Покров Тьмы (СИ)

Глава 8. Тайны древней цивилизации

Близился конец октября, становилось все холоднее. Хмурых дней прибавилось, почти все деревья сбросили свою листву и теперь стояли с голыми, потемневшими от сырости, ветвями. Над школой кружила стайка воронов, громкими криками возвещая о приближении зимы.

Мариэль гуляла по двору, наблюдая за обучением малыша Йоханса магии. Максин хоть и не очень подходила на роль учителя, справлялась все же не плохо. Обычно не ладившая с детьми девушка, на удивление быстро нашла общий язык с мальчиком. Остальные ребята колдунью побаивались, а девочки с визгом разбегались при виде Максин.

На той неделе строительство стены закончилось. И за ней уже расположились жители двух ближайших деревень. Пока они сооружают себе хоть какую-то крышу над головой, Мариэль разместила их в свободных комнатах и залах замка. Скот, приведенный ссобой, определили на ферме. Запасы зерна и муки сложили в кладовой. Теперь все, кто скрывался за стеной Приюта стали единой семьей. Завтрак, обед и ужин был строго по расписанию, как и часы отдыха. Работали все, кроме, конечно-же детей и стариков. Но и те старались помочь в чем могли.

Фаолин так же не пренебрегал работой. В первый же день, как приехал, он взялся за молоток и пошел строить с мужиками общие дома, где расположатся селяне. Руководить всем этим выпало Мариэль. Поторопившись, она отправила Урсулу с сыном в Деградар — закупаться продуктами, пока еще передвижения по стране считались безопасными. Чем больше припасов — тем лучше. Война — повод для торговцев разбогатеть, поэтому в ряд ли Урсула привезет много. Но, при осаде каждая горстка муки — на вес золота. А за одно Мариэль попросила Урсулу купить ей пару теплых платьев и теплую одежду для Фаолина. Ведь, собираясь на коронацию, она не рассчитывала, что не вернется домой до зимы. А возвращаться в Агда-Тири слишком опасно.

— Госпожа! — Вывел ее из раздумий голос Уильяма. Мальчик спешил со стороны главных ворот. — Госпожа Дейелис, господин Агнар и господин Игеред велели доложить вам об их прибытии.

— Спасибо, Уилл. — Мариэль потрепала парня по голове, взъерошив его волосы. И как только он скрылся за поворотом, она кинулась к воротам, не скрывая больше улыбку за маской безразличия.

Вот она, ее девочка. Бежит, волосы назад, глазки горят, зубки блестят в белоснежной улыбке. Будь она поменьше, запрыгнула бы маме на руки, обвив руками шею. Но вот Дейли остановилась прямо перед Мариэль, облегченно вздохнула и прижалась к плечу матери, будто бы ища в объятиях утешение.

— Твое обучение у Ханзиля окончено? — Спросила Мариэль. Дочь отстранилась и взглянула ей в глаза. На ее лице больше не было и тени радости встрече.

— Арагнаст отослал нас, заботясь о нашей безопасности. Из-за спины Дейли вышли Агнар и Игеред. — Черные ящеры перешли в наступление. Их войско идет к Маргингу.

— Этого можно было не допустить. — Раздраженно ответила Мариэль. Весть принесенная дочерью, предсказание Дельвина указывают на одно — грядет новая война. А ей, Мариэль, смерть как не хотелось переносить снова все те ужасы. Опрометчивость и наивность королей злили ее. Собрать армии, что бы запереться в столицах, ожидая прихода врага, вместо того, что бы разом разгромить его армии?! Что за тактика трусов? Но вместо всего этого, Мариэль лишь сказала, — Вы, вероятно, устали с дороги. Свободных комнат пока нет, но я что-нибудь придумаю. Подождете меня в замке?

Дейли кивнула и в сопровождении своих друзей направилась в крепость. А Мариэль пошла на поиски Фаолина.

Территория, что была обнесена новой стеной, представляла собой дубовую рощу. Но больше половины уже вырубили. Так что стройматериалов хватало, да и дровницы были забиты. Где-то там и трудился Фаолин.

Лишь завидев Мариэль, он бросил топор и ринулся ей навстречу.

— Что-то случилось?

— Дейли здесь. — Мариэль заметил, как эльф расслабился. — И…

Она рассказала весть, принесенную дочерью и высказала свое мнение по этому поводу.

