Подруга мужа увела

Глава 3

* * *

– ИРИНА —

Я привыкла контролировать свои эмоции и свою жизнь. Но сейчас я ничего не могла контролировать. И это меня злило.

– Как самочувствие? Хуже не становится? – спросил Руслан.

Я вспомнила момент удара сбившей меня машины, перед тем как всё стало чёрным.

– Нет… Кажется, нет… – произнесла неуверенно.

Он ничего не сказал в ответ.

Дом Руслана стоял среди огромных сосен.

Его собака бежала за нами. Но Руслан не беспокоился. Он даже не взглянул в её сторону. Для него это не имело значения.

Он вошёл внутрь, меня сразу окутало тепло и запах дерева.

Мужчина аккуратно опустил меня на пол. Придержал меня руками, как если бы я была хрупким предметом. Удостоверился, что я не упаду и сказал:

– Тебе нужно принять душ и согреться. Но не делай воду слишком горячей, хорошо? Если у тебя сотрясение, то хорошего будет мало. Поняла меня?

– Да… Я всё поняла…

Огляделась. Мы стояли в прихожей.

Деревянные стены были выкрашены в приятный цвет – туманный голубой, я бы так назвала этот оттенок.

Прочные, очень качественные деревянные полы. Минимум аксессуаров. Мягкое, но хорошее освещение. Стильно. Красиво. И даже воздух был здесь как в лесу, свежий и приятный.

Посмотрела на свои грязные ноги и скривилась. А правая нога была припухшая.

Обняла себя за плечи и с грустью посмотрела на мужчину.

– Я бы не хотела пачкать полы… У меня ноги грязные… – проговорила виновато.

Руслан как раз вытирал лапы своей собаке, которая после процедуры побежала дальше по дому.

Мужчина ничего не сказал, он ушёл, но быстро вернулся. Он молча дал мне новый банный халат, полотенце и показал, где ванная.

– Спасибо большое, – поблагодарила его. Мой голос к моему разочарованию прозвучал жалко и беспомощно.

В глазах Руслана я не увидела ни жалости, ни сочувствия. Там было одно только раздражение. И взгляд у него был холодный. Как лес. Молчаливый и опасный.

Я стиснула зубы и доковыляла до ванной комнаты. Нога просто взрывалась от боли. Да что там – всё тело болело, ныло, стонало. Голова раскалывалась.

Мне хотелось сдохнуть, чтобы закончились эти страдания. Но тут же отмахнулась от этой мысли.

Нет уж, не дождутся.

Стянула с себя грязную одежду. Сгрудила её в пакет от банного халата. По-хорошему, всё надо на помойку.

Потом взглянула на себя в зеркало.

– Ахррр… – издала невнятный звук, когда увидела своё отражение.

В ужасе замерла на некоторое время. Рассматривала себя и не узнавала.

В отражении была жуткая картина, отвратительная, как будто больной на голову художник вылил всю свою ненависть на холст, и это я стала его «шедевром».

Грязная, с сине-красными пятнами по всему лицу. У меня были опухшие глаза и нос, словно я рыдала несколько часов.

Ссадины, царапины…

Ощущение, будто меня использовали как тряпку, вытирая мной всё, что можно.

На виске – запекшаяся кровь. Я провела дрожащей рукой по лицу, чувствуя, как кожа болезненно тянется.

Мои тёмные волосы были взъерошены, напоминали воронье гнездо. В них запутались листья, травинки, ещё какой-то мусор.

Открыла рот в беззвучном плаче, глядя на себя несчастную, и увидела в зубах…

– Что это? – прошептала сдавленно. И поняла, у меня на зубах и между зубами – земля. Вот же чёрт.

Пальцы – грязные, липкие.

Я выглядела как бомжиха, даже хуже.

Я пыталась дышать ровно, но воздуха не хватало.

Бока болели и ныли не просто так, у меня по всему животу расползся жуткий кровоподтёк.

Надеюсь, у меня нет внутреннего кровотечения?

Каждое движение, даже дыхание отзывалось молчаливым криком боли.

И мой взгляд… Он был затравленный и глубоко несчастный.

Машина. Тот жуткий удар, тот ужасный момент… Сука, неизвестный сбил меня. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.

Но я, чёрт возьми, жива!

Но как же я ужасно выглядела!

Я была как… как выброшенный мусор, как животное, оставленное умирать в лесу!

И это я?

Я с трудом сглотнула, чуть не зарыдала от жалости к себе.

Тяжело, с надрывом вдохнула и скривила губы. Настало время собирать себя, даже по осколкам. Я не позволю себе быть жертвой.

Артём, Регина – это всё из-за вас. Из-за вашего предательства!

Сжала руки в кулаки, не смогла сдержать слёзы, всхлипнула и, подвывая, включила воду.

Горячий душ встретил меня, как старый добрый друг.

Тёплая вода согрела меня, унося запах земли, страха, смыла грязь и всё то, что прилипло ко мне в этот ужасный день. Вода уносила с собой мои слёзы.

