Подруга мужа увела

Глава 8

* * *

– ИРИНА —

Телефон Руслана в руке показался мне сегодня тяжёлым, как камень.

Я сидела в кровати, закутавшись в одеяло, старалась не думать о том, что произошло между мной и супругом. Но мысли всё равно терзали меня. Я как мазохистка прокручивала в голове всю нашу совместную жизнь, начиная со знакомства.

Выискивала в памяти первые звоночки, которые я не замечала… Задавала себе вопросы, в какой момент между нами образовалась пропасть? И когда моя уже бывшая лучшая подруга влезла в мою семью?

Кроме того, что терзала и рвала себе душу, положительного эффекта рефлексия не приносила.

Моя нога болела, ангина не отпускала.

Мысли меня сводили с ума, и единственное, что оставалось – это попытаться собрать себя в кулак и позвонить на работу. Которая у меня вообще-то есть и обязанности мои никто не отменял.

Длинно вдохнув, набрала номер директора. В трубке сразу же раздался его холодный, безэмоциональный голос.

– Слушаю. Кто это?

– Виктор Павлович, это Ирина Кузнецова.

– Ира? У тебя новый номер? Что случилось? Это срочно?

– Ой, нет, номер не новый. Мой телефон… э-э-э… разрядился. Виктор Павлович, я по делу… – бормотала я как овца, но вовремя успела взять себя в руки, ещё и сдержала кашель. – В общем, у меня произошло ЧП. У меня случилась ангина. И ещё… нога. Ногу сильно подвернула, передвигаюсь с костылём. Не смогу выйти на работу в ближайшие недели три или четыре. Мне позарез нужен больничный.

Слышно было, как он прикрыл динамик и выругался. Потом я услышала, как он нервно задышал в трубку.

– Ира, ты что, с ума сошла? У нас выставка на носу! Ты же должна была курировать всю выставку! И организация на тебе! Микеланджело! Да Винчи! Неужели ты не понимаешь, что от этого проекта зависит многое? Ты не можешь просто взять и заболеть! – его голос становился всё яростнее, а я почувствовала, как в груди становится тесно. – Ты знаешь, как это важно?! Как ты вообще могла позволить себе подобное?!

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как с каждым словом его агрессия давит на меня. Я хрипела и пыталась говорить спокойно, чтобы не заплакать.

– Я… я понимаю, что выставка важна, но, Виктор Павлович, я не могу работать в таком состоянии! Нога болит так, что я не могу встать, пью сильные обезболивающие. Ангина не даёт мне ни дышать, ни говорить нормально. Я не смогу нормально и адекватно работать. Да и вообще, я сейчас ходячая зараза, вы хотите, чтобы я всех заразила?

В ответ – снова вспышка ярости, теперь уже не сдерживаемая.

– Не можешь работать? Я тебе что, мать, чтобы тебе позволять не работать?! Ты вообще не имеешь права болеть! Это твоё прямое обязательство! Ты меня слышишь? Ты не можешь болеть и оставаться без ноги, без руки, когда такой масштабный проект на носу! Ты обязана быть в строю, Ира! И это не обсуждается! Проведёшь выставку от и до, а потом можешь и на больничный отправляться. Поняла меня?

Каждое слово ударяло меня как молния. Я сжала телефон в руке и закрыла глаза, не понимая, как так получилось?

Всё, что мне оставалось – это пытаться выдавить хоть что-то, хоть малейшее объяснение, чтобы директор вошёл в моё положение и дал мне нормально и поболеть, и поправиться.

– Но я… я не могу! Я… очень прошу вас, войдите в моё положение. Я же человек, а не машина. Ну, Виктор Павлович…

Он не ответил сразу.

Я могла слышать, как он что-то шипит, явно раздражённый и не в силах контролировать свои эмоции.

– Ира, ты специально? Решила бросить проект в такой ответственный момент? Ты что, с ума сошла?! У нас всего пять дней до открытия! Ты будешь лечиться, а кто работать будет?! Ты же знаешь, что никто кроме тебя не сможет провести эту выставку должным образом. Ты ведь ответственная за неё! Я не могу позволить тебе вот так просто выбыть из проекта! Ты либо приходишь в себя, либо ищешь себе новую работу, ясно?

