Полночный детектив

Ему эта встреча со мной тоже была тоже ни к чему. Появление руководителя криминальной милиции в сомнительном ночном кафе, в поздний час, прозрачно свидетельствовало о не совсем чистом...

На ментовскую зарплату особо не разгуляешься.

Гость

Дежурстово подошло к концу. Было около двадцати трех. Я включил зажигание...

Еще минута и я бы уехал.

Привычная картинка на экране изменилась внезапно.

Такое случилось впервые за все время, пока я вел наблюдение...

Девушка прекратила массаж, подняла голову. Высокая грудь ее была расположена чуть выше привычной линии и потому приковывала к себе внимание и все время лезла в глаза, как у известной ведущей официального телеканала.

На мгновение девушка застыла, прислушиваясь...

В глубине квартиры что-то произошло.

Девушка сдернула со стула что-то из одежки. Рубашку, пеньюар? На ходу влезая в нее, полуобнаженная, бросилась в прихожую...

Я переключил точку наблюдения.

Передо мной снова была раскрашенная под жаркий пляж прихожая. Картинка песчаного пляжа на стене...

Звонка я не слышал. В дверях мелькнула дубленка.

" Мужчина!.. "

Он уже входил. Крупный, высокий...

" Он открыл дверь своим ключем!.."

Впервые мой заказчик мог получить от меня информацию, которая могла заинтересовать...

Между тем девушка с лёта бросилась на грудь своего гостя, повисла у него на шее, она так и не успела одеться.

Прорезались голоса. До меня донесся обычный в таких случаях любовный щебет:

"Милый!.."- "Это я. Ты испугалась?.." - " Как хорошо, что вы приехали! Я не жда-ла..." - Девушка называла своего гостя на "вы". Он был намного старше ее. - " Я разбудил?" - " Что вы? Я так рада! Еще немного и я просто умерла бы без вас..." " Я тоже... Все это время... Мы не должны расставаться!.."

Это был любовник. Я никак не мог увидеть его лицо, только слушал...

Эти двое наперебой признавались в любви друг другу. Несколько недель назад под давдлением обстоятельств они вынуждены были расстаться. Решение это обоим далось нелегко. Оба тосковали...

Обычная, в сущности, история.

Горячие поцелуи. Объятия.

Неожиданно мужчина обернулся. Теперь он стоял прямо перед монитором.

Я замер. Я знал этого человека...

Я видел его в начале весны за рулем шестисотого "мерседеса", подъехавшего к офису "Лайнса" к нам, на улицу Розанова. Тогда он показался мне вначале полноватым корпусным, довольно странно одетым - в куртке, в берете... Но вблизи, в кабинете Рембо, это ощущение странности исчезло, верхняя одежда оказалась чем-то вроде рубища, в котором Гарун-аль Рашид и другие сказочные халифы появлялись на улицах...

Выходит, дело не в редакционных тайнах издательства. Не в ненаписанных пока детективах...

Я служу орудием обычного шантажа.

Передо мной был глава одного из крупнейших российских Фондов генерал

Арзамасцев.

Часть вторая

Кейс

Кейс доставил частный охранник соседнего супермаркета - молодой складный парень, лелеявший надежду перейти на работу к нам, в Охранно-Сыскную Ассоциацию "Лайнс". Он нашел его по дороге на работу и вместо того, чтобы отнести в милицию, принес к нам.

Рэмбо на месте не было, и дежурный направил парня ко мне. Так произошло наше знакомство. До этого я его всегда видел стоящим у входа в супермаркет, наблюдающим за посетителями.

- Тут какие-то бланки... - Он поставил кейс мне на стол.

- Ты про это?

Собственно, назвать бланками то, что находилось внутри можно было лишь с большой натяжкой. В кейсе лежало несколько разлинованных листов бумаги с надписью на английском -"Еnclosure". Никакого интереса сами по себе они не представляли. Обращало на себя внимание лишь качество бумаги импортный дорогой сорт, выглядевший белейшим.

- Ну... А что? - Для охранника найденный им кейс был лишь предлогом для знакомства с Президентом Ассоциации.

- Тут только "приложения"

Тем не менее находка меня заинтересовала.

Кейс был дорогой, абсолютно новый. На металлической табличке сбоку замысловатой вязью была выгравирована аббревиатура с названием незнакомой российской фирмы, но мое внимание привлекло другое. Оба замка-шифратора на крышке были грубо взломаны...

- Где ты его нашел?

- На Болотниковской, недалеко от дома... - Охранник чувствовал себя стесненно в чуждой ему обстановке кабинета "Лайнса"с полной звукоизоляцией, исключавшей любые звуки из соседних помещений, где в это время могли проходить абсолютно конфиденциальные переговоры с клиентами.

- Когда?

- Я ехал на работу и увидел. Его бросили в мусорный контейнер. Мне показалось подозрительным...

- Мне тоже...

Я был уверен, что и Рэмбо, будь он сейчас у себя, заинтересовался бы кейсом и его владельцем.

Наше с ним общее ментовское прошлое да и настоящее тоже - учредителя и президента Ассоциации и ее Первого детектива - позвлоляли многое предполагать почти безошибочно.

Я уже принял решение.

Частного и вообще сыщика кормят ноги.Ничего, что мусорный контейнер, куда был выброшен кейс, находился в другом конце города.

- Можешь отпроситься со службы?

Охранник просиял:

- Уже отпросился.

- Поехали, покажешь...

Путь был не ближний.

Мой спутник оказался немногословным, он старательно отвечал на вопросы, но не проявлял инициативы. Ответы его были скучноватыми, вымученными. Мешала стеснительность.

То, что он обратил внимание на кейс в мусорном ящике и вез его через всю Москву, чтобы показать Рембо, служило ему достаточной характеристикой. Я оставил попытки его разговорить.

- Вон тот дом, серый... - Охранник показал рукой. - Сразу за ним.

Мы въехали во двор, сплошь заставленный гаражами-"коробками", с типовым зданием детского сада поодаль.

У ближайшего подъезда сидело несколько женщин. День был по-летнему теплый. Греясь на солнце, женщины не уделили нам никакого внимания.

- Дальний мусорник. Ближе к детскому садику ...

Мусоросборник оказался в конце двора, у кирпичной кладки - открытая металлическая полуплатформа, наполовину наполненная строительным мусором. Мы вышли из машины, подошли к невысокому борту. Вокруг высились высокие восемнадцатиэтажные корпуса.

Мы стояли на виду. За нами могли наблюдать из любого окна.

Тем не менее я взобрался на мусорку, попавшимся под руку сломанным черенком от лопаты принялся разгребать строительный сор. Мой спутник по другую сторону платформы занялся пустыми жестяными банками и пустыми коробками из-под колы.

Долго трудиться не пришлось.

Под куском сухой штукатурки мелькнули страницы. Я узнал бумагу. Это был все тот же писчебумажный шедевр, на котором были отпечатаны "Еnclosure", увиденный мною в кейсе. Внизу, под "приложениями" оказалось еще немало интересного. Кроме служебных писем на русском и английском, тут были еще проект договора с каким-то банком. По смыслу текста он составлялся неизвестным мне доселе Фондом Изучения Проблем Региональной Миграции...

Через минуту-другую между очередными коробками из под бананов возник объемистый, в кожаных корках органайзер, а чуть ниже придавленная доской чековая книжка одного из европейских банков на имя господина Арзамасцева...

Рэмбо разобрался с доставленными мною находками довольно быстро.

А заодно сделал весьма важное открытие. Внимательно осматривая кейс, он заметил, что в одном месте в крышке с внутренней стороны имеется хорошо укрытый тайник, его стенка управлялась небольшой металлической кнопкой. Рембо нажал ее - в скрытом кармане оказалось немало бумаг, в том числе довольно объемистая пластмассовая папка с машинописным тестом. В ней было страниц сорок...

Это была справка, с анализом состояния деятельности некоего коммерческого банка. Название банка было повсюду тщательно удалено вместе с другими существенными признаками, которые могли помочь идентифицировать банк и его вкладчиков. Все позиции в ней были пронумерованы это значило, что к справке прилагалась дешифрирующая таблица...

Рембо обратил внимание на то, что справка была предварительно сканирована и формат ее изменен...

- Видимо, для того,чтобы скрыть источник информации... Кроме того верхняя шапка и конец справки отсутствуют...

Это был документ деловой разведки.

Суда по цифрам, речь шла о солидном кредитном учреждении.

Вместе со справкой в тайнике находилось еще немал разных по содержанию документов. Мне бросилась в глаза вырезка из нью-йоркского номера газеты "Новое русское слово". Адвокатская компания некоего "адвоката Вильяма Голдберга, эсквайера..."

Среди прочего Рембо указал мне на незавершенный черновик записки на имя главы Экспертно- Консультационного Совета при председателе Счетной Палаты Российской Федерации. В нем речь шла о контроле за исполнением доходных и расходных статей бюджетов и законностью и своевременностью движения средств в Госбанке и иных финансово-кредитных учреждениях РФ...

Слово "бюджет" и производные от него уже в начале первого короткого абзаца упоминались многократно...

В сути документа я не разобрался. Собственно, на этом черновик и заканчивался. Повидимому, и препроводительное письмо, и справка составляли часть некоего готовящегося представления наверх, в Счетную Палату.

- Кейс, скорее всего, похищен из-за этой папки... - Рембо легко для шестипудового атлета прошел к книжным полкам. Обернулся. - Кстати, чтобы не забыть... - Он поднял на меня серые, по-медвежьи близко к переносице расположенные глаза. - Как зовут охранника, который доставил кейс?

Я назвал.

- Он может зайти к кадровику заполнить анкету. Мы берем его...

В кабинете нас было двое. Бесшумно работавший кондиционер раздувал шелковые занавеси.

Рэмбо снял с полки бизнес-справочник. Прочитал.

- " Некоммерческий Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции Арзамасцев Анаталий Алексеевич... - Фамилия владельца чековой книжки была ему неизвестна, как и название Фонда.

Через минуту он уже набирал номер заместителя главы Фонда, курировавшего Службу Безопасности.

Я слушал их разговор по наушнику.

- Слушаю вас... - голос заместителя был из тех, что никогда не запомнишь с первого раза.

Куратор Службы Безопасности Фонда разговаривал через губу . Сообщение о найденных бумагах его не заинтересовало. Несмотря на свою должность, он был, скорее всего, непрофессионалом, слабо знал мир крупных детективных фирм, Из этого следовало, что он пришел в охрану со стороны.

- А что за бумаги?

Рембо не открыл все карты сразу:

- Тут бланки "еnclosure"...

- Мы тут за день тонны бумаг перемолачиваем... - Собеседник либо темнил, либо, действительно, не был в курсе происшедшего.

Рэмбо не упомянул ни о кейсе, ни об органайзере - собеседник непременно спросил бы о них сам, если бы разыскивал.

- Спасибо за звонок, но...

- Ну и ладушки... А как там... - Рэмбо снова заглянул в справочник. -Анатолий Алексеевич?.. Босс в порядке?

- Арзамасцев?! Ты его знаешь?

- Немного... - Воспользовавшись моментом, Рэмбо завел иную песнь: У нас тут возникают вопросы, связанные с мигрантами. Думаю подъехать. Посоветоваться как коллега...

- Приезжай, - Второй человек в Фонде Проблем Миграции смягчился. Только предварительно позвони, спроси меня... Запиши фамилию. Хробыстов...

- В Московском Главке работал начальник отдела... - Рэмбо лукавил. Ему было интересно, откуда его собеседник. - Полковник Хробыстов...

- Не я. - В трубке иронически хмыкнуло. - Другая епархия. И звание бери выше на ступень.

- Ясно, погоны без единого просвета! - Рэмбо простился. Положил трубку. - Еще один генерал с Лубянки...

Мы не жаловали сотрудников Комитета Государственной Безопасности.

В прежней нашей - ментовской жизни - у нас с ними все время возникали сложности. Как в известном романе: все наши друзья служили в МВД, а те, кто по каким-то причинам с нами конфликтовали, получали зарплату в КГБ СССР.

Скрывал ли Хробыстов то, что произошло, или глава Фонда Арзамасцев, которому принадлежал кейс, держал своего заместителя за китайского болванчика и доверял ему не все и не полностью - могло выясниться уже через минуту.

Рэмбо набрал телефон Исполнительного Директора.

- Алло!..

- Я внимательно вас слушаю... - Секретарь в приемной Арзамасцева была безукоризненно вежлива. - Анатолий Алексеевич сейчас занят. Я передам, что вы звонили. Как доложить о вас?

Она записала название Ассоциации и должность занимаемую в ней Рэмбо.

- Анатолий Алексеевич просил вас позвонить?

- Нет. Речь идет о кейсе. Возможно, моя информация его заинтересует.

- О кейсе?

- О нем.

Что-то заставило ее еще раз уточнить.

- Он знает, о каком именно кейсе?

- Думаю, да.

Ответный звонок секретаря раздался уже через пару минут.

- Соединяю с Анатолием Алексеевичем...

Исполнительный директор Фонда взял трубку без промедления.

- Здравствуйте. Большое спасибо, что позвонили.. - Происшедшее, повидимому, скрывалось, потому что Исполнительный директор сразу предупредил любые объяснения по телефону. - Я освобождаюсь через час. Пожалуйста, продиктуйте секретарю, где можно вас найти. Я буду у вас в пятнадцать. Удобно?

- Да.

В ожидании Арзамасцева Рембо позвонил в Информационный Центр "Лайнса" и через несколько минут ему принесли имевшуюся у нас информацию о Фонде.

Рембо тут же принялся ее просмотривать.

