Похитители Тайн (ЛП)

Пока мы пересекали длинное расстояние от двери до стола, мои мысли путались. Кто такая Жаклин? Какое отношение к ней имеет моя мать? И что же случилось с тем письмом, которое она прочла? Что случилось с ребенком?

Здесь должна быть какая-то связь. Я просто не могла собрать все это воедино. Мне пришла в голову мысль: если Жаклин жила в Куве, то, возможно, кое-что из ее вещей все еще существует.

Бастьен проводил меня к свободному месту рядом с Демосом, и прежде чем он ушел, я наклонилась к нему.

— Есть ли здесь какие-нибудь личные вещи этой женщины? Старые фотографии или письма?

— Она была близкой подругой моей матери, — сказал Бастьен. — Все эти годы ее комната оставалась нетронутой. Моя мать очень сентиментальна.

— Как думаешь, после того как мы поедим, ты сможешь привести меня туда? Это действительно важно.

Он слегка кивнул.

— Конечно.

Я скользнула в кресло, а он подошел к концу стола и устроился во главе.

Арик сел напротив меня. Его обычная озорная усмешка была прямой линией неодобрения. Я переключила внимание на поднос с едой передо мной, бездумно накладывая сэндвич, овощи и фрукты в свою тарелку.

— Похоже, ты погрузилась в свои мысли, Джиа, — сказал Арик с другого конца стола.

— Я… наверное, да.

Он все еще хмурился.

— Не волнуйся. Так как Куве стабилен, мы присоединимся к остальным в убежище после еды.

— Мне нужно кое-что сделать перед уходом, — сказал я.

— А ты не хочешь мне сказать, что именно?

— Пойдем со мной. Я не хочу говорить об этом здесь.

— Ну, ладно, — сказал он.

После обеда он последовал за мной в Зал Почета французских Стражей.

— Что ты задумала? — спросил Арик, когда мы ждали Бастьена в холле.

Я подошла к статуе Жаклин Ру.

— Ты знаешь эту женщину?

Арик внимательно посмотрел на статую.

Я начала терять терпение.

— Ну, знаешь?

— Я так не думаю, а что?

— Она умерла в тот год, когда я родилась, а до этого целый год пропадала без вести. — Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

Арик скрестил руки на груди.

— А какое это имеет значение?

— У меня было видение о ней. Она прочитала письмо от моей матери, в котором говорилось, что ее ребенок чувствует себя хорошо. Ребенок Жаклин. Ребенок был с моей мамой. Со мной.

— Я все еще не понимаю, насколько это важно, — сказал Арик.

— Неужели? — Разочарование кипело во мне. — Зачем кому-то понадобилось прятать ребенка? С моей матерью, которая сама скрывалась? Что случилось с этим ребенком? А кто его отец? Бастьен сказал, что у нее никогда не было детей, так почему же моя мать упоминает о нем? И что еще важнее, почему у меня бывают видения о людях, которых я даже не знаю?

— Ладно. Это действительно звучит подозрительно, — сказал Арик. — Но я не уверен, что мы найдем ответы на твои вопросы.

Бастьен подошел к нам сзади.

— Какие еще вопросы?

— Загадочные детские вопросы, — ответил Арик.

— Значит, ты ему все рассказала. — Я уловила раздражение в тоне Бастьена. — Извини, что заставил ждать. Мне нужно было достать ключ от комнаты Жаклин. Комната была тщательно обыскана, когда она умерла, так что сомневаюсь, что там будут какие-то ответы, но я все равно отведу туда.

Бастьен привел нас в комнату, расположенную в глубине замка. Порыв пыльного воздуха ударил нам в лицо, когда он распахнул дверь. Мы с Ариком вышли на середину комнаты, когда Бастьен включил красные фарфоровые лампы, затянутые паутиной.

Теплый свет освещал пыль, плавающую в воздухе. Эта комната была забытым убежищем молодой женщины. Здесь было много белой крашеной мебели, светло-розовое одеяло, розовые портьеры и белые кружевные подушки, все, казалось, древнее под слоем пыли.

Арик выдвинул ящики ночного столика. Я подошла к туалетному столику и взяла расческу. Пряди темно-каштановых волос застряли в щетине. Я положила щетку обратно, убедившись, что та лежит на своем месте. Это было нетрудно сделать, так как в пыли виднелся чистый след. Я осторожно выдвинула верхний ящик слева и принялась перебирать разные предметы, беспорядочно брошенные в ящик. В среднем ящике лежали ленты для волос, кисточки для макияжа, пилочки и тому подобное. Я вздохнула.

— Нашли что-нибудь? — спросила я.

Бастьен порылся в нижнем ящике комода у окна.

— Здесь ничего нет.

— И здесь тоже, — добавил Арик, заглядывая под кровать. — Нам бы очень помогло, если бы мы знали, что ты надеешься найти.

— Я даже не знаю… дневник или что-то в этом роде?

Бастьен прижался лицом к половицам и заглянул под бюро.

— А как насчет писем?

— Ты нашел письма? — Я опустилась рядом с Бастьеном. От него приятно пахло дорогим парфюмом. Его рука коснулась моей, заставляя кожу покрыться мурашками. Я резко отпрянула от него. Что же это было, черт возьми?

Отодвинув руку, я вытянула шею, чтобы заглянуть под комод. Позади него деревянная панель в стене соскользнула с места. В образовавшейся щели выстроились в ряд несколько писем. Мы с Бастьеном поднялись с пола и отодвинули бюро от стены. Я сняла панель и вытащила каждое письмо из отверстия, бросая их на пол.

Плюхнувшись на ковер, я уселась по-турецки, взяла ближайшее письмо и открыла его. Бастьен и Арик сели по обе стороны от меня.

— О. Мой. Бог. Это любовное письмо от… — я прочла имя отправителя на конверте.

— От кого это письмо? — нетерпеливо спросил Арик.

— Это от профессора Этвуда.

Бастьен взял письмо и прочел его.

— Это письмо от Мариетты к Жаклин. Она упоминает о своем волнении по поводу новостей Жаклин и говорит, что они с Карригом скрываются в Ирландии. Мариетта уже на двенадцатой неделе.

— Это все новости, что там упоминаются? — спросила я.

— Нет, но Мариетта заканчивает письмо… я не могу в это поверить. — Бастьен посмотрел на меня. — Друзья по материнству.

— Вот видишь, — сказала я. — Я же говорила.

Арик вытянул перед собой ноги.

— Значит, они обе были беременны одновременно.

— Послушай-ка, — сказал Бастьен. — «Я не могу себе представить, каково это — рожать в одиночестве. Я чувствую, что твой возлюбленный имеет право знать об отцовстве. Он поймет твою ошибку. Дорогая кузина, не бойся за своего ребенка, ибо это и мой ребенок, и за его голову назначена цена. Я пошлю за тобой, когда устроюсь. Всегда, Мариетта.»

Я ахнула.

— О боже. Что же это значит? Они кузины?

— Они не могут быть кузинами. Это должно быть выражение нежности. — Бастьен сложил письмо и сунул его в конверт.

— А как насчет этого, — сказал Арик. — «Мы никогда не должны рассказывать о нашем открытии. Таким дедом, как наш, можно только восхищаться, и я боюсь, что скандал навлечет на него позор.»

— Кто это написал? — спросила я.

— Мариетта, — ответил он, она также говорит, что ей было жаль слышать, что Сабина была расстроена этой новостью. А кто такая Сабина?

— Моя мать, — сказал Бастьен.

— Мы должны спросить ее, — сказала я.

— Я всегда знала, что она где-то прячет письма, — сказала мать Бастьена из открытой двери.

— Мама, — сказал Бастьен, поднимаясь на ноги.

Она отмахнулась от него.

— Пожалуйста, садись, Бастьен.

Бастьен послушался.

Она стояла в дверях, будто ей было слишком больно входить в святилище Жаклин.

— Жаклин и Мариетта, — сказала Сабина. — Мы все встретились в школе Стражей в Асиле. После того как Мариетта вернулась к себе в ковен, мы все обменялись письмами. Зей стала Стражем, а я — женой Верховного Чародея.

— Через несколько лет после этого умерла мать Мариетты, и Жаклин отправилась в Асилу, чтобы утешить ее. Так как отец Мариетты тоже умер, то Мариетта и Филип должны были разобраться в вещах матери Зей. Они обнаружили неопубликованные мемуары дедушки Мариетты, Джана. Он признался, что завел роман с бабушкой Жаклин и зачал ребенка без брачного союза… с матерью Жаклин.

Она вздохнула.

— Я и не подозревала, что Жаклин и Филип влюбятся друг в друга. Хотела бы я знать…

— А разве это не делает Жаклин и профессора Этвуда кузенами? — спросил Арик.

— Нет, — ответила Сабина. — Мариетта и Филип имеют одного отца и двух разных матерей. Жаклин связана с Мариеттой через ее мать.

Мои ноги заняли, поэтому я их вытянула.

— Вы знали о ребенке Жаклин?

Слезы навернулись на глаза Сабины, и она оставила их там, пока не моргнула, и они не упали ей на щеку.

— Нет. Я точно помню, что видела ее за несколько месяцев до того, как она исчезла. Она почти не разговаривала. Если бы она родила ребенка, ну, я не знаю. Моя бедная Жаклин…

Сабина вытащила из-за корсажа кружевной платок и промокнула им глаза, а затем продолжила:

— Жаклин проводила время, обучая стражей в Эстериле, и встретила там своего суженого Конемара. Он был одержим ей. После того, как она поняла, насколько злым он был, она принесла свою жалобу, чтобы расторгнуть их обучение, Совету Чародеев. Думаю, он убил ее из-за этого. Но доказать это было невозможно. — Она прикрыла рот платком, подавляя рыдания.

Бастьен вскочил на ноги.

— Я должен проводить мою мать в ее покои. — Он повернулся ко мне. — Ты должна пойти с нами.

— Нет. Я должна спрятать письма.

— После недавнего нападения я не хочу, чтобы ты была одна в замке.

— Со мной все будет в порядке, — сказал я. — Арик здесь.

Бастьен перевел взгляд с меня на мать, потом на Арика.

— Ладно. Ты будешь ее охранять?

— Я охранял ее до того, как ты появился, — раздраженно произнес Арик.

Бастьен проигнорировал заявление Арика и вывел Сабину за дверь.

Арик вскочил.

— Значит, в твоем ближайшем будущем есть свадебные колокола.

— Неужели? — Я легонько толкнула его, прежде чем взять стопку писем. — Не говори глупостей. Я с ним не помолвлена.

Конечно. Никто и никогда не заставит меня выйти замуж. Кроме того, мне всего шестнадцать, и у меня еще будет время разобраться с этим дерьмом.

Я взглянула на него, собирая конверты одной рукой и проводя другой по волосам. Он поймал мой пристальный взгляд, и уголки его губ приподнялись. У него была самая горячая улыбка, которую я когда-либо видела. Но мы были друзьями, и это было все, чем мы когда-либо могли быть.

Где-то в замке завыли сирены.

— А это еще что такое?

— Я посмотрю, — сказал он, бросая письма в руку и вытаскивая меч. — Ты останешься здесь и спрячешь письма. Запрись. — Он стремительно выскочил за дверь.

Я закрыла дверь и заперла за ним на засов.

Я ходила туда и сюда, собирая письма и просовывая их в отверстие в стене. Когда все письма были возвращены, я закрепила панель, поставила комод на место и стала ждать возвращения Арика.

Окно распахнулось, и занавески поднялись на ветру, как розовые воздушные крылья. Между хлопающими шторами на подоконнике притаилась темная тень.

— К-кто там? — пробормотала я, запинаясь.

— Страж с твоими способностями не должен бояться теней, Джианна. — Молодой латиноамериканец с чрезвычайно длинными ногами, широкой грудью и тонкой талией спрыгнул с подоконника и неторопливо вошел в освещенную комнату. Он был одет в темный костюм с белой футболкой под пиджаком, и его темные волосы были зачесаны назад со лба. — Не бойся меня, — сказал он, подходя ближе.

— Я не боюсь тебя, — сказала я, проглатывая страх и стоя на своем, хотя мне отчаянно хотелось отступить.

На его губах появилась легкая улыбка.

— Ты ужасная лгунья.

— Кто ты такой, и откуда знаешь мое имя?

— Меня зовут Рикардо.

— Бывший Фейт?

— Она говорила обо мне?

Я вытащила Чиави из ножен и высоко подняла клинок, чтобы он мог его видеть.

— Не подходи ближе, а то я тебя обезглавлю.

Он остановился и поднял руки вверх.

— Но ты же не захочешь этого делать, это будет такой беспорядок. — Он усмехнулся себе под нос.

Я еще крепче сжала рукоять Чиави.

— Только тронь меня, и я убью тебя.

Его смех выбил меня из колеи.

— А Фейт говорила, что я на стороне плохих парней? Может быть, она и охраняет Мерлина, но я его самый старый друг. Пока мы болтаем, этот замок находится под угрозой нападения. У нас нет времени спорить, пойдешь ты со мной или нет. — Он вытащил из кармана сотовый и протянул его мне. — Я не причиню тебе вреда. — Он пересек разделявшее нас расстояние. — У Мерлина есть для тебя сообщение. Просто воспроизведи видео.

— Ты имеешь в виду Мерла, — сказала я, пытаясь одарить его своим лучшим смертельным взглядом.

Он ухмыльнулся.

— Только мне позволено называть его Мерлином.

Я взяла телефон свободной рукой. Он уже включил видео. Прежде чем я нажала кнопку воспроизведения, раздался стук в дверь. Я уставилась на Рикардо, желая открыть ее, но беспокоясь, что он сделает, если я попытаюсь.

— Джиа! — Арик сильнее заколотил в дверь.

— Ты собираешься это сделать? — спросил он.

Неуверенная, что ему можно доверять, я не сводила с него глаз.

Дверь с треском слетела с петель и рухнула на пол. Арик ворвался внутрь, за ним по пятам следовали Лея и Шинед. Еще несколько Ланиаров влетели в комнату из открытого окна позади Рикардо и приземлились по обе стороны от него. Одна из женщин-Ланиаров зарычала на Лею, которая стояла неподвижно.

— Рикардо? — Напряжение в плечах Арика ослабло.

— Арик, ты как раз вовремя, чтобы услышать послание Мерлина. — Рикардо медленно обнажил свои длинные острые клыки.

— Как же тебе удалось получить от него сообщение? — спросил Арик.

— Я был в Асиле, когда на него напали. Моя стая оттеснила людей Конемара назад, чтобы Мерлин мог восстановить защиту.

— Смотрите за ними, — приказал Арик Лее и Шинед, указывая на Рикардо и его банду Ланиаров. Затем он наклонился через мое плечо, чтобы посмотреть видео. — Давай, нажми кнопку воспроизведения.

