Поджигатель

I

В небе плавала желтоватая дымка: к утреннему туману примешивался рыжий дым заводских труб и пыль, наносимая ветром из пустыни.

Поезд неторопливо вползал в пригород крупного промышленного центра. Датун. Проснувшись, Маргарет обнаружила, что голова ее так и покоится на плече Ли Яня. Пассажиры вокруг затягивались сигаретами, громко кашляли, кто-то уже собирал вещи. Пол вагона был усеян мандариновой кожурой, мятыми пакетиками из-под чипсов, шелухой семечек; в проходах расплылись жирные плевки. Юнли по-прежнему не отрывался от окна, взгляд его, как у слепого, сверлил пустоту. Когда Маргарет с улыбкой коснулась его руки, Ма повернул голову, в глазах — удивление. Дрогнув, состав остановился. Вслед за Ли Янем двое его спутников ступили на платформу, где троицу мгновенно подхватила людская река. Стараясь не смотреть по сторонам, они миновали полицейский патруль и вышли в город.

Датун спешил начать новый рабочий день. На тротуарах размахивали метлами дворники, за уличными прилавками суетились торговцы, слышался лязг железа из мастерской по ремонту велосипедов. То и дело в желтом смоге вспыхивали не погашенные еще фары автомобилей. На фоне расплывающихся очертаний домов фигуры прохожих казались неясными, призрачными. В отличие от Пекина воздух здесь был прохладен и сух. Город походил на уголок другого мира. Так, в представлении Маргарет, мог выглядеть Чикаго начала 30-х годов прошлого века. Даже китайские машины наводили на мысль о первой массовой продукции конвейеров Форда. Суровые джентльмены в темных плащах, широкополых шляпах и с тяжелыми револьверами на боку смотрелись бы здесь очень к месту, подумала американка.

Когда они обогнали группу мужчин в тужурках железнодорожников, Ли Янь похлопал Ма по плечу.

— Не спи, не спи, приятель. — В голосе детектива звучала непререкаемая властность, как если бы он твердо знал, что их ждет дальше.

Юнли очумело потряс головой.

— Куда мы? — спросила Маргарет.

— Понятия не имею. Куда-нибудь в сторону от толпы. — Ли Янь замедлил шаг.

Пропустив железнодорожников вперед, они двинулись следом и беспрепятственно миновали ворота в кирпичной стене. Синими, красными и зелеными пятнами в тумане над переплетениями рельсов светились путевые огни. Время от времени слышался стук автоматических стрелок. Силуэты машинистов исчезли, и все трое, высоко поднимая ноги, зашагали по рельсам к темным приземистым строениям каких-то складов. В отдельных местах меж шпал торчали кустики чертополоха: видимо, пользовались этими колеями редко. Тупик возле складов был забит старыми пассажирскими вагонами.

Ступив на подножку одного из них, Ли с силой толкнул дверь. Изнутри пахнуло сыростью. С помощью Ма американка забралась в тамбур. Купейный вагон давно отжил свой век: полки были ободраны, коричневые от копоти стекла — в трещинах. Но он оказался довольно чистым, без всякого намека на отходы жизнедеятельности людей или бродячих псов. Ли Янь заглянул в ближайшее купе.

— Годится.

Окно купе выходило на стену склада, сквозь другое, в коридоре, видна была вся станция. Это позволяло беглецам обнаружить любого, кто проявит интерес к пустому вагону. Детектив бросил на верхнюю полку саквояж, закурил, медленно отделил от кожи лица полоски фальшивой щетины. Маргарет шагнула в коридор; поднявшееся над горизонтом солнце неспешно разгоняло плотную дымку. Доктор Кэмпбелл с наслаждением сорвала парик, тряхнула волосами. Ма все еще стоял в дверях.

— Я попробую отыскать транспорт. На это может уйти некоторое время, — услышала американка.

Кивнув, Ли Янь протянул другу перетянутую резинкой пачку банкнот.

— Заодно купи сигарет. — Ма уже разворачивался к тамбуру, когда детектив добавил: — Мне нужна твоя помощь, правда. И еще… Прости за Лотос, я был не прав.

Юнли отвел глаза.

— Все-таки дошло?

