Покровители

— Достаточно, мисс Грейнджер, все верно. Мистер Малфой, подскажите нам, что произойдет с нетрансмутационными составами при попытке их магического преобразования?

— Скиснут, — лениво сказал Малфой.

— Совершенно верно. Десять баллов Слизерину, — промурлыкал Снейп.

Малфой быстро показал Гермионе язык.

Гарри оглянулся на Гермиону. Та спокойно листала учебник. Она не злится на Снейпа, понял Гарри. Наверное, она права. Гарри вспомнил, что она ему говорила когда-то на Астрономической башне.

Когда мы будем взрослыми, нам не пригодятся баллы. Нам пригодятся знания. Это то, что я хочу вынести из школы с собой. А баллы пусть Снейп оставит себе. У него больше ничего нет.

— …в результате чего мы можем получить составы, которые выходят далеко за рамки понятия «зелья» и приближаются скорее к магическим эликсирам. Свойства магических эликсиров…

Гарри посмотрел на учителя. У него больше ничего нет. Он вдруг подумал, что совсем не знает Северуса. Не знает ничего о нем, кроме того, что знают все. Он все время играет какую-то роль, подумал мальчик. Заглянуть в это сердце, на самую глубину, и понять его, о, Мерлин. Заглянуть в самую середину антрацитовой тайны, сорвать все покровы, всю ложь, все сложное и ненужное. Он вдруг понял, что какой бы страшной ни была правда, каким бы грешным или святым ни был Северус, он не сможет не любить его. Одинокого. Гордого. Разочарованного. «У него ничего нет… Неправда! У него есть я! Есть, и буду, пока жив». Горячая волна любви окатила его сердце. Он посмотрел на учителя широко открытыми глазами, в которых светилось новое чувство.

— …свойства магических эликсиров… — Снейп уставился на Гарри и замолчал. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, и это была магия, которой оба не могли противостоять.

Снейп моргнул, словно отгоняя чары наваждения. Внезапно он обвел класс странным взглядом, как будто видел их всех впервые. Все сидели притихшие.

— На сегодня все, — вдруг сказал он.

Снейп прошел на кафедру и захлопнул лежащую на столе книгу. До конца урока оставалось пятнадцать минут.

— Я непонятно выразился? — рявкнул он, глядя на остолбеневших учеников. — Урок окончен! В следующий раз — практическое занятие по трансмутационным зельям. Все свободны. Поттер, задержитесь на минуту.

*

Они не вошли в подсобку, а буквально влетели. Едва заперев дверь, Снейп навалился на Гарри всем телом, и с глухим стоном впился в его губы. Гарри не ожидал такой стремительности. Он попытался отстраниться, но это ему удалось далеко не сразу.

— Северус, что с тобой, — прошептал Гарри. Он чувствовал дрожь его сильного тела, прерывистое от возбуждения дыхание и понимал, что Снейп почти потерял над собой контроль. Ему на секунду стало страшно, он никогда не видел учителя таким.

— Что ты делаешь со мной, — прохрипел Снейп и опять прижался дрожащим телом к мальчику, целуя его лицо, шею, пытающиеся оттолкнуть его руки.

Он почти порвал его мантию, добравшись жадными губами до маленьких бусинок его сосков. Гарри нежно обнял его голову и гладил, перебирал тяжелые темные волосы, стараясь немного успокоить, усмирить проснувшееся безумие. Наверное, у него это получилось, потому что Северус вдруг на мгновение замер и перевел дыхание. Его прикосновения стали нежнее и медленней. Он дышал на соски мальчика, облизывал и нежно сосал каждый по очереди. Гарри застонал от сладости ощущения. Кровь прилила к паху, он задышал глубже, сильнее прижимая к себе голову любимого. Северус отвел от себя его руки и прижал к двери, словно пригвоздив его к месту. Мальчик попытался высвободиться, но Снейп держал его крепко, прижав своими ладонями. Он опустился на колени и целовал его живот, язык скользил все ниже и ниже, дразня нежную кожу и медленно подбираясь к члену Гарри, который тянулся к губам учителя, как цветок к солнцу. От того, что Снейп держал его руки, Гарри чувствовал свою беспомощность, и невероятное возбуждение становилось еще сильнее. Он чувствовал себя пойманным в ловушку нежных губ и ласкающего языка. Снейп стянул с мальчика джинсы и медленно целовал языком и губами его ноги, поднимаясь по внутренней стороне бедра от колен и вверх до яичек. Член Гарри налился в ожидании, но учитель ласкал кожу вокруг члена, не касаясь его самого.

— Пожалуйста, — взмолился мальчик. — Возьми его, — он чуть не плакал.

Северус оказался не слишком жесток. Он отпустил руки Гарри и положил свою теплую ладонь на основание его члена, одновременно проникая другой рукой к анусу.

Его дыхание коснулось головки, и его губы, охватывая и нежно надавливая, начали движение одновременно с ритмичным скольжением руки по всей длине твердого упругого члена.

Удовольствие накрыло Гарри с головой и бурными толчками вырвалось наружу так сильно и так сладко, что он закричал. Снейп держал его за бедра, крепко и нежно. Он слизал последние капельки спермы и замер, прижавшись щекой к его члену.

— А ты, ты, — Гарри тяжело дышал. Ему казалось, что бешеный стук его сердца слышен на всю подсобку.

Снейп поцеловал его бедра, полюбовался на результат своих трудов и не вставая с колен, надел на Гарри трусы, потом джинсы. Гарри смотрел на него сверху вниз и пытался понять, что изменилось. Он никогда не видел у Северуса такого лица.

— Иди ко мне, — сказал он. — Ты не кончил, — прошептал Гарри.

Северус медленно поднялся, обнял мальчика и коснулся губами и носом его щеки.

— Я кончил… как дурак, — сказал он. — Прямо в штаны, как мальчишка.

— Когда ты успел? — удивился Гарри.

— Почти сразу, — пробормотал Снейп. — Прости, милый мой, — проговорил он, касаясь губами его уха. — Я так сильно тебя хотел, — очень тихо признался он.

«Милый мой…» — Гарри проглотил комок в горле.

— Северус… Как я тебя люблю, — прошептал он.

— Не бросайся такими словами, Гарри, — сказал Северус.

— Это правда. Я хочу, чтобы ты это знал.

— Мы потом про это поговорим, — очень серьезно сказал Снейп. — А сейчас иди, пока не опоздал на Историю Магии. И ровно в три ты должен быть у меня. Постарайся, чтобы никто тебя не видел. Мы отправляемся в юго-западный Уэльс. Мне нужна Черная Книга Кармартена.

*

Снейп задумчиво мерил шагами лабораторию. Все идет не так, понимал он. Что-то с ним не так.

Как камнепад с гор, разрушалась его система ценностей и приоритетов, строгий холодный порядок, который он годами кропотливо наводил в своей душе. Но сейчас… Ненужные чувства проникали внутрь, опьяняя разум, парализуя волю. Как оплетает тонкий нежный вьюнок могильную плиту, так опутывало его чувство к Гарри, оживляя то, что он давно считал мертвым.

Он вспомнил смерть Кэйла. Нельзя сказать, вспомнил. Потому что никогда и не забывал. Нельзя забыть того, кого когда-то любил. Ради кого изменил своим убеждениям, пожертвовал добродетелью, принес на алтарь честность и доброе имя. О чем не жалел… тогда, с ним. Нельзя забыть того, кто не отмщен, чей убийца не найден и…

Вы ищете убийцу того, кого любили когда-то. Убийца — тот, кто сам попросит вас о смерти. Вы не почувствуете облегчения, убив его.

Северус Снейп мрачно шагал по лаборатории. Кто этот воин, кто этот маг, знающий о нем так много, как не знает ни Риддл, ни Дамблдор? Он не был похож на авроров Министерства. Не был похож на воинов Света или Тьмы, но это был воин, Северус чувствовал это. Разве не серебро кольчуги блестело под плащом? Разве не холод металла защищал его сильные руки? Разве не за таким властным голосом покорно и слепо идут легионы на смерть?

Узнаете мое имя, когда придет время.

«Я терпелив, — подумал Северус. — Я узнаю твое имя, воин. И имя убийцы Кэйла».

Кэйл. Красавец Калеб Кеннет. Юноша, прекрасный как Адонис, как молодой бутон розового куста. Развращенный, как юный сатир. Лучшее, что он получил в подарок от Тома Риддла. Ради кого примкнул к Темным Силам, ради кого дал присягу на верность Волдеморту.

Кэйл. Для которого он жил, а потом умер. Не умер телом, но сердцем.

Кэйл. Лицо которого он начинает забывать, глядя на Гарри. Памяти которого изменяет, обнимая и целуя другого — светлого, нежного и чистого. Другого. Чье доброе сердце готово до конца противостоять темной магии Волдеморта. Кто готов отдать жизнь за идеалы Света, в которые он, Северус, давно потерял веру. Юноша, которого он не достоин. Который слишком молод, наивен, слишком добр, неразумно храбр и… вообще, слишком хорош для него. Для него, предателя, шпиона, убийцы. И смерть Патрика Кеннета тому подтверждение. Доктора Кеннета, отца Кэйла. Жестокая, ненужная смерть.

Он, Северус Тобиас Снейп, так же хорош для Гарри, как старый безобразный черный ворон для молодого легкокрылого голубя.

Он вдруг почувствовал себя странно, как будто еще немного, и он откроет для себя какую-то важную тайну. Вспомнил, как однажды после смерти Кэйла аппарировал в горы. Как стоял на вершине и смотрел на далекий мглистый горизонт. Вершина горы была покрыта снегом. Казалось, что вокруг — только суровый холод снега и камня. Он ступил шаг и заметил, что снег под его ногами пористый, разъеденный проталинами. И из этих проталин, разбивая тонкую ледяную корку, протягивая нежные листики к солнцу, выглядывают маленькие розовые цветы.

«Я как тающий ледник в горах. Гарри, это все ты», — прошептал Снейп.

Он вздохнул. У него мало времени.

От любой блажи помогает работа. Он привычно прочитал заклинание, очищающее сознание от лишних мыслей. На его бледное лицо легла маска отстраненности и холода. Глаза превратились в пустые черные тоннели. Он достал из-под лабораторного стола два черных контейнера, доставленных Пожирателями. Взял в руки свою палочку и тихо нараспев стал произносить заклинания, рисуя в воздухе древние пиктограммы. Клубы синего дыма окутали лабораторию.

*

— Ой, Северус.

Гарри больше не нашелся, что сказать. Он никогда не видел Снейпа в джинсах и рубашке. Никогда не думал, что можно выглядеть так элегантно и эротично в обычной белой маггловской рубашке. На шее у учителя он заметил украшение в виде черного квадрата на серебряной цепочке. В центре квадрата был изображен лев, стоящий задними лапами на скрещенных ключах.

— Вот это да, — он протянул руку к странному украшению.

— Убери руки, Гарри. Это портключ. — Снейп застегнул пуговицу на рубашке.

— Ой, не прячь. Так красиво. Я не буду трогать, — пообещал Гарри.

— У тебя есть другая одежда? — спросил Снейп. — Ах да, я вспомнил, — поморщился он. — Обноски глупого толстого маггла.

Он вдруг сделал палочкой молниеносное движение вдоль тела Гарри. Мальчик с удивлением обнаружил себя в светлых кремовых брюках и дорогой шелковой светло-зеленой рубашке. На ногах его красовались кожаные туфли цвета кофе с молоком.

— О-о, — удивился он.

Снейп смотрел на Гарри, странно прищурившись. Возможно, так должно было выглядеть одобрение.

— Получше, чем потертая гриффиндорская тряпка, — буркнул он.

— А разве не важнее позаботиться о том, чтобы никто нас не узнал? — озабоченно сказал Гарри. — Мы выпьем оборотное зелье, или…

— Или.

Я не хочу видеть тебя другим. Хочу смотреть в твои глаза. Глаза цвета бирюзовых лагун, цвета неба, каким оно было в детстве, цвета колдовских аквамаринов. Глаза цвета полынного зелья, отнимающего разум, зеленого пьянящего абсента для уставшей души.

— Закрой глаза, — сказал Снейп. — Я наложу чары неузнаваемости. Мы будем казаться иными… в глазах других. Друг для друга мы будем сами собой.

Он произнес какое-то странное заклинание. Оно было самым длинным из всего, что Гарри когда-либо слышал. На мгновение у него закружилась голова, но потом все прошло. Он осмотрелся. Ничего не изменилось.

— Ты можешь увидеть нас только в маггловском зеркале. Не шарахайся, Гарри, — предупредил профессор. Он щелкнул пальцами, и из стены вышел домовик Рэндольф, неся два плаща, черный и светлый. Вручив плащи Снейпу, он с достоинством поклонился.

— На юго-западе Уэльса снег, сэр, — сказал он.

— Спасибо, Рэндольф, — кивнул Снейп, отдавая Гарри светлый плащ.

Гарри удивленно посмотрел на домовика, больше напоминающего спесивого камердинера в хорошем английском доме, чем босую оборванную прислугу вроде Добби или Кричера. Гермиона бы это оценила, подумал он, вспоминая лозунги ярой сторонницы борьбы за права эльфов.

— Гарри, — сказал Снейп. — Ты готов?

Гарри кивнул и посмотрел на Северуса. Тот казался очень серьезным.

— Это не развлекательная прогулка, ты помнишь об этом?

— А ты помнишь, что мы должны сдать анализ крови? — спросил Гарри. — А то мне кажется, ты думаешь только про Черную Книгу и девятый компонент.

Снейп не ответил. Гарри посмотрел ему в глаза и понял, что совершенно невозможно угадать, о чем тот думает. Он взял мальчика за руку и притянул к себе.

— Мы оба должны прикоснуться к квадрату. Гарри уставился на странного льва с ключами. Ему показалось, что он открывает пасть, как будто рыча, и шевелит хвостом.

Гарри обнял Северуса за плечи и поцеловал шею в вырезе рубашки. Нарисованный лев подозрительно на него покосился и слегка отвернул морду.

— Будь осторожен, — прошептал Снейп, притягивая мальчика к себе. — Давай, на счет «три»…

*

Гарри огляделся вокруг. Голова слегка кружилась, но с тошнотой после обычной аппарации было не сравнить. Снейп продолжал прижимать его к своей груди, не давая упасть.

Они стояли на вершине холма, спускающегося к реке. Все вокруг было покрыто девственно чистым свежевыпавшим снегом. Перед ними убегала вдаль скованная первым льдом река с перекинутыми мостами.

— Красиво, — сказал Гарри.

Он нигде не бывал с Дурслями и восхищался всякой новизне.

— Это маленький город, — Снейп предложил Гарри локоть, и они стали спускаться к подножию холма по едва заметной тропинке. — Один из самых старинных городов древнего Уэльса. Загажен магглами, как, впрочем, и вся Британия.

— Не скажешь, что древний, — сказал Гарри, оглядывая очертания вполне современных зданий, таких же, как в родном Литтл-Уингинге.

— Здесь родился твой кумир, Гарри. Еще одна из причин, по которой я решил взять тебя с собой, — сказал Снейп. Он поддержал Гарри под локоть на спуске, как галантный кавалер.

