Подкидыш

Глава девятая

Ледяной порыв ветра просквозил крыльцо и вывел Джоди из оцепенения. Она очнулась и вспомнила, что на дворе глубокая осень, холод, а ребенок лежит здесь в каких-то сомнительных тряпках!

Джоди взялась за ручку корзинки и отнесла ее в кухню, поставив на стойку у раковины. Руки озябли, она открыла кран с горячей водой и держала под струей, пока они не согрелись, потом пощупала пульс на шейке младенца. Сердечко билось сильно и ровно, а кожа на ощупь была теплой.

Слава Богу, бедное дитя, похоже, здорово. Джоди тихонько развернула одеяльце. Ребенок был непостижимо крошечный, но выглядел вполне — или почти — доношенным. Одет только в блеклую цветастую распашонку без ползунков и только одноразовый подгузник. Легонько дернув за липучку, Джоди обнаружила, что прокладка мокрая, а пуповина не отрезана и не обработана, лишь перевязана куском старой бечевки. Дитя оказалось девочкой.

Джоди снова завернула ее в одеяльце и прошлась рукой между подстилкой и прутьями корзинки. Ничего — ни записки, ни каких-либо иных свидетельств, чей ребенок и почему его оставили на крыльце Рика.

Еще не совсем придя в себя, Джоди поняла одно: надо сообщить Рику и срочно отвезти ребенка к врачу. Судя по всему, роды прошли без участия медиков. Кроме того, когда девчушка проснется, она захочет есть, а у Джоди даже бутылки нет, не говоря уж о молочной смеси.

Она перенесла корзинку в спальню Рика и, поставив ее на кровать, набрала 0.

Оператор соединил ее прямо с Риком. Джоди, услышав его голос, совсем растерялась. Как сообщить ему о ребенке, да так, чтобы он не подумал, будто она спятила? Можно голову дать на отсечение, что благонамеренные жители Коппер-Каньона не каждый день разгуливают по городу, оставляя новорожденных на соседских крылечках!

— Алло! — повторил он, на этот раз нетерпеливо. — Кто это? У вас что-то случилось? Говорите!

Джоди наконец собралась с мыслями.

— Рик, — сказала она, — это Джоди.

— Джоди? — удивился он. — В чем дело?

— Приезжай немедленно. Ты мне нужен.

— Милая, да что такое? Ты в порядке?

Даже паникуя, она не могла не отметить ласку и заботу в голосе Рика.

— Нет, то есть да, я в порядке, но нам необходимо срочно съездить к врачу.

Она отдавала себе отчет в том, что несет что-то несуразное, но выразиться более внятно не смогла.

— Сейчас буду, — сказал Рик и повесил трубку.

Слава Богу. Рик скоро приедет. Он решит, как нам быть.

Она перенесла корзинку в гостиную. Похоже, что носишь за собой по дому куклу. Настоящее, живое дитя должно было бы уже проснуться. Джоди таскала девочку туда-сюда, разворачивала, осматривала и, не понижая голоса, разговаривала с Риком по телефону.

Как ребенок оказался на крыльце? Ведь кто-то должен был его принести. Но Джоди не слышала ни звука, пока не прозвенел дверной звонок. Отворив дверь, она не увидела поблизости ни единого человека и, более того, ни одной машины.

Визг шин по асфальту предупредил ее о приезде Рика. Джоди встала, и тут же прозвенел звонок, долгий, настойчивый, и она вспомнила, что его ключ у нее.

Дитя встрепенулось, почмокало губами и завопило, а Рик, не в силах дождаться, уже колотил в дверь, выкрикивая ее имя. Джоди кинулась и впустила его.

Он схватил ее за руки:

— Ради всего святого, Джоди, что случилось? — Не успела она ответить, как он рявкнул: — Что такое? У тебя там ребенок?

Она отстранилась и потянула его за рукав.

— Пойдем. Сам увидишь.

Рик с изумлением уставился на водруженную на диван корзинку.

— Вот это да… И где ж ты это взяла?

Джоди склонилась и взяла орущую девочку на руки. Малютка ничего не весила, но с легкими у нее был полный порядок.

— Ты ее разбудил, — упрекнула Джоди.

— Ее? — с трудом произнес он.

— Да, это девочка, и у нее мокрые пеленки, а у меня нечем их заменить. Она наверняка голодна, и чем ее кормить, неизвестно.

Она и сама понимала, что плетет что-то невразумительное, но язык работал быстрей мысли.

