Полночный детектив

Леонид Словин

Полночный детектив

Часть первая

За стеклом

Девушка, наконец, показалась из ванной.

Нагишом. Раскрасневшаяся молодым чистым телом. С собранными в пучок мокрыми волосами...

На экране мне было отчетливо видно ее всю. В руке мелькало короткое махровое полотенце или длинная салфетка. Махровый лоскут быстро перемещался. В конце концов, застыл на животе, в самой нижней его точке...

Я словно видел стройную полногрудую грацию, стыдливо прикрывающую лобок, где-нибудь у античного фонтана в Таормине или Палермо на одной из бесчисленных Пьяцо дель Преториа...

На секунду девушка замерла в классической позе.

Я достал сигарету, прикурил, продолжая вглядываться в экран.

Поземка на пустыре мела еще яростнее. Вечер был холодный, стылый. С каждым порывом ветра капот моего "жигуля" утопал в снежной круговерти все глубже. Я молча сидел за баранкой.

Не выпуская из рук полотенце, она повернула в комнаты...

Я переключил монитор.

Симпатичные удлиненные ягодицы, отдаляясь, освободили перспективу уже знакомой мне, не особо заставленной мебелью спальни. Я видел здесь все не в первый раз. Косматая шкура хищника на полу в центре. Низкая, широкая кровать. Трюмо с косметикой рядом с неярким ночником. В углу, у окна, японский переносной телевизор...

Девушка энергично коснулась маленького лобка и чуть скосолапила ногу. Так ей было удобнее.

Из холла показалась похожая на лайку белая, без единого пятнышка, собака.

Покружив по спальне, легла ближе к окну.

Девушка нагнулась с полотенцем к щиколоткам. Она стояла спиной ко мне.

Теперь это напоминало интимные кадры первого телевизионного "Застеколья" на шестой кнопке, но в отличии от персонажей шоу героине и в голову не могло прийти, что кто-то внизу из машины любуется ее обнаженной статью...

Я глянул по сторонам.

Несмотря на скверную погоду, публичная жизнь вокруг не прекращалась. Поодаль мигала огнями вывеска невзрачного снаружи кафе, косившего под ночной ресторан. Гирлянды разноцветных лампочек, оставшиеся еще с Нового года, раскачивались над автостоянкой. Быстрые тени, сменяя друг друга, взбегали вверх по фасаду...

Я уже бывал в нем. Гостям предлагали ереванскую толму с виноградными листьями, довольно неплохой харси-хоровац, а попросту армянский шашлык. Тончайший аромат вымоченного в вине и специях мяса вместе с запахом свежего до одури, белейшей муки, лаваша доносился сквозь поземку - стоило только глянуть в ту сторону.

"Армянская кухня"...

Однако, туда было еще рано.

Я щелчком выбросил в снег недокуренную сигарету, поднял стекло.

Дом, который меня интересовал, стоял в стороне от трассы - элитный, с многогранными выступами - эркерами по фронту, застекленными лоджиями. Сверху здание венчала непривычно высокая крыша.

Архитектурные новшества в столичном градостроении последних лет, как я заметил, вообще, в первую очередь, коснулись крыш. Эта была в виде поднятой правильной трапеции над фасадом.

Тем временем я не оставлял без внимния мини-экран.

С момента появления хозяйки ничего особенного в квартире не происходило.

Девушка приняла ванну, она закрылась там сразу, как возвратилась с работы, и пробыла там не менее сорока минут. Она вообще проводила там много времени...

Все это время, пока она отсутствовала, на экране высвечивалась одна и та же неподвижная картинка: разрисованная под морской берег внушительных размеров стена прихожей, с округлым зеркалом, с эстампом в тяжелой раме, с дверью ванны, подле которой лежала собака.

Безымянная квартира в элитном доме за оградой .

Время тянулось медленно.

Я курил, в тысячный раз вглядываясь в знакомые детали чужого быта.

Изображение на эстампе не просматривалось, зато пейзаж на стене море и берег - были хорошо различимы. Жаркий песчаный пляж где-нибудь на Маврикии или Сейшелах, откуда жители подобных дорогих построек, сливки общества -политические деятели, олигархи, возвращаются обычно в последние дни дождливой московской осени, везут с собой воспоминания о чужих сказочных лагунах, пересаживаясь в аэропорту "Шереметьево" из "боингов" в свои внедорожники, на которых катят прямо к лифтам - в подземные гаражи ...

Можно лишь предполагать, чем занимаются хозяева жизни в этот знобкий, неуютный снаружи вечер в своих отделанных по евростандартам аппартаментах, со своими породистыми собаками, женами, антиквариатом, жакузи...

Перед тем, как сесть к зеркалу, девушка обернулась. Ее трудно было назвать красавицей: чуть скуластое лицо, нерусский удлиненный разрез глаз, жесткие прямые волосы... И вместе - высокий овал черных густых бровей, небольшой правильный нос, детский округлый подбородок....

Теперь девушка стояла точно против установленного мною в ее спальне жучка . Я снова мог оценить ее стать и пропорции. Фигура искупала все остальное.

Высокая грудь, длинные стройные ноги...

На вид девушке можно было дать не больше двадцати, я не знал точно ее возраст. Зато мне был известен каждый ее шаг до и после работы в течение этих последних дней...

В свою очередь, она никогда не слышала обо мне, не видела моего лица, и была бы крайне удивлена, узнай, что вот уже больше недели я ежедневно, как тень, следую за ней в своей "девятке" - провожаю и встречаю... То ли преследователь, то ли конвой. То ли телохранитель или папараци...

Тем временем на экране один за другим появилось множество затейливых флаконов, причудливых форм сосудов, баночек. Девушка медленными ласкающими пассами принялась наносить на себя питательные крема и снадобья...

Долгий косметический массаж входил в обычный распорядок ее вечера. Как и детективы, которые я видел у нее на тумбочке вместе с программой телепередач и толстой книгой на английском, перегнутой где-то ближе к началу...

За мазками должны были последовать еще долгие легкие шлепки по всему телу.

Все шло по привычному, знакомому уже сценарию...

Я достал еще сигарету.

Мужчина редко откажется полюбоваться красивым женским телом, если ему представляется возможность...

Теперь это, наконец,, признано и у нас тоже.

Страницы модных мужских журналов - " XXL", "Maxim", не говоря уже о "Рlayboy" - ежемесячно в цвете и глянце представляют волнующую женскую плоть на любой вкус в вызывающе-дерзких позах, в самых откровенных ракурсах. Ханжеская маска отброшена кажется, уже всеми, кроме политиканов. На официальные юбилеи и презентации теперь не стесняются приглашать дорогих стриптизерш, стриптизеров, модные эротические ансамбли...

Другое дело - обременительная страсть к подглядыванию за женским телом - ненормальность, носящая характер тяжелой болезни, о которой можно прочитать в любом из пособий по судебной психиатрии - то, что называется в медицине вуайеризмом.

В прошлой своей жизни, будучи ментом, я видел немало сексуальных извращенцев. Любителей подсматривать за представительницами прекрасного пола отлавливали в самое неожиданное время суток, в самых, что ни на есть непредвиденных местах - у окон женских общежитий и отделений общественных бань... Их доставляли в дежурку, стыдили, составляли административные протоколы на предмет нарушения общественного порядка...

И вот через несколько лет я сам - бывший капитан милиции - у оборудованного в "жигуле" мини-экрана. Часами любуюсь совершенными формами молодой особы, не подозревающей о моем существовании...

Я опустил стекло, выбросил окурок в завывающую мятущуюся поземку, снова возвратил стекло на место.

К счастью, тяжелое это заболевание мне не грозило.

И бедолаги, типа Рони Эфрати, работника престижной парикмахерской в Северном Тель-Авиве, устанавливавшего в женских туалетах клиник скрытые камеры, записывавшие на пленку происходившие там сугубо интимные процессы все это не имело отношения ко мне...

Между мной и сексульными маньяками- вуайеристами, как говорили в Одессе, были две большие разницы.

Я наблюдал за девушкой не ради удовольствия. Мысль моя блуждала далеко от ее прелестей. И в этом было главное мое несходство с беднягами -извращенцами из коллективных клозетов и общественных бань. Впрочем, не мог я, и официально уведомить: "Видеонаблюдение ведется ДЛЯ ВАШЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ"

Слежка была моим ремеслом.

За каждый день наблюдения мне платили полторы тысячи баксов.

Первое дежурство

Свое первое дежурство я запомнил.

Был слякотный январский день, на асфальте стояли грязные лужи, никак не хотевшие замерзать.

Я прибыл к элитному дому раньше назначенного времени - опасался пропустить объект. Во дворе было пусто. Несколько неопределенного возраста женщин выгуливали маленьких декоративных собачек.

Я припарковался в стороне, за оградой; не выходя из машины, проверился - никто не обращал на меня внимания, в том числе секьюрити. Для начала я переписал машины, припаркованные внутри двора и вокруг - это было моим правилом. В стоявших поблизости машинах могли находится такие же детективы, как я, они наверняка тоже внесли меня в свои списки...

Девушка появилась неожиданно. Сначала из подъезда выбежала крупная белая собака с закрученным хвостом, потом и сама хозяйка - короткая куртка ее на груди была расстегнута, оттуда проглядывал вязанный тоже белый свитер. Я сразу узнал ее по описанию. Кстати, белая лайка также упоминалась в полученной мной инструкции...

Прогулка с собакой продолжалась не менее получаса, потом девушка и лайка снова скрылись в подъезде. В это время уже начинался разъезд влиятельных жильцов престижного дома. Тут и там я узнавал знаковые фигуры и марки машин новых русских...

Девушки не было еще минут тридцать.

Снова она появилась неожиданно, теперь уже в модной длинной шубке, легко пробежала к маленькому бежевому " Пежо"...

Чуткий радар, установленный в "жигуле", зарегистрировал чей-то неназойливый интерес к моей особе. Прошла секунда-другая...

Я предположил, что заработало электронное устройство очередного олигарха, отъезжавшего в этот момент в "шестисотовом". Его сопровождала машина, оснащенная сканирующей техникой.

Жители элитного дома вообще придерживались самого современного в области охранной сигнализации - всюду натыканы были козырьки, видеодомофоны, видеоглазки, системы видеонаблюдения...

Дистанционный визуальный контроль за внутренними помещенииями и подходам становился все действеннее и необходимее...

Вскоре меня оставили в покое.

Я включил зажигание. Мы выехали на трассу.

Следовать за "пежо", в котором ехала девушка, было несложно.

Я следовал за ней, пропустив впереди две-три машины...

Девушка не проверялась, не ныряла в глухие переулки, чтобы уйти от слежки...

Так мы проследовали с Северо-Запада Москвы в Центр.

У платной автостоянки на Ленинградском проспекте утренний этап моей работы закончился. Я убедился в том, что девушка припарковалась и погнал дальше. Из ближайшего прокатного пункта "Интернет" я отписал заказчику свой первый короткий отчет.

" Груз принял..."

На этом наступал перерыв.

До вечера я был свободен и мог заниматься своими делами...

"Мазда"

Заказ на девушку поступил в начале января в переломный для меня момент...

Неизвестный заказчик словно прознал, что я попал в жесточайший финансовый переплет, о котором я несразу решился рассказать даже Рэмбо, своему многолетнему коллеге и другу, президенту ныне широко известной Охранно-сыскной Ассоциации "LIONS" - "Лайнса".

Все деньги, отложенные мною и женой на последний взнос за купленную нами новую квартиру, ушли враз, бездарно, в одно мгновение, по вине моего дорогого свояка...

Сорокалетний трудяга, проработавший пятнадцать лет в одном и том же "Моспроекте", ни разу в жизни не совершивший ни одной коммерческой сделки, он решил сразу и крупно заработать самым банальным способом.

Купить и тут же перепродать попавшую в поле его зрения новую японскую машину марки "мазда"...

Свояка подвигло к тому объявление в газете "Из рук в руки" - японка предлагалась удивительно дешево. Продавец уезжал за рубеж и должен был срочно освободиться от новой только что купленной тачки. Настолько срочно, что, когда свояк ему позвонил, обрадованный хозяин "мазды", даже пошел ему навстречу - сбросил тысячу баксов с цены и без того достаточно низкой.

Это само по себе должно было насторожить. Но свояк уже завелся.

Проектировщик промышленно-гражданского строительства - он видел, какие громадные роскошные особняки расстраиваются по всему Подмосковью, как просто создаются вокруг крупные состояния...

Покупателя на новую тачку свояк нашел довольно легко - в лице ведущего архитектора своего же проекта, одинокого небедного холостяка. Тот давно собирался поменять машину, но пассовал перед авторынком, перед тягостными поездками, связанными с оформлением покупки и последующей регистрацией.

А тут... Все у себя под боком!

Дело стало за малым: свояку требовался первоначальный капитал на приобретение японки - большие деньги у него никогда не водились. И тут ему снова повезло. Деньги нашлись там же в "Моспроекте" у проектировщика, оказавшегося профессиональным заимодавцем- процентщиком. Ростовщик ссужал капитал челнокам, выезжавшим в Турцию, в Пакистан... За большой процент и на очень короткий срок...

Но свояку деньги и нужны-то были самое большое на неделю.

Но... Момент истины для свояка настал очень быстро.

Его кинули в течение нескольких минут примитивно-вульгарно прямо на Кожуховском авторынке. Можно сказать, на моих глазах.

Историю эту, позорную для сыщика, я пережил тяжело.

В тот день я тоже приехал на авторынок, чтобы подстраховать свояка, но он не хотел меня грузить, объявил, что помощь ему не нужна. Он и пара его институтских друзей - тоже пректировщиков - взяли сопровождение сделки в свои руки и вроде все заранее предусмотрели.