— Кто? Эйдан Линч?

— А это еще кто такой? — подозрительно спросил Снейп.

— Ловец… чемпион мира по Квиддичу, — Гарри наклонился и набрал в ладони снег.

— Здесь родился твой приятель Мерлин, — сказал Снейп.

Гарри выронил из рук снежок.

— Да ты что! О, Северус! — он порывисто обнял Снейпа, чуть не столкнув его в снег.

— Ничего хорошего, Гарри. Магглы об этом знают и мусолят святое имя на каждом углу и в каждой лавке. Тут все посвящено Мерлину — и магазины, и кабаки, и даже этот… как его… кинотеатр, куда ты собирался меня затащить. Магглы зарабатывают на великом Мерлине свои грязные деньги.

— Значит, он был самый крутой маг, — сказал Гарри. Он слепил новый снежок и с удовольствием подбрасывал его в руке, как жонглер в цирке. — Никто не зарабатывает на Дамблдоре, Волдеморте или на тебе, Северус. А Мерлина уважают даже магглы. Это круто.

Гарри размахнулся и запустил снежок вдаль. Его глаза радостно блестели, щеки разрумянились от мороза. Он давно не стригся, и непослушные темные волосы падали на лицо, и он убирал их нетерпеливым жестом. Новая одежда преобразила его до неузнаваемости. Северус смотрел на него украдкой, стараясь скрыть свое восхищение.

«Плюнуть на все, снять первый попавшийся номер в первом попавшемся маггловском мотеле и закрыться там с мальчишкой до конца недели, не меньше», — подумал он.

Они наконец спустились с холма и побрели по мощеной улице к центру Кармартена. Старинные дома перемежались с маггловскими «под старину», но Гарри, в отличие от учителя, не считал, что это так уж плохо. Он крутил головой во все стороны, рассматривая здания, витрины и вывески.

Снейп оказался прав. Пивная «Веселый Мерлин», магазин одежды «Волшебные ткани Уэльса» (обычные маггловские тряпки, предупредил Снейп, но можно потом будет выбрать штаны и пару рубашек для Гарри), закусочная «Колпак Мерлина», кондитерская «Колдовские россыпи», адвокатская контора «Мерлин, Артур и Сыновья», банк «Надежный мудрец», ресторан «Полная Чаша Мерлина», гей-бар «Мерлин и Король» (не рекомендую, сказал Снейп), лодочная станция «Авалон» (слава Мерлину, не работает), супермаркет «Дары Волхвов», магазин игрушек «Мерлин и дети», стоматология «А у Мерлина не больно» и прочее.

Проходя мимо зеркальных витрин парикмахерской «Кудри Короля», он чуть не вскрикнул, увидев их со Снейпом отражение. Оба они были солидными мужчинами лет пятидесяти. Снейп напоминал известного актера, любимца тети Петуньи, героя сентиментального маггловского фильма «Месмер», над которым тетя втайне от дяди плакала в платочек. Сам Гарри выглядел респектабельным мужчиной в роговых очках, ни дать ни взять адвокат «Мерлина, Артура и Сыновей», любителя на досуге принять на грудь в ресторане «Полная Чаша».

— Северус, мы же уроды! Это потом пройдет? — с беспокойством спросил он.

— Уроды? Мы приличные английские туристы, — вздернул бровь Снейп. — Как тебе городские достопримечательности?

— Круто, — сказал Гарри. — Я понимаю, что оно все фальшивое, но ведь магглы старались! А у нас в Хогсмиде нет ни одного магазина с маггловским барахлом, — сказал мальчик.

—«У нас в Хогсмиде». Весь мир завален маггловским барахлом. Они только тем и занимаются, что играют с материей. Больше они ничего не умеют.

— Все равно, этот город гораздо интересней, чем Литтл-Уингинг.

— Ты еще не видел Гластонбери. Там культ короля Артура. Вдобавок, город куда больше Кармартена, но и магглов там очень много. Есть слухи, что Министерство Магии будет перемещено из Лондона в Гластонбери. Трудно сказать, хорошо это или плохо… Мы пришли, Гарри, — сказал Снейп, останавливаясь перед серым двухэтажным зданием.

Невыразительная постройка григорианской эпохи, но уж никак не времен Мерлина, не произвела на Гарри должного впечатления. Правда, на металлической табличке у входа был изображен знакомый Гарри лев, опирающийся на скрещенные ключи.

— Герб Кармартена, — прокомментировал Снейп. — А это — Кармартенский Музей. Не забывай, мы туристы.

Они неторопливо вошли в здание. Любопытство Гарри выглядело вполне туристическим. В холле, где продавались билеты, он опять заметил зеркало и ужаснулся своему отражению. Учитель купил билеты за маггловские деньги, вежливо отказавшись от услуг гида — молодой девушки со стоматологической улыбкой «А у Мерлина не больно».

— Не лишайте нас удовольствия осмотреть все самостоятельно, — с опасной мягкостью сказал он.

Отделавшись от гида, они прошли по галерее и спустились вниз по широкой лестнице, которые в обычных музеях ведут в хранилища. Снейп остановился у двери и коснулся ее палочкой.

— Легатус Салазар… Алохомора, — произнес он.

Дверь не открылась, а словно растаяла в воздухе. Снейп дунул на остатки вещества, напоминающие мелкую древесную стружку, висящую в воздухе, и прошел внутрь. Гарри последовал за ним. Они вошли в ярко освещенный свечами большой зал, полный странных каменных скульптур, рыцарских доспехов, оружия и керамики. Гарри не успел хорошенько все рассмотреть, как увидел, что навстречу им, радостно раскрыв объятья, спешит маленький приветливый старичок в синей мантии, причудливо расшитой узорами.

Снейп неожиданно для Гарри бросился к старику и крепко обнял.

— Бедивир, рад видеть тебя, — сказал он.

— Северус, сынок, — старик улыбался, хлопая Снейпа по плечу. Гарри впервые видел, чтобы кто-нибудь так радовался Снейпу. Старичок ему понравился. Он оглянулся на Гарри.

— Гарри Поттер! Как же я сразу не узнал! Меня зовут Бедивир Гриффит, — поклонился он. В его речи ясно слышался уэльский акцент.

— Очень приятно, — искренне улыбнулся Гарри. — Вы валлиец, сэр? Моя мама была валлийка, — сказал он.

— А как же, сынок. Эвансы — старинный магический род. Возможно, твои корни — здесь, Гарри.

— К сожалению, мы ненадолго, Бедивир, — сказал Снейп. — Корни Эвансов поищем в другой раз. К полуночи мы должны вернуться в школу.

— Я получил твою сову, Северус. И полностью к твоим услугам, — сказал старичок.

— Бедивир — Хранитель Магического Прошлого Кармартена, — объяснил Гарри Снейп. — Его Хранилище — здесь, под маггловским музеем. Раньше Черная Книга Кармартена находилась у магглов. Теперь она у господина Гриффита.

— Для Гарри я Бедивир. Правда, Гарри? — старичок подмигнул мальчику.

Гарри улыбнулся.

— А что тогда хранится у магглов, сэр? — спросил он.

— Искусная копия. Я не так плохо отношусь к магглам, но доверить им что-то ценное — упаси Мерлин, — покачал головой Бедивир.

— Кстати про Мерлина. Гарри — большой его поклонник, — немного насмешливо сказал Снейп. — Думаю, вы найдете общий язык.

Старичок приложил руку к сердцу.

— Это лучше любой рекомендации. Только чистый сердцем и не по годам мудрый человек по-настоящему почитает Мерлина.

Снейп скептически скривил рот. Разговоры про Мерлина ему порядком надоели.

— Выпьем чаю, или кофе? — радостно предложил Бедивир. В его устах это предложение прозвучало привлекательней, чем у Дамблдора.

— С удовольствием, — сказал мальчик. — Мы замерзли, пока шли по городу.

Через секунду он пил кофе со сливками и сахаром, Снейп — черный кофе без всякого сахара, а господин Гриффит, как патриот Уэльса, — вино местного разлива, от которого Снейп категорически отказался.

— Вы спешите, мальчики, — вздохнул Бедивир. — Но я хотел бы, чтобы и Гарри познакомился с Черной Книгой.

Гарри вопросительно посмотрел на Северуса. Ему не хотелось показывать Гриффиту, что он не понимает, о чем речь.

— Гарри не знает о Книге, — пришел ему на выручку Снейп. — Я не успел рассказать.

— Северус, — Бедивир шутливо погрозил Снейпу пальцем и повернулся к Гарри.

— Черная Книга Кармартена — это совсем не то, что думают о ней магглы. Они считают ее собранием поэтических манускриптов на древнем валлийском языке.

— Ты не будешь отрицать, Книга очень поэтична, — сказал Снейп.

— Да, это так. Но истинная суть Книги скрыта от магглов. Более того, она открывается не каждому магу. Она дает каждому что-то свое. Подсказывает ответ на тот вопрос, который сейчас волнует тебя. Иногда — пророчествует. Самая загадочная способность Книги — создавать временной мост между Прошлым и Будущим.

— Я увижу с помощью Книги своих родителей, которые умерли? — спросил Гарри.

— Нет, — покачал головой старичок. — Но умершие могут передавать послания живым. Через текст книги.

— Потом только эти послания надо расшифровывать, — буркнул Снейп. — Очищать от налипшей поэзии.

— Это несложно, Гарри, — улыбнулся Бедивир. — Ну, Северус, ты готов? Гарри, мы с Северусом спустимся в Нижнее Хранилище. А ты пока осмотрись, тут много интересного, сынок. Потом я покажу Книгу и тебе.

Северус и господин Гриффит отсутствовали недолго. Гарри успел осмотреть и пощупать только кое-что из рыцарского оружия.

Когда они вернулись в зал, на лице Снейпа было написано полное недоумение. В руках он держал какой-то папирус.

— Что там? — взволнованно спросил Гарри.

— Бред какой-то, — раздраженно сказал Снейп. — Очередная головоломка Черной Книги, — он развернул папирус и хмуро уставился в написанное.

Гарри заглянул через плечо и увидел странный текст, торопливо переписанный почерком Снейпа.

Бесценный жизни дар и дар богов,

Что льется в жаждущую жизни чашу,

Дар, что рождает одного из легионов,

Стремящихся к садам Семирамиды.

Не дай уплыть галерам к Рубикону,

Наполни кубок воинов телами.

— Это не стихи, — сказал Гарри. — Рифмы нет.

— Ну, дорогой мой, — сказал Бедивир, — ты много хочешь от старика. Я переводчик, а не поэт. С древнего валлийского на английский. Если слишком стараться и соблюдать рифму, можно утратить суть послания Книги. Идем, сынок, посмотрим, что Книга откроет тебе. А Северус пока подумает, как он будет наполнять кубок воинов телами, — отчего-то хихикнул старик.

Бедивир и Гарри спустились по каменной лестнице, освещенной факелами.

— Почему она называется Черная Книга? — спросил Гарри. — Она имеет отношение к Черной Магии?

— Все так думают. Ни малейшего. Книга названа по цвету обложки. Она могла бы быть Зеленой Книгой или Красной. В ней много стихов и песен про подвиги Мерлина и Артура. Есть даже песни самого Мерлина.

— Он пел их для Артура? — чему-то улыбнувшись, спросил Гарри.

— Да, Гарри. Он пел их для Артура. Он… любил Артура.

— Я знаю, — просто сказал Гарри.

Бедивир задумчиво посмотрел на мальчика.

— Мы пришли, сынок.

— Что я должен делать? — спросил Гарри.

— В этой комнате только одна книга. Она закрыта. Ты должен подойти и протянуть над ней руку ладонью вниз. Книга сама откроется. Я переведу тебе текст в меру своего уменья.

Гарри некстати вспомнил, как они с Гермионой и Роном «гадали» на втором курсе по учебнику трансфигурации. Загадывали какую-то страницу, придумывали вопрос — а потом катались от хохота, читая дурацкие ответы. Профессор Макгонагалл почему-то назвала это безобразием.

Книга лежала на грубой каменной колонне. Без особого трепета он подошел к книге и вдруг замер, почувствовав исходящую от нее магическую силу. Он насмотрелся на разные книги за все время учебы в Хогвартсе, но Черная Книга была самой необычной из всего им виденного. Ему почудилось, что она живая и разумная. Гарри вздрогнул. Казалось, книга на него смотрит. Он медленно протянул руку над черным переплетом и закрыл глаза. Почти мгновенно он услышал шорох страниц. Помедлив, мальчик распахнул глаза и увидел, что книга раскрылась и теперь излучает сияние — древние валлийские буквы светились, как если смотреть на солнце сквозь дырочки и прожилки в осеннем листке.

— Сэр Бедивир, — тихо позвал Гарри.

За его плечом послышался восхищенный вздох.

— Гарри! Что я вижу! Это слова Мерлина. За все время моей работы здесь в Хранилище никто не получал такого послания, — прошептал он. — Позволь мне записать его для тебя.

Он взял папирус, красивым шрифтом вывел текст и передал Гарри, приложив руку к сердцу.

— Мерлин выбрал вас как достойного, — с поклоном сказал он.

Гарри растерялся.

— Нет, что вы, — пробормотал он. Ему совершенно не хотелось, чтобы старичок перед ним тут раскланивался. Он взял папирус и прочитал текст вслух:

К твоим ногам, Король Артур мой светлый,

Кладу я славу мира вековую.

К твоим ногам, Король Артур мой верный,

Кладу я тайны волшебства и мудрость.

Я подарю тебе подлунные богатства,

Я принесу тебе почет в сиянье солнца.

Все, чем владею я и что умею,

Тебе вручаю вместе с моим сердцем.

Устами жадными прильну к рукам твоим я,

Когда приду к тебе и преклоню колени.

Но лишь вино Заклятья Чаши Сердца

Прольется в землю черною змеею,

Когда в гордыне от меня ты отвернешься,

Когда блудливую ты назовешь женою,

Навек тебя покинет верный Мерлин,

Заснет в хрустальном гроте под горою.

Но не коснется страшный тлен смертельный

Сердец, друг другу вверенных бесстрашно.

Не встретиться им вновь душой и телом,

Не обрести желанного покоя,

Пока другое пламенное сердце

Не пожалеет любящих в разлуке

И подарив страдающим прощенье,

Соединит навек две Половины Чаши.

Но не вино наполнит эту Чашу,

А влага цвета плачущих рубинов:

Лишь кровь любимого, вином наполнив кубок,

Разрушит чары старого заклятья.

Гарри поблагодарил Бедивира. Он прочитал текст дважды, но суть от него ускользала. Он свернул папирус и вместе с Гриффитом вернулся в зал с доспехами.

Снейп сидел, насупившись. Видимо, растолковать значение своего послания ему не удалось.

— А что у тебя? — спросил он. — Еще одна чушь, — рассердился он, пробежав глазами стих. — А главное, везде требуется что-то лить в кубок. Бедивир, это погрешности твоего перевода? Жители Уэльса определенно имеют чрезмерную тягу к кубкам… И судя по качеству пойла, им все равно, что туда лить, — пробурчал он.

