Пожиратель. Книга III

Глава 20

Утром я накормил своих женщин завтраком, проводил их и навёл порядок на кухне. После чего принялся собираться на тренировку. Накануне вечером позвонил Артём Иванович и попросил принести коробку от зачарованных патронов, поэтому я освободил одну из них и сунул в сумку. Ну и на всякий случай положил туда же нож.

Погода за окном уже не позволяла щеголять в спортивном костюме, пришлось брать сменную одежду с собой. Конечно, укрепление тела помогает от холода, да и я теперь знаю подходящее заклинание, но всё же одетый по-летнему парень привлечёт внимание на улице, а мне это не нужно. Собравшись, я выдвинулся на место.

Заброшенное здание, где мы и проводили занятия, встретило меня обогретым залом. Наставник пришёл пораньше и подготовил помещение. И пришёл он в этот раз не один. Рядом с Артёмом Ивановичем на складном стуле разместился мужчина в гражданском. Но любому наблюдательному человеку не составило бы труда определить в нём военного. При моём появлении неизвестный поднялся.

— Игорь, позволь представить тебе моего товарища, — объявил Жуков. — Баженов Глеб Гордеевич — майор военной разведки в отставке, тоже из Афганистана, специалист по зачарованному оружию.

— Игорь Воронов! — представился я, пожимая сухую ладонь майора. — Рад знакомству.

— Взаимно, — ответил Баженов. — Артём Иванович показал мне твои зачарованные патроны и сказал, что у тебя есть коробка от них. Можешь мне её показать?

— Конечно, — ответил я и, поставив сумку на вычищенный с помощью магии пол, открыл её.

Вытащил коробку из-под патронов и протянул её майору. Тот взял её, повертел в руках, обнаружил на дне маркировку, внимательно рассмотрел её и, покачав головой, тяжело вздохнул:

— Да уж…

Для меня эта маркировка была просто невразумительным набором значков и цифр, но разведчик, похоже, действительно разбирался в этом всём.

— Что там? — поинтересовался Артём Иванович.

— Их выпустили в июле этого года, — ответил майор и ткнул пальцем в набор символов, отпечатанный на дне коробки.

Вот это уже становилось интересным фактом.

— То есть, после вывода наших войск из Афгана? — уточнил мой наставник.

— Да, — подтвердил Баженов. — Поэтому они никак не могут быть трофейными. Нельзя взять с поля боя то, что ещё не было произведено.

— И это значит, что со складов трофейного оружия в министерстве обороны ничего не уходит, — с лёгким облегчением вздохнул Артём Иванович.

Баженов поджал губы и призадумался.

— Мне кажется, лучше бы кто-то на складах трофейного вооружения подворовывал да это всё бандитам продавал, чем организация отработанного канала поставки таких товаров из Англии, — не удержался я от замечания. — На складах зачарованные патроны иностранного происхождения всё равно рано или поздно закончилось бы. А канал поставок будет работать, пока его не прикроют.

Наставник взглянул на меня, а я закончил мысль:

— А раз уж канал существует, и его не прикрыли, таких коробок по стране может ходить сотни и тысячи.

— Твой пацан прав, Артём Иванович, — с уважением посмотрев на меня, кивнул отставной майор. — Кто-то организовал канал, и хорошо, если это исключительно криминальные связи, а не работа английских спецслужб.

Баженов был прав: с бандитами разобраться, несмотря ни на что, всё-таки проще, чем устраивать операцию по уничтожению канала, выстроенного вражескими спецслужбами. Контрразведка уже, получается, допустила попадание патронов в центр Российской Империи. То есть, по факту наши специалисты уступают англичанам. Бороться с превосходящим тебя противником всегда сложно, а уж когда вокруг творится полный разлад и беззаконие — труднее в разы.

— Как по мне, это переплетено: криминал и спецслужбы, — пожав плечами, заметил Жуков. — Как это обычно и бывает у англичан. Ты же помнишь, как они героин из Афгана вывозили на военных самолётах, и как он потом расходился по всей Европе.