Я плакала беззвучно. Мне было больно – болело тело и душа.

Я чувствовала, как всё напряжение, вся горечь, которые накопились в моём теле, уходили, растворялись.

Но вдруг в голове вновь появилась мысль: водила, что сбил меня, должен был вызвать скорую. Должен был позаботиться обо мне.

А этот урод взял и отвёз меня в лес! И бросил, оставил меня, как оставляют всякие козлы после себя мусор! Не вызвал ни полицию, ни скорую. Он должен поплатиться за свой поступок. Я ведь могла умереть!

Злость захватила меня. И она же придала мне сил.

Нет уж, хватит ныть! Я справлюсь! Всё преодолею!

Взяла мужской шампунь, гель, мылась долго, тщательно, шипела и стонала от боли.

Меня шатало, перед глазами плясали то чёрные мушки, то появлялись цветные круги. Чисто на характере тянула себя, заставила себя быть в сознании и отмыться до скрипа.

Вылезла из душа и открыла шкафчик, нашла запечатанные зубные щётки и усмехнулась.

Похоже, гости у Руслана бывали часто.

Почистила зубы, выполоскала рот от земли.

Отключила воду и замерла. Упёрлась руками и головой в стену душевой. Дышала часто, словно я пробежала с десяток километров.

В ванной, наполненной паром, я ощущала запах отчаяния.

Всё равно мне было плохо. Не только физически, но и морально.

Выбралась из душа и кое-как завернулась в махровый халат. Сил высушить волосы, просто не было.

Вывалилась из ванной, едва держась на ногах.

По стеночке поковыляла в сторону гостиной. Оттуда доносились звуки разожжённого камина, запах еды… ворчание собаки и голос хозяина дома.

Вдохнула аромат еды и в желудке у меня громко заурчало.

Ещё и боль забивала все мысли.

Увидела Руслана. При хорошем освящении я смогла его внимательно и хорошо рассмотреть.

Мужчина был высокий. Очень высокий.

Его лицо – оно как камень. Брутальное, резкое, с угрожающей жёсткостью.

И его глаза. Синие. Яркие, как лёд на озере, но с огнём внутри. В них не было ни тени сомнения – это были глаза человека, который привык делать то, что должен, без лишних вопросов.

Волосы. Тёмные, непослушные, как будто бы их кто-то взъерошил рукой, и это добавляло ему какой-то дикой привлекательности, как у тех, кто не боится оставить след за собой.

Густая щетина на лице, а не борода, как я подумала сначала.

В темноте мне показалось, что он бородатый, но нет. У него на лице не было бороды, это просто щетина. Как будто он вообще не знал, что такое бритва, а может, просто не хотел знать.

Его тело… Мускулистое, тяжёлое, но гибкое, сильное, с каждым движением понятно, что оно закалено в бою, в жизни, в чём-то, что я даже не могла понять. Он был опасный. И… надёжный? Но это мои первые впечатления, а какой он в жизни – можно только догадываться.

Его мышцы напрягались и расслаблялись с такой лёгкостью, что я невольно почувствовала какое-то неуловимое восхищение.

И в нём чувствовалась опасность. Видно сразу, что этот мужчина не тот, с кем можно пошутить или в игры играть.

Самый настоящий хищник.

В нём была какая-то жёсткость, словно всё, к чему он прикасался, становилось его. Я ощущала его сильную ауру, даже когда он ничего не говорил, а просто стоял за столом и что-то резал. Кажется, нарезал хлеб.

И вот этот человек, с тяжёлым взглядом, суровостью в каждом движении – он спас меня.

Меня охватили смешанные чувства – и благодарности, и странной неудобности.

– Так и будешь стоять, и подпирать стену? – его голос заставил меня вздрогнуть.

– Я… Э-э-э… спасибо за душ… За всё спасибо…

– Проходи, садись на диван, – это была не просьба, слова прозвучали как приказ. И я беспрекословно подчинилась, хотя ненавидела, когда мной командуют.

Присела на диван и вздохнула. Сжала пальцами виски. Голова просто разрывалась от боли. Ногу дёргало. Рёбра ныли.

Хотелось заплакать, но слёз не было.

Руслан вдруг склонился надо мной, и от его близости стало как-то не по себе – не потому что страшно, а потому что я выглядела как раздавленный зверёк, а он… нет. Он был большой и сильный.

– Дай осмотреть тебя.

Я нахмурилась, а он кивнул на журнальный столик за спиной. На нём стояли приготовленные антисептик, пластыри, мази какие-то и… О! Обезболивающее!

– Спасибо… – кивнула я и позволила прикоснуться к себе.

Он осмотрел меня. Посмотрел мне в глаза, ощупал голову, потом провёл ватным диском по моей скуле. Я дёрнулась и зашипела.

– Тихо, – сказал он. – Это просто антисептик.

– Щиплет, – выдохнула я. Голос хриплый, как будто наждачкой по глотке прошлись.

– Это хорошо. Значит, работает.