Мои пальцы дрожали, когда я сделала это. Мерл мгновенно ожил на экране.

— Мне очень жаль, что приходится использовать эту технологию, но я не хотел рисковать, опуская защиту, чтобы использовать свой стержень. Благодаря Рикардо и его друзьям Асила пока в безопасности. Обереги, окружающие Асилу, еще держатся, но нам нужна помощь, пока Конемар не прорвался сквозь них. Рикардо собрал наших союзников из Мистиков. Я назначаю Арика главным. Вы должны предупредить все убежища. Пусть они пошлют столько Стражей и чародеев, сколько могут себе позволить. Джиа поедет с Рикардо. С этого момента он позаботится о ее безопасности. Будьте осторожны, и пусть Агнес направит вас.

Я нажала на экран, и он погас.

— Откуда нам знать, что его не заставляют говорить это?

— Пароль, пусть Агнес направит вас, — ответила Лей. — Она святая покровительница Асила.

Агнес? Это имя серебряной женщины, которое образовалось из моего шара. Неужели святые имеют какое-то отношение к Чиави?

Я повернулась лицом к Рикардо.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Гончие-оборотни выследили твой запах по рубашке, которую Кэти… простите, твоя бабушка… дала нам.

— Могут ли твои… ммм… люди помочь нам спасти Куве? — спросил его Арик.

— Да, но Джиа должна пойти со мной. — Он заметил, что во мне губах зарождается протест. — Мерлин сказал, что исключений не будет. Я должен доставить тебя в убежище.

Из коридора доносились крики, возня и непрерывный вой предупреждающей сирены.

— Я не могу пойти с тобой, — сказала я. — Я должна сражаться с ними.

— Она не может драться с нами, — сказала Лея, глядя на дверь. — Она чуть не убила Каила.

Я повернулся к Шинед.

— Ты же знаешь, что я могу.

Шинед одарила меня сочувствующей улыбкой.

— Да, но ты не можешь это контролировать. Пусть Рикардо отведет тебя к твоему отцу и друзьям.

Я думала о Каиле, лежащем неподвижно, почти при смерти, и мне стало ненавистно, что она была права. Как бы мне ни хотелось остаться, я могу быть скорее помехой, чем помощью. Я сдалась.

— Ладно, — сказала я, вздохнув.

Лея вылетела из комнаты вместе с Ланиарами, которые следовали за ней по пятам. Шинед обняла меня и бросилась за ними. Арик подошел ко мне, нежно обхватил мое лицо ладонями. В его глазах была та напряженность, которая всегда притягивала меня к нему.

Я с трудом перевела дыхание в предвкушении. Все звуки вокруг нас смолкли.

Он наклонился и слегка коснулся моих губ поцелуем. Его губы были мягкими и такими нежными. Бабочки кружились и танцевали внутри меня, и мне казалось, что земля уходит из-под ног. Он немного отстранился и сказал:

— Несмотря на то, что ты королевская заноза в заднице, ты мне нравишься. Слушайся Рикардо и не делай ничего опрометчивого. — Он еще раз поцеловал меня и выскочил за дверь. Мое сердце сжалось в груди, когда он исчез. Я дотронулась до своих губ и выдохнула. Я ему нравилась. Это было противозаконно, но он сказал мне, что я ему нравлюсь. Может быть, у нас и не было будущего, но теперь оно появилось.

— Какое милое зрелище, — сказал Рикардо, вытаскивая меня из грёз. — Я не сторонник правил и законов, но был бы осторожен. Наказание для него будет гораздо хуже, чем для тебя.

— Почему? — я уставилась на дверь, будто ожидала увидеть там Арика.

— Он настоящий лидер. Ему виднее. — Рикардо направился к окну. — Ты готова к полету?

— Ты сказал «к полету»?

Глава 24

Рикардо одарил меня злобной ухмылкой, сверкнув острыми клыками.

— Ну, не совсем полет как таковой. — Его парадные туфли застучали по полу, когда он грациозно подошел к окну. — Ты готова?

— Ты ведь понимаешь, что мы находимся на высоте пяти этажей?

Он поманил меня пальцем.

— Доверься мне. Я тебя не уроню.

Я глубоко вздохнула и схватила его за руку.

— Мы идем вниз по стене здания, — сказал он. — Оставь свой щит и меч.

Моя свободная рука покоилась на рукояти Чиави.

— Я не могу оставить меч.

— Ты должна это сделать.

— Я не уйду без меча.

Он подозрительно посмотрел на меня.

— Ладно. Оставь щит. Закрепи меч на спине.

Я сняла щит и бросила его на пол. Затем отстегнула ножны и пристегнула их на груди.

— Готово.

Он прижал меня к боку.

— Вытяни свободную руку для равновесия, когда мы будем спускаться. Понимаешь?

— Да…

Прежде чем я успела добавить что-нибудь еще, Рикардо вылетел вместе со мной из окна и побежал вниз по стене здания. Мы мчались вниз так быстро, что его ноги превратились в размытое пятно.

Я уперлась ногами в стену из песчаника и вытянула руку, чтобы сохранить равновесие. Это было похоже на страшное падение на аттракционе в парке развлечений. Мое сердце забилось быстрее от прилива адреналина. Земля стремительно неслась к нам. Он выгнул спину дугой и оттолкнулся ногами от стены, потянув меня за собой, так что наши ноги уперлись в землю.

— Подтяни колени! — прокричал он.

Я подняла их прямо перед тем, как его ноги с громким стуком ударились о землю.

— Нет времени размышлять о том, как я великолепен, — сказал Рикардо и направился к флигелю.

Я поплелась за ним на дрожащих ногах.

— Это было просто потрясающе.

Мы мчались по мощеным улицам, крики и вопли эхом разносились по деревне.

— Оставайся в тени, — приказал он, когда я вышла на свет ближайшего фонаря.

Темные фигуры сгорбились перед бледной штукатуркой флигеля. Когда мы приблизились к ним, животные выглядели как серьезно отполированные доберманы. Я остановилась.

— Что это такое?

— Это псы-оборотни, но тебе нечего их бояться. Они знают, что ты правнучка Джана Бьянки, — сказал Рикардо, чувствуя, как леденеет это имя. — Он настоящий герой среди Мистиков. Он боролся за наши права, когда другие отвернулись от нас. Для меня большая честь защищать тебя. Просто пройди мимо них. Они не причинят тебе вреда.

Я нервно улыбалась каждому оборотню, мимо которого проходила. Двое из них обнюхали меня, их дыхание чувствовалось сквозь мои ботинки.

— А как туда попали люди Конемара? — я перешагнула через пушистый хвост.

Он прогнал с нашего пути пару оборотней.

— После смерти Верховного Чародея Куве защитные чары были разрушены. Менее могущественный чародей сделал неудачную попытку перевязать старые обереги. Истинная загадка заключается в следующем: кто впустил Конемара в Куве сегодня утром? Я ставлю на Одила.

Рикардо распахнул передо мной дверь флигеля, и я вошла внутрь. Сняла со спины ножны, пристегнула их к поясу и создала в руке светящийся шар. Он первым спустился по узким ступеням в туннель.

— Как ты думаешь, почему они дважды напали на Куве?

— Во время первой атаки туда вошло всего несколько человек. Он отключил от сети гольф-кары. Вероятно, чтобы убить Гарета и снять защиту для более масштабной атаки.

— Гарета?

— Так звали отца Бастьена.

— Каким же злом ты должен быть, чтобы принести в жертву собственного отца?

— Одил с самого рождения был занозой в заднице отца, но я очень сомневаюсь, что он позволил бы кому-то убить его. — Рикардо скользнул на водительское сиденье гольф-кара. — Держу пари, он не осознает последствий своих действий. Он не самый острый зуб во рту Ланиара.

Я закатила глаза и скользнула на пассажирское сиденье.

Рикардо повернул ключ, и повозка с жужжанием ожила. Я убрала световой шар, когда он включил фары. Ланиар сдал назад и повел ее по туннелю.

— Несмотря на разногласия, Одил любил и уважал отца. Нет, что-то еще находится под рукой и исходит от Конемара, я уверен. Я должен доставить тебя в убежище, прежде чем проникну в Эстерил и узнаю, что там происходит.

— Ты собираешься в Эстерил?

— Да. Для того чтобы Конемар сумел объединить мысли Шона и Каррига, эти двое должны быть живы. Я думаю, что Карриг может быть в Эстериле. — Он скользнул по мне взглядом. — Карриг могущественный Страж, и нам нужны его навыки, чтобы победить Конемара, так что я готов рискнуть.

— Я знаю, что Карриг в Эстериле, — сказала я. — У меня было такое видение.

— Ты пользуешься благосклонностью духа Провидца? Джан тоже был таким. Они показывают то, что, по их мнению, ты должна увидеть. Будь мудра и помни все, чему была свидетелем.

— Почему эти видения должны быть такими кошмарными?

— Только понимая злые события нашего прошлого, мы можем научиться предотвращать будущие бедствия. — Яркий свет фар, отражаясь от стен туннеля, освещал его идеально ровные, острые белые зубы. Я подняла воротник кожаного жилета, скрывая шею. Он ухмыльнулся. — Я доставлю тебя невредимой в убежище.

Все в нем было гладким и темным, как тающий шоколад. Неудивительно, что Фейт была убита горем из-за него.

— Почему ты бросил Фейт? — Я ухватилась за раму, когда он повернул тележку за угол.

— Большинство Ланиаров не могут контролировать желание любить многих. — Он не отрывал взгляда от извилистого туннеля. — Это вопрос выживания. К сожалению, Фейт отличается от других и имеет много человеческих чувств. Одна из них — моногамия.

— Я понимаю. — Мои пальцы сжались в ботинках, когда он завернул за очередной угол.

— Я видел Кэти, когда мы спасали Асил. Она просила передать тебе, что с ней все в порядке.

Нана упоминала, что в молодости познакомилась с одним Рикардо. О, нет. Фу.

— Ты не тот самый Рикардо. Тот самый, с которым у нее был роман много лет назад, не так ли?

— Так и есть. Тогда она была огненной маленькой ведьмочкой. Истинной красоткой.

Мой желудок скрутило судорогой.

— Я больше ничего не хочу слышать.

Он рассмеялся.

— Так или иначе, — сказала я, — сама решила пойти с тобой.

— Что значит «решила»?

— Я собираюсь помочь тебе спасти Каррига. Ты прав, он нам нужен… он нужен мне, если я хочу когда-нибудь овладеть своими силами.

— Ты же знаешь, Мерлин, не говоря уже об Арике, проткнет меня насквозь. — Он ударил по тормозам, когда мы подъехали к концу туннеля.

— Я скажу, что сбежала за тобой тайком. Ты не имеешь к этому никакого отношения. Итак, как же мы попадем в Эстерил?

— Ну, меня-то они впустят, тебя — нет. Мы не сможем провести тебя через обереги без помощи чародея. Будет лучше, если я пойду один.

— Я могу позаботиться о подопечных.

Он вылез из кара.

— Это не сработает. Как только ты войдешь в библиотеку, они смогут тебя выследить.

Я обошла кар с его стороны, встала перед ним и опустила воротник рубашки.

Он посмотрел на мою грудь.

— Ты слишком молода. Даже у меня есть свои стандарты.

— Смотри. Я имею в виду вот это. — Я указала на свой шрам. — Это просто прелесть. Он защищает меня от мониторов, а это, — я подняла ладонь и сформировала розовый шар, — отключает защиту и все такое. — Я открыла сферу, подтянула воротник рубашки и стала ждать побочных эффектов колдовства. Они не пришли, и я чувствовала себя прекрасно. — И еще одно, — сказала я, — если ты меня обманешь, я тебя заколю.

— Впечатляет, но ты не пойдешь со мной. Сначала я отвезу тебя в убежище.

Мы быстро поднялись по лестнице. Оказавшись в библиотеке, он нашел книгу врат и открыл ее на фотографии библиотеки, которую я не узнала.

— Откуда ты знаешь, где находится убежище? Я думала только…

Он поднял руку, чтобы остановить меня.

— Это был мой дом на протяжении многих лет. Я дал показания против Конемара и был отправлен в убежище для защиты.

— Они не завязывали тебе глаза или что-то в этом роде?

— Я слишком хитер для них. Я сопротивлялся их попыткам стереть мою память. Ты не живешь так долго, как я, и не знаешь всех лазеек.

— Понятно.

— К черту все это, — рявкнул он, наклоняясь ближе к странице. — Одна из поисковых групп Конемара находится в библиотеке, ведущей к убежищу.

— Как ты можешь это видеть?

— Мое кольцо. — Я взглянула на него. Оно было большим и золотым, с львиной головой. — Мерл заколдовал его так, что я могу заглянуть в библиотеку через фотографии.

Я чуть не упала на него, пытаясь разглядеть фотографию.

— О нет, они могут войти?

— Личное пространство, пожалуйста. — Он оттолкнул меня своей спиной. — Нет, они должны знать ключ. Никто не знает ключа, кроме стражей Куве и их Верховного Чародея. И меня, конечно же.

— Вероник знает, и она на стороне Конемара.

— Мерл стер из памяти Вероник все ключи и важную информацию, когда ее схватили. — Он стукнул кулаком по странице.

— Он должен был стереть всю ее память. — Моя губа дернулась. Я надеялась, что он не заметил ревности, сквозившей в моих словах.

— Это убило бы ее, а это противозаконно. — Он подозрительно посмотрел на меня, прежде чем снова вернуться к книге. — Проклятие. Тебе придется пойти со мной. Но ты должна держаться подальше от чужих глаз.

— Я могу это сделать.

Он поднял голову.

— У меня такое чувство, что ты этого не сделаешь.

***

В библиотеке Санкт-Петербурга ночью было жутко. Я сняла с полки учебник истории и спряталась за витриной под белыми сводами потолка. Когда глаза начали закрываться, отложила книгу, встала и принялась расхаживать по комнате. Я резко развернулась, чтобы увидеть движение боковым зрением, вынимая Чиави из ножен и готовясь к атаке. Но там ничего не было.

— Возьми себя в руки, Джиа, — пробормотала я себе под нос, убирая меч обратно в ножны.

Я проверила время на наручных часах Рикардо, которые он дал мне перед тем, как открыть книжный шкаф. Я должна была уйти через час, если он к тому времени не вернется. Он сделал ставку на то, что большая часть людей Конемара либо участвовала в битве в Куве, либо находилась в осаде Асила. Он надеялся, что успеет войти и выйти вместе с Карригом, прежде чем его заметят. Я не была уверена, что это был за план, но у меня было ужасное предчувствие.

— Что ты здесь делаешь?

Пораженная, я резко повернулась на каблуках.