- Вначале здесь общие фразы... - Он шел вдоль документа по диагонали. - "Ставит целью изучение проблем региональной миграции..." " Оказание консультационной помощи населению, вовлеченному в процесс..." - Он перевернул страницу - " Напрямую коммерческой деятельностью не занимается..." Мы это уже знаем. Наслышаны... " Исполнительный директор генерал-лейтенант Арзамасцев Анатолий Алексеевич, 52 года...Ушел в запас с поста заместителя начальника Управления... Длительное время работал в научно-исследовательском институте КГБ СССР, занимал руководящие должности в центральном аппарате, короткое время личный помощник заместителя председателя..." - Рембо перебросил первые страницы ко мне через стол. Большое число учредителей. И многие из первого ряда... Минфин, ОАО "Московский комитет по изыскательству и технологиям" и даже Управление делами Президента...

- Тогда понятно.

Так всегда бывало, когда какая-нибудь общественная организация в действительности занималась не тем, что рекламировала.

За многообразием учредителей укрывалась обычно одна из могущественных силовых структур...

Глава Фонда

- Вот и он!..

Исполнительный директор Фонда, как и обещал, объявился уже через час с небольшим.

Рэмбо решил, что я должен присутствовать при разговоре, потому что Арзамасцева наверняка могли интересовать подробности обнаружения кейса. В том, что клиент не обойдет этот вопрос молчанием, не было сомнений.

Как обычно, на экран в кабинет, шла передача с монитора, установленного на соседнем здании Дома Культуры "Строитель". Это позволяло видеть ближайшие подступы к офису со стороны окрестностных улиц..

Тогда я и увидел генерала Арзамасцева впервые.

Он сам сидел за рулем своего "шестисотого" - корпусной, моложавый, крепкий. На нем была спортивная короткая куртка. На голове почему-то берет, наподобие десантного...

Арзамасцев закрыл машину, пересек узкое пространство стоянки для служебного транспорта, направился к нашему офису.

Обширный пустырь, окружавший когда-то шумный посещаемый Дом Культуры "Строитель", сохранил в последние годы совсем мало от прежней своей безалаберности.

За оградами по периметиру двора теперь красовались тихие вполне современные коттеджи нескольких иностранных фирм со смешанным капиталом, аккуратно подстриженными газонами и новенькими иномарками у подъездов.

В руке у Арзамасцева болталась маленькая кожаная сумка делового человека - барсетка...

На экране нам все было хорошо видно.

Медная табличка с изображением пары могучих африканских хищников и графика " LIONS" подтвердили, что он у цели.

Теперь к нам шла передача с монитора, установленного при входе, внизу.

Я сел удобнее, чтобы наблюдать. Бесшумно работавший кондиционер раздувал белоснежные легкие шторы вдоль окон.

Стрелки настенных часов показывали пятнадцать ноль-ноль.

- Минута в минуту.

Исполнительный директор нажал на переговорное устройство. Дежурный внизу тоже видел гостя на своем экране.

- Слушаю вас...

- Мне назначена встреча...

Запорное устройство немедленно сработало.

Рэмбо переключил картинку.

Теперь на экране был стерильно-белый холл - постоянная головная боль нашего бессменного хозяйственника, который докладывал Рембо о каждом из нас, кто норовил оставить след на снежной чистоте офиса. Сбоку, в углу, виднелась стойка дежурной части и лестница наверх - в приемную президента "Лайнса" и кабинеты детективов.

Дежурный уже встречал гостя внизу за дверью:

- Пожалуйста. Но вначале небольшие формальности. Извините...

Для главы Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции не сделали исключения. Дежурный проверил его на наличие избыточного металла в одежде.

Как мы и ожидали, оружия на теле вновьприбывшего, как и в его барсетке, не оказалось. Еще дежурный попросил документ для регистрации...

- Пожалуйста... - Арзамасцев достал паспорт.

- Все. Еще раз извините за неудобства...

Рэмбо встретил гостя у лестницы на втором этаже коттеджа. Когда они вошли, я оставался на своем месте за приставным столиком.

- Добрый день...

Мы поздоровались.

Вблизи Арзамасцев оказался корпусным мужчиной с крупными чертами лица, мне бросился в глаза большой неправильной формы нос, похожий на плавник или косой парус. Взгляд живых внимательных глаз был пристальный. На вид главе Фонда было никак не больше сорока пяти с плюсом. Держался он прямо, как человек, имевший непосредственное представление о военном строе и выправке...

В кабинете Арзамасцев скинул куртку. Под нею, внизу, оказалась скромная сорочка с карманчиком, с неброской фирменной этикеткой - лейблом. Цена такой сорочки была не менее 300 долларов за штуку. Джинсы были тоже из тех, что не бросаются в глаза. За одну такую пару можно купить дюжину " ли штраус". Часы на руке - равны по стоимости машине...

Рэмбо представил меня:

- Это детектив, мой советник..

Арзамасцев произнес несколько приличествующих случаю фраз, со вниманием оглядел Рэмбо, кабинет. Лейбл на сорочке президента "Лайнса" оказался не менее престижным.

Рэмбо дал команду секретарю готовить кофе.

Глава Фонда сделал несколько шагов вдоль кабинета.

Когда он сел, на свет появился доставленный охранником изуродованный кейс. Наш гость весело его приветствовал:

- "Теперь отдыхай - уж ступит нога..."

Первым делом Арзамасцев нажал скрытую кнопку тайника за внутренней подкладкой кейса. Мы это заметили.

На свет появилась уже знакомая пластмассовая папка. Арзамасцев быстро проверил содержимое. Мелькнул знакомый уже черновик представления в Счетную Палату, вырезка из "Нового русского слова" с рекламой конторы американского адвоката, эсквайера, бизнес-справка о состоянии дел неизвестного банка...

По лицу Арзамасцева трудно было что-либо предположить. Он ничем не выдал своего удовлетворения. Только затем глава Фонда удостоил вниманием другие бумаги, находившиеся в кейсе. "Приложения"- "еnclosure". Чековая книжка. Органайзер.. Почти все содержимое, повидимому, осталось в сохранности. Может, кроме валюты, и еще чего-то.

Я еще раньше предположил, что в кейсе должен был находиться портативный персональный компьютер. Зажигалка...

- Вобщем, почти все цело... - Беспечно заметил глава Фонда. - Ничего, переживу... - Арзамасцев улыбнулся. - В любом случае очень вам благодарен.

- Рады были помочь...- Рэмбо развел руки.

Исполнительный Директор Фонда пробыл у нас недолго. Выпил чашку кофе по-турецки - наш секретарь готовила его мастерски. За кофе мы еще несколько минут потолковали.

- Кейс у меня вытащили из машины... - Гость сам затронул вопрос, который не мог не интересовать нас как сыскарей . - Я заезжал в один адрес. Отошел буквально на минуту купить сигареты...

Я почему-то был уверен, что он темнит, и ему есть что скрывать в связи с этой кражей. Но ни меня, ни Рэмбо это не особо интересовало. Как и сам глава Фонда...

- В каком районе, если не секрет, нашли кейс?.. - Арзамасцев достал сигарету, попросил разрешения закурить. - Можно?

Рембо дал прикурить гостю, прикурил сам.

Как я и предполагал, Исполнительный директор оказался без зажигалки. Ее, определенно, оставили себе похитители.

- Это недалеко от Зюзино... А где он пропал?

- На другом конце Москвы. Недалеко от дома, на Северо-Западе.

Рембо тонко, стороной, вывел разговор на заместителя Арзамасцева генерала Хробыстова, курирующего Службу безопасности. Исполнительный Директор Фонда махнул рукой:

- Скоро мы расстанемся. Меня просили его принять, но... Сами видите. Собственной Службе Безопасности я не могу доверить даже такую вещь, как охрана машины. Да, если бы только это!..

Арзамасцев был с нами откровенен, как это обычно бывает в разговорах с чужими людьми, с которыми никогда больше не встретишься - в поезде, у кабинета врача.

Это было последнее. Он взглянул на часы.

- Надо ехать... - Он поднял взгляд на Рембо. - Сколько я должен?

Рэмбо пожал плечами:

- Ничего.

- Ну как же...

Он хотел открыть барсетку.

Рэмбо мягко, но твердо исключил иное.

- Что ж, спасибо... - Они обменялись визитками. - Я ваш должниик... -Арзамасцев обернулся ко мне. - Вы, как я понимаю, сыграли не последнюю роль в том, что я получил свои бумаги...

Мое молчание, а, может, и выражение лица свидетельствовали, что он не ошибся.

Арзамасцев протянул руку.

- Спасибо. Но мне все же хотелось бы прислать вам что-то на память... - Он повернул острый, похожий на косой парус, нос. - Может классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы...

Я кивнул.

- Это и мое чтение... Особенно английские... -- их детективы гораздо тоньше американских, не говоря уже о российских... Но в них есть пружина!

Я не был с ним согласен, да и Рембо был другого мнения. Оба мы были фанатами именно российских детективов. Однако, промолчали.

Не дождавшись ответа, Арзамасцев снова пожал нам руки.

Он уже уходил.

В последнюю секунду взгляд его задержался на фотографии рядом с дверным проемом. Снимок его явно заинтересовал. Наш гость с секунду-другую внимательно его рассматривал.

Три старших опера прежнего МУРа - Рембо, Пашка Вагин и я - смотрели с фотографии уверенно и свободно, все трое борзые, по-молодости готовые, к ак говорится, к любому развития событий, не ведающие своей судьбы...

- До свиданья. Еще раз спасибо.

А через несколько дней меня разыскал секьюрити Службы Безопасности Фонда, он привез подарок Исполнительного Директора - новую книгу неизвестного у нас английского детективного автора Алекса Аусвакса, название которой я перевел бы как " Прикол с бриллиантами". Видимо, Арзамасцев тоже, как и я, испытывал болезненное влечение к жанру.

- Знал бы он, что ты не только читаешь детективы, но и пишешь...заметил по по поводу полученного мною подарка Рембо. Выпускник московской спецшколы с преподаванием некоторых предметов на английском языке, Рембо еще раньше меня, заглянул за обложку " Приколов с брильянтами".

Он произнес это с ноткой печали, которую я сразу почувствовал.

Редкий розыскник не грезит о том, как когда-нибудь, устав от трудов праведных, он сядет к компьютеру, чтобы поведать миру свои необыкновенные истории, сколь захватывающие, столь правдивые. У моего друга тоже была такая мечта. И я со своими детективными опусами как бы играл и на его поле тоже...

- Да, ладно, "пишу"... - мне было приятно оттого, что Рембо это помнит.

Я уж, было , решил, что воспоминания о моих литературных опытах давно бесследно исчезли из памяти коллег.

Английский детектив нам пришелся по вкусу. Героиня его - монашенка Сестра Брона, обладала редкими сыскными способостями и интуицией, не зря книгу в свое время публично хвалил сам Энтони Буржест.

А вскоре мы оба забыли о визите Исполнительного директора Фонда и

похищенном у него кейсе...

Гость ( продолжение)

Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я быстро огибал ограду элитного дома. Меня интересовали номера машины, на которой приехал ночной гость. В принципе мне этого не заказывали. Но это так естественно для гончей - преследовать дичь...

Первый основной инстинкт сыщика...

Очередной стылый троллейбус осветил впереди пустую замерзшую трассу. Прохожих по-прежнему не было, поземка не прекращалась.

Дом совсем, было, затих, изнутри не доносилось ни звука.

Я оглядел глухие освещенные подъезды.

За время моего отсутствия тут припарковались три машины, которые я заметил сразу - все три были "иностранки" - две "японки" и один "француз" черный "пежо"

(" пики"). Всех трех не было в моем списке...

" Пежо"("пики"), на который я обратил внимание, новенький, аккуратный, развивающий фантастическую скорость - 230 километров в час , с разгоном до первой "сотни" примерно за 6 секунд, стоял в торце, далеко от подъезда девушки, но что-то подсказывало мне, что Арзамасцев прибыл именно в нем.

Я подъехал совсем ближе. Сквозь тонированные стекла недавнего гостя Женевского автосалона мало что можно было рассмотреть, внутри заметен был лишь красный огонек включенной сигнализации. Нигде не было видно ни одного из телохранителей Арзамасцева, скорее всего он приехал один...

Я вернулся к экрану.

Первое, что сразу бросилось мне в глаза, была разбросанная вдоль коридора, начиная с прихожей, мужская одежда - глава Фонда, видимо, начал разоблачаться еще находу...

Генерала и его девушку я увидел уже на любовном ложе. При желании в неярком свете ночника я мог проследить их судорожные движения.

Но, воистину, я не был сексуальным извращенцем. Вуайеристом..

Мужская рука на женских гениталиях не привлекла мое внимание...

И потом тоже, когда картинка на экране сменилась, и любовники, держась за руки, нагишом по скользким каменным плиткам коридора прошлепали в ванну, я тоже особенно не присматривался. По дороге генерал подобрал разбросанные там и тут предметы своего туалета...

В ванной они пробыли довольно долго.

Я снова вдосталь налюбовался знакомой картинкой среднеземноморского пляжа в прихожей. Теперь я уже не сомневался, что художник действительно вдохновлялся фотографией тель-авивский набережной. И даже представил себе это место - справа должен был выситься Оперный театр...

Наконец, любовники показались в дверях. Девушка вышла первой. Пока она надевала халат, перед моими глазами снова предстала нежная женская плоть...

Исполнительный директор Фонда появился уже в халате - мне снова бросился в глаза его неправильной формы острый нос, напоминавший акулий плавник над гребнем моря, абсолютно прямая спина, отменная выправка...

Обнявшись, генерал и девушка перешли в гостиную. Там у меня был задействован всего один жучок. Генерал Арзамасцев устроился за столом как раз напротив него. Подвинул кресло, включил телевизор. Девушка вышла в кухню, принялась заваривать чай. Из холодильника появилась ветчина, сыр...

Я снова предположил, что собираю компрматериалы на любовников и заказчица на самом деле законная супруга Арзамасцева, а Вячеслав Георгиевич, общавшийся со мной, не больше, чем ее доверенное лицо.

Слежка стоила дорого...

Супруга наверняка платила из средств супруга...

Парадокс! В этом случае генерал Арзамасцев оплачивал слежку за собой и своей любовницей!

