Погибель серебряной пустоши

Глава 9

Клейн и его спутники после получения разрешения двинули дальше в путь по влажным тропическим лесам. Пока Адриана с Америном дальше красовались разнообразием флоры местных земель, от красивых цветков с неповторимыми узорами до больших лиан и древних деревьев, тянущиеся к самому небу. Мельгаз в человеческом обличии вел беседу с Иввероном о стратегиях ведения военных действий. Иногда разговор переходил на тактику осады, нападения из засады, ведь каждый шаг в лесах был как ход по шахматной доске. Только темный рыцарь, восседая на ящерице, как и все, впрочем, дальше изучал карты и утопал в мыслях о встрече с Дарией. Они все перемещались по тропинкам, которые соединялись между деревнями. Через два дня путешествий достигли западной границы, однако там было неспокойно: между деревьями клубились дым и туман, а воздух был насыщен предчувствием беды. Вдалеке слышались крики, стук металла, и ясные звуки боевых рогов. Граница племени оказалась охвачена битвой — войска темных эльфов сражались с альянсом стихийных эльфов.

Силы объединения теснили защитников тропических земель. Ивверон увидев такое зрелище резко поскакал впереди всех и остановился перед остальными. Клейн остановил отряд: «Господин Ивверон, что произошло?»

— «Простите, я вынужден здесь вас покинуть. Скорее всего атака сил альянса была внезапной и нас не оповестили о таком событии. Я должен помочь своим сородичам в отражении нападения!» — ответил Ивверон, бросив взгляд на горизонт.

— «Мы поможем, — твёрдо сказал Клейн, взвесив все риски. — Ваш народ дал нам возможность пройти через эти земли, и я не позволю им пасть, не попытавшись помочь. Мельгаз, готовься к бою! Адриана, на тебе Америн, защищай его!»

Мельгаз усмехнулся, слезая с ящерицы.

— «Вот это я понимаю, отдых на природе, — пробормотал он, обнажая свое демоническое обличие. — Что ж, пора размяться!»

Адриана, держа поводья, увела мальчика подальше от поля битвы. Америн посмотрел на Клейна с надеждой на хороший исход. Когда они ушли, Рыцарь слез с ящерицы, привязав поводья к корням большого дерева. Клейн кивнул, обращаясь вновь к Ивверону: «Веди нас. Мы не станем стоять в стороне.»

Ивверон, пораженный решимостью своих спутников, поблагодарил их взглядом и стремительно поскакал вперёд, указывая путь к эпицентру битвы. На границе между лесом и пустошей разразилась жестокая битва, и войска темных эльфов, оказавшиеся в оборонительной позиции, испытывали серьезные трудности. Яркие вспышки магии разрывали сумеречное спокойствие, и на фоне шороха листвы слышались крики воинов, чьи сердца наполнялись страхом перед напором противника.

Стихийные эльфы, объединённые в мощное альянс, бросились в атаку с неистовой силой. Их магия, подобно яркому грому, обрушивалась на защитников, заполняя пространство яркими цветами и разрушительной энергией. Ветры урагана поднимали листву, а стихии воды и огня сочетались в смертоносные заклинания, заставляя темных эльфов укрываться за щитами и деревьями.

— «Держитесь! Не дайте им пройти!» — кричал Ивверон, сражаясь на передовой. Его сабля, вспыхнув, излучала тёмную ауру, которая бросала тени на его лицо. Но в его глазах читалась тревога. Темные эльфы, обученные искусству скрытности и хитрости, не могли справиться с яростью стихийных магов.

Клейн и Мельгаз, прибежавшие к эпицентру битвы, мгновенно оказались в гуще событий. Вокруг них разверзлись щупальца воды, атакующие воинов, и огненные шары, ослепляющие всё на своём пути. Темные эльфы, хотя и обладали ловкостью, были выбиты из колеи, их линии рвались, как бумага.

— «Мы должны укрепить их позиции!» — крикнул Клейн, сжимая меч, который сиял тёмным светом. Он бросился в бой, метя в эльфов, которые безжалостно обрушивались на его союзников.

