Подари мне любовь

11

Утром Дженни пробудилась от пробившихся сквозь сон к ее сознанию чарующих звуков саксофона.

Она не сразу открыла глаза. Ей хотелось еще немного понежиться в постели, продлить фантастическую ночь. Но музыка была так прекрасна, что последние остатки дремы улетучились без следа.

Ресницы Дженни затрепетали, она открыла глаза и увидела находящегося на балконе Дейва.

Стояло раннее туманное утро. Было уже светло, но солнце еще не выглянуло из-за окружающей Блэквуд-холл дубравы. В ветвях вековых деревьев клубилась сизая дымка, слышался щебет просыпающихся птиц.

Совершенно голый и прекрасный в своей наготе, делавшей его похожим на ожившую статую греческого бога, Дейв играл на саксофоне. Делал он это, закрыв глаза, самозабвенно, точно так, как накануне занимался с Дженни любовью.

Она никогда не слышала звучащей мелодии — по-видимому, авторство принадлежало самому Дейву, — но у нее мурашки побежали по коже.

Перед внутренним взором Дженни потекли картины того, что происходило ночью в этой постели, и она вновь с ужасом ощутила прилив желания.

Кошмар! Я совершенно не в состоянии противиться обаянию этого парня! — подумала она.

Просто ты влюбилась, дорогуша, прозвучал в ее голове уже знакомый насмешливый голос. И знаешь, что я тебе скажу? Большей глупости трудно придумать!

Будто почувствовав, что Дженни смотрит на него, Дейв выпустил мундштук саксофона из губ и обернулся.

Их взгляды встретились.

Это мгновение оказалось пронзительнее самого сильного удовольствия, которое им довелось испытать минувшей ночью. Казалось, наступил момент истины.

Дейв шагнул в комнату, аккуратно положил инструмент на кожаное кресло и без тени улыбки на лице двинулся к кровати.

Дженни молча раскрыла перед ним объятия.

В этот миг за спиной Дейва сверкнул край поднимающегося из-за зеленых крон дубравы дневного светила…

Так как Молли получила небольшой отпуск, и завтрак готовить было некому, Дейв взял функцию повара на себя. Пока Дженни ставила в посудомоечную машину оставшиеся после вчерашнего ужина тарелки, он исследовал содержимое холодильника, после чего приготовил чудесный омлет с грибами.

Завтракали в залитой солнцем столовой, запивая еду апельсиновым соком из хрустальных стаканов. Разговоров почти не было. Лишь время от времени кто-нибудь просил другого передать хлеб, соль или придвинуть поближе блюдо с сочными, нарезанными крупными дольками помидорами.

Сэр Люк Сэмюэль Пусс вертелся здесь же. И, хотя Дженни в первую очередь накормила его на кухне, вскрыв баночку кошачьих консервов, он все равно время от времени напоминал о своем присутствии требовательным мяуканьем.

Часов в десять позвонила Эстер. Сначала она коротко поговорила с Дейвом, а потом попросила передать трубку Дженни.

— Здравствуй, дорогая.

— Доброе утро, Эстер. Как у вас дела?

— Спасибо, хорошо. Впрочем, все было бы еще лучше, если бы не обнаружилось, что, собираясь в клинику, я забыла косметичку.

— Да? — Дженни нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли в саквояже Эстер сумочку с косметикой.

— Понимаю, беда невелика, — сказала Эстер. — Но, видишь ли… Врачи здесь в основном мужчины, и мне хотелось бы выглядеть перед ними презентабельно. А без макияжа… — Эстер хихикнула, — я чувствую себя голой!

Дженни раздумывала всего секунду.

— Нет ничего проще. Я сегодня же привезу вам косметичку.

— Правда? — обрадовалась Эстер. — Она должна быть на туалетном столике в моей комнате. Ты в самом деле приедешь?

— Конечно.

— Дейв расскажет, как найти клинику. Жду тебя ближе к вечеру. Пока!

Дженни повесила трубку и повернулась к Дейву.

— Мне нужно съездить к Эстер.

— Я тебя отвезу.

