Пожиратель. Книга III

Глава 24

— Дамы и господа! Мы рады приветствовать вас на финале нашего турнира! — проорал в микрофон ведущий кровавого шоу.

После чего он поднял руки, жестами заводя толпу за пределами клетки, и она довольно загудела и засвистела.

— Ставки уже сделаны, теперь оставалось только смотреть и ждать, как развернётся бой, и кто уйдёт отсюда с полными карманами, а кто — с пустыми руками! — продолжал орать ведущий, перекрикивая толпу. — Вы ждали этого боя! Мы ждали этого боя! На наших глазах разворачивались невероятные по своей зрелищности и кровавости поединки. Бойцы боролись за право выступить сегодня, в этой клетке!

Ведущий выдохнул, перевёл дыхание, подошёл ко мне и продолжил, указывая рукой на меня:

— Итак, первый боец, ворвавшийся в наш турнир из ниоткуда и вбивший всех своих соперников в пол этого ринга. И-и-игорь Мо-о-олот!

Я махнул рукой, приветствуя народ, и отошёл в свою сторону клетки. Люди же вокруг заревели сильнее, выказывая мне своё одобрение. Меня эта слава не цепляла, так что я спокойно встал в угол ринга и, сложив руки на груди, стал ждать.

— Второй финалист нашего турнира, — продолжил распинаться ведущий. — Царь зверей, порвавший всех своих противников — Ле-е-ев!

В клетку вошёл одетый в шкуру здоровенный мужик с действительно львиной гривой на голове — очень уж он был лохмат. Сбросив накидку за пределы ринга, он вскинул руки и зарычал. На его руках остались перчатки, раскрашенные под когти.

— Итак, дамы и господа! — направляясь к выходу из клетки, проговорил ведущий. — Настало время, которого мы так долго ждали! Финал нашего турнира начинается сейчас!

Как только ведущий покинул клетку, Лев припал на четвереньки и бросился ко мне, играя на публику. Двигался он быстро, его источник буквально пылал, а дымка усиления едва не превращала противника в светящуюся фигуру.

Однако я прекрасно помнил, чем для меня закончилось заигрывание с предыдущим противником, поэтому пошёл навстречу Льву, на ходу вытягивая из него магию. А когда между нами осталось метра три, соперник оттолкнулся ногами от пола, взмывая в воздух.

Он раскинул руки в полёте, согнул ноги. Намерение обхватить меня за торс и осыпать голову ударами я прочитал легко. А потому в последний момент нырнул в сторону, не забыв обернуться.

Пышная шевелюра бойца оказалась в моей руке, и отток магии усилился. А я со всей усиленной мощью шваркнул его об пол. Толпа приветствовала мой ход яростными криками.

Лев вывернулся, оставляя клочки волос в моей руке. Встав на полусогнутых ногах, он поднял кулаки на уровень лица и, оскалившись, бросился в атаку. Я отбил первые удары жёсткими блоками, с каждым разом выдёргивая все больше магии из противника.

А когда у него осталось меньше трети, я от души пнул его в живот. Согнувшись пополам, патлатый мужик задохнулся. Я же ударил пяткой с разворота, приложив ему в челюсть. Льва отлетел и рухнул на пол клетки, разбрызгивая слюни и кровь.

Пока он силился прийти в себя, тряся башкой, я уже оказался рядом и, снова схватив его за волосы, поднял над рингом. Первый удар он попытался блокировать, но с каждым мгновением силы его покидали, а мои, наоборот, росли. Так что уже второй замах Лев просто не успел увидеть.

Его отшвырнуло на металлические прутья клетки, мужик оскалился от злости, но контратаковать не успел. Я уже был рядом и серией ударов заставил его встать на колени, зажимая корпус от боли.

Не давая сопернику передышки, я добавил стопой ему в затылок, заставляя уткнуться в пол. Лев замер на месте, и я, схватив его за руку, осушил его магический источник до дна. Оттащив потерявшегося соперника в центр клетки, я медленно поднял его над собой.