— Шинед? Как ты… — три крошечных фейри с разноцветными крыльями и тонкими зелеными тельцами летали вокруг нее. — Эй, я видела этих фейри в ту ночь, когда меня накачали. Они настоящие?

— Это не фейри, а феи. Я приказала им следовать за тобой. Они пришли за мной, когда ты не пришла в убежище, а вместо этого отправилась сюда. — Она нахмурилась. — Ты что, хочешь, чтобы тебя убили?

— Мы не смогли добраться до убежища. Там были люди Конемара.

Шинед шагнула ко мне поближе.

— А где Рикардо?

— Он отправился в Эстерил, чтобы спасти Каррига.

Ее заостренные уши навострились назад, и она присела на корточки за витринами.

— Ложись. — Феи бросились прочь.

Я присела на корточки рядом с ней.

— Что это такое? — прошептала я.

— Я не уверена. Оставайся здесь. — Она подползла к концу длинной витрины, огляделась вокруг на несколько секунд, а затем встала.

— Ну, что? — встала я.

— Крыса, вот и все.

— Крыса? Мило. — Я поежилась.

Она проигнорировала мой испуг.

— И каков же план Рикардо?

— Ну, не знаю. — Я снова взглянула на наручные часы. — Если он не вернется через двадцать минут, мне придется уйти и вернуться в Куве. — Я указала на большое деревянное бельмо, на полках которого стояли пыльные книги. — Он прошел вон туда. Думаю, наше прикрытие раскрыто. Они не могут отследить меня в библиотеках, но уверена, что они знают, что ты здесь.

— Я в этом не сомневаюсь. — Она указательным пальцем показала мне, чтобы я спускалась. — На этот раз кто-то наверняка придет.

— Отлично, — буркнула я, возвращаясь в свое укрытие за витриной.

— Что бы ни случилось, оставайся внизу.

— И что же ты собираешься делать?

— Они почувствовали меня здесь. Я должна пойти с ними добровольно, иначе они тебя обнаружат. Так что не делай глупостей. Как только все прояснится, отправляйся в Асилу. Феи позаботятся о том, чтобы твой путь был свободен.

Я вся напряглась.

— Но…

— Делай, как я говорю. Я помогу Рикардо.

Она снова применила ко мне магию. От ее гипнотического контроля у меня по спине пробежал холодок, но я попыталась побороть его.

Сосредоточься, Джиа.

Книжный шкаф задрожал и задребезжал, открываясь. В стеклянной передней книжной полке рядом отражалась вся комната. Несколько мускулистых охранников ворвались в комнату. Даже молодые женщины выглядели угрожающе высокими и широкоплечими.

— Подождите, ребята, — сказала Шинед двум молодым охранникам. — Я пришла с миром. Я здесь, чтобы поговорить с Конемаром.

Каждый из охранников схватил ее за руку.

— О, вы обязательно поговорите с ним. Когда он вернется, — сказал тот, что повыше и массивнее, его акцент был таким же сильным, как и руки.

— Она фейри и пытается нас заставить, — сказала одна из девушек. — Помни о нашем обучении и заблокируй ее магию от своих мыслей.

Двое охранников потащили Шинед прочь.

Я затаила дыхание, ожидая, когда они уйдут. Женский голос произнес что-то очаровательное на языке, похожем на русский. Я предполагала, что все ключи были на итальянском языке, но, очевидно, это было не так. Я продолжала повторять эту фразу в своем уме, пытаясь запомнить.

Книжный шкаф с грохотом распахнулся, сапоги зашлепали вниз по ступенькам, а затем книжный шкаф с грохотом вернулся на место. Я посмотрела поверх дисплея. Феи летали вокруг меня, разговаривая одновременно. Это было похоже на раздражающее жужжание в ухе.

— По одной за раз. Я не могу разобрать, что вы говорите.

Одна из них с потрясающими рыжими волосами трепетала перед моим лицом.

— Ты должна пойти за ней. — Ее голос свистел, как тихий чайник. — Ты можешь это сделать. Ты же предвиденная.

— Думаю, что она меня заставила или что-то в этом роде. Я хочу уйти, но не могу.

— Это скоро пройдет. Иди и помоги ей, когда это случится. Мы расчистим путь к Куве и убежищу.

— И как же вы собираетесь это сделать?

— Не волнуйся. У нас свои хитрости.

Они улетели, оставив меня одну в библиотеке.

После нескольких мучительных минут борьбы с магией Шинед я раздраженно выдохнула.

Мой шар! Он может отменить заклинания. Я подняла руку и мысленно приказала ему ожить. Розовая мембрана поглотила меня, высвобождая магию Шинед. К счастью, никаких побочных эффектов не было, кроме легкого покалывания в животе.

Я поспешила к книжному шкафу и произнесла ключ. Потребовалось несколько попыток, чтобы правильно произнести русское заклинание, прежде чем книжный шкаф, наконец, открылся.

Слишком напуганная, чтобы зажечь шар света, я ощупывала каждый шаг ботинком, спускаясь по мокрой лестнице. Капли воды капали с потолка и падали мне на голову. Оказавшись внизу, я провела кончиками пальцев по шершавой стене, чтобы направиться вниз по черному как смоль туннелю. Я не могла поверить, что делаю это, но я должна была рискнуть ради Шинед. Рикардо не знал, что она здесь, и я должна была как-то сказать ему об этом.

Я глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и сморщила нос. Пахло так, словно в туннеле кто-то умер. Темнота пугала меня до чертиков. Внизу послышался топот ног крошечных тварей. Что-то многоногое упало мне на руку и заскользило по коже. Я взвизгнула и быстро отбросила его прочь.

Поскольку этим криком я, вероятно, разбудила мертвых, я решила, что не повредит зажечь шар. Тонны пауков и других мерзких насекомых ползали по стенам и потолкам, а на земле несколько крыс врывались и вылезали из дыр в известковом растворе. Я сосредоточилась на туннеле и осторожно переступила через быстро движущиеся комки шерсти под ногами. Я вздрагивала при каждом шаге.

Почти двадцать минут спустя добралась до подножия другой лестницы. Я медленно поднялась по лестнице и остановилась у двери. Погасив световой шар, я создала на его месте розовый и швырнула в дверь, надеясь устранить все связанные с ним обереги. На этот раз магия потрясла меня. Я прислонилась к двери и ждала, когда прекратятся вращения.

Использование магии — отстой.

Рывком распахнув дверь, прокралась внутрь. Решив, что нахожусь во флигеле, точно таком же, как те, что были в Асиле и Куве, двинулась в другую сторону, где, как я надеялась, должна была быть дверь наружу. Шубы, висевшие на стене у двери, касались моей кожи, когда проходила мимо.

Я вышла на холодное и бесплодное поле, поежилась и бросилась обратно внутрь. Расстегнув ножны, я сняла их и положила на пол. Затем сняла со стены одну из шуб, надела ее и пристегнула к поясу ножны.

Ледяной снег хлестал меня по лицу. Пригнувшись к земле, я спряталась в тени. На вершине скалистого холма возвышался мрачный, грозный замок. Прикрепленный к шесту на самой высокой башне черный флаг с красным пламенем, пылающим посередине, развевался на пронизывающем ветру.

Чем ближе я подходила к замку, тем громче стучало у меня в ушах сердце. Вместо того, чтобы пройти через главный вход, я обошла его сбоку. Из двух стеклянных дверей, оставленных приоткрытыми в закрытом патио, колыхались мягкие шторы. Я переползла через стену и мягко приземлилась на каменный внутренний дворик.

На цыпочках подошла к двери и выглянула из-за портьер. Только длинный обеденный стол с дюжиной стульев заполнял комнату. Чиави запротестовал с шипением, когда я вынула его из ножен, и я остановилась, прислушиваясь к любому движению внутри. Холодными, окоченевшими руками вытянула клинок перед собой и продолжила путь.

Подошла к двери и слегка приоткрыла ее. Мое сердце так сильно стучало в груди, когда заглянула в щель, что была уверена, что кто-то мог его услышать. Открыв дверь пошире ботинком, я крепче ухватилась за Чиави и медленно вошла в пустой коридор из фильма ужасов. Одно направление вело в просторную гостиную, поэтому я поспешила в другую сторону и оказалась в фойе.

По обе стороны широкой лестницы находились два проема, ведущие в заднюю часть замка. Коридор справа привел меня на кухню, и я попятилась назад. По другую сторону коридора узкая лестница уходила вниз и исчезала в темноте.

В подземелье? Надеюсь. Подземелья всегда находятся под землей.

Ступеньки были скользкими и опасными, когда я направилась вниз в неизвестность. Маленькие канделябры, отбрасывающие тусклый свет по всему узкому коридору, придавали ощущение обреченности железным дверям с маленькими зарешеченными окнами вдоль стен. Как жертва, я отбросила все рассуждения в сторону и направилась вниз по лестнице.

Бинго. И я была права. Определенно, подземелье.

За моей спиной раздался голос русского, говорившего то, чего я не понимала. Я резко повернулась к нему лицом. В коридоре передо мной стояли двое мужчин, оба хорошо вооруженные.

Глава 25

Русский выплюнул еще несколько иностранных слов.

— Что? — Мое дыхание стало поверхностным, и я медленно попятилась от них. — Хм, я искала ванную комнату. — Конечно.

— Американка? — Второй мужчина говорил по-английски, хотя и с очень сильным русским акцентом. — Что ты здесь делаешь?

Я сразу узнала его.

— Вы были с Ариком в Бостонском Атенеуме, а потом в кабинете профессора Этвуда, — сказала я, не задумываясь.

Глаза парня расширились.

Другой человек выглядел озадаченным и сказал ему что-то по-русски.

— Эдгар, верно?

— А ты кто? — Эдгар сосредоточился на моем лице.

— Джиа. Я…

— Джианна Бьянки. Что ты здесь делаешь? Ты разоблачаешь мое прикрытие.

Судя по лицу другого мужчины, он что-то соображал. Затем вытащил из-за пояса кинжал и направил его на Эдгара, говоря еще что-то по-русски. Я разобрала имя Арика и слово, которое звучало как «ложка».

— Шпион? — Эдгар сделал вид, что ошеломлен, и сжал кулаки.

Человек повторил это слово и бросился на Эдгара.

Эдгар увернулся от нападения и изловчился надеть на мужчину наручники. Кинжал со звоном упал на пол.

— Дай мне кинжал, — сказал он.

Я схватила его и отдала ему.

— И что же ты собираешься делать?

— Я должен убить его.

— Что? — Я отшатнулась назад, потрясенная. — Ты не можешь убить его.

— Я должен это сделать. Он знает, кто я такой.

— Значит, ты «спун», я имею в виду, шпион?

Эдгар усмехнулся:

— Если ты на правильной стороне. Ты что, шпион?

— Гм, да?

— Карриг находится дальше по коридору. — Мужчина вырывался из рук Эдгара, и тот еще крепче сжал его. — Я избавлюсь здесь от Вэла и отвлеку другого охранника. Убирайся отсюда поскорее, слышишь?

— А где Шинед?

— Кто это?

— Она фейри. Жена Каррига.

— Я ее не видел. А теперь поторопись и убирайся отсюда.

Я кивнула и посмотрела, как он зашаркал прочь вместе с мужчиной.

— Вперед! — крикнул он через плечо.

Я бросилась бежать по коридору.

— Карриг, — шептала я сквозь маленькие зарешеченные окошки в каждой двери, мимо которой проходила. Если Карриг все еще заперт, то где же Рикардо?

Что-то глухо ударилось о металлическую дверь в конце коридора. Я резко остановилась и прижалась к противоположной стене. Дерьмо. Что это за чертовщина? Я снова услышала потом:

— Ой-ой-ой, — а потом: — Вот дерьмо! Кто там?

Да. Это был Карриг. Он говорил совсем как Шон МакГанн. Я подошла к двери и потянула за ручку. Конечно, я должна была ожидать запертую дверь, но надеялась на одну из тех дверей, которые запираются изнутри, а не снаружи.

— Перестань колотить в дверь, — сказала я. — Я найду что-нибудь, чтобы вытащить тебя отсюда.

— Какого черта ты здесь делаешь? — Его голос был сух, как наждачная бумага, натянутая на каждое слово.

В конце коридора находился пост охраны. Я поспешила туда и принялась обыскивать стол в поисках связки ключей, чтобы отпереть дверь камеры.

Каждый ящик, который открывала, оказался пустым. Я разочарованно выдохнула и оглядела стены.

На полке в углу стояли упакованные мечи, но не было никаких полок, чтобы держать что-то еще. Стены были голыми. Там не было даже гвоздя, чтобы держать связку ключей. Прямо напротив меня на стене виднелись пятна ржавого цвета. Брызги окружили придвинутый к нему стул. Я была уверена, что не хочу знать, что там произошло.

Торопись. Торопись. Несмотря на холод, по моей шее струился пот. У меня не было ни времени, ни выбора.

Пока я металась вокруг стола, мои ножны зацепились за открытый ящик, и я вытащила его. Рукоять Чиави блеснула в тусклом свете фонаря. Агнес сказала, что это был разрушитель всех мечей. Может ли он прорезать все металлы? Я поспешила обратно к двери подземелья.

— Дейдра, твой меч не сдвинет эту дверь с места, — сказал Карриг сквозь прутья решетки своей камеры, когда я подняла Чиави над головой. — Ты просто испортишь лезвие.

— Это не обычный меч. — Я с силой ударила Чиави по верхней петле. Лезвие звякнуло о сталь, ломая первую петлю, вибрация обожгла руки. То же самое я проделала со средними и нижними.

— Отойди в сторону, — приказал Карриг. Он бросился на дверь, и та вывалилась наружу, ударившись о кафельный пол с эхом, прогремевшим по коридору. Если раньше плохие парни не знали, что мы были здесь, то теперь узнали. Он переступил через порог и вышел из камеры. — Убийственно блестяще, Дейдра.

Он думает, что я — это она. Я решила, что у нас нет времени для встреч и приветствий.

— Нам надо спешить, — сказала я.

— Я ничего не понимаю. Почему ты пришла за мной?

— Это долгая история. Мы должны найти Рикардо.

— Так он с тобой?

— Да. Он вошел раньше меня.

— Дерьмо. — Его кулак сжался, и было похоже, что он хочет ударить кого-то. Надеюсь, что не меня. — Тупоголовая дворняжка. Это будет его смерть. Как давно он здесь?

— Уже час, — ответила я. — Может быть, чуть больше? Но есть еще одна проблема. У охранников Шинед.

— Глупая, глупая женщина… она убьет меня, клянусь.

Он не заметил, что я называю ее по имени, а не мама или мамочка. Я даже не была уверена, как Дейдра называла Шинед.

Он бросился к посту охраны и схватил ножны и меч со стойки у стены. Пристегнул их и побежал по коридору.