— Мальчики, я не имею права вам подсказывать. Я могу только от всего сердца пожелать вам быстрее найти разгадку.

*

Глава 7. Болезнь-Которую-Нельзя-Называть

— Я рассчитывал привезти в Хогвартс девятый компонент зелья, на худой конец, его описание, — сказал Снейп.

— Первая часть миссии провалена, — беззаботно сказал Гарри.

Они опять шли через город, на этот раз в направлении маггловской больницы, в которую рассчитывали попасть до темноты.

— Это зелье выдумала Леди Ровена. Нет ничего хуже извращенного женского ума, — бурчал Снейп. — Или как назвать то, что они считают своим умом.

Они шли пешком уже целую милю.

— Плохо, что нельзя аппарировать, если не знаешь, как выглядит нужное место. Нам надо было взять велосипеды, — вздохнул Гарри.

— Я так езжу на велосипеде, как ты аппарируешь, — угрюмо сказал Снейп.

— Не умеешь? — удивился Гарри. — А я катался на старом велике Дадли. Ну да, я понимаю, маги не любят водить машины, но ведь Хагрид же умеет на мотоцикле…

— Не надейся, что я буду повторять глупые фокусы Хагрида, — сказал Снейп.

Гарри попытался представить себе Северуса в темных очках и на мотоцикле. Получилось интересно, но неубедительно.

— Для рокера ты староват, уж извини, — сказал Гарри. — Метла тебе тоже как-то не идет. На велике ты не умеешь. Единственное, что тебе подходит, – это конь. На коне ты умеешь? Э-э… скакать?

— Думаю, что умею. И получше, чем ты скачешь на велике Дадли, — с достоинством сказал Снейп.

— Так думаешь, что умеешь, или все-таки умеешь? — засмеялся Гарри. — Это разные вещи.

— Я думаю, мы пришли.

На воротах висела табличка «Региональный Госпиталь Западного Уэльса».

Они вдруг замолчали и посмотрели друг на друга. Гарри взял Снейпа за руку.

— Покажешь как-нибудь, как ты на лошади? — тихо спросил он.

Северус молча кивнул.

Они миновали ворота и медленно пошли ко входу.

*

— Может, их как-нибудь разогнать? Не магическим способом, не привлекая внимания? — тихо спросил Снейп, оглядывая очередь к иммунологу.

— Не привлекая — не получится, — сказал Гарри.

— Может, их потихоньку Дисперсумом? — пробормотал Снейп. — Семь магглов, не так много.

— Северус, ты же сам говорил, мы должны быть осторожными, не привлекать внимание, — сказал Гарри. — Присядь, не мечись, — он пододвинул Снейпу стул.

— Почему они на нас так смотрят? — нервно пробормотал Северус.

— Им скучно. Все магглы так делают в очередях. Смотрят. С разговорами пристают, — объяснил Гарри.

— О Мерлин. Только не это, — передернулся Снейп. Он обвел испепеляющим взглядом очередь, отбив практически у всех желание на них с Гарри пялиться, и вновь продолжил мерить шагами больничный коридор. На секунду остановился и посмотрел на утыканную кнопками доску объявлений возле кабинета. «В субботу состоится лекция на тему “СПИД — чума ХХ века”. Билеты у распространителей», — прочел он.

Другая бумага гласила: «Медицинский центр “Здоровый как Мерлин” предлагает экспресс-анализ на СПИД. Если Вы останетесь недовольны результатом — мы вернем Вам деньги».

— Лучше сядь и почитай журнал. А то ты похож на пантеру, которая мечется по клетке, — сказал Гарри.

— Дай мне лучше твой пергамент, — вдруг сказал учитель. — Я еще раз попробую разгадать.

— Тогда дай мне твой, — согласился Гарри.

Они уселись на стульях у стены с крупной надписью «Классификация кондомов» и мелкими пояснительными рисунками.

Гарри покосился на плакат, вздохнул и развернул пергамент Снейпа.

«Бесценный жизни дар и дар богов,

Что льется в жаждущую жизни чашу…»

— Северус, — вдруг сказал Гарри. — А что тут долго думать. По-моему, это — сперма.

— Что? — переспросил Снейп.

— Девятый компонент — сперма.

— Нет… Не может быть, — пробормотал Снейп. — Ты насмотрелся больничных плакатов.

— Сам подумай: легионы, стремящиеся к садам Семирамиды. Ну, сады — это, конечно, спорный вопрос. Рубикон — типа точка невозврата…

— Гарри, сказано, «наполни кубок»! Размеры кубка…

— Хагрид бы наполнил, — хихикнул Гарри.

Из кабинета выглянула девушка в белом халате.

— Мистер Паркер и мистер Смит, пройдите, пожалуйста.

Гарри толкнул локтем Северуса.

— Идем. Наша очередь, — сказал он.

*

— Мы все успели, правда, Северус? — спросил Гарри, доедая жареную утку. Ресторан «Колдовская кухня» оказался совсем неплох. Как и уэльский способ приготовления утки с мятой и лимоном. Гарри с наслаждением облизал пальцы.

— Ой, извини, — спохватился он, заметив странный взгляд Северуса. — Что?

— Ничего, — сказал Снейп, улыбаясь уголком губ. — Смотрю, как ты ешь.

— Лучше не смотри, — сказал Гарри. — Когда вкусно, трудно есть прилично. Вот и в сексе так, я заметил, — добавил он. — Чем лучше, тем хуже. Тьфу, что я сказал. Ну ты понял.

Снейп хмыкнул.

— За тебя, — сказал он, поднимая бокал с красным вином.

— За нас, — поправил Гарри.

Через час они уже сворачивали с центральной улицы к окраине города. Они таки успели заскочить в «Волшебные ткани Уэльса» и по настоянию Северуса купить две пары брюк и три рубашки для Гарри. Наступающая ночь давно накрыла городок, сейчас темнело рано. Шел мелкий снег, волшебно искрящийся в свете фонарей. Уютно горел свет в окнах маггловских домов, и улицы были совершенно пустынны. Магазины закрылись, и только кое-где поблескивали неоном ночные витрины. Им осталось пройти последнюю улицу, за которой начиналась река и тот холм, с которого они собрались аппарировать. В последнем доме у подножия холма в окне был свет, а одинокий фонарь, качающийся на ветру, освещал надпись «Подарки Мерлина. Сувенирная лавка».

— Давай зайдем, — оживился Гарри.

Снейп закатил глаза. Он порядком устал от магглов. Гарри обнял Снейпа за шею.

— Я верну тебе деньги, я пойду в Гринготтс и…

Снейп вдруг наклонился и проник в рот Гарри поцелуем, нежным и одновременно жадным.

— Я весь день тебя хочу, — пробормотал он, с сожалением отрываясь.

— Северус, лавка закроется! — вырвался Гарри и потащил Снейпа к входу-турникету.

В дверях мелодично звякнул колокольчик. Снейп огляделся: так и есть, безобразная маггловская конура с массой никому не нужного мусора. За прилавком сидел толстый мужчина с банкой пива. Перед носом у него висел маггловский ящик, в который он неотрывно пялился, отпивая пиво из жестянки. Маленькие магглы на экране играли в какую-то разновидность наземного квиддича.

— Эй, кто там? — мужчина бросил взгляд на посетителей и опять выпучил глаза на экран. — Мы через пять минут закрываемся!

— А на двери написано, что вы до одиннадцати, — сказал Гарри, рассматривая сувениры.

— «Манчестер Юнайтед» против «Портсмута», вы чо, ребята, — с противным валлийским акцентом сказал толстяк. — Да, да, давай, Кин, сделай его, так, так! — вдруг заорал маггл. – Ах ты, черт, — он хлопнул лапой по прилавку, так что маленькие гипсовые Мерлины на полках мелко затряслись.

— Гарри, идем отсюда, — сказал Снейп. — Этот маггл чем-то болен.

— Подожди, я что-нибудь выберу, — сказал Гарри. — На память. Мне и правда понравился город.

Он взял с полки раскрашенную чашку. Лев гордо опирался лапами на скрещенные ключи. Этот лев не шевелил хвостом и не открывал пасть. Но так даже спокойней, подумал Гарри. Вдруг он наклонился, разглядывая другие чашки.

— Северус, — позвал он. — Смотри, здесь не только чашки, а и кубки!

Учитель подошел и скептически посмотрел на то, что показывал Гарри.

— Безвкусица, — буркнул Снейп.

— Видишь, они разных размеров, — Гарри покрутил в руках пластиковый кубок с изображением бородатого старика. — Вот совсем маленький. А вот для Хагрида.

— Гарри, не надо про Хагрида, — простонал Северус. — Идем отсюда. Магазин закрывается.

— Джеймс, твою мать! — заорал вдруг маггл и застучал кулаком по прилавку. — Давай, давай, давай! Вот сссука!

— Смотри, что это? — спросил Гарри. Он взял с полки странный предмет из ажурного черного металла: — Сломанный кубок. Половинка. Странно, — он осмотрел полку, но второй половины не обнаружил.

Он взял чашку со львом и черный обломок.

— Сколько с нас? — спросил он у продавца.

Тот с трудом оторвался от экрана.

— Чашка — два фунта.

Снейп хмыкнул.

— А что это, сэр? У вас есть такой же, но целый? — спросил Гарри.

— Хьюз, Хьюз! Ну, ну, ну… Эх, черт, — задергался маггл.

— Сэр?..

—Два-ноль, — взвыл толстяк.

— Идем, Гарри. Два фунта, если в галеонах, то получится…

— Что? А? — маггл глянул на сломанный черный кубок. — Не знаю, что это. Мусор. Возьмите лучше чашку с Артуром на коне. Три фунта.

— Я не хочу с Артуром, — сказал Гарри, — я хочу это.

Маггл пожал плечами.

— Это бесплатно. Забыл выбросить.

Снейп стоял, задумчиво уставившись на чашку.

— Я возьму с Артуром, — вдруг сказал он.

*

— Тебе нельзя идти в Гриффиндорскую башню, слишком поздно, — сказал Снейп. Он снял цепочку с портключом и положил на каминную полку.

— Я переночую у тебя? — обрадовался Гарри.

— Да, но только сегодня. Ты думаешь, твои друзья не замечают твоего отсутствия? Что ты им скажешь на этот раз?

— Я им уже рассказал сказку, что у меня девушка в Хогсмиде, — сказал Гарри.

— Неужели поверили? Ты не умеешь врать, милый мой.

— Ради тебя я научусь, — вдохновенно сказал Гарри.

Снейп вздохнул.

— Чему я тебя учу… — он покачал головой.

Гарри вытянул ноги поближе к камину. Только сейчас он понял, как сильно устал.

— Зачем тебе маггловская чашка с Артуром? — спросил Гарри. — Хочешь сделать из нее порт-ключ?

Снейп удивленно уставился на мальчика.

— Нет. Просто я… подумал, что интересно, как выглядел король Артур.

— Ты думаешь, магглы знают, как он выглядел? — возмутился Гарри. — Ты видел, что они сделали с Мерлином? Везде рисуют бородатого старика вроде Дамблдора. А он был совсем не такой!

— Откуда ты знаешь, какой он был, — фыркнул Снейп.

Гарри открыл рот. Потом закрыл.

— Мне он снился, — сказал он.

— Веский аргумент, — хмыкнул Снейп.

— У него черные волосы. Как твои, только длинней. И немного седины. Темные глаза и…

— Большой нос, — подсказал Снейп. — Как у меня.

— Северус! — рассердился Гарри. — Я не шучу!

— Я тоже.

Снейп подошел и обнял мальчика сзади. Он просунул обе ладони под его рубашку и начал нежно гладить пальцами соски. Осторожно коснулся губами и языком его уха. Гарри блаженно застонал.

— Давай примем ванну… вместе, — прошептал Северус.

Они вошли в ванную комнату. Огромная мраморная ванна походила на раковину, которую поддерживали свернувшиеся кольцами две змеи, искусно вырезанные из камня.

— И тут все по-слизерински, — вздохнул Гарри. Он снял носки и впихнул их в пасть каменной змее.

— На зависть гриффиндорцам, — промурлыкал Снейп, снимая с мальчика рубашку. Он провел языком по его тонким выступающим ключицам, спустился вниз мелкими поцелуями и начал слегка прикусывать соски.

Ванна стала наполняться водой с каким-то приятным свежим ароматом. Гарри подумал, что так пахнет океан. Он вдруг остановил ласкающие руки Северуса.

— Я тоже хочу… тебя раздеть, — прошептал мальчик. Он поцеловал ладони, потом запястья рук учителя, коснувшись губами тонких голубых жилок. Его осторожные ласковые пальцы медленно расстегнули пуговицы на манжетах белой рубашки Снейпа. Учитель смотрел на него сверху вниз затуманенным взглядом. Мальчик нежно провел кончиками пальцев по тыльной стороне его рук. Северус вздохнул. Гарри расстегнул рубашку на его груди, целуя губами и языком каждый приоткрывающийся участок кожи. Он спустился к животу и задержался там, дразня горячим дыханием и целуя ту часть живота, где уходила под брюки дорожка вьющихся черных волос. Снейп закусил губу. Его тело напряглось, пальцы с силой вцепились в плечи мальчика. Гарри наконец снял с него рубашку. Она упала на пол. Учитель потянулся к пряжке ремня, но Гарри перехватил его руки.

— Мы так не договаривались, — лукаво улыбнулся он.

Глядя Северусу в глаза, он медленно расстегнул его брюки и потянул вниз. Его пальцы скользнули по бедрам Снейпа. Учитель гладил спину Гарри безотчетными нежными движениями. Мальчик вдруг подумал, что если профессора Снейпа сейчас о чем-то спросить, он на любой вопрос ответит «да».

Гарри просунул кончики пальцев под его черные боксеры.

— Я хочу тебе отомстить, — прошептал он. — Буду трогать все, кроме самого главного.

— Отомсти, — Северус вздохнул и прикрыл глаза.

— Спрячь руки за спину. И не трогай меня. А то нечестно будет, — сказал мальчик.

Гарри очень медленно стянул его боксеры. Его мягкие губы легкими мотыльками пробежались по бедрам учителя.

— Привет, как дела? — Гарри коснулся его возбужденного члена своим горячим дыханием.

— Плохо, — простонал Северус.

— Я не с тобой разговариваю, — поднял Гарри глаза на учителя.

Снейп улыбнулся уголком рта.

— Я по тебе соскучился, — дыхание мальчика обожгло возбуждением головку. Пальцы Гарри продолжали гладить бедра, не приближаясь к пенису.

Северус попытался придвинуть член ближе ко рту мальчика. Гарри слегка отстранился.

— У тебя такой хозяин… ужа-асный. Стро-огий. Он тебя мучает. Ничего тебе не разрешает. А ты такой красивый… да… большой… да… и вкусный… — дышал на член Гарри. Он поднял на Северуса лукавые зеленые глаза и увидел, что тот стоит, открыв рот и тяжело дыша.

— Гарри, — попросил он.

— Ты как думаешь? Мы его пожалеем? — нижняя губа мальчика слегка потерлась о кромку члена.

