Пожиратели миров 2

Глава 54

Остановившись перед дверью, как и положено, я сначала постучался, не забывая о вежливости. И лишь услышав её приглушённый голос, вошёл, закрыв за собой дверь.

Хозяйку поместья переселили в другую комнату, так как её покои, как выяснилось, находились как раз в центральном крыле поместья.

Расположили женщину с комфортом. Было видно, что отделка комнаты страдает, она не была рассчитана на проживание хозяев дома, однако сюда перетащили наилучшую мебель, которую смогли найти. Даже умудрились протиснуть двуспальную кровать.

Ну прямо для нас.

Но женщину я застал в кресле-качалке напротив окна, которое выходило на лес диких земель. Отсюда не видно, но дальше через пару суток ходьбы будет лежать в топи наш корабль. Так близко и в то же время так далеко.

Мне не очень нравится, что я должен при первом же её слове прибегать, будто слуга. С другой стороны, мы здесь гости, а Марианетта вела себя достаточно учтиво и вежливо с нами, поэтому можно было и потерпеть.

Космодесантник будет терпеть, когда помыкают его гордостью? Как же этот мир вас уродует…

— Госпожа Барбинери, вы хотели поговорить о чём-то? — проигнорировал я ересь.

— Грант, — она чуть повернула голову вбок и кивнула приветствуя. — Прости, что не встаю, ноги уже не те. Присаживайся, пожалуйста, поближе.

Я занял кресло рядом с ней с видом на пейзаж из окна, который сейчас представлял собой непроглядную тьму. Только сейчас я заметил, что рядом с ней был небольшой столик, на котором она поставила стеклянную бутылку с янтарной жидкостью и два небольших стаканчика для крепкого алкоголя.

— Не одобряете? — тихо спросила она.

— Мне просто всё равно, — ответил я невозмутимо.

— А мне нравится, давно не пила его, — Марианетта сидела всё с той же невозмутимой улыбкой, без которой я её никогда не видел. — Знаешь, что за напиток?

— Виски? — предположил я.

— Янтарная вода… так называл мой покойный муж этот напиток, хотя я так и не поняла, что именно это за спиртное. Оно хранится в подвале дома ещё с незапамятных времён. В нашей семье принято распивать его лишь в особых случаях.

— Во время похорон? — предположил я.

— Нет, — рассмеялась Марианетта тихо. — Когда создаётся продолжение дома. Наследник женится или выходит замуж, создавая тем самым новое поколение семьи. И на свадьбе все поднимают стопку с янтарной водой. Хочешь попробовать?

Она протянула мне маленький стакан с янтарной жидкостью.

— Я плохо переношу алкоголь.

— Я тоже, — тепло призналась она.

Я взглянул на женщину, взглянул на стеклянный стаканчик, после чего всё же взял его.

— Ваше здоровье, — и осушил одним залпом.

По вкусу это очень походило на смолу с сахаром. Вот такой смолянистый древесный вкус, приправленный сладостью, терпкий и практически перебивающий вкус спирта. Тот чувствовался, но едва-едва.

Она повторила за мной, теперь молча разглядывая стаканчик.

— Теперь после произошедшего остаётся пить его в одиночестве, так как теперь неизвестно, пригодится ли он, — тихо произнесла Марианетта. — Я тешила до последнего момента себя мыслью, что всё встанет на свои места. И всё встало, пусть и не так, как рассчитывала я.

— Думаете, будет война?

— Война? — взглянула хозяйка поместья на меня по-доброму. — А ты знаешь, как проходят войны между домами?

— В общих чертах из сети.

— Из сети… — кивнула она. — Думаю, эти знания с лихвой покроют всё, что тебе надо понимать, о чём идёт речь. И нет, я не думаю, что будет война. Учитывая, что у них нет весомых претензий, то и войну они объявить не смогут. Но и просто так Крансельвадские это оставить не смогут, да и вряд ли захотят.

Забавно, но это государство считалось правовым, где главенствует закон.

Я внимательно углубился в эту тему, чтобы знать, чего ждать от этого слегка безумного мира.

Войны между семьями случались, это правда, однако как такового объявления войны не было. Да и война — слишком громкое слово. Я рисовал в голове сражения между личными армиями, артобстрелы и так далее. На деле это нападения на зоны интересов семей противника, заказные убийства, диверсии и подобная партизанская война. Ничего общего с реальной войной.