За спиной Маргарет прозвучали тяжелые шаги. Сквозь потрескавшееся стекло она увидела, как удаляется крупная фигура китайца. На вагон Юнли не оглянулся.

— Ему должно быть сейчас очень плохо, — тихо сказала Маргарет.

Ли Янь затянулся сигаретой. Сгорая, крошки табака едва слышно потрескивали.

— Понимаешь, он экстраверт. Временами он бывает… маньяком. У него куча достоинств и ничуть не меньше недостатков. Он справится с собой, уверен. — Детектив пальцами затушил окурок. — Ужасно хочу спать, ночью я не сомкнул глаз. Посидишь одна?

Маргарет кивнула, и в следующую секунду Ли уже спал, свернувшись, как ребенок, калачиком. Глядя на расслабившееся, безмятежное лицо, доктор Кэмпбелл с трудом удержала себя от того, чтобы не прижаться к нему щекой. Глаза заволокло слезами. Не думай, не жалей ни о чем! Для чего истязать душу, проклиная будущее, которое еще не наступило? Все мы когда-нибудь умрем, важна только жизнь.

Она уселась напротив, не сводя глаз со спящего мужчины, каждой клеточкой ощущая, как из тела уходит страх. Смерть уже не пугала ее, теперь Маргарет боялась впустую потратить хотя бы секунду из отпущенного ей судьбой срока. Самой страшной была мысль о том, что к женщине природа обычно более щедра, чем к мужчине. Неужели она переживет его?

Маргарет сбросила сандалии, легла рядом, обвила Ли Яня руками, с жадностью впитывая в себя его тепло. Впервые за очень долгое время ее накрыла волна спокойного, тихого счастья. Сознание нежилось в лучах мягкого света, затмить который не смогла бы буря чьей-то, пусть даже самой черной, подлости.

Она нашла свою любовь.

Он просыпался медленно, как ныряльщик, который поднимается на поверхность с большой глубины, окруженный пузырьками воздуха, боящийся открыть глаза навстречу ласковому солнечному свету. Ощутив спиной давление ее упругой груди, он осторожно повернулся; головы обоих разделял сейчас всего лишь сантиметр. Вплотную к нему лежала богиня: изящная линия носа, чуть выгнутые брови, персиковый бархат щек, полные сдержанной чувственности губы и трогательная россыпь веснушек. Тыльной стороной левой ладони он убрал с ее лба прядь волос, придвинулся, поцеловал мочку уха. Веки женщины дрогнули. В тот миг, когда глаза ее раскрылись, он сомкнул свои.

Маргарет увидела перед собой его лицо; голова лежавшего рядом была почти незаметно вздернута, как если бы он готовился поцеловать ее. Грудь защемило от чувства, которое она испытала, перед тем как провалиться в сон. Маргарет придвинулась к Ли Яню поближе, ее губы нашли широкий нос. Ресницы мужчины колыхнулись, и она прикрыла глаза.

Ли Янь смотрел на ее опущенные веки и улыбался. Прошло около минуты. В крошечной щелке блеснули голубые радужки, и через долю секунды Маргарет ответила на его улыбку. Поцелуй обессилил обоих. Губы ее не сразу уступили натиску, а потом как-то мгновенно поддались, вобрали в себя его горячий, воинственно заостренный язык. Сейчас и ею, и им двигало нечто более высокое, чем желание физически обладать друг другом. Отступило куда-то время, ничего не значила даже страсть. Упал на пол ворох одежды; в грязное окошко вагона заглянуло солнце. Объединенные любовью и скорбью, две души слились в одну, два сердца забились в унисон. Крепкие ладони чашечками накрыли ее груди, нижняя губа почувствовала ласковый укус его зубов. Маргарет со вскриком сжала пальцами твердые ягодицы, притягивая тело Ли Яня к себе. Тело это было настолько прекрасным, что она хотела его всего — без остатка. Бедра мужчины напряглись, с пружинистой силой заходили взад и вперед. Он наполнил ее всю — без остатка. Острота экстаза походила на сладкую боль. Пальцы Маргарет сжимались и разжимались, с губ рвался стон, а потом, когда лоно ощутило мощный взрыв, она потеряла над собой контроль. Мощное слияние омыло обоих ощущением удивительной свежести. Мир перестал существовать.

