Подельница

10

Несколько раз Замятин приходил и звонил в двери десятой и одиннадцатой квартир. Никто ему не открывал. Не отвечали на звонки и соседи.

«Вот где раздолье для домушников, — невесело подумал Семен Львович. — Весь народ на работе — приходи, грабь, пей, гуляй. Да еще и пенсионеры скоро по дачам разъедутся. Надо сходить в рай… как их теперь? Ладно, главное, что оно на том же месте стоит. Может быть, там подскажут, где дача у этого Степана Тимофеевича Потапова. Потапов, Потапов… что-то до чертиков знакомое. Потом пороюсь в архиве… уж не тот ли это Потапов?»

Не напрасно посетил Замятин районную администрацию. Там, хоть и без особого энтузиазма, но все-таки выдали адрес дачи Потапова Степана Тимофеевича, прописанного в Приозерске, улица Заря Свободы, дом четырнадцать, квартира одиннадцать. И даже удалось взглянуть на село Покровское в плане — дом его, как и хотелось Замятину, располагался на самом краю села неподалеку от речки со странным названием Ублять. Семен Львович даже немного повеселел, получив такую информацию. Слегка печалило только то, что от шоссе нужно было двадцать километров ехать по грунтовой дороге. А какие они у нас весной, не знают только австралийские аборигены, потому что им до наших дорог нет никакого дела. Он давненько никуда не выезжал на своей застоявшейся в гараже «копеечке». Теперь такие машины называют «ведро с болтами». А ведь ему в семьдесят четвертом, единственному из всего горотдела, выдали талон на приобретение первой модели «Жигулей» за проявленное мужество и героизм при задержании особо опасного преступника, бежавшего из местного сизо. И уже давно зарубцевалась резаная рана между большим и указательным пальцем правой руки, полученная при схватке с тем самым отпетым бандитом, а его «копеечка» стояла в гараже как новенькая, дожидаясь своего часа. Да, Семен Львович ее холил и лелеял. Она для него была словно первая любовь. Нет, были у него и хваленые иномарки, но они у него долго не служили. То разобьет в погоне за очередным преступником, то сама рассыплется посреди какого-нибудь проселка. Да что теперь о них вспоминать!

Гараж у него был железный и находился недалеко от дома, на пустыре за железнодорожной насыпью.

Там было множество таких же, как у него, «боксов», потому что земля, на которой они стояли, по закону считалась ничейной, так называемой двухсотметровой полосой отчуждения. Потому и не придирались к владельцам ни городские архитекторы, ни налоговые службы, ни земельные.

Замятин подошел к гаражу, посмотрел вдоль неровного ряда боксов и, потоптавшись в грязи, начал открывать калитку. Замок, как всегда, прежде чем поддаться, заставлял обратить на него серьезное внимание. И только после того как хозяин, намучившись, выругался и вслух пообещал его заменить, замок со скрипом открылся. Внутри было холодно. Замятин нащупал выключатель и включил свет. Машина радостно сверкнула лобовым стеклом. Семен Львович обошел ее кругом и облокотился о ее крышу. «Надо позвонить Аверкину, — подумал он. — Пусть подстрахует. Кто знает, что там за дорога… да и вообще…»

Он достал из кармана ветровки телефон, поднес его к свету и, прищурясь, набрал Аверкина. Тот ответил сразу.

— Здорово начальник, Замятин на проводе.

— А-а, здорово, здорово. Я уж грешным делом подумал, что ты разобиделся, раз не звонишь, — послышался хрипловатый голос в трубке. — Ну, чего у тебя?

— Хочу совместить приятное с полезным. На рыбалку собрался да заодно и прозондировать почву вокруг одного подозрительного гражданина.

— Я знаю — кого?

— Да, знаешь. Соседа из одиннадцатой квартиры.

— Тут ребята его дачу пробили, адрес подсказать? — спросил Аверкин.

— Село Покровское? — переспросил Замятин.

— Откуда знаешь? — удивился Аверкин.

— Я еще и не то знаю…

— Ну, говори, чего…

— А то, что труп из десятой квартиры в мусорный контейнер вынес сосед, проживающий в одиннадцатой, а помогал ему сосед из восьмой.

— Этот… Потапов, что ли? Как ты разнюхал? Его же нет в городе…

— Старым ржавым способом, поговорил с нуждающимся в утренней процедуре алкоголиком. Вот сейчас поеду в Покровское, в гости к Потапову. Кстати, тебе ни о чем эта фамилия не говорит? — загадочно спросил Замятин.

— Вроде… нет… а что? — насторожился Аверкин.

— Да пока ничего. Съезжу, потом видно будет, — замял этот вопрос Замятин.

— Слушай, тебе, может, ствол дать? На всякий пожарный… — зная норов Замятина — лезть на танк с босой пяткой, — предложил Аверкин.

— Какой? — рассмеялся Семен Львович. — Газовый, что ли?

— Ну, почему? Настоящий. Разрешение у тебя есть…

— Спасибо, не надо. У меня тут… «Вальтер».

— А-а, травма. Ну, так ты там, в одиночку-то, поосторожней уж как-нибудь… Я бы тебе подсобил, да людишек сейчас нет. Оля ранена, в стационаре валяется. Васю в командировку в Питер отправил, Фатеева ловить…

— Какого Фатеева?

— Так… того работника из десятой… подозреваемого в убийстве своего напарника по работе.

— Ты думаешь, он все еще жив? — задумчиво спросил Замятин. — Хорошо бы, если так.

— У тебя есть соображения?

— Да, кое-какие, — ответил Замятин.

— Слушай, Львович, давай-ка обратно к нам, а? Людей до зарезу не хватает, одна салажня, блин! Им бы только пострелять да на машине погоняться за кем-нибудь!..

— Так меня в любом случае к вам не возьмут, — рассмеялся в трубку Замятин.

— Это еще почему?

— Так я работал в милиции, а теперь у вас полиция. Так что не подхожу. Ну, ладно, раз ты начал меня на работу сватать, давай закругляться. Если что, перезвоню на твой мобильник, пока, — обрубил разговор Замятин.

— Ну, как знаешь. Пока, — ответил ему Аверкин. — Только ты там без мыла-то не лезь…

— Попробую, — напоследок буркнул Семен Львович.

Он по привычке выглянул за ворота, осмотрелся и спрятал телефон в карман ветровки. Открыл дверцу машины, включил магнитолу и открыл капот. Замерил масло, бензин… бензина было полбака. «Придется заехать заправиться», — подумал он. Семен Львович никогда, находясь в гараже, не заводил машину ключом. Для этого он использовал кривой стартер, потому ему и не приходилось мучиться с замком зажигания. Он крутанул «гибало», и машина заработала как часы. Замятин с довольным видом уселся за руль и потихоньку прогазовал двигатель. В гараже стало дымно. Он выехал на улицу. Светило солнце, и его «копеечка» казалась с иголочки. Выйдя из машины, Семен Львович закрыл на замок гараж и сел снова за руль.

