Пока ты спишь - враг качается. (наездник -3) Без ограничений

17

Окрестности Солнечной системы. Облако Оорта.

Пространство пучило и лихорадило. Мощные отливные силы раздирали сетку координат, безжалостно сминая кубические километры пустоты, спрессовывая их в опасные гравитационные аномалии, которые лопались под воздействием собственных приливных сил, дополнительно внося сумятицу в общую картину приближающегося нечто.

Гравитационные детекторы мигали и выли.

Что-то большое продиралось сюда сквозь изнанку пространство. Большое. И запланированное.

Пять крейсеров класса «Разрушитель» застыли в точке рандеву, ожидая окончания процесса формирования туннеля. Их оружейные капониры и башни с главным оружием опечатаны и надежно спрятаны под многометровой толщей пассивной брони. Только небольшие башенки зенитных орудий всплыли на поверхность, тонкие жала излучателей обшаривают пространство в поисках случайно залетевшего метеорита.

То, что летит сюда, чрезвычайно важно и нельзя допустить даже малейшей вероятности того, что что-от пойдет не так. Любая каменюка приблизившаяся на расстояние в сотую от астрономической единицы будет уничтожена.

Адмирал в нетерпении крутил в тонких пальцах изящный стилос, нервно поглядывая на экран. По нему, бежали стремительные цифры, показывая процентный остаток.

И вот цифра замерла на нуле.

Командующий Системной флотилией блокирующей Солнечную систему привстал с кресла, рассматривая на главном экране невиданное прежде зрелище. Такое событие не каждому дано увидеть воочию.

— Есть прорыв континуума! — доложил оператор. Незаметно от всех облизал засохшие губы и вытер о штаны вспотевшую ладонь.

В рубке повисла тишина. Все взоры обратились к тактическому монитору.

Недалеко от ряда неподвижно висящих крейсеров, всего в ста тысячах километров, в пространстве зажглась точка. Она разгоралась все сильнее с каждым тактом увеличиваясь в размерах. Подпространственный туннель начал формировать выход в обычную вселенную.

Краем глаза адмирал контролировал цифры указывающие размер пробиваемого зева бездны.

Двести метров диаметр.

Сияющая точка раздираемого пространства стала ослепительного вида кольцом внутри которого умирал любой свет.

Диаметр кольца три километра.

Адмирал прикинул. В такое кольцо уже без проблем пролезет его крейсер.

Сто километров.

— Внимание, вблизи от наших кораблей фиксируется увеличение гравитационного поля. Нас затягивает внутрь туннеля.

— Принято! — адмирал кивнул. — Корректируем положение, отойти еще на пять пунктов.

Высокомощные гравитационные движки, расположенные внутри могучих крейсеров, используя силы притяжения местного светила, меняя его полярность, сдвинулись с места, уводя корабли подальше от опасности.

Пятьсот километров диаметр.

Тонкий светящийся край туннеля почти перестал быть виден на фоне огромного кольца темноты. Ни единого фотона не вырывалось оттуда. Черное пятно с увеличивающиеся скоростью разрасталось в этом секторе пространства.

Адмирал посмотрел на часы — с момента начала формирования выхода прошло уже двадцать минут местного времени.

Напряжение в рубке чуть спало. Все же разумное существо привыкает ко всему. Даже к участию в таком поистине эпохальном событии. Многие откинулись на спинки кресел и только адмирал не мог себе позволить такое. Если что-то пойдет не так, то с него шкуру снимут. Трижды.

Диаметр — семьсот километров.

Мозг перестал воспринимать такие размеры. Для него что пятьсот, что семьсот уже не имели значения. И только увеличивающееся напряженность гравитационного поля вокруг выхода из изнанки пространства показывала истинный размер.

Малые корабли, размещенные на дальних рубежах засверкали вспышками зенитных орудий — гравитация туннеля изменяла траектории астероидов, притягивая их к себе. Их размеренному, многомиллионному постоянному движению по орбите вокруг Солнца пришел конец. Плазменные заряды нагревали их до огромных температур превращая в безобидные облачка.

