Подельница

15

Когда ушел Замятин, Оля и Вася снова переглянулись.

— Я сразу почувствовал, что хитрый этот старикашка, — сказал Вася. — Умеет лишнего не говорить. А это у преступников крупный козырь.

— Ну, ладно. Давай подумаем, как Фатехина прищучить. Если не выдадут ордер, а сегодня его уже и так не выдадут, — глянула на часы Ольга, — тогда предлагаю следующее…

— Взять квартиру штурмом, — ответил Вася, безразлично глядя в окно.

— Вот ты в окно смотришь, а ничего не видишь, — сказала Ольга.

— Чего там? Ну, почки распускаются, скоро зазеленеет все кругом! Лето, благодать!

— Я подумала, если Фатеев здесь, то при такой отличной погоде неужели он все время торчит в квартире? Молодой мужчина. Должен же он вываливаться на улицу, хотя бы в вечерние часы?! Как думаешь? — спросила Ольга коллегу.

— Ну, с пивком можно бы где-нибудь в сквере посидеть.

— Так пошли, посидим у их подъезда, на детской площадке. Только без пива. Времени половина шестого. Какой сегодня ордер? — Ольга набрала Аверкина.

— Да, Оля, вижу, ты высветилась. Не будет сегодня ордера. Идите домой. Конец рабочего дня…

— Да мы с Мышкиным решили попасти Фатехина во дворе, как вы на это смотрите? — закусила нижнюю губу Ольга.

— Ну, добро, попасите. Я вас не неволю. Ну, надеюсь, предлог для задержания сами найдете?

— Найдем предлог, его бы самого найти, — рассмеялась в трубку Ольга. — До свидания, Алексей Палыч.

— Ну, пока. Замятин тут зашел… — выключил телефон начальник.

— Ну, что? Пойдем, погуляем? — спросила Ольга коллегу.

— Как хорошо, что этого… Нестора в сизо перевели, а то бы еще Семенова менять, — проворчал Вася, вставая со стула.

Замятин вошел к Аверкину и еще с порога спросил:

— Старое дело Потапова у тебя?

— Вон в сейфе лежит. А что?

— Дай взглянуть.

— Бери, не заперто, — сказал начальник. — А у меня сегодня праздник.

— Что еще за праздник такой? — на ходу листая дело Потапова, спросил Замятин.

— А вон, наблюдение за мной сняли. Оказывается, этот майор во всех наших отделениях глазков понатыкал. А аппаратную Стас вычислил. В доме через дорогу.

— Да ну!

— И золотишко, твоей вороной натасканное, оприходовали и пробы на все приклеили. Чего будешь с ним теперь делать?

— Да погоди ты со своей ерундой!

— Ничего себе! Золото уже для него ерунда! — Аверкин достал из стола плоскую бутылочку и пару стопок. — Давай по граммульке. Будешь? — он посмотрел на Замятина. В гражданском костюме тот выглядел совсем по-домашнему.

— Будешь. — Замятин, оторвавшись от бумаг, подошел к столу Аверкина. Поднял наполненную рюмочку. — Будь здоров! — сказал Замятин.

— Обязательно буду, — ответил Аверкин и выпил коньяк. — Надо как-нибудь собраться да Терещенко угостить. Кабы не он, этот герой нас обоих бы!.. — Аверкин указательным пальцем нарисовал в воздухе крест.

— Слушай, а чего они его так стерегут? Нам по делу допросить не дают.

— Да похоже, что там кто-то из области замешан. Скажу по секрету… — Аверкин наклонился к стене и с силой выдернул вилку внутреннего аппарата из розетки… — Терещенко накатал телегу в Москву на областную прокуратуру. Так что береги задницу.

— А чего мне беречь, я временный, на полставке, — засмеялся Замятин. — Ну, наливай на вторую ногу, да порешаем…

— Чего решать-то? — выпив вторую, спросил Аверкин.

— Да тут смотри, какая штука. Потапов этот в отказ прет. Какого-то брата приплел. Типа за него отсиживал. И здесь никаких дел не знал и знать не желает.