— Ну, с богом! — сказал он вслух и выехал на асфальтированную дорогу.

Проехав по городу со скоростью сорок километров в час и прогрев застоявшуюся за зиму машину, на трассе Замятин дал ей волю. Она летела по чистому асфальту, словно ласточка перед грозой. Семен Львович, погрузившись в свои думы, незаметно проскочил пост ДПС и осознал это, только когда услышал сзади вой сирены. Пришлось срочно останавливаться. Он заехал на песчаную обочину и приспустил стекло форточки. Впереди его молниеносно выросла размалеванная «пятнашка» с мигалкой на крыше. Из нее вышел младший лейтенант и торопливо зашагал к Замятину. Семен Львович не стал испытывать судьбу, достал из бардачка документы и вышел из машины. Увидав пожилого человека, младший лейтенант представился:

— Дежурный патрульно-постовой службы младший лейтенант Питенко. Вы превысили скорость. На данном участке стоял знак — семьдесят километров. Ваши документы, пожалуйста.

— Пожалуйста, — протянул постовому документы Замятин. — Виноват, наказывайте. — Он залюбовался молодым лейтенантом: его высоким ростом, правильными чертами лица. Наигранная серьезность лейтенанта развеселила Замятина, и он улыбнулся, глядя на этого честолюбивого юнца.

— Чего это вас развеселило? — заметив улыбку на лице нарушителя, настороженно спросил блюститель правильного автодвижения.

— Да так. Себя в молодости вспомнил, — ответил Замятин. — Тоже с младшего начинал.

— Что, военный? — спросил тот, заполняя штрафную квитанцию прямо на крыше автомобиля.

— Мент. Полковник в отставке, — сказал Замятин, глянув на лейтенанта. Но его реакция на слова нарушителя была нулевой. Постовой разогнулся, щуря один глаз от солнца, и протянул Замятину квитанцию:

— Можете оплатить в любом банке нашего города. И вот еще… прочтите и распишитесь.

Замятин прочитал протокол задержания, кашлянул в кулак и поставил закорючку внизу документа. Глянул на квитанцию и присвистнул:

— Ни себе хрена, ни себе хрена!.. — произнес он, небрежно засовывая документы в нагрудный карман. — Теперь, значит, через банки намываете себе на зарплату. — Постовой пожал плечами, делая вид, будто не понимает, о чем говорит полковник в отставке.

— Вы свободны, счастливого пути. Не нарушайте, товарищ полковник, — скороговоркой проговорил тот и, козырнув, быстро пошел к своей машине. Семен Львович посидел немного, дожидаясь, пока патрульная машина освободит ему проезд и, чертыхнувшись уже по-русски, тронулся в путь.

Теперь Замятин ехал, соблюдая все правила дорожного движения. Открывшаяся вскоре дорога на село Покровское ничуть не озадачила Семена Львовича. Она была посыпана мелким гравием и подсушена горячим солнцем, так что ехать было не хуже, чем по асфальту.

У села Замятин остановился, вышел из машины и внимательно оглядел окрестности. В селе Покровском среди старых покосившихся изб выделялись десятка полтора добротных каменных строений. Особенно заметным был кирпичный дом, с башенками по углам, стоявший на правом краю, пытавшийся спрятаться за высоким забором из профнастила. «Ух, ты! — глядя в ту сторону, восторженно произнес Замятин. — Хозяин живет явно не по средствам. Потапов, Потапов… не тот ли это Потапов…» — снова наморщил лоб Семен Львович. Он сел в машину и, соблюдая скорость, указанную на въезде в село, проехал по главной улице и уперся в блестевшую на солнце полноводную речку. Неподалеку виднелся аккуратный крестьянский дом с заборчиком вокруг него. По другую сторону улицы возвышался тот самый дом с башенками. Чтобы не засветиться перед его обитателями, Замятин проехал к крестьянскому дому и, поставив машину поближе к калитке, вышел наружу. В огороде, согнувшись крючком, колдовала над грядками пожилая женщина. Замятин облокотился о забор и крикнул ей:

— Добрый день, хозяюшка!

Хозяйка, не разгибая спины, повернула голову на окрик, посмотрела на Замятина и продолжила свое занятие. Замятин снова окликнул ее. Теперь та разогнулась, обтерла ладони об штаны и подошла к гостю.

— Да я вижу, что кто-то подъехал, а чеснок-то досадить надо… Здравствуйте. Вам кого? — спросила миролюбиво хозяйка.

— Смотрю, вы на огороде копаетесь. Мне бы червяков для рыбалки… Заодно и грядку сделаю, можно? — на ходу придумал Замятин.

— Так копайте. Только на удочку теперь какая рыбалка? К реке не подойти, все берега затоплены, местами аж до самых домов вода подобралась. Теперь если только сетями или заески ставить… Так опять же лодку надо…

— Да мне рыбы не надо. Я так… для души, — в свое оправдание сказал Замятин.

— Для души? — глянула на него хозяйка. — Для души мой вон третий день водку лакает. Это, говорит, не пьянки ради, а для души. Шабашку сшибет у новых русских — и в магазин!

— У этих, что ли? — кивнул Замятин на соседский дом.

— Не-е… эти… не-е. Они тут ни с кем не общаются. Сами по себе живут.

— Тихо живут? — взяв у стены штыковую лопату и разглядывая ее острие, как бы невзначай спросил гость.

— Да всяко бывает. Иногда стреляют даже. Мой говорит, по мишеням. По мишеням-то ладно бы, а ну как отскочит в кого?! Тоже не дело делают.

— Да уж, — сказал гость и пошел к грядкам. — Вам которую вскопать?

— А вон, рядом с чесноком можно.

Семен Львович копал медленно, все больше поглядывал на дом с башенками. Ему уж очень хотелось взглянуть на хозяина, хотя бы издалека. «Если это тот самый Потапов, тогда и с вороной все сразу прояснится, и с трупом строителя. Ему тогда двадцать впаяли от звонка до звонка. Значит, вышел в две тысячи пятом и уже пять лет как на свободе. Да за это время с его способностями можно и не такой особнячок отгрохать. Осторожничает, устал от тюрьмы? А что бы я сделал на его месте? То же самое: поселился бы в какой-нибудь невзрачной квартирке и занимался бы своими делишками втихаря, через кого-то. Неимущих нынче хоть пруд пруди, знай направляй и командуй», — раздумывал Семен Львович, завершая уже вторую грядку. Хозяйка смотрела в его сторону с удивлением, так как, вскопав две гряды, пришелец не поднял с земли ни одного червяка.

— А что, разве нет червяков-то? — не выдержав, спросила она.

— Почему? Есть. Только очень уж они жирные. Рыба подавиться может, — ответил он шутливо и, воткнув лопату в рыхлую землю, смахнул со лба пот и подошел к хозяйке. — Так, говорите, муж на шабашки ходит?