Они выехали в три часа дня. Большую часть пути Дейв вел «вольво», вертя баранку одной рукой. Другой он обнимал прильнувшую к нему сбоку Дженни. Та была в своем естественном виде, длинные темные волосы лежали на ее плечах.

На подъезде к клинике она попросила Дейва притормозить, вынула из сумочки парик и принялась его расчесывать. Дейв сдержанно наблюдал за ее действиями. Между ними словно установился негласный договор временно не касаться темы камуфляжа.

Пока Дженни прилаживала парик перед водительским зеркалом, запиликал сотовый Дейва.

— Да? — сказал тот. — Привет, Джулия. Спасибо, все в порядке. А ты как?

Последовала пауза; по-видимому, неизвестная собеседница что-то говорила Дейву.

Услышав женское имя, Дженни непроизвольно напряглась и даже на миг задержала руки у парика. Потом достала из сумочки очки и начала с подчеркнутой сосредоточенностью протирать стекла, прислушиваясь к беседе.

— Согласен, — сказал наконец Дейв. — Так будет лучше всего. Молодчина. Действуй, как договорились. Все, пока. Увидимся. — Закончив разговор, он молча сунул трубку в карман джинсов и взглянул на Дженни. — Готова?

— Вполне. — Дженни изо всех сил старалась изобразить беззаботный тон, а получилось все равно суховато.

Дейв с некоторым удивлением взглянул на нее, но ничего не сказал и тронул автомобиль с места.

Кто такая эта Джулия? — размышляла Дженни, глядя прямо перед собой. Одна из приятельниц Дейва? Его нынешняя подружка? Которую он целует и ласкает так же, как меня? Ревность больно кольнула ее в сердце.

Теперь видишь, дорогуша, кто был прав?

Может, все это лишь мои фантазии! — подумала Дженни, стараясь рассуждать здраво.

Но по ступеням клиники она поднималась с испорченным настроением.

Позже к Дженни вновь вернулось хорошее расположение духа. После того как они навестили Эстер, Дейв повез ее ужинать в уютный ресторанчик в пригороде Бирмингема, откуда они двинулись в Блэквуд-холл, а добравшись до места, прямиком направились в спальню.

Следующие две недели прошли в чувственном мареве. Ночи Дейв и Дженни неизменно проводили вдвоем. Днем он пытался работать над сольным альбомом у себя наверху, а она читала, много размышляла о неожиданном повороте в своей жизни и штудировала поваренную книгу, претворяя почерпнутые знания на практике, благо кухня находилась в полном ее распоряжении.

Через два дня на третий Дейв и Дженни ездили навещать Эстер, а потом спешили вернуться в Блэквуд-холл, который теперь полностью принадлежал им двоим. Они занимались любовью, где только возможно и когда их настигало желание, — в своих спальнях, в гостиной, на кухонном столе и даже между кадок с пальмами в оранжерее, куда однажды прибежали из дубравы, спасаясь от дождя.

Дженни казалось, что она попала в рай или спит и видит дивный сон. Но в глубине души гнездилась тревога. Ведь вечно так продолжаться не могло.

Кроме того, ее задевали периодические звонки таинственной Джулии. Дейв беседовал и с другими людьми, но Джулия беспокоила Дженни больше всего. Наибольшую досаду вызывало то, что она никак не могла понять, на чем строятся отношения Дейва и этой девушки. Задать же подобный вопрос прямо она не решалась.

В ней незаметно накапливалось подспудное раздражение, которое рано или поздно должно было вылиться наружу. И однажды это произошло.

Тот день выдался пасмурным, дождливым. Дженни проснулась в плохом настроении. Накануне вечером Дейв сказал, что ему придется съездить в Лондон, чтобы присутствовать на церемонии венчания в качестве свидетеля со стороны жениха. Оказывается, Арчи и Хелен — «привидения», нагнавшие на Дженни страху сначала в отведенном под музей крыле особняка, а затем на кладбище, — решили пожениться. Арчи сообщил об этом Дейву еще в тот день, когда перепуганная Дженни удрала с фамильного погоста Блэквудов и когда между ней и Дейвом произошел памятный поцелуй под дубом.

