Полицейское управление

Глава 11

Пятница, 26 июня

Все докладные от людей Харригана касались одной темы: людей, за которыми велась слежка. Они направились в отель «Интернэшнл», провели в нем девяносто шесть минут, вышли по отдельности: сначала Брэкстоны, которые сразу отправились в свое бюро. Марку и Язиджи вышли вместе и, поймав такси, поехали на Атлантик-авеню, в арабскую часть Бруклина. Пообедали в курдском ресторане, где имели разговор с каким-то типом средневосточного обличья, и покинули ресторан.

Мэлоун сидел, похлопывая пачкой докладных по краю стола и глядя вверх, на лоскутья отслаивающейся краски. Признаки разложения. Он думал о том, зачем эти люди ездили в отель. Потом придвинул блокнот и стал записывать по порядку возможные, причины: «Встреча с кем-нибудь? С кем? Что-то забрать? Нет. Для этого не нужно приезжать вчетвером. Устроить оргию? Зачем для этого ехать в Куинс? Получить инструкции? Спланировать что-то?» Мэлоун набрасывал идеи, потом стал их изучать. Хайнеман отвлек его, просунув голову в дверь.

— Вам звонят по третьему.

— Хотите выпить со мной чашку эспрессо?

Мэлоун медленно положил трубку. Ему послышались враждебные нотки в голосе Тони Рао.

Мэлоун остановился перед дверью клуба «Нестор», думая, стучать или нет. «А, наплевать!» — решил он, толкнул дверь и вошел.

Вышибала, в той же красновато-коричневой майке, играл в карты. Взглянув на Мэлоуна, он сердито нахмурился и опустил глаза.

Тони Рао стоял за стойкой, наливая в маленький стакан «амаретто». Увидев Мэлоуна, он вышел из-за стойки, остановился перед ним, задумчиво покусал кончики пальцев, потом взял лейтенанта под руку и вывел на улицу. Они пошли вдоль Мэлберри-стрит, Рао то и дело останавливался поприветствовать уличного торговца, помахать чистильщику обуви или погладить по головке ребенка, не забывая, одобрительно оглядеть маму. Они дошли до Грэнд-стрит и миновали полквартала, когда Тони внезапно нырнул в магазин «Сыры». Мэлоун вошел следом. Покупатели смотрели на них и тотчас отворачивались, увидев, кто вошел.

Мафиози стал за рядом висевших в витрине сыров, бросая быстрые взгляды по обе стороны улицы.

— Лови, — он вдруг бросил Мэлоуну маленькую коробку. На крышке была надпись на иврите. Мэлоун открыл коробку и высыпал содержимое на ладонь. Несколько девятимиллиметровых патронов, головки которых окрашены красной краской. Он повернулся к Рао:

— Трассирующие пули? Это же военное ведомство!

Рао молча вышел из магазина.

Они прошли Грэнд-стрит и повернули на Сентр-стрит.

— Вы хотели узнать, что внутри складов? — Рао остановился и закурил, пригнув голову к сложенным ладоням. — Боеприпасы. Одному из моих людей чуть не отстрелили там задницу, когда его застукал какой-то псих с автоматом. Эти патроны — со склада в Нью-Джерси. Это все, что мы могли разузнать. Очень сильная охрана.

У Мэлоуна голова пошла кругом от вопросов.

— А зачем вам эти склады? Может быть, для нас найдется работа?

Мэлоун взглянул на него.

— Забудь о них, Тони.

Тони Рао усмехнулся.

— Я серьезно. Вам одним там не справиться. — Потом он спросил: — Куда выслать счет?

— Какой счет?

— Как какой? Я должен был сделать кучу телефонных звонков. Знаете, сколько это нынче стоит?

— Вычти из своих налогов. Мы милосердны.

— Позовите своего шефа! — резко бросил Мэлоун секретарше.

Она взглянула на него и потянулась к телефону. Через несколько секунд Дэвид Анкори вел его по коридору со стенами из рифленого железа, проходившему через всю компанию. Анкори придержал для него дверь, и Мэлоун очутился в прокуренном кабинете Андермана. Он сел без приглашения. Андерман самоуверенно усмехнулся.

