Помощница (СИ)

13

Следующие три дня проходят достаточно ровно и спокойно.

Алекс, практически всегда остается хладнокровен и отстранен, а я стараюсь запрятать свои новые чувства и эмоции как можно глубже. И лишь когда Степанов не замечает моего присутствия, я исподтишка наблюдаю за ним.

Первое, на что я обратила внимание, что находясь в одиночестве Алекс достаточно сильно хромал, а стоило ему заметить меня, он словно собирался и хромоты почти не было заметно.

Ещё я обратила внимание, что он никогда не улыбался, даже сыну. Его лицо всегда было сосредоточенно, а чаще даже отстранено. Хотя я в мельчайших подробностях помнила наш ночной разговор и понимала, что он не бесчувственный истукан, тогда почему он так редко проявляет хоть какие-то чувства?!

Готовку, а потом и уборку в доме, я полностью взяла на себя. После очередного завтрака, я решила вымыть кухню от и до, а потом занялась и остальными комнатами. Конечно всё вымывалось с молчаливого согласия Алекса, но и это было моей маленькой победой. Хотя в кабинет и в их с сыном спальню, он всё же меня не допускал.

От Ольги никаких новостей не было. Хотя я и осознавала, что это было затишье перед бурей, но эта передышка меня радовала