Подводная война Гитлера. 1939-1942. Охотники. Часть II

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 1

Благодаря трофейным роторам и документации к военно-морской шифровальной машине «Энигма», добытым весной 1941 года, англичане уже к концу года могли «читать» сообщения, набранные шифром «Хаймишь». Основным источником расшифровки этих сообщений была техническая документация, захваченная на немецкой подводной лодке U110. Эта документация касалась передачи немцами погодных сводок, способ шифрования которых был англичанам известен. Таким образом, «ключи» к «Энигме» скоро были подобраны.

С января 1942 года немцы стали использовать на субмаринах четырехмоторную «Энигму», для которой была разработана новая документация и шифр «Тритон», что снова поставило англичан в тупик. Самым быстрым способом проникновения в четырехроторную «Энигму» было изучение новой технической документации. Не вызывает сомнений, что захват ее экземпляра являлся одной из целей высадки английской десантной группы в конце декабря в Норвегии, однако никакой технической документации в ходе рейда добыто не было. Другой способ заключался в том, чтобы использовать трехроторный дешифратор. Однако он отнял бы очень много времени. Конечно, можно было бы построить четырехроторный дешифратор, однако многие сомневались, что он мог быть разработан настолько быстро, чтобы повлиять на исход войны.

Невозможность «читать» «Энигму» невероятно осложнила работу адмиралтейской Службы слежения во главе с Роджером Уинном и его заместителями. Несмотря на то что в распоряжении Уинна был опыт расшифровки «Хаймишь», высокочастотные радиопеленгаторы, данные допросов военнопленных и воздушной разведки на Балтике, а также информация о подвигах командиров подводных лодок, распространявшаяся берлинской пропагандой, он уже не мог предоставлять точные сведения о передвижениях немецких подводных лодок в Атлантике. Отчет Уинна от 9 февраля о передвижении немецких субмарин был неутешительным: «С конца января никакой информации о немецких подводных лодках, кроме тех, которые контролирует адмирал Норвей, нет. Ситуация в Атлантике носит неясный характер. Трудно что-то уверенно сказать о передвижениях немецких субмарин». Недоверие англичан к адмиралу Кингу и их презрительное отношение к американцам, не способным справиться с немецкой подводной угрозой или проявлявшим к ней безразличие, — стали почвой для несправедливых упреков и бессмысленных утверждений со стороны английских и американских историков. Самым несправедливым можно считать заявления Фрэнсиса Хинсли, автора официальной истории английской разведки времен Второй Мировой войны. Он пишет, что американцы были настолько несостоятельны в войне с немецкими подводными лодками, что неспособность союзников «читать» «Энигму» в то самое время, когда Дениц развернул подводную кампанию против Америки, уже не могла более ухудшить их положение. «Разведка деятельности немецких субмарин у побережья Америки, — писал Хинсли, — все равно не способствовала эффективным контрмерам против немецких субмарин или защите транспорта. В отсутствие береговой авиации и конвойной системы немецкие подлодки могли свободно перемещаться вблизи побережья и топить беззащитные суда».

На самом же деле, если бы союзники могли «читать» «Энигму», судьба немецкой подводной кампании у берегов Северной Америки могла бы стать совершенно иной. Вместе с предоставлением другой важной информаци расшифровка «Энигмы» несомненно сделала бы очевидным следующие моменты:

— Нападение немецких субмарин на Северную Америку не было отвлекающим маневром. Наоборот, это была полномасштабная кампания с применением всех имевшихся у Деница подводных лодок, набиравшая силу с каждой неделей.

— Немецкая подводная кампания у берегов Соединенных Штатов предполагала использование не только двадцати лодок IX серии, передвижения которых были хорошо известны разведке союзников, но и лодок VII серии, которые из-за своего ограниченного радиуса действия не считались угрозой для американского побережья.

— Для поддержки кампании у берегов Америки немцы использовали подводные танкеры. Они поставляли топливо, продовольствие, медикаменты, а также запчасти для подводных лодок как VII, так и IX серии, таким образом увеличивая их радиус действия и повышая автономность и эффективность. Если бы союзники узнали об этом важном обстоятельстве раньше, чем случилось на самом деле, они смогли бы предпринять контрмеры — например, с помощью авианосцев наносить удары по местам, где собирались немецкие подлодки и где они были относительно беззащитны. Как будет видно дальше, в течение многих и многих месяцев английская разведка отказывалась подтвердить слухи о существовании немецких танкеров.

— Немецкие субмарины сконцентрировали нанесение ударов в районе мыса Гаттерас и южного побережья Флориды, где континентальный шлейф был уже всего и где он был наиболее удобен для проведения операций. Если бы об этом было известно, американцы могли бы направить свои весьма ограниченные противолодочные силы в эти районы быстрее, чем это случилось на самом деле, особенно у мыса Гаттерас.

— Немецкие подводные лодки действовали у берегов Соединенных Штатов не группами, как это было обычно, а в одиночку, не выходя в эфир. Обладая такой информацией, американское военно-морское командование, несмотря на острый недостаток кораблей охранения, посылало бы конвои через эти районы более охотно. Одиночная немецкая субмарина обычно могла потопить только одно или два судна в конвое, прежде чем ее обнаруживали или прежде чем остальная часть конвоя ускользала. Кроме того, пока соблюдалось правило радиомолчания, она не могла вызвать другие лодки.

— Большие немецкие корабли («Тирпиц» и другие) в начале 1942 года по различным причинам не могли повлиять на ситуацию в Атлантике и участвовать в нападении на конвои. Зная об этом, американцы могли бы развернуть свои силы в Исландии, на Бермудских островах и в Арджентии гораздо раньше и даже, вполне возможно, уменьшить количество охранявших конвои эсминцев. Эсминцы для охранения судов у Восточного побережья тоже можно было бы использовать раньше.

— Немецкие дешифровщики тоже раскрыли шифр, использовавшийся союзниками при проведении большинства конвойных операций. Согласно историку Хинсли, в течение приблизительно десяти месяцев 1942 года (примерно с 15 февраля по 15 декабря) немецкие радисты «читали» около 80 процентов радиообмена между союзниками. Расшифровка военно-морской «Энигмы» способствовала бы устранению преимущества, имевшегося на тот момент у немцев. В то время между англичанами и американцами обмен шифровальными технологиями еще не осуществлялся. Конечно, англичане делились с адмиралом Кингом своими оценками возможных операций немецких подводных лодок в Атлантике. Эти оценки частично основывались как на технической документации к «Энигме», так и на дешифровке переговоров в эфире. Однако англичане никогда полностью не раскрывали принципов работы «Энигмы». Это произошло лишь после официального вступления Америки в войну, а также вследствие возраставших готерь судов у берегов Соединенных Штатов.

Толчок обмену шифровальными технологиями дали Рузвельт и Черчилль. Двадцать пятого февраля Черчилль написал Рузвельту секретную записку, которая была отправлена в Вашингтон с дипломатической почтой. Черчилль просил американского президента «сжечь» письмо после прочтения, однако тот этого не сделал. В 1989 году оно было опубликовано. Вот выдержка из него:

Однажды ночью, когда заседание затянулось допоздна [во время конференции «Аркадия»], вы говорили о важности того, чтобы наши шифровальщики нашли контакт с вашими. Я готов поддержать это предложение. Наши службы должны всесторонне обсудить вопрос сотрудничества между шифровальщиками ВМС Великобритании и США. На мой взгляд, обеспечение ими дипломатических служб и военных [сухопутных и военно-воздушных сил] также необходимо, однако мы не обладаем никакой официальной информацией относительно вашего видения этой проблемы…

Далее Черчилль признал, что «какое-то время назад» английские расшифровщики «взломали» некоторые шифры, которыми пользовался американский «дипломатический корпус». Черчилль прекратил эту практику «с того момента, когда мы стали союзниками» (!), как он сам выразился, но он также призвал не отбрасывать и вероятность того, что «наши враги» тоже «взломали» эти дипломатические шифры. В это время американские дешифровщики находились в состоянии смятения, особенно дешифровщики ВМС, которые оказались не в состоянии предупредить о нападении японцев на Перл-Харбор. В течение последовавших за этой катастрофой недель в военно-морском ведомстве США шла бюрократическая война за контроль над шифровальными агентствами. Конкурентами в этой борьбе были директор управления военно-морской разведкой Теодор С. Уилкинсон и директор управления военно-морской связи Лай Нойес, а также его заместитель Джозеф Р. Редман. Не доверяя военно-морской разведке, адмирал Кинг отдал предпочтение Нойесу и Редману. Таким образом, контроль над шифровальными агентствами ВМС США перешел к управлению военно-морской связи. Среди множества изменений, инициаторами которых стали Нойес и Редман, была отставка Лоренса Стаффорда, превосходно руководившего криптографическим подразделением OP20G ВМС США на протяжении почти шести лет. Поскольку обмен криптографической технологией с англичанами был в полном разгаре, а Стаффорд не делал секрета из своей неприязни к англичанам (за отказ последних предоставить технологию производства «бомбы» Тьюринга-Уэлчмана в обмен на устройство японской шифровальной машины «Пурпур»), Нойес и Редман решили устранить Стаффорда от руководства. Несмотря на просьбу Стаффорда сохранить за ним его пост, Нойес 14 февраля назначил его командиром подразделения OP20Q, организовывавшего безопасность американских и союзнических кодов и исследований. Одним из последствий этого увольнения стало то, что Стаффорд не был удостоен высших наград военного времени и не получил чин адмирала. В глазах большинства ветеранов подразделения OP20G это было вопиющей несправедливостью.

Естественно, смещение со своего поста возмутило и оскорбило Стаффорда. Несомненно, его настроение отразилось в рапорте, поданном им Нойесу и Редману 14 марта. По словам Стаффорда, причиной подачи этого рапорта стала потребность подчеркнуть необходимость обеспечения секретности раскрытия японских кодов путем резкого сокращения распространения информации из источника. Впоследствии этот рапорт пользовался большой популярностью у историков.

Стаффорд начал рапорт с типичного для него выпада в сторону англичан. Во время Первой Мировой войны, писал он, англичане удачно пеленговали немецкие подводные лодки и «читали» их в эфире, а после войны самонадеянно растрезвонили об этом в печати. «По-видимому, англичанам никогда не приходило в голову, что немцы могут выиграть от этих откровений», — осуждал он союзников.

Одним из последствий откровений англичан после Первой Мировой войны, продолжал Страффорд, явилось то, что «теперь из переговоров немцев в эфире невозможно почерпнуть никакой информации». За исключением «погодных шифров» и некоторых других «второстепенных сведений», узнать можно было лишь о «количестве призов» немцев.

Таким образом, делал он печальный вывод, «наши перспективы расколоть немецкую «Энигму» весьма туманны».

В свою очередь, англичане презрительно относились к американской разведке вообще и дешифрации сообщений в частности. В Вашингтоне все еще не существовало централизованного разведывательного управления, куда бы стекались разрозненные сведения о противнике для дальнейшей обработки. Армейские, военно-морские криптографы, а также дешифровщики береговой охраны и ФБР работали почти в полной изоляции, едва ли взаимодействуя друг с другом. Для того, чтобы «взломать» военно-морской и другие варианты «Энигмы», необходимо было тесное сотрудничество английской и американской разведок. К этому все и шло, но из-за традиционных барьеров и предосторожностей — очень медленно. Лишь в апреле англичане и американцы сделали позитивные шаги к продуктивному сотрудничеству в этой области.

Несмотря на вынужденную отправку почти пятидесяти немецких подводных лодок VII серии в Средиземное море и к берегам Норвегии, а также задержки, вызванные тяжелой ледовой обстановкой на Балтике, в январе 1942 года Дениц смог послать к берегам Америки двадцать шесть лодок: двенадцать IX серии и четырнадцать — VII серии.

Лодки, отправленные к берегам Америки в январе, должны были патрулировать на огромной территории, простирающейся от Канады до Карибского моря. Двенадцать лодок IX серии должны были вести охоту возле более отдаленного юго-восточного побережья Соединенных Штатов и в Карибском море. Несмотря на жесткие противолодочные меры, «жуткий холод» и низкую результативность лодок VII серии, отправленных в декабре, основная часть январских лодок VII серии должна было патрулировать у берегов Канады, а остальные три предполагалось отправить в пробное патрулирование у побережья США. Семь из двенадцати подводных лодок IX серии, отправленных в январе, должны были атаковать транспорты непосредственно в территориальных водах Соединенных Штатов. Пять из этих лодок относились к более старой серии IXB, с меньшим радиусом действия; годом ранее они участвовали в рейде на Фритаун. Одна из них, U105 под командованием Генриха Шуха, покинув Францию, обнаружила конвой «SL-98» и залпом из двух торпед потопила один из кораблей охранения — бывшую канонерскую лодку береговой охраны «Мендота», переоборудованную в сторожевой корабль «Калвер», оснащенный не только радиолокатором сантиметрового диапазона типа «271», но и самым современным английским радиопеленгатором. Сразу после атаки Шух был направлен на поиски оставшихся в живых с борта «Шпреевальда». Подобрав часть из них, он отправился обратно во Францию. Остальные четыре лодки IX серии патрулировали между Нью-Йорком и мысом Гаттерас. Две лодки из этой группы, обе более новой IX серии, осуществляли патрулирование на юге — у берегов Флориды.

Когда в конце января — начале февраля первые из шести лодок IX серии достигли берегов Соединенных Штатов, они не почувствовали, что противолодочные меры уже были значительно ужесточены. Самым важным нововведением стали «каталины», патрулировавшие прибрежные воды с воздуха.

Согласно конвойному плану Кинга, вступившему в силу с 4 февраля, восточному побережью придавались десять эсминцев. 6–8 февраля семь из них[66] были переданы во временное подчинение адмиралу Эндрюсу. Что касается предполагавшегося вклада англичан (десять корветов, двадцать четыре противолодочных траулера), то его не появилось еще в течение многих недель. Дополнительно Эндрюс сумел собрать в своем округе двадцать восемь кораблей, способных осуществлять охранение, однако, как он докладывал Кингу, ему нужно было как минимум в два раза больше судов для того, чтобы только начать конвоирование.

Трудностей становилось все больше. Десятого февраля из Нью-Йорка должен был отправиться военный конвой «АТ-12». Ранее тот факт, что Адмиралтейство выделило лишь два четырехтрубных эсминца для охранения первого подобного конвоя, «АТ-10», крайне разозлил Кинга. Поэтому теперь он телеграфировал в Адмиралтейство с целью выяснить, собираются ли там предоставить более надежное охранение на пути следования конвоев от восточной точки встречи. Из Адмиралтейства ответили, что перед ними стояла задача по охране их собственного военного конвоя «WS-16», поэтому они не могут предоставить соответствующее охранение конвою «АТ-12» до конца февраля. Таким образом, пришлось отложить отправку конвоя «АТ-12» на девять дней — до 19 февраля, когда шесть из семи упомянутых выше эсминцев (кроме «Роу») могли бы усилить охранение «АТ-12». Правда, вместо шести Ингерсолл направил лишь четыре четырехтрубника[67], что, конечно, было хуже и с точки зрения количества, и с точки зрения качества. Всего в феврале Ингерсолл смог предоставить Эндрюсу одиннадцать эсминцев.

Несмотря на очевидный недостаток кораблей у американцев, англичане продолжали оказывать на Кинга давление с тем, чтобы он приступил к осуществлению охранения у восточного побережья. Двенадцатого февраля Кинг отдал Эндрюсу распоряжение о подготовке плана по конвоированию. Эндрюс в свою очередь поставил этот вопрос перед командующими военно-морскими районами в своем округе. Результат оказался следующим: все командующие были против осуществления охранения до тех пор, пока для этого не будет достаточно сил.

Примерно в то же время, 12 февраля, немецкие крейсеры «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» покинули французский Брест и направились в Германию. Усилилась угроза выхода больших немецких кораблей в Атлантику — возможно, совместно с военно-морскими силами вишистской Франции — для нападения на военные конвои союзников. Поскольку союзники не могли более «читать» военно-морскую «Энигму», возможность такого выхода сковывала основные силы Атлантического флота, базировавшиеся у берегов Исландии, Бермудских островов, Арджентии и в заливе Каско, штат Мэн.

Кроме того, с эсминцами, входившими в состав Атлантического флота, произошло несколько аварий. Восемнадцатого февраля 14 000-тонное судно снабжения «Поллукс» по пути в Арджентию в сопровождении двух эсминцев охранения «Тракстан» и «Уилкес» в условиях сильного шторма наскочило на мель в районе полуострова Авалон. «Поллукс» и четырехтрубный «Тракстан» оказались почти полностью разрушенными. Погибло 212 из 386 человек команды с обоих судов. «Уилкесу», также получившему повреждения, удалось соскочить с мели. Вернуться в строй он смог только после капитального ремонта.

Наиболее удачливым из шести командиров немецких подлодок IX серии, патрулировавших в территориальных водах Соединенных Штатов, стал Герман Раш, командовавший U106. Это было его второе патрулирование в качестве командира лодки. Во время своего первого патрулирования к берегам Ньюфаундленда Раш потерял всю вахтенную группу. Теперь Раш патрулировал у берегов штатов Нью-Йорк, Делавэр и Мэриленд. За две недели, с 24 января по 6 февраля, торпедами и огнем орудия он пустил на дно пять судов тоннажем 42 000 тонн, включая 6800-тонный американский танкер «Рочестер», а также одно из самых больших и быстроходных грузопассажирских судов в мире, 15 400-тонный шведский «Америкаланд». Это патрулирование не только сняло все сомнения в компетентности Раша, но и вызвало одобрение Деница. Другие три лодки IX серии, находившиеся между Нью-Йорком и мысом Гаттерас, несмотря на большое количество неудачных пусков торпед, также вели успешные боевые действия.

— Между вторым и пятым февраля Вернер Винтер, командир U103 (четыре неудачных пуска торпед), огнем орудия и торпедами потопил четыре судна тоннажем 26 500 тонн, включая три американских танкера: 6200-тонный «У.Л. Стид», 8300-тонный «Индиа Эрроу» и 8400-тонный «Чайна Эрроу». Потопление эсминца, заявленное Винтером, не подтвердилось.

— В течение одиннадцати дней, с 8 по 18 февраля, кавалер Рыцарского креста Клаус Шольц, командир U108 (четыре неудачных пуска торпед), отправил на дно пять грузовых судов тоннажем 20 000 тонн, включая «Оуши Венчер», одно из шести судов, построенных по заказу Великобритании.

— В период между 31 января и 6 февраля Харальд Гельхаус, командир U107 (три неудачных пуска торпед), потопил два судна тоннажем 10 800 тонн, включая 7400-тонный английский танкер «Сан-Аркадно».

Прибрежные воды Флориды патрулировали две другие лодки IXC серии — U128 под командованием тридцатипятилетнего Ульриха Хайзе и U504 под командованием тридцатисемилетнего Фрица Поске. Флорида, так же как и мыс Гаттерас, где континентальный шельф был очень узким, оказалась богатым на добычу и относительно безопасным местом. Спасительная глубина была всего лишь в десяти милях от берега, на краю Гольфстрима, трудного для судоходства.

Обе лодки действовали на территории между Дейтона-Бич и Палм-Бич в хороших погодных условиях и, несмотря на сильную фосфоресценцию воды, не встречли противодействия со стороны противолодочных сил. В период между 19 февраля и 5 марта Хайзе потопил два американских танкера («Пэн-Массачусетс», 8200 тонн, и «Ситиз Сервис Эмпайр», 8100 тонн), а также, к востоку от Багамских островов, 11 000-тонный норвежский танкер «О.А. Кнудсен». В период с 22 по 26 февраля Поске пустил на дно два американских танкера («Репаблик», 5300 тонн, и «У.Д. Андерсон», 10 200 тонн), а также 8200-тонный танкер «Мамура». С танкера «У. Д. Андерсон» спасся только один человек. Однако сама U504 получила серьезные повреждения и вынуждена была прекратить патрулирование. По пути домой она потопила 2800-тонное английское грузовое судно. Определять цели ночью обоим командирам подводных лодок помогали огни на берегу. Несмотря на войну, некоторые владельцы курортов отказывались от затемнения на основании того, что оно негативно влияло на туризм[68]. Таким образом, шесть лодок IX серии «второго эшелона», отправленных к восточному побережью Соединенных Штатов в январе месяце, потопили двадцать три судна общим тоннажем около 157 000 брт, включая одиннадцать танкеров, десять из которых были отправлены на дно у восточного побережья, а один — восточнее Бермудских островов. Их результативность оказалась почти такой же, как и результативность пяти лодок IX серии «первого эшелона», отправленных к берегам Америки в декабре. Вместе оба «эшелона» потопили сорок шесть судов общим тоннажем около 307 000 тонн.

Были большие жертвы. Многим из тех, кто остался в живых, пришлось перенести тяжелые испытания. В отчете о боевых действиях немецких подводных лодок против Соединенных Штатов Г.Джентайл[69] писал, что из 1631 пассажира и членов команды двадцати девяти судов, потопленных в январе и феврале 1942 года, погибли 999 человек. В скорбный список включены пассажиры и члены экипажа потопленного канадского лайнера «Леди Хокинс». Не считая это судно, общая доля погибших на других потопленных судах по данным Джентайла составила около 50 процентов.

Девятнадцатого февраля конвой «АТ-12» наконец-то покинул Нью-Йорк. Он состоял из пятнадцати транспортных судов с 14 688 солдатами на борту, направлявшимися в Исландию и Северную Ирландию. Его охраняло 32-ое оперативное соединение, состоявшее из линкора «Нью-Йорк», легкого крейсера «Филадельфия» и десяти американских эсминцев. Усиливали охранение шесть других американских эсминцев, находившихся на дежурстве. В задачу оперативного соединения входила охрана конвоя от «Тирпица» и сопровождение транспортов обратно в США. У восточной точки встречи англичане взяли охранение конвоя на себя, освободив оперативное соединение для наблюдения за акваторией Северной Ирландии.

Тринадцать лодок VII серии, преследуемые противолодочными силами противника, действовали в холодных территориальных водах Канады. Несмотря на пять неудачных пусков торпед, немецкий подводный ас Генрих Леман-Вилленброк, командовавший U96 и получивший недавно к Рыцарскому кресту Дубовые листья, пустил на дно недалеко от Галифакса пять судов тоннажем 25 500 тонн, включая новый английский 9000-тонный танкер «Каре». По возвращении во Францию Леман-Вилленброк был назначен командующим 9-й боевой флотилией в Бресте. Предыдущий командующий флотилии, Юрген Оэстен, был направлен техническим консультантом на базу подводных лодок в Норвегии. Второй, самый удачливый командир подводной лодки U82, Зигфрид Ролман, потопил два танкера (английский 12 000-тонный «Этелкраун» и норвежский 6100-тонный «Лайестен»), а также охранявший военный конвой «NA-2» 1200-тонный английский эсминец «Бельмонт» — один из пятидесяти американских четырехтрубников, переданных Великобритании. Ни один человек с борта «Бельмонта» не спасся. Кавалер Рыцарского креста Герхард Бигалк, несмотря на объявленные им шесть неудачных пусков торпед, командуя U751, потопил два судна тоннажем 11 500 тонн, а также огнем орудия нанес повреждения 8100-тонному голландскому танкеру.

Шесть других лодок VII серии из состава этой группы потопили по одному судну. Двадцатишестилетний Людвиг Форстер, командир U654, доложил о девяти неудачных пусках торпед (семь по неподвижной цели), однако он нанес повреждения французскому корвету «Алисе», охранявшему конвой «ON-60». Канадский корвет «Хелатика» взял «Алисе» на буксир, однако последний затонул, не достигнув порта. Кавалер Рыцарского креста Роберт Гизе, командовавший U98, потопил 5300-тонное английское грузовое судно. По возвращении во Францию он принял командование другой субмариной[70]. Две лодки не потопили ни одного судна: Гюнтер Хайдеман, командир U575, слишком много времени потратил на поиск оставшихся в живых с борта «Шпреевальда»; Вильгельм Цан, командовавший U69, совершил три безуспешных патрулирования и вернулся во Францию, после чего получил другое задание.