Все шло путем...

Свояк передал деньги продавцу лишь после того, как получил в руки документы на "мазду". Кроме того он до последней минуты держал паспорт продавца у себя в нагрудном кармане. Паспорт потом так и остался у него.

Когда сделка состоялась, продавец залез в уже проданную им машину, чтобы взять аудиокассеты из бардачка и... неожиданно включил зажигание. Он словно прощался со своей японкой, печально улыбнулся, покачал головой...

Свояк едва успел отскочить.

Продавец уже на ходу хлопнул дверцей и был таков!

Документы на машину оказались липовыми, паспорт краденным...

Над свояком и его женой, как жернов над головами, повис долг, который следовало вернуть в течение недели. Проектировщик, ссудивший ему деньги, оказался с уголовными связями среди братков - мужик серьезный. Свояка поставили на счетчик. За каждый день просрочки сверху накидывалась сотня баксов.

Свояк пропадал.

Нам с женой ничего не оставалось - как придти на выручку. Деньги, собранные на последний взнос за квартиру, поменяли маршрут.

Теперь уже мы столкнулись с серьезной проблемой.

Новый дом сдавали весной, до этого следовало полностью оплатить стоимость купленного метража. Свояк комплексовал - готов был лезть из кожи вон, чтобы помочь. Он предложил повторить ту же комбинацию с другой машиной, подойдя к делу уже более ответственно, но мы даже не дали ему продолжить...

Заказ

В то утро я с утра сидел у компьютера.

Мне предстояло выудить сведения о некоей бандитской крыше, которая наехала на нашего московского клиента в Караганде.

Несмотря на свою удаленность от таких всемирно известных преступных центров, как Палермо, Люберцы, Чикаго, Караганда была городом достаточно криминальным - разобраться в сложных взаимоотношениях соперничающих бандитских групп там, находясь в Москве, было непросто.

Кое с кем мне все же удалось связаться прежде, чем в кабинет вошел Рэмбо.

На президенте "Лайнса" была новая модная сорочка и такой же новенький полуторатысячедолларовый костюм от Валентино, парижского кутюрье, которого мы сопровождали в России.

Костюм - прежде Рембо мог одеваться только в магазинах "Богатырь", все-таки 64-ый размер! - был заказан по настоянию жены. Молодая супруга Рембо знала толк в туалетах. Ее фотографии - главного редактора мужского иллюстрированного журнала - то в гимназической форме с фартучком, то на ипподроме, верхом, с хлыстом в руке - ежемесячно появлялись на его блестящих глянцевых разворотах в колонке главного редактора...

Рембо предстояло ехать в Кремлевский дворец на Всероссийскую конференцию

" Частные охранные предприятия России:состояние и перспективы"

- Тебя очень просят срочно позвонить по этому телефону... - Шеф положил на стол перед компьютером квадратный лоскут цветной бумаги с семизначным номером.

- Наш клиент? - Спросил я.

- Не знаю. С ним разговаривал дежурный... Поговорим, когда вернусь. Точнее: "если вернусь..."

Конференцию в Кремлевском дворце инициировали отнюдь не приверженцы частных сыскных структур. Напротив...

В прессе явно культивировался негативный образ частного российского сыщика -бывший сотрудник спецслужб, профессионал юридического беспредела. Несколько наших коллег по бизнесу из московских детективных бюро - уже сидели в следственном изоляторе - в Бутырке - в ожидании суда по обвинению в новом для России преступлении - "собирании сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну и незаконное проникновение в жильё против воли проживающего в нем лица..."

Этим собирались теперь воспользоваться для борьбы с частным сыском.

Другая статья, внесенная в Уголовный Кодекс Российской Федерации, была сформулирована как превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб, вторая часть ее предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от четырех до восьми лет...

Многие, в том числе самые высокопоставленные чиновники из структур власти, давно уже делали все, чтобы осложнить частно- детективную деятельность и, если не запретить вовсе, то хотя бы поставить под свой полный жесткий контроль.

Сегодняшнее заседание в Кремле было очередной вехой на этом пути. Частный сыщик был словно бельмо на глазу правоохранительных органов. Уже то, что рядом со словечком "охранные предприятия" в названии сегодняшней конференции не было слов " и сыскные" наводило на грустные размышления. Желание законодателей всеми силами закрутить гайки, предоставив, как прежде, весь комплекс услуг милиции, на этот раз было очевидно. Не исключалось, что имевший всего десятилетнюю историю российский частный сыск погнибнет раньше, чем успеет окрепнуть.

- Рубить сук, на котором сидишь, для нас так естественно...

- Тут ты, наверное, прав.

Он взглянул на меня понимающими, близко к переносице посаженными глазами.

- Никуда не уезжай... - В дверях он обернулся. - Я скоро. Со звонком особо не тяни... - он показал на записку. - Просили срочно...

Сразу после его ухода я набрал номер.

Длинные гудки скользнули в никуда.

Я ждал. Трубку на другом конце провода сняли на четвертом гудке.

- Слушаю... - Голос был мне незнаком, прозвучал глухо.

Куда я звонил? Домой? Может на дачу?

Это не был голос человека, находящегося по службе.

- Здравствуйте... - В моем голосе не было расслабленности. В отличии от своего абонента я был на службе и звонил по делу. - Вы просили меня позвонить...

- Вы...

Я назвался.

- Очень приятно... - Мне отвечал немолодой человек, я дал бы своему абоненту не меньше пятидесяти. - Спасибо, что вы быстро позвонили... Голос звучал все также глухо.

Мне показалось вдруг, что он разговаривает со мной через носовой платок - я определенно ощутил между собой и им какую-то физическую преграду.

Абонент явно от чего-то страховался, он и звонил, должно быть, с какого-то хитрого телефона.

Несколько секунд мы молчали по обоим концам провода.

- Дело вот в чем...

Я терпеливо ждал.

Мой собеседник, наконец, решился. Кашлянул... Все остальное было у него обдуманно и решено зараннее.

- Можете называть меня Вячеславом Георгиевичем... - Никаких колебаний больше я уже не почувствовал. Теперь со мной говорил человек жесткий, умеющий приказывать. - Вас рекомендовал мне один солидный уважаемый человек. Я доверяю ему. И потому доверяю вам... Речь идет о не о совсем обычном поручении. Сейчас вам придется кое-что записать...

- Готов...- Начиная разговор, я всегда клал рядом с собой на стол лист чистой бумаги и ручку. - Слушаю...

- Вам хотят поручить некий заказ. Не знаю, смогу ли с вами встретиться лично, поэтому... И надо ли это. Вам подготовили письмо, вы получите его по электронной почте...

- Да.

Я внимательно слушал.

- Для начала вы должны открыть свой почтовый ящик в интернете... Вы должны это сделать сразу после нашего разговора...

- Понимаю...

- Не откладывая. Вот этот адрес. Он будет только для нашей с вами переписки... - Неизвестный Вячеслав Георгиевич не дал мне времени на раздумье.- Пишите. "Det"... Латинскими буквами... "40"...

- Да.

- Продолжение:"штрудель". "Rambler. ru"

- Записал.

- Итак... Вас уже ждет мессидж с условиями заказа. Ваш положительный ответ - и завтра же аванс у вас. Пока это все. До свиданья.

Моего ответа он ждать не стал. Положил трубку.

Я вышел в приемную размять ноги. Прошел к столу секретаря.

- Кофе? - спросила меня секретарь - юная городская змейка с узкой талией и длинными ногами. Она что-то набирала на персональном компьютере.

Рэмбо, естественно, в офисе уже не было. Я увидел его в окно - шеф садился в машину, но звонить на его мобильник не стал.

- Сделай, пожалуйста, растворимый... - мне хотелось упростить ее задачу. - Спасибо.

- Сейчас...

Я вернулся в кабинет с большой чашкой кофе. Поставил ее на стол рядом.

Чашка была нашей фирменной - "Lions". С одной ее стороны был изображен mr. President Rembo собственной персоной - в черном, под горло, свитере, в пиджаке, подстриженный под бандита с кроткой, немного грустной весьма редкостной для него -улыбкой...

По другую сторону белой выгнутой ручки красовалась вся наша нынешняя команда, ближайшие коллеги и друзья, в большинстве своем такие же бывшие менты. Когда памятная чашка готовилась появиться на свет, меня в Москве не было - я был в командировке на Ближнем Востоке, в Израиле, но чудом тоже попал на нее - частные детективы были запечатлены на фоне фотографии, которая и сейчас висела в кабинете у Рембо. Нас там было трое на снимке: Рембо, нынешний начальник криминальной милиции Северо-Запада Пашка Вегин и я...

Кофе оказался хорош. Это был " платинум".

Я сделал подряд несколько долгих глотков. Закурил...

" Наслаждение должно быть непрерывным..."

Потом я включил компьютер, вошел в сайт "Телефонная сеть Москвы".

Как я и предполагал, телефонный аппарат, на который я только что звонил таинственному Вячеславу Георгиевичу, был установлен в гостинице. Ею оказалась пятизвездочная "Рэдиссон-Славянская".

Обращаться туда за справкой об абоненте было также бесполезно, как интересоваться суммой на чужом счете в солидном швейцарском банке. И там, и там никогда не сдавали своих клиентов.

Я снова набрал номер телефона, по которому только что звонил. На этот раз никто мне не ответил. Возможно, телефонный аппарат вообще был абонирован у горничной для одного единственного звонка - моего...

Я последовал полученным указаниям.

Открыть почтовый ящик Det.40@rambler.ru было минутным делом. Как и получить обещанное сообщение.

Мессидж, отправленный мне , не был кратким.

В нем формулировались основные положения заказа. Они не были просты.

В случае моего согласия, мне предписывалось установить средства наблюдения и внутриквартирной видеосъемки по адресу, который мне будет сообщен в последнюю минуту. С этой целью в мое распоряжение должен был поступить комплект ключей от помещения и входной двери подъезда...

Потенциального клиента интересовала молодая особа в период с утра, когда она выходила из дома, и до оставления ею машины на автостоянке, примерно в течение часа, а также вечером - по окончанию ею работы- с момента появления на автостоянке и до отбоя...

И так ежедневно, в течение ближайших трех недель.

Имя особы мне открывать не предполагалось, в моих отчетах я мог именовать ее просто "девушка". Девушка жила одна. В квартире вместе с ней обитала только собака крупной породы...

Мне фактически не вменялось в обязаннось ничего, кроме слежки и видеозаписи, я не должен был добывать дополнительные данные о том, где эта особа трудится, чем занимается на службе. Рисковать, ставя жучки в служебных помещениях, я тоже не был должен...

" Итак, только во внерабочее время объекта... "Ответ ожидается в течение часа..."

Неслабо, однако...

Для начала мне требовалось все как следует обдумать. .

Я снова перечитал предлагаемое.

" Чтобы предотвратить возможность расшифровки при сопровождении объекта - наблюдение вести только до места парковки машины на Ленинградском проспекте. Обратное сопровождение начинать с указанной автостоянки. В случае, если объект не появится в течение получаса, возобновлять наблюдение по возвращению объекта домой..."

Сформулированные в весьма осторожных выражениях условия заказа сразу вызывали недоуменные вопросы.

Точнее - подозрения:

" Не собираются ли меня использовать в преступных целях?"

Моим заказчиком мог вполне оказаться криминальный деятель. А это грозило не только привлечением меня к уголовной ответственности в качестве соучастника.

По выполнению подобных стремных заказов исполнителей нередко убирали сами клиенты...

Не ждало ли в конечном итоге и меня то же?!

Я вернулся к началу послания.

Итак, если я приму заказ, от меня требовалось предварительно проникнуть в квартиру объекта, ( " соседи по лестничной площадке большую часть суток отсутствуют..." - предупреждал заказчик) установить записывающую и передающую аппаратуру...

Сделать это в те часы, когда хозяйка находится на службе я не мог - в доме оставалась собака. Для этого в мое распоряжение поступал короткий отрезок времени, пока хозяйка выгуливала пса. Сработать следовало за каких-то двадцать минут, профессионально, не теряя ни одной секунды из отпущенных, не наследив, не попав на глаза никому из соседей,...

Малейшая оплошность - и меня могли взять с поличным в чужой квартире как вора. Правда, потом, в отделении милиции. быстро разобравшись, статью, скорее всего, переквалифицировали бы, и моя злополучная история могла попасть в материалы уже следующей Всероссийской конференции в Кремле на тему частных охранных предприятий. А сам я - в следственный изолятор, в Бутырку...

- Танюша! - крикнул я в закрытую дверь. - Не в службу, а в дружбу...

- Повторить? - Она услышала.

- Пожалуйста...

" В то же время против кого может быть использована видеозапись происходящего в доме ? Только против преступника! - Мне показалось, я рассуждаю здраво. - Против вора, убийцы - буде они совершат престуления в квартире. И только в качестве доказательства вины... Преступник никогда не предложил бы мне этот заказ. С какой стати он стал бы оплачивать улики против себя?! "

Я с трудом дождался второй чашки.

- Пожалуйста... - змейка поставила передо мной чашку и грациозно удалилась.

Я взлянул ей вслед - аккуратная кофточка, короткая юбка. Короткая стрижка. Оголенные локти она чуть отставляла в стороны, словно мокрые, которыми боялась коснуться одежды.

" Три недели наблюдения за молодой особой в ее квартире..."

Я сделал долгий глоток и вновь вернулся к своим догадкам.

" А, может, речь идет всего лишь об адюльтере..."

Это объяснение показалось мне наиболее логичным : заказчику понадобились доказательства супружеской неверности - обычное поручение, принимаемое частными сыщиками во всем мире.

Таких обращений было немало и в России. Я знал многих московских детективов, в том числе весьма солидных, которые принимали заказ на наружку за любовными парами и в финале помогали обманутому супругу брать суженную или суженного на горячем.

