Ползучий дом

Выдержка из отчета научно-исследовательской группы Алекто

…так, морфологические описания пропускаю, хотите — ищите сами, вся эта хрень в энциклопедии есть…

«…Стабильная тектоническая зона, образовавшаяся на континенте несколько миллионов лет назад, сильно повлияла на эволюцию как растений, так и животных (далее — оборотни). Популяция стремительно разрасталась, т. к. условия существования улучшились.

Оборотни не всю жизнь обладают необходимой пластикой формообразования. К старости в тканях накапливается слишком много вышеупомянутого фермента. Организм «окостеневает» и теряет способность к трансформации. В этом возрасте животные уходят на скалы, окончательно «превращаются» в членистоногих и в таком виде доживают век. Таким образом продолжительность жизни оборотня удлиняется почти на четверть.

Личинки этих замечательных созданий имеют низшую (раннюю с точки зрения филогенеза) форму, червеобразную. До определенного возраста не способны к трансформации и несамостоятельны. В древние времена они, по всей видимости, прикреплялись к материнской особи с помощью присосок (см. на брюшном сегменте личинки). Если условия менялись, мать трансформировалась, в процессе изменения теряя потомство. В настоящее время самки поднимаются на скалы, оставляют там приплод и возвращаются в долину. Заботу о потомстве берут на себя старые особи, постоянно живущие на хребте. В хитиновом панцире членистоногих сформировались специальные ниши, где и размещаются личинки. Таким образом, выживаемость молодняка существенно повысилась.

За прошедшие миллионы лет популяция достигла определенного баланса. К сожалению, этот баланс был резко нарушен при появлении на Центральном плато людей. Истребление в массовом масштабе старых особей практически отшвырнуло вид на целый эволюционный виток в прошлое. Теперь оборотни вынуждены оставлять личинок в долине, т. к. на скалах некому позаботиться о потомстве…»

Вот, где-то так. В переводе на трансгалакт вся эта бредятина уместится в две фразы, первая: Красную книгу на Алекто еще не изобрели; и вторая: в Красную книгу традиционно заносятся только те виды, которые уже поздно спасать.

— Кого тебе пробить надо? — Валера обтер пот наволочкой, предварительно вытряхнув из нее подушку. Кондиционеры в комнате дышали кое-как.

Сергей потянулся за безрукавкой, залез в карман.

— Держи.

Валера взглянул на снимок:

— Где взял?

— Взял.

— Почему ДСП?

— На всякий случай.

— Кто это?

— Понятия не имею.

В общем, пойди туда не знаю куда.

…Между прочим, как раз в этот момент хозяева разводят подгулявшую экспертную комиссию по гостиничным номерам. И разводят, и разводят… Как разводили академию все последние годы. Дело привычное.

А возле портала на Цветущую Флоренцию стоит невысокий человек. Смотрит на тучи, радуги, восходящие луны и затуманенный горизонт. В глазах слезы.

Это — так, для полноты картины.

Трудно искать неизвестно что, даже в закрытой базе. База упорно саботировала процесс, требовала внятных инструкций. Напарники долго и бестолково глазели на экран, по очереди отбирая друг у друга зажженную сигарету. Потом комнату заволокло туманом, и

…Сергей бредет по научному городку Алекто. Темень — как безлунной ночью на Земле. Ни одно окно не светится. Кромешный мрак кишит гигантскими тараканами. У всех у них человеческие физиомордии. Черт бы их побрал совсем, уже как родные стали… Вот один сидит, стучит по клавишам, а толку — ноль.

— Фак, — недобро шипит таракан.

Сергей пожимает плечами, сворачивает за угол. За углом все то же самое, только песок до самого горизонта. Здесь сидит каракатица, тоже сношает клавиатуру. Рожа сосредоточенная, напоминает кого-то близкого.

— Бля, — обескуражено сообщает каракатица.

Очень информативно.

Сергей вышел из городка на крыльцо, притворил за собой дверь. Долго брел по каким-то коридорам, то и дело натыкаясь на бестолковых аборигенов.

За очередным поворотом черноту небесной тверди расколол громоподобный возглас:

— Ё!.. Как интересно.

…вздрогнул, открыл глаза. Уставился на экран. На Валеру. Снова на экран.