Рик положил ей руки на плечи и посмотрел в глаза.

— Джоди, сделай одолжение, глубоко вздохни и начни сначала, — ласково сказал он. — Откуда взялся этот ребенок?

— С крылечка, — выпалила она. — Я все тебе расскажу, но сначала съездим к врачу. На вид она здоровенькая, но только…

— Мы непременно свезем ее к доктору, — заверил Рик, — но я должен знать, где ты ее взяла. Давно она здесь?

Джоди сделала над собой усилие:

— Кто-то позвонил в дверь, буквально несколько минут назад, я подумала, это из доставки, но, когда открыла дверь, на крыльце никого не оказалось. Только корзинка стояла, и в ней ребенок. Я внесла ее в дом, осмотрела, а потом позвонила тебе.

Рик слушал. Кто-то оставил ребенка у него на крыльце? Но это же невероятно! Он холостяк, живет один. В городе известно, что он не хочет детей, так с какой стати кому-то понадобилось подкинуть ему свое нежеланное дитя?

Он посмотрел на вопящую у Джоди на руках кроху. Личико красное от напряжения, сморщенное, сжатые кулачки гневно вскинуты.

Сердце его сжалось от нежности. Как можно бросить такое маленькое, такое беспомощное созданьице? Столько людей страстно хотят детей и не могут их иметь, а тут кто-то выбрасывает живую малышку, словно ненужную куклу!

И все-таки Джоди права. Надо немедленно действовать, и первым делом — посетить доктора Сэма. Об остальном Джоди просветит Рика позже.

Он позвонил доктору, сообщил, что сейчас они привезут пациента, срочно нуждающегося в помощи, и усадил Джоди с ребенком, завернутым поверх тонкого одеяльца в пушистое махровое полотенце, в полицейскую машину. Дитя продолжало плакать.

Доктор Сэм Лоуфорд осматривал девочку, а Джоди рассказывала ему, как она оказалась у них с Риком. Этот самый популярный в городе врач оказался весьма привлекательным мужчиной лет сорока, с темными курчавыми волосами и карими глазами. Тембр голоса у него был теплый, заботливый, а улыбка — неотразимая.

Девочка, оказавшись у врача на руках, сразу прониклась к нему доверием, жадно вцепилась беззубым ртом в предложенную соску и принялась сосать, пока не обнаружила, что ничего вкусного в соске нет.

— Вы хотите сказать, что кто-то оставил дитя на крыльце у Рика и смылся? — недоверчиво переспросил доктор Сэм.

— Именно, — настойчиво сказала Джоди. — Мне, честно говоря, тоже не верится. Что, если бы меня не было? Рик на работе, а…

Она умолкла, не договорив.

Мужчины смотрели на нее в недоумении.

— Совсем забыла, — сосредоточенно сказала она. — Примерно за полчаса перед тем, как позвонили в дверь, был еще телефонный звонок. Какая-то женщина спрашивала Рика — нет, погодите, когда я взяла трубку, сначала никто не ответил. Я подумала, это кто-нибудь из подружек Рика, — растерялась, услышав женский голос.

— Какая подружка? — перебил Рик. — Нет у меня никаких подружек!

— Извини, я не говорю, что они у тебя есть, я просто так подумала. А той женщине, что звонила, я сказала, что она набрала правильный номер, но тебя нет дома и я передам все, что она сочтет нужным сказать.

Джоди перевела взгляд на доктора Сэма.

— Она спросила, будет ли кто дома в течение часа, я подумала, что она из доставки холодильников. Я даже спросила ее об этом, она ответила «да» и сразу же бросила трубку.

Джоди снова посмотрела на Рика.

— Может быть, это звонила мать девочки, чтобы убедиться, что кто-нибудь окажется дома и найдет ребенка?

— Очень может быть, — сказал Рик. — Но я еще проверю в фирме, не звонил ли кто оттуда. Какой у нее был голос?

Джоди пожала плечами.

— Я бы сказала, неуверенный, я даже подумала тогда, странно, потому что диспетчеры всегда говорят очень напористо, а больше, пожалуй, ничего особенного…

Доктор Сэм положил девочку на стол и развернул ее.

— С пуповиной придется поработать, — пробормотал он, осторожно ощупывая крошечное тельце. — Зато с дыханием нет никаких проблем. Ее где-то вымыли, но Бог знает, где и когда. Скорей всего, в общественном туалете.

Джоди поморщилась. Какой-то кошмар! И для матери, и для ребенка.

