Политическая антропология

Глава четвертая Усовершенствование и вырождение рас

Одомашненные животные и культурные расы человечества подвержены очень сходным условиям жизни и развития. Последние стоят в отношении хода физиологического жизненного процесса гораздо ближе к домашним животным, чем к живущим на воле, как в отношении жизненной способности, так и в отношении влияний внутри группового скрещивания (Inzucht) и смешения. Домашние животные гораздо более изменчивы, потому что их условия существования разнообразнее и быстрее меняются, так что многие, в определенном направлении отклоняющиеся, индивидуумы легче могут пережить и оставить потомство, чем это было бы возможно при суровом и строгом отборе в гораздо более однообразных естественных условиях. Также обстоит дело и в отношении культурных людей, которые посредством своего дифференцированного общественного устройства создают условия отбора и видоизменения, выходящие за пределы естественной экономии, и отчасти могут вступать с нею даже в противоречие.

Практика искусственного расового отбора — Rassenzucht — поэтому имеет большую важность для познания органической истории человеческих культурных рас. Нагляднее всего выступает эта связь в проблеме разведения без скрещивания — Reinzucht и путем скрещивания — Kreuzung, ибо вызванные общественными условиями существования людей преимущества и невыгоды внутригруппового размножения и расовые скрещивания представляют в своих причинах и влияниях большое сходство с наблюдениями над животными расами.

Разведение животных и растений ставит своей задачей развитие определенных органических форм и действий, которые унаследуются потомством. Путем изменений преимущественно условий питания и роста вызываются новые вариации. Выбор и спаривание наиболее целесообразно варьирующих индивидуумов накопляют затем путем внутригруппового размножения новые свойства в различительные признаки разновидностей.

Выбор и спаривание могут происходить двояким путем. Смотря по величине круга родства, в пределах которого назначенные к разведению индивидуумы допускаются к размножению.

Что касается условий размножения организмов, живущих в естественном состоянии, то в растительном мире так устроено, что оплодотворение причиняется большею частью пыльцой другого растительного экземпляра. Ботаники описывают эти явления следующим образом: «Во многих случаях пыльца растения также недействительна для его собственного рыльца, как равное ей количество неорганической пыли; или она хотя порождает сумочки, но последние не достигают до степени семяпочки; или последние хотя появляются и оплодотворяются, но развиваются только в чахлые, неспособные к произрастанию, семечки. Все такие растения могут быть определены, как самобесплодные. Далеко большая часть растений не самобесплодны, но, даже оплодотворенные собственной цветочной пылью, приносят меньшее или большее число способных к оплодотворению семян; обыкновенно же, если только не всегда, оплодотворение чужой пыльцой действует на них благоприятнее. Потомки, происходящие от скрещивания с чужими, при других условиях выросшими экземплярами, в среднем крупнее, сильнее и плодовитее; они оказывают в среднем гораздо более действительное сопротивление врожденным влияниям, чем потомки, происходящие от самооплодотворения. Только вырастая при благоприятных условиях, сами с собой, последние иногда не обнаруживают никакой отсталости сравнительно с первыми. Предоставленные напряженной борьбе с первыми, они обыкновенно побеждаются ими».[132]

Многие растения приобрели своеобразное строение, чтобы препятствовать самоопылению и благоприятствовать постороннему оплодотворению. Во всех таких случаях постороннее оплодотворение, поощряющее развитие, не должно быть, однако, понимаемо как «скрещивание» в собственном значении этого слова, но дело идет только об оплодотворении семянными клетками другого экземпляра одной и той же разновидности. Настоящее расовое скрещивание имеет место у растений в свободном состоянии, хотя и редко. Искусственно разведенные ублюдки изменяются, в особенности в отношении своей половой деятельности. По Ф. Фокке, ублюдки между значительно-различными видами часто очень нежны, в особенности в молодости, так что взращивание семени с трудом удается. Ублюдки более близко-родственных видов и рас отличаются по обыкновению необычайною роскошью и крепостью; они отличаются большею частью размерами, быстротой роста, ранним цветением, богатством цветов, более продолжительною жизнью, сильною способностью размножения, необычайной величиной отдельных органов и тому подобными свойствами. Ублюдки далеко-отстоящих видов образуют в своих пыльниках меньшее число нормальных зернышек цветени, а в своих плодах — меньшее число нормальных семян, чем растения чистого происхождения. Часто они не приносят ни цветной пыли, ни семян. У помесей близко-родственных рас ослабления половой воспроизводительной способности обыкновенно не наблюдается. Далее, у них гораздо чаще встречаются уродливые образования и уклонения в образовании, — особенно на цветовых частях гибридных растений, — чем у экземпляров чистого происхождения.[133]

В свободном состоянии скрещивание у животных между разновидностями в высшей степени редко, гораздо реже, чем у прирученных животных. Кажется также, что — по крайней мере, у более высоких животных, как млекопитающие и птицы — более близкое спаривание между членами одной и той же животной семьи не имеет места. Во время течки животные беспокойны. Борьба за самку и способ отыскивания пищи, которому животные вскоре предаются, способны, кроме того, препятствовать спариванию между кровными родственниками.

При искусственном разведении внутригрупповое распложение есть одно из важнейших средств, чтобы сохранить чистоту крови расы, отличающейся определенными свойствами и действиями. Старый опыт скотозаводчиков указывает, что проделываемая в течение длинного ряда поколений случка в тесных семейных пределах ведет к органическим недостаткам и порокам, которые, однако, нельзя приписать непосредственно болезненным качествам применяемых для случки животных, и которые могут, наконец, так ухудшиться, что род, вследствие тех или иных зол, погибает. При продолжительной внутригрупповой случке наступают слабость организации, бесплодие и импотенция. «Самки, — пишет Сеттегаст, — плохо кормят, детеныши не обнаруживают бодрого развития, или у них исчезает даже жизнеспособность, и они умирают вскоре после рождения. От этих страданий приплод рано или поздно гибнет».[134] Сеттегаст — того мнения, что последовательно проводимая внутри-групповая случка даже тогда гибельна, когда имеет место строжайший выбор назначаемых для случки животных, он, однако, не отрицает, что кратковременное, преходящее внутриродственное разведение может при известных обстоятельствах быть очень полезным. Внутригрупповая случка в более широком значении этого слова вообще не опасна, предполагая, что стадо не слишком мало.

Р. Рос в своих «исследованиях о последствиях разведения в области теснейшего кровного родства»[135] приходит к сходному результату. Он сообщает, что производившаяся в течение семи лет случка особей, состоящих в тесном кровном родстве, уменьшает воспроизводительную силу, число бесплодных случек увеличивается. Среднее число детенышей каждого помета уменьшается, способности детенышей оставаться в живых, как и способность матери взращивать их взрослыми, — ослабевает. Кажется, что, кроме истощения воспроизводительной способности, спустя много поколений наступает и понижение размеров тела. Однако, по его мнению, отнюдь еще не доказано, что продолжительная случка в теснейшем кровном родстве, как таковая, вызывает также большее расположение к болезням и происхождение уродливых образований.

Так как степень родства при суждении о последствиях внутригрупповой случки играет большую роль, то очень важно было бы определить в каждом отдельном случае близость кровного родства. М. Wilkens называет «внутри групповым разведением» спаривание состоящих в кровном родстве животных, принадлежащих доказанным образом к одному и тому же роду и одинаковой породе или одинаковой расе; «родственным разведением» — спаривание животных в пятой степени родства; «фамильным разведением» — случку животных, состоящих между собою в близком родстве. Поэтому он отличает «более широкую фамильную и более тесную фамильную случку», смотря по тому, находятся ли животные в 4–6-ой степени родства, или только до 3-й степени, т. е. существуют ли между ними отношения родителей и детей, братьев и сестер, или это братья и сестры родительского поколения и братья и сестры детского поколения. М. Вилкенс — того мнения, что внутригрупповое размножение есть лучший способ для того, чтобы в возможно краткий срок обеспечить стаду сходные формы, но что спаривание в тесном и теснейшем кровном родстве никогда не должно рекомендовать как обыкновенный способ разведения, но только как такое средство, которое надо употреблять с большею предусмотрительностью и редко, да и то лишь тогда, когда дело идет о том, чтобы быстро достигнуть поставленной цели разведения. Ни в каком случае не должно случать состоящих в кровном родстве животных и имеющих слабую организацию или переразвитые формы. Следствием таких случек являются уменьшенная плодовитость и вырождение всего приплода путем наследственных недостатков и болезней.[136] Строго ограниченная внутри-групповая случка — в таких случаях, когда она имеет целью одностороннее развитие отдельных органов и способностей — никогда не должна все-таки заходить так далеко, чтобы другие необходимые для жизни органы и отправления страдали от этого, так чтобы наступало «переразвитие», которое ставит в опасность здоровье животного и истощает в особенности воспроизводительную способность. Из области размножения растений такие случаи хорошо известны. Бывают искусственно разведенные сорта плодов с неспособными к воспроизведению семенами, бессемячковый виноград, бананы и финики. На плодах односторонне развито «мясо». У животных и людей можно делать подобные же наблюдения, а именно: обремененные тучностью индивидуумы отличаются менее значительною плодовитостью или даже бесплодием.

