Пока длится ночь

Глава 19

Стас рванулся вверх, к поверхности, но Кристина намертво вцепилась в него и тянула, тащила за собой в бурлящую воду. Их несло, вращая и перемалывая. Сыщик задержал дыхание, главное сейчас – не запаниковать, сохранить ясность. Лёгкие жгло, ледяная вода сковывала тело тугим коконом. Все вокруг застила тьма, Стас не видел Кристину, только ощущал ее злое присутствие, даже под водой она продолжала наносить ему удары, пусть и бесполезные, слабые.

Он наконец сумел вывернуться, но к тому моменту уже обессилел, его тело слишком быстро теряло кровь и кислород. Мелькнула мысль “Ну нет”, и он отключился.

Стас открыл глаза. Всё вокруг заливал зелёный свет, в глазах стояла пелена, лицо словно накрыло тюлем. Сыщик провёл ладонью, пытаясь смахнуть помеху. Моргнул. Безуспешно. “Это… смерть? “- мысль всплыла и утонула в сознании, не вызвав эмоций. В груди нарастало ощущение распада, как в том сне на берегу.

Он огляделся. Пространство вокруг словно не имело низа или верха, казалось, тело плавает в зелёном киселе.

Сыщик попытался вдохнуть – лёгкие до сих пор жгло огнём. У него получилось – или нет, он не понял. Ощущения тела были смазаны, как во сне. Руки двигались, но медленно, ноги словно ватные. Казалось, реши он побежать, смог бы едва-едва их переставлять. Стас крикнул:

– Эй! – звук канул в вязком эфире.

– Что, сыщик, доигрались? – Кристина словно вплыла в его поле зрения, когда Стас повернул голову.

Лицо её было нечётким, дробилось. Несмотря на самоуверенный голос, было видно, что она тоже растеряна. Озиралась вокруг, то и дело проводила ладонью по лицу и волосам. От её виска тянулась ниточка крови.

Стас вспомнил, что хотел, но не успел спросить на пляже.

– Кто тебя ударил, Кристина?

Она изумленно уставилась на него:

– Сыщик остается сыщиком. Не все ли равно теперь? – усмехнулась, потрогала рану.

Он пожал плечами. Действительно, какая разница?

– Зачем было в воду лезть, не понимаю, – прошелестело с другой стороны, и Стас обернулся - по его левую руку парила в невесомости еще одна Кристина. Он, изумленный, дёрнулся от обеих. Подумал только, и его будто потоком отволокло в сторону.

– А что, у тебя был вариант получше? – вскинулась Кристина справа и двинулась к своей копии. Та не стушевалась, а наклонилась вперед, сжав кулаки.

“Это сон. Перед смертью мерещится всякое”, - подумал Стас.

Женщины рванули друг к другу, сцепились, и уже было неясно, где какая из них.

– Ты всё испортила, тварь! – крикнула одна, нанеся первый удар. Тягучий воздух замедлил его, лишил силы. Обе плыли в зеленом ничто, и ненависть, казалось, расходилась от них волнами, насыщая сияющий эфир клубами темноты.

– Кто бы говорил!

Эта свара в других обстоятельствах могла бы выглядеть смешной, но звуки голосов усиливались и уже оглушали. Глядя на них, Стас легко представил, как Кристина подбирает на берегу камень и с ненавистью бьёт себя. Ещё и ещё, до крови.

– Ты убийца!

– Ненавижу тебя, тряпка, слабачка, подстилка чертова! Ты еще и трахалась с этим ублюдком, мразь!

Они вцепились друг другу в волосы, царапались и рычали. Кровь расплывалась вокруг облаком. Стас понял, что ещё пара минут – и всё пространство затопит чёрным и красным, видимый мир станет мутной темнотой. Он ринулся разнимать женщин, но какое там! Две фурии оказались на удивление сильными, они оттолкнули сыщика, он отлетел в сторону.

Женщины рычали и бились насмерть, отравляя мир своей ненавистью. Стас снова попытался вклиниться между ними. На этот раз ему полоснули ногтями по лицу. Капли горячей крови выступили на щеке, и это были первые яркие ощущения с момента погружения.

– Не лезь, – прошипела Крис, и лицо её исказилось до неузнаваемости, обратившись в чудовищную белую маску с чёрной прорезью рта.

Дерущиеся фигуры становились больше, они словно росли, насыщаясь ненавистью. Мир вокруг начал дрожать, к дикому рыку добавились ритмичные удары бубна.

– Вот уж хрен вам! Еще не хватало, своей злобой будете отравлять всё вокруг – рявкнул Стас, протянул руки, они вдруг отчего-то стали длинными, будто он сам резко вырос.

Схватил обеих за шкирку, как непослушных щенков. Схватил и дёрнул в разные стороны, усилив действие желанием растащить дерущихся. Он только в этот момент осознал, насколько это два разных человека. Две абсолютно непохожие Кристины. Эта мысль, казалось, помогла ему.

Через непонятное сопротивление женщины стали отделяться друг от друга, словно приходилось тащить их через густую патоку.