Я вернулся к жучку, установленному в гостиной. Гость все еще работал пультом. На экране телевизора появилась Анжелика Варум, потом Газманов со своей - "Ты морячка, я моряк...", сопровождаемой акробатическими номерами...

Генерал снова сменил картинку...

Теперь это был детектив, я сразу его узнал.

Фильм, на мой взгляд, малость поутратил художественности по сравнению со своей литературной основой, а главный герой, мстящий за честь внучки, выглядел как, живая модель действий, с которой один из кандидатов в свое время решил двинуться на выборы в Президенты...

Девушка внесла еду, включила верхний свет.

Яркие блики легли на каменный пол. В гостиной, как и в коридоре, был не паркет - мраморные квадратный плитки...

Вообще же, гостиная производила впечатление неухоженной, давно не используемой по прямому назначению.

Я судил по тому, что сбоку, у окна, виднелась гладильная доска - она стояла тут с того дня, когда я тайно проник в квартиру, чтобы поставить жучки. Мне показалось, что и горка неглаженного белья рядом с тех пор ничуть не уменьшилась. По крайней мере я ни разу не видел, чтобы хозяйка гладила.

Еще сбоку, на тумбочке, виднелся оригинальный пресс-сувенир сверкающая, болотного отлива лягушка из слоистого оникса.. ..

Я обратил на нее внимание, еще когда ставил в квартире "жучок": она оказалась довольно тяжелой. Как я тогда ни спешил, я невольно взял ее в руку - пучеглазая, зобастая жаба с полной шеей, словно больная базетовой болезнью, она весила около килограмма...

Девушка наполнила рюмки. Любовники выпили...

Арзамасцев не отрывал глаз от телевизора и потом, все время, пока они ели и болтали, он то и дело поглядывал в его сторону. Повидимому, он и в правду пылал страстью к детективам...

Больше ничего особенного не произошло. Около часа ночи я снова увидел генерала в прихожей при всем параде - в костюме, в дубленке. Девушка проводила его на лестничную площадку, вернулась...

Еще через несколько минут от дома отъехала машина. Издалека мне было трудно определить ее марку. К счастью, заказчик не требовал никого сопровождать. Никого, кроме девушки.

Я вернулся с пустыря к дому.

Французская модель "пежо" ("пики") - гостя Женевского автосалона - в торце здания стояла на месте. Обе "японки" тоже никуда не делись. Они не имели никакого отношения к гостю девушки. Машина, на которой приезжал генерал Арзамасцев, все это время находилась в подземном гараже, под домом...

Я с минуту еще постоял у элитного дома прежде, чем двинуться в путь.

Нет, дело тут не в ревности генеральской супруги...

Мой заказчик втянул меня в рискованную игру.

Исполнительный директор солиднейшего российского Фонда - фигура серьезная...

Один из многих, возникших в последние полуторадесятилетие, Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции - фонд не совсем обычный. В свое время, после возвращения кейса Арзамасцеву я между дел навел справки. Могучая организация, полностью закрытая для посторонних - со спецпропусками на машинах, с офисом в центре Москвы, со спецохраной, вооруженной автоматами, со спецбуфетом, спецсвязью АТС-1 или АТС-2...

И люди в таких учреждениях вовсе не с улицы - подполковники, полковники, но в основном, генералы. Официально подобные фонды существуют на пожертвования и вносят свою лепту в разрешение проблем, типа проблемы региональной миграции. Неофициально же - люди, заправляющие в них, торгуют старыми связями, выступают посредниками между коммерческими структурами и силовыми ведомствами, в которых они служили до отставки.

Прокуратура до сих пор не могла разобраться с посреднической деятельностью одного из таких фондов, содействовавшего продаже двух авианесущих крейсеров за границу примерно за 4 млн долларов каждый. В прессе проскользнуло сообщение, что по самой минимальной оценке только цветных металлов на каждом из них находилось по меньшей мере на 15 миллионов долларов , не считая оставленное на крейсерах секретное оборудование и вооружение...

Когда-то мы это уже все проходили...

Мой заказчик выбрал себе опасного противника.

От Арзамасцева можно было ожидать нестандартные ходы.

Тем более я должен был теперь принять все меры к тому, чтобы узнать своего заказчика, втянувшего меня в это опасное противостояние.

Кто он? Слишком опрометчиво я согласился на этот заказ.

Сорок тысяч долларов за три недели несложного скрытого наблюдения за девушкой - это должно было насторожить.

Без сомнения, тут делалась большая игра...

Утром, когда я позвонил Рембо на мобильник, аппарат оказался выключенным - президент Ассоциации начал рабочий день раньше меня.

- Шеф на переговорах... - Трубку в "Лайнсе"сняла секретарь. - Оттуда поедет на спорт. Что ему передать?

- Я думал вместе пообедать...

- А где? В какое время?

Она отнеслась к моим словам очень серьезно, впрочем, как ко всему, что касалось ее обязанностей секретаря.

- Шеф знает это место?

- Еще бы...

Я взглянул на часы.

Итак, сразу после переговоров Рэмбо отправит народ - детективов и охранников "Лайнса" - в спортивный зал на "Октябрьское поле". Там начинались занятия по восточному единоборству, киокушинкай.

Соберут всех. Никому не помогут никакие отговорки...

Каждый и Рембо тоже - в кимоно, босиком - предстанет перед цепляющим взглядом Мастера и его тренерской лапой....

Я снова взглянул на часы.

Сопроводив девушку на автостоянку, я успевал на занятия.

Карате-до

К спортклубу я приехал во время.

Детективы и охранники еще тянулись в раздевалку, а наиболее активные, вроде нашего двухметрового ветерана, косившего для всеобщего и личного удовольствия, под гориллу уже разминались.

Я быстро переоделся. Кимоно, как , впрочем, и кроссовки я постоянно возил с собой в машине.

Рембо еще не было.

- Какие люди!..

Коллеги меня шумно приветствовали. Мы жили, как одна семья, даже садовые участки наши расположены были рядом...

В последнюю минуту появился Рембо, тоже в кимоно, босиком. Он ничуть не удивился, увидев меня, строй раздвинулся - он встал рядом со мной.

Почти сразу возник и сен-сей - Мастер из "Русской национальной федерации Ояма", чемпион России по киокушинкай.

Восточное это единоборство, известное также, как- кекусинкай, каратедо, нокдаун каратэ, было выбрано Рембо в качестве основы физической подготовки детективов и охранников "Лайнса".

Сен-сей выполнял обязанности тренера.

Я помнил, как Мастер появился у нас впервые - обманчиво сутулый, на пятом десятке, невысокий, узкоплечий. Ничем он тогда не поразил: хилые волосенки, темные очешки, длинные руки болтаются...

" Пирожок ни с чем..."

Мастер начал с двух самых крупных из нас, они должны были напасть на него с двух сторон.

Дальнейшее произошло в одно мгновение

Хиляк сен-сей оттолкнул того, кто приблизился первым, - это был горилла - с ходу врезал ему ногой в бедро сбоку и сразу же показал еще удар в пах, вверх, как бы до пупка. Отоскочив, сен-сэй легко, как в танце, на втором па успел провести еще удар - пяткой, а перед тем коротко оглянувшись, в прыжке нанес касание промежностей второго, того, что зашел сзади...

Сен-сей... Смертоносный бультерьер замаскированный под добродушнейшую отощавшую борзую...

Мастер тоже был рад моему приходу. В свое время он оказался моим соседом, и я не раз подвозил его домой, когда снимал верхний этаж большой зимней дачи в Расторгуево.

- Ну-ка, ну-ка... Выходи! - скомандовал он мне. - Небось все уже забыл...

Мне было спокойно и хорошо. Я почувствовал себя так, словно вернулся домой.

Наверное, впервые с того дня, как принял стремный свой заказ, я снова был среди своих, на которых мог положиться.

- Начали, - негромко приказал сен-сей.

Упражнение было простым - удар правой на средней дистанции, моментальный отскок, поворот на сто восемьдесят градусов и снова быстрый подскок с ударом ногой в голову, а на самом деле по ручной макивари или лапе, которую сен-сей именовал также, как на ее исторической родине...

- Р- раз!.. Р- раз!.. Придется тебе еще поработать!

Вслед за мной шестипудовый Рэмбо в течение нескольких минут тоже обливался потом, вколачивал в ручную макивари попеременно то кулак, то пятку, а тренер все требовал чистоты исполнения.

- Молодец! Еще!...

Рембо вызволил его неожиданно появившийся секьюрити, он же водитель президентского джипа "гранд чероки", высокий московский пацан, прошедший Чечню, и в свое время направленный "Лайнсом" на семинар телохранителей за границу. Он был нашим первым посланцем в Англию, в школу полиции графства Кент, под Лондон, и Рембо очень мирволил ему.

Пацан с военным прошлым оказался удивительно чистым физически и духовно. Непонятно было, как таким ребятам удается сохраниться в наше время - наркотиков, зелья, порно и ток-шоу...

Все время, пока мы занимались, он оставался в машине, отвечая по мобильнику босса. После одного из звонков он пулей пронесся в борцовый зал:

- Сергей Михайлович...

Рембо тотчас прервал тренировку:

- Надо ехать...

Нам не удалось переговорить.

В последний момент Рэмбо обернулся, нашел глазами меня, мигнул.

- Наехали на клиента... - Он спешил. - У тебя все в порядке?

- Вроде да...

"Тамплиеры"

Тревожные мысли вернулись ко мне, едва я снова оказался предоставленным себе самому.

Чем в действительности занимался фонд, которым руководили Арзамасцев и Хробыстов, тщательно скрывалось. Был ли он только источником обагащения самого аппарата или группы генералов-единомышленников и тех, кто за ними стоял?

Вполне могло оказаться, что заказчик вовлек меня в опасное противостояние.

Подобный фонд , как это часто бывает не только в России, в действительности часто только черная касса для финансирования избирательных кампаний, источник, из которого беспрепятственно текут неучтенные валютные реки определенным союзам, движениям и партиям...

Такие организации реагируют резко и немедленно на малейшие попытки заглянуть в их кухню...

Заказчик никак не предупредил меня о подстерегающей опасности.

Я должен был сам позаботиться о себе.

Мне уже не казалось, что, узнав о девушке, я смогу установить своего заказчика.

И все же!

Из спортивного центра я снова поехал в издательство.

На этот раз я не воспользовался автостоянкой и троллейбусом, а погнал знакомым путем в "жигуле".

Машину я припарковал ближе к метро "Сокол", близко от уже знакомого исполинского памятника культовой архитектуры и в то же время далеко от автостоянки, где уже успел обжечься.

Поскрипывал небольшой морозец.

Доска объявлений отдела кадров висела на ее прежнем месте, я проверил - список требуемых специальностей оставался прежним. Его можно было отлить в металле для долговременного пользования. Издательству постоянно требовались и корректоры, и редакторы...

Теперь я уже спокойно, с силой вдавил внутрь тяжелую, с витой бронзовой ручкой дверь.

- На шестой этаж... - бросил я охранникам внизу. - В кадры...

Несмотря на трагедию "Норд-Ост" и другие попытки террактов в Москве, поведение охраны было совсем непохоже на то, к которому я привык, бывая в на Ближнем Востоке. В Израиле секьюрити не сидел бы в своем закутке, а стоял в нескольких метрах перед входом и заставил бы обязательно открыть сумку, провел бы вдоль боков и спины металлоискателем, спросил бы об имеющемся оружии...

- Проходи... - один из секъюрити махнул мне рукой.

Я поднялся на уже знакомый этаж, но нажимать на кнопку звонка, как все сотрудники, остерегся. Подождал, пока это сделают другие.

Уже через пару минут открывающее устройство сработало и я неожиданно убедился в том, что моего нового знакомца на посту нет.

Вместо него дежурил тощий, унылого вида брюзга. Этот не сидел за столом, а, следовательно, и не читал, и, значит, был для меня менее удобен для налаживания контакта. Кроме того я не заметил в нем никаких признаков ментовского. Обычный российский пенсионер - строитель или преподаватель...

Задуманная мною операция автоматически отменялась....

"А если он вообще всю эту неделю не появится..."

На следующей недели секьюрити Издательства был бы вообще мне без надобности...

Подумав, я направился во второе крыло, по другую сторону холла..

Но все было бесполезно.

Я поднялся на следующий этаж, он тоже принадлежал книжникам. У каждой двери я ждал, пока кто-нибудь из сотрудников не проявит инициативу...

И - неожиданно - удача!

Мой знакомец оказался за последней - четвертой дверью.

Тут было что-то вроде приемной главного редактора издательства. Просторное помещение. Офисная мебель. Диван для посетителей, компьютер, гирлянды искусственных цветов...

Здоровяк сразу меня узнал, осветился всей своей золотой оковой во рту.

- Заходи! - Кроме нас , в приемной никого не было. - Приступил к работе?

- Пока нет. Кого-то ждут, кто решает... Как ты?

Мы еще поговорили ни о чем, соблюдая ритуал.

Ничего не значащий и ни к чему не обязыващий треп единственно и создает необходимую атмосферу теплоты и доверия между неблизкими между собою малознакомыми людьми.

Речевой этикет...

Улучив момент, я достал фото девушки.

- Не видел ее сегодня случайно?..

На снимке она стояла у входа в церковь Воскресения Словущего, на Арбате.

- Нет. А кто она?.. - охранник улыбнулся, снова показав при этом сразу все свои золотые фиксы. Я еще раз обратил внимание на его рыжье такое теперь редко увидишь. - Симпатяга...

- Не знаю. Редактор? Корректор? Где-то у вас тут работает...

- А как к тебе фотка попала?

- Долго рассказывать...

Он что-то заподозрил:

- Уголовница?

- Брако-разводный процесс...

Охранник смекнул:

- Ты не в частных детективах?

- Угадал.

Он уважительно взглянул на меня.