Я погналась за ним вверх по лестнице и попала на кухню. Он вытащил из деревянного бруска мясницкий нож и протянул его мне.

— Положи его в свой сапог. Сбоку должен быть карман. — Он схватил костяной нож и отдал его мне тоже. — И положи это в другой сапог.

Я наклонилась и нащупала карман на внутренней стороне обоих сапог, сунув в каждый из них по ножу, прежде чем выпрямиться. Карриг сунул нож в свой сапог.

— А теперь держись поближе ко мне. — Карриг стремительно выбежал из кухни.

Мои ботинки скользили по плиткам, когда я изо всех сил старалась не отставать, рукоятки ножей прижимались к коже. Он определенно был в лучшей форме, чем его подменыш. Кроме того, его реакция на меня была намного дружелюбнее. Мы обыскали все комнаты на первом этаже и поднялись на второй.

Откуда-то из глубины коридора донесся женский голос. Я остановилась на лестничной площадке.

— Ты это слышишь?

Он замер и поднял руку.

— Это Лунная Слава… одна из песен фейри.

— Это она, — прошептала я.

— Умная женщина. — В его голосе звучала гордость. — Ведет нас к себе, не предупредив об этом похитителей.

Мы последовали за песней по коридору к третьей двери.

— Я здесь, — крикнула Шинед.

— Отойди в сторону, — сказал он в дверях, отступил назад и произнес заклинание, зеленый шар сформировался на его ладони. Он швырнул его в дверь. Ветер сорвал дверь с петель и швырнул ее через всю комнату. Осколки и обломки завертелись вокруг вслед за этим.

— А почему ты не сделал этого с дверью камеры? — спросила я.

— Клетка была зачарована, чтобы отклонять боевые шары.

Шинед перелезла через обломки и бросилась в объятия Каррига, целуя его по всему лицу, прежде чем остановиться у губ.

Я отвела глаза в сторону.

— Не хотелось бы прерывать ваш праздник любви, — бросила я через плечо, — но нас атакуют.

Двое охранников бросились вниз с одной стороны, а третий двинулся на нас с другой. Карриг ринулся вслед за двумя стражниками. Я выдернула из сапога костяной нож и метнула его в одинокого охранника, целясь низко, чтобы не убить. Лезвие вонзилось ему в ногу. Кровь брызнула из раны, и он со стоном упал на землю.

Шинед промчалась мимо меня, держа в руке маленькую статуэтку. Она ударила охранника по голове, отчего тот потерял сознание.

Карриг вырубил одного охранника и теперь сражался со вторым. Оба двигались вокруг друг друга чередой длинных, медленных шагов и коротких, более быстрых. В коридоре раздался лязг бьющегося меча. Всхлипы. Хрюканье. Когда Карриг открылся, он рассек руку стражника и ударил его рукоятью меча по голове. Охранник тяжело опустился на пол. Карриг толкнул его ногой, прежде чем броситься к нам по коридору.

— Ты не знаешь, куда они увезли Рикардо? — Он снял со стены гобелен и начисто вытер им свой клинок.

Шинед оторвала взгляд от перевязки ноги стражника, завязывая последний узел на скатерти, которую разорвала своим кинжалом.

— Они вывели его наружу.

— Оставь его. Мы должны поторопиться. — Карриг летел по коридору с решительным выражением лица.

Шинед схватила меня за руку и потащила за собой. Мы помчались вниз по ступенькам, по коридорам, через боковую дверь и дальше по густой траве.

— А как мы его найдем? — Я тяжело дышала.

Карриг резко остановился перед нами. Мы с Шинед остановились прямо за ним. Шок пронзил меня насквозь при виде этого зрелища, выворачивая внутренности, заставляя замереть. Все, что я могла делать — это глазеть.

Рикардо висел на стволе дерева, удерживаемый на месте серебряным колом, воткнутым прямо в сердце и в кору. Это было больше похоже на окаменевший образ. Кровь забрызгала рубашку и ствол дерева под ним.

Шинед закрыла рот руками. Карриг притянул ее к себе, и она зарыдала у него на плече.

На серебряной цепочке у него на шее болтался кулон. Мои ноги дрожали, когда я стряхнула оцепенение и, спотыкаясь, подошла к дереву. Каменные черты лица Рикардо выглядели умиротворенными. Кулон закрутился так, что виднелась задняя часть. На серебряной подставке было выгравировано имя Фейт. Я повернула его обратно. Это была подвеска в готическом стиле с кругом шипастых роз на серебряных стеблях, окружавших кроваво-красный кристалл. Он действительно заботился о ней.

Я расстегнула застежку ожерелья и сняла его. Дрожащими руками снова застегнула цепочку. Фейт хотела бы иметь что-нибудь на память о нем. Мысль о том, чтобы рассказать ей о его смерти, вызывала у меня отвращение.

— Мне очень жаль, Рикардо. — Мой голос дрожал. — Как они могли быть такими жестокими?

Карриг подошел ко мне, вытирая слезы со щек.

— Сумасшедший идиот, ты должен был оставить меня здесь. — Он подавил рыдание. — Покойся с миром, мой друг, ибо твоя душа будет спасена. — Он выдернул кол из тела Рикардо, и тот рухнул на землю, разбившись на несколько кусков. Осколки превратились в пепел и разлетелись по ветру.

— Карриг! — Голос Эдгара донесся со стороны замка. Он помчался вниз по склону, упал на колени и с трудом поднялся на ноги. — Скорее! Идите к выходу. Стражники уже идут.

Шинед схватила Каррига за руку.

— Мы должны доставить Джию в убежище.

Карриг бросил на меня озадаченный взгляд.

— Джию?

Глаза Каррига, такие же зеленые, как и мои, уставились на меня. Он что-то пробормотал себе под нос. Переводя взгляд с Шинед на меня, он спросил:

— Ты Джианна?

Я, молча, кивнула.

— Да, я — твоя настоящая дочь.

Слезы заблестели в его глазах, и он глубоко вздохнул, притягивая меня к себе.

— Когда они забрали меня, я боялся, что тебя найдут. Я сходил с ума от беспокойства, что ты одна столкнулась с этим неизвестным миром без меня.

Я с трудом сглотнула, стараясь не потерять его прямо здесь.

— Я в полном порядке.

— Я много раз мечтал об этой встрече. Конечно, в лучшем окружении.

— Сладкое воссоединение, — сказал Эдгар. — Но если мы не выберемся отсюда, оно будет недолгим.

Карриг отпустил меня и посмотрел на Шинед.

— А Дейдра?

— Она в безопасности, — ответила она, и ее слезы изменились. Будто в них было что-то блестящее.

— Тогда ладно. — Керриг похлопал меня по спине. — Продолжай бежать, не останавливайся и не оглядывайся.

— Ладно.

Мы бежали, не останавливаясь на звуки людей и рычание позади.

Мое сердце ныло, когда я шла обратно по туннелю вместе с Эдгаром, Карригом и Шинед. За то короткое время, что я знала Рикардо, он был добр ко мне. И Карриг, и Мерл считали его своим другом. Он, должно быть, был лучшим человеком, чем Фейт заставила меня поверить.

— Почему ты сказал, что душа Рикардо спасена? — спросила я Керрига, вновь обретя самообладание.

— Ланиары давно потеряли свои души, — сказал он. — Говорят, один из них убил ангела. Вся раса была проклята в аду, если только они не отдадут свою жизнь, чтобы спасти другого. Когда они это делают, их душа возвращается к ним. Я знаю Рикардо очень давно. Он спас мне жизнь один раз… а теперь уже и второй. Его будет очень не хватать.

— Мне очень жаль, — сказал я.

Карриг кивнул с благодарной улыбкой. Он молчал всю дорогу по туннелю до библиотеки.

Шинед шмыгнула носом, сдерживая слезы, пока искала в библиотеке книгу врат.

Нам пришлось прыгать через три библиотеки, чтобы избежать встречи с войсками Конемара. Когда мы добрались до библиотеки Сената во Франции, там нас уже ждал Страж из Куве. Он провел к убежищу через небольшую двухсотлетнюю библиотеку во французской деревушке.

Чернота ночи стала пурпурной с восходом солнца. Неоклассическая усадьба убежища стоически возвышалась на пастбище. К югу от поместья под огромной луной блестело прозрачное озеро, похожее на лед.

Рядом с усадьбой протекала река и впадала в озеро. Мы пересекли мост, перекинутый через реку, и пошли по мощеной дорожке, которая прорезала ряд крошечных коттеджей. Большинство ранних пташек приветствовали нас по-французски. Шинед заговорила с ними на их родном языке.

Теплый свет окутал нас, когда мы вошли в фойе особняка. Знакомые голоса эхом отдавались в коридоре. Мы последовали за голосами в большую комнату. Арик, Бастьен и другие Стражи сидели за игровым столом и оживленно беседовали. Папа сидел с Афтон, Ником и Дейдрой у большого очага, в котором горели поленья. Когда мы вошли в комнату, все дружно вздохнули.

Папа встал, бросился вперед и с силой обнял меня.

— Слава Богу, ты в безопасности. Когда они сказали, что ты должна быть здесь, а тебя не было, это меня ужасно встревожило.

— Аккуратнее. — Я обвила его руками. — Ты меня раздавишь.

Он отпустил меня, оценивающе разглядывая в поисках ран, а я искала Арика.

Это было похоже на воссоединение семьи, когда все обнимались вокруг комнаты в стиле лоджа. Наконец, я нашла Арика в другом конце комнаты. Эдгар что-то говорил ему… вероятно, сообщая о том, что произошло в Эстериле. Арик был определенно уверен в себе. Настоящий лидер. Он засунул руки в карманы и наклонил голову, прислушиваясь. Один только его вид вызвал у меня покалывание в животе. Мне хотелось обнять его и сказать, как я рада, что с ним все в порядке. Что я скучаю по тому, что он был со мной в Эстериле. Я была более уверена в себе как воин и чародей под его руководством, направляющим меня.

— Мы так волновались за тебя, — сказала Афтон.

Подошел Бастьен.

— Ты, конечно, знаешь, как войти. И она совершенно права. Мы все были обеспокоены. Я так рад, что вы все благополучно выбрались. — И снова то, как он смотрел на меня с такой нежностью, всколыхнуло что-то очень глубокое. Да, Арик был лидером, но и Бастьен тоже… его способность подняться над своим горем и проявить сострадание к другим вдохновляла меня.

— Мне очень жаль… — но мы все еще не смогли выбраться. Рикардо был мертв. По какой-то причине я не могла этого сказать. Произнести — и это станет реально.

— А это что такое? — Ник неторопливо подошел и указал на мое пальто. — Я думал, ты против ношения меха?

— Ну, там было холодно, и больше ничего не было. А знаешь что? — сказал я раздраженно. — Не то, чтобы я сама убила бедняжку.

Я сердито сняла ножны, вывернулась из плаща и перекинула его через руку.

— Ого, не беспокойся. Я просто дразню тебя. — Ник хихикнул.

Я не обратила на него внимания.

— Кроме того, здесь пахнет древностью. Животное, вероятно, было бы уже мертво к… — то, как свет упал на лицо Ника, остановило меня.

Друг с сарказом посмотрел на меня.

— Джиа, я же сказал, что дразню тебя.

У Конемара была такая же мимика, когда он атаковал мой шар. Глаза Ника были такого же темно-коричневого цвета и такой же формы, как у Конемара. Те же толстые веки. Та же ямочка на левой щеке. Если бы Ник был толще и имел седеющие волосы, он был бы точной копией Конемара. У меня перехватило дыхание. Весь шум в комнате исчез за стуком крови, грохотавшей у меня в ушах. Я должна была выбраться отсюда. Я не могла позволить ему увидеть мой страх. Арик. Я должна была найти Арика.

Бастьен схватил меня за локоть.

— В чем дело?

Я откашлялась.

— Хм. Ничего. Я сейчас вернусь.

— После всего, что ты пережила, я хочу, чтобы ты отдохнула, — сказал он.

— Ты хочешь, чтобы я отдохнула? — Опять эта самонадеянность. Кто-то другой говорит мне, что делать. Я выскользнула из его рук. — Я не одна из твоих подданных, или как ты там их называешь. — У меня были более важные дела, о которых нужно было беспокоиться. Как и то, что я только что заметила в Нике.

Я старалась дышать ровно и замедлила свои тревожные шаги, пересекая комнату. Этого не может быть. Я просто слишком много пережила. Мне все это мерещится.

Карриг сидел рядом с Ариком и рассказывал о нашем побеге.

— У нее потрясающая интуиция, — сказал Карриг. — Она просто сломала петли в камере, не подумав.

— Прошу прощения, — перебила я его, — Арик, можно мне поговорить с тобой наедине?

Когда я повернулась, чтобы уйти, то едва заметила, как рука Арика слегка коснулась моей. Он с любопытством посмотрел на меня, когда мы вышли в холл.

Арик повернулся ко мне лицом.

— В чем дело?

Я потерла свой шрам.

— Я в этом не уверена. Это какое-то безумие, но мне кажется, я только что кое-что открыла. Это как-то связано с Жаклин Ру.

Я вздрогнула, когда его руки опустились мне на плечи.

— Полегче там. Ты нервничаешь. Сделай вдох и расскажи…

В коридор вошел Карриг.

— А что, здесь что-то не так?

— Я полагаю, что это частная встреча, — сказал Арик.

— Нет, все в порядке. Он может остаться.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Мы нашли письма в комнате Жаклин. У нее был ребенок. Моя мама помогла ей спрятаться в Бостоне, пока ребенок не родился.

— Я и не знал, что у нее есть ребенок, — сказал Карриг.

— Ну, у нее он был. Ее ребенок… — я не могла заставить себя произнести это вслух. А если я это сделаю, что с ним будет?

— Все в порядке, — сказал Арик. — Продолжай.

Мое сердце колотилось так сильно, что я удивилась, как это они оба его не услышали. С одной стороны, я не могла поверить, что это может быть правдой, но с другой — в этом было так много смысла. Так много ужасного смысла.

— Когда Конемар схватил меня за горло, что-то знакомое поразило меня в его лице, в его манерах. Только что, в этой комнате, — я для пущего эффекта указала на кабинет, — я снова видела его лицо. Глаза, нос, волосы и линия подбородка — все это одно и то же.

— И кто же это? — сказал Арик.

Мне пришлось выдавить из себя эти слова.

— Я думаю, что Ник — сын Жаклин, а Конемар — его отец.

— У него есть родители. Я их видел, — запротестовал Арик.

— Мать Ника всегда рассказывала историю о том, как она не могла забеременеть в течение нескольких лет, — сказала я, пытаясь собрать все это воедино. — Они перепробовали все, но ничего не получалось, пока у них не появился Ник. Однажды мать Ника сказала это несколько иначе, чем обычно. Она сказала, пока Ник не был отдан им. Я отчетливо помню это, потому что она сразу же поправилась, убедившись, что я поняла, что он действительно был у нее.