— Через несколько дней я вернусь, — сказал Дейв, заметив в глазах Дженни грусть.

Сидя в кожаном кресле в его спальне, она наблюдала, как он укладывает в дорожный саквояж свежее белье и рубашки. С каждой минутой в ее сердце нарастало какое-то тревожное предчувствие. Именно в этот момент в кармане Дейва зазвонил мобильный телефон.

— Да, — сказал он. — О, Джулия, как хорошо, что ты позвонила! Сегодня я выезжаю в Лондон. Да… Конечно, встретимся. Ха-ха! Верно, малышка, ты как всегда права. Мне действительно предстоят кое-какие дела, и в данную минуту я не один, это ты точно угадала, но свиданию с тобой не помешает ничто. Жди, я обязательно заеду. До встречи!

Дженни слушала сей игривый разговор, все больше мрачнее и раздражаясь. Вот, значит, как! Дейв, походя, упоминает о ней в беседе с другой женщиной. «Не один» — это ведь про нее, про Дженни.

Когда Дейв сунул трубку в карман и вернулся к прерванному занятию, она встала с кресла. Ее глаза словно затянуло темной пеленой.

— Так когда тебя ждать обратно? — сдавленно слетело с ее губ.

— Думаю, дня через четыре. А может, и раньше, трудно сказать наверняка. Не знаю, как сложится ситуация.

— С Джулией?

Дженни не хотела этого говорить. Имя таинственной соперницы вырвалось само собой. Она прикусила язык, но слово, как известно, не воробей…

— В том числе, — кивнул Дейв, затягивая на саквояже молнию. — Но главное, конечно, свадьба Арчи.

— Конечно! — подхватила Дженни. — У тебя для всех находится время. А я останусь здесь одна.

Дейв пожал плечами.

— Ведь я провел с тобой больше трех недель.

Эти слова поразили Дженни в самое сердце. Она посмотрела на него, прищурившись… Перед ней стоял совершенно чужой человек, мысли которого витали где-то далеко. Как будто и не было череды сказочных дней.

— Ну и уезжай! — хрипло произнесла она.

Дейв вскинул на нее взгляд.

— Что с тобой, малышка?

— Я тебе не малышка! — отрезала Дженни. — Называй так других своих подружек. Джулию, например!

— Хорошо, я не буду тебя так называть, — сказал Дейв, пристально вглядываясь в ее лицо. — С чего это ты вдруг взбеленилась?

— А тебе трудно сказать, когда ты приедешь?

Дейв в свою очередь прищурился.

— Кажется, ты вздумала контролировать меня, детка?

Глаза Дженни гневно блеснули.

— Очень нужно! Езжай к своей… — Не договорив, она выбежала из комнаты.

Позже Дженни долго ломала голову над тем, какая муха ее укусила. Если бы не проклятая вспыльчивость, они с Дейвом расстались бы нормально.

Ох, не смеши меня! — зашелся кто-то скрипучим хохотом в глубине ее сознания. С Дейвом у тебя ничего нормального быть не может. Потому что все построено на недомолвках и частичной правде.

Но не на лжи! — мысленно возразила Дженни.

Какая разница? Результат один. Все равно вам вместе не быть. Рано или поздно кому-то из вас придется покинуть Блэквуд-холл — или тебе, или Дейву. Скорее ему, потому что он не имеет никакого права и дальше оставаться в этом доме.

Нет, мрачно подумала Дженни. Уж лучше уеду я. Пусть Дейв и Эстер живут, как жили раньше. А тетя Нора будет молчать, как прежде. Дней через десять решится вопрос, можно ли Эстер подвергнуться серии пластических операций. Вот дождусь ответа и отправлюсь восвояси.

Дальнейшие события только укрепили ее в этом решении. Через день навещая Эстер в клинике, она знала, что Дейв регулярно беседует с матерью по телефону. Самой Дженни он не позвонил ни разу, и это был скверный признак.

Значит, я ему не нужна, пришла она к горькому выводу. Поиграл и бросил. Отчего же не воспользоваться случаем, когда девчонка, можно сказать, сама вешается на шею?!