Мельгаз, используя свою силу, поднимал камни и вырванные деревья с корнями, метая и разрывая врагов на части. Его злой смех раздавался среди битвы, когда он обрушивал святые заклинания на стихийных эльфов, попутно укрепляя мораль защищающих темных эльфов.

Однако, несмотря на все усилия, темные эльфы были на грани поражения. Их ряды редели, и каждая потеря давила на мораль оставшихся.

— «Нельзя сдаваться! — воскликнул Ивверон, услышав крики своих сородичей. — Мы должны сохранить нашу землю!»

Темные эльфы, увидев, что их командир сражается с ожесточением, вновь подняли головы. В глазах их сверкает решимость, и, объединяя свои силы, они стали объединяться для последней, отчаянной атаки.

Клейн, поднимая меч к небу, закричал: «Мы с вами! За наш дом!»

Словно услышав его слова, темные эльфы заполнили поле боя, сражаясь не только за свою жизнь, но и за свои идеалы. В этот момент их сердца, полные страха и надежды, объединились в одно стремление — отстоять свои земли перед лицом угроза, которая нависла над ними.

В разгар битвы, когда напряжение достигло своего пика, среди криков и звуков сражения послышался странный, глубокий гул.

Это было нечто большее, чем просто призыв. Группа стихийных эльфов, видя, как их соплеменники терпят поражение, приняла решение, которое могло изменить ход сражения. Собрав всю свою магическую силу, они начали вызывать мифическое существо, о котором шептали легенды.

Из хаоса вырвалась энергия, искрящаяся яркими цветами. Стихии, смешиваясь, образовали огромную сферу, внутри которой бурлили элементы воды, огня, земли и воздуха. Сфера медленно, но верно начинала принимать форму, и вскоре перед сражающимися возникла гигантская гидра, обладающая пятью головами. Каждая из них была уникальна: одна была покрыта зеленой чешуей и источала дым, другая была ярко-красной, с огненными языками, третья — синей и водянистой, как океан, четвертая — коричневой, как слой земли, и, наконец, пятая — золотой, с ослепительным светом, которая казалась самой мощной.

Существо разразилось гремящим ревом, заставившим землю задрожать. Гидра взвилась над полем битвы, угрожающе взмахивая своими головами. Страх охватил темных эльфов, и даже некоторые стихийные эльфы замерли в ожидании. В этот момент Клейн и Мельгаз, осознав, что им предстоит сразиться с этим чудовищем, обменялись взглядами, полными решимости.

— «Это будет не просто! — крикнул Мельгаз, собирая демоническую энергию в своих руках. — Но вместе мы справимся!»

Клейн, сжимая меч, кивнул. Он чувствовал, как тьма внутри него взвилась, готовая противостоять этому ужасному созданию.

— «Вперёд! — закричал Клейн, бросаясь в атаку. — Мы должны его остановить!»

Гидра, заметив их, бросилась на них с неистовой яростью. Первая голова, оскалив зубы, кинулась вперёд, пытаясь схватить их. Клейн, уклонившись, парировал атаку и метнулся к коричневой голове, нанося сокрушительный удар.

Мельгаз в это время обрушивал потоки адской энергии на гидру, стараясь ослабить её защиту. Из его рук вырывались языки пламени, которые плавили чешую и сотрясали земную поверхность. Гидра, ослабляя внимание на Клейне, пыталась уклониться от магии, но это только усиливало её ярость.

— «Сосредоточься на одной голове! — закричал Мельгаз, задыхаясь от усилий. — Мы должны разделить её силу!»

Клейн кивнул, снова атакуя. Он принял темный свет в себя, позволяя ему переплетаться с его действиями, и метнулся к золотой голове. Понимая, что это сердце силы гидры, он сосредоточил всю свою мощь и ударил в самый уязвимый момент.

Сражение разразилось с новой силой. Каждая голова, когда она падала, вызывала землетрясения, и земля под ними дрожала, как будто сама природа пыталась противостоять их бою. Но Клейн и Мельгаз, полные решимости, не сдавались, сражаясь, чтобы сохранить земли темные эльфов и свои идеалы. В каждом ударе они ощущали, что судьба целого племени зависит от их силы.

