде чем Ева успела что-то сказать, Мэвис уже стиснула в объятиях Рорка.
– Черт возьми, вы оба выглядите какими-то заторможенными! Еще не успели выпить? А я уже проглотила три «торнадо»!
– Это заметно. – Рорк не удержался от усмешки. Миниатюрная, как эльф, Мэвис шумно резвилась, проявляя все признаки неумеренного употребления алкоголя.
– Ты прав. Но у меня с собой мой карманный «отрезвитель», так что я смогу продержаться, пока будут демонстрировать коллекцию Леонардо. А теперь…
Она попыталась ухватить очередной бокал у проходящего мимо официанта и еле удержалась на ногах. Ева обняла ее за плечи.
– А теперь давай чем-нибудь закусим.
Они являли собой весьма живописное трио: Рорк, в черном фраке, элегантный и чрезвычайно сексуальный, высокая худощавая Ева в медно-красном вечернем платье и Мэвис в серебристом полупрозрачном одеянии, сквозь которое виднелась ящерица, вытатуированная на правом бедре. Ниспадающие на плечи волосы были выкрашены в такой же ярко-голубой цвет, как и ногти.
– Мы поедим как следует после шоу, – отозвалась Мэвис, но все-таки откусила кусочек пирожного.
– Зачем ждать? – Ева наложила полную тарелку закусок и протянула ее подруге.
– Черт возьми, что-то пол подо мной качается. – Мэвис рассмеялась, прижав руку к животу. – Пожалуй, лучше сделать перерыв, а то я сама начну на всех бросаться. Лучше я возьму свой «отрезвитель» и пойду к Леонардо. Он всегда так нервничает перед шоу. Рада была вас увидеть, ребята. А то здесь сплошные зануды.
– Иди к своему Леонардо, – сказала Ева. – А мне придется остаться и беседовать с занудами.
– Сядем рядом за обедом, ладно? И уж тогда посмеемся над этим сборищем! – Тряхнув голубыми волосами, она побежала прочь.
– Мы выпускаем в конце месяца ее диск и видеокассету, – сказал Рорк Еве. – Интересно, что подумает мир о Мэвис Фристоун?
– Он не сможет противостоять ее чарам. – Ева улыбнулась. – Представь меня, пожалуйста, всем этим занудам. Я надеюсь заставить кое-кого понервничать.
Ей уже не было скучно. Каждое новое лицо она воспринимала как потенциального подозреваемого. Услышав, что она – полицейский из отдела расследования убийств, одни натянуто улыбались, другие молча кивали, а третьи удивленно поднимали брови.
Ева заметила среди присутствующих доктора Миру, Кэгни и, с некоторым удивлением, Луизу Диматто. Решив оставить их на потом, она протянула руку доктору Тиа Во, которой ее только что представили.
– Я слышала о вас, лейтенант.
– В самом деле?
– Да. Я никогда не пропускаю местные новости. За последний год вы часто в них фигурировали – благодаря Рорку и собственным подвигам.
Голос этой высокой женщины был грубоватым, но отнюдь не неприятным. В черном платье она выглядела строго и величественно. На ней не было никаких драгоценностей, кроме маленькой золотой брошки в виде древнего медицинского символа – двух змей, обвившихся вокруг жезла, увенчанного крыльями.
– Никогда не думала о полицейской работе, как о подвиге, – усмехнулась Ева. На губах доктора Во мелькнула улыбка, но глаза оставались холодными.
– Я не хотела вас обидеть. Телевизионные новости мне часто кажутся наилучшей формой развлечения. Они показывают людей куда более реальными, нежели книги или видео. К тому же меня всегда интересовали преступления.
– Меня тоже. – Начало было неплохое. – Кстати, я сейчас занимаюсь делом, которое может вас особенно заинтересовать. Серийные убийства. Жертвы – бомжи, наркоманы и проститутки.
– Их жизни не позавидуешь, – заметила Во.
– Смерти – тоже. У каждой из жертв хирургическим способом удален какой-либо орган. Причем операцию производил явно опытный хирург.
Глаза доктора Во блеснули.
– Я ничего об этом не слышала.
– Еще услышите, – беспечно отозвалась Ева. – Сейчас я устанавливаю связи и проверяю различные версии. Вы ведь специалист по трансплантации органов, доктор Во? – Ева сделала паузу, заметив, как ее собеседница открыла и тут же закрыла рот. – Интересно, не возникнет ли и у вас какая-нибудь версия – с медицинской точки зрения?
