Под полной луной

1

Луна

На краю болота рос высокий сосняк, и деревья альстонии роняли влажные слезы. Раздвинув камыши, долговязая девочка с волосами цвета безлунной ночи шагнула на узкую лодку.

Позади на холме зашелестели листьями деревья шореи, выпуская бурю крошечных желтых цветов. На западе разливалась река, на востоке насыпь сдерживала воду, а посередине ютилась деревня, прямо над душной трясиной.

Луна занесла длинный шест и уже собиралась оттолкнуться от берега, как услышала крик — от садовых участков бегом спускалась по холму девочка с такими же черными волосами и нескладными конечностями, только помладше.

— А меня?! — кричала Уиллоу.

Для равновесия Луна шагнула одной ногой на берег и помогла младшей сестре забраться в лодку.

— Ты ведь не собиралась уйти без меня, правда же? — пошатываясь, произнесла Уиллоу, протягивая руки к носу их маленького судна.

Луна хихикнула. Можно подумать, сестренка хоть раз бы такое допустила. Уиллоу скрестила ноги на грубом полу и потерла прикрепленный на носу оловянный оберег — на счастье. Ухватившись за края лодки, она возбужденно ерзала.

Луна встала поустойчивее и ступней отпихнула запутанные сети. Одно уверенное движение, и, минуя камыши, плоскодонка заскользила между водяными лилиями навстречу припозднившемуся утреннему солнцу. Над трясиной, напоминая рой мошкары, висела душная липкая дымка.

Луна проворно погружала шест в воду, пока его конец не упирался в густой ил; а ил, цепляясь за гладкое дерево, тянул его, подобно тому, как детские скрюченные пальчики ловят прядь волос и держат ее мертвой хваткой. Наклонившись, Луна резко выдергивала шест из лап упрямой жижи. Грязная вода сочилась с кулачков девочки на предплечья и частыми каплями капала с локтей, пока не стекала вся обратно в болото.

Лодка шла через затопленный лес вдоль нависающей сверху деревни. Переходные мостики, которыми были привязаны друг к другу возведенные на сваях лачуги, колыхались над топью под легким дуновением ветра. Завидев девочек, бабуля Ту встала с кресла-качалки и подошла к перилам. Ее морщинистая кожа напоминала забытую на дереве сливу, высохшую за зиму, но глаза по-прежнему оставались зоркими и блестящими. Сложив руки рупором возле рта, она крикнула:

— Поймайте мне самую большую.

— Легко! — отозвалась Уиллоу.

В столь ранее утро почти все жители деревни таились в темных комнатах своих хижин, но Бенни, лучший друг Луны, отворил ставни и, свесившись из окна, помахал проезжающим. Прямая черная челка застилала глаза мальчика как занавеска, и он раздраженно откинул ее ладонью.

— Ты потом ко мне придешь? — спросил он.

Луна кивнула и помахала ему в ответ. Она направила суденышко прочь от деревни и, лавируя между корней последних альстоний, вышла на открытое болото. Если бы не жужжание водяных клопов и трескотня бюльбюлей на вершинах деревьев, стояла бы мертвая тишина. Тихо и ни души, только лодочка идет по водной глади.

— Что интересного было сегодня в школе? — спросила Луна.

— Мы складывали числа до ста, и на дом нам дали огромный список примеров.

Уиллоу откинулась назад и взглянула в лицо сестры, которая, прикладывая недюжинные усилия, упирала шест в дно реки и вытаскивала его обратно.

— Ты же мне поможешь, правда?

Луна кивнула. Хотя Уиллоу заранее знала ответ. Она была солнышком для всей семьи, а мама, Луна и бабушка крутились вокруг нее. Так было всегда. Может, оттого что она была намного младше Луны, или потому что отец рано умер, когда она была совсем ребенком. А может, всему причиной служили бесконечные смешки, шалости, смачные поцелуйчики и растрепанные косички.

— Что еще? — поинтересовалась Луна.

— Бабушка Лили принесла лимонные леденцы и рассказала нам историю о древесных феях, которые жили у нее на стропилах, когда она была маленькой. Они никогда их не видели, но если домочадцы хотя бы смахивали пыль с балки, где обитали феи, сразу же скисало молоко и гнили овощи. — Уиллоу весело содрогнулась, хлопая по краям лодки. — Нет уж, спасибочки. Не надо мне таких волшебных гостей!

— Не волнуйся, фей не существует, — сказала Луна и перенесла вес с одной ноги на другую, раскачивая лодку. Не сильно, конечно, да и плоскодонка была достаточно широкой, такую не перевернуть, но легкой тряски хватило, чтобы Уиллоу недовольно заверещала.