Дженни терзали сомнения, обида и боль оскорбленного самолюбия. А также невозможность — как ни старайся — искоренить из сердца любовь к Дейву. В конце концов, измученная до крайности, понимая, что при таком положении вещей оставаться в этой семье не сможет, Дженни принялась понемногу упаковывать вещи. По ее расчетам, находиться в Блэквуд-холле ей оставалось от силы дня три. Уехать она решила без предупреждения, ни с кем не прощаясь. Если Эстер и дальше будет испытывать нужду в персональной медсестре, Нора подберет таковую в два счета.

В Лондоне точно так же мучился сомнениями Дейв. Покидая Блэквуд-холл, он находился в сильном раздражении, так как не привык, чтобы подружки предъявляли к нему какие-либо требования. Напротив, многие девушки почитали за честь выказываемые с его стороны знаки внимания. В конце концов, он ведь не только красив и хорошо образован, но и является титулованной особой. Разумеется, Дейв этим обстоятельством не бравировал, но шила в мешке не утаишь.

Приехав в Лондон, он первым делом наведался в свою студию звукозаписи, чтобы лично удостовериться, что все идет по плану. Общение с музыкантами из группы «Торнадо», а также с менеджером и звукооператорами помогло ему избавиться от неприятного осадка, оставшегося после прощального разговора с Дженни.

Поздним вечером, находясь в своей квартире, он испытал чувство, похожее на тоску по женщине. И не по какой-нибудь абстрактной, а по совершенно конкретной, той, которая сидела сейчас одна-одинешенька в огромном и пустом Блэквуд-холле.

Это была первая за последние недели ночь, которую Дейв и Дженни проводили порознь. Подумав о том, чем они могли бы заниматься в данную минуту, вместо того чтобы дуться друг на друга, Дейв испытал сладостный спазм между бедер.

Несомненно, со стороны Дженни имела место явная вспышка ревности, размышлял Дейв, ворочаясь без сна в постели. Ну и что? Интересно, как бы реагировал я сам, если бы Дженни болтала при мне по телефону с каким-то парнем?

Далеко за полночь ему все-таки удалось уснуть. Однако облегчения это не принесло. Дейву приснился сон, который впору было бы назвать кошмаром. Он гуляет в парке, и его внимание привлекает какой-то шорох в кустах. Осторожно приблизившись, Дейв обнаруживает в зарослях страстно целующуюся парочку. Уже собравшись потихоньку удалиться, он неожиданно узнает в девушке Дженни! И в этот момент она вдруг отрывается от губ своего парня и цинично подмигивает Дейву. «Не ты один любишь свободу, дорогой!» — словно говорит ее взгляд…

Проснулся Дейв с бешено бьющимся сердцем и таким ощущением, будто его предал самый близкий человек. Часы на тумбочке показывали девять.

Дьявол, опоздаю на венчание Арчи! — с ужасом подумал Дейв.

Дальнейшие события произвели на него сильное впечатление. Собственно, в церемонии венчания ничего нового не было, но то, как сияли глаза Арчи и Хелен, с какой любовью и нескрываемым обожанием смотрели новобрачные друг на друга, поразило Дейва до глубины души.

Уж не завидуешь ли ты, парень? — с усмешкой спросил он себя. Небось, на тебя никто никогда так не смотрел!

И тут ему вдруг живо представилось раннее утро, клубящийся средь дубов туман, балкон, саксофон… и взгляд лежащей в постели Дженни. При воспоминании о выражении ее глаз Дейва будто молнией пронзило.

— Боже, какой идиот… — прошептал он.

— То есть? — нахмурился стоящий рядом с ним отец Арчи. Они находились в группе друзей и родственников, которую собирался запечатлеть на пленке фотограф.

— Не обращайте внимания, Роджер, это я о себе, — быстро произнес Дейв. — Так, одна мысль пришла в голову. Нужно срочно вернуться в Блэквуд-холл.

Но срочно не получилось.

Когда после свадебного обеда Дейв подъехал на «вольво» к своему дому, улица была перегорожена полицейскими автомобилями. Подойдя к подъезду, он увидел под окнами на асфальте нарисованные мелом очертания человеческой фигуры.