А через сорок секунд напарников вынесло из комнаты алектианским ураганом. Обоих. С наглухо застегнутыми ширинками. Это уже наяву.

Тони, как всегда, нашелся в баре гостиницы. Сидел за угловым столиком, возле Смерти, и вульгарно надирался. В одиночку. А также — в жопу и в стельку, все сразу.

Напарники, не спрашивая разрешения, плюхнулись напротив:

— Отстрелялись?

— Отстрелялись, — вяло отозвался Тони.

— Ты мне в прошлый раз не все сказал, — заявил Сергей.

Тони бездумно уставился куда-то в дальний угол бара.

— Не изображай глухого. На которой зоне ту самую побудку играют?

— Тебе-то что?

— Какого … ты напросился на Алекто?

— Ничего я не напрашивался. Отправили — поехал.

— Лерыч! Что ж ты так, волюнтаристским порядком?

— А чего с ним церемониться. В мешок и на погрузку.

— И справку из института крови не стал смотреть.

— Не стал. Тем более, мне ее никто не показывал.

— Тони. Какого тебя принесло на Алекто?

— От…тесь.

— Слушай сюда, граф Монте-Кристо. Ты должен…

— Ничего я вам не должен, — буркнул Тони, глядя в стакан.

— А себе?.. — Сергей швырнул на стол фотографию.

Бледное лицо строителя вытянулось, сам как-то сразу протрезвел. Отпихнул снимок:

— Ладно, умник. Чего забеспокоился? Его все равно не достать, хоть бы я из кожи вылез.

— С чего ты взял?

— Искал. Он не появляется на Алекто.

— Ошибаешься. Он не вылезает отсюда.

— Брешешь!..

Полчаса спустя взбудораженный Тони ворвался в общагу строителей:

— Кто живой? Уговаривать не буду. На выход.

— Ты чего, сбрендил? Какого …?

— Такого, что иначе нас здесь закопают нах.

Человек спал. Его бесцеремонно вытащили из постели, вложили по зубам, швырнули на пол. Из смежной комнаты тут же выскочили три заспанных головореза, но не то, что сделать — сообразить ничего не успели: в спальню набилось не меньше десятка полупьяных мужиков. В том прекрасном состоянии, когда энергии полно, а чувствительность к боли уже ослабла. Хорошо с перепою мечом помахать (см. эпиграф).

И у этих гостей явно имелись претензии.

— Какого … вы объявили нам войну? Мы вас трогали?

— Какую, к черту, войну, — пробубнил человек, вытирая кровь со скулы. — Убирались бы вы уже к себе домой, одни беды от вас.

— Где Мишель?

— Не знаю никакого Мишеля.

— Тот парень, которого ты украл с нашего объекта. Где он?

— Никого я не крал.

Один из гостей, бледный и самый пьяный, склонился к хозяину дома, схватил за волосы, приставил нож к горлу:

— Узнаешь? Узнаешь. Вспомнил, гнида. Не все передохли, кое-кто остался.

Человек скосил глаза на лезвие. Почти хладнокровно, с ноткой презрения, процедил:

— Идиот, зачем тебе еще один срок? До освобождения не доживешь ведь.

— Где Мишель, сука?

— Да жив ваш парень, жив. На спутнике он. Сами заберете?..

Гости замешкались с ответом. Хозяин развил инициативу:

— Сами не заберете, не рискнете сунуться на спутник… Убери перо, болван, мне же говорить трудно… Марат!

Один из головорезов поднял было голову, но его снова приложили физиономией к паркету.

— …Марат, приведешь сюда их друга? В обмен на меня.

Строители растерялись:

— Макарыч! Отпустить, что ли?

— Нет! — заорал Сергей, но было поздно: мужики ослабили хватку, головорез метнулся за дверь.

— …, держите!

Ломанулись сразу трое, замешкались в дверном проеме. Лерыч выпрыгнул в окно.

— Бегом, мать вашу! Не успеет он, ему еще портал активировать нужно!

— Где портал-то, Макарыч? Куда бежать?

— Портал активирован, — холодно произнес хозяин дома.

