Почти человек

Глава четырнадцатая

— Заводишь друзей? — после первой затяжки поинтересовался ИИ.

— Как ты догадался? — мысленно рассмеялся Головин. — Видишь, обрастаю знакомыми в высшем свете империи. А теперь шутки в сторону, что по патентам?

— Все нормально — предоставляешь изобретение в патентное бюро, они закрепляют его за тобой. Начинаешь производство, продаешь. Или отдаешь возможность производства заинтересованному лицу и получаешь десять процентов с продаж. Все расписано и регламентировано, работает, как часы, уже сотню лет.

— Значит, нужно понять, есть ли тут что-то похожее на велосипед, и если нет, ищем человека, который мог бы помочь с изготовлением прототипа и документацией. А еще самое простое — самокат, он вообще примитивный, детям зайдет.

— Зря вы сцепились с Кинором, — произнес представительный господин с седыми висячими усами, куривший трубку в двух креслах от Головина, — он хоть и младшей ветви Тиор, но гонора и спеси у него на главу клана.

— Зато мозгами, похоже, обделен, — бросил Головин.

— Тут вы неправы, довольно перспективный артефактор, — покачал головой мужчина, — среди них дураков нет. Таковых близко к разработкам не допускают. Недавно завод Тиор выпустил самовоз с новой артефактной системой, в разработке которой участвовал Кинор, участвовал активно, и довольно успешно. Говорят, у него есть шанс войти в старшую ветвь рода. Причем не по женитьбе, а по заслугам. Просто он очень вспыльчивый и считает, что если он принадлежит к роду, другие, те, кто не из родов, грязь под ногами.

— Пусть скажет мне это, и я его язык узлом завяжу, — спокойно прокомментировал речь Головин.

— И вам отрубят руку, — спокойно заметил мужчина. — Нападение на члена рода, даже не убийство, а нападение, это уже приговор. А если убьете или серьезно покалечите — это смерть.

— Исключение — дуэль, что нереально, поскольку ни один из них не вызовет тебя. Второй вариант — самозащита, но сомнительно, что он сам на тебя бросится, хотя он неуравновешен, — продолжил ИИ.

— Понял, — хмыкнул Головин. — Вот за этим ты штудировал законы империи, чтобы я не вляпался?

— Главное, успеть тебя остановить.

— Вы прибыли издалека, — продолжил представительный господин, — все в Артифе знают, что связываться с родами — это нажить себе большие неприятности. Вне столицы они появляться не любят, только, если инспектируют свои предприятия, и на юге бывают в курортных городах. Но чаще всего у них там собственные усадьбы.

— Я слышал об этом, — чтобы не молчать, произнес Головин. — И да, вы правы, я издалека, и никогда не имел дел с высшим светом.

Мужчина несколько секунд молчал.

— Господин Павл, — после паузы произнес он, — я правильно расслышал ваше имя?

Головин кивнул.

— Так вот, Павл, вы позволите мне дать вам один совет?

— Извольте, — согласился Мираж.

— Вам стоило бы отрастить глаза на затылке. Вы унизили Кинора, унизили прилюдно, и скоро об этом будет знать вся библиотека, а к вечеру вся столица. Он такого не простит. Сворачивайте свои дела и исчезнете на время, пока не успокоится. А то и возвращайтесь домой, столица вас не примет, вы слишком гордый, честный и прямой. Не на Кинора, так на кого-нибудь другого нарветесь.

— Некуда возвращаться, — решительно покачал головой Головин. — Для меня Артефа лишь промежуточный пункт, мне нужна информация, и сначала я получу ее, потом решу свои дела, и если Кинор пришлет громил, что ж, значит, придется с ними поговорить по-хорошему, а если не поймут, то и по-плохому.

Его собеседник, докурив трубку, начал методично ее вычищать, затем оторвался от этого дела, поднял глаза и улыбнулся.

— Я вас предупредил, вы знаете, чего ждать.

— Благодарю, я буду осторожен.