Рембо отказывался от предложений, исходивших от супругов.

Дело было не в одной только аморальности заказа.

Мы оба начинали сыщиками еще в Советском Союзе.

Когда надо было вторгаться в чужую частную жизнь, это никого не смущало, хотя официально выдавалось за грубейшее нарушение Конституции, социалистической законности, оскорбление прав граждан... Смертный грех!

На деле достаточно было распоряжения руководства. И даже не письменного. Упаси Б-г: никаких следов на бумаге! Двух слов, сказанных начальством в коридоре - и этого достаточно. И лучше, чтобы без свидетелей ! Ведь возможно, твой начальник, как и ты, тоже получил приказ нарушить Закон в коридоре или даже в туалете -толстым намеком на тонкие обстоятельства...

Для борьбы с преступностью хороши все средства.

Супружеская неверность -отличный компромат, чтобы взять за жабры неверного супруга, заставить работать на уголовный розыск, принудить сдать милиции убийцу, грабителя, скупщика краденого...

И, конечно, мне приходилось и заниматься слежкой, и тайно входить в чужой дом - это было моей профессией, показателем уровня оперативного мастерства - меня обучали ему в Академии МВД СССР и постоянно совершенствовали на различных семинарах и месячных курсах..

Это не считалось криминалом, хотя мент не мог не знать, чем ему грозит поимка с поличным в чужой квартире и передача материалов в прокуратуру - начальство вверх по вертикали никогда не признает отданный приказ...

Оно и отдало его поэтому один на один в коридоре, чтобы никто не слышал...

Мент шел на нарушение закона по приказу свыше, выполняя служебный долг, и потому тоже, что считал - раскрывая еще кражу, еще убийство, он действует на благо Общества - приближает конец уголовной преступности, окончательное наступление Золотого Века...

Сегодня иллюзий не было! Газеты, телевидение опустили имедж мента до самой низкой отметки, ниже уровня городской канализации...

В случае провала Общество первое потребует, чтобы нарушителя законности упрятали за решетку и надолго...

На этот счет теперь были четкие установления:

" Незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, из корыстной или иной личной заинтересованности..."

"Все так!.."

И в то же время: в чем же еще суть тайного сыска, его живое сердце, как не в слежке - скрытом наблюдении и подслушивании?! Вовсе запретить следить невозможно, как воспретить совать нос в чужие дела. А взять папараци, любимую телевизионщиками "скрытую камеру" - то же самое подглядывание за человеком, не подозревающим, что за его действиями наблюдают миллионы! Так что...

Частный детектив обычно готов к наружному наблюдению и смотрит на это иначе, чем закон, который формулирает несколько составов преступлений...

В том числе такой:

"Незаконное проникновение в жильё , совершенное против воли проживающего в нем лица..." По части третьей этой статьи Уголовного Кодекса можно было схлопотать до трех лет лишения свободы.

И, наконец,, превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб . Часть третья - лишение свободы на срок от четырех до восьми лет с лишением права заниматься определенной деятельностью...

Кофе стыл.

Большинство житейских проблем имеет два и больше решений, практически не влияющих на результат...

Я не знал, должен ли я принять заказ.

Если я соглашусь принять заказ, мне придется уволиться из Ассоциации. На репутацию " Лайнса" не должна быть брошена тень.

На протяжении трех недель я обязывался быть послушным исполнителем воли неизвестного мне человека или группы людей, марионеткой, используемой с неизвестной целью.

Своего заказчика я не должен был знать. Так же, как объект, за которым веду наблюдение. Таково было категорическое требование неизвестного Вячеслава Георгевича. Он должен был оставатьсяж для меня анонимным клиентом без фамилии, возраста, адреса, страны проживания...

Я обязывался не предпринимать никаких попыток самостоятельно установить связь ни с ним, ни с объектом слежки. Мне запрещалось выслеживать, вступать в переписку с кем-либо из этих двоих или совершать любые иные действия с целью налаживания контактов.

При малейших попытках нарушить условия заказа я лишался основной части гонорара, которая ждала меня по исполнению работы.

Кроме того я обязывался ежедневно сообщать по электронной связи время начала и окончания наблюдения, номера мобильников и машины, которые будут использоваться мною для слежки.

Отчет о результатах скрытого наблюдении мне надлежало пересылать в виде видеозаписи каждые три дня по почте в указанный мне абонентный ящик. В случае разглашения предмета и условий заказа мой доверитель имел право на ответные адекватные действия. Предел им не был обозначен. Если заказ был бандитский, легко представить, что это могло означать...

Все это выглядело весьма подозрительно. Но это был единственный выход из тупика, в который загнал нас свояк своим коммерческим прожектом. Другого - по крайней мере на обозреваемый период - до срока представления последнего взноса - я не видел...

" Если в конце концов меня будет судить суд присяжных, он поймет мотивы моих действий и найдет их смягчающими вину..."

Я поднялся из-за стола, отошел от компьютера.

" Да, ладно. Что это я?"

За годы работы в родной конторе бывали и не такие ситуации.

" Где наша не пропадала... "

Ничто не свидетельствовало о том, что заказчик собирается меня подставить. Я не был его целью, мы не были даже знакомы...

Заряд кофеина добавил мне куража.

Я снова вошел в интернет, отстучал короткий вопрос:

" Сколько?"

Ответ последовал немедленно:

Предлагаемый гонорар за три недели наблюдения и установку необходимой техники должен был составить 25 тысяч долларов.

" Дозволенными суммами платежей... Через "Вестерн Юнион Банк "...

Мой заказчик выбрал безупречный сервиз: пересылка денег занимала здесь всего пятнадцать минут. Без сомнения, он был человек опытный. Деньги мне должны были высылать через частное лицо, повидимому, из-за границы..."

Я прикинул. С принятием заказа мне предстояли немалые расходы: аренда дорогой спецтехники, бензин... Кроме того потеря зарплаты в "Лайнсе"...

Надо было решать.

Я с сожалением взглянул на пустую кружку.

"Итак, ваш ответ..." - прочитал я очередное электронное сообщение.

Все мои финансовые проблемы мгновенно снимались - прими я это предложение. Единственно при этом - я ни на час, ни на минуту не должен был расслабляться. Переиграть своего клиента и не дать ему никаких шансов против меня и особы, за которой должен был следить...

Я решился. Отстучал:

" Сорок тысяч баксов. Аванс 20 тысяч..."

Заказчик медлил с ответом. Я смотрел на экран.

На этом наше общение могло прекратиться навсегда.

Спустя минуту я уже читал ответ:

" Принято"

Следующие три недели я обязывался рисковать своей свободой, а, может, и головой...

" Уволен..."

На другой день в указанном мне отделении банка "Вестерн Юнион" я без всяких осложнений несколькими порциями получил свой первый аванс. А чуть позже я был уже рядом с высотным зданием у метро "Баррикадная".

Там, в буднично тихом полупустом почтовом отделении, , на первом этаже, меня ожидала тщательно упакованная бандероль.

Аккуратно снимая оберточную бумагу, я обратил внимание на почтовые штемпели: бандероль прошла прирельсовый почтамт и была отправлена почти за неделю до нашего с Вячеславом Георгевичем разговора, в расчете на то, что я не смогу отказаться от выгодного предложения и обязательно его приму.

Все надписи изнутри и снаружи бандероли были выполнены на компьютере, а адрес отправителя содержал всего несколько букв. Мне он показался бессмысленным набором согласных. На самом деле это был абонентский ящик. ..

Внутри бандероли находился адрес элитного дома, ключи от подъезда и квартиры объекта, а также короткое, сделанное в форме словесного портрета описание внешности девушки...

Размещение спецаппаратуры внутри дома обеспечивал я сам...

Это было рискованно. Зато тревоги по поводу финансовой бреши в средствах, которые мы с женой должны были внести весной за новую квартиру, оставались уже позади.

Заявление об уходе из "Лайнса" я подал через секретаря.

Змейка ни о чем не спросила: накануне я в общих чертах обрисовал Рембо по телефону суть сделанного мне предложение. Секретарь была в курсе, кивнула на кабинет...

- Шеф должен скоро подъехать...

Я прошел в пустое помещение. Постоял.

Я помнил все кабинеты, которые когда-либо занимал президент Ассоциации, начиная с проходной в двухкомнатной квартире на улице Декабристов, где десять лет назад начинался "Лайнс".

Этот кабинет Рембо я знал не хуже, чем собственную квартиру.

В фотографиях и дипломах на стенах была деловая история фирмы.

Она была уникальна.

Бывший старший опер МУРа, авиационный технолог и юрист по двум своим высшим образованиям - Рембо начал с нуля.

Я был с ним, когда единственным нашим объектом охраны был огромный гараж, и все, что оставалось после оплаты труда охранников, покупки снаряжения - раций, камуфляжей, ботинок, вся зарплата Рембо вкладывались в развитие фирмы - шли на аренду помещения, покупку компьютеров, обучение личного состава.

По ночам Рембо мотался по объекту, проверял работу секьюрити, безжалостно увольнял халтурщиков и пьяниц. Ставка была на молодых парней, заинтересованных в совершенно новой для России престижной профессии частного охранника и честном заработке...

Доброе имя безупречной охранной фирмы быстро привлекла к нам солидных клиентов.

Первыми обратились несколько коммерческих банков. То было время, когда частные банки росли, как грибы. С увеличением числа объектов мы смогли увеличить штат секьюрити, но Рембо по-прежнему, в первую очередь, заботился о нашей информационной службе, именно в нее постоянно шли все свободные средства.

До сих пор с предложением продать информационную базу "Lions"а к Рембо обращались и спецслужбы, и американцы...

Наша лицензия на охранно-сыскную деятельность имела номер 000001!

А визитной карточкой "Лайнса" стало членство во Всемирной Детективной Сети - WIN, куда входили ведущие профессионалы из пятидесяти стран. Рэмбо, кстати, стал ее региональным управляющим в России.

- Кофе? -спросила секретарь, заглядывая в дверь.

- Нет, я , пожалуй, поеду.

Без своего хозяина - кабинет был нежилой.

В моем сознании они существовали всегда вместе -Рембо и его кабинет. Даже обычные фото и дипломы на стенах смотрелись тогда по-другому.

Сидеть на своем обычном место, слева за приставным столом, в отсутствии Рембо было не с руки...

Я еще постоял у книжного шкафа...

Из-за стекла на меня смотрели Дипломы Национальной Ассоциации Профессиональных Детективов США, Американского Общества Промышленной Безопасности - NAS и ASIS...

Незапятнанная репутация Охранно-Сыскной Ассоциации, которая входила теперь в число в наиболее престижных мировых союзов детективов, достался Рембо слишком дорого. Я не мог рисковать репутацией "Лайнса".

- Что сказать шефу?..

- Я оставлю записку.

Уже у порога я случайно попал взглядом на ту - единственную в этом кабинете нашу МУРовскую фотографию, что потом запечатлелась на моей чашке.

Мы сфотографировались на рассвете после ночной оперции на Воробьевых горах - разгоряченные, с оружием, еще не потерявшие куража - Рембо, я и третий - Пашка Вагин. Вагин начинал вместе с Рэмбо еще в студенческом отряде - оба потом попали во Второй - убойный - отдел МУРа.

Пожалуй, именно после той ночи наши ментовские дороги разошлись.

Я ушел в милицию на Павелецкий вокзал и стал старшим опером розыска на железке , когда Рэмбо взяли на замначем Управления в Зелененоград, а Пашка Вагин в очередной раз погорел и его спихнули заместителем в 108-ое. Здесь неожиданно карьера его направилась.

Теперь он был большой начальник -корифей, второй человек в Северо-Западном Округе, подполковник.

Вспоминая Вагина, я почему-то всегда восстанавливал в памяти тему его дипломной работы в Московском энергетическом - "Плазменная система зажигания газотурбинного двигателя". Для меня, гумманитария, это был высочайший, почти космический уровень науки. Джомолунгма, Гималаи...

Я еще раз оглядел кабинет, вернулся в приемную. Змейка уже сидела за компьютером:

- Вы уходите?

- Я еще позвоню.

Вторая смена

После обеда, как и обещали метеорологи, в столице установилась оттепель и, когда я к вечеру снова гнал в Москву, стояло полное безветрие.

Девушку я принял на той же автостоянке, где утром она оставила свой чистенький бежевый "пежо".

Я приехал раньше назначенного часа и между дел смог убедиться в том, что в течение дня машиной никто не пользовался, "пежо" оставался на том самом месте, где был оставлен. Я видел также, как девушка , появилась из подземного перехода под Ленинградкой, подошла к автостоянке...

Уже горели светильники. Дежурный секьюрити - высокий квадратный шкаф, в сером камуфляже и такой же серой форменной бейсболке - махнул ей рукой со своей вышки, когда она проходила рядом,.

Девушка села за руль...

На Ленинградке было полно машин.

По сигналу светофора истосковавшийся за день по дому частный транспорт стремглав срывался с места, обдавая самых неловких вокруг мокрой грязью и ледяным крошевом.

Я пристроился в крайний ряд, пропустив впереди как прокладку между нами трех-четырех чайников.

Девушка гнала небыстро, достаточно спокойно. Следовать за ней не представляло никакой сложности.

Когда мы притормозили у ее дома, было еще непоздно.

В модерновых светильниках вдоль здания тоже горели огни. Пустырь по другую сторону ограды, где я установил свой постоянный наблюдательный пункт, выглядел в этот час оживленно: помимо меня его облюбовало еще несколько местных жителей, они выгуливали породистых собак - борзых, доберман-пинчеров, кери-блю-терьеров. Вскоре к ним присоединилась девушка со своей лайкой...