— До смерти моей матери они с матерью Ника были лучшими подругами. Думаю, что Жаклин хотела спрятать от Конемара его сына, и моя мать помогла ей. Разве ты не видишь? Все сходится. Мы росли вместе, вроде того, что сказала моя мама в письме. Мы вместе ходили на занятия. Даже вместе брали уроки итальянского. А кто это делает?

— Единственный способ узнать наверняка — это спросить шар правды, — сказал Арик.

Хотя именно это я и должна была сделать, от этой мысли у меня все внутри перевернулось.

— Я не могу… а что, если я ошибаюсь? А если я права… это его опустошит.

— Почему бы тебе не спросить его самого? — Ник прислонился к дверному косяку.

Глава 26

— Я зол, Джиа. Мы лучшие друзья с пеленок, и ты не могла прийти ко мне по этому поводу раньше них. — Ник оттолкнулся от дверного косяка и подошел ко мне. — Разве ты меня не знаешь? Я всегда удивлялся, почему я был выше родителей? Почему мой нос, лицо и глаза не совпадали ни с чьими в семье?

— Мне так жаль, Ник, — сказала я, дрожа всем телом. — Это только что совпало. Я даже не уверена, что права.

Он вытащил из кармана фотографию.

— Я украл это из комода матери. Она уже много лет лежит в моем бумажнике. Я хотел спросить об этом родителей, но позволил им сохранить тайну. Пока они счастливы, мне все равно, что меня усыновили, но теперь намек на это заставляет меня задуматься, кто же я на самом деле.

— Ладно, теперь разозлилась я. — Я скрестила руки на груди. — Почему же ты не пришел ко мне с этим?

— Я думал, что ты это поняла. Ты всегда дразнишь меня тем, что я совсем не похож на свою семью, и я, должно быть, сын инструктора по йоге моей мамы.

Я уставилась в пол. Я была так груба с ним.

— Я такая дрянь. Да, ты прав. Это должно быть ужасно.

Он протянул мне фотографию. Складка от того места, где он сложил ее пополам, шла вертикально по лицу моей матери. Жаклин и мать Ника сидели на старом оранжевом диване, а моя мать втиснулась между ними. Мама подняла розовое детское платьице и положила остатки подарка себе на колени. Живот у Жаклин был круглый, как баскетбольный мяч, а мать Ника — такая же стройная, как всегда. Моя мать и мать Ника широко улыбались, в то время как лицо Жаклин было измученным и печальным.

Я перевернула фотографию и прочитала аккуратный почерк на обороте.

«Возвращение малышки Джии домой — 5 мая». Мой взгляд встретился с взглядом Ника.

— Поскольку между нами всего несколько месяцев разницы, моя мама должна быть беременна на этой фотографии, но она не беременна, а эта женщина, — он положил указательный палец на лицо Жаклин, — месяце на седьмом, не так ли? Я хочу, чтобы ты исполнила эту штуку с шаром на мне. Мне нужно знать правду.

Мое сердцебиение снова участилось. Я отрицательно покачала головой.

— Нам это и не нужно. Да, ты прав. У тебя есть родители. Они любят тебя, и ты любишь их. Какое это имеет значение? — Я не хотела, чтобы он столкнулся с моими страхами. Как только он узнает это наверняка, то уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Весь его мир изменится.

Ник положил руку мне на щеку.

— Я не боюсь, Джиа. Кроме того, мы есть друг у друга, и ты достаточно беспокоишься за нас обоих.

— Ну, ладно, вы, двое, — сказал Керриг. — Это же бессмысленно. Ты не узнаешь, сын ли он Конемара, пока не сделаешь этот шар. Так что займись этим уже сейчас.

— Он прав, — добавил Арик. — Давайте посмотрим правде в глаза.

Ник протянул руку. Арик ткнул Нику в кожу кончиком кинжала, и рубиновая капля капнула на мою ладонь.

Внутри мерцающего шара лежала на больничной койке Жаклин, прижимая к себе ребенка, спеленутого так крепко, что я удивилась, почему его лицо не было таким же синим, как одеяло.

— Не волнуйся, мой прекрасный мальчик, — мягко сказала Жаклин. — Кэти наложила на тебя чары. — Она провела кончиками пальцев по крестообразному клейму на голове ребенка. — Это отличается от клейма малышки Джии, потому что защищает твою душу. Я молюсь, чтобы ты никогда не узнал о своем отце. Конемар никогда не узнает о твоем существовании.

— Интересно, как они назовут тебя, дорогой? Если бы это зависело от меня, я бы назвала тебя Тиг. Это означает власть народа, и тебе суждено править, сын мой. В твоей крови течет энергия двух могущественных чародеев — доброго и злого. Пусть ты будешь похож на своего прадеда, Джана, а не на отца.

Она замолчала, когда мистер и миссис ДиМарко вошли в комнату, держась за руки и явно нервничая. ДиМарко выглядели намного моложе.

Глаза Жаклин не отрывались от ребенка, когда они вошли. Вместо этого она с любовью посмотрела на сверток в своих руках. Я чувствовала себя так же неловко, как и ДиМарко, когда они ждали, что Жаклин заметит их присутствие.

Когда Жаклин, наконец, оторвала взгляд от ребенка, ее мокрые щеки блестели в свете флуоресцентных ламп.

— Твои мама и папа здесь, малыш. Я выбрала для тебя прекрасную семью. — Жаклин поцеловала голову ребенка. — До свидания, малыш. — Она передала ребенка матери Ника. — А как ты его назовешь?

— Николаус, — ответила миссис ДиМарко. — Сокращенно Ник.

Изображение исчезло, и шар затвердел, превратившись в ледяную оболочку, которая взорвалась на моей ладони, порезав кожу. Я закричала.

— Что случилось?

Похожая на пикси женщина, одетая в темно-зеленое, наполовину скрылась за статуей чародея, весело хихикая. Арик метнулся через коридор и поймал женщину прежде, чем она заметила его.

— Кто… — начал было Керриг. — Черт возьми, я же тебя знаю. Ты накачала меня наркотиками, баньши.

Я поморщилась от боли, пронзившей мою ладонь.

— А кто она такая?

Ник стянул с себя футболку и обернул ее вокруг моей кровоточащей руки.

Арик вытащил женщину на свет.

— Тетя Эйлин?

Она выглядела совершенно иначе. Исчезли свободная черная одежда и дразнящий малиновый гриб. Вместо этого ее зеленая рубашка и черные брюки обтягивали округлые формы, а рыжие волосы мягко падали на лицо. Черные очки «кошачий глаз» и густой макияж тоже отсутствовали, их заменили легкий макияж и розовый блеск для губ.

Шинед ворвалась в зал, за ней последовали Бастьен и Демос.

— Из-за чего весь этот переполох? — Она заметила, что Арик держит тетю Эйлин, и закричала: — Отпусти ее! Она мой союзник.

— Нет, она ранила Джию, — сказал Арик.

Бастьен стремительно подошел ко мне и наклонился.

— Ты ранена?

— Я в порядке, — сказала я, наклоняясь, чтобы посмотреть вокруг него.

Тетя Эйлин боролась в руках Арика.

— Возможно, она помогает Конемару, — сказал он.

— Лорелл, это правда? — спросила Шинед у тети Эйлин.

Лорелл? Почему она так называет тетю Эйлин?

— О, пожалуйста, — сказала тетя Эйлин. — У тебя был шанс послужить Конемару, но ты хотела жить вместе с фейри-переростком.

Карриг вытащил из-за пояса нож.

— Следи за своим языком, баньши, а то я тебе его отрежу.

Шинед мягко опустила руку Каррига.

— Не позволяй ее выходкам расстраивать себя. Это случилось очень давно, и я выбрала тебя, а не его.

Вау. Конемар — игрок. Он был с Жаклин, Шинед и тетей Эйлин. Фу.

Шинед искоса взглянула на тетю Эйлин.

— Как ты попала в убежище?

— Наша королева дала мне карт-бланш на вход.

— Зачем ей это понадобилось?

— Я сказала ей, что ты в опасности, сестра. — В голосе тети Эйлин было столько ненависти.

— Ладно, — вмешалась я. — Кто такая Лорелл, и что случилось с моей тетей?

— Я Лорелл, глупая девчонка, — сказала она с рычанием в голосе. — Я убила твою тетю много лет назад. О, и это было слишком просто. Мы сразу же подружились на съезде ведьм в Салеме.

Лорелл покачала головой, и в лицо Арику ударил шквал сверкающей пыли, ослепив его. Она ударила его каблуком по ноге и острым локтем в пах. Он отшатнулся назад, потеряв хватку, и она быстро попятилась от него. Резко вытащила из-за пояса кинжал и подняла его вверх, призывая любого сделать хоть одно движение.

— Я перерезала горло твоей тете отсюда, — она провела указательным пальцем по своему горлу, — до туда. Я сбросила ее окровавленное тело с пирса и подождала, пока акулы закружат вокруг, и вскоре… акулья наживка ушла на дно.

Ярость поднялась во мне, когда Шинед медленно приблизилась к Лорелл.

— Откуда ты знала, как найти Джиа?

— Ты сказала мне, что Карриг считает, будто Мариетта сбежала в Америку.

Взгляд Шинед был чем-то средним между жалостью и ненавистью.

— Что с тобой случилось? Зачем ты это делаешь?

— Из-за любви. Я готова умереть за Конемара. — Лорелл улыбнулась. Ей явно нравилось рассказывать о своих победах. — Конемар просто великолепен. Он знал, что Мариетта должна была иметь чистую ведьму, защищающую ее и ребенка, поэтому он послал своих последователей следить за самыми талантливыми из них, и мы ждали знака. Моим заданием была Кэти Кернс, потому что я была очень похожа на ребенка ее мужа. Мне стало легче, когда Эйлин сказала, что они с Кэти не виделись больше восьми лет из-за ссоры. Я применила чары гламура, чтобы выглядеть как та отвратительная женщина. Кэти сразу же простила меня, вернее, она простила Эйлин, после того как я извинилась перед ней и пустила пару слезинок. Какая жалкая женщина.

— Это ты жалкая, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

— Неважно. Ты, соплячка. Всегда было — Джиа то, Джиа это. И все это время ты была прямо у меня под носом. Я никогда не встречалась с Марти, а может быть, и сама бы все равно догадалась. У нее была другая фамилия, и она была уже мертва, когда я приехала. Нигде не было видно ее четкого изображения. Те, что я нашла, совсем не походили на Мариетту. Она набрала вес и коротко подстриглась. И ты никогда не проявляла никаких признаков магии.

Она сделала несколько шагов назад.

Арик сделал несколько шагов вперед.

— А потом появился Карриг, — продолжала она. — Мы все знаем, что произошло потом.

— Ух ты, какая же ты глупая, — сказала я. — А мое имя тебе ничего не подсказывало? — Я тоже не собиралась упоминать, что не связала Джана и свое имя.

— Заткнись, сука. — Лорелл попятилась назад по коридору, переводя взгляд с одного лица на другое, пока снова не остановилась на моем. — Я никогда не слышал о Джане. Я же фейри. Я пропустила историю чародеев в школе. Это была такая скучная тема.

Я прикусила губу, стараясь сохранять спокойствие, но внутри меня все умирало.

— Ты просто лгунья. Ты говорила, что любишь меня.

Она послала мне самый уродливый взгляд ненависти, который я когда-либо видела.

— Мне тошнило каждый раз, когда я это говорила. Я никогда не полюблю человеческого ребенка. Когда у меня будет такая возможность, я убью тебя. И я хочу, чтобы моя кошка вернулась.

— Клео?

— Я собираюсь содрать с нее шкуру за то, что она предала меня. Она должна была шпионить за тобой и докладывать обо всем.

— Если ты причинишь ей вред, я выцарапаю тебе глаза! — Я направилась к ней, поднимаясь на колени, но Ник схватил меня за руку и остановил. — Что ты сделала с моим шаром?

— Я устранила его, — ответила Лорелл. — Ты никогда больше не сможешь им пользоваться.

Я стянула с Ника футболку и раскрыла ладонь. Засохшая кровь Ника, оставшаяся от моего предыдущего чтения, стала ржавым пятном на фоне ярко-красной крови, сочащейся из крошечных порезов на моей коже.

— Mostrami la verità, - произнесла я заклинание, чтобы зажечь шар правды. Свет вспыхнул и исчез. Я попробовала еще раз, но ничего, даже мелькания не было. — Этого не может быть. Как… — рыдание оборвало мои слова. Ник обнял меня, и я прильнула к нему.

— Что ты с ней сделала? — зарычал Карриг, жилка пульсировала у него на лбу.

— Конемар одержим ею и ее способностями. Он хочет ее. — Лицо Лорелл просветлело. — Я использовала древний амулет прямо из книги, которую нашла в доме Кэти Кернс. Он разрушает шары. Кто-нибудь из вас знал, что у Кэти есть такая книга? В ней есть несколько мощных чар. Теперь Конемар тебя не захочет.

— Вот и хорошо! Ты можешь забрать его, — крикнула я.

— А где сейчас эта книга? — требовательно спросил Карриг.

— Как я вам и говорила, — ответила Лорел. — О, бедняжка Джиа потеряла свой шар. Ну же, кто-нибудь, скажите ей. Скажите, что она не может быть Стражем, если у нее нет боевого шара.

— Слишком плохо для тебя, сука, — усмехнулась я, держа в руке розовый шар. — Ой. У меня есть еще один. Как же это случилось?

Я швырнула его в Лорелл, не зная, что произойдет, когда он попадет в нее. Волна энергии ударила ее по заднице, и кинжал вылетел из руки.

— Ты забываешь, — сказал Карриг, пересекая комнату. — Она дочь двух Стражей. Поэтому у нее есть два боевых шара.

Лорелл с трудом поднялась на ноги.

— Не так быстро, — сказала Лея из-за спины Лорелл, прижимая острие своего меча к ее спине. Я не видела, как Лея подошла к Лорелл сзади. Она была очень быстрой.

Карриг подошел к Лорелл и сердито посмотрел на нее сверху вниз.

— А теперь скажи мне, где эта книга заклинаний, и я не пошлю тебя к скраерам. Ты помнишь свои уроки фейри? Ты знаешь ту часть, где гадание на нежелательной стороне может привести к тому, что мозг размягчится. Я в этом не сомневаюсь.

Лорелл подняла голову.

— Ты это не сделаешь.

— Ах, это будет настоящая драка, не так ли? Отведи ее к скраерам. У меня нет времени на ее игры.

Арик и Демос одновременно схватили Лорелл за руки.

