Подарок судьбы

Подарочек одиннадцатый ЗАМКИ НА ПЕСКЕ

Как-то незаметно мы перешли от темы любви к себе к теме, которая сразу меня взволновала до глубины души. Речь пошла об иллюзиях. Кто-то сегодня уже говорил, что живет в плену своих иллюзий, — ну так я тоже. Мы с Пучеглазиком еще во время работы с «подарочками» из прошлого выяснили, что я очень часто вижу действительность не такой, какая она есть, и строю на песке хрустальные замки. Потом песок проседает, замок разбивается вдребезги, а вместе с ним и мое бедное сердце.

Оказалось, не одна я такая — строительница ненадежного хрустального будущего и владелица многократно разбитого и склеенного заново сердца. Нет, вы не подумайте, что я такая ветреная и только и делаю, что бросаюсь из романа в роман. Ведь сердце разбивает не только любовь. Ложь, интриги, предательство, грубость, хамство — все это бьет по сердцу, наносит ему невосполнимый урон.

— Я не буду пока рассуждать на эту тему. Я просто расскажу вам сказку, в которое есть все. «Имеющий уши — услышит», — так сказал Иван, и мы услышали от него очередную историю, заставившую меня крепко задуматься: а кто, собственно, разбивает мне сердце — окружающий мир или мои ожидания?

Билет на поезд я купила под влиянием душевного порыва. Вот рванулась душа отчаянно из той темницы, где ей было и темно, и тесно, — и за полчаса я покидала вещи в сумку, примчалась на вокзал, купила билет, села в вагон, и… И вот уже поезд тронулся, колеса застучали, «любимый город в синей дымке тает», как поется в популярной песне. Я приобрела билет в купе (плацкартных не оказалось), здорово переплатила, но теперь даже радовалась: мне хотелось тишины и одиночества — просто глазеть в окно, наблюдая, как вместе с чахлыми придорожными кустиками убегают в прошлое все мои проблемы. Я и не заметила, как доехала до следующей станции. Поезд зашипел и остановился, залязгали двери вагонов.

— Разрешите? — в купе протиснулся мужчина. — Здравствуйте, девушка. Похоже, мы с вами попутчики.

— Угу, — невежливо буркнула я. Не настроена я была вступать в разговоры, знакомиться и вообще реагировать на окружающий мир.

— О, какая восхитительная роза! — с энтузиазмом сказал мужчина, прикоснувшись к унылой пластмассовой вазочке, стоявшей на столике. Я посмотрела — там действительно была роза. Свежая, нежная, благоуханная, с капельками росы на лепестках. Что за черт??? Я могла бы поклясться, что эта вазочка с самого начала и даже еще секунду назад была совершенно пуста. Определенно! Но по купе уже плыл тонкий розовый аромат, что доказывало ее материальность.

— Ее здесь не было, — сказала я. — Это вы ее поставили?

— Ну что вы! Не я. Просто — обыкновенное чудо.

— Вы лжете, — твердо определила я. — Хотите сказать, что я рехнулась? Что у меня уже крыша поехала? Что я ничего вокруг не замечаю, да?

Я с ужасом понимала, что нахожусь на грани истерики, и еще чуть-чуть — пойду вразнос.

— А это вам, — сказал мужчина, сделал неуловимое движение рукой, и в ней оказалась шоколадка.

— Как вы это делаете? — напряженно спросила я, уставившись на его пальцы.

— Не обижайтесь на меня. Привычка. Я — иллюзионист.

— Кто?

— Иллюзионист. Фокусник. Артист оригинального жанра. Но мне нравится слово «иллюзионист». Я — мастер иллюзий. Это я вам, девушка, могу без ложной скромности доложить.

— Так роза — ваша?

— Моя, — покаянно кивнул он. — Вы были такая грустная, мне просто захотелось сделать вам приятное. Я не ожидал, что безобидный цветок может так испугать.

— Меня сейчас все может испугать, — ответила я. — Ситуация такая… пугающая.

— Пугающих ситуаций не бывает, бывают испуганные люди, — сообщил иллюзионист. — Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, конечно, — мотнула головой я. — Вы-то чем поможете? Незнакомый человек, просто попутчик…

— Э-э-э, не скажите, — не согласился он. — Именно незнакомый человек и может стать тем, кто увидит вашу ситуацию непредвзятым, «незамыленным» глазом и оценит ее беспристрастно, не принимая ничьей стороны. Вам от меня ничего не нужно, мне от вас ничего не нужно — встретились и разошлись. Так что пользуйтесь случаем!