Северус втянул воздух сквозь зубы.

— Ну хорошо-о-о, — дохнул напоследок Гарри. Он охватил теплой рукой основание члена и нежно сжал. Северус забыл про обещание и впился ногтями Гарри в плечи.

— Ай! — внезапно вскрикнул Гарри. — Вода!

Ванна с магическим ароматом океанской волны переполнилась. Вода хлынула через край, заливая кафельную плитку. Каменные змеи, держащие ванну, беспокойно зашипели. Гарри вскочил и бросился закручивать краны. Снейп схватил его за бедра и прижал к себе.

— Мы зальем весь Хогвартс, — пробормотал Гарри.

Северус рывком стащил с него брюки и трусы и навалился сзади, тяжело дыша.

— Да… зальем… Хогвартс, — согласился он, плохо соображая, что говорит.

Гарри почувствовал, как большое тело любовника прижалось к его голой спине. Он оперся руками о край ванны. Твердый горячий член проник между его ног, и это было новым и необыкновенно возбуждающим ощущением. Северус начал двигаться между его бедрами, и мальчик инстинктивно сжал ноги, понимая, что так его любимому будет приятнее. Рука Северуса обхватила член Гарри, скользя в том же ритме. Губы учителя жадно ласкали его шею, целовали спину между лопаток. Гарри подумал, что он долго не продержится, кончит просто от одного ощущения этого прерывистого быстрого дыхания на своей шее. Он опустил руку вниз и сжал пальцами головку, скользящую у него в промежности. Северус вдруг зарычал. Этот звук был последней каплей, переполнившей чашу возбуждения Гарри. Он всхлипнул и взорвался блаженными точками в руке Северуса. Почти сразу он почувствовал оргазм любовника — такой же сильный, как и его собственный. Они стояли, навалившись друг на друга и на ванну, бешено дыша, с колотящимися сердцами.

Наконец Северус оторвался от Гарри. Он поцеловал его мокрую блестящую от пота спину.

— Я думал, ванна до того, как.

— Немного не дошли, — сказал Гарри. Он все еще не мог отдышаться.

Снейп каким-то заклинанием понизил уровень воды в ванне. Они оба погрузились в теплую воду.

— Если рай существует, то там должно быть так, — сказал Гарри, нежась в ласковой воде.

— Тут можно заснуть и отправиться прямиком в рай… или кому куда, — пробормотал Снейп. Борясь с накатывающей дремотой, он достал мочалку и начал намыливать плечи и грудь Гарри.

— Если я засну, ты меня разбуди, я тебе голову помою, — сказал Гарри и заснул.

Он не слышал, как Северус бережно вытащил его из воды, высушил волосы заклинанием и отнес в постель. Несмотря на усталость, учитель еще долго не мог заснуть, глядя на спокойное нежное лицо Гарри, такое юное во сне.

*

— Чем ты меня порадуешь, мой мальчик? — спросил Альбус Дамблдор, прихлебывая чай.

Снейп поправил воротник мантии.

— Я был в Карма…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо сказал директор. — Что за компонент?

Профессор протянул Дамблдору свиток пергамента.

— У меня есть версия, что это. Но я могу ошибаться, — сказал он.

Дамблдор поправил очки и пробежал глазами пергамент.

— Вон оно что, — глубокомысленно произнес он.

Северус Снейп замер. У него мелькнула надежда, что предположение Гарри оказалось неверным.

— Семя врага, — спокойно сказал Дамблдор, будто речь шла о семенах редьки для школьной рассады. — Уже достал?

Северус сделал глубокий вдох, чтобы не сказать лишнего.

— Это будет проблематично, Альбус, — вежливо сказал он.

— Неужели, мой мальчик, неужели, — ласково пробормотал Дамблдор. Он добавил в свой чай еще две ложки сахара, отхлебнул и одобрительно причмокнул.

Северус усилием воли перекрыл мысль про Аваду.

— Не думай, что у нас много времени, мой мальчик, — остро взглянул на него Дамблдор. — Тем более, если верить твоим словам, темный Лорд готовит налет со стороны Хогсмида.

— Советую поверить, Альбус. Иначе нам это дорого обойдется. Необходимо укрепить защиту с юга…

— Чтобы Риддл напал с севера, — хмыкнул Дамблдор. — Ты думаешь, я верю в эти показательные собрания Пожирателей? Темный Лорд далеко не так прост.

— Вы очень проницательны, Альбус, сэр, — сказал Снейп.

— Что-то я не слышу новостей о восьмом компоненте, Северус. Неужели и это проблематично?

По лицу Снейпа пробежала тень.

— Дайте мне время, Альбус.

— Боюсь, это именно то, чего я тебе дать не могу, — покачал головой директор. — Разве что ты сам задержишь Темного Лорда.

— Это то, что я делаю все последнее время, — сказал профессор. — У Риддла связаны руки, пока он не получит от меня Зелье, Очищающее Кровь.

— Напомни, что это, сынок. Когда все складываешь в Думосбор, в голове мало что остается.

— Риддл узнал, что болен неизлечимой маггловской болезнью, — начал Снейп, расхаживая из угла в угол. — Из каких-то источников он выяснил, что его кровь заражена, и единственный способ избежать распада магической составляющей его сущности и последующего физического распада — провести обряд разделения Магии, Души и Тела. В результате, как вы знаете, он разделил свою душу на семь частей и заключил их в Хоркруксы. Он отделил от своего физического тела кровь и скрыл ее в неком предмете, о котором мне ничего не известно, кроме того, что он хранится у магглов, сэр. Единственное, что я знаю, так это то, что Риддл считает это лучшей насмешкой над магглами, которую видела история. Он неоднократно говорил, что даже жаль будет забрать эту кровь оттуда, чтобы подвергнуть очистке.

— Готово ли это Очищающее Зелье, Северус? — спросил Дамблдор. Его голос звучал жестко, глаза смотрели на Снейпа очень внимательно.

— Да. Оно готово, — тихо ответил Снейп.

— Если ты просто не дашь его Риддлу, либо заменишь другим?

— Он не умрет, — бесстрастно сказал Снейп. — Сейчас он обходится без крови, как вы знаете.

— Что заменяет ему кровь?

— Не знаю, сэр, — невыразительно сказал профессор.

— Не знаешь, — Дамблдор погладил бороду. — Ну что ж.

— Чтобы лишить его магии и превратить в простого смертного маггла, он должен быть человеком из плоти и крови. Сначала он возвратит в свое тело очищенную кровь, и только потом я угощу его зельем Леди Ровены.

— Когда обряд очищения? — быстро спросил директор.

— В любой момент. Я жду сигнала.

— Зачем ты снял крупную сумму в Гринготтсе? — вдруг с прищуром спросил Дамблдор.

— Это… личное, Альбус.

— Триста тысяч галеонов?.. Не смотри на меня волком, сынок, у меня всюду информаторы, — закряхтел Дамблдор. — Не многовато ли для карманных расходов школьного учителя?

— Это не связано ни с вами, Альбус, ни со школой, поэтому я не буду отвечать на этот вопрос, — холодно сказал Снейп. — Могу только напомнить, что я также занимаюсь исследованиями в области алхимии, сэр.

— Я часто стал замечать рядом с вами Поттера. Он как-то связан с вашими исследованиями, Северус?

— Нет, — быстро сказал Снейп. — Мы занимаемся окклюменцией.

— Ах, вот оно что.

Дамблдор встал. Старческая спина его вдруг разогнулась, развернулись плечи, глаза холодно блеснули. Он будто бы стал выше ростом. Директор заговорил, чеканя каждое слово:

— Достаточно. Достаточно окклюменции с Поттером. — Он обошел вокруг Снейпа, остановился и глянул ему в глаза. — Некоторые не в меру усердные окклюменторы сидят в Азкабане. Ты знаешь, о чем я толкую, сынок, — прибавил он сахарным голосом. — Но я до поры до времени закрываю глаза на твое поведение, мой мальчик. Наши дальнейшие взаимоотношения с тобой будут складываться в зависимости от твоего успеха в борьбе с Риддлом.

— Я делаю все возможное, сэр, — Снейп был бледен, как мел.

— Оставь в покое Поттера и займись восьмым компонентом. Это приказ, — жестко сказал Дамблдор.

— Да, сэр, — бесцветным голосом ответил Северус Снейп.

*

Глава 8. Северус Снейп не верит в чудеса

Тереза Бернар и Кэролайн Грейс лежали на пушистом зеленом ковре слизеринской спальни. Вокруг царил беспорядок. Одежда валялась вперемешку с какими-то театральными украшениями, резаной бумагой и тряпками. На полу стояла коробка с пастелями, школьные учебники небрежной стопкой были свалены в углу.

— Надо бы прибрать, — лениво сказала Кэрри, не вставая с ковра.

— Потом, — сладко потянулась Тереза. Она наклонилась над подругой и мягко коснулась своими губами ее губ.— Как вкусно, — прошептала она и слегка прикусила подбородок Кэрри.

Кэролайн обхватила Терезу за шею и притянула к себе. Ее губы нашли губы подруги. Их нежные розовые язычки сплелись, дразня и возбуждая.

Кэрри просунула руки под футболку подруги и легкими круговыми движениями погладила торчащие возбужденные соски. По телу девочки прокатилась волна дрожи. Они нежно целовались некоторое время, перекатываясь по ковру. Тереза оказалась снизу. Не разрывая поцелуя, она схватила Кэрри за руку и положила ее ладонь себе между ног. Другой рукой она добралась до груди подруги и с наслаждением вздохнула, когда теплая тяжелая грудь наполнила ее ладонь. Тереза ласкала то одно, то другое нежное полушарие, восхищаясь, как твердеют под пальцами чувствительные розовые соски. Она впитывала томительно-сладкие поцелуи Кэрри, от которых у нее кружилась голова, и странный жар охватывал бедра. Кэрри прижала пальцы к лобку Терезы, мягко потирая ее между ног. Тереза сжала бедра, стараясь крепче обхватить дразнящую руку.

— А сказку? — жалобно спросила она.

— Жил-был мальчик Пальчик, — начала рассказывать Кэрри, ласково водя пальцами по шелковой коже бедра подруги. — Был он грустный и бездомный… Стало холодно, дождь пошел, кап-кап, — Кэрри изобразила капли дождя, касаясь кончиком языка шеи Терезы. — А мальчик Пальчик гулял… гулял… замерз совсем…

Тереза слегка высвободилась и начала стягивать с себя трусики.

— Видит — лес… Он по нему ходил… бродил… чуть не заблудился, — Кэрри запустила палец в нежные темные волосы на лобке Терезы. Тереза задрала футболку Кэрри и приникла губами к розовому нежному соску.

— Пошел он по дорожке, — рука Кэрри опустилась ниже. — Видит мальчик Пальчик — а там норка. Он говорит: тук-тук, кто в норке живет?… А сам ходит вокруг, ходит… — она обвела пальцами пухлые нижние губки подруги.

Тереза застонала.

— Загляну-ка я в норку, сказал мальчик Пальчик. — Кэрри сунула кончик пальца во влажную горячую щель: — Ух ты, как тут тепло… хорошо… уютненько…

Тереза задышала глубже и стала двигать бедрами навстречу пальцу, обжигающему ее сладкой тонкой лаской. Она закрыла глаза. Окружающий мир сжался в точку, и эта точка была внутри ее тела, разгораясь все жарче и жарче.

—…И привел он своего братца, второго мальчика Пальчика. И ему место нашлось, — рассказывала Кэрри. Голос ее изменился, дыхание стало прерывистым. Она проникла языком в рот подруги и нежно им двигала в том же ритме, как двигались ее пальцы внутри сочащейся желанием горячей щели. Внезапно Тереза сжала ее руку бедрами, выгнулась дугой и закричала. Кэролайн пальцами другой руки пробралась к себе под трусики и через секунду забилась в сладких конвульсиях. Тереза покрыла ее тело восторженными мелкими поцелуями.

— Моя ты хорошая, моя ты лапочка, — шептала она.

— Я тебя так люблю, — обняла ее Кэрри.

— Я тебя сильнее, — сказала Тереза.

Они некоторое время лежали, обнявшись, думая каждая о своем.

— Я без тебя не жила. Это была не я, — сказала вдруг Кэролайн.

— Ты читаешь мои мысли? — Тереза нежно убрала светлую прядь со лба Кэрри. — Мне кажется, я всю жизнь что-то искала. Не знала, что это… И вот нашла. Это ты, Кэрри.

*

— Домашнее задание всем понятно? Каждый факультет разделяется на три подгруппы. Ваша задача — трансмутировать исходное зелье, полученное нами сегодня. Ваши достижения, мистер Лонгботтом, вы продемонстрируете мне на следующем занятии. Результаты будут приравнены к семестровой контрольной.

Ученики тяжело вздохнули. Возня с трансмутацией требовала много времени и означала испорченные выходные.

— Двое суток повторять заклинание, каждые два часа?! Это ни в Хогсмид не сходить, ни на тренировку, это вообще уже Мерлин знает что, — бурчал Рон.

— Мистер Уизли, я готов добавить вам еще одно зелье, поскольку вы очень разговорчивы. Вы с легкостью поработаете над двумя, не так ли?

— Спасибо, сэр, не стоит, — испугался Рон.

Гарри пытался поймать взгляд Северуса, но не мог. Вчера вечером Гарри приходил в Подземелья, но пароль Amare Aquamarine дверь не открыл. Он простоял под дверью чуть ли не час. В начале урока учитель вдруг посмотрел на него очень странно, с какой-то темной тоской. Потом отвел глаза и словно перестал его замечать. Мальчик почувствовал необъяснимую тревогу. Он нарочно медленно складывал вещи в сумку, надеясь, что Северус позовет его в подсобку.

— На сегодня все свободны, — сказал Снейп. — Мисс Бернар, задержитесь, пожалуйста.

Гарри показалось, что он у него внутри что-то оборвалось и падает в пустоту. Его глаза широко распахнулись, он замер с учебником Зельеделия в руке, забыв, что собирался с ним делать. Учитель глянул на Гарри и вздохнул. Мальчик попытался что-то прочесть по его лицу, но не смог. Он аккуратно положил учебник на парту, бессознательно погладил переплет и вышел из класса.

*

Северус Снейп проводил взглядом уходящего мальчика. Ему казалось, будто кто-то проворачивает штопором внутри его сердца. Он прикоснулся кончиками пальцев к вискам. В голове стучала кровь. Ярость на Дамблдора, загнанная в глубины сознания, била тонкими молоточками, грозясь вырваться на волю. Он вздохнул и перевел на Терезу больной взгляд.

— Вы просили меня остаться, сэр, — напомнила девушка.

— Ах, ну да, — сказал Снейп.

Он посмотрел на Терезу и нашел, что она неуловимо изменилась. Похорошела, заметил он. И не только это. Она кажется счастливой, подумал он с удивлением.

— Я хотел узнать, как ваши дела, — сказал он, не зная, с чего начать. Чем более он видел в ней женщину, тем труднее ему было с ней говорить.

— У меня все хорошо, — немного удивилась девушка.