Дальше все шло заведенным порядком.

Гуляние с собакой, возвращение в дом. На этот раз окончательное.

Свет вспыхнул во всей квартире. Я включил экран.

Девушка уже раздевалась.

Это всегда было первым, что она делала по возвращению. Одно за другим сбрасывала все, в чем была. И бюстгальтер, и трусики. Хватала халат...

Сегодня, раздевшись, она вдруг вспомнила о еде. Не обедала, что ли? Не набросив халат, вошла в кухню, не сгибая колени, стоя спиной к монитору, нагнулась к холодильнику. Что-то достала...

Помидор, красные перцы?! Затем снова прошлепала в гостиную, включила телевизор. И все это в чем мать родила...

Одинокий девичий ужин с банкой пива "готсберг". С телевизором.

Затем долгон сидение в ванной и такое же долгое занятие косметикой...

И так каждый день: работа, дом. Иногда супермаркет...

Я не помню другого случая, когда бы мне приходилось вести наблюдение за практически полустационарным объектом...

За неделю, пока я наблюдал за ней, девушка лишь однажды изменила себе - по дороге домой заехала на Арбат в церковь Воскресения Словущего. Я пригнал следом. В храм я, естественно, не входил, ждал снаружи..

Прихожане вокруг были все жители Арбата, интеллигентные немолодые люди.

Из церкви девушка появилась одна. Сразу села в машину.

В тот день я на всякий случай - хотя это запрещалось мне - скрытно сфотографировал ее, выходящую из Храма. Это не было трудным. Сто лет назад для этого мне бы пришлось снять котелок - потайные фотокамеры сыщики носили в котелке, который надо было в эту минуту держать в руке. Лишь потом появились фотоаппараты в портсигарах...

В конторе к нашим услугам были миниатюрные аппараты, которым обычно пользуется разведка, - объективы, помещенные то в отверстие верхней пуговицы пальто, то в пряжку брючного ремня, то в зажигалку...

Теперь для съемки я воспользовался новейшим цифровым аппаратом модульной конструкции, который мне предоставил коллега, в прошлом работавший в одной из секретнейших лабораторий спецфотоаппаратуры.

Еще эта поездка запомнилась тем, что у заднего стекла в "пежо" девушки я увидел с десяток книг в знакомых обложках.

"Современный бестселлер"!

Мы читали с ней одни и те же издания!

Оказалось, как и я, она была любительницей детектива.

Как и меня тоже, ее привлекали не только отечественные авторы. Я заметил и своих любимых Френсиса Форсайда и Рекса Стаута. Я едва не забыл о непереведенной у нас на русский "Очереди на убийство" Мариан Бебсон, которую заметил у нее в квартире, устанавливая пецтехнику...

Мариан Бексон девушка читала в подлиннике.

Зимний вечер на пустыре тянулся особенно медленно.

Очередной троллейбус - холодный, наполненный неживым бледным светом - возник из-за поворота, бесшумно покатил в темень, за раскидистое типовое здание впереди - то ли интерната, то ли роддома. Там заканчивался маршрут. У пустыря из троллейбуса никто не вышел. Тут и в погожие дни на остановке не особо толпились. А уж сейчас... К тому же было достаточно поздно.

В начале одинадцатого я оставил девушку на экране массировать шею, вытянув ее по-лебяжьи к самому трюмо. Выбросил в окно очередной окурок, тронул с места "жигуль".

Армянское кафе

До стоянки у армянского кафе было рукой подать. Я поставил машину. Включил сигнализацию. Записывающая и подсматривающая техника была убрана с глаз еще по дороге.

Внутри кафе царил полумрак. У стойки на тумбах сидело человека три. Еще с десяток расположились за столиками. Худой, в круглых очках юноша в углу негромко лабал на пианино что-то национальное - жалостно-тягучее. Кивнув, я прошел к свободному столику у окна.

Официант, уже знакомый - круглолицый, курчавый, с тонкими усиками нарисовался быстро. Он тоже положил на меня глаз - я появлялся уже несколько вечеров подряд, всегда поздно и садился на одно и то же место у окна.

- Добрый вечер... Полюбилась наша толма?

- Пожалуй. А что еще у вас сегодня?

- Ишхан-хоровац. Форель на вертеле... Ее потрошат с головы, не разрезая брюшка, и потом вертят...

- А гарнир?

- Обычный. Если хотите, есть еще базилика. Если вы любите... В Москве ее мало знают...

Официант этот был не прост. Да и посетители вокруг тоже. Как профессионал-розыскник я это хорошо чувствовал.

В маленьких национальных кафе, подобных этому, в Москве, в поздние часы можно было встретить кого угодно: квартирный воров, поставщиков фальшивых авизо. Не говоря уже о кидалах, наперсточниках, продавцах наркоты.

Время стояло ненадежное. Никаким ментам не уследить.

Втайне я надеялся встретить тут человека, который кинул моего свояка. Тот кидала тоже приехал из Армении...

- Вы предпочитаете кавказскую кухню... - заметил официант.

У него был вполне приличный русский язык.

Любопытно, кем он был там, у себя? Учителем? Может, журналистом?

- Давайте форель. - Еще я заказал салат из свежих овощей, кофе. Чтобы проверить свою догадку спросил неожиданно. - Газета у вас найдется?

Он на секунду задумался.

- Сейчас принесу. Утром купил. " Книжное обозрение"...

Совсем не слабо для официанта ночного шалмана. Выходит, я не так уж ошибся, предполагая род его прежних занятий.

Он записал заказ, отошел.

Я чуть сдвинул занавеску. Впереди виднелся знакомый уже пустырь с одиноким, бросавшимся в глаза красавцем- домом, от которого я только что отъехал.

Приглядевшись, я нашел окно на шестом этаже у угла. Оно было затемнено, только сбоку угадывался отблеск ночника...

- Вы просили... - Официант подал газету.

Рыбу тоже принес быстро.

Официант поставил передо мной жаренную на вертеле форель, потрошенную с головы, неразрезанную, с соком граната, обсыпанную крупной солью. Еще был свежий белейшей муки лаваш, овощи...

- Там бывают интересные статьи, - Он кивнул на "КО"

- Возможно...

"Книжное обозрение" не было моей газетой. В последние годы в ней менялись редакторы, рубрики, обозреватели. Но на безрыбьи -хотя какое же безрыбье - форель на столе! - годилась и эта...

Впрочем мне неожиданно повезло. На этот раз в номере печатался обзор бестселлеров, речь шла о детективах.

Это был мой жанр!

Несколько лет назад, когда я представлял нашу Охранно-сыскную Ассоциацию в Израиле и Палестинской автономии как филолог по первому образованию я сотрудничал в иерусалимской русскоязычной газете. У меня была даже своя рубрика "Золотая Карета", в которой я еженедельно рассматривал новые произведения российских и западных детективных авторов...

Обзор в принесенном мне "Книжном обозрении" был посвящен нескольким раскрученным авторам, чьи имена и без того были у всех на слуху. Критики не ставили перед собой задачу обозреть состояние криминального романа в целом, хотя именно эта литература заполняли сегодня российские книжные прилавки...

Просматривая газету, я не оставлял без вниманием зал.

Около одинадцати народу в кафе заметно прибавилось. Замкнутые, за семью печатями, лица уроженцев ближнего Зарубежья, нерусская, предназначенная для внутреннего пользования речь...

Между тем мною уже начали интересоваться. Пару раз я поймал на себе чужой внимательный взгляд..

Я отложил газету. Пора было возвращаться.

Голод я не утолил. Армянский ишхан-хоровац только раздразнил мой аппетит.

Официант наблюдал за мной, сразу подошел, едва я взглянул в его сторону. На тарелочке в футляре лежал счет.

- Как вам форель? Понравилась?

- Да, очень вкусно.

Он небрежно взглянул на оставленные мною чаевые, вежливо поблагодарил.

- Увлекаетесь детективами? - Взгляд его был устремлен на рекламную полосу.

- Это есть.

Интересно, кем он был на самом деле...

Все мы тут, в этом маленьком кафе, в поздний час, включая меня тоже, точно на большом карнавале, носили маски, которые по разным причинам пришлось себе выбрать...

Через несколько минут я был уже снова на пустыре.

Еще подъезжая, я включил установку для наблюдения. В квартире ничего нового не произошло. Девушка продолжала заниматься косметическим массажем и только слегка изменила позу. Она покончила с лицом и грудью и принялась за живот, откинув далеко назад тяжелый даже по виду бюст. Длинные ноги под острым углом к полу, тянулись вдоль низкой кровати, как две изящные змеи...

Взгляд ее был устремлен на экран телевизора, она смотрела эстрадный концерт. С экрана за ней наблюдал Филипп Киркоров...

Я достал список припаркованных у дома машин, который регулярно пополнял в течение всей недели. Сегодня к нему следовало добавить всего один номер - еще одна новая "вольво" была припаркована у торца здания...

Внезапно мой суперрадар, установленный в кабине снова заработал. Послышался прерывистый тревожный сигнал: кто-то, определенно, проявлял интерес к тому, чем я занят в данный момент. Я осторожно осмотрелся, но никого не заметил.

Доглядывал ли кто-то персонально за мной или обитатели дома задействовали сканирующие устройства в профилактических целях? Последнее было бы совсем неудивительно - элитное здание было переполнено электронными средствами защиты...

Вскоре сигнал умолк.

Я не очень-то беспокоился: обычный нелинейный локатор не в состоянии выявить прослушку, ту, что на достаточно высоком техническом уровне...

Меня оставили в покое.

Еще минут через пятнадцать девушка закончила косметическую вечернюю процедуру, выключила телевизор, а затем и ночник. Я мог уезжать.

Мой путь домой пролегал по Ленинградке.

Вокруг все выглядело белым-бело, но белизна эта была обманчива. Метель только прикрыла жесткое ледяное покрытие, оставшееся от недавней оттепели. Ехать следовало осторожно.

Москва, несмотря на поздний час, не спала.

Мелькнула и осталась позади автостоянка, на которой девушка парковала по утрам свой чистенький бежевый "пежо" прежде, чем следовать дальше к месту работы или учебы...

До Химок я мог о многом подумать, но меня заклинило на статье из "Книжного обозрения", автор которого рассыпалься в комплиментах известной писательской обойме.

Собственно, я сам тоже писал и потому не мог считаться беспристрастным.

К о времени, когда я получил старшего лейтенанта, у меня уже было написано несколько рассказов и небольших повестей в стиле полицейской прозы. Один рассказ был даже опубликован - в престижном и весьма читаемом издании - географическом и одновременно приключенческом журнале "Вокруг света".

То, что он увидел свет именно в нем, объяснялось, в первую очередь, его названием - "Дело о снегопаде в Перу"...

Знойные дни северного лета

На самом деле события, описанные мною, происходили в нашем полушарии, точнее в Костроме. В основе повествования лежала действительная история, происшедшая со мной в самом начале службы. В рассказе было мало рассуждений, диалогов и много действия. Герой стрелял чаще, чем разговаривал...

Поздней ночью случайные прохожие жались к домам, чтобы не попасть под мою шальную пулю. В нескольких десятках метров впереди убегал неизвестный парень - один из тех, кого я преследовал...

Мы столкнулись случайно нос к носу в темном большом дворе. Их было пятеро, нас - двое: я и старший опер - оба в гражданском. "Милиция! Документы..."

Один из них бросил мешок, который он до этого вместе с напарником вынес из такси, и побежал. Трое других, как потом оказалось, были покупатели. Я на ходу пощупал брошенную ношу. В мешке лежало что-то мягкое, напоминавшее вещи. В те дни по городу шла эпидемия квартирных краж, похожих по способу совершения одна на другу, как две капли воды. Мы носились, как ошалевшие, и ничего не в состоянии были сделать. Квартирные воры были неуловимы...

На то, чтобы развязать мешок и посмотреть, что в нем, убегавший не оставил нам времени. Он был уже за перекрестком. Раздумывать было некогда. Старший опер остался с мешком и другими задержанными, я как более борзой бросился вдогонку...

"Стой! Стрелять буду!"

Куда там!..

Я неплохо бегал, но того, которого я преследовал, гнали страх и чувство опасности. Еще минуту-другую и он бы скрылся из глаз...

" Стой!.."

Он и не подумал остановиться. Очень скоро мы были уже далеко, на другой улице. На бегу я достал "макаров", дослал патрон в патронник.

- Стой! Стрелять буду...

" Господи! Неужели это был я тогда?!"

Как положено, первый выстрел мой был вверх. И второй тоже.

Никакого эффекта!

Мои выстрелы только прибавили ему скорости. Мы бежали все быстрее, но расстояние между нами почти не сокращалось. Больше того я скоро почувствовал, что с каждым моим выстрелом начинает увеличиваться...

Несмотря на поздний час народ еще не спал. Несколько припозднившихся прохожих... На лавочках у домов еще сидели люди. После первых же выстрелов их словно сдуло ветром..

Мы неслись словно стрелы, выпущенные из лука...

Я прицелился ему в ноги. Один за другим произвел два неточных выстрела. Стрелять на бегу - последнее дело.

Обойма заканчивалась. Вставлять новую было уже поздно. Впереди справа темнела стройка. Он был уже рядом с ней.

"Сейчас уйдет!.."

Я прицелился на поражение...

Выстрел!

Он свернул в темноту стройки. Где-то недалеко я услышал, как под его ногами заскрепели доски, по которым он бежал...

" Все! Теперь ищи ветра в поле!.."

Я вернулся выбившийся из сил, опустошенный.Остальные участники событий оставались в том же дворе, на том же месте, где я их оставил. Молча смотрели на меня. Они слышали выстрелы...

- Ушел? - спросил старший опер.

Я кивнул.

- Слава Б-гу...