Скрещивание домашних животных совершается либо с целью улучшения и облагорожения расы, либо для освежения крови животных, ослабленных непредусмотрительным кровосмешением. Скрещивание может иметь место между различными семьями, сортами, разновидностями и породами, и близость или отдаленность этих кругов родства имеет естественно-направляющее влияние на полезные и вредные влияния этого способа спаривания. Если назначенные к спариванию животные принадлежат к далеко отстоящим породам, то потомки их бесплодны или слабоваты; если же они плодовиты, то в их потомках легко наступает возвращение к формам и свойствам одного из их предков. Скотозаводчики требуют поэтому, чтобы скрещивания для освежения крови происходили между похожими формами. Но для этого бывает уже достаточно спаривания индивидуумов той же семьи или того же рода, если только они подверглись уже другим влияниям климата и питания. Путем таких освежений крови повышается конституциональная крепость, и темперамент животных делается живее. «Если в какой-нибудь породе, — пишет Колвей, — дело идет не столько о тонких качествах, сколько об ее жизненной стойкости, то скрещивание представляется удобным средством вновь пробуждать в ней эту стойкость, но для более тонкого расового разведения внутригрупповая случка неизбежна».[137]

Натузиус и Сеттегаст противопоставили свое учение об «индивидуальной энергии» в смысле физиологического типа такому внутригрупповому разведению, имеющему целью сохранение чистоты крови, которое иными скотозаводчиками рассматривается как единственный способ облагораживания пород, и может быть доведено до случки в пределах семьи и кровосмешения. Согласно этому учению, хороший метод разведения не требует сохранения в чистоте полученной расовой крови, но он может также заключаться в смешанном разведении, так как верное и хорошее унаследование не есть исключительно привилегия чистой крови. Однако это еще не означает, что скрещивание можно производить без всякого плана. Не одно только кровное родство, но также родство физиологических типов, которые, таким образом, принадлежат не одним и тем же узким расовым семьям, служит также при кровном скрещивании достаточной причиной более верного унаследования. Колвей удачно назвал этот метод «физиологически чистым разведением». Последний играл большую роль в разведении полезнейших домашних животных. Чистокровная английская лошадь произошла из смешения арабской, персидской и английской крови. Также и знаменитые быки — Шафгорн, овцы-мериносы и английские свиньи — продукты скрещиваний, которые обладают вполне прочной силой унаследования. Возникшие скрещивания посредством такой формы могут быть затем укреплены и сделаны постоянными — путем последующего длительного внутригруппового разведения, так что они образуют тогда род новой чистокровной расы. Такое действие названо облагораживающим скрещиванием.

Опыт как с растениями, так и с животными показывает, что расовый процесс всего благоприятнее протекает, когда порождающие животные, а также их половые клетки, хотя и отличаются друг от друга в своем составе и качестве, но уклоняются друг от друга только в незначительной степени. Посредством таких спариваний повышается как прочность структуры, так и плодовитость. Конечно, последующая внутригрупповая случка необходима, чтобы укрепить определенные свойства и превратить их окончательно в «расовую энергию».

Бывает благоприятно действующая внутригрупповая случка и неблагоприятно-действующая, как бывает также благоприятно и неблагоприятно действующее скрещивание. Результат внутри-групповой случки зависит от близости кровного родства, длительности случения и заботливого исключения слабых и нездоровых индивидуумов, ибо внутригрупповое случение передает по наследству и усиливает не только хорошие, но и дурные свойства, и если отбирающий контроль скотозаводчика ослабляется, то регрессивное движение здоровья неизбежно, и раса вырождается и чахнет. Влияние скрещивания обусловлено степенью расстояния, существующего между органическими типами назначенных для спаривания животных; оно благоприятно при незначительном различии пород, неблагоприятно — при большом.

Кроме того, должно заметить, что не надо слишком поспешно обобщать результаты опыта внутригруппового случения и скрещивания у одной породы. Что годится для одной породы, отнюдь не может служить правилом для другой или даже для всех пород.

Сеттегаст опровергает существование таких правил, которые заранее давали бы возможность знать действия подбора в унаследовании свойств. Брюс-Лоу и после него В. Дункельберг показали между тем на основании биологическо-исторического изучения английского чистокровного коннозаводства, что в действительности можно в известной степени построить математическое правило для предвидения результатов разведения. Чтобы можно было заключать о вероятных свойствах потомков, требуется, например, при коннозаводстве не только определение индивидуальной энергии, измеряемой результатами на бегах, но также расовой энергии, т. е. приобретенного путем действий предков в прошлом и настоящем ранга — Rangordnuug и приспособления кобыл к жеребцам, так как кобылы могут быть столь же, и отчасти еще больше, носительницами наследственно выдающихся свойств. Принимая в соображение эти три точки зрения, — из которых последняя часто упускается из виду скотозаводчиками, — Брюс-Лоу и В. Дункельберг на основании исследования родословных таблиц английских чистокровных лошадей и могущих быть указанными в них трех различных «расовых направлений» построили так называемые «фамильные числа», которые могут быть принимаемы как положительные основания для примененного разведения животных, так как они руководят подбором и приспособлением родителей и таким образом заранее определяют добрую половину результата ристалища.[138]

Только в немногих группах человеческого рода находим мы еще в настоящее время чистые расовые элементы в большом количестве. Первоначально чистые расы были повсюду. Посредством доисторических и исторических миграций, путем порабощения и похищения женщин и детей человеческие расы смешались и образуют таким образом нагромождение индивидуумов, которые отчасти удержали первоначальный тип неизмененным, отчасти же представляют ублюдков, которые в той или другой системе органов склоняются преобладающим образом к той или иной расе. Однако эти помеси теперь обнаруживают большое развитие, хотя еще имеются меньшие замкнутые отделы кавказской, монгольской и негритянской рас, которые могут быть рассматриваемы как чистые расы.

Жизненные условия для образования и сохранения чистой расы заключаются в равномерности естественных условий, строгом вычеркивании всех вырождающихся индивидуумов и строгом внутригрупповом случении, поддерживаемом естественными или социальными преградами.

Что касается влияния внутри-группового размножения и скрещивания на человеческие расы, то в крупных и общих чертах оно не отличается от того, которое наблюдалось у животных пород.

Внутригрупповое размножение в более широком значении этого слова, там, где достаточно многочисленное количество индивидуумов одной и той же расы продолжают спариваться между собой, где таким образом имеет место чисто-расовое случение, никоим образом не должно считаться вредным. Наблюдались случаи, когда населения, живущие на островах и в замкнутых местностях, долгое время размножались внутригрупповым способом без всяких вредных результатов: например, на острове Норфолк или на Нижней Луаре в общине Бац;[139] с другой стороны, об аттоловых островах, к востоку от Нового Мекленбурга, сообщают, что тамошнее население подверглось процессу вырождения, и именно вследствие внутригруппового размножения, изолирования и недостатка освежения крови со стороны пришельцев.[140]

Эти противоречащие сообщения покоятся, конечно, на недостатке более точных исследований о числе индивидуумов тех групп, о частоте более тесных внутрисемейных случек и о наличных болезнях, которые посредством тесного и долгого внутри-группового размножения могут усилиться в роковой степени.

