Пока живешь...

Никто не нужен никому... И в одиночестве фатальном

живет душа, сокрыта тайной и недоступная уму.

И с чувством, может быть, шестым глядим в глаза родным

и милым

и не предвидим, что могилы ни разу их не посетим.

И на твою обитель сна не явится твой сын невечный,

в бегах за золотом овечьим забыл он крови имена.

Так ускоряется конец и благородства и природы,

что разорвутся небосводы, чтоб посмотрел на нас творец.

И храмы утренних молитв, как и вместилища вечерних,

взойдут былым предназначеньем на пустырях убогих битв.

И сын мой скажет: где же мы так долго искренне блуждали?!

И пустовали эти дали, когда искали мы тюрьмы.

И он прочтет мою строку, и в смысл ее проникнет духом,

и станет мной — рукой и слухом, и повернет лицо к врагу.

Но не найдет его лица... И обесцветится тревога,

и будет новая дорога, как в песнях старого отца.