Головин достал свой набор для чистки и взялся за трубку. Выйдя из курилки, он бросил взгляд на свой столик, его никто не занял, только там появилось примерно шесть книг, не сказать, что толстых, но вполне приличных.

— Пошли быстрее, — с энтузиазмом заявил ИИ.

— Не-а, сначала чашка саввы, пироженка, а потом мы пойдем с тобой листать местные научные трактаты.

— Давай только быстрее, — поторопил ИИ, — день тут длинный, но не бесконечный. И тот солидный господин с шикарными висячими усами, скорее всего, прав, крысюк, как ты его зовешь, попробует отомстить. Я перехватил пару заинтересованных взглядов, направленных на тебя, при этом точно могу сказать, этих людей в момент ссоры в зале не было, так что, новости распространяются.

Головин покинул библиотеку, когда залы почти опустели, а служители объявили, что через пятнадцать минут здание будет закрыто.

— Жаль, нельзя на ночь остаться, — прокомментировал ИИ просьбу освободить читальный зал.

— Знаешь, я с тобой согласен, быстрее бы закончили. Что-то интересного по кристаллам узнал?

— В основном общую информацию. Могу поспорить, в библиотеках родов данных по ним гораздо больше, но я уверен, их можно совместить с твоей батареей. Только нужен совершенно отмороженный хирург, который потом будет держать язык за зубами, и кристалл очень большой емкости, заряженный под пробку.

— Уже неплохо, у нас пока что не горит. — Головин надел цилиндр и спустился с высоких ступеней. — Ну что, в гостинице поедим или в одном из трактиров, коих тут много?

— Это уж ты сам думай, — отозвался ИИ. — Кстати, спать не хочется?

— Как ни странно, нет, — качнул головой Павел, глядя, как на западе опускается за город большое оранжевое солнце.

На улице похолодало, Головин натянул перчатки и, перехватив поудобней трость, направился вдоль набережной в сторону гостиницы. Пару раз он оборачивался, выискивая топтунов, но никого не обнаружил.

— Внучок, а тебя ведут, — неожиданно очнулся дед, — причем грамотно ведут. Кавалер с дамой метрах в десяти, за ним еще двое — паренек, который продает папиросы, а следом в полусотне метров неприметный тип в котелке.

— Просадка батареи на полпроцента, — тут же заголосил ИИ.

Но Мираж его проигнорировал.

— Спасибо, дед, — поблагодарил Головин, бросив взгляд в одну из темных витрин закрытой по какой-то причине лавки, хотя сейчас самое время для торговли, народу на набережной море.

Витрина была длинная, не зеркало, конечно, и идущую за ним парочку, господина в цилиндре и женщину в довольно откровенном наряде, он увидел сразу. Парочка шла, тихо беседуя, женщина лет тридцати улыбалась, а потом даже рассмеялась. Но Головин уже чувствовал чей-то пристальный взгляд на своей спине.

— Нас ведут, — проинформировал он ИИ.

— Как догадался? — тут же поинтересовался тот.

— Чуйка подсказала. — Не говорить же, что к нему покойный дед приходит.

— Понятно, — не стал требовать подробностей ИИ. — Кто?

Головин быстро пересказал вводную, которую дал ему дед.

— Остановись, прикури, — начал инструктировать ИИ. — Проверим твою чуйку. Но если ведут грамотно, то все пройдут мимо.

— Я даже лучше сделаю. — И Головин шагнул в сторону ближайшего трактира, где на небольшой уличной веранде стояла парочка незанятых столиков. — Пивка что-то захотелось.

— Идеально, — согласился ИИ.

Мираж опустился на стул, который развернут в сторону, откуда он пришел, и, кинув перчатки на стол, сделал знак появившемуся, словно из-под земли, официанту.

— Пива, милейший, и холодного. А еще что-нибудь мясного к нему, колбасок копченых.

— Есть вяленое мясо норга в специях, немного островатое. Лучшая закуска к пиву.

— Неси, — махнул рукой Головин и принялся набивать трубку. Он специально уселся подальше, чтобы никому не мешать дымом.

— Что-то ты много курить стал, — заметил ИИ.