Всё происходило негласно, когда все всё знают, но стараются не замечать кровавого конфликта, пока тот остаётся между противниками, не выходя за определённые рамки. Но причина для того, чтобы все остальные, включая государство, не замечали этого, должна была быть веской, как оскорбление, убийство, нарушения договора, обман и так далее.

Если обобщённо — это было как дуэль между людьми. Просто убей друг друга они, и это преступление. Тогда вмешается государство. Обвини в поступках, порочащих честь, и вот уже дуэль со смертельным исходом, за которую ничего не будет.

Война семей происходила по такому же принципу, но в более крупном масштабе.

В нашем случае причин для войны не было. Крансельвадские виноваты в конфликте: они напали, мы защищались — всё просто. Начни они против семьи Барбинери какие-либо открытые действия, и это должны будут пресечь. Однако, как показала практика, уничтожить семью можно не обязательно войной.

Я читал это в сети и не мог понять, как такое государство можно назвать правовым? Или это такой способ удержать в узде тех, кто наделён силой, оставляя их, как зверей, грызться между собой, чтобы уберечь других? А ведь Империя уже давно бы зачистила всё.

— Придётся полагаться самих на себя?

— Да, — кивнула Марианетта. — Будь мы домом, то быть может всё было бы иначе, но мы всегда придерживались правила быть свободной семьёй.

— Сейчас Крансельвадские тоже свободная семья? — уточнил я.

— Да. Возможно, в будущем они хотят стать домом, к этому многие стремятся.

— Но не вы.

Разница между домом и свободной семьёй в том, что дом — объединение семей аристократов, где есть главенствующая и управляющая другими, а свободная семья — одна семья, что никому не подчиняется и кем не управляет. И там, и там были плюсы и минусы, однако во время войны можно понять, кто имел больше шансов.

— Нам и так хорошо жилось, — улыбнулась она. — У нас был свой долг, своя работа, свои деньги.

— А потом вам объявили войну.

— Не объявляли. Просто начали медленно сживать со свету.

— И государство не вмешалось?

— Видимо, те, кто нас возненавидел, имели слишком большие связи, чтобы суметь повлиять на это. К сожалению для нас. А потом объявление войны, нападение на поместье, убийство почти всех оставшихся, и вот мы оказались там, где сейчас сидишь ты да я.

С этими словами Марианетта осушила ещё один стеклянный стакан янтарной жижи, предложив мне.

— Я не пью.

— Зря, — ответила она также добродушно.

— Но вы же позвали меня не пить, верно? Хотели что-то спросить или узнать.

— Спросить и узнать, верно, — отставила она стеклянный стакан. — Сегодня я разговаривала с Потаром, вашим проводником в топи, и он мне рассказал о вашей находке. Не серчай ни на него, ни на меня, так как я должна была спросить о цели вашего визита после того, что сегодня увидела.

— Вы про механизированный костюм, я верно понимаю? — сразу уточнил я.

— Если можно назвать те доспехи рыцаря так, то да, — кивнула она, продолжая улыбаться. — Признаться честно, они меня напугали до икоты.

— Да, они должны внушать во врагов страх и трепет, — согласился я. — Почти лучшее, что человек мог создать…

Ты это, придержи коней, дружище, а то прямо почувствовал, что твоя тема и соловьём распелся.

— Короче, броня, — сократил я.

— А корабль? Он, как я поняла, военный, верно?

— Вы хотите узнать, защитит ли он вас от Крансельвадских, — свои мотивы она и не сильно пыталась завуалировать.

— Хочу узнать, насколько вы сильны, так как на данный момент вы единственное, что разделяет то, что осталось от моей семьи, от них. В буквальном смысле этого слова, так как у нашей семьи нет ни гвардии, ни солдат, ни денег на наёмников.

— Не думаю, что они сунутся в ближайшее время к вам после случившегося, ­— заметил я.

— Я знаю. После сегодня они будут куда осторожнее, но по итогу не остановятся на полпути, пока не поймут, выйдет ли это для них дороже результата или игра стоит свеч.

— Они могут и не прийти вовсе. Но ваш бизнес внезапно сгорит, ваши люди случайно умрут и так далее, как это уже бывало раньше.