— Мо-лот! Мо-лот! — скандировала толпа, пока я поворачивался вокруг своей оси, удерживая противника. — Мо-лот!

Закончив крутиться, я просто сбросил свой груз на пол ринга. Лев остался лежать без движения. И похоже, без сознания.

Начался громкий отсчёт — толпа за пределами клетки считала намного громче, чем рефери, а когда прозвучало «десять», скандирование перешло в лютый, едва не снёсший меня с ног звуковой удар.

— Победитель! — заорал ведущий, врываясь в клетку и подскакивая ко мне. — У нас есть победитель, дамы и господа!

Он схватил меня за руку и, задрав её кверху, продолжил:

— И-и-игорь Мо-о-олот! Чемпион нашего турнира!

Я обвёл взглядом трибуны — они восторженно ревели. И надо признать, мне было приятно. И хоть я крайне негативно отношусь к этому кровавому шоу и не одобряю подобные зрелища, не насладиться моментом было невозможно. Такова уж человеческая натура — ну, нравится людям, когда ими восхищаются.

А мной именно восхищались, я почти физически ощущал эти эмоции, исходящие от зрителей. Они простили мне, что я не дал им посмотреть долгий бой, простили, что так быстро закончил поединок убедительной победой.

Да, это было быстро, но это было красиво, и зрители это оценили. И теперь я стоял, оглушённый аплодисментами и восторженными выкриками толпы, и испытывал чувство удовлетворения. Я заслужил свои пятнадцать секунд славы, как говаривали в моей прошлой жизни.

Простояв на ринге около минуты, я не спеша направился к выходу из клетки, рассчитывая, как всегда, увидеть там Мирона. Но нет, меня ждал сюрприз: поздравить чемпиона сразу на выходе из арены подошёл сам хозяин шоу. Петя Сибирский довольно ухмылялся — возможно, уже представлял, как я буду отстаивать честь его бойцовского клуба в поединке с чемпионом Новосибирска.

Когда я вышел из клетки, Пётр Петрович протянул мне руку, а когда я пожал его ладонь, бандит по-отечески меня обнял и сказал:

— Молодец! Порадовал! Красивый бой.

После этого он похлопал меня по плечу и обратился уже к стоящему неподалёку Артуру:

— Зайдите ко мне, как он переоденется.

— Обязательно, — ответил Артур, и Петя Сибирский, ещё раз бросив на меня довольный взгляд, удалился.

И тут же мне на шею, откуда ни возьмись, бросилась Настя. Соседка крепко меня обняла, поцеловала в щёку и крикнула в самое ухо:

— Поздравляю! Ты супер!

Это было немного неожиданно — настолько ярких эмоций от обычно спокойной Анастасии Александровны я не ожидал. И ещё было приятно — видно, что девчонка за меня искренне переживала и болела.

— Спасибо! — ответил я, осторожно высвобождаясь из объятий лекарки и отмечая, что у меня возникло какое-то странное приятное чувство, напоминающее то, что я испытывал во время близости с Аней.

Признаться, меня это насторожило. И не столько то, что это чувство испытал я, сколько то, что его явно должна была испытывать Настя. Возможно, это мне просто показалось на эмоциях, но рисковать не стоило — роман с соседкой в мои планы не входил.

Хоть Настя и была красавицей, но не стоило пудрить девчонке голову, не имея в своей голове серьёзных намерений. А таковых у меня точно не было — не та ситуация в жизни, чтобы любовь крутить.

После Насти меня поздравил Артур, сопровождая это крепким рукопожатием, после него — Мирон, а потом мы направились в мою комнату-раздевалку. Там я быстро переоделся, попросил Настю подождать на продавленном диванчике, и мы с Артуром отправились к хозяину арены.

Тот ждал нас в своём кабинете. Когда мы вошли, Пётр Петрович ещё раз поздравил меня с победой, Артура с тем, что смог выхватить себе такого бойца, после чего бандит достал из ящика стола пачку сторублёвых купюр, протянул их мне и сказал:

— Знаю, ты постоянно ставишь на себя на тотализаторе. Хоть мы это не приветствуем, но в твоём случае я закрывал на это глаза. Ты реально заслужил эти деньги. И вот ещё лично от меня дополнительный бонус — чтобы было веселее готовиться к суперфиналу!