— Ну, это они могут, — наливая на третью ногу, ответил Аверкин. — Так ты его не узнал, что ли?

— Да узнать-то узнал. Только он теперь странный какой-то. Постарел, картавит… Зубов вон нет ни одного. Разве тот Потапов стал бы жить без зубов? Тот за благополучную жизнь держится всеми четырьмя лапами!

— Раз сомневаешься, так проверь. Трое суток у тебя еще есть, — сказал Аверкин. — Еще будешь? — он брякнул рюмкой о бутылку.

— Не хочу, — ответил Замятин, подвигая к себе дело Потапова. — Это ж не сало. Куда его столько?

— Тоже что-то… — протер носовым платком лысину Аверкин. — А ты возьми это к себе и там разбирайся. У меня ребята на задании. Фатехина пасут.

— Что, здесь нащупали?

— По всем признакам здесь, раз в Питере нет.

— Ладно, пойду, перелистаю, — Замятин взял под мышку кипу бумаг и направился на выход. Вдруг послышался сигнал мобильника. Он задержался на полпути к двери и оглянулся.

— Слушаю, Оля, — сказал Аверкин. — Так. Отлично! Это где? Высылаю. Даму его? А как ты думаешь? Ну, значит, привози тоже. Если ничего за ней нет, отпустим. Давай. Я же сразу сказал, что он должен уже расслабиться, потерять бдительность. Вот, факт на лицо. — Аверкин выключил мобильник, снял трубку с аппарата внутренней связи, ругнулся и включил вилку в розетку. — Погодина мне… Слушай капитан. Возьми пару бойцов, больше не надо, и двигай на Жукова, двадцать три. Там Оля с Мышкиным Фатехина задержали. Сюда их всех доставишь. Действуй! — Аверкин потер руки, убрал коньяк в стол. — Ну, чего стоишь? Иди, работай, — сказал он Замятину с усмешкой. — К вам в кабинет их доставят.

— Так я и иду, — улыбнулся в ответ Замятин. — А ты бы, на правах начальника, связался с администрацией лагеря, где отбывал Потапов. Узнал бы, как он там жил.

— Ладно, попробую. Иди уже, — махнул на него рукой Аверкин.

Не прошло и получаса, как в кабинет оперов ввели задержанных Фатеева и его подругу Наталью Скороходову. Они оба имели перепуганный вид. Ольга прошла к себе за стол. Указала Фатехину на стул, что был напротив. Тот, оглядев кабинет, сел.

— Так, товарищ старший лейтенант, побеседуйте с дамой в кабинете Григорьева, — она подмигнула Васе. — А я здесь поговорю с молодым человеком.

— Идемте со мной, — указал на дверь Вася Мышкин, недоброжелательно глянув на Замятина, занявшего его стол. Тот улыбнулся ему вслед.

— Итак, гражданин Фатехин, вы задержаны по подозрению в убийстве своего коллеги по работе, работавшего с вами по адресу улица Заря Свободы, четырнадцать, квартира десять. Вы же там работали?

— Ну, работал, ну и что? Я никого не убивал, — ответил Фатехин, нервно покусывая губы.

— Однажды вы уже отбывали срок? — спросила Ольга. Замятин, просматривая дело Потапова, краем уха прислушивался к допросу.

— Ну, отбывал. Что теперь, все дела на меня будете вешать?

— Нет, не будем. Просто вы должны знать, что чистосердечное признание…

— Смягчает мою вину! — перебил Ольгу Фатеев. — Наталью отпустите. Она здесь не при чем. Тогда расскажу.

— Отпустим, если не при чем, — сказала Ольга.

— Все равно же не поверите ни одному слову. Да просто мне деваться некуда и отсиживаться надоело. Спрашивайте.

— Как звали вами убиенного? — спросила Ольга, на что Фатеев злобно мотнул головой.

— Петя… Петр…

— Полностью имя, отчество, фамилию помните?