— Пока здесь вы, они будут бояться предпринимать подобные действия, так как их бизнес тоже может сгореть точно так же, как и мой. Или к ним можете прийти вы сами.

— Вы хотите их уничтожить? — уточнил я сразу.

— Я не хочу никого уничтожать, Грант. Я просто хочу сохранить свою семью, чтобы она продолжила свой род, который и так уже почти прервался. Пускай Крансельвадские живут и здравствуют, главное мою семью пусть не трогают. И для этого мне нужны те, кто сможет постоять за нас.

­— Я ни на кого не работаю, — сразу предупредил я.

— Я не прошу работать на меня. Просто я хочу верить, что в случае чего вы нас не бросите на произвол судьбы.

Она подмасливается к тебе. Понимает, что требовать ничего не может, вот и такая «ой, вы нас же не бросите?». Поэтому Грант, слушай внимательно, это нас шанс её сейчас развести на…

— В ближайшее время, в наших интересах ваша безопасность.

Да что ты делаешь, ирод⁈

— Но мы здесь не будем сидеть вечно, и рано или поздно всё равно вам придётся столкнуться с реальностью.

— Пусть это будет позже, чем раньше, — ответила Марианетта мягко. — Быть может, мы будем уже готовы к этому.

Я задумчиво посмотрел на пустой стакан в её руке.

— С другой стороны, есть и другой вариант.

— Какой именно? — полюбопытствовала она.

— Вы можете присоединиться к нам.

Кажется, мне удалось удивить её.

— Присоединиться к вам? — чуть склонила Марианетта голову вбок.

Повисло молчание.

Я ожидал, что она рассмеётся, начнёт спорить или сразу откажется, как это свойственно людям, которые считают себя куда лучше всех остальных. Но Марианетта лишь внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, о чём идёт речь и чем она рискует.

— Я должна уточнить, так как не совсем понимаю. К вам, это к вам двоим, тебе и твоему другу Грогу, или к тем, кто стоит за вами? — первой спросила она.

— В данный момент, к нам. Мы преследуем свои определённые интересы. И нам не помешают верные союзники.

­— Вы не из секты или какого-нибудь страшного культа? — уточнила она с улыбкой, хотя вопрос был серьёзным.

— А культ и секты у вас обладают таким оружием? — ответил я вопросом на вопрос.

— Значит разведка другого государства? Фиалинская империя? — сразу предположила Марианетта.

— Почему все сразу вспоминают её?

— Она противник и соперник государства Тринианского. Если вы работаете на кого-то более крупного, чем дом, то, скорее всего, на неё.

Я знал, как к этому относятся другие. Как относятся к государственной измене. Это очень тонкая и сколькая дорожка, где очень просто растерять всех союзников, поэтому всегда следовало говорить то, что они хотят услышать.

— Нет, мы не представляем интересы других империй или государств. И в наших целях нет ни единого желания предать или свергнуть государство Тринианское, Фиалинскую империю или какое-либо другое. Мы преследуем лишь свои цели. И когда придёт время, вы сами всё поймёте, какие именно.

— Звучит загадочно, — улыбнулась она. — Но о каких целях идёт речь?

— Можно упростить до того, что нам нужно влияние в этом мире. Как можно больше влияния на других. Без переворотов, без войн или свержений правительств. Будет прекрасно, если будет процветать мир и согласие.

— Не думала, что вас интересует власть.

— Меня никогда не тянуло управлять людьми, играть с судьбами и решать будущее мира. Мы хотим лишь укрепиться, стать сильнее, получить влияние в обществе и там уже будет видно, что дальше. Это лишь инструмент того, чего мы хотим достигнуть.

— Мира и согласия?

— Да. А это сделать можно, только когда ты можешь влиять на других.

И здесь я не покривил душой. Империи воевала ради мира и спокойствия в галактике. Ради людей, чтобы те могли жить дальше.

Звучит как секс ради девственности…

— Это звучит слишком… странно, Грант, ты должен это понимать. Юноша восемнадцати лет предлагает пусть и почти мёртвой, но семье аристократов присоединиться к нему, имея за спиной тяжёлое вооружение, которое может поспорить с хорошими одарёнными. В твоём возрасте мальчики за девочками бегают, познают радости жизни и только-только включаются в большую игру, а тут…

Марианетта многозначительно замолчала, давая понять, насколько это выглядит странно. И я её понимал. Будь я на её месте и приди ко мне такой же юнец, что недавно сопли научился сам вытирать, я бы тоже не поверил.