— Все не сдаетесь, полицейский?

— Мы люди настырные, — ответил Мэлоун и поставил на стол принесенный с собой кассетный магнитофон. Посмотрел на противника в упор и нажал кнопку. Послышался надтреснутый голос Андреа Сент-Джеймс. Лицо Андермана исказилось, он изогнулся на стуле, отвернулся и сел спиной к Мэлоуну. Слова, прослушанные лейтенантом десятки раз, наполнили маленький кабинет.

Когда пленка кончилась, Мэлоун нажал на «стоп». Андерман все еще неподвижно сидел спиной к нему. Потом резко повернулся, задыхаясь от гнева, и грозно наставил на Мэлоуна палец.

— Вы! Забирайте свою пленку, магнитофон и выметайтесь из этого здания. И никогда не возвращайтесь. Я подам на вас в суд. На полицейское управление. На город. Вы меня оскорбляете. Не даете мне работать.

Он приблизил свою физиономию к лицу Мэлоуна, и того обдало чесночным и табачным духом. Потом вдруг ударил по столу с такой силой, что Мэлоун подумал, как бы он не сломал себе руку.

Лейтенант глядел на него с насмешливой улыбкой. Он был наверху блаженства. А теперь — последний удар. Он достал из кармана коробочку с патронами и небрежно бросил на стол.

Андерман уставился на нее, потом поддел крышку ножом для разрезания бумаги, и из коробки посыпались патроны. Андерман закусил губу и покачал головой, как бы не веря своим глазам.

— Откуда это у вас?

— Со склада в Нью-Джерси.

— Мне докладывали, что там происходят странные вещи. — Андерман не сдержался и хлопнул себя по колену. — Я действительно недооценил вас, полицейский. — Он взглянул на Мэлоуна. — Может быть, договоримся?

— Умные люди всегда могут договориться. — Мэлоун собрал патроны. — Я хочу знать об Айзингер, о Брэкстонах, Марку, Язиджи. О полицейском по имени Уэсти. Отряде и капитане Мэдвике. Можете начать в любом порядке.

— Сколько людей знает о складах?

— Я и мои детективы. Но только я и один из моих друзей знаем, что в них хранится. — Он усмехнулся. — Небольшая подстраховка.

— Если я расскажу вам все, вы отдадите мне список?

— Согласен.

— Где вы нашли его? Мы обыскали все.

— Был вклеен в обложку Библии.

— Надо же. — Андерман закурил. — А если я ничего не скажу?

— В таком случае об этих складах будут кричать заголовки утренних газет. Это я вам обещаю, мистер Андерман.

— Очень трудно довериться гою. Особенно в синем мундире.

Мэлоун вздохнул.

— Я читал о целой стране гоев, которые нашили желтую звезду Давида на свою одежду, чтобы скрыть живших там евреев от фашистов. Это Дания. Помните? Последняя война. Может быть, вам приходилось о ней слышать?

Андерман глубже вжался в кресло. Наступило молчание, потом он заговорил:

— Мы маленькая страна, не имеющая огромных просторов, которыми располагаете вы. Неожиданное нападение может лишить нас военной техники и запасных частей. Поэтому мы храним их в дружественных странах. Если понадобится, мы сможем перебросить их в Израиль за несколько часов. Мы используем Форт-Тоттен для перераспределения грузов, прибывающих в Штаты. Кто-то узнал об этой операции. Они шантажировали Лэндсфорда и получили копии расположения складов. Сара каким-то образом вернула список. За это она заплатила жизнью. — Он откинулся назад, сцепив руки на затылке, и посмотрел на Мэлоуна. — Вот и все.

— Не совсем. У меня есть несколько вопросов. Расскажите о Саре Айзингер. Она была вашим человеком?

— Да, — с неохотой ответил Андерман. — Еще в Израиле она помогла компьютеризовать наши склады, разбросанные по всему свету. Приехав в эту страну, продолжала работать на нас. — Он замолчал, раздумывая, рассказывать дальше или нет.

Мэлоун продолжал на него нажимать.

— Расскажите, что с ней произошло.