Я задыхалась, чувствуя, как всё внутри сжимается от злости. Точно так же, как и в тот момент, когда я застала мужа в объятиях своей подруги.

– Это нарушение моих прав, – я едва выдавила эти слова, чувствуя, как в животе скручивает спазм. – Я имею право на больничный! Это закон!

Его смех в ответ был таким ядовитым, что я едва смогла сдержать слёзы.

– Ногу ты точно повредила не на работе. Это не производственная травма. И простыла, чёрт знает где! Не удивлюсь, что сделала всё специально! Так что, разговор окончен. Даю тебе максимум пять дней, и ты приходишь на работу. А если нет – прощайся с галереей. Я не буду ждать.

Он просто выключил телефон, не дождавшись моего ответа.

Я осталась сидеть в тишине, сжимая в руке телефон, который теперь казался абсолютно бесполезным.

Боль в ноге отдавалась в позвоночнике, но гораздо сильнее была боль внутри – внутри меня, внутри сердца, которое до сих пор не верило, что это происходит со мной и происходит на самом деле.

Пять дней.

Он серьёзно?

Я не могла поверить, что Виктор Павлович вот так просто отмахнулся от меня, как от обыденной детали.

Он не знал, что я потеряла мужа, и что он уже успел начать новую жизнь с другой женщиной.

Виктор был как большинство мужчин – не видел боли женщины, потому что не был в состоянии почувствовать её. Я никогда не болела, всегда работала, как лошадь. Впервые у меня случилось ЧП, а он вот так… Да, он был поглощён только работой, только своей галереей, а люди для Виктора Павловича – это лишь инструмент, который при необходимости можно заменить.

Я посмотрела на экран телефона. Заметила, что руки слегка трясутся. Всё настолько противно и нелепо.

Всё против меня. Весь мир восстал против меня, будто я кому-то сильно насолила.

Я ведь просто хотела жить. Нормально. Без трагедий. Без предательств. Без болезней и страхов. Но жизнь дала мне ощутимый пинок под зад, только я не могла понять, за что?

Теперь, помимо того, что я потеряла семью, я ещё могла потерять работу.

Моё сердце сжалось от мысли о том, что будет, если мне действительно не удастся встать в ближайшие пять дней. Я даже не могла представить, что будет потом.

Телефон завибрировал в руке, и я, от неожиданности вздрогнула. Сначала решила, что это директор. Понял, что погорячился и решил перезвонить.

Но нет. На экране высветился номер Артёма. Я почувствовала, как воздух вокруг меня сжался в металлическую пасть. От глухой злобы стиснула зубы.

Я знала, что он может позвонить, но не ожидала, что это произойдёт именно сейчас, когда у меня почти не оставалось сил на что-либо.

Пальцы сжались вокруг телефона, и я резко приняла звонок.

– Алло? Мне нужна Ира, – его голос был сухим, почти безжизненным, как будто это уже был не мой муж, а чужой человек.

– Это я, – произнесла таким же тоном, как и у него. – Чего тебе?

– А, это ты? Ну, привет. Я позвонил сказать, что Регина собрала твои вещи. Ты можешь приехать и забрать их, – проговорил Артём.

Моя реакция была мгновенной.

Молнией пробежала волна ярости, которая почти вырвалась наружу.

Я сжала челюсти так сильно, что почувствовала, как зубы начали болеть.

– Как ты смеешь? – голос вырвался с хрипом, но в нём была такая сила, что он мог бы расколоть стекло. – Это моя квартира, Артём! Мои вещи! Ты что, с ума сошёл?! Как эта дрянь может рыться в моих вещах?!

Я почти задыхалась от бешенства, почувствовав, как адреналин пробивает мне грудную клетку.

Артём молчал, и от этого его молчания меня передёрнуло ещё сильнее.

– Ты – конченая сволочь! Ты, Артём, не мужчина, а полный ноль! – я не сдерживала себя. – Ты и… Регина – вы подлые и жалкие людишки! Вы оба получите по заслугам, рано или поздно, но вас настигнет кара. Жизнь обязательно вас накажет за то, что вы сделали. За то, как ты меня предал!