Возвращаясь домой с одной неисправной торпедой, командир U82 Зигфрид Ролман обнаружил в 600 милях от Лорьяна конвой «OS-18». Дениц приказал принять меры предосторожности. Столкновения с мощным конвойным охранением лучше было избежать. Однако когда Ролман доложил, что охранение состояло из «одних корветов», командование решило навести на него три лодки VII серии, направлявшиеся к берегам Америки. Не имея возможности атаковать и испытывая недостаток топлива, Ролман тем не менее решился на преследование противника. Однако перехват конвоя не удался. Шестого февраля радиолокаторы сторожевого корабля «Рочестер» и корвета «Тамариск» засекли U82. Были применены глубинные бомбы, и субмарина пошла ко дну. Весь экипаж погиб. U82 стала первой потерянной лодкой из числа направленных к берегам Соединенных Штатов.

Две из тринадцати подводных лодок VII серии, направленных к берегам Канады, совершили пробное патрулирование у берегов Соединенных Штатов в районе Нью-Йорка. Это были U564 под командованием Рейнгарда Зурена, также получившего Дубовые листья к Рыцарскому кресту, и U653 под командованием Герхарда Файлера. Зурен пустил на дно 11 400-тонный канадский танкер «Виктолите» и обстрелял из орудия английский танкер, которому удалось уйти с незначительными повреждениями. Примерно в том же районе (350 миль восточнее Нью-Йорка) Фейлер потопил 1600-тонное норвежское грузовое судно.

У Зурена было достаточно торпед, но очень мало топлива. В ответ на его просьбу о помощи немецкое командование приказало Вернеру Винтеру, командиру U103, пополнить запасы топлива U564. Однако вследствие плохих погодных условий и осложненной навигации встреча не состоялась, и немецкому командованию пришлось задействовать для этой цели Харальда Гельхауса, командира U107, направлявшегося домой. 13 февраля во время встречи Гельхаус столкнулся с Зуреном, пробив топливный бак с правого борта своей субмарины и все четыре носовых торпедных аппарата лодки Зурена. В результате аварии Гельхаус остался почти без топлива, и ему пришлось возвращаться на базу в компании Зурена, у которого по иронии судьбы он мог в случае необходимости взять это топливо. Если бы союзники могли «читать» военно-морскую «Энигму», они могли бы легко потопить обе покалеченные немецкие субмарины.

Медленно продвигаясь под одним дизелем на восток, Зурен и Гельхаус встретили группу из шести больших танкеров. Зурен атаковать не мог — у него были разбиты торпедные аппараты. Что касается Гельхауса, то он выпустил последнюю остававшуюся у него торпеду в норвежский танкер «Эгда», но поскольку тот был нагружен балластом, повреждения оказались минимальными. Других немецких лодок, способных атаковать эти цели, поблизости не было.

Пробное плавание U564 и U653 у берегов США было малорезультативным, но оно убедило Деница в том, что, следуя по дуге Большого круга и строго экономя топливо, подводные лодки VII серии могли находиться у берегов Соединенных Штатов от одной недели до десяти дней. Февральский рейд в территориальные воды США еще одной лодки VII серии — U432 под командованием Хайнца-Отто Шульца, — продемонстрировал, что лодки этого типа, при условии дозаправки в открытом океане, могли действовать в этом районе значительно дольше.

Рейд субмарины U432 был связан с особыми обстоятельствами. Плавание немецкой лодки к берегам Соединенных Штатов было инициировано требованием Морского штаба обеспечить охранение минного заградителя «Доггербанк», у которого был приказ поставить минные поля на подходах к Кейптауну в Южной Африке. Морской штаб решил послать на это задание одну или две лодки IX серии. Однако после возражений, высказанных Деницем, не видевшим необходимости в отвлечении немногочисленных лодок этого типа от выполнения своих задач у берегов Америки, Морской штаб согласился, что лодки VII серии будет достаточно. Кроме того, было достигнуто соглашение о том, что после выполнения задания эта лодка пополнит свои запасы топлива у «Доггербанка» и покинет его в ближайшей к Соединенным Штатам точке.

Получив задание, 21 января Шульц вышел в море. Сопровождение минного тральщика продлилось вплоть до 31 января, после чего U432 пополнила у него свои запасы топлива — это была первая дозаправка лодки VII серии во время проведения операций против Америки и Канады — и взяла курс к мысу Гаттерас. Что касается минного заградителя, то плавания он не прекратил, даже несмотря на то, что британская разведка обнаружила «Доггербанк» и догадывалась о его цели[71].

Четырнадцатого февраля Шульц прибыл в район мыса Гаттерас. Патрулируя в течение последующих двенадцати дней в районе между мысом Гаттерас и побережьем штата Мериленд, он отправил на дно шесть судов общим тоннажем 27 900 тонн — таким образом, перегнав по результативности Лемана-Уилленброка. Правда, первыми его жертвами стали два нейтральных бразильских судна: 5200-тонное «Барке» и 4100-тонное «Олинда». Проамериканский бразильский диктатор Джетулио Варгас немедленно выразил протест, пригрозив ответными мерами, которые могли быть направлены против имущества стран Оси в Бразилии.

В общей сложности четырнадцать немецких подводных лодок VII серии из состава второго эшелона, направленного к берегам Америки в январе, потопили двадцать четыре судна (из них десять танкеров) суммарным тоннажем около 125 000 тонн. В среднем на одну лодку пришлось 1,7 потопленного судна за патрулирование, что составило то же самое число, что и для десяти лодок, направленных через Атлантику в декабре. Тогда они потопили восемнадцать судов тоннажем 85 000 тонн — то есть те же 1,7 судна на лодку за патрулирование[72]. Почти половину всех судов (тоннажем 53 300 тонн), потопленных вторым эшелоном, пустили на дно. Леман-Уилленброк и Шульц.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 2

Из двадцати шести немецких подводных лодок, посланных за Атлантику в январе, ни одна не вызвала столь же острый интерес, как пять субмарин IXC серии, направленных в район Карибского моря. Группа этих лодок носила название «Нойланд», и в ее задачу входило поставить заслон потоку нефти и бокситов из Южной Америки в Северную. «Нойланд» была усилена группой из пяти больших итальянских подводных лодок, патрулировавших на участке между Бордо и западной частью Атлантики чуть восточнее Наветренных островов.

Большая часть южноамериканской нефти добывалась в двух местах: богатых месторождениях под озером Маракайбо в Венесуэле и на острове Тринидад в британской Вест-Индии. Сырая нефть из Маракайбо переправлялась танкерами через Венесуэльский залив на большие нефтеперегонные заводы на островах Аруба и Кюрасао, принадлежавших Голландии[73] и оккупированных после падения Нидерландов британскими и американскими войсками. Большая часть нефти, добывавшейся на Тринидаде, перегонялась на месте. Находящийся вблизи северного побережья Венесуэлы Тринидад был крупным портом, куда заходили многие суда, направлявшиеся в Латинскую Америку и Африку, а также рудовозы, перевозившие бокситы из Британской и Голландской Гвианы (Суринама). На Тринидаде бокситные руды перегружались на более крупные суда.

Группа «Нойланд» состояла из трех старых и двух новых лодок, совершивших в декабре кратковременное плавание из Германии в Лорьян. Двадцатого января три лодки отправились в район островов Аруба и Кюрасао. U67 командовал Гюнтер Мюллер-Штокхайм, U502 — Юрген фон Розенштиль, U156 — Вернер Хартенштайн. Другие две лодки вышли в море 25 января и взяли курс на Тринидад. U129 командовал Николаус Клаузен, U161 — Альбрехт Ахиллес. Шли под одним дизелем долгие три недели. Все пять субмарин должны были начать операцию в один день — 16 февраля.

Пока лодки едва продвигались к Карибскому морю, между Деницем и берлинским командованием возник жаркий спор относительно того, как провести главную часть этой операции. Берлин — в лице самого адмирала Редера — отдал приказ трем лодкам, направлявшимся к Аруба и Кюрасао, начать операцию с обстрела нефтеперегонных заводов и нефтебаз, открытых с моря. Несмотря на то, что острова были оккупированы английскими и американскими войсками, а на Арубе для береговой обороны имелись три больших орудия (калибром 7,5 дюйма), Редер считал, что неожиданная ночная атака застигнет силы союзников врасплох. Пожар же мог вывести нефтеперегонные заводы из строя на несколько месяцев. Дениц категорически возражал против такого плана. Он был глубоко убежден в том, что более результативным будет неожиданное нападение на невооруженные танкеры, к тому же оно подвергало подводные лодки куда меньшему риску. Обстрел нефтебаз мог оказаться неудачным, а главное — предупредить союзников о присутствии немецких подводных лодок. В результате движение танкеров могло вообще быть временно прекращено, что означало провал рейда «Нойланд». Тем не менее адмирал Редер настаивал на выполнении своего распоряжения. Однако Дениц игнорировал его и приказал лодкам начать с танкеров, после чего, если позволят условия, перейти к обстрелу нефтеперегонных заводов и нефтебаз.

Ранним утром 16 февраля 32-летний Вернер Хартенштайн начал операцию в Карибском море. Он подошел к Сан-Николасу, порту Арубы, и произвел торпедный залп по трем стоявшим у причала танкерам. Один танкер затонул (2400-тонный английский «Орэньестад»), а два других, включая один американский, получили сильные повреждения. В дальнейшем эти два танкера были отремонтированы и возвращены в строй.

Несмотря на то, что Хартенштайн обнаружил свое присутствие, он тем же днем приказал обстрелять из палубных орудий нефтеперегонный завод и нефтебазу. Однако случилось несчастье. Артиллеристы забыли вынуть дульную пробку из основного орудия, и первый же снаряд взорвался внутри ствола. Взрыв изуродовал пушку, убил канонира и тяжело ранил командира орудия, Дитриха-Альфреда фон дер Борне, сына высокопоставленного офицера «Кригсмарине».

Судовой врач попытался обработать искалеченную ногу офицера, однако было очевидно, что здесь требуется более серьезное медицинское вмешательство. Хартенштайн попросил у Деница разрешение переправить фон дер Борне на остров Мартиника. Согласовав просьбу с Берлином, Дениц дал такое разрешение — несмотря на то, что вишистские власти острова, опасаясь санкций США, отнеслись к этому с неохотой.

Мартиника находилась под пристальным наблюдением ВВС и ВМС союзников, перед которыми стояла задача предотвращения незаметного перевода в Европу находившихся здесь старого французского авианосца «Беарн», тяжелых крейсеров «Эмиль Бертен» и «Жанна д'Арк», а также других военных кораблей. Другими целями союзников могли быть охрана Панамского канала и защита нефтеперегонных заводов на островах Аруба и Кюрасао. Поэтому Хартенштайн подходил к порту Форт-де-Франс с величайшей осторожностью. Командование порта выслало навстречу катер, который доставил фон дер Борне на берег. Французские доктора ампутировали ему ногу. Оправившись от ран, он возвратился в Германию. Американские власти вскоре узнали о передаче раненого, что, казалось бы, подтверждало слухи (все ложные) о том, что правительство коллаборационистской Франции на Мартинике активно помогало действиям немецких подводных лодок. Рузвельту пришлось настаивать на том, чтобы французы вывели с Мартиники все военные корабли «в течение 36 часов», в противном случае они подверглись бы бомбардировке со стороны американцев. Французам пришлось подчиниться.

Редер был раздражен тем, что его приказ об обстреле не был выполнен в точности. Поэтому он дал Деницу новое распоряжение — нанести удар по нефтеперегонному заводу на Арубе. В результате Дениц перевел Мюллера-Штокхайма от Кюрасао к Арубе, а также привлек к операции Розенштиля. К тому времени на Арубе уже действовало затемнение. Единственный голландский катер курсировал у входа в гавань. Три орудия береговой обороны на Арубе обслуживались обученными канонирами, поэтому ни одна немецкая подводная лодка так и не решилась провести ночную атаку. В итоге нефтеперегонные заводы и нефтебазы остались нетронутыми[74].

Избавившись от необходимости обстреливать нефтебазы, три немецкие субмарины нацелились на торговые суда в районе островов Аруба и Кюрасао. Все лодки действовали успешно. Возвратившись от Мартиники, Хартенштайн потопил еще четыре судна, два последние — из палубного орудия, что стало возможным после того, как ножовкой была отпилена изуродованная часть ствола. Ко дну пошли 7000-тонный американский танкер «Орегон» и 5700-тонный английский танкер «Ла-Карьрере». Розенштиль потопил пять танкеров: три маленьких в районе острова Маракайбо, 8300-тонный панамский танкер «Талиа» и 9500-тонный норвежский танкер «Конгсгаард». Мюллеру-Штокхайму повезло меньше. Он доложил о шести неудачных торпедных залпах по двум судам, а затем о повреждении прочного корпуса, уменьшившем глубину погружения его лодки до девяноста восьми, футов. Тем не менее Мюллеру-Штокхайму тоже удалось потопить два танкера (9000-тонный американский «Дж. Н. Пью» и 8400-тонный панамский «Пенелопа») и нанести повреждения еще одному.

Атаки немецких субмарин временно парализовали движение танкеров между островами Маракайбо, Аруба и Кюрасао. Судовые команды танкеров — в основном, китайские — взбунтовались и отказались плавать без охранения союзнических сил. Ни один танкер не заходил на Арубу и Кюрасао, что повлекло временную остановку работы нефтеперегонных заводов. Голландские власти отдали распоряжение арестовать взбунтовавшихся китайцев[75]. Однако движение танкеров не было восстановлено до тех пор, пока адмирал Джон Гувер, командовавший Карибским морским округом, не послал из Пуэрто-Рико два эсминца для охраны танкеров, скопившихся в озере Маракайбо, и пока американские адмиралы не скоординировали действия союзных сил в этом жизненно важном стратегическом районе.

U161 — одной из двух немецких субмарин, действовавших у острова Тринидад — командовал 28-летний Альбрехт Ахиллес. Это было его первое патрулирование в качестве командира подводной лодки. Восемнадцатого февраля, войдя в окруженный со всех сторон сушей залив Пария, отделяющий Тринидад от Венесуэлы, U161 приблизилась к Порт-оф-Спейну, словно круизное судно, и произвела торпедный залп по двум судам. Две торпеды цели не достигли, зато две другие попали в 7000-тонный английский танкер и 7500-тонное американское грузовое судно. Оба судна затонули на мелководье, но впоследствии были подняты и отремонтированы.

Сознавая всю стратегическую важность Тринидада как источника нефти и как удобного места для стоянки судов, адмирал Гувер руководил разработкой системы защиты острова от подводных лодок, сравнимой с противолодочной системой в Исландии. Но работа в этом направлении только началась, и Ахиллесу удалось застичь союзнические силы врасплох. После завершения операции, он спокойно ушел в открытое море, даже не погружаясь. Его смелое вторжение в залив Пария можно было сравнить с героическим прорывом Гюнтера Прина у Скапа-Флоу.

Затем Ахиллес взял курс на Наветренные острова. Несмотря на то что союзники временно остановили движение судов в этом районе, в течение последующих двух недель Ахиллес обнаружил и потопил два танкера (8200-тонный английский «Сере Шелл» и 9800-тонный канадский «Юниуалеко»), а также вооруженное 7000-тонное американское грузовое судно «Лихыо», оказавшее ожесточенное сопротивление. Американская подводная лодка S17, патрулировавшая в проливе Анегада между Виргинскими и Наветренными островами 4–5 марта, доложила о неожиданной, но безрезультатной встрече с неизвестной немецкой субмариной. Несомненно, это была U161.

Девятого марта Ахиллес в погруженном состоянии подошел к острову Сент-Люсия, принадлежащему Великобритании. В гавани Порт-Кастрис он увидел два больших судна. Это были 8000-тонный канадский лайнер и 8200-тонное английское грузопассажирское судно, прибывшие утром. После наступления темноты Ахиллес всплыл на поверхность, тихо на электромоторах вошел в порт и торпедировал цели. Впоследствии оба севших на днище судна были подняты и отремонтированы. Когда U161 была уже в открытом море, она подверглась обстрелу береговой артиллерии, однако отделалась незначительными повреждениями.

Двигаясь на север вдоль Наветренных островов, Ахиллес обнаружил и уничтожил еще две цели. Первой было 2000-тонное канадское грузовое судно. Второй — судно, обслуживавшее маяки береговой охраны США «Акакия», которую Ахиллес пустил на дно огнем палубного орудия. Таким образом, на его счету уже было пять потопленных судов (в том числе два танкера) общим тоннажем 28 000 тонн, а также четыре судна тоннажем 30 500 тонн, сидевших на днищах в гаванях Тринидада и Сент-Люсии. Тридцать пять членов команды «Акакия» спас американский четырехтрубный эсминец «Овертон».

Немецкая подводная лодка U129 под командованием Николаса Клаузена патрулировала в открытом море юго-восточнее Тринидада. В ее задачу входило воспрепятствовать перевозке бокситов. С 20 по 23 февраля Клаузен торпедировал и потопил четыре грузовых судна тоннажем 11 700 тонн. Затем он проследовал на юг в направлении Гвианы, чтобы перекрыть сам источник. Однако континентальный шельф (100 миль шириной) и мелководье не позволили ему действовать в этом районе. Вернувшись в район Тринидада, Клаузен в течение семи дней, с 28 февраля по 6 марта, потопил еще три грузовых судна тоннажем 13 900 тонн. Общее количество отправленных им на дно судов составило семь единиц общим тоннажем 25 600 тонн.

Дав жару в Карибском море, группа «Нойланд» направилась в обратный путь. Ей не удалось вывести из строя нефтеперегонные заводы на Арубе и Кюрасао, зато были потоплены двадцать четыре судна (из них двенадцать танкеров) тоннажем 119 000 тонн и нанесены повреждения восьми судам (из них пять танкеров) общим тоннажем 50 000 тонн. Если бы не мелководье, шесть поврежденных Хартенштайном и Ахиллесом судов почти наверняка были бы потеряны навсегда. И наконец, если бы у Мюллера-Штокхайма были исправные торпеды и не было повреждения в прочном корпусе лодки, несомненно результативность группы была бы гораздо больше.

Ночью в Бискайском заливе лодка Клаузена подверглась атаке с воздуха, однако благополучно достигла Лорьяна. Клаузен был награжден Рыцарским крестом[76]. Его успех, как и успех Ахиллеса, послужил пищей берлинской пропаганде. В конце концов, Клаузен, так же, как Гизе и Лют, вернулся в Германию, чтобы принять командование новой лодкой IXD серии.

Итак, группа «Нойланд» справилась с поставленной задачей и воспрепятствовала нефтяным перевозкам в Карибском море. Было потоплено двенадцать танкеров, пять получили повреждения, а судоходство в районе островов Аруба и Кюрасао оказалось временно парализовано. Однако для достижения этого успеха немцам пришлось потратить много*сил. Как и патрулирование в районе Фритауна, рейд группы «Нойланд» был весьма продолжительным — около шестидесяти пяти дней. Кроме того, новые лодки этой группы (U156, U161, U502) вышли в плавание после месячного ремонта во Франции, а старым лодкам (U67, U129) потребовалось на ремонт и того больше — около двух месяцев. Таким образом, результативность субмарин в расчете на единицу времени была не столь впечатляюща, не говоря уже об усталости команды от пребывания в тропических широтах. Эффект внезапности также мало повлиял на результативность группы «Нойланд». По мнению некоторых представителей немецкого военно-морского командования, патрулирование в Карибском море не могло быть успешным из-за интенсивных противолодочных действий. Риск оказался очень велик. Поэтому такие действия рассматривались ими как экономически невыгодные — по крайней мере, пока в этом районе не было организовано снабжение подводных лодок топливом и торпедами.

Исходя из своего опыта, немецкое военно-морское командование не ждало большой помощи со стороны итальянских подводных лодок, патрулировавших восточнее Наветренных островов. В лучшем случае они могли отвлечь на себя внимание. Однако эти лодки, экипажи которых немцы обучали на Балтике и севере Атлантики, нанесли самый сильный скоординированный удар по неприятельскому судоходству из всех, произведенных итальянскими субмаринами за время войны.

— Карло ди Коссато, командир лодки «Таццоли», потопил шесть судов тоннажем 29 200 тонн, включая 8800-тонный английский танкер «Этелкуин».

— Атос Фратернале, командовавший лодкой «Моросини», пустил на дно три судна тоннажем 22 000 тонн, включая 6300-тонный голландский танкер «Оскилла» и 9700-тоНный английский танкер «Педер Боген».

— Уго Джудиче, командир лодки «Финци», отправил на дно три судна суммарным тоннажем 21 500 тонн, включая 7000-тонный английский танкер «Мельпомена» и 10 000-тонный норвежский танкер «Чарльз Расин».

— Антонио ди Джакомо, командовавший «Торелли», потопил два судна тоннажем 16 500 тонн, включая 9200-тонный панамский танкер «Эссо Копенгаген».

— Луиджи Лонганези-Каттани, командир подводной лодки «Да Винчи», потопил одно судно вместимостью 3644 тонны.

Общий тоннаж потопленных итальянскими субмаринами судов, включая танкеры, составил 93 000 тонн. Несмотря на то, что «Торелли» была обнаружена на поверхности авиацией союзников и атакована с воздуха (в результате взрыва бомбы погибли два человека), все пять лодок благополучно вернулись в Бордо. Таким образом, общий результат немецких и итальянских подводных лодок при проведении операции в Вест-Индии и Карибском море был поистине впечатляющим: потоплено тридцать девять судов (включая восемнадцать танкеров) общим тоннажем около 212 000 тонн; нанесены повреждения восьми судам (включая пять танкеров) общим тоннажем около 50 000 тонн[77]. Двадцать пять немецких подводных лодок январской группы, отправленных за Атлантику, нанесли сильнейший удар по судоходству союзников. Одиннадцать лодок IX серии, включая группу «Нойланд», пустили на дно сорок семь судов тоннажем 276 000 тонн, нанеся повреждения многим другим. Четырнадцать лодок VII серии потопили двадцать четыре судна тоннажем 125 000 тонн и также нанесли повреждения многим другим. Эта была самая успешная операция немецкого подводного флота за всю войну: потоплено семьдесят одно судно (из них двадцать три танкера) тоннажем около 401 000 тонн[78]. Союзники же отправили на дно только одну немецкую субмарину (U82).

Несомненно, эта победа повлияла на решение Гитлера провести другие подобные операции у берегов Америки. А у адмирала Деница на погонах появилась еще одна звезда. Узнав о своем повышении, Дениц уведомил об этом все немецкие базы подводных лодок и все лодки, находившиеся в море, выразив «благодарность и признательность своим подводникам». Несмотря на поразительный успех Деница, адмирал Редер и Морской штаб были раздражены, узнав, что он не выслал в Карибское море вторую группу лодок немедленно после выполнения задания группой «Нойланд». Адмирал Редер утверждал, что воспрепятствование союзническим перевозкам нефти и бокситов в Карибском море было задачей первостепенной важности, и настаивал на необходимости постоянного патрулирования в том районе, а также на необходимости новых попыток обстрела нефтеперегонных заводов и нефтебаз на островах Аруба и Кюрасао.

В планы Деница входило увеличить в феврале количество лодок, патрулировавших по ту сторону Атлантики, до двадцати шести или более единиц. Однако вследствие «норвежской паранойи» Гитлера и задержек, связанных со сложной ледовой обстановкой на Балтике, восемь лодок VII серии приходилось временно перевести в район между Исландией и Шотландией.

Кроме того, посчитав, что район Фритауна (не патрулировавшийся со времени катастрофы «Атлантис-Питона» в ноябре 1941 года) нуждается в усилении, Дениц решил отправить на юг Атлантики две лодки IX серии. В результате в феврале к берегам Америки было послано лишь восемнадцать лодок (девять IX серии и девять VII серии). Шесть из девяти лодок IX серии и четыре из девяти лодок VII серии были недавно построены и из-за тяжелой ледовой обстановки на Балтике не успели пройти полных испытаний.

Исходя из опыта Зурена и Файлера, Дениц пришел к выводу, что, следуя по дуге Большого круга и экономя топливо, лодки VII серии могли патрулировать у берегов Америки до десяти дней. Он также решил, что проходившие в сложных условиях малопродуктивные патрулирования у берегов Канады следовало временно прекратить. Таким образом, все восемнадцать лодок февральской группы должны были направиться к побережью Соединенных Штатов и в Карибское море.

