Пока длится ночь

Глава 14

Было слышно, что Соня вдруг резко замолчала. Словно истерика была ненастоящая, придуманная.

Стас следил за Васей. Тот отвернулся от машины и побрел к костру. Прошёл мимо и скрылся в темноте. Стас понимал, что человеку нужно немного побыть одному. Всё это сильно выматывало, давило на психику. Особенно истерики. Это так эмоционально воздействовало и отражалось на физическом уровне, что человек уже не способен даже пошевелиться. И Вася исключением не был.

«Качели, — подумал Стас. — Какие-то дикие эмоциональные качели. Туда-сюда. Из одной точки в другую. Сейчас спокойная, через миг на взводе. Из одного состояния в другое».

Соня его сильно удивила. Он полагал, что она просто немного несносная, вредная, себе на уме, но так… Настолько сильно быть в неадеквате?

А Кристина? Она ведь тоже. Черт возьми, она тоже тот еще фрукт. То смурная, что аж жуть берет, то со всеми ласковая, отзывчивая. Надо бы за ней присмотреть. Не дело оставлять ее одну. Опять же Соня. Кто знает, что взбредет этой женщине в голову. Выскочит из машины, не обращая внимания на сигналку, и бросится на Кристину, когда та будет спать.

Нужен был отдых. Небольшая передышка. В голове Стаса накопилось столько информации, что уже, казалось, должно быть достаточно для анализа. Нужно было сопоставлять имеющиеся данные, но он не мог. Голова в этом месте постоянно, как чугунная. Думать сложно.

Из темноты вернулся Вася и сразу подошел к огню, присел, протянул руки, словно замерз.

— Нам всем нужно немного отдохнуть, — произнес Стас, особо ни к кому не обращаясь.

— Соня в машине, — тихо проговорил Вася. — Я тоже пошел отдыхать. Я сплю крепко, особенно, когда расстроен, так что, если услышите звук сигнализации – поднимайтесь. Мало ли что случилось.

Сказав это, он встал, и, переваливаясь, словно медведь, побрел в палатку.

— Стас, дай ключи, мне в машину попасть нужно, — произнесла над самым ухом Вика и погладила его плечо.

Он пытался вспомнить, закрывал ли ауди или она так и стоит незапертой. Похоже, запирал. Там ведь улики. Он залез в карман, поискал и протянул Вике ключи.

— Мы тоже, пожалуй, на боковую, — зевнув, пробормотала Люба. — Толик, идём.

Стас понимал, что присматривать за Кристиной придётся ему. Сейчас он не готов был решать, виновата она или и впрямь Соня на нее наговаривает. Сдержанная после той последней истории, которую придумала (или нет) Соня, Кристина казалась незыблемой скалой. Но все же, оставлять ее одну не стоило. Мало ли, сейчас такое состояние, что ожидать от любого можно чего угодно. Не решила бы Крис отомстить Соне, что оклеветала её.

Но женщина спокойно сидела у костра, словно и не было ничего. Ни истерик, ни смерти мужа, ни диких историй, что Родион не спас сына.

— Я посижу, — вдруг произнёс Толик.

Люба взглянула на него с недоумением, потом глянула на Кристину. Та никак не отреагировала ни на слова Толика, ни на её взгляд. Люба замерла, решая, что делать, но затем посмотрела на Стаса, кивнула и поплелась в палатку.

Вика прошла мимо, даже не останавливаясь. Стас заметил, что она несла какой-то тюк, но не обратил на это внимания. Мало ли, может, теплые вещи. То, что её сумки уже были в палатке, он даже не вспомнил.

Остались втроем. Кристина так и сидела притихшая, ковыряла прутиком песок. Казалось, она и не заметила, что все ушли.

Толик подсел ближе к костру, справа от Кристины на соседнее бревно.

Стас вздохнул. Может, эти двое хотели поговорить по душам, тем более у них, как оказалось, гораздо больше общих тем, но именно сейчас он не хотел оставлять их одних. Подошел, придвинул небольшой сучковатый пенек, присел. Получился такой треугольник, что каждый мог легко видеть другого. Слева от Стаса горел костер. Свет от него вычерчивал абрис лица Кристины. Сейчас эти черты казались ему особо заострившимися, даже сходство с поэтессой пропало. Женщина была похожа на какую-то птицу. Не то ворону, не то цаплю.

— Как странно, — тихо произнесла Кристина, — то никого вокруг, то сразу два мужика.

Толик хмыкнул. Стас просто сидел и смотрел.