Клейн и Мельгаз сражались из последних сил. Их тела были изнурены, но решимость не ослабевала. Головы гидры одна за другой падали под ударами их оружия и магии. Последняя, золотая, сопротивлялась больше всего, но Клейн, собрав всю свою тёмную энергию, вонзил меч глубоко в чешуйчатую плоть. Громкий рев разнесся по полю боя, когда чудовище рухнуло на землю, разрушая всё вокруг. Гидра побеждена.

Мельгаз, тяжело дыша, вытер пот со лба и подошел к Клейну.

— «Мы сделали это…» — прошептал он, оглядывая разрушенное поле битвы.

Но радость была недолгой…

Клейн вдруг услышал странный звук, как будто что-то металлическое прорезало плоть. Он обернулся и увидел, как Ивверон, командующий защитных войск темных эльфов, вдруг замер, его тело наклонилось вперед. Из его спины торчал нож, вонзенный в самое сердце.

Ивверон на мгновение остался неподвижным, но потом, с последним усилием воли, он резко повернулся, увидев предателя — одного из своих, который с дьявольской ухмылкой ожидал его падения. Ивверон, собрав последние силы, сжал рукоять ножа, выдернул его из своей спины и с мощным рывком оттолкнул предателя, сбив его с ног.

— «Предатель!» — прохрипел он, падая на колени.

Мельгаз и Клейн кинулись к нему, но было поздно. Ивверон, сжав свои кулаки, упал на землю, его жизнь медленно угасала.

Тем временем темные эльфы, увидевшие это событие, быстро окружили предателя. Его тут же схватили, связали и безжалостно казнили на месте, не дав ему времени оправдаться. Все знали, что Ивверон был верен своему народу, а предательство во время битвы означало только одно — немедленную смерть.

Клейн опустился рядом с телом Ивверона. Взяв его за руку, он склонил голову.

— «Ты был настоящим воином», — сказал он тихо, чувствуя горечь от утраты союзника.

Мельгаз стоял рядом, молча наблюдая за происходящим, его глаза затуманились от тяжести момента. Битва была выиграна, но цена победы оказалась высокой.

Адриана и Америн, подбежавшие чуть позже, также замерли у тела павшего командира. Стихли последние звуки сражения, и вокруг них воцарилась тишина…

Тем временем остатки объединенных сил отступали к своим территориям. По разрушенными землям шли редеющие отряды эльфов, что понесли огромные потери в битве на границе племенного государства Темных эльфов. Совет стихийных эльфов был недоволен исходом битвы. В городе Иггдрасия, среди высоких деревьев и густых лоз, собрался Совет стихийных эльфов. Строгие лица представителей каждой стихии — земли, огня, воды и воздуха — говорили о растущем напряжении. Они понимали, что проигрыш на границе с темными эльфами ослабил их позиции. Голоса в зале смешались в общий гул недовольства и опасений.

— «Мы потеряли значительные силы! Что нам делать теперь? Как остановить их вторжение?» — громко воскликнул один из старших представителей эльфов земли.

— «Стихийные силы нам больше не подвластны! Мы должны принять меры!» — добавил другой, огненный маг.

В этот момент в зале воцарилась тишина. Лидеры совета взглянули друг на друга, не зная, что предложить. Никто не осмеливался открыто говорить о том, что поражение может означать конец их союза. Вдруг один из старейшин поднялся, медленно обратившись к центру зала.

— «Мы должны обратиться к Великому древу, чтобы узнать, что делать дальше», — его голос прозвучал как команда.

В городе Иггдрасия, столице стихийных эльфов, собрались члены Совета. Величественные деревья, простирающиеся до небес, скрывали под своей кроной древний город, где правили магия и природа. Члены Совета были недовольны исходом сражения и, в поисках совета, направились к Великому древу, священному символу их народа.

Они медленно поднимались по лестницам, ведущим к сердцу Древа. Высоко среди ветвей, в кронах, скрывалось нечто большее, чем просто магический источник — там находилась их богиня. Девушка с переливающимися локонами цвета утренней росы была пленена внутри сияющих белых пут. Путы туго охватывали её, словно цепи, скрывая правду от простых смертных. Совет преклонялся перед этой картиной, считая её проявлением величия богини, которая, по их вере, охраняет их народ.