— Я хотел спросить, не оставили ли вы мысль посетить вашего отца, — сказал Северус. Он подошел к парте Гарри и забрал забытый им учебник.

— Я мало об этом думала… — призналась Тереза. — Но конечно, я хочу его увидеть.

— Тереза, нам необходимо поговорить. Есть вещи, которые вы должны о нем знать. И я прошу вас, пока вы не узнаете это, не принимайте никаких решений, — сказал учитель.

— Какие-то гадости про моего… папу? — спросила она.

Снейп поморщился. Папа. Жаль, Риддл не слышит.

— Нет. Но я хочу рассказать вам некоторые факты, а выводы вы сделаете сами. Сейчас у вас урок, но после обеда я буду вас ждать у себя. Приходите, это важный разговор.

— Хорошо, профессор. Я приду, — спокойно сказала Тереза.

Она взяла свою сумку и вышла. Надо же, ничего не разгромила, удивился Снейп. Он приложил к груди затрепанный учебник Гарри и задумался, невидяще глядя в окно.

*

Северус делал вид, что ест. Если бы не присутствующий на ужине Дамблдор, он бы давно все бросил и отправился искать Гарри. Мальчик не приходил обедать. Не пришел он и на ужин. Учитель покосился на директора. Тот с довольным видом обмазывал шоколадным маслом овсяное печенье. Чтоб ты слипся, пожелал Снейп. Он мысленно пролистал Список из тридцати трех Непростительных Зелий, не мешающих вкусу пищи и трудно распознаваемых колдомедиками Мунго.

Снейп вновь прокрутил в памяти разговор с Терезой. Как он и боялся, ее не впечатлили истории о «подвигах» Волдеморта. Сказала, что ее саму в приюте ненавидели, травили и считали злодейкой. Что люди всегда ненавидят не таких как все. Что любое инакомыслие преступно.

В нем не осталось ничего человеческого, сказал Снейп, потому что его отделенная от тела душа находится в Хоркруксах. Он непредсказуемо жесток. Он может ее убить.

Он не убьет родную дочь, заявила Тереза. Он любил ее мать. Теперь она это понимает.

Он любил, когда был Томом Риддлом, сказал Снейп. Теперь он Лорд Волдеморт. Не умеющий любить, человек без сердца, без души и даже без крови. Урод, белый призрак.

Она поможет ему, сказала Тереза. Если даже он несчастен и уродлив, это ее отец.

Он преступник, напомнил Снейп.

Он мой отец, повторила она.

Ваша кровь, добавленная в зелье, лишит его магии. Он не сможет больше никого уничтожить.

Никогда, сказала она. Если только он сам не попросит об этом.

Он убийца, сказал Северус.

Лучше умереть магом, чем жить магглом, сказала она.

Он умрет, сказал Снейп. И вы пожалеете, потому что с вашей помощью он остался бы жив.

Вы хотите убить моего отца, решила она.

Напротив, я дал Непреложный Обет хранить его жизнь, сказал он.

Вот и храните себе на здоровье, ответила она.

Разбилось только две чашки, графин и сахарница. Впрочем, все ценное он убрал подальше.

Наконец, ужин завершился. Северус вдруг подумал, что не знает, с чего начать поиски. Гарри может быть где угодно. Карты мародеров у него нет. Как найти мальчика? Будет выглядеть странно, если он начнет расспрашивать друзей Гарри.

Друзей Гарри… Рона Уизли он отмел сразу. Задумчиво посмотрел на Гермиону. На самом деле она ему нравилась куда больше, чем он позволял себе демонстрировать. Конечно, раньше она была лучше, когда в ней не было столько просыпающейся женственности. Но это ведь не причина, мешающая с ней поговорить, решил он, направляясь к Гермионе. Девушка шла ему навстречу, будто угадав его мысли.

— Мисс Грейнджер, — спросил он, убедившись, что их никто не слушает, — где Поттер? Его не было на ужине, — как можно более равнодушно сказал он.

— О-о, профессор, я хотела то же самое спросить у вас, — растерялась Гермиона.

— Почему у меня? — с подозрением спросил Снейп.

— Ну… Он говорил, что с вами занимается окклюменцией. Я думала… Квиддича сегодня нет, в Хогсмид из-за снегопада не пускают, и ваше домашнее задание, сэр… каждые два часа подходить к зелью. Но он к нему и не подходил! — расстроено сказала Гермиона. — Хотя Гарри в последнее время очень старается и все учит по зельям, не как раньше, — торопливо добавила она.

— Где еще он может быть? — спросил профессор.

— Он приходит на Астрономическую башню, когда ему плохо. Но там его нет, я проверяла, — вздохнула она.

— Он мог пойти в Хогсмид? Может, у него там… ну, девушка? — Северусу было интересно, поверили ли друзья Гарри в сказочку про Хогсмид.

— Нет. Я не думаю, что у него девушка, — сказала Гермиона с легкой улыбкой. — Ни в Хогсмиде, ни где-либо еще.

— Где тогда он может быть? — спросил Снейп.

— В лесу, — Гермиона нахмурилась. — Если ему совсем плохо, он идет в лес.

— Спасибо, Гермиона. Мисс Грейнджер, — торопливо поправился учитель и бросился к выходу из зала.

Гермиона проводила взглядом летящую черную мантию. Он назвал меня по имени, подумала она. Как приятно. Она улыбнулась и посмотрела на часы. Пора читать заклинание над трансмутационным зельем.

*

Гарри шел по свежевыпавшему снегу. Над лесом поднялся сияющий диск луны и осветил застывшие неподвижные деревья. Снег мягко облепил каждую тонкую веточку, превратив лес в белую кружевную сказку. Луна довершила чудо, залив снежные кружева холодным серебром.

Гарри ничего этого не замечал. Он шел по дорожке, вернее, по тому месту, где ей положено было быть. Все было укрыто белым покрывалом, и Гарри брел, проваливаясь в снег. Его ноги в кроссовках давно промокли, но он ничего не замечал.

Северус. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Я так хочу быть с тобой. Почему ты меня отталкиваешь. Почему, Северус. Разве ты любишь ее? Я не верю.

Гарри не чувствовал, что слезы текут по его лицу. Не чувствовал, что его руки исполосованы в кровь ветками колючих кустов, через которые он продирался.

Северус. Ты самое лучшее, что у меня было. Ты самый лучший. Зачем ты от меня отвернулся. Я тебя люблю. О боги, как я тебя люблю!

Он узнал эту поляну. Здесь это было. Отсюда все началось. Когда он отдал свою кровь. Почему сразу не жизнь?

Возьми мою жизнь, Северус. Мне она не нужна без тебя.

Здесь все началось, здесь пусть все и закончится. Это судьба.

Гарри сел в снег и привалился к стволу большого дуба. Буду сидеть, пока не умру, решил он. Он не чувствовал холода. Голова немного кружилась, и ему слышался легкий звон колокольчиков. Он закрыл глаза.

Колокольчики зазвенели громче, и нежная мелодия вдруг прокатилась по лесу, как будто капельки мелких звонких росинок запрыгали по листьям, невесть откуда потянувшимся из снега. Все вокруг осветилось. Золотистые маленькие эльфы подлетели к Гарри, и на него повеяло весенним теплом и опьяняющим запахом ландышей. Эльфы кружились вокруг мальчика, целовали его лицо маленькими губами. Они раскинули вокруг золотые паутинки, на которых висела роса, блестящая от солнца. Гарри даже зажмурился от блеска. Эльфы заиграли на золотых паутинках такую красивую мелодию, что мальчику вдруг захотелось плакать от счастья. Он успел подумать, что жалко умирать, когда так чудесно играют эльфы. Вдруг эльфы притихли, и только откуда-то издали, словно с неба, доносился легкий перезвон колокольчиков.

И в наступившей тишине Гарри услышал Голос.

Голос пел. Пел так красиво, глубоко и проникновенно, что эльфы молчали, заслушавшись, повернув на звук маленькие острые ушки.

К твоим ногам, Король Артур мой светлый,

Кладу я славу мира вековую.

К твоим ногам, Король Артур мой верный

Кладу я тайны волшебства и мудрость.

Я подарю тебе подлунные богатства,

Я принесу тебе почет в сиянье солнца.

Все чем владею я и что умею

Тебе вручаю вместе с моим сердцем.

Он узнал Голос. Низкий, рокочущий, бархатный. Этот Голос говорил с ним во сне. И он узнал песню.

Вокруг все зазеленело. На глазах тянулись к небу травинки, разворачивались блестящие зеленые листья. Поляна покрылась цветами. Солнце припекало все жарче. По пригорку суетливо бегали маленькие муравьи.

Из-за деревьев вышел человек. Высокий темноволосый мужчина в изумрудном хитоне. Он шел босиком прямо к Гарри, и трава не прогибалась под его босыми ногами.

Он подошел к мальчику и взял его за руки. Гарри плакал. Счастливые слезы текли из его глаз.

— Мерлин. Ты и правда похож на Северуса, — сказал он, глотая слезы.

Мерлин улыбнулся.

— Я с тобой, Гарри. Пока ты любишь.

Он протянул Гарри руку и вложил в ладонь странный предмет, похожий на половину большой черной скорлупы:

— Эта вторая половина Кубка.

У Гарри сладко закружилась голова. Лицо волшебника стало расплываться, голос звучал тише.

—…последние слова песни…

—…решат…

—…все…

Перед глазами мальчика потемнело, и он потерял сознание.

*

— Гарри, Гарри!

Он открыл глаза. Северус прижимал его к себе, гладил, целовал губы, глаза, скулы. Лицо у него было безумное и мокрое.

— Северус… — прошептал Гарри. Чувство счастья затопило его. Я умер, думал он. Я на небе. — Ты… плачешь?

— Нет, — моргнул Северус. — Это… снег.

Он прижимал Гарри к груди. Его руки все еще тряслись. Он думал, Гарри умер. Он нашел мальчика под деревом. На этой чертовой поляне. Какое чудо, что он подумал проверить эту самую чертову поляну. Какое чудо, что Гарри не успел замерзнуть. Он теплый, даже…

— Ты горячий, — нахмурился Снейп.

— Северус, значит, я не умер? — Гарри переполняло счастье. Он не знал, отчего. Счастье звенело колокольчиками маленьких эльфов где-то у него глубоко внутри. — Мерлин пел мне песню, — сказал он, обнимая учителя за шею.

— Значит, ты чуть не умер, — сказал Снейп почти сердито. Он поднял Гарри на руки и прижал к себе.

— Что ты делаешь? Я и сам могу идти, — засмеялся Гарри. Он погладил спутанные волосы учителя и вынул из них сухой листок.

— У тебя жар, — сказал Северус.

Он ускорил шаг, почти бежал.

— Прекрати! Поставь меня на ноги, — смеялся Гарри. Он обнимал Северуса, прижимаясь к нему горячими губами.

Снейп тяжело дышал. Гарри все-таки был тяжелым, и по сугробам было трудно идти. Он на минутку остановился перевести дух.

— Ну все, хватит, — притворно рассердился мальчик. — Мне приятно, что ты меня тащишь, но я же вижу, что тебе тяжело.

Учитель опустил его на землю, но продолжал крепко прижимать к себе.

— Тебе надо к Помфри. У тебя жар, — Снейп коснулся губами лба Гарри.

— Я просто перегрелся. На поляне Мерлин устроил июнь месяц, и солнце грело, а я в зимней куртке.

Снейп нахмурился.

— Опять Мерлин, — он взял Гарри под руку: — Ты можешь идти?

Не лучше ли аппарировать с ним в Мунго, подумал он.

— Слушай, я рассмотрел его сегодня! Наконец-то рассмотрел, — сказал Гарри, бодро шагая по сугробам и таща за собой Северуса. — У него волосы не черные, как твои, а темно-каштановые, и седина на висках, очень красиво. Ты когда состаришься, тоже такой будешь, — быстро говорил Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, на щеках пылал румянец.

В Мунго, решил Снейп.

— Я уже состарился за этот вечер, пока тебя по всему лесу искал, — пробурчал он.

— Да, так вот, — Гарри перепрыгнул через кочку. — Волосы каштановые, а глаза светло-карие, он смотрит, и так тепло становится! А нос у него и вправду здоровый, почти как у тебя. Только у него еще бородка есть, небольшая, но красивая. Короче говоря, ему очень идет, — Гарри говорил очень быстро, смеясь и жестикулируя.

«Все-таки к Помфри ближе. Да и от аппарации плохо ему станет…»

— И у него не мантия, а такая ткань зеленая наброшена, то есть даже не зеленая, а изумрудная, и как будто светится, и завернута на нем так, как древние римляне у нас в учебнике ходили, ну, не в учебнике, а у себя там в древности… ну ты понял, Северус, — Гарри перепрыгивал какие-то ямки, отламывал на ходу ветки, расчищая дорогу, и вообще весь лучился энергией. Снейп едва успевал за ним, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— А знаешь, как он поет, я просто обалдел! Ты умеешь петь? — деловито спросил он Снейпа.

Если б Снейп умел краснеть, он бы сейчас покраснел. Не рассказывать же Гарри, что он иногда поет над своими зельями.

— М-м, не думаю, — буркнул он. Навряд ли мурлыканье над зельями можно считать песнями.

До замка было уже рукой подать. Как они так быстро дошли, поразился Снейп. От поляны до замка было больше мили, да еще по такому снегу.

Вдруг Гарри остановился.

— Северус, скажи мне, — он заглянул ему в глаза: — Ты ведь волшебник. И ты не веришь в чудеса. Как это может быть? Я же вижу, ты мне не веришь. Я тебе хотел кое-что показать, но…

— Я верю тебе, — расстроился Снейп. — Просто ты перемерз и… У тебя были галлюцинации. Это бывает. Я верю, что… что ты это не придумал.

— Ты не веришь в чудеса, — повторил со вздохом Гарри. Он потрогал вторую половинку кубка в кармане куртки.

— Чудеса — это то, что ты не можешь внятно объяснить, — сказал Снейп. — Очень удобно все, что не понял, назвать чудом. Ты так рассуждаешь, потому что рос с магглами. В магии все тоже подчиняется своим законам. Ничего не бывает из ничего, ничего не может случиться просто так.

— А что, разве с тобой не случалось такого, что нельзя ну ничем объяснить? Ни маггловскими, ни магическими законами?

— Наше незнание — это не чудо. И восхищаться тут нечем.

— Ты меня не понимаешь, — с легкой досадой сказал Гарри. — Или я не умею объяснять.

— Скорее второе, — буркнул Снейп.

Они подошли к воротам с каменными вепрями. Учитель остановился.

— Гарри. Подожди. Я не успел с тобой поговорить, — сказал Северус. — Про нас с тобой.

Мальчик посмотрел ему в глаза. Это был странный взгляд, теплый и грустный.

— Дамблдор знает о нас, — тихо сказал Снейп.

— Я догадывался, — кивнул Гарри.

Северус поднял бровь. Надо же, все всё знают, один он, идиот, в блаженном неведении.

— Нам нельзя встречаться. Какое-то время, — сказал Снейп. — Пока я… закончу с одним заданием, — бесцветным голосом добавил он.