— Знаете, не лезьте вы ко мне в душу с вашими разговорами! — рассердилась я. — Тоже мне, спаситель! Иллюзионист… Мне своих иллюзий хватает — во! — и я для наглядности чиркнула ребром ладони по подбородку.

— Ого, да вы почти захлебнулись в собственных иллюзиях, — нисколько не обидевшись, озабоченно сказал он. — Еще чуть-чуть — и они в вас хлынут через рот. Надо срочно чем-нибудь запить! Айн, цвай, драй — ап!

Дверь приоткрылась, и в проеме возникла проводница, немолодая и полная, с усталым недовольным лицом.

— Билеты приготовим, пассажиры.

— Хорошо, приготовим. А пока… Два стаканчика кипяточку, если вас не затруднит. А чаек у нас свой, — распорядился попутчик. Голос у него был негромкий, но властный, проводница сразу закивала и сгинула — видимо, за кипяточком.

Мы едва успели достать билеты, когда она вернулась с двумя стаканами в допотопных металлических подстаканниках с эмблемой ЖД.

— И лимончик! — заботливо сказала она, почтительно опустив на стол блюдечко с желтыми кружочками.

— Вы — чудо! — искренне восхитился иллюзионист, и в его руках оказался тюбик. — Это вам, чтобы сберечь вашу красоту для мира.

— «Атласные ручки»! Линии «Мерилин»! — ахнула проводница, заворожено уставившись на тюбик. — Вы… волшебник!

— Вы тоже, моя дорогая, — задушевно сказал он. — Все мы волшебники, каждый в своем роде…

Проводница удалилась, светясь от счастья, а я воззрилась на него уже внимательнее. Мужчина был на вид совершенно обыкновенный: немолод, не сказать чтоб красив, но и не урод, конечно. Одет он был в серый костюм и голубую рубашку — и то, и другое так себе, явно не от Кардена. Экипировку дополнял не то большой портфель, не то небольшой чемодан черного цвета. Собственно, все. Среднестатистический мужчина. Только вот глаза у него были замечательные: темные, глубокие, живые и теплые, и в них, где-то там, глубоко-глубоко, словно бы плясали золотые искорки.

— А крем — тоже иллюзия? — спросила я. — Через минуту растает в воздухе, как мираж?

— Нет, крем настоящий, впрочем, как и роза, — засмеялся он. — Мне не трудно, а ей приятно. Маленькие чудеса всегда приятны. И творить их может каждый, было бы желание.

— А большие чудеса вы творите?

— Я разные творю. Все-таки иллюзионист со стажем…

— А если я вас попрошу? — решилась я.

— Я постараюсь, — серьезно ответил он. — Вы пейте чай, он уже заварился.

Все-таки ловкость рук у него была неимоверная. Я и не заметила, когда он успел кинуть в стаканы по пакетику чая, и теперь к аромату розы и нарезанного лимона примешивался запах корицы, имбиря и, по-моему, еще мяты…

— Рассказывайте, — повелел он, и я не посмела ослушаться. Ух и сила в его голосе, просто мурашки по спине! — Что у вас там стряслось?

— Безвыходная ситуация. Тупик, — начала я и замолчала, собираясь с мыслями.

— Безвыходность — иллюзия, — тут же сообщил он. — Если вы даже и забрели в тупик, то всегда можно выйти через вход.

— А если дверца захлопнулась? Если это даже не тупик, а ловушка? — спросила я.

— Ловушка — это тоже иллюзия. Это просто такая хитроумная задача на логическое мышление. Надо не отчаиваться, а решать — вам даже интересно будет.

— Ничего себе «интересно»! — всплеснула руками я. — Когда ты находишься в замкнутом пространстве, и на тебя со всех сторон давит…

— Абсолютно замкнутых пространств не бывает. И это иллюзия! Уж поверьте старому фокуснику. Всегда имеется какая-то дверка, или окошко, или шелка, или отверстие — в общем, лазейка. Вход, он же и выход.

— А если не имеется? — горько спросила я. — Если вообще — эти стены вот-вот тебя раздавят? Если постоянно приходится сжиматься, скукоживаться, принимать неестественные формы? Если так тесно, что уже начинаешь задыхаться?