Англичане не могли «читать» четырехроторную «Энигму», поэтому дислокация февральских лодок была им неизвестна. Двадцать первого февраля в открытом океане по пути к берегам Америки лодки IX серии U154 и U155 атаковали большой конвой, следовавший в противоположном направлении.

Получив сообщение от другой лодки, 34-летний командир U154 Вальтер Колле обнаружил конвой «Н-175», следовавший при усиленном охранении. По различным целям он выпустил все четырнадцать торпед. Получив доклад о произведенном U154 залпе (ни одна цель не была поражена), немецкое военно-морское командование немедленно отозвало Колле в Лорьян. После проверки оказалось, что у механизма наведения торпед была сбита калибровка. Ремонт и проведение испытаний отложили отправку Колле в Карибское море до марта и, к неудовольствию Берлина, снизили эффективность подводной кампании в том районе.

Адольф-Корнелиус Пининг, командир лодки U155, обнаружил конвой «ON-67», состоявший из тридцати пяти торговых судов, включая танкеры, груженные балластом. Его охраняли два старых и два новых американских эсминца («Николсон» и «Ли» были оснащены радиолокаторами метрового диапазона), а также канадский корвет. Замыкало конвой 1600-тонное спасательное судно «Тоуорд» с каютами на несколько сотен человек и медицинским персоналом. На нем также были установлены радиопеленгаторы.

Среди других судов в конвое был также и 8000-тонный английский танкер «Эмпайр Келт», оборудованный экспериментальным сетевым противоторпедным заграждением. Заграждение состояло из больших мотков прочной стальной сети, которая в минуты опасности могла быть спущена с пятидесятифутовых выстрелов по обеим сторонам судна. Во время испытаний сеть останавливала торпеды, пущенные английскими субмаринами. Это плавание было первым боевым испытанием заграждения. Сети были сложны в обращении, могли быть развернуты только в случае, если скорость судна превышала девять узлов, и требовали переустановки после каждого плавания. Тем не менее считалось, что для грузовых судов и танкеров они могли обеспечить 50–60 процентную защиту. Для наблюдения за работой заграждения в боевых условиях на борту «Эмпайр Келт» находились руководитель проекта К. Карри и американский офицер-подводник Джордж Крауфорд.

Спасательное судно «Тоуорд» запеленговало U155 и объявило тревогу. В течение часа эсминец «Ли» вел поиски в указанном направлении. Однако Пинингу удалось ускользнуть от противника и рано утром 22 февраля атаковать три цели. Ко дну пошли 8000-тонный английский танкер «Эделлен» и 1800-тонное грузовое судно. Конвой ушел вперед. «Тоуорд» и «Николсон» остались подбирать оставшихся в живых.

«ON-67» все дальше удалялся на запад. Дениц приказал всем лодкам, направлявшимся к берегам Америки и находившимся поблизости, собраться и провести совместную атаку. Двадцать третьего февраля немецкие субмарины снова окружили конвой. Это было первое нападение группы немецких подводных лодок на североатлантический конвой со второго ноября, когда немцы отогнали конвой «S-52» обратно к Ньюфаундленду.

Двадцать четвертого февраля Гюнтер Крех, опытный командир лодки VII серии U558, провел одну из самых запоминающихся атак за весь период войны. В течение пяти часов он пустил на дно пять судов: четыре больших танкера с балластом суммарным тоннажем 32 600 тонн и 4400-тонное грузовое судно. Израсходовав все торпеды, кроме одной, Крех вернулся во Францию. Дениц и берлинская пропаганда не поскупились на похвалы в его адрес. Командир лодки IX серии U158 Эрих Ростин нанес повреждения танкеру. После этого он и Юрген Ватенберг, командир лодки IX серии U162, видимо одновременно, выпустили торпеды по танкеру «Эмпайр Келт», развертывавшему сетевое заграждение. Одна торпеда прошла сквозь сеть и образовала брешь в середине корпуса судна. Танкер переломился пополам, его носовая часть затонула. Буксирное судно из Ньюфаундленда спасло сорок пять человек, включая Карри и Крауфорда, и попыталось дотащить остатки танкера до Сент-Джонса, однако попытка не удалась. Неудачные испытания в условиях боя противоторпедной сети стали, по признанию властей Великобритании, «тяжелым ударом» по всей программе сетевых противоторпедных заграждений Адмиралтейства. Тем не менее Адмиралтейство оборудовало этим заграждением множество судов тоннажем 8000 тонн и выше[79].

Ульрих Борхардт, командир лодки VII серии U587, также участвовал в атаке. Тринадцатого февраля вместе с Виктором Фогелем, командиром U588, и Отто Итесом, командиром U94, он получил приказ подобрать летчиков самолета-разведчика FW 200 «Кондор», совершившего вынужденную посадку на воду. Пятнадцатого февраля Борхардт обнаружил спасательную шлюпку и взял на борт пять человек. Чтобы передать спасенных, ему пришлось встретиться с одной из направлявшихся домой подводных лодок. Встреча с Герхардом Бигальком, командиром лодки U751, не получилась. Восемнадцатого февраля состоялась встреча с Эрнстом Кальсом, командиром U130. Таким образом, для экипажа «фокке-вульфа» все окончилось благополучно, но поиски летчиков отняли у Борхардта слишком много драгоценного топлива.

После этого эпизода Дениц сделал в своем дневнике необычную запись. «Каким бы удовлетворительным и естественным ни показалось спасение летчиков, — писал он, — тем не менее, всегда трудно решить, целесообразно ли использование отправляющихся на задание подводных лодок для поиска экипажей самолетов, совершивших аварийную посадку. Учитывая нынешние условия, каждая капля горючего жизненно необходима для субмарин… Возможно, иногда придется отказывать в такой помощи ради выполнения лодками полученных заданий». Морской штаб прокомментировал это таким образом, что, исходя из опыта таких эпизодов, «для отказа в помощи должна была быть очень веская причина».

Приготовившись к атаке и обойдя конвой сзади, Борхардт увидел спасательное судно «Тоуорд», которое было оборудовано чем-то, похожим (по мнению Борхардта) на «механизм для прокладки кабелей». Сделав вывод, что это могло быть судно-ловушка, Борхардт выпустил по нему одну торпеду. Пуск оказался неудачным, что привело Борхардта и немецкое командование к мысли — ложной мысли, — что торпеда была отклонена противоторпедной сетью. Чуть позже Борхардт поразил танкер из состава этого конвоя, возможно, уже получивший повреждения от торпед Креха. Однако корабли охранения отбили и вторую атаку. Военно-морское командование США удостоило командира группы охранения Альберта Мердафа награды за «выдающиеся» действия по обороне конвоя «NS-67». Однако на самом деле конвой понес ощутимые потери: восемь английских судов (из них шесть танкеров) тоннажем около 55 000 тонн были потоплены и один английский танкер получил повреждения. Результат, по мнению Деница, был удовлетворительным — особенно учитывая тот факт, что в операции участвовали и неопытные командиры. Дениц убедился в том, что при наличии достаточного количества субмарин групповые операции против конвоев имели все шансы на успех.

Поступившие от Креха и других командиров подводных лодок доклады о противоторпедных сетях, установленных на «Эмпайр Келт», сильно обеспокоили немецкое военно-морское командование. Деницу казалось невероятным, что судно могло делать девять или десять узлов с развернутыми сетями. Он немедленно информировал об этом инженеров и дал распоряжение найти средство, которое можно было бы противопоставить противоторпедным сетям. Единственным надежным средством был магнитный взрыватель. Оснащенная таким взрывателем торпеда могла проходить под сетью и взрываться под днищем судна. Был создан новый магнитный взрыватель, однако он все еще проходил испытания. Наученные горьким опытом своих предшественников, инженеры не хотели пускать в производство новое устройство до тех пор, пока не завершатся испытания.

Всего в феврале немецкие подводные лодки встретили на севере Атлантики шесть грузовых конвоев: «Н-173», «Н-175», «SC-67», «ON-61», «ON-63» и «ON-67». Из состава этих конвоев немцы потопили двенадцать судов (из них шесть танкеров) и три корвета («Алисе», «Арбутус» и «Спайкенард»). Кроме того, они нанесли повреждения двум танкерам. Едва ли это время было «тихим» и вряд ли оно подходило для массового перевода кораблей охранения с севера Атлантики к восточному побережью США, как предполагает М.Гэннон.

Во время атаки на конвой «ON-67» или сразу же после нее Ватенберг, командир U162, доложил командованию о серьезном повреждении лодки. Люки двух торпедных аппаратов сорвало с креплений, и они заблокировали два других торпедных аппарата. Однако позднее Ватенбергу удалось разблокировать рабочие аппараты и починить сломанные, после чего он попросил командование дать ему разрешение продолжать плавание. Однако было решено не посылать неопытного еще командира частично поврежденной лодки к берегам Америки. Ему было дано задание эскортировать возвращавшийся во Францию блокадный прорыватель «Озорно». Однако встреча двух кораблей не состоялась.

Непредвиденные и незапланированные атаки на конвои «Н-175» и «ON-67», в результате которых одна лодка (U558) вернулась на базу, а две другие (U154 и U162) в аварийном порядке прекратили плавание, сократили количество субмарин февральской группы, направлявшихся к берегам Америки, с восемнадцати до пятнадцати. Кроме того, вследствие перерасхода топлива при спасении летчиков «кондора» и проведения атаки на конвой «ON-67», Борхардт вынужден был ограничиться патрулированием у берегов Канады. Таким образом, к Соединенным Штатам направилось всего четырнадцать лодок.

Продвигаясь на юг, группа понесла и другие потери. Первого марта самолет ВМС США «хадсон» из восемьдесят второй эскадрильи обнаружил и атаковал субмарину VII серии U656 примерно в шестидесяти милях к югу от мыса Рейс. Лодка пошла ко дну вместе со всем экипажем. Она оказалась первой подводной лодкой, потопленной вооруженными силами США, а также первой субмариной, уничтоженной у берегов Северной Америки[80]. Две недели спустя, 15 марта, «хадсон» из той же эскадрильи обнаружил и атаковал субмарину IXC/40 серии U503 примерно в том же районе. Она также погибла вместе со всем экипажем.

Лишь тринадцать подводных лодок из восемнадцати, отправленных через Атлантику в феврале, достигли берегов Америки. В их число входила лодка Ульриха Борхардта, вследствие недостатка топлива вынужденная патрулировать у берегов Канады, а также лодка IXC серии U126 под командованием Эрнста Бауэра, получившего задание патрулировать у северного побережья Кубы, с целью нападения на суда в Наветренном проливе, разделяющем Кубу и Гаити. Остальные одиннадцать лодок — пять IX серии и шесть VII серии — действовали у восточного побережья Соединенных Штатов.

Борхардту вряд ли можно было позавидовать. Его встретили холодные прибрежные воды Канады и жесткие противолодочные меры союзников. Восьмого марта Борхардт доложил командованию, что в течение девяти дней он сталкивался либо с эсминцами, либо с патрульной авиацией противника. По некоторым из кораблей он открывал огонь, но ему удалось потопить лишь 900-тонное каботажное грузовое судно. На обратном пути домой, по словам самого Борхардта, ему удалось нанести сильные повреждения неопознанному танкеру.

Двадцать седьмого марта на входе в Бискайский залив Борхардт доложил об обнаруженном конвое, направлявшемся на юг. «WS-17» состоял из тридцати военных транспортов с 60 000 британскими военнослужащими на борту[81]. У Борхардта оставалась только одна торпеда, поэтому атаковать он не мог. Эсминец охранения «Кеппел» с помощью нового радиопеленгатора обнаружил местоположение лодки, а четыре других эсминца — «Лимингтон», «Гроув», «Элденхем» и «Волантиер» — внезапно ее атаковали, сбросив глубинные бомбы. Субмарина и весь экипаж погибли. Ее поиски ни к чему не привели. Она стала третьей лодкой, потерянной в бою, и второй, потопленной при возвращении от берегов Америки.

Наоборот, опытный Эрнст Бауэр, патрулировавший в районе Багамских островов к северу и северо-востоку от Кубы, радовался прекрасной погоде и топил суда противника почти при полном отсутствии какой-либо противолодочной обороны. За двенадцать дней, со 2 по 13 марта, он пустил на дно семь судов тоннажем 33 000 тонн и нанес повреждения трем другим (тоннажем 23 000 тонн). Среди жертв Бауэра был 8200-тонный панамский танкер «Хэнсит» и два танкера, получивших повреждения. Учитывая его прошлые заслуги и роль в спасении людей с немецкого рейдера «Атлантис», командование удостоило Бауэра Рыцарского креста.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 3

Американские силы противолодочной обороны все еще не могли действовать с должной эффективностью. В феврале с севера Атлантики для патрулирования в Восточном морском округе были переведены одиннадцать эсминцев, однако еще до того около половины из них получило задание охранять конвой «АТ-12». Таким образом, в феврале в Восточном морском округе на боевом дежурстве находилось лишь пять эсминцев (включая «Роу»).

В марте командующий Атлантическим флотом Ингерсолл передал во временное подчинение Эндрюсу четырнадцать эсминцев. Позже Эндрюс подсчитал, что за месяц эти корабли отдежурили в его округе всего шестьдесят три дня, что составило примерно два эсминца в день. «Четырехтрубный» эсминец «Герберт» внес самый большой вклад — восемнадцать дней. Необходимость в эсминцах возрастала во всех секторах. Кроме охранения конвоев в северной части Атлантики, обеспечивавшегося все меньшим числом этих кораблей, на март имелись следующие важные задачи:

— С 4 по 12 марта. Охранение военно-транспортного конвоя «ВТ-201», двигавшегося из Нью-Йорка в Панаму и вместе с авианосцем «Хорнет», крейсерами «Нэшвилл» и «Винсеннес», входивших в состав 18-го оперативного соединения, осуществляли девять эсминцев: «Дикерсон», «Эллисон», «Грэйсон», «Гуин», «Мэнли», «Мередит», «Монсен», «Стэнсбери» и «Стертивэнт». «Грэйсон», «Гуин», «Мередит» и «Монсен» сопровождали «Хорнет» в Тихий океан в рейде на Токио и остались на том театре военных действий, доведя общее число эсминцев, переведенных из Атлантики в Тихий океан, до пятнадцати.

— С 14 по 19 марта. Охранение стратегически важных конвоев «AS-1» и «AS-2», направлявшихся к острову Вознесения и Фритауну. Охранение состояло из нового английского эскортного авианосца «Арчер», английского крейсера «Девоншир», американских крейсеров «Цинциннати» и «Мемфис», а также восьми американских эсминцев: «Коул», «Дюпон», «Эллис», «Грир», «Джуетт», «Сомерс», «Апшер» и «Уинслоу».

— С 14 по 22 марта. Охранение английского военно-транспортного конвоя «NA-5», следовавшего из Галифакса к Британским островам. Это задание выполняли американские эсминцы «Николсон» и «Суэнсон».

— С 14 по 25 марта. Охранение военно-транспортного конвоя «ТА-12», возвращавшегося в Соединенные Штаты. Охранение состояло из линейного корабля «Нью-Йорк», крейсера «Филадельфия» и десяти эсминцев, охранявших конвой «АТ-12».

— С 25 марта по 4 апреля. Охранение 39-го оперативного соединения, состоявшего из авианосца «Уосп», нового линейного корабля «Вашингтон» и тяжелых крейсеров «Тускалуза» и «Уичита». Соединение следовало из штата Мэн в Скапа-Флоу. Это задание выполняли шесть современных эсминцев: «Лэнг», «Мэдисон», «Планкет», «Стиэрет», «Уэйнрайт» и «Уилсон». Американские корабли усилили английский флот, задействованный в операции в районе острова Мадагаскар.

Аварии с эсминцами продолжались. Семнадцатого марта во время ходовых испытаний, непосредственно перед походом в Скапа-Флоу, авианосец «Уосп» и эсминец «Стэк» столкнулись в тумане у побережья штата Делавэр. Получив сильные повреждения, эсминец едва не затонул. В течение нескольких месяцев он находился в ремонте.

Первой из февральских лодок, достигших побережья Соединенных Штатов, была U578 VII серии под командованием Эрнста-Августа Ревинкеля, ранее совершавшего патрулирование в Арктике. Вскоре после полуночи 27 февраля, курсируя на мелководье в тридцати милях от побережья Нью-Джерси, Ревинкель обнаружил двигавшийся зигзагами танкер с погашенными огнями. Это был 7500-тонный американский «Р.П. Ризор», груженный 78 720 баррелями горючего и вооруженный пушкой, которую обслуживали девять канониров. Подойдя на близкое расстояние, Ревинкель дал по нему два залпа. Застигнутый врасплох, «Ризор» с грохотом превратился в пылающий шар. Из пятидесяти человек команды в живых остались только трое. Огонь пожара был хорошо виден с берега в течение двух дней.

В тот же день два четырехтрубных эсминца противолодочной обороны Восточного морского округа, «Дикерсон» и «Якоб Джоунс», вышли в море, покинув Нью-Йорк. «Джоунс», являвшийся тезкой другого «четырехтрубника» времен Первой Мировой войны, потопленного немецкой субмариной у берегов Европы 6 декабря 1917 года, недавно был освобожден от охранения конвоев в северной части Атлантики. В его задачу теперь входило патрулирование вблизи берега в ночное время, а также в пределах ста морских саженей (600 футов) — в дневное время. Перед наступлением темноты «Джоунс» вместе с «Дикерсоном» ненадолго задержались у догоравшего танкера «Ризор» в поисках оставшихся в живых. Не найдя ни одного человека, эсминцы ушли на патрулирование.

На следующий день, 28 февраля, около пяти часов утра, находясь в надводном положении, Ревинкель заметил «Якоба Джоунса», шедшего прямо на него и, по-видимому, не ведавшего о присутствии немецкой субмарины. Ревинкель спокойно дождался, когда эсминец приблизится, и выпустил в него из носовых аппаратов две торпеды. Обе поразили цель, и «Якоб Джоунс», развалившись на части, пошел ко дну. Его взведенные глубинные бомбы взорвались, погубив многих людей, искавших спасение в воде. Позже тем же утром самолет армейский авиации обнаружил место гибели эсминца. Было спасено одиннадцать из 200 членов команды. Потеря «Якоба Джоунса» — второго американского эсминца после «Рубена Джеймса», потопленного немецкой субмариной, — подчеркнула не только бесполезность, но и опасность противолодочных патрулирований[82]. У Ревинкеля оставался запас топлива для патрулирования в течение приблизительно одной недели. В первую неделю марта сильные шторма мешали немецким подводным лодкам обнаруживать и топить суда. Седьмого марта Ревинкель доложил о нападении на свою лодку с воздуха в районе мыса Гаттерас. Это был первый доклад об атаке на немецкую субмарину у побережья Соединенных Штатов. Однако бомбы оказались «маленькими», и атака не получилась. Не обнаружив других целей, Ревинкель взял курс домой. На обратном пути он потопил одиночное 3100-тонное грузовое судно.

Остальные десять февральских лодок прибыли почти вслед за Ревинкелем. Пининг и Ростин, израсходовавшие часть торпед и топлива на конвой «ON-67», заняли позиции у мыса Гаттерас. Пинингу не повезло. И не только с погодой. Его первого вахтенного офицера смыло волной в море. Это был первый немецкий подводник, погибший в территориальных водах США. Кроме того, Пининг потопил одно 7900-тонное грузовое судно «Арабутан», оказавшееся нейтральным — бразильским. Ростину повезло больше. Приложив минимум усилий, он отправил на дно два американских танкера, наполненных балластом, — 7000-тонный «Арио» и «Джон Д. Гилл» в 11 600 тонн, а также американское грузовое судно. Кроме того, он нанес повреждения 11 600-тонному американскому танкеру «Оулиен», тоже груженному балластом. Во Францию Пининг вернулся, проведя в море сорок девять дней, а Ростин — пятьдесят восемь. Оба командира были поощрены. На пути к берегам Америки молодой Отто Итес, командир подводной лодки U94 (VIIC серии), поощренный военно-морским командованием за обнаружение протечки в отделении гидростата в торпеде, — потопил 7000-тонное английское грузовое судно и один из двадцати четырех направлявшихся в Соединенные Штаты английских противолодочных траулеров — «Нортен Принсесс». Седьмого марта, патрулируя в районе Нью-Йорка в условиях плохой погоды, он потопил 5200-тонное грузопассажирско судно «Кариу», опять оказавшееся бразильским, — четвертым, потопленным немецкими подводными лодками за эти три недели. В ответ на это президент Варгас заморозил немецкую и японскую собственность в Бразилии и начал враждебную антигерманскую пропаганду, подготавливая почву для объявления войны.

Прежде чем недостаток топлива заставил Итеса вернуться во Францию, он успел потопить еще одно судно. Теперь общий тоннаж пущенных им на дно судов составил 28 300 тонн. По пути домой он наткнулся на конвой «ON-77», который атаковал, выпустив четыре торпеды по 8000-тонному английскому танкеру «Империал Транспорт», груженному балластом. Судно получило повреждения. По возвращении во Францию Итес был награжден Рыцарским крестом[83].

Виктор Фогель, командир U588, достиг побережья Америки почти одновременно с Итесом. В районе южнее Нью-Йорка он потопил 4900-тонное английское грузовое судно. Второго марта его торпеда поразила 4800-тонный английский танкер, груженный балластом, после чего Фогель обстрелял его из палубного орудия, выпустив за четыре часа целых 200 снарядов. Получив тяжелые повреждения, танкер все-таки сумел добраться до Нью-Йорка. Переждав шторм, 10 марта у побережья Нью-Джерси Фогель торпедировал 6700-тонный американский танкер «Галфтрейд», разломившийся пополам и затонувший. После десятидневного плавания у берегов США Фогель взял курс на Францию, куда прибыл 27 марта 1942 года, проведя в море сорок четыре дня, тридцать четыре из которых ушли на дорогу к берегам Америки и обратно.

Следующим прибыл Отто фон Бюлов, командовавший новой лодкой VII серии U404, сын высокопоставленного немецкого морского офицера. В районе Галифакса он обнаружил 5100-тонное американское грузовое судно, стоявшее у входа в порт и, по-видимому, ожидавшее лоцмана. По ошибке решив, что судно имело гораздо больший тоннаж и двигалось со скоростью, превышавшей 10 узлов, Бюлов выпустил по ней «большое количество» торпед, прежде чем оно затонуло. После этого Бюлов проследовал в район Нью-Йорка, где за два дня поразил еще две цели — 7600-тонное американское грузовое судно и нейтральное чилийское 1900-тонное судно «Толен». Ранее Берлин договаривался с прогерманским правительством Чили о том, что чилийские суда (поставлявшие в Соединенные Штаты медь) могли плавать беспрепятственно, но при условии отсутствия охранения и светомаскировки. Но «Толен» придерживался американских правил и использовал светомаскировку, поэтому Бюлов не понес наказания. С «Толена» спасся лишь один член команды.

Шестнадцатого марта, когда торпеды и топливо были уже на исходе, курсируя к югу от побережья Нью-Джерси, фон Бюлов обнаружил 8100-тонный английский танкер «Сан-Деметрио». Ранее, при атаке конвоя «Н-84», «карманный» линкор «Адмирал Шеер» нанес этому судну сильные повреждения. Героическими усилиями команде удалось тогда спасти танкер, о чем во время войны был снят фильм. Фон Бюлов выпустил торпеду, которая попала в корпус перед капитанским мостиком. «Ничего не случилось, — вспоминал Бюлов. — Не было спущено ни одной лодки. Вообще ничего. Потом вдруг весь корпус судна охватило пламя. Был такой жар, что мне пришлось отплыть метров на 800». В огне погибло девятнадцать членов команды из пятидесяти.

Потопив в общей сложности четыре судна тоннажем 22 700 тонн — неплохой результат для первого патрулирования — и израсходовав топливо и торпеды, фон Бюлов начал восемнадцатидневный переход во Францию. Двадцать второго марта он встретился с «двумя крейсерами, шестью эсминцами и пятью большими судами» союзников и выпустил по ним две последние торпеды. Взрывов не последовало. Бюлов услышал лишь два глухих удара и пришел к выводу, что оба торпедных взрывателя не сработали.

