Подпольный турнир!

Глава 20

Над трибунами повисает тишина. Вязкая, как смола. В глазах зрителей я замечаю неподдельный шок. При этом их удивленные взгляды, в большинстве своем, направлены не на меня, а на валяющегося за пределами арены сумотори.

Рикиси недвижим, его массивные руки раскинуты в стороны, а широкая грудная клетка судорожно вздымается.

“Вот ведь пельмень контуженный!” — и чего он не защищался? Да и я хорош, хотел просто повалить его на землю и забить в партере, но в момент столкновения почувствовал просто нестерпимое желание провести бросок. Кто же знал, что за эти четыре дня Красное Море настолько меня усилило.

Я просто и без затей смял толстяка-рикиси, после чего схватил его за опорную ногу и без особых изысков швырнул в сторону ограждения. Минимум техники, максимум голой мощи.

— Это ты во всем виноват, — пожурил я Карелина, который тут же принялся истаивать прямо на моих глазах, словно сбегая от ответственности за произошедшее.

Что ж, это уже не важно. Бой закончен, а значит нет больше смысла держать подле себя дух величайшего борца — он ведь не мальчик по вызову. Да и мне пора бы уже покинуть поле боя.

Но у судьбы похоже иные планы на этот счет. На арену выскакивает нежданный гость. Тот самый каратист в матерчатой маске. Его намерения явно враждебны. Он угрожающе надвигается на меня и в глубине его глаз плещется ничем неприкрытая злоба.

"Чего это он? Неужели я только что уделал его драгоценного бойфренда?"

— Ты, опя… — сквозь ткань маски пробивается неразборчивое бормотание.

Пытаюсь вычленить из этой мешанины смысл, но банально не успеваю. Металлический трос оплетает шею нарушителя и вспышка громовой Ки затыкает вторженцу рот. Тело каратеки сотрясается в судорогах, пока рефери, как ни в чем не бывало, сматывает обратно свое оружие.

— Это уже второе нарушение. Еще одно и ты будешь исключен, — и судя по тону рефери, этот идиот, скорее всего, будет исключен из списка живых.

И я не преувеличиваю. Впервые, за все время нашего вынужденного общения, в голосе рефери проскочили хоть какие-то эмоции. А именно, ярко выраженное раздражение, что для столь сдержанного человека уже является показателем сильных негативных эмоций. Похоже глупый мальчишка в маске оказал себе медвежью услугу, когда лихо перескочил ограждение арены. Теперь его, как минимум, ждет неприятный разговор, а как максимум разбитое в хлам табло.

Но все же интересно, что же он такого хотел сказать и с чего так внезапно меня невзлюбил? Может мы с ним уже пересекались? Поглядеть бы на лицо, что скрывается под маской. Хотя бы одним глазком, а то как бы из-за незнания ситуации вновь не влипнуть в очередную передрягу.

Зал наконец-то оживает и взрывается ревом и овациями. И вот как теперь понять, кого одаривают аплодисментами? Меня за эффектный бросок или рефери за то, что он оперативно уработал доморощенного фантомаса?

Не успевает накал страстей утихнуть, как немногословный рефери дает мне отмашку, чтобы я покинул пределы арены — на очереди следующая пара бойцов. А значит мне и правда пора — не хочу повторить печальную судьбу нарушителя. Полагаю, металлический трос будет не очень органично смотреться на моей шее, да и на практике проверять этот факт отчего-то совсем не хочется.

Поднявшись по лестнице к выходу из главного зала, нос к носу сталкиваюсь с Нуэ и Ооцукой. И если первый радушно улыбается во все тридцать два зуба, то вторая скалится так, будто хочет вцепиться мне в глотку. Сразу видно, кто из этих двоих доволен моей победой, а кто желает мне поскорее сдохнуть в самых страшных муках. Все-таки женщины более жестокие существа, чем мужчины. В который раз в этом убеждаюсь. Думаю, ни один мужик не стал бы испытывать ко мне столь сильную неприязнь из-за разбитого носа. Ну подумаешь, повздорили немного, с кем не бывает? Это ведь не повод для ненависти до гробовой доски.

— Хорошая работа, Баку. Это было круто! — я не особый знаток чужих душ, но похоже Нуэ искренне радуется моей победе. Жаль, что того же нельзя сказать о его спутнице.

— Надеюсь, в следующем бою твою тупую рожу превратят в отбивную!