— Вот это и есть мистер Блэквуд, — прозвучал рядом знакомый голос.

Обернувшись, Дейв увидел консьержку и офицера полиции. В следующие несколько минут выяснилось, что в одну из квартир с целью ограбления проникли двое злоумышленников. Заподозрив неладное, консьержка вызвала полицию, в результате чего преступникам пришлось спасаться бегством. Одному удалось уйти, а другой сорвался с балкона при попытке забраться на крышу.

— С вашего балкона, мистер Блэквуд, — сказал полицейский. — Кроме того, дверь вашей квартиры взломана. Вы должны проверить, все ли у вас цело, потом мы зададим вам несколько вопросов, а завтра я попрошу вас явиться к следователю.

— Но я собирался покинуть Лондон, у меня дела… — растерянно произнес Дейв.

— Придется отложить, — невозмутимо заметил полицейский. — Да вы не волнуйтесь, это займет всего несколько дней.

Несколько дней! А ведь Дейв всей душой стремится в Блэквуд-холл!

Много всего передумал он за время вынужденной задержки. В его душе выкристаллизовалось желание никогда не разлучаться с Дженни. Он понял: больше ему подобной девушки не найти. Такой пылкой, страстной и вместе с тем умной, проницательной, наделенной тонкой натурой. С ней можно прожить всю жизнь.

К дьяволу принципы моей мамочки! — думал Дейв. Да, Дженни простая медсестра, ну и что? Я хочу, чтобы она стала моей женой!

Он неоднократно порывался позвонить в Блэквуд-холл, но всякий раз отказывался от своего намерения. Ему хотелось поговорить с Дженни лично, увидеть ее глаза, проникнуть в мысли.

Дейв с трудом дождался пятницы, когда наконец смог покинуть Лондон.

Дженни коротала вечер, сидя перед телевизором в гостиной. Вещи ее были уложены, отъезд из Блэквуд-холла она назначила на воскресенье. Обследование Эстер подошло к концу, в понедельник она должна была получить окончательный ответ, после чего собиралась вернуться домой. Дженни решила оставить ей записку.

Она размышляла над содержанием прощального послания, когда дверь гостиной внезапно распахнулась. Вздрогнув, Дженни обернулась. И сразу вскочила с дивана: на пороге стоял Дейв.

— Ты? — прошептала она, будто не веря собственным глазам.

Тот шагнул к ней, взял ее лицо в ладони, прильнул к губам… Но в следующее мгновение со стоном досады отстранился, снял с Дженни очки — на всякий случай она пока сохраняла камуфляж, — сдернул парик и извлек из волос шпильки. Темные шелковистые локоны скользнули вниз.

— Что ты…

— Это тебе больше не понадобится! — уверенно произнес Дейв.

— Почему? — испуганно пискнула Дженни, которой показалось, что ему уже все известно.

— К дьяволу тайны! Ничего не хочу знать… кроме одного. — Дейв взял обе ее руки и нежно сжал. — Хочешь стать леди Блэквуд?

Но так как Дженни уже являлась таковой по факту своего рождения, до нее не сразу дошел смысл вопроса.

— Леди Блэквуд? — повторила она, морща лоб.

Дейв тряхнул головой.

— Кажется, я не с того начал. Дженни Прайс, — произнес он с некоторой торжественностью, — согласна ли ты стать моей женой?

Дженни ахнула.

Взглянув в ее милое лицо, Дейв не сдержался и, не дождавшись ответа, вновь припал к ее губам.

Что это? — пронеслось в голове Дженни. Он делает мне предложение? Но… почему ни слова не говорит о своих чувствах? Какой брак может быть без любви?

Такой, который рано или поздно закончится разводом!

Думая так, Дженни тем не менее отвечала на поцелуй, потому что за минувшие дни безумно истосковалась по Дейву.

Что ж, в последний раз! — отчаянно вспыхнуло в ее мозгу.

