Пожиратель. Книга III

Глава 22

Мы вышли из подъезда, Гриша остановился на крыльце и принялся рыться в кармане в поисках ключа, а я подошёл к машине. Пока Орешкин искал ключ, я обошёл спорткар, заново его рассматривая.

Что уж говорить, действительно очень классный автомобиль. Я почти физически ощутил, как переместился в прошлую жизнь, когда катался на таких машинах. И конечно же, охваченный чувствами, я задал Грише напрашивающийся вопрос:

— Дашь прокатиться на своей ласточке?

— Это не моя ласточка, — ответил Орешкин, наконец-то достал из кармана ключ и, вскинув руку, бросил его мне.

Поймав ключ, я улыбнулся, предвкушая приятную поездку, затем открыл машину и опустился на водительское сидение. Новая кожа приятно поскрипывала подо мной. Захлопнув за собой дверь, я сразу же отрегулировал под себя сидение и поправил руль.

Гриша в это время сел рядом и пристегнулся. Можно было бы удивиться такому поведению бесшабашного Орешкина, но, учитывая, в каком автомобиле мы сидим, предосторожность была нелишняя.

Я завёл двигатель и прикрыл глаза, слушая рёв мотора. Мощный рык, от которого сразу же закипела кровь в венах. Непреодолимо захотелось вдавить педаль в пол и рвануть по дороге.

И я тут же будто перенёсся в свою прошлую жизнь. Почувствовал себя в своём гараже, за рулём своей машины. Даже в груди защемило…

Я впервые отчётливо ощутил, что мне очень хочется вернуться в прошлое: к той жизни, прежним друзьям и семье.

Открыв глаза, я подавил в себе это чувство и, кивнув Орешкину, смотрящему на меня с улыбкой, вырулил со двора. Спорткар вёл себя настолько прекрасно, что я ощутил его частью себя. Воистину хороший автомобиль стоит отданных за него денег.

Даже на маленьких двадцати километрах в час я чувствовал, как легко и плавно работает двигатель, и при этом ощущал всю его мощь. А уж когда мы выбрались на дорогу, и я прибавил газу, едва касаясь педали, у меня даже мурашки пробежали по спине и рукам. Водить такую машину — чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Естественно, по улицам Екатеринбурга мы ехали, соблюдая скоростной режим. Никакого дискомфорта от такого передвижения не ощущалось, хотя желание пульнуть к горизонту никуда не делось.

— Ты не против, если я её немного разгоню? — спросил я, обернувшись к Грише, когда мы встали на очередном красном светофоре.

— Да не вопрос, — легкомысленно махнув рукой, ответил тот, — деньги на штрафы есть. Только постарайся не сбить никого.

— Так не в городе же, — покачал я головой. — Поеду на объездную, там разрешено до ста двадцати гнать. Но в принципе можно хоть двести: там перекрёстков и пешеходов нет.

— Делай, брат! — улыбнувшись, ответил Орешкин. — Если хочется, то почему бы и нет?

И я поехал на объездную. Уже там, дав волю рычащему мотору, я вцепился в руль, наслаждаясь скоростью. Автомобиль летел по трассе, проглатывая километры, послушно виляя в сторону, когда нужно было чуть дёрнуть руль.

— Гарик, сто пятьдесят, — вжавшийся в кресло Гриша озвучил мне цифру на спидометре. — Давай ещё!

И я дал, доведя стрелку до двухсот. Чувствовалось, что можно и больше, но не такая уж у нас большая объездная, и не настолько на ней хорошее дорожное полотно. Так что пришлось сбрасывать скорость и, круто развернувшись — так, что шины оставили на дороге чёткие чёрные полосы, а из-под колёс повалил дым, я со старта вдавил педаль в пол, уже двигаясь в обратном направлении.

Да, мне определённо захотелось купить такую машину. Времени на ней газовать, конечно, вряд ли будет много, но зато сколько эмоций…

— Йух-ху! — заорал Орешкин, когда стрелка упала на спидометре, достигнув своего предела.