Он не улыбался. Вообще. Но глаза были живые. Жёсткие, но живые. Он действовал быстро – смазал ссадины и синяки какой-то жёлтой мазью, заклеивал пластыри, проверял, не дрожат ли мои руки. Взял мою ладонь в свою. Послушал и посчитал пульс, потом измерил давление.

– Ты говорила, что рёбра болят. Покажи.

Я замялась. Это значит, надо обнажиться перед ним. Перед незнакомцем. А под халатом у меня вообще ничего нет.

– Я… голая… – пробормотала и почувствовала, как покраснела. – Лучше сама смажу себя мазью… Можно?

Он пожал плечами и протянул мне тюбик.

Вставать с дивана совсем не хотелось, тем более, что нога вообще дико болела. Её дёргало со страшной силой.

Но я нашла в себе силы и доковыляла до ванной. Смазала свои многострадальные рёбра, весь синячище, который теперь украшал моё тело и, постанывая, вернулась в гостиную, осторожно опустилась на диван.

– Ногу позволишь осмотреть?

– Угу…

Он осмотрел. Бережно, но со знанием дела.

– Ничего страшного, Ира. Это растяжение. – Он говорил спокойно, уверенно. – Сотрясения у тебя нет. Ушибов много, но всё заживёт. Я вовремя тебя нашёл. Ещё пара часов и могла бы начаться гипотермия. Пульс у тебя слабый и давление упало.

– Ты спас мне жизнь, – прошептала я.

Он ничего больше не сказал, лишь наложил фиксирующую повязку. Его руки действовали умело, словно он каждый день спасал раненых девушек из лесу.

После протянул мне стакан с водой и обезболивающее.

Выпила и снова поблагодарила. Но он никак не реагировал на мои вялые «спасибо».

Принёс мне плед и подушку.

Затем поставил на столик поднос.

– Тебе нужно поесть, – сказал он.

Руслан дал мне куриный бульон – горячий, ароматный с кусочками курицы и сваренными перепелиными яйцами. Бульон был щедро посыпан зеленью. К бульону принёс чёрный хлеб.

Я не ела, а наворачивала суп так, будто месяца два не ела.

Первая ложка обожгла губы, вторая обожгла душу. Я чуть не расплакалась от облегчения.

– Осторожно, – предупредил Руслан, наблюдая за мной. Он сидел в кресле и был хмур. – Ешь медленно. Ты не в армии.

– А ты? – спросила его.

– А я не голоден.

Покосилась на его собаку Зайку, которая устроилась у камина и со смаком грызла огромную кость.

Я ела молча.

Когда закончила, хотела снова сказать «спасибо», но промолчала. А Руслан принёс и поставил передо мной дымящуюся чашку с чаем и блюдце с каким-то куском пирога.

– Травяной чай. И морковный пирог, – сказал он и снова опустился в кресло напротив.

Я смотрела на него, как на ангела.

– Огромное спасибо… Ты сам готовил? Или это покупное?

– Всё домашнее. Сам варю, пеку, жарю.

Удивилась.

Мой Артём с кухней вообще не дружит…

При мыслях о муже, в горле появился слезливый комок.

Чёртов изменщик! Предатель!

Заглотила кусок пирога почти не жуя, даже вкуса не почувствовала. Мои мысли занимал мой супруг, и моя лучшая подруга.

– Хочешь позвонить? И есть, кому позвонить? – вдруг спросил он. – Ты что-то говорила о муже и подруге.

Я кивнула.

– Угу. Говорила. Муж изменил. С моей лучшей подругой, – произнесла я и отвела взгляд. Было стыдно, словно это я виновата в измене. – Застала их в нашей постели. Вернулась из командировки раньше и хотела сюрприз сделать…

– Классика жанра, – совершенно без интереса и сочувствия заметил мужчина. Потёр бровь и спросил: – Так будешь звонить или нет? Могу сам позвонить твоему мужу.

Я задумалась. Посмотрела на мужчину задумчиво и спросила:

– Можно я подумаю? Посплю, а утром решу…

Он хмыкнул и вдруг сказал:

– Ты странная. Тебе больно, но ты не ноешь. У тебя есть муж, а ты решила ему не звонить. Твоё дело. Полицию и скорую надо?

– Н-нет… Не знаю… – пробормотала озадачено. – В полицию вообще-то надо… Может, там камеры были и свидетели… Меня всё-таки машина сбила, а он даже скорую не вызвал и сам не отвёз… Выбросил меня, как мусор…

– Пока ты мылась, я позвонил своему другу. Он врач. Приедет утром, осмотрит тебя. На всякий случай. Полицию тоже можем с утра вызвать. А скорая нужна, чтобы официально зафиксировать все травмы.

Я кивнула и ощутила, что меня тянет в сон.

– Спокойной ночи, – сказал он, поднимаясь. Выключил свет и свистнул собаку с собой.

Ушёл на второй этаж.

Треск дров в камине, шелестящий дождь, запах дерева и уюта убаюкали меня легко и быстро. Заснула я мгновенно.