В какой-то момент противодействие исчезло, фигурки разлетелись, как мотыльки. Стас неимоверно устал. Он тяжко дышал, изо рта вырывались облачка пара, тут же конденсируя в зеленые капли.

Стас в отчаянии огляделся – что с ним?

По краю пространства плыли миражи, что-то формировалось там, обретало очертания фигур.

«Шаманы», – мелькнула мысль в голове.

Чувство распада усиливалось, жжение в груди – тоже.

Шаманы приблизились, но не спешили подходить вплотную.

От них отделилась хрупкая фигурка мальчика. Ваня подошел к расплывшемуся темно-красному облаку и тихо позвал:

– Мама.

Всё замерло, наступила полная тишина.

Женщины, парившие по разные стороны от Стаса, повернулись к сыну, замерли плоскими картинками. Страшная белая маска Кристины-убийцы исказилась болью, она вдруг заплакала. Кристина-безумная улыбнулась ласково и шагнула вперед.

Мальчик потянулся, и взял обеих за руки. Фигуры вздрогнули, посмотрели друг на друга… и исчезли. Рядом с Ваней стояла стройная темноволосая женщина с задумчивым и прекрасным лицом. Её бездонные темные глаза светились безмятежностью и любовью. Сейчас она вновь напоминала Стасу поэтессу.

– Ванечка, – улыбнулась она.

Мир затих, и чувство развоплощения отступило. Стас перевёл дыхание, поняв, что снова способен просто дышать.

Иван повёл маму за руку, остановился на мгновение и сказал Стасу: “Спасибо, меня больше ничего не держит”. Кристина посмотрела, не узнавая, но склонила голову в знак приветствия, улыбнулась самыми уголками губ.

Они удалились сквозь скопление шаманов, и Стасу почудилось, что Крис что-то тихонько напевает сыну. Уходя, Кристина еще раз обернулась. В ее глазах была любовь и спокойствие. И Стас подумал, это единственное, что могло ее спасти. Где-то глубоко в душе тонкая ниточка любви к сыну все еще связывала те две ипостаси Кристины. И именно она не дала личности окончательно распасться.

К нему подошел высокий сгорбленный старик в шапке с рогами быка. Глаза его были закрыты, и, когда он заговорил, губы не зашевелились. Но голос шёл именно от этой внушительной и властной фигуры.

– Ты всё сделал правильно. Мы благодарны.

Вопросы, которые Стас хотел бы задать этим странным сущностям, разом вылетели из головы, так завораживающе и пугающе звучал голос. Словно тысячи древних голосов слились в один.

Шаман между тем продолжил:

– Мало кому хватает сил быть в этом мире. А тем более что-то делать. Но тебе еще рано сюда. Возвращайся обратно и прими наш дар в знак признания, как посвящение. Используй его по назначению, не плоди тьму.

– Какой дар? – голос не слушался и прозвучал хрипло.

– Ступать в обоих мирах, ведать их тропы, – старец кивнул и добавил, – и ещё один дар получил ты, но о нём узнаешь в своё время. Духи благосклонны к тебе, – шаман вдруг открыл глаза, уставился на сыщика зеленовато-белесыми зрачками. – Кого ты видишь за моей спиной?

Стас едва смог отвести взгляд от этих затягивающих в бездонную глубину зрачков. Взглянул за спину шамана. Там стоял огромный рогатый бык. Из ноздрей его вырывались струйки пара, словно вокруг было холодно. «Холодно», – вдруг подумал Стас.

– Быстрей! – прикрикнул на него шаман. – Кто там?

– Бык, – с удивлением произнес Стас, не узнав своего голоса.

– Это отличный знак, – ответил шаман и закрыл глаза. Безмятежность и сила вернулись на его лицо. – Будь в мире!

Он вдруг шагнул и ударил его в грудь.

Страшная боль во всем теле скрутила и сжала Стаса. Особо болели легкие, их словно разрывало на части. Этот переход от спокойствия к боли был так стремителен, что он не успел даже крикнуть, и последнее, что услышал перед беспамятством, было: “Дыши!”

***

Вика металась по берегу, не в силах поверить, что Стаса нет. Река поглотила их с Крис, и надеяться больше было не на что. Она несколько раз порывалась броситься в воду, но Вася следил за ней, не позволял этого сделать, но сам нет-нет, да и поглядывал на реку. Наверное, он тоже не мог поверить, что сильный, непробиваемый сыщик погиб вот так, в один момент.

Река ревела. Как только Крис и Стас исчезли, поверхность вздыбилась, по ней прошла огромная волна, от которой ребята еле успели отбежать. Она омыла берег и слизнула тело Родиона. Вася бросился было за ним, но оно мгновенно ушло под воду.

И в тот же момент что-то мелькнуло слева. Словно тёмный мешок затерялся в волнах.

– Стас! – закричала Вика и рванула вперед.

Вася едва успел схватить ее. Дёрнул обратно, она чуть не упала.

– Держите ее! – крикнул он Любе, и та вместе с Толиком подхватили женщину под руки, поволокли на берег.

Вика не хотела выходить, рвалась обратно, но Вася уже, мощно разрезая волны, брел почти по грудь в воде.