- А как платят? - Как каждый мент, он надеялся рано или поздно тоже податься в частные сыщики. - А говоришь, к нам на работу... Дай- ка еще взгляну... - Он повертел фотографию в толстых коротких пальцах. - Сначала посмотрел: вроде не знаю. А теперь кажется, что видел... Может, наш автор. Их много сейчас молодых, хорошеньких. Хочешь, оставь? Я покажу, кое кому...

Было это рисковано. Но другого выхода я не видел.

Это было менее опасно, чем обращаться к незнакому редактору или в отдел кадров.

- Позвони, если что будет... - Я записал на цветном бумажном квадратике, из тех, что постоянно таскал с собой, номер своего мобильного. - Но, смотри, никому!..

- Да понимаю! Двадцать пять лет в конторе!..

Второе предупреждение

Свой "жигуль" я нашел там, где его оставил.

Привычно обошел вокруг. С колесами на этот раз все было в порядке. И со стеклами. Под днищем тоже вроде ничего подозрительного не было. Но то, что лежало сверху на капоте, на видном месте, заставило меня вздрогнуть.

Впрочем, на капоте тоже не было ничего особенного.

Длинный новый гвоздь. Точно такой, каким мне проткнули шину два дня назад.

Я положил его в карман, сел за руль. Первые километры проехал по Ленинградке словно на автопилоте...

" За мной следили!.."

Постоянно или только эпизодически.

Только один раз я заподозрил за собой хвост, возвращаясь в Химки.

" Почему меня не пасли по дороге домой?! Может им также, как в прошлом городской милицейской наружке, нужно специальное разрешение на наблюдение за пределами Московской кольцевой?!"

У меня даже возникла вздорная мысль:

" Не водит ли меня обычная ментовская служба?!"

Во любом случае несколько минут назад мне грубо дали понять, что моя роль в этой истории для кого-то никакая не тайна...

В один прекрасный день, если понадобится, те же люди могут запросто сообщить обо мне девушке или тому же генералу Арзамасцеву...

Дальнейшее все легко прогнозировалось.

Исполнительному директору Фонда не с руки будет предавать скандальную историю огласке и он предпочтет собственное закрытое расследование

даст команду собственной Службе Безопасности Фонда проверить элитные аппартаменты девушки на вшивость.

Специалист-профессионал сразу обнаружит, что комнаты и коридор в квартире нашпигованы подслушивающими и подсматривающими устройствами на манер здания, которое наши комитетчики в девяностые подставили американцам под их новое посольство в Москве...

Я представил шок, который вызовут результаты первого же запуска сканера...

Дальнейшее будет зависеть от моего таинственного заказчика и главы Фонда, точнее от того, какие пути они изберут, преследуя свои цели в схватке не на жизнь, а на смерть за овладение Фондом...

Ставка, судя по всему, была большой. Поэтому заказчик привлек второго сыщика или даже бригаду, чтобы следить за первым, то-есть за мной...

Загадка было в другом.

Мне прокололи шину, а потом положили такой же гвоздь на капот.

Меня намеренно предупредили о том, что за мной следят...

Зачем?!

Я на автомате проскочил чуть ли не до старого здания Академии МВД на Зои и Александра Космодемьянских. Прижался к тротуару. Мне следовало серьезно обо всем подумать.

В сущности, этому могло быть только одно объяснение.

Оба случая слежки за мной произошли, когда я появлялся в районе издательства "Тамплиеры", пытаясь больше узнать об объекте наблюдения, о девушке. Моему заказчику это не нравилось. По условиям договора я не имел права интересоваться объектом. Оба раза меня уличили в нарушении условия заказа и открыто предупредили.

Но почему не наложил штраф? Не отказался вовсе от моих услуг?!

Повидимому, этому тоже было одно логичное объяснение.

" Коней на переправе не меняют! Вот оно!.."

К концу срока наблюдения мой заказчик что-то готовил!

Может моими пленками хотят свалить Исполнительного Директора Фонда?..

Дискредитировать и убрать так же, как когда-то министра юстиции, а потом и генерального прокурора...

Но что произойдет в этом случае со мной по окончанию заказа? Оставят в стороне, дадут вернуться к прежним занятиям? Выдадут конторе?..

Я мысленно обозрел выстроенную мною схему.

Кроме версии борьбы внутри Фонда за должность его главы, оставалась еще небольшая вероятность того, что в деле замешаны бандиты, из тех, что крышуют российский книжный бизнесс. Недаром, гвозди, которые я обнаруживал, каждый раз были связаны с поездкой в издательство к "Тамплиерам"....

Что ж! Если в дело втянута преступная группировка, тогда все проще!

Мне не придется долгие месяцы томиться в следственном изоляторе в ожидании суда. Бандитам тоже ни к чему огласка - со мной рассчитаются одномоментно с помощью "макарова" поздно вечером или рано утром прямо в Химках поблизости от моего подъезда...

Я включил зажигание, развернулся. Неспеша снова выбрался на трассу.

Все произойдет иначе в еще одном возможном варианте - если мой заказчик засветился и теперь за мной следят менты или ФСБ. Тогда все пойдет по другому сценарию.

Расследование поведет московская милиция или Федеральная Служба Безопасности. Доказать, что именно я установил жучки в квартире элитного дома, будет непросто. Но не значит, совершенно невозможно.

Я не мог предусмотреть всего. Где-то наверняка остались отпечатки моих пальцев, кто-то из соседей мог запросто меня вспомнить...

Да мало ли вариантов! Взять хотя бы мою встречу у армянского кафе с нынешним руководителем криминальной милиции в Округе.

Пашка Вагин меня видел!..

Казалось бы чистая случайность. Мало ли почему мог я оказаться, на Северо-Западе! Могли быть тысяч причин. Причем тут подслушка?!

Однако, это объяснение хорошо для любителя, но не для профессионаларозыскника!

Наша встреча с Пашкой сама по себе ничего не значит. Она лишь отложилась в его памяти. И будет храниться невостребованной. Но только до тех пор, пока не поступит материал о нарушении неприкосновенности частной жизни, тайном проникновении в чужое жилище и установлении записывающего устройства в квартире расположенного неподалеку от армянского кафе элитного дома...

И вот тогда наступит момент истины.

Тайное становится явным совсем не потому, что возникают новые свидетели и обстоятельства! Что-то вдруг происходит в головах и все вокруг внезапно понимают, чьих это рук дело.

Господин подполковник немедленно вспомнит обо мне .

Также, как мне вчера, мгновенно открылось, что кто-то откатил Вагину за его услуги - заказав столик в ночном шалмане, так и он, конечно, просек, что у меня стремное дело в его районе и что заказ этот непростой, поскольку я не хотел, чтобы охранник догадался о нашем с ним знакомстве.

Пашка еще раньше прикинет, что в доме у девушки поработал профи, частный детектив из бывших розыскников, каких сейчас в Москве навалом, и тут ему ничего не светит. Но во время сеансов прослушивания детектив этот, должно быть, находился вблизи объекта, а мог и ненадолго отдаляться, зайти, например, в близлежащее кафе...

И тут, конечно, Пашка немедленно свяжет вместе свои рассуждения и эту нашу встречу в нескольких сотнях метров от места преступления...

Подумаешь, тайны мадридского двора!..

Сразу станет ясно, почему я оказался рядом с кафе и почему не хотел, чтобы охрана знала о моем знакомстве с начальником криминальной милиции...

Вагин даст указание взять в кадрах архивную фотографию из моего личного дела - не глупец же он, чтобы воспользоваться той, где мы трое он, Рембо и я! - и предъявить ее лицам кавказской национальности на автостоянке и тем, кто подрабатывает в кафе официантами. Его старший опер пригрозит им отменой московской регистрации, если... Но они и без того расскажут обо мне все, что помнят: как часто, когда и в какое время меня видели в кафе...

Пашка быстро поймет, почему я всегда садился за один и тот же стол, отдергивал занавеску на окне, выходящем на элитное жилище потерпевшей...

Конечно, Вагин не станет требовать моей крови. Корпоративная ментовская дружба не допускает этого...

Но не все будет зависеть только от него.

Потерпевшей стороне буду интересен не я - мой заказчик. На начальника криминальной милиции нажмут сверху. И, когда он убедится в том, что я не могу ему в этом помочь или, если заказчик окажется милиции не по зубам, Вагин поневоле вынужден будет сдать меня.

С чем я и мог себя поздравить...

Неожиданно мне стало спокойнее. Я осознал всю сложность своего положения.

" Надо сделать все, чтобы установить моего заказчика..."

Действовать следовало решительно и как можно скорее - до конца срока заказа оставалось совсем немного.

Мне требовалась помощь или, на худой конец , хороший совет и я знал, где смогу его получить. Если, конечно, рискну впутать Рембо и "Лайнс" в свою авантюру...

Глава Ассоциации ответил на этот вопрос сам. На мой мобильник поступил вызов - мне звонил Рембо:

- Ты далеко?

- Недалеко от "Сокола", на Ленинградке. Как насчет пообедать?

- Таня передала мне... Давай. Я чувствую зверский голод, но в тринадцать у меня переговоры. Как в пятнадцать?

- Заметано. Место ты знаешь.

- Еще бы...

"Петровка?!"

Конечно, Рембо его знал.

В ресторане Центрального Дома Литераторов, где мы операми с Петровки обмывали наши успехи и неудачи, включая и мои попытки сочинений и опубликования детективных рассказов.

Но в первый раз мы собрались там в связи с моим счастливым спасением от воровского ножа...

Это было в начале зимы, в такие же морозные сутки, как сегодня.

Тому предшествовала так называемая оперативная комбинация, едва не закончившаяся для меня неудачно.

На блатной хате, куда я был введен под легендой, как залетный костромской вор, один из присутствовавших заподозрил во мне мента. Это был еще нестарый вор, несколько раз сидевший. В каждой зоне обычно есть такой, которому достаточно только раз взглянуть на кого-то, кто назвал себя вором, чтобы постановить безаппеляционно: Воры! Он - не наш человек...

Случилось это под утро. На блат-хате собралась небольшая, но теплая компания. Как только обвинение мне было предъявлено, братва мгновенно протрезвела. Забаррикадировали двери и окна. Бежать было некуда - квартира находилась на четвертом этаже...

Мне тут же устроили экзамен по части знания костромской братвы.

Этого я не боялся. Мои ответы были исчерпывающи: я знал ее всю. Таскал, задерживал, говорил по душам, сажал, снова встречал. Начал я со старого вора Фогеля, которого так и не смог посадить...

Я спокойно перечислил с десяток заметных тамошних воров, их воровские клички, дела, срока, дружеские и интимные связи, предпочтения...

Больше, чем я, бывший опер костромской уголовки, ученик тамошнего Шерлока Холмса - Григория Басаргина, на этой хате о тамошней братве никто не знал.

- Все! Какие еще дела!

В компании насчет меня не было единого мнения.

И все же мой обвинитель пер на меня буром. Меня заставили выложить все из карманов, раздеться и один из воров - помоложе ошмонал меня всего.

МУРки - удостоверения МУРа - со мной, конечно, не было, как и любых других ксив. Отправляясь на задание, я все оставил в сейфе, а ключ передал своему старшему оперу. Им был Рембо.

- Вот всё, воры. Смотрите...

Меня тормознул номер телефона, записанный на клочке трамвайного билета.

На Петровке в те дни шел ремонт и наших всех перевели в другое крыло, где помещалось Оперативное Управление. Номеров там я не знал...

- Чей телефон?

Я объяснил, что познакомился с девкой, в трамвае, там и записал.

- Первые три цифры! Смотри! Это номер конторы ...

- Не знаю. Я не спрашивал, где она работает.

- Значит так, воры. Назад дороги нам нет. Только вперед... - Тут тоже боролись за поднятие собственного авторитета и мой обвинитель не был исключением. - Мент сидел тут с нами и все накнокал... Если мы его отпустим, завтра всех повяжут...

- А за базар ответишь? - Я вскинулся, с понта мог задушить его в своем праведном воровском гневе.

- Отвечу!

Нашлись и такие, что меня поддержали. Несколько молодых воров.

- Кончай! Свой он. Не видишь?!

Я запомнил каждого из них и мысленно поклялся, что, если выберусь живым и мне предоставится случай, обязательно отблагодарю - во что бы ты ни стало вытащу, освобожу, отпущу...

- Воры! Вы свидетели...

- Пусть кто-нибудь позвонит...

Я сидел на стуле, раздетый донага, и безостановочно жевал орбит без сахара.

Любая нестыковка грозила мне смертью - мои новые знакомые, не задумываясь, посадили бы меня на нож..

Воры тут же постановили: одна из проституток наберет записанный на билете номер телефона и прокричит в трубку , типа, " Петровка! срочно выезжайте, тут разбой в подъезде..."

Немедленно нашлась и девка, пожелавшая сыграть роль жертвы ночного разбоя: худая, рижского разлива рыжая сучка.

- Дайте! Я!

- Звони!

В кабинете на Петровке, 38, в крыле, где раньше размещалось Оперативное Управление, к утру собрались коллеги.

Я уже знал , что должно произойти дальше.

Тот , кто снимет трубку, сразу назовет себя и добавит официальное:

- "Слушаю!"

На этот счет существовала то ли инструкция, то ли традиция.

Некоторые особо прыткие из нас добавляли еще и свое лейтенантское или капитанское звание...

Мою игру можно было считать проигранной.

" Это всё ! Мой бесславный конец..."

Подробности происшедшего я узнал уже потом, когда унес ноги.

К утру опера в кабинете расслабились, некоторые дремали. Среди них и Пашка Вагин тоже...

Рембо - в то время уже добившийся определенной независимости , удачливый , старший опер, успел даже поправить настроение стаканом портвейна. С его ростом и весом это проходило вовсе незаметно для начальства и тех, кто его недостаточно знал.

Мое счастье, что этой ночью ближе других к телефонному аппарату оказался именно он.

Рембо снял трубку несразу. Может посчитал, что звонит начальство.

- Алло! - Он с понта дремал.

Женский голос прокричал с надрывом:

- Алло! Это Петровка? У нас тут разбой в подъезде!..

