Дождь прошёл около трёх часов — где-то наверху, по кронам, так и не проникнув в тайгу. А к вечеру опять было ясно и тепло, хотя август перевалил за середину. И для ночлега сразу нашлась хорошая луговинка с высокой травой, много сушняка, ручей рядом — всё как по заказу.
— Завтра такого ночлега уже не будет, ночуем на месте, — предупредил Вячеслав Тимофеевич. Ему никто не ответил — всё всем и так было понятно. А после ужина он особо никого не стал гонять, хотя сам почти сразу завернулся в одеяло и уснул между корней кедра.
Остальные спать не спешили.
Тимка лежал неподалёку от костра с руками под головой, прикрыв глаза — и слушал, как Олег поёт. Гитару, конечно, никто не взял (не шутки шутим), но для Зимы это помехой не было…
— Маятник качнётся,
Сердце замирает…
Что кому зачтётся?
Кто ж об этом знает…
Что кому по нраву,
Кто к кому в опалу,
Что кому по праву
Выпало-попало?..
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться —
Или не захочет?
Мы одни — и плети,
Мы одни — уздами…
Мы всегда успеем,
Мы не опоздаем…
Настал час заката,
Маятник качнётся,
А без нас, ребята,
Драка не начнётся,
А без нас, ребята,
Драка не случится —
Надо ж нам когда-то
С жизнью разлучиться…
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться —
Или не захочет?
Мы поставим свечи,
Мы грустить не станем,
Выпал чёт — иль нечет?
Завтра же узнаем…[35]
— Спишь?
— Нет, — Тимка нехотя открыл глаза. Рядом с ним сидел Найдён. — А что?
— Да нет, ничего… Я хотел сказать — ты надёжный парень. Если что-то вдруг случится, а ты останешься жив… Милке и сестре расскажи, что и как.
— Да хватит, — Тим поднялся на локтях. — Ты чего, командир?
— В бою всякое бывает, — заметил Найдён. — Так как?
— Ну… ладно. Тогда ты… — Тим поморщился. — Ты тоже. Ольке.
— Настал час заката,
Маятник качнётся,
А без нас, ребята,
Драка не начнётся,
А без нас, ребята,
Драка не случится —
Надо ж нам когда-то
С жизнью разлучиться…
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться —
Или не захочет?.
. — Олег вдруг оборвал себя и
бесшабашно начал другую — Тимка раньше её никогда не слышал:
— Идём лавиной,
Идём всегда вперёд!
Пред волчьей стаей
Любая мощь падёт!
Хэй же, волки!
Хэй же…
— Ой-а! — откликнулись дружным хором несколько неотличимых от волчьих голосов (Найдён засмеялся, скаля зубы)…
— Пусть жалость улетает прочь!
Стальные зубы,
Стальная воля,
Врагов России поглотит ночь!
Идём лавиной,
На мир спустилась тень!
Мы волчья стая,
Нас ждёт великий день!
— Юууу… — тоненько вывели голоса финал. Около костра засмеялись, кто-то попросил традиционное: — Зима, ещё.
— Забудем про книги и споры,
про власть без царя в голове.
Ты купишь оружие скоро —
есть черные рынки в Москве.
Коварством чужого народа
захвачена наша страна,
унижена наша свобода,
без смелости — обречена.
Оружие — высшее благо
На новой священной войне.
Оно без отваги — отвага,
С отвагой — отвага вдвойне.
Покой обойдется дороже,
чем правых побед торжество.
Мир — нашему дому, и все же
готовьтесь к борьбе за него.
Листовок мятежные фразы
нам в жизнь воплощать суждено,
везут автоматы с Кавказа,
все дешево — и решено:
Живешь — так живи только честно.
Шагнул — так иди до конца.
Тем более, что нам известно,
где пулям искать подлеца.
Отбросим бессильные споры.
Россия сказала "Пора!".
Ты купишь оружие скоро,
И станешь сильней, чем вчера.[36]
…Тимка смотрел в небо, уже не закрывая глаз. Найдён сидел рядом и тихонько насвистывал, но это не мешало Тимке.
У костра пели хором:
— Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы!
За свет и мир мы боремся —
Они за царство тьмы!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как стена!
Идёт война народная,
Священная война!