Баженов кивнул, достал из кармана патрон — один из тех, что ему передал ранее Артём Иванович, подкинул его на ладони и ещё раз внимательно осмотрел, будто впервые видел. Мой наставник сохранял молчание, давая товарищу собраться с мыслями.

— И много их у тебя? — спросил у меня отставной майор и, заметив моё недоумение, пояснил: — Меня не интересует, как они к тебе попали, и даже, как ты собираешься их использовать. Артём сказал, что это твой трофей, и у меня на этот счёт нет никаких вопросов. Мне лишь интересно, в каких объёмах такие патроны уже ходят по рукам.

— У меня почти три коробки, — сказал я. — И полагаю, что ходят они в приличных объёмах.

Увидев в глазах Глеба Гордеевича вопрос, я пояснил:

— Мне они достались не от бандитов даже, а просто от человека, который на них работал. Сдаётся мне, если бы таких патронов было мало, то их бы кому попало не раздавали.

— Кому попало? — удивился отставной майор.

— Ну, скажем так, человек, у которого я их забрал, работал на бандитов, но особо большого веса не имел, — ответил я. — Полезный, но расходный материал.

Уж тот факт, что нотариуса бы спокойно списали, не требовал доказательств. Именно поэтому он был на низком старте, когда мы с Владом только заявились к нему в гости.

— Да уж, — вздохнул Баженов, бросив взгляд на моего наставника. — И просто так это оставлять нельзя ни в коем случае.

Они с Артёмом Ивановичем поиграли в гляделки, общаясь без слов, одной мимикой. Наконец, Глеб Гордеевич обернулся ко мне.

— Я могу взять эту коробку и оставить у себя хотя бы один патрон? — спросил он. — Хочу показать одному человеку — бывшему коллеге. Разумеется, без пояснений, откуда это у меня.

— Да оставляйте оба, если нужно, — ответил я. — И коробку забирайте. Я тут ещё нож принёс вам показать, если, конечно, это вам интересно.

Я достал зачарованный клинок и протянул его майору. Тот взял оружие, внимательно его рассмотрел и произнёс:

— Это не такая уж редкость. Зачаровать клинок намного проще, чем пулю. Такие ножи есть на вооружении у многих армий. Этот наш — из армейских закромов Российской Империи. Так что им ты меня не удивил. Оно понятно, что у бандитов его быть не должно, но сам видишь какие нынче времена.

— Вижу, — сказал я, принимая из рук Глеба Гордеевича нож и пряча его в сумку.

Баженов кивнул Жукову, предлагая ему отойти в сторону, чтобы пообщаться наедине. Они отошли, а я приступил к облачению в спортивный костюм. Очевидно, что у Артёма Ивановича есть, что обсудить с Глебом Гордеевичем, но тренировку никто не отменял.

Через пару минут майор и капитан вернулись ко мне, и Баженов произнёс:

— Не буду вас больше задерживать. Рад был познакомиться, Игорь.

Я пожал протянутую руку и сказал:

— Взаимно, господин майор.

Разведчик покинул помещение, а Артём Иванович некоторое время смотрел ему вслед, затягиваясь очередной сигаретой. Но в итоге он встряхнулся и, уничтожая окурок в ладонях, произнёс:

— Ну что, Игорь, раз уж ты сегодня зачарованный нож принёс, предлагаю с ним и потренироваться.

— Хорошо, — не стал я спорить.

Передав зачарованное оружие наставнику, я отошёл к месту, с которого мы обычно начинали тренировки. Артём Иванович скинул куртку на складной стульчик и, поведя плечами, перехватил кинжал обратным хватом.

— На всякий случай напоминаю, — заговорил он, шаг за шагом приближаясь ко мне. — Как только ты сбил зачарование, у тебя будет около половины секунды, чтобы обезвредить врага. Именно столько требуется времени между угасанием чар и их повторной активацией. Сбивай!

Наставник нанёс удар, но я легко уклонился, погасив чары на клинке. Впрочем, нож тут же вспыхнул дымкой, обозначая, что вновь готов кромсать меня, невзирая на укрепление тела.

— Молодец, — искренне похвалил меня Жуков. — Настоящий ножевой бой — до первого удара. Так что, если ты отразил атаку зачарованного ножа, победа у тебя в кармане. Но если вдруг не получится, считай, что ты порезан на ленточки. Бой!