Пока я отсутствовал, он развязал мешом. Внутри находились копеечные отходы производства, которые два работяги вынесли с территории фабрики " Ременная тесьма".

Сейчас уже не вспомнить всего, что я почувствовал.

Мне было двадцать шесть лет. Я всеми правдами и неправдами стремился в уголовный розыск. В Костроме у меня не было ни близких, ни девушки. Только уголовка... Я жил в милицейском общежитии, чтобы постоянно быть под рукой. Без меня не обходился ни одна большая операция...

Что было бы, если бы моя пуля попала в цель?!

Страшно подумать...

Я сел на край тротуара. Сердце мелко кололо крохотными иголками, его словно опустили в стакан с "боржомом".

" Двадцать шесть лет дураку! Здоровый неумный лось. Бегу, стреляю, не зная куда..."

Несколько дней я ходил сам не свой...

В то лето в Костроме стоял небывалый для северных широтах зной и дикая влажность. В кабинетах было душно, словно в парилке. Мы ходили пропотевшие, жаркие и мечтали о прохладе, а в глаза мне все лезла лежавшая под стеклом на столе рядом с длинным списком номеров на рамах краденных велосипедов газетная вырезка - сообщение о снеге, выпавшем в эти дни в Южном полушарии...

Отсюда " Снегопад в Перу"...

Ночная езда много спокойнее дневной.

Я получал удовольствие от бестревожной езды. Долгую череду красных огней впереди невидимой нитью быстро тащило к неразличимому в темноте горизонту. Вскоре я был уже далеко и от элитного дома и от автостоянки, где девушка оставляла машину.

Я гнал Ленинградским шоссе и вскоре миновал Речной вокзал и узкий язык залива справа, перед мостом через канал имени Москвы, где в детстве однажды, не умея плавать, тонул...

Я был недалеко от Левобережной, когда мне на хвост сел подозрительный темноватого цвета "жигуль", он тянулся за мной до самых Химок, на всякий случай я записал его номер, чтобы дома внести его в свой компьютер вместе с номерами других машин, из которых за мной могли наблюдать. В том числе чужого автотранспорта, припаркованного в нашем дворе.

На всякий случай, чтобы не притащить хвост к самому подъезду, я погнал мимо своего дома...

Недалеко от поворота к оптовому рынку я позволил подозрительной машине обогнать себя, сделал еще несколько незапланированных поворотов. Движения в городе почти не было. Недалеко от Восьмое марта "жигуль", преследовавший меня, отстал. Отсюда было уже рукой подать до моего гаража...

В Химках

На столе меня ждала записка.

Жена писала:

" На рассвете сыграют учебную тревогу. Проверяющие приедут из Министерства. Начальство рекомендовало всем зараннее подтянуться ближе, так чтобы проверяющим не ждать долго..."

Жена работала в Московской Академии МВД в Коньково. Эту ночь ей лучше было провести у себя, в общежитии Академии, на улице Академика Волгина...

Ничего нового в этом не было

" Знакомые игрушки начальства..."

Так было и когда я еще служил тоже.

В Управлении происходила как бы случайная утечка информации. Становились известными примерные часы ночного учения и вот все сотрудники заранее, еще с вечера, собирались на службу, а некоторые и вообще после работы не уезжали домой. Все проверяемые оказывались под рукой еще до объявления тревоги, явка оказывалась мгновенной и стопроцентной...

Далее в записке было написано, что мне следует есть.

Я поджарил макароны, котлеты. Макароны с котлетами - это не какой-нибудь армянский ишхан-хоровац. Из холодильника появилась морозная в ледяных разводах бутылка "гжелки"...

Работал телевизор - десятка два женщин и мужчин обсуждали серьезно и откровенно то, что говорил им какой-то человек в маске. Я не прислушивался.

Несмотря на данное заказчику обязательство, я не мог не думать о сути порученного мне .

По утрам я оставлял девушку на автостоянке и не проявлял интерес к тому, что происходит потом. Пользуется ли другой машиной. Например, такси. Или идет пешком В какую сторону? Куда? Собственно, мне даже запрещалось этим интересоваться. И это меня поначалу устраивало.

Около шести вечера она появлялась на стоянке, чтобы снова сесть за руль, возвратиться домой, на Северо-Запад, и, первым делом, выйти с собакой.

Так продолжается день за днем. И, похоже, может длиться бесконечно...

Я буду все так же ставить свой "жигуль" неподалеку, среди иномарок, заполняющих пространство вокруг элитного двора, и наблюдать за тем, как эти двое прогуливаются, держась на расстоянии длинного поводка.

И так до конца срока моего заказа?!

Стройная фигурка - то в спортивной куртке, то в длинной, до щиколоток. шубе и бегущая на поводке белая, как снег в лесу, крупная лайка с закрученным хвостом все будут мелькать рядом с моей машиной...

" Да нет! Неспроста все это... Вот что! Что-то должно произойти!"

У девушки ни друзей, ни подруг, она ведет уединенный образ жизни, не принимает гостей. Ей не звонят, и она тоже практически не обращается к телефонной трубке. Живет ожиданием чего-то? Она почти не продвинулась в чтении своей толстой книги на английском, что лежит в ее спальне...

Возможно, все это с лихвой возмещалось в те часы, когда я не мог за ней наблюдать, на работе, так, что дома ей было не до телефонного общения, ни до книг. Не исключено также, что она была случайным человеком в столице, провинциалкой, и родители ее и друзья остались где-то далеко, в другом городе. Или даже стране... Но и в этом случае за более чем недельный срок, пока я вел наблюдение, от них могла поступить хотя бы весточка...

Девушка была из состоятельных. Об этом, кроме элитной квартиры, свидетельствовала покупаемая косметика: только импортная продукция и только лучших фирм...

" Все тут непросто..."

И этот "жигуль", преследовавший меня.

И необычные предосторожности, входившие в условия заказа...

Кто готов был платить тысячи баксов за видеозапись, на которой молоденькая телка ежедневно массирует себя у зеркала... Но кто и с какой целью этим интересуется? В связи с чем?

Это было главным. Это и настораживало.

Мне платили большие деньги за работу, не требующую высокой профессиональной квалификации. Мне не предлагали установить личность девушки, проследить интимные и дружеские ее связи, исследовать материальное положение, заглянуть в ее счета в банках, в том числе зарубежных - в общем проделать все то, что входит в понятие конкурентной разведки и за что принято платить большие бабки частному детективу...

Вместо этого от меня требовалось только вертеть баранку два раза в день , а затем по несколько часов любоваться у монитора соблазнительным юным телом и еще держать язык за зубами.

Профессионально неинтересный и отчасти даже пресный заказ.. .

Зачем это все требовалось моему заказчику?

Основных версий могло быть по меньшей мере две.

Семейно-любовная включала в себя все теоритически возможные варианты, связанные с взаимоотношениями полов: слежка за женой или любовницей, получение доказательств верности или, наоборот, измены...

Обычно я быстро оставлял любовно-семейный вариант в виду его стандартности и плавно переходил к бандитскому.

Тут возможны были любые неожиданности.

В квартиру должны что-то доставить. Трудно сказать, что именно. Коробку из под ксерокса, наполненную стодолларовыми купюрами, титановый контейнер с плутонием, с красной ртутью, наркотиками... Получив мою видеозапись, заказчик с братвой возьмут курьеров на выходе из квартиры или, наоборот, будут штурмовать, ворвутся внутрь...

За мостом я незаметно вернулся к своим мыслям, прошелся по уже пройденному не один раз кругу: любовно-семейная версия, бандитский вариант...

Неожиданно моя логика допустила некий сбой.

Точнее я только вначале принял это за просчет.

А, может, дело не в одной только девушке - с ней все ясно! Может и во мне тоже ?! Может и меня хотят тоже вовлечь в какое-то нужное заказчику действо?!

Прежде мне как-то не приходила в голову эта простая мысль...

Но в какое?!

Если в доме что-то произойдет, скажем, насилие или убийство, меня легко подставить и я попаду, как кур в ощип, вместе со своей установленной в квартире аппаратурой...

Чем я смогу доказать, что действительно работаю по заказу неизвестного мне заказчика, а не являюсь сообщником насильников или даже убийц, соучастником неведомых исполнителей преступления, их криминальных планов в отношении девушки...

Кто поверит моему рассказу о таинственном Вячеславе Георгиевиче?!

Что я смогу положить на стол оперуполномоченного ФСБ или следователя прокуратуры, если до того дойдет дело? Сошлюсь на присланное мне электронное письмо?! А если я послал его себе сам?!

Я погасил сигарету. Выключил телевизор.

Наверное, в эти минуты я пришел к выводу, что должен во что бы то ни стало обезопасить себя на случай если заказчик захочет меня подставить...

Ни в коем случае мне нельзя было расслабляться и - больше того! несмотря на строжайшее запрещение чем бы то ни было интересоваться, надо сделать все, чтобы узнать как можно больше о девушке, чтобы через нее выйти на свого заказчика...

Сопровождение

С утра погода, похоже, установилась. Стоял легкий морозец.

Когда я подъехал к ограде дома, девушка уже гуляла на пустыре стройная, в длинной, до щиколоток шубе, вязаной шерстяной шапочке. Девушка двигалась быстрым спортивным шагом. Рядом, на длинном поводке бежала уже знакомая белая лайка. Закрученный пушистый хвост ее плавно покачивался из стороны в сторону, словно плюмаж на шляпе Баярского-мушкетера...

Несколько минут у меня были свободны.

Я раскрыл новый иронический бестселлер в пестрой желтой обложке, сегодня его, казалось, читала вся Москва. Увлечение новым детективным автором было всеобщим и всезахватывающим...

Для именитых жителей элитного дома и их телохранителей я был обычный водила, приехавший за хозяином, чтобы везти его в банк или на фирму...

Со своего места я держал под наблюдением все три ключевые для меня точки - девушку вместе с собакой, подъезд и маленький бежевый " Пежо", которым она управляла, отправляясь на службу.

Свою утреннюю слежку я начал с новым настроением.

Во имя собственной безопасности я обязан вычислить человека, который мне платит, чтобы в случае опасности действовать соответственным образом. Мне нужна была гарантия того, что меня не принесут в жертву интересам неизвестного мне олигарха, не сделают козлом отпущения на блатном сходняке...

Я догадывался, что установить заказчика будет делом непростым.

Это не входило в его планы. Не зря он разговаривал со мной не с личного телефона, а из гостиницы да еще поднеся ко рту платок...

Человек этот догадывался, что, в конце концов, я начну им интересоваться и принял контрмеры.

Все концы были им обрублены.

Мне оставалось танцевать от печки. В данном случае от девушки.

Установив, кто она, я мог приблизиться к тайне своего заказа, потому что, без сомнения, существовала связь между выбранным объектом слежки и заказавшим ее!..

Вячеслав Георгиевич или кто он там в действительности не выбросил бы на ветер десятки тысяч долларов, указав на первую попавшуюся девицу...

В это утро я, первым делом, навел в компьютере справку относительно "пежо", на котором девушка разъезжала, и получил ответ. Машина принадлежала московской фирме, страховавшей недвижимость, название ее я слышал впервые : "Лузитания" Страховка и поставки импортной мебели..."

" Может "Луизианна"? - подумал я. - Но нет - то американский штат..."

Действительно, "Лузитания". Я все же не обнадежился.

Что-то подсказывало мне, что фирма с таким названием давно прекратила существование.

Заказчик вряд ли предоставил бы мне этот шанс...

Поверх детектива я видел садящихся в машины новых русских и их телохранителей, легко узднаваемых по медвежьей грации и бандитским стрижкам. Потом из-за угла появилась белая собака и за ней девушка. Кто-то из соседей на тротуаре вежливо раскланялся с моей обаятельной подопечной...

Глядя на нее, я невольно возвратился к первой моей самой бесхитростной версии заказа:

" Неужели заказчик всего-навсего надеялся получить от меня эротический либо порнографический материал?!"

Это в наши-то дни, когда существует интернет-проект, по которому 24 часа в сутки идет прямой репортаж из квартир нескольких очаровательных особ, согласившихся жить на глазах видеокамер! Когда транслируются кадры, снятые в прямом смысле из под юбки... Некоторые социологи объясняют нездоровое любопытство к такого рода зрелищам действием социального стресса - воображение будоражит не сама обнаженная натура как таковая, а ощущение нелегальности, запретной новизны происходящего...

Впрочем, версию о том, что пленка представляет интерес в качестве порно, я не мог сходу отвергнуть. Ведь по инструкции Российского антимонопольного комитета порнопроизведением, как известно, считается и любое фронтальное воспроизведение женских половых органов...

" Только позора не хватало еще на мою голову..."

Девушка впорхнула в подъезд, не воспользовавшись электронным кодом кто-то из новых русских, выходя, галантно придержал дверь, принял в сторону, то же сделал телохранитель, что шел сзади. Второй телохранитель в это время уже страховал их снаружи...

Вокруг меня, давая дорогу друг другу, разъезжаясь, маневрировали иномарки.

Девушка вернулась быстро - она не мыла лапы собаке, как иные, а просто освобождала ее от поводка и сразу шла к двери.

Мы уезжали...

Я свернул детектив, сунул книгу назад, в бардачок.

В этот момент мой чуткий радар снова зафиксировал чей-то неназойливый интерес к моей особе, прошла секунда-другая...

Я предположил, что заработало электронное устройство отъезжавшего нового русского - его сопровождала вторая машина - со сканирующей техникой. Вскоре меня оставили в покое, видимо, нашли другой объект.

"Пежо" девушки уже отъехал.

Я переждал минуту-другую. Плавно вырулил.

На работу

" С Б-гом!" - пожелал я себе на этот раз, выходя из "жигуля".