— Не беспокойся. Они не пройдут дальше Эльфийского леса. Отец этого не допустит. Нам нечего бояться.

Ну вот опять. Весь в отца. Вместо того, что бы предпринять серьезные меры против захватчиков, он пытается ее успокоить и внушить, что опасности никакой нет. Теперь ясно, почему Фулдуру в тот раз удалось захватить пол страны и целых семь лет удерживать ее под своим гнетем. Мариэль же хватило года, что бы все исправить. А если бы ее пустили в совет, она бы и Черных Ящеров дальше берега не пропустила. "Вот рожу и возьмусь за это, надоели, бездельники"- подумала она, откидывая мысли о том, что после родов ей совсем не до королей и войн будет.

Внешне ее раздражение ничем не выявлялось. Она кивнула, разочарованно вздохнув. Фаолин расценил это, как жест смирения. Убедившись, что жена спокойна, он нежно погладил ее по спине.

— Возвращайся в замок, тут холодно. — Поцеловав любимую, он вернулся к работе. А Мариэль послушалась его и пошла в замок. На улице и правда было прохладно, тем более одета она была в летнее платье, и только накинула сверху плед.

Стремительным шагом минуя двор, Мариэль глядела себе под ноги, не замечая ничего и никого вокруг. И едва не столкнулась с Дельвином. Он придержал ее за плечи. И хотел уже что-то сказать, но Мариэль заговорила первой.

— Ты сказал, что обратился ко мне, потому что я смогу убедить королей действовать. Ты ошибся.

Не дожидая ответа синеглазого пророка, она пошла дальше.

В зале для отдыха, где ютились с десяток селян, Мариэль нашла дочь с ее друзьями.

— В замке осталась одна небольшая свободная комната. Игеред, Агнар, она ваша. Дэйли, пока поживешь вместе со мной и отцом. Твои друзья помогут принести туда кровать?

— Конечно, госпожа. — Отозвался Агнар. Игеред просто кивнул.

В чулане, что мог сойти за еще один зал, не скопись там столько хлама, Дэйли выбрала себе широкую кровать с балдахином. То ли из соображений комфорта, то ли для того, что бы мальчишкам было тяжелее затаскивать ее на третий этаж. Мариэль склонялась к первому варианту. Агнар и Игеред были с ней не согласны.

Справившись с этим, Дэйли принялась застилать постель, Игеред помог Мариэль развести огонь в камине, а Агнар ждал на пороге. Закончив с делами, троица ушла, дав Мариэль слово, что за пределы школы уходить не станут. А сама она осталась один на один со своей злостью на королей и их бездействие. В конце концов, она решила, что все равно сейчас ни на что повлиять не сможет. Поэтому открыла сундук со свитками и книгами из Лэ-Мюйафа. Половину из них она уже прочитала, четверть была написана на непонятном языке, остальное лежало нетронутым.

Разобрав оставшиеся бумаги, она разделила их на бесполезные, в которых не содержалось ничего интересного, и нечитабельные, которые были изложены на неизвестном языке.

— Надо же, какое сокровище, а на самом дне завалялось. И почему я сразу его не нашла. — Шепотом удивилась Мариэль, взяв со дна сундука толстый том. На обложке побуревшей от времени красной кожи почти стерлось название, написанное на двух языках. Все том же непонятном и всеобщем:

"Словарь Мальтифада и Всеобщего языков"

Мариэль тут же схватила один из "нечитабельных" свитков, и с помощью словаря попыталась понять, что там написано. Однако переводить каждое слово по отдельности оказалось чрезвычайно нудным занятием. К тому же, переведя первые две строчки, Мариэль поняла, что это налоговые расчеты и отложила бумагу в сторону. Вместо этого пустого занятия, она углубилась в изучение словаря. Да, там не было ни грамматики, ни правил пунктуации, за то была удобная транскрипция.

Следующие пару недель она коротала за книгой. Язык оказался легким. Слова запоминались очень быстро. И скоро Мариэль могла не только назвать правильный перевод того или иного слова, но и указать верную страницу и строку в словаре. Две недели спустя, вечером, когда она разобралась с бытовыми делами, Мариэль взялась за непрочитанные свитки и книги.

Первый повествовал о пещере в восточной части Фусантротона. Это пещера забвения. Всякий вошедший терял память. И уже не мог вспомнить ни свое имя, ни своих близких, ни вчерашний день. Изучить аномальную зону не удалось никому до сих пор.