— У меня очень нервная жизнь, — отозвался Головин, наблюдая за шпиками. — Кроме того, табак хороший, и вроде как рак легких мне не грозит, оболочка не даст.

Парочка прошла мимо, даже не посмотрев на него, на секунду он даже усомнился в правильности вывода деда. Парень, торгующий папиросами, тоже не задержался, прошел мимо, продав попутно пачку какому-то мужику, и продолжая зазывать клиентов. А вот котелок свернул к соседнему кафе, которое располагалось сразу за закрытой лавкой, и уселся там в пол-оборота, вроде и не пялится, но, скосив глаза, можно приглядывать за объектом.

Головин уронил трость и нагнулся ее поднять, глянул себе за спину. Парочка никуда не делась, они уселись в другом кафе метрах в пятидесяти, причем так, чтобы женщина могла его видеть. Продавец папирос тоже не исчез, он активно крутился вокруг какого-то уличного представления, бодро расторговавшись.

— Не подвела чуйка, все четверо, и еще один мужик, который стоит в полусотне метров и делает вид, что любуется императорским островом. Он свернул в сторону, как только все остальные разбежались по нычкам.

— Значит, пятеро, — подвел итог Головин.

— Как ты быстро, — поддел его ИИ.

— Да не удивляйся, я умею считать на пальцах одной руки. Хоть для меня это и сложно.

Появился официант, поставил на стол перед ним глиняную кружку, покрытую серой эмалью с гербом правящего рода, и тарелку с тонко нарезанным красным ароматным мясом.

— Пол марки, — назвал цену официант и, получив пятьдесят церсов, исчез.

Головин, прихлебывая пиво, беря с тарелки вкусное острое мясо, приглядывал за топтунами. Все были на месте, парень торговал, котелок ковырялся вилкой в каком-то блюде, женщина изредка смеялась, господин любовался дворцом.

Доев и допив, Павел поднялся и тронулся дальше, его повел торговец папиросами, сделав вид, что нужно менять точку. И чуть не спалился, видимо, территория на набережной была поделена, и он сунулся на чужую, крепкий парень с точно таким же лотком направился к нему выяснить отношения, но паренек что-то показал конкуренту, и тот отвалил.

Головин заметил это, сворачивая на улицу, ведущую к его гостинице. Надо сказать, улицей это можно было назвать с большой натяжкой — проулок, плохо освещенный, шириной метра три с половиной, мощеный, чистый, но далеко не людный.

— Что планируешь делать?

— Бить буду, — глядя, как навстречу ему двигается пара крепких мужиков в простой одежде, явно навеселе.

Разминуться с ними не было никакой возможности, и Павел мог год своей жизни поставить против горы золота, что это и есть группа захвата, которая шла по центральной улице, где и стояла гостиница, и, получив сигнал от топтунов, они вышли на перехват.

— Только не насмерть, нам проблемы не нужны.

Головин обернулся. В проулок входила прогуливающаяся парочка, а следом за ним и котелок. Теперь они не скрывались. Классика жанра — зажать в узком не слишком хорошо освещенном пространстве. Сомнительно, что будут убивать, но руки-ноги поломают, объяснят, на кого тут можно голос повышать, а на кого не следует. В руках у всех появились дубинки, а женщина демонстративно натянула на руку с тонкими длинными пальцами артефактную перчатку. Та, что он снял с тощего подручного Хромого, была энергетическим бичом, а у этой какая специализация?

— Господин, Павл, — сокращая дистанцию метров до трех и прекратив изображать пьяного, произнес бугай, идущий навстречу, — ар Кинор просил сопроводить вас до дома и передать вам доброй дороги до дыры, из которой вы выползли. Если выживете, то покиньте Артефу, вам тут не рады.

— Благодарю, — произнес Головин, отвесив глубокий поклон, как в старых советских сказках показывали, даже рукой по брусчатке проведя. — И вы, если оправитесь, не сочтите за труд передать вашему хозяину, Крысюку, чтобы, пока я в городе, он не высовывал своего крысиного носа из сточной канавы, откуда он выполз сегодня и случайно со мной столкнулся.