На самом деле, они не ведали истины. Богиня стихийных эльфов, некогда свободная, была пленницей Валента, Бога Белесого Солнца, который использовал её не по своей воле. Её силы удерживали границы мира стихийных эльфов, пока её дух был под контролем коварного бога. Для Совета же это выглядело как акт божественной мудрости, и они обращались к ней за советом, не подозревая, что говорят с ртом самого Валента.

— «О, великая богиня! — воззвал один из старейшин, преклонив колено. — Мы потеряли много храбрых воинов. Какие шаги нам предпринять дальше? Как мы можем одолеть темных эльфов, детей Мерзкой Богини?»

На мгновение повисла тишина. Глаза богини, тусклые и измученные, поднялись к Совету. Она не говорила от себя, лишь повторяла слова, внушенные ей Валентом.

— «Соберите новые войска… Уничтожьте тех, кто восстал против нашей правды. Темные эльфы должны пасть!», — проговорила она, её голос был мягким, но холодным, словно отражающий чужую волю.

Совет склонил головы в благоговении, приняв её слова за святой приказ. Они покинули древо с твёрдой решимостью выполнить указания. Но в глубине кроны богиня продолжала томиться в неволе, её сердце разрывалось от боли, зная, что её народ был обманут и ведом на новый виток разрушения и кровопролития…

Далеко на востоке архипелага, среди влажных тропических лесов, атмосфера была пронизана тишиной и печалью. Клейн и его спутники задержались на несколько дней, чтобы почтить память павших защитников. Воины племени темных эльфов готовились к церемонии, собираясь возле поля битвы, которое теперь стало местом их скорби. Повсюду раздавались тихие звуки флейт и струнных инструментов, играющих скорбную мелодию. Солнце медленно опускалось за горизонт, его красные лучи освещали лица собравшихся.

Впереди процессии стояла Жрица, в окружении темных эльфиек, каждая из которых несла горящие факелы. Она была одета в длинные темные одеяния, расшитые серебряными нитями, которые блестели в свете факелов, словно звёзды на ночном небе. Её глаза были закрыты, а губы беззвучно шептали молитвы. Тяжелая энергия окутывала её присутствие, и даже самые храбрые воины ощущали её влияние.

— «Наши братья и сёстры, павшие в этом бою, не будут забыты, — тихо произнесла она, возведя руки к небу. — Их души отправляются к Великой Матери, в объятия Богини Черного Солнца. Пусть их путь будет освещен тенями и пусть они найдут покой среди своих предков».

Темные эльфы, стоявшие в рядах, склоняли головы, держа в руках зажженные свечи. Адриана, наблюдая за этой церемонией, впервые ощутила глубокую связь с этими землями и народом, чей путь она пересекла. Америн стоял рядом с ней, его глаза были полны печали, ведь это была первая битва, где он видел столько смертей. Он чувствовал, что мир стал сложнее, чем он себе представлял.

Мельгаз, в своем человеческом обличии, молчаливо стоял на месте, впитывая эту атмосферу. Его взгляд был направлен на Жрицу, словно он чувствовал древнюю силу, исходящую от неё. Это было нечто большее, чем просто прощание с павшими воинами — это был акт глубокого уважения к смерти и тем, кто ее принимает.

Клейн стоял рядом с телами павших воинов, сложенных в ритуальном порядке. Его лицо было мрачным, а мысли снова обращались к Дарии. Он провел рукой по своему мечу, как бы давая обет памяти каждому, кто пал здесь. Его слова были лишь тихим шёпотом в голове, но в этом обещании было что-то вечное — он знал, что борьба продолжится, и что он должен был двигаться дальше.

Когда церемония закончилась, тела воинов были подожжены, и высокий столб черного дыма взвился в небо, унося души павших к их покровительнице. Жрица подняла руки в последний раз, произнося заклинания, которые позволят павшим воинам найти свой путь.