Мариэль знала о существовании пещеры забвения. И даже знала где она находится, и что входить туда не стоит. В отличие от матери Малвеля. Когда-то давно, сопровождая купцов, эльфийка отстала от каравана. Потерявшись в Белых горах, она угодила под дождь. И, намереваясь переждать непогоду, спряталась в расщелине в скале. Вышла уже не помня кем является. Благо, купцы нашли ее раньше, чем дикие звери. Эта история наводила печаль. Мариэль отложила свиток, не дочитав.

В следующем были расписаны расчеты провизии на зиму и расходы запасов. Мариэль кинула его в камин. А следом за ним подкинула дров. В комнате стало гораздо теплее.

Устав от свитков, Мариэль взяла книжечку. В тонком переплете с позолоченными буквами.

"Народы Кете. Очерк Семеареля вездесущего"

Одно только название ввело Мариэль в замешательство. Точнее одно слово из названия. Кете. То, что древний народ знал, как духи называют этот мир, могло говорить о том, что они общались сними. Сейчас редко встретишь человека, который хотя бы словом перемолвился с духом. Даже она, Мариэль, говорила лишь с Анорсель. И то последний раз это было очень давно.

Интересно, что еще духи рассказали им? Знали ли потомки Ниледерфа о Ваставе?

Откинув пустые размышления, Мариэль раскрыла книгу на первой странице.

Сей очерк содержит в себе описания всех разумных рас. Я, Семеарель вездесущий, получил это прозвище за свои странствия, в ходе которых я изучал народы Кете. Разумеется, все они делятся на группы, представляющие из себя отдельные общественные строи. И каждый отличается друг от друга культурой, верой, традициями и много чем еще. Но в своем трактате я поведаю общие черты всех рас. (Высшей расе — драконам — посвящен отдельный очерк "Неопалимые покорители небес")

Человек. Средняя продолжительность жизни: 40–60 лет.

Описание: Телосложение у людей может быть совершенно разным. Объехав все населенные земли, я встретил человека, ростом с гнома, но при этом с острыми, подобно эльфьим, ушками; Высоких и широкоплечих людей; коренастых; тощих; полных. Все они разные и друг на друга не похожи. В этом их особенность.

Мало кто из них владеет магией. Достижения в искусствах и ремеслах, по сравнению с другими расами, не значительны.

Люди уязвимы перед болезнями. Без медицинского вмешательства плохо переносят ранения даже самой легкой тяжести.

Среди людей возможно найти тех, кто превзойдет во владении ремеслом долгоживущих, однако таких крайне мало. Большинство зациклены на выживании. Я очень часто слышал фразу: "доживем до весны, а там как звезды сойдутся".

Владение магией: редко.

Владение стихийной магией: нет.

Богов у людей великое множество. Я насчитал свыше двухсот шестидесяти четырех. Но затрону лишь некоторых из них, чьи имена я слышал чаще прочих:

Инхостин — бог плодородия. Фермеры молят его о богатом урожае.

Свард — бог войны и правосудия. К нему обращаются солдаты за победой и судьи за помощью в трудных решениях.

Хельсе — богиня исцеления. Ее вспоминают тяжело больные.

Скаперен — создатель. Отец людского рода, сотворивший первого человека из грязи и морской воды.

Гном. Средняя продолжительность жизни: 200–400 лет.

Описание: Это низкорослые создания, чаще всего полноватые и с круглыми лицами. У гномов густой волосяной покров. Не редко встречаются бородатые женщины. Глаза гномов приспособлены к полумраку, однако и яркий солнечный свет их не пугает. Действия гномов грубы и неотёсанны. Вероятность встретить изящного гнома очень мала. Однако, они проявляют тонкость натуры в своих ремеслах. Никто не сравнится с гномом в камнерезном или кузнечном мастерстве. Гномы — превосходные строители.

К болезням и ранениям эта раса устойчива. Достаточно легко переносят урон малой и средней тяжести.

Владение магией: редко.

Владение стихийной магией: редко.

Поклоняются духам земли, ибо они создали первых гномов из камня.

Жер — дух земли и единства. Помогает своим детям в разногласиях и направляет на верный путь. Она помогает потерявшим интерес к жизни, сломленным и павшим духом.

Тау — дух гор, ледников и холмов. Покровитель странников и следопытов. Грозный и суровый дух. Он не приветствует легкомыслие и слабохарактерность. Наказывает нетерпеливых и запальчивых. Считается, что Тау обитает в горах и не терпит шум и балавство.

