Погибель серебряной пустоши

Глава 3

В 1789 году подземное царство демонов переживала не лучшие времена. Кровопролитная борьба разных слоев иерархического строя унесла множество жизней. Аристократы, которые владели большей частью земель, на которых добывались магические кристаллы, почуяли грядущие перемены. Они самовольно провозгласили, что отказываются от покровительства Повелителя. Духовенство продолжило поддерживать нейтралитет. Низшие слои демонов, что в большей степени были ремесленниками, крестьянами или попросту рабами, были недовольны политикой аристократии по резкому повышению налогов. И в один день, когда в небольшой семье кузнеца и целительницы родился мальчик. Они дали ему имя Мельгаз, но никто не знал, какое будущее ожидает его…

Королева сидела в своем кабинете и разбирала документы. Вдруг она услышала, как кто-то постучался в дверь. Королева, не отрывая взгляда от бумаг, сказала громко: «Если по срочному дверь, то открыто! Если же иное, передайте все моему секретарю!» В кабинет зашел Эш, советник монарха.

Он был встревожен, медленно подходя к столу женщины, он начал вещать: «Ваше Высочество, генерал разведки, господин Олаф Сидийский, передает срочное послание. Сообщается, что наш потенциальный буферный союзник — империя Пендрагон пала под натиском скоординированной тактики нападения от демонической армии нынешнего Повелителя демонов!».

Королева Тамирии замерла на мгновение, её рука с пером зависла над очередным документом. Она медленно подняла голову и посмотрела на Эша. В её глазах блеснуло недовольство, но не страх.

— «Пендрагон пал? — произнесла она, больше удивленно, чем обеспокоенно. — Как это возможно? Империя, чьи стены считались неприступными, кто обладал одной из сильнейших армий…»

Эш осторожно подошел ближе, чувствуя тяжесть слов, которые ему предстояло произнести.

— «Ваше Высочество, они говорят о полной катастрофе. Демоническая армия была предельно организована. Они обрушились на империю без предупреждения, разрушая всё на своём пути. Ни одно укрепление не устояло. Столица пала за считанные дни».

Королева взяла перо и задумчиво вертела его в пальцах. Слова Эша эхом отзывались в её сознании. Пендрагон был не просто союзником — он был щитом, защищающим границы её королевства.

— «Повелитель демонов, говоришь… — Королева откинулась на спинку своего бархатного кресла, задумчиво вглядываясь в пустоту. — Мельгазон, 57-й Повелитель. Говорили, что он поднимет армию, но никто не верил, что он сможет сокрушить Пендрагон так быстро».

Эш слегка кивнул, зная, что его королева уже строит планы, взвешивая каждый возможный шаг с осторожностью.

— «Олаф предполагает, что Тамирия будет следующей, Ваше Высочество. — Эш говорил быстро, но со скрытым страхом. — Разведка сообщает, что армия демонов уже начали двигаться к нашим границам».

Королева сжала перо крепче, её глаза засверкали холодным огнем решимости.

— «Мы не будем ждать их удара! — сказала она, вставая из-за стола. — Пошли гонцов к лордам. Пусть собирают войска. Нам нужна армия, способная встретить эту угрозу на поле боя!»

Эш не колебался ни секунды, кивая в знак понимания. Но прежде, чем он успел уйти, королева его остановила.

— «И ещё, — добавила она тихим, но холодным тоном. — Узнай, что ещё скрывает Олаф. Я не верю, что все произошло случайно».

— «Будет исполнено, моя Королева!» — секретарь быстро покинул кабинет женщины.

Чуть отойдя, свернув в сторону с главного коридора, Эш схватился за грудь, пытаясь отдышаться. Он не ожидал, что аура Королевы после его донесения проявится так сильно, будто его сжимала сильная рука. Переведя дух, Эш вытер платком свой лоб и пошел в канцелярию дабы написать послания гонцам…

Мельгаз будучи ребенком не нравился своим сверстникам, потому что ходили слухи, что его кровь была не чистой. Все его обзывали, и он не мог найти своего места. Однако, отец, видя как сын упорно трудится в мастерской, решил дать ему знания, как владеть оружием.

Кузнец в прошлом состоял в рядах элитного подразделения разведки 55-го Повелителя Демонов. В одном из путешествий на архипелаг Мидлстейн он встретил в нейтральном городе одну девушку, которая очаровала его своей добротой и искренностью. Её звали юная целительница Камилла. Он был на выполнении миссии по сбору информации для очередного вторжения, однако потратил время на девушку. И после возвращения с докладом к Повелителю, его отстранили от службы ввиду недостатка разведывательных данных, добытые в ходе миссии. И тогда демон не растерялся и помчался в верхний мир, чтобы отыскать Камиллу и сделать своей женой. В таких фразах мама рассказывала истории Мальгазу о том, как они познакомились и полюбили друг друга.