– Ну… – Ее длинные пальцы с коротко стриженными, не знающими лака ногтями теребили брошку. – Возможно, это связано с черным рынком, хотя доступность искусственных органов опровергает такое предположение.
– К тому же изъятые органы здоровыми не назовешь.
– Вот как? Тогда это дело рук маньяка, хотя я, признаться, никогда не разбиралась в психологии. С телом все ясно – это машина, которую можно отремонтировать или настроить. А вот у психики, даже если она здорова клинически, столько путей, причуд, возможностей для ошибок… Но вы правы, это интересный случай.
Взгляд доктора Во устремился куда-то в пространство. «Ей хочется уйти, – усмехнулась Ева про себя, – но она не знает, как от меня отделаться, не обидев Рорка. И все из-за его денег!»
– Моя жена – первоклассный коп. – Рорк положил руку на плечо Евы. – Она не успокоится, пока не найдет того, что ищет. Полагаю, у вас с ней много общего. Полицейским и врачам равно необходимы дисциплина и целеустремленность.
– Пожалуй. – Во неожиданно обернулась и предостерегающе подняла палец.
Ева сразу узнала Майкла Уэйверли – по фото в файле с его данными. Он был самым молодым в ее списке хирургов и являлся нынешним президентом АМА.
Уэйверли достаточно высок, чтобы Ледо смотрел на него снизу вверх, подумала Ева. Выглядел он весьма привлекательно и менее традиционно в сравнении с коллегами – золотистые волосы доходили до плеч, а под смокингом была черная рубашка без воротничка с серебряными пуговицами.
– Тиа! – Несмотря на напряженную позу доктора Во, Уэйверли улыбнулся и поцеловал ее в щеку, затем протянул руку Рорку. – Рад видеть вас снова. Мы в Центре Дрейка высоко ценим вашу щедрость.
– Коль скоро она служит благой цели, для меня это только удовольствие. Моя жена, – представил Рорк Еву, не снимая руки с ее плеча. Он чувствовал чисто мужской интерес в устремленном на нее взгляде Уэйверли и не слишком его одобрял. – Лейтенант Ева Даллас.
– Лейтенант? – Уэйверли снова улыбнулся и протянул руку. – Ах да, я забыл. Рад с вами познакомиться. Можно быть уверенным, что город в безопасности, раз вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером?
– Коп никогда ни в чем до конца не уверен, доктор.
Он рассмеялся и дружески пожал ее руку.
– Тиа уже призналась вам в своем тайном интересе к преступлениям? Если не считать медицинских журналов, она читает исключительно детективы.
– Я как раз рассказывала ей об одном из моих дел.
Ева кратко изложила Уэйверли факты, наблюдая, как меняется выражение его лица: вежливый интерес, удивление, озадаченность и, наконец, понимание…
– Вы считаете, что это дело рук хирурга? В такое трудно поверить.
– Почему?
– Посвятить долгие годы спасению человеческих жизней только для того, чтобы отнимать их без видимой причины? Это странно. Но интригующе. У вас уже есть подозреваемый?
– Даже несколько, но пока что ни одного глазного. В настоящее время я присматриваюсь к ведущим хирургам города.
Уэйверли коротко усмехнулся.
– Включая меня и мою приятельницу? Как лестно! Тиа, мы с тобой подозреваемые в деле об убийстве!
– Иногда тебя подводит чувство юмора, Майкл. – Доктор Во сердито отвернулась. – Прошу прощения.
– Она воспринимает все слишком серьезно, – пробормотал Уэйверли. – Так что же, лейтенант, вы не собираетесь спросить меня о моем местопребывании в ночь убийства?
– Речь идет не об одной ночи, – беспечно отозвалась Ева. – И это было бы весьма полезно.
Уэйверли удивленно заморгал – его улыбка поблекла.
– Ну, сейчас едва ли время и место это обсуждать.
– Тогда назначьте удобное для вас время.
– Вот как? – Его голос упал на несколько градусов и остановился на нуле. – Вижу, лейтенант, вы берете быка за рога.
Уэйверли казался оскорбленным, но не испуганным. «Очевидно, он просто не ожидал, что его станут расспрашивать», – подумала Ева.
– Буду благодарна вам за сотрудничество. Рорк, мы должны поздороваться с Мирой.
– Конечно. Прошу прощения, Майкл. – Пробираясь сквозь толпу, Рорк шепнул на ухо Еве: – Ловко проделано!
– Я достаточно часто наблюдала, как ты вежливо осаживаешь кого-нибудь, и усвоила технику.