— Звездец…

Они все-таки выскочили за дверь, но смысла в этом уже не было ни малейшего. Через минуту возвратился Валера — тем же путем, то есть через окно (мы не ищем легких путей, если у кого склероз). Сообщил:

— Промахнулся. Хотел по ногам… Ушел.

— В портал стрелять нужно было!

— В какой узел, извини? Я ж эти порталы сам отлаживал.

— В рубильник, твою мать!

— Я тебе что — Вильгельм Телль?..

— Чего задергались? — равнодушно поинтересовался хозяин. — Сейчас вам приведут вашего приятеля, и разойдемся с миром.

— Всё. Тони! Мужики, уходим отсюда. Мишеля мы завтра получим. Конечно, если эта тварь хочет жить.

Строители подались к выходу, волоча с собой, как жертвенных баранов, начальника научно-исследовательской станции Алекто и его телохранителей.

…В принципе, никто не мешал добежать до портала и отключить питание. А можно было это и сразу сделать, если уж не удалось предотвратить побег. Но ведь мы не ищем…ну, ясно.

Через пару часов портал спутника открылся. «Птенцы Керенского» хлынули на Алекто.

Все флайеры станции почти одновременно взмыли вверх и исчезли. Разбуженные жители городка некоторое время удивлялись странной ночной акции, но потом снова погрузились в сон. Только два человека не проснулись от рева взлетающих машин: смотрители ангаров. А на следующий день их вообще не оказалось на месте. Тараканы, надо полагать, утащили.

Еще через полчаса в долине начался паноптикум. Для справки: песок и мягкие породы излучатель пробивает на глубину полутора метров. Многим аборигенам этого хватило.

…Если кто-то недоумевал, зачем Арамову потребовалось перекрасить дом в ядовито-рыжий колер… Таки да, отпугивать тварей. Только не ползучих. Уж кому, как не маэстро, было знать о регулярных сафари в долине. Оранжевый огурец слишком хорошо заметен, чтобы зацепить его случайно, а не случайно… на все воля Твоя. Длительного обстрела даже «кокон» не выдержит.

Одна машина, отбившаяся от стаи, долго кружила над плато. Периодически садилась то в одном конце городка, то в другом… Что-то такое выискивала, но не нашла. Наверно, плохо искала. Или — не там.

«Птенцы» повеселились и исчезли, оставив после себя открытый портал и почти разряженный энергоблок.

Никто в городке так ничего и не понял.

Поняли утром.

— Общая тревога!!! Оборотни лезут на плато! Их тысячи! Миллионы!!!

…Упаси бог попасть в зубы озверелой овечке.

По центральной площади металась похмельная экспертная группа. Взбудораженные горожане. Непроспавшиеся строители. Короче, вся двуногая наличность Алекто.

— Какое, к черту, отстреливаться! Эвакуация, и немедленно!

— Портал!

— Что — портал?

— Обесточен! Мать-мать-мать, спутниковый — открыт, и все разрядилось!

— Да что ж у вас тут — два портала от одного блока питаются?

— А вас там, в академии, волнуют наши проблемы?! Еще и не так выкручиваемся!

— И резервных блоков нет?

— Не успеем! Дьявол…

Сергей обернулся к напарнику, сказал вполголоса:

— Твоя очередь в глаз получать, премудрый ты мой.

— Бей, — замогильным голосом отозвался напарник. — Сейчас. Потом времени не будет.

Фокус вот в чем: и за неделю открытый портал не разрядил бы блок питания, если бы не один маленький нюанс. Когда некий отладчик отлаживал это дело домашними средствами, он «за неимением» исправного порт-коллектора попросту заземлил все лишнее. Глубоко и надежно. В буквальном смысле, чтобы не докопались… Но кто же знал, что нищая станция Алекто так и не найдет средств на ремонт портала?..

В принципе, совершенно необязательно было гнобить порт-коллектор. В конце концов, вытащить из гнезда и закопать в землю, если уж так хотелось убрать с глаз долой этот секрет Полишинеля. Но ведь мы не… тьфу, черт, сколько можно.

Начальник станции, которого с утра пораньше одели, причесали и вытащили на плато, был, как всегда, невозмутим. Несмотря даже на то, что старую проверенную охрану ему так и не вернули, вместо этого приставили новую импровизированную.