Диаметр — тысяча километров.

Сорок минут прошло с начала процесса. Тонкий обод почти не угадывался на фоне огромного кольца.

Тысяча триста километров.

Мгла кольца завораживала.

Тысяча пятьсот километров в диаметре.

Час.

Крейсера отошли еще на три пункта.

Тысяча шестьсот километров.

Есть!

Формирование выхода завершено!

Черная мгла туннеля пошла рябью и начала стекать с круглого бока вынырнувшей махины.

Полуторатысячекилометровый ретранслятор переместился из подпространства в обычную вселенную.

Гигантский шар обеспечивающий покрытие связью всей местной группе звезд прибыл в Солнечную систему. Серые бока, покрытые тонким слоем пассивной брони, поблескивали под лучами далекого Солнца.

Адмирал как-то, от нечего делать, просматривал местные фильмы космической направленности. И сейчас он ухмыльнулся, увидев определённое сходство со Звездой Смерти.

Только ретранслятор был гораздо полезнее и технологичнее того нелепого шара. Да и уничтожать чужие миры можно оружием гораздо меньших размеров. Например, его крейсер, мог, при желании, постаравшись, раздробить Землю на мелкие осколки.

— Континуум закрыт, — доложил оператор.

— Принято! Крейсера три и четыре — обеспечить сопровождение ретранслятора на запланированную орбиту.

Огромному шару предстояло долгие две недели лететь на досветовых скоростях до орбиты между Марсом и Юпитером- именно там, согласно расчетам и договоренностям ему надлежит быть. Газовый гигант будет защищать его от больших астероидов летящих с внешней стороны, а достаточное количество света, поступающего от местного светила обеспечит бесперебойную запитку энергией накопителей ретранслятора.

— Приготовится к встрече с АРБИТРами, — объявил адмирал по громкой связи, наблюдая, как ярко-красный корабль вылетает из шлюза гигантского шара.

17.2

Стас

Становилось все холоднее. День стремительно уменьшался, ночи стали непозволительно долгими. Стаи птиц, крякая и курлыкая, друг за дружкой улетели куда-то далеко. Туда, где тепло и хорошо.

Голые ветви деревьев с обрывками почерневших листьев тоскливо качались на ветру. По ночам, лужи на земле, все чаще подмерзали, и хрустели поутру тонкой корочкой льда. Мелкий дождь вперемешку с колючими льдинками падал сверху, дополняя эту невзрачную картину.

Одежды становились толще и все реже и реже хотелось выйти под промозглый ветер на улицу ради прогулки. А вот ради тренировок очень даже.

Эти оставшиеся до турнира три недели мы тренировались в усиленном режиме. В диком режиме. В самом что ни на есть жесточайшем, какой смог придумать наш совместный мозговой штурм.

Спарринг стоя по грудь в ледяной воде? Да! А лучше под водой.

Спарринг с периодической стрельбой в дерущихся дробью? Конечно. Желательно дробь троечка.

Перерубание толстенных сосен голыми руками? И не важно сколько времени на это уйдет. Заверните два.

Загрузить лесовоз вручную бревнами а потом дотащить его в упряжи до деревни? Обязательно и побольше!

Часть челябинских вояк с установленными АСК приехала к нам на базу для наработки опыта и общего осознания того, что вообще можно творить с этими штуками. Мы их тоже гоняли и в хвост и в гриву, и их прогресс был гораздо лучше нашего.

Особенно при обстреле из огнестрельного оружия. Сначала, правда, мне пришлось выдержать очередь из АК в упор, чтобы показать, что такое вообще возможно. Выдержал. Выдавил пули из своего тела, в подставленные ладони изумлённых челябинцев. Показал как затягиваются раны и что эти маленькие дырочки в теле нисколько не мешают двигаться и сражаться.

И, конечно, пришлось устроить массовое избиение новичков, чтобы те осознали, что лезть пятиуровневым на хотя бы тридцатиуровнего — гнилая затея. Сначала десятерых разметал я, потом это же повторила маленькая и щупленькая, по меркам военных, Лена.