А она не церемонится. Какая искренняя в своей злобе девочка. Красивая снаружи и жуткая внутри. Впрочем мне есть чем ей ответить:

— Главное, чтобы нос не сломали, — после столь непрозрачного намека, красотка принимается шипеть в мою сторону, словно самая настоящая змеюка.

— Да ты знаешшшшь, шшшшто я сссс тобой сссссделаю?!

— Познакомишь меня со своим логопедом? — вот это я кажется зря…

Позади Ооцуки появляется призрак неестественно красивой женщины, в вычурной юкате. Лицо полупрозрачной незнакомки столь совершенно, что вызывает некое подспудное отторжение, словно видишь перед собой не живого человека, а идеальную в своих пропорциях куклу. Но еще большую оторопь вызывает густой водопад иссиня-черных волос. В этот шелковистый поток так и хочется запустить свои руки, вот только есть один факт, который препятствует столь необдуманному порыву — кончики волос украшены рыболовными крючками.

Ну вот и еще один командир Потустороннего пути проявил свою суть. Эта Рейки отлично подходит для того, кто считается одним из столпов Ёкайдо.

Призрак улыбается мне, но я не спешу отвечать ей взаимностью.

“Ну здравствуй, Хари-онаго. И не смотри на меня так, обещаю, ты не увидишь ответной улыбки”.

Ведь все, от мало до велика, знают о твоей дурной привычке. Когда ты встречаешь понравившегося парня, то даришь ему свою чудесную улыбку, но стоит “счастливчику” совершить ответный жест, как твоя симпатия обращается жестокой расправой. Ты расплетаешь свои ужасные волосы и рыболовные крючья впиваются в человеческую плоть, после чего наивного глупца ждет незавидная участь. Ты хладнокровно разрываешь поклонника на части, обагряя его горячей кровью свои мертвенно-бледные губы.

И пускай Хари-онаго — всего лишь персонаж местного фольклора, еще один ёкай, но я не спешу рисковать и проверять ее на соответствие старым преданиям. Мало ли, какими особенностями обладает Рейки Ооцуки. Быть разорванным на части из-за какой-то там улыбки было бы верхом идиотизма.

— Я ссссрежу сссс тебя кожу мелкий ссссу…

— Ока, завязывай, — ладонь Нуэ ложится на копну осветленных волос.

Не знаю виной тому жест Нуэ или произнесенное им прозвище девушки, но Ооцука немного сбавляет обороты. Она явно все еще зла на меня, но былой жажды убийства я более не ощущаю.

— Он первый начал! — огрызается красотка, но вопреки словам Рейки за ее спиной рассеивается — буря сходит на нет. Вот только вопрос, надолго ли? — Я этого так просто не ост…

— Да-да, как скажешь, — всем своим видом Нуэ говорит ей “просто заткнись уже”.

Девушка не будь дурой все прекрасно понимает и, вздернув горделиво носик, удаляется прочь. Мы с Нуэ остаемся наедине.

— Не обращай на нее внимания, — успокаивает меня собрат по несчастью. — Перебесится и успокоится.

— Пофиг, я здесь не для того, чтобы заводить друзей.

Отношения с Ёкайдо у меня с самого начала не заладились. Сначала Косё, теперь вот Ооцука. Про рефери и говорить не стоит — этот социопат пугает меня до дрожи. Разве что с Нодзу у нас сложились хоть какие-то доверительные отношение, но и они далеки от приятельских. Я просто оказываю гиганту услугу за определенную плату — бизнес и ничего личного. Так что со всеми командирами, кроме клавишника, который до сих пор не объявился у меня весьма натянутые отношения. Да и на него надежды особой нет. Как показала практика, столпы Ёкайдо — те еще неуравновешенные засранцы.

— Хорошо, что ты так быстро вырубил жирдяя. Останется больше сил на следующих соперников, — не понял, о чем это он?

Только не говорите мне, что это турнир-однодневка и мне придется биться несколько раз подряд?

— Неужели тебе не сказали? — Нуэ с легкостью считывает ответ по моему ошарашенному лицу и тут же поясняет. — Ребята из Канто начали сильно бычить на недобитков из якудзы. Еще день-два и от бывших хозяев Токио ничего не останется.

— А вы здесь причем?