— Когда Конемар узнает, что у него есть сын, он убьет всех вас, чтобы добраться до него, — пригрозила Лорелл, когда Арик и Демос потащили ее прочь. — Вы все умрете.

— У Конемара есть сын? — Шинед недоверчиво уставилась на Каррига. — И кто же это?

Бастьен помог мне подняться на ноги, крепко держа за руку и нежно поглаживая по спине.

— С тобой все в порядке?

Я посмотрела на руки.

— Да. Это всего лишь небольшие порезы.

Ник встал и натянуто улыбнулся мне.

— Похоже, я не сын инструктора по йоге, а? Я — сын Антихриста.

***

Я еще глубже зарылась головой в пуховую подушку, отказываясь поддаваться щекочущему веки солнечному свету. Каждая мышца и нервное окончание тела болели. Какой-то идиот решил постучать в дверь спальни в самый неподходящий час, я взглянула на старинные настольные часы, в девять тридцать.

— Войдите, — сердито крикнула я.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел Арик.

Я быстро провела руками по волосам, приглаживая их. И натянула одеяло до подбородка, чтобы скрыть свою старую потрепанную майку «Хелло Китти».

— Эй, что случилось?

— Мне нужно с тобой поговорить. — Он сел на кровать и положил локти на колени. — Вчера были такие мрачные похороны, согласна?

— Да, большинство из них таковы. Мне очень жаль мать Бастьена, ведь Одил пропал и все такое. Кто заменит отца Бастьена?

— Французский совет избрал Огюстена Орфевра Верховным Чародеем Куве.

— А почему они не выбрали Бастьена?

— Бастьен все еще новичок в магии, — сказал он. — Он скоро достигнет уровня старшего чародея, но только мастер чародей может считаться Верховным. Огюстин приближается к трем сотням, так что он не протянет еще много лет. Думаю, именно поэтому они выбрали его. Все в Кюве хотят, чтобы Бастьен правил. К двадцати пяти годам он станет мастером чародеем. Когда Огюстин умрет, Бастьен будет готов взять власть в свои руки.

— С ума сойти. Неужели Бастьен доживет до такого возраста?

— Если не больше, и если ты выйдешь за него замуж, то станешь первой из многих жен.

Я содрогнулась от этой мысли, пока…

— Мы ведь наполовину чародеи, не так ли? Как долго мы живем?

— К сожалению, недостаточно. Мы живем нормальной человеческой жизнью.

Я нахмурилась.

— Хорошо, что я не хочу выходить за него замуж.

Он одарил меня озорной улыбкой.

Я села, держа одеяло у подбородка.

— Папа убьет тебя, если найдет на моей кровати.

Он удивленно поднял бровь.

— Дежа вю?

Я улыбнулась, вспоминая то утро в моей квартире перед отъездом в Асил, когда он прокрался в мою спальню.

Его озорная улыбка вернулась. Черные ресницы обрамляли напряженно сосредоточенные глаза, которые изучали меня. Мне хотелось провести пальцами по темным волнам волос, падающим ему на лоб. Если бы не законы и суровое наказание, я бы поцеловала его прямо сейчас.

— Я не был до конца честен с тобой. — Он уставился на свои руки. — Скорее всего, я кажусь тебе слишком хитрым. Ты мне понравилась, когда я впервые увидел тебя в библиотеке. А потом я оттолкнул тебя. Законы говорят, что мы не можем быть вместе. Я обещан другой, но все же ты всегда в моих мыслях. Ты заставляешь меня сомневаться в своих убеждениях. С этими угрозами в последнее время все это уже не имеет значения.

Я уже устала от его болтовни, а кроме того, он уже успел мне надоесть. Просто схватила его за руки и притянула к себе, когда снова упала на подушки.

Он притянул меня в свои крепкие объятия и поцеловал. Наши ноги переплелись, он запустил пальцы мне в волосы, нежно обнимая. Я обвила руками его шею и закрыла глаза, желая насладиться его прикосновением.

Поцелуй стал глубже, и невероятные искры вспыхнули во всем моем теле. Я притянула его ближе к себе. Его язык раздвинул мои губы. От него пахло кленовым сиропом, будто он только что позавтракал.

Его рука скользнула вверх по моему боку, и я вздрогнула. Его губы исследовал мои с такой силой, что их стало покалывало. Он откинул голову назад и уставился на меня своими темными глазами цвета жидкого шоколада. Он наклонился вперед и поцеловал в шею, посылая жар по коже.

— Ты очень красивая. — Мягкость его голоса щекотала мне ухо. — Мне нравится, что ты такая упрямая. — Он поцеловал меня в мочку уха.

У меня задрожали губы.

— Мне нравится это маленькое подергивание, которое ты делаешь, когда нервничаешь. — Он поцеловал меня в уголок рта. — Ты мне действительно нравишься, Джианна.

Я вскочила на колени и уставилась на него сверху вниз.

— Ладно. Повтори. Что ты сказал?

— Ты же меня слышала. Я не переигрываю. — Он ухмыльнулся и спрыгнул с кровати. — Мы опаздываем. Одевайся. Пора учиться. У нас есть всего несколько недель, прежде чем мы отправимся в Асилу.

Я оглядела мятую пижаму.

— Подожди минутку. Ты что, издеваешься надо мной?

— Я не шучу. — Он направился к двери. — У нас практика.

— Я не об этом говорю. — Я сдула челку с лица. — Я имела в виду другое заявление.

Он открыл дверь, и в его глазах мелькнуло веселье.

— В будущем, когда кто-то говорит, что ты ему нравишься, это серьезный момент. — Дверь за ним щелкнула.

— Ты просто дразнишься! — крикнула я в закрытую дверь.

Он рассмеялся, и его сапоги глухо застучали по коридору.

— Мальчишки, — фыркнула я, плюхаясь задницей на матрас. Мои губы растянулись в улыбке. — Я ему нравлюсь, — прошептала я. Не была уверена, что думаю об этом, но это было чертовски приятно.

Глава 27

В течение следующих нескольких недель мастера чародеи из Куве посылали зонды в Асилу. Зонды были сильнее, чем те трейсеры, которые Шинед использовала для поиска людей или шпионов в библиотеках. Зонды обнаруживали обереги и собирали информацию. Все посланные приходили с одинаковыми результатами. Подопечные Мерла все еще держались, и это было хорошей новостью. Зонды также принесли известие о том, что армия Конемара блокировала вход в Асилу. К нему присоединились Эстерианцы, Проклятые Ведьмы, Мучители, некоторые Ланиары, оборотни и многие другие. Были также существа, которых зонды не могли прочитать.

Итальянские, ирландские, испанские и греческие убежища прислали нам на помощь двух Стражей, нескольких чародеев и парочку охранников. Это было все, что они могли себе позволить, так как им нужно было защитить свои собственные убежища. Беспорочные Ведьмы, фералы, фейри, Ланиары, оборотни, вервольфы и множество других существ просочились в убежище, чтобы присоединиться к нам. Ремесленники бесконечно трудились, возводя временные жилища. Через несколько дней убежище превратилось в лагерь беженцев.

Пока Стражи ждали, когда старейшины составят план сражения, мы проводили дни в спаррингах, а вечера — купаясь в горячих источниках озера. Вместе с французскими Стражами к нашим тренировкам присоединились Стражи из других убежищ.

Я вошла в воду. На берегу озера в свете луны поблескивали несколько пар глаз. Глаза принадлежали собакам-оборотням. Будто у меня была своя стая сторожевых псов. Они следовали за мной повсюду, куда бы я ни шла, будь то в обличье собаки или человека. Маленькая девочка-оборотень по имени Катарина сказала мне, что они защищают меня из-за Джана, как и сказал Рикардо. Он умер еще в 1930-х годах, и они все еще почитали его. Мое сердце радовалось тому, что я его тезка, и это заставляло меня работать еще усерднее, чтобы он гордился мной.

Я почти не общалась с папой, Афтон и Ником, разве что за едой. Папа помогал целительницам-женщинам с целебными способностями — организовать медицинский центр для тех случаев, когда мы отправлялись на битву. Афтон помогала ему, собирая припасы, стерилизуя комнаты и делая все, что от нее требовалось. Беспорочная Ведьма очаровала родителей Афтон, заставив их думать, что та отправилась в какое-то путешествие со школой. Папа просто сказал родителям Ника правду. Мать Ника уже знала о мире Мистиков благодаря моей матери. Конечно, она испугалась и заставила папу пообещать присматривать за ним.

Шинед и Дейдра стали охранниками Ника, никогда не выпуская его из поля зрения. Бастьен вместе с высшими чародеями обучал его заклинаниям и чарам. Их усилия были тщетны; сила Ника, казалось, подавлена крестом, выжженным на его голове. Старший чародей решил, что единственный способ удалить клеймо — это хирургическое вмешательство. Папа помогал одному из целителей, пока пожилая женщина снимала клеймо. Ник все еще приходил в себя в комнате.

Я откинулась назад в воде и поплыла по поверхности.

Рябь на воде, касающаяся моей щеки, стала еще больше, когда Арик со свистом наклонился и обнял меня.

— Ты сильно задумалась.

Я обвила руками его шею и подпрыгнула вместе с ним.

— Ненавижу все это ожидание. Почему бы нам просто не пойти спасать Асилу прямо сейчас?

— Мы должны быть готовы. Если пойдем неподготовленными, то проиграем.

— Эй, Джиа! — крикнула Афтон с края озера.

Арик отпустил меня, и я побрела к Афтон. Она смотрела, как Стражи прыгают со скал в озеро.

— Ник спрашивает о тебе. — Она наклонилась, подняла с травы полотенце и бросила его мне, когда я вышла из воды.

Когда вышла, то поймала взгляд Арика, который разглядывал меня в бикини. Накинула полотенце.

— Увидимся позже. Ник проснулся, — сказала я Арику и последовала за Афтон вверх по склону. Собачья стая поплелась за нами.

Когда мы отошли достаточно далеко от остальных, я спросила:

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — сказала она. — Странно, что они все ведут себя так, будто не собираются идти в бой. Что они могут умереть. Ты…

— Что я могу умереть?

Она смотрела прямо перед собой.

— Да.

Дома мы никогда не впадали в неловкое молчание, но теперь это случалось довольно часто. Я решила, что ее смущает присутствие рядом двух Джий.

— Вы с Дейдрой в последнее время часто тусуетесь вместе, — сказала я и тут же пожалела об этом. — Не то чтобы это было плохо. Я просто хотела узнать, как у нее дела, вот и все. — Да, ты говорила не как ревнивая подружка.

— Ну, она ни на секунду не отходит от Ника. — Афтон сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Они действительно любят друг друга. Что касается меня, то я всегда выбираю плохих парней. Это моя вина. Можно было бы подумать, что я уже научилась этому.

— Перестань быть суровой к себе. Просто ты еще не нашла того, кто тебе нужен.

— Спасибо, — сказала она с благодарной улыбкой. — Конечно, я скучаю по тому, чтобы побыть с тобой наедине.

— Я тоже по тебе скучаю. — Я крепко обняла ее, оглянулась на озеро, где все еще плескались остальные Стражи. — Ты не видела Бастьена в последнее время? — В последний раз я видела чародея на похоронах его отца. Он выглядел таким опустошенным, и мне пришлось несколько раз проглотить желание успокоить его.

— Я часто его вижу. Он работает с Ником каждый день. Смерть отца, должно быть, и впрямь сильно его расстроила. Он почти ни с кем не разговаривает. — Она вопросительно посмотрела на меня. — А что? Он тебе нравится?

— Нет, конечно же, нет. Просто беспокоюсь за него. — У меня действительно было нездоровое желание увидеть его, но я напомнила себе, что должна держаться подальше. Меньше всего мне хотелось думать о том, что над нами нависла угроза помолвки. Я решила сменить тему разговора. — Итак, чем же ты занималась?

Болтушка вернулась. Как только Афтон заговорила, я не смогла вставить ни слова. Она болтала о своей вынужденной дружбе с Дейдрой и тоске по дому. Она сказала мне, что работа с папой заставила ее захотеть заняться медициной. Вскоре мы уже стояли рядом с кроватью Ника. Его закрытые веки дрогнули, а длинные ресницы затрепетали, будто он спал.

С Конемаром в качестве биологического отца, какие подавленные силы были у Ника? А что, если эта сила изменит его? Эта неопределенность пугала меня. Насколько же я была глупа и лицемерна? Я совсем не изменилась. Не так ли? Это был Ник. Мы вместе росли. Я его хорошо знала. Он никогда никого не обижал.

Я положила дрожащую руку ему на плечо. Его веки затрепетали и открылись.

— Привет, бро, — сказала я. — Как думаешь, тебе понадобится парик, или само отрастет?

— Ха-ха, — слабо произнес он. — Очень смешно. Кто-то замочил тебя в водичке или это твой новый облик?

— Туше. — Я была рада, что у него сохранилось чувство юмора, и это, должно быть, отразилось на моем лице.

Он нахмурился.

— У меня не было лоботомии. Они просто сняли немного моей кожи. Меня заверили, что волосы отрастут.

— Я все понимаю. — Я похлопала его по руке. — С тобой все будет в порядке. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Он попытался встать, и Афтон снова уложила его на подушки.

— Ты должен оставаться в постели, — сказала она. — Наблюдай за ним. Я пойду за твоим папой. Он даст Нику что-нибудь, что поможет ему уснуть.

— Мне нужно повидаться с родителями. — Он поднял голову. — Это все еще я. Я не буду таким злым, как он.

Он имел в виду Конемара?

Афтон вернулась с папой и сделала Нику укол.

— Я не злой, — прошептал Ник.

Я держала его за руку, слезы жгли мне глаза.

— Никто так не думает.

— Ты думаешь.

— Я никогда бы…

В этот момент его глаза закрылись, и он уснул, так что Афтон, папа и я тихонько вышли.

Всю дорогу до комнаты слова Ника крутились у меня в голове. Мне хотелось развеять его страхи. Я хорошо знала страх. Я жила с этим последние несколько месяцев. Конемар должен был потерпеть поражение. Это был единственный способ обезопасить Ника. Чтобы вернуть нас к нашей прежней жизни.

Старшие чародеи наконец-то разработали план. Убежище гудело от приготовлений к предстоящей битве. Я работала рядом с Ариком, точила и чистила меч. Остальные Стражи занялись подготовкой снаряжения к предстоящему на утро бою.

Визг клинка под точильным камнем заглушил приближение Каррига.

— Джиа, — резко произнес он.

Я подпрыгнула, чуть не свалившись с валуна, на котором сидела.

— О, Боже! — Выпрямившись, я взглянула на него, щурясь от солнца. — Может быть, в следующий раз ты сделаешь предупреждение, например, откашляешься или еще что-нибудь, прежде чем напугаешь девушку, возящуюся с острым предметом, да?