Асылтас — дух драгоценных металов и минералов. Ведет шахтеров к дракоценностям, рожденным в недрах земли. Щедр для тех, кто не смотря на невзгоды, стремится к своей цели.

Тамак — дух изобилия и домашнего очага. Охотники молятся ему о легкой добыче. Домохозяйки о полном яствами столе, матери о том, что бы их дети не знали голода. А так же, что бы зимой клодовая была полна, в очаге полыхал огонь, согревая домочадцев.

Эльфы. Нестареющие долгожители.

Описание: Высокие остроухие существа, от природы наделенные грацией. С ранних лет их обучают скрывать эмоции. Умеют держать умиротворенное лицо при любых обстоятельствах.

Мало кто из эльфов не любит искусство. Возможность быстро рассправиться с бытовыми делами, дает им время развить свой талант и довести его до идеала. Многие не ограничиваются одним ремеслом. Любой художник может спеть и сыграть на флейте, а потом продемонстрировать сложнейшие боевые приемы или отлить кольцо невиданной красоты.

Представители данной расы избавлены от участи старения. Так же, они легко переносят любые болезни и ранения. И все же есть один недуг, которого страшится каждый эльф.

Прежде я о нем лишь слышал, но, путешествуя по северным землям Вакрохалла, столкнулся со случаем. Мне довелось присутствовать при проводах в последний путь эльфа, погибшего от того, что разучился дышать и задохнулся. Произошло это не просто так. Все дело в том, что для эльфов любовь — не просто красивая сказка. Они ее ощущают, как запах или вкус. Встретив свою любовь, эльфы привязываются к ней на столько, что, потеряв, не представляют жизни без нее. Будь то друг, член семьи, вещь, собака или лошадь. Потеряв это, эльф уходит глубоко в себя. Они называют это астралом. Несчастный словно бы спит, а разумом находится в мечтах. Он видит свои самые заветные желания и живет в выдуманном собою мире. В то время, когда его тело в мире физическом ослабевает. Эльф, находясь в астрале, парализован. Он не слышит, не видит, не чувствует ничего, что действует на него извне. В конце концов эльф умирает от обезвоживания, изнеможения или же от того, что забывает дышать.

Эльфы боятся такого исхода. Именно это служит объяснением тому, что они старательно не привязываются к чему-то недолговечному. Если эльф холоден в общении с вами, если он неразговорчив, чрезмерно надменен или высокомерен — он боится.

Владение магией: постоянное.

Владение стихийной магией: частое.

Религиозных фанатиков среди представителей эльфийской расы нет. Они привыкли рассчитывать на себя и на близких, так что не просят у высших сил помощи. И все-таки эльфы уважают и благодарят за свое существование духов.

Минвэ — дух жизни. По их преданиям, именно Минвэ создал эльфов и плетет нити их судеб.

Нат`уран — самый почитаемый эльфами дух природы, что главенствует над остальными. `Ана (дух рек, озер и прочих водоемов), Соулир (Дух лесов, садов и цветочных полян), Химмин (Дух неба и погоды).

Солин — дух солнца, тепла и света. И ее сестра Тунгиль — дух луны, тишины и спокойствия.

Мальтифад. Долгожители. Средняя продолжительность жизни: 500–700 лет

Описание: Внешне схожи с людьми, вот только, при желании, любой мальтифад способен изменить облик(не прибегая к магии, как это делают эльфы). Мальтифад способен принять обличие любого живого существа, как существующего, так и выдуманного. Яркая отличительная черта — красные глаза. Мальтифады стареют значительно медленнее гномов или людей. Более того, некоторые из нас обладают бессмертием. Бессмертный мальтифад все же не полностью неуязвим. Умереть он сможет лишь, если раскрошится его зуб мудрости, с которым он и появился на свет. Кроме бессмертия, "избранные" мальтифады могут проходить сквозь пространство, появляясь и исчезая там, где им нужно. Бессмертный мальтифад не способен продолжить род.

При встрече с представителем этой расы, будьте аккуратны в своих мыслях. Мальтифад — непревзойдённый телепат. Никакие блоки не помешают нам прочесть ваши мысли.

Владение магией: частое.

Владение стихийной магией: постоянное.