– Спасибо, дорогая. Я очень горд.
– Тогда найди мне еще кого-нибудь.
Рорк окинул толпу взглядом.
– Ханс Вандерхавен должен тебе подойти.
Он подвел ее к крупному мужчине с блестящей лысиной и аккуратной седой бородой, стоящему возле миниатюрной, но полногрудой рыжеволосой женщины.
– Должно быть, последняя жена доктора, – шепнул Еве Рорк.
– Очевидно, он предпочитает молоденьких.
– И хорошо сложенных, – согласился Рорк, шагнув вперед прежде, чем Ева успела язвительно прокомментировать его замечание. – Здравствуйте, Ханс.
– Рорк! – Его звучный голос эхом отозвался по залу. Живые карие глаза остановились на Еве. – Наверно, это ваша жена? Рад познакомиться. Вы, кажется, служите в полиции?
– Совершенно верно.
Еве не слишком нравилось, как он шарил по ней глазами, целуя руку. Однако это, по-видимому, ничуть не беспокоило новую миссис Вандерхавен, которая довольно глупо улыбалась, стоя с бокалом шампанского в руке, на безымянном пальце которой сверкал огромный бриллиант.
– Моя жена Фон, – представил Вандерхавен.
– Ева Даллас.
– О! – Фон захихикала, выпучив на Еву голубые глаза. – Я еще никогда не разговаривала с женщиной-полицейским!
Ева не намеревалась исправлять это упущение и легонько толкнула Рорка локтем. Сразу поняв, что от него требуется, он шагнул к Фон и начал расхваливать ее платье.
Ева переключила внимание на Вандерхавена.
– Я заметила у доктора Во брошку, которая очень напоминает ваш значок.
Он коснулся рукой золотой булавки в петлице.
– Кадукей – наш маленький знак почета. Думаю, у вашей профессии тоже есть свои символы. Хотя вряд ли вы попросили Рорка отвлечь мою очаровательную супругу, чтобы обсудить со мной подобные аксессуары.
– Верно. Вы весьма наблюдательны, доктор.
Взгляд Вандерхавена стал серьезным.
– Колин говорил мне, что вы расследуете убийство, сопровождавшееся кражей органа, – продолжал он, слегка понизив голос. – Вы действительно считаете, что в этом участвовал хирург?
– Да, и притом весьма опытный. – Теперь можно было обойтись без предисловий, и Ева была благодарна Вандерхавену, хотя он и входил в ее список подозреваемых. – Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь? Мне нужно побеседовать с вами в течение ближайших нескольких дней.
– Я мог бы принять оскорбленный вид, но не стану этого делать. – Он поднял рюмку, в которой, как Ева поняла по цвету и запаху, было виски, а не один из модных коктейлей. – Я понимаю, что это необходимо с вашей точки зрения. Хотя, по-моему, ни один врач не способен лишить человека жизни так хладнокровно и бессмысленно, как вы описали Колину.
– Это кажется бессмысленным, пока мы не знаем мотива. – Ева заметила, как плотно сжались тубы Вандерхавена. – Совершено убийство, изъят орган, и операция, по мнению нескольких экспертов, проведена опытным хирургом. У вас есть другая теория?
– Какой-то изуверский культ. – Он отхлебнул виски и глубоко вздохнул. – Простите, что я принимаю это так близко к сердцу, но мы говорим о медицинском сообществе – практически о моей семье. На мой взгляд, это дело рук какой-то секты, члены которой, разумеется, обладают медицинской подготовкой. Времена хирургов, охотящихся за человеческими органами, канули в прошлое. Какая польза от нездоровых органов?
Ева посмотрела ему в глаза.
– Кажется, я не упоминала, что изъятый орган был нездоровым.
Последовала небольшая пауза.
– Вы говорили, что его изъяли у бездомного, – наконец отозвался Вандерхавен. – У этой категории людей не может быть здоровых органов. Прошу прощения. Нам с женой нужно отойти.
Он взял за локоть все еще хихикающую Фон и отвел ее в сторону.
– Ты у меня в долгу. – Рорк взял с подноса бокал шампанского и сделал большой глоток. – Теперь мне всю ночь будет сниться это идиотское хихиканье.
– У нее много дорогих побрякушек. – Ева задумчиво склонила голову набок, изучая диадему, сияющую в волосах Фон. – Все эти штуки – подлинные?