Клейн и его спутники, проводив воинов в их последний путешествие, на рассвете собрались и двинули в путь по заброшенным войной землям. Америн старался прятать лицо, чтобы не видеть разлагающиеся тела эльфов. Адриана поглаживала по голове его. Мельгаз лишь со свешенной головой следовал за остальными наездниками. В его памяти всплывали события, как его близких убивали демоны, что исполняли приказ аристократа. Повелитель демонов никогда не хотел вновь оказаться в той ситуации, которую испытали темные эльфы. Мельгаз потерял своего собеседника… и ученика. За время путешествия к границам, он обучил Иверрона тактикам ведения боев на открытых и ограниченных пространствах, стратегиям формирования войск с учетом их специализации. Мельгаз передал ему знания, как достичь успеха, но… Темный эльф умер, как и тогда… Его первый друг в мире людей. Он решил предаться воспоминаниям.

Первый друг в мире людей — Ксавьер. Этот человек появился в его жизни, когда Мельгаз, только что оставивший своё демоническое королевство, блуждал в поисках смысла и места в новом мире. Ксавьер был совсем не тем, кого ожидал встретить. Низкорослый, крепко сбитый авантюрист с неизменной булавой за спиной. Его критический ум, аналитический склад мышления и природное чутье в бою делали его невероятным союзником и учителем для многих.

Мельгаз помнил день, когда они впервые встретились. Это было у пограничного города, в пыльной таверне, где запах пива и жареного мяса смешивался с запахом пороха и металла. Ксавьер, в своей броне, на первый взгляд казался обыкновенным наемником, но при ближайшем общении было ясно, что этот человек обладал острым умом. Он изучал каждого нового человека, словно разгадывая загадку, и его взгляд быстро пробирался к истине.

— «Ты не из этого мира, правда?» — однажды сказал Ксавьер, вглядываясь в Мельгаза с полусерьезной улыбкой. — «Но знаешь что? Это не важно. Важно, что ты хочешь изменить его так же, как и я».

Так началось их долгое путешествие. Мельгазу была интересна стратегия, тактика, а Ксавьер стал первым, кто показал ему, как оценивать поле битвы с точки зрения человека. Ксавьер был мастером критического анализа. Он мог мгновенно распознавать слабые места вражеских построений, определять, когда и где ударить, чтобы принести максимальный урон. Его булава была грозным оружием, но его настоящий талант заключался в умении управлять ситуацией.

Однажды, они отправились в бой против гигантского скелета — древнего проклятого существа, что охраняло руины на границе человеческих и нечеловеческих земель. Мельгаз знал, что Ксавьер видел, как бой может сложиться. Он стоял на холме, оценивая ситуацию, его глаза бегали по полю, выискивая слабые места чудовища.

— «Только не подходи слишком близко, — сказал он Мельгазу. — Этот гигант медленный, но его сила разрушительна. У него есть одна слабость — спина. Попади по позвоночнику, и он рухнет».

Но всё пошло не по плану. Ксавьер не смог вовремя уйти от удара массивного костяного кулака. Когда чудовище повернулось, чтобы обрушить свои останки на Мельгаза, человек встал между ним и демоном. Гигантский кулак ударил с такой силой, что даже его верная булава не смогла выдержать, и авантюрист был раздавлен.

Мельгаз был вынужден отступить, но этот момент остался в его памяти, как жгучая рана. Его друг — единственный человек, который был не только спутником, но и учителем, погиб, защищая его. Этот момент стал для Мельгаза уроком не только о жизни, но и о смертности людей, их уязвимости.

Теперь, спустя годы, он смотрел на Ивверона, с которым недавно работал. Обучая темного эльфа тактике и стратегии, он часто вспоминал Ксавьера. Мельгаз передал свои знания, как когда-то это сделал его друг. Но, как и в тот момент с Ксавьером, судьба забрала его нового ученика слишком рано. Удар ножом в спину предателя, направленный в самое сердце Ивверона, заставил Мельгаза вновь ощутить ту же боль потери.

— «Как и тогда…» — шептал он себе, погруженный в воспоминания.

Клейн, восседая на ездовой ящерице, продвигался впереди группы. За каменистым холмом он увидел очертания скалистых гор. Спустя полчаса он потянул поводья и остановил ящерицу. Спутники добрались до вершины холма и увидели нечто невообразимое. — «Вот она…» — тихо произнёс Клейн, вглядываясь вдаль.