Недвижные, покрытые потом, они почти без дыхания лежали минут двадцать в объятиях друг друга. Не было произнесено ни слова: никто не решался нарушить колдовскую тишину. Наконец Ли потянулся за сигаретой, выпустил к желтому от никотина потолку струю дыма, спросил:

— Интересно, есть у нас какой-нибудь шанс?

Маргарет шевельнула головой. Ей хотелось сказать: биологи непременно найдут подходящее средство, ИВР вполне может оказаться не столь упрямым, как ВИЧ, но имеет ли смысл тешить себя надеждами?

Хотя почему нет? Пока человек надеется, он жив. Даже тьма не царствует вечно, рано или поздно ее разгоняет солнечный луч — как сейчас. Там, в парке у храма Неба, Маргарет приняла мрачный пессимизм Маккорда, однако теперь состоявшийся на мраморных плитах разговор представал в совершенно ином свете.

И свет этот вспыхнул в ее глазах. Задавая свой вопрос, Ли почти не сомневался в ответе; странное выражение лица Маргарет его изумило.

— В чем дело?

Она уселась.

— Зачем его убили?

— Убили кого?

— Маккорда. Генетик был на их стороне, был одним из них. — Во взгляде американки горела уверенность. — Он запаниковал. Причина только в этом. Маккорд стал отработанным пушечным мясом. Он не сумел увидеть того, что видели его хозяева. Не знал, почему им так хочется все скрыть. Я спросила — почему? И он с презрением бросил: потому что они — глупцы. Но эти люди вовсе не дураки. Они вряд ли охраняли бы свою тайну так рьяно, если бы не надеялись на что-то. А если надеялись они, значит, есть надежда и для нас.

Ли Янь покачал головой:

— Не понимаю.

В памяти Маргарет прозвучала сказанная Маккордом фраза: «Наши специалисты прожили год, питаясь одним рисом, прежде чем об эксперименте рассказала пресса. И никто не умер!»

— Они едят этот рис уже пять лет, а заболел, насколько нам известно, лишь Чао Хэн.

Даже волнение, в котором она находилась, не помешало Маргарет с четкостью осознать: из всех грехов нет худшего, чем самообман. Однако забрезжившая надежда вовсе не являлась иллюзорной, она была в этом уверена.

— Может быть, — продолжала американка, — не каждый, кто ест рис, подхватывает одновременно и вирус. Может быть, в «Гроган индастриз», с их огромным научным потенциалом, твердо рассчитывают получить эффективную вакцину. В противном случае для чего им вся эта проволочка?

Маргарет чувствовала себя как осужденный, которому в последнюю минуту перед казнью объявили об отсрочке исполнения приговора. Смерть отменялась хотя бы на время — если не до того момента, когда она придет естественным путем. Занесенный топор повис в воздухе.

— Думаешь, мы не умрем?

— Разумеется, мы умрем. Все умрут. Но может быть, мы умрем не от ИВР. — Вместе с надеждой к Маргарет вернулась ярость. — Вот почему мир должен узнать правду. Мы не имеем права молчать!

Она тряхнула золотистыми волосами.

— И вот тебе суть: гонка за прибылями, та самая, что была движущей силой проекта разработки суперриса, заставит их найти и противоядие. Денег лекарство от новой напасти не принесет, зато какая награда ждет спасителя человечества!

Маргарет с возбуждением вглядывалась в лицо детектива: понял ли он ее, проникся ли ее верой? Однако глаза китайца были устремлены куда-то вдаль. После долгой, очень долгой паузы Ли Янь веско произнес:

— Они не должны выйти сухими из воды. Ни «Гроган», ни Пан Сяошэн со своими головорезами.

В памяти Ли возник образ Ифу и обагренный кровью дяди самурайский меч.

— Не должны, — эхом отозвалась Маргарет.

Взгляд Ли буравил бездонную голубизну ее глаз.

— Я люблю тебя.

У нее остановилось дыхание. Прошелестели слова:

— Я люблю тебя.

На узкой полке старого вагона в тупике железнодорожной станции, что затерялась среди бескрайних степей Северного Китая, единым целым стали два тела.