Красиво напомнил о необходимости драться в суперфинале — ничего не скажешь. Возьму сейчас деньги — считай, подписался. Впрочем, подписался я ещё во время разговора с ИСБ-шниками, поэтому можно было смело забирать пачку — навскидку там было десять тысяч.

— Благодарю, — сказал я, принимая деньги из рук хозяина арены.

— Надеюсь, ты нас и в следующем бою не разочаруешь, — произнёс Петя Сибирский и довольно ухмыльнулся.

— Я не люблю проигрывать — это больно, — ответил я. — Поэтому планирую не разочаровать и выиграть.

Бандит рассмеялся и заявил:

— Мне нравится твой настрой!

После этого он снова обратился к Артуру:

— Повезло тебе с этим пацаном. Ума не приложу, как ты смог уговорить его драться.

Сказав это, Петя Сибирский как-то странно посмотрел на ИСБ-шника, и мне стало неприятно — на секунду показалось, что бандит в курсе, кем на самом деле является мой куратор.

— Я умею мотивировать, — совершенно спокойно ответил Артур.

— И чем ты его замотивировал на такие хорошие бои? — прищурившись, спросил бандит. — Вот у меня не вышло, а как ты смог?

— Пообещал подарить свою машину, если он выиграет суперфинал, — не моргнув глазом, ответил Артур на непростой вопрос.

Петя Сибирский на это расхохотался — неожиданно, громко и заливисто. Похоже, Артуру удалось снять напряжение в разговоре.

— Ну тогда можешь уже сейчас переписывать на него тачку, — просмеявшись, произнёс хозяин арены. — У пацана большое будущее, и он выиграет суперфинал.

— Выиграет — перепишу, — пообещал Артур. — В такого бойца не жалко вложиться.

— А ты думаешь, он у тебя надолго задержится? — усмехнулся бандит. — Пацан, похоже, решил в коммерцию податься. Рынок вот отжимает у Фоки.

Артур был опытным ИСБ-шником и явно повидал в жизни немало, но после этих слов Пети Сибирского лицо у моего куратора вытянулось в искренней гримасе удивления. А Пётр Петрович снова усмехнулся и добавил:

— Ушлый пацан, ничего не скажешь. И, похоже, везучий.

Бандит сделал паузу, бросил на меня внимательный взгляд и закончил фразу:

— Как-то умудрился залезть под прокурорскую крышу.

— Сейчас все так или иначе работают под крышей, — заметил я. — Кто под прокурорскими, кто под ИСБ.

Бандит согласно кивнул — тут ему возразить было нечего.

— А зачем вы все рынки в городе нагибаете, если тебе только Восточный нужен? — поинтересовался Пётр Петрович. — Или ты всё сожрать решил? Не боишься подавиться?

— Мне нужен только Восточный, — ответил я. — И дело здесь исключительно в моих отношениях с Фокиным — он меня кинул.

— Как кинул?

— Некрасиво.

— Сюрреализм какой-то, — рассмеялся Петя Сибирский. — Хитрожопый ушлый Фока кинул вчерашнего школьника, а тот теперь за это отжимает у Фоки рынок. Как вам такое?

Последняя фраза была обращена к Артуру, Мирону и двум охранникам. Все они лишь пожали плечами и улыбнулись. А Петя, просмеявшись, снова обратился ко мне:

— Так зачем тогда остальные рынки нагибаете?

— Чтобы не палиться, — ответил я, понимая при этом, что ситуация заходит слишком далеко.

Но с другой стороны, а что я ещё мог сделать? Сказать правду? Нет, после того, что произошло на карьере, надо было идти до конца — топить, как говорится, до талого. Иначе сожрут.