У меня был готовый план действий. Сопроводив девушку до автостоянки на Ленинградке, я не уехал, как делал постоянно, а поставил машину рядом со стоянкой.

Девушка припарковала свой "пежо" чуть раньше меня по другую сторону ограды. Включив сигнализацию, она уже двинулась к подземному переходу. Дежурный на вышке, когда она проходила, крикнул ей вниз что-то дружески-озорное, девушка засмеялась...

Высокая, в сшитой по трапеции норковой шубе, с круглым огромным воротником, ниспадающим на плечи в виде шали, и такой же норковой шапке она легко сбежала со ступеней в нескольких метрах впереди меня, там, где вдоль входа в переход обосновавшиеся в столице гости - белорусски или украинки предлагали прохожим яблоки и творог...

Я был надежно укрыт от ее глаз, если бы девушке пришло вдруг в голову проверить, нет ли за ней слежки. Я шел спокойно. Подземный переход был набит коммерческими палатками, киосками, людьми. В обе стороны двигались одновременно десятки или даже сотни прохожих и еще два небольших людских ручейка сбегали вниз от трамвайных остановок...

Впрочем, девушка и не думала оборачиваться.

Мне вспомнилось, как много лет назад в Костроме мне впервые пришлось пасти настоящего преступника. Это был вооруженный грабитель...

Неожиданно я вспомнил и его фамилию, оказалось все эти годы она сидела у меня в голове. Федяев... И сумму, которую он взял на грабеже в почтовом отделении - двадцать три тысячи рублей. Это была по тем временам большая сумма...

Он расколол наружку за собой и решено было убрать профессиональных разведчиков из Оперативного отдела УВД , чтобы не расшифровать весь личный состав. На ограниченном участке - на подступах к Центру, их заменили новичками, вроде меня, из обычных подразделений уголовного розыска. Я шел на неверных ногах все пару сотен метров последнего этапа - до центрального сквера, именуемого Сковородкой, куда лучами сходились все ближайшие улицы.

За сквером его снова должны были взять под наблюдение профессионалы.

Улица Свердлова ,по которой мы двигались, была в те годы не из людных. И время было дообеденное, когда улицы обычно пусты. Объект подозревал неладное, не видя примелькавшиеся глазу фигуры филеров, нервничал. Иногда он внезапно останавливался и делал несколько шагов в обратном направлении, острым взглядом прощупывая каждого, кто шел следом.

Мне приходилось держаться довольно далеко на другой стороне улицы, то и дело застывая у газетных щитов или укрываясь за спиной кого-нибудь из одиноких прохожих, и мне казалось, что все на улице видят мое нелепое поведение и постыдные уловки.....

Так было тогда.

Сейчас же я шел очень близко, можно сказать, в нескольких шагах позади девушки, глядя себе под ноги и удерживая объект боковым зрением.

Девушка шла небыстро. Сначала все выглядело так, словно она что-то ищет в витринах. Однако, скоро я понял, это был лишь мимолетный интерес. По настоящему ее не оставляли равнодушной лишь прилавки книжных киосков, она не миновала ни одного из них...

Интерес этот легко объяснялся обилием знакомых книжек в ярких обложках, которые я как-то видел у нее в машине и с недочитанным английским детективом Мери Бебсон "Очередь на убийство" в ее спальне. Вполне вероятно, она искала новые поступления...

Не доходя метров пятнадцать до конца туннеля, девушка ускорила шаг. Я понял, что она не возвратится к машине, а выйдет по другую сторону Ленинградского проспекта...

На всякий случай я подтянулся ближе. Мы вышли из подземного перехода почти рядом. Я шел чуть позади, держа перед глазами только ее новенькие сапожки на каблучках.

Наверху она сразу же устремилась к троллейбусной остановке.

Очередной троллейбус уже отходил, к нему со всех сторон сбегались последние потенциальные пассажиры...

Я вскочил следом за ней на заднюю лощадку, когда троллейбус уже отъезжал.

В какой-то момент нас на секунду прижало друг к другу, мягкий отворот ее шубы коснулся моей щеки, я почувствовал тонкий аромат заморской косметики, видимо, из тех флаконов, которые я наблюдал на экране своего монитора по вечерам, когда девушка занималась собой в спальне.

Троллейбус оказался не вполне исправен, первые метры двигался судорожными рывками, но потом аклимался, покатил ровно.

Мы проехали несколько остановок, прежде чем по нетерпеливому движению девушки я понял, что она разворачивается, чтобы встать лицом к двери. Мы были уже за "Соколом". Девушка собиралась выходить.

Мне удалось ее пропустить, не оказавшись с ней лицом к лицу, и подняться в салон, после чего я сразу принялся, молча тесня людей, протискиваться к другой дверце...

В результате на следующей остановке мы ступили на тротуар одновременно.

Я тут же повернулся к ней спиной, помешкал несколько секунд. Когда я поднял голову, то увидел уже ее спину.

Впереди было начало родного Ленинградского шоссе, начало дороги на Химки.

Шоссе так и оставалось не переименованным. Да и трудно было представить его Санкт-Петербуржским шоссе или Петроградским...

Девушка тем временем уже двигалась к тянувшемуся впереди не одну сотню метров длиннющему высоченному зданию, выразительному памятнику унылой архитектурной эпохи заката культа личности. Прохожих вокруг почти не было. Чтобы не попасть на глаза, в случае, если она обернется, я принужден был отстать на солидное расстояние.

Пройдя почти до конца здания, девушка так и не оглянувшись ни разу, повернула к подъезду. Когда я поравнялся с ним, она была уже внутри.

На вывеске у подъезда значилось:

" ТАМПЛИЕРЫ..."

Я стоял у одного из крупнейших в России издательств детективной литературы!...

Вот так штука!

Девушка работает в преуспевающем книжном издательстве!

Выпуск в свет криминальных романов - нынешний литературный Клондайк, золотое дно, которое разрабатывают не менее сотни книжных издательств от множества средних и совсем крохотных до наиболее крупных, таких как "ТАМПЛИЕРЫ"...

"Не в этом ли дело?!"

Все это моментально пронеслось у меня в голове!

Жесткая внутривидовая борьба, схватка не на жизнь, а на смерть, глбокая конкурентная разведка...

Недаром в свое время произошли два нашумевших убийства ответственных сотрудников некоего крупного книгоиздательства, тоже специализировавшгося на остросюжетной литературе...

Не подозревают ли девушку в том, что она продает на сторону синопсисы готовящихся к изданию ненаписанных пока детективов...

А может и сами тексты тоже?

Вполне могло случиться, что я нанят для того, чтобы запечатлеть на видеозаписи факт предательства - встречу сотрудницы "ТАМПЛИЕРОВ" на своей квартире с представителем конкурирующего издательства, которого девушка проинформирует о содержании редакционных портфелей, предполагаемых издательских планов, условиях и сроках подписываемых авторских договоров, направлений торговой рекламы...

Да мало ли редакционных секретов, которые, если их продать на сторону, лишат издательство части его многомиллионной прибыли!..

Мне были известны мои коллеги - частные детективы, которые охотились за хитроумными коммерческими и налоговыми тайнами, засекреченными сведениями об истинных тиражах и авторских гонорарах. Как известоно, в последнее время при подписании договора с авторами издатели включали в его текст пункт, запрещающий творцам разглашать сумму полученного ими вознаграждения...

Сведения об истинной сумме писательского гонорара давали возможность конкурентам перекупить раскрученного автора, предложив большую сумму , нежели ему обещана "ТАМПЛИЕРАМИ"...

Может в издательстве что-то заподозрили...

А, может в профилактических целях, заранее, во избежании чего-то подобного, Служба безопасности издательства решила периодически сдавать под наружку своих - литературных секретоносителей. Выборочно в соответствии с графиком контролировать их свободное время и связи...

Благо при поступлении на работу в фирму сотрудники, как правило, давали теперь собственноручные разрешения проверятьь себя любым способом, который фирма сочтет нужным...

Но почему наблюдение за девушкой ведется только вечерами?

На это тоже существовал ответ. Когда еще чужой может встретиться с работником издательства по такого рода делам, если тот целый день торчит на службе, за редакционным столом?!

А, если мои заказчики не издатели, а бандиты, из тех, что крышуют книжный бизнес?!

Вдоль здания с его правильной однообразной регулярностью, я повернул назад, к Ленинградке.

Итак, что-то новое замаячило на моем горизонте.

Несомненно, я не потратил время зря. Тем более, что на обратном пути к автостоянке в глубине одного из дворов, недалеко от издательства, в бывшем полуподвале с неказистой вывеской, я обнаружил филиал фирменного магазина "Кристалл". Небольшой магазинчик обладал двумя неоспоримыми преимуществами - фирменной водкой и совсем пустым торговым залом...

Меня предупреждают

Прокол задней шины справа я обнаружил немедленно, благодаря своему правилу - прежде, чем сесть за руль, обязательно осматривать тачку, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Этому я неукоснительно следовал с тех пор, как , уволившись из конторы, работал в качестве секьюрити в западном охранном бюро. О том же каждый раз нам напоминали и преподаватели на лондонском семинаре "Защиты бизнеса", а затем в фирме "Пинкертон", где вместе с Рембо мы проходил практику.

Особо тщательно следовало обследовать машину во время выполнения заказа и, чем он оказывался сложнее, тем тщательнее...

Торчащий в шине гвоздь оказался большим и новым - невозможно предположить, что я невзначай наехал на него по дороге.

Прокол мог произойти только на месте, произведенным умышленно.

Я огляделся.

Дежурный секъюрити на вышке автостоянки отсутствовал, по моим наблюдениям, он почти не появлялся наружу, но постоянно торчал на своем месте, у окна, изнутри наблюдая за парком.

По другую сторону улицы ничто тоже вроде не вызывало подозрений.

Спешили в обе стороны по тротуару люди. На островке у трамвайных линий толпились пассажиры - одинокий вагон уже несколько секунд маячил на горизонте, он находился где-то в районе бывшего Стадиона юных пионеров.

Расположившиеся на ступеньках подземного перехода гости из ближнего Зарубежья все также бойко торговали фруктами и молочной снедью.

Время озорства подростков вроде бы тоже еще не наступило.

Я отключил сигнализацию, открыл багажник, где лежала запаска...

Дежурный на вышке, словно почувствовав что-то, появился снаружи, медленно, как показалось мне, со значением, помахал рукой...

Я не знал эту автостоянку и существующих тут правил взаимоотношений с охраной. Не был ли прокол шины тонким намеком мне на некие щекотливые обстоятельства. Например, приглашением в будущем ставить машину в более безопасное место - по другую - оплачиваемую сторону ограды.

Поставить запаску было делом привычным. Через несколько минут я уже вновь был на колесах. Гвоздь, однако, я не выбросил, бросил в багажник...

Издательство

Визит в "ТАМПЛИЕРЫ" я нанес на другой день с утра, когда девушка должна была уже находиться на работе.

Машину на этот раз я оставил не рядом с платной стоянкой, а гораздо ближе к издательству , на Ленинградском шоссе, в метрах трехстах от объекта. Отсюда, соблюдая меры предосторожности, я пешком направился к зданию.

Я был спокоен, единственно: во мне не было куража, который должен непременно присутствовать при выполнении оперативных комбинаций.

Огромная унылая постройка создавала вокруг себя атмосферу придавленности и тоски. Казалось, прохожие, приближаясь к исполинскому сталинскому особняку, должны были прекращать разговоры, прислушиваясь к неясным ощущениям и мрачным предчувствиям...

" Отличное место для издания книг о запутанных кошмарных преступлениях и хитроумных расследованиях. Лучше не придумаешь!.."

Я поискал привычную доску объявлений, которые обычно сопровождают полиграфическое производство, и вскоре ее заметил. Издательству срочно требовались работники многих профессий - далее следовал длинный перечень.

Я выбрал для себя специальность редактора и смело толкнул внутрь тяжелую, в духе культовой архитектуры, высоченную - может сюда собирались въезжать верхом? - дубовую, с бронзовой витой ручкой дверь.

- Вы далеко, товарищ?..

Крохотный контрольно- пропускной пункт оказался тут же в узком простенке - между двумя другими дубовыми дверями, столь же высокими и тяжелыми. Секьюрити было двое, оба низко сидели в своем закутке, так что, проходя, посетитель поглядывал на них как бы сверху.

- В издательство...

- К кому? - один из охранников в квадратном отверстии, проделанном в срединной фрамуге, повел подбородком в мою сторону.

- Насчет работы...

- Отдел кадров. Шестой этаж...

Он не вышел, не проверил одежду металлоискателем...

Позднее я отчасти понял причину такой беспечности. На всех этажах каждая фирма содержала еще и собственных охранников.

Ни в какой отдел кадров я, понятно, не пошел, поднялся в лифте на верхний этаж и спустился уже по лестнице.

Издательство занимало оба крыла двух соседних этажей. Секьюрити "ТАМПЛИЕРОВ" находились внутри, за закрытыми дверями. Каждый сотрудник, которому надо было войти в редакцию, нажимал на звонок и охранник открывал ему дверь, не подымаясь с места, с помощью известного механического устройства.

В открывавшиеся двери я рассмотрел всех охранников, пока не остановил внимание на одном.

Вход в редакцию художественной литературы охранял стриженный под лысого здоровяк, среднего возраста, золотозубый, в отглаженном костюме, с галстуком, повязанным поверх клетчатой сорочки. Я сразу положил на него глаз, решив, что он возможно один из бывших моих коллег. Еще меня подкупило в нем то, что в каждую свободную минуту он вперивал взгляд в книгу, которую прятал в верхнем ящике стоящей впереди тумбочки.

" Книголюб, блин..."