— Она влюбилась и потеряла голову. Начала брать отгулы, исчезала на выходные. Я был вынужден уволить ее из соображений безопасности. Она не хотела говорить, с кем встречается, и это было уже слишком

— Вы хотите сказать, что не знали, с кем она спит?

— Именно это я имею в виду. Сара была профессионалом, ее трудно было выследить. Отказалась обсуждать со мной свою личную жизнь. Даже дошла до того, что обвинила меня в ревности, как будто я сам хотел ее для себя.

— Между вами что-нибудь было? — Мэлоун не сводил с Андермана пристального взгляда.

— Только деловые отношения, ничего больше.

— Когда она начала встречаться с тем человеком?

— Точно не знаю. Может быть, год тому назад.

— Расскажите о Брэкстонах. Какое отношение они имеют к этой истории?

— Я знаю только, что когда Сара уволилась, она начала у них работать.

— Кто такие Марку и Язиджи?

— Проживают в Штатах под видом студентов. Каким-то образом связаны с Брэкстонами. Когда мы узнали, что между Брэкстонами, двумя арабами и «Интермедией» существует связь, мы внедрили в клуб Андреа Сент-Джеймс.

— Вы не боялись, что Сара узнает Андреа?

— Риск был минимален. Сара не бывала в клубе, а «обязанности» Андреа требовали ее присутствия там по ночам.

— Как вы поддерживали связь с Андреа?

— Мы тайно встречались на Семьдесят второй улице.

— Как вам удалось использовать военную базу США для своих целей?

— С одобрения вашего правительства. Некоторые политики в Вашингтоне не доверяют нам. Они считают нас вероломными и боятся, что мы будем прятать на вашей территории атомное оружие или другие ужасные вещи. Поэтому в соглашении есть пункт, по которому ваша сторона может проверять все грузы, ввозимые нами.

— А что взамен получает Дядя Сэм?

Андерман поднял палец.

— Взамен мы ведем для вас разведку в некоторых… — он ущипнул себя за нос, — частях света, о которых лучше не упоминать.

— Почему вы исчезли после убийства Сент-Джеймс?

— Потому что не хотел быть замешанным в этом деле. К тому же мне нужно было время подумать, что же, черт побери, происходит.

— Брэкстоны прятались вместе с вами?

— Разумеется, нет. Я о них ничего не знаю.

Мэлоун помолчал, обдумывая услышанное.

— Вы очень убедительно рассказываете, Андерман.

— Просто я говорю правду.

— Дерьмо все это. Говорить подоходчивее и не слишком уклоняться от истины — это правило вашей работы, не так ли?

— Я сказал все, что знал.

— Да? А кому понадобилось с таким риском добывать список?

Андерман воздел руки вверх, потом опустил.

— Не знаю. Полагаю, если бы об их существовании стало известно, у Вашингтона могли быть неприятности. США хотят построить базы на Среднем Востоке для сил быстрого развертывания. Существуют особые отношения с Эр-Риядом. Может быть… — Он махнул рукой. — Да мало ли…

Мэлоун посмотрел, как Андерман прикуривает очередную сигарету. Пришло время спрашивать про полицейских и капитана Мэдвика.

— Когда-нибудь слышали о капитане Мэдвике?

Андерман выпустил клуб дыма.

— Нет.

— Что такое отряд?

— Не знаю, полицейский.

— Кто такой Уэсти? Он из полиции?

Андерман уже не был похож на усталого и рассерженного бизнесмена. После долгого молчания он сказал:

— Мэлоун, я ничего не знаю ни о полицейских, ни об отряде, ни о капитане Мэдвике. У меня хватает своих проблем, я не хочу заниматься вашими. — Он расправил плечи. — Я рассказал вам правду, а вы верите бреду больной женщины. Это не очень умно, полицейский.

«А он молодец, — подумал Мэлоун, — врет весьма уверенно. За дурачка меня принимаешь, Андерман? Агент Моссад влюбляется, а вы даже не знаете в кого. Чушь!»

— Как вы узнали, что Айзингер украла список?

— Она сама позвонила. Я сказал, что выезжаю к ней сию же минуту. Она настояла, чтобы я приехал утром. Я спросил, кто заставил ее, но она не захотела рассказывать по телефону. Обещала все объяснить утром. А ночью ее убили.