— Толь, глянь, может там Васькино пойло еще осталось? У него всегда с собой полно Джека.

— Может, не стоит сейчас пить? — сказал Стас, но Толик уже принялся копаться в сумке.

— А что, товарищ сыщик не одобряет? — едко спросила Кристина.

Стас пожал плечами.

— А мне плевать на рекомендации. Я хочу выпить. Мне… — она махнула рукой и замолчала. — А, я сама посмотрю?

Кристина встала, подошла к сумке, в которой шарил Толик, отстранила его и принялась там копаться.

Обиженный Толик отошёл и уселся на свое место.

— Черт, что за невезение, — громко произнесла Кристина и развела руками. — Но ничего, в мерсе точно есть бутылка в багажнике. Родька на всякий случай возил. Глупый, думал - это хороший вискарь, — она хохотнула, поднялась. — Но сейчас он в самый раз будет.

Женщина, оскальзываясь в рыхлом песке, прошла мимо и направилась к машине мужа, что стояла чуть поодаль. Васину хонду она обошла стороной, словно не желая приближаться к Соне. Стас это заметил.

— Есть! — воскликнула Кристина, покопавшись в багажнике, и показала початую бутылку. Потрясла ей. — Говорила же, что Родька запасливый.

— Только она открытая, — произнес Толик.

— Покатит, — грубовато сказала Кристина и вернулась на место. — Сыщик, ты с нами?

Стас не хотел пить, но вдруг подумал, что есть шанс услышать что-нибудь новое. Он решил, что сможет контролировать процесс и согласился.

Ржавая вода обожгла горло, прокатилась по пищеводу и комом упала в желудок. Стас поморщился.

— Знаешь, Крис, — вдруг произнес Толик чуть хриплым голосом. — Родион был не прав, что позволил тебе вернуться.

Кристина удивленно посмотрела на товарища. По глазам Стас понял, она считает это чушью.

— Кто ж его спрашивал? — усмехнулась женщина. — Я захотела и вернулась. Он кобелем был, кобелем и остался. До самого конца, — со злостью добавила она.

Стас на неё взглянул, задержал взгляд, но вспышки гнева словно и не было.

— Неет, — протянул Толик, наливая по второй.

Стас притормозил. Просто взял пластиковый стаканчик и грел его в руках.

— Дело не в том, — продолжил Толик. — Отношения… их надо… если они…

Он никак не мог подобрать слова. Кристина и Стас на него внимательно смотрели, не мешая собраться с мыслями. Опьянеть он быстро не мог. Скорее сказывалась усталость, и было сложно вести связный разговор. Программистам проще общаться с кодом.

Толик немного посидел, почесал кончик носа и продолжил: — Если расстались, то всё. Невозможно построить новое на руинах старого. Только разрушив до основания. Как в песне. Разрушим до основания, а потом построим что-то новое.

— Бред, — перебила его Кристина. — Ты как думаешь, сыщик? Можно оживить труп? — Стас дёрнулся. Кристина заметила это и рассмеялась. — Я про отношения. Если огонь угас, то можно ли его раздуть заново?

— Огонь должен быть всепоглощающий! — вставил Толик. — Ещё!

Стас незаметно выплеснул напиток и протянул стаканчик. Толик налил.

— За огонь! — уже чуть громче произнес Толик. — Он дарит нам тепло, свет и возможность все сжечь! К черту прошлое! Уничтожить, а затем начать все с чистого листа. С самого начала!

— За это пить не буду, — капризным голосом произнесла Кристина. — Давай, сыщик, скажи что-нибудь ты.

Стас не любил говорить тосты, но понимал, если не будет вовлечен в разговор, при нём не разговорятся, не расслабятся. Спор, кстати, один из способов вывести на откровенность. Пусть через эмоции, порой бурные, но на истину, ту, что у человека в голове.

— Я считаю, над отношениями нужно работать. Можно из крошечного семени вырастить дерево. Если за ним ухаживать, поливать, подкармливать, то и результат не заставит себя ждать.

— А если там уже все сгорело? Если семечко попало в пожар и от него уголек остался? — не унимался Толик.

— Там зигота, — туманно произнесла Кристина.

— Уверена? — спросил Толик.

— Да черт его знает! — хохотнула женщина. — Не все ли равно? Но после пожара деревья вырастают – это точно. Главное, хорошо их поливать. И много!

— За воду, дарящую жизнь! — чуть торжественно произнес Стас.

— Вот за это я выпью.