Я не сомневался: в ящике лежал очередной бестселлер Тереховой или Скопцовой, одной из писательниц успешно наполнявших книжный рынок детективами, пользующимися особым спросом.

Именно мои коллеги, бывшие оперативники и дознаватели, знавшие пот и грязь настоящих дознаний и расследований, мало читавшие в годы службы, уйдя на пенсию, западали на самые невероятные россказни, становились наиболее рьяными поклонниками слезливых, как бы криминальных, сказок.

- Слушаю вас... - Он включил передо мной открывающее дверь устройство и одновременно прикрыл ящик с бестселлером.

- Я в туалет. Постой... - Я словно только сейчас его рассмотрел. - Мы вроде знакомы... Ты ведь тоже из конторы. Московский Главк...?

- Только Областной! - он не устоял перед напором моей зоркости.

" Ну прямо Соколиный Глаз какой-то..." - похвала в собственный адрес добавила мне куража.

- Инспектор ?

-. Десятый батальон Дорожно- Постовой Службы, - он как отрапортовал. - УГИБДД ГУВД Московской области...

"Государственная Инспекция Безопасности Дорожного Движения..."

- А я -транспортник. С железки. Капитан...

- А сюда зачем? - он посмотрел недоуменно. - Сочинять начал?

Я успокоил:

- Да нет. На работу устраиваюсь... Где тут это?..

- Вон там...

Здоровяк показал весь свой золотой мост во рту, махнул рукой дальше вдоль коридора.

Туалет оказался за поворотом. Охранник не мог меня видеть. Это был добрый знак. Все складывалось удачно.

Провидение никогда не объявляет нам прямо о своем благоволении, о правильности или, наоборот, неверности пути, по которому мы движемся. Но всегда может дать нам это понять косвенно. Стороной.

Тонкий человек сразу улавливает знак судьбы. Первым выпал его номер... Бросил издалека сигарету и точно попал в урну. Поздоровался незнакомый человек , улыбнулась красивая женщина или ребенок...

А то вдруг думаешь, что опоздал на автобус, теперь его еще час ждать, а он, оказывается, выбился из графика и вот пришел вместе с тобой. "Входи!.."

Только надо быть постоянно внимательным, чтобы заметить поданный тебе сигнал...

Я свернул за угол и был предоставлен самому себе.

Охранник не мог за мной наблюдать.

Я прошел весь коридор. С обеих сторон шли кабинеты сотрудников редакции, я заглянул в каждый. Девушки я нигде не увидел...

Видимо, на этот раз я неправильно истолковал знак, поданный Провидением.

Впрочем, возможно жест Судьбы относился к последующему этапу.

На выходе охранник мигнул мне уже как знакомцу:

- Порядок?

- Ну! Как тут работа? Не очень?

Он пожал плечами.

- Главное - не пускать посторонних.

- Заглядывают в чужие рукописи?! - я намекнул на возможную разведку конкуретов..

- А как ты думаешь?! Дело тонкое...

Я не стал углубляться. Я уже догадался, что нам с ним еще предстоит встречаться.

- Слишком большие деньги крутятся...

Бывший инспектор заскучал. Оживился лишь, когда я кивнул на книгу, которую он держал в тумбочке.

- Наверное, почитать тут есть что...

- "Тамплиеры"!.. Я, можно сказать, из-за этого и пришел. В редакциях и беру самое новье... - Он снова показал мне свой золотой оскал. - Будешь тут работать - без книг тоже не останешься...

- Детективы?..

- Только! У меня закон: каждые два дежурства - книга.

- Ты с утра тут?

- Каждый день. Кроме субботы и воскресенья. Приходи.

- Приду...

" Ценное знакомство..." - подумал я.

Его следовало закрепить.

В кармане куртке у меня лежал давно не издававшийся "Отпуск в Дагезане" Павла Шестакова, я очень любил этого писателя.

В свое время на книгу обрушился главный письменник страны, создатель текстов обоих гимнов, который публично обвинил автора романа в том, что он просто переписал английский детектив "Смерть под парусом" на российский лад...

Однако, всесильному корифею - удивительный случай в советские годы! на этот раз дали по рукам. И никто-нибудь, а центральная "Правда". И корифей отступил.

Дома у меня на видном месте стоял другой экземпляр "Отпуска в Дагезане", подписанный автором.

- Держи... - Я подал книгу. - На память!

- Спасибо... - Охранник даже растрогался. - А че мне тебе подарить?

Он выдвинул верхний ящик. Я не ошибся, предположив, что увижу томик очередной русской Агаты Кристи.

Он вытащил лежавшую в ящике книгу, протянул мне.

- Я еще возьму себе в производственном...

Я прочитал женскую фамилию на обложке. Это был очень полулярный автор. Правда, средства массовой информации не принимали его всерьез. А оказавшийся в чеченском плену известный журналист написал, что даже там, стосковавшийся по печатному слову, получив от своих конвоиров книгу, которой те зачитывались, не мог заставить себя прочитать и несколько страниц...

- Спасибо. Как она?

- Отлично пишет. Дома у меня вообще вся Терехова...

Свояк

Я вернулся домой поздно.

Поставив "жигуль", по привычке обошел вокруг дома. Кроме соседских машин, напротив во дворе стояли две иномарки. На всякий случай я записал их номера. Так было спокойнее...

Удивительно, но жена оказалась дома.

Она только еще собиралась на свою всенощную в общежитие Академии. За ней должны были заехать сослуживцы. Дежурный чемоданчик, который она должна была на рассвете предъявить проверяющему, уже стоял в коридоре. С суточным запасом сухой еды, фонариком, карандашами, линейкой... Какой-то еще ерундой.

Играли в это и при мне и после меня...

Еще никогда от этой игры никому не было пользы, однако соответствующие отделы и целые управления зарабатывали на этом себе чины, звания, папахи. Писали указания, росли по службе, пользовались машинами, месячными отпусками с бесплатным проездом во все концы России...

После ночного бдения, проверяющие уезжали спать, а в Академии, как обычно, начинался учебный процесс. Лекции, семинарские занятия. Отоспавшиеся слушатели и невыспавшиеся преподаватели...

Несколько раз предпринимались попытки нарушить работу этого отлаженного производственного конвейера: кто-то по телефону из автомата звонил дежурному и сообщал, что здание Академии заминировано. Но желаемых последствий это не достигало...

В учебной части делали вид, что анонимный звонок является частью процесса обучения.

Построившихся коробками слушателей повзводно выводили из помещения на опушку зоны отдыха, благо она находилась рядом, и проводили занятия по строевой, а после проверки здания занятия возобновляли и продолжались они на два часа дольше обычного. Чтоб не повадно было и чтобы жизнь не показалась кому-то слишком сладкой!

Бивуачная жизнь этой недели жену порядком измотала и не ее одну, но выхода не было...

Но руководство Академии тоже можно было понять: новый министр - новая метла... Высшее начальство ведь как знакомится с подчиненными? Через проверки, учебные тревоги, переаттестации... Чуть-что обходной и марш-марш!...

- Сегодня у меня короткая смена, - объявил я. Мне не хотелось рассказывать жене о своих делах. -Хочу отоспаться...

- А, знаешь, Славка объявился...

Славка был мой свояк.

После случившегося он почти не звонил: то ли неудобно было лишний раз напоминать о себе, то ли примирился с положением: долг внесен, со счетчика я снял его. После всех пережитых волнений хотел пожить спокойно...

- Он утром позвонит...У него хорошие новости!

- Машину что ли свою увидел во сне?

- Вроде того.. - Жена засмеялась.

Она уже надевала пальто - ей позвонили на мобильник, что б выходила.

В последние дни мы почти не виделись, а, если общались, то всегда набегу - в заботах, неваспавшись.

- Мошенник этот, который... Ну, знаешь. Кидала... Оказалось, он бывает в одном ресторане или кафе...

Я предполагал что-то подобное. Спросил только:

- Что ж он не задержал его?

- Задержишь... Как же! Он сам тебе расскажет... Ладно, целую.

Поездка в издательство "Тамплиеры", известное каждому любителю детективов, отвлекла меня от мыслей о девушке и заказчике...

Криминальные романы были моей страстью, я покупал их пачками каждый раз, когда предоставлялась возможность. Наиболее любимые детективы я постоянно возил собой, а такие, как "Прощай, полицейский" Рафа Валле и "Железный тигр" Джека Хиггинса, периодически перечитывал. То же я собирался сделать и сегодня.

Конечно же я не имел в виду Терехову, которую подарил мне охранник. Современную Агату Кристи я намерен был передарить дальше...

У меня был под рукой классный бестселлер, поднимавший настроение с первых же строк.. Должна же существовать перегородка между вчерашним и завтрашним?! Иначе можно было запросто вывернуть себе мозги...

Я поднялся из-за стола, поставил посуду в раковину. Пошел к себе.

Меня ждали прекрасные минуты...

Вильям Дж. Каутниц

Детектив Вильяма Дж. Каунитца "Если арест невозможен" начинался и заканчивался убийством. Вначале - жертвы, в конце - преступника...

Свой труд автор предварил длинным списком лиц, которым он выражал

признательность за помощь в написании книги, ставшей мировым бестселлером. Один только перечень профессий и мест работы этих людей наводил на мысль о том, что повествование будет зловещим и правдивым.

Хирург медицинской экспертизы полиции штата Коннектикут, специалист пластической хирургии, заведующий отделом протезирования Школы стоматологии, начальник управления полиции Нью-Йорка...

Один из них открыл Вильяму Дж. Каутнитцу двери полицейских архивов, другой любезно объяснил, как можно полностью изменить внешность, третий продемонстрировал, как устроен наш рот и позволил изготовить парочку длинных симпатичных клыков...

Именно клыков! Ведь речь шла о вампире, наводившем ужас на Нью-Йорк, о том

самом, который оставлял на горле своих жертв глубокий след этих самых зубных протезов...

Написанный жестко-профессонально роман о раскрытии серии загадочных убийств молодых женщин в Нью-Йорке, нельзя тем не менее назвать только романом о следствии.

В нем присутствовало обаяние точного постижения сути, доскональное знание предмета и безошибочный выбор главного героя. Тот из тех профессионалов, которых обычно первыми отдают на заклание прессе и прокуратуре, когда общество ищет, на ком сорвать зло за нераскрытое особо-тяжкое преступление.

Общественное мнение всегда особенно сурово по отношению к полицейским. Быстро забываются - и силы, которые ими отданы охране порядка, и каторжная жизнь, которой они жили все это время, и их верные жены, которых они потеряли из-за этой проклятой нежно любимой ими службы...

Зато, когда обществу становится совсем плохо, оно обращается за помощью именно к ним, "падшим ангелам" из полиции. И те возвращаются - они не злопамятны. Они звонят своим друзьям, людям той же судьбы и снова берутся за раскрытие все тех же безнадежно-тяжелых уголовных дел, от которых бегут другие.

Они из тех, которых жизнь ничему не учит, фанаты, считающие что, если они могут спасти хоть одну человеческую жизнь, то не в праве отсиживаться в стороне...

И они добиваются успеха там, где другие терпят неудачу...

Свояк разбудил меня утром - ни свет -ни заря.

- Твоя тебе наверное уже сказала... Я тут узнал кое-что про свою машину!

- Свою?

Мне нравилось его злить.

Всю жизнь свояк простоял у кульмана. Изо дня в день, из года в год. В девять утра он начинал работу, в восемнадцать заканчивал. Все воскресенья и праздники был свободен ..

Ни тебе усиленного варианта несения службы в связи с отправлением или прибытием литерного поезда или очередного съезда КПСС или призеда в Москву главы иностранного государства. Без выходных и проходных, в любую погоду... В дождь, в слякоть, в мороз... Ни тебе ночных вызовов, дежурств по праздикам, стояний в оцеплениях, на перегонах в ожидании машины для перевозки трупов... Ночных учебных тревог, стрельб...

В проектном бюро вместе с ним трудились все свои - его бывшие сокурсники по МИСИ -Московскому инженерно- строительному имени В.В. Куйбышева. И их жены тоже учились там же, на факультете Промышленно-гражданского строительства или Водоснабжения и Канализации, поэтому все были знакомы семьями. Рабочий день их проходил в долгих перекурах на лестнице, во время которых он и его друзья трепались друг с другом, с конструкторами из других групп, с чертежницами, травили анекдоты. Беспрестанно пили кофе...

Один из заказчиков как-то попенял свояку:

- Народ у вас не работает. Сидят, смотрят в окно...

- Проектировщик , когда смотрит в окно, тоже работает, - нашелся свояк.

Время от времени они что-то чертили - дополняли готовое либо реконструировали.

Это был непрерывный процесс. Я ни разу не видел в натуре результатов их деятельности.

По-своему, я им завидовал.

По воскресеньям в хорошую погоду они семьями - с женами,с собаками, с детьми -отправлялись шляться по Подмосковью, жгли костры, спали в палатках, ловили на зорьке рыбу, в дурную погоду - бродили по выставкам, художественным салонам. Знакомились с мировыми шедеврами живописи, архитектуры. Время от времени кто-то из них разводился, вскрывались горизонтальные связи... Новый избранник или избранница обнаруживались здесь же, внутри компании... На отпуск большой шатией уезжали куда-нибудь на Север, на Онегу, или, наоборот, в Саяны или Туву, к каким-нибудь тофаларам, на Бий-Хем, - сплавлялись на байдарках, ловили раков или бродили среди скальных надписей или памятников деревянного зодчества ...

Возвращались в Москву отдохнувшие, здоровые, голосистые. Собираясь, вспоминали о своем, близком. Смотрели отснятые в походах пленки. Пели песни собственного сочинения. Посторонних принимали неохотно.