— Вы боитесь, что это может быть какой-то обман или авантюра?

— Скорее, что вы втянете нас в ещё большую опасность, чем есть сейчас, — ответила Марианетта спокойно. — Я отвечаю не только за себя, но и за других, поэтому должна понимать, чем это будет грозить нам.

— Ничем, — пожал я плечами. — Ничем это не будет вам грозить. Я не уверен, что вы почувствуете вообще перемены в жизни кроме той, что она станет спокойнее и безопаснее. Просто мне нужен верный союзник, тот, кто не предаст наши идеалы. И когда мы добьёмся своего, вам уже никогда не придётся беспокоиться о чём-либо ещё.

— Если я присоединюсь к вам, то стану марионеткой?

— Нет. Вы станете нашим товарищем, нашей сестрой, если так угодно выразиться. Человеком, которого всегда защитят любой ценой со всеми вытекающими последствиями для остальных. Ваши враги будут нашими врагами, ваши проблемы будут нашими проблемами.

— А обратная цена столь выгодного договора?

— Наши цели станут вашими целями. Вы свободны управлять родом, но основные цели для него буду устанавливать я. Основные ресурсы пойдут на достижение цели. Но даже так я вас никогда не обделю и не подставлю, не использую, как разменную монету. Мы будем боевыми товарищами на поле боя против всех.

Не зарекайся, дружок. Уж кто-кто, а ты должен знать, что грош цена твоей клятве, если она не дана Империи.

— Тогда… я могу выдвинуть встречную просьбу, не так ли? — склонила она голову набок улыбаясь.

— Да. Если мне будет по силам исполнить её.

Я ожидал, что она попросит сейчас решить вопрос с Крансельвадскими, однако эта женщина явно была истиной хранительницей своего очага, всегда, в первую очередь, думая о том, что происходит в её доме, а не за его стенами. Хороший тыловик.

— Наследник.

Оба-на!

— Наследник? — переспросил я.

Чё тут непонятного? Растягивай ширинку, дружище! Поимеем милфу, и главное помни, что это всё во имя Империи!

— Да, ты правильно расслышал, Грант, — кивнула она, глядя мне в глаза. — Мне нужен наследник.

— Вы хотите, чтобы я нашёл наследника? — всё же я пытался найти выход из этой ситуации.

— Боюсь, что всех наследников убили во время войны, — негромко ответила она. — Больше никого не осталось. Поэтому единственный способ получить наследника… я думаю, ты понимаешь, о чём речь.

— С вами? — вырвалось у меня.

Ну не с Грогом же!

— А я настолько плоха? — улыбнулась Марианетта и, повернувшись ко мне чуть вполоборота, выпрямила спину, выдвинув грудь вперёд. —­ По твоему лицу сегодня мне показалось, что я ещё вполне конкурентоспособна.

— Не, я имел в виду…

­— Я поняла, ­— успокоила она меня. — Но нет, не со мной. Во мне не течёт кровь семьи Барбинери, так как меня привёл в эту семью мой муж. Он был наследником, в его крови текла сила рода охотников.

— А вам важна чистота крови?

— Важно, чтобы она оставалась в семье, так как в ней копится сила, которой дорожит каждая семья. Если нет прямой крови, то и смысла семьи с такой историей нет. А я… я чужой человек здесь, пусть и жена.

— Тогда как решить этот вопрос? — хотя ответ был очевиден. — Вы знаете того, кто прямой наследник?

— Наследница. Мой муж, как бы я его ни любила, ходил иногда по сторонам к другим женщинам, что вылилось в бастарда. Я была готова удушить его тогда, но сейчас вижу в этом второй шанс возродить семью.

— Где бастард? — сразу спросил я, уже готовясь, что нам придётся брать штурмом другие семьи, чтобы вытащить его, но всё оказалось гораздо проще.

— Здесь, в поместье. Это Лика.

Тоже неплохо!

— Разве её отец не…

— Нет, не Рифан, и он об этом знает, — кивнула Марианетта.

— Тогда почему её не сделать наследницей?