Дейв уже расстегивал на ней блузку, под которой сегодня не было лифчика — вместе с другим бельем и джинсами тот сушился в прачечной. Затем, не помня себя от вожделения, Дейв увлек Дженни прямо на ковер, дрожащими руками сдвинул вверх подол ее юбки и расстегнул молнию на своих джинсах…

Примерно в это же время автоматические ворота поместья открылись, впуская белый «даймлер», в котором сидели две дамы — одна за баранкой, другая на переднем пассажирском сиденье.

— А все-таки хорошо, что ты забрала меня домой, — сказала Эстер, поглядывая сквозь окошко автомобиля на пестреющие цветами клумбы.

— Из-за этого я пропущу крупнейшую в году выставку собак в лондонской «Олимпии», — проворчала Нора.

— Действительно, зачем сидеть в клинике весь уикенд? — продолжила Эстер, пропустив замечание сестры мимо ушей. — А с профессором Жиро я побеседую в понедельник по телефону.

— Правильно, — сказала Нора, направляя «даймлер» к крыльцу, неподалеку от которого стоял «вольво» Дейва. — Пусть он наконец скажет тебе, что при диабете без нужды на операционный стол ложатся одни идиоты.

— Фу, какая ты грубиянка! — рассмеялась Эстер. — Чем ворчать, лучше помоги мне внести в дом саквояж. Вот так… Идем пока в гостиную. Видишь ли, Дейв предоставил Софи и Молли отпуск, поэтому… Ой! Что это? Кто это там на полу? — В изумленном тоне Эстер зазвучали истерические нотки.

— Дьявол! — процедил Дейв сквозь зубы.

Он быстро подтянул джинсы, застегнул молнию и встал с ковра, одновременно помогая подняться Дженни. Та поспешно одернула юбку, незаметно отфутболила свои трусики под диван и тоже принялась застегивать блузку, не попадая пуговицами в петли. Длинные спутанные волосы наполовину скрывали ее лицо, оставляя на виду лишь губы, которые после пылких поцелуев приобрели ярко-коралловый оттенок.

— Сынок! — воскликнула Эстер. — Боже правый… Кого ты привел в дом?

Сказано это было таким тоном, что Дженни сделала движение к двери с явным намерением удрать. Однако Дейв крепко схватил ее за руку.

— Успокойся, мама, — произнес он, попутно кивнув Норе, на губах которой при виде обнимающейся парочки возникла странная довольная улыбка. — Это моя невеста.

— Н-невеста? В самом деле? Позволь, ведь это, если не ошибаюсь, Эвелин, дочь сэра Тимоти Гринауэя?

Отодвинувшаяся к окну Нора издала сдавленный звук, будто поперхнувшись. Дейв покосился на нее.

— Не угадала, мамочка. И вообще… Моя будущая жена простого происхождения, — с вызовом произнес он.

Эстер хватилась за сердце.

— О Боже! Жениться на первой встречной?

— Ничего подобного, — горячо возразил Дейв. — Ты прекрасно знаешь мою избранницу.

Оглянувшись, он выдернул из-под развалившегося на кресле сэра Люка Сэмюэля Пусса кудрявый парик, нахлобучил на макушку Дженни, затем нацепил той на нос очки и повернулся к Эстер.

— Узнаешь?

Во все глаза уставившись на Дженни, Эстер несколько мгновений открывала и закрывала рот, словно вытащенная на берег рыба.

— Как! — вскричала она, обретя наконец голос. — Моего сына хочет окрутить моя же собственная медсестра?

— Я пока не дала согласия, — с достоинством произнесла Дженни, стаскивая парик и очки.

Однако Эстер, кажется, даже не услышала ее.

— Подлая авантюристка! Втерлась ко мне в доверие, а сама тем временем вынашивала далеко идущие планы? И ты вообразила, что это сойдет тебе с рук? Да я в полицию сейчас… Где… куда подевался телефон?

— Не торопись, — отделилась от подоконника Нора. — Все совсем не так, как выглядит на поверхности.

Дженни взглянула на нее.

— Видите, тетя Нора, ничего хорошего из нашей затеи не получилось.

Дейв и Эстер одновременно посмотрели сначала на Нору, затем на Дженни и обратно.