Она же в свою очередь научила мальчика использовать магию, но заметила, что сын ее владеет атрибутом света и тьмы, что противоречило всем известным верованиям. Целительница в одном из вечеров решила поговорить со своим мужем. Они сидели у себя в комнате, где на столе горел магический фонарь. Женщина в ночной сорочки сидела на постели, уперевшись о спинку кровати, рядом же ее муж пребывал в полудреме.

— «Ферарис, я хотела с тобой поговорить о способностях нашего сына. Меня настораживает растущая мощь».

— «Камилла, ну чего ты волнуешься?» — пробормотал Ферарис, приоткрыв глаза и облокотившись на подушку. Он посмотрел на свою жену и попытался приободрить её, но её встревоженный взгляд не ускользнул от его внимания.

— «Я беспокоюсь не просто так, Ферарис, — Камилла убрала прядь волос за ухо, её голос дрожал. — Мельгаз слишком быстро осваивает магию. Я научила его основам, но то, как он использует свет и тьму одновременно… Это противоречит всему, что мы знаем. Это не просто редкость — это аномалия».

Ферарис задумчиво потер виски, ощущая напряжение, которое исходило от жены. Он понимал её опасения, но старался сохранять спокойствие.

— «Мальчик наш одаренный, да, — ответил он, прищурившись. — Но это не повод для паники. Может быть, мы просто ещё не понимаем всех его способностей. Мы сами — далеко не обычные люди. У нас обоих в жилах течет не только демоническая кровь».

Камилла вздохнула, её глаза потемнели от грусти и страха.

— «Я боюсь, что раскроется моя тайна. То, что я — полуэльф и получеловек, а не чистокровная демоница… Если кто-то узнает, это может обернуться для нас катастрофой. А его способности… они только усиливают мои опасения. Вдруг в Мельгазе проснутся силы, которые он сам не сможет контролировать? — она замолчала на мгновение, словно пытаясь сдержать эмоции. — Я боюсь за него, Ферарис. И за нас».

Ферарис глубоко вздохнул, понимая, что не может игнорировать её страхи. Мельгаз действительно рос быстрее, чем они ожидали. Его владение мечом, как и магией, становилось всё более опасным. И хотя его отец гордился этим, в глубине души его тоже терзали сомнения.

— «Ты права, Дорогая, — произнес он наконец, медленно поднимаясь с постели. — Наш сын — не такой, как все. И его силы могут принести как величие, так и беды. Но мы должны быть рядом с ним, направлять его и оберегать. Пока мы держим его истинную природу в секрете, никто не сможет использовать это против нас. Что бы ни случилось, мы справимся вместе!»

Камилла кивнула, чувствуя, что её тревога немного ослабла, но внутри всё ещё оставалось некое предчувствие.

— «Главное, чтобы он сам не узнал раньше времени, — тихо добавила она. — Иначе последствия могут быть непредсказуемыми…»

После этого разговора кузнец и целительница улеглись спать, не замечая, что все это время за дверью сидел Мельгаз и слушал все, о чем они говорили.

В течение следующих лет 15 малец оттачивал мастерство владения меча и магии в горах, недалеко от деревни. Мельгаз резко остановился на вершине холма, когда перед ним открылся ужасный вид: вся деревня пылала, а дома, в которых ещё утром царили спокойствие и жизнь, превратились в огненные руины. Ветер разносил запах гари и крови, его грудь сдавило чувство тревоги, а в голове словно гремели раскаты грома.

Его сердце стучало всё сильнее, каждое биение отзывалось гулом в ушах. Он скинул с себя рюкзак, и его руки сами потянулись к мечу из тёмной стали — тому самому, который подарил ему отец. Вспоминая тепло рук Ферариса и то, как тот гордился сыном в тот день, Мельгаз почувствовал, как что-то рвется внутри. Лицо исказилось в маске боли и гнева, и он, не раздумывая, бросился к деревне.

Огонь плясал на крышах, дома трещали, а крики умирающих демонов заглушали все другие звуки. Пронзенный отчаянием, Мельгаз мчался по улицам, уже не узнавая свою родную деревню. В его сердце жила надежда, что его родители живы, что они смогли спастись от этого хаоса. Но с каждым шагом эта надежда угасала.

Добравшись до своего дома, он замер. Двери были выбиты, стены покрыты пятнами крови, и в воздухе стоял запах смерти. Мельгаз вошел внутрь, сердце бешено колотилось, а его руки дрожали, сжимая меч. Он медленно прошел по комнатам, но нигде не нашел ни отца, ни матери. И вот, открыв дверь в спальню родителей, он застыл на пороге.