Что подсказало Рембо заподозрить подвох? Смутило в первой ее фразе? Или в истеричном крике...

А, может то, что для разбоя в подъезде рассвет - час неподходящий? Или то, что один из его оперов пока еще не вернулся с серьезного задания? И не звонил...

- Петровка? - уже спокойнее крикнула девка.

- Херовка! - Рембо бросил трубку.

Через минуту тот же голос повторил атаку:

- У нас разбой ! Это Петровка?

- Какая Петровка, сука ? Дай поспать...

Дом Ростовых

Обычно пустой, запущенный двор здания " Писательских союзов", известного также как Дом Ростовых - именно в нем Лев Толстой устроил первый бал своей Наташе - с памятником литературному гению посредине, поразил непривычной деловой суетой.

За время, что я не был на Поварской - многое вокруг изменилось.

У флигеля высокой Иностранной Комиссии, формировавшей когда-то писательские группы для зарубежных поездок, толпились какие-то люди. Это не были "инженеры человеческих душ", как когда-то назвал их Сталин, для которых поездки на казенный счет были наградой за угодничество и лойяльность.

Пропущенные сквозь сито Комиссии, они при первой же возможности катили по Свету, беспрестанно жалуясь читателям на невыносимую тоску, которая охватывает их в первые же минуты после пересечения государственной границы социалистической родины.

Сегодня во флигеле располагалось небольшое уютное кафе, названное "Толедо" на испанский вкус. За оградой из искусственных цветов виднелись сервированные столики. Посетителей внутри было мало. За крайним столиком двое кавказцев вместе с симпатичной официанткой лениво баловались пивом.

Я заглянул, тут же вышел.

Мне хотелось убедиться в том, что я ушел от наружного наблюдения и слежка мне больше не угрожает.

У другого входа разгружали миниавтобус с бутылками айрана "Тан" "Айран снимает похмельный синдром. Перед употреблением взболтать. Секрет кавказского долголетия."

Кафе "Толедо" во дворе оказалось не единственным.

По другую сторону памятника литературному классику виднелось еще несколько небольших уютных ресторанчиков и кафе. Новенький серебристый "ниссан" ожидал у кого-то у вывески "Армянская пицца". Рядом "Старый фаэтон" обещал разносолы армянской, русской и еврейской кухни , а чуть сбоку, на крыльце другого ресторана высилась опереточная фигура швейцара в цилиндре и фраке с длиннющими фалдами..

Никого подозрительного я не заметил.

Вернувшись к Дому Ростовых, я потянул на себя сохранившуюся еще с прежних времен неказистую дверь и оказался в вестибюле здания "Писательских Союзов", где еще десяток лет назад бушевали нешуточные страсти, за которыми, затаив дыхание, следила огромная читающая Страна...

Властители дум, чьи имена были у всех на слуху, входя, сбрасывали с плеч на руки услужливых швейцаров легкие заветные дубленки и поднимались по белой мраморной лестнице в кабинеты писательских начальников.

Здесь была святая святых - главный штаб литературной номенклатуры и первым среди них был совсем не писатель, а человек из наших.

Обобщенный портрет последнего литературного начальника я как-то нашел в журнале. Известный поэт* ( сноска внизу - М. Синельников) написал о нем: " Прилежный завхоз и палач, в ЧК прослуживший и в МУРе, умел он сердечность сопрячь с презрением к литературе..."

Пенсионного вида вахтер с кипятильником в граненом стакане кивнул, увидев мое целофанированное удостоверение члена Литературного Клуба и снова взялся за заварку.

Я двинулся по второму этажу потемневшим от времени и затертости паркетом вдоль узкого коридора, давно некрашенные стены его были увешаны фотографиями именитых, и снова спустился, но уже по другой лестнице черной. Короткий переход соединял входную дверь со стороны Поварской со зданием на Большой Никитской. Еще через несколько минут я был уже в ресторане Центрального Дома Литераторов, на другой улице - куда путь моим возможным преследователям был надежно перекрыт охраной...

.

- Я не надолго...

Рембо появился минут через десять. Первым делом взглянул на часы Через час с небольшим его ждали далеко отсюда, в другом конце Москвы...

За столиком выяснилось, что мы попали на Праздник молодого французского вина, начавшийся еще в октябре.

В меню значилась телятина "Орлов", перепела "Голицыно", лосось "Царь Николай", а также жаренные телячьи гланды с рагу из белых грибов с соусом, коктейль из крабов и креветок "Мари Роуз" и другие не менее затейливо приготовленные и названные блюда. Сегодня здесь знакомили с традиционной русской кухней, присущей богатым домам прошлого.

Я заказал бутылку "божоли", жюльены, малосольной маринованой семги, миног, красной икры...

Рембо, прошедший в последние годы под руководством молодой жены что-то вроде курса подбора вина и закусок, несколько раз порывался меня поправить, но, в конце концов, махнул рукой. На минуту мы почувствовали себя, как прежде, ментами, просочившимися в писательский этот дом, чтобы обсудить предстоящее задержание или реализацию...

Вышколенный официант тут же принял у нас заказ.

Как не спешили, с минуту-другую поговорили о даче. Все сотрудники фирмы жили на одном большом дачном участке, купленном "Лайнсом", читай, Рембо. Все, кроме меня. Я же не изменял родному Расторгуево.

Рембо много раз уговаривал меня взять соседний с ним участок. Сейчас продолжился старый разговор:

- Стали бы соседями...

- Самый момент...

- Баню тебе ставить не нужно, она у нас уже есть...

Разговор о даче и бане был тоже только разминкой. В конце ее Рембо спросил:

- Когда ты освобождаешься от заказа? По- моему, через несколько дней...

- Формально - в следующую пятницу...

- Отлично. С понедельника я отдаю тебя приказом...

- Что так?

- Не искать же мне нового сотрудника...

- Живая работа?

- Да, у одного клинта неприятность со страховкой. Ты не против?

- Что ж! - Страховые дела извечно были честным хлебом частного детектива.

За последние недели я успел оценить, насколько спокойнее работать по привычным заказам.

На этом разминка закончилась.

- Что произошло? - Спросил Рембо.

- Похоже, что я собираю компроматы на одного солидного человека...Ты его знаешь. Глава Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции. Он приезжал к нам за кейсом...

Рембо вспомнил его сразу:

- Арзамасцев...

- Девушка, за которой я хожу, его любовница...

- Да-а...

- Позвольте!.. - К столику подошли официанты, теперь их было уже двое.

Принялись сервировать стол.

Мы получили время подумать и осмотреться.

О бывшем дворянском особняке, который до революции занимала Московская массонская ложа, ходило много легенд. Герой одной из наиболее известных был давно забытый бывший Первый секретарь Союза писателей, только что назначенный лично Сталиным на высокую должность, приехавший чтобы сюда познакомиться с обстановкой.

То, чему он стал свидетелем, его совершенно потрясло. Несколько интеллигентного вида подпитых мужчин при всеобщем ликовании несли из Дубового зала на плечах огромное блюдо, в котором возлежал еще более подпитый весьма солидный мужик.

Первый же человек, к кому герой обратился за справкой, немедленно просветил его. Оказалось, друзья и почитатели одного из ведущих корифеев отечественной литературы - тоже известные советские писатели - отмечают юбилей своего именитого собрата...

Услышав фамилию пьяного юбиляра, вновьназначенный Первый немедленно ретировался и на другой же день напросился на прием к Сталину:

- Это невозможно! Боюсь не оправдать ваше доверие... - Он рассказал Отцу Народов об увиденном. - Это никакие не писатели. Только пьяницы и дебоширы...

На что Сталин будто бы ответил:

- Какие есть. Других писателей у меня нет...

За последнее десятилетие тут тоже все изменилось.

Именно здесь, в Дубовом зале, где мы раньше всегда собирались, дух перемен был заметен в первую очередь. Чопорность богатого элитарного ресторана сменила прежнюю демократическую атмосферу и богемность, царившие здесь прежде...

В стенах, где в разное время сиживали известные классики советской литературы, теперь чаще чем творцов тут можно было встретить бизнесменов средней руки, а также наших коллег из Служб Безопасности банков и крупных московских фирм.

В новом своем обличьи, соответствующем вкусам его нынешних посетителей, ресторан обслуживал новых русских и их состоятельных гостей.

- Приятного аппетита!

Официанты закончили сервировать стол и удалились.

Рембо взглянул на часы, покачал головой. Все-таки разлил "божоли" по бокалам..

- За королеву!

Бывшие выпускники спецшкол с преподаванием на английском по традиции первый тост посвящали царствующей особе. "Вздрогнем!" или "Не дождутся!" считалось дурным тоном.

- Можешь рассказать подробно? Я весь внимание... - Рембо уже спешил, он не вспомнил даже о сигарете, которую бы иначе не преминул закурить. Положил локти на стол.

Я рассказал о появлении Исполнительного Директора Фонда на квартире девушки и обо всем последуцющем, что было связано с заказом. Я знал, что дальше от Рембо информация никуда не уйдет.

Начал с сигналов, неоднократно принимаемых моим суперрадаром на пустыре. Закончил тем, что достал из барсетки и выложил на стол два длинных одинаковых гвоздя, первый из которых я извлек из проколотой шины моего "жигуля", а второй мне оставили на капоте машины рядом с издательством "Тамплиеры" ...

- Я не знаю, откуда пришел сигнал на суперрадар. Но в здании полно электроники, внутри несут службу профессиональные секьюрити. Наблюдают... Но чем объяснить появление гвоздей...

Рассматривая факты в отдельности можно было, конечно, найти какое-то объяснение каждому...

Мне требовался совет профессионала и возможность использования базовых данных Ассоциации.

- Скорее всего тебя проверяет тебя заказчик...

- Неизвестно, что у него на уме. Но, скорее всего, готовится крупный скандал.

- Шум будет большой, если в СМИ всплывут видеозаписи.

- Я жалею, что связался с этим заказом...

- Думаешь, заказчик тебя сдаст?

- Пашка Вагин видел меня в армянском кафе, рядом с домом девушки. Если к нему поступит официальная бумага, он быстро разберется, что к чему...

- Тебе надо срочно разыскать своего заказчика... - У нас была общая школа - советских ментов и потому мы рассуждали очень похоже. - Тогда ты решишь, как быть дальше. Данные на девушку тебе известны?

- Нет.

- Что паспортный стол?

- Я еще не был там.

- Машина принадлежит ей?

- Некой фирмы "Лузитания"... Кстати, откуда такое название?

- Мирный лайнер, который потопила немецкая подлодка...

Я вспомнил:

- В первую мировую...

- Германия после этого предстала перед всеми как отвратительный убийца.

- Странный выбор для названия фирмы...

- Думаю, тут не все ладно... - Рембо уже поднимался. - Я посмотрю, что у нас в базе данных на Арзамасцева. Кто-то заинтересован в том, чтобы его убрать... Заодно наведу справки о "Лузитания"... Не тяни с паспортным столом...

Я тоже поднялся, сделал успокоительный жест в сторону официанта.

- Я провожу ...

Мы прошли через бывший Пестрый зал, где стены были расписаны автографами и эпиграммами именитых гостей, типа " Однажды, братцы, ев тушонку, я вспоминал про Евтушенку". Ныне зал был переименован в ресторан "Записки охотника", по более скромным ценам тут предлагали теперь кислые щи с грибами, пельмени с медвежатиной...

В вестибюле нас ждал небольшой сюрприз.

Симпатичная особа показала нам странную конструкцию с надписью "Уста правды" и предложила вложить ладони в ее машинное горло. В ответ аппарат должен был сообщить о каждом из нас нечто ранее нам совсем неизвестное.

Целью эксперимента было получение некоей суммы на благотворительность. Просьба была высказана в неназойливой интеллигенной манере, так что мы с Рембо не смогли отказать.

Таинственная машина с минуту гудела, знакомясь с рисунками наших ладоней, в конце письменно выдала рекомендации.

" Уста правды" справедливо указали мне на излишнюю осторожность в любви, что было несколько неожиданно, Рембо получил актуальный совет не позволять абстрактным мыслям влиять на него...

Машина еще погудела, останавливаясь. Мы любезно раскланялись с дамой, ее укротительницей...

Как он ни спешил, на минуту Рембо еще задержался у книжного киоска с довольно редкими изданиями, предпочитание здесь отдавалось живым классикам отечественной литературы. Сбоку на прилавке виднелись и несколько криминальных романов издательства "Тамплиеры". Все тот же знакомый набор имен...

Прощаясь, Рембо заметил:

- В твоем заказе присутствует книжный компонент. Заметил? - мне показалось, пока мы шли к выходу, он все время обдумывал эту мысль.

- Ты считаешь...

Вообще-то я тоже чувствовал присутствие литературного флера...

Девушка каким-то образом оказалась связаной с издательством, прославившимся изданием полицейских романов, Арзамасцев тоже испытывал болезненное влечение к остросюжетному жанру. Он прислал мне детективы Алекса Аусвакса. Другой английский криминальный том Мариан Бебсон "Очередь на убийство" постоянно находил на столике у девушки...

Все это было неспроста.

Но пока я был не в силах дать этому объяснение...

Из ресторана я поднялся вверх по лестнице на балкон Большого зала, заглянул вниз. Оень давно в День Советской милиции с этой сцены я читал свое "Дело о снегопаде в Перу".

Рассказ имел успех.

Я стоял на трибуне, на которой в разное время стояли многие известные авторы детективов, начиная с Аркадия Адамова...

Был " Вечер начинающего"

Второй в афише значились моя фамилия и должность.

"О/уполномоченный отделения милиции на Павелецком вокзале..."

Я пришел вместе с Рэмбо. Меня не смущала бьющая в глаза собственная непристижность...

"Маэстро, я стою на этой сцене!.."

Потом незнакомый автор в милицейской газете "Петровка,38", публикуя отчет о вечере, оживил текст придуманной им подробностью "от волнения у старшего опера уголовного розыска мгновенно взмокли волосы на затылке..."

Я действительно волновался.