— Да, что тогда делать? — спросил он. — Невозможно же сжиматься и скукоживаться до бесконечности? Вот смотрите… — и он сотворил очередной фокус: в его ладони сам собой появился небольшой мячик для тенниса. — Вот, я его сжимаю, придаю ему неестественную форму… А он сопротивляется и возвращается к естественной. Вот вроде бы я его сжал… Почти получилось! А он не хочет жить в таком состоянии и снова становится круглым… То есть самим собой! Видите?

— Вижу, — кивнула я, внимательно следя за трансформациями мячика. — Но я же не мячик!

— А почему бы вам им не стать? Ну хотя бы на время? — предложил он. — Создать такую иллюзию — ощутить себя резиновым мячиком? Слабо, да?

— Вовсе нет, — слегка обиделась я. — Воображение у меня хорошее. Сейчас, ощутю. То есть ощущу. В общем, попробую!

— Я вам немного помогу, — пообещал он, воздевая руки. — Брамс, бимс, абракадабра!

Не знаю, он ли помог, или я такая талантливая, но у меня получилось сразу. Я сосредоточилась — и вдруг почувствовала себя маленьким теннисным мячиком. Я прямо физически ощущала и свою приятную округлость, и жесткую упругую резину, и ворсистое покрытие, и желание попрыгать, полететь куда-нибудь, отскочить от твердой поверхности..

— А теперь я попытаюсь засунуть мячик во-о-о-от в эту шкатулочку, — услышала я как издалека голос иллюзиониста.

В поле моего зрения появилась небольшая коробочка, почти вдвое меньше меня. То есть мячика, конечно. Я хотела сказать, что не помещусь в нее, но не успела: иллюзионист уже стал уминать меня, запихивая в эту самую шкатулку, причем довольно жестко и немилосердно. Я, потеряв дар от такой наглости, только возмущенно пыхтела и отчаянно сопротивлялась, но его сильные и ловкие руки держали меня крепко. «Как в ежовых рукавицах», — подумала я. Наконец, ему удалось со мной справиться, и он даже прихлопнул меня крышечкой. Но тут уж меня просто взорвало. В прямом смысле слова. «Прекратите немедленно!» — хотела завопить я, набрала полную грудь воздуха, и — бу-бух! — шкатулка с треском развалилась, а я вмиг очутилась на воле, воинственно подпрыгивая на месте.

— Тихо, тихо, тихо, — успокаивающе забормотал мой попутчик. — Все уже закончилось. Но сколько же в вас задавленной энергии! Еще чуть-чуть — и вы бы все купе разнесли!

— Ой, извините, — смутилась я, приходя в себя. — Уж очень ярко я все это представила…

— Не удалось захлопнуть вас в ловушке, да? — засмеялся он. — Как вы ее — вдребезги! Вот ведь можете, когда захотите!

— Ну еще бы! — все еще не остыв, с вызовом сказала я. — Вы же меня буквально смяли! Как можно было запихивать такой большой мячик в такую маленькую коробочку? Это же немыслимо!

— Ну а как вы позволяете себя, такую большую, взрослую и красивую девушку, запихивать в рамки чужих представлений, желаний, условий? — живо отозвался он. — Вы давно уже выросли из всех «коробочек», но все еще даете собой играть другим. Вот что немыслимо!

— Я не даю! — возмутилась я. — Я такая, какая есть!

— Ой ли? — усомнился фокусник. — Вот это задерганное, несчастное, испуганное существо, запрыгнувшее в первый попавшийся поезд, чтобы сбежать от себя, — это вы и есть? Нет уж. Обманываете. А я не верю! Считайте, что этот фокус не удался.

— Я так выгляжу? — испугалась я. — Задерганно и испуганно? Что, сразу заметно?

— Ну, может, не всем. Но мне, старому опытному иллюзионисту — да, заметно.

— А почему вы решили, что я сбегаю от себя? Вообще-то, если честно, — да, сбегаю. Но не от себя, а от проблем!

— Милая моя! — задушевно взял меня за руку он. — Бегство от проблем — это величайшая иллюзия. Они не отстанут! Они потянутся за вами даже на край света.

— П… почему?

— Потому что вы связаны! Вы же их питаете. Вы им нужны, понимаете?

— Я всем нужна, — горько сказала я. — Иногда мне кажется, что они просто разорвут меня на лоскуты для индивидуального использования. Это никакая не иллюзия, поверьте. Это и есть моя главная проблема.