— Чернь, да как ты смеешь… — прошипела женщина, впадая в ярость.

Она довольно стремительно разжала кулак на левой руке, сделав жест человека-паука, который выстреливает паутину, вот только вместо паутины с магической перчатки готов сорваться самый настоящий шар огня размером с теннисный мячик.

И снова выручила реакция. Головин, предчувствуя, что ничего хорошего эта красивая дамочка ему не готовит, начал действовать чуть раньше, ведь не зря он отвешивал поклон и остановился в этом сомом месте. На этой чистой улочке валялся единственный небольшой обломок камня, просто кусок отбитой брусчатки, который он и подхватил. И теперь, сделав движение, словно бросил камень в руку женщины, целил в огненный шар и использовал телекинез. Тот успел сорваться и преодолеть сантиметров двадцать, когда камень угодил в него, и заклинание, или как эта хрень называется, взорвалось. Надо сказать, вышло впечатляюще. Спутник дамочки заорал, схватившись за обожженное лицо. Длинная пышная юбка на женщине вспыхнула в одно мгновение, и та, рухнув на брусчатку, начала кататься, завывая на весь район, но материя оказалась очень горючей, а может, магия артефакта была устойчива к обычным способам тушения. Котелок, стоящий за их спинами, глаза закрыть не догадался, и теперь застыл в позе человека, бегущего в горящий дом. Он вскинул руку, прикрыв лицо предплечьем. Он выбыл из игры, но Головин не собирался оставлять его на ногах. Два скачка в сторону еще стоящих мужчин. «Кавалер» как раз отнял руки от лица, покрытого волдырями, а кое-где подпалинами, он соображал туго и сопротивления, в принципе, оказать не мог. Удар тростью под колено и с левой в челюсть опрокинули его на спину, цилиндр улетел черте куда, так еще и башкой о мостовую приложился. А до кучи Головин пробежался по левой ноге, отчего услышал отчетливый хруст, собирать ее ему будут долго, а учитывая силу, с которой он это проделал, не факт, что соберут.

Прикрывшегося он просто угостил сначала под дых, а затем тупой стороной набалдашника в затылок, слетевший котелок, когда топтун сложился пополам, уже прикрыть его черепушку не мог.

Головин развернулся к бугаям с телескопичками, те только рванули к нему, но тут же замерли. Еще несколько секунд назад их было пятеро, а теперь в строю двое, затихшая в паре метров от него дамочка не в счет, ей, наконец, удалось сбить пламя, но ожоги у нее были куда серьезней, и от боли она отключилась.

— Не убью, только покалечу, — пообещал гасилам Мираж.

Как и ожидалось, они были большими, сильными, крепкими, но очень медленными и недостаточно сообразительными. Они хорошо держали удар, но не могли ничего противопоставить — ни скорости, ни ловкости, ни силе Головина.

Павел склонился над тем, что передавал послание, тот в ужасе попытался отодвинуться, но это очень проблематично на сломанных ногах.

— Ты запомнил, что я велел передать ар Кинору? Если нет, я могу повторить, но сломаю тебе руку в трех местах.

— Я все помню, — сдерживая стон, прошипел от боли бугай.

— Молодец, — похвалил его Головин. — Но если при оказии я узнаю, что ты дословно не передал то, что я сказал, я найду тебя, и тогда переломов станет сильно больше. И вот еще что. Это тоже передашь Крысюку, если он не поймет с первого раза и пошлет новых громил, я верну их ему по частям, а эта запись, — он подкинул на ладони следящий артефакт, который забрал у «котелка», — станет достоянием всего города. И тогда уж слава его точно найдет. Так что, пусть забудет обо мне, и все будут в плюсе. Ты понял меня?

— Да, — прошипел бугай.

— Так держать, — подбодрил его Головин.

Спустя три минуты, прихватив их дубинки и перчатку, которая, как и ожидалось, не обгорела, Мираж покинул поле боя. Все его противники были живы, но капитально поломаны, и сомнительно, что кто-то из них сможет передвигаться самостоятельно. На второй заход пойти вряд ли смогут, во всяком случае, не раньше чем через пару недель.