— Не вы, а мы, — поправляет меня лидер банды. — Мы хотим поставить на место ублюдков из Канто. Так сказать, нанести им визит вежливости, пока они не восстановили силы, после терок с Оябунами. Поэтому было принято решение форсировать проведение турнира.

— Ну, супер!

— Не парься, ты справишься, — утешает меня Нуэ, после чего дает весьма дельный совет. — Если хочешь отдохнуть или перекусить, то дуй прямо по коридору, в конце будет специально-оборудованное помещение. Можешь расслабиться. Когда придет черед драться, тебе сообщат.

Новости, конечно, дерьмовые. И это я не только о самой смене регламента турнира, но и о ее причине. Если союз Канто все-таки додавит парней из якудзы, то кто будет и дальше оплачивать банкет Ли Джун Со? Получается, если все сложится так, как сказал Нуэ, то я могу подтереться обещанными пятьюдесятью процентами. Ведь “бизнес” корейца вскоре окажется в глубокой и беспросветной жопе. Оябуны более не смогут спонсировать его шайку. Вот ведь дерьмо!

И что мне теперь делать? Неужели мой заветный список покупок, который я храню у себя в тумбочке вскоре окажется в мусорном ведре? Ну нет, не бывать такому! Я слишком много сил вложил в это предприятие. Бегал, как сайгак от Такаямы, чуть кони не двинул в бою с Сигэру Эгами, участвовал с разборках прямо посреди оживленной улицы и что, все это было напрасно? Хрена лысого!

— Слушай, Нуэ, а нафига нам ждать, когда они закончат разборки между собой? Не проще напасть на штаб-квартиру Канто, пока все силы Союза брошены на борьбу с якудзами? Давай лучше ослабим ублюдков из Канто. Сделаем так, чтобы их преимущество исчезло и тогда в схватке Союза Канто и Оябунов не будет победителя. Они попросту перехерачат друг-друга, а нам останется лишь снять сливки.

— А в этом что-то есть, — ну же, соглашайся, черт бы тебя побрал! Я не могу так бездарно просрать свои миллионы! — Давай так, если ты и дальше будешь разделывать противников без шансов, то сделаем по-твоему. По рукам?

— По рукам, — пожимаю протянутую ладонь.

А что еще мне остается? Я не могу вот так просто взять и отказаться от серьезного источника дохода, пускай и пока что чисто гипотетического. Более того, мне мало банального ослабления Союза Канто. Во что бы то ни стало нужно провернуть все таким образом, чтобы от штаб-квартиры Союза Канто камня на камне не осталось. Оябуны должны одержать верх в этом противостоянии и закрепить былые позиции, иначе плакали мои денежки.

Закончив разговор с Нуэ, отправляюсь в указанную комнату. И хотя, отдых, как таковой, мне не требуется, но вот восполнить потраченную в бою энергию, при помощи халявной еды, не помешает.

Впрочем, как следует набить желудок не успеваю. Минут через десять за мной приходит посыльный от Нуэ — пришла моя очередь выходить на арену. Да, быстро, но чего я еще ожидал? Там, в главном зале бьются не профессиональные спортсмены, а голодные до крови уличные бойцы, которые не привыкли выигрывать по очкам. А значит и бои у них проходят в совсем ином темпе. Диком и взрывном. Весь их расчет строится на том, чтобы перемолоть соперника напротив, снести ему голову одним удачным ударом или забить до смерти в одностороннем порядке. Отсюда и бои, которые длятся меньше, чем инструктаж рефери.

Когда я перескакиваю деревянное ограждение арены, то сразу же понимаю, что предстоящая схватка не станет для меня легкой прогулкой. Мой противник — высокий японец, стриженный под горшок, сжимает в ладонях самую, мать ее, настоящую катану. Вот ведь блядство, надеюсь, мои кишки сегодня не решат прогуляться на свежем воздухе.

Во время инструктажа, мечник извлекает клинок из ножен и я понимаю, что шутки кончились. Обладатель говенной прически явно умеет обращаться со своей ковырялкой. То, как он удерживает рукоять меча уже говорит о многом. Но сюрпризы на этом не заканчиваются, стоит рефери дать отмашку, как горшкоголовый, вместо того, чтобы напасть отскакивает назад и замирает в знакомой стойке. Меч в его руках начинает слегка покачиваться, отчего кончик клинка принимается меня гипнотизировать.