— Давай так, — вздохнув, произнёс бандит. — Восточный забирайте. Я поговорил с уважаемыми людьми, они не против, решение принято. Фока, конечно, расстроится, он вчера прибегал, плакался, просил помощи, но он сам виноват — не хрен было доводить до такого. Поэтому рынок он отдаёт и не вякает, в конце концов, у него есть с чего кормиться. Но ты должен пообещать, что не будешь у него остальное забирать. Не знаю, насколько сильно он тебе закосячил, но таково наше условие — на этом Фоку оставить в покое.

— Обещаю, — сказал я. — Кроме рынка, мне от него ничего не нужно.

— И скажи своим прокурорским, чтобы прекращали этот цирк. Люди нервничают — это нехорошо. Мы с тобой порешали — Восточный ваш. Кормитесь с него, вам хватит. Нам с него чехлиться не нужно. На этом вопрос закрыт.

Это было, конечно, замечательно — так удачно решить вопрос с Фокиным и даже избавиться от обязательного крышевания рынка бандитами. Просто идеальные условия для нового бизнеса. Но вот что делать с прокурорскими проверками? Как их остановить? На Александра Витальевича как-то повлиять я не мог, но не говорить же сейчас об этом Пете Сибирскому. Вариантов не было — сейчас стоило просто на всё соглашаться и уходить, а там уже думать, как выруливать.

— Хорошо, — сказал я. — Я вас услышал и передам дальше ваше предложение. Но обещать ничего не могу, вы же понимаете.

— Передай, — усмехнулся бандит. — Передай.

После этого мы с Артуром пожелали всем приятно вечера и быстро покинули кабинет хозяина рынка.

— Ты же понимаешь, что про машину — это была шутка? — спросил Артур сразу, как только мы остались с ним вдвоём.

— Эх… — наигранно вздохнул я. — А я поверил. Счастье было так близко.

— Не прибедняйся, ты с сегодняшнего гонорара, выигрыша на тотализаторе и Петиного бонуса такую же можешь купить. И ещё до фига останется.

— Гонорар и выигрыш пойдут на другое.

— Ладно, это меня мало интересует — на что пойдёт твой гонорар. Ты лучше скажи, что там за история с Восточным? Ты реально решил отжать рынок у Фокина?

— Так получилось, — ответил я, пожав плечами.

— И для этого ты используешь прокурорских?

— Это долгая история, — отмахнулся я. — В другой раз рассказу и в другом месте.

— Да кто ты такой? — воскликнул ИСБ-шник, искренне удивившись. — Как у тебя это всё получается? Тебе сколько лет?

— Скоро будет девятнадцать.

— Как? — продолжил удивляться Артур. — Как ты умудряешься это всё проворачивать?

Я снова пожал плечами и сказал:

— Везёт, наверное.

На это ИСБ-шник лишь усмехнулся.

Мы договорились, что он оповестит меня о дате суперфинала, как только узнает её сам, после чего Артур меня ещё раз поздравил, и мы распрощались.

Я вернулся в свою комнату, где меня уже заждалась Настя. Едва я переступил порог, она подошла ко мне и снова обняла и поцеловала в щёку, но в этот раз намного сдержаннее.

— Ещё раз поздравляю! — сказала соседка. — И хорошо, что ты завязал с этим делом, а то ещё немного и я бы подсела на это жуткое развлечение.

— Затягивает? — усмехнулся я.

— Само по себе нет — не люблю я мордобой, но за тебя сильно переживала. Кстати, я ведь тебя даже не осмотрела на предмет травм.

— Нет у меня никаких травм, даже синяков нет — в этот раз я был очень осторожен. И спасибо, что переживала за меня. И извини, что я так долго. Там Инна Евгеньевна, наверное, уже волнуется.

— На этот счёт не переживай, я ей сказала, что приду утром, — ответила Настя и улыбнулась.

— Утром? — от неожиданности переспросил я.

— Ну да, я подумала, вдруг ты захочешь отметить свою победу, я могла бы составить тебе компанию.

Это было неожиданно. Вот настолько неожиданно, что я даже и не нашёл сразу, что ответить. И видимо, эта растерянность отразилась на моём лице, потому что Настя тут же сказала:

— Но я вижу, тебе не до того. Поехали домой.

