После того как Гарднер сообщил им последние новости, Эбби практически все время молчала. Она ушла из дому рано утром, сказав Саймону, что ей необходимо побыть одной, и вернулась через несколько часов, молчаливая и заплаканная. Саймон догадывался, что она снова ходила посмотреть на Кейси, и Эбби это понимала.
Об их уговоре больше не вспоминали. Она не знала, как считать правильно. Они с Саймоном договаривались, что, если он согласится, что та маленькая девочка — это Бет, она прекратит свои поиски. Если разобраться, Саймон признал, что это Бет. С этим не соглашался только Гарднер, а он вполне мог и ошибаться. А поскольку их договор больше не упоминался, она решила продолжать.
Когда она вернулась, Саймона дома не было. Записки, куда он пошел и когда вернется, он не оставил. Насколько она поняла, он отправился в одну из своих поездок.
Открылась входная дверь, и Эбби успела заметить Саймона, который сразу поднялся на второй этаж. Она нашла его в задней спальне, где он снял с верхней полки большую коробку и теперь рылся в каких-то бумагах и фотографиях. Эбби остановилась в дверях, следя за ним.
— Я вспомнил, — сказал он, не поднимая глаз. — Я вспомнил, кто она такая.
Эбби застыла, во рту внезапно пересохло.
— Кто это? — выдохнула она.
Саймон вытащил из коробки потрепанную книгу и принялся лихорадочно ее листать.
— Саймон? — окликнула его Эбби.
Он оторвался от книги и взглянул на нее.
— Зовут ее Хелен. Фамилию не помню. Я ее фотографировал.
Эбби присела рядом с ним. Он листал ежедневник за 2005 год — год, когда пропала Бет.
— Теперь я ее вспомнил. Она пришла и заказала несколько портретов. Она была дважды, по-моему, — сказал он, водя пальцем по записям.
Саймон встал и взглянул на полки, где стояли альбомы с фотографиями. Он хранил копии множества снимков, чтобы демонстрировать потенциальным клиентам образцы своих работ.
Эбби следила за ним, чувствуя, как от волнения сердце тяжело стучит в груди. Если бы Саймон смог доказать, что знает эту женщину, что она имеет к ним какое-то отношение, полиции, конечно, пришлось бы присмотреться к ней внимательнее.
Саймон выбрал один альбом и быстро пролистал. Дойдя до конца, он отбросил его в сторону и взялся за следующий. На середине он остановился.
— Вот она, — сказал он.
Эбби взяла альбом у него из рук и посмотрела на фотографию. Это точно была она. Та самая женщина, которая увезла на машине ее дочь. Та самая, которая украла ее. Пальцы Эбби впились в пластиковую обложку альбома.
— Теперь я ее вспомнил, — сказал Саймон, и Эбби подняла на него глаза. — Она была очень требовательная, настоящая заноза в заднице, все время цеплялась то к одному, то к другому и хотела, чтобы все было в точности так, как она сказала. — Он забрал альбом у Эбби и тоже взглянул на снимок. — Она была странная. Задавала уйму вопросов. Она рассказала мне о своем ребенке… — Неожиданно Саймон закрыл глаза. — Блин! — простонал он.
— Что? — дернула его Эбби. — У нее и вправду есть дочь?
Эбби почувствовала, как сердце у нее оборвалось.
— Нет, — покачал головой Саймон. — У нее была дочь. Она сказала, что ее дочь умерла.
По спине у Эбби пробежал холодок.
— Как это? Когда?
Саймон снова сверился со своим ежедневником.
— Попала она ко мне в феврале две тысячи пятого. Насчет дочки я точно не помню, что она тогда сказала. Наверное, за несколько месяцев до этого. Оно у нее вроде как само вырвалось. Мне показалось, точно не знаю, что она сама была шокирована, когда сказала это. Как будто не привыкла говорить такое вслух. И еще она спрашивала меня о Бет.
— Погоди-ка, — вздрогнула Эбби, — ты рассказал ей о Бет?
Саймон кивнул.
— Я тогда как раз впервые увидел дочку. И мне не терпелось кому-то о ней рассказать.
Эбби стало плохо. Неужели поэтому она и забрала их Бет? Она потеряла ребенка и хотела найти ему замену?
— Я подумал, что постороннему человеку рассказать об этом можно, — сказал Саймон. — Она не знала нас, не знала, что ты замужем. — Он ошеломленно покачнулся. — Выходит, это я во всем виноват?