В зале было много молодых авторов и несколько маститых литераторов, поднявшихся по какой-то причине снизу, из ресторана. Но еще больше было людей из сферы обслуживания - заведующих секциями, продавщиц, банщиков, с которыми письменники во времена дефицита билетами в свой писательский Клуб раплачивались за докторскую колбасу и лезвия "невы"...

Наллюбовавшись ностальгической картиной, я мимо Бюро Обслуживания писателей снова возвратился вниз.

Писательский Дом был еще жив, хотя жизнь эта едва теплилась в его когда-то шумных престижных стенах, наполненных бурливыми тусовками, презентациями, встречами в Каминной, Малом и Большом залах.

Бизнес повытеснил писателей. Повсюду виднелись вывески незнакомых фирм. "Сан-экспресс", "Консойл". АйРИ"...

Внешне все выглядело благополучно.

На видном месте висело публичное порицание известному прозаику и запрещение ему за неэтичное поведение появляться в течение двух месяцев в Доме...

Членам Клуба по-прежнему рассылали месячные календари мероприятий, проводили писательские собрания. Но календари, выглядевшие сегодня богаче и лучше оформленными, на деле маскировали бедность мероприятий, растерянность и отсутствие заинтерересованности письменников в своем сообществе...

В вестибюле среди объявлений мое внимание привлекло одно - о намечавшейся презентации книги прилетевшего из США Юза Алешковского...

Объявление напомнило о ставшем уже хрестоматийным анекдотичном случае, происшедший с ним в Дубовом зале ресторана много лет назад, можно сказать, почти в нашем с Рембо присутствии - мы в это время сидели в Пестром Зале.

Один из членов правления ЦДЛ ужинал в тот день в гордом одиночестве. А неподалеку с компанией гулял Юз Алешковский, который, как известно, провел энное количество лет в местах не столь отдаленных, и с его столика до члена правления, естественно, время от времени долетал громкий трехэтажный мат и все остальное, что сопровождает здоровую русско-еврейскую пьянку. Досточтимого члена правления скоро вывел из себя этот бардак , он подозвал мэтра и громко, чтобы все могли его слышать начал выговаривать :

- Всю неделю работаешь, как каторжник. Устаешь, наломаешься. А когда в кои-то века вдруг удастся выбраться к себе в Дом, какая-то шпана...

Моментально рядом возник Юз Алешковский:

- Что же ты, падла, такого написал, что так устал?!

У меня возникло чувство словно я прощаюсь со зданием, где прежде бывал довольно часто и с которым когда-то даже связывал свои ранние литературные амбиции.

Здесь, в вестибюле, я встретил как-то одного из крупнейших российских писателей, автора романа, название которое о многом мне говорило -"Печальный детектив".

У меня было собственное мнение по поводу того, кто явился прототипом главного персонажа романа... .

Герой " Печального детектива" был заместителем начальника уголовного розыска, как и я. Он работал на железке - в милиции на железнодорожном вокзале. С этим тоже ясно. Детектив обслуживал автоматические камеры хранения, которых сейчас уже нет по причине их уязвимости для жуликов и возможности использования террористами. Кому, как не мне, было известно о них все. Глупые электронные роботы, которые одинаково служили каждому, кто знал набранный внутри шифр , независимо от того, сам ли он его набрал, подсмотрел, списал или подслушал ...

Герой романа, как и я, писал детективы. Он носил мое имя. И даже фамилии наши начинались с одной буквы и звучали похоже...

Непонятно было лишь, как знаменитый писатель узнал обо мне. Был ли на том вечере в ЦДЛ, когда я со сцены читал свой рассказ или только видел на пригласительном билете мое имя, фамилию и должность?..

Рембо точно заметил книжный компонент, который существовал в моем заказе.

"Межак"

Вечером на пустыре было снова безлюдно и стыло.

Я включил сканирующее устройство, но и тут меня не ждали открытия.

Вдоль тротуара внутри и вдоль внешнего периметра ограды стояли уже знакомые по номерным знакам иномарки. К вечеру тут подбирался весь виденный мною комплект приписанного к элитному дому автотранспорта.

Тем не менее я все-таки достал блокнот со списком здешних машин. Новых номеров вокруг вроде не было, но я все же вышел из "жигуля", прошел вдоль ограды...

У одного из подъездов я обратил внимание на новенькую "ауди". Что-то подсказало мне, что за тонированными стеклами кто-то есть и не ошибся. Я был уже у торца здания, когда, оглянувшись, увидел человека, который вышел из "ауди". Он направлялся к только что подъехавшей к воротам милицейской патрульной машине...

Это было внове. "Милицейский патруль. Ауди"...

Я повернул, было, назад, когда вдруг услышал за спиной такое знакомое:

- Ваши документы!

Это был мент, которого я мельком однажды уже видел здесь. За двух солдатиков, стоявших по обе его стороны, я не ручался: все они были одинаково истощены и запуганы.

- Ваши документы! - повторил мент негромко.

- У меня нет с собой.

Я не хотел показывать ни паспорт, ни удостоверение частного детектива "Лайнса". Потом, когда шумный скандал вокруг генерала Арзамасцева и его девушки наберет обороты, кто-то вспомнит о появлении у дома подозрительного субъекта, оказавшегося частным детективом. Начнется дознание...

- Нет их у меня! Не взял.

Постовой снова козырнул.

- Прошу пройти со мной...

" Что тут скажешь..."

Рядом с патрульной машиной, в это время тоже происходила какая-то разборка. Там стояло несколько человек. В том чиле тот, из "ауди", на которого я обратил внимание.

Мой мент тоже с недоумением посмотрел в ту сторону. Он сразу заподозрил подъехавшее начальство или поверяющих.

- Куда идти-то, командир?

- Туда... - Он показал на патрульную машину.

Постовой убивал нескольких зайцев сразу: проверял меня и одновременно узнавал, кто там прибыл. Заодно и показывал свою работу.

Это не были проверяющие, еще подходя, я услышал мелодию знакомого блатняка...

Я узнал популярный шлягер "Владимирский централ". Это был покойный Михаил Круг с его аудикассетой " После третьей ходки..." Ее крутили в патрульной машине.

" Криминальная милиция!.."

Я узнал высокого, в кожаной легкой куртке мужика, который вышел из патрульной машины, теперь он стоял ко мне лицом. Все тот же Пашка Вегин! С ним было еще двое - повидимому, тоже из Округа. Они разговаривали с тем, кто приехал в "ауди"...

Пашка тоже узнал меня, индифферентно взглянул в мою сторону - теперь он уже не знал, здороваться ли со мной или ему придется и дальше притворяться, что видит меня впервые.

Я приветствовал его первым:

- Сдаюсь! Попался... Теперь не отверчусь!

- Правильно, - Пашка нашелся мгновенно. Он вообще никогда не лез за словом в карман. - С месяц уже ползаешь у нас на участке, а прописываться не думаешь...

При первых же вагинских словах мент, который меня вел, счел за лучшее немедленно слинять.

- Знакомьтесь...- Пашка представил меня коллегам.

- Это твой коллега, частный детектив, - Вагин показал на пассажира "ауди". - В отличии от тебя он знает порядок прописки. Вот, пригласил нас в кафе. Как положено...

- Влодимир, - назвался коллега.

В том, как он произнес имя, я почувствовал гулкую бездонную глубину безударного "о".

" Вологда? Кострома?"

Коллега - узколицый, высокий, без особых примет - как-то странно сразу увел взгляд...

Догадка моя была мгновенной:

" Он из разведки! Предпочел не встретиться глазами... "

Я уже знал:

" Он пасет меня! Мой хвост!.. "

Коллега внезапно взглянул мне в глаза.

Скрывать не имело смысла.

Мы прочитали мысли друг друга, словно перед нами была открытая книга.

О том, что мы в темную работаем по одному и тому же заказу, мигом пришла в голову и Вагину, и еще одному из приехавших. Эти двое были такие же опера, как мы...

Только третий из патрульной машины, не прошедший курс оперативного мастерства - кадровик или службист - ничего не сообразил:

- Оказались коллегами?! И только сейчас узнали?! Это дело следует отметить! Как считаете? - Этот был типичный халявщик.

Теперь уже сам Б-г велел мне ехать в армянское кафе.

- Хорошо, езжайте впереди. Я за вами...

Мне надо было убрать аппаратуру...

Сидевшие за столиками, среди которых в этот час наверняка могли находиться и квартирные воры, и поставщики фальшивых авизо и наркотиков, словно что-то почувствовали - молча оглянулись, когда мы вошли.

. Впятером мы пересекли царивший внутри полумрак.

Несколько человек у стойки на тумбах на время прекратили негромкий разговор..

Менты были тут чужаками, но интересы заведения требовали, чтобы их приняли на самом высоком уровне. Худой, в круглых очках юноша в углу, негромко лабавший на пианино что-то жалостно-тягучее, немедленно переключился на блатняк. Я узнал все тот же "Владимирский централ"

Сразу же появился владелец заведения - солидный, с серебрянным ежиком вокруг залысин, без шеи, с плоским, расплющенным когда-то носом. Видимо бывшиий спортсмен. Вокруг закружились его подчиненные...

Нас пригласили за столик. Я постарался оказаться рядом со своим новым знакомым, по другую руку от меня сел Вагин.

Уже знакомый мне официант - курчавый,с тонкими усиками - тоже был здесь. Он делал вид, что мы незнакомы. Таков был закон профессии. Чтобы поздороваться неформально, ему требовался какой-то знак с моей стороны.

- Как сегодня толма? - обратился к нему я. - Как обычно?

Это и был знак.

Он улыбнулся. С этого момента мы держались как давно знакомые.

- И толма, и форель... Все в порядке. Бэ сэдер....

Вместо привычного английского окей он использовал его ивритский аналог и адресовал его не Вагину, не моим соседям, а именно мне, будто знал, что только я один из всей компании знаю иврит, потому что был представителем сыскного агентства в Израиле и в Палестинской автономии.

А может расхожие ивритские словечки "бесэдер", "балаган" просто получили распространение в московской разноязычной полублатной полуинтеллигентной среде?!

Он был, безусловно, непрост этот официант, а, может, действительно,учитель или журналист...

Пока один из официантов принимал заказ, другие уже нагружали на стол минералку, белый свежий лаваш. Среди нас не оказалось любителей разносолов. Все заказали одинаково: форель, салаты из свежих овощей, кофе. К водке взяли еще селедку, семги, грибки...

Первую рюмку выпили еще под водичку...

И сразу -налили вторую...

Рыбу принесли быстро. С соком граната, неразрезанную, обсыпанную крупной солью... Под водочку разговор, как водится среди ментов пошел профессиональный: ворье, банковские предпочтения, учредители, происки кавказцев....

Улучив момент, я обернулся к своему коллеге по частному сыску. Нас связывала общая тайна. Он улыбнулся мне одними глазами. Ждал...

Я был в большой степени, нежели он, заинтересован в разговоре по душам.

В самом деле: что мог ему открыть я? Ведь он следил за мной, а не я за ним...

Согласится ли он говорить со мной откровенно? Захочет хотя бы частично нарушить контракт?

- По-моему, неплохая рыба...

- И свежая... - Он был согласен.

Путь к сближению я предложил самый простой и банальный. Мы должны были сойтись во взглядах вначале по такому вобщемто бесспорному вопросу, как достоинство заказанной нами форели.

Я совершенно искренно похвалил лаваш. Он снова согласился.

В пределах возможного мы могли быть единомышленниками.

Можно было осторожно начинать расспросы.

Только ли я интересую его? Не девушка и не генерал Арзамасцев?!

Мне следовало подать пример доверия первому:

- Я работаю у этого дома около двух недель. А ты?

- Я тут непостоянно.

Я понимал, что не имеет права открытым текстом прямо сказать, что он работает за мной и кто его заказчик. Однако, косвенно, дать мне это понять, он мог...

- Начал давно?

- Примерно тогда же.

Теперь я мог лучше его рассмотреть. Узкое, тонкой кости незапоминающееся лицо, темные, с длинными ресницами глаза. Место такому было только в оперативном подразделении - в разведке, завтра я вряд ли мог бы уже описать кому-то его внешность , если бы понадобилось.

- Девушку видел сегодня?

- Девушку? - Он явно слышал о ней вперые .

Выходит, он работал только за мной и понятия не имел о том, чем я занимаюсь в действительности. Я представил, какими странными должны были казаться ему мои передвижения по городу...

- У тебя оговорен срок?

- Нет. Но у меня все равно сейчас нет заказов.

- Пашешь по две смены?

- Две. Укороченные.

- А маршрут?

- Утром от дома. В течение часа... И еще вечером. От дома тоже...

- Далеко?

- До Кольцевой...

- Заказчика своего ты знаешь?.. - спросил я напрямую.

Он помешкал, собирался ответить неопределенно - может боялся, что я попрошу назвать его имя...

Вагин помешал нам продолжить - обернулся:

- Как живешь? Пишешь свои детективы? Или бросил?

- Бывает, - неопределенность ни к чему не обязывала.

Я думал, он уже забыл о моих байках. Оказалось, помнит. И все ребята наши, кого я встречал, все тоже помнили.

Вагин спросил еще:

- Как там Рембо? Все собираюсь к вам заехать...

Бывшие старшие оперы Второго - убойного - отдела МУРа Вагин и Рембо практически не виделись, по-моему, с того самого дня, когда Рэмбо взяли на замнача Управления в Зелененоград.

- Работает.

- Заказов хватает?

- Есть кое-что...

- Вот вышибут из конторы, пойду к нему в частные детективы. Как думаешь,

возьмет?

Кореш Вагина - кадровик или службист - услышал:

- Не журись! Мы свое розыскное бюро откроем! Будь здоров, как развернемся!

- Особенно ты!

Кадровик не обиделся:

- Я займусь менежментом... - Он обернулся ко мне. - Можешь в субботу поехать в Сандуны? Там подбирается неплохая компания. Все будущие твои заказчики...