Несомненно, что чисто расовое размножение (Reinzucht) при избежании более тесного внутри-группового случения и спаривания больных индивидуумов не вызывает никаких вредных результатов. В противоположность этому, фамильное размножение у людей должно быть рассматриваемо как доказанная причина дегенерации. Что последнее ослабляет организацию и воспроизводительную силу, доказывает физиологическая история многочисленных династических родов, которые либо вследствие законов престолонаследия, или по политическим соображениям, вынуждались вступать в брак в тесном, чисто родственном кругу лиц. В династии Капетингов было 118 браков между кровными родственниками, в том числе 41 бесплодных; в династии Веттинов 28, в том числе 7 бесплодных и один с одним только ребенком; в Виттельсбахской династии 29, в том числе 9 бесплодных и три только по одному ребенку. В общем числе 175 браков между кровными родственниками 57, или 36,6 %, были бесплодны. Также, согласно О. Голерту, прекращение Габсбургского рода может быть отчасти объяснено многократными брачными связями между австрийской и испанской линиями.[141] То же самое можно наблюдать в фамильной истории Вельфов. Из 14 браков между мужчинами и женщинами этой семьи, обыкновенно очень плодовитой, семь были совсем бездетные, в двух браках родилось по одному ребенку, в двух других по два ребенка, которые, однако, в одном случае умерли очень молодыми; и только три брака из четырнадцати можно было бы собственно назвать плодовитыми.[142]

По Н. Шиллер-Тицу, ослабление потомства, происходящего от браков между кровными родственниками, выражается следующими признаками: 1) меньшею возбудимостью или живостью потомков; у них преобладает флегматический темперамент, и побуждения менее сильны; 2) меньшею силою сопротивления ряду болезнетворных причин, в особенности таких, которые вызывают глубоко идущие расстройства питания; 3) между такими потомками больше индивидуумов с природными недостатками, чем среди потомков, между родителями которых существует большее различие крови.[143]

Врожденные недостатки заключаются кроме уменьшенной плодовитости и ослабленной организации в глухонемоте, пятнистом воспалении сетчатки, нервных и душевных болезнях, сахарной болезни, идиотизме, слабоумии.

По исследования Гиршберга, 30 % retinitis pigmentosa вызывается кровным родством, по Х. Гону — 36 %, по Мурену — 33 %.[144] Фон Фрерихс нашел среди 400 диабетиков 102 еврея. Он приписывает это бракам в более тесном кругу и усиленной вследствие этого наследственности.[145] Среди евреев находится также в среднем больше душевнобольных, чем вообще в остальном населении. В то время как в Германии на 10 000 находят 8,77 душевнобольных, среди израелитов — их 16 человек.[146]

Исследования далее показали, что из 226 глухонемых 50 (22,5 %), а по другим — из 184 глухонемых 35 человек (19,5 %) произошли от родственных браков.[147]

М. Бодин приходит, на основании своих исследований, к следующему выводу, что: 1) 30 процентов всех рождающихся во Франции глухонемых приходится на браки между близкими родственниками, между тем как эти браки составляют всего лишь два процента общего числа браков; 2) что процентное отношение глухонемых от рождения растет со степенью кровного родства родителей; 3) в Северной Америке (штат Айова) насчитывают на 10 000 белух 2,03 глухонемых от рождения, а на 10 000 негров — 212 глухонемых, потому что у негров поощрялось внутригрупповое размножение.[148] Другие исследователи сомневаются, однако, в верности последнего пункта.

Дарвин нашел, что в Лондоне браки между родственниками имеют место в отношении 1,5 %, в больших городах — 2 %, вне городов — 2,25 %, в средних классах — 3,5 %, в аристократии — 4,5 %. Без сомнения, процентное отношение еще выше в династических родах. С этим связывается факт, что в родовитой аристократии процент бесплодия и сумасшествия больше, чем в других слоях населения. На этот самый факт уже раньше указывали Эскироль, Морель, Бенуатон де Шатонеф.[149]

Некоторые авторы, в числе их Дарвин, защищали взгляд, что кровное родство родителей при совершенно здоровых органах, без наследственных недостатков, — безвредно. Они видят вред внутригруппового размножения только в накоплении уже имеющихся наследственных страданий и пороков, которые у культурных людей, а именно в более высоких слоях, чаще обнаруживаются, чем у людей в естественном состоянии. В таких случаях внутригрупповое размножение не есть причина вырождения, но оно только способствует уже начавшемуся вырождению.

На основании опыта скотозаводчиков и физической генеалогии людей внутригрупповое размножение столь же может повысить хорошие качества, как и умножить дурные. Конечно, размножение многих наследственных болезней — как туберкулёз, нервность, душевные болезни, близорукость — должно быть поставлено на счет внутригруповому размножению. Но имеется целый ряд болезней, которые появляются почти исключительно или преимущественно в семьях, связанных кровным родством, и у их предков не существовали. Это для глухонемоты и для перерождения сетчатки — несомненно, для конституциональной и половой слабости, диабета и слабоумия — в высшей степени вероятно. Вырождающие влияния более тесного внутригруппового размножения долженствовали бы еще разительнее обнаруживаться, если бы при составлении и обсуждении статистических данных применяли бы не только обычные понятия семейного родства, но скорее обсуждали бы точную физическую генеалогию отдельных членов, — ибо обыкновенное семейно-правовое и физиологическое понятие родства отнюдь не всегда совпадает, как было подробно изложено выше. Брак между матерью и сыном или между братьями и сестрами с физиологической точки зрения не есть обязательно кровосмешение, если сын походит на отца, или из брата и сестры брат походит на мать, а сестра — на отца. Таким образом родство, т. е. физиологическое общее происхождение из одной материнской зародышевой клетки, может быть гораздо ближе между дядей и племянницей, теткой и племянником, или между двоюродными братьями, — нежели между родителями и детьми, или братьями и сестрами. Только когда примут в соображение генеалогическую непрерывность зародышевой ткани в одной семье, узнают ее сложные отношения, можно будет с большею точностью, чем по настоящее время, говорить о специфических влияниях внутригруппового размножения. Ибо вредно не внешнее фамильное родство, но однородность организованной в зародышевой ткани субстанции наследственности. Отсюда происходит то, что лишь определенный процент так называемых родственных браков подвергается вредным влияниям.

При скрещивании разновидных человеческих рас замечаются такие же сходные явления, как и при смешении животных и растительных видов, а именно в том, что касается плодовитости, конституциональной силы и духовной даровитости.

Что касается влияний на физиологическую плодовитость, то впервые П. Брока в своем труде, появившемся в 1864 г., «О влиянии смешения на талант», собрал и обсудил критически все произведенные до него опыты. Речь идет о следующем: могут ли смешанные расы сохранить на долгое время свою плодовитость, если только ублюдки будут постоянно вступать друг с другом в половую связь? Брока — того мнения, что ответить на этот вопрос трудно по самой сущности, так как мулатки, например, предпочитают брак с белым или метисом, которые «белее» их самих, и мулаты большею частью вынуждены поэтому вступать в брак с негритянками, так что помеси, которые вступали бы в брак только между собой, едва ли, или только очень редко, могут быть наблюдаемы.

Жакино утверждал, что при более продолжительной связи между собой мулаты не могут долго существовать.

И. Нотт определил, что: 1) мулаты — самые недолговечные из всех рас; 2) они занимают по интеллекту середину между белыми и черными; 3) они менее умеют переносить тяготы и лишения, нежели черные или белые; 4) мулатки в особенности хрупки и подвержены многим хроническим болезням; 5) мулаты, вступая в брак между собою, менее плодовиты, чем при скрещивании со своими родительскими породами; 6) когда негр вступает в брак с белой женщиной, то потомство принимает большую долю негритянского типа, чем при обратной связи; 7) мулаты очень невосприимчивы к желтой лихорадке.[150]

Позже Нотт исправил свои наблюдения, сделанные в Северной Америке, найдя, что в южных странах Америки мулаты все-таки долговечны и также плодовиты в прямой линии. Он приписывал это отношение, во-первых, климату, а, во-вторых, также антропологическим причинам, что живущие на юге брюнеты — испанцы и французы — стоят к негру несколько ближе, чем светлокожие германские типы.