— Что поделаешь, девочка, — вздохнула Нора. — Когда-то же надо было сказать правду.

— Какую правду? — недоуменно спросил Дейв. — Что здесь, черт побери, происходит?

Нора подошла к уставленной бутылками со спиртным тележке, выбрала сосуд с надписью «Шивас ригал» на наклейке, плеснула в стаканчик немного коричневатой жидкости, опрокинула в рот, шумно втянула носом воздух и тут же налила вторую порцию. Только завершив все эти манипуляции, она произнесла, глядя на Эстер:

— Дженни ни в чем не виновата. Это все я придумала. Мне хотелось, чтобы ты привыкла к девочке.

— Почему я должна к ней привыкать? — раздраженно спросила Эстер.

— Потому что… — Нора сделала небольшую паузу, чтобы отпить еще глоток виски. — Потому что Дженни твоя дочь.

С губ Эстер слетел нервный смешок.

— Ну вот, поздравляю, белая горячка! А ведь сколько раз я говорила, что пристрастие к выпивке не доведет тебя до добра…

— Напрасно смеешься, — сказала Нора, роясь в сумочке. — Помнишь бирку, которая была привязана к ручке новорожденного Дейва? Ту самую, где пол младенца помечен как женский? Так вот тебе подтверждение. — Она протянула Эстер какие-то бумаги.

— Что это? — спросила та.

Ироничная улыбка медленно сползла с ее лица.

— Справки из хэмпстерской больницы. У тебя родилась девочка. Просто в тогдашней суматохе ее случайно подменили на мальчика. К сожалению, я узнала об этом не сразу, и…

Пока Нора говорила, Эстер пробежала глазами бумаги, да так и плюхнулась в кресло, весьма кстати оказавшееся рядом.

— Но как же это?.. Сынок! — Она подняла взгляд на Дейва. — Как же так?..

— А это не подделка? — взволнованно произнес тот, повернувшись к Норе.

Но ответила ему Дженни.

— Нет. И я могу это доказать.

Без дальнейших разговоров она сбегала в свою комнату, чтобы достать из упакованной дорожной сумки пожелтевшие от времени листы. Дженни обнаружила их среди вещей умершей мамы Мэнди. Эти документы тоже были из больницы Хэмпстера, только свидетельствовали о рождении мальчика.

Когда Дженни вернулась в гостиную, первой взяла принесенные ею бумаги Нора.

— Ну да, так и есть… — пробормотала она, читая. — Пациентка Мэнди Прайс, младенец мужского пола, вес восемь с половиной фунтов, дата и время… Все сходится. А отца твоего зовут Фил Прайс, — сообщила она Дейву, передавая справки Эстер. — Он живет в Уэльсе, город Куорри. До недавних пор там же жила и Дженни.

— Наслышан, — мрачно произнес Дейв. — Значит, мой отец саксофонист… — добавил он, задумчиво глядя на стоящую на камине рамку с фотографией покойного Джорджа Бенджамина Блэквуда.

— Да, дорогой. — Нора вынула из сумки снимок Фила и прислонила его краем к рамке. — Вот как он выглядит сейчас.

— Откуда у тебя это фото? А впрочем… — Не договорив, Дейв некоторое время пристально всматривался в изображение своего настоящего отца.

Дженни и Нора внимательно наблюдали за ним.

Эстер же сидела в каком-то ступоре.

— Впору спеть «Страну отцов моих», — наконец произнес он с кривой усмешкой.

— Что? — не поняла Нора.

— Национальный гимн Уэльса, — тихо произнесла Дженни.

Дейв повернулся и в упор посмотрел на нее.

— Теперь понятно, почему ты не торопилась дать мне ответ. Тебе все было известно. А я-то дурак… Просил тебя стать моей женой. Смешно! Зачем я тебе нужен? Ты и так наследница всего этого. — Он обвел взглядом стены. — А я? Неизвестно кто.

— Ошибаешься! — воскликнула Дженни, потянувшись к нему.

Но он уже шел к двери, слегка пошатываясь, с видом человека, вокруг которого рушится мир.