Передо мной явно был бывший комсомольский работник.

Сауна, водка, бабы... Джентльменский набор мужика. Важен только порядок приоритетов. Безусловно, я был востребован им в качестве спонсора.

- Работа... - Я отказался.

Он кивнул: достаточно того, что я и мой коллега оплатим сегодняшний стол.

- Тогда в другой раз. Телефон у Пашки твой есть?

- Есть...

С едой расправились по-быстрому. Засиживаться никто не собирался. Мой коллега - частный детектив ехал с ментами дальше. Очевидно его прописка на территории Округа еще не закончилась.

- Откуда сам? - Я снова повернулся к. нему. - Слышу твой говорок...

Он улыбнулся.

- Межак....

Я знал это словцо. Оно означало: уроженец Межевского района. Костромская область...

- С Мёжи?! Почти земляк.

- Ты серьезно?

- У меня родня в Шарье...

Это была правда. Межак почувствовал это.

Теперь я мог смело задать, по крайней мере, еще один вопрос, на который он должен был ответить тоже правдиво..

Мы могли быть откровенны до известного предела.

- Ты брал меня из Химок, от дома?

Он покачал головой.

- Ни разу. Только один раз сопровожджал....

- Но я ушел...

- Да. Около рынка...

В дороге

Из армянского кафе я вернулся к элитному дому, включил аппаратуру.

Девушка не спала. Как водилось все эти вечера, пока я работал, она занималась уходом за кожей. Девушка была одна. Я с трудом дождался конца смены.

Домой я гнал, снова весь поглощенный своими мыслами...

Сообщение межака меня не очень встревожило.

Источником моего спокойствия послужил вобщем-то незначительный факт.

После встречи с Рембо я заехал в отделении "Вестерн Юнион банка".

Там, за дверями с перекрещенной красными стрелами лошадиной мордой, словно клиенты въезжали сюда верхом, я беспрепятственно получил очередную часть гонорара...

Все было спокойно, как всегда.

Заказчик щепетильно соблюдал условия оплаты.

Его право - проверять меня любыми законными способами во время выполнения его поручения следить за девушкой. Он предпочел делать это через частного детектива. Кто против?!

Межак этот, до того, как Пашка Вагин ему меня представил, понятия не имел о том, что я тоже детектив и работаю по заданию. Для него я был только объектом, которого он пасет по укороченному варианту на заданном заказчиком маршруте: от элитного здания до Ленинградского проспекта по утрам и от все той же автостоянки назад до элитного дома вечером. А иногда еще до Кольцевой дороги. И только один раз до Химок...

" Такой же замысловатый заказ, как и мой - в положенные часы следить за тем, как я исполняю поручение заказчика..."

Межак не посвящен в суть дела, ему запрещено интересоваться, кто я, чем занимаюсь. Как и мне в отношении девушки !

" Остальные условия наверняка тоже аналогичные. Он, как и я, не знает своего заказчика! Работает в темную..."

Мы вели заказ двойной тягой! Я пас девушку ! Он - меня!

" Не рано ли я всполошился? Вполне возможно, что мой заказчик предложит генералу Арзамасцеву сделку и они сговорятся полюбовно, без скандала! И обо мне сразу забудут... "

Я незаметно для себя прибавил скорости.

Тоскливое чувство, давившее с утра, вдруг отпустило.

Заказчик не пожалел денег, чтобы проконтролировать меня. Организовал контрольное наблюдение. Совершенно случайно межак водил меня в те два дня, когда я едил в издательство, доложил на автоответчик, номер которого он получил. Заказчик принял решение меня предупредить. Именно межак подстроил историю с гвоздями...

И что из этого?! А то, что я явно не интересовал своего заказчика иначе меня бы постоянно водили по Химкам...

" У заказчика какой-то выворот в мозгах... Он не предсказуем."

Сбоку на рекламном щите мелькнуло крупно: "Солодов, я жду тебя!"

К этому времени я давно уже незаметно для себя шел Ленинградкой. Надпись эта периодически появлялась вдоль шоссе каждые несколько километров...

Кто так страстно его желал? Кто был этот Солодов? Почему исчез, не оставив кординат, так что приходилось объявить его в местный розыск - авось где-нибудь он наткнется на рекламный щит, прочтет и вернется...

Недалеко от Левобережной, от того места, где узкий залив справа окаймляет канал, там, где я когда-то пацаном тонул, мне на мобильник позвонил Рембо:

- Ты далеко?

- Проехал канал Москвы...

- Перезвони, когда приедешь...

Дома

Жену я снова не застал.

Начальство потребовало от учебно-преподавательского состава - всю эту неделю быть на чеку. Ночную тревогу на Верху готовили основательно. Возможно было даже присутствие одного из заместителей министра...

Коса нашла на камень. Может Управление высших учебных заведений МВД России хотело подмять под себя руководство Московской юридической академии?..

"Всю неделю, - писала в очередном, оставленном мне послании жена, мне лучше под вечер перемещаться ближе к работе - в общежитие Академии, на улицу Академика Волгина..."

Так бывало каждый раз накануне всех внутренних звездных войн в МВД СССР, а теперь вот в России...

Жена снова мне предлагала греть котлеты. Но я не последовал совету.

Наивно думать будто голодный человек, готов удовлетвориться первым, что попадет под руку, лишь бы набить живот, и заплесневелый кусок хлеба или тарелка позавчерашних щей - все ему желанно...

Как раз наоборот! Именно он-то как раз и мечтает о кулинарных изысках.

О свиных отбивных и котлетах по-киевски с торчащими наружу сахарной костью, о жирной селедке под стопку морозной, обжигающей горло московской "гжелки" из холодильника...

Голодному человеку не светит расстрачивать аппетит на что попало.

Тогда лучше не есть вовсе.

Я вынул из морозилки кусок свиного мяса, посолил, поперчил, поставил в микроволновку. Потом позвонил Рембо - его мобильник оказался выключен...

Неслышно подошла кошка. Моя теща назвала свою любимицу Муркой. Я заметил: кошек сейчас стали реже называть Мурками...

" Из-за МУРа что ли..."

Я поднялся к книжным полкам.

После всего происшедшего за день меня не хватило бы на новый детектив. Лучше было обратиться к проверенному старому другу, не раз уже выручавшему...

К жареной свинине и "гжелке" я достал из полки любимый детектив Джека Хиггинса. Раскрыл...

Дважды я начинал читать первую страницу, прежде, чем понял, что себя не обмануть, и моя мысль все равно витает далеко от тюрьмы, из которой выпустили дерзкого гангстера....

Мои собственные проблемы не оставляли меня...

Мне поручили слежку за девушкой в вечернюю смену, утром я лишь сопровождаю ее на автостоянку. Можно было предположить, что у кого-то есть заказ на дневную смену...

Я следил за девушкой под контролем другого частного детектива...

" Итак, дедка за репку, бабка за дедку..."

Такие сложности. Полный бред!

Я закрыл книгу.

Масса всевозможных версий.

Откуда время от времени поступают сигналы на суперрадар, когда я нахожусь в машине на пустыре?..

Может уже задействованы мои бывшие коллеги - Оперативное Управление МВД, так называемая наружка, или даже соответствующее Управление ФСБ.

В этом случае они наверняка установили, кто я, чем занимаюсь, и, как только реализуют свое дело, незамедлительно разберутся со мной.

Я мог попасть со своим заказом, аки кур в ощип.

Я больше не хотел спать. Сон ушел.

Было уже совсем поздно, когда я дозвонился до Рембо:

- Не разбудил?

- Нет. Я уже собирался тебе звонить...

Информация касалась фирмы"Лузитании", на машине которой разъезжала по Москве девушка.

- Их заявленное направление "Страховка недвижимости" ... - Я услышал шуршание бумаги - Рембо знакомил меня с бизнес-справкой. - Проверялась московским Главком по борьбе с экономическими преступлениями в связи с завлением клиентов. Тут приводятся их данные... - Он перевернул страницу. Установлено, фирма зарегистрирована по двум краденным паспортам...

- В чем там было дело? Известно?

- Схема простая... - Рембо оставил бизнес-справку. - Страховые полисы, которые они высылали клиентам, не имели силы... Взносы не оприходовались, их просто клали к себе в карман... Ущерб исчислялся примерно в сумме четыреста тысяч зеленых в год...

- А учредители?..

- Объявлены в розыск. Чтобы тебе было яснее, я скажу сначала о другой фирме - о "Меридоре". Это родной брат "Лузитании"...

- Не понял...

- Сейчас объясню. "Меридор" тоже исчез с горизонта... - Рембо прошел по комнате. Я слышал его шаги. - А примерно за месяц до этого я получил заказ на "Меридор" одного из наших партнеров, искавшего надежного страховщика. Успеваешь?

- Да...

- В результате мне пришлось предостеречь : "Меридор" зарегистрирован на людей случайных, без деловой биографии, не имеющих отношение к страховому предпринимательству... Он имел неосторожность высказать свои опасения страховщику. Дальше ясно. Учредители словно в воду канули. Фирма была зарегистрирована по краденным паспортам...

Обычная история российского рынка...

- С "Лузитанией" - похожая история. А, главное... Тебе слышно?

- Да.

- При регистрации "Меридора" использован тот же краденный паспорт, что и при регистрации "Лузитании". На имя... Пишешь?

- Готов.

- " Любович Юрий Афанасьевич"...

Мы еще недолго поговорили. С этим заказом то и дело возникали какие-то неприятные боковые ответвления, сложности. Теперь еще и криминальные...

Рембо уже прощался:

- Все! Ты завтра появишься?

- Не знаю...

С утра я собирался предпринять кое-какие новые шаги, чтобы срочно выйти на своего заказчика. Для начала мне нужны были паспортные данные проживавшей в квартире девицы...

ДЭЗ

Коридор Дирекции Эксплуатации Зданий, в обиходе ДЭЗа, обслуживавшего элитный дом оказался извилист и не особо освещен. Двери с обеих сторон были плотно закрыты, лишь изредка оттуда появлялся кто-то из своих и молча устремлялся дальше по коридору.

Свершалось ли что-то там, внутри, за закрытыми дверями... Что происходило в закрытом кабинете с вывеской "Паспортный стол" и табличкой "Дни приема" на стене сбоку?

На память пришел офис иерусалимского отделения МВД: высокий, проветренный зал, открытые для обзора кабинки с паспортистками по периметру. Посетители, сидевшие рядами, как в кинотеатре, следили за номерами, вспыхивавшими на табло. Щелчек табло - и очередной посетитель шел к освободившемуся стулу в кабинке служащей. Оба оставались на виду, сбоку, на столе у паспортистки, стоял компьютер - зарегистрировать новый адрес, продлить заграничный или внутренний паспорт пять-семь минут. Ни дверей, ни окошек...

Я постучал в паспортный стол - ни звука. Постучал снова - тот же результат.

Я вошел. И, как можно было легко догадаться, не во время.

- А мне все равно, кто вы там есть...

Молодая свеловолосая ведьма лечила солидного весьма независимо державшего себя мужчину.

О стервозности домовых паспортисток ходит много легенд, но эта перекрывала устойчивые средне-статистические представления. В мою сторону она не взглянула.

Мужик краснел и бледнел - ведьма смотрела сквозь него...

Я не решился испытывать судьбу, сразу вышел.

Частный детектив в России - не Сзм Спейд, не Лу Арчер, о которых я

любил читать, - ни кто-то другой из крутых американских сыщиков. Российский частный

детектив может рассчитывать только на себя. Никаких обеспеченных законом прав у

него нет...

Мне требовался кто-то, кто бы выступил посредником между мной и нечистой силой в лице паспортистки.

Я двинулся по коридору в поисках подходящего кандидата, но никого не увидел.

Большинство сидевших и стоявших у закрытых дверей были пенсионеры, многие довольно экзотического вида. Седая старушка с абсолютно прямой спиной - чисто донна со старинного портрета, бомж в шляпе, завязанной под подбородком, в бархатной куртке и застиранных коротких джинсах...

Пришлось вернуться ко входу.

Мой ровесник - подтянутый, моложавый секьюрити с неясными обязанностями, тосковавший на стуле в узком тамбуре, против входной двери, внешностью и выражением лица выпадал из общего ряда.

Я сразу угадал в нем старшего армейского офицера, уволенного в запас, еще не успевшего до конца осознать себя частью общего муравейника, в котором ему в будущем предстояло обжиться.

- Привет, товарищ подполковник...

В тамбуре, кроме нас, никого в этот момент не было.

Он серьезно взглянул на меня:

- Только не подполковник...

- Товарищ майор.

- Правильнее, товарищ частный охранник... - Он показал на наплечную нашивку с изображением стервятника.

" Орланы"...

Мы в "Лайнсе" знали это охранное агентство, широко развернувшееся на столичных просторах. Своему первому успеху оно было обязано бандитской крыше маленького подмосковного городка, получившего широкую криминальную известность теперь уже не только в России, но и в Европе, и в США.

Мы разговорились. Он сам спросил у меня:

- А сюда ты зачем? В бухгалтерию?

- К паспортистке.

- Екатерине Андреевне, значит... - Он чуть заметно улыбнулся.

- Серьезная дама!

- Смотря для кого!

Я что-то уловил в его словах, изменил тактику:

- Красивая женщина... Я перед такими робею. Тем более, если надо о чем-то просить...

Он снова загадочно улыбнулся.

Я понял, что делаю шаги в правильном направлении.

- Сейчас вот думаю: что лучше купить коробку конфет или цветов...

- Лучше конфет, - решительно сказал майор. - Две коробки.

- А не пошлет она меня? Вместе с конфетами?!

- Я сам ей передам. Что за дела у тебя? Паспорт меняешь?

- Понимаешь... - Я сделал озабоченное лицо. - В доме номер... Я лучше напишу... - Я достал блокнот, вырвал чистый лист, достал ручку. - Вот! Это номер квартиры... - Я написал и то,и другое. - Родственник собирается произвести обмен... Надо точно знать, кто там прописан, кто настоящий владелец... Может афера какая! Выедет один, а еще с десяток останется...