Т. Пёше замечает, что его многолетние наблюдения принуждают его ко взгляду, что без примеси свежей крови со стороны одной из родительских рас не бывает мулатов в третьем поколении.[151]

Лапуж защищает взгляд, что ублюдки двух различных типов взаимно бесплодны как вследствие физиологического ослабления зародышевой ткани, так и вследствие вырождения полового инстинкта, так как ублюдок, который не принадлежит ни к какой резко очерченной расе, не имеет никакого побуждения воспроизводить свой собственный тип, но имеет побуждение либо возвращаться к одной из родительских рас, либо видит в половом сношении только сладострастие. Он приписывает падение численности населения Франции в значительной степени интенсивному смешению белокурой германской расы со смуглой «альпийской».[152]

Относительно влияний скрещивания на телесную организацию мнения исследователей очень расходятся.

О смешении индейцев с белой расой А. Т. Штамм пишет по личным наблюдениям: «когда скрещивается мужчина высшего вида с женщиной низшего, то получаемый продукт принадлежит к лучшему виду. Если женщина этой, вновь произведенной породы вступает в связь с мужчиной высшей расы, то продукт будет еще совершеннее. Если этот совершенный продукт еще раз скрещивается с мужчиной высшей расы, то дитя совершенством головы и тела часто превосходит отца. Короче говоря, женщина низшей расы, оплодотворенная мужчиной высшей расы, ведет к более высокому совершенству человеческой расы. Отсюда происходит инстинктивное стремление всех женщин низших рас иметь связь с мужчиной высшей расы. Если же, напротив, сходятся две низко стоящие расы, как, например, негр и индиянка или негритянка и индеец, то продукт бывает даже низшего вида, чем чистокровные дети этих родителей».[153] Он восхваляет у ублюдков, происшедших во второй и третьей связи с белыми, их отличную мускульную пропорциональность, высокую грудь, красивые волосы, безупречные зубы. Штамм определяет как основной закон расовых скрещиваний с целью облагораживания человека, что более благородная кровь должна быть всегда на стороне мужского пола.

Согласно Ф. Боасу, полукровные индейцы крупнее чистокровных. Продукты этих смешений, большею частью между индейцами и французами, превосходят размерами обе отцовские расы.[154]

Смешения китайцев и индейцев редки; их продукты умирают большею частью уже в детском возрасте — по физиологическим ли причинам или вследствие небрежности в уходе — неизвестно. В пользу последнего говорит то, что туземные женщины относятся к китайцам с отвращением.

Ублюдки, происходящие от белых и полинезийцев, также как индейцы, образуют очень красивую расу и обладают высоким ростом.

В некоторых отношениях в Перу мулаты и более далекие потомки скрещиваний негритянских ублюдков с белыми, считаются более интеллигентными, более деятельными и физически сильнее, чем ублюдки белых и индейцев.[155]

С другой стороны, другие исследователи, как Нотт, утверждают, что смешение белых с неграми вызывает всегда физическое и моральное ухудшение и сильное увеличение смертности. Большею частью от туберкулёза.[156] Правда, в последнем случае речь идет о смешении со светлыми европейцами, а в вышеприведенном случае — со смуглыми европейцами.

Мидендорф пишет, что незначительная примесь черной крови не уменьшает духовной одаренности белых рас; напротив, по-видимому, она даже повышает ее в некоторых направлениях (?). Одновременно с тем она (т. е. примесь) обусловливает такое преобразование в организме, которое дозволяет ему жить в жарких климатах без вреда при этом для телесных и духовных сил. Примеры доставляют одареннейшие нации, как арабы, евреи, финикияне и прочие семитические народы. В Америке негры, по-видимому, призваны играть сходную роль. Европейцы хотя и могли бы жить в тропическом климате, но только как господа, и даже при этом они теряют уже во втором поколении много из своей прежней энергии. Они не образуют, таким образом, расы, которая могла бы культивировать обширные страны между тропиками. Для этого требуется новая раса, которая одновременно обладала бы телесной способностью сопротивления и духовной бодростью, и прилив такой физической крепости, не ослабляющейся от жары, должна дать негрская раса.[157]

Согласно этому же автору, мулаты и сходные с ними замбо, т. е. помесные продукты негров и мулатов, похожи на негров телесным строением и физическими силами, но, напротив, далеко превосходят их в духовном отношении. Они обладают живым соображением, даром слова, предрасположением к поэзии и музыке и ловкостью в мастерствах.[158] Многие из способнейших людей Перу имеют в своих жилах черную кровь, а иные — даже весьма заметную часть. Холос, имеющие только немного белой крови, стоят как по внешности, так и по существу близко к индейцам; они несколько живее и не так робки и недоверчивы, как последние. «Холос большею частью несколько более равнодушного и угрюмого нрава. Интересно, и в особенности это поражает у девушек, как их характерные свойства меняются, лишь только они получают незначительное прибавление черной крови. Глаза делаются больше, взгляд живее, речь быстрее и все телодвижения быстрее и живее».[159]

О желто-коричневых ублюдках западно-африканского берега сообщают, что они, обыкновенно, наследуют от своих разноцветных родителей одни только дурные характерные черты. Их обвиняют в коварстве, лукавстве, утонченной жестокости, лживости, трусливости; при этом они ведут развращенный, бесстыдный образ жизни.[160]

А. Хут на основании своих исследований пришел к заключению, что добродетели и преимущества встречаются гораздо чаще у тех рас, которые сохраняют себя чистыми, и что помесные расы обладают большею частью недостатками и пороками своих родителей, наследуя их дурные, но отнюдь не хорошие стороны.[161] К тому же выводу приходит и Перье в своем поучительном «Эссе об этническом смешении»; он говорит, что, несмотря на некоторые исключения, скрещивание рас имеет своим следствием вырождение человеческого типа.[162] Одна из новейших работ о влиянии скрещивания на вырождение и преступность опубликована Нина-Родригесомом, который относительно ублюдков Бразилии приходит к очень решительному выводу. Он нашел в населении Комарка в штате Сан-Пауло явственные признаки физического и психического вырождения: волчью пасть, полидактилию, заячью губу, неврастению, гидроцефалию и преступность. Он пишет: «преступность, как и прочие признаки вырождения, — уродливые образования, болезни и ухудшение социальных способностей, — должны быть сведены к порочному смешению антропологически очень различных рас».[163]

В некоторых помесях — как, например, в описанных Нина-Родригесом (Пардос), которые преобладают в Сан-Пауло и соединяют в себе в меняющихся степенях белый, черный и краснокожий тип — должен господствовать настоящий «хаос крови» в психофизической организации. Отсюда происходят дисгармонии в телесном и духовном образовании.

Чувствительнее всего к скрещиваниям с цветными расами наиболее одаренный человеческий тип — северно-европейская светлокожая раса. Даже смешение с брахицефальным и средиземным смуглым типом должно быть на протяжении большого периода рассматриваемо как гибельное, несмотря на то, что многие ублюдки — как Лютер, Гёте, Бетховен, Микель-Анджело, Рафаэль — обнаружили высокую или даже высочайшую даровитость. Германская раса теряет в этих скрещиваниях свой выдающийся рост и длинноголовость, что в последнем отношении означает физическое и духовное ухудшение. Более того, эти скрещивания — именно с брахицефалами — ведут, по-видимому, после интенсивного смешения к бесплодию и к органическому вырождению, чем и можно объяснить, вероятно, костоеду зубов и близорукость, ибо у таких ублюдков величина зубов не стоит ни в каком целесообразном отношении к наследованным челюстям, и величина глазниц не приспособлена к величине унаследованных глаз. Многие наблюдения указывают на то, что сильная врожденная близорукость появляется… особенности часто в браках между голубоглазыми и темноглазыми. Кроме того, помеси этих обеих рас частою непропорциональностью телосложения и дисгармонией своего пигментирования указывают на ухудшение эстетической организации. Лапуж, хотя несколько резко-преувеличенно, но не без основания, сравнил этот хаос форм и красок среднеевропейского населения с расовым хаосом при смешении уличных собак.

