Подарок судьбы

Подарочек девятнадцатый ВЗГЛЯД С ДРУГОЙ СТОРОНЫ

— Это будет сказка-медитация, — сказал Иван. — Закройте глаза, сядьте удобно, вытяните руки и ноги вдоль тела, следите за своим дыханием. И постарайтесь влезть в шкуру каждого персонажа и понять, что им движет и что он чувствует…

Я — зверь. Я — убегаю. За мной по пятам вот уже который день идет она. Охотница.

Я бегу по лесу, петляя и заметая следы. Я не хочу быть пойманным. А Она не хочет, чтобы я ушел. Это — соревнование, тут уж кто кого. Победит тот, кто окажется быстрее, выносливее и, конечно, хитрее.

Иногда мне удается от нее оторваться, она на какое-то время теряет след, и тогда я отдыхаю и кормлюсь. Но она очень хорошая охотница. Нет, не так. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ОХОТНИЦА. Да, Охотница с большой буквы. Она не отступится. Если только потеряет след. Или увидит другую, более лакомую добычу. Но я не отвлекаюсь на пустые надежды. Я бегу.

Вскоре я опять чую ее запах и понимаю, что она снова идет по следу. Она пахнет приятно, но это — обманка. Вернее, приманка. Этот запах как поводок, он тянет и влечет. Но я — опытный зверь, я знаю, что бывает с теми, кто покупается. Он идет на запах, вдыхая его, наслаждаясь им, туда, где в засаде сидит какая-нибудь Охотница. Запах дурманит, притупляет нюх, сбивает с толку, заставляет терять голову. Если ты попался — считай, все. Рано или поздно она молниеносным движением накинет на тебя аркан — и тогда все. Ты на поводке. На тебя наденут специальный ошейник, и ты перестанешь быть Зверем. С этого момента ты — домашнее животное. Может быть, даже скотина.

Домашним животным быть плохо. Тебя станут кормить по расписанию, приучать к разным штукам — выполнять команды, знать место, ходить на коротком поводке и даже не мечтать о свободе. Свобода — табу. Тобой станут хвастаться как трофеем перед другими Охотницами. Тебя будут холить и лелеять, чтобы твой экстерьер не попортился — иначе твоя ценность снизится, и Охотнице перестанут завидовать. А они этого не любят. Они ценят свой труд, ту энергию, которую они вложили в выслеживание, преследование и поимку. Да и экипировка для такой охоты стоит немало, и поддержание должной физической формы тоже. Так что если тебя поймали — они считают, что ты должен «отбить» вложения. Иногда на это уходит вся твоя жизнь. Если, конечно, не удастся сбежать и снова уйти в вольные леса.

Так что лучше не попадаться, и я бегу. Ухожу от погони. Расслабляться нельзя: я знаю, что она не отстанет. Если только ей встретится зверюга получше, а таких мало. Я понимаю, почему она так упорно охотится именно на меня — я породистый зверь, достойный представитель своего вида: я сильный и большой, у меня крепкие ноги, мощный торс и богатая шкура, таким трофеем можно будет гордиться всю жизнь.

Старые самцы рассказывают, что однажды плененный уже никогда не будет прежним. Это — существо второго сорта. В его крови навсегда останется память о тех унижениях и ограничениях, которые ему пришлось пережить, и эта память передастся его потомству. Так что «чистые» самки будут его избегать. Они предпочтут вольного, себе подстать. Того, кто не носил ошейник и не холил на поводке. Так что я бегу.

Надо быть внимательным. Охотницы серьезно готовятся к погоне. Они в совершенстве владеют знанием леса, умеют читать следы, у них есть множество всяких приспособлений для поимки зверя. Капканы, силки, манки, хитроумные ловушки, вырытые ямы, иногда даже ядовитые стрелы. Нет, нет, насмерть вас не убьет — так, временно парализует. Ровно настолько, чтобы догнать и заарканить. Да, в сленге Охотниц есть такое выражение — «заарканить». «Она его заарканила» — значит, еще один дикий зверь не смог уйти. Попался… Но я не попадусь.

Самое плохое — если ей удастся обойти тебя лесом и встать на пути, перекрыв тропу. Тогда самое главное — не смотреть на нее. Куда угодно, только не на нее. Никто не знает, как они это делают, а только вид Охотницы может полностью лишить Зверя воли. Лес его знает, почему… В мире много того, что не надо понимать, а следует просто знать и учитывать. Это как раз тот случай. Не смотреть — и все. А посмотреть-то тянет… Все непонятное и нездешнее привлекает, тем более — Охотницы. Ведь дикие звери, встречаясь на тропе, всегда смотрят друг другу в глаза. Это — честно. Но только не в случае с Охотницами. Это другой вид, и они играют по своим правилам.

Еще надо уметь отключать слух. Голос Охотницы — это страшно. Нет, не так. Этот голос волнует и завораживает, он будоражит кровь и зовет, но это может стать последним приятным воспоминанием в твоей вольной жизни. Охотницы умеют, используя голос, загипнотизировать и увести за собой куда угодно, и ты вспомнишь о том, кто ты есть, только когда уже будет безнадежно поздно.

Иногда — к счастью, редко! — Охотницам помогают их подруги. В основном, как загонщицы. Это если надо загнать зверя в ловушку или яму. Но коллективно они не охотятся никогда, только поодиночке. Одна Охотница — один Зверь. Это ее добыча, и других она не подпустит. Впрочем, бывает, что одного и того же Зверя одновременно облюбовали несколько Охотниц. Тогда одна надежда — что они обнаружат друг друга и передерутся за добычу. Это — выигранное время, а значит — шанс.