Воспользовавшись тем, что ни спереди, ни в зеркале заднего вида не было видно ни одной машины, я отпустил газ и вдавил педаль тормоза. Шины завизжали, стираясь об асфальт, а я, уверенно вращая руль и дёргая в нужный момент рукоятки коробки передач и ручного тормоза, устроил настоящее шоу.

Спорткар плавно скользил по дороге в управляемом заносе. Вцепившийся в ручки Гриша, выпучив глаза и раскрыв рот, застыл в шоке. А я наслаждался ощущениями.

Наконец, автомобиль выпрямился на своей полосе, и я поддал газу.

— Это было что-то невероятное, — высказался Орешкин, когда мы проехали метров пятьсот. — Где ты так научился?

Я в ответ лишь хмыкнул и решил сменить тему, чтобы не врать товарищу.

— Так чья это машина? — спросил я, спокойно ведя спорткар по объездной в сторону города.

— Вообще-то, твоя, — ответил Гриша с довольной улыбкой и, усмехнувшись, добавил: — Так что ты свою резину сейчас стирал об асфальт.

На моём же лице застыло удивление: сильное и искреннее. Я и подумать о таком не мог, и это однозначно было уже слишком.

— Что? — переспросил я, надеясь, что Орешкин просто пошутил.

— Это подарок, брат! — активно кивая, подтвердил Орешкин. — В знак уважения и благодарности!

Было, конечно, приятно. Но она же стоит, как сбитый Боинг!

— Нет, Гриша, я понимаю, что ты широкой души человек, но это перебор, — покачал я головой. — Не могу я от тебя принять такой подарок. Даже и не уговаривай.

— Так это не от меня, — пожал плечами друг.

— А от кого?

— Я в итоге бате всё рассказал: и про тот случай в лесу, и про Лисицких, — начал свой рассказ Орешкин. — Так получилось — пришлось. И знаешь, батя сказал, что мы правильно поступили. Похвалил нас. А потом купил эту машину и велел её тебе подогнать. А я отца ослушаться не могу, так что не спорь!

Последнее он говорил крайне довольным тоном.

— Нет, Гриша, это перебор.

— Нет, брат, не перебор! Ты мне жизнь спас. И батя хочет тебя отблагодарить. Поэтому ты должен её принять, — заявил Орешкин. — Завтра же поедем и на тебя её оформим.

— Завтра? — на моём лице сама собой появилась усмешка. — Ты уверен?

Зная Гришу, одним днём праздник жизни вряд ли закончится.

— Ну да, — немного подумав, согласился со мной Орешкин. — Завтра никто из нас за руль до вечера сесть не сможет. Но дня через три мы это сделаем!

И он поднял кулак, демонстрируя собственную уверенность.

— Гриша, мне нравится твой настрой, но я не смогу три дня отжигать, — решил спустить я друга на землю. — Сразу тебя об этом предупреждаю. На меня сейчас дел навалилось — разгребать и разгребать.

— Хорошо, что предупредил, — тяжело вздохнув, произнёс Орешкин и тут же весело добавил: — Значит, мы должны успеть всё за один день! А послезавтра поедем оформлять машину!

— Послезавтра посмотрим, — ответил я, уходя от темы.

Мне, конечно, было приятно, что Орешкин-старший решил меня так по-царски отблагодарить за спасение сына, но всё же это был перебор, и принимать в дар такую дорогую машину я не собирался. Но обсуждать этот вопрос прямо сейчас смысла не имело.

— Так куда ехать? — спросил я Орешкина.

— Можно для начала в кабак какой-нибудь получше: перекусить и разогреться, а потом по бабам! — с довольной улыбкой ответил Григорий. — А можно сразу поехать в царский люкс, который я снял в гостинице «Урал», и туда девчонок подтянуть. Ты бы видел там номера!