Рик, видимо, заметил, как изменилось ее лицо, и обнял за плечи, утешая:

— Ничего, милая, все будет хорошо. Мы проследим. Мать наверняка еще где-то здесь, поблизости.

Джоди так и подпрыгнула:

— Так ты что, собираешься вернуть ей ребенка? Да она ведь не желает заботиться о нем, иначе бы не подкинула!

— Не волнуйся, — сказал он. — Комиссия по защите детей займется тем, чтобы у девочки было все, что полагается.

Рик обнял Джоди, легонько прижал к себе и отпустил. Доктор Сэм положил ребенка на весы.

— Мм, — пробормотал он. — Вес — ровно пять фунтов. Маловато. На всякий случай давайте-ка положим ее на пару дней в больницу, пока не начнет прибавлять в весе, но недоношенной я бы ее не назвал. Ну, может, на недельку — от силы — родилась раньше. Я думаю, ей нет еще суток от роду.

Рик кивнул.

— Хорошо, сейчас мы отвезем ее в больницу, и я позвоню в службу соцобеспечения, пусть распорядятся, куда ее поместить.

— Что значит «поместить»? — недовольно спросила Джоди.

— Это значит детский приют, — объяснил он. — У нас в округе таких только два, и этого недостаточно. Некоторое время девочка проведет в больнице, а потом надо будет найти для нее приемных родителей.

— Нет! — возразила Джоди. — Лучше отдай ее мне.

И, услышав свои слова, сама удивилась не меньше, чем Рик и доктор. О чем она говорит? Сама ведь уже решила завтра-послезавтра вернуться в Цинциннати. Ее там, в конце концов, ждет работа!

А с другой стороны, что ей эта работа? В заработке она не нуждается, а от одной мысли, что бедное маленькое брошенное дитя отдадут и без того перегруженной хозяйке приюта, сжимается сердце. Джоди может посвятить ребенку всю себя, и, кроме того, она хорошо к этому подготовлена.

— Что?! — хором переспросили мужчины, но тут девочка снова запищала. Доктор Сэм снял ее с весов, переложил на стол и принялся менять подгузник.

— Я хочу сказать… Ну, что… Позвольте мне заботиться о ней, пока ей не подберут приемных родителей! Я это умею. У меня диплом воспитателя детского сада, и я уже несколько лет работаю по специальности. По крайней мере подготовлена не хуже хозяйки детского приюта и займусь этим совершенно бесплатно.

— Но у тебя нет никаких вещей для младенца, — напомнил Рик, — да и где ты собираешься с ней жить? У моих родителей? Я думаю, тебе нужно обсудить это с ними, прежде чем обещать что-то сгоряча!

Джоди поникла. Рик прав. Еще не хватало, чтобы она навязала новорожденного ребенка его родителям! За свою жизнь они наверняка уже сыты по горло вопящими младенцами, ночными кормлениями и грязными пеленками.

— Нет, я… — Джоди запнулась. Так что же она, собственно, предлагает?

Внезапно ее осенило.

— Я могу снять квартиру или маленький домик! — воскликнула она убежденно.

Рик покачал головой.

— Солнце мое, — спокойно сказал он, — ты говоришь Бог знает что. Ты ведь даже не местная жительница. Что будет с твоим домом в Цинциннати, с твоей работой? С твоими родителями в Атланте? А кроме того, мать девочки может в любой момент вернуться и потребовать ее обратно.

— Но ты же сказал…

— Я сказал, что мы найдем для нее хороший приют, и мы это сделаем, но что касается матери, то вопрос остается открытым. У нее приоритетные права на ребенка, если она сможет доказать, что способна и желает заботиться о своей дочери.

Джоди все это, конечно, понимала, но смириться никак не могла. Ей претила мысль о том, что придется отдать ребенка женщине, у которой хватило духу так бессердечно его бросить. Что, если она сделает это снова и дитя не успеют отыскать, не успеют предотвратить несчастье?

— Ты не мог бы, по крайней мере до завтрашнего дня, оттянуть рапорт о том, что кто-то бросил ребенка? — умоляюще спросила она.

Он посмотрел на нее с сочувствием и сомнением.

— Джоди, мой долг — докладывать обо всем, что случилось.

Ужасно не хотелось злоупотреблять его дружбой и добротой, но сегодняшняя история затронула Джоди так сильно, что сдаться она не могла.

— Да, я знаю. Но что такое несколько часов! Уж конечно, погоды они не делают. Девочка все равно проведет ночь в больнице. Прошу тебя, Рик! Дай мне шанс за ночь что-нибудь решить!