– У меня нет с собой лупы, – сухо ответил Рорк, – но выглядят они подлинными. Ее бриллианты и сапфиры я оцениваю приблизительно в четверть миллиона. Впрочем, первоклассный хирург может себе такое позволить. – Он передал ей бокал. – Хотя Вандерхавен должен испытывать определенные затруднения, так как бывшие жены и их дети высасывают солидную часть его гонораров.
– Любопытно… Он сразу перешел к делу, и моя версия ему явно не понравилась. – Ева глотнула шампанское и отдала бокал Рорку. – Похоже, Вандерхавен и Кэгни консультировались друг с другом по этому поводу.
– Это вполне понятно. Они коллеги и друзья.
– Может быть, Мира сообщит мне какие-нибудь сведения личного порядка об этой компании.
Рорк обратил внимание на изменение ритма музыки.
– Сейчас начнется показ мод. Побеседуем с Мирой позже. Кажется, она занята интересным разговором.
Ева уже это заметила. Кэгни что-то говорил Мире, и, судя по его мрачному лицу, тема разговора была серьезной и неприятной.
Мира покачала головой, что-то ответила, потом похлопала его по руке и шагнула в сторону.
– Он чем-то ее расстроил, – заметила Ева. – Может быть, все-таки подойдем к ней? Узнаем, в чем дело…
Но тут грянула музыка, и все засуетились, стремясь занять удобное место для предстоящей демонстрации. Ева потеряла из виду Миру, но внезапно оказалась лицом к лицу с Луизой Диматто.
– Даллас? – Луиза довольно холодно кивнула. На ней было простое, но элегантное сиреневое платье, волосы модно причесаны, а бриллиантовые серьги не выглядели имитацией. – Не ожидала встретить вас здесь.
– Я тоже. – Если говорить точнее, Ева не ожидала увидеть Луизу такой нарядной, надушенной и преуспевающей. – В клинике вы выглядели совсем по-другому, доктор Диматто.
– В Главном полицейском управлении вы тоже, очевидно, выглядите по-другому, лейтенант.
– Я вынуждена выглядеть соответственно окружению, – сухо сказала Ева.
– Я тоже. – Луиза протянула руку Рорку. – Луиза Диматто. Я буду консультировать вашу жену. Думаю, за это время мы либо станем лучшими друзьями, либо возненавидим друг друга.
– Могу я сделать ставку? – усмехнулся Рорк.
– Надо подумать об условиях. – Луиза посмотрела на первых моделей, появившихся на подиуме. – Они всегда напоминают мне жирафов.
– Наблюдать за жирафами куда забавнее, – заметила Ева. – Мне кажется, если бы Центр Дрейка оставил при себе все баксы, которые угробил на это мероприятие по сбору средств, было бы незачем его устраивать.
– Ты слишком рационалистична, дорогая, чтобы понять цели подобных мероприятий. Чем дороже они обходятся, тем щедрее будут пожертвования и тем веселее организаторы станут похлопывать друг друга по спине, сосчитав взносы.
– К тому же это повод для общения, – вставила Луиза, удостоив Рорка улыбкой. – Медицинские светила приходят с женами и любовницами, общаются друг с другом и с различными столпами общества вроде Рорка.
– Хорош столп! – фыркнула Ева.
– Думаю, Луиза понимает, что каждый, обладающий видным положением в финансовой сфере, автоматически становится столпом, – чопорно заявил Рорк.
– И его жена получает такой же статус, – добавила Луиза.
– Ну, положим, из копов получаются никуда не годные столпы. – Ева оторвала взгляд от демонстрации мод грядущей весны и внимательно посмотрела на Луизу. – Итак, мы выяснили причину присутствия здесь меня и Рорка, но как насчет вас? Каким образом врач, работающий в бесплатной клинике, приобретает билет на такое мероприятие в Центре Дрейка?
– Этому врачу не приходится приобретать билет, будучи племянницей его руководителя. – Луиза умудрилась, несмотря на толпу, дотянуться до подноса и ухватить бокал шампанского.
– Вы племянница Кэгни?
– Угадали.
«Друзья, коллеги, родственники… – подумала Ева. – В таких компаниях все липнут друг к другу, как комья грязи, преграждая путь посторонним».
– Почему же вы работаете в трущобах, а не в фешенебельном районе?
– Потому что, лейтенант, я делаю то, что мне нравится. Увидимся утром. – Луиза кивнула Рорку и скрылась в толпе.
Ева повернулась к мужу.
– Поздравь меня: я только что наняла консультантом племянницу одного из подозреваемых.
– И ты оставишь ее при себе?