Потирая синяки и ушибы, челябинцы уважительно кивали головой, оценивая нисколько не запыхавшуюся девушку. И хотя они нападали на нее с ножами, на ее теле не оказалось ни одной царапины. А вот незначительных, только обозначающих удар клинком, меток на военных было предостаточно.

И мы даже успевали. Количество Валовцев преодолевших двадцати пяти уровневый барьер уже превысило тридцать человек. Последних пятерых тренировал я лично. Устраивали им такие жесточайшие встряски, что к концу они меня почти ненавидели. Зато уровни росли как на дрожжах.

Системщики, как мы с ними и договаривались, оставили нас в покое. И вроде как перестали заниматься уничтожением населения. По крайней мере наши изыски как в сети, так и области никаких новых данных не принесли. Даже каналы телеграмма перестали бесследно исчезать. Андрей, еще до устного договора с Кортневым, смог наладить связь со многими городами России и теперь периодически мониторил их.

Но доверять сети это не совсем надежно и верно. Поэтому раз в неделю мы летали на проверку. Выбирали два — три города в которых замечали подозрительные движения Системщиков и на капсуле добирались до туда. И там, на месте, все проверяли сами. И пока все было в порядке.

А через неделю после установки улучшений, Наездник сообщил мне такое, от чего у меня волосы встали дыбом. И стало понятно, почему они за мной так охотились, не считаясь с жертвами.

Впрочем, началось все достаточно обыденно.

Нам нужно поговорить.

Сообщил он мне, после того как я закончил очередную изнуряющую тренировку, почти добив следующий уровень.

«Давай поговорим, чего ж нет то», попутно с разговором с Наездником, я решил перекусить и сейчас ставил в микроволновку вчерашний борщ. Особенно проследил, чтобы кусков мяса в тарелке было побольше.

Я полностью улучшил свою структуру и запустил тестовый прогон блоков. Проверка показала, что один блок памяти скрыт и нигде не отражался. Я смог локализовать его местонахождение в моем составе. Он оказался зашифрован.

«Ты смог расшифровать файл?» Пока грелся суп, нарезал две краюхи ржаного хлеба из местной хлебопекарни, поставил на стол крынку густой сметаны.

Да, пришлось повозиться, но я справился. Структура шифра перекликалась с тем шифром, что тебе передавали АРБИТРы, когда передавали тебе код на буст опыта. В файле оказался код.

«И что же это за код? Не томи».

Это код АРБИТРов. Это чит-код на прокачку.

«И что же он дает?» Микроволновка запищала, сообщая, что суп подогрет.

Он снимает ограничения на прокачку со всех, кто использует этот код. Как известно, после сорок восьмого уровня, очки характеристик даются через определенное количество уровней. У Великого Вала каждый шестой, исключая премиальный у него раз в три уровня, у Системы раз в восемь ступеней.

Использовавший этот код будет получать очки характеристик и умения каждый уровень. Без каких-либо ограничений на прокачку. Более того, дается пожизненный буст опыта в двадцать пять процентов.

Микроволновая печь настойчиво пищала, а я сидел ошарашенный словами Наездника. А он не унимался, все больше и больше вбивая в меня информацию.

Данный код используется АРБИТРами для получения преимущества над простыми игроками. На использование такого кода, кем-либо кроме судейских органов, наложен запрет класса «АБСОЛЮТ». Нарушение карается немедленной смертью.

Я встал и дернул дверцу печи, обрывая надоевший писк. Поставил пышущую жаром тарелку на стол. Подумал и достал из холодильника бутылку водки.

Налил в стопку ледяную жидкость, от чего ее стенки вмиг покрылись конденсатом. Хряпнул, занюхав краюхой хлеба.

Мозг усиленно соображал.

Мне не известно, откуда у предыдущего носителя появился такой код. Более того, я даже не знал о существовании чего-либо подобного до этого момента. Предупреждение о запрете включено в сам чит-код.