— Она была взволнована, когда говорила с вами?

— Нет. Спокойна. Если бы мне показалось, что она хоть в малейшей опасности, я сразу помчался бы к ней.

Мэлоун бился с ним еще час. Было нелегко отличить правду от лжи. Но лейтенант был терпелив. Он решил раскрутить Андермана.

Когда Мэлоун, наконец, поднялся, Андерман схватил его за руку.

— Я уверен, что вы никому не расскажете, о чем мы тут говорили. Мне было бы неприятно, если бы пришлось…

Мэлоун сбросил его руку.

— Желаю успехов, Андерман.

— Шалом, полицейский.

Когда Мэлоун вышел, Андерман подскочил к стене и принялся колотить по ней в приступе гнева и отчаяния. Успокоившись, снял трубку телефона. Раздалось гудков пятнадцать, прежде чем ему ответили. Андерман заговорил:

— Очень срочно. Джон Харриган Берк через три часа.

На другом конце молча повесили трубку.

Через три часа Андерман стоял на борту «Серки Лайн», глядя на панораму Манхэттена. Сойдя у статуи Свободы, поднялся по узкой лестнице к короне статуи, сделал круг по маленькой площадке, проверяя, нет ли слежки, потом направился к месту встречи. Пароход был набит китайскими туристами. Ужасно одетыми, но с японскими камерами, болтающимися на плечах. А еще немцы, итальянцы, англичане, французы и американцы. Когда паром пришвартовался, Андерман подождал и сошел последним. Он пошел по набережной, глядя на неспокойную воду. Подойдя к красным строениям Первой морской компании, оглянулся, будто разглядывал пожарный катер. Он проверял, нет ли слежки. Резко свернул к Батарейному парку, прошел через него к Западной Батарее и обогнул круглый форт.

Наконец он подошел к памятнику, имеющему форму полумесяца. Около железной ограды стояло две скамейки. Пакеты, банки из-под пива, алюминиевая фольга, коробки из-под гамбургеров валялись у ограды. Сквозь треснувшие плиты пробивались трава и ветки кустов. Он обошел колонну, читая надписи: «Воздвигнуто в честь погибших в море радистов; Дэвид Стэйер, пароход „Мезада“, 3.2.22, Северная Атлантика; Джек Филлипс, пароход „Титаник“, 14.4.12, Атлантика». Он двигался медленно, оглядываясь по сторонам.

В пятидесяти футах стоял другой памятник в честь американских героев обеих войн, спящих вечным сном в прибрежных водах Атлантического океана. Памятник состоял из восьми массивных стел с выгравированными в алфавитном порядке именами. В центре на черном пьедестале торчал лысый американский орел с острыми когтями. Человек, с которым у Андермана была назначена встреча, стоял перед первой стелой, разглядывая ее. Там было написано: «Джон Харриган Берк, матрос первого класса, корабль ВМС „Виргиния“».

Лейтенант Джо Манелли повернул голову.

— Какого дьявола могло случиться, чтобы так рисковать?

— Мэлоун знает о складах. Спрашивал и об отряде.

— Дерьмо! — выругался Манелли и пнул монумент.

— Вот именно.

И Андерман рассказал о встрече с Мэлоуном.

— Думаешь, он догадывается о нас?

— В этом я не уверен. Врал я достаточно убедительно, но поверил ли он, это вопрос.

Манелли потер усталые глаза. Андерман подошел к нему вплотную.

— Его придется убрать, — прошептал Андерман.

— Что значит «убрать»? Ради Бога, он же полицейский! Мы не убираем своих.

— Этот человек опасен.

— Зачем его убивать? Ну, узнал он про склады. Большое дело! Все можно отрицать. Ты меня слышишь, все отрицать! Ничего не предпринимай. Я расскажу моим людям о том, что произошло, потом свяжусь с тобой. — С этими словами Манелли повернулся и зашагал прочь.

Мимо Андермана проехал на скейте парень. Он был черный, в цветной рубашке и с наушниками на голове. Балансируя на доске, он поправил темные очки, когда поравнялся с Андерманом.