Впереди раскинулась бескрайняя равнина, сверкающая под тусклым светом как полированное серебро. Пустыня простиралась до горизонта, её безжизненные, пепельно-серые дюны создавали иллюзию воды, застывшей в вечном движении. Густой туман стелился по земле, делая ландшафт призрачным и неосязаемым.

— «Мы на границе Серебряной пустыни…» — произнёс Мельгаз, вглядываясь в этот потусторонний пейзаж.

Даже Адриана, обычно спокойная и сдержанная, смотрела на эту картину с легким страхом в глазах. Америн замер, чувствуя исходящую от пустыни древнюю и зловещую магию. Она словно впитывала свет, поглощая его, оставляя вокруг только серую пустоту.

— «Это место… оно настоящее?» — шепотом спросил мальчик, оглядываясь на остальных.

Клейн глубоко вздохнул, ощущая тяжесть своей миссии. За этими просторами лежало Озеро Серебряной Пустоши, место, где он, возможно, встретится со своей женой Дарией. Но перед ними было испытание, с которым ещё никто не справлялся. Легенды о пустыне говорили о бесчисленных солдат и бойцов, что погибли здесь, пытаясь пересечь её просторы.

В тот момент, когда Извечный Путешественник наконец активировал артефакт “Затмение”, время словно остановилось. Легкое колебание воздуха вокруг артефакта, невидимое для глаз, сменилось мощным потоком энергии, что вихрем поднялся в небо. Из глубин его существа вырвалась магическая сила, несопоставимая с тем, что могли творить Боги этого мира. Это была сила, древнее самой реальности, сила, переполняющая его из-за тысячелетних путешествий между мирами.

Артефакт, словно живое существо, начал дрожать, не поддаваясь контролю. Тьма сгущалась вокруг, искажая саму ткань пространства. Вокруг него появилась черная аура, тянувшаяся ввысь, словно рука, жаждущая дотянуться до небес. Сила превосходила любые пределы, и вот артефакт вырвался из-под контроля. Громкий скрежет, подобный тысячам раскалывающихся камней, разнесся по континенту, заставив землю содрогнуться.

Из артефакта ввысь взмыл столб темной энергии, яркий и мрачный одновременно, прорезая небеса. Он устремился прямо к Белесому Солнцу, символу равновесия и света. Как только тёмная энергия соприкоснулась с его сиянием, солнце начало меркнуть, его свет стал тусклым, а затем совсем исчез, поглощенный бездонной тьмой. Весь континент окунулся в тревожное полумрак, будто само время склонилось перед неизбежностью судьбы.

Гул, эхом разносящийся по всему миру, заставил каждого смертного и бессмертного поднять глаза к небу. Белесое Солнце, которое веками освещало их путь, исчезло в мгновение, поглощенные тьмой. Это было предвестием великого катаклизма, стечения судьбы, которое неумолимо приближалось. Все почувствовали, как силы мира начали менять свой баланс.

— «Это конец… — прошептал Путешественник, осознавая, что он вызвал нечто, что превосходит даже его замыслы. — Создатель, мать твою, это что за дичь? Так, думаю, мне пора сваливать!»

Багрянец обволок небеса, а земля под ногами начала вибрировать, словно мир сам по себе пытался избежать разрушения…

«Когда тьма вновь обрушивает свое покрывало на мир, каждый шаг становится отголоском давно забытого пророчества. Время спокойствия испаряется, как утренний туман, уступая место тревоге и войне. Люди, демоны, и создания магии вступают в схватки, ведомые страхом и жаждой власти, — произнес старик, что выбрался из своей ветхой лачуги посмотреть на почерневшее солнце. — Но судьба мира не в их руках. Она лежит в душе Избранного, того, кого Божественное выбрало для исполнения высшей цели. Однако, может ли он, видящий суть тьмы и света, выполнить предначертанное или же свернет на иной путь, изменив ход самого бытия? Ведь в этом мире, где свет и тьма сплелись, ничто не есть тем, чем кажется…»