— А я за огонь, — буркнул Толик и одним глотком осушил стаканчик. — Черт. Что за дрянь!

Стас глотнул совсем чуть-чуть, чтобы не спалиться. Глянул на Кристину, та неотрывно смотрела на реку. Да уж, подумал он. Эта вода что-то не дарит жизнь, лишь забирает. Он не знал, о чём сейчас думала Кристина, но почему-то ему казалось, о том же самом.

— Все можно решить словами, — тихо произнесла Кристина, возвращаясь к разговору. — Не нужно ничего разрушать. Да, работать над отношениями нужно, тут сыщик прав, но разрушать... глупо. На развалинах можно воткнуть лишь крест. Надо уметь договариваться. По крайней мере до того момента, пока тебя слышат, — она вздохнула.

— Именно, — подхватил Стас. — Слова человеку даны, чтобы решать вопросы. Любые. Искусство общения – самое важно, чем наградила нас эволюция. В наших словах ключ ко всему.

Толик поник. Против него объединились двое. А Стас подумал, что Кристина правильно мыслит. Он вдруг поверил, что она бы точно смогла договориться с кем угодно.

Толик разлил еще. Выпили в тишине. Кристина словно воду глотала. Сыщик заметил, что вискарь течет у неё по шее, одежда порядком намокла, пропитавшись алкоголем. Стас не мог решить, что с Крис. Может, задумалась, а может и впрямь торопится. Руки трясутся на нервной почве. Стас же вновь почувствовал жжение и никаких приятных ощущений.

В голове гудело, но мысли отчего-то наоборот обрели остроту. Стас знал, что это не надолго. Эта кажущаяся ясность пройдет буквально через десять минут, но именно сейчас у него вдруг возникло желание прогнать текущий расклад. Пока длится момент всепонимания, пока Толик с Кристиной спорят, кто прав – огонь или вода, пока что-то глубоко закопавшееся в сознание поднялось на поверхность и требует выхода.

“Итак, — Стас привел мысли в порядок, насколько смог. — Толик. Голосовал за поход на гору во время остановки на Семинском. Это плюс за его вину. Эх, сейчас бы блокнот достать, — подумал он, но делать этого не стал. Не хотелось выпадать из разговора. Так он мог делать вид, что просто слушает. — Дальше, у Толика был кукри - оружие убийства, но он был не при нём в момент взрыва, а значит, ножом мог воспользоваться кто угодно. Но если убийца готовился заранее, а в этом уже нет сомнений, то само присутствие ножа здесь - это против Толика. То есть за его вину: плюс. После самого происшествия он подошёл к телу, и его стошнило. Довод в копилку доказательств невиновности - минус к вине. Но ведь он отходил за пределы освещенного пятака. Мог и просто изобразить позывы. Значит будет плюс/минус”.

Стас поёрзал на пне. Всмотрелся в лица Кристины и Толика. Они распалились и спорили уже всерьез. Он не стал влезать. Тут третий точно был лишним.

“Дальше. Толик оказывается в долгах из-за Родиона. И это офигеть какой мотив. Но он ничего не делает с этим несколько лет. Просто сокращает общение с бывшим компаньоном. Если бы мотивом были деньги, то ненависть проявилась бы сразу. Такие убийства, конечно, редко совершаются в состоянии аффекта, но и тянуть так долго никто бы не стал. Если только решил бы отомстить, но тогда бы подбирал подходящий момент, связанный с финансами. А так? Тут момента особо никакого не было. Снова плюс/минус, даже скорее минус”.

Стас сомневался в денежном мотиве. Тем более, когда выяснилось отцовство Толика. Не вязалось у него одно с другим.

“Если убивать за деньги, то фактически обрекать сына на бедность. Кристина, скорее всего, не работала много лет, — Стас вспомнил ее маникюр, длинные пальцы с тонкой кожей - очень ухоженные руки. — Даже при работе за компьютером такое редкость. Есть ли накопления у Гринёвых, Толик вряд ли был в курсе, — Стас вздохнул про себя. — Тут сильным мотивом мог быть случай на сплаве. Но Толик о нём не знал. Вася молчал, — тут сыщик был уверен. Реакцию Толика, когда он услышал о фактическом убийстве, подделать было бы сложно. — Значит, снова минус. Итого по Толику выходило два плюса, два минуса и один ни то ни сё ”

Быть уверенным в виновности при таком раскладе невозможно. Мог? Да. Сделал? Кто знает.