Теперь понятно, почему Система гонялась за мной. Использование такого кода дает неоспоримые преимущества в прокачке. Ради такого вполне возможно рискнуть убийством АРБИТРа. Вот только как они узнали об этом? Как они вычислили что во мне находится такой Наездник? Ведь предыдущий носитель погиб триста с лишним лет назад.

Сплошные загадки.

А что же делать мне? Я вызвал в памяти предыдущий разговор с АРБИТРом, Тридцать семь одна вторая. Какое он мне там звание дал? Тайный волонтер АРБИТРов. И что это значит? Это значит, что я вхожу в данную структуру? Хотя бы временно.

Теоретически да. Могут возникнуть спорные моменты, но АРБИТР сам назначил тебя волонтером. А его слово — закон.

«Отлично! В таком случае активируй чит-код!»

Снова опрокинул в себя рюмку водки. Помирать так с музыкой!

17.3

Москва очень сильно изменилась за год. Не обликом, нет. Духом.

Он стал другой, совершенно иной. Не тот, что я почувствовал, когда мы, вдвоем с Леной, прогуливались по улицам города прошлой зимой.

Тогда, проталкиваясь сквозь толпы постоянно спешащих пешеходов, я ощущал энергию, молодцовский задор столицы России. Люди, машины, автобусы они все куда-то стремились. У них не было времени, чтобы остановиться и посмотреть на небо, они все и всегда делали деньги и строили свою жизнь.

Сейчас все по-другому. Толпа пропала. Урезалась, сократилась. От нее осталось в лучшем случае четверть. И большую часть пешеходов составляли «идеальные». Те самые, низкоуровневые Системщики, которых я приметил еще на Урале. Идеально одетые, никуда не спешащие, они неторопливо шагали по проспектам, являя собой ходячую рекламу счастливого Системщика. По сравнению с ними, обычные люди смотрелись серо и убого.

Засунув руки в карманы, натянув на головы капюшоны, люди без медблоков тихими, сгорбленными серыми мышками пробегали вдоль домов, стараясь не попадаться на глаза «идеальным».

Пропало большинство машин. Теперь, Тверскую можно перейти с любого места, не опасаясь быть раздавленным через полсекунды с того момента, как вступил на проезжую часть. Редкие автобусы развозили редких пассажиров.

Реклама потускнела. Не бросалась в глаза и уши. Не напрыгивала, не лезла, не докучала. Серые фото показывали неприметные товары. Чуть более разноцветные билборды рекламировали услуги.

А вот чего было много, так это плакатов Системы. На них «идеальные» мужчины и женщины гордо, смело и с вызовом смотрели на проходящих мимо. Летели в космос, строили небоскребы и высоченные мосты. Я видел нечто подобное на старинных плакатах эпохи СССР. Прослеживалось в них определенное сходство.

Интересно, куда делись остальные люди? Неужели их использовали для прокачки системщиков? Или почуяв, что дело пахнет керосином, уехали к себе? В горы, в города и деревни.

Больше всего изменений произошло в центре. У Кремля. Во-первых перестали пускать во-внутрь крепости. Видимо, помня мою кражу ядра, решили не рисковать лишний раз. А во-вторых снесли мавзолей! Мавзолей, Карл!

Это невысокое здание с трупом внутри, продержалось почти сто лет и несколько смен идеологий А теперь его нет. Только скромная табличка указывающая, что тут было и где у кремлевской стены найти могилу Ленина.

Время, данное нам Тридцатьседьмым подходило к концу. Зима ворвалась как всегда нежданно. Снег, словно ожидавший первое декабря, сорвался с цепи, засыпая центральную Россию метровыми сугробами. В обезлюдевшей Москве, техника не справлялась и расчищала в основном центральные проспекты и улицы.

Мы же жили на окраине, и до нас трактора почти не добирались. Поэтому между домами образовывались тропинки, будто паутина опутывавшая весь микрорайон где разместилась наша группа.

Хоть видимое преследование со стороны Системы и прекратилось, никто среди нас не сомневался, что скрытый поиск не останавливается ни на минуту. Поэтому прибытие в столицу, ну или в бывшую столицу России, было максимально незаметным. За неделю до события на Красной площади я, на капсуле, в стелс-режиме начал подвозить людей.