Тем временем к мысу Гаттерас подошли еще две немецкие лодки.

Йоханнес Либе, командир U332, прибыл туда первым, уже испытывая недостаток в топливе. Немецкое военно-морское командование надеялось, что Хайзе, командир U128, возвращавшийся домой от берегов Флориды, поделится с ним топливом. Однако Хайзе, получивший приказ провести разведку в районе Бермудских островов, доложил, что вследствие недостатка продовольствия он не мог совершать длительных маневров[84]. Тем не менее, имея в запасе всего шесть дней, Либе поразил три цели — четырехмачтовую 700-тонную американскую шхуну, 5000-тонное югославское грузовое судно и 11 600-тонный американский танкер «Австралия».

Следующим прибыл Йохан Моор, командир U124. В районе Бермудских островов он потопил 7200-тонный английский танкер «Ресурс». Взрыв, поглотивший судно, выбросил языки пламени в небо на 600 футов. Ночью шестнадцатого марта на подходе к мысу Гаттерас Моор потопил 1700-тонное гондурасское грузовое судно.

На следующий день, 17 марта, Моор всплыл на мелководье в районе мыса Гаттерас. Начиная с середины дня, в течение восьми часов, он обнаружил и атаковал три судна: 5100-тонное греческое грузовое судно и 9600-тонный американский танкер «Е.М. Кларк» были отправлены на дно, 6900-тонный американский танкер «Акме» получил серьезные повреждения. Во время этих атак на дежурстве у мыса Гаттерас находились эсминец «Дикерсон» и канонерская лодка береговой охраны «Дайони» (вооруженная трехдюймовым орудием, глубинными бомбами и Y-образным двуствольным бомбометом). Занявшись спасением оставшихся в живых с греческого судна и с амеиканского танкера, они не стали атаковать U124. Однако гидросамолет ВМС США почти точно сбросил две глубинные бомбы, тряхнувшие лодку и заставившие Моора уйти на глубину.

В ночь с 18 на 19 марта Моор вернулся на мелководье. Была кромешная тьма. Ориентироваться можно было только по огням на берегу. U124 тихо лежала на поверхности — оставалось только ждать. Вскоре вахтенный увидел два американских танкера, шедших с потушенными огнями. Это были 6000-тонный «Пэпус», груженный балластом, и 7000-тонный «У.Э. Хаттон» с 65 000 тоннами топлива. Моор хладнокровно торпедировал оба судна. «Хаттон» взорвался, превратившись в гигантский огненный шар. Пятнадцать человек из пятидесяти пяти с обоих танкеров погибли. Остальные добрались до берега самостоятельно или были подобраны.

Эсминец «Дикерсон» спешил на место катастрофы. По пути он встретил 7700-тонный американский танкер «Либерейтор», вооруженный четырехдюймовым орудием, которое обслуживали малоопытные канониры. Приняв «Дикерсон» за немецкую подводную лодку, они открыли по нему огонь. Один или два снаряда попали в капитанский мостик, убив двух матросов и смертельно ранив командира. «Дикерсон» вернулся в Норфолк, чтобы похоронить погибших и встать на ремонт. Его судьба, как и судьба «Якоба Джоунса», еще раз показала бесполезность и опасность противолодочных патрулирований.

Возможно, привлеченный выстрелами орудия «Либерейтора», Либе, командир U332, находившийся неподалеку, но испытывавший сильную нехватку в топливе, решил атаковать танкер. Торпеды попали точно в цель, и «Либерейтор» пошел ко дну. Погибли пять человек. Буксирное судно ВМС США спасло тридцать пят человек, включая тех самых канониров, которые по прибытии на берег хвастались, что перед тем сами потопили «немецкую подводную лодку». Неудачно выпустив последние три торпеды в другой танкер, Либе отправился домой. Он заявил о четырех потопленных судах общим тоннажем 22 000 тонн. Послевоенный подсчет подтвердил эти суда, но увеличил их тоннаж до 25 000 тонн.

U124 под командованием Моора в очередной раз отошла в открытое море. Команда нуждалась в отдыхе. Кроме того, необходимо было перегрузить с палубы торпеды. Двадцатого марта Моор снова подошел к мысу Гаттерас. К этому моменту в районе мыса Гаттерас появилась еще одна лодка — U71 VII серии под командованием Вальтера Флахзенберга, потопившего в открытом море 6400-тонный норвежский танкер. В ту ночь Флахзенберг пустил на дно 5800-тонное американское грузовое судно, а Моор нанес повреждения двум другим американским танкерам — 8000-тонному «Эссо Нэшвилл» и 11 400-тонному «Атлантик Сан». Моор заявил, что потопил оба судна, однако это оказалось не совсем так. «Атлантику Сан» с незначительными повреждениями удалось уйти. Что касается танкера «Эссо Нэшвилл», то, несмотря на то, что он переломился пополам, кораблям береговой охраны удалось спасти его кормовую часть. Обретя новый нос, судно вернулось в строй.

За восемь дней патрулирования у мыса Гаттерас Моор израсходовал восемнадцать торпед из двадцати. В последнюю ночь, 23 марта, он выпустил оставшиеся две в 5400-тонный американский танкер «Нэко». Танкер взорвался, превратившись в огненный шар. В огне и в морской пучине погибли двадцать четыре члена команды из тридцати восьми. В погоню за немецкой субмариной кинулись эсминец «Роупер», канонерская лодка береговой охраны «Дайони», минный тральщик «Оспри» и другие корабли ВМС США, однако Моор был уже глубоко под водой, направляясь в сторону дома. Корабли смогли лишь подобрать оставшихся в живых с «Нэко» и погибших.

Когда Моор подсчитал количество потопленных им судов, результат оказался впечатляющим: десять судов (из них восемь танкеров) тоннажем 64 000 тонн. Свой доклад Деницу он представил в виде песенки, которую пропагандист Вольфганг Франк перевел на английский, при этом уменьшив потопленный Моором тоннаж:

The new-moon night is black and ink

Off Hatteras the tankers sink

While sadly Roosevelt counts the score —

Some 50,000 tons — by Mohr.

(На Рузвельта нашел минор:

Изводит танкеры Моор.

Лишил американцев он

Пятидесяти тысяч тонн.)[85]

Как Моор, так и Франк ошиблись в подсчетах. На самом деле Моор потопил семь судов (из них пять танкеров) тоннажем 42 048 тонн и нанес повреждения трем танкерам тоннажем 26 167 тонн. Тем не менее патрулирования Моора оставались на тот период самыми результативными. Он был удостоен Рыцарского креста[86].

Командир U 71 Флахзенберг остался на мелководье у мыса Гаттерас. Он доложил, что патрулирования с воздуха участились и что летчики авиации союзников «теперь довольно ловко управляются с глубинными бомбами». Тем не менее в последующие дни Флахзенберг потопил груженый танкер и грузовое судно. После его атаки на танкер — 8000-тонный «Дикси Эрроу», превратившийся в пылающий шар — в погоню за немецкой подлодкой бросились гидросамолет ВМС и эсминец «Тарбелл». Однако союзники прекратили контратаку, когда стало ясно, что их бомбы разят в воде людей с тонущих судов. «Тарбелл» поднял на борт двадцать одного члена экипажа «Дикси Эрроу» из тридцати трех.

Тридцать первого марта, взяв курс домой, Флахзенберг встретил несколько судов к северу от Бермудских островов и потопил 12 900-тонный английский танкер «Сан-Жерардо». На следующий день, израсходовав последнюю торпеду, он отправил на дно 5800-тонное английское грузовое судно. Таким образом, потопив пять судов (из них три танкера) тоннажем 39 000 тонн, Флахзенберг стал вторым по результативности из всех командиров лодок VII серии, патрулировавших у побережья США. Двадцатого апреля, проведя в море пятьдесят шесть дней — еще один рекорд лодки VII серии в этой кампании — и пройдя 7906 миль, он прибыл во Францию.

Последними из февральских лодок, прибывшими к побережью Соединенных Штатов, были две субмарины IXB и IXC серии. Первой из них, U105, командовал Генрих Шух, второй, U160 — Георг Лассен. По-видимому, не сумев организовать плавание по дуге Большого круга, Шух израсходовал слишком много топлива. На подходе к Соединенным Штатам, севернее Бермудских островов, он потопил два танкера — 10 400-тонный английский «Наррагансет» и 7600-тонный норвежский «Свенер» — после чего направился к мысу Гаттерас. Нехватка топлива сильно ограничивала свободу его действий, и он больше не потопил ни одного судна.

За Лассеном, бывшим первым вахтенным офицером с U28 под командованием Шухарта, числилось неудачное испытательное плавание в Балтийском море, когда во время пожара, вспыхнувшего на борту лодки, погибли семь человек команды, а еще один был серьезно ранен. Несмотря на неудачный опыт и плохо подготовленную команду, Лассен нанес повреждения одному танкеру и потопил пять судов. Одним из них было 8300-тонное американское судно «Сити-оф-Нью-Йорк» со 124 пассажирами на борту. Эсминец «Роупер» спас с этого судна шестьдесят девять человек, включая женщину, родившую прямо в спасательной шлюпке. Другой жертвой стало английское грузопассажирское судно «Улисс» в 14 647 тонн — второе по величине после «Америкаланд», потопленное у побережья Соединенных Штатов. «Улисс» следовал из Австралии в Галифакс, а оттуда должен был направиться в Великобританию. На его борту находились 195 человек команды, 95 пассажиров, включая шестьдесят одну женщину и детей, а также 11 000 тонн передельного чугуна, резины, шерсти и других товаров. Команда и пассажиры «Улисса» спаслись на десяти спасательных шлюпках и вскоре были подобраны эсминцем «Мэнли».

Возможно, союзникам это показалось бы неправдоподобным, но, по мнению немецкого командования, рейд февральских лодок оказался в общей сложности неудовлетворительным — в основном вследствие неожиданно низкой результативности субмарин IX серии. В море отправилось девять подводных лодок этого типа, но две из них прекратили плавание в аварийном порядке, одна была потоплена, а еще одна (U105) прибыла на место с недостаточным запасом топлива для того, чтобы провести удовлетворительное патрулирование. Как следствие, девять субмарин этого типа, отправленные за океан, потопили всего двадцать восемь судов, включая тринадцать танкеров, тоннажем 176 630 тонн, половина из которых была заслугой двух командиров — Моора и Бауэра. В среднем на одну лодку IX серии пришлось 3,1 судна за патрулирование.

Напротив, результативность лодок VII серии оказалась весьма высокой. В море вышло девять субмарин этого типа. Из них одна (U558) под командованием Креха вернулась во Францию, успешно атаковав конвой «ON-67». U587 под командованием Борхардта патрулировала у берегов Канады. U656 под командованием Кронинга была потоплена по пути к берегам Америки. В результате только шесть лодок из девяти достигли намеченной цели. Но эти шесть лодок пустили на дно двадцать два судна, включая эсминец «Якоб Джоунс». Если прибавить к ним суда, потопленные Крехом и Борхардтом, то всего на счету лодок VII серии оказалось двадцать девять судов (из них десять танкеров) общим тоннажем 167 864 тонны, что в среднем составило 3,2 судна на одну лодку этого типа за патрулирование. Несмотря на неожиданно низкую результативность лодок IX серии, восемнадцать немецких субмарин февральской группы нанесли еще один сильный удар по силам союзников. В общей сложности они потопили пятьдесят семь судов (в том числе двадцать три танкера) тоннажем 344 494 тонны. В свою очередь союзники потопили три немецкие подводные лодки: U503, U587, U656, причем вместе со всем личным составом.

Бойня у мыса Гаттерас, устроенная Моором и другими командирами февральской группы, привела Лондон в крайнюю степень раздражения. Где были американские эсминцы, освобожденные от охранения конвоев на севере Атлантики и переведенные в район восточного побережья США? Почему охранение конвоев не было поручено английским противолодочным траулерам, которые недавно прибыли в этот район? Почему было не перевести несколько эсминцев из Тихого океана в Атлантический?

Многие официальные лица Великобритании отказывались понять трудности американцев: большая плотность судоходства, огромная протяженность береговой линии, недостаток сил охранения, вынужденных выполнять и другие задания. Бестолковость и невежество англичан очень хорошо отразились в дневниковой записи, сделанной 16 марта заместителем министра иностранных дел Александром Кадоганом. Он ошибочно посчитал, что английские корветы и двадцать четыре противолодочных траулера уже прибыли в Соединенные Штаты: «Новостей не много, да и те касаются ужасных потерь, связанных с потоплением наших судов у американского побережья. Американцы, кажется, действительно неспособны что-либо сделать. А мы послали им около сорока кораблей!»[87] Обратив внимание на «огромные» потери танкеров[88], Черчилль 12 марта телеграфировал Рузвельту с требованием усилить охранение. Если это не будет сделано — и сделано быстро, — Великобритания будет вынуждена приостановить плавание танкеров в этом районе и сделать другие решительные шаги, которые сократят английский импорт, и так находившийся ниже абсолютно необходимого минимума. Шестнадцатого марта Рузвельт послал ответ, в котором говорилось, что, согласно новому конвойному плану Кинга, к восточному побережью должны были быть переведены десять эсминцев ВМС США, однако полностью эта задача не была решена, поскольку:

— Англичане до сих пор не укомплектовали океанское эскортное соединение, вследствие чего его пришлось усилить американскими кораблями.

— Канадцы также не укомплектовали свои силы охранения, вследствие чего американским кораблям приходится сопровождать направлявшиеся на запад конвои лишние 300 миль.

— Было принято ранее не предполагавшееся решение развернуть 39-е оперативное соединение у Скапа-Флоу с целью усиления английского флота, что повлекло дополнительное отвлечение американских сил.

— Английские противолодочные траулеры только прибывают. Те же, которые уже прибыли, проходили необходимый ремонт[89]. Рузвельт выразил надежду, что Черчилль пого ворит с Первым Морским лордом Дадли Паундом, «чтобы выяснить, можно ли провести полную ревизию охранных мер и высвободить десять эсминцев для патрулирования у восточного побережья…» Далее он высказался в том духе, что американцы с честью выйдут из сложившийся ситуации, однако при условии некоторой помощи со стороны Великобритании в ближайшие несколько недель.

Кроме того, в послании Рузвельта к Черчиллю содержались два предложения, касавшиеся более эффективных противолодочных мер, которые можно было предпринять «в ближайшие несколько недель»:

— До 1 июля отправлять конвои каждые восемь дней[90], пока количество малых кораблей охранения и авиации, строившихся американцами, не станет достаточным.

— Английским судам следовать путями, предписанными ВМС США, и гасить ночью огни.

Увеличение конвойного цикла, конечно, привело бы к еще большему сокращению поставок в Великобританию. Однако Рузвельт посчитал такое решение предпочтительным по сравнению с «неразумным» предложением Адмиралтейства сократить охранение трансатлантических конвоев. Правда, Рузвельт поспешил добавить, что он «не сомневается» в том, что снижение поставок в Великобританию будет восполнено «во второй половине года».

Возможно, сожалея о том, что обмен мнениями 16 марта прошел не так гладко, как ему бы хотелось, 18 марта Рузвельт снова пишет Черчиллю — в частности, для того, чтобы сообщить, что с 1 мая он намерен ввести беспрецедентные меры по обеспечению патрулирования в районе от Ньюфаундленда до Флориды, а также в Вест-Индии. Для этого, продолжал Рузвельт, он «выпросил, одолжил или украл все корабли, превышающие восемьдесят футов в длину…» Затем Рузвельт позволил себе неуместный и несправедливый выпад в сторону адмиралов Кинга и Старка, который потом использовался критиками Кинга: Как оказалось, мои ВМС плохо подготовились к противолодочной войне у побережья. Не мне Вам говорить, что офицеры ВМ С отвыкли считать боевыми кораблями суда водоизмещением меньше двух тысяч тонн. Вы научились этому два года назад. Мы учимся этому сейчас.

Этими словами Рузвельт хотел сказать, что «его» ВМС считали, что любой корабль, уступавший эсминцу, не подходил для охранения конвоев. Конечно, это было не так. В 1939 году Коллегия министерства ВМС, где служил Кинг, рекомендовала начать постройку эсминцев охранения водоизмещением 1200 тонн (по английским стандартам — фрегатов), а в начале 1941 года был утвержден план их строительства. Несмотря на настойчивые рекомендации Старка, Эдисона и Нокса, Рузвельт сначала не одобрил этот проект, а затем отдал предпочтение малым кораблям ПЛО, не подходившим для решения возникших задач. Рекомендации Коллегии министерства ВМС, данные в 1939 году и касавшиеся принятия ВМС на вооружение канонерских лодок береговой охраны типа «Трежери» водоизмещением 2200 тонн, были вынужденной мерой, которая самими ВМС не одобрялась[91].

Оценив неодобрительное высказывание Рузвельта по поводу ВМС как раболепие перед англичанами, адмирал Кинг со всей энергией подключился к переписке между главами государств. Девятнадцатого марта, через голову Рузвельта, он отправил Черчиллю телеграмму раздражительного и язвительного содержания: Ваша заинтересованность в шагах, которые должны быть сделаны с целью устранения подводной угрозы в Атлантике, заставляет меня просить рассмотрения Вами лично возможности нанесения ударов по базам немецких подводных лодок и докам. Двадцатого марта Черчилль отправил ответ:

Нами придается большое значение атакам с воздуха по немецким докам и базам. Они будут главными объектами бомбовых ударов весной. Для этого все готово, включая и вновь разработанный метод обнаружения целей… Единственное, что нам мешает, это погода. Для бомбометания это самая плохая погода за последние пятнадцать лет… Нужно использовать любую возможность. Мы также изучаем возможность проведения ударов с помощью дальней авиации по немецким субмаринам, следующим из Бордо в Карибское море.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 4

В сообщении, посланном Рузвельту 29 марта, Черчилль подробнее изложил планы Великобритании относительно бомбовых ударов. Английская авиация теперь сосредоточивала атаки на «местах гнездования немецких субмарин», стремясь покончить с их «выводками». Накануне ночью две сотни самолетов Королевских военно-воздушных сил нанесли весьма эффективный удар по Любеку. Береговая авиация днем и ночью наращивала усилия по обеспечению патрулирования в Бискайском заливе, имевшего целью уничтожение базировавшихся во Франции немецких субмарин. Таким образом, угроза американскому побережью серьезно уменьшалась. С целью увеличения эффективности патрулирования Черчилль также поддержал просьбу Адмиралтейства о переводе в береговую авиацию четырех (а позже — шести) эскадрилий двухмоторных бомбардировщиков «Веллингтон» и «уитли». Взамен Черчилль просил увеличить количество американских бомбардировщиков на Британских островах, «хотя бы на сотню».

Большинство отчетов о плане «Драмбит» и продолжавшейся немецкой подводной кампании у американского побережья создают впечатление, что Кинг не хотел — или не мог — организовать прибрежные конвои вплоть до 15 мая. Однако это не так. Двадцатого марта Кинг приказал открыть плавание конвоев одновременно по нескольким конвойным путям, несмотря на то, что сил охранения некоторое время не хватало. Это были следующие конвойные пути: — Тринидад — Бермудские острова — Галифакс. Суда должны были выходить в море каждые четырнадцать дней. Охранение осуществляли несколько американских эсминцев и канадские корветы. — Бостон — Галифакс — Бостон[92]. Охранение осуществляли несколько американских эсминцев и канадские корветы. Когда стал использоваться этот путь, конвои, шедшие с востока, уже не расформировывались, а следовали до Галифакса, после чего в составе нового прибрежного конвоя двигались в Бостон, Нью-Йорк и далее на юг.

Ингерсолл скептически отнесся к указаниям Кинга. На следующий день, 21 марта, он тактично напомнил Кингу об избыточном количестве задач, уже стоявших перед эсминцами. В их число входили: охранение грузовых конвоев на севере Атлантики; охранение военных конвоев «АТ» и «NA», а также имевших исключительное значение грузовых конвоев <>; охранение конвоев, раз в месяц ходивших из Нового Орлеана в Карибское море и из Чарлстона на Бермудские острова. Кроме того, имелся еще ряд срочных заданий, которые требовалось выполнить немедленно или хотя бы в течение апреля:

— Охранение завершившего ремонт английского авианосца «Фьюриес» и новых эскортных авианосцев «Арчер» и «Эвенджер» на участке их следования от американских портов до восточной точки встречи в океане.

— 7-18 апреля. Охранение смешанных военных конвоев «АТ-14» и «NA-7». Они состояли из семи военных транспортных судов под охраной 37-го оперативного соединения — крейсера «Филадельфия» и десяти американских эсминцев.

— 10–17 апреля. Охранение конвоя «ВТ-202», следовавшего в Панаму. Он состоял из семнадцати военных транспортов под охраной 38-го оперативного соединения — линкора «Техас», крейсера «Бруклин» и одиннадцати американских эсминцев.

— Охранение 36-го оперативного соединения «Рейнджер», выполнявшего задание у берегов Китая, для чего требовалось пять американских эсминцев.

— 23 апреля. Развертывание в районе Арджентии особых «ударных сил» на случай выхода «Тирпица» в Атлантический океан. Эти силы состояли из линкора «Норт Кэролайн» (однотипного с «Саут Дакотой»), авианосца «Рейнджер» (однотипного с «Уоспом»), двух тяжелых крейсеров, одного легкого крейсера и пяти американских эсминцев[93].

— 30 апреля — 12 мая. Охранение смешанных военных конвоев «АТ-15» и «NA-8». Они состояли из тринадцати военных транспортных судов под охраной 38-го оперативного соединения — линкора «Нью-Йорк», крейсера «Бруклин» и четырнадцати американских эсминцев.

Для решения всех этих задач Ингерсолл предлагал:

— Сократить период пребывания американских эсминцев, охранявших конвои «АТ» и «ТА», в Лондондерри.

— Использовать американские корабли, освободившиеся в результате перехода на семидневный цикл конвоев, выходивших в Атлантический океан.

— Наконец-то добиться от англичан и канадцев получения оговоренных квот кораблей для каждого из пяти американских океанских эскортных соединений.

Примерно в это же время Кинг и Эндрюс также предложили новую схему прибрежного конвоирования между Флоридой и Норфолком, Норфолком и Нью-Йорком и Нью-Йорком и Бостоном. Согласно этой схеме, известной под названием «Бакет Бригейд», днем суда должны следовать вдоль берега на близком расстоянии от него по заранее оговоренным путям. На ночь им рекомендуется заходить в порты или на специально оборудованные якорные стоянки, защищенные противолодочными заграждениями и минными полями. Там, где это необходимо, Эндрюс обеспечивал охранение из состава имевшихся у него в распоряжении сил:

Малые корабли ПЛО — 20 единиц

Канонерские лодки береговой охраны — 60 единиц

Английские траулеры — 14 единиц

Самолеты ВМС — 82 единицы (из них 14 гидросамолетов «каталина»)

Малые дирижабли — 4 единицы

Самолеты армейской авиации — от 89 до 100 единиц

Когда схема «Бакет Бригейд» заработала, маршрут следовавших на север судов стал следующим:

1 день. Ки-Уэст — Джэксонвилл.

2 день. Джэксонвилл — Чарлстон.

3 день. Чарлстон — мыс Кейп-Фир или мыс Лукаут.

4. день: Мыс Кейп-Фир или мыс Лукаут — Норфолк.

Большое количество сил было развернуто Эндрюсом в самой опасной зоне — у мыса Гаттерас, на переходе между мысом Лукаут и Норфолком. Суда, следовавшие на север, обычно собирались у мыса Лукаут. Оттуда в дневное время они следовали в составе импровизированного конвоя в обход мыса Гаттерас под охраной малых кораблей и авиации. Один корабль шел впереди конвоя, остальные патрулировали в море и замыкали строй. Авиация вела наблюдение с воздуха.