Мальтифады — потомки Ниледерфа. Ниледерф — дитя духа миража и обмана Тенебриса и человеческой женщины Рагнгерд, воспитавшей его в одиночку. Для мальтифада Рагнгерд и Ниледерф — святые и значат больше любого духа.

Тенебрис — презренный дух. В литературе его сравнивают с ненавистным отцом, что бросил семью.

— Хочешь заставить меня ревновать тебя к бумажным клещам? — Лишь только закончила Мариэль чтение, в комнату вошел Фаолин.

— Вовсе нет. — Мариэль взглянула на мужа и заметила, как он был печален. — Прости. — раскаялась она.

Отложив книгу, встала из кресла и прижалась к уставшему эльфу.

— Ты уже третью неделю не выпускаешь из рук свитков. Ни с кем не говоришь, не поднимаешь глаз от строк на бумаге даже во время еды. Засыпаешь с книгой в обнимку. Словно игнорируешь меня. Я тебя чем-то обидел?

— Ну что ты. Не говори глупостей.- Мариэль не стала оправдываться. Вместо этого она потянулась к губам эльфа.

А Фаолин и не думал отстраняться. Получив наконец желаемое внимание, он не хотел отпускать его.

— Понимаешь эти каракули? — он бросил взгляд на книжицу, которую только что читала Мариэль.

— Пока не так, как хотелось бы.

Больше Мариэль рассказывать не стала, интуитивно понимая, что Фаолин и слышать ничего о книгах не желает. Говорить сейчас о своих открытиях было неуместно, поэтому Мариэль крепче прижалась к мужу, поглаживая пальцами его мощную спину.

Когда же он, наконец, разжал тиски своих объятий, Мариэль подошла к окну и распахнула ставни. В комнату ворвался прохладный поток воздуха. С крыши капала вода. Внизу вся земля была мокрой. Кое-где лежал снег, и тот грозился вот-вот превратиться в грязные лужи. Сыро, грязно, воздух полон мерзкого холода. Мариэль закрыла ставни.

— Когда ты в последний раз выходила на улицу? — Укоризненно проговорил Фаолин.

— Понятия не имею. Но сегодня я туда тоже не выйду. Такая мерзкая погода. Когда успел выпасть снег?

— Снег шел несколько дней. Вчера закончился. Сегодня впервые за неделю мороза потеплело.

— Разве же это мороз? В Джевелии теплые зимы.

Мариэль не любила Джевелийские зимы. Они слишком сырые, снега мало, только грязь да лужи. Вот в Вакрохалле зима как зима. Снег иногда наваливает под самые крыши. И пусть там лютые морозы, зато вокруг белым-бело, все искрится и сверкает. Порой кажется, что от такого можно ослепнуть. Когда идешь по улице, под ногами хрустит снег, а не хлюпает грязь. Именно по этим причинам Мариэль обычно на зиму уезжала в Эфелон. Жаль, в этот раз не получится.

— От чего ты такой грустный? — Спросила Мариэль.

— Маргинг в осаде. Войско Черных ящеров вырвалось из Эльфийского леса.

Мариэль очень хотелось сказать что-то вроде "я так и знала" или "я же говорила", но сдержалась.

— Ты была права. — Озвучил ее мысли Фаолин, сокрушенно опустив голову в ладони. — Бездействие королей привело к этому.

— На что они наедятся? — Сглаживая вопрос мягким тоном, спросила Мариэль.

— Должно быть, ждут, когда на помощь прибудет войско Вакрохалла.

"На что им собственное войско, если они не могут им распоряжаться"- подумала Мариэль, а в слух сказала:

— И где оно сейчас?

— В неделе пути до Золотой горы. В бездну все. Не хочу сейчас об этом думать. Будешь чай? С брусникой.

— Мой любимый.

— Я знаю.

Пока пили чай, говорили о всем, о чем только можно, не касающимся войны. И хоть русло беседы все стремительнее меняло свое направление в непринуждённую сторону, Фаолин не мог усидеть на месте. Он ходил по комнате с кружкой в руках. Мариэль делала вид, будто не замечает, как он, словно бы невзначай, подхватывает свитки и бумаги, и кидает их в сундук. Как он прикрыл сундук, провернул ключ, который потом незаметно спрятал у себя в кармане. После этого он, наконец-то, сел. Вздохнув, он приложился к кружке, большими глотками допивая ароматный чай.

— Я понимаю твое беспокойство. — Прервала недолгую паузу Мариэль. — И твои действия оправданы. Но ты, наверное, забыл, что у меня есть это.