Перевести тридцать человек на корабле вместимостью три человека, задача утомительная. Двенадцать рейсов на минимальной скорости, на минимальной высоте соблюдая всевозможные меры предосторожности. Никто не знает, какие системы обнаружения установили в региональном центре системщики. Поэтому аккуратно и не торопясь.

Сняли несколько квартир у обычных, без медблока людей и жили там, стараясь лишний раз не выходить на улицу и не привлекать внимание. И вечером, перед турниром в первый раз собрались вместе. Скромная двушка, казалось не сможет вместить такое количество человек. Но мы влезли, впихнулись.

По-быстрому обсудили завтрашние события, подняли по рюмке горячительного. Чисто символически. За победу.

Все же забавно. Мы все еще мыслим клише и стандартами. Мы верим, что за удачу надо выпить, мы верим, что пить много перед важным событием нельзя, чтобы завтра быть в форме, забывая, что в нас сидит мощнейший адаптационно — симбиотический комплекс, который выведет всю заразу и насытит наши органы любыми веществами которые только возможно. Мы все еще люди.

Наверное, это и правильно.

Утром пошел снег с дождем. Вернее дождь со снегом. Мерзкая, промозглая слякоть захлестнула город. И мы по одному или маленьким группами, промокая насквозь шли до Красной площади.

В этот раз турнир почти не рекламировали. Не было ярких плакатов призывающих поглядеть на необыкновенное зрелище. Не было спама в телефоне зазывающих на площадь. Системщики помнили свой прошлый раз. Свой провал. Как один Валовец надавал по щекам всей раздутой, самодовольной Системе.

Но даже не смотря на почти полное отсутствие информации, Красная площадь оказалась забита битком. Редкая цепь военных обеспечивала пустой пространство перед трибунами. Хотя в округе людей с оружием я почти не замечал. Неужели они вот так просто не только запустят нас на турнир, но и без проблем выпустят? Хотелось бы верить, но мы готовы к любому исходу событий. Капсула, в стелс — режиме, висит под Большим Москворецким мостом и ждет команды. В наших карманах полно оружия. Хотя мы и сами являемся оружием. Гораздо более совершенным и смертоносным чем все эти автоматы и пулеметы.

Я, пробираясь сквозь толпу, оглядывался. Телевизионных камер почти нет. Видимо прямой трансляции не ожидается. Думается мне, что если бы не присутствие АРБИТРов, весь этот турнир Системщики провели бы где-нибудь на задворках, в полной анонимности.

Скромная трибуна вмещала не более трех человек. Или не человек.

Первого я узнал — тот самый Огородников, что был тут год назад. Представитель Системы в регионе. Странно, я думал, что Кортнев полностью захватил власть. Ну да ладно, это их, внутренние проблемы, которые мне не интересны.

И двое других — явные гости со звезд. Похожи на людей, но точно ими не являются. Это те самые, помощники Тридцатьседьмого? Они с интересом смотрят на толпу и вполуха слушают представителя Системы.

А где Системщик с которым я сражался? Тот инопланетянин, что пользуется чудной броней. Его нигде не видно. Как впрочем и Кортнева. Хотя он, наверняка собирается участвовать в турнире и теперь стоит в толпе, ждет призыва.

Наконец, куранты отыграли нужное время и Огородников подошел к микрофону:

— Добрый день, уважаемые сограждане! — прогремело на всю площадь. — Сегодня именно тот день, который мы все с вами в нетерпении ждали целый год. Сегодня решится судьба нашей планеты!

Он торжественно оглядел затихшую толпу и продолжил:

— Попрошу представителей Системы и Великого Вала выйти на площадь. Да начнется турнир!

Я скинул легкую парку, оставшись в одной футболке. На ней, конечно же был изображен серый знак Карателя. И гротескный вытянутый череп, который своими обезображенными пустыми глазницами, мрачно смотрел на происходящее.

Поднырнул под ленточку, выбегая на пустое пространство. Сзади меня, в ровные ряды строились мои соратники. И все в черных футболках с черепами на груди.