Имеется достаточный опыт, позволяющий признать физиологическое смешение человеческих рас вредным и гибельным процессом и подтверждающий наблюдения, сделанные при искусственном разведении животных и растений. Скрещивания низших рас, как негров и индейцев, всегда гибельны и порождают ублюдков, которые стоят ниже родительских рас. Смешения смуглых европейцев с неграми и монголами могут иногда, без сомнения, улучшить телесную организацию, выродившихся сынов этой расы. Напротив, очень сомнителен взгляд Миддендорфа относительно повышения их духовных дарований, ибо нет ни малейшего доказательства, что выдающиеся таланты средиземных народов, арабов и финикийцев обязаны именно негритянской крови своими способностями; точно так же как совершенно безосновательно утверждение Гобино, что художественная даровитость произошла от браков белых с черными. Что касается германской расы, то она путем смешения со средиземным и с альпийским типами решительно ухудшается в физическом отношении. Что путем таких смешений ей сообщаются второстепенные духовные свойства, поощряющие проявление художественного гения, — это возможно, но не доказано; также мало имеется доказательств, что специальная склонность к пластическому искусству происходит от этих смешений, ибо два величайших скульптора Ренессанса и новой Италии, Леонардо да Винчи и Канова, принадлежали к чисто германскому типу. В общем, германцы не нуждаются в улучшении и облагорожении другими расами.

Природа творит путем строгого подбора в своем роде гармоничные образы, которые сами в себе укрепляются и утверждаются, ибо целесообразное взаимодействие частей к поддержанию целого необходимым образом основано на приспособленной внутренним образом экономии процессов питания и роста. Скрещивание различных расовых свойств ведет уже в первых или позднейших поколениях к расстройствам внутреннего равновесия организма, так как органы разного происхождения и качества не подходят друг к другу и ухудшают как прочность структуры, так и плодовитость и духовные способности. Зеелигер констатировал у личинок морских ежей, — ублюдочных форм двух различных, но близких разновидностей, — что видовые характерные свойства родителей не всегда соединяются в одну гармоническую форму, но весьма часто расположены беспорядочно. Хотя здесь дело идет о низших животных, это наблюдение открывает нам аналогичное понимание вредных последствий скрещиваний различно организованных человеческих рас.

Независимо от прямого вырождения, вследствие расового скрещивания, можно привести еще другой, гораздо более важный, аргумент против последнего, именно — что всякое смешение высшей расы с низшей заключает в себе незаменимую потерю для органической прочности более благородной расы. Такое расовое скрещивание, как оно часто поощряется для колонизирования и цивилизования тропических стран, может быть только тогда рекомендовано, когда высшая раса не страдает сама в своем количестве и качестве вследствие длящихся, необходимых для подобных скрещиваний, потерь.

Ламарк учил, что неупотребление органа, сделавшееся вследствие условий существования и усвоенных жизненных привычек постоянным, постепенно ослабляет последний и путем наследственности приводит его наконец к исчезновению. Подобные вырождения и обратно идущие образования можно найти у всех пород животных и во всех системах органов. Известные позвоночные утеряли свои зубы; у многих глаза дегенерировались, у змей — конечности, у многих насекомых — крылья.

Если в настоящее время и можно считать доказанным, что усовершенствующее влияние употребления и неупотребления органов не прямо унаследуется потомками, но путем посредничества аналогично предрасположенных половых клеток, то все же учение Ламарка о непосредственном унаследовании приобретенных свойств не может объяснить регрессирующее образование и вырождение органов.

В связи со своей теорией унаследования, в которой отбор играет такую большую роль в деле образования рас, Вейсман в своем учении о «панмиксии» дал другое, более обоснованное, объяснение явлений обратного образования и вырождения.

Лишь только орган перестает быть в употреблении, — говорит Вейсман, — прекращается и непрестанный отбор индивидуумов с лучшими органами. Тогда наступает «панмиксия», т. е. размножаются не только избранные индивидуумы с лучшими органами, но и те, органы которых менее совершенны. Смешение различных в качественном отношении органов — отсюда и самое название «панмиксия» — должно быть неизбежным последствием такого процесса, который с течением времени непременно должен будет вызвать ухудшение соответственных органов в среднем. Когда к данному органу, вследствие изменившихся условий существования, не предъявляются уже больше никакие требования в борьбе за существование, тогда все хуже снабженные индивидуумы могут, несмотря на свои недостатки, переживать и размножаться. Все регрессивное органическое движение в природе, заключающееся в превращении органов и их отправлений в рудиментарные, основывается, Таким образом, на недостатке естественного и полового подбора. Поэтому-то Вейсман довольно удачно определяет панмиксию как прекращение «контроля естественного отбора» над сделавшимися бесполезными, а потому и излишними, органами.

Особая форма панмиксии вызывается паразитизмом, который может вести к полному превращению и редукции организмов. Паразитные рачки, например, живут в жабрах, полости зева и на коже рыб и питаются соками и кровью обитаемых ими животных. Следствием этого является вырождение нижней части тела и органов движения у паразитов, так как эти части сделались излишними для сохранения и размножения.

Употребление и упражнение органов обусловливает их ценность в деле подбора, так как только вполне развитый и дееспособный орган подвержен естественному отбирающему процессу и косвенно содействует тому, что отбираются и аналогично предрасположенные зародышевые ткани у соответствующих индивидуумов. Неупотребление же органа, ведущее к его чахлости, производит как раз противоположное действие, именно тем, что устраняет влияние естественного отбора.

Панмиксия имеет по отношению к преобразованию органов одинаковое значение с отбором. Не только у человека, но и у всех прочих живых существ мы видим, что одни органы прогрессируют, другие подвергаются регрессивному процессу. Развитие есть процесс столь же прогрессивный, сколь и регрессивный. Усовершенствование и вырождение, положительный и отрицательный отбор находятся во взаимных отношениях во всех процессах жизни и нераздельно господствуют над историей развития органических форм.

Отбор и панмиксия в человеческом роде ведут как к совершенствованию, так и к обратному развитию органов, инстинктов и духовных способностей.

Дифференцированная общественная и духовная жизнь культурного человека создает новые условия отбора и смешения, которые по отношению к естественному состоянию означают отчасти регресс. С одной стороны, физиологическое действие культурного отбора все больше стремится превратить человека в интеллектуальное животное, между тем как физический отбор со своей стороны содействует преобладанию церебральной ткани. Этот недостаток во всестороннем физическом отборе оказывает важное влияние на телесные качества цивилизованного человека в том отношении, что он приводит неизбежным образом к наследственному вырождению.

Наследственное вырождение вследствие панмиксии наступает у культурного человека как в костной системе, — например, в ступнях, тазовых костях, зубах, — так и в органах чувств и в определенных физиологических отправлениях органов.

У многих диких и полудиких народов, у которых ступня еще не обута, она употребляется как орган хватания, либо при ручных работах, либо для схватывания поводов лошади, либо для прыганья с ветки на ветку. У этих рас большой палец обыкновенно гораздо больше отставлен от прочих пальцев, чем у европейцев. По исследованиям В. Пфицнера, и другие пальцы находятся у цивилизованного человека в процессе наследственного обратного развития. Он говорит: «В скелете ступни средние фаланги уже вступили на путь, ведущий к исчезновению. Сильнее всего обратное развитие замечается в пятом пальце: у него совсем уже не появляются больше вполне развитые формы. Слияния костей в пятом пальце очень часты (37 процентов); в остальных пальцах они также появляются, но гораздо реже. Они являются у эмбриона в виде известковых отложений, у взрослого же — как сращение суставов. Рубцевое сращение также было констатировано в некотором числе случаев. Но важнее всего то, что на пятом пальце, по крайней мере, обратное развитие уже повлияло на ход окостенения, так что эпифизов больше не появляется».[164]

Можно было бы, пожалуй, объяснить регрессивное развитие ступни воздействием неудобной обуви. Без сомнения, последняя влияет часто искажающим образом, именно в период роста, но эти индивидуально приобретенные свойства не наследственны. Вернее, что регрессивное развитие основывается на панмиксии. В цивилизованном обществе прочность строения, способность схватывания и быстрота при ходьбе не имеют уже никакого отбирающего значения. Кроме того, путем защищающей обуви и перевозочных средств всякого рода все недостатки органов передвижения могут быть компенсированы, так что те, у кого существуют патологические видоизменения ступней ног, выживают все-таки в борьбе за существование и посредством других преимуществ могут даже побеждать своих соперников со здоровыми ступнями, основывать семьи и передавать свои наследственные недостатки многочисленному потомству.