— Удачное начало контакта, не правда ли? — ледяным тоном поинтересовался он у представителя академии. — А ведь я предупреждал. Предупреждал? Эти твари крайне опасны и на редкость агрессивны. Я сколько раз просил о военной поддержке. Писал: необходима серьезная очистка территории. Но вы же там, в академии, не читаете наши сводки. Вот и результат. Теперь мы все погибли. Видите, что творится?

Горизонта не было. Там, вдали, где заканчивались скалы, сплошным ковром покрытые тараканами, — там, за скалами, встал на дыбы песок…

— Надо же, — растерянно пробормотал представитель. — Надо же — именно сегодня…

— Случилось бы завтра, — усмехнулся начальник станции. — Или послезавтра. От этого намного легче? Вот что, господа: спутниковый портал разрядился не совсем, еще несколько человек пропустит. Уходите. Вернетесь позже, с более подходящими средствами для установления контакта. Может быть, здесь даже кто-нибудь уцелеет.

Представители растеряно переглянулись.

— Нам нужно обсудить ваше предложение.

— Обсуждайте. Только времени у вас мало. Через час эта стихия будет здесь.

…Вот невежда! Где ж ты видел, чтобы судьбоносные решения принимались за такое короткое время?..

Напарники, как в воду опущенные, стояли поодаль. Все, что могли, они уже совершили. Вспоминаются деяния одного недоброй памяти средневекового рыцаря, которого испанские провинции крыли всеми существующими идиоматическими оборотами. Он, правда, обладал честью, совестью и старался не для себя (что еще хуже). Но в остальном был такой же дятел.

— Где там Сэнди с ее чертовым букетом… — протянул Сергей. — Лерыч, ты умеешь не пахнуть агрессией?

— Не знаю.

— Конец их был бесславным…

— Их путь лежал в зыбучие пески…

…Фальш-маэстро и не заметил, как по бокам от него опять выросли две жерди.

— Марк! Самое время определиться, кто ты — дитя двух рас или тварь без роду-племени.

— … Останови эту армию.

— … Пообещай, что мы вымажем тут все скалы любимыми духами Сэнди.

— … А так — война не на жизнь, а на смерть.

— … Их больше, но у них только жвала.

— … Нас меньше, но у нас излучатели.

«Маэстро» терпеливо дослушал очередной сбивчивый диа-монолог и апатично поставил диагноз:

— Идиоты вы, все-таки. Их, — он кивнул на столпившихся горожан, — их кто остановит?..

И понурым шагом двинулся в сторону обрыва.

Ребята переглянулись:

— Карен!

Тот вздрогнул, обернулся.

— Удачи, — напряженным хором пожелали напарники.

— Ах, это… Спасибо. Если что — не беспокойтесь: дом я вчера оплатил.

Урраа!!! Мы строили, строили и, наконец… тьфу, блин. Я вообще не об этом хочу сказать. Я о высоком.

Нагло врут те, кто утверждает, что мы живем здесь и сейчас. Ни хрена подобного. Мы живем для истории. Причем, не одной. Мы в них регулярно попадаем. Любой наш поступок, как брошенный в воду камень, генерирует далеко идущие последствия.

На этой пафосной ноте можно закончить повествование (хэппи-энд уже есть, чего еще надо?), но я все-таки доскажу, ради приличия.

Стрелять было пока рано, но окончательно дезориентированный лидер экспертной группы уже созрел дать отмашку. И тут на краю плато появился невысокий сухощавый человек:

— Подождите! Если я не сумею убедить их уйти с миром… тогда терять нечего. Тогда — стреляйте.

Человек бесстрашно шагнул с обрыва на почти вертикальную скалу. А через долю секунды на глазах у ошарашенных гостей городка скрылся за краем плато гигантский таракан.

Вряд ли кто-то из горожан успел осознать: на сей раз в насекомое перекинулась не бессловесная неуклюжая имитация человека, а великолепно сработанный экземпляр, адекватно эмоциональный и свободно владеющий человеческой речью… Выстрелы последовали мгновенно, рефлекс давно уже стал безусловным.

Но — опоздали. Этот оборотень знал ближайшие скалы как свои пять пальцев. Знал, где прыгать с обрыва и каким путем двигаться вниз под прикрытием камней.

Представители академии дар речи потеряли.