Жуков мгновенно взорвался резкими движениями. Мне с трудом удалось сбить нож в первый раз, но дальше капитан действовал настолько быстро, что я просто не успевал реагировать.

Артём Иванович приставлял ко мне нож плашмя, обозначая порезы, которые я не успевал ни блокировать, ни отвести. И по итогу в первые же три минуты я был вынужден признать: отставной капитан мог нашинковать меня так, что мне бы и понять не удалось, что происходит, прежде чем сдохну.

— Стоп! — рявкнул Жуков, отскочив назад и вращая в руке нож. — Плохо, Игорь, очень плохо. Сразу видно, что ты не доучился. Впрочем, сейчас будем исправлять. Чтобы понимать, как будет действовать твой враг, ты должен сам побывать в его шкуре. Держи!

Он развернул оружие рукоятью ко мне, и я принял его.

— Нападай и не сдерживайся. Бой!

И, прежде чем я начал движение, Артём Иванович показал мне, как надо было действовать. Пока я сконцентрировался на ноже, Жуков сместился так, чтобы оказаться с левой стороны и в три движения оставил меня без оружия.

— Поднимай, и повторим, — кивнул мне отставной капитан. — И не переживай, ножевой бой — редкое умение. В основном холодное оружие используют идиоты, которые считают, что раз в руке ножик, они порежут кого угодно. Но нож, Игорь, это оружие одного удара. Тебе не нужно вертеть финты и фехтовать кинжалом. Это глупо, ты просто загубишь металл. Поэтому нож всегда должен быть неожиданностью. Мгновенно обнажил, воткнул, отскочил.

И чтобы я больше понимал, о чём идёт речь, капитан резко отобрал у меня клинок и, даже не пытаясь перехватить его поудобнее, приставил к моему горлу.

— Если твой враг одарённый, второго удара ты не нанесёшь, — произнёс Жуков, возвращая мне оружие. — Как только ты окажешься на дистанции удара, тебя снесёт банальнейший Воздушный кулак. А разорвав дистанцию, одарённый тебя в кашу перемелет раньше, чем ты скажешь: «Мама!». Холодное оружие не терпит суеты и лишних движений. Действуй чётко, без кривляний. В идеале движение, когда ты обнажаешь клинок, должно закончиться внутри вражеского тела. У японцев есть такому пути особое название: когда самурай вынимает свою катану, срубает башку врагу и на обратном движении убирает оружие в ножны.

О таком я слышал, поэтому кивнул, давая понять, что в курсе, о чём речь.

— Твоя задача — максимально приблизиться к этой технике, — продолжил пояснения Артём Иванович. — И любой твой враг будет стремиться к тому же. Видишь, как идиот вертит бабочкой или перекидывает нож из руки в руку — будь уверен, ты его победишь. Потому что пока он выпендривается, ты можешь десять раз его приласкать огненным шаром, оставив от придурка горстку пепла. Опасны на самом деле только те, кто не показывает тебе своего оружия, и сохраняют спокойствие. Настоящие убийцы магов хладнокровны, как истинные камикадзе. Так как знают — второго шанса им никто не даст. Так что запоминай: один удар — один труп. Поэтому мы сейчас не отрабатываем стиль, а просто оцениваем возможности. Настоящий профессионал не выйдет с тобой раз на раз, он толкнёт тебя в толпе и пойдёт дальше, а вот ты завалишься на землю с дыркой в сердце и никуда уже не пойдёшь. Но я в тебя, Игорь, верю. А потому считаю, что против таких специалистов ты не попрёшь и будешь избегать реальной опасности. Теперь давай ещё раз.

Нельзя сказать, что за следующие полчаса я смог хотя бы прикоснуться к отставному капитану клинком, но принцип стал понятнее. Зачарованный нож был опасен лишь в тот момент, когда о нем не знаешь. Потому как капитан, сбив зачарование, одновременно с этим толкал меня прочь Воздушным кулаком.

— А теперь меняемся, — произнес наставник, подбрасывая отобранный у меня в последний раз нож. — Посмотрим, что ты понял за это время.