– А ты что, не понимаешь, Ира? – голос Артёма стал почти насмешливым, холодным, и от этих слов мне хотелось разорвать его на части. – Ты всегда была манипуляторшей, которая искала себе идеальный мир, который никто не мог создать. Ты ведь всё время требовала, чтобы я был каким-то супергероем, а не нормальным мужем! Ты заставляла меня жить по твоим правилам, по твоим идеалам, а я – я был твоим подчинённым, твоей игрушкой! Ты разрушила мою жизнь. Ты разрушила всё! И теперь ты поучаешь свою расплату. За свои ошибки ты платишь сама, поняла?

Я не могла дышать. Это было как удар по лицу, как нож в грудь. Разрушенные мечты и годы, которые я отдала ему, растворились в воздухе, и вот теперь, я слушала человека, которого считала своим. Но он стал для меня совершенно чужим.

– Ты… Какой же ты… отвратительный… – прохрипела я, голос звучал как воронье карканье, но я не могла сказать что-то вразумительного.

Снова шок. Да сколько можно уже удивляться?

Вся жизнь, вся любовь, которые я строила с ним, рушились, как старый дом, у которого не выдержали стены.

– Ты никогда меня не любил, да? – решила я выяснить всё до конца. – Ты даже не знал, кто я на самом деле. Ты не знал меня. Ты… не был моим другом, моей опорой, моим мужем. Ты просто был… плыл по течению и ни к чему не стремился. Ты должен благодарить меня, что я тебя всё время толкала вперёд. Если бы не я, Артём, то ты был бы никем. Впрочем, тебя именно такая судьба и ждёт. С Региной так и будет.

– Мне плевать, что ты там думаешь обо мне и моей любимой. Но ты, Ира, слишком высокого о себе мнения. Спустись на с небес на землю. Ты не принцесса. Ты обычная тётка, которой уже далеко за тридцать и которая всю жизнь находится в поиске каких-то несуществующих идеалов. Всё, я устал от тебя.

Если бы я не была в кровати, а стояла, я бы упала.

В глазах защипало от слёз.

Но я не могла их сдержать, потому что в этот момент понимала – я никогда не была важна для него.

Всё, что я строила, исчезло.

Артём не был тем человеком, с которым я думала, что буду до конца жизни.

Это был чужой человек.

В лучшем случае, он был просто частью моего прошлого. Так сказать, неудачный опыт.

Опыт… Да-а-а, этот учитель преподаёт отличные уроки, только берёт очень дорого.

– Ты не понимаешь, что сломал меня, Артём, – выдавила из себя эти слова, чувствуя, как слёзы обжигают кожу лица, но уже не сдерживаясь. – Ты не имел права так со мной поступать. Ты думаешь, что Регина будет лучше? Ты ошибаешься. Она получит по полной. Справедливость существует. Вы оба получите свою долю боли и горя за всё, что вы со мной сделали. Нельзя предать и не получить ответ. Запомни это.

Артём холодно рассмеялся и сказал:

– Да пошла ты… Даю тебе сутки забрать шмотки. Не заберёшь, всё отправится на свалку.

– Пошёл ты… – с трудом выдохнула я в трубку, ощущая, как слова, хоть и горькие, как яд, но становились для меня освобождением. – От души желаю тебе с Региной ощутить все прелести предательства. Когда-нибудь это случится с тобой и с ней.

Я отключила телефон, и тишина в комнате стала невыносимой.

Боль в груди сжалась в тугой узел, но уже не было той безнадёжности, которая преследовала меня до этого. Всё, что мне оставалось, – это отпустить его.

Я не знала, что будет дальше, но я точно знала одно – мне нужно двигаться вперёд. Без него. Без этой жизни, которая оказалась иллюзией, даже фальшивкой, ведь я думала, что любима, что я – единственная и неповторимая для него.

Да пусть катится ко всем чертям!

А я… надеюсь, что заслуживаю большего.

Вытерла слёзы и поняла, что хочу есть.

Пойду-ка, посмотрю, что делает Руслан.