От Норфолка — или, точнее, от Хэмптон-Роудз — суда могли плыть безопасным «внутренним» путем через Чесапикский залив в Балтимор и другие порты. Через девятнадцатимильный канал, соединяющий Чесапикский залив с заливом Делавэр[94], проходил путь в залив Делавэр и далее на север — в Уилмингтон, Филадельфию и Камден. Из Норфолка в залив Делавэр, а также в порты штата Нью-Джерси и в Нью-Йорк можно было попасть и «внешним» путем — по мелководью вдоль атлантического побережья. Из Нью-Йорка далее на север суда могли следовать через Лонг-Айлендский, Блок-Айлендский и Род-Айлендский проливы в залив Баззард, оттуда через девятимильный Кейп-Кодский канал в залив Кейп-Код и Бостон, а также в Портленд (штат Мэн) и другие северные порты.

Пока командование ВМС США осуществляло меры по охране торгового флота, адмирал Кинг продолжал настаивать на том, что приоритет должен быть отдан охранению военных конвоев. К апрелю конвои «АТ» из Соединенных Штатов и «ТА» из Канады стали регулярными. Однако Кинг был по-прежнему озабочен недостаточным охранением конвоев «АТ» и «NA» военно-морскими силами Великобритании на участке от восточной точки встречи до Британских островов. Четвертого апреля, отвечая на жалобу Кинга, Адмиралтейство предложило, чтобы американские ВМС взяли на себя полную ответственность за охранение военных конвоев «АТ» и «NA» на всем протяжении следования через Атлантику. Девятого апреля Кинг согласился с этим предложением. Результатом этого согласия явилось то, что для охранения прибрежных конвоев эсминцев оказалось еще меньше, чем предполагалось первоначально.

Адмирал Кинг решил воспользоваться полемикой, развернувшейся вокруг конвойной проблемы в феврале — марте, чтобы исправить абсурдную ситуацию, при которой ВВС сохраняли за собой обязанность проводить воздушные патрулирования с целью обнаружения немецких подводных лодок. Двадцать шестого марта Кинг одержал частичную победу. В документе, подписанном командующим ВМС Франком Ноксом и министром обороны Генри Стимсоном, последний давал согласие временно передать командование Первой эскадрильей бомбардировщиков адмиралу Эндрюсу. К 1 апреля под началом Эндрюса уже было 170 самолетов (восемьдесят два, принадлежавших ВМС, и восемьдесят восемь, принадлежавших армии), базировавшихся на аэродромах восточного побережья, а также четыре малых дирижабля и все возраставшее число добровольцев, летавших на невооруженных разведывательных самолетах с двух аэродромов в Нью-Джерси и Делавэре.

Однако это соглашение не исключало роли армии в борьбе против немецких субмарин. Наоборот, на ВВС по-прежнему лежала ответственность за проведение боевых действий против немецких подлодок. Несмотря на малую результативность английской береговой авиации в действиях против немецких субмарин, американские летчики были уверены, что единственным надежным способом добиться успеха в решении этой задачи являются атакующие действия. В соответствии с этим представлением на аэродроме «Лэнгли» в Виргинии была организована специальная группа по поиску и уничтожению немецких субмарин, в состав которой входили бомбардировщики В-18, оснащенные радиолокаторами сантиметрового диапазона и другим противолодочным снаряжением. Эта группа, которой командовал Уильям Доулан, проводила патрулирование восточного побережья независимо от Первой эскадрильи бомбардировщиков.

Большинство отчетов о немецкой подводной кампании у берегов Америки, проходившей весной 1942 года, описывают ее в отрыве от всех остальных событий. Такое описание неизменно приводит к неполной й даже искаженной картине военных действий на западе Атлантики.

В апреле 1942 года, когда немецкая активность у Восточного побережья США достигла своего пика, в Мировом океане происходили следующие важные события.

В первую неделю апреля японские корабли отошли от Малайзии и взяли курс на Бенгальский залив. Ударные силы японцев — пять авианосцев, четыре линкора и вспомогательные суда — столкнулись в бою с относительно слабым британским Восточным флотом (авианосцем, двумя крейсерами и пятью эсминцами), базировавшимся на Цейлоне. Японцы потопили авианосец «Гермес», крейсеры «Корнуолл» и «Дорсетшир», эсминцы «Тенедос» и «Вампир», корвет «Холлихок» и два танкера, после чего англичане отвели оставшиеся корабли на 3000 миль западнее — к кенийскому городу Килиндини (около Момбаса) на восточном побережье Африки. Во время этого рейда японские корабли и авиация потопили двадцать три английских торговых судна тоннажем около 112 000 тонн и нанесли повреждения ряду другихсудов. Японские субмарины потопили еще шесть торговых судов. Японские десантные силы высадились в столице Бирмы Рангуне и на Андаманских островах, создав тем самым непосредственную угрозу Индии.

Черчилль просил Рузвельта об оказании помощи в этом районе. Среди сделанных им предложений было одно, касавшееся авианосца «Рейнджер» и линкора «Норт Кэролайн», которые могли бы присоединиться к британскому Восточному флоту. Другое предложение состояло в том, чтобы «Норт Кэролайн» присоединилась к линкору «Вашингтон» в Скапа-Флоу — тем самым дав возможность ввести в состав Восточного флота линкор «Дьюк оф Йорк». Адмирал Кинг отверг эти идеи, предложив взамен отправить в район Индийского океана тяжелые бомбардировщики[95]. Черчилль также предложил, чтобы американский Тихоокеанский флот каким-либо способом отвлек японцев от Бенгальского залива. В это время американские авианосцы «Хорнет» и «Энтерпрайз» в сопровождении судов поддержки приближались к Японским островам. Эта операция (так называемый «рейд Дулиттла») по случайному совпадению оказалась именно тем, что имел в виду Черчилль. Несмотря на то, что японцы ушли из Бенгальского залива за несколько дней до 18 апреля, когда была проведена эта операция, «рейд Дулиттла», часто рассматривающийся лишь как эффектная вылазка, на самом деле оказал большое влияние на ход войны в Тихом океане в ближайшие два месяца[96].

Примерно в это время английские войска высадились в Кейптауне и Дурбане для того, чтобы в скором времени вторгнуться на Мадагаскар — воспрепятствовав таким образом японской оккупации этого острова. Данная операция («Айронклэд») отвлекла главные силы англичан из Средиземного моря и повлекла перевод американского 39-го оперативного соединения в Скапа-Флоу для усиления кораблей, противостоявших «Тирпицу».

Двадцать пятого апреля английские корабли вышли из Дурбана и взяли курс на Мадагаскар. Часть Восточного флота вышла из Килиндини для оказания поддержки. Англичане надеялись, что силы коллаборационистской Франции не будут препятствовать высадке (которая состоялась 5 мая). Однако в течение нескольких дней французы оказывали ожесточенное сопротивление, пока не были опрокинуты. С целью более интенсивного наращивания воздушной мощи союзников в Индийском океане Черчилль настойчиво просил Рузвельта перебросить в Западную Африку истребители. Рузвельт удовлетворил его просьбу, и Кинг отдал соответствующее распоряжение авианосцу «Рейнджер». Двадцать второго апреля «Рейнджер» отбыл от Род-Айденда с шестьюдесятью восьмью самолетами Р-40 «Уорхаук» на борту. Его сопровождали крейсер «Аугуста» и пять эсминцев[97]. Десятого мая самолеты покинули авианосец и приземлились в столице Ганы Аккре. Оттуда они перелетели в Индию. «Рейнджер» и корабли сопровождения вернулись в Соединенные Штаты.

У историков — особенно английских — обычно принято утверждать, что адмирал Кинг в этот период был сосредоточен лишь на операциях в Тихом океане и пренебрегал войной с немецкими подводными лодками в Атлантике. Однако они почему-то не хотят отметить тот факт, что именно тогда англичане тоже сосредоточились на операциях в Индийском океане и отвлекали силы союзников из Атлантики.

В это время самолеты «Люфтваффе», поддерживавшие Африканский корпус Роммеля, осуществили ряд бомбардировок английской Мальты. Эти налеты рассматривались многими военными стратегами союзников как прелюдия к высадке воздушного десанта. Считая Мальту стратегически и психологически важным объектом, Черчилль настаивал на принятии всех возможных мер для ее защиты, уверяя жителей страны, что «ВМС Великобритании никогда не оставят Мальту»[98].

Таким образом, оборона Мальты привела к дальнейшему уменьшению сил союзников в Атлантическом океане. Самолеты «Люфтваффе», а также итальянские ВВС и ВМС наносили тяжелые удары по английски конвоям, пытавшимся прорваться к Мальте. Для восстановления таявших британских военно-воздушных сил на острове Черчилль 31 марта просил Рузвельта о том, чтобы авианосец «Уосп» по пути в Скапа-Флоу мог перебросить на Мальту самолеты «спитфайр». Несмотря на то, что адмирал Кинг был против операции, подвергавшей риску новый авианосец[99], он все же уступил. Четырнадцатого апреля в заливе Ферт-оф-Клайд «Уосп» взял на борт сорок семь самолетов «спитфайр» и направился в Средиземное море.

Охраняемый крейсерами «Ринаун», «Харибда», «Каир» и группой эсминцев, в состав которой входили американские «Лэнг» и «Мэдисон», «Уосп» незамеченным прошел Гибралтарский пролив. Двадцатого апреля с его палубы взлетели самолеты «спитфайр». В первую неделю мая «Уосп» вместе с американскими эсминцами «Лэнг» и «Стиэрет», а также английским авианосцем «Игл» и охранением снова вошли в Средиземное море. Девятого мая «Уосп» отправил на Мальту очередные сорок семь самолетов «спитфайр».

Получив приказ Гитлера, «Тирпиц», «карманный» линкор «Адмирал Шеер» и тяжелый крейсер «Хиппер» в сопровождении вспомогательных судов и самолетов «Люфтваффе» приступили к действиям против союзнических конвоев, следовавших из Исландии в Мурманск и обратно (так называемых конвоев «PQ»[100]). Свой первый боевой выход «Тирпиц» совершил в марте, но тот закончился неудачно. Однако благодаря присутствию «Тирпица», а также «Адмирала Шеера» и «Хиппера» англичане для обеспечения прикрытия конвоев были вынуждены отправлять свои тяжелые корабли в район Мурманска.

Поскольку дни в Арктике в апреле стали длиннее, увеличилась опасность нападения на мурманские конвои немецких субмарин. Этот фактор заставил адмирала Паунда высказать мысль о том, что мурманские конвои не оправдывали существовавший риск. Однако ввиду предполагавшегося весеннего наступления немцев на восточном фронте Рузвельт считал, что оставлять мурманские конвои на произвол судьбы не только аполитично, но и опасно. Более того, он потребовал от Адмиралтейства сделать мурманские конвои более частыми, увеличив количество судов до 107 единиц.

Реакция Черчилля была негативной. Мурманск уже стоил Королевскому флоту двух крейсеров — получившего повреждения «Тринидада» и потопленного «Эдинбурга»[101]. Кроме того, линкор «Кинг Джордж V» получил повреждения при столкновении с эсминцем «Пенджаб» (в результате разорванном пополам и затонувшим). Прежде чем вернуться к своим обязанностям по охране конвоев, линкору пришлось долго ремонтироваться[102]. Лучшее, что мог предложить Черчилль, это каждые два месяца посылать три мурманских конвоя в составе от двадцати пяти до тридцати судов. Таким образом, Рузвельту и Кингу пришлось обещать Сталину охранять мурманские конвои силами американских оперативных соединений, базировавшихся в Скапа-Флоу.

Первым в списке военно-морских операций, намеченных американцами на начало апреля, стоял план «Следжхаммер», предусматривавший срочное вторжение во Францию в случае, если Красная Армия падет под натиском весеннего наступления немцев. Восьмого апреля начальник штаба армии Джордж Маршалл и Гарри Гопкинс прилетели в Лондон, чтобы заручиться поддержкой плана «Следжхаммер» со стороны англичан и обсудить другой план, «Роунд-Ап», выполнение которого было намечено на 1943 год. Из-за приближения срока проведения «рейда Дулиттла» и в связи с имевшимися разведывательными данными, свидетельствовавшими о готовящемся крупном сражении в Тихом океане, Кинг остался в Вашингтоне. Как известно, Кинг полностью одобрял план «Следжхаммер» (а также план «Роунд-Ап»). Он рассматривал его отчасти как средство заставить немецкие подлодки убраться с французских баз, а отчасти — как средство обуздать периферийные английские операции в Средиземном море и Индийском океане[103]. Кинг также надеялся с помощью этого плана сосредоточить внимание Адмиралтейства на тех операциях, которые, как считали американцы, вели к скорейшей победе над Германией.

Англичане были против как плана «Следжхаммер», так и плана «Роунд-Ап», но намеренно обманули Маршалла и Гопкинса, внушив им обратное. Делалось это для того, чтобы американцы не прекратили военные действия против Германии и не обратили свои взоры на Японию. Кроме того, англичане пытались реанимировать план «Гимнаст», согласно которому союзники должны были вторгнуться на север Африки и окружить Африканский корпус Роммеля.

Пока Маршалл и Гопкинс находились в Лондоне, Черчилль и Первый Морской лорд постоянно обращали их внимание на большие потери союзников в торговом флоте у восточного побережья Соединенных Штатов и продолжали настаивать на организации конвоев в том районе. Несомненно, Маршалл соглашался с такой точкой зрения — она совпадала с точкой зрения командования американской армии, — и, возможно, именно он повлиял на Гопкинса, который 14 апреля телеграфировал Рузвельту с просьбой ускорить организацию прибрежных конвоев. В частности, Гопкинс писал: Потеря судового тоннажа на северо-западе Атлантики за период с 12 января по 12 апреля составила 1 200 000 тонн. За последнюю неделю в том же районе потери составили 150 000 тонн, из которых 106 000 тонн пришлось на танкеры. Как мне кажется, суда, которые мы теряем, гораздо важнее грузов. В ближайшие несколько месяцев эти суда нам будут крайне необходимы.

Англичане согласны на снижение наших поставок, лишь бы не тонули суда. Наверное, нам стоит принять их точку зрения. Другими словами, мы не должны посылать в море суда, если только грузы, которые они доставляют, не являются срочными, или пока не заработает наша конвойная схема. Я сильно сомневаюсь, что проблему доставки грузов сможет решить что-либо, кроме конвоев, поэтому рисковать судами и отправлять их без должного охранения неосмотрительно. Я бы придерживался другой точки зрения, если бы в ближайшие недели без поставок было бы не обойтись. Однако я уверен, англичане какое-то время могут продержаться без них…

Я не могу навязывать Вам ту точку зрения на это т вопрос, которая существует здесь, в Лондоне. Отмечу только, что она естественна, поскольку Великобритания как островное государство сильно зависит от поставок и ту т хорошо понимают, что значат для страны суда в военное время. Мне не нужно останавливаться на том, насколько важным станет каждое судно в ближайшие месяцы. Я хотел отложить эту дискуссию до встречи с Вами, но данный вопрос показался мне настолько срочным, что я решил телеграфировать Вам.

Без сомнения, эта провокационная каблограмма потрепала Кингу нервы. И именно в это время он делал все возможное, чтобы пойти навстречу англичанам и организовать конвои в Восточном морском округе. Кроме того, согласно телеграмме, отправленной Гопкинсу (для передачи Черчиллю) 16 апреля, Кинг уже решил временно прекратить плавание танкеров: На совещании представителей заинтересованных служб было принято решение приостановить плавание танкеров у атлантического побережья на период, когда мы будем располагать более надежным охранением. В кратчайшие сроки будут предприняты шаги по вооружению судов. Что касается сухогрузов, то вопрос относительно них решается…

С этого дня (16 апреля) по 29 апреля в течение двух недель все танкеры, находившиеся под контролем американцев в западном полушарии, стояли в портах. Восемнадцатого апреля англичане последовали примеру американцев и прервали плавание танкеров в Мексиканском заливе и Карибском море. Однако после изменения водных маршрутов — через шесть дней, 23 апреля, — они возобновили судоходство. Согласно новым маршрутам, танкеры, находившиеся под контролем англичан, должны были следовать к Тринидаду, оттуда строго на восток через Атлантику во Фритаун и далее в составе конвоев к Британским островам.

В отдельном послании к Рузвельту Черчилль выразил восхищение и удовлетворение по поводу своей встречи с Маршаллом и Гопкинсом и выразил сожаление, что адмирал Кинг все еще не на их стороне. «Мы установили самые доверительные отношения с армией и ВВС Соединенных Штатов, но, как подтвердит Вам Гарри, отношения с ВМС у нас далеко не такие близкие. Однако все зависит от согласованных действий. Поэтому вместе с Маршаллом и Гарри я посылаю Первого морского лорда [Паунда], чтобы он обсудил с вами и адмиралом Кингом всю ситуацию в целом и наметил дальнейшие планы…»

Американская делегация и Первый морской лорд вылетели из Лондона 18 апреля. Паунд находился в Вашингтоне неделю, с 20 по 26 апреля, обсудив с Рузвельтом, Кингом и другими высокопоставленными лицами многочисленные военные вопросы. Паунд и члены английской делегации нашли Кинга и его первых помощников озабоченными проблемами Тихого океана. Английские историки и авторы характеризуют эту озабоченность как своего рода увиливание и нелояльность — либо, ввиду немецкой подводной угрозы в Атлантике, как откровенную глупость и недомыслие.

На самом деле в то время у Кинга были все основания быть озабоченным именно проблемами Тихого океана. Криптографы союзников, частично раскрывшие последний японский шифр JN-25, выявили признаки того, что японцы, возможно, планируют «в конце апреля» высадку в Порт-Морсби на Новой Гвинее, а также в Новой Каледонии и на Фиджи. Порт-Морсби являлся идеальной базой для вторжения в Австралию, он был главным оплотом союзников на юго-западе Тихого океана. Захват японцами Новой Каледонии или Фиджи отрезал бы союзников от Австралии, с которой, согласно решениям конференции «Аркадия», американцы должны были поддерживать постоянный контакт. Кроме того, 18 апреля в частично расшифрованном радиообмене были обнаружены намеки на то, что японцы, возможно, планировали еще одну большую операцию на Гавайях или даже в Калифорнии! Главные силы военно-морского флота США в Тихом океане не были готовы помешать японскому вторжению в юго-западную часть Тихого океана. Авианосцы «Хорнет» и «Энтерпрайз», а также вспомогательные суда только возвращались после проведения воздушного рейда Дулиттла на Японию[104]. Они не успевали вовремя восстановить свои силы и к концу апреля прийти на помощь союзникам на юго-востоке Тихого океана. Если бы была поставлена задача не пустить японцев в тот район, ее должны были бы выполнить авианосцы «Лексингтон» и «Йорктаун», а также силы поддержки, включая авиацию наземного базирования[105].

В Вашингтоне состоялось обсуждение целесообразности попытки помешать японцам вторгнуться в юго-восточную часть Тихого океана. Еще одна неудача в Тихом океане, например потеря Порт-Морсби, Новой Каледонии, Фиджи или даже Австралии вкупе с падением Батаана и Коррехидора[106], была бы ужасной. Она могла опрокинуть правительство Черчилля и привести к импичменту президента Рузвельта. По крайней мере такая неудача снова запятнала бы репутацию военно-морского флота.

Ситуация была настолько опасной, что Кинг настоял на встрече с командующим Тихоокеанским флотом Честером Нимицем. Двадцать четвертого апреля, когда Первый морской лорд и члены английской делегации обсуждали стратегические планы, Кинг и его помощники неожиданно покинули Вашингтон, чтобы с 25 по 27 апреля провести встречу с Нимицем в Сан-Франциско. Был выработан план, согласно которому главные американские корабли впервые за время войны должны были вступить в открытый бой с основными морскими силами японцев.

Неудивительно, что оставшийся в Вашингтоне Первый Морской лорд Паунд и его делегация чувствовали себя униженными адмиралом Кингом и пришли к выводу — совершенно неверному, — что Кинг хочет видеть лишь проблемы Тихого океана. Тем не менее переговоры Паунда с Рузвельтом и заместителями Кинга прояснили ситуацию по многим вопросам, включая начало проводки конвоев во всех прибрежных водах Северной Америки, доступных для немецких подводных лодок.

Конвойные маршруты в территориальных водах Америки, которые предполагалось открыть в первые две недели мая, были следующими:

Этот путь должен был охраняться сорока тремя военными кораблями, разбитыми на пять эскортных групп, а также авиацией. В состав эскортных групп входили девять американских эсминцев, с апреля постоянно приписанных к Восточному морскому округу[107], пять английских корветов, прибывших в апреле, двенадцать из четырнадцати английских противолодочных траулеров, прошедших ремонт и вставших в строй в апреле, две большие канонерские лодки (бывшая яхта «Плимут» и «Сент-Августин»), девять новых 173-футовых малых кораблей ПЛО, четыре 165-футовых малых кораблей береговой охраны («Арго», «Калипсо», «Дайони» и «Икарус») и два охотника за подводными лодками типа «Игл» времен Первой Мировой войны. Восемь других кораблей (четыре 165-футовых малых корабля береговой охраны, два английских траулера и два корабля типа «Игл») должны были находиться в резерве. Пятьдесят семь малых судов на всем протяжении пути должны были осуществлять противолодочное патрулирование и спасательные операции.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 5

Маршрут должен был охраняться канадскими эсминцами и корветами.

Этот путь предназначался исключительно для поставок нефти в Канаду. Он охранялся четырьмя канадскими корветами и должен был быть открыт 17 мая. Первоначально конвои должны были состоять из шести танкеров, отправлявшихся в море каждые четырнадцать дней, однако с 8 июня конвои стали выходить в море каждые десять дней — из Арубы, следуя мимо Тринидада.

Английский танкерный маршрут, который открывался 18 мая, должен был охраняться одной группой английских кораблей. Достигнув Тринидада, груженые танкеры должны были следовать без охранения до Фритауна, а оттуда в составе конвоев в Великобританию. Танкеры, возвращавшиеся к Тринидаду, присоединялись к конвоям, следовавшим до Арубы.

По мере наращивания сил охранения в Мексиканском заливе и Карибском море должны были открыться еще несколько конвойных маршрутов.

В марте Дениц отправил к берегам Америки двадцать шесть подводных лодок: шесть IX серии и двадцать VII серии. Это была относительно опытная группа. Две трети лодок ранее в этом году уже совершали патрулирования за океаном. Шестью лодками (тремя IX серии и тремя VII серии) командовали кавалеры Рыцарского креста — Клаус Шольц (U108), Генрих Блайхродт (U109), Рейнгард Хардеген (U123), Адальберт Шни (U201), вернувшийся после капитального ремонта в Германии и отправившийся в свое первое патрулирование у берегов Америки, а также Рольф Мюцельбург (U203) и Эрих Топп (U552).

Мартовскую группу сопровождали два подводных танкера. Один из них, временно освобожденный от решения задач по «обороне Норвегии» — UA под командованием Ганса Кохауца — должен был произвести дозаправку трех лодок VII серии и вернуться в Германию. Второй танкер — U459 (первый немецкий танкер специальной постройки)[108] должен был отправляться прямо в западную часть Атлантики, произвести дозаправку пятнадцати лодок и вернуться во Францию. Танкер UA не оправдал возложенных на него ожиданий, зато танкер U459, под командованием «старого джентльмена» Георга фон Виламовица-Молендорфа, 48-летнего ветерана имперского флота, оказался во всех отношениях своевременной поддержкой немецким подводным лодкам.

Все двадцать шесть лодок должны были действовать исключительно у берегов Соединенных Штатов и в Карибском море. Три лодки малого радиуса действия IXB серии и все двадцать лодок VII серии патрулировали южнее широты Нью-Йорка. Три лодки большого радиуса действия IXC серии направлялись в Карибское море. По настоянию адмирала Редера и Морского штаба одна из них (U130 под командованием Эрнста Кальса) должна была обстрелять нефтеперегонные заводы и нефтебазы на Кюрасао. Лодка U123 под командованием Рейнгарда Хардегена вышла в море в марте — раньше всех лодок IX серии. На борту у нее было шестнадцать торпед (четырнадцать внутри и две в контейнерах на палубе). Был на борту лодки и кинооператор, Рудольф Мейзингер. Переждав трехдневный шторм (с 22 по 24 марта), Хардеген наткнулся посреди Атлантики на два больших груженых танкера, шедших без охранения. 7000-тонный американский «Маскоуги» был отправлен на дно одной торпедой. Над 8100-тонным английским «Эмпайр Стил» пришлось потрудиться. Одна торпеда дала осечку при пуске, другая была выпущена по ошибке. Вторая пара торпед поразила цель — судно объяло пламенем. Чтобы добить танкер, Хардеген решил применить палубное орудие, однако пламя было столь сильным, что после восьми залпов он отказался от своей попытки. Оба экипажа танкеров погибли.