Москва, зал совещаний Временного правительства

Рабочее совещание Временного правительства шло уже третий час. Князья обсудили экономическую ситуацию в стране, приняли несколько решений, и дело подошло к обсуждению ситуации политической. Князь Туркестанский оглядел коллег, вздохнул и произнёс:

— В столице постоянно идут митинги, это заставляет напрягаться все остальные княжества и губернии. Раз уж Москва на грани бунта, то периферии сам Бог велел восставать и революции закатывать. С этим нужно что-то делать, пока у нас вся Империя не полыхнула.

Борис Николаевич повернул голову к Юрию Михайловичу. Московский князь пожал плечами.

— Ситуация под контролем, — произнёс он. — Да, митинги проходят, но всё по закону, и под присмотром полиции и Имперской службы безопасности. Беззакония никто не творит. А что митингуют — так это нормально. Чай не Тмутаракань, Москва сама разобраться может в своих делах. Так что переживать не о чем.

— Да как вы можете говорить, что ситуация под контролем, когда у вас что ни день, то митинг? — удивился Туркестанский князь.

— А вам-то чего? — огрызнулся Юрий Михайлович. — У вас же тихо.

— Пока тихо! — ткнул пальцем в столешницу Азамат Батырович. — Но народ смотрит и ждёт. И если власть не может решить проблему с недовольными в Москве, то на периферии она её подавно не решит! А у нас, если что начнётся, то это будут не просто митинги. Горячая кровь у всех, оружие традиционно на руках даже у подростков, и отобрать его никак нельзя, иначе бунт будет уже по этому поводу.

— Ну так вы позаботьтесь, чтобы не началось, — повёл рукой князь Московский. — Это же ваша прямая обязанность — следить за порядком во вверенном вам регионе.

— Мне кажется, мы уходим от темы, — сказал князь Туркестанский. — Мы обсуждали порядок в столице.

— Порядок мы наведём! — твёрдо произнёс Борис Николаевич.

— Каким же образом? — поинтересовался князь Курляндский. — Народ хочет императора. Вы им его дадите?

— Мы наведём порядок! — мрачно произнёс Новгородский князь, решив не вдаваться в объяснения. — Надо будет, сделаем это силой! У нас есть армия и спецслужбы, у нас имеются ресурсы, чтобы навести порядок в столице.

— А нельзя часть этих ресурсов перекинуть в Екатеринбург, чтобы там навести порядок? — с нескрываемой ехидцей в голосе поинтересовался Уральский князь. — Мне губернатор чуть ли не ежедневно звонит с просьбами о помощи.

— Ваш губернатор — паникёр, — заявил князь Сибирский. — Был я в Екатеринбурге с инспекционным визитом, пообщался с главами окружного ИСБ и полиции. Не так уж там всё и плохо, как ваш губернатор рассказывает. Да, их предшественники довели всё до ужасного состояния, но ничего, потихоньку ситуация выправится.

— Да как вам не совестно так говорить! — воскликнул Святослав Георгиевич. — Все проблемы как раз и начались, когда всех руководителей окружных силовых ведомств поменяли! Прежние работали, а новые только и знают, что обещают разобраться с преступностью, а только воз и ныне там!

Илья Николаевич скривился, но всё же ответил:

— Хорошо, я разберусь с этими проблемами, если вы не можете навести порядок на вверенной вам территории, — произнёс он с очередным намёком.

Князь Уральский покраснел и сжал кулаки, но Борис Николаевич не дал ему ничего сказать.

— Всё же вы куратор силового блока, Илья Николаевич, — повернулся глава Временного правительства к князю Сибирскому, — пособите, не сочтите за труд.

— Всё будет сделано, Борис Николаевич, — склонив голову, с готовностью ответил тот.

— Но всё же, что мы будем делать с императором? — неожиданно вернулся к предыдущей теме Хабаровский князь. — Рано или поздно нам придётся сажать на трон кого-то. Чего мы ждём?

— Вы же сами знаете, что из-за этого казуса с утверждениями Думы и императора, мы попали в затруднительную ситуацию, — напомнил Борис Николаевич.