— Ну… иногда, — снова насторожилась хозяйка.

— Да вы не пугайтесь. Я вреда не причиню. Как вас зовут по батюшке? — спросил осторожно Замятин.

— Меня-то? Анастасия Семеновна я…

— Ну вот! А я Семен Львович.

— Очень приятно.

— И мне тоже, а то разговариваем, а друг друга и не знаем. А скоро ли ваш муж вернется, Анастасия Семеновна? — спросил Замятин, размышляя о своем.

— А вы это о чем? Это… — разулыбалась хозяйка, нервно дернув плечом и приподняв подбородок так, что жировая складка сама собой пропала.

— Да я о том, уважаемая Анастасия Семеновна, что нельзя ли меня осведомить, на каком строительном объекте изволит трудиться ваш муж? Мне бы посмотреть, как идет строительство. Может быть, я и себе здесь дачку построю, — ласково проговорил Семен Львович.

— Ну, так бы сразу и сказали, — засмущалась хозяйка. — Вон, если идти к тем коттеджам, то третий, не считая этого.

— Спасибо вам большое. Можно маленькую просьбочку?

— Ну, так…

— Пусть машина моя постоит здесь, хорошо?

— Пусть стоит, она никому не мешает, — ответила Анастасия Семеновна.

— Ну и договорились. Спасибо. Как мужа вашего звать?

— Михаилом. — Замятин с улыбкой посмотрел на нее. — Михаил Сергеевич… — поправилась она.

— Не Горбачев часом? — прошептал гость.

— Да-а. А вы что, знакомы? — удивленно уставилась на Замятина хозяйка.

— Ну-у… в какой-то мере, — ответил гость. — А чего вы так испугались? Я же сказал, что ничего плохого я вам не сделаю.

— Так если знакомый приехал, значит, у него снова загул будет!

— Нет, нет. Об этом не может быть и речи. Я за рулем, — выкрутился Семен Львович… — я только сумку из машины возьму и пойду.

Когда Замятин подошел к строящемуся коттеджу, работа у отделочников кипела вовсю. Внизу, у входа, визжала растворомешалка. В нее добавлял компоненты пожилой мужчина, в забрызганной раствором спецовке. Из окна верхнего этажа торчала стрела подъемного устройства, со свисавшим до земли тросом. Замятин подошел к мужчине, заправлявшему трос на барабан лебедки. Тот оставил свое занятие, подошел к мешалке и выключил ее.

— Что вы хотели? — спросил рабочий, хмурясь.

— Мне бы хозяина этого дома, — ответил Замятин, осматривая стены.

— Нет его. Сами ждем, должен приехать к обеду. Может, передать чего?

— Не надо, я сам… подожду его. Пока там, — он показал пальцем наверх, — посмотрю. Можно?

— Смотрите. Только не упадите. Здесь все леса на соплях…

— Спасибо. Постараюсь не упасть.

Семен Львович пробрался через кучи мусора к лестнице и поднялся на самый верх, на крышу коттеджа. Он подошел к парапету и оглядел окрестности. Вид был замечательный. Особенно ему понравилось то, что просматривался весь двор дома Потапова. Замятин достал видеокамеру, навел резкость и до предела приблизил интересующий его объект к своему оку. Запечатлев коттедж и его пристройки на пленку, он развернулся на окрестности… Вдруг взор на живописную картину затмился, объектив прикрыла чья-то ладонь. Он опустил камеру и увидел перед собой молодого человека, лет тридцати, в чистой одежде.

— Вы, стало быть, хозяин этого дома? — спросил Замятин, протягивая ему руку. — Здорово…

— Здоровей видали, но не здоровались. Что дальше? — посмотрел он на руку Замятина, но пожимать ее не стал.

— Да я, собственно, хотел только окрестности поснимать, — попробовал оправдаться сыщик.

— И соседский дом. Мне конфликты с соседями ни к чему. Отдайте мне диск или я вынужден буду ему о вас сообщить.

— Видите ли… — попытался Замятин оправдаться еще раз.

— Так. Немедленно уходите отсюда, — грубовато перебил его хозяин коттеджа, пользуясь властью собственника.

— Вы извините, если что не так… — смутился Замятин, направляясь к лестнице.

— Все не так! — словно взбесился молодой хозяин. — Здесь частная собственность, и вам никто не разрешал делать какие бы то ни было съемки! Проваливай, и чтобы я тебя здесь больше не видел, — заключил тот, плавно перейдя на «ты». Замятин в очередной раз пожалел, что теперь не функционируют органы БХСС. «Если бы это все было заработано честным путем, зачем бы было им так бояться посторонних глаз?» — подумал Замятин, напоследок оглядев будущие апартаменты молодого барина, и, не глядя на рабочих, опустив голову, побрел не солоно хлебавши туда, откуда пришел.

Замятин подошел к калитке Анастасии Семеновны и, немного постояв, шагнул за нее. У него в голове мелькнула интересная мысль. Семеновна все так же копалась на огороде.

— Вы все работаете? — обратился к ней Замятин, обдумывая, с какого боку подойти.

— А вы, уж вижу, рыбалить передумали? — со смехом спросила она. — Вас что-то иное заинтересовало.

И тут сыщик решил идти ва-банк.

— Вы умеете хранить государственную тайну? — спросил он серьезно оторвавшуюся от грядки хозяйку.

— Смотря какую, — уставилась на него хозяйка.

— Я из органов. Отслеживаю опасных преступников, поселившихся в вашем поселке. Если вы мне поможете, ваше село будет очищено от всякой бандитской мрази.

— Ой, хорошо бы. А то ведь к речке боишься подойти. Белье в бане полощем! А чего надо делать-то? — зашептала она.

— У вас есть сотовый телефон?

— Есть.

— Ваш личный или общий с мужем?

— Нет, у мужа свой.

— Хорошо, дайте его… — решительно приказал Замятин. Хозяйка достала из кармана куртки мобильник.

— Я запишу ваш номер себе, а мой вам… — он начал тыкать мясистым пальцем в маленькие кнопки.

Семеновна, опираясь на лопату, то оглядывалась вокруг, то, вытянув шею, смотрела на машину борца за справедливость. — Вот, — наконец сказал тот, — мой телефон, в справочнике буква «З», Замятин — это я. Ваш я себе записал. — Он отдал ей телефон. — Ну-ка наберите меня.

— Кого набрать? — не поняла крестьянка.

— Ну, меня, букву «З».

— А-а, поняла. — Она перелистала справочник и, увидев букву «З», нажала вызов. У Замятина в кармане зазвучал замысловатый музыкальный сигнал. Он поднес трубку к уху.

— Да, слушаю.

— Это я, — глядя на него в упор, сказала Семеновна.

— Ах, да… — спохватился сыщик. — Вот по этому номеру будете мне сообщать, когда, в какое время, какие машины будут прибывать и убывать из ворот дома напротив. — Хозяйка испуганно охнула и прикрыла рот ладошкой. — Не пугайтесь. Об этом знаем только мы двое. Договорились?

— Угу, — закивала она головой.

— Так. Сейчас я вынужден вас покинуть. Звоните. До свидания. — Замятин увидел, как молодой барин, только что выпроводивший его из своих владений, скрылся за воротами дома Потапова. — Ваш баланс я пополню.

— Чего?

Замятин был уже в машине и не расслышал последнего вопроса новой знакомой. Он завел машину, прогрел с минуту двигатель и тронулся в обратный путь. Семен Львович знал, что если это тот самый Потапов, то его обязательно постараются задержать, чтобы выяснить, кто и с какой целью снимал его коттедж. Имея такое соображение, Замятин не помчался стремглав на трассу. По пути сюда он запомнил несколько отворотов с дороги в лес. Он посмотрел на часы и, увидав отворотку, проехал чуть мимо нее, остановился и задом сдал машину по древней колее. Из-за лохматых еловых веток с трассы его было не видно. Зато он видел каждую проезжавшую мимо машину. Замятин решил подождать, наблюдая за проезжавшим по дороге автотранспортом, изредка нарушавшим лесную тишину. Он от нечего делать достал из кобуры «Вальтер», проверил патроны в обойме и сунул его обратно за пазуху. Мимо на большой скорости промчалась темно-синяя «Газель» без боковых окон. Замятин восторженно хлопнул ладонь о ладонь.

— Заработало! — сказал он вслух, будто был не один, а еще с кем-то из сотрудников. Замятин вырулил из кустов и поднажал на педаль газа. Его машина рассекала остатки пыли, только что поднятой микроавтобусом. Больше на проселке ни одной машины не попалось ему навстречу. Замятин спокойно выехал на асфальтированную дорогу и облегченно вздохнул. Но, проехав километров пять, он увидел далеко впереди себя машину ДПС. Его остановил тот же самый младший лейтенант. Замятин остановился, обдумывая создавшееся положение. Пистолет он спрятал под коврик сзади сидения. Сразу же достал телефон и нашел номер телефона начальника ДПС Федотова, бывшего сослуживца. С Федотовым они были ровесники, и тот не раз после перехода на другое место службы подставлял плечо бывшему коллеге. Абонент не отвечал. На сей раз Замятин не стал выходить из машины. Он опустил стекло и вынул из сумки видеокамеру. В зеркало заднего вида Замятин наблюдал, как из машины ДПС вылезли еще двое в черных камуфляжах и в масках, натянутых на лица. По бокам у них свисали короткоствольные автоматы. Они подходили неторопливо, что Замятину было на руку. Да и остановился он специально чуть поодаль. Семен Львович навел камеру на зеркало и отснял продвижение к нему этой на первый взгляд странной троицы. Мимо проезжали машины. Замятин, увидев приближающуюся сзади фуру, положил камеру в сумку, достал из-под коврика пистолет, сунул его в боковой карман пиджака и, пропустив фуру, тронулся с места. Находившиеся от него в паре шагов «блюстители порядка» на мгновение растерялись. Один даже вскинул было автомат, но Замятин уже обгонял грузовик, и стрелять по нему не решились. Он видел в зеркало, как его опекуны бежали назад к машине ДПС и как машина сорвалась с места, выбрасывая из-под задних колес пыль вперемешку с дымом. «У ти какая…» — улыбнулся Замятин, обогнав фуру и поддав еще газу. Его «копеечка» мчалась по разогретому асфальту, словно истребитель в конце взлетной полосы. Он достал телефон и сначала набрал Федотова — тот упорно молчал. Тогда он набрал номер Аверкина, этот ответил почти сразу.

— Привет, коллега, — весело поздоровался Замятин.

— Привет, привет. Чему радуемся? — хмуро спросил тот.

— А что, разве видно?

— Слышно. Говори, чего надо, а то мне некогда. Тут у нас такое!.. Потом расскажу…

— Понял. А у меня тут такая рыбина на крючке! Боюсь, не сорвалась бы. В данный момент с его засланцами салочки затеял, — бросив взгляд в зеркало заднего вида, сказал Замятин.

— И кто кого догоняет?

— Пока отстают.

— А чего пристали-то?

— Так улика у меня в камере. Ты бы мне навстречу выслал кого, а то одного меня сомнут, — попросил Замятин.

— Ты на чем и где? — переспросил Аверкин.

— На северо-западном, до города верст восемьдесят будет. Они на машине ДэПэСа. Я на своей «копейке». О! Сирену включили. Ну, теперь держись!

— Так кто они? — нетерпеливо переспросил Аверкин.

— Похоже, оборотни. Думаю, те, что меня тогда увезли. Так поможешь или мне самому выкручиваться? — завидев в зеркале приближавшуюся погоню, спросил Замятин.

— Высылаю навстречу группу захвата, но и сам не плошай.

— Договорились. Давай! — Замятин сунул телефон в карман и по пустой встречной помчался на обгон автобуса. Погоня не отставала, а, напротив, приближалась. Он уже слышал громкоговоритель, призывающий его остановиться. «Остановлюсь, конечно, но километров через семьдесят», — в ответ подумал Замятин и со всей силой надавил на педаль газа.

Вскоре машина ДПС поравнялась с машиной Замятина. Он повернул голову и увидел младшего лейтенанта, сидевшего не за рулем, а на пассажирском месте. Машиной управлял человек в черном, второй из заднего окна высунул ствол автомата и полоснул короткую очередь вверх. Семен Львович про себя отметил, что по нему стрелять они либо боятся, либо приказано его доставить к хозяину живым. Он указательным пальцем ткнул в направлении младшего лейтенанта, который неотрывно за ним наблюдал, хлопнул себя по плечу и, сняв с него невидимую звездочку, сдунул ее со своей ладони. Тот сморщился, будто от яркого света, резко направленного ему в глаза, и показал в окно руки. Они были скованы наручниками.

— Понял, — крикнул ему Замятин и увидел, как машина ДПС, скрипнув резиной, стукнула ему в бок, желая столкнуть его с дороги.

Он сбросил газ, пропуская погоню вперед себя. Уже никто не кричал в громкоговоритель, не требовал остановиться, теперь все происходило самопроизвольно. Проскочившая вперед машина притормозила, и Замятин, газанув, сильно ударил ее в зад. Тошнотворно завизжала резина, и машину ДПС вынесло на песчаную бровку. Тем временем Замятин пронесся мимо них, выиграв еще некоторое время. Впереди, как назло, не было никакого транспорта и спрятаться от погони было не за что. Тем временем его снова догнали и ударили в бок. Замятин удержал свою копейку на дороге и после следующего удара, проделав тот же маневр, притормозив и снова разогнавшись, влепил им в левый задний поворотник. Машина ДПС сделала зигзаг и, словно споткнувшись обо что-то невидимое, развернулась поперек дороги, закувыркалась с асфальта на обочину и успокоилась уже в кювете. Семен Львович резко остановился, откинулся на спинку сиденья и смахнул рукавом пот с лица. Далеко впереди, со стороны города, ему навстречу мчалась, мигая светлячком и визжа сиреной, группа захвата. Он вышел из машины, обошел ее вокруг, рассматривая вмятины и трещины, полученные только что. Подъехала помощь. Старший, с погонами капитана, подбежал к Замятину, представился:

— Командир группы захвата, капитан Погодин.

— А ведь еще утром была как новая, — кивнул Замятин на свою любимицу. — А виновники, не знаю, живы ли… Вон в кювете валяются.

Капитан, махнув своим подчиненным, побежал впереди их к дымящемуся под откосом автомобилю ДПС. Вскоре мимо Замятина в полицейскую буханку провели двоих в черной одежде. Постового несли на носилках. Он тупо смотрел на окружающих. Семен Львович подошел к нему. Тот перевел взгляд на Замятина и слегка улыбнулся.

— Ты… меня извини, не понял я сразу-то, — сказал в свое оправдание Замятин.

— Напарник мой в отпуске, а одного они враз обезоружили. Ствол в спину уперли, и все…

Младший лейтенант не смог договорить, его глаза неподвижно уставились в небесную синеву. Командир группы потрогал его пульс и ладонью прикрыл глаза младшего лейтенанта.

— Ну, так чего, капитан? — Замятин несколько раз ударил кулаком о левую ладонь. — Доведем до конца?

— А это… еще не конец? — спросил тот удивленно.

— Боюсь, что это только начало, — ответил Замятин, глядя на то, как грузят в машину младшего лейтенанта.

— Ну, так… через Аверкина… — пожал неопределенно плечами капитан.

— Ладно. Сейчас. — Он достал телефон и набрал Аверкина. — Але, это снова я.

— Ну, я вижу. Как у тебя? Ребята подъехали?

— Да здесь почти все хоккей.

— Почему почти? Ты чего мне тут загадки загадываешь? — рассердился Аверкин.

— Да неладно получилось. Постовой погиб. Они его в заложники взяли… ну вот так… потом подробнее изложу. Я по другому вопросу.

— Ну, чего еще?

— Ты мне двоих ребят из группы захвата дай — надо Потапова брать, пока не ушел.

— Это какого Потапова? Потапова… того самого, что ли? На котором три мальчика и три девочки?

— Во-от, видишь, как он тебе запомнился. Ну, так как, берем? Боюсь, что завтра поздно будет. Кстати и труп на Заре Свободы наверняка на нем.

— Дай капитана, — сказал Аверкин резко.

— Пожалуйста, — Замятин протянул телефон командиру группы. Тот, слушая начальника, начал согласно кивать головой, будто тот его видит.

— Понял, товарищ подполковник. Разрешите выполнять? Есть! — сказал капитан и передал трубку Замятину.

— Он даст тебе пару бойцов. На чем поедешь?

— Да хоть на своей. Правда, малость помята… — бросил косой взгляд на покореженную машину Замятин.

— Ну, ладно, действуй. Как возьмешь Потапова, сразу ко мне! Понял?

— Слушаюсь, товарищ подполковник! — Замятин глянул на капитана. — Ну, где ребята? Давай их сюда.

— Широков, Зайцев, ко мне! — скомандовал капитан Погодин. Из буханки выпрыгнули двое бойцов. — Поступаете в распоряжение… — он посмотрел на Замятина, не зная, что сказать.

— Полковника Замятина, — подсказал Семен Львович. — Прошу в мою машину.

Они погрузились в машину, и та сразу присела наполовину. — О, с таким грузом нам никуда ни от кого не убежать будет, — сказал Замятин, запуская мотор.

— А мы и не собираемся ни от кого бежать, — ответил серьезно сержант.

— Это хорошо, но не всегда правильно. Иногда не помешает разумный маневр. Вот, как я сегодня. Застукали бы меня на проселке — и хана. Сидел бы сейчас в каком-нибудь кессоне… и это в лучшем случае, а так посоревновались по формуле один, и я наверху! Правда, парня жалко… очень жалко…

— Сейчас-то куда и зачем? — нетерпеливо спросил сержант.

— Сейчас нам навстречу должен ехать темно-синий микроавтобус. Мы должны его остановить. Всех, кто в нем едет, задержать и продолжить путешествие за их главарем в село Покровское. И хорошо бы встретить их на проселке. Так, минутку. Надо забрать палку. — Замятин вышел из машины.

— Какую палку, товарищ полковник? — спросил настороженно сержант.

— Полосатую. Иначе как их остановишь?

— Так ведь рвануть может. Вон как дымит!

— Тупой, блин! — прошептал Зайцев.

— Сразу видно — полковник, — поддержал его Широков.

Затаив дыхание, Широков с Зайцевым уставились на дымящуюся машину, лежавшую вверх тормашками в кювете.

Замятин подошел к машине, встал на четвереньки, почувствовав коленями под собой сырость, и заглянул через помятую форточку внутрь. Палка валялась в метре от форточки. Замятин, полулежа, засунул в форточку руку и самыми кончиками пальцев нащупал ее. Завладев ею, он поднялся во весь рост и выдохнул из себя остатки углекислого газа.

— Фу-т-ты, ну-ты… — Только он успел подняться на насыпь, как сзади послышался оглушительный хлопок.

Это рванул бензобак с остатками бензина. Рваные осколки разлетелись по сторонам, благо никого не задев. Замятин не успел пригнуться. Он даже не оглянулся на звук взрыва, а спокойно сел в машину и тронул ее с места.

— Рисковый вы мужик, товарищ полковник! — восхищенно заметил сержант. Замятин глянул на него с кривой ухмылкой.

— Что толку в том… палку достал, а фуражку не нашел. А так, без фуражки, не впечатляет. Могут не остановиться.

— Не остановятся, так стрельнем по колесам, — встрял в беседу Зайцев.

— Ну, нет. Нам они нужны с колесами. Чтобы на этой же машине за ворота попасть. Иначе попрыгаем у забора — и по домам. Не имеем права без санкции прокурора влезать на частную территорию. Так-то.

У Замятина в кармане прозвучал сигнал мобильника. Он сбросил скорость и достал телефон.

— Але, — послышалось из трубки. — Это Семеновна говорит.

— Понял, Семеновна… докладывайте.

— Ага, докладываю. Я тут проглядела немного. Как машина к ним заехала, я не видела, а сейчас она выезжает обратно.

— Темно-синяя «Газель»?

— Ага, темно-синяя.

— Спасибо, Семеновна. Я баланс ваш пока не пополнил, пополню чуть позже.

— Не что баланс… Вона они как торопятся ворота закрывать. Один даже споткнулся и упал на землю.

— А они во что одеты?

— В черных костюмах, и шапки на них вязаные, тоже черные.

— Их сколько человек? — спросил Замятин.

— Двое вроде. Не знаю, может, еще в машине кто есть. Во, дверями хлопнули, поехали… — отрапортовала Семеновна.

— Вас-то они не видят?

— Не-е. Я из избы за ними наблюдаю. Меня не видят.

— Хорошо, спасибо, — сказал Замятин. — Если что, звоните. До свидания. — Он сунул трубку в карман пиджака.

Вскоре показалась та самая отворотка с шоссейки, на которой он сегодня уже побывал, и Замятин свернул на нее. Припарковав машину под густым еловым лапником, он осмотрелся, вышел на обочину дороги и стрельнул глазами вдаль. Дорога была пустынна.

— Так, сержант, — сказал Замятин, — на тебя ложится основной груз операции. Значит, стоишь на обочине, тормозишь темно-синюю «Газель». Мы с Зайцевым прячемся по разным сторонам насыпи. Как только он их остановит, — Замятин хлопнул сержанта по плечу, — выбегаем и вытаскиваем их из машины. Тщательно обыскиваем, повторяю: тщательно! Потому как бандюги матерые и кто знает, что у них в карманах. Стрелять только в крайнем случае, и то по ногам. Ну, что, ущучили? Вопросы есть?

— Есть. А что, если это будет другая такая же «Газель»? — спросил сержант.

— Не должна. Здесь машины редко ездят. А потом: другая такая же стоит напротив нашего управления, на проспекте Победы. — Он посмотрел на часы. — Поджидает рабочих. Ну, что, по местам? — предложил полковник в отставке. Сержант Широков, по привычке, указал пальцами на расположение подчиненных:

— Так, Зайцев, по эту сторону, вы по другую.

Он открыл дверцу машины, взял с сиденья полосатую палку и, ухмыльнувшись, пошел на дорогу.

У Замятина в кармане снова послышался сигнал. Он достал телефон. Звонил Аверкин.

— Ну, как у тебя дела? — спросил сурово начальник.

— Пока не родила…

— Я смотрю, ты без трупов никак не можешь. Прямо полицейский маньяк какой-то. Блин, такого парня угробили…

— Так кто его знал… я думал… младший лейтенант, обиженный на начальство, заодно с этими…

— Да какое, на хрен, заодно! Ему младшего присвоил лично министр, в виде исключения, за задержку большой партии наркоты. Он раньше прапорщиком был.

— О, ё!.. — промолвил Замятин. — Жалко, конечно, парня, да как говорится: знал бы, где упасть доведется, соломки бы подстелил.

— Сейчас-то какую авантюру затеял? — спросил Аверкин.

— Да вот та самая синяя «Газель» на нас идет, хочу остановить и на ней же съездить за Потаповым.

— Кстати, нашел я в архиве его дело. Сейчас попробую связаться с курортом, где он пузо свое грел. Надо узнать о его поведении, — обрадовал Аверкин.

— Так он сам нам об этом и расскажет. А про тех, что золотишко забрали, ничего не слыхать? — спросил Замятин, уклоняясь от первого вопроса.

— Слыхать. Проверка показала, что нет никаких таких подразделений во внутренних органах. Скорей всего это обнаглевшие бандиты, с поддельным удостоверением. Ущучил?

— Да мне и сразу показалось… — ответил Замятин, заслышав звук приближавшейся машины. — Слушай, давай прервемся, едут.

— Давай, поаккуратней там, — предостерег его Аверкин.

— Ладно, до связи.

Свою разбитую «копеечку» Семен Львович решил пока оставить под елкой, чтобы забрать ее на обратном пути, по возвращении с уловом.

«Газель», как ни странно, послушно остановилась, шагах в двадцати от «инспектора», медленно идущего ей навстречу. Сержант Широков, помахивая полосатой палкой, подходил все ближе и ближе, посматривая на запачканные грязью номера. В кабине были двое в черных костюмах и черных подшлемниках — один водитель, другой пассажир. Водитель открыл дверцу и спрыгнул на землю. Пассажир проделал то же самое. С одиноким ментом на пустынной дороге они при необходимости могли разделаться легко. Но внезапно, откуда ни возьмись, выскочили с двух сторон из-под откоса еще двое с автоматами наготове.

— Руки за голову! — крикнул Зайцев.

— Лицом к машине! — скомандовал Широков.

— Вот так вот, — сказал подошедший сержант и ногой раздвинул ноги шоферу. Из карманов задержанных были изъяты два пистолета «ТТ», два мобильных телефона и крупная сумма помятых в карманах купюр. — Ого, — глядя на деньги, сказал Широков, — да тут вам с Лелей не на один годок хватило бы. Ну-ка, Зайцев, осмотри машину.

Зайцев полез в кабину, осмотрел ее всю, заглянул в бардачок и, кроме пузырька с надписью «нашатырный спирт», ничего там не обнаружил. Открыл грузовой отсек и растерянно уставился внутрь него. На него молчаливо смотрели безвинные глаза пятерых юных дев.

— Привет, девчонки, — поздоровался с блондинками Зайцев. — Куда, откуда, зачем путешествуете? — спросил он с иронией.

— С работы домой, куда еще? — ответила вопросом одна из них.

— Малярши мы и штукатурки, — поддержала другая.

— А-а… — протянул Зайцев. — Товарищ сержант, тут штукатурки-малярки.

К нему подошел Замятин, оглядел красавиц, качнул головой:

— Из них такие же штукатурки, как из тебя попадья. Не волнуйтесь, девочки, сейчас съездим в одно место и подбросим вас до дома.

— О-ой, так это же долго… — возмущенно протянула одна из них.

— Долго — отрежь, коротко — брось, — прекратил никчемный базар Замятин. — Так, снимите с шофера наручники. Сержант, садись в кабину, будешь держать его на прицеле. Если что, стреляй без предупреждения. А мы в малиннике поедем. Девчонки не против?

— Не про-о-тив, — хором пропели они.

— Ну, вот и договорились. Широков, перед воротами дашь шоферу трубку, пусть придумает причину внезапного возвращения… ну, там… трусики забыли или еще чего.

— Понял, — ответил сержант.

Широков сидел на пассажирском сиденье, положив автомат на колени, направив его на шофера, чтобы при малейшем неповиновении можно было прострелить тому ногу. Шофер, хитровато улыбаясь, покусывал нижнюю губу, в его голове вертелись варианты, как выкрутиться из создавшегося по его глупости положения.

В кабине было душно. Стоял смрадный запах выхлопа сгоревшего топлива в двигателе машины. Стекло не опускалось — не было ручки.

— Чего стоим? Кого ждем? — спросил Широков шофера.

— Что, уже ехать? — вопросом ответил тот.

— Не ночевать же тут. Давай вперед! — скомандовал сержант, и машина тронулась с места. — Куда телок-то повезли?

— Домой, куда еще… на выходные, — спокойно ответил шофер, заметив испарину на лбу сержанта. — Что, душновато тут? Чего поделаешь, старая уже кобыла. Новую пятый год обещают да, наверное, не дождусь. Ох, и жадны нынче стали начальники! Тут деваха одна ко мне подсела, так на полдороге в обморок рухнула. Форточка не работает, вентиляция тоже. Вот теперь вожу в бардачке пузырек с нашатырем… на всякий случай. — Он посмотрел на сопровождающего сержанта и качнул головой. — Тоже вон раскраснелся как. Нюхни, если хреново. Мне помогает.

Простодушная речь шофера располагала к себе, и Широков действительно почувствовал головную боль. «Что-то и в самом деле хреново стало. Не отключиться бы…» — подумал он, морща лоб.

— Так, говоришь, помогает? — переспросил Широков и, открыв крышку бардачка, достал стограммовый пузырек с надписью на этикетке «нашатырный спирт». — Притормози-ка малехо, — попросил он шофера. — Нюхну на всякий случай, а то действительно у тебя тут угореть можно. — Он отвернул пробку, ногтями вытащил из горлышка вторую и поднес пузырек к носу. Машина услужливо остановилась, и вдруг шофер молниеносно, держа тряпку в левой руке, прижал ею пузырек к носу сержанта. Через считанные секунды тело сопровождающего обмякло. Шофер забрал у него автомат, сунул его в угол за свое сиденье, вытащил наручники и, заломив сержанту руки за спину, защелкнул их. Чтобы не было вопросов из салона, он закрыл пузырек, быстро сунул его в бардачок и сразу взял с места. На ходу, из сумки, висевшей с боку за сиденьем, он достал рулончик скотча и залепил рот сержанта. Сбросив скорость, искоса поглядывая на дорогу, он обрезал скотч у самого рта сержанта и швырнул остаток в бардачок. Затем запустил руку в сумку, изъял оттуда гранату-лимонку и сунул ее себе в другой карман.

— Вот так вот, — насмешливо проговорил шофер вслух, вынимая свой телефон из кармана сержанта. Впереди виднелись дома села Покровского. Шофер набрал номер своего хозяина.

— Слушай, босс, нас менты замели, на дороге. За тобой приказали ехать, да я одного тут в кабине скрутил, спит он. А двое в салоне Гошу пасут, и телки там с ними. Чего делать?

— Чего делать, чего делать!? Бгать гужье и сгать в дуло! — послышался в ответ истерический вопль. — Связался, дугак, с сопляками!.. Где вы сейчас?

— Так к тебе подъезжаем… — растерянно сказал шофер.

— А на кой вы мне здесь нужны!? Вы на них напоголись, вы сами и гешайте, чего делать. Мне ваших пгоблем не надо! У меня тут догогие клиенты должны подъехать! Все, пока!..

— Так нам сдаваться что ли!? — уже не выдержав, заорал в телефон шофер.

— Не знаю! Попгобуй спгятать их на стагом месте.

— А потом чего?..

— Потом не мне тебя учить! В гасход их, а сами — в гассыпную, кто куда! Все!

Хозяин отключил телефон, бросив товарищей на произвол судьбы.

— Ну, сука картавая! — злобно выругавшись вслух, шофер сделал разворот, описав круг прямо перед воротами коттеджа Потапова.

Замятин настороженно оглядел окружавших его людей. Через минуту его телефон дал о себе знать. Он поднес трубку к уху.

— Слушаю, Семеновна, — стараясь выглядеть спокойным, сказал Замятин. В трубке послышался громкий шепот:

— Сообщаю, что машина их вернулась обратно. Только потом у ворот развернулась и поехала по другой дороге. Не по бетонке, а вдоль берега, в сторону, где раньше стояли военные.

— Понял. Спасибо, Семеновна. Пока.

Машину подбрасывало на ухабах, заносило зад на поворотах, и было понятно, что водитель выжимал педаль газа до пола. Жрицы любви начали изредка взволнованно повизгивать. Замятин дотянулся до перегородки и громко в нее постучал рукояткой пистолета.

— Не дрова везешь! — крикнул Замятин в перегородку и только сейчас понял, что эта машина оборудована для темных дел. Обычно в газелях перегородок между водителем и салоном не бывает. Он вынул телефон и не успел набрать номер, как вдруг машина резко затормозила и встала. По звукам было понятно, что водитель выпрыгнул из кабины и по шуршащему гравию идет к задним дверям салона. Когда распахнулась дверь, к всеобщему удивлению, перед ними предстал водитель с автоматом, наведенным на них. Все растерянно молчали. Водитель сплюнул себе под ноги и крикнул:

— Телкам сидеть на жопе ровно! Ментам бросить оружие на землю! Быстро, я сказал!..

Зайцев с Замятиным переглянулись и подчинились требованию. Водитель осторожно поднял оружие, автомат Зайцева повесил на плечо, а пистолет Замятина держал наготове.

— Ну и дальше что? — спросил его с ухмылкой Зайцев.

— Руки в гору! Чего в подсумке? Баллон? Мне баллон! Быстро!

— Пожалуйста, — Зайцев расстегнул висевший на ремне подсумок и извлек из него какую-то штуковину, положив ее на ладошку правой руки.

— Бросай сюда! — снова прикрикнул водитель.

— Пожалуйста, — сказал спокойно Зайцев и нажал кнопочку. Вдруг все увидели, как водитель трясется и корчится в конвульсиях. — Что, не нравится? Десять тысяч вольт! Брось оружие! — уже сердито крикнул Зайцев и отпустил кнопку. Водитель корчиться перестал и с вытаращенными глазами стоял, как статуя, ничего не соображая. — Я сказал, оружие на землю! — снова гаркнул Зайцев.

— А? — спохватился водитель и быстро отшвырнул от себя в сторону Зайцева оба автомата и пистолет. Замятин наклонился и поднял свой травматический. Зайцев защелкнул наручники на запястьях водителя. В салоне все сидели ровно и удивленно молчали. Молчал и второй бандит, прижавшись в угол и смирившись со своей участью. С минуту назад в нем еще теплилась надежда на освобождение, но теперь все встало на свои места. Одна из жриц с кривой усмешкой смотрела на него и откровенно радовалась его беспомощности.

— Ну, что, ебун толстоголовый? Сколько раз ты меня бесплатно трахнул? Не помнишь? Зато я помню! — она оглядела подруг, — а давайте его кастрируем!

— А что, давайте! — поддержали ее. Глаза бандита забегали по сторонам, он не знал, куда деться. У него были руки за спиной, в наручниках. Девчонка схватила пятерней его добро и, через джинсы, начала больно сжимать. Другая, порывшись в сумочке, извлекла из нее небольшие ножницы и, просунув пальцы в кольца, пощелкала ими перед носом бандита.

— Да вы что, долбанулись, что ли? Вы знаете, что вам за это грозит!? — залепетал бандит.

— Знаем, путевка на Канары.

— Ничего, съездим, — поддержала ее другая. — Расстегивай, Маша.

Маша нащупала молнию и медленно потянула ее вниз, всматриваясь в испуганные глаза бандита.

— «Да где эти менты поганые!? — подумал в отчаянии тот. — Ведь и впрямь кастрируют!»

Подобрав оружие, Зайцев кинулся к кабине, оставив Замятина с шофером наедине. В кабине спал скованный наручниками сержант Широков. Зайцев осмотрел его голову. Заглянул в бардачок, раскрыл пузырек с нашатырем и нюхнул. Нашатырь не вонял нашатырем. Он нюхнул поглубже, и перед глазами у него все поплыло. Зайцев, пошатываясь, подошел к Замятину и рухнул перед ним на землю. Семен Львович поначалу растерялся. Он посмотрел на шофера, на Зайцева, на девчонок, поднявших какой-то кипиш в салоне.

— Там, в бардачке, есть нашатырь… — посоветовал шофер Замятину. Тем временем из салона послышался дикий визг кабана.

— О-о-ой, помогите! Кастрируют!!! — орал во все горло второй бандит. Замятин кинулся к дверям.

— От-ставить! — крикнул он во все горло. Жрицы послушно отпрянули от испуганно трясущегося евнуха. Одна из них швырнула на землю мимо опешившего Замятина отрезанные яйца бандита. Шофер, увидев окровавленное нечто на земле рядом с собой, принялся блевать. — Да вы что? — тихо проговорил Замятин, — он же умрет! Это же групповуха! Это же…

— Не умрет. Я ему кожу тесьмой перетянула, — ответила Маша и закурила длинную тонкую сигарету.

Замятин за время работы в органах повидал немало всякого, но чтобы в его присутствии проститутки кастрировали сутенера!.. Он глянул на блюющего бандита, на отрезанную мошонку, лежащую на гравии, и почувствовал прихлынувшую в голову кровь. Он достал телефон и набрал номер подполковника Аверкина. Тот ответил сразу.

— Ну, ты где? За тебя, как за салажонка, приходится нервничать!..

— А ты не нервничай, лучше пришли подмогу…

— Тебе же даны двое бойцов, чего еще?..

— Да в отрубе они.

— Как это, в отрубе? Пьяные что ли?

— Не знаю, в отрубе… В общем, давай подмогу и скорую к бывшему штабу. Помнишь, который в лесу?

— Ты что, опять там?..

— Ага, там. Жду. — Семен Львович строго посмотрел на жриц, взял за рукав шофера и толкнул его к машине. — Залезай, подонок… — тот забрался в салон, и Замятин закрыл за ним дверь. Затем подошел к Зайцеву, потрогал пульс — боец дышал. Он похлопал его по щекам и услышал из кабины возню и кашель сержанта. Оставив Зайцева отдыхать, Замятин подошел и открыл дверцу. Сержант Широков дергался на сидении, пытаясь подняться. Замятин ему помог. На него уставились непонимающие голубые глаза бойца. Он что-то промычал, глядя на Замятина, и тот отлепил от его рта скотч.

— Где я? — сонно спросил сержант.

— В кабине. Повернись, руки освобожу. — Замятин отпер наручники и помог тому вылезти из кабины. Под ногами сержант заметил валявшийся пузырек, с надписью «нашатырный спирт». Он наклонился и поднял его. Сержант Широков протянул руку с пузырьком Замятину. Тот взял его и хотел нюхнуть, но сержант схватил его за руку.

— Не надо нюхать! Наверное, морфий. На экспертизу надо отдать.

— А, вон и пробка. — Замятин поднял пробку и закрутил ее на пузырек. — А я думаю, чего у меня с ребятами стряслось? Пить не пили, а падают. А тут вон оно что! Попробуем Зайцева разбудить, а то сейчас начальство должно подъехать. Будет горя-то.

Замятин принялся тормошить Зайцева. И не напрасно. Вскоре боец смотрел на него мутным взглядом. Замятин и Широков, глядя на него, улыбнулись.

— Тоже купился? — спросил сержант. — Ну, давай поднимайся, а то вон, слышишь, едут уже.

Из-за леса едва слышался звук сирены. Зайцев поднялся, покрутил головой, осмотрел снаряжение. Широков дружески стукнул его кулаком в плечо. Замятин подошел к машине и распахнул дверь.

— Все живы? — спросил он и оцепенел.

— Все, все, — ответил шофер, держа над головой гранату. На пальце левой руки он демонстративно показывал выдернутую из взрывателя чеку. — Чего вылупился? Руки в гору! Оружие сюда, ко мне, быстро! Или… терять мне нечего!

— Нечего — так брось болванку, чего ждешь? — ответил Замятин, стараясь быть спокойным.

Ребята увидели, что полковник медленно поворачивается к ним с поднятыми руками. Из-за леса слышался нарастающий звук сирены. Семен Львович нахмурил брови и взметнул глаза к голубому небу.

— Граната, — шепнул сержант рядовому.

— Понял, — так же тихо ответил Зайцев. В его голове уже наступило просветление, и он открыл подсумок, где почивал «Горыныч» в десять тысяч вольт.

— Я сказал, оружие ко мне! — бандит не выдержал нервного напряжения и вышел из салона, держа гранату над головой. — Вы что, нерусские?!

— Да ладно, не психуй. На, забери, — положил перед собой автомат Широков.

— Ближе! Ко мне! — громко кричал бандит. — Взорву всех, на хрен! — Нарастающий звук сирены волновал не только его. Команда «ближе» была на руку Зайцеву, потому что «Горыныч» выпрыгивал не дальше пяти метров, а между ними было шагов десять. Зайцев, левой рукой держа автомат перед собой, осторожно приблизился к шоферу, горящему нетерпением и, положив оружие в двух шагах перед ним, нажал кнопку «Горыныча». Контакт прилип прямо к шее бандита. Тот, как и в прошлый раз, закорчился в конвульсиях. Зайцев подошел к нему, подставил свою ладонь под гранату и, выключив электрошок, поймал ее в свою широкую ладонь. Затем он снял кольцо предохранителя с пальца бандита и вставил чеку на место. В ворота на всей скорости влетел сначала УАЗ с Аверкиным и его подчиненными, за ним «Скорая помощь». Аверкин видел, как Зайцев с большим удовольствием мощным ударом в челюсть опрокинул на землю какого-то гражданского, и, быстро выйдя из машины, крикнул:

— От-ставить самосуд!

Следом за ним из машины выскочили ребята из спецназа и окружили темно-синюю «Газель». Из машины скорой помощи вышли санитары с носилками, врач и торопливо направились к Замятину.

— Где раненые? — спросил деловито врач.

— Там, — кивнул Замятин на «Газель». — Кастрированный он.

— Что? — не понял врач.

— Кастрированный, говорю. Вон его добро валяется. Осторожно, не наступите. Может, еще можно как-то пришить…