Случаи костоеды зубов распространены у всех цивилизованных народов самым ужасающим образом и достигают 98,5 %. С. Питшик нашел у 12 018 индивидуумов 92 процента страдающих костоедой одного или нескольких зубов. С. Розе нашел у 5600 индивидуумов, призванных на военную службу, только 5 % с вполне здоровыми зубами. При этом обнаружился следующий важный факт, что признанные совершенно негодными к военной службе вследствие физической слабости молодые люди большею частью оттого отстали в своем физическом развитии, что имели чрезвычайно плохие зубы.[165] Конечно, чересчур сладкая и кислая пища и недостаток упражнения могут вредить зубам и ослаблять их. Но важнейшая причина — все-таки наследственность, которая увеличивает врожденную непрочность строения зубов. На основании своих обширных исследований Розе приходит к заключению, что с самого начала бывают хорошо и плохо построенные зубы, и что оба вида передаются потомству. Что плохое качество зубов бывает природным, доказывается исследованием почти 14 000 школьников, у которых также, уже в раннем детстве, заболевания зубов составляют очень распространенное явление.

Из собранных Розе статистических данных можно вывести следующий замечательный факт, что длиннолицые люди в среднем больше страдают от костоеды зубов, чем широколицые. Чем длиннее лицо, тем уже также челюсть, тем теснее сжаты и неправильнее стоят зубы. То же самое доказал для некоторых французских департаментов П. Дюбуа.[166] Кариозное вырождение зубов имеет свою антропологическую причину, во-первых, в том, что у длиннолицых, узкоголовых рас челюсти находятся в процессе обратного развития, зубы же не могут следовать за ними с такой же скоростью и поэтому встречают препятствие в своем развитии; а во-вторых, оно является результатом ублюдочной дегенерации, вследствие скрещивания круглолицых брахицефалов с длиннолицой германской расой. На эту причину впервые обратил внимание Кингсли: «неправильности расположения зубов зависят от того, что челюсти развивались не соответственно величине зубов, и в то время, как челюсть росла довольно медленно, рост зубов был более быстрым; но в некоторых случаях существовала наследственность, т. е. ребенок наследовал непропорциональные к унаследованным челюстям зубы».[167]

Зубным врачам хорошо известно, что виновником ужасающего распространения этого признака наследственного вырождения является недостаток естественного отбора. У диких животных и у людей в естественном состоянии здоровые, крепкие зубы представляют одно из главных орудий в борьбе за существование, служа или непосредственно для нападения, или же посредственно, так как они необходимы для здорового питания и для крепкого развития организма. «Дикие животные с неудовлетворительно построенными, склонными к костоеде зубами отстают в своем физическом развитии. Они либо рано погибают, либо не допускаются к размножению своими более сильными соперниками. У дико живущих животных унаследуются, таким образом, всегда только лучше построенные зубы. Кариес зубов у них поэтому едва ли приходится наблюдать. Также и у стоящих на более низких ступенях развития человеческих рас хорошо построенные зубы составляют необходимое условие существования, так как служат им для размельчения более грубой пищи. Негры, малайцы и черепа наших предков каменного века имеют поэтому гораздо лучшие зубы, чем современные европейцы. Культурный человек с плохими зубами может, напротив, легче возместить их изъяны, ибо он в состоянии путем более тонкого приготовления пищи или, в крайнем случае, посредством искусственных зубов заменить отчасти естественное ухудшение их. При выборе мужей кошелек, полный денег, или хорошо развитый рассудок падают на чашку весов гораздо тяжелее, чем более крепкое сложение и хорошие зубы, и поэтому-то у культурных народов люди с плохими зубами могут беспрепятственно размножаться и передавать своему потомству свои плохие зубы».[168]

Прогрессирующее вырождение в области размножения заключается в неспособности женщин к родам помощью естественных сил своего организма и к кормлению детей собственным молоком.

У диких и полудиких народов роды происходят большею частью без особенных затруднений, между тем как у культурных народов они всегда могут сделаться опасными для жизни матери и очень часто без искусственной помощи не могут быть доведены до конца. Одна из самых частых причин затруднительности родов есть узкий таз, который часто бывает наследственным, и частота которого, по Рулиусу, колеблется между 14 и 20 процентами.[169] Часто, однако, это зависит от общей наследственной конституциональной слабости или от неудовлетворительного состояния изгоняющих сил в брюшных покровах и внутренних органах. Недавно Ларже указал также на анормальные положения плода, беременность двойней и родильные нервные и душевные заболевания как на наследственное вырождение родильной способности.[170] Тут искусственная помощь вырывает отягощенную этими пороками мать, вместе с ее потомством, из рук верной смерти. Вследствие недостатка в естественном отборе врожденные пороки и недуги, защищенные таким образом, размножаются, между тем, если б существовали строгие условия естественного отбора, то выродившиеся матери были бы беспощадно вычеркнуты из процесса развития расы.

Наследственное вырождение еще сильнее выражается у культурных народов в возрастающей неспособности женщин кормить грудью. Фон Бунге справедливо указывает на алкоголизм как на одну из причин такой наследственной неспособности. Но усилению этого явления должно содействовать и искусственное кормление, которое лет 400 назад введено было у цивилизованных народов Средней и Западной Европы. Искусственное кормление сохраняет жизнь многих детей, которые в условиях естественного отбора неминуемо должны были бы погибнуть, и таким образом эти дети бывают, в свою очередь, в состоянии перенести свои наследственные недуги снова на своих потомков.

Из органов чувств глаз в особенности подвержен прогрессирующему ухудшению. Ослабление остроты зрения выражается однако не так сильно, как наследственная близорукость, которая все возрастает и должна быть рассматриваема как социальное и культурное зло. Близорукость бывает лишь в виде исключения врожденной. Обыкновенно имеется лишь наследственное расположение к ней, заключающееся в анатомическом строении глаз, в небольшой сопротивляемости роговой оболочки, в особенностях строения глазных мускулов, зрительного нерва, костяных глазниц и т. д. Вероятно, это-то расположение и является часто результатом смешения брахицефальной и долихоцефальной рас, вследствие чего части больше не подходят друг к другу и ведут, таким образом, к аномалиям роста, тем более, что разные наблюдения указывают на то, что близорукие очень часто происходят от браков между голубоглазыми и темноглазыми.

На то, как происходит унаследование близорукости в семье, явственно указывает сообщенный Ж. Вильфюром пример. Из десяти детей одной супружеской четы четыре брата вступили в брак с четырьмя сестрами, которые, не будучи сами близоруки, происходили от близорукого отца. Среди общего потомства этой семьи случаи близорукости наблюдались только у потомков этих четырех братьев.[171] Наследственность близорукости определена Пфлюгером в 48 %, Шмидт-Римплером — от 48,7 до 75 %, Шнеллером — в 24 %, Волькер-сом — в 46,3 в амбулаторной практике и 78,27 — в частной. По Х. Шиерсу, из 300 случаев близорукости в 144, т. е. почти в 50 %, можно было констатировать наследственность.[172] Колебания этих чисел основываются на том, какая степень естественного родства тут принимается в соображение, т. е. принимаются ли во внимание только родители, или также ближайшие родственники. Среди 1117 близоруких у 376, т. е. 33,66 %, определена наследственность; из них только 266 наследовали ее от родителей, 10 — от прародителей, 15 — от дядей и теток, родных и двоюродных. 71 — через посредство братьев и сестер. Врожденная же близорукость наблюдалась только в 14 случаях.[173]

По М. Кирчнеру, дети близоруких родителей имеют наибольшие шансы сделаться сами близорукими, когда оба родителя близоруки; эти шансы уменьшаются, когда близорука только мать, и они становятся еще меньше, когда близорук только отец. Сыновья близоруких родителей вдвое, а дочери вчетверо больше склонны к близорукости, чем мальчики и девочки неблизоруких родителей.

Каковы бы ни были причины и способы унаследования близорукости, усиление ее вызывается опять-таки панмиксией. У культурных народов близорукость не является препятствием к существованию и основанию семьи; искусственное исправление посредством очков может ведь сделать близорукого совершенно способным во всех отношениях к конкуренции с имеющими нормальное зрение, а при благоприятном духовном и экономическом снабжении — даже обусловить его превосходство. Что таким путем нарушаются условия естественного отбора — это вне всякого сомнения, так что недостаток в естественном отборе служит важнейшею причиною наследственного вырождения и физического упадка рас.