Не Риддл убьет, так Альбус засадит в Азкабан. В эту веселую программу плохо вписываются встречи с тобой, Гарри.

— И для этого задания тебе нужна Тереза Бернар? — насмешливо сказал Гарри.

Снейп нахмурился.

— Гарри, я скажу тебе одну вещь, если ты пообещаешь мне…

— Обещаю. Никому ничего.

— Она дочь Риддла.

— Я так и думал, — с досадой сказал Гарри. — Я как чувствовал! Поэтому ты за ней… ухаживаешь?

— Гарри! О Мерлин! О чем ты думаешь, — возмутился Снейп. — Я ни за кем…

Он не договорил. Навстречу им спешила Минерва Макгонагалл, мадам Помфри, Рон, Гермиона и какие-то гриффиндорцы.

— Нам нельзя встречаться? — странным глухим голосом спросил Гарри.

— Пока нет. Я не знаю, как сделать, чтобы Дамблдор не знал.

Убрать Дамблдора.

— Я все понял, — сказал Гарри. Он секунду смотрел на Северуса, потом повернулся и пошел навстречу бегущим к нему людям.

Гарри, не уходи от меня.

Северус посмотрел ему вслед, и черная тоска навалилась на его сердце, как будто его обнял дементор и высосал изнутри всю радость.

*

Глава 9. Прошлое умерло, будущего нет

— Результат отрицательный, — улыбнулась медсестра, проверив какие-то карты. — Также как и у мистера… э… Паркера, — сказала она.

— Отрицательный — в смысле все плохо? — Северус вцепился в спинку стула.

— Что вы, наоборот. У вас все в порядке. Отрицательный — значит, вируса СПИД у вас нет. Ни у вас, ни у вашего партнера.

— О-о. Спасибо. Вы уверены?

— В нашей клинике самые надежные результаты, сэр. Более того, мы проводим самое полное иммуногематологическое исследование. Вы получаете справку, содержащую всю информацию о вашей группе крови, резус-факторе, подгруппе крови, информацию о келл-антигенах, лейкоцитах, эритроцитах, гемоглобине… У вас и у мистера Паркера он понижен… Кстати, вы родственники? У вас совершенно идентичные показатели, просто удивительно.

Медсестра протянула Северусу какие-то бумажки. Он уставился в них, ничего не понимая.

— У вас все в порядке, мистер Смит. Возьмите, пожалуйста, подарок от нашей клиники, - она улыбнулась и протянула Снейпу маленькую коробочку с надписью «Condoms». — Всего хорошего, сэр.

Он вышел на улицу и побрел, не думая, куда идет. Он был рад, что с ними все в порядке. Конечно да, он рад. Но глубоко внутри никакой радости не было. И это не было связано с результатом.

«Лучше быть больным с тобой, чем здоровым без тебя, Гарри».

Он шел той же дорогой, по которой они шли тогда с Гарри вдвоем, и по которой он брел сейчас совершенно один. Вспомнил, как они болтали ни о чем, как смеялся Гарри, а ему до одури хотелось поцеловать маленькие ямочки на его щеках. Как они оглядывались на магглов, и если им казалось, что никто не смотрит, они обнимались или брали друг друга за руку. Как хохотал Гарри, когда представлял себе, как они выглядят в глазах магглов в своем респектабельном обличье.

Он прошел мимо ресторана, где они ели утку. На секунду остановился, глядя через стекло на какую-то счастливую пару. Они не ели, а сидели за столиком, держась за руки и влюбленно глядя друг на друга, и почему-то совсем не походили на магглов… Вспомнил, как они вдвоем вошли в примерочную «Тканей Уэльса», где покупали одежду. Гарри задернул занавеску и стал быстро раздеваться. Северус целовал его запрокинутую шею, ловил ртом его смеющиеся губы… Маггловские рубашки посыпались на пол…

Он вдруг почувствовал, что ненавидит Кармартен. Здесь нет Гарри. Он больше не приедет сюда с Гарри. Северус спустился по улице вниз к подножию холма. Он посмотрел на тот дом, где была сувенирная лавка. «Скобяные изделия. Розница и опт», — гласила надпись. Он слегка удивился, но от магглов всего можно ждать. Бросив последний мрачный взгляд на город, он аппарировал к Хогвартсу.

*

«Узнаю результат и сразу уйду. Главное, ничего лишнего не сказать. Спасибо, сэр, до свиданья. Или нет, не так. Спасибо, я так и предполагал. Или нет, не так…»

Гарри, завернутый в плащ-невидимку, старался ступать потише. До комнаты Снейпа было недалеко, но надо было пройти через Слизеринскую гостиную, откуда слышались голоса. В зеленых креслах у камина расположилась ненавистная Гарри троица. Драко внаглую пил усладэль. В руках у него была газета. Гарри медленно пошел вдоль стены, прислушиваясь краем уха к разговору.

— «…начаты ремонтно-строительные работы по восстановлению разрушенной пожаром больницы Иммунологического Центра в Литтл-Уингинге. Началом восстановительных работ мэрия города обязана пожертвованию от анонимного лица в размере полутора миллионов фунтов стерлингов. Мэр города господин Андерс и Британская Ассоциация Иммунологов выносят искреннюю благодарность данному лицу, пожелавшему остаться неизвестным», — Драко Малфой отбросил газету в сторону: — Некоторым идиотам некуда деньги девать.

— Такой сумме я бы нашел применение получше, — хмыкнул Крэбб.

— Например? — вскинул светлую бровь Драко.

— Ну… на кисок бы потратил… В Лондоне есть шикарные киски, дорогие только, — со знанием дела сказал Крэбб.

— Не смеши, Винсент, жирный евнух, ты ж еще девственник, — засмеялся Драко.

— На себя посмотри, голубая кровь, — буркнул Крэбб.

— Настоящие слизеринцы широко смотрят на вопросы секса, — насмешливо сказал Гойл. — Вот взять хотя бы наших девочек, Кэрри-Тэрри.

— Я бы эту Тэрри отымел, — Крэбб сделал неприличный жест.

— Ага, разбежался. Потом наш декан тебя отымеет, — сказал Драко, отхлебывая эль.

— При чем тут декан? — спросил Гойл.

— Он своего никому не отдаст. Если на что глаз положил, — Драко критически рассмотрел свои ногти.

— Снейп с Терезой? Не может быть, — пожевал губами Крэбб. — Брехня.

— Какая там брехня. Сам видел, — сказал Малфой, криво улыбаясь. — Я как-то забыл новое перо в классе Зельеделия, десять галеонов, оно, может, и не деньги, ну, короче, решил вернуться и забрать. Заглянул в класс — а там Снейп с Терезой зажигает.

— Нифига себе, — сказал Гойл.

— Я с тех пор намекнул нашим, чтоб прекратили над ней прикалываться, — сказал Драко. — Все-таки крестный, это его выбор…

— Она бы и без тебя справилась, — ухмыльнулся Гойл. — Девчонка без палочки мебель крушит и посуду. Прикидываю, что она в постели вытворяет. Может, они втроем со Снейпом и с Кэрри Грэйс зажигают…

— Горячая штучка, — цыкнул зубом Крэбб.

Мимо них вихрем пронесся ветер. Гарри летел в свое крыло, не заботясь, слышны ли его шаги и сидит ли вообще на нем плащ-невидимка.

*

Это была шестая сова. Гарри закрыл окно, и птица билась грудью в стекло, настойчиво пытаясь влететь в комнату. Он вздохнул. В конце концов, птица ни в чем не виновата. Он открыл раму, и измученная сова вместе с пергаментом буквально свалилась к нему на колени.

Гарри с тяжелым сердцем развернул пергамент.

«Лодочная станция, 19:00»

Едва успел Гарри прочитать записку, как пергамент самовоспламенился и сгорел. То же самое приносили четыре предыдущих совы. Правда, время начиналось с 16-00. Первая сова принесла маггловскую справку о том, что он здоров и СПИДа у него нет.

«Оставь меня в покое вместе со своими совами», — Гарри сунул сове в клюв пергамент и выпустил птицу.

Он подумал, что Лодочная Станция около Хогсмида не самое привлекательное место для ожидания зимой. Ну и пусть. Сколько раз за последнее время он стоял у учителя под дверью. Что ж, больше он не повторит таких глупостей.

Гарри полез под подушку и достал две половинки черного кубка. Единственное напоминание, что все, что с ним было, — не сон. Он вспомнил, как спешил попасть в свою комнату, чтобы быстрее соединить обе части. Пришлось еще зачем-то тащиться в больничное крыло к Помфри, хотя он совсем не замерз и чувствовал себя прекрасно, Помфри даже констатировала избыток магической энергии… Вспомнил, как потом долго не мог избавиться от Гермионы и Рона.

Наконец он остался один, достал обе части кубка и сперва просто рассматривал их. Тонкий черный металл, ажурные узоры — они были совершенно одинаковыми! Но когда он попробовал их соединить, они оттолкнулись друг от друга, как магниты с одноименным полюсом. Чем ближе он подносил друг к другу половинки, тем сильнее они отталкивались. Гарри растерялся. Ведь сам Мерлин сказал, что это вторая половина! Он не знал, кому можно показать черный кубок. Гарри вспомнил про старенького Бедивира Гриффита и подумал, что это единственный человек, которому он бы хотел об этом рассказать. Кармартен… Гарри тяжело вздохнул, отгоняя приносящие боль воспоминания.

Вот и он с Северусом… Как две половинки целого, которые не могут соединиться, с грустью подумал он. Неужели Северус до сих пор ждет его на станции?

Сов больше не было. За окном завывал ветер.

Гарри надел куртку и шарф. Нет, какая там станция, он ведь может просто гулять… за воротами. Дышать свежим воздухом.

До ворот с каменными Вепрями оказалось не так просто дойти. Вьюга расходилась все сильнее, острые мелкие снежинки до боли кололи щеки. Ветер свистел в ушах, он то закручивал под ногами белые сердитые спиральки, то сердито наотмашь бил в лицо. Гарри подошел к воротам и вгляделся вдаль. Из-за мелкого густого снега нельзя было ничего разглядеть. Он подумал, что долго тут не простоит.

Внезапно он увидел его. Профессор будто вынырнул из белой мглы. Черную мантию трепал ветер. Северус шел, проваливаясь в снег, прикрывая лицо локтем от снежной пурги.

Учитель дошел до ворот и почти без сил привалился к каменной колонне. Он щурился от снега и не сразу заметил Гарри, подпирающего вторую колонну с вепрем.

Гарри с трудом сдержал желание броситься к Северусу.

— Гарри, что ты здесь делаешь? — Снейп тяжело дышал.

— Гуляю, — с достоинством сказал Гарри. Порыв ветра чуть не унес его шарф.

— Хорошо, что ты не п-пришел, — проговорил Северус. — Погода не д-для свиданий, — сказал он, стуча зубами.

— Не всем так везет встречаться с тобой в теплом кабинете Зельеделия, — с изрядной долей яда сказал Гарри. Он не замечал, что бессознательно подражает в разговоре учителю.

Снейп непонимающе нахмурился.

— Ты рад, что ты… что мы оба здоровы? — спросил он.

Гарри недобро рассмеялся.

— Конечно. Я буду рад умереть здоровым в борьбе с Риддлом. И ты, совершенно здоровый, можешь одновременно лизать зад и Риддлу и Дамблдору. Это большое утешение!

Ты читаешь мои мысли? О, Мерлин.

— Не надо меня судить, Гарри, — тихо сказал Снейп.

Я давно осужден.

Гарри хмуро ковырял снег носком ботинка.

— Мы не можем встречаться в школе, Гарри, — сказал Северус. — Карта Мародеров у Дамблдора. Поэтому он так быстро понял, где ты проводишь время. Я подумал, что будет лучше всего, если я сниму квартиру в Хогсмиде, и мы сможем там встречаться на выходных, и…

— Я не собираюсь с тобой встречаться, Северус. Ни по выходным, ни по будням. Ни в Хогсмиде, ни в Хогвартсе. Дамблдор может быть совершенно спокоен, — сказал Гарри.

— Что случилось, скажи мне, — Снейп с тревогой смотрел ему в лицо.

— Случилось то, что ты трус и предатель, — звенящим от обиды голосом сказал Гарри.

— Может я и трус в твоих глазах, но я не предавал тебя, Гарри! — Северус схватил Гарри за руку.

Мальчик вырвал руку, развернулся и пошел к замку.

— Ты еще и лжец, — бросил он, обернувшись.

*

Северус Снейп смотрел в огонь, пляшущий в камине. Камин жил своей огненной жизнью. Красные угольки плясали, перемигивались искрами, они то затухали, показывая серые бока, то вдруг вспыхивали новыми оранжевыми огнями, пританцовывали, переливались жаром. Поджидая Гарри возле заледенелого озера, учитель изрядно промерз, несмотря на согревающие заклинания. Было глупо думать, что мальчик придет. Да, что и говорить, в последнее время он, Северус Снейп, изрядно поглупел.

Мысли о Гарри преследовали его круглые сутки. Он осознавал, что стал одержим этим юношей. Что не думать о нем и не мечтать о нем он уже не может. Но это было сильнее его. Когда-то он жил эмоциями. Его, мальчишку, ранило каждое насмешливое слово, каждая издевка и шутка. Он взрывался, как бомба, от злости, от радости, от слова, взгляда, прикосновения. Он был слишком переполнен эмоциями. И всю сознательную жизнь он посвятил обретению власти — власти над собой. Он уже давно не мальчишка, плачущий в углу от насмешек Джеймса Поттера. Ревнивый, злой, влюбленный и в Джеймса, и в Лили. Отверженный всеми, изгой.

Он давно понял, что он один. Он всегда будет один. Любовь, дружба — иллюзии. Он научился управлять собой, своими эмоциями и порывами. Магия Знания — вот то, чем стоит наполнять дух. То единственно надежное, что дает силу и уверенность в себе, — истинную, а не ложную. Сердце — источник боли и слабости. И если нельзя вырвать его из груди без того, чтобы не умереть, то надо научиться управлять им. Холодный разум остужает горячее сердце. Так считал Риддл.

Но сейчас Северусу казалось, что всю жизнь он был будто спящий вулкан. Неужели он обманывал себя, все эти годы? Он лил и лил холодную воду на этот проклятый вулкан, и тот только шипел. Но сейчас он чувствовал, что его сердце переполнено. Что любовь к удивительному зеленоглазому мальчику сжигает его изнутри так страшно, что непонятно, почему он еще жив и не сгорел.

Когда-то у него был Кэйл. Он вспомнил тот страшный день шестнадцать лет назад, когда обезумевшие от крови Пожиратели ворвались в уютный маггловский дом скромного врача в Литтл-Уингинге. Беллатриса Лестрейндж обнаружила в ванной обнаженного белокурого юношу, обезумела, впала в неистовство, издевалась над ним, кусая и вонзая ногти в белую прекрасную плоть. Вспомнил, как он вдруг налетел на Беллатрису, как коршун на ворону.

Дьявольский хохот Риддла стоял у него в ушах. «Ради тебя, Северус, я сохраню жизнь этому магглу. Я дарю его тебе. Он хорош как Нарцисс. Куда лучше Джеймса Поттера».