— Прошу прощения, не хотел тебя напугать. Я хотел бы поговорить с тобой наедине. — Он резко повернулся и пошел прочь. Когда я не последовала за ним, отец крикнул через плечо: — Ты идешь или тебе нужно официальное приглашение?

Я побрела вниз по склону вслед за ним. Он вел меня сквозь деревья, пока мы не остановились на поляне у реки.

— Это должно быть достаточно личным делом. — Он сел на траву. — Присоединяйся ко мне.

Я заколебалась.

— Ну же, поверь мне. — Он похлопал ладонью по траве.

Я опустилась рядом с ним. После целого дня пребывания на солнце в тени деревьев было прохладно и освежающе.

— А что мы здесь делаем?

Он выудил из кармана белый, как пудра, камень.

— Не позволяй потере шара правды расстроить тебя. Он служил своей цели, раскрывая, кому ты можешь доверять в то время, когда ты была уязвима. Есть и другие способы узнать правду. Один из способов — гадание. Только Высшие Чародеи имеют право проводить гадание; для всех остальных это незаконно из-за опасностей.

— Ты имеешь в виду то, что чародеи сделали с Лорелл?

— Да. За исключением того, что Лорелл была принуждена, что крайне болезненно. Это магический камень. — Все еще держа камень в руке, он схватил меня за руку и вложил камень между нашими ладонями. — Я хочу тебе кое-что показать. Закрой глаза и не сопротивляйся этому. Просто позволь камню творить свою магию.

Камень нагрелся. Искры плясали на моих сомкнутых веках. В голове проносились видения. Сначала, как Карриг узнал, что я — Джиа, а не Дейдра, и я чувствовала его волнение от этой новости. Карриг, забившийся в угол подземелья, замерзший и мучимый жаждой. Лорелл, переодетая тетей Эйлин, напоила его чаем с шипами.

— Это что, игра задом наперед?

— Вот именно, — сказал он.

Маленькая девочка лет пяти-шести, похожая на меня, бросилась ему в объятия.

— Это Дейдра? — спросила я.

— Тогда ей было уже почти шесть.

Я закрыла глаза. Шинейд гладила его по волосам, а он плакал и дрожал у нее на плече. Он смотрел, как я — мне было тогда четыре года — устраиваю пикник с папой на Коммон. Темная депрессия охватила меня, когда он понял, что моя мать умерла. Он был на другой стороне улицы, когда белый фургон доставки сбил мою мать. Сердце разрывалось, когда он увидел, что Мариетта сбежала из Асила. Любовь согрела меня, когда Карриг танцевал с беременной Мариеттой.

По моим вискам катились слезы.

— Ты был там, когда она умерла. Почему ты не взял меня с собой?

— Там ты была в безопасности. Мне разбило сердце — оставить тебя. Теперь сосредоточиться.

Я снова сосредоточилась на перематывающихся видениях жизни Каррига. Вот он впервые увидел Мариетту и едва слышно произнес «красивая», когда она подошла к нему.

— Когда ты встретился с ней в первый раз, ты так и подумал?

— Сохраняй внимание.

Карриг бесстрашно сражался в самых потрясающих библиотеках мира. Он был немного моложе меня, когда тренировался на холмистых зеленых холмах с белокаменными стенами. Приближалась ночь, пока он и его тренер тренировались. Я почувствовала одиночество Каррига, когда маленький мальчик плакал в темном углу, и его печаль пронзила меня насквозь.

— Стой. Зачем ты мне это показываешь?

— Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя такой одинокой. Я видел тебя с отцом, как сильно он тебя любил, и я не мог забрать тебя у него.

Он встал и протянул мне руку. Я приняла ее, и он поднял меня на ноги. Вместо того чтобы отпустить руку, он притянул меня в свои объятия.

— Никто не сможет заменить тебя в моем сердце. Я люблю тебя с тех пор, как Мариетта сказала мне, что ждет ребенка.

Я уткнулась лицом в его грудь, желая удержать этот момент. Всегда мечтала, чтобы мой родной отец любил меня, и теперь знала, что он всегда любил меня. Видеть мою мать в его воспоминаниях было настоящим подарком. Это были воспоминания о женщине, по которой мы оба скучали и которую любили.

Над нами нависло облако печали. Карриг откашлялся и отпустил меня. Я опустила руку в карман, извлекая их совместную фотографию с запиской.

— Думаю, это тебе.

Он взял их, и когда понял, что это такое, рыдание вырвалось из него.

— Я думал, они потеряны навсегда.

Я снова обвила его руками.

— Мне очень жаль. Я всегда была такой сдержанной. — Я проглотила слезы, чтобы успокоиться. — Просто… мне кажется, что я предаю папу.

— О, Джиа, ты можешь любить многих людей. Любовь — это не ревность. — Он крепко сжал меня.

Я была горда тем, что являюсь дочерью Каррига. Он никогда не сможет заменить моего папу. Может быть, он даже не хотел этого.

Мы снова уселись на траву, и Карриг стал рассказывать мне истории о маме. Я улыбнулась ее настойчивому желанию научить его танцевать. И рассмеялась, когда он сказал, что они будут спорить друг с другом, и моя мать будет бить его столько же раз, сколько он будет бить ее, если не больше.

Его лицо стало серьезным после того, как он закончил рассказывать мне, как моя мать сжигала все, что готовила.

Я рассмеялась.

— Я тоже не умею готовить. Однажды я запустила дымовую сигнализацию, спалив масло на сковороде.

Он взял меня за руку, и легкая улыбка тронула его губы.

— Это потому, что у вас обеих были более важные дела, чтобы стать великими.

Эта мысль согрела меня.

— Ты будешь победительницей, Джиа, — мрачно сказал он. — Ты была рождена для этого. Способность убивать придет к тебе так же естественно, как и победа во всех тех трофеях, которыми хвастается твой отец.

— Мне не нужно было никого убивать, чтобы заполучить их. Я имею в виду, что не хочу никого убивать… или что-то еще.

— Даже тех, кто уничтожает все, что ты любишь? — Он искоса взглянул на меня. — Потому что не ошибись… если мир Мистиков падет, за ним последует мир людей.

Я изучала наши руки… его большие, мои маленькие.

— Я… я могу умереть.

— Значит, как тому, и быть — сказал он, помолчал, прежде чем продолжить: — У каждого из нас назначена встреча со смертью. Я лучше умру за правое дело, чем умру от старости, так и не сделав ничего важного.

— Мне все еще страшно.

— Неважно, сколько сражений я провел, я всегда боюсь. Это держит меня в напряжении.

Это был разговор, который мне так не хотелось вести. Я отказывалась думать о завтрашней битве или о том, кто может умереть. Подкатила тошнота, когда я подумала обо всем, что было поставлено на карту.

— Нам пора возвращаться, — сказала я. — У меня еще много работы до обеда.

— Сначала мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. — Судя по выражению лица, он не хотел меня об этом спрашивать, но явно был вынужден.

— Ну и что же?

— Чародеи извлекли из памяти Лорелл местонахождение древней книги заклинаний твоей бабушки. Я хочу послать тебя одну за книгой.

— Ты сказал… одну?

— Ты же защищена. Никто не может обнаружить тебя в библиотеках. Заклинание должно быть в книге заклинаний и не может быть удалено из дома Кэти. Ты можешь освободить заклинание с помощью шара и вернуть его обратно.

Я сделала шаг назад.

— Ты что, с ума сошел? Я не могу идти одна.

— Я бы не послал тебя, если бы был другой способ. — Он ободряюще улыбнулся мне. — Я буду наблюдать через книгу врат. Это просто прелесть. Я научу тебя этому. Как только ты окажешься в библиотеке, то будешь дома.

— У меня есть минутка, чтобы все обдумать?

Он посмотрел на часы.

— Ладно, одна минута.

Я закатила глаза.

— Я не имела в виду буквально одну минуту. Если ты собираешься засечь время, то дай мне пять.

— Конечно, но помни, что никто не сможет обнаружить тебя в библиотеках.

— Тьфу. — Я пнула ногой камень. — Я должна сделать это, да?

Он пожал плечами.

— У тебя есть еще немного времени, чтобы помучиться над этим, если хочешь.

Добраться до библиотеки оказалось легче, чем ожидалось. Карриг пошел со мной, чтобы показать, как превратить фотографии из библиотек Всемирной книги в движущиеся картинки или, скорее, окна, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь в читальном зале Бостонского Атенеума, прежде чем я перенесусь. Во Франции было утро, а значит, в Бостоне около трех часов пополудни.

Карриг велел портным сшить мне нормальную одежду. Женщины сшили мне черные брюки, рубашку и куртку, которые полностью обтягивали меня, что вернуло всю неуверенность, когда-либо преследовавшую мой разум. Низкие сапоги были уродливы, но удобны. Целители создали энергетические пластины для меня, чтобы противостоять побочным эффектам от использования шара. Хотя побочные эффекты шара правды прекратились еще до того, как Лорелл уничтожила его, последствия розового шара были единичными. Я сунула облатки в карман куртки.

Когда помещение очистилось, я прыгнула в книгу и спряталась на самой дальней лестнице в одном из выступающих книжных шкафов. Из лифта вышел мужчина и сел за один из больших столов. Схватив книгу с ближайшей полки, я пересекла комнату и направилась к лифтам. Мне слишком долго бы пришлось ждать лифта, чтобы добраться до пятого этажа, поэтому я поднялась по лестнице, бросив книгу на ступеньку.

Ладно, это очень просто.

Когда я поспешно спустилась по белым мраморным ступеням и вышла из красного салона, в приемной уже вовсю кипела работа. В Бостоне стоял ясный, жаркий день. Я остановила такси, открыла дверцу и скользнула внутрь. Водитель высадил меня примерно в квартале от дома бабушки. Мое сердце сжалось при мысли о ней. Мерл сказал, что позаботится о ее безопасности, но с тех пор мы ничего не слышали. Я молилась, чтобы она все еще была в порядке.

Я опустилась на колени за кустом сирени на другой стороне улицы, чтобы убедиться, что берег чист, а затем метнулась через улицу и заглянула в переднее окно. По полузакрытым стежкам пробежала тень. Двадцатилетний парень, более пухлая версия Бастьена, спотыкаясь, подошел к окну, и я пригнулась.

— Здесь просто пекло, — сказала Вероник откуда-то из глубины дома. — Одил, открой еще окна.

Дерьмо. Это будет нелегко сделать.

Окно скрипнуло, когда Одил открыл его. Его тяжелые ноги с глухим стуком вернулись в гостиную.

— С чего ты хочешь начать поиски?

— О, пожалуйста, неужели я должна нянчиться с тобой? Это же книга. Ищи в книжном шкафу.

Я расслабилась и выглянула из-за подоконника. Вероник рылась в стопке книг на кофейном столике. Барон вышел из кустов и мяукнул. Я соскользнула вниз, когда он с грохотом взобрался на подоконник и вошел внутрь.

Вероника ахнула.

— Ох, кошечка, ты меня напугала. — Она взяла его на руки. — Бедная кошечка, держу пари, что ты не в себе.

У этой сучки было сердце, даже если оно размером с вишневую косточку.

На кухне завизжала открывалка для консервных банок, а потом одна из них со звоном упала на пол.

— Бьюсь об заклад, ты уже ел помои из мусора. Давай, ешь.

Ох, ты, божечки… француженка.

Я снова выглянула в окно. Одил швырял книги на пол.

— Хорошая маленькая кошечка. — Каблуки Вероник застучали по кафелю, и она вернулась в гостиную.

Одил уже ждал ее. Он обнял ее и прижался губами к ее уху.

— Ты же знаешь, что мы одни в доме со спальнями.

— Прекрати, — приказала она. — Это все, о чем ты думаешь. Мы должны найти книгу.

— Я просмотрел все книги в книжном шкафу, но ее там нет. — Он поцеловал ее в ухо. — Может, проверим спальни на предмет этого?

Вероник глубоко вздохнула.

— Ладно. Но потом мы проведем зачистку этого места.

— Как тебе будет угодно, — сказал Одил, ведя ее по коридору.

Где-то в глубине дома хлопнула дверь, и я прислушалась, чтобы убедиться, что они заняты, прежде чем залезть в окно.

Ладно. Я так не хочу знать, что они там делают.

Прорицательная лоботомия Лорелл показала, что древняя книга заклинаний была спрятана под суперобложкой «Не вяжи маленькие вещи», книги о том, как вязать большие одеяла. Я перебирала книги по вязанию, лежавшие на столике рядом с любимым бабушкиным креслом и пуфиком. Книга лежала почти в самом низу стопки.

Я откинула суперобложку. Под ней была книга в кожаном переплете. Название написано на неизвестном мне языке. Потом снова обернула книгу, сформировала розовый шар и бросила его на книгу, высвобождая чары бабушки.

Из коридора донесся скрип, и я упала на колени, прячась за диванчиком.

— Хочешь воды? — крикнула Вероник из коридора. Проходя мимо меня, она застегивала рубашку. — Magnifique, — сказала она. — Я все должна делать для этого человека.

Все закончилось очень быстро.

Я была рада, что она не заметила меня, когда проходила мимо. Звякнул стакан, и в кухне открылся кран с водой. Вероник вернулась в спальню с двумя бокалами в руках.

Когда она ушла, я схватила книгу и встала.

— Что ты здесь делаешь? — выпалил пораженный Одил из коридора.

Глава 28

Вероник подбежала к нему сзади.

Я вранула к двери, повернула ручку. Заперто. Огненный шар ударил в стену прямо над моей головой.

Я переложила книгу в другую руку и подняла ладонь, чтобы сформировать шар. Еще один огненный просвистел у меня над головой, и я пригнулась. Дерьмо. Я сформировала свой шар и бросила его, ударив Одила в грудь. Юноша скатился на пол и заполз за диван.

Вероник сформировала еще один огненный шар, пока я неуклюже отпирала дверь. Замок скользнул назад, и я рывком распахнула дверь. Ник стоял там с электрическими токами, пляшущими на кончиках пальцев, а прямо за ним стояла Афтон.

— Шевелись! — приказал Ник.

Я бросилась к стене, но не смогла удержаться.

Синие потоки хлынули через открытую дверь и ударили Вероник прежде, чем она бросила следующий огненный шар. Шар упал на пол, и ковер загорелся ярким пламенем. Одил подполз к Вероник и оттащил подальше от огня.

— Беги! — завопила Афтон.

Ник схватил меня за руку и потащил вниз по ступенькам вслед за Афтон. Мы бежали по улице, огибая углы и переулки, пока не остановились за большим деревом.

— Почему вы здесь, ребята? — спросила я. — У вас есть желание умереть или что-то в этом роде?