Я тут же вспомнил эти номера. А точнее, один из них — тот, где я встречался с Аней, но, разумеется, ничего на эту тему Орешкину говорить не стал. А тот тем временем продолжал строить планы.

— В общем, выбирай, что больше по душе, — великодушно махнул он рукой, и тут же добавил: — Я угощаю!

— Я и сам тебя теперь могу угостить, — усмехнувшись, заметил я. — Ты же не думаешь, что я всё это время сидел без дела?

— А чем ты занимаешься? — с искренним любопытством поинтересовался Орешкин. — Нашёл денежное дело?

— Да всем понемногу, — пожав плечами, ответил я, съезжая с объездной. — Участвую в подпольных боях без правил, ставлю там на себя на тотализаторе; недавно с другом удачно ограбили нечистого на руку нотариуса; ещё с одним бандитом на паях открыл видеосалон. В общем, нормально подзаработал.

Несмотря на то что я сказал чистейшую правду, Орешкин расхохотался, да так задорно, у него аж слёзы из глаз выступили.

— Вот умеешь ты, Гарик, так пошутить, будто и не шутишь вовсе, — отсмеявшись, произнёс Гриша. — Я чуть было не поверил.

Я не стал убеждать товарища по академии, что вовсе не шутил — это было явно лишним. Может быть, когда-нибудь позже. Вместо этого я сказал:

— Поехали сначала поедим где-нибудь, пообщаемся.

— А девочки? — настороженно спросил Орешкин.

— Никуда они от нас не денутся — вся ночь впереди, — уверенно заявил я. — Только надо сначала машину где-нибудь поставить. На улице такую лучше не бросать.

— Совсем всё плохо с угонами?

— Говорят, даже у губернатора новую тачку угнали, — поделился я новостями.

— Да ну⁈ — Орешкин аж присвистнул. — Что-то ваш губер мышей не ловит, если такое допускает. Это ж где такое видано?

— В Екатеринбурге сейчас много чего происходит, чего в других городах и представить сложно было бы, — нахмурившись, сказал я. — Но давай не будем о грустном. Поехали сейчас в ресторан, там я пить не буду, а потом уже, когда на стоянке отеля её поставим, накачу.

— Но как я в ресторане один буду пить? — возмущённо спросил Орешкин.

— Весело и с удовольствием, — посмеялся я. — Один бокал шампанского я с тобой выпью, а остальное в отеле нагоню.

На самом деле мне не особо хотелось напиваться, поэтому вариант, что Григорий начнёт один, меня очень даже устраивал. Одно дело взять выходной на завтра и нормально отдохнуть, и совсем другое — напившись, вырубиться на сутки. Второе в мои планы не входило. А вот Орешкин на что-то подобное как раз и рассчитывал.

Гриша призадумался и через какое-то время предложил:

— А может, тогда сразу в отель, но не в номер, а в ресторан? При отеле он всегда есть. И машину сразу поставим.

— Нет, Гриша, я повезу тебя в лучший ресторан Екатеринбурга! А он находится не при отеле, — ответил я и принялся судорожно думать, куда везти Орешкина.

— Ну ладно, — легко согласился тот. — Но давай там недолго. А то на сухую — это не веселье.

Я направил машину в центр города и продолжил перебирать в памяти самые лучшие рестораны Екатеринбурга. В просто хороший, после всего, что я сказал, ехать было нельзя — Орешкин теперь ожидал чего-то особенного.

Помощь пришла неожиданно — с гигантского рекламного щита, расположенного на обочине.

В последние пару месяцев они начали появляться повсюду: огромные, несуразные, уродующие внешний вид города. И это тоже до боли напоминало мне те первые мои девяностые: когда все улицы моего родного города буквально в течение нескольких месяцев заполнились щитами с рекламой дешёвых американских сигарет, кошачьего корма, гигиенических прокладок и финансовых пирамид.