Она подцепила пальчиком цепочку, на которой блестел в свете камина маленький серебряный ключик. Тихонько посмеявшись над обескураженным лицом Фаолина, она спрятала кулон обратно под одежду.

— Не нужно делать такой обреченный вид. Как раз сегодня я закончила с изучением библиотеки Лэ-Мюйафа. И даже нашла кое-что интересное. Так что можешь сжечь все это вместе с сундуком за исключением пары книг. Думаю, они существуют всего в одном экземпляре, и уничтожить их было бы преступлением.

Фаолин улыбнулся. Ему было интересно, что такого нашла Мариэль. Но в то же время он не хотел этого знать и что-то внутри поддевало его действительно кинуть этот сундук в костер.

***

Утро встретило Мариэль пасмурным небом и все той же омерзительной погодой. Благо, на улицу ее выходить ничто не заставляло. Фаолин после завтрака поцеловал ее и быстро убежал работать. Сама она бездельничать не собиралась и отправилась уже заученным маршрутом. Сначала проверила, как дела на кухне. Выслушала кухарок, которые жаловались на недостаток свободных рук и слишком большой объем работы. Мариэль решила прислать к ним в помощь женщин, которые пришли из деревень. Она не знала, кому захочется весь день проводить на кухне, ведь, чтобы приготовить завтрак на три сотни человек, нужно встать до зари. После завтрака сразу же браться за обед, потом без продыху за ужин, а потом до ночи убирать со столов и мыть посуду. На зов Мариэль отозвались почти все женщины и даже их дети. И теперь в кухне будет слишком тесно. Тогда Мариэль разделила их всех на три бригады, которые будут по очереди готовить завтрак, обед и ужин. Кажется, все были довольны.

Потом пошла к прачкам. У тех, вроде бы, все было хорошо. Ничего в их работе не изменилось, они по прежнему стирали лишь вещи сирот. А вот у поломоек работы прибавилось. Сотни ног разносили грязь по всему замку и полы приходилось мыть каждые пол часа. Мариэль ничего не могла придумать лучше, чем приставить на входе людей, которые будут менять коврики у дверей и просить входящих вытирать ноги.

У стражников жалоб не было. И хорошо, меньше забот.

В полдень все собрались на обед. а после Фаолин снова ушел строить общие дома, а Мариэль направилась в классы, где проводились занятия. Лишь войдя в кабинет, она заметила, как сильно поменялось настроение детей. Все они были какими-то подавленными и грустными. Половина из них считали, что уроки стоит отменить, чтобы они пошли помогать взрослым, вторая, чтобы просто их отменить.

Пройдясь по всем классам и поговорив со всеми учителями и учениками, Мариэль оставалось только заглянуть в музыкальный зал. Там ее бывший ученик должен сейчас преподавать детям намарион.

— Дети, поздоровайтесь с госпожой Мариэль. — Призвал ребятишек мужчина средних лет, лишь только Мариэль вошла. Отовсюду послышались голоски, приветствующие ее.

— Здравствуйте, дети. Дидье. — Она вежливо склонила голову.

— Госпожа Мариэль. — Ответил учитель тем же вежливым жестом.

— У вас групповое занятие?

— Нет, госпожа. Это состязание. Мои ученики поспорили кто лучше играет и пожелали соревноваться. Попросили меня судить их. А я прошу вас, если у вас найдется свободное время. — Следующее предложение он проговорил шепотом, наклонившись к уху Мариэль. — Вы ведь понимаете, для меня все они — прекрасные музыканты. Я просто не смогу выбрать победителя.

— Я понимаю вас, Дидье. Я с удовольствием послушаю ваших учеников.

— Дети будут выступать с произведениями из вашего мира. А кто как не вы поймет, кто лучше их исполнил.

Мариэль сверкнула улыбкой и опустилась в кресло. Дети последовали ее примеру, рассевшись на оркестровых стульях. И она окунулась в омут родных мелодий, вызывающих ностальгию о прошлой жизни. Тут исполнялись самые разные произведения. От классических, до эстрадных песен. Естественно, в этом мире знали только те произведения, что знала Мариэль. Но за то, благодаря ей, многие композиторы и певцы могли похвастаться своей известностью не просто во всем мире, а во всех мирах!