II

Ближе к вечеру вернулся Ма.

Еще задолго до его появления беглецы утолили голод фруктами, которые Лотос заботливо положила в саквояж. Маргарет делилась с Ли воспоминаниями о детстве, о том дне, когда от сердечного удара умер дед, а из озера вытащили бездыханное тело брата. Ли Янь рассказал ей про Сычуань, про ужасы «культурной революции» и потерю матери. Слова лились сами; сколько продолжался разговор, ни один не знал.

Ма они увидели одновременно. Оглядываясь по сторонам, крепыш шагал через рельсы, фигуру его преследовала огромная тень. Вот по коридору громыхнули тяжелые шаги, в двери купе появилось лоснящееся от пота круглое лицо.

— Все оказалось несколько сложнее, чем я предполагал, — отдышавшись, сказал Юнли. — Но колеса у вас теперь есть.

Он достал из карманов несколько пачек сигарет, бросил на полку, из протянутой Маргарет бутылки с жадностью вылил в себя половину воды.

— Это обошлось в целое состояние. Не лимузин, конечно, хотя дорогу в оба конца выдержит. Схожу за машиной после десяти, как стемнеет.

До десяти часов вечера должна была пройти вечность. С возвращением Ма беседа оборвалась. Время от времени Маргарет посматривала на сидевшего в углу купе усталого парня. Тот явно понимал: его присутствие сковывает и друга, и янгуйцзы. Юнли выглядел мрачным, ничуть не похожим на того беззаботно смеявшегося завсегдатая «Ксанаду», что вступил с ней в словесный поединок. Столь же хмурым был и детектив: видимо, подавленное состояние Ма передалось и ему. Солнце уже опустилось за горизонт, сумерки лишь усилили внезапно охватившую всех тоску. Двумя часами ранее беглецы видели ту самую группу мужчин в тужурках, за спинами которых им удалось пробраться на станцию. Железнодорожники торопились домой, к семьям, к обильному ужину, кружке пива и экрану телевизора. Сейчас, в темноте, за окном купе можно было различить только неясные отблески далеких уличных фонарей.

Около половины десятого Юнли встал, повел затекшими плечами.

— Мне пора. Встретимся возле ворот, через тридцать минут.

Негромко хлопнула дверь тамбура. Маргарет с тревогой посмотрела на Ли Яня.

— Как думаешь, с ним все в порядке?

— Не знаю.

Обычно Ма Юнли было невозможно удержать от озорных, подчас даже скабрезных шуток. Но с другой стороны, о чем сейчас говорить, над чем смеяться? Если их местонахождение станет известным полиции, то Юнли грозила по меньшей мере тюрьма. Вполне вероятно, его уже хватились в Пекине. О дружбе с детективом знали многие. И все же поведение Ма казалось необъяснимым.

Ли Янь опустил глаза.

— Это гнусно. Так поступать с другом — гнусно. Бросить его здесь одного? Ненавижу себя!

В начале одиннадцатого они, настороженно всматриваясь в темноту, ступили на рельсы. Издалека донесся стук колес поезда, прозвучали три резких гудка. Ли за руку потянул Маргарет в безопасную зону между стрелками.

— Прижались к земле!

Когда над головами прогрохотал последний вагон, они бегом устремились к невысокой насыпи, за которой видны были створки ворот. Там Ли Янь перевел дух, вжался лицом в щель. Улица за воротами казалась пустой, если не считать пары промчавшихся тяжело груженных трейлеров. Лампы фонарей вред-ком тумане окружал неясный ореол.

— Подождем его здесь, возле стены, — сказал детектив.

Приближалась половина одиннадцатого, а Юнли все еще не давал о себе знать. Оба начали испытывать беспокойство.

— Допустим, его задержали, — прошептала Маргарет. — Мы можем торчать здесь до утра. А если Ма заговорит…

— Они не услышат от него ни слова, — твердым голосом оборвал американку Ли Янь, не сумев, впрочем, полностью скрыть свои сомнения.

Прошло еще десять минут. Наконец по бордюрному камню скользнул луч света. Еще мгновение, и он ударил беглецам в глаза. Фигуры мужчины и женщины слились со стеной. Автомобиль на малой скорости огибал поворот. Детектив припал к щели.