— И что теперь из-за этого казуса Россия останется без правителя? — спросил Святослав Георгиевич.

— Ну, мы пока справляемся, — ответил глава Временного Правительства.

— Но это неправильно, — заметил князь Уральский. — Руководить Россией должны не мы, а император!

Борис Николаевич переглянулся с князьями Московским и Сибирским, после чего вздохнул:

— Святослав Георгиевич, ваши заслуги перед Российской Империей неоспоримы, — произнёс он, после чего продолжил: — Но если вы не хотите идти в ногу с Временным правительством, возможно, вам следует покинуть наши ряды?

Князь Уральский поджал губы, но ничего на это не ответил.

Екатеринбург, здание суда. Игорь Васильевич Воронов

В суд я приехал вовремя, однако заседание длилось дольше обычного. Это с одной стороны крайне напрягало, а с другой — давало надежду на благоприятный исход. Ведь не просто так же там, за дверью, люди общаются.

Я успел дважды выпить кофе и теперь вернулся к своей скамейке со стаканчиком чая. Макая одноразовый пакетик в кипяток, я сверлил взглядом дверь. Охрана из пары ИСБ-шников тоже откровенно маялась от скуки.

Сделав первый глоток чая, я не успел отвести стаканчик ото рта, как дверь зала открылась, и в коридор новая пара бойцов вывела Боброва.

В наручниках!

От этого зрелища я поперхнулся, и несколько секунд смотрел на бывшего директора, пока его вели по коридору. И вели его не к главному выходу из здания суда, через который уходили свидетели, а в сторону чёрного хода, где обычно дежурит машина для перевозки арестованных.

Вид у бывшего директора завода был крайне удивлённый — видимо, он ещё не принял факт своего ареста. Он вертел головой по сторонам, словно искал некоего спасителя, который подойдёт к нему, скажет, что это всё нелепая шутка и снимет наручники. Но никто не подошёл, и Боброва, проведя по коридору мимо меня, вывели через чёрный ход из здания суда.

И в этот момент меня отпустило. Я наконец-то осознал, что это не сон и Боброва действительно задержали. Получилось!

С каким же нетерпением я ждал появления Никитиной. Однако Арина Андреевна вышла аж через час. Вид у адвоката был немного усталый, но крайне довольный. Поднявшись со скамейки, я тут же предложил ей руку, и мы пошли в сторону кофемашины.

— Прокурор потребовал его задержания прямо в зале суда на основании открывшихся фактов, — уже потягивая кофе, сообщила Никитина. — Задержали его на сорок восемь часов, чтобы никуда не убежал. За это время все проверят. Я сразу же передала суду письмо от нотариуса и договоры. Их официально приобщили к делу.

Я вздохнул с облегчением.

— Видели бы вы его лицо сначала, когда я показала платёжное поручение, и потом, когда судья принял решение о его задержании на двое суток, — усмехнулась Арина Андреевна.

— Да уж, представляю, — я тоже не смог удержаться от улыбки.

— Он так растерялся, что даже не смог сразу ничего сказать. Потом, конечно, пришёл в себя, сказал, что ничего не подписывал, но все всё поняли, — добавила адвокат.

— А через два дня его не выпустят? — уточнил я.

— Нет, — решительно покачала головой Арина Андреевна. — Арест точно продлят. Просто такая процедура: сначала всегда на два дня. Но пока проведут почерковедческую экспертизу, чтобы выяснить, он ли подписывал платёжку, потом опросят сотрудников бухгалтерии, это не так уж и быстро. А после всего этого, его уже признают виновным.

— Спасибо вам! — искренне поблагодарил я Никитину.

— Это вам спасибо, что добыли такие доказательства, — улыбнулась та, бросая пустой стаканчик в урну. — Всё, мне пора обратно в зал. Перерыв небольшой, скоро продолжим.

Я проводил адвоката обратно к залу заседаний, и когда за ней закрылась дверь, подумал о том, что шансы на свободу отца теперь серьёзно увеличились. Осталось этого момента только дождаться. Ну и надеяться на то, что сибирские не решат пойти ва-банк и не придумают какой-нибудь неприятный сюрприз.