Днем 26 марта на подходе к мысу Гаттерас с мостика доложили о появлении на горизонте клубов дыма. Приблизившись к цели, Хардеген к своему разочарованию обнаружил 3000-тонный пассажирский пароход старого производства. Тем не менее было произведено сближение и с наступлением темноты выпущена одна торпеда. Однако взрыва не наблюдалось, и Хардеген вновь решил добивать свою жертву из палубного орудия.

Однако Хардеген не ведал, что его добычей оказалось су дно-ловушка «Эйтик» (бывшее «Кэролайн»), одно из двух судов этого класса, принимавших участие в сверхсекретном противолодочном патрулировании в 250 милях от восточного побережья США. Однотипное с ним судно «Эстерион» (бывшее «Эвелин») тоже двигалось неподалеку, но не находилось в прямом контакте с «Эйтик». После попадания торпеды для имитации оставления командой судна с «Эйтика» были спущены две шлюпки.

Когда Хардеген приблизился, чтобы произвести обстрел судна, «Эйтик» неожиданно ожил. Фальшборты были отброшены, являя на свет орудие, направленное прямо на лодку. Последовал залп, однако, к счастью для Хардегена и его команды, снаряды просвистели мимо. Вдруг заработал пулемет, в воду посыпались глубинные бомбы. Хардеген, как он признавался позже, чувствуя себя как нашкодивший школьник, стал поспешно уводить лодку из-под огня. Однако несколько пуль достигли мостика, смертельно ранив гардемарина, Рудольфа Хольцера.

Убедившись, что лодке не были нанесены серьезные повреждения, Хардеген погрузился и вновь приблизился к «Эйтику» для повторной атаки. Тщательно прицелившись с очень близкого расстояния в машинное отделение судна, Хардеген произвел торпедный залп. На этот раз торпеда взорвалась. Медленно, но верно «Эйтик» пошел ко дну. Услышав сигнал бедствия, «Эстерион», другие военные корабли и авиация начали поиски оставшихся в живых, однако никто не был найден.

К этому времени — концу марта — противолодочные силы Восточного морского округа значительно окрепли. У Эндрюса было уже сто малых кораблей различного типа, около сотни летательных аппаратов береговой охраны и четыре малых дирижабля, а также сто самолетов ВВС и «каталин». Кроме того, Кинг и Ингерсолл должны были к апрелю подготовить двадцать три эсминца, на которые по плану приходилось 140 патрульных дней.

Тридцатого марта при свете яркой луны Хардеген вошел в район мыса Гаттерас. Две крепившиеся на палубе торпеды были уже переправлены внутрь. Несмотря на то, что район кишел средствами противолодочной обороны, за последующие сорок восемь часов Хардеген атаковал три судна, выпустив в каждое по одной торпеде. Однако все залпы оказались неудачными. На третье судно, 7100-тонный американский танкер «Либр», Хардегеном было предпринята повторная атака. Огнем орудия он поджег танкер. Дальнейшие действия Хардегена были пресечены патрульным катером, заставившим U123 уйти на глубину. Хардеген считал «Либр» потопленным, но тот, как оказалось, был нагружен балластом и получил лишь повреждения. Четыре месяца спустя он опять вышел в море.

Как правильно рассудил Хардеген, из-за жестких противолодочных мер мелководье у мыса Гаттерас стало неудачным местом для неповоротливой лодки IX серии. Поэтому он отправился на юг — к побережью штата Джорджия, в район острова Сент-Саймонс. В ночь с 7 на 8 апреля, находясь в надводном положении на мелководье, где глубина достигала всего 43 футов, U123 обнаружила и атаковала два больших груженых американских танкера — 9300-тонную «Оклахому» и 8000-тонный «Эссо Батон-Руж», — выпустив четыре торпеды из оставшихся семи. На обоих судах возник пожар, и Хардеген посчитал их потерянными для американцев навсегда. Однако танкеры впоследствии были подняты и возвращены в строй. Поскольку никакой контратаки не последовало, Хардеген остался у побережья Джорджии еще на день. Ранним утром 9 апреля, израсходовав всего одну торпеду, он отправил на дно 3400-тонное американское рефрижераторное судно «Эспарта».

Проследовав дальше на юг к побережью Флориды, Хардеген обнаружил сильное свечение воды, из-за чего позади лодки оставался светящийся след. Вечером 10 апреля, курсируя в районе города Сент-Августин, Хардеген обнаружил груженый 8100-тонный американский танкер «Галфамерика», выполнявший свое первое плавание. На его борту было четырехдюймовое орудие. Несмотря на то, что судно находилось более чем в миле от лодки и двигалось на весьма большой скорости, Хардеген выпустил в нее одну из своих последних двух торпед. Цель оказалась поражена. Танкер запылал так, что пожар был виден на берегу. Позже его отнесло в море, и он затонул. «Галфамерика» оказался единственным не подлежавшим восстановлению танкером из всех судов, потопленных в апреле у Восточного побережья лодками IX серии.

Почти сразу же на U123 навалилась авиация с ближайшей базы в Джексонвилле, эсминец «Далгрен» и подоспевшее судно-ловушка «Эстерион». С одного из самолетов прямо над лодкой была пущена осветительная ракета. Хардеген стал срочно погружаться и ушел на глубину 66 футов, однако «Далгрен» успел установить с U123 радиолокационный контакт и весьма метко сбросил шесть глубинных бомб. Как записал в вахтенном журнале Хардеген, «лодку сильно трясло; экипаж кидало по всем отсекам; практически все было перевернуто; механизмы надсадно гудели».

По прошествии какого-то времени Хардеген поднял на поверхность искалеченную лодку и ушел в открытый океан. Там он лег на дно, чтобы провести ремонт и дать отдохнуть команде. Поздним вечером 12 апреля лодка и команда вновь были готовы действовать. В районе мыса Канаверал Хардеген обнаружил 2600-тонное американское грузовое судно «Лесли», направлявшееся из Гаваны на север с грузом сахара, и 4600-тонное английское грузовое судно «Коршолм», груженное фосфатами. «Лесли» было отправлено на дно последней торпедой, а «Коршолм» — огнем палубного орудия. После этого Хардеген взял курс на Францию. Хардеген доложил о потопленных целях Деницу, заявив о десяти судах (из них семи танкерах) тоннажем 75 837 тонн. Этот тоннаж значительно превысил его же результат за время первого патрулирования у берегов Америки и сделал лодку U123 второй немецкой лодкой (после U48), отправившей на дно более 300 000 тонн. Однако эти заявления были впоследствии скорректированы. Во время патрулирования Хардеген потопил девять судов общим тоннажем приблизительно 54 300 тонн и нанес повреждения танкеру «Либр». Кроме того, два потопленных им танкера, «Оклахома» и «Эссо Батон-Руж», тоннажем 24 300 тонн были подняты. Таким образом, потопленных судов было только семь, и их тоннаж составил около 30 000 тонн. В общей сложности лодка U123 под командованием Моеля и Хардегена пустила на дно не «300 000» тонн, а приблизительно 172 000 тонн. Подражая Йохану Моору, командиру U124, Хардеген представил свой доклад в стихотворной форме, переведенной историком Майклом Генноном:

Доклад Хардегена ободрил командование подводным флотом в Париже и Морской штаб в Берлине. Однако, как и во время первого своего патрулирования у берегов Америки, Хардеген на этом не успокоился. Шестнадцатого апреля по пути домой огнем орудия он пустил на дно 4834-тонное американское грузовое судно «Элкоа Гайд». Докладывая об очередной победе, Хардеген заявил об одиннадцати потопленных судах тоннажем 79 649 тонн, что являлось рекордом и заслужило высокой похвалы Редера и Деница. Поскольку на 23 апреля им было заявлено о потопленном тоннаже в размере, превышавшем 200 000 тонн, по указанию Гитлера Хардеген был удостоен «Дубовых листьев» к Рыцарскому кресту[109].

Когда U123 прибыла в Лорьян, адмирал Редер и Дениц стояли на пирсе, чтобы поздравить Хардегена и весь экипаж с «великолепно проведенной операцией». Позже Хардеген летал в Вольфшанце за «Дубовыми листьями». Еще позже он перевел U123 в Германию на капитальный ремонт, который продлился до декабря. Завоевав славу, сравнимую со славой героев-подводников Прина и Кречмера, Хардеген оставил командование U123 и перешел на работу в Учебный центр по подготовке подводников. На фронт он больше не вернулся.

Другие пять лодок IX серии из состава мартовской группы действовали совместно — отчасти вследствие того, что последние две недели апреля союзники приостановили движение танкеров.

Рихард Цапп, командир U66, подошел к Тринидаду в середине апреля, имея на борту 24 торпеды (десять из которых находились в контейнерах на верхней палубе). Его патрулирование было более чем результативно. Он отправил на дно шесть судов тоннажем около 44 000 тонн и нанес повреждения 12 500-тонному английскому танкеру. Четыре из шести потопленных судов были танкерами[110]. Цапп был удостоен Рыцарского креста[111], находясь еще в море, а по возвращении во Францию он принял командование Третьей боевой флотилией.

Ранним утром 19 апреля командир лодки U130 Эрнст Кальс, выполняя приказ командования, атаковал нефтеперегонный завод и нефтебазы, располагавшиеся на Кюрасао. Однако, выпустив 12 снарядов, не причинивших особого вреда, он попал под огонь береговых батарей Кюрасао и был вынужден ретироваться. Обескураженный временной приостановкой движения танкеров в Карибское море и отдельными неудачными пусками торпед, Кальс поразил лишь две цели — 5400-тонное грузовое судно и, уже по пути домой, 7700-тонный американский танкер «Эссо Бостон». Оба судна пошли ко дну. Таким образом, долгое 75-дневное патрулирование принесло одни разочарования.

Двадцатого апреля, дозаправившись от танкера U459, командир лодки IXB серии U108 Клаус Шольц патрулировал в районе Бермудских островов, Флоридского и Наветренного проливов. Во время этой охоты он отправил на дно пять судов суммарным тоннажем 28 700 тонн, и Через шесть дней вернулся во Францию. В число его жертв вошли три танкера — 5000-тонные американские «Коммол Рико» и «Катахола» и 8000-тонный английский «Эмпайр Аметист». Генрих Блайхродт, командир U109, патрулировавший в районе мыса Гаттерас и у южного побережья Флориды, сумел отправить на дно лишь два грузовых судна тоннажем 11 500 тонн и одно 555-тонное никарагуанское суденышко.

Таким образом, шесть лодок IX серии, действовавших у берегов Америки в течение марта 1942 года, потопили 29 судов (из них тринадцать танкеров) общим тоннажем 164 100 тонн, причем почти половина их пришлась на Цаппа и Хардегена. В среднем на каждую лодку IX серии за одно патрулирование пришлось чуть больше судов, чем на одну лодку того же типа в декабре, — 4,8 судна тоннажем 27 351 тонна. Дозаправка лодки IXB серии U108 позволила Шольцу продлить патрулирование до 71 дня. Однако Блайхродт провел столь же длительное патрулирование, жестко экономя топливо и не производя никакой дозаправки.

В марте 1942 года за океан отправилось двадцать подводных лодок VII серии — это была самая большая к тому времени группа лодок данного типа. Они действовали у восточного берега Соединенных Штатов на водном пространстве от штата Мэн до Флориды. Все двадцать лодок ранее уже совершали боевые патрулирования, причем двенадцать из них (60 процентов) — в прибрежных водах Америки.

Лишь Вильгельм Шульце, командир U98, заменивший на этой должности Роберта Гизе, был новичком. Однако экипаж лодки был опытным и прежде участвовал в походе к берегам Канады. Тремя лодками VII серии командовали кавалеры Рыцарского креста, два из которых — Эрих Топп, командир U552, и Рольф Мюцельбург, командир U203,— также совершали ранее патрулирования у берегов Канады. Лодка U201 под командованием другого кавалера Рыцарского креста, Адальберта Шни, вышла в плавание после длительного ремонта в Германии. Танкеры UA и U459 должны были провести дозаправку двадцати лодок, шесть из которых направлялись к США, а две возвращались во Францию.

Восемь лодок VII серии отправились в район мыса Гаттерас в первые две недели марта. Три капитана дозаправились в открытом океане от танкера UA: Хорст Апхофф, командир U84, Ганс-Хайнц Линдер, командир U202, израсходовавший слишком много топлива и не сумевший найти прорыватель блокады «Германия», в охранение которого должен был вступить, и Рольф Мюцельбург, командир U203, также израсходовавший слишком много топлива в погоне за конвоем «ON-77», обнаруженным возвращавшейся во Францию U94 (командир — Отто Итес). Остальные пять лодок следовали по дуге Большого круга под одним дизелем. Все восемь лодок VII серии обнаружили и провели атаки на важные цели у побережья Канады или США.

Поль-Карл Лезер, командир U373, потопил два грузовых судна (одно английское и одно греческое) тоннажем 9900 тонн.

Гельмут Мольман, командир U571, отправил на дно 11 000-тонное английское рефрижераторное судно «Хертфорд», груженное мясом и молочными продуктами. Ганс-Хайнц Линдер и Хорст Апхофф потопили по 5200-тонному грузовому судну.

Ганс Ойстерман, командир «U-754», отправил на дно 8600-тонный танкер «Бритиш Пруденс».

Эрих Топп, командир U552, сжег 6300-тонный голландский танкер «Окана».

Хайнц Хирзакер, командир U572, все еще находившейся под впечатлением январской неудачи в Гибралтарском проливе, провел вялую артиллерийскую атаку на 6200-тонный английский танкер «Энтис», которому удалось ускользнуть.

Рольф Мюцельбург, командир U203, 25 марта наткнулся на неопознанный конвой у канадского побережья. Однако атака немецкой подлодки была отбита «хорошо вооруженным» охранением.

Семь из восьми лодок достигли района мыса Гаттерас в конце марта — начале апреля. Несмотря на усиленную противолодочную охрану и полнолуние, действия трех лодок оказались весьма успешными. С 3 по 10 апреля Эрих Топп пустил на дно еще шесть судов (из них четыре танкера) тоннажем около 40 000 тонн, что являлось лучшим показателем среди всех командиров лодок VII серии за время патрулирования у берегов Америки. В период с 31 марта по 6 апреля Ганс Ойстерман также потопил шесть судов тоннажем 23 000 тонн: одно грузовое, два танкера (американский «Тайгер» тоннажем 6000 тонн и норвежский «Коллскег» в 9900 тонн), а также буксирное судно и две баржи. Несмотря на неисправность гидрофонов, из-за чего было «сложно действовать на мелководье», Гельмут Мольман отправил на дно 10 000-тонный норвежский танкер «Колл» и два грузовых судна. Мюцельбург заявил о потоплении трех танкеров и одного грузового судна общим тоннажем 36 000 тонн. Однако двум танкерам с небольшими повреждениями удалось уйти. Таким образом, на счету у Мюцельбурга оставалось только одно грузовое судно и 8100-тонный английский танкер «Сан-Делфино». Хирзакер потопил два грузовых судна тоннажем 9500 тонн и нанес повреждения одному танкеру. Апхофф, прибывший последним, потопил одно 3000-тонное грузовое судно. Ни Линдер, ни Лойзер у мыса Гаттерас не потопили ни одного судна.

Общее количество целей, потопленных первыми восьмью лодками, было ошеломляющим: двадцать шесть судов (из них десять танкеров) общим тоннажем около 150 000 тонн, включая танкер «Окана», пущенный на дно Топпом.

Ожидалось, что дозаправка лодок VII серии продлит сроки их патрулирования. Однако все оказалось иначе. Три лодки, проводившие дозаправку от танкера UА на пути к Соединенным Штатам, патрулировали в общей сложности 55 дней. Две другие лодки, U571 и U572, направлявшиеся во Францию и также проводившие дозаправку, сумели продлить патрулирование до 60 дней. Таким образом, среднее время, пришедшееся на каждые из пяти заправлявшихся в море лодок этой группы, составило 57 дней. Среднее время, проведенное в море каждой из трех лодок, не заправлявшихся в море, составило 50 дней. Таким образом, выигрыш от дозаправки составил всего 7 дней.[112]

Дозаправка не повлияла и на результативность этой группы. Пять заправлявшихся лодок из восьми потопили десять судов — в среднем по два судна на лодку. Три лодки, которые не производили дополнительную заправку, потопили 16 судов — в среднем по 5,3 судна на лодку. Таким образом, результативность зависела только от умения и напористости командиров и команд, погоды, представившихся возможностей, удачи и наличия торпед. Отдельные командиры лодок этой группы (например, Топп и Мюцельбург) израсходовали все свои торпеды. Довооружать такие лодки не было никакой возможности, поскольку лодки с устройствами для перегрузки торпед отсутствовали. За два патрулирования Эрих Топп потопил более 200 000 тонн и был представлен к «Дубовым листьям». Одиннадцатого апреля — Топп в это время был на пути домой — Гитлер объявил о награде по радио[113]. Позже, уже в «Вольфшанце», Гитлер наградил Топпа медалью. Одновременно Хардеген был награжден «Дубовыми листьями». Несмотря на возможность выбрать любое назначение, Топп предпочел остаться командиром U552. Таким образом, он стал первым асом на фронте.

Остальные двенадцать лодок VII серии вышли в море в течение второй половины марта. В эту группу входили Адальберт Шни, командир U201, а также несколько перспективных командиров, среди которых был Петер Кремер, командир U333, признанный невиновным в потоплении прорывателя блокады «Шпреевальд», Зигфрид фон Форстнер, командир U402, и Генрих Циммерман, командир U136. Кремер уже участвовал в патрулировании у берегов Канады. Что касается Шни, фон Форстнера и Циммермана, то они отправились к берегам Америки в свое первое патрулирование. Дозаправку от танкера U459 произвели три лодки VII серии указанной группы: U98 под командованием командира Вильгельма Шульце, U333 под командованием Петера Кремера и U582 под командованием Вернера Шульте, израсходовавшего слишком много топлива во время безуспешной попытки встретить прорыватель блокады «Рио-Гранде» для сопровождения его во Францию.

Шестнадцатого апреля U582, шедшая на встречу с U459 для дозаправки, была атакована находившейся на патрулировании американской субмариной R-1, которая выпустила по ней четыре торпеды. Немецкую лодку посчитали уничтоженной, и после патрулирования командир американской R-1 Джеймс Д. Грант был награжден Военно-морским крестом. Однако на деле U528 удалось уйти невредимой и провести запланированную дозаправку.

Дозаправка в море оказалась непростым делом. Ни одна из лодок VII серии не имела опыта прохождения этой процедуры. В отчете технического консультанта U459 было указано, что члены экипажей лодок не были достаточно хорошо проинструктированы. Чтобы провести дозаправку, которая отнимала от полутора до пяти часов, требовалось относительно спокойное море. Танкер, включив электромоторы, должен был идти впереди со скоростью три-четыре узла, отпустив буксирный трос и топливный рукав. Затем лодка проводила дозаправку. Но обычно все проходило не так, как надо. Технический консультант, в частности, сообщал:

В случаях с 8 субмаринами [из 15] возникали разного рода задержки. Вследствие неудачного маневрирования лодок, неумелых действий их личного состава на палубе и конструктивных особенностей самих лодок происходили неоднократные протечки топливных рукавов. При наваливании корпуса лодки на топливный рукав или буксирный трос, горизонтальный руль то и дело обрывал их — часто вместе со всеми механизмами… Однако экипаж [U459] оказался на высоте, отдав делу все свои силы. Стои т упомянуть, что заправка четырех лодок отнимает более 16 часов в день. В другие дни приходится работать по 8 — 10 часов, постоянно подвергаясь опасности быть смытым в море.

U459 делилась топливом и продуктами скупо, согласно строгим нормам, утвержденным в штабе. Большинство лодок VII серии получали 30 кубометров топлива (около 30 тонн) и недельный запас продуктов, включая свежий хлеб, выпекавшийся прямо на танкере в специальной печи, способной производить восемь буханок в час.

Шульте, командир U582, потратил три недели на тщетные поиски «Рио-Гранде», поэтому, когда он подошел к танкеру U459, топливо у него уже было на исходе. Ему выделили 55 кубометров газойля (примерно двойную норму), но даже этого количества было недостаточно, чтобы без риска провести полное опасностей патрулирование у берегов Соединенных Штатов. Поэтому Дениц направил U528 к одному из Бермудских островов примерно в 600 милях юго-восточнее Нью-Йорка. Шульте встретила плохая погода, почти полное отсутствие судоходства и «решительные» противолодочные действия береговой охраны. Преследуемый авиацией и патрульными катерами, он произвел залп из трех торпед по «быстро двигавшемуся пассажирскому судну», но промахнулся. Во Францию он вернулся с нулевым результатом.

Остальные одиннадцать лодок VII серии занимали исходные позиции вдоль побережья США от Нью-Йорка до Флориды. Часть лодок отправилась в район мыса Гаттерас, чтобы принять эстафету от предыдущих субмарин, и прибыла туда в новолуние 14 апреля. Среди командиров этих лодок был Эберхард Грегер, командовавший U85. Это было его четвертое патрулирование. В ночь на 10 апреля, находясь у берегов Нью-Джерси, он потопил 4900-тонное шведское грузовое судно «Кристина Кнудсен», израсходовав две торпеды. Вечером 13 апреля, находясь на мелководье в районе небольшого острова к северу от мыса Гаттерас, под прикрытием безлунной ночи Грегер ждал появления противника.

В тот же день из Норфолка к мысу Гаттерас вышел «четырехтрубный» эсминец «Роупер» с заданием провести боевое патрулирование. Командовал им Гамильтон Хоу, а на вооружении корабля имелись пять трехдюймовых орудий и шесть торпедных труб. Кроме того, он нес на борту семьдесят пять 300-фунтовых глубинных бомб, которые могли сбрасываться кормовым бомбосбрасывателем или выстреливаться Y-образным и шточным бомбометами. Кроме того, эсминец был недавно оборудован английским радиолокатором метрового диапазона типа 286.

Четырнадцатого апреля после полуночи, находясь в районе к северу от мыса Гаттерас, «Роупер» установил радиолокационный контакт с целью, находившейся на удалении 2700 ярдов. Поскольку этот район кишел малыми катерами ВМС и береговой охраны, рыболовными траулерами, буксирными и спасательными судами, первоначально сигнал не произвел никакого впечатления. «Роупер» продолжал идти по пеленгу. Через некоторое время гидролокатор определил шум гребных винтов. Эта новость взволновала всех. Цель двигалась слишком быстро, чтобы быть обычным патрульным или рыболовным судном.

Обнаруженной радиолокатором целью оказалась немецкая субмарина U85. Перед Грегером, застигнутым на мелководье, где до дна было не больше ста футов, стоял выбор: погрузиться и подвергнуть себя риску быть разорванным глубинными бомбами или в надводном положении уходить в открытый океан. Возможно, понадеявшись на темноту, Грегер выбрал второе. Но он не знал, что у эсминца был радиолокатор. Несмотря на многочисленные свидетельства обратного, Дениц и немецкие подводники все еще считали, что радиолокатор — прибор слишком большой и неудобный, чтобы устанавливать его на малых кораблях. Развив скорость 20 узлов, «Роупер» постепенно догонял U85. Когда расстояние сократилось до 700 ярдов, Грегер предпринял последнюю попытку уйти от преследования и произвел залп из кормового торпедного аппарата. Однако торпеда в цель не попала, пройдя вблизи левого борта эсминца. Когда «Роупер» сблизился до 300 ярдов и, по-видимому, собирался пойти на таран, Грегер отдал приказ открыть кингстоны и покинуть лодку. Вслед за этим он резко положил руль вправо.