Однако, Мариэль не была уверена, должны ли именно так звучать эти произведения, ведь она так давно их не слышала. Ей казалось, что это не совсем то, что дети исполняли их с каким-то своеобразием, искажая первоначальную мелодию и преобразуя ее во что-то новое. И определить лучшего Мариэль затруднялась. Но дети наперебой стали требовать однозначного ответа, содержащего в себе имя победителя.

В конце концов она выбрала троих, которым, как ей казалось, лучше всего удалось передать характер того мира. Лауреаты были довольны собой, остальные тоже весело рукоплескали, поздравляя их. Кто-то, правда, расстроился и, сложив руки на груди, зло смотрел на победителей.

Перекинувшись парой слов с Дидье, Мариэль вышла из зала. Но не успела ступить и двух шагов, как из-за поворота выскочила взлохмаченная девушка. Не переведя дыхания, она с мольбой в глазах кинулась к Мариэль.

— Госпожа, прошу вас, помогите. — Задыхаясь, выпалила она. — Лекари говорят, что они бессильны, говорят, что она умрет. Только вы можете спасти мою сестру. Умоляю.

Девушка захлебнулась слезами. Мариэль не поняла почти ничего, но кивнула. Девушка — Мариэль была уверена, что видит ее впервые — взяла ее за руку и потянула куда-то, она почти бежала. Но Мариэль бежать не могла. Придерживая одной рукой живот, она шла, как может, быстро, стараясь поспеть за ней.

Она привела ее в лазарет. Был путь короче и то, что эта девушка вела ее так, лишний раз говорило о том, что она не местная. Но это было неважно. Она подбежала к койке, на которой, скрючившись от боли, стонала очень худая с болезненным цветом кожи девушка.

— Рия, я здесь, ничего не бойся. Я привела госпожу Мариэль. Она тебе поможет. — Девушка держала свою сестру за руку, а та, кажется, и не обращала на нее внимания, терзаемая болью.

Мариэль обошла койку с другой стороны, склонившись над больной. Спрашивать что с ней смысла не было. Обе девчонки в панике и ясно, что четкого ответа не будет. Поэтому Мариэль осмотрела Рию магическим потоком. Девушка была истощена, слизистая оболочка желудка и ткани под ней были поражены какой-то болезнью. Мариэль никогда не была лекарем и точный диагноз поставить не могла. Это было похоже на язву. Она не была уверена, за то уже знала, какое заклинание поможет этой бедняжке. Вот только… Это могло навредить ей самой и ее ребенку.

Сестра Рии заметила колебания Мариэль.

— Прошу… Сделайте что-нибудь.

— Я… Я не могу. Я не лекарь.

— Пожалуйста! Умоляю! — настаивала девушка. — Вы вылечили шута, когда никто не мог! Помогите, прошу. Она же умрет…

Напоминание о шуте острой иглой укололо Мариэль и вызвало еще больше сомнений. Она отступила назад.

Но ведь в тот раз у нее и правда получилось. В смерти этого парня не было ее вины. Если бы его не подстерегали убийцы, Трюггви прожил бы долго и счастливо. А если сейчас она не поможет этой девушке, то у нее не будет даже того шанса, какой был у шута.

И она решилась. Засучив рукава, Мариэль опустилась на колени перед больной. Произнесла заклинание и из кончиков ее пальцев заструился едва различимый свет, который тут же словно бы впитывался в Рию. Она закричала, сестра принялась ее успокаивать.

— Прекратите это! Не надо. — Плакала Рия. Видимо боль от лечения была куда сильнее, чем от самой болезни.

У Мариэль начала кружиться голова, а потом и вовсе начало тошнить, но она все еще чувствовала заражение желудка, которое еще не до конца уничтожилось. Если оставить это так, то через какое-то время Рие придется снова мучиться.

— Тише, милая, скоро все пройдет. Тише, скоро станет лучше. — Нашептывала ей сестра, а самой ей на глаза наворачивались слезы. Наконец она сама не выдержала. — Нельзя ли дать ей какое-нибудь снотворное? Ну хоть что-нибудь! — Воскликнула она. Но Мариэль не дала себя сбить и продолжила шептать заклинание. — Госпожа Мариель! — И в этот момент Рия замолчала, Мариэль тоже.

Все в лазарете затихли. Слышно было только тяжелое дыхание Рии. Ее щеки на глазах стали наливаться румянцем и исчезли мешки под глазами. Он стала выглядеть здоровой. И все же оставалась ненормально худой.