— Кто… что… это такое? — пробормотал лидер группы.

— Это — Карен Арамов, знаменитый маэстро синтеза, — быстро пояснил возникший рядом патлатый строитель.

А другой добавил:

— Он путешествовал на Алекто дикарем. Наелся здешних мутагенных цветочков и стал оборотнем.

…Похоже, Сергей не ошибся в своих интуитивных догадках. Сильная матрица Карена Арамова уверенно брала верх над слабой эгоцентричной личностью бывшего банковского служащего. Экстремальные повадки, адреналиновый зуд, ничто-не-слишком… Волей обстоятельств Марк давно плюнул на собственную жизнь. Но будучи самим собой он бы никогда не вызвал огонь на себя ради цели. Марк закончился. Вернулся Карен… Глядишь, со временем и искусство синтеза освоит. Почему нет? Ароматическим миссионером уже стал.

Мучительно долгие полчаса люди на плато отнимали друг у друга бинокли. Несколько раз лидер экспертов оборачивался к вооруженным старожилам городка и гневно орал:

— Не стрелять!!!

Никто уже и не стрелял, поскольку бессмысленно. Черная точка, которая раньше была Кареном Арамовым, давно удалилась из зоны действия излучателя.

Начальник станции мрачно стоял в сторонке, ни во что не вмешиваясь. Может он и вмешался бы, но после собственной выходной арии непрерывно ощущал лезвие между лопаток.

Наконец, черная точка влилась в такое же черное море.

Море остановилось.

Целую вечность стоячая волна колебалась на месте.

Потом отхлынула, выплюнув из себя одно-единственное микроскопическое существо.

Маэстро синтеза возвращался назад.

Чужие ушли.

Толпа выдохнула. Потом заворчала, заклокотала, зашипела:

— … а я настроился оторваться перед смертью.

— … поживем еще. Успеем оторваться.

— … какое там. Теперь — мир. А то и договор о сотрудничестве.

— … о сотрудничестве?! А людей кто вернет?..

— … столько народу загнобили, твари.

— … контактная комиссия, понимаешь. Нет бы боеголовок прислать, и побольше.

— … толерантность, мать ее…

Другие оккупировали экспертную группу:

— Что теперь будет?

— Станцию расформируют?

— Начнете работать с этими… с этими…

— Не торопитесь! — лидер группы извивался угрем. — Мы еще ничего не знаем. Практически ничего. Какие могут быть прогнозы, какие обещания?.. Трудно остановить запущенную войну, это-то вам должно быть ясно…

И быстренько (пока не разорвали сгоряча) сменил тему, обратился к строителям:

— А вы, значит, сегодня убываете?

— Черт его знает.

— Да? Ну что ж, счастливого пути.

Кивнул, решительно пробился сквозь толпу и направился встречать парламентера. На ходу обернулся:

— Кстати! Мы думаем, не заказать ли вашей фирме мобильную станцию на гусеничном ходу? Мы ведь не можем в вопросах межрасовых отношений полагаться на одного-единственного человека. Тем более, он не совсем человек.

Ёпт. Они не могут полагаться, а нам возвращаться в эту дурку?.. Максимыч ведь, змей подколодный, отправит именно нас, к гадалке ходить не надо. Блин, вся жизнь в борьбе… Сергей тяжело вздохнул.

Оглянулся. Рядом стояла Сэнди — с такими же расширенными глазами, как у представителей экспертной группы.

— Привет! — усмехнулся Сергей. — Круто, правда? Поздравляю, твой Карен теперь большая шишка. Вице-консул, не меньше. И он тебя почти вспомнил.

У Сэнди раздулись ноздри, как у беговой лошади. Тряхнула гривой и фыркнула:

— Замечательно. Правда, он не Карен.

Сергей приподнял брови:

— С чего ты взяла?

Махнула рукой, улыбнулась:

— Хорошо, пусть будет Карен. Ради тебя, бейби.

Валера с отсутствующим видом направился к строителям. Сергей чрезвычайно внимательно уставился вдаль, будто там, по меньшей мере, показывали финал кубка мира.

— Малыш, ты спрашивала, почему я не люблю синтез. Так вот, если серьезно, мне в нем не нравится только одно: нейропрограммирование эмоций. По-моему, человек в праве сам решать, что он хочет чувствовать.

