Фарфор и хрусталь

В конце лета 1966 года Елена получила заказное письмо, положившее начало целому ряду событий. Через три дня в кабинете адвоката Ицхака состоялась встреча, на которой речь пошла о наследстве некоего господина Хирша.

Елена уверяла, что не знает этого человека и никогда с ним не встречалась. Сам Хирш, как позже выяснилось, тоже не был знаком с Еленой. А произошло следующее.

Одинокий мужчина по фамилии Хирш оставил такое завещание: «Я потерял всю семью, всех своих детей. Теперь я в Израиле и хочу передать свое имущество людям, которые родились со мной в одном городе, испытали и пережили все творившиеся тогда ужасы. Надеюсь, что я хоть как-то смогу облегчить остаток их жизни». На правах доверенного лица адвокат Ицхак пообещал Хиршу отыскать выживших земляков.

К удивлению Елены, в сведениях, собранных адвокатом, значилось, что они с Хиршем земляки. Поэтому некоторая часть наследства отходила ей, даже если сама Елена утверждала, что родилась в другом городе, более крупном и известном.

Шесть выживших земляков Хирша встретились на улице Ахада Хаама. Придерживаясь за шаткие перила, они поднялись по ржавой лестнице, с трудом открыли массивную деревянную дверь и по коричневатому мозаичному полу направились к кабинету адвоката через высоченный коридор, в котором вполне могли уместиться два этажа. Кабинет адвоката Ицхака находился в самом его конце.

— Глубоко в кресле сидел мужчина: ни глупый, ни умный, равнодушный — мужчина как мужчина, — так охарактеризовала его Елена.

Вокруг адвоката были расставлены шесть деревянных стульев, пять из них заняли земляки Хирша, а шестой — Елена, продолжавшая настаивать, что родилась в большом городе.

Когда все были в сборе, господин Ицхак без обиняков предложил кинуть жребий. Так каждый наследник получит шестую часть имущества покойного Хирша, мир праху его. Елене достался баварский фарфоровый сервиз и семь глубоких чаш из настоящего бельгийского хрусталя.

Через шесть дней рассыльный доставил нам три огромные коробки. В двух из них был фарфор, в третьей — хрусталь. Коробку с хрусталем Елена велела поставить в коридоре перед входом, а коробки с посудой отнести во двор, к мусорному контейнеру, поскольку немецкие товары у нее, как известно, не задерживались.

Появление коробок вызвало бурное негодование. Дворники отказывались забирать их и даже угрожали штрафом. Рано утром они начинали кричать:

— Елена, что это такое? Заберите свои вещи, а не то управа вчинит вам штраф.

Через несколько дней Елена вскрыла одну из коробок.

— Я прорезала окошко, чтобы завтра у дворников разыгрался аппетит.

И действительно, на следующее утро, когда по асфальту заскрежетали грабли и послышалось дребезжание тачки, никто Елену не позвал. Наблюдая за происходящим из-за занавесок, она крикнула:

— А теперь штраф вчинят вам!

Оба дворника — с граблями, метлой и тачкой в руках — застыли на месте и не поднимали глаз, словно их поймали с поличным.

— Вы заплатите, сами заплатите за то, что не забрали коробки позавчера.

Она зашторила окна и рассмеялась. Мужчины облегченно вздохнули, наполнили тачки песком, листьями и мусором, водрузили коробки, и, поблагодарив, ушли мести другую улицу.

— С фарфором мы, слава Богу, разобрались, — порадовалась Елена. — Но что делать с этим? — И указала на стоявшую в коридоре коробку с хрусталем.

На дворе было лето. Солнечный луч пробился сквозь входную дверь и вместо привычных хлопьев пыли осветил хрусталь, преломился и разбежался по темной комнате радужным сиянием. Упаковку уже приоткрыли, и хрустальные чаши выглядывали оттуда, словно стараясь осмотреться в незнакомой обстановке. Шесть дней и ночей коробка простояла в ожидании своей участи. Елена испытывала явное недовольство.

— Я тут наследство получила, — пожаловалась она соседке.

— И ты не рада?

— Видишь ли, это наследство напоминает о прошлом.

Соседка промолчала.

Ночью, мучась от бессонницы, Елена наконец приняла решение.

Распаковав коробку, она вынесла все чаши во двор. Выкопав ямки, она поставила их туда так, что из земли выглядывали только края. Каждая чаша имела свое предназначение. Две — для кошек, под молоко и еду. Две — собакам, для воды и мяса. Еще одна досталась птицам под зерна, другая — курице, а остальные отошли четвероногим прохожим и пресмыкающимся.

Долгие годы наш двор стоял без забора. Посреди зарослей крапивы и щавеля в земле хранились хрустальные чаши. Никто и не догадывался, что в неухоженном саду могут быть закопаны такие сокровища. Как-то раз по наводке соседки к Елене заявился страховой агент, пожелавший оценить и застраховать имущество на случай пожара или грабежа. В своем инвентаризационном списке он пометил, что во владении Елены находятся кровать, стол, шкаф, телевизор, радио и плита. Дойдя до раздела «Ценные предметы», агент поинтересовался:

— Имеются ли они у вас, уважаемая?

— В этом доме есть только то, что перед вашими глазами, — подмигнув, ответила Елена. — Вы спрашиваете о ценных предметах? Они, все без исключения, в саду.

Агент посмеялся над смешной шуткой. Дойдя до раздела «Средства безопасности», он спросил:

— Может, у вас есть автоматический замок, решетки на окнах, сигнализация или другие охранные устройства?

— Мне ничего такого не надо. У меня все хранится в земле. Автоматические замки, решетки и что вы там еще назвали? Сигнализация? Мой сейф, как я уже сказала, не в доме, а в саду.

Агент больше не смеялся, а лишь смущенно улыбался.

Под конец он посоветовал задуматься: может, Елене стоит скопить некоторые сбережения на случай пожара или ограбления. При таком имуществе, как у нее, страховой полис не нужен. Агент ушел, но перед этим высказал соседке:

— Зачем вы позвали меня к ней? Разве ей надо что-то страховать? Хорошо хоть, у нее есть чувство юмора. Знаете, я спросил, есть ли у нее ценные предметы или охранные устройства, так она сказала, что все ее ценности в саду, а хранит их сама земля.

— Странно, — удивленно ответила соседка. — Ходят слухи, что она очень-очень богата. Говорят, она получила наследство от какого-то незнакомца. Не сердитесь, но я своими глазами видела, как однажды Елена выбросила на помойку фарфоровый сервиз.

Загрузка...