Let’s dance.

17.4

Напротив нас, метрах в пятидесяти, выбегали и строились в ряды Системщики. В белых футболках и спортивных штанах. И их было много. Очень много. Несколько сотен. Я поискал глазами — вон, в первом ряду стоит Кортнев. Смотрит вниз.

Обрати внимание, за трибуной стоит мобильный ретранслятор.

Серый куб с зализанными краями действительно стоял за спинами стоявших. Небольшое устройство, которое может натворить много бед. Так просто такое сюда не принесли бы.

— Разрешите! — громко, перекрикивая динамик закричал Андрей за моей спиной. — У меня есть доказательства геноцида Системой мирного населения на Земле.

— Нет! — Резко оборвал его Огородников. — Чтобы заслужить право обратиться к АРБИТРам, необходимо победить в турнире! Не раньше.

Я смотрел на инопланетян. Они молчали и не возражали Системщику. Видимо такие правила действительно существуют.

— Представители Великого Вала, — продолжил свою речь Огородников. — Для участия в турнире вы должны предоставить судейской коллегии не менее тридцати ваших последователей как минимум двадцать пятого уровня. Приготовьтесь к проверке.

Он отошел в сторону, освобождая место. Один из АРБИТРов, даже не знаю кто, мельком глянул на нашу шеренгу и кивнул головой.

Все? И эта вся проверка? Я думал мы будем свои умения показывать, демонстрировать перки и прочее. А тут. Небрежный взгляд.

Никогда не недооценивай АРИБИТРов. За этим взглядом может скрываться такое мощное сканирующее умение, что ты и вообразить не можешь. Не удивлюсь, что вот так, небрежно взглянув на вас, он узнал не только ваши уровни и способности, но и количество атомов в вашем теле.

Ок, понял.

Огородников тоже не сразу осознал, что проверка закончена. Он несколько раз неуверенно бросал взгляды то на нас, то на пришельцев, пока один из АРБИТРов не сказал ему «Продолжаем».

— Итак, все проверки закончены! Условие прохождения в турнир от стороны Великого Вала выполнено в полном объёме! Сколько представителей вы выставляете на бои?

— Одного! — нарушая все наши договорённости с бойцами, крикнул я. — Я буду драться. Один!

Сзади зашумели, зароптали.

— Командыр! Че за дела? — услышал я возмущённый голос Армена.

— Я все решил! — чуть повернул голову сказал я. — Так будет лучше! Всем!

Рано им умирать. Не надо. Если не справлюсь я, то что говорить о них? Поэтому лучше будет так.

Огородников выглядел разочарованным.

— Ну что ж. Согласно правилу пропорции, учитывая количество сторонников с той и другой сторон, объявляю количество участников турнира. Один представитель Великого Вала и четыре представителя Системы.

А, понятно, почему он огорчился. Системщик ожидал грандиозной битвы с участием сотен человек, а тут ему обламывают шоу, ограничившись всего лишь дракой один на четверых. Я бы тоже расстроился. Хех.

Оглянулся назад, вглядываясь в лица своих соратников и друзей. Возмущенный Армен, удивленный Андрей, закусившая губу чтобы не разреветься Юля, Лена по щеке которой бежит слеза, неодобрительно качавший головой Константин…

— Так надо, друзья, — негромко бросил им вслед. Развернулся и пошел на встречу системщикам.

Холодные капли дождя стегали по промокшей футболке, стекали с макушки головы за шиворот, покрывались тонкой корочкой льда на плечах. Температура стремительно уходила в минус. Скоро по всему городу будет гололед.

Системщиков осталось четверо. Три незнакомых мне мужчины и Кортнев. Причем он стоял слегка отдельно от остальной группы. Осунувшийся, понурый, буравящий взглядом мокрую брусчатку. Ручьи воды стекали по его сгорбленной фигуре Что с ним такое?

Мы замерли друг напротив друга. Пять метров между мной и ближайшим системщиком. Простой на вид парень с хрупкой фигурой. Почему они выставили его против меня? Что он может мне противопоставить? Когда не кону стоит судьба планеты, сражаться выставят самых сильнейших. В чем этот парень силён?