Там, в полутьме, лежали два безжизненных тела. Ферарис, его отец, был убит, его тело искорежено, а меч рядом был сломан. Камилла, его мать, лежала рядом, её одежды были разорваны, и лицо матери выражало последний ужас.

Мельгаз рухнул на колени, не в силах поверить в увиденное. Его глаза наполнились слезами, а из горла вырвался крик боли и ярости. Он сжал меч так сильно, что его руки побелели. В голове не умещался тот факт, что его родители, самые дорогие ему люди, мертвы.

Он знал, кто стоял за этим — солдаты Повелителя демонов, убитые по наводке одного из гнусных аристократов. Их алчность и жажда власти забрали у него самое дорогое… Мельгаз чувствовал, как ненависть, черная и густая, поднимается внутри него, затмевая всё. Его магия тьмы рвалась наружу, и он дал ей волю, покрыв всё вокруг густым мраком.

— «Я отомщу… — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, поднимаясь с колен. — За вас… за всех… Я уничтожу их всех!»

В этот момент Мельгаз принял свою судьбу. Больше не было сомнений. Он знал, что единственным способом восстановить справедливость будет сила. И эта сила теперь жила в нём, питаясь его гневом и болью…

1829 год. Мельгазон, 57-й Повелитель демонов, восседал на троне, который некогда принадлежал императору Пендрагона. Старинные стены зала отражали приглушенный свет магических факелов, отбрасывая тени, что словно шептались между собой. Он смотрел, как императорская семья, стоя на коленях перед ним, трепетала в ожидании своей участи. Их лица были бледными, как у покойников, но Мельгазон не видел перед собой этих слабых людей. Он видел воспоминания — те, что на долгие годы засели в его сердце.

Ему вспоминалась деревня, охваченная огнём, пылающая как эта империя, которую он сейчас разрывал на куски. Перед глазами стоял образ своего отца, павшего под мечами предателей, и матери, растерзанной безжалостными солдатами. Эти образы оживали с каждым мгновением, заполняя его разум. В тот день он впервые ощутил, что такое настоящая боль. Не та, что исходит от удара меча или заклинания, а та, что проникает в душу, выжигая её изнутри.

Мельгазон ощутил едва заметную дрожь в руках, когда мысли обрушились на него волной. Воспоминания были такими яркими, что ему казалось, что он снова стоит перед телами родителей. Казалось, что вот-вот услышит их голоса — как отец смеется, гордясь им, или как мать мягко поглаживает его по голове. Но всё это исчезло в пламени, разожжённом предательством аристократов и солдат. И сейчас, сидя на троне, он наконец чувствовал, что его месть почти завершена.

Его взгляд остановился на монархе, стоящем на коленях перед палачом. Император, этот высокомерный и надменный человек, который ещё недавно управлял судьбами миллионов, теперь ничем не отличался от тех, кто когда-то убил родителей Мельгазона. В его глазах не было больше гордости или силы, только страх.

— «Когда-то я знал такую же боль, — холодно произнёс Мельгазон, его голос был мягок, но в нём звучала сталь. — Точно так же мои родители были убиты. Только они не имели возможности даже умолять о пощаде».

Он встал с трона, его тёмная мантия шуршала о пол, а взор горел холодным огнём мести. В его присутствии воздух казался тяжёлым, и каждый из присутствующих чувствовал, как на них давит его сила.

— «Ты, как и те, кто был до тебя, верил, что власть и сила — это твоя привилегия. Но сегодня ты поймёшь, что значит быть жертвой. Твоя кровь и кровь твоей семьи омоет этот трон, так же, как кровь моих родителей питала мои силы».

Император задрожал, но не сказал ни слова. Палач занёс меч, ожидая лишь приказа. Мельгазон, окинув прощальным взглядом лица императорской семьи, поднял руку.

— «Пусть ваше имя станет пеплом, как и всё, что вы построили, о вас будут лишь страницы учебников истории», — сказал он и махнул рукой.

Меч опустился, и с этим падением завершилась целая эпоха. Тьма окутала зал, поглощая последние крики. Мельгазон стоял, наблюдая за этим действом, не испытывая ни жалости, ни радости. Лишь мрачное удовлетворение, что цикл мести завершён. Но за этим не пришло облегчение, только пустота, что была глубже и тише, чем смерть.

Он вернулся на трон, вглядываясь в даль зала. И в этот миг, несмотря на все его завоевания и силу, он снова был тем двадцатилетним юношей, который потерял всё и был вынужден стать тем, кем он теперь является…