Он что-то схватил, потянул на себя, вытаскивая, замер на миг. И вдруг размахнулся, ударил кулаком, заорал:

– Дыши!

Волны вздыбились последний раз и опали.

Вася тащил Стаса на берег.

Вика застыла, обмякла и разревелась в голос. Схватилась за голову, затем зажала рот ладошкой, продолжила тихо поскуливать.

Катунь вдруг загудела, зашумела перекатами… и потекла.

Вася, еще не успев подойти достаточно близко к берегу, оступился, упал, и его поволокло течением вбок, накрыло водой. Вика услышала утробный рев, когда этот медведь, выталкивая Стаса вверх, вынырнул, сделал шаг, затем еще, выбредая на мелководье.

Толик уже подскочил и стал вытаскивать обоих на берег. А потом застыл, глядя в несущиеся воды. Но там больше никто не появился.

Мужчины вместе уложили Стаса навзничь.

Вика заскребла ногами по мокрому песку, оставляя глубокие борозды. Вырвалась из рук Любы и бросилась к Стасу. Упала на его мокрую грудь, стала слушать.

– Дышит, – пробурчал Вася и уселся рядом.

Вика снова зарыдала в голос, но теперь от радости. Она слышала, как ровно и мощно бьется сердце ее мужчины.

Стас открыл глаза, повернулся на бок, согнулся и закашлялся. Вика принялась колотить его по спине, выбивая воду из легких. Тот захрипел, замахал рукой.

– Хватит, – произнес он, – а то ты меня сейчас обратно в нижний мир отправишь.

Он развернулся к Вике, улыбнулся. Толик спросил:

– А Крис?

Стас помотал головой, помрачнев, и произнёс:

– С ней… всё будет хорошо. С душой, по крайней мере. Но Крис больше нет, она с сыном.

Люба подошла и взяла мужа за руку. Тот понурился, но поцеловал жену в макушку.

Вика всхлипнула и припала к Стасу.

Тот обнял ее, прижал к груди и успокаивал, пока тяжелые капли не начали падать с неба.

– Это что, дождь? – спросил Вася, выставив руки перед собой.

– Дождь, – просто ответил Стас.

Из-за спины вдруг раздался хрип динамиков.

Стас приподнялся, взглянул в сторону стоянки машин. Заметил, как стекла на дверях сами собой ползут вниз. Его ауди, хонда Васи, мерс. Все разом, словно ожили, распахнули дождю окна, зашипели радиоволнами, а потом все стихло и громкие звуки песни вплелись в раскаты грома.

Капли на лице - это просто дождь, а может плачу это я

Дождь очистил все, и душа, захлюпав, вдруг размокла у меня

Потекла ручьём прочь из дома к солнечным некошеным лугам

Превратившись в пар, с ветром полетела к неизведанным мирам

Еще один раскат заглушил звуки.

Ветер начал трепать палатки. Сорвал пленку с поленницы и мгновенно разметал костер.

Вася кинулся собирать угольки, но вдруг замер, уставившись вверх. Он стоял, а струи дождя текли по щекам.

По пляжу потоками воды унесло копоть и золу сгоревшего ивняка, песок промыло от крови и грязи, берег очистился в вечном водовороте. Свежий пронзительный аромат наполнил воздух. Пахло, как утром в праздничный день, словно это место заново родилось.

Вася стоял под дождем и улыбался. В “хонде” маленькая нервная женщина села, поморщившись от боли, и посмотрела в окно на компанию. Она слабо улыбнулась и прошептала: “Ну теперь мы поедем домой”.

Вика услышала, как Толик кричит и кругами носится по пляжу. Она взглянула на Стаса, тот смотрел куда-то мимо нее вверх и улыбался. Вика задрала голову, протяжно вздохнула и улыбнулась. Подставила лицо под огромные холодные капли. Прямо над их головами тяжелые дождевые тучи скручивались валиками, завязывались узлами, разлетались в стороны.

Толик подскочил к Любе, потащил ее, подняв с песка, закричал прямо в лицо:

– Дождь! Любка, это дождь!

Схватил за руки и закружился с ней. Люба двигалась, сначала нехотя, но затем все быстрее и быстрее. Через несколько секунд они скакали по пляжу словно дети, кричали и гонялись друг за другом, Любка в конце концов завалилась на песок и расхохоталась. Вася с Толиком помогли ей подняться и просто стояли, глядя, как дождевые капли ударяют в Катунь, создавая свою музыку.

Первые лучи солнца коснулись лица Вики, и она зажмурилась.

Стас обнял её, взял за руку. Она притихла и замерла в его крепких объятьях, зауютилась, и, кажется, обосновалась там надолго.

Дождь, не переставая, лил, смывая все, что было плохого и хорошего, грустного и веселого. Капли дрожали в лучах, разлетаясь крохотными радугами. Тьма отступала, унося страх, безумие и смерть. Солнце рождало новые чаяния и надежды, новый смысл для всех, кто был здесь сейчас. Для тех, кто смог что-то понять и принять для себя за то время, пока длилась ночь.