Когда U85 совершила поворот, на эсминце вспыхнул прожектор, и по лодке был открыт кинжальный огонь. Увидев немцев, в панике метавшихся по палубе, американцы, как они потом объясняли, решили, что те бежали к палубному орудию[114], и открыли огонь из пулемета, кося немцев, пытавшихся найти спасение в воде.

U85 вскоре затонула на глубине девяноста восьми футов. В воде осталось, по словам американцев, около сорока немцев, моливших о помощи. Эсминец вполне мог взять их на борт для допроса. Кроме того, затонувшая лодка представляла собой немалый интерес с точки зрения новой технической документации, касавшейся четырехроторной «Энигмы». Однако американцы об этом не думали. «Роупер» сбросил одиннадцать глубинных бомб, взорвавшихся как раз на субмарине. Те немецкие подводники, которые не погибли под винтами эсминца, были убиты взрывами. Ни один человек с U85 не спасся. Лодка опустилась на дно. Поскольку рядом могли быть другие немецкие лодки — судьба «Якоба Джоунса» еще не стерлась из памяти, — «Роупер» доложил по радио о проведенной атаке и отошел. С рассветом в небе появились «каталина», малый дирижабль и пять других самолетов. С «каталины» были замечены трупы немецких моряков и обломки подводной лодки. Для пущей верности сбросили глубинную бомбу. Снова был вызван «Роупер», который сбросил еще одну глубинную бомбу, а затем спустил две шлюпки, чтобы собрать трупы и обломки. В разгар этого жуткого занятия гидролокатор эсминца снова обнаружил цель — видимо остатки U85. На нее были сброшены еще четыре глубинные бомбы.

Шлюпки подобрали тридцать один труп. Два из них были сильно искалечены. Обыскав, их безжалостно швырнули обратно в воду. Остальные двадцать девять трупов были подняты на борт, сложены на палубе и покрыты брезентом. Сбросив на U85 еще две глубинные бомбы, «Роупер» торжественно двинулся к Норфолку. На подходе к порту тела погибших забрало буксирное судно «Скиото». После повторного обыска (были найдены два пригодившихся впоследствии дневника), фотографирования и снятия отпечатков пальцев погибшие немецкие подводники были похоронены со всеми воинскими почестями на Национальном кладбище в Хэмптоне, Виргиния, в гробах, предоставленных местной организацией ветеранов войны. Флот немедленно предпринял попыту поднять U85 и восстановить материалы, важные с точки зрения разведки. На месте гибели немецкой субмарины закружили многочисленные малые суда, включая два из двадцати двух[115] недавно прибывших английских противолодочных траулеров — «Бедфордшир» и «Сент-Лоумэн». В начале поисковой операции водолазы обнаружили неразорвавшуюся глубинную бомбу, лежавшую на дне рядом с лодкой. Ее обезвредили, взорвав прямо на месте и тем самым нанеся лодке еще большие повреждения. Между 15 апреля и 4 мая водолазы ВМФ совершили около сотни погружений к разбитой субмарине. Поскольку она лежала почти на правом борту, проникнуть внутрь лодки и начать поиски «Энигмы» и технической документации не удалось. Так как глубинные бомбы серьезно повредили корпус лодки, поднять ее на поверхность или даже просто поставить вертикально с помощью закачиваемого внутрь воздуха было уже невозможно.

Когда американцы поняли, что U85 можно поднять со дна лишь при помощи спасательных понтонов, все попытки извлечь ее на поверхность были оставлены. Водолазам оставалось лишь демонтировать с лодки 20-миллиметровую пушку, торпедный прицел, репитер гирокомпаса и 88-миллиметровое палубное орудие с не снятой дульной пробкой. Палубный торпедный контейнер они открыть не смогли.

Когда «Роупер» отправил на дно U85, в районе мыса Гаттерас находились и другие лодки VII серии. К этому времени между Ки-Уэстом и Нью-Йорком открылся новый конвойный путь. Поэтому воздушное патрулирование велось здесь днем и ночью. По ночам судоходство было запрещено. В дневное же время немецким субмаринам подплывать к берегу было опасно.

Тем не менее две атаки все же состоялись. Семнадцатого апреля Адальберт Шни, командир U201, обнаружил и повредил торпедой 7500-тонный танкер, оказавшейся нейтральным аргентинским судном «Виктория». Вечером 18 апреля Генрих Циммерман, командир U136, атаковал конвой из восьми судов, охранявшийся канонерской лодкой «Даони», двумя английскими противолодочными траулерами, патрульным катером и несколькими самолетами. Циммерман выпустил две торпеды по 9000-тонному американскому танкеру «Экстелл Дж. Байлс». Одна торпеда попала в цель, сделав в борту танкера серьезную пробоину, однако тот сумел добраться до Норфолка. «Дайони» ответила градом глубинных бомб и вызвала авиацию. Однако Циммерману удалось уйти невредимым.

Дениц все еще не осознал того факта, что к середине апреля 1942 года американские противолодочные средства, усиленные английскими траулерами, сделали район мыса Гаттерас и большую часть континентального шельфа непродуктивными для действий немецких подводных лодок. Несколько лодок мартовской группы остались у мыса Гаттерас, честно пытаясь исполнить свой долг, но после 20 апреля, как позже отметил Дениц, ни одна из них не добилась успеха. Большинство капитанов докладывало о самых жестких противолодочных мерах.

Предоставленные самим себе, почти все лодки VII серии покинули район мыса Гаттерас и вели патрулирование в нескольких сотнях миль от берега, куда не долетала патрульная авиация. Исключение составил Зигфрид фон Форстнер, командир U402, потопивший одно грузовое судно по пути к США, но ни одного у мыса Гаттерас. В конце своего патрулирования он держался мелководья вблизи побережья Северной Каролины к югу от мыса Лукаут и мыса Кейп-Фир. Там он отправил на дно 5300-тонный советский танкер «Ашхабад»[116] и большую (длиной 215 футов) 1000-тонную яхту «Сайтира» постройки 1916 года, которая во второй раз за две мировые войны была переоборудована в эскортный корабль.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 6

Поскольку советский «Ашхабад» затонул на мелководье, то его капитан считал, что судно можно было поднять. Однако, согласно Г.Джентайлу, командир эсминца «Сименс», не посвященный в эти планы, расстрелял танкер из орудий, чтобы очистить проход судам. Что касается яхты «Сайтира», то, получив в борт две торпеды, она разлетелась на куски. Вместе с ней детонировали глубинные бомбы, убив шестьдесят девять человек из семидесяти одного. Фон Форстнер подобрал оставшихся двух и доставил их в Германию. Это были первые американцы, взятые в плен немцами. Оба дожили до конца войны.

Результативность немецких лодок в открытом море была неодинаковой:

— Людвиг Форстер, командир U654, потопивший по пути к американскому побережью 7000-тонное английское грузовое судно, в 300-х милях от мыса Гаттерас отправил на дно два других грузовых судна общим тоннажем 17 755 тонн. В своей группе он добился лучших результатов.

— Второе место занял Адальберт Шни, командир U201, потопивший в 400-х милях к востоку от Джорджии три грузовых судна общим тоннажем 15 300 тонн. Шни также пытался атаковать лайнер «Аквитания», шедший из Австралии в Нью-Йорк, чтобы взять на борт американских военнослужащих и отправиться с ними в Северную Ирландию. Однако лайнер шел очень быстро, и осуществить перехват не было никакой возможности.

— Карл-Эрнст Шройтер, командир U752, отправил на дно три судна тоннажем 15 500 тонн. Однако в результате исследований, проведенных Г.Джентайлом, выяснилось, что 4800-тонное норвежское грузовое судно «Райнхольт» получило лишь повреждения.

— После неудачной атаки на конвой, следовавший новым маршрутом, Циммерман отправился на север — к Нью-Йорку, где отправил на дно два грузовых судна тоннажем 12 400 тонн. Второе судно, датское «Арундо», было потоплено в пятнадцати милях к востоку от маяка Эмброуз, обозначавшего вход в нью-йоркскую гавань. По пути домой Циммерман обстрелял из палубного орудия 300-тонное канадское суденышко «Милдред Полин». Циммерман доложил, что атака не удалась, однако на самом деле судно затонуло.

— Гюнтеру Хайдеману, командиру U575, и во втором патрулировании у берегов Америки удалось пустить на дно лишь одно судно вместимостью 6900 тонн.

U86 под командованием Вальтера Шуга и U98 под командованием Вильгельма Шульце действовали еще хуже и не потопили ни одного судна. Их торпеды всякий раз промахивались. Застигнутый на мелководье у берегов Флориды «эсминцем» (как следовало из донесения), Шульце выпустил в него четыре торпеды, однако все они прошли мимо цели. В свою очередь «эсминец» (до сих пор не идентифицированный) провел «мощную» атаку с применением глубинных бомб, однако она «не была завершена», и поэтому Шульце удалось уйти.

Потратив два дня на устранение поломки двигателя и произведя дозаправку от танкера U459, Петер Кремер, командир U333, также направился в район Флориды. Днем 30 апреля, находясь в 300-х милях восточнее Джексонвилля, он заметил мачты 11 000-тонного двухкорпусного[117] танкера «Бритиш Престиж», шедшего противолодочным зигзагом со скоростью 10 узлов. Танкер был гружен высокооктановым авиационным бензином. Кремер следовал за ним до наступления темноты, после чего произвел залп из двух носовых аппаратов. Поскольку обе торпеды прошли мимо цели, Кремер погрузился, перезарядил торпедные аппараты и снова всплыл для проведения повторной атаки. Как назло, ярко светила луна. Кремер снова погрузился, намереваясь провести перископную атаку. Приблизившись вплотную, Кремер приготовился открыть огонь, но двигавшийся зигзагообразно «Бритиш Престиж» вдруг сам наскочил на U333. Как докладывал капитан танкера, послышался скрежет, судно накренилось на правый борт; раздались возгласы членов команды; было очевидно, что судно наскочило на подводный объект — немецкую подводную лодку? кита? Выяснять не стали. Лишь много позже обнаружили, что внешний корпус танкера получил пробоину от носа до кормы.

В результате столкновения U333 оказалась сильно повреждена. Левый борт был искорежен, два левых носовых торпедных аппарата разбиты, а мостик поврежден. Перископ, согнувшийся влево под немыслимым углом, восстановлению не подлежал. Если бы Кремер прекратил патрулирование, никто бы его не упрекнул, однако он предпочел рискнуть — заставил экипаж взяться за инструмент и отремонтировать U333. Что поразительно, им это удалось, и Кремер повел свою еле живую лодку к Флориде.

Пятого мая, находясь на мелководье в пятнадцати милях от берега, Кремер ожидал появления противника. Около полуночи он заметил следовавший на юг 8300-тонный американский танкер «Ява Эрроу», груженный балластом. Кремер выпустил на глаз две торпеды. Обе попали в цель, и судно охватило пламя. Как считал Кремер, оно затонуло. На самом деле, впоследствии его подняли и вернули в строй. Четыре часа спустя появилось 1300-тонное датское грузовое судно «Амазоне». Кремер выпустил еще две торпеды. Обе попали в цель, и «Амазоне» пошло ко дну. Два часа спустя — на рассвете 6 мая — показалось еще одно судно, 7100-тонный американский танкер «Хэлси», направлявшийся на север с грузом лигроина и мазута. Кремер на глаз произвел залп из двух носовых торпедных аппаратов и один — из кормового. Две первые торпеды попали в цель, и «Хэлси», превратившись в огненный шар, пошел ко дну. Тут-то и среагировали американские противолодочные силы. Первой появилась канонерская лодка береговой охраны. Глубинные бомбы загнали U333 на глубину 66 футов, заклинив горизонтальные рули и нанеся другие повреждения. Вскоре появились и другие вражеские корабли. Однако Кремеру удалось перехитрить всех, почти ползком добравшись до глубины 197 футов. Шум его винтов заглушался взрывами сбрасывавшихся наугад глубинных бомб.

Пятнадцать часов спустя Кремер был уже вне досягаемости противника — по крайней мере, он так считал. Однако один из самолетов береговой охраны продолжал преследование лодки, ориентируясь по полосе топлива, вытекавшего из поврежденной лодки. На помощь им был вызван эсминец «Даллас», следовавший из района мыса Ки-Уэст в Чарлстон. Однако «Даллас» не имел нужного снаряжения. Сбросив двадцать пять 300-фунтовых глубинных бомб, эсминец продолжил следование прежним курсом. Таким образом, лодке U333, побитой, но неукрощенной, все-таки удалось уйти от преследования. Немцы считали это настоящим чудом.

Однако похождения Кремера на этом не кончились. Сумрачным и дождливым утром 10 мая, находясь в 500-х милях к востоку от Флориды, уже по пути домой, он наткнулся на одиночное 5200-тонное английское грузовое судно «Клэн Скин». Были выпущены последние две торпеды. Обе поразили цель, и судно пошло ко дну. Узнав об удивительной истории патрулирования Кремера, Дениц наградил его Рыцарским крестом. Итак, первое патрулирование Кремера у берегов Америки закончилось трибуналом, зато второе — славой и почестями[118].

Находясь в 400-х милях от мыса Гаттерас, Ганс-Дитер Хайнике, командир U576, совершавший свое второе патрулирование у берегов Америки, отправил на дно 5100-тонное грузовое судно, груженное бокситами, после чего направился к полуострову Кейп-Код. В районе Нью-Йорка он атаковал норвежское грузовое судно «Тропик Стар». Одна торпеда попала в цель, но не взорвалась. Судну удалось уйти. Утром 30 апреля, находясь в районе мыса Кейп-Код, Хайнике обнаружил несколько грузовых судов, возможно принадлежавших конвою, следовавшему из Бостона в Галифакс. Были израсходованы последние торпеды. Ко дну отправилось 1300-тонное норвежское судно «Таборфьел», груженное кубинским сахаром. Спаслись три человека, которых подобрала английская субмарина Р-552, одна из девяти субмарин, недавно предоставленных Соединенными Штатами военно-морскому флоту Великобритании[119].

Позже тем же днем Хайнике обнаружил американский военный конвой «АТ-15», состоявший из семи транспортный судов, включая «Аквитанию», направлявшуюся из Нью-Йорка в Арджентию, а оттуда в Исландию и Северную Ирландию. Конвой охранялся линкором «Нью-Йорк», легким крейсером «Бруклин», новым английским конвойным авианосцем «Эвенджер», четырнадцатью эсминцами и патрульной авиацией. Третьего мая он должен был присоединиться к другому конвою, «NA-8», состоявшему из четырех военно-транспортных судов, следовавших из Галифакса. Общее количество военного транспорта должно было составить одиннадцать судов. На их борту размещалось 19 тысяч военнослужащих.

При отсутствии торпед Хайнике оставалось лишь скрежетать зубами. Пропустив суда мимо себя, он всплыл на поверхность и стал преследовать конвой, выполняя роль радиомаяка. Однако вскоре один из дизелей лодки вышел из строя, и Хайнике потерял конвой. В это время на расстоянии от 600 до 1000 миль от него находились четыре лодки VII серии, направлявшиеся к берегам Америки. Ввиду ценности конвоя Дениц отдал приказ лодкам следовать в район южнее мыса Кейп-Рейс, а Хайнике приказал приложить все усилия, но найти конвой.

Починив дизель, Хайнике действительно нашел конвой — примерно в то время, когда «АТ-15» и «NA-8» соединились. Однако плотное патрулирование с воздуха заставило его держаться на расстоянии. Конвой снова был потерян. Основываясь на последнем докладе Хайнике, Дениц направил все четыре лодки севернее, ближе к мысу Кейп-Рейс, в окутанный туманом и мелководный район Большой Ньюфаундленской банки. Однако ни одна из пяти лодок не обнаружила конвоя, и Дениц отменил операцию.

Таким образом, двадцать лодок VII серии, отправившиеся за океан в марте, пустили на дно 46 судов (в том числе 12 танкеров) тоннажем около 242 000 тонн. Причем почти треть всех судов (13 единиц общим тоннажем 71 000 тонн) была на счету двух командиров: Эриха Топпа (потопившего пять танкеров) и Ганса Ойстермана (потопившего три танкера). Эта эффектная операция стала кульминацией событий, связанных с действиями лодок VII серии у побережья Америки. Но анализ этих действий обнаружил и негативную тенденцию. Общее количество потопленных судов, приходившееся на од1гу лодку мартовской группы, резко снизилось по сравнению с количеством судов, приходившимся на одну лодку того же типа из февральской группы: с 3,2 судна общим тоннажем в 18 651 тонна до 2,3 судна общим тоннажем 12 097 тонн. Кроме того, вопреки многим отчетам (а также появившимся позже мифам), дозаправка лодок VII серии не привела к повышению их результативности. На каждую из восьми лодок VII серии мартовской группы приходилось в среднем лишь по 1,6 судна суммарным тоннажем 9396 тонн. U86 под командованием Шуга и U98 под командованием Шульца, проводившие дозаправку в море, не потопили вообще ни одного судна.

Вследствие увеличения среднего показателя потопленных судов лодками IX серии, двадцать шесть лодок мартовской группы почти в два раза превысили общее число судов, потопленных двадцатью шестью лодками январской группы: 75 судов (из них 25 танкеров) тоннажем 406 046 тонн. Это был еще один ощутимый удар по судоходству союзников. Однако при сравнении январской и мартовской групп стоит принимать во внимание то, что одна январская лодка прекратила плавание в аварийном порядке, что восемь других лодок обслуживались необученными экипажами, что все январские лодки VII серии патрулировали у хорошо охранявшегося Канадского побережья.

Наконец, январская погода в этом районе была гораздо менее благоприятна для действий подводных лодок январской группы и что восемь мартовских лодок производили дозаправку, а в январе это не делалось. Гибель U85 и чудесное спасение U123, U333 и U136 доказывали, что принимаемые в Восточном морском округе США меры по усилению противолодочной обороны начинали приносить свои плоды. Поскольку в этом районе ожидалось дальнейшее усиление ПЛО, Дениц и его штаб разработали план перемещения подводных операций в гораздо хуже охранявшиеся районы Мексиканского залива и Карибского моря.

Если бы Гитлер не упорствовал в своем стремлении отправить подводные лодки к Норвегии и — для поддержки Роммеля — к Северной Африке, немецкая подводная кампания 1942 года у берегов Америки, несомненно, нанесла бы гораздо больший ущерб союзникам, чем это было на самом деле. Как и предсказывал Дениц, действия немецких подводных лодок, направленные для проведения операций, указанных Гитлером, были малорезультативны. Вот перечень тех операций.

Согласно указанию Гитлера усилить немецкий подводный флот в Арктике, в период с января по конец марта из Германии сюда было отправлено восемнадцать новых лодок VII серии. После этого количество подлодок в данном районе достигло двадцати пяти[120]. По представлению Юргена Ойстена, подводными силами в Арктике командовал адмирал Гербердт Шмундт. Базировались лодки в Киркенесе и Нарвике, однако для прохождения ремонта им часто приходилось заглядывать в Тронхейм. Штаб располагался на кораблях — сначала на борту плавучей базы «Танга» в Киркенесе, а затем на стоявшей в Нарвике роскошной яхте «Гриль» (в свое время построенной специально для Гитлера). Февраль для немецких подводных лодок оказался неудачным. Поскольку они патрулировали в условиях арктической ночи, конвои «PQ-9», «PQ-10» и «PQ-11» (в общей сложности около пятидесяти торговых судов) прибыли в Мурманск без потерь. Обратные конвои также избежали атак немецких субмарин.

6 марта 1942 года «Тирпиц» вышел в море, получив свое первое задание — воспрепятствовать прохождению конвоев «PQ-12» (состоявшего из шестнадцати судов) и «QP-8» (состоявшего из пятнадцати судов). Одновременно четыре немецкие подводные лодки, базировавшиеся в Киркенесе, вышли в район Мурманска, чтобы атаковать суда, которые (как предполагалось) будут пытаться ускользнуть от «Тирпица». Две другие лодки были высланы из Нарвика на помощь «Тирпицу». Одна из них, U377 под командованием Отто Колера, была по ошибке атакована самолетами «Люфтваффе», доложившими о потоплении «вражеской субмарины». Когда стало ясно, что «вражеской субмариной» могла оказаться лодка Колера, Морской штаб, перепугавшись, обрушился на «Люфтваффе» с обвинениями. Однако оказалось, что U377 получила лишь легкие повреждения.

Патрулируя район Мурманска, командир U454 Буркхард Хаклендер, участвовавший в январе в атаке на конвой «PQ-8», обнаружил конвой «PQ-12». Он вызвал себе на помощь три другие лодки, патрулировавшие район Мурманска, однако найти конвой смог только Макс-Мартин Тайхерт, командир U456. В итоге ни та ни другая лодка не отличились, и конвой прибыл в Мурманск без потерь. Жестко критикуя Морской штаб, Дениц заметил, что лодки находились слишком близко к Мурманску и им просто не хватало места, чтобы действовать успешно.

Следующий мурманский конвой «PQ-13» и встречный конвой «QP-9>> вышли в море соответственно 20 и 21 марта. Сильный арктический шторм разметал двадцать судов конвоя «PQ-13» на территории в тысячи квадратных миль. В результате самолетам «Люфтваффе» удалось потопить два судна из его состава, а три из четырех немецких субмарин — U376 под командованием Фридриха-Карла Маркса[121], U435 под командованием Зигфрида Штрелова и U456 Тайхерта пустили ко дну еще три транспорта — каждой по одному[122]. Одновременно немцы потеряли сразу три подводные лодки, базировавшиеся в Норвегии. 24 марта английский минный тральщик «Шарпшутер» из охранения конвоя «QP-9» протаранил лодку U655, которой командовал тридцатидвухлетний Адольф Думрезе, вышедший в свое первое патрулирование. Лодка пошла ко дну. Командир английской подлодки докладывал, что «субмарина перевернулась вверх дном и кормой ушла под воду». Весь экипаж U655 погиб… Долгое время считалось, что 29 марта английский эсминец «Фьюри», охраняя конвой «PQ-13», отправил на дно лодку U585, которой командовал 29-летний Бернгард Лоозе. Однако после войны выяснилось, что U585 не атаковала конвой «PQ-13». Получив задание выставить минное заграждение у полуострова Рыбачий, она, судя по всему, подорвалась на одной из своих же мин[123]. Весь экипаж также погиб… По пути в Норвегию новая лодка U702 под командованием тридцатичетырехлетнего Вольфа-Рюдигена фон Рабенау наскочила в Северном море на мину и пошла ко дну вместе со всем экипажем.

Следующие арктические конвои, «PQ-14» и «QP-9», вышли в море соответственно 8 и 10 апреля. «PQ-14», состоявший из двадцати четырех грузовых судов, неожиданно натолкнулся на дрейфующие льды, которые нанесли повреждения многим судам и вынудили транспорты, а также два минных тральщика вернуться в Исландию. Восемь судов, включая 7000-тонный английский транспорт «Эмпайр Хоуорд», продолжили плавание к Мурманску. В районе Кольского залива «Эмпайр Хоуорд» был потоплен двумя торпедами, пущенными с подводной лодки U403 под командованием тридцатидвухлетнего Хайнца-Элерта Клаузена…

Фридрих-Карл Маркс на U376 выпустил три торпеды по кораблю, опознанному им как «10 000-тонный крейсер» (скорее всего, это был «Эдинбург»). Маркс доложил о попадании, однако «Эдинбург» пришел в Мурманск невредимым — как и остальные семь транспортов. Самолеты «Люфтваффе» и немецкие подлодки атаковали конвой «QP-Ю», состоявший из шестнадцати грузовых судов, шедших порожняком. Авиация потопила два судна и нанесла повреждения третьему — 5800-тонному русскому транспорту «Киев». Зигфрид Штрелов добил «Киев» и отправил на дно еще одно 6000-тонное панамское грузовое судно[124], доведя потери конвоя «QP-10» до четырех судов. Общее число потопленных Штреловом судов (из состава двух конвоев) составило три единицы суммарным тоннажем 18 252 тонн и поставило его далеко впереди командиров других лодок, базировавшихся в Норвегии.