Кроме органического вырождения, проявляющего себя регрессивным развитием и ослаблением таких частей тела и функций, которые прежде были более совершенны, есть еще целый ряд наследственных ухудшений расы, которые либо основываются на патологических вариациях зародышевой ткани и вызываются расстройством развития, либо же вызываются вредоносными влияниями внешнего мира.

Между органическими вырождениями и болезнями существует двойная связь в том отношении, что выродившиеся органы — например, червеобразный отросток слепой кишки или сильно близорукий глаз — сами предрасполагают к болезненным изменениям; с другой же стороны, путем наследственности, внутри-группового размножения и недостатка физического отбора вследствие искусственного сохранения слабых, болезни могут сделать ся настоящей опасностью для органического существования расы.

Унаследуемые патологические изменения заключаются либо в уродствах, в изменениях структуры органов и их функций или в предрасположении их к особым формам болезней. При этом унаследование соблюдает такую же сложную закономерность, какая наблюдается и при процессе унаследования нормальных физиологических качеств.

К уродствам, которые возобновляются в продолжение многих поколений у всех, или, чаще, только у некоторых членов семьи, следует причислить карликовый рост всего организма, шестопалость на руках или ногах, заячью губу, зачаточное развитие пальцев, родимые пятна и т. д. В особенности замечательно врожденное отсутствие коленной чашки. В одном случае отсутствие этой кости было наследственным у всех мужских членов семьи; в другом — оно найдено было у одной женщины, у которой отсутствовали обе коленные чашки, и это было унаследовано ее обоими детьми — сыном и дочерью, между тем как ее внуки, дети ее дочери, обладали хорошо развитыми коленными чашками.[174] Врожденный вывих бедренного сустава также бывает наследственным. Он случается чаще у девочек, чем у мальчиков, и возникает вследствие известных врожденных изменений костей, участвующих в строении бедра.

Уродливые образования сердца, а также брюшных внутренностей, выпадение их, грыжа и т. п., также бывают наследственными.

Некоторые болезни одинаково поражают всех индивидуумов, другие же наблюдаются преимущественно у определенных рас и семейств. Известны семьи, которые особенно расположены к определенным болезням, как, например, тиф, сердечные болезни, туберкулез; между тем как другие, напротив, обладают наследственным иммунитетом против этих самых болезней. Но и расы предрасположены к известным болезням в разной мере. Так, евреи, например, сильно склонны к нервным и душевным болезням, между тем как негры, у которых наблюдается почти полная невосприимчивость к желтой лихорадке и малярии, сильно расположены к туберкулезу и другим легочным болезням.

Наследственный характер обнаруживают также и многие конституциональные заболевания, как например, гемофилия, дальтонизм, пигментное перерождение сетчатой оболочки, тучность, подагра и т. д. Некоторые из этих болезней указывают ясное свойство передаваться наследственно. Гемофилия может быть прослежена через много поколений, причем женский пол редко ее наследует. Но, вопреки последнему обстоятельству, все-таки женщины содействуют ее передаче по наследству. Когда лицо, страдающее гемофилией, женится на женщине из здоровой семьи, то потомки его большею частью пощажены этою болезнью. Если же здоровый мужчина женится на женщине, которая сама свободна от этой болезни, но происходит из семьи с наследственной гемофилией, то почти можно быть уверенным, что потомки от этого брака будут также гемофилитиками. Однако бывают иногда случаи, что гемофилия наблюдается в особенности у потомков женского пола.

Во многих семьях болезненное отложение жира также наследственно, но зачастую только отдельные члены семьи бывают поражены этою болезнью, между тем как прочие, живущие при тех же условиях питания и занятий, пощажены ею. Также и предрасположение к подагре в большей части случаев наследственно. В иных семьях поколение за поколением поражают этим недугом, или же одно или многие поколения остаются свободными от него. Чаще поражаются этою болезнью дети, родившиеся позднее, а не перворожденные. Наследственное перенесение тем вероятнее, когда оба родителя страдают подагрой; однако подагра отца легче переходит к потомкам, чем подагра матери.

Особенно выдающееся значение в деле наследственных болезненных состояний, именно у культурных людей, имеют такие болезни, как сифилис, туберкулез, алкоголизм и неврастения.

Что касается передачи сифилиса по наследству, то оба родителя принимают в этом не одинаковое участие, так как болезнь отца сравнительно реже передается потомству, чем болезнь матери, но последняя влияет, однако, менее дурно, чем заболевание обоих родителей. С другой же стороны, несмотря на свежий, неизлеченный, сифилис отца или матери, или даже обоих родителей, у них могут быть все же здоровые дети, ибо наследственная передача болезни зависит от того, заражает ли или нет механически примешанный яд сифилиса яйцевую или семянную клетку, происходящую от сифилитического организма.[175]

По А. Фоурниеру, опасность, что заболевание родителей перенесено будет на детей, достигает в сифилитическом браке выше 50 %, смертность детей — 42 %, т. е. в 100 случаях беременности в сифилитических семьях — 42 кончаются смертью ребенка, обусловленной исключительно сифилисом. Статистика госпитальной практики дает даже 84 процента смертности. «Это служит, — пишет Фоурниер, — доказательством колоссального убийственного влияния на детей унаследованного сифилиса. Сифилис умерщвляет детей и производит между ними настоящие гекатомбы. Сифилис — это именно та болезнь, которая обусловливает наибольшее количество выкидышей и убивает наибольшее количество детей в самом нежном возрасте».[176]

Что касается туберкулеза, то врожденное заболевание этой формой было доказано как у животных, так и у человека, хотя у последнего только очень редко.[177] В наибольшем числе случаев унаследуется только органическое предрасположение в строении тела, в грудной клетке, в лимфатических железах и других частях тела. Туберкулез — это наследственная болезнь, которая может в продолжение многих поколений поражать какую-нибудь семью, опустошать ее и, наконец, искоренить совсем, если потомки ее, в каком-нибудь поколении, подвергаются ей в юношеском возрасте, — следовательно, до периода размножения. Непосредственное, посредственное и коллятеральное унаследование наблюдается тут попеременно. В. Шмидт пытался, посредством изучения 1630 случаев, определить наследственность путем построения родословных таблиц и таблиц предков. Он пришел при этом к следующим результатам: 1) если туберкулез появился в какой-нибудь семье, то он появляется также и в ее потомстве; посредством браков туберкулез переносится на другие семьи; 2) интенсивность появления туберкулеза в отдельных семьях крайне различна; 3) детская смертность в туберкулезных семьях очень высока; 4) если же имеется двойная наследственность, то смертность потомства выше, чем при односторонней наследственности. При односторонней наследственности, по-видимому, не имеет никакого значения, которая из сторон поражена: мать или отец.[178]

Унаследование туберкулеза зачастую следует точнейшим правилам и подчиняется общим законам наследственности. Турбан в состоянии был представить на 55 семействах, которые он наблюдал, доказательство правильно возвращающегося совпадения в локализировании болезненного процесса у родителей и детей, у братьев и сестер. Туберкулез может также подчиняться дарвиновскому «закону унаследования в соответствующем возрасте». Один, сообщенный Х. Науманом, случай показывает, что начало заболевания у отца, как и у всех трех детей, падало на двадцать шестой год их жизни.[179]

Что туберкулез обладает в высокой степени способностью передаваться по наследству, на это указывает и то обстоятельство, что многочисленные семьи, вопреки неблагоприятным жизненным условиям и большой инфекционной опасности, остаются вполне пощаженными этою болезнью; другие же, напротив, несмотря на хорошее питание, жилище и род занятий, проявляют этот недуг из поколения в поколение. Заражение есть только случайная причина, ибо, если бы она играла главную роль, как то полагают многие ученые и знаменитые профессора, то все культурное человечество должно было бы уже заболеть им, так как туберкулезные бациллы массами повсюду кишат и размножаются. Статистические данные обществ страхования жизни показывают, кроме того, что от 70 до 90 процентов всех случаев основываются на унаследованном предрасположении, и только для остающихся 10–25 процентов можно признать влияние внешних причин. А. Риффель пришел, на основании своих статистических исследований и опытов, к следующему заключению: «чахотка является обыкновенно только у наследственно-предрасположенных индивидуумов».[180]

Алкоголизм является одною из главных причин всех недугов и чахлости, как в телесном, так и в духовном отношении; он порождает слабоумие, эпилепсию, нервные страдания и склонность к преступлениям, — словом, это он влечет ухудшенное и малоценное потомство.