— Петр Сергеевич Куневич, из Белоруссии… гастарбайтер. Хороший специалист, на все руки… — он опустил голову. — Можно воды? — попросил Фатехин. Ольга налила стакан воды и подвинула на край стола. Он, будучи в наручниках, очень умело взял стакан и моментально его осушил. — В общем, в тот день нам выдали аванс.

— А кто вам выдал аванс?

— Вадим… Завадский, у которого мы работали.

— Он кто, хозяин квартиры?

— Какой хозяин? Он типа посредника. Работу нам подыскивал. Да не в том дело. Вы меня по ерунде всякой не перебивайте. Я скажу все как есть.

— Ну, хорошо, слушаем. — Ольга подвинула диктофон ближе к Фатехину.

— Значит, как деньги получили, мы с Петром жребий бросили, кому в магазин бежать. Выпало мне. Ну, я пакет в карман, да и ходу. Он мне в спину крикнул, мол, напругу в щитке выруби, кипятильник пока отремонтирую. Кипятильник у нас был самодельный, так у него контакт, видимо, отгорел.

— А когда контакт отгорел? — спросила Ольга.

— Кто его знает. Еще вечером чай кипятили, а утром уже отвалился. А мы его и не включали. Нечего было заваривать, бабло ждали…

— Значит, вы пошли за едой, а ваш коллега стал ремонтировать кипятильник?

— Да. Точно так, — начал заикаться Фатехин.

— А еще, кроме вас, мог кто-то зайти в десятую квартиру? Ну, скажем, тот же Завадский…

— Так он вроде бы ничего там не забыл. Денег дал и уехал. Чего ему нас пасти?

— Вы долго пробыли в магазине? — спросила Ольга.

— Какое долго… тут через дорогу перешагнуть — и магазин. Ну… минут двадцать от силы…

— Так, дальше…

— Вернулся, смотрю: дверь приоткрыта, тишина. А еще светло было. Я на кухню прохожу, смотрю, он лежит на полу. Я ему по подошве пнул тихонько, мол, чего разлегся. Он молчит. Я его шею тронул, а меня током как шибанет! Вижу, мертвый он, Петя. Я тут растерялся, выбежал в подъезд, позвать кого-нибудь, а тут дверь прихлопнулась. Гляжу кругом, в подъезде никого, ну я и дал деру. Думал, отсижусь, потом все быльем зарастет.

— Не заросло, стало быть, — сказала Ольга задумчиво и вынула из ящика стола фото Потапова. — Посмотрите внимательно: вы знаете этого гражданина?

— Да, он похож на дядю Степу, из одиннадцатой квартиры. Он за нами типа присматривал, да и ключ у него был запасной, на всякий пожарный.

— Вы с ним как-то общались?

— Да нет… редко так… зайдет, бывало, осмотрит все и уходит.

— Вы с ним и не разговаривали ни о чем?

— Да он, по-моему, стеснялся много говорить. У него буква «эр» не выговаривалась, — сказал Фатехин и поднес фотографию ближе к глазам. — Да, он это, точно. Правильно! Он мог напругу включить! Как же я раньше-то не догадался!? Столько нервов себе попортил! — Фатехин повеселел. Попросил еще воды. Ольга налила. Он снова выпил залпом полный стакан. — Значит, это он, точно! Как это я сразу…

— А Клару после вы куда дели? — внезапно испортила настроение Фатехина Ольга.

— К-какую К-клару? — снова задумчиво начал заикаться Фатехин.

— Ворону-домушницу, которая к вам на лоджию золотые украшения приносила. Куда вы ее дели?

— Какая еще ворона? Как-кая домушница? Вы что?.. — еще больше растерялся подследственный.

— Хорошо. Вы тут посидите, подумайте, а я сейчас вернусь, — сказала Ольга, приподнимаясь со стула. — Только подругу вашу спрошу…

— Ладно, не трогайте ее. Она не при чем, — Фатехин поник головой. — Люблю я ее. Ребенок у нас будет.