“Кристина, — продолжил размышлять Стас. — Ведёт себя очень странно. Эмоционально замкнута. Стабильна, но с уклоном в ступор. Но начнём по порядку. На перевале, хоть и позже, но проголосовала “за” - значит плюс. Могла договориться с Толиком? Тут очень сложный вопрос. Этих двоих связывает явно больше, чем приятельские отношения. Станут ли они друг друга покрывать в случае чего? Толик может, Крис – маловероятно. За вину Кристины могли бы говорить её странное отношение к телу Родиона. Она то не хочет на него смотреть, то возится с ним, как наседка с цыпленком”.

Стас решил, что все эти странности он мысленно обозначит плюс/минус. Потому что пока он не мог понять, что всё это значит. То, что у Кристины было не в порядке с головой, это да. Но такие потрясения легко могли вызвать дисбаланс в эмоциональном состоянии. Тут Стас не был специалистом и решил отложить это в сторону.

Костер просел. Ветки прогорели и “шалашик”, построенный Васей, провалился внутрь себя. Сразу стало заметно темнее. Толик даже не пошевелился, видимо, увлеченный спором с Кристиной. Стас встал, дошёл до поленницы, выбрал дрова покрупнее, подошел и кинул в огонь. Дерево мгновенно занялось.

— Огонь - это древний символ очищения! — вещал Толик. — Вот почему он является квинтэссенцией разрушения. Полное уничтожение всего - это и есть возврат к началу. Омега философской сути, рождающая альфу - чистый лист.

— Неет, — протянула Кристина в ответ. — Что ты зациклился на огне? Ты ещё скажи, что Благодатный огонь - потому и огонь, что означает очищение.

— Именно! — воскликнул Толик. — Он и означает воскрешение. Смерть, как и огонь, перечеркивает всё. И новое, возникшее из ничего - его порождение. Он умеет и убивать, и рождать.

— Толик, ты уже пьян и гонишь всякую чушь! — возразила Кристина. Стасу её голос показался почти трезвым. Но тут же женщина заплетающимся языком заявила: — Вода - вот что главное! Все мы оттуда вышли и все туда уйдем. Вот что рождает жизнь, а не огонь! Но вода может с легкостью породить и смерть.

Кристина замолчала, и Стас подумал, что сейчас увидит слезы в её глазах, но нет. Женщина вздохнула и продолжила говорить. Дальше Стас не стал слушать. Таких пьяных разговоров у костра он выслушал немало. И ведь в момент общения кажется, что ты говоришь такие умные вещи. Ухватываешь саму суть за хвост и несёшь просвещение в мир. Но послушали бы они себя завтра! Стас усмехнулся.

“Итак, Кристина, — вернулся он к своим мыслям, расположившись на пне. — Имела ли жена Родиона на него зуб? Да запросто! Столько измен, столько боли он ей причинил своими похождениями. И хоть она говорит, что был достигнут консенсус в этом вопросе. Так ли это? Но убийство из ревности? Ладно. Предположим, что тут будет плюс. Да, ревность – это повод. Ещё и с учётом того, что Родион давал эти поводы регулярно, и наверняка, не только с женщинами из этой компании. Это могла быть и месть холодной выдержки, и сиюминутный порыв. Кто знает, с кем этот кобель переспал перед отъездом, — Стас почесал затылок. — Вот за смерть Ивана Крис вряд ли бы убила, раз не знала. Или всё же знала? Тогда, это – очень жирный плюс. Но черт возьми, зачем было везти его сюда? Почему не в городе, где возможностей гораздо больше? Напоить и столкнуть с балкона. Дать две таблетки виагры. Ну а что? Муж с женой решили покуражиться, а тут такое… сердце не выдержало. А если грамотно всё обставить, то никто и не докопается. Да мало ли в современном мире способов. Зачем тут? При всех? Ножом по горлу…”

Этот момент, кстати, Стаса волновал очень сильно. Почему здесь? И его нужно рассматривать вкупе со всем остальным. Пусть вся эта мистическая составляющая не укладывается в понимание и не поддается прогнозированию, но место явно выбирали. У Толика мог быть повод притащить сюда Родиона, если бы он знал об убийстве сына и о том, где всплыл вопрос отцовства. Но он был не в курсе. А значит, для него выбор места обосновать невозможно. А для Кристины? Почему здесь? Ещё сложнее. У Стаса не было мыслей, почему бы женщина могла выбрать этот пляж. Про то, что Родион узнал об отцовстве Толика, ей было неизвестно. Других связей с этим местом у неё не было.