Бурневилль, исследуя 1000 идиотов, нашел в 471 случае пьянство отца, в 84 — пьянство матери, в 65 — пьянство обоих родителей. Более всего имеет вредное влияние опьяненное состояние в момент зачатия. Демме путем сравнения десяти семей пьяниц с десятью трезвыми семьями, определил, что у первых было только 17,5 процентов духовно нормальных детей, у последних же, напротив, — 81,9 процентов.[181] Шмидт-Моннард, изучая причины малой способности школьников, нашел, что из семей пьяниц выходят почти только плохие ученики, между тем как наибольший процент детей, обладающих по крайней мере средними способностями, происходит от трезвых семейств. Д. Реццола показал, что периодическое появление врожденного слабоумия и других душевных болезней в известных поколениях связано с периодами года, когда бывает много праздников и наблюдается злоупотребление спиртными напитками;[182] затем в такие годы, когда бывает особенно хороший и обильный урожай винограда, также рождается больше слабоумных и идиотов, нежели тогда, когда урожай винограда бывает плохим или средним.

По исследованиям Г. Бунге, алкоголизм имеет глубокое влияние на увеличивающуюся неспособность женщин кормить грудью. «Если отец — пьяница, то дочь теряет способность кормить грудью свое дитя, и способность эта невозвратно утеряна для всех грядущих поколений». Неспособность кормить грудью соединяется с другими признаками вырождения, в особенности с отсутствием сопротивления организма болезнетворным влияниям, заражению туберкулезом, нервным страданиям, костоеде зубов. Дети недостаточно питаются, и таким образом вырождение передается из поколения в поколение, все прогрессируя, и приводит под конец, после бесконечных страданий, к гибели рода.[183]

Наследственность играет большую роль в возникновении и размножении нервных и душевных болезней. Эта наследственная форма вырождения тем серьезна, что она повреждает важнейший орган культурного человека — нервную систему и мозг.

К наследственным нервным болезням в особенности принадлежат эпилепсия, истерия и неврастения. Эпилепсия в одних семьях составляет самостоятельное страдание, в других — она встречается наряду с истерией, невралгией и душевными болезнями. Наблюдались, однако, случаи, когда некоторые из поколений оставались совершенно свободными от всякого рода нервных страданий, несмотря на наследственность. При истерии особенно велико наследственное влияние матери, однако и отец, происходящий из нервнобольной семьи, но сам свободный от всякой нервной болезни, может все-таки перенести на своих потомков истерию. При неврастении (нервозности) наблюдается особенно много случаев наследственной передачи. Она обнаруживается у детей нервозных родителей ранней зрелостью, возбудимостью, легко наступающим изнурением при умственной работе, склонностью к преступным деяниям и к самоубийству. Нервозность есть типичная культурная болезнь.

Передача по наследству чисто душевных болезней также подчиняется общим законам непрямого, прямого и коллатерального унаследования. Только в редких случаях переносится именно сама болезнь, по большей же части только расположение к душевным расстройствам, или же происходит определенное превращение.

Не одни только чисто душевные расстройства, но и целый ряд родственных с ними болезненных состояний нервной системы — как, например, белая горячка, нервозность, странный характер, преступные склонности и т. д. — должен быть принят во внимание, когда дело идет об определении наследственных вырождений. Тогда оказывается, по Крепелину, что в 30–40 процентах всех психических заболеваний можно доказать, в среднем, существование подобных ненормальностей среди ближайших родственников; по Хагену — в 28,9 процентах, а по Форелю — в 69 и даже 85 процентах.

Часто случается, что наследственные влияния накопляются именно тогда, когда в нервнобольных семьях заключаются браки между близкими родственниками; тогда-то и наступают тяжелые формы семейного вырождения. Молель построил свой закон вырождения на основании аккумулятивного унаследования; согласно этому закону, в целом ряду последующих поколений наступают нервные и душевные расстройства, которые ведут наконец к прекращению семьи, вызываемому идиотизмом и бесплодием. Морель определяет следующие ступени вырождения: первое поколение: нервозный темперамент, нравственная развращенность, эксцессы; второе поколение: склонность к кровоизлияниям и тяжелым неврозам, алкоголизм; третье поколение: физические расстройства, склонность к самоубийству, интеллектуальная неспособность; четвертое поколение: врожденные формы слабоумия, уродства и остановка развития. Бывают в действительности такие типичные случаи, когда больные и выродившиеся семьи, под влиянием и других наследственных болезней, вымирают, но во многих случаях процесс вырождения врачи по нервным болезням подтверждают в общем законе Мореля. Фере видит в нервных и душевных болезнях семейные страдания, которые приводят в дегенерирующих семьях к «ослаблению эмбриогенетической силы», оканчивающемуся бесплодием.[184] Легран де Солль уже в своей «Folie hereditaire» (1873) указал на то, что семьи с дурной наследственностью угасают вследствие бесплодия родителей или отсутствия жизнеспособных детей. Он сообщает два интересных родословных дерева таких семей, которые во втором поколении, а вторая семья — в третьем, обладали еще многочисленными членами, но в четвертом поколении обе семьи уже совершенно вымерли.[185]

Эти данные подтверждаются Беркханом и Касселем, которые доказали, что в тех семьях, где бывают слабоумные и глупые дети, всегда господствует большая детская смертность. Первый усматривает в этом признак общего упадка этих семейств.[186]

В случаях наследственных душевных болезней находят расстройства как в интеллекте, так и в области эмоциональной и волевой. В особенности важны заболевания, относящиеся к области чувств и инстинктов, которые, однако, могут появляться при незатронутых в других отношениях силах ума. Мёбиус справедливо поэтому обращает внимание на то обстоятельство, что в вопросе о душевных вырождениях испытание основных побуждений имеет очень важное значение. «Так, — пишет он, — любовь к детям является существенноюй чертой женской души; если мужчина относится с брезгливым чувством к маленьким детям, то это не возбуждает еще никакого подозрения, но если это наблюдается у женщины, то в ней такое чувство является положительным признаком вырождения».[187]

Вырождение побуждений обнаруживается в уклонениях от нормальных чувствований, в общественной, этической и половой жизни. Которые (т. е. уклонения) могут даже доходить до степени нравственного слабоумия.

Особенное культурно-историческое значение имеют ослабления полового влечения, побуждения к браку и семейных инстинктов, затем разнообразные извращенные чувствования, обнаруживающиеся в склонности к индивидам одного пола и к животным, или же в других извращениях половых чувств.

Все душевные расстройства основываются на болезненных изменениях мозга. Некоторые антропологи — именно Ломброзо и его школа — пытались установить ряд физических признаков вырождения, которые находятся в причинной связи с вырождением мозга. К признакам дегенерации они причисляют всевозможные уродства и задержки развития, обнаруженные в строении ушей, зубов, половых частей, а также непропорциональность телесных форм, аномалии черепа, прогнатизм нижней челюсти, заячью губу, ненормальную волосатость и т. д., что отчасти истолковывается ими как атавизм или же регрессивное движение.

Связь душевных аномалий и физических дегенерационных признаков отнюдь не бывает закономерной. Наблюдаются душевные вырождения, где нет таких признаков, — также как могут быть и телесные уродства, не сопровождаемые какими-либо признаками душевных ненормальностей. Однако все же можно, пожалуй, установить, что присутствие многих признаков вырождения всегда, с большою вероятностью, указывает на ненормальное качество мозга и его отправлений.[188]

Если и не все преступники, как полагает Ломброзо, могут быть названы душевнобольными, то все же он доказал, что среди них есть много психически слабых людей, и что у них находят больше физических признаков вырождения, чем у нормальных людей. С этим должен согласиться и сам А. Бар,[189] который резче всех выступил против учения криминальной антропологии, и признать, что у очень многих преступников, и особенно у рецидивистов, многократно наказанных и неисправимых заключенных, обнаруживающих преступные натуры, — несомненно имеются явления дегенерации, и притом они бывают очень разнообразны.