Бывая у нас, на семейных торжествах, где присутствие было обязательным, свояк откровенно скучал, в разговорах о прочитаном, детективы снисходительно именовал детективчиками или чтивом, ставил их много ниже мемуаров путешественников или государственных деятелей. В обыденной жизни он считался человеком весьма практичным и по воскресеньям ему доверялось лично ездить за продуктами на оптовый Тушинский рынок.

" А вот машину, блин, по-человечески купить не мог..." - подумал я зло.

В сущности все мои нынешние проблемы - риск потери лицензии на частную деятельность детектива - о своем добром имени я уже не вспоминал угроза привлечения к суду, лишения права работать по специальности, а, может, и свободы... Короче - все было связано с его идиотским проектом займа валюты в целях моментального обогащения через покупку и продажу машины...

- У тебя теперь своя тачка? - издевательски спросил я. - И давно?

Свояк помолчал обескураженный.

- Так что ты там видел? - подбодрил я. - Машину своего кидалы? Я правильно понимаю?

Он поджал хвост.

- Вроде того.

- Где же вы с ним пересеклись?

Свояк сразу оживился. Неурядицы сходили с него, как с гуся вода. В моем вопросе он сразу почувствовал скрытый интерес.

- Наш инженер Толя... Ты знаешь его: он был в тот день с нами у магазина... Вчера он зашел в кафе, видит: кидала... Тот уже уезжал... Оказывается, мошенник иногда там появляется. Представляешь? Приезжает не очень поздно. И сидит недолго. Так объяснили...

- Друг твой все это там узнал? В кафе?

- Охранник ему рассказал...

- Прекрасно. Можешь теперь не сомневаться. Кидала в этом кафе больше не появится. Ему передадут...

- Ты так считаешь? - Он совсем приуныл.

Мне стало его жалко.

- Во всяком случае в ближайшие дни. Где это кафе?

Он снова взбодрился:

- На Северо-Западе.. Там такое элитное местечко новых русских. Сейчас объясню, ты поймешь...

Я и тут не дал ему продемонстрировать мнимое превосходство.

- Это у пустыря, что ли?

- Там есть новый дом...

- Элитный. И недалеко троллейбусный круг. Армянское кафе.

Своей осведомленностью я сильно подпортил ему праздник.

- Да, там. Может ты можешь что-нибудь узнать... - Он снова захныкал.

Я всегда удивлялся.

На необитаемом острове этому человеку цены бы не было: все может. Развести костер, натаскать хворосту, найти воды за много километров... Последний герой! Червей будет есть. Змей. Саранчу. Это запросто. Нацелен на выживание. А в городе, среди людей - как иной в лесу...

- Попробую. Ладно. Позвони мне на днях...

Рутина

Следующий день прошел в разъездах.

Из почтового отделения в высотном здании вблизи метро "Баррикадная" я отправил заказчику очередной видеоотчет за последние дни наблюдения. Как всегда на этой почте было пустынно - отделением, как правило, пользовались, только жители приходившего в упадок многоподъездного жилого гиганта...

Вечером я встречал девушку на автостоянке

Снова все пошло своим чередом.

Я уже успел привыкнуть к тому, что обычно девушка направлялась сразу домой, но на этот раз бежевый чистенький "пежо" притормозил у супер-маркета на улице Народного Ополчения. На всякий случай я припарковался, прошел следом. Оказалось, девушка интересовалась косметикой...

Успокоенный я погнал дальше, к дому. Самый совершенный способ слежки - если знаешь маршрут, двигаться впереди объекта или по параллельным улицам...

У дома, чтобы не привлекать внимания, я припарковался чуть поодаль.

Отсюда мне была видна вся развернутая панель семнадцатиэтажного здания: одинаковые аккуратные подъезды за оградой, выгнутые овалами эркеры кухонь...

Сложная мозаика темных и освещенных окон фасада напоминала географическую карту. Между жилыми секциями, как меридианы, ровно светились пунктиры узких фрамуг - в лестничных колодцах свет горел постоянно...

На шестом этаже, я легко отыскал окна кухни и гостиной, выходившие во двор. В них свет не горел. Окно кухни должно было осветиться сразу, если бы девушка войдя, включила бы свет в прихожей.

Уже наступил час возвращения с работы.

Металлические двери в подъездах хлопали все чаще.

За припаркованными вдоль тротуара машинами рассмотреть входящих было непросто. Я следил за окнами. Очередной хлопок двери через несколько минут отзывался еще одним освещенным окном...

Осмотревшись, я вписал в блокнот несколько новых номеров машин, которых не видел тут раньше...

Девушка задерживалась.

Она появилась минут через сорок. Внезапно вспыхнул свет на кухне...

На пустыре было уже достаточно пусто.

Владельцы гулявших собак, принимая мгновенно распространившиеся после трагедии с "Норд-Остом" меры предосторожности, по одному перебазировались на другую сторону двора.

Я включил монитор.

Снова потянулись долгие минуты однообразных картинок. Почти на час девушка уединилась в ванной.

Камера снова уперлась в изображение жаркого морского пляжа на стене прихожей.

Море, уходившее к потолку, было совершенно спокойным, со всеми мыслимыми оттенками синего и голубого цветов. Сбоку вверху я разглядел очертания невысоких домов, а на переднем плане - прямоугольники длинных теней, отброшенных зданиями, которые не были изображены творцом...

Впервые я вдруг подумал, что может художник рисовал не Маврикий и не Сейшелы, а песчаный знакомый среднеземноморский пляж и невысокие здания слева, в углу, это - арабская Яффа, а темноватые тени - проекции пятизвездочных гостиниц,

тянущихся вдоль набережной...

" Неужели действительно Тель-Авив?! "

Девушка появилась из ванной, не одетая прошла в спальню, включила телевизор.

Меня снова достали мучившие меня вопросы.

Почему заказчику важно, чтобы я ничего не знал ни о нем, ни об объекте наблюдения? Только времяпрепровождение девушки после работы было интересно заказчику. А это всего несколько часов...

И за это он готов был платить десятки тысяч долларов...

Но почему?

Чем девушка обратила на себя его внимание, серая мышка...

Носительница редакционных тайн?

Загадка эта не покидала меня.

Я предполагал два варианта, как в шахматах. Защита и атака...

Мой заказчик играл один из них.

Защитный вариант допускал, что на девушку готовят нападение, наезд, она могла стать жертвой преступления, ее могли похитить, взять в заложницы, использовать для чьей-то компрометации...

Но почему же я не получил на этот счет никаких инструкций! Как я должен буду себя вести, что предпринимать? Должен ли я расшифровать себя и придти ей на помощь? Или ограничиться только видеофиксацией происходящего?

Мне не оставили ни одного номера мобильника для экстренной связи больше того! - запретили даже любые попытки установить самостоятельно контакты с заказчиком!..

Значит, все-таки не защита, а вариант атаки?!

Несмотря на уверения заказчика, я работаю против объекта, может обеспечиваю совершение какого-то преступления, которое грозит девушке серьезной опасностью. Но тогда, выходит, я буду фиксировать доказательства преступления. Зачем?!

В любом случае хозяином положения был мой работодатель.

Все было в его руках.

Был и еще вариант. Отнюдь не шахматный...

Как я запляшу, если мне пригрозят передать отснятые мною пленки в прокуратуру, если я не выполню какое-то условие заказчика... Или предъявят ультиматум - что-то сделать или вернуть валюту...

Угроза могла быть реальной.

И даже после выполнения заказа мое положение не менялось. Компромат сохранялся у заказчика и в любую минуту, когда он пожелал бы, он мог лишить меня лицензии частного детектива, если даже не отправить на нары...

Впрочем, возможность последнего была пока чисто теоритической.

Ничто не свидетельствовало о том, что мой заказчик собирается развести меня как фраера. Он был удовлетворен моей работой, я получил очередной обещанный мне кусок в баксах, и вовсе не исключалось, что в конце заказа, закончив дела, мы расстанемся навсегда вполне довольные друг другом...

Вот о чем я думал в тот стылый вечер, любуясь плавными линиями бедер и живота, классическими пропорциями женского тела, которое словно прошло испытание на совершенство формы на стенде Великого Дизайнера...

Пашка Вагин

Около десяти я отъехал в армянское кафе.

Посетителей в этот вечер было больше обычного, почти все столики были заняты .

Обслуживавший меня официант еще издалека улыбнулся мне как знакомому. Оказалось, он оставил для меня мой столик у окна. Прежде, чем занять место, я осторожно огляделся. Подспудно я готов был к тому, что увижу интересовавшего меня жулика с авторынка, кинувшего моего свояка.

Но ничего похожего...

Работал телевизор. Передавали один из популярных бразильских сериалов. Нескольких героинь дублировал один и тот же голос - он показался мне знакомым. Я не сразу понял, кого он мне напоминает... Это был голос бывшего депутата Госдумы коммунистки...

Конечно, шансов, что я когда -нибудь встречу кидалу именно здесь было немного. Но тем не менее они оставались.

Как опер я сформировался в небольшом областном городе - в Костроме под несомненным влиянием старого розыскника, работавшего еще в ОББ - Отделе Борьбы с Бандитизмом. От него я твердо усвоил: вместо того, чтобы носиться, высунув язык, по городу в поисках бандита или вора, необходимо контролировать всего два-три места, где тот обязательно появится. А еще лучше - четыре.. .

Лично меня всегда ставили на спуске от Центра к пристани Волги, на Молочной Горе. С высшей точки на берегу салютовала проплывавшим мимо судам статуя великого вождя и учителя трудящихся всего мира, водруженная на пьедестал памятника в честь 600-летия Дома Романовых.

Я наблюдал за прохожими...

Рано или поздно мне или кому-то из моих напарников у Больших Мучных рядов , у гостиницы "Кострома" или у вокзала преступник непременно попадался на глаза...

То же могло произойти и в маленьком армянском кафе...

- Добрый вечер...

На этот раз у официанта оказался для меня сюрприз. Вместе с меню он подал мне новенький в яркой обложке детектив.

- Это вам. Презент. Кто-то забыл.

Я поблагодарил.

Это было весьма кстати. У меня не было с собой никакого чтива.

Сделав заказ, я тотчас открыл роман и с первой же страницы мгновенно узнал его.

Детектив принадлежал перу весьма популярного автора.

Я прочитал его все в то памятное мне время в Иерусалиме, когда кроме расследования московской банковской аферы и чтения детективов, у меня не было других занятий.

Сюжет не запомнился, а вот то, что все отрицательные персонажи романа, начиная с некоего "Пятого члена" загадочного "Великого Магистрата" и, кончая неизбежным "Григорием Марковичем", были зоологическими мерзавцами и неукоснительно подчинялись какому-то строгому табелю о рангах - запало в память.

Стоило героине романа, представляясь очередному злодею показать свой мизинец с наколкой в виде треугольника, что особенно умилило меня! как негодяй сразу превратился в смиренного ягненка. Подобная татуировка ставила героиню порядком выше его на иерархической лестнице банды...

А начиналось с закрытой клиники, где главному герою полностью изменили внешность...

Каким образом? Этого не объяснялось.

"Каха!"- говорят израильтяне. - Просто так и все!"

Я перевернул еще несколько страниц.

Таинственные противники главного героя - то ли масоны, то ли антиглобалисты внешне выглядели вполне интеллигентно, свободно владели многими европейскими языками...

"Петухов!" - представился один из них по-английски".

Новые российские авторы знали больное место своих читателей!

То, что герой владел иностранным языком, сразу переводило его чуть ли не в разряд небожителей. Ведь большинство из нас, что кривить душой? даже закончив среднюю школу, остается в немецком на уровне "Анна унд Марта баден..." , а во французском на " Шарль ва а леэколь. Шарль ва вит..."

Я перелистнул еще с десяток страниц. Где-то в средине материализовалась из ничего некто-то по имени "Жизель", о которой было сказано:

" Жизель прекрасно владела техникой секса и отлично ощущала партнера" .

Пока готовили очередной хоровац и потом, отдавая должное шашлыку со свежим лавашом, я долистал бестселлер.

Налет на клинику, где супермену меняли лицо, стоил его противникам четырех трупов. Герой оказался большим докой по части боевых единоборств. Автор не приминул сообщить важную очень пикантную подробность схватки: стреляя, супермен сумел точно попасть одному из врагов в пистолет так, что руку того отбросило и противник ухитрился выстрелить в собственный глаз. Второго негодяя герой вырубил "на полгода", а затем оторвал полу его дорогого пиджака, скомкал ее и заткнул тому рот...

На дальнейшее чтение меня не хватило. Это не был тот жанр, который я так любил.

Что тут скажешь?

Как выразился по другому, правда, поводу строгий усатый литературовед:

"Эта штука посильнее "Фауста" Гете!"

Недаром, помнится, в одну из сред еженедельное "Книжное обозрение" с похвальной рецензией на роман вышло под шапкой на всю страницу:

"Русский триллер". Бестселлер, удерживающий свой рейтинг на книжных развалах Москвы в течение почти двух лет!"

Я оставил бестселлер на столе вместе с чаевыми и пошел к двери...

Когда я вышел, на стоянке охранник был уже другой - маленький, коренастый кавказец. Он что-то объяснял подъехавшим в патрульной машине ментам - старлею и второму - в гражданском. В машине в это время тоже громко разговаривали, стараясь перекричать работавший внутри магнитофон. Оттуда ко мне донесся мотив знакомого блатняка...

Потом магнитофон вырубился и из машины вышли еще двое.

Последним появился крутоплечий, высокий мент в кожаной легкой куртке.

Я замер:

"Пашка Вагин! Вот это встреча!"

Пашка тоже меня заметил, обернулся, чтобы поздороваться, но я уже пришел в себя, успел отвернуться, глядя в сторону, качнул головой. Пашка понял - показал спину, шагнул к дверям.