- Владелец - это через бухгалтерию... - Неожиданно мысли его потекли по новому руслу. - неважно. А что предлагается в обмен?

- Это коттедж...

- Далеко? - Он интересовался вполне серьезно.

- За Кольцевой. Далеко...- Я пожалел, что связался версией об обмене.

- Где именно?

- Холмово, Можайского района... - Там родилась моя жена.

- Действительно далеко... - У него, видимо, был свой вариант обмена. - Ладно. - Он махнул рукой. - Дуй за конфетами. Сейчас сделаем... Он поднялся.

- А пост?

- Что же мне и в туалет не сходить?! Как считаешь?

Это был веский аргумент.

Мой поход за конфетами не затянулся: небольшой мини-маркет находился всего в двух троллейбусных остановках от элитного дома. Тем не менее, когда я вернулся, мой знакомый уже снова сидел на месте у входа.

- Знал бы, какой ты богатенький - одними конфетами не отделался...

Он сунул коробки в старый письменный стол, какие обычно бюджетные организации представляют в пользование секьюрити. Я успел заметить, что для коробок с трудом нашлось место среди других подобных.

- Такая квартира потянет на тонны баксов. Оказывается ты миллионер...

- Чудак! Ты думал я ее меняю?! Там есть кому...

- Ладно, вот! Смотри!.. - - Майор был удовлетворен результатом проделанной работы.

Он сунул мне в руки мой листок. На нем ниже номеров квартиры и дома аккуратным женским почерком было выведено:

" Любович Юрий Афанасьевич"

Я с трудом сдержал эмоции.

" По украденному у Любовича паспорту разыскиваемые Московским Главком мошенники зарегистрировали "Лузитанию", а теперь вот девушка, оказывается, живет в его квартире и ездит в машине лже-фирмы..."

Охранник неверно истолковал мое секундное замешательство, объяснил:

- Он собственник...

- Там сейчас обитает молодая девица...

- Может в гости приехала. Или так... Кто их сейчас проверит? - Из коридора его позвали. - Извини...

Я вернулся в машину. По мобильнику вызвонил "Лайнс". Рембо я не стал тревожить. У трубки был мой сменщик-детектив.

- Бирк! - Его фамилия звучала короче, чем имя. Он не обижался. Пробрось по адресам быстренько: " Любович Юрий Афанасьевич...

Он не удивился, ни о чем не спросил.

- Возраст известен?

- Только адрес... - Я назвал.

Еще я слышал, как он вошел в компьютер.

Минуту спустя я уже знал результат:

- Прописанным в Москве не значится...

"Дела-а..."

Любович владел квартирой в элитном доме в Москве, но не был в ней прописан. Он мог жить в Узбекистане, в Литве, в США. Где угодно.

Я был обескуражен. Но это вовсе не значило, что возможности установления Любовича исчерпаны. Я знал порядок.

Собственник, не прописанный в принадлежащей ему квартире, заключал договор с Дирекцией Эксплуатации Зданий по месту нахождения недвижимости. Обитая неизвестно где, он тем не менее оплачивал коммунальные услуги. Антенну, горячую воду, вывоз мусора...

Дирекция не могла мне помочь.

Заграничные адреса обычно не регистрировали. Вступать в переписку с собственниками квартир никто не собирался. На одних марках погоришь. А, если и владели адресом, не очень его афишировали... ...

Я не расстроился.

Существовали и другие места, в которых сведения о Любовиче обязательно должны были сохраниться. В первую очередь это был единый на всю столицу регистрационный центр учета собственников жилой площади.

В учреждении, размещавшемся в помпезном здании бывшего райкома КПСС, были зафиксированы все московские владельцы недвижимости.

Я рассчитывал на то, что Регистрационный Центр может сообщить адреса других квартир Любовича. А там могли найтись соседи, которые его знали и может поддерживали с ним связь...

От Любовича ниточка должна была потянуться дальше, непосредственно к заказчику. Владелец квартиры обязательно должен был знать его. Ключи-то от квартиры заказчик наверняка получил из первых рук!..

О чем-то похожем писал в свое время известный драматург - серб или черногорец:

"Из школы - в армию, из армии - в тюрьму, из тюрьмы - в семью..."

Бывший РК КПСС

В небольшом квадратном зале посетителей было, как сельдей в бочке. Забота об их удобствах, как и принято у нас, была сведена до минимума. Очередь вилась кольцами, стесненная высокими, до потолка, перегородками с несколькими маленькими окошками в них.

Все стояли. Абсолютному большинству требовались справки о том, что в их владении в Москве находится всего одна единственная квартира...

Я занял очередь, но быстро понял: мне ничего здесь не светит.

Для получения нужных сведений требовалось предъявить паспорт собственника, в моем случае самого Любовича. После этого мне назначили бы день для получения справки...

Обычный срок подготовки ответа - календарный месяц.

Я вышел из очереди, в раздумьи отправился бродить по зданию.

Всюду бросались в глаза следы запустения, неприкрытой бедности либо безхозяйственности...

Было трудно представить, что еще относительно недавно внизу работал гардероб, люди снимали верхнюю одежду, полы и окна, сверкали чистотой, по коридорам фланировали чиновники партийной номенклатуры - царьки районного масштаба - сиятельные секретари, их челядь, понабившая руку в интригах и демагогии, скромно ступавшие просители...

Сегодня по затертым полам бродили обремененные кипами бумаг сотрудницы, тусклость коридоров лежала отпечатком на нездоровых лицах...

Занимались ли здесь еще чем-то? Все сокрушала бесконечная очередь собственников квартир с их запросами...

Я задумался:

Что составляет конечную продукцию нынешней этой фирмы? Сведения о наличии владений? Они же тут в компьютере. Под рукой.

Но люди ждут в течение месяца...

Справки!

Посетителям нужны документы, заверенные, подписанные, с печатями,чтобы их можно было предъявить где-то, кому-то. Это и было выпускаемой продукцией...

Многие с этими справками отправятся в Дирекции Эксплуатации Зданий, в конторы " Мосгаза". Собственники одной единственной в Москве квартиры в отличии от тех, кто успел скупить две и больше, могли рассчитывать на льготный тариф по части коммунальных услуг...

Сами сведения, без подписи и печати, были только полуфабрикатом, никому из стоявших в очереди не нужным! Они необходимы были мне, потому что я не должен был их никому предъявлять...

С этой минуты я принялся искать цех полуфабрикатов готовой продукции и скоро нашел. Если хорошо поискать, всегда обычно находится кто-то, кто может тебе помочь...

Переговорив с несколькими сотрудницами, я оказался в кабинете молодой симпатичной особы, над столом которой висела отпечатанная по всем правилам полиграфического искусства выдержка из... Указа Петра Первого.

Сформулированный нестандартно ордонанс русского царя - реформатора предписывал подчиненному постоянно иметь вид лихой и придурковатый, чтобы не смущать начальство своим разумением. Он был датирован декабрем 1708 года.

Я сразу понял, что набрел на незашоренного, мыслящего человека, который мне нужен.

- У меня к вам дело... - Я рассказал о своей проблеме.

Хозяйка кабинета попросила меня подождать - только что начальник дал ей срочное поручение.

Я вышел в коридор. Устроился у окна.

К счастью у меня был с собой очередной бестселлер - подарок моего нового знакомца, охранника книжного издательства "Тамплиеры".

" Ну, маман..."

Я полистал книгу, сунул назад, в карман...

Детективы Тереховой я читал. Точнее, один. Считавшийся лучшим.

Автор - редактор в милицейских погонах. Старший офицер.

Героиня, напротив, следователь на Петровке, 38 - молодая симпатичная женщина, высокий интеллектуальный потенциал. Кроме юридического факультета закончила физико-математическую школу. Ее специализация на службе - анализ наиболее тяжелых нераскрытых преступлений...

Проработав более десятка лет в уголовке, я никогда не слышал, чтобы кому-то одному поручили думать за всех, анализировать...

Место действия романа - престижный санаторий. Отдельный номер "люкс". На досуге героиня занимается переводами с английского...Чем еще заниматься следователю в отпуске?! Сиди, работай... И вот уже первые результаты:

" Быстро "въехала" в стиль Макбейна".

Все вроде неплохо. Можно продолжать. Но не тут-то было! Трое молодых мужиков, изнывающие от безделья, придумали себе занятие. Держать пари на женщин из санатория! И что за пари! Добро бы просто, кто первый ее снимет... А то!.. Страшно представить! Познакомиться и заставить на протяжении шести часов терпеть себя, поддерживать разговор!

Ну, полный мазохизм мерзавцев!

Составили список жертв. Написали на бумажках имена отдыхающих, бросили в пустой стакан, стали тянуть. Естественно, следовательшу вытянули первой...

А тут еще убийство.

И вот героиня для одних сыщик, для других подозреваемая...

А еще непереведенный до конца Макбейн на английском...

Я уже давно заметил насчет отношения наших авторов к чужой мове...

Впрочем, английский - не единственный иностранный язык, которым следовательша владеет в совершенстве. По ходу романа по пути в Рим, она по-французски разговаривает со случайным попутчиком- итальянцем. А когда замечает его тяжелый акцент, переходит с французского на родной ему итальянский. Вот так! Все по-жизни. Именно у нас, где изучение иностранного на протяжении десятков лет поставлено из рук вон плохо, такое количество полиглотов в криминальных романах. Знай наших следовательш !

А тут и Рим. У фонтана героиня случайно встречает свою "элегантную маменьку", болтающую на шведском с неким профессором. "Ну маман! вырывается у героини. - И любовника своего привезла!.." В Риме обеим женщинам очень легко. Героиня не помнит, когда в последний раз столько смеялась. Вот только причину смеха так и не узнаешь... Запомнилось, что на следовательше "против обыкновения" была яркокрасная куртка-пуховик и голову украшала большая пушистая шапка из чернобурки...

А с подбором фамилий своим персонажам у сочинительши особых затруднений не было - она заимствовала их из телефонного справочника по месту работы...

Поэтому после выхода в свет очередного романа один из них позвонил другому:

- Серега, в курсе? Нас обоих убили...

- Всех не перебьешь, Коля...

- Это смотря, сколько будет романов!..

Сотрудница Регистрационного Центра пригласила меня войти.

- Итак... Его фамилия, имя, отчество...

- Любович Юрий Афанасьевич...

- Адрес...

Я назвал.

Она вошла в компьютер и прочла запись с экрана. Чтобы ответить на мой запрос, ей потребовалось не более минуты:

- За Любовичем Ю.А. никакой другой недвижимости в Москве не значится. Только эта. Очень сожалею...

" Полный облом!.."

Все попытки найти хозяина квартиры, чтобы от него протянуть ниточку к заказчику идут прахом.

Ловить мне тут больше было нечего.

Я помешкал.

- Вы что- наследник Ю. А.? - спросила она.

- Я даже не знаю, кто он. Любович сдал квартиру и вроде как исчез...

- В ДЭЗе не проверяли? Может он заключил с Дирекцией договор на обслуживание...

- Нет, вы знаете, как там сложно...

Она уже переключила компьютер, но на секунду отвлеклась, подвинула лист чистой бумаги.

- Напишите ваш телефон. Может мне удастся помочь...

- Буду очень благодарен... - Я написал номер мобильника. - А это вам... - Я положил стол подарок охранника "Тамплиеров". - На память...

- О, Терехова!.. Спасибо огромное!..

"Неисповедимы пути Твои, Господи... Еще одна !"

Некогда - не вначале ли прошлого века - пышным цветом в Западной Европе расцвело творчество некоей чрезвычайно плодовитой романистки, автора чувствительных сочинений, героями которых были благородные романтичные мужчины и женщины. Просвещенная Европа зачитывалась ее произведениями до тех пор, пока не открылось тщательно скрываемое... По ряду причин писательнице не дано было испытать то,что она сентиментально в подробностях описывала. После этого пулярность жестоко ей отомстила. Ее больше не издавали, а ее имя было предано забвению...

Удел всех раскрученных авторов. Их провожают смехом...

Снова гость

Генерал Арзамасцев не знал о моих заботах и не собирался принимать их в расчет.

В этот вечер он приехал снова.

И довольно рано. Неожиданно не только для меня, но и для девушки.

На этот раз любовники начали не с постели. Надолго засели в гостиной.

На девушке была полупрозрачная белая кофточка с мелкими рющечками и узкие темные брючки чуть ниже колен с разрезами снизу.

Она что-то рассказывала о театральной премьере. Внимая, гость водил рукой по ее молодому, без единой морщины, нежному лицу, вдоль высоко поднятых над

удлиненными восточными глазами бровям...

Записывающая аппаратура работала безупречно.

" Когда же она смогла попасть на премьеру?.. - подумал я. - Все вечера дома..."

В какой-то момент я услышал слово "прогон". Речь, скорее всего, шла о репетиции или генеральной репетиции...

Я на какое-то время отвлекся: включил радио, ревизовал содержимое бардачка, где накопилось изрядное количество аудикассет и книжек в мягких обложках...

Тут же находилась книга Алекса Аусвакса, которую подарил мне генерал Арзамасцев. Роман и рассказы были на языке оригинала. И, хотя я знал язык и даже пользовался им на службе в Израиле вместо иврита, в отличии от следовательши из романов Тереховой, не въехал сразу. Что, впрочем, не помешало мне позвонить в Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции и через секретаря искренне поблагодарить за них главу Фонда...

Когда, покончив с наведением порядка, я снова взглянул на экран, картинка настолько не была похожа на ту, что я оставил, что я даже не сразу отдал себе отчет в том, что произошло.

Любовники спорили! Да еще как!

Начало спора и причину его я пропустил. Но, по всей видимости, поводом был какой-то высказанный девушкой упрек, потому что Арзамасцев возразил:.

- А брильянт, который я привез из Японии! ..

Ему не следовало это говорить, потому что девушка сразу же выскочила из гостиной в спальню и тут же вернулась.