— И слово «проблемы» предлагаю заменить: вообще-то все проблемы — это задачи, которые требуется решить. Только и всего. Как на контрольной. Сделал дело — гуляй смело.

— Эк у вас просто получается! — хмыкнула я. — Заменил проблемы на задачи — и все волшебно изменится, так, что ли?

— Уверяю вас. Это очень простой фокус, для первоклассников. Освоить его — раз плюнуть. Попробуйте! Ну, вспомните школьную программу! «В бассейне две трубы, в одну трубу вода втекает, а из другой вытекает…».

— Ну, у меня такая проблема… То есть задача, — неуверенно начала я. — Понимаете, все от меня чего-нибудь хотят. Каждый день, каждый час, каждую минутку. Я нарасхват, я всем нужна. Я разрываюсь, я надрываюсь, я спешу все успеть и всем помочь. А мне, похоже, уже никто не нужен! Я обессилена и все время хочу спать. Я — бассейн, из которого стремительно утекает вода. Иногда мне кажется, что я умираю. Все…

— Не все, — возразил иллюзионист. — Пока это только условия задачи. А что требуется узнать?

— Через сколько времени бассейн окончательно опустеет, — мрачно ответила я. — Или, скажете, что опустевшие бассейны — это тоже иллюзия?

— Нет, это не иллюзия, — серьезно ответил он. — Опустевшие бассейны — это страшно. Я видел такие. Но только я прошу вас подумать: а вы точно хотите узнать именно это?

— Именно что?

— Через какое время вола в вашем бассейне окончательно иссякнет?

— Н-нет… Это я от отчаяния. Черный юмор. На самом деле я хотела бы узнать, как сделать, чтобы мой бассейн всегда был… полноценный. Вернее, полноводный.

— Ага! Так сейчас вы, стало быть, считаете себя неполноценной! — обрадовался фокусник. — А почему, собственно?

— Потому что не соответствую! — сердито сказала я. — Не оправдываю ожиданий, понимаете?

— Чьих?

— Да чьих угодно! Родительских, например. Начальства. Мужчин. Подруг. Своих, в конце концов.

— Уточним условия задачи, — предложил он. — В чем заключаются ожидания?

— Ну, родители хотят, чтобы я состоялась в этой жизни: сделала карьеру, вышла замуж, нарожала им внуков, посещала все семейные тусовки и была послушной девочкой. Начальство хочет, чтобы я неуклонно повышала производительность труда и работала за двоих, за троих, за целый батальон — желательно за одну зарплату… Мой любимый мужчина хочет, чтобы его обожали, понимали и принимали таким, какой он есть, но при этом постоянно требует, чтобы я изменила в себе и то, и это, и еще что-то… Подруги хотят, чтобы я в любое время дня и ночи была готова послушать, посоветовать и утереть слезы. А я… я уже ничего не хочу. Устала. Сбежала. Меня нет.

— Вас нет… — медленно повторил он. — Вы просто потерялись в темном лесу чужих ожиданий. Вы уже сами перестали понимать, кто вы, куда вы и зачем живете, так?

— Да нет же! — запротестовала я. — Это-то я как раз хорошо понимаю. Человек должен жить для других, приносить пользу обществу. Для этого он и приходит в этот мир.

— Величайшая иллюзия! — веско сказал фокусник. — Вовсе не для этого!

— А для чего?

— Для того чтобы понять, кто он есть на самом деле, и выполнить то, для чего он предназначен! Вот этот мячик — зачем он пришел в этот мир?

— Чтобы им играли в теннис, — недоумевающе ответила я.

— И это его предназначение! На нем нельзя жарить яичницу, его нельзя надеть вместо тапочек, к нему не прибьешь полочку. Потому что его дело — служить для игры в теннис. Он радуется и скачет по корту, с азартом отскакивает от ракетки при ударе, коварно уходит в аут. Он счастлив оттого, что выполняет то, для чего он создан. Понимаете, о чем я?

— О счастливом теннисном мячике? — неуверенно предположила я.

— Да нет… Я о вас! Почему вы разрешаете использовать вас для всего на свете??? Образно говоря, вы стремитесь объять необъятное и осчастливить весь мир. Но это целиком и полностью ваша иллюзия! Как может осчастливить мир тот, кто сам в глубине души несчастен? И сколько воды можно получить из бассейна, который вот-вот пересохнет?