– Пока да. – Ева пожала плечами. – Посмотрим, как пойдут дела.
Когда последняя длинноногая модель соскользнула с серебряного подиума и музыка вновь сменила ритм, заманивая пары на выложенный глянцевыми плитками пол танцевального зала, Ева попыталась определить, что за продукт маскирует замысловатое по форме сооружение на ее тарелке.
Рядом с ней Мэвис ерзала на стуле, слишком возбужденная, чтобы есть.
– Коллекция Леонардо была самой лучшей, правда? Другие не идут с ней ни в какое сравнение! Рорк, ты должен купить Даллас то красное платье с голой спиной.
– Этот цвет ей не подойдет. – Леонардо прикрыл своей ручищей миниатюрные пальчики Мэвис.
В его глазах светились любовь и облегчение. Несмотря на массивное телосложение, у него было сердце шестилетнего ребенка, ожидающего первого школьного дня. Перед шоу он и впрямь, как выразилась Мэвис, был готов на всех бросаться. Но сейчас, когда все было позади, он снова стал добродушным и непосредственным.
– А вот платье из зеленого атласа… – Леонардо робко улыбнулся Рорку. – Признаюсь, я работал над ним, думая о Еве. Цвет и покрой как раз для нее.
– Значит, она его получит. Не так ли, Ева?
Поглощенная мыслями о том, что находится на ее тарелке – мясо или какой-то суррогат, – Ева бросила невпопад:
– Я тут уже кое-что получила. Какого черта они не скажут прямо, чем кормят гостей?!
– Это cuisine artiste (Художественная кулинария (франц.).) , – объяснил Рорк. – Эстетика в ней часто превалирует над вкусовыми ощущениями. – Наклонившись, он поцеловал Еву. – Не расстраивайся, мы купим пиццу по дороге домой.
– Удачная мысль. Но сначала я должна поискать Миру и попытаться вспугнуть кого-нибудь еще.
– Я пойду с тобой. – Рорк поднялся.
– Ладно. Шоу было потрясающим, Леонардо. Мне особенно понравилось то зеленое платье.
Просияв от удовольствия, Леонардо притянул Еву к себе и чмокнул в щеку. Отходя, она слышала, как Мэвис говорит Леонардо, что должна отметить его успех еще одним бокалом «торнадо».
Столы с белоснежными скатертями и серебряными подсвечниками стояли по всему бальному залу. Шесть огромных люстр проливали серебристый, приглушенный плафонами свет с высокого потолка. Официанты сновали туда-сюда, разливая вина и убирая посуду с подлинно хореографической элегантностью.
Напитки постепенно развязывали языки. Разговоры и смех становились все громче. Люди переходили от одного стола к другому и, как обратила внимание Ева, больше хвалили пищу, чем ели ее.
– Во сколько же обошлась каждая тарелка – сотен в пять или десять? – спросила она Рорка.
– Думаю, немного больше.
– Кошмар! Смотри, Мира идет к выходу. Должно быть, в туалет, так как ее муж не с ней. Пожалуй, я ее догоню. – Ева покосилась на Рорка. – Почему бы тебе не побродить в толпе и не послушать, о чем они болтают, раз уж все так расслабились?
– С удовольствием. Но за это я хочу один танец и пепперони к моей пицце.
Ева усмехнулась.
– Согласна. Я ненадолго.
Она направилась к двери, через которую вышла Мира, прошла через просторный вестибюль и отыскала женскую туалетную комнату. Все стены здесь были увешаны подсвеченными зеркалами, на розовых полочках под ними стояли флакончики с духами и кремами, лежали одноразовые расчески и щетки, гели для волос, лосьоны и пульверизаторы. Дежурный в черно-белом одеянии был готов в любой момент прийти на помощь. Если бы мадам потеряла губную помаду или что-либо еще, он охотно открыл бы стенной шкаф, предложив гостье широкий выбор всевозможных аксессуаров любых сортов и оттенков.
Мира сидела на стуле перед зеркалом, включив подсветку, и собиралась поправить макияж. «Выглядит она бледной и несчастной», – подумала Ева. Не желая быть навязчивой, она хотела потихоньку ускользнуть, но Мира обернулась и увидела ее.
– Я слышала, что вы здесь, Ева, – улыбнулась она.
– А я уже видела вас. – Ева подошла к ряду стульев. – Но начался показ мод, и мы увлеклись.
– Зрелище действительно увлекательное. Было несколько превосходных образцов, но должна признать, что Леонардо остается непревзойденным. На вас ведь его платье?