— Даже с медицинскими артефактами минимум три, — прояснил вопрос ИИ. — Как думаешь, не пора ли покинуть столицу? Кое-что мы получили, правда, далеко не все. Боюсь, теперь к тебе пожалует местная коррумпированная стража.

— Вероятно, — согласился Головин и похлопал ладонью по карману, в который сунул записывающий артефакт, тот фиксировал всю беседу и, наверное, даже часть драки. — Вот только, боюсь, господину Крысюку огласка не понравится. Так что, если седоусый прав, и гаденыш все же умный, ему хватит мозгов больше никого ко мне не посылать.

Хватило, Головин спокойно вернулся в гостиницу. Осмотрев трофейную перчатку, он понял, что ему она не подходит, просто не налезет на его лапу.

— Продам, — решил Мираж, кидая ее на стол. — Ужинать, в ванну и спать.

В ресторане он задержался, уж больно интересный разговор был между двумя солидными господами, сидевшими за соседним столиком. Касался он политики империи, как внешней, так и внутренней, поэтому Головин решил послушать. На пустой треп это было мало похоже, поэтому, заказав себе бокал местного алкоголя, напоминающий по вкусу довольно приличный коньяк, он устроился поудобней и, пыхтя трубкой, и слегка прикрыв глаза, изображая уставшего после трудного дня человека, обратился в слух.

Часа через полтора господа наговорились и покинули опустевший гостиничный ресторан. Головин посмотрел на часы, висящие на стене, время приближалось к местной полночи, еще час, и стартуют новые сутки, так что, мыться и спать, завтра будет очередной день в библиотеке.

Павел снова проснулся с первыми лучами солнца, что было гораздо лучше, чем вставать в темень. Ночь прошла спокойно, в его номер не ломились местные стражи правопорядка, не беспокоили громилы, посланные Кинором. Нормальное, обычное утро.

— Ты хорошо выспался? — мысленно поинтересовался ИИ, когда Павел отправился в ванную приводить себя в порядок.

— Да, отлично. Впервые за все время пребывания на этой планете я спал, как нормальный человек. Ты отлично поработал. Как думаешь, Кинор прислушается к моим предупреждениям?

— Сомневаюсь, — ответил ИИ после небольшой паузы, видимо, просчитывал варианты. — Я ставлю на наемного убийцу, серьезного, с хорошим оружием и подготовкой. Думаю, до Крысюка уже дошло, что посылать своих громил — это просто тратить ресурс впустую.

— Вероятно, ты прав. Интересно, а новость про пятерых поломанных в проулке попадет в местную прессу?

— Возможно, но подадут это не так, как было на самом деле. Перчатку не забудь, заскочим в лавку к какому-нибудь артефактору, прикинем, сколько она может стоить. Мне кажется, она отличается он той, с хлыстом, наверняка для своих громил Крысюк заказывал лучшее.

Так и вышло, та, снятая с тощего подручного Хромого, была бюджетным вариантом, а вот эта вполне серьезным боевым артефактом: три режима применения огня — уже знакомый огнешар, огнемет метров на десять и волна пламени (разовое умение, опустошающее кристалл полностью, но тот проулок затопило огнем по окна первого этажа). Стоило это прилично — почти пять сотен марок. Но продавать ее Головин не стал, пригодится, правда, место в сумке занимает, ну да переживет. Не так уж и много он с собой таскает, а вот то, что рано или поздно он обзаведется командой, которую надо будет вооружить, это факт, если, конечно, не сложит голову в какой-нибудь подворотне.

Посмотрев артефакты, выставленные в лавке, Павел тяжело вздохнул, шикарная сумка-артефакт с пространственным карманом, в который можно было запихнуть много всего полезного, напоминала инвентарь из какой-нибудь компьютерной игры, стоило три тысячи марок. Даже сейчас все его финансы были меньше, если только не загнать перчатки, что первую, что и вторую. Кстати, дубинки у него продавец купил за те же тридцать марок за штуку.