— Дейв! — в один голос воскликнули Дженни, Нора и Эстер.

Не оборачиваясь, тот махнул рукой.

— Счастливо оставаться.

Он вышел, и через минуту со двора послышался звук ожившего автомобильного двигателя.

— Что же теперь будет? — растерянно пролепетала Эстер, почему-то глядя на Дженни.

— Дорогая, это правда, что Дейв сделал тебе предложение? — в свою очередь спросила Нора.

— Да.

— А ты… хочешь стать его женой?

— Еще бы! — вздохнула Дженни.

— Так чего же ты стоишь? — воскликнула Нора. — Бери мой автомобиль и поезжай вдогонку!

Дженни встрепенулась.

— Спасибо, мне привычнее на мотоцикле…

Эти слова она произносила на бегу. Оседлав «хонду» и в спешке забыв надеть шлем, Дженни выехала из гаража и, ревя мотором, понеслась к шоссе. К счастью, оно было почти пустынно.

Уже стемнело, но минут через десять Дженни все-таки удалось разглядеть впереди светло-сиреневый автомобиль. Наверняка это был «вольво» Дейва.

Стиснув зубы, она увеличила и без того немалую скорость. Ветер полоскал за ее спиной темную массу волос, вздувал юбку. В эту минуту Дженни очень напоминала известную дамскую фигуру на помеле.

Дейв явно заметил преследование, но даже не притормозил. Тут уж Дженни разозлилась.

— Ах, вот ты как! Ну, подожди… — пробормотала она, выжимая из «хонды» все, что только возможно.

Вскоре ей удалось обогнать «вольво» и перегородить мотоциклом шоссе. Сама она спешилась и встала перед приближающимся автомобилем, раскинув руки в стороны. Волей-неволей Дейву пришлось остановиться.

— Чего тебе? — мрачно произнес он, слегка высунувшись в окошко.

— Выходи! — крикнула Дженни. — Есть разговор!

Он нехотя вышел, и она тут же толкнула его в грудь обеими руками, прижав спиной к автомобилю.

— Почему ты уехал? — Глаза Дженни гневно сверкали.

Дейв взглянул на нее с некоторым удивлением.

— Но ведь все ясно. После того что сегодня обнаружилось, я больше не могу оставаться в Блэквуд-холле. На мое предложение о замужестве ты не соизволила что-либо ответить, так что…

— Но разве так делают предложение! — воскликнула Дженни. — Ты даже не сказал, что любишь меня!

Он пожал плечами.

— Это подразумевалось само собой.

— Само собой? — Дженни не поверила собственным ушам. — Ох, эти мужчины! — Последовала небольшая пауза. — Значит… ты меня любишь?

Дейв вздохнул.

— Люблю. Наверное, я полюбил тебя с первого дня нашей встречи, только понял это лишь недавно.

— Тогда… Тогда другое дело, — произнесла Дженни совсем иным тоном, с оттенком смущения.

Дейв поднял голову, его глаза блеснули надеждой.

— Так ты выйдешь за меня?

— Можно я сначала задам тебе один вопрос?

— Хоть тысячу.

Дженни немного помолчала, кусая губы, потом выпалила:

— Кто такая Джулия?

— А, вот что тебя беспокоит, — улыбнулся Дейв. — Джулия менеджер моей лондонской студии. Она замужем, и у нее двое ребятишек. Теперь ты наконец дашь мне ответ?

Шагнув вперед, Дженни обвила шею Дейва руками.

— Да, дорогой. Я буду твоей женой! — Встав на цыпочки, она припала к его губам в долгом поцелуе. Спустя некоторое время, отстранившись и чуть задыхаясь, Дженни произнесла: — Да, кстати! Еще вопрос… Правда, к нынешнему разговору он не имеет отношения, но я не успокоюсь, пока не узнаю. Про «привидения» ты мне все рассказал. А что происходит с дверью в комнате леди Камиллы?

Дейв счастливо рассмеялся.

— Вот об этом, солнышко, мне самому хотелось бы узнать!

— Правда? — улыбнулась Дженни. — Тогда поедем-ка обратно, дорогой. Домой!