“Но я что-то отвлекся, — подумал Стас. — Продолжим по Кристине. В момент после убийства она долго искала телефон, типа обронила его, но едва ей попытались помочь, как она его тут же нашла. Подозрительно. Словно она искала что-то другое. Оброненный кукри? Возможно. Тоже плюс, но зыбкий, бездоказательный. Дальше. Что выгадывала Крис от смерти мужа? Накопления, недвижка - это понятно. Но и источник дохода тут же исчезает. Родион был тем ещё козлом, но семью кормил. Резать курицу, несущую золотые яйца - глупо. И меркантильная Кристина не стала бы этого делать. Значит - минус. Теперь о возможности. Имелась она у нее? Сложно сказать. Женщина она худенькая, но с сильными руками. С ножом могла бы и управиться. Но все же… Всё поведение Кристины, её состояние и явные внутренние переживания, говорили Стасу, что она жертва. Причем потерявшая не только мужа, но и сына. Слова Сони сейчас выглядели наговором.

Стас ещё раз взглянул на Кристину. Сдержанная, строгая даже в пьяном споре. Что-то в ней пугало Стаса до чертиков, но что именно, он разобрать не мог. По всему выходило, что за вину Крис было больше плюсов, чем минусов. Её мотивы и возможности были выше, чем у Толика. Но все же, нелогичность выбора места Стаса смущала. Это для Толика или кого-то другого было удобно вывести потенциальную жертву из города, так как там контакт ограничен, но у человека, находящегося постоянно рядом… Нет, проще там. Возможностей гораздо больше. И можно было не париться с таким количеством свидетелей. Стас пересчитал свои воображаемые плюсы и минусы. Выходило три против двух.

“Осталась Соня, — подумал Стас. Голова начинала побаливать. Ясность сознания уже терялась. — Соня, и спать. Что с ней? На перевале она была “за” - плюс. Неадекватное поведение. Явное желание заполучить Родиона. В совокупности с неуравновешенностью - вероятность убийства из чувства ревности. Это второй плюс. Кровь на ноже и порезанный палец. Еще один “за”. Глубинных мотивов, связанных с отцовством, тут искать не стоит. Их попросту нет. Ей скорее всего неважно, чьим сыном был Иван. Даже играло на руку, что он от Толика. Значит у Крис и Родиона нет общего ребенка, — Стас задумался и вспомнил. — Когда все пошли осматривать пляж, в самом начале. Женщины сели за руль, мужчины шарились с фонариками. Соня же осталась в лагере и легко могла спрятать кукри, особенно, если знала, где он был сразу после убийства. И снова - плюс”.

Единственное, чего не мог понять Стас ни в одном случае, зачем было ехать сюда. Что-то от него ускользало. С Соней всё выходило плохо. Одни плюсы. Всё её поведение говорило за то, что она могла быть убийцей. Да, мотивы просты. Да, они никак не вяжутся с мистической частью и этим чертовым местом, но иногда простое - самое верное.

Стас решил, что с него хватит. Пока выглядело так, что Соня - его лучший подозреваемый. И сейчас она была изолирована ото всех, что разумно. А значит, сыщик своё дело сделал. Может и отдохнуть.

Он поднялся. Посмотрел на Кристину и Толика. Они уже практически не спорили. Больше сидели молча и смотрели в огонь. Толик с каким-то странным мечтательно задумчивым выражением. Кристина - с ненавистью. Видимо, Толик смог одержать верх в споре.

— Я спать, — произнес Стас. — Не поубивайте тут друг друга.

— Будь спокоен, сыщик, — пьяным голосом пробормотала Кристина. — Соберёмся убивать – тебя разбудим.

Толик молча махнул рукой.

Стас побрёл к палатке. Перед самым входом задержался, глотнул прохладного воздуха. Голова чуть прояснилась. Он вдруг почувствовал себя одиноким. Ему сейчас очень нужна была Вика, чтобы прижать ее к себе, о чем-нибудь поговорить. Не об убийствах, о чем-то приземленном. Какой фильм посмотреть вечером или что завтра купить в магазине. Но он понимал, что женщина, наверняка, уже спит. И будить ее он бы не стал. Ни за что. Стас улыбнулся, подумав, как приляжет рядом, обнимет Вику сзади, прижмётся животом к её тонкой изящной спине, положит руку на бедро и так заснёт.

Он подошёл к палатке вплотную, и только тогда услышал тихое, на грани слышимости, пение.