Луна повела к широкому горлу болота, где стремительная вода реки замедлялась под натиском топи. За пределами видимости русло сужалось, и течение ускорялось вновь. Луне нельзя было приближаться к изгибам реки, ведь плоскодонка не приспособлена рассекать бурлящие волны. Но иногда девочке сопутствовала удача, и заблудшая рыба, подплыв близко к болоту, попадала в расставленные сети.

Лодка крутанулась, поймав небольшой водоворот, и Луна расправила сеть. Сегодня она даже не надеялась на улов, наверняка Уиллоу своими смешками уже распугала всю рыбу. Но в такие дни, когда даже стрекозы подставляли солнцу свои крылышки, пустые сети не мешали получать удовольствие. Свесившись за борт, Уиллоу разглядывала внизу прозрачную реку. Одним глазом наблюдая за сестрой, другим приглядывая за сетью, Луна ритмично забрасывала сеть и вытаскивала обратно, раз за разом. Ей нравилось перебирать грубые веревки и босыми ступнями ощущать шершавый пол.

Когда солнце достигло зенита, и притворная рыбалка стала совсем бесполезной, Луна оттолкнулась и направила лодку от реки к центру трясины. Погрузив шест в болотный ил, толкая все быстрее и быстрее, девочка закружила суденышко, при этом ни на градус не наклоняя и не погружая его. Уиллоу легла на спину, вцепившись в борта, и так громко смеялась, что казалось, вот-вот подавится.

— Лууууууууууууууууууууууууунааа! — визжала малышка.

— Я тебя сейчас прямо в липучку переверну, — подшутила старшая сестра.

Уиллоу резко села и через плечо взглянула на полоску тихой, покрытой пленкой заводи на дальнем краю болота.

— Это не смешно, Луна, ты не посмеешь.

Луна направила лодку прочь от безжизненной заводи. Разумеется, она не посмеет, и не только потому, что это одно из беспрекословных маминых правил:

не выходить на извилистую реку

не пересекать плотину

держаться подальше от липучей пленки

Говорят, что под липучкой таится существо, словно надгробие на жиже, и это существо прокляло болото и заражает всех, кто выпьет болотной воды. Но Луна не верила ни в существо, ни в проклятия.

— Да шучу я, — поддразнила она сестру, снова закручивая лодку.

И вновь смех Уиллоу эхом разлетелся в самые отдаленные уголки трясины, вниз, к самому дну. Вниз через щупальца корней, вниз к порогу подводной пещеры, где жалкое создание изо всех сил старалось не слушать, чтобы не слышать резкий обжигающий уши звук, вырубающий новые шрамы на прогнившем сердце.

Смех не прекращался, и существо, размером не больше лягушки, всплыло на поверхность, шлейфом волоча за собой пленку. Существо выпрямилось и протянуло корявые руки к кружащейся плоскодонке. На волоске от прикрепленного на носу оберега крошечные пальчики вцепились в дерево и всего лишь на мгновение погрузили лодку в трясину, но этого хватило, чтобы до краев наполнить черной болотной водой широко отрытый от смеха рот шумной девчонке.

Смех оборвался, и лодка замерла. Незамеченное существо скользнуло обратно в пещеру, и тишина заглушило ноющую боль в черством сердце, как влажное полотенце гасит жар раскаленных углей.

Уиллоу вскочила, глаза на выкате, как у испуганного кролика. Вода сочилась из ноздрей, стекала с головы. Малышка старательно отхаркивала грязь.

Луна кинулась к сестре.

— Выплюнь! Сейчас же все выплюнь!

Уиллоу свесилась за борт, ее тошнило, глаза слезились, из носа текло. Луна удерживала сестру за хрупкие плечи, чтобы та не вывалилась. Когда Уиллоу наконец закончила, Луна усадила ее в лодку и краем рубахи вытерла рот насухо.

— Ты как, милая? Прости меня, прости меня, пожалуйста… я просто шутила, мы и близко к липучке не подходили… Я не знаю, что случилось!

В гнетущем безмолвии девочки уставились друг на друга. На лице Уиллоу засохли полоски стекающей грязи, напоминая тени на солнечных бликах. Она слабо улыбнулась, снова сплюнула и тихо попросила:

— Давай просто поедем домой…

Дрожащими руками Луна схватила шест и из последних сил заняла позицию на корме. Плоскодонка прошла мимо альстоний, пересекла болото и при этом ни на миллиметр не накренилась и не погрузилась.

— Бабуля Ту напоит тебя горячим чаем, и мы скоро забудем этот ужасный день, — сказала Луна, но даже для нее эти слова утешения прозвучали фальшиво. Она знала, и Уиллоу знала, что было уже слишком поздно.