Любил ли он Кэйла? Да, наверное. Больной, страдающей любовью. Потому что с той минуты, как связал с ним себя, потерял покой. Кэйл был так же развратен, как и красив. И эти проклятые маггловские деньги, они всегда были ему нужны, их всегда было мало. Риддл сохранил Кэйлу жизнь, но взамен потребовал от Северуса присягу на верность. И он, Северус Снейп, ослепленный любовью к белокурому божеству, дал Темному Лорду Непреложный Обет хранить его жизнь, пока жив сам.

Еще целый год он служил Волдеморту, до самого конца, пока не произошла трагедия в семье Поттеров, закончившаяся фатально для самого Риддла… Он пришел с покаянием к Дамблдору в надежде спасти Поттеров, потому что все еще любил…Впрочем, неважно… Но уже ничего нельзя было сделать. Из огня да в полымя, он просто сменил Хозяина. Смешно вспоминать сейчас, но тогда он верил, что, примкнув к Дамблдору, станет ближе к Свету и Справедливости. Как наивен он был. Это была другая сторона той же медали, которая зовется Власть. Эта власть подчинила его, и вот он вновь, как солдат, не рассуждая, идет в бой по приказу.

После «смерти» Риддла жизнь с Кэйлом становилась все сложней. Он говорил, что любит Северуса. Может быть, и любил. Но ему было мало одного Северуса. Он постоянно исчезал, чтобы появиться, разжиться очередной суммой на новые кутежи и опять пропасть. Непостоянный, ветреный и… такой прекрасный. Северус привык считать себя некрасивым. Кто, как не он, с самого детства был худым носатым уродом? Прошло много лет, он давно понимал, что не соблазнительная внешность делает его мужчиной. Но сам он не мог противостоять красоте, которую видел перед собой. Он прощал Кэйлу все. Прощал измены, растраты, пьянство. Не мог простить только наркотики, эти маггловские зелья, которые его убивали. И убили. Правда, кто-то ему помог.

Кэйл погиб пять лет назад, и за все пять лет он, Северус Снейп, так и не смог найти убийцу. Формально смерть Калеба Кэннета наступила от передозировки героина. Маггловского опаснейшего зелья… Но судебные колдомедики Мунго обнаружили, что перед смертью он был обездвижен Петрификусом, вдобавок последняя инъекция была сделана грубо и непрофессионально, в отличие от предыдущих, и оставила на коже заметный след. Все это, в совокупности с рассказами свидетелей о том, что видели входящего в дом неизвестного в мантии, подтверждало предположение об убийстве. Человек был прикрыт рассеивающими чарами, и рассмотреть его никто не смог.

Кэйл раньше часто снился Северусу. Но в последнее время он с удивлением обнаружил, что его место занял Гарри. Даже в снах. Теперь не Кэйла, а Гарри он ласкал во сне, целовал до головокружения, прижимал своим телом к постели и входил в него толчками страсти, замирая в предвкушении и взрываясь на финише. Он просыпался посреди ночи или под утро, не сразу понимая, что кончил во сне, касаясь сам себя как зеленый подросток, с именем Гарри на запекшихся губах.

Гарри прав. Он, Северус Снейп, трус. Трус, который не может признаться даже себе самому, что любит Гарри Поттера.

Камин догорал. Северус заставил себя встать и дотащиться до постели. Он лег, как был, в одежде и ботинках, и отключился.

*

— Классно, Зельеделия не будет! — радостно сказала Кэролайн. — Снейп заболел. Вместо Зелий Трансфигурация.

— Ух ты. Я думала, он железный. — Тереза мыла кисточки и любовно расставляла в стакане, словно цветочный букет. — Лучше бы Макгонагалл заболела. Не люблю эту старую кошку. Тоже железная леди.

— Да тут все железные. Маги обычно не болеют. Только когда наносят друг другу вред заклинаниями.

— Жаль, я не умею наслать болезнь, — вздохнула Тереза. — Когда я злюсь, только вещи портятся.

— Зато я могу что хочешь наслать. Но у меня получается, только если очень сильно кого-то ненавижу. А что?

— Да так, вспомнила нашу наставницу из приюта. Сколько раз я мечтала, вот буду учиться в Хогвартсе, научусь каким-нибудь страшным заклятьям, вернусь и отомщу старой ведьме.

— Она тебя обижала? — Кэрри обняла подругу за шею и заглянула в глаза: — Тебя, мою птичку, мою девочку золотую! Что она тебе сделала?

— Наставница меня ненавидела. Не знаю, за что. За то, что я ей всегда говорила правду — про нее, про приют, про дурацкие правила в приюте… Мадам Мотэ, старая черепаха со змеиной улыбкой. У нее есть младшая сестра Амбридж, в Министерстве, может, знаешь… Мадам Мотэ улыбалась мне в лицо и всегда умудрялась сделать так, чтобы все надо мной посмеялись. Посмотрите все на мисс Бернар. Как она себя ведет, это возмутительно. Как она стоит, это неправильно. Как она делает, это безобразно. Ходит неправильно. Дышит неправильно. Все неправильно. Не делайте так, девочки, а то будете похожи на мисс Бернар. Говорила, что я плохо кончу… что такие как я сидят у ее сестры в Азкабане. Одна гадина мне в шампунь Чесоточного Зелья подлила, и мы с ней подрались в душе, так мадам Мотэ меня же во всем обвинила, а этой дряни сказала: «Как я вас понимаю». Всегда меня выставляла тупой и неуклюжей, и больше всего ей нравилось, когда все воспитанницы дружно надо мной смеются. Только я с кем-нибудь подружусь, она эту подружку от меня подальше отселяла… Говорила, якобы со мной жить невозможно. Последний год я жила в комнате одна. Рисовала много, но она рисунки жгла заклинаниями… Бабушку мою не пускала проведывать, вечно что-нибудь врала, лишь бы не пустить. Я столько раз мечтала, как однажды вернусь и ей отомщу.

Тереза рассказывала то, о чем долго молчала, ее голос прерывался, слезы катились по щекам. Кэролайн обняла подругу своими худенькими тонкими руками и прижала к себе. Она гладила ее волосы, шептала ласковые бессмысленные слова.

— Тереза, посмотри на меня, — вдруг сказала она.

Тереза глянула на подругу заплаканными глазами. Лицо Кэрри было серьезно, брови сведены к переносице.

— Мы отомстим. Мы сделаем это вместе, любимая.

*

Гарри едва отсидел Трансфигурацию. Он не слушал Макгонагалл и не смог сделать совершенно элементарное практическое задание по перемене окраса шерсти бурундука. На голове его проклятого лабораторного бурундука то появлялись черные полоски, то исчезали, отчего казалось, что бурундук то ли хмурится, то ли насмехается над Гарри. Скорее всего второе, подумал Гарри.

Из-за него Северус лежит у Помфри. Гарри бросился в больничное крыло сразу, наплевав на Трансфигурацию, но Помфри накричала на него, и не пустила даже на порог, заявив, что он может подцепить заразу, и вообще, почему он не на уроке. Вдобавок ко всему, в больничном крыле он столкнулся с Дамблдором, который зачем-то шел к Помфри. Директор посмотрел на Гарри слишком пристально, но ничего не сказал. Гарри заметил, что Дамблдора Помфри пустила, — видимо, ему, как директору, можно приобщаться к заразе в любое время.

Почему всегда, когда ему, Гарри, хочется сделать красивый взрослый жест, это оборачивается глупостью, думал он. А что ему было делать? Конечно, он гордо отсылал дурацких сов. Откуда ему было знать, что Северус будет торчать на морозе до упора? Северус поступил еще глупей, чем Гарри, разве нет? Северус…

Гарри вдруг подумал, что гордость — это глупость. И кому нужна эта гордость, если теперь Северус лежит больной, и он, Гарри, не может даже к нему прийти. Стоп, почему не могу, вдруг подумал он.

Через пару минут он уже летел в больничное крыло, скрытый плащом-невидимкой. Не доходя до палаты, он замедлил шаг, чтобы привести дыхание в норму и не выдать себя ни единым звуком.

Снейп с закрытыми глазами лежал на больничной подушке, свесив из-под серого одеяла бледную худую руку. Рядом стоял Альбус Дамблдор. Помфри сидела на стульчике в углу, робко и уважительно поглядывая на директора. Альбус Дамблдор читал какое-то монотонное заклинание. Он размахивал палочкой, и из нее валил странный розовый дым. Гарри замер под мантией-невидимкой. Во все глаза он смотрел на Дамблдора. Директор сейчас напоминал виденного им когда-то маггловского греческого священнослужителя, который размахивал чем-то вроде чаши на цепочке, из которой чадил дым, и бормотал невразумительные слова. Гарри знал довольно много исцеляющих заклинаний, но то, что делал и говорил сейчас Дамблдор, не походило на исцеление больного.

— Vos obedire me, vos submittere… Vobis erid me Albus Dumbledore… tantum Albus Dumbledore … tantum Albus… tantum Albus…

Гарри почувствовал, что от розового дыма и этого странного заклинания у него подгибаются колени. Незримая тяжелая плита навалилась на него сверху, отчего покорно склонилась голова и колени потянуло к земле. Он с силой ущипнул себя за руку. Это помогло. В голове немного прояснилось. Он вспомнил уроки Защиты от Темных Искусств. Заклинание повиновения, вот что это было. Причем довольно сильное, понял он. Обычные заклинания действовали только на того, на кого направляли палочку, но даже он, Гарри, чуть не упал на колени перед директором. Зачем Дамблдор это делает? Разве Северус не повинуется ему, как родному отцу? Гарри задрожал под мантией-невидимкой.

Дамблдор опустил палочку. Розовый туман стал рассеиваться.

— Так-то лучше, Северус. Правда, Поппи? — сказал он и обернулся к дрожащей мадам Помфри, стоящей в углу на коленях. Он направил на нее свою палочку: — Obliviate.

*

За обедом в большом зале было как всегда оживленно и шумно. Гарри больше расковырял, чем съел. Его мысли были заняты попыткой придумать способ пробраться к Северусу так, чтобы об этом не узнал Дамблдор. Украсть у директора карту было бы безумством. На его кабинет наложены такие мощные чары, которые не взломало бы и Министерство Магии. Распознающие Чары, Следящие Чары, Проверяющие Чары, Контролирующие Чары, Докладывающие Чары и масса других, неизвестных Гарри чар, окутывающих кабинеты даже обычных директоров, не говоря о директоре Хогвартса. Оставалось единственное – выбрать момент, когда директор находится не один, а, например, в компании других преподавателей, когда ему не с руки будет разворачивать карту Мародеров и присматриваться, в какой близости следы Гарри Поттера находятся от следов Северуса Снейпа. Педсовет! Как раз сегодня перед ужином. Приняв решение, Гарри повеселел и даже выпил два кубка тыквенного сока.

— Гарри, второй сок был мой. О чем ты думаешь? — строго спросила его Гермиона.

— Ой, прости. Слушай, Герми, а ты разбираешься в магической посуде? — вдруг спросил он.

— В какой посуде? — удивилась девочка.

— Ну вот к примеру кубки, чаши. Чем кубок отличается от чаши?

— Ничем, — пожала плечами Гермиона. — Насколько я знаю, это одно и то же. Иногда чашей называют верхнюю часть кубка. То есть, чаша кубка.

— Я думал, чаши низкие, а кубки высокие, — сказал Гарри.

— Необязательно. Кстати, ты знаешь, что по-гречески Poter — это чаша? — вдруг вспомнила она и засмеялась.

— Слава Мерлину, кроме тебя тут нет знатоков греческого, — пробурчал Гарри.

— Фу, какая гадость в газете, — вдруг сказал Рон, до этого молча и с удовольствием жевавший антрекот. Он отбросил вилку и с отвращением отодвинул свою тарелку. — Люди, меня сейчас вырвет, — пробормотал он.

— Что тут? — Гермиона взяла «Ежедневный пророк».

«Совершенно фантастический несчастный случай произошел сегодня утром в городе Литтл-Хэнглтоне. Наставница детского сиротского приюта мадам Мотэ Леви была заклевана насмерть собственными голубями. В это утро мадам Мотэ, как обычно, вышла во двор покормить своих питомцев. По совершенно непонятной причине стая птиц внезапно налетела на пожилую женщину и клевала ее до тех пор, пока, да простит нас читатель, клевать стало совершенно нечего. Оставшиеся кости и шиньон старушки птицы унесли в клювах, очевидно, чтобы свить гнезда.

Совершенно очевидно, что на голубей было наложено заклинание, вызывающее агрессивное поведение. Свидетели утверждают, что птицы были необычайно крупными, возможно, также увеличены заклинанием. Трагизм ситуации еще и в том, что все воспитанницы приюта Литтл-Хэнглтона наблюдали за этим зрелищем, не пытаясь вмешаться и спасти свою наставницу. Неужели юные воспитанницы приюта оказались так бессердечны?

Репортаж подготовлен Р. Скитер, колдокорреспондент Бозо».

— Ой, гадость, — Гермиона отшвырнула газету. Колдография не внушала желания продолжить обед.

— Пошли отсюда, — сказал Рон, со скрежетом отодвигая стул.

Гермиону и Гарри не пришлось упрашивать.

*

Теплые нежные руки обвили Северуса, горячее дыхание коснулось его лица.

— Северус, — прошептал Гарри. — Я под плащом.

— Я знаю. Ты мне снишься, — пересохшими от жара губами сказал учитель.

— Нет, я не снюсь. — Гарри снял мантию-невидимку. — Там Помфри, — кивнул он на соседнюю комнату.

— Гарри, милый мой, хороший мой, — Снейп схватил Гарри, потом оттолкнул от себя. — Зачем ты пришел, ты заразишься!

— Я хочу заразиться, — зашептал Гарри. — Не СПИДом, так хоть чем-нибудь.

Он приник нежными губами к горячим губам Северуса.

— Слушай, у тебя температура! Значит, директор не вылечил тебя? Что тогда ему от тебя надо было?

— Откуда ты знаешь, что он тут был? — спросил Снейп. Он смотрел на Гарри во все глаза и любовался им так откровенно, что Гарри это почувствовал и смутился.

— Не смотри так, — прошептал он. — А то я могу подумать…

— Что? — Северус провел рукой по лицу Гарри, обвел кончиками пальцев губы, нежно коснулся щеки.

— Что ты… вроде как ко мне не равнодушен, — кокетливо сказал мальчик.

— Конечно, неравнодушен. Разве ты не знал, — тихо пробормотал Северус. — Откуда ты знаешь про Дамблдора?

— Я уже приходил. А он тут распинался с какими-то заклинаниями похлеще Империо. Лучше бы что-то от простуды.

— От простуды мне уже дали, завтра буду на ногах. А эти заклинания Дамблдора… я к ним привык. Они не слишком на меня действуют. Надеюсь, что не слишком, — вздохнул Снейп. — Когда он чувствует, что теряет надо мной власть, видит, что я ему не подчиняюсь, или перед ответственным заданием… Тогда он накладывает этот проклятый Субмиттер.