Со вторым, стоящим рядом, вроде все понятно — рельефные, но не громадные мышцы, фигура схожая с моей. Он наверняка тренирует ловкость. А третий тоже хрупкий.

— Внимание! — взревел динамик. — Правило турнира одно — абсолютная победа одной из сторон. Никаких ничьих, технический поражений и прочего. Победа объявляется, когда противоположная сторона будет мертва. Правила ясны? Правила ясны! Да начнётся бой!

Три коротких и один длинный, протяжный сигнал отменили уголовный кодекс РФ на этой, локальной площадке. Телекамеры показывали на весь мир, как пять человек кинулись убивать друг друга. На самых что ни на есть законных основаниях.

Ускорение.

Боевые рефлексы, уклонение.

Длинная, протяжная молния извиваясь, вспыхивая, когда пронзала капли дождя тянулась ко мне. Мышцы дёргаются, уводя тело прочь, освобождая дорогу злому разряду, готовому сжечь меня одним ударом. Ее послал тот первый, хрупкий паренек.

Уклонение

Вторая молния еще только вылетала из вздёрнутых ладоней третьего системщика, а мои прокачанные боевые рефлексы третьего уровня уже посылали сигналы мышцам. Я замер пропуская следующую электрическую дугу впереди себя. Дернулся назад, уходя от ветвистой плети.

Броня

Мощный удар сзади вбрасывает меня под разряд.

Это второй системщик, под ускорением успевший зайти мне в спину, со всей дури пнул меня чуть выше пятой точки.

Кубарем лечу по мостовой. Электрические разряды пронзают кожу, обугливая ее в местах проникновения.

Защита активирована. Урон снижен. Производится регенерация повреждённых нервный окончаний.

Я тоже развивался. Я тоже готовился к этой битве. Второй раз так поймать меня не получится.

Сзади, опаздывая буквально на доли секунды за мной несется второй системщик. Я же кривым зигзагом, петляя словно в лабиринте, уворачиваясь от пронзающих воздух молнии бегу к первому худому. И краем глаза ищу Кортнева. Где он? Он самый опасный, нельзя упускать его из виду.

Да вон же он. Стоит в стороне, наклонив голову. Вода стекает по волосам, тонкими струйками дотягиваясь до земли. Да что такое с ним?

Прыгаю на пуляющего молниями системщика. Он пытается отбежать, но куда ему спорить со мной в скорости? Не та у него ветка развития.

В прыжке разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и активирую гравимеч. Взмах. Врезаюсь спиной в худого и встречаюсь глазами с ловким. Он в метре от меня, в его руке здоровый нож.

И он уже мертв.

Хряпаемся со всей силы, со всей дури на мостовую. Худой на камни, а я на него. Мимо пролетает разрубленное пополам тело второго.

Кровавые брызги слегка разбавляют серость этого дня.

Даже удивительно, почему у него нет гравирезонатора. Я прям надеялся на это, готовя силовой кулак.

Впечатываю заготовленное умение, в лежащего подо мной «мага» И тут же хватаю его трепыхающееся тело и подставляю под летящую в меня молнию. Ослепительный хлыст обвивает системщика и я со всей силы кидаю его в сторону третьего.

Всплеск.

Площадь три квадратных сантиметра, горизонтальный вектор, четыреста джи.

Гравитационный удар пробил насквозь первого и, стоящего за ним, третьего системщика. Два мёртвых тела с небольшими отверстиями в груди упали почти одновременно.

Я упал секундой позже.

Критически низкий уровень выносливости! Рекомендован покой.

Ага! Как же! Покой нам только снится!

Пытаюсь вскочить на ноги, но конечности почти не слушаются, поэтому опираясь на руки тихонько поднимаюсь.

Трясу головой, потоки ледяной воды заливают глаза и я не вижу своего главного противника. Где он?

Кортнев стоит напротив меня. И смотрит на меня абсолютно пустыми глазами. Смотрит и не видит.

Четыре единицы выносливости.