Он внимательно всмотрелся в ее лицо, но она не дрогнула.

Наконец он со вздохом оторвался от ее глаз и неохотно сказал:

— Хорошо. Если для тебя это так важно и если Сэм не возражает, я подожду до завтра, но это — предел.

Джоди готова была броситься ему на шею и осыпать благодарными поцелуями, но вспомнила, как на днях он дал ей понять, что не хочет никакой фамильярности. Поэтому лишь улыбнулась и коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Спасибо, — чуть слышно сказала она.

Его глаза страдальчески потемнели. Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

— Завтра, Джоди, — сказал он. — Никак не позже.

Сумерки уже сгустились, когда Рик и Джоди покинули больницу, благополучно зарегистрировав ребенка и поместив его в тихую, отдельную палату. В отделение для новорожденных девочку уложить не удалось — она появилась на свет за пределами больницы и не считалась стерильной.

Усаживая Джоди в машину, Рик спросил:

— Твоя машина у моего дома или ты пришла пешком?

— У твоего, — ответила она, устраиваясь поудобней. — Ты что, даже не заметил ее, когда примчался?

— Да уж! Ну ты меня и напугала! Только и лезло в голову, что с тобой что-то стряслось! — хмыкнул он, заводя мотор. — Думал, не руку ли отрезало или пальцы в розетку сунула… Но увидеть тебя с брошенным младенцем — нет, этого не ожидал.

— Прости, что я тебя напугала, но, ей-Богу, сама была в шоке. — Она улыбнулась. — Ох, что было, когда я откинула одеяльце и увидела эту кроху…

— Очень хорошо тебя понимаю, — признался он.

Несколько секунд спустя они остановились перед домом Рика.

— Зайдешь выпить что-нибудь? Кофе, стакан соку? У меня есть всякие замороженные полуфабрикаты в морозиль… — Рик замер на полуслове. — Черт, ну совсем из головы вон! Забыл, напрочь забыл про доставку и про холодильник!

— И я, — кивнула Джоди. — Согласятся в магазине доставить в другой день?

Рик выключил мотор.

— Согласиться-то согласятся, но, наверно, придется ждать.

Он обошел машину и подал Джоди руку.

— Рик, — сказала она, — а почему бы нам не отправиться к твоим родителям? У них полно всякой еды. Не думаю, что они будут возражать, если мы соорудим себе что-то поесть, и, — Джоди усмехнулась, — ты сможешь сразу рассказать им о своем новом ребенке.

— Моем новом ребенке? — с шутливым ужасом переспросил он. — Прикусите свой язычок, юная леди. Мы расскажем им о вашем новом ребенке.

У Джоди отлегло от сердца. Он оговорился или на самом деле хочет сказать, что и вправду поможет ей взять ребенка под опеку, пока не решится его судьба? Ах, как было бы славно!

Она рассмеялась и пожала ему локоть.

— Уж я-то не возражаю, но сначала нужно зайти к тебе. Я забыла там сумку, а в ней ключи от машины.

Они вместе вошли в дом. Рик открыл дверь, зажег свет.

— Подождешь, пока я включу старый холодильник, проверю автоответчик и позвоню в участок, все ли там в норме?

— Конечно, подожду, — сказала Джоди. — Я буду в гостиной.

Он направился в кухню, а она — в гостиную. Взгляд наткнулся на старую корзинку, забытую на диване. Ребенок был уже в больнице, но и теперь корзинка почему-то притягивала ее.

Откуда она взялась? Наверно, ее нашли на помойке. Уж очень ветхая!

Джоди села рядом. Бедная детка. Как, должно быть, страшно войти в этот мир и оказаться в бросовой корзинке на груде тряпья!

А откуда тряпье? Теперь, когда подстилка видна целиком, можно определить, что она — часть того же тонкого хлопчатобумажного одеяла, в которое была завернута девочка.

Джоди достала ее, встряхнула, и, к ее удивлению, из тряпки выпорхнула записка.

Джоди подняла ее. Листок линованной бумаги, сложенный пополам.

Сердце забилось. Неужели это та самая записка, которую она искала и не смогла найти? Должно быть, сведения о ребенке и объяснение, почему мать вынуждена его оставить…

Джоди развернула листок. Там оказалось всего несколько строк, крупно написанных карандашом:

Рик, милый, я не гожусь в матери, но знаю, что из тебя получится отличный отец. Позаботься о нашей маленькой девочке.

Подписи не было.