Женщина есть женщина. Иносказаниями с толку не собьешь… В глазах Сэнди мелькнули жесткие искорки:

— Это — отвод?

— Скорее, оправдание, — вздохнул Сергей.

Надеюсь, вы не подумали, что у автора нет ни одного ехидного комментария по этому поводу? Но, во-первых — незачем, и так все ясно; а во-вторых — некогда, поскольку

…совсем-не-человек выбрался на плато и превратился в не-совсем-человека. Огляделся. Не стреляют… Устало сообщил:

— Сделал, что мог.

— Как… вам удалось?..

— С некоторых пор я пользуюсь авторитетом у этих существ. Попытался их убедить, что не все люди обезумели и несут смерть… Задумались.

Лидера экспертов осенила потрясающая мысль:

— Господин Арамов, скажите: на Алекто кроме вас еще есть люди-оборотни?

Маэстро кивком указал куда-то вперед, глухо проговорил:

— Есть один. Но его не стоит отправлять парламентером.

Все оглянулись. И увидели, что

…начальник станции под шумок ускользнул от потерявших бдительность строителей и теперь спиной отступал к порталу спутника, с невесть откуда взявшимся излучателем в руках. Конвоиры спохватились, но — какое там… Положение спас Тони: подобрал с земли камень килограмма эдак на два и совершенно вульгарным образом, без изысков, запустил его в дисплей портала.

— Так, — констатировал Сергей. — Еще одна статья расходов.

— Сами восстановим, — отозвался Валера.

— Ага. Только не как в прошлый раз.

А пока ребята обсуждали насущную проблему, остальные свидетели происшествия с раскрытыми ртами наблюдали то, что творилось с начальником станции. Реакция на взрыв дисплея была неописуемой: черты лица расплылись, превратились в бесформенную маску и тут же сквозь эту маску начал проступать совсем другой образ. Точнее — образина, больше похожая на партийного лидера, чем на ученого. Самоконтроль ослаб, хозяин тела вылез наружу во всей красе. Активировал излучатель, и

…нет, Тони не рисковал. Тяжелый взгляд равнодушно скользнул по строителю и метнулся дальше.

Оборотнический дар (или экстремальный опыт?) выручил маэстро синтеза и на этот раз. Не то камбала, не то медуза, не то просто тряпка — одним словом, что-то совершенно непристойное распласталось по земле. Нечто, не имеющее аналога среди алектианских форм. Луч прошел выше.

И сразу же чуть отвлекшийся второй оборотень остался без оружия. Вырвался из чьих-то лап, метнулся к скалам.

Тони — за ним, в сердцах швырнув на землю разряженный излучатель.

Бывший начальник добежал до края плато и прыгнул вниз. Второй раз за эти напряженные два часа гости из академии смогли лицезреть чудо превращения… хотя теперь оно уже не воспринималось как чудо. Новизны ощущений не было.

Лидер группы задумчиво посмотрел вслед убегающему созданию и философски заметил:

— Мда. Оборотни бывают разные.

— Не так, — резонно заметил один из строителей, рослый и бородатый. — Есть оборотни, а есть просто тараканы.

Горожане с раскрытыми ртами глазели вслед гигантскому насекомому, которое только что было их руководителем. Люди еще не успели осознать, насколько цинично их кинули… Лишь Тони неистово метался по краю плато:

— Уйдет, гнида! Кто-нибудь, дайте же мне излучатель!

Излучатель никто не давал. Перекидываться в членистоногое Тони не умел.

— Расслабься, парень, — устало проговорил маэстро синтеза. — Вернется. Некуда ему бежать. У моих новых братьев к нему очень большой счет. Думаю, побольше чем у тебя.

…Расставляю точки над «i»: вернулся или нет — никому не известно. Нашел вечный покой в зыбучих песках? Или обитает по соседству с вами? Руководит фирмой, в которой вы работаете? Возглавляет страну, в которой вы живете? Тараканы вездесущи. Единственный способ распознать нашего героя — явственный запах злобы. Но этого запаха и так полно в мире подлунном.

Да, это не оговорка. Именно что «героя». Ибо он и есть истинный герой нашего времени, а все остальное — статисты.