Еще один адепт Сирануи-рю на мою голову, как будто мало мне было слепого якудзы. Надеюсь, этот парень хотя бы Рейки не освоил, иначе придется совсем туго. Та гигантская гадюка до сих пор снится мне в кошмарах.

Рука машинально тянется за танто, но на полпути я себя одергиваю. Двадцать сантиметров стали никак не помогут мне приблизиться к засранцу. Он с легкостью будет держать дистанцию и исполнять свои длиннющие выпады. Если бы эта схватка была финальной, то я бы наверняка рискнул и засветил свои козыри в виде “тени” и Ку-айки. Или вовсе рванул бы в атаку, наплевав на возможные ранения, как делал до этого. Но сегодня я не могу так бездумно рисковать. На кону стоит не только победу в турнире, но и мое финансовое благосостояние. А значит, пришло время включить мозги и немного поимпровизировать.

Пока противник в нескольких метрах от меня ожидает атаки, я бочком подхожу к пролому в ограждении. Не отводя взгляда от мечника, пальцами подцепляю надломленный брус и с корнем выдираю его из перекрытия. Боже, как же я обожаю Красное Море — это лучшее, что случалось со мной за последнее время. Даже странно, что столь полезной техникой почти никто не пользуется.

Поудобнее перехватываю громоздкую деревяшку — ну вот, теперь и посмотрим, чье кунг-фу сильнее.

Адепт Сирауни-рю, в силу своей молодости и неопытности, слишком поздно осознает, чем ему грозит трехметровый брус в моих руках, поэтому в атаку бросается с запозданием. Глупец — ему следовало напасть до того, как я обзаведусь оружием.

Пацан еще не успевает приблизиться на расстояние выпада, когда в опасной близости от его носа со свистом пролетает деревянный торец.

Тц, немного не рассчитал, надо было подпустить юнца поближе, чтобы одним махом расколоть горшок на его голове. Ну ничего, теперь преимущество дистанции за мной, а значит победа — лишь вопрос времени.

— Так нельзя! — выражает свое недовольство противник, при этом он за каким-то хером переключает все свое внимание на судью. — Это не по правилам…

С глухим стуком брус в моих руках сносит говорливого идиота с ног. Из-за ужасного баланса бруса я попадаю не по глупой голове, совсем еще зелёного, мечника, а по его левому плечу. Но и этого оказывается достаточно. От боли и шока дебил выпускает рукоять катаны из рук и благородный клинок утыкается в грязный песок.

— Сдаюсь! — верещит пацан, во время моего следующего замаха.

Н-да, не боец. Я слишком его переоценил. Думал, он такой же жесткий ублюдок, как убитый мной якудза. Того даже потеря обоих глаз не смутила, а рукоять меча он и вовсе не выпустил, даже после собственной смерти.

Боже, да каким таким чудом этот маменькин сынок вообще прошел отборочные? Он ведь даже не помышляет о дальнейшем сопротивлении. Не пытается защититься или поднять оброненный меч. Неужели, из-за специфики стиля, он настолько уверовал в свою неуязвимость, что столкновение с суровой действительностью, в моем лице, повергло его в шок?

В который раз убеждаюсь, что бойца делает не стиль, а внутренний стержень. Каким бы крутым ты ни был на бумаге: мастером спорта, международником или чемпионом крупной организации, всегда найдется тот, чьи шары окажутся больше твоих и тогда никакое мастерство тебя не спасет. Не зря же Тайсон в свое время говорил: „Я в жизни никого не боюсь, кроме уличного бойца и Аллаха.“

Вот только, мальчик со стрёмной стрижкой точно не уличный боец, он им лишь притворяется. Не думаю, что ему стоит и дальше оставаться в банде. На месте Нуэ я бы выгнал его взашей из организации. Малодушие и апатия — два худших качества для бойца и этот хлыщ обладает ими обоими.

А я ведь даже разогреться, как следует, не успел. Да и судя по притихшим трибунам наша потасовка не особо впечатлила зрителей. А это уже непорядок, пора исправляться.

Под высокими сводами недостроенного зала разносится раскатистое эхо:

— Эй, жопоголовые, кто там следующий?! Давайте, ссыкуны мамкины, спускайтесь вниз!!! Я вас научу родину любить!!! — пора добавить немного перчинки этому мероприятию, а то такими темпами я заколебаюсь мотаться в комнату отдыха.

Пришло время устроить настоящий марафон кровопролития, пока я снова не проголодался…