– Да. Он специально конструирует для меня наряды попроще.
– Значит, он вас понимает.
– У вас расстроенный вид, – не удержалась Ева и тут же смутилась, заметив, как глаза Миры расширились от удивления. – Простите, если я лезу не в свое дело, но… Что-то не так?
– Со мной все в порядке. Небольшая мигрень – вот и все. Я решила ненадолго выбраться из толпы. – Она повернулась к зеркалу и начала подкрашивать губы.
– Я видела, как вы разговаривали с Кэгни, – заметила Ева. – Вернее, он говорил с вами. Чем он вас расстроил?
– Это что, допрос третьей степени? – Мира произнесла это резче, чем хотела бы, и быстро добавила; – Простите, я не должна была так говорить. Я не расстроена, а… обеспокоена. Но мне казалось, я хорошо это скрываю.
– Просто я тренированный наблюдатель. – Ева попыталась улыбнуться. – Вы всегда выглядите безукоризненно.
– В самом деле? – Мира с усмешкой посмотрела в зеркало. Опытный взгляд подмечал все изъяны, но чисто женскому тщеславию льстило, что Ева находит ее внешность безупречной. – А я как раз подумала, что пора воспользоваться здешним ассортиментом услуг.
– Я имела в виду не только внешность, но и манеры. Сегодня вы не такая же невозмутимая, как всегда. Если причина личная, я умолкаю, но если она касается Кэгни и моего расследования, то мне нужно об этом знать.
– Причина и личная, и неличная. Колин мой старый друг. – Она встретилась глазами с Евой. – Когда-то мы были больше, чем друзьями.
– О! – Смутившись, Ева открыла сумочку, но, вспомнив, что положила туда только оружие и значок, поспешно закрыла ее и взяла с прилавка щетку.
– Это было еще до того, как я познакомилась с моим мужем. Мы с Колином остаемся друзьями, хотя теперь не такими уж близкими… Но у нас есть прошлое, Ева. Я не думала, что это имеет значение, когда вы попросили меня о консультации. Но оказалось, что все гораздо сложнее, чем можно было предположить.
– Если вы хотите отказаться…
– Не хочу. Именно это я и сказала Колину. Естественно, он обеспокоен вашим расследованием, понимая, что вместе со многими хирургами будет под подозрением, пока дело не раскроют. Колин надеялся, что я буду держать его в курсе того, что вам и мне удастся обнаружить.
– Он просил вас передавать ему конфиденциальную информацию?
– Ну, не настолько прямо, – поспешно сказала Мира. – Поймите, Колин чувствует ответственность за своих подчиненных.
– И все равно друг не должен был просить вас совершать неэтичные поступки, – отрезала Ева.
– Возможно, но он сейчас испытывает сильный стресс. Боюсь, это дело отразится на нашей дружбе, если вовсе не положит ей конец. Но у меня тоже есть чувство ответственности. – Она глубоко вздохнула. – Теперь вы имеете право искать себе другого специалиста-консультанта. Я пойму, если вы это сделаете.
Ева отложила щетку и посмотрела в обеспокоенные глаза Миры.
– Завтра я сообщу вам новые данные и надеюсь получить от вас информацию в начале будущей недели.
– Спасибо.
– Вы не должны меня благодарить. Мне нужен лучший консультант, а лучше вас я никого не найду. – Она быстро встала, увидев слезы, блеснувшие в глазах Миры. – Кстати, что вы знаете о племяннице Кэгни – Луизе Диматто?
– Не слишком много. – Стараясь успокоиться, Мира закрыла помаду. – Луиза всегда идет своей дорогой. Она очень толковая, целеустремленная и независимая.
– Могу я ей доверять?
Чисто инстинктивно Мира едва не ответила «да», но потом отбросила личные чувства.
– Пожалуй. Но я уже сказала, что не слишком хорошо ее знаю.
– О'кей. Вы хотите, чтобы я побыла с вами?
Звук, который издала Мира, представлял собой нечто среднее между усмешкой и всхлипыванием. Ева почти со страхом ожидала утвердительного ответа.
– Нет. Я просто посижу немного в тишине.
– Тогда я лучше пойду в зал. – Ева двинулась к двери, но, не доходя, обернулась. – Мира, если все начнет указывать на Кэгни, вы сможете с этим справиться?
– В таком случае это будет уже не тот человек, которого я знала и когда-то любила. Да, я смогу справиться.
Однако когда Ева вышла, Мира закрыла глаза и позволила себе всплакнуть.