И вот здесь теперь так же. Рекламные щиты вырастали на улицах Екатеринбурга как грибы после дождя. И один из них делился с горожанами информацией о том, что в недавно открывшемся на улице Пушкина ресторане «Прованс» гостей ждёт роскошная атмосфера и уникальные блюда от шеф-повара француза. Туда я и решил ехать.

— Сейчас угощу тебя настоящей французской кухней, — с гордостью объявил я Орешкину.

— Да⁈ — почему-то очень удивившись, воскликнул тот. — Это будет действительно круто!

— Круто не то слово, — продолжил я играть роль знатока местных ресторанов. — Мы едем не просто во французский ресторан, мы едем в «Прованс»!

Несколько секунд Гриша молчал, а потом заявил:

— Будет здорово сравнить.

— С чем? — осторожно поинтересовался я, очень уж меня насторожили слова друга.

— С настоящей кухней Прованса, — разведя руками, ответил Орешкин. — Я ж как раз оттуда вернулся.

— Интересно девки пляшут, — усмехнулся я, взглянув на друга, и направил машину по нужному адресу.

Я понял, что не совсем удачно выбрал ресторан, но что-то менять было уже поздно — Григорий загорелся идеей попробовать буйабес уральского разлива.

До «Прованса» мы доехали быстро, и уже на парковке стало заметно, что заведение действительно элитное. Наш суперкар хоть и был самым дорогим автомобилем среди стоявших у ресторана, но не особо-то сильно и выделялся.

Двухэтажное историческое здание принадлежало ресторану целиком. На первом этаже располагался бар для тех, кому выпивка интереснее, а вот второй уже был действительно рестораном.

Стоило нам войти, как сотрудник принял у нас верхнюю одежду и проводил на второй этаж по широкой мраморной лестнице. Мы с Гришей с интересом рассматривали «Прованс». Орешкин явно узнавал мотивы далёкой Франции, а я просто подмечал, что всё оформлено в духе пафосной аристократии.

Ну, по крайней мере, внешне всё действительно выглядело круто. Оставалось надеяться, что и кухня здесь соответствующая.

Администратор усадил нас за стол и ушёл, и тут же, как по мановению волшебной палочки, рядом с нами возник официант.

И я тут же взял его в оборот.

— Что посоветуете, уважаемый? — спросил я, прежде чем официант успел раздать нам меню.

— Наши коронные блюда: буйабес с желе из лаванды, лосось с рататуем под соусом из спаржи и алое, фуа-гра по-провански со свежим инжиром и салат «Нисуаз» с креветками! — радостно доложил сотрудник ресторана. — Это то, ради чего к нам приходят. И если вы у нас впервые, то рекомендую начать знакомство с нашей кухней именно с этих блюд.

— А не поздновато для буйабеса? — поинтересовался Орешкин. — На ночь глядя лучше взять чего-нибудь не такого сытного.

— Тогда рекомендую каштановый суп с равиоли из бароло и тартаром из оленины! — посмотрев на Гришу, как на уважаемого знатока, тут же выкрутился официант.

— Нет, суп мы есть не будем! — ответил Григорий за нас двоих. — А «Нисуаз» давай, и фуа-гра тоже. Ещё сырное ассорти, оливки и бутылку лучшего шампанского и что-нибудь из красного под фуа-гра.

Официант уважительно кивнул, выслушав заказ, после чего обратился ко мне:

— А вы что желаете?

— Мне всё то же, что и моему другу, — махнув рукой, сказал я.

Официант снова кивнул, почтительно поклонился и отправился на кухню.

— Значит, ты во Франции был? — спросил я Орешкина, едва только мы остались вдвоём.

— Ага, — кивнув, развёл руками Гриша. — Ты уж прости, что я не сразу к тебе приехал, хотя и обещал. Я так-то собирался, но отец меня в Ниццу отправил отдохнуть после учёбы. Буквально на недельку. Но пришлось там задержаться.

Орешкин тяжело вздохнул и как-то грустно улыбнулся.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался я.