Всего за февраль, март и апрель 1942 года арктический немецкий подводный флот потопил пять торговых судов общим тоннажем примерно 30 600 тонн, а также 250-тонный английский траулер «Сулла». С немецкой стороны за тот же самый период были потеряны три подводные лодки со всем личным составом. Конечно, никакого вторжения союзников в Норвегию не последовало.

Пока количество немецких лодок в Норвегии не достигло двадцати пяти, Дениц продолжал держать на северо-западных подходах к Великобритании не менее восьми лодок Атлантического подводного флота. В начале февраля в состав этой группы, получившей название «Вестфаль», входили четыре лодки, предназначавшиеся для постоянного дежурства у берегов Норвегии, и четыре новые лодки, направлявшиеся во Францию для вхождения в состав Атлантического флота. Как отмечалось выше, эти лодки атаковали несколько конвоев на севере Атлантики.

Шестого февраля немецкая субмарина U586 под командованием 27-летнего Дитриха фон Эша, вышедшего в свой первый боевой поход, обнаружила конвой «ON-63». На радиопозывные Эша собрались три другие лодки группы «Вестфаль»: U136 под командованием Генриха Циммермана, U213 под командованием Амелунга фон Фарендорфа и U591 под командованием двадцатишестилетнего Ганса-Юргена Цетче. Однако у Цетче было слишком мало топлива для преследования конвоя, поэтому он взял курс на Норвегию, не вступая в бой. Фон Эш доложил о четырехторпедном залпе по «крейсеру», однако все торпеды прошли мимо цели. Перезарядив аппараты, фон Эш произвел повторный залп по кораблям охранения, однако и на этот раз не имел успеха.

Немецкие подводные лодки были обнаружены английскими кораблями охранения. На перехват пошли «четырехтрубный» эсминец «Челси» и корвет «Арбутес», оборудованные радиолокатором сантиметрового диапазона типа «271». Радиолокатор корвета обнаружил цель на расстоянии 3000 ярдов. Это была лодка Циммермана. «Арбутес» настиг U136 и сбросил по курсу ее отхода несколько глубинных бомб, но Циммерман вывернулся и контратаковал торпедами. От взрыва корвет разлетелся на куски. Справившись с временной потерей управления, «Челси», наконец, тоже вышел в атаку. Обнаружив немецкую лодку (судя по всему, U136), он открыл огонь из орудий, но лодка сманеврировала, прошла совсем рядом с левым бортом эсминца и погрузилась в воду. «Челси» установил с лодкой гидролокационный контакт и наугад провел четыре бомбовые атаки. Однако Циммерману удалось уйти и вновь начать преследование конвоя. Отдавая себе отчет в том, что еще неопытные командиры лодок могли попасть в сложную ситуацию, Дениц приказал лодкам выйти из боя. Уже направляясь в Норвегию на постоянное патрулирование, фон Эш наткнулся на одиночный 9100-тонный норвежский танкер «Анна Кнудсен» и выпустил в него последние три торпеды. Танкер затонул, а фон Эш взял курс на Берген, а оттуда в Нарвик — для проведения операций против мурманских конвоев.

Десятого февраля на пути в Берген Цетче, у которого подходило к концу топливо, обнаружил группу целей. Это был конвой «SC-67», состоявший из двадцати двух транспортных судов под слабым охранением канадских корветов. Именно с этого конвоя началось применение на практике новой конвойной схемы адмирала Кинга — безостановочного плавания из Ньюфаундленда до Лондондерри в Северной Ирландии. Зная о том, что у Цетче кончалось топливо, Дениц все-таки дал ему разрешение на проведение атаки. Атакуя три цели, Цетче израсходовал все торпеды. Ко дну пошло одно 4000-тонное норвежское грузовое судно.

Приняв радиосообщение от Цетче, к U591 присоединился и Циммерман. Незадолго до полуночи он дал залп из носовых торпедных аппаратов по грузовому судну и по одному из кораблей охранения. В результате был поражен канадский корвет «Спайкенард». Он взорвался и медленно пошел ко дну. Это был второй корвет, после «Арбутеса», потопленный Циммерманом в течение пяти дней. Для поиска оставшихся в живых с корвета не было предпринято никаких немедленных действий — впрочем, предпринять их было весьма затруднительно. На следующий день в И часов утра английский корвет «Дженшиен» обнаружил восьмерых человек, искавших спасения на плоту. Остальных найти не удалось. Оставшиеся двадцать один транспорт и пять корветов конвоя «S-67» благополучно достигли пункта назначения.

Дальнейшее патрулирование Циммерманом района банки Рокол также имело успех. Шестнадцатого февраля он отправил на дно отставший от конвоя «Галифакс-174» 6900-тонный английский теплоход «Эмпайр Комит». Три дня спустя он обнаружил большой и хорошо охраняемый конвой «Галифакс-175». Воспользовавшись его сообщением, на перехват конвоя пошел Вальтер Колле, командир лодки IXC серии U154, направлявшейся к берегам Америки. Однако пуски всех его четырнадцати торпед Оказались неудачными вследствие неисправности автомата торпедной стрельбы. Две последние торпеды Циммермана также прошли мимо цели.

Две другие лодки VIID серии из группы «Вестфаль» — U213 под командованием фон Фарендорфа и U752 под командованием Карла Эрнста Шройтера — также приняли сигналы Циммермана, но в это время конвой уже приближался к Британским островам и самолеты береговой авиации помешали проведению атаки. Шройтер доложил о двух попаданиях в танкер, однако впоследствии они не были подтверждены.

В общей сложности в феврале группа «Вестфаль» и лодки, направлявшиеся к берегам Америки, встретили шесть североатлантических конвоев. Для Деница это было как минимум удивительно. Шестью месяцами ранее он и другие офицеры уже заподозрили, что англичане «читают» военно-морскую «Энигму», и потребовали от разведки выяснить, так ли это. Однако до тех пор никто в военно-морском командовании не проанализировал связь между участившимся обнаружением конвоев и переходом немцев на новую четырехроторную «Энигму».

Чтобы сохранить в течение марта восемь лодок группы «Вестфаль» на северо-западных подходах к Великобритании, Дениц вынужден был перевести из Франции шесть лодок, которые в конце февраля предполагалось направить к берегам Америки. Поскольку четыре из этих лодок (U87 под командованием Бергера, U135 под командование Преториуса, U553 под командованием Турмана и U701 под командованием Дегена) ранее уже патрулировали у берегов Америки в составе первого эшелона и им был знаком данный район, перевод их в группу «Вестфаль» расстроил не только Деница, но и экипажи лодок.

В марте лишь четыре из восьми лодок группы «Вестфаль» участвовали в стычках с противником. И результаты оказались весьма невелики. Первого марта в 240 милях восточнее Гебридских островов в условиях плохой погоды Преториус обнаружил конвой, направлявшийся на север. Из четырех выпущенных им торпед ни одна не попала в цель. Пять других лодок группы «Вестфаль» пытались выйти на вызов Преториуса, но им помешала плохая погода. Несколькими днями позже фон Фарендорф наткнулся на большое судно, охранявшееся двумя эсминцами, но из-за плохой погоды проведение атаки также оказалось невозможным.

В течение шести дней (с 6 по И марта), патрулируя в опасном районе у южного побережья Исландии, Деген атаковал пять различных судов и патрульных кораблей, израсходовав семь торпед. Он заявил о потоплении одного грузового судна и трех патрульных кораблей тоннажем 4100 тонн. Однако после войны выяснилось, что он потопил лишь один 272-тонный рыболовный траулер и два 500-тонных английских противолодочных траулера — «Ноттс Кантри» и «Стелла Капелла».

Герд Келблинг, 26-летний командир U563, всего 10 дней находившийся в море, также обнаружил конвой. Вследствие сложной ледовой обстановки на Балтике, Келблинг ранее не смог пройти полный курс обучения. Поэтому Дениц приказал ему проводить атаку только под покровом темноты и только при благоприятных условиях. Однако наличие сильного охранения помешало ее проведению[125].

На время рейда «Тирпица» против мурманского конвоя «PQ-12» (с 6 по 11 марта) Морской штаб передал восемь лодок группы «Вестфаль» под начало адмирала, командовавшего группой «Норд», осуществлявшей поддержку этой операции. Группа из четырех лодок, получившая название «Йорк», должна была действовать против кораблей британского флота, которые могли бы атаковать «Тирпиц». На другие четыре лодки возлагалась функция обеспечения операции. Однако по просьбе Деница эти четыре лодки были возвращены на прежние позиции и заменены четырьмя лодками из Германии. Ни группа «Йорк», ни четыре другие лодки целей не обнаружили. По предложению Деница, начиная с 25 марта четыре прибывшие из Германии новые лодки должны были постепенно сменить группу «Йорк», которая также возвращалась под контроль прежнего командования. Восемь новых лодок, заменившие группу «Вестфаль», должны были остаться в Норвегии.

Морской штаб отдал распоряжение, чтобы направлявшиеся во Францию четыре лодки группы «Йорк» прошли через Датский пролив и атаковали суда союзников. Поскольку лодки группы «Йорк» испытывали недостаток в топливе, Дениц не мог на такое согласиться. Наоборот, он перепоручил это задание Каю Лерхену, 31-летнему командиру лодки U252 VII серии, которая вышла из Германии 26 марта со специальным заданием — забросить немецкого агента в Исландию (операция «Дана»)[126]. Высадив агента, Лерхен продолжил рекогносцировку в Датском проливе, где вскоре отправил на дно 1400-тонное норвежское грузовое судно. 14 апреля, направляясь во Францию, он обнаружил неопознанный конвой. Поскольку Лерхен также не прошел полный курс обучения, Дениц разрешил ему атаковать только ночью и при благоприятных условиях.

Конвой имел обозначение «ОС-82» и охранялся 36-й эскортной группой англичан под командованием «грозы подводных лодок» Джонни Уолкера, находившегося на борту сторожевого корабля «Сторк». Адмиралтейство перехватило выход Лерхена в эфир и предупредило Уолкера, который в свою очередь информировал об этом четыре корвета своей группы. Один из корветов, «Вечь», установил с находившейся на расстоянии 7500 ярдов U252 радиолокационный контакт. Последовала тридцатиминутная погоня с применением артиллерии и осветительных снарядов. Защищаясь, Лерхен выпустил две торпеды, прошедшие мимо цели, а затем погрузился. К «Вечь» присоединился «Сторк». Два корабля бросили в общей сложности 45 глубинных бомб. В результате U252 пошла ко дну вместе со всем экипажем. Уолкер спустил шлюпку, чтобы подобрать оставшихся в живых, но матросы нашли лишь «месиво из масла, кусков дерева, крови и внутренностей». Они выудили несколько деревянных частей лодки, дубленку и пару кожаных брюк, в которых был обрывок бумаги с надписью U252, а также человеческое сердце и пробитое осколками легкое. Медик, находившийся на борту «Сторка», поместил сердце и легкое в бутылку для дальнейшей переправки их на берег.

Обмен секретами. «Энигма» ставит препятствия. Часть 7

Когда связь с U252 оборвалась, Дениц обратил внимание на схожесть докладов этой лодки и лодки U82, пропавшей в начале февраля. Обе лодки докладывали о слабом охранении конвоев почти в одном и том же районе на выходе из Бискайского залива, после чего связь с ними прекращалась. Дениц сделал вывод — правда, неверный: англичане организовали конвой-ловушку из противолодочных кораблей, чтобы бороться с немецкими подводными лодками, базировавшимися во Франции. Поэтому он временно запретил лодкам атаковать конвои в этом районе. Успех Уолкера, потопившего U252, имел гораздо большее значение, чем могли предположить в Адмиралтействе. Теперь конвои «IG» и «OG», так же как и конвои «OS», направлявшиеся в Сьерра-Леоне, могли беспрепятственно проходить между берегами Франции и Британских островов.

За период с января по март включительно Дениц провел 33 патрулирования на западных подходах к Великобритании и в других районах Восточной Атлантики[127]. Если не считать выход в море фон Фарендорфа, все патрулирования были непродолжительными. Некоторые из них были простым переходом лодок из Германии во Францию. В ходе этих действий было уничтожено 10 судов союзников суммарным тоннажем 17 600 тонн, включая четыре боевых корабля: канонерская лодка американской береговой охраны «Александр Гамильтон», английский корвет «Арбутес», канадский корвет «Спайкенард» и английский противолодочный траулер «Роземунда». Со своей стороны немцы потеряли две лодки: U252 и U581.

На 1 февраля 1942 года в районе Средиземного моря, с учетом всех новых поступлений и потерь, находилась двадцать одна немецкая подводная лодка[128]. Они действовали с итальянских баз в Ла-Специи, Поле и Саламисе. Командовал ими Лео Карл Крайш, заменивший Виктора Оэрма. В задачу этих лодок входила поддержка наступления Роммеля в Северной Африке и пресечение подвоза на Мальту британского вооружения. Так же, как и в 1941 году, рейды подводных лодок в Средиземном море были короткими, редко превышавшими три недели, но невероятно опасными. Небо кишело английскими, немецкими и итальянскими самолетами, не разбиравшими — где свой, а где чужой. Авиация и надводный флот как союзников, так и стран «Оси» установили здесь десятки минных полей. Суда союзников охраняли самолеты и надводные корабли, оборудованные радиолокаторами, что серьезно затрудняло действия немецких подводных лодок. Опасность представляли и субмарины союзников.

В результате результативность средиземноморских лодок, так же, как и арктических, была чрезвычайно низкой. В январе 1942 года лишь пять немецких лодок доложили о проведении атак, из них четыре — против эсминцев союзников. Недалеко от Александрии командир U133 Герман Хессе отправил на дно английский эсминец «Гурка И». В районе Табрука Генрих Шондер, командир U77, нанес повреждение английскому эсминцу «Кимберли». В том же самом районе Вильгельм Домес, командир U431, потопил 300-тонную патрульную яхту. Остальные атаки оказались неудачными.

В феврале о проведении атак доложили семь немецких лодок. Домес сообщил о нанесении повреждений эсминцу и танкеру; Гельмут Розенбаум, командир U73, доложил о потоплении эсминца; Роберт Бартельс, командир U561, доложил о нанесении повреждений грузовому судну; Георг-Вернер Фрац, командир U652, доложил о том, что повредил эсминец, сторожевой корабль и небольшой танкер; Ганс-Вернер Краус, командир U83, доложил о потоплении корвета и небольшого грузового судна, а также о повреждении эсминца и транспорта; Фриц Гугенбергер, командир U81, удостоенный Рыцарского креста за потопление авианосца «Арк Ройал», доложил о поврежденном легком крейсере. И наконец, Ганс-Отто Хайдтман, командир U559, доложил о потоплении 4000-тонного грузового судна. Однако, согласно данным Юргена Ровера и послевоенным отчетам союзников, ни одно из этих судов на самом деле потоплено не было, а повреждения подтвердились лишь частично.

К марту была обнаружена причина, по которой не срабатывали торпеды. Вскоре после этого успехов стало больше. Йохан Йебзен, командир U565, отправил на дно английский легкий крейсер «Наяд» водоизмещением 5750 тонн[129]. Фрац потопил британский эсминец «Ягуар», фрегат «Хейтроп» и, возможно, 2600-тонный английский танкер. Краус нанес повреждения небольшому грузовому судну. При этом была потеряна еще одна немецкая подводная лодка. Четырнадцатого марта на выходе из Саламиса U133, которой командовал 26-летний Эбергард Мор, наскочила на мину и пошла ко дну. Весь экипаж погиб[130].

Адмирал Редер и Морской штаб были обескуражены малой результативностью лодок, действовавших в Средиземном море. В начале марта Берлин указал Лео Крейшу на то, что в ремонте у него постоянно находится больше подводных лодок, чем в походе — хотя патрулирования в Средиземном море были не столь продолжительны, как в Атлантике. От нового командующего средиземноморскими лодками требовали увеличения интенсивности действий. Лео Крейш, также озабоченный неблагоприятной ситуацией, объяснил, что много лодок получали повреждения в результате атак самолетов противника. Кроме того, существовали трудности с поставками запчастей и снаряжения из Германии, а итальянские верфи работали на 10–15 % медленнее немецких. Крейш уверял, что он делает все возможное, чтобы ускорить ремонт. В итоге в период с января по апрель 21 действовавшая в Средиземном море лодка потопила лишь шесть судов противника суммарным тоннажем 14 500 тонн. Четыре из них были боевыми кораблями британского флота: легкий крейсер «Наяд», эсминцы «Гурка II» и «Ягуар», а также фрегат «Хейтроп». Еще один английский эсминец («Кимберли») получил повреждения. Потопление этих судов и кораблей отнюдь не помогло Роммелю, но присутствие немецких подводных лодок в Средиземном море создало союзникам немало трудностей.

11 февраля 1942 года две немецкие лодки взяли курс на Фритаун. Это были U68 IX серии под командованием Карла-Фридриха Мертена и U505 IXC/40 серии под командованием Алекса-Олафа Леве. К югу от Канарских островов Леве обнаружил конвой, шедший на большой скорости, однако охранение отогнало его. Мертен не встретил ни одного судна. Лодки достигли Фритауна в начале марта. Тропический климат оказался непривычным для экипажа U505, привыкшего к холодной Балтике. «Лодка раскалилась, как печь, — писал один из членов команды. — Свободные от вахты поднимались на мостик, чтобы хоть немного отдохнуть от удушающей жары внутри лодки. Ходили мы без рубашек, в коротких штанах цвета хаки и пробковых шлемах».

С тех пор, как последняя немецкая подводная лодка появлялась в прибрежных водах возле Фритауна, прошло четыре месяца. Действуя каждый сам по себе, Леве и Мертон обнаружили множество одиночных судов. В течение первых восьми дней марта они отправили на дно по два судна. Леве потопил 7600-тонный норвежский танкер и 5000-тонное английское грузовое судно. Мертон потопил два больших английских грузовых судна тоннажем 14 400 тонн. Из донесений Мертена следовало, что он также атаковал английскую субмарину, выполнявшую роль судна-ловушки, однако обе торпеды прошли мимо цели. После всех этих атак у Мертена осталось десять торпед, а у Леве — четырнадцать.

Английское военно-морское командование было вынуждено обратить внимание на район Фритауна. Одиночные суда пришлось отправить в порты и начать организацию конвоев. В последующие дни Мертен и Леве докладывали о прекращении судоходства и просили отправить их на другую сторону Атлантики — к берегам Бразилии. По причине большого расстояния и неблагоприятных ветров Дениц отверг просьбу. Леве получил приказ остаться в районе Фритауна, а Мертен направился в район столицы Нигерии Лагоса. Оставшись в районе Фритауна, Леве вместе с экипажем изнывал от скуки. «Кругом — ничего, одна пустота, — писал один из членов его команды. — Это выводило из себя… Начинала появляться усталость. Изо дня в день одни и те же лица, одни и те же разговоры. С охотой не везет, нервы на пределе. Это видно по раздражительным замечаниям, угрюмым лицам с печатью усталости, накопленной за время душных и бессонных дней и ночей».

В районе мыса Палмас Мертен опять встретил множество одиночных судов. С 16 по 17 марта в течение двадцати четырех часов он потопил четыре английских грузовых судна тоннажем 19 000 тонн. С оставшимися тремя торпедами он продолжил плавание к району Лагоса. Двадцать пятого марта U68 обнаружила конвой из пяти судов и трех кораблей охранения. Однако проведению атаки помешал патрульный самолет. Испытывая недостаток топлива, Мертен повернул на обратный курс и направился домой. Тридцатого марта, огибая мыс Пал мае, он встретил еще один конвой из пяти судов. Последней торпедой он отправил на дно 5900-тонное английское грузовое судно, доведя личный результат до семи потопленных судов общим тоннажем около 40 000 тонн.

Получив доклад Мертена о плотном судоходстве в районе мыса Палмас, немецкое военно-морское командование перевело туда и Леве. Он подтвердил факт наличия судов, но теперь они охранялись. Подвергнувшись атаке с воздуха и с моря, Леве повел лодку на юг, в открытый океан. Экватор он пересек со всеми необходимыми церемониями. Наконец, 3 апреля, двадцать девять дней спустя после потопления последнего судна, Леве вновь обнаружил противника. В последующие двадцать четыре часа он пустил на дно два грузовых судна — одно американское и одно голландское, каждое по 5800 тонн. После этого U505 вернулась в район Фритауна, где в течение двух недель снова не могла обнаружить ни одного судна. Седьмого мая Леве прибыл в Лорьян, проведя в море в общей сложности восемьдесят дней и потопив четыре судна суммарным тоннажем 25 000 тонн.

Дениц был доволен. На счету двух лодок оказалось одиннадцать судов общим тоннажем 65 000 тонн. Кроме того, они дезорганизовали судоходство союзников на юге Атлантики и отвлекли на себя противолодочные силы, которые в противном случае могли быть переведены к берегам США. Если бы у Деница были запасные лодки IX серии, он вновь отправил бы их в район Фритауна. Однако теперь все лодки этого типа действовали у берегов Америки. Таким образом, Фритаун опять на несколько месяцев оставили в покое.

В начале апреля 1942 года англичане и американцы в конце концов приступили к обсуждению технических вопросов, связанных с дешифровкой кодов немецкой военно-морской «Энигмы». С 6 по 17 апреля в Вашингтоне состоялась специальная конференция на эту тему. Основной целью конференции было объединение и интеграция имевшейся у союзников разрозненной информации о противнике, собранной в Атлантике и Тихом океане. Но конференция пошла и дальше.

Английскую делегацию возглавлял шеф военно-морской разведки Хамфри Р. Сэндуит, носивший звание капитана первого ранга военно-морского флота Великобритании. С начала войны Сэндуит занимался информационной разведкой. Американскую делегацию возглавляли Джозеф Редман и Джозеф Уэнджер — лучшие эксперты по радиосвязи.

Англичане, канадцы и американцы смогли объединить свои усилия и усовершенствовать перехват радиосообщений стран «Оси». К лету американцы установили на восточном побережье США четыре стационарных радиолокатора. Кроме того, американцы построили в штате Мэн испытательную модель радиолокатора с более совершенным, полностью автоматическим приемником, почти мгновенно ловившим радиосигналы немецких подводных лодок.

Историк Бредли Смит писал, что помимо демонстрации важных достижений в области электроники, англичане использовали эту конференцию, чтобы поделиться с американцами опытом по добыче разведывательной информации, представлявшей интерес для военно-морского планирования. Адмиралтейство даже подготовило специальный доклад о технических средствах, применявшихся для этих целей. Кроме этого, историк Гарри Хинсли отмечал, что англичане пообещали со временем передать США технологию производства «бомбы» Тьюринга-Уэлчмана. Однако Адмиралтейство не торопилось с выполнением своего обещания, поэтому к июню американо-британские отношения стали напряженнее.

Сразу после окончания конференции Роджер Уинн отправился в Вашингтон, чтобы убедить адмирала Кинга и его помощников создать Управление по слежению за немецкими подводными лодками, сходное с его Управлением, и наладить между ними прямой контакт. У Кинга уже был секретный отдел, сходный с адмиралтейским Оперативным центром, но не было службы слежения за лодками противника. Американским аналогом Оперативного центра руководил первый заместитель Кинга Джорж Дайер. Доступ в этот отдел был ограничен несколькими лицами, а сам он носил название «Центр совместных операций и разведки».

Переговоры Уинна с Кингом прошли успешно. Кинг с готовностью пошел навстечу своему коллеге. Организация службы слежения за немецкими лодками была возложена на капитана первого ранга Кеннета А. Ноулса, ранее уволившегося с флота по инвалидности, но после нападения японцев на Перл-Харбор вернувшегося на службу.

Теперь перед англичанами и американцами открывались большие возможности. Однако отдельные представители американского командования были возмущены тем, что англичане все еще утаивали секрет «бомбы» Тьюринга-Уэлчмана. Поэтому американцы быстрыми темпами вели разработки своей версии дешифратора. В них принимал участие математик Говард Энгстром, полностью посвятивший себя военно-морской «Энигме». Его призвали на службу в феврале и присвоили звание лейтенанта. Всего через четыре месяца он получил очередное звание — что явилось, в общем-то, небольшой наградой за его вклад в создание дешифратора.