— Разве ты ему не подчиняешься?

Северус посмотрел на Гарри долгим взглядом. Он ответил не сразу.

— Я не могу отказаться от тебя, Гарри.

У Гарри защемило сердце. Скажи, что любишь меня, умолял его взгляд.

— Если я не выполню его задание, меня ждет Азкабан. И… если я не справлюсь, — он нежно провел ладонью по встрепанным волосам мальчика, — не обвиняй в этом себя. Никогда. Обещай мне.

Гарри смотрел Северусу в глаза. Он видел, что никакие они не черные. Просто темно-карие. Если смотреть близко, видно зрачки.

— Обещай мне, — повторил Северус.

— Обещаю, — прошептал Гарри.

Ненависть к Дамблдору вдруг обожгла его изнутри, словно он выпил кислоты.

— Что он хочет от тебя, Северус? Что я могу сделать, скажи, — спросил он, бессознательно сжимая кулаки.

— Дамблдор не хочет, чтобы Волдеморт был убит. Все эти годы он этого не хотел на самом деле, как не хочет этого Министерство Магии. С кем тогда воевать? Для кого держать армию авроров? Для чего совершенствовать оружие? Для чего противопоставлять себя Злу, горделиво называясь Добром? Гарри, Дамблдор не хочет, чтобы ты убил Волдеморта, и никогда не позволит тебе убить его до конца. Одно и то же, все эти годы. Разве ты не заметил этого, Гарри? Ему нужно, чтобы Риддл остался жив. Только чтобы утратил всю силу, стал магглом. Добро побеждает Зло, так как и было задумано в сказке. Ну и дальше в том же духе, только надо будет выбрать, пугать ли всех надеющимся вернуть магию Волдемортом, или завести нового Злодея… Я для него становлюсь опасен. Он знает, что я вижу его замыслы. И я жив, пока смиряюсь и пока делаю то, что ему нужно. Но когда-нибудь это закончится. Не вини себя, Гарри, если что-то… если что-нибудь со мной произойдет.

— Нет! — крикнул Гарри.

— Тише, Помфри, — Снейп прикрыл Гарри мантией-невидимкой и закрыл глаза.

Мадам Помфри заглянула в палату. Видимо, больной вскрикнул во сне, решила она. Не заметив ничего подозрительного, она скрылась.

Гарри дрожал под мантией, прижавшись к груди Снейпа.

— Нет, нет, нет, — шептал он, обнимая любимого.

Северус гладил его волосы, спину, худенькие лопатки.

— Гарри, успокойся, все хорошо. Я не хотел тебя пугать, милый мой. Все будет хорошо, все будет хорошо, — тихо говорил он. «Не стоило этого говорить», — подумал он.

— Все хорошо, — повторил Снейп вслух.

Гарри поцеловал любимые черные глаза. Он смотрел на Северуса, не отрываясь. Ему казалось, Северус без слов говорит ему что-то. Глаза Северуса говорят что-то.

Я люблю тебя. Я люблю тебя. Прошлое умерло, будущего нет. Я люблю тебя сейчас, пока жив. И если после смерти это возможно, буду любить. Всегда.

Если я вернусь, я скажу тебе об этом. Не нужно любить мертвых. Нужно любить живых. Прости меня, Кэйл. Но я это вдруг понял. Я хочу, чтобы Гарри любил меня живым. Я хочу жить. Чтобы любить. Тебя, Гарри.

Он обнял Гарри нежно, крепко.

— Иди, мой хороший. Спасибо, что ты пришел. Я не думал, что ты меня простишь.

— А кто сказал, что я тебя простил, — проворчал Гарри, улыбаясь сквозь слезы.

— Гарри, это было до того, как мы с тобой, — сказал Снейп, — это бы…

Гарри положил пальцы ему на губы.

— Молчи, — прошептал он. — Северус, можно завтра сюда прийти, если Дамблдор…

— Нет, Гарри. Завтра я буду не здесь.

— Задание? — Гарри проглотил комок в горле. — Так быстро, — с ужасом сказал он. — Где?

Северус посмотрел на Гарри долгим взглядом.

— Я еду в Ватикан. Там находится… кровь Темного Лорда.

*

Глава 10. Темный Лорд раздает автографы

Том Риддл в черном плаще и широкополой шляпе был совершенно неузнаваем. Шляпа делала его выше ростом, хотя и без того он был немного выше Северуса Снейпа.

— Ты в этой шляпе похож на раввина, — сказал Снейп. — Разве мы не к христианам собрались?

— Это идея Беллатрисы, — сказал Риддл. — А вот еще часть экипировки, — он надел темные очки.

— Еще хуже. Мафия Сицилии.

— Ты много знаешь о магглах, я вижу.

— Я жил с магглом.

— Тебе давно пора найти себе новую игрушку, Сев. Покончим с делами, займемся и этим, — Риддл похлопал Северуса по плечу рукой в черной перчатке.

— Не снимай очки. Тебе они идут, — сказал Снейп. Он не любил его красные глаза.

Риддл вдруг посмотрел на его руки. На правой руке Снейпа был большой перстень.

— С каких пор ты носишь золотишко, Северус? — удивился он.

— Темные очки можно, а перстень — нет? — ответил Снейп вопросом на вопрос.

— Стареешь, Сев. Вот уже и на безвкусицу потянуло, — поморщился Риддл. — Ну ладно. Надеюсь, ты самого главного не забыл, Северус? Отлично. Готов к осмотру так называемой культуры магглов? — оскалил некрасивые зубы Риддл.

Снейп кивнул.

— А что так нерадостно? И оделся как на похороны, — сказал Риддл. Он взмахнул палочкой, и на Северусе оказался светло-серый кардиган изящного покроя. Риддл еще раз провел палочкой, и кардиган усыпало два ряда мелких пуговиц.

— Всё, как ты любишь.

Снейп криво улыбнулся.

— Ну что, вперед? Не скучай, Дамблдор, Лорд уехал, но обещал вернуться!

— Ты и Карлсона читал?

— Ага. Как раз, перед поездкой в Ватикан хотел Библию перечитать, да нет, думаю, лучше Карлсона, — он порылся в кармане плаща и достал большой золотой крест.

— Портключ. Папа обоссытся от зависти. Клади руку. Поехали. На счет три.

*

— Где мы?

Они стояли на высоте. Внизу раскинулся город.

— На крыше Собора Святого Петра, — довольным голосом сообщил Риддл.

— Красиво, — не удержался Северус.

— Слава Мерлину, хоть тут снега нет, — осмотрелся Риддл.

Вокруг насколько хватало глаз расстилался Город. Внизу перед ними была круглая площадь, окаймленная множеством колонн и широкая дорога, уходившая вдаль, теряющаяся в дымке. Небо казалось перевернутой чашей с пенистыми оранжевыми облаками. Заходящее солнце золотило красно-коричневые кровли домов.

— Тебе не хочется полететь сейчас над городом? — вдруг спросил Снейп.

Риддл посмотрел на своего вассала с усмешкой.

— Скоро я буду летать над миром. Но ты прав, можно начать и отсюда.

— Что это за странные фигуры? — спросил Снейп, глядя на белые статуи, стоящие к ним спиной.

— Маггловские идолы. Надеюсь, ты не требуешь, чтобы я маленько подработал гидом, а? — хохотнул Риддл.

— Зачем мы здесь?

— Полюбоваться моей будущей резиденцией. Отличное место для дислокации Пожирателей, ты не находишь? Одни Пожиратели сменят других, только и всего, — хрипло засмеялся Риддл.

— Здесь невероятно красиво, но слишком много магглов. Я никогда не видел столько магглов, — с ужасом сказал Снейп, всматриваясь вниз.

— Ты прав, мой друг. Полчища магглов. Но это как раз поправимо.

— Что ты собрался делать? — спросил Северус, пытаясь не выдать тревогу. Кровавая резня на самой красивой площади мира магглов его не воодушевляла.

— Не то, что ты подумал, — хмыкнул Риддл. — Я сегодня добр. Погода бывает плохая, а бывает очень плохая. Но для начала аппарируем вниз.

— Магглы спускаются по какой-то лестнице, — заметил Снейп.

— Я знаю, что твоя любовь погасла, — театральным голосом сказал Волдеморт, — но обними меня, мой друг. Ты плохо себя знаешь. Если я тебя отпущу с магглами по лестнице, ты первый не выдержишь и грохнешь десяток-другой Авадой. Туристы — самая утомительная разновидность магглов. Так что обними меня, любовь моя, мы отправимся в Ватиканские сады. Ради тебя я позавчера помылся, Сев.

— А иди ты, — фыркнул Снейп.

Риддл сгреб его в охапку, и двое пожилых немецких туристов с ужасом обнаружили, что вот только что рядом с ними стояли двое сицилийцев и… Старичок бросился к перилам, в панике думая, что люди разбились. Старушка упала на больные колени и вознесла хвалу Святому Петру, который, видимо, взял их с места в карьер на небеса.

Сады не произвели на Северуса впечатления. Они показались ему слишком ухоженными и скучными.

— Летом тут повеселей, — сказал Риддл. — Зелень, павильоны, водопады, озера. Когда я буду у власти, я им тут устрою вечное лето! Магглы у меня не замерзнут, нет.

Они подошли к небольшому старому фонтану, в котором мирно и печально журчала вода.

— У Папы не хватило денег на скамейки, — отметил Риддл. — Что-то их тут маловато, — он сел на край фонтана, подвернув полы пальто.

— Он не планировал, чтобы тут рассиживались магглы, — Снейп сел рядом.

— Тоже верно. Плати и проходи, дай другим заплатить и пройти. Немного подождем, пусть стемнеет, — сказал Риддл. Он выудил из кармана плаща сигареты, достал одну и поджег заклинанием.

— Зачем ты хотел спуститься в цирк святого Петра вместе с магглами? Только не лги мне, — он затянулся и с наслаждением выпустил дым.

— Кэйл тут был, — вздохнул Северус, — рассказывал, как там красиво.

— Не смеши. Эта красота — ловушка умных магглов для глупых магглов. Надо же их чем-то завлечь к Пожирателям Разума.

— Это ты про католиков?

— И католиков в том числе…

Риддл плюнул в фонтан.

— Как ты смотришь, Сев, может, и нам навести у себя шорох? Выставим красивых истуканов, не пожалеем золота Гринготтса и сокровищ гномов… нет, лучше золото лепреконов, дешевле обойдется.

— А идея?

— Разве у меня нет идеи? Почему ты тогда все еще со мной? — спросил Риддл.

— Разум, Сила Разума, Победа Силы Разума? То же, что у магглов, просто перегиб в другую сторону, Том, — вздохнул Снейп: — Душа, Сила Духа, Победа Духа…

— Ты не победил свои эмоции, Сев. Они опять берут верх над тобой. Я это понял сразу, как только ты сказал, а не полетать ли нам над городом. Если город обольщает тебя, то подумай, что он делает с магглами.

— Как тогда, по-твоему, глупые магглы додумались до таких хитростей? — спросил Снейп.

— Кто сказал, что те, кто додумались, магглы? — засмеялся Волдеморт. — Наши люди, Сев. Все под контролем.

Риддл выпустил струю дыма через нос.

— Внутри цирка для магглов есть еще статуя святого Петра. Магглы своими поцелуями сточили ему пальцы на ногах. Как насчет выставить статую Салазара Слизерина в вашей башне? Займись этим вопросом как декан. Пусть каждый факультет лижет своих идолов. Ты не забываешь поддерживать грызню между факультетами?

— Альбус поддерживает грызню. Это отвлекает студентов от лишних раздумий, — сказал Снейп.

В парке стемнело. Загорелись фонарики, красиво осветившие статуи, гроты и фонтаны. Мимо них несколько раз прошли охранники. Том Риддл встал, надвинул шляпу на глаза и щелчком бросил окурок в фонтан.

— Идем, я покажу тебе, где она хранится.

Они встали и пошли по мощеной дорожке в сторону площади, на которой что-то сверкало.

— Что это? — прищурился Северус.

Они приближались к огромному медному шару. Шар был завораживающе страшен. Он раскалывался на какие-то сложные структуры, и внутри него обнаруживался еще один распадающийся шар меньшего диаметра.

— Очень символичный шар. Про него рассказывают много глупостей для туристов, начиная от спасения земли от экологической катастрофы, кончая католической бредятиной про плоть, разрываемую греховными страстями…

— А на самом деле что? — Снейп задумчиво покрутил перстень на руке.

— Некий символ. Я уже сказал тебе, Северус, я не подрядился на гида.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю.

— Раз я не ответил, считай, что ты не спросил. Нам пора приступать. — Он глянул на небо и достал из плаща свою палочку: — Займись охраной. Два маггла на левой аллее.

Волдеморт поднял руку в небо и прорычал заклинание. Зловещая голубая молния сверкнула над их головами. Затем еще и еще, и почти в то же мгновение тишину разорвали страшные раскаты грома. Ледяные капли дождя, сначала мелкого, потом крупнее и крупнее, застучали по газонам и мощеным дорожкам парка. Последние запоздалые туристы заспешили в укрытие. Еще минута и дождь превратился в крупный и острый град.

— Сев, быстрее, рассеивающий барьер! — орал совершенно промокший Риддл, сверкая красными глазами. — Отталкивающие Чары! Защита от вторжения! И, мантикора тебя задери, поставь защиту от града! — он удерживал свою палочку, направленную в небо. Светящийся зеленый луч из его палочки, казалось, притягивал к себе черную грозовую тучу.

Северус метался вокруг шара, как черный смерч, устанавливая все виды магической защиты, которые знал. Наконец вокруг них и над шаром сформировался невидимый и непроницаемый купол. Крупные градины стучали по куполу, но даже их стук доносился будто издалека. Оба были мокрыми и тяжело дышали. Волдеморт опустил свою палочку.

— У нас есть десять минут, пока заклинание удерживает погоду без палочки, — он перенаправил палочку на загадочный блестящий шар.

— Aperi! — заклинание прозвучало, как приказ.

Сначала Северус услышал странный металлический скрежет. Огромный шар раскрылся, выпуская из своих недр шар меньшего диаметра. Огромные половины четырехметровой сферы разъехались и теперь левитировали в воздухе.

— Aperi! — заклинание раскололо второй шар. Он разошелся двумя металлическими скорлупами.

Внутри находился третий шар. Он был сравнительно небольшим.

— Aperi! — чуть тише сказал Риддл и подошел ближе.

Шар раскрылся.

— Latentis Sanguine, — почти шепотом произнес Волдеморт.

Северус замер. От напряжения он забыл, что нужно дышать.

Из последнего шара медленно выплыла дрожащая темно-красная субстанция шарообразной формы.

— Северус, очищающее зелье, — скомандовал Волдеморт.

Снейп уже держал в руке маленький флакон.

— А теперь внимательно, Северус. Ошибка будет стоить тебе жизни, — прошипел Риддл. — Я открою заклинанием только верхнюю часть капсулы. Даю тебе ровно секунду. Ты сможешь опустить туда руку и вылить Очищающее Зелье. Не рассчитывай сделать с моей кровью что-то еще, — с холодной угрозой сказал он.