— Мне действительно сейчас не до того, — подтвердил я. — У меня только что состоялся не очень приятный разговор с хозяином всего этого цирка, а завтра важное заседание по делу отца. Возможно, решающее. Голова просто кругом идёт от всего этого, хочется быстрее добраться до дома и рухнуть в кровать.

Немного я, конечно, соврал. Я вполне мог заехать с соседкой в какой-нибудь ресторан и посидеть там пару часиков, но делать этого однозначно не стоило.

— Понимаю, — сочувственно произнесла Настя. — Я могу тебе немного помочь.

Соседка протянула руку к моей щеке, и я тут же отдёрнул голову и немного отступил.

— Ты чего? — удивилась Настя. — Я просто хотела немного расслабить тебя, снять стресс. Сядь на диван, откинься на спинку и закрой глаза. Это не больно. Даже будет немного приятно.

То, что будет приятно, я не сомневался, именно поэтому и отказывался от такой помощи. И ни при каком раскладе я не сел бы на этот диван и не подпустил бы к себе Настю. Потому что я знал, чем это закончится — тем же, чем в своё время закончилось прибивание портретов членов Временного правительства в Красном уголке академии. В этом я был уверен на сто процентов.

— Я в порядке, — сказал я. — Поехали.

Настя на это лишь пожала плечами и улыбнулась, и мы с ней покинули раздевалку.

На Харлее ездить уже было некомфортно, поэтому мы приехали к месту проведения боёв на такси; на нём же я собирался и покинуть это место. Благо свободных машин было достаточно — мой бой, хоть и был гвоздём вечера, но стоял в программе не последним, поэтому с десяток таксистов караулили пассажиров на парковке у склада.

Мы с Настей забрались на заднее сиденье, я выслушал от водителя, что он мой поклонник и видел бой, после чего мужик запустил двигатель и начал выезжать с парковки.

— Но всё же мне немного грустно от того, что ты больше не будешь драться, — неожиданно произнесла Настя, когда мы выехали на проспект, ведущий в нашу часть города. — Мне нравилось с тобой туда ездить. Мне будет этого не хватать.

Сказав это, Настя взяла меня за руку, и я тут же ощутил исходящий от неё жар — тот самый, хорошо знакомый мне жар, который когда-то зажёг страсть между мной и Аней. Мне казалось, моя рука сейчас просто воспламенится, и при этом я почувствовал какое-то невероятное спокойствие и жгучее желание обнять соседку и поцеловать её. И не только поцеловать.

Настя тем временем сжала мою ладонь и произнесла:

— Я чувствую, как ты волнуешься. Не переживай, всё будет хорошо. И с Василием Петровичем, и вообще со всем.

После этого соседка убрала свою ладонь с моей руки, прижалась ко мне, положила голову мне на плечо и прикрыла глаза. Так мы и ехали всю оставшуюся дорогу. В отсутствие прямого контакта наших тел жар отступил почти полностью, и я позволил себе расслабиться под размеренный шум колёс и сладкий запах Настиных духов.

Мы ехали по ночному Екатеринбургу, я смотрел в окно и думал о том, как выруливать с прокурорскими проверками, как пройдёт заседание по делу отца. И конечно же, думал о Насте. Похоже, девчонка в меня влюбилась. И похоже, сильно.

И всё бы ничего, но вот только и мне она нравилась с каждым днём, с каждой нашей встречей всё сильнее и сильнее. И мне захотелось тоже влюбиться — так чтобы с головой, чтобы полностью отдаться этому чувству, чтобы не просто секс, как был с Аней, хотя куда уж без него, но и чтобы нечто большее. Я знал, как это бывает: в той прошлой жизни у меня была любимая.

Я усмехнулся и постарался снова забить голову мыслями о Восточном рынке. Но ничего не выходило — молодое тело Гарика Воронова требовало большой и чистой любви. Только вот опыт Гарика Хоромова рекомендовал сейчас её всячески избегать. Как минимум до тех пор, пока я не решу основные проблемы.