Повздыхав, Головин покинул довольно представительную лавку, расположенную на боковой улице, примыкающую к центральной, и отправился в библиотеку.

День прошел так же, как и предыдущий, сканирование книг, редкие перекуры, посещение местного буфета, в котором подавали нечто, напоминающее эклеры, которые Павел очень любил.

ИИ оказался прав, новость о стычке Миража с Крысюком из младшего рода распространилась быстро, почти весь день он ловил на себе заинтересованные взгляды посетителей. Седоусый, с которым он вчера разговаривал, даже кивнул.

— Не думал, что увижу вас сегодня, — заметил тот, когда они пересеклись в курилке.

— С чего бы мне менять свои планы? — удивился Головин. — Может, вы все-таки представитесь? А то как-то неудобно разговаривать, не зная вашего имени.

— Прошу меня простить, — поднимаясь, произнес тот. — Я Горм, вольный артефактор, имею собственную лавку и небольшое производство. С великими родами мне, конечно, не конкурировать, но я считаюсь довольно крупным игроком среди вольных.

— Павл, — поднимаясь и пожимая протянутую руку, представился Головин, уже прикидывая, а удастся ли ему уговорить Горма, поработать вместе. Ведь ему все равно нужен человек, который сделает прототип.

— Но сначала договор, что изобретение будет совместным, иначе останешься с голой жопой, — подслушав его мысли, заявил ИИ.

— У меня через несколько дней будет к вам деловой разговор, — усевшись обратно в кресло, заявил Мираж.

— Забудьте, — неожиданно покачал головой артефактор, — вы мне симпатичны, но я не стану рисковать своим делом, работая с вами. В Артефе все решают рода, и если бы вы не сцепились с ар Кинором, я бы выслушал вас. Но теперь, особенно после вечернего инцидента на одной узкой улочке, я не рискну иметь с вами дел. Это будет стоить мне слишком дорого.

— Понимаю, — кинул Головин, — и не осуждаю. Одно дело — разговор в курилке, другое — совместный проект, который Крысюк попытается разрушить, на вас начнут давить. Но может, вы посоветуете толкового мастера, который готов заняться изготовлением механического изделия, которое возможно принесет ему славу и большой доход? Меня интересуют только деньги, претендовать на права я не буду.

— В столице с вами никто работать не станет, слишком большой риск. Но тут неподалеку есть промышленный городок. Там много толковых мастеров, я к завтрашнему дню набросаю вам список из нескольких имен с адресами.

— Чего мне это будет стоить? — задал Головин вполне резонный деловой вопрос.

Горм улыбнулся.

— Продолжайте радовать нас вашими успехами и не погибните. Я отчасти завидую вам, у вас хватило духу на то, чего не хватило у меня и остальных, кто по положению ниже ар Кинора.

— Буду благодарен. И да, я не собираюсь бежать и прятаться, посмотрим, что он предпримет. Предупреждение, что ко мне лучше не лезть, я ему отправил. Поймет — может, и вправду умен, не поймет — что ж, его проблема. А теперь прошу меня извинить, надо выпить саввы, съесть кремовик и работать дальше.

Горм кивнул и тоже поднялся.

— Завтра у вас будет список. Рад знакомству, господин Павл.

— И я рад знакомству, господин Горм.

Через двадцать минут Головин снова сидел за своим столом, обложившись различными техническими талмудами. Только сегодня он истратил уже восемь марок за помощь библиотекаря, а день еще был далек от завершения, но он нисколько не жалел о потере денег, они сильно экономили время на поиски необходимого. Крысюк так и не появился.

— Видишь что-нибудь подозрительное? — поинтересовался Головин у ИИ, когда вечером за две минуты до закрытия вышел на крыльцо библиотеки.

— Нет. Но если он наймет профи, ты его не увидишь до последней секунды, если, конечно, как вчера, тебе чуйка не подскажет.

— Будем надеяться, подскажет, — с улыбкой ответил Головин и, надев цилиндр, сбежал по ступеням.

Этот мир с каждым проведенным в нем днем становился все более родным и понятным.