— Да пришлось отсидеть во французской тюрьме двадцать суток за драку, — махнул рукой Григорий. — Отец хотел под залог меня вытащить, а жабоеды упёрлись и ни в какую.

— А кого ты там побил? — усмехнувшись, спросил я.

— Да… — Орешкин отмахнулся. — Трёх придурков.

Учитывая, каким был Гриша в академии, история, видимо, случилась во Франции занимательная.

— А за что? — продолжил я допытываться до друга.

— Думаешь, я помню? — снова вздохнул Орешкин. — Пьяный был. Но явно было за что. Просто так я бы никого пальцем не тронул, я ж вообще неконфликтный. Да ты и сам знаешь.

Тут я не мог не согласиться с товарищем по академии: он действительно был неконфликтным, и сам первым никогда никого не задирал, ни к кому не цеплялся. Но настаивать на ответе я не стал, и так понятно, что история вышла не самая приятная.

— Так-то я мирный и спокойный, я же всегда был мелким и драться не умел, — после короткой паузы продолжил говорить Орешкин. — А теперь вот умею после академии. Видимо, сказали мне что-то, а я не сдержался. Не помню я ничего. А на суде они заявили, что я на них первый напал.

— Ладно, двадцать суток не двадцать лет, — сказал я. — Хорошо, что никого не покалечил и не убил.

— Это да, — с задорной усмешкой согласился Гриша. — Тогда бы я так легко не отделался.

— Вот именно! Поэтому плюнь и забудь.

Орешкин хотел мне что-то на это сказать, но не успел — подошёл официант. Он поставил на стол бутылку шампанского и бокалы, после чего выразительно посмотрел на нас с Гришей.

— Открывай! — махнув рукой, велел Орешкин.

Официант кивнул, тут же откупорил бутылку и разлил напиток по бокалам, затем поставил шампанское на стол и удалился.

— За встречу! — громко произнёс Григорий, и мы с ним чокнулись бокалами.

Я отпил немного, помня о том, что мне ещё ехать до отеля, а Гриша осушил свой бокал чуть ли не одним махом и, не дожидаясь официанта, сам его тут же наполнил.

К тому моменту, как нам принесли сырное ассорти, маслины и фуа-гра, я осушил свой бокал, а Орешкин почти половину бутылки.

— А знаешь, тут не так уж и плохо, — заявил Гриша, когда мы уже перешли к еде. — Я думал, будет значительно хуже. Но нет, кухня действительно хорошая. Екатеринбург мне нравится всё больше и больше. Если ещё и девочки не разочаруют, то я буду частенько сюда наезжать.

Я усмехнулся в ответ, откладывая приборы.

— Да, у нас замечательный город, — подтвердил я. — И девочки тебя наверняка не разочаруют.

Ведь насколько я помню, никаких особых предпочтений у Гриши на самом деле не было. Во всяком случае, памятуя о том, как он подбирал себе компанию для кутежа в академии.

Опустевшие тарелки официант забрал и тут же заменил их новыми — полными. Выглядела наша еда как типичная высокая кухня — что-то с чем-то на огромной тарелке. Раскланявшись, сотрудник ресторана отошёл, и я уже готовился приступить к уничтожению явно вкусного блюда, но тут зазвонил спутниковый телефон.

— Не девочки, случайно? — спросил уже приступивший к красному вину Орешкин и рассмеялся, довольный своей шуткой.

Я достал аппарат — на экране высветился номер Фокина. И тут же у меня возникло какое-то нехорошее предчувствие, что было вполне объяснимо: без важной причины бандит в такое время звонить бы мне не стал.

— К сожалению, не девочки, — ответил я другу, принял звонок и сказал уже в трубку: — Слушаю!

— Слушай! — донёсся из динамика раздражённый голос Фокина. — И очень внимательно слушай! Твой кореш сжёг мой салон, и теперь вы должны мне денег! Много!