В короткие моменты отдыха я мечтаю о том, как однажды весной услышу призывный запах самки. Это — Зов. Я пойду на запах и скоро увижу Ее. У нее будут большие влажные глаза, стройное сильное тело и гордая посадка головы. Она покосится на меня, но никак не выкажет своей заинтересованности. Она, как и я, дитя Леса, и живет по его законам. Она никогда не будет охотиться на самца, потому что рождена свободной. Она будет ждать, пока лучшие самцы не соберутся на Зов, чтобы померяться силой и доказать свое право обладать ею. И когда выявится, кто лучший, она благосклонно посмотрит на него, и станет понятно — она выбрала. И неважно, что с точки зрения других ее выбор может быть сомнителен, его все равно никто не оспорит — самке виднее, кто может сталь лучшим отцом для ее потомства. У нее инстинкт.

Я знаю, что это однажды случится и со мной. И после меня в Лесу останутся мои отпрыски — красивые зверята с золотистыми искорками в глазах, и в их генетической памяти не будет ничего записано об арканах, ошейниках, командах и неволе. Никогда. Ни за что! Я буду добывать для них пишу — для своей самки и нашего потомства, я буду учить малышей всему, что знаю сам: как выживать в Лесу, кто друг, а кто враг, где лучше добывать пишу, и как уходить от Охотниц — тоже. Я буду защищать свой выводок, и если надо, буду биться за них до последней капли крови. Пока они не вырастут настолько, чтобы тоже стать сильными и свободными самцами и самками… Такими же, как их родители.

Эта мысль придает мне силы, и я мчусь напролом сквозь непроходимую чашу, через овраги и буреломы, переплываю речки и взлетаю на косогоры.

Ты не догонишь меня, Охотница. Тебе не сделать меня своей добычей, своим выставочным трофеем. Я убегаю. И да поможет мне Лес!

Сказка-медитация — это было мощно. Я, по крайней мере, с некоторым усилием вернулась в реальность. Как оказалось, все пережили самые разные чувства.

— Я представила себе лося, сильного, могучего, — рассказывала Маринка. — Но его я видела как бы со стороны. А вот лосихой была я сама. Я стояла на поляне ждала Его, и в моих жилах струилась горячая кровь. Я знала, чувствовала, что пришло время, что мне пора подарить миру потомство, и когда появится Отец, я его узнаю. Не по запаху и не по силуэту — нутром почую, что он мне подходит. Там было много лосей, и все были сильными и красивыми, и каждый был не прочь стать отцом наших детей, но я видела, что МОЕГО среди них нет. Я ждала. И когда на поляну ворвался он — во мне словно взорвалось: «ДА!!!» Было видно, что он долго бежал, его бока вздымались, а ноздри все еще раздувались, он тяжело дышал, но в глазах его был победный свет. ОН ТОЖЕ ЗНАЛ!!! И между нами протянулась невидимая связь. Я знала, что сейчас ему нужно будет биться с другими самцами, но он победит, потому что я буду давать ему силу, поддерживать его через эту незримую связь, вдохновлять и мотивировать. Я вдруг поняла, что ПАРА — ЭТО БОЛЬШЕ ЧЕМ «ОН» И «ОНА». И что дикие животные это знают даже лучше, чем люди.

— Я была тигром, и я убегала, — это уже Катерина. — Почему я не нападала на Охотницу — не знаю. Хотя временами очень хотелось! Но во мне был встроен какой-то запрет, впитанный с молоком матери — не убивать без нужды, если можно уйти — лучше уходить. И я знала: даже если она победит, перехитрит и изловит меня — я не сдамся, я никогда не стану домашним котиком. Я затаюсь, сделаю вид, что сдался, но рано или поздно отомщу. И горе той, что меня поймает.

— А я была самцом кабарги, — доложила нам Таисия. — Это олень такой, маленький и с клыками. Наверное, каким-то больным самцом, потому что знала, что на меня охотятся из-за мускусной железы, и что она меня все равно поймает. И мне было как-то все равно — ну, поймает, ну и что? И в неволе живут, кормить будут — и ладно. Все живут, и я проживу. Равнодушие какое-то, апатия. Убегала больше для порядка, всем положено бежать — и я бегу.

— А я была Охотницей, — высказалась Виктория Победоносная. — Ну, скажу я вам, это типаж!!! Собранность, целеустремленность, холодный расчет, точное знание всех хитростей и уловок. Я поставила себе цель добыть зверя — и я ее добьюсь. Иначе мой рейтинг упадет, и я сама себя уважать не буду. Зверь меня интересует только как объект охоты, никаких теплых чувств, вообще никаких эмоций. Эмоции только когда мои планы почему-то нарушаются. Сильная, смелая, жестокая. Кстати, я знала, что если мне помещает другая Охотница — я легко смету ее с лица земли и даже не задумаюсь. Закидаю ветками — и все. Не повезло! Она сделала бы со мной то же самое — тогда бы мне не повезло. Соревнование…

— Мы не будем комментировать ваши ощущения, — сказал Иван. — Вы и без этого все поняли. Только побывав в шкуре другого человека, начинаешь понимать, что у него за роль и каково ему в этом жить. Но роли всегда выбираем мы сами. Если вас вдруг начнет манить Охота (и неважно, на что или на кого!) — вспомните эту сказку и тогда уже принимайте решение. За любой трофей приходится платить определенную цену, и иногда она так непомерна, что трофей того просто не стоит.

— Ты мой самый дорогой Трофей, — сказала я Пучеглазику. — Хотя я за тобой ну ни капельки не охотилась!

— Подарок Судьбы, — лаконично ответил он. — Это то, что в изобилии получают те, кто отказался от погони за Трофеями.