— Но я… Я просто считаю себя не вправе отказать кому-то в помощи, внимании, поддержке. Ведь любовь и уважение просто так не даются, их надо сперва заслужить!

— Ну, милая моя, это не я мастер иллюзий, а вы! — развел руками фокусник. — Вы создайте иллюзию собственной незаменимости, чтобы взамен получить иллюзию любви. И на этот затяжной фокус у вас ухолит масса энергии. Вот в какую трубу утекает ваша жизнь!

Я призадумалась. Хотелось сказать, что это не так, но… В принципе, чего уж врать себе и этому незнакомцу из поезда, с которым мы скоро расстанемся навсегда? Он говорил чистую правду: да, для меня было очень важно, чтобы меня любили. Принимали. Одобряли. Хвалили. Считали хорошей. И я правда прилагала много усилий, чтобы все было именно так.

— Любовь — это тоже иллюзия? — спросила я, вспомнив его последние слова.

— Нет, любовь — это как раз настоящее, — серьезно ответил фокусник. — Любовь — наполняет. Только не стоит путать любовь с желанием признания и одобрения. Любовь — питает, желания — опустошают. Научитесь любить себя, и вы с радостью будете делиться ею с другими, не ожидая одобрения и благодарности, просто — от полноты чувств.

— Но я не знаю как! — воскликнула я.

— Вам придется научиться этому. Постепенно, конечно. Но вы умница, и у вас получится. Вот увидите: в самом скором времени от ваших иллюзий и заблуждений не останется и следа.

— По-моему, это не так уж просто, понадобится какое-то время, — заметила я.

— Вы правы, — развел руками он. — Так может, имеет смысл для начала поменять свои заблуждения на более позитивные?

— А что, так можно?

— Да почему же нет? — развеселился иллюзионист. — Меняйте на здоровье! Уж собственные-то иллюзии вы точно можете выбирать сами!

— Тогда… А можно, я превращу свой бассейн во что-нибудь другое?

— Да пожалуйста! — разрешил он.

Я зажмурилась и представила себя… фонтаном. Да! Если уж быть водоемом, то вот таким. Он был большой, круглый, многоструйный, и на нем играли радужные блики. В чаше плавали золотые рыбки и плескались малыши. А вокруг на скамеечках сидели люди и наслаждались прохладой, исходящей от меня в жаркий летний денек. Я вовсе не ждала их одобрения — разве фонтаны нуждаются в благодарности? Я просто наслаждалась напором воды, и упругостью струй, и тем, как они играют и переплетаются между собой, и мне было хорошо уже оттого, что я существую. Вода бралась как бы ниоткуда, рассыпалась пылью и возвращалась ко мне же, при этом все были довольны и счастливы — и я, и окружающие.

— Какое у вас лицо. Замечательное. Одухотворенное! — сказал мой попутчик.

— Я хочу просто быть, — ответила ему я, не открывая глаз. — Просто быть, такой свободной и полноводной, и не думать о том, кому я нравлюсь и что я кому должна.

Голос мой задрожал — мне захотелось плакать. Как будто внутри меня действительно забил фонтан и стал наполнять меня прохладной влагой. Но поплакать я не успела, потому что в дверь деликатно постучали.

— Скоро Тамбов. Вы просили… — сообщила проводница, взирая преданным взглядом на дарителя «Атласных ручек».

— Благодарю вас, мадемуазель, — поклонился фокусник, вручая ей невесть откуда взявшийся апельсин. — Хорошего вам настроения и благодарных пассажиров!

— Вы уже выходите? — искренне огорчилась я.

— Да, это так. Я приехал.

— Жаль, что так быстро. Вот так всегда: только познакомишься с интересным человеком, как уже пора расставаться.

— Расставание — тоже иллюзия, — улыбнулся он. — Вы думаете, это я, старый фокусник, так уж вам интересен? Не думаю. Вам интересна та информация, которую вы получили. А она приходит разными путями и от кого угодно.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Вы мне очень помогли.

— Я рад, что смог быть вам полезен. Но заметьте — только до определенной границы, в данном случае — до Тамбова! А тут у меня начнется своя жизнь, а у вас — своя. Надеюсь, уже немножечко другая. Ведь и вы уже другая…

…Я могла бы поклясться, что когда он выходил в Тамбове, а я его провожала до тамбура, на столике было чисто (стаканы проводница унесла и даже столик протерла). А вот когда я вернулась — там лежал тот самый теннисный мячик, который так отчаянно не хотел сжиматься до размеров коробочки. Я взяла его в руки и покатала на ладошках.