— Полиция!

Тихо урча двигателем, сине-белая машина проползла мимо створок.

— Это ночной патруль, — почти неслышно выдохнул Ли.

— Они разыскивают нас? — так же тихо спросила Маргарет.

— Не похоже. Знай они, что мы в городе, поняли бы, где искать.

Следующие четверть часа оба отсчитывали по секундам. Когда у ворот со скрипом притормозил развалюха грузовичок, Маргарет от облегчения закрыла глаза. Сидевший за рулем Юнли призывно помахал рукой. Они кинулись к кабине.

— Где ты пропадал? — с упреком бросил детектив, захлопнув дверцу.

Ма дернул головой.

— Этот хорек даже не позаботился о бензине, хотя и обещал. Бак был пуст! Мне пришлось исколесить все заправки. В кузове лежат три канистры — этого должно хватить. Чертов водитель предупредил: если тебя задержат, скажешь, что угнал грузовик с рынка.

Юнли убрал ногу с педали тормоза; содрогнувшись, машина покатила по улице.

— Какие-нибудь проблемы? — тревожно спросила Маргарет.

— Только с горючим. Но она уже разрешена, — успокоил ее Ли Янь.

Из-за ворота рубашки Ма вытащил вчетверо сложенную карту, протянул бумажный квадрат другу.

— Не заблудишься?

Под неверным светом уличных фонарей Ли Янь развернул ветхую бумагу. Карта Срединного царства казалась изданием прошлого века. Он фыркнул.

— Здесь указана одна-единственная дорога. На Эрлянь.

— Что ж, следи, как бы я не сбился с нее. — Понурый и мрачный всего пару часов назад, Ма Юнли удивлял сейчас своим возбуждением. Достав пачку сигарет, он сунул ее Маргарет. — Передайте, пусть мне прикурит.

Детектив выполнил просьбу. Грузовичок, набирая скорость, с неожиданной резвостью понесся вдоль железнодорожного полотна на север, туда, где лежали бескрайние пески пустыни Гоби.

Когда огни Датуна растворились во тьме, все трое почувствовали себя почти на свободе. Дорога петляла меж пологих холмов, цепью которых природа разделила две соседние провинции. Местами лента асфальта проходила вплотную к обломкам циклопического сооружения, змеей тянувшегося с запада на восток.

— Великая Китайская стена, — пояснил Ли Янь.

Никакого величия Маргарет не видела: кривой, с частыми провалами гребень, прямоугольные куски камня у его основания, россыпи битых кирпичей. Около часа грузовичок следовал вдоль древних руин, а потом свернул на север. Впереди расстилалась темнота.

III

До границы со страной, которую когда-то называли Внешней Монголией (она располагалась вне пределов Срединного царства), предстояло проехать триста километров. Покрыть это расстояние беглецы намеревались за шесть часов. Юнли обещал доставить их как можно ближе к пограничным столбам, чтобы еще до рассвета Ли и Маргарет пересекли роковую черту. Никто из троих не подумал о том, что на исходе третьего часа пути может лопнуть шина, что в кузове грузовика не окажется домкрата.

Ма исступленно пинал разорвавшуюся покрышку. Ну почему он не проверил, есть ли в машине необходимый инструмент? Кое-какие операции можно было проделать гаечными ключами, но чем приподнять раму? Как бы насмехаясь над заложниками судьбы, провидение в целости и сохранности оставило им запасное колесо.

Грузовик, покосившись, стоял у обочины. Над зеленоватыми волнами ковыля сиял диск луны. Дуновение ветра несло с собой терпкий аромат диких трав. Рассыпались по чаше небосклона мириады звезд, уходила к невидимому горизонту дорога. Спрятаться двум мужчинам и женщине было негде.

От злости Юнли хотелось затопать ногами.

— Все, все оказалось напрасно! И виноват в этом я один!

Его выкрики болью отзывались в висках Маргарет. Ли Янь тщательно обследовал машину: заглянул под сиденья, в пространство между кабиной и кузовом, нагнулся к бензобаку, где некоторые предусмотрительные шоферы устанавливают небольшой жестяной ящик. Пусто. Ничего такого, что можно было бы использовать как рычаг. Детектив присел на корточки, закурил. С момента аварии он произнес не больше двух слов.