— Спасибо, госпожа Мариэль. — Прошептала ее сестра.

Мариэль закрыла глаза, приходя в себя. Голова еще кружилась. Прислушалась к своим ощущениям. Кажется, она не навредила ни себе, ни будущему принцу. Но лучше она еще раз это проверит. Но потом. И не сама, а попросит себя осмотреть Дэйли, Максин или Фаолина. Хотя нет, Фаолину она, пожалуй, не станет рассказывать об этом.

С облегчением вздохнув, она, наконец, встала. Посмотрела на ту, кого только что спасла. Результат ее порадовал.

— Она проспит так несколько часов. — Сказала Мариэль ее сестре. — Как проснется, дайте ей воды, и накормите через пол часа. Я распоряжусь на кухне, что бы для нее оставили порцию.

Поймав, полный благодарности взгляд, Мариэль вышла из лазарета, в котором оставалось на удивление много больных. Про себя она подумала, что еще обязательно сюда вернется проведать Рию и, быть может, помочь другим больным.

А сейчас она решила, что с делами на сегодня достаточно и ей нужно отдохнуть. Поднимаясь к себе в покои, намереваясь насладиться любимым чаем, она наткнулась на Дельвина. Прошлый разговор вышел не самым приятным образом. И сейчас Мариэль хотела бы извиниться за это.

— Дельвин…

— Не надо. — Сказал он, мягко улыбаясь. — Не стоит извиняться.

— Ты знал?

— Да, но я не поджидаю тебя здесь, не бойся. На самом деле я ищу Максин, ты ее, случайно, не видела? — Мариэль помотала головой.

Дельвин уже хотел уходить. Он занес ногу над ступенькой, как вдруг пошатнулся, глаза его широко распахнулись и смотрели в одну точку, сам он чуть не упал. Мариэль успела схватить его за руку, что бы он не покатился кубарем с лестницы. На лице его отразилась печаль. Выражение лица напоминало лицо человека, который увидел что-то ужасное, ему хотелось бы все исправить, но он не мог. Впрочем, прошло всего пара мгновений, и он пришел в себя. Проморгавшись, он снова придал лицу его обычный вид.

— Мариэль, — хриплым голосом проговорил он, но осекся. Было видно, как ему было сложно решиться. Он явно что-то хотел рассказать. Но сказал всего четыре слова. — Не надевай простое платье.

И он ушел. Мариэль сразу поняла, что он только что видел будущее. Что такого ужасного должно произойти из-за платья? Да и простых — то у нее и не было. Ни с собой, ни вообще, у нее никогда не было обычных платьев, какие носили девушки-простушки. Только от самых лучших эльфийских портных. По большей части это была особая прихоть Фаолина. Он не хотел, чтобы его жена ходила в чем попало. Хотя она знала, что любит он ее любой.

Поднявшись в свою комнату, она рухнула в заветное кресло. Заваривать сейчас чай было ленно, так что она просто сидела, прикрыв глаза.

В дверь постучали.

— Войдите.

В комнату вошел Уилл. Окинул чисто убранную комнату взглядом, не сразу найдя Мариэль, скрытую тенью в углу. Уставшая Мариэль тоже не сразу подняла на него глаза.

— Прибыл гонец, госпожа. — неуверенно сказал он. — Велел сообщить вам. Письмо принял господин… то есть принц Фаолин.

— Вести добрые?

— Не знаю, госпожа. Принц читал не вслух. И сразу ушел. В музыкальный зал, кажется…

— Спасибо, Уилл.

Мальчишка коротко поклонился и юркнул за дверь. Мариэль, потянувшись, тоже вышла из комнаты.

Из музыкального зала доносилась полная печали музыка. Виолончель словно бы сама плакала под смычком музыканта. Это насторожило Мариэль. У входа в зал стояла Дэйли. На немой вопрос мамы она пожала плечами. Входить она не решалась.

Прислушавшись, Мариэль тоже колебалась. И все же вошла, тихо прикрыв за собой дверь. Бесшумно шагая, она подошла к мужу. Фаолин, зажмурившись, играл на виолончели. Лицо его было искажено горечью. А в музыке было слышно, как он страдает.

Рядом лежало письмо. Мариэль бегло прочитала его. И по щекам ее ручьями покатились горячие слезы. Она больше не могла ничего видеть, кроме одной строки в письме:

"…король Арагнаст погиб…королева Элейс мертва…принцесса Иналия пропала без вести. "