— Ты что, жалуешься? Я только что спас тебе жизнь, — запротестовал Ник. — Если бы не я, тебя бы уже поджарили. Ты должна поблагодарить меня.

— Я знаю, спасибо, — сказала я. — Но если серьезно, ты меня удивил. Я должна была сделать это одна. Кто тебе сказал, что я пойду сюда?

Афтон держалась за бок.

— Я подслушала, как вы с Карригом разговаривали в холле. Как он мог послать тебя одну? О чем он только думал? Так или иначе, я рассказала Ярану, а он — Стражам. Мы решили, что Ник и я должны помочь тебе найти книгу, потому что пройдем незамеченными через врата с нашими щитами. К тому же мы знаем Бостон.

— А как вы прошли мимо Каррига?

— Это было нелегко, — сказала Афтон. — Арик отвлек его.

— И вы прошли через книгу врат в одиночку?

— Да. Я же чародей. Помнишь? Операция высвободила мои подавленные силы, которые блокировал амулет на голове. Все это стремительно вернулось ко мне. Это было похоже на неудачный ЛСД-приход или что-то в этом роде.

— Благодаря нашим татуировкам мы были единственными, кто мог пройти незамеченными. Он практически убил меня, прыгая через эту книгу. — Афтон подняла руки вверх. — Смотри, у меня на ладонях ожоги от ковра.

Я повернулась к Нику.

— А зачем ты взял с собой Афтон? У нее нет никаких сил, чтобы защитить себя.

— Верно. Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься остановить ее, когда она решит уйти.

Я крепко обняла книгу.

— Как ты узнал, куда я направляюсь?

— Когда ты направилась в сторону Мишн-Хилл, понял, что ты идешь к бабушке, — ответил Ник.

— Мы поймали такси и поехали за тобой, — сказала Афтон.

— Ладно, тогда давайте вернемся в библиотеку. — Я направилась к оживленной улице и остановила первое приближающееся такси. Оно встало рядом с нами, и Ник открыл дверь. Афтон скользнула на сиденье.

Прежде чем сесть в такси, я крепко обняла Ника.

— А это еще зачем?

— Спасибо, что пришли за мной.

— Ведь мы с тобой, верно? — сказал он.

— Всегда. — Я отстранилась от него и скользнула на сиденье рядом с Афтон.

Ник нырнул внутрь.

— Мы должны связаться с Ариком, когда доберемся до библиотеки. Он проводит нас обратно в Париж.

Нечесаные волосы Ника были убраны набок, чтобы скрыть лысину после операции, и он был одет в помятую одежду. Старый Ник никогда не ходил в мятом.

Сам не свой. Наблюдая за Ником, я вспомнила сцену из моего шара, где Жаклин держала Ника в детстве. Она сказала, что амулет на его голове был создан для того, чтобы не дать ему превратиться во зло, или чтобы зло не нашло его. Она упомянула, что он был из рода двух великих чародеев. Что бы ни делал амулет, снятие его высвободило подавленные силы. Я только надеялась, что оно не выпустило что-то еще… что-то ужасное.

Я схватила его за руку, и он улыбнулся мне. Ник ни за что не станет таким, как Конемар. Я знала его всю свою жизнь. Мы были больше похожи на брата и сестру, чем просто друзья. Мы стояли спиной друг к другу.

Такси остановилось у обочины, и мы выбрались наружу. Ник вытащил из кармана стержень и связался с Ариком, затем спрятался в тени и стал ждать его прихода. Через несколько мгновений Арик открыл дверь, и мы поспешили в библиотеку.

— Ты хочешь моей смерти, Джиа? — Арик закрыл дверь.

— Я выполняла приказ Каррига… — попыталась объяснить я, но он схватил меня за руки и поцеловал.

Потом отстранился и пристально посмотрел мне в глаза.

— Никогда больше не слушай его, не посоветовавшись предварительно со мной. Понимаешь?

— Только не говори…

— Ладно, Ромео и Джульетта, — сказал Ник, прерывая мой протест. — Пошли отсюда.

— Мы должны поторопиться, — сказал Арик. — Возможно, кто-то подхватил мой прыжок.

— Тогда зачем же ты пришел? — Я поправила объемистую древнюю книгу, которую держала в руках, и мы бросились к лестнице.

— Карриг — великий боец, но ужасный распорядитель времени. Как, по его мнению, ты сможешь вернуться в библиотеку после закрытия?

Когда мы добрались до читального зала на пятом этаже, Бастьен вылетел из книги врат и скользнул по столу. Демос последовал за ним. Лея выскочила из книги вместе с Каилом и Яраном, а за ними следовали еще два пса-оборотня.

Бастьен спрыгнул со стола.

— В этой библиотеке есть еще одна книга врат.

Синие электрические нити заполнили комнату, ударяя по всем сидящим за столом. Нити обернулись вокруг Арика и остальных. Те неподвижно упали на пол.

Ник толкнул Афтон и меня за спину. Он направил вытянутые руки в ту сторону, откуда был нанесен удар, и свет потрескивал в кончиках его пальцев.

Конемар скользнул в комнату, и несколько мускулистых Стражей из России последовали за ним.

— Какой приятный сюрприз, Джиа. Мы не чувствовали твоего присутствия здесь. Я пришел убить Арика и получил такие замечательные дополнительные призы.

Я сложила шар в ладони и бросила его в Арика и остальных. Нити оборвались и исчезли. Стражи вскочили, вытащили из-за спины щиты, мечи из ножен и бросились вслед за Стражами Конемара. Псы-оборотни зарычали, прежде чем напасть. Металл лязгнул о металл, будто одновременно зазвонили многие церковные колокола.

Арик помог Бастьену подняться на ноги.

— Бастьен, рад видеть, что ты не был оглушен до смерти, — сказал Конемар. Я едва могла слышать его из-за звуков битвы, происходящей вокруг нас.

— Ты убил моего отца! — Бастьен направился к Конемару. — Я убью тебя!

— Это должно быть весело. — Конемар вытянул пальцы.

Арик удержал Бастьена.

— Не сходи с ума.

Страж направился к ним, и Арик взмахнул мечом, их клинки встретились с громким лязгом. Они кружили вокруг друг друга, нанося удар за ударом, этот танец отдалял парней от нас. Я переводила взгляд с Арика на Конемара, не зная, что делать.

Конемар взглянул на книгу в моих руках.

— Я вижу, кто-то нашел мою книгу. Я чувствую защитные чары. Три. Это Кэти укрыла тебя защитными чарами, Джиа? Кроме того, почему она скрывала твоих друзей? Головоломки. Загадки. Я так люблю в них разбираться.

Одна из собак-оборотней спрыгнула со стола и приземлилась передо мной, оскалив зубы на Конемара.

Ник указал руками на Конемара.

— Отойди, или я тебя ударю.

Конемар откинул голову назад и рассмеялся.

— Парень, я даже отсюда чувствую твой запах. Ты же молодой чародей. Я могу уничтожить тебя своим мизинцем. — Он погрозил Нику пальцем.

Оборотень приготовился прыгнуть на чародея, но Конемар оказался проворнее и ударил его своей магией. Пес взвизгнул и рухнул на пол.

— Нет! — Я направилась к оборотню, но Афтон схватила меня за руку, чтобы остановить.

— Он дышит. — В ее голосе звучал страх. — Помоги Нику. Он хочет, чтобы его убили.

Ник выстрелил в Конемара волной голубого света, но чародей блокировал поток рукой и послал его обратно. Ник оттолкнул меня с дороги и оттолкнул Афтон в сторону. Афтон рухнула на пол и заскользила, пока не столкнулась с книжным шкафом. Ник попытался поймать поток, но не смог, и тот ударился об пол, отбросив его назад.

— Ник! — закричала я, хватая его за руку и пытаясь удержать от падения на пол.

Он выпрямился и бросил на меня быстрый взгляд.

— Я в полном порядке.

Бастьен поспешил к нам, магия искрилась в его руках, блокируя нас от Конемара.

— Ник? Хорошее сильное имя для чародея, — прокричал Конемар, перекрывая шум боя. — Браво. Это была впечатляющая попытка, мальчик. Жаль, что этого недостаточно. Здесь совсем темно. Я хотел бы видеть твое лицо, когда убью тебя. Давай прольем немного света на эту ситуацию, хорошо? — Он поднял ладони, и комната осветилась.

Бастьен встал перед Ником.

Конемар с любопытством посмотрел на него.

— А вот это уже интересно. — Он сделал тяжелый шаг вперед. — Следующий Верховный Маг Куве рискует своей жизнью ради молокососа.

Демос направил на Конемара зеленый шар. Шар вращался с огромной силой, и Конемар, даже не дрогнув, вскинул руку, чтобы остановить его. Шар ударился о невидимый щит, послав порыв ветра в ближайший книжный шкаф и сбросив книги с полок. Вслед за этим поплыли разрозненные бумаги.

Женщина Страж схватила Демоса, и они боролись на полу, пока Лея не сбросила ее. Страж вскочила на ноги, остановив мечом катану Леи. Они засуетились, вступая в драку.

Я начала формировать еще один шар в правой руке, крепко держа книгу заклинаний в другой. Шар поднялся к потолку, и я встала перед Бастьеном и Ником, заслонив их собой и закрывая Конемару вид на Ника.

— А что же особенного в этом молокососе? Почему вы с Бастьеном беспокоитесь о его защите? — Он сделал несколько шагов вправо и посмотрел на Ника. — Этого не может быть. — Смущенное выражение омрачило лицо Конемара, прежде чем просветлело от осознания происходящего. — Ну-ну, Жаклин, шалунья, ты подарила мне сына. — Он ухмыльнулся Нику. — Ты просто вылитый я в твоем возрасте.

— Ты убил Жаклин, ублюдок, — сказала я. — Держись от него подальше.

Мое обвинение действительно удивило его.

— Мы с Жаклин были влюблены друг в друга, пока она не встретила Филипа Этвуда. Я признаю, что убил ее. Я ничего не мог с собой поделать. В конце концов, она была моей, а не его. Как ты можешь винить меня?

Рожденное зло. Слова Шинед снова всплыли у меня в голове. Он верил, что именно с ним поступили несправедливо, и имел полное право лишить ее жизни.

Демос спрыгнул со стола и приземлился перед Конемаром, выставив перед собой меч.

— Ну же, дерись, как мужчина.

— Глупый мальчик, я не мужчина. Я чародей. — Искра вырвалась из руки Конемара, ударила Демоса в грудь, и парень отлетел обратно на стол. Стол с грохотом упал на пол, и книга врат, пролетев через всю комнату, приземлилась у ног Конемара.

Арик обменялся ударами с Эстерильским Стражами, стоявшим справа от Конемара. Лея появилась из ниоткуда и замахнулась ногой на Конемара. Ее ботинок коснулся его подбородка, и мужчина отшатнулся назад.

Каил выстрелил парализующим шаром в Конемара, но тот поднял щит, чтобы блокировать его. Шар с треском отлетел обратно, и парень без движения рухнул на пол. Яран швырнул свой водяной шар, и мини-цунами сбило Конемара на пол.

— Дай мне книгу, — сказал Бастьен.

Я протянула ее ему, и он принялся листать страницы.

— Что ты пытаешься найти? — Моя рука горела от напряжения, когда я держала шар.

— Заклинание, чтобы сдержать его, — ответил он. — Пусть он будет занят.

— Поверь мне. Он занят, — сказала я, наблюдая, как Конемар поскользнулся и упал, прежде чем снова встать на ноги. Он вытер воду с лица и снова встал в стойку.

Ник положил руку мне на плечо.

— Убери шар, мы сможем нанести ему ответный удар силой.

— Нет.

— Ты должна освободить Каила от оглушения, пока он не перестал дышать, — сказал Бастьен.

Неподвижное тело Каила лежало на полу. Я не хотела снова связываться с ним. В прошлый раз я чуть не убила его. На этот раз я могла спасти его.

Я позволила шару сжаться, пока он не превратился в маленький шарик в моей руке, и бросила его в парня. Шар распростерся перед ним, и Каил сделал несколько глубоких вдохов, шатаясь, поднялся на ноги и нырнул за стол, который лежал на боку.

Покачиваясь на слабых ногах, я вытащила вафлю и сунула ее в рот. На вкус она напоминала землю, но в результате получился будто выпитый трижды энергетический напиток. Я сразу почувствовала себя лучше.

И Ник, и Бастьен выстрелили в Конемара потоком энергии.

Электрический шар закружился в руках Конемара. Яркий синий и красный свет отражался в его злобных обсидиановых глазах. Я бросила еще один щит вокруг Ника, Бастьена и себя в то же самое время, когда Конемар выстрелил электрическим шаром. Заряд отскочил от моего шара и взорвал ближайший книжный шкаф. Осколки и книги осыпали розовую сферу.

Конемар заметил, что Афтон изо всех сил пытается подняться на ноги, и через мгновение он уже был рядом с ней, поднимая ее за руку. Афтон закричала. Он обнял ее, снял с пояса кинжал и приставил острие к ее горлу. Нет!

Она застыла в его объятиях, широко раскрыв глаза.

— А теперь посмотри, что я поймал, — сказал Конемар, пристально глядя на меня. — Скажи своим Стражам, чтобы они отошли.

Ник толкнул мой шар.

— Вытащи меня из этой штуки. — Ник толкнул сферу сильнее. — Отпусти ее!

Конемар посмотрел на лежащую на столе библиотечную книгу.

— Хватай его! — закричала я. — Он собирается прыгнуть вместе с ней!

Я опустила шар, и Ник бросился к Конемару и Афтон.

Арик схватил Конемара как раз в тот момент, когда тот говорил ключ, чтобы прыгнуть сквозь книгу вместе с Афтон. Все трое упали в книгу и исчезли на открытых страницах. Книга взлетела вверх, приземлилась на пол и захлопнулась.

— Афтон! — закричала я, хлюпая по книге. Я пролистала промокшие страницы. — Помоги мне! Мы должны их найти.

Бастьен, цеплявшийся за древнюю книгу заклинаний, скользнул ко мне. Мы просмотрели каждую фотографию в книге врат. На фотографиях мы не нашли ни Афтона, ни Арика, ни Конемара. С каждым переворачиванием страницы мое сердце замирало. Наконец, в конце книги мы увидели Конемара, тащившего Афтон через большой зал библиотеки в Мафре, Португалия. Но где же Арик?

Не раздумывая, я произнесла ключ и прыгнула в фотографию. Бастьен схватил меня за ногу и потащился за мной. Мы быстро пролетели сквозь темную дыру, пока она не опустила нас на мраморный пол. Он приземлился на меня сверху, и мы вместе покатились по полу. Мы лежали кучей — руки и ноги перепутались. Книга заклинаний, которую держал Бастьен, впилась мне в спину.