— А где проходит железная дорога? — внезапно спросила Маргарет. — Мы же почти все время двигались вдоль нее.

— Там. — Огоньком сигареты Ли ткнул в темноту.

— Значит, там можно поискать какие-нибудь старые шпалы или металлическую балку, которой мы сумеем выровнять кузов.

Ли Янь вскочил на ноги.

— Ты права. — Он повернулся к другу. — Пойдешь налево, я — в другую сторону. Если через час ничего не подвернется, возвращайся.

Кивнув, Ма ушел в ночь. Детектив приблизился к Маргарет.

— Останешься здесь?

— Нет. Я с тобой.

Поначалу они бежали, но минуты через три ноги сами перешли на быстрый шаг. Маргарет изо всех сил старалась не отставать. Оба молчали, берегли дыхание. Через час было пройдено около шести километров, без всякого результата. Тщетность затраченных усилий и потеря еще одного часа на дорогу назад лишали остатков воли. И он, и она понимали: если машина до утра останется на обочине, их наверняка заметят, а часа полтора спустя следует ждать преследователей.

Ли Янь на полушаге вдруг замер, повернул голову туда, откуда они шли. Маргарет непроизвольно стиснула его руку. С минуту оба смотрели в полные тихой печали глаза друг друга. Затем тела их соприкоснулись. Боль от поцелуя вызвала в каждом пугающее своей остротой, но невыполнимое желание. Не здесь. Не сейчас.

Когда они возвратились к машине, Юнли уже не находил себе места.

— Где вас только черти носили?! Я наткнулся на груду шпал, сорвал голос, пытаясь докричаться до вас, но куда там!

Ли Янь с убитым видом качнул головой:

— Мы ничего не слышали.

— И выбросили на ветер два часа драгоценного времени!

— Значит, больше его терять нам нельзя.

Времени и вправду было жаль, не было одного: оснований для злости.

На сей раз им действительно пришлось бежать, до самой насыпи. Чуть задыхаясь, Ли короткими фразами объяснил Маргарет суть дела. Остановившись возле кучи шпал, все трое жадными ртами хватали воздух.

— Нам понадобится две штуки, — резко выдохнул детектив. — Одну положим между колес, в качестве упора.

— Даже одна будет чересчур тяжела, я пробовал. Придется сделать еще одну ходку.

Перетаскивание шпалы к грузовику отняло у мужчин не менее тридцати минут. Доктор Кэмпбелл с горечью ощущала свою абсолютную бесполезность. Оставшись возле машины, Маргарет попробовала ослабить гайки на колесе. Сделать это оказалось намного труднее, чем она думала. Гайки затягивал либо неопытный слесарь, либо бездушный механизм. Ключ то и дело срывался, и когда ей удавалось провернуть тяжелый инструмент на два миллиметра, это можно было считать победой. Но к тому времени, когда мужчины приволокли вторую шпалу, янгуйцзы умудрилась ослабить все гайки. Хотя царапины на руках Маргарет сочились кровью, а лицо блестело от пота, она и не думала жаловаться. Одежду Ли Яня и Ма можно было смело выжимать.

Все дальнейшее свершилось на удивление просто. Первая шпала была уложена меж колес под задним мостом, в оставшийся сверху промежуток вставлен конец второй. Когда Маргарет и Ли Янь обхватили противоположный конец руками и повисли на нем, рама грузовика приподнялась на несколько сантиметров. В ту же минуту Юнли ловкими движениями свернул гайки, снял колесо, установил вместо него запасное. Покосившаяся машина выпрямилась. Втроем они стали накручивать гайки. Затянул их Ма уже в одиночку.

На ремонт ушло более трех часов: восточную часть небосклона начал раскрашивать в нежные цвета восход. Ма Юнли изнывал от тревоги.

— Поторопитесь! Быстрее, быстрее!

Негромко заурчал двигатель, однако Ли продолжал стоять у обочины. По его запыленному лицу струился пот.

— На границе мы будем еще до полудня. Придется искать укрытие.

— Ч-ч-черт! — прошипел Ма.