17.5.

(Читать, включив в ютубе: Sebastian Böhm — Launch (VISION))

Стас, Кортнев

Вера…

Почему так произошло?

— Эй, — кричу я ему. — Сражаться будем?

Казалось, Системщик только сейчас осознает, где он находится. В его глазах появляется осознанность.

— Да, — говорит он мне. — Будем

Пытаюсь, сквозь заливающие глаза воду разглядеть Валовца. И почти не вижу его. Вчерашние события яркой картинкой крутятся на внутреннем взоре. И я не могу их выключить. Вернее, не хочу.

Вера…Почему?

Он смотрит на меня.

Меж нами стеной льет дождь.

Я смотрю на него.

Пять единиц выносливости.

Еще немного и я смогу применять способности. Но почему он ждет?

Мне нужно сражаться. Мне нужно убить вот этого паренька, который стоит напротив меня. Иначе Земля уйдет Валовцам.

И что?

Воспоминания захлёстывают.

Я держу ее на руках, а из ее рта идет пена. Ее руки судорожно схватили мою, а кровавая пена вытекает на мокрую от пота подушку. А я так же судорожно засовываю капсулу с Валовским Наездником в ее рот.

Вера…

Мне нужно убить его. Прямо сейчас. Пока он стоит и ничего не делает.

Делаю шаг, ломая стену дождя, и хватаю его за шею. Силы на что-то другое просто нет.

Вспоминаю…

«Знаешь, — улыбаясь произнесла она, наблюдая за утками, — мне иногда кажется, что за все грехи, что ты совершаешь, расплачиваться приходится мне»

Кто теперь будет расплачиваться за мои грехи?

Вспоминаю…

«Она мертва, оставьте ее» Доктор хватается за мою руку в которой я зажимаю пилюлю с АСК. Я все еще пытаюсь засунуть его в ее горло. «Ей уже не поможешь. Ничем. Метастазы по всему телу. Она мертва.»

Я рыдаю тормоша ее худое тело. Худое мертвое тело.

Вера…

Этот парень душит меня. Он пытается убить меня! Толкаю его. И неожиданно для себя он кубарем летит прочь. Разбивая себе лоб, оставляя кровавые лужи на мостовой. С трудом поднимается.

Регенерация

Вот это удар. Он порвал мне селезенку и я еле встал, готовясь отразить очередной удар. Но он снова замер, словно потерял меня за стеной дождя. Словно вода вдруг стала непрозрачной.

Рывок.

Инстинкты работают. В прыжке достигаю этого парня, одновременно доставая нож из кармана. Острый клинок втыкается ему в живот.

Я он должен хочет убитьубить меня себя.

Вера..

Отталкиваю парня.

Острый нож перерубил позвоночник и моя нижняя часть тела отнялась (Регенерация). Лечу на холодную и сырую мостовую. Смотрю в глаза своему убийце. В его глазах плещется

БОЛЬ.

Мне больно.

Кто сейчас будет расплачиваться за мои грехи?

Вера…

Я..

Я буду расплачиваться за свои грехи.

Он смотрит на нож в своей руке. Стоит ему сделать шаг и воткнуть его в меня…

Я делаю шаг. И втыкаю нож.

Себе в живот.

Система внутри меня кричит, но я затыкаю ее.

Он потрошит себя, словно рыбу. Острый нож распарывает ткань, кожу, мышцы. Кишки вывалились из огромной раны. Кортнев упал на колени, но продолжает кромсать себя. Дернул клинок вверх, вспарывая грудную клетку.

Упал на брусчатку.

Я медленно, перебирая руками по ледяной мостовой, подполз к нему. Заглянул в его глаза. Почувствовал прикосновение. Он сует свой нож мне в руку.

Я не могу убить себя. Я слишком силен. Система внутри меня перестала мне подчиняться и стала восстанавливать повреждения. Вижу Валовца. Он поможет мне.

Я думаю пару мгновений. Его намерения понятны.

Втыкаю нож ему в горло. Веду его в стороны расширяя рану.

Вера…

Вера…

В…