— Бастарда? Девушку, чья мать была алкоголичкой? Боюсь, слишком много нюансов может появиться позже, Грант. Даже сейчас видно, что она не сильно годна на роль наследницы, и этим могут потом воспользоваться. Уже поздно что-то в ней менять. Поверь мне, нам нужен наследник, что хранит прямую кровь семьи охотников Барбинери, но с чистой историей. Я защищаю и люблю Лику, но ей не стать наследницей.

— Я понял. Мне надо подумать, хорошо?

Чего думать⁈ Это же ради Империи! Ты что, не готов отдать всё, что у тебя есть, ради Империи, предатель⁈

— Первый раз вижу человека, который так сомневается, — заметила с улыбкой Марианетта. — Надеюсь, у тебя нет никаких проблем с этим?

— Нет, — тут же ответил я. — Просто моральные принципы.

Или обоснованный страх.

Я не боялся секса, пусть и не имел в нём опыта. Если надо, то надо, вопрос здесь не стоял. Не стоял до последних пор, пока во мне не завелась ересь.

Меня терзает вопрос, почему она так хочет секса? Просто потому что разврат — это часть любой ереси и хаоса? Или потому что это частично развяжет ей каким-нибудь образом руки и усилит контроль над моим телом? Я могу переспать с кем угодно, это не проблема, но каковы будут последствия?

— А Грог не подойдёт?

Решил подставить жопу друга?

— Грог хороший кандидат, его ребёнок будет явно сильным. Но я верю, что от родителей ребёнку передаётся также и интеллект. А ты выглядишь умным юношей, Грант, — прояснила она ситуацию с улыбкой.

— Но почему именно сейчас, а не раньше?

— Потому что теперь у меня есть гарантия, что меня защитят вместе с приёмным ребёнком и, по совместительству, наследником. И никто ещё раз не придёт, чтобы окончательно обрубить наш род.

— Тогда, я думаю, что мы можем отложить этот вопрос. В ближайшее время я не собираюсь вас покидать, а значит, как у вас, так и у меня есть время всё обдумать.

— Как скажешь, Грант, — не стала спорить она.

За окном к этому моменту уже восходило солнце. Вернее, начинала светить мягким светом туманность, создавая иллюзию восхода. Она переходила из тёмно-синего в фиолетовы, а оттуда в оранжевый и жёлтый, создавая красивый и плавный перелив света.

Но красоту и спокойствие этого утра разрушил Грог, который ворвался в комнату твёрдым шагом без стука. По его целеустремлённому лицу я понял, что вчерашний день для нас ещё продолжается. Марианетта тоже обернулась к нему, когда я был уже на ногах. Тот на неё даже не взглянул.

— Местные сообщили, что вокруг бродят неизвестные.

— Люди? — сразу уточнил я.

— Люди. Они приехали, огляделись и уехали. Проехали мимо ворот, заглянув на территорию, но быстро убрались, едва к ним попытались подойти.

— Люди Смотрящего, — понял я.

— Смотрящий? — повторила за мной Марианетта, но мы не обратили на неё внимания.

— Грог, собирайся, — направился я к выходу. — Если они приехали в деревню, то точно где-то рядом. Или ждут, пока мы двинемся обратно, или готовятся к штурму. Мы ударим первыми.

— Я понял, — с готовностью кивнул он, следуя за мной.

Мы вышли в коридор и сразу спустились вниз на улицу, откуда направились к ангарам.

В этот раз я помогу Грогу правильно одеть активную броню, поэтому сейчас проблем с противником возникнуть не должно. Но с визитом людей Смотрящего нам самим придётся немного поторопиться и вернуться в город, чтобы не дать ему опомниться. А ещё следует передать послание Крансельвадским, чтобы они поняли, с кем можно, а с кем не стоит связываться.

Планов много, времени мало.

— Но без градомёта, нам нужно беречь патроны, — сразу предупредил я, когда мы вошли внутрь.

— Пистолет? — он имел в виду градомёт пистолетного типа. Меньше скорострельность, меньше боезапас, зато можно стрелять без особых проблем с одной руки.

— Его можешь взять, но стреляй в крайнем случае. Нам надо решить вопрос, как достать патроны для них, а до этого будем экономить как можем. Поэтому сейчас работаешь пороховыми.

— У меня есть нож, — вместо этого ответил Грог.

— Или так, — согласился я, уже понимая, что нам придётся потом отмывать активную броню.

С другой стороны, пусть немного разомнётся, ему будет полезно.