— Я никогда не буду принимать уродливые формы, — пообещала я ему. — Только ты мне об этом напоминай, ладно?

Мячик слегка дрогнул, словно кивнул. Согласился, значит. Наверное, это была иллюзия. Но я ее выбрала, и значит, для меня она стала реальностью.

— Благодарю вас, мой дорогой иллюзионист, — прошептала я мячику. — Мне сейчас так хорошо… Я — очень счастливый мячик!

Меня переполняли чувства. Похоже, что во мне и впрямь забил фонтан. Это фонтанировали новые идеи, планы и мечты. И это точно была никакая не иллюзия, а самая что ни на есть реальность!

После этой сказки в нас тоже немедленно зафонтанировали идеи, планы и мечты. Иван дал нам задание: выписать в тетрадки свои заблуждения, а потом разбиться на группы и менять их на более позитивные. Как в сказке! Это оказалось и весело, и увлекательно, и крайне полезно. Сама бы я, наверное, долго над этим просидела, ведь заблуждения — штука прилипчивая и живучая. А в группе это получилось проще, потому что мы все друг другу подсказывали.

Например, вот такое заблуждение: «ЖИЗНЬ КО МНЕ НЕСПРАВЕДЛИВА», озвученное Маринкой, мы живо преобразовали в убеждение «Я — ЛЮБИМИЦА ВСЕЛЕННОЙ», а Анечкино «ВСЕ ЛУЧШЕЕ ПОЧЕМУ-ТО ВСЕГДА ПРОХОДИТ МИМО» мы переделали в другое: «Я — МАГНИТ ДЛЯ ПОДАРКОВ СУДЬБЫ». Я тоже высказала вслух свое горестное заблуждение, что «НЕ ВЕЗЕТ МНЕ В ЛЮБВИ», и девчонки мигом помогли мне сформулировать новое убеждение: «ЛЮБОВЬ ВЕЗЕТ МЕНЯ ПО ЖИЗНИ», что мне понравилось гораздо больше. Я так и представила себе большую-пребольшую Любовь в виде африканского слона, а я еду на нем, как магараджа. Очень наглядно получилось! Я испытывала огромную благодарность к моим дорогим Волшебницам, потому что одна бы я ни за что так ловко не справилась.

— Мужчины предпочитают действовать в одиночку, ну дык на то ж они и герои, — объяснила нам потом Баба Яга. — А мы, слабый пол, свои способы выработали — мы, женщины, в коллективе сильны. Так и потомство легче воспитывать, и коренья собирать, и от злоумышленников отбиваться. Это женщины и посиделки изобрели, и хороводы, и иные полезные ритуалы… Так что не стесняйтесь, бабоньки, помогать друг другу — окупится!

— Ну да, помнишь: «хочешь что-нибудь получить — сначала что-нибудь дай», — напомнил мне Пучеглазик. — Правильно Яга говорит.

— Недаром ее самым мудрым сказочным персонажем считают, — с уважением сказала я.

А потом, когда иллюзии были развеяны, нам дали немного подвигаться — мы скакали, как теннисные мячики, и я резвилась от души, как ребенок.

— Правда, детства не хватает! — запыхавшись, пожаловалась я соседкам. — Я тут снеговика с начинкой лепить собиралась, только компании не было. А может, вместе, а, девчонки?

— Чегой-то ты там глаголешь? — услышала приметливая Яга. — С какой такой начинкой?

Я, как ни странно, ничуть не застеснялась, а очень внятно изложила им Пучеглазикову идею со снеговиком, в которого надо закатать все свои проблемы и заморозить, а по весне — отправить с ручьями туда, откуда пришли.

— Да это же просто замечательно! Считайте, что вы сегодня в Круг Силы сделали весомый вклад! — восхитился Иван-сказочник. — И как я сам не догадался? Сегодня специально выделим время на то, чтобы коллективно слепить во дворе снеговика, а в него закатаем все свои заблуждения, тем более, что они уже и записаны!

Идея нашла отклик и понимание, все желали лепить снеговика, и все меня благодарили. Я чувствовала себя героем дня, и мне было приятно, но не удивительно — вроде как я что-то такое о себе знала, только глаза на это закрывала.

Но до снеговика нас ожидало еще кое-что невероятно интересное.