— То-то я смотрю, она вся золотом обвешана, — Ольга в упор посмотрела на Фатеева. — Украденным вашей дрессированной Кларой.

— Ничего я больше вам не скажу. Вы и так все без меня знаете.

— Знаем, что пакет с ворованными драгоценностями вы хранили в кармане вентиляции, в ванной. И когда Вадим Завадский привез вам вентиляционные решетки, чтобы вы их закрепили на место, между вами и Петром Куневичем встал вопрос дележки драгоценностей. Но так как ворона принадлежала вам, вы и решили с ним не делиться. Тем более что отделка квартиры была почти закончена, основная часть денег получена. Потому вы, уходя в магазин, включили ток. А вернувшись, взяли стремянку, внесли ее в ванную комнату, достали пакетик с драгоценностями, для надежности проверили труп, предварительно его обесточив, выпустили на вольные хлеба Клару и исчезли. Поэтому, гражданин Фатехин, вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве.

«Ну, девка, ну дает!» — восторженно подумал Замятин, потеряв всякий интерес к старому делу Потапова.

— Почти так. Только тумблер был включен до меня. И меня действительно ударило током. И никакого пакета с золотом в вентиляции уже не было. Скорей всего там до меня уже побывал этот… сосед из одиннадцатой.

— Так, ладно, прочитайте ваши показания и распишитесь. Побудете пока у нас, до выяснения, — сказала Ольга, подавая ему шариковую ручку.

— Как расписываться, если я в браслетах? — показал руки Фатеев.

— А как воду пили, так и расписывайтесь, — серьезно сказала Ольга. Фатеев, не читая протокола, поставил свою закорючку. Он знал, что в любое время может отказаться от показаний либо их изменить. Ольга подошла к дверям, раскрыла их и спокойно сказала дежурному сержанту:

— В камеру его.

Когда Фатеева увели, Ольга села на свое место и откинулась на спинку стула.

— Фу-у, какая духотища, — сказала она, достала телефон и позвонила Васе. — Ну, что у тебя?

— Да вот, Григорьев вытесняет из кабинета, — послышалось из телефона.

— Так веди ее сюда, я закончила.

Через несколько минут Вася привел Наталью Скороходову. Ее посадили на место, где только что сидел ее возлюбленный.

— А Саша где? — спросила дрожащими губами задержанная. — Вы его посадили? В тюрьму, да? Он не виноват! Отпустите его! — истерично завопила Скороходова.

— Если не виноват, отпустим, — сказала Ольга. — Скажите, откуда на вас столько драгметалла? Саша подарил?

— Он любит меня! Я его тоже! И не ваше дело, что он мне подарил.

— Да, конечно, только сдается нам, что цепочки эти и перстенечки добыты вороной-воровкой по кличке Клара. И вы это знаете не хуже нас. И возлюбленному вашему светит немалый срок, не только за многочисленные кражи, а также за убийство его напарника Петра Куневича.

Наталья вдруг вытерла кулаком слезы, всхлипнула и, сверкнув очами, показала фигу всем поочередно:

— Вот это видели!? Это я нечаянно включила свет в щитке! Это я забрала из вентиляции золото! Это я попросила соседа за пятьдесят тысяч упаковать в мешок и выбросить труп! И это я сейчас на четвертом месяце беременности!!! — последние слова Наталья не прокричала, а провизжала, да так, что даже Замятин вздрогнул.

— И все, что вы сейчас здесь наговорили, правда? — спросила ее Ольга.

— Да! — крикнула Наталья. — Выпускайте его. Я вам все, что скажете, подпишу. — Она снова начала плакать. Опера переглянулись. Ольга достала из стола чистый лист бумаги, подала гражданке Скороходовой.

— Пишите все, что только что сказали, — подала Ольга ей авторучку. — И укажите место, где находится краденое золото.

Когда ее увели, Вася Мышкин потянулся, покачал головой и с восторгом произнес:

— Да-а. Меня бы кто-нибудь так любил!

— Мы все тебя любим, — сказала Ольга. — Сходи-ка за Фатехиным.

— Да что я вам? — Вася выглянул за дверь и крикнул дежурному, чтобы привели Фатехина.

Пока его вели, Ольга успела перемотать пленку с речью Скороходовой и отксерить пару экземпляров ее чистосердечного признания. Когда привели Фатехина, она посадила его напротив себя и включила диктофон. Тот напряженно вслушивался в истерические слова возлюбленной и отрицательно мотал головой.

— Нет! Этого не может быть! — закричал Фатехин. — Это все она? Я думал…

— Она, она, ваша подельница, — подтвердила Ольга, подбросив ему под нос копию признания его возлюбленной. Тот быстро прочитал, скомкал в кулаке листок, сунул его в рот и принялся жевать. Как бы то ни было, но он все-таки проглотил улику. Ольга серьезно на него посмотрела и спокойно произнесла:

— Вкусно? Если хотите, есть еще пара экземпляров.

Фатехин зарычал в истерике:

— Стерва! Сука! Купилась!..

— Сержант! — крикнула Ольга. — Уведите арестованного. — Фатехина увели. — Слышали? — спросила она у мужчин. — Вот такая у них любовь.

— Да-а уж! — произнес в ответ Вася.

— А что делать с Потаповым? Выходит, что он тут ни при чем, — сказал Замятин, глядя на вошедшего подполковника Аверкина.

— Кто ни при чем? Потапов ни при чем? Этот матерый аферист и бандит?! Вон, майор этот, его племянник все рассказал как на духу. Пока тот отсиживал, он стерег его жилище, надеясь после оформить по наследству. Когда Потапов вернулся, провернул аферу с соседкой, оттяпав у одинокой старухи жилплощадь и оформив на себя. А ее пристроил в дом престарелых, где она вскоре и скончалась. Потом этому… Нестору нож в спину воткнул. Да за одно это ему червонец светит. Сейчас у него в коттедже, по совету племянника, прокуратура роется. И те двое, которые с ним были, тоже раскололись. Нам туда соваться не велено. Я думаю — и слава богу! Между прочим, Семен Львович, я дозвонился до администрации ИТК, где он парился. О нем неплохо отзываются. Работал библиотекарем, худруком самодеятельности. Особенно хорошо у него получалась роль вождя в спектакле «Человек с ружьем».

— Так вот почему он так правдоподобно картавил, — сказал Замятин. — Он, на всякий случай, играл роль другого человека. Мол, как так? Ничего не знаю, виноват не я, а брат, мы очень с ним схожи. Ищите его, а я пока тю-тю!

— Он только одного не учел: отпечатки пальцев не совпадают даже у близнецов, — сказал Аверкин. — По трупу что-нибудь выяснили?

— Выяснили. — Ольга показала признание подельницы Натальи Скороходовой.

— Молодцы! — прочитав его, сказал начальник. — А когда пойдете за… за золотишком?

Все переглянулись от неожиданного вопроса.

— Сегодня уже… — Ольга глянула на часы… — поздновато, наверное… Может быть, с утра?

— Ну, смотрите. С утра так с утра. Как раз и ордер готов будет. Так я чего к вам зашел? Завтра предпраздничный день. Может, соберемся, отметим приход весны?

— Давайте у меня, — сказал Замятин. — Я сегодня питерских гостей провожу, и у меня свободно будет.

– Кто «за»? Прошу голосовать, – сказал Аверкин. Все подняли по две руки.

На другой день убойный отдел отмечал свои успехи в квартире Семена Львовича Замятина, снова полноправного работника угро города Заозерска. Была приглашена и соседка Светлана Михайловна, на которую Замятин положил глаз, еще будучи на пенсионном обеспечении. Всем было весело и радостно. Весенний гром, с долгожданным ливнем, приглашал всех собравшихся из-за стола выйти на лоджию, вдохнуть озона. Замятин открыл балконную дверь и остановился как вкопанный. В проеме раскрытой фрамуги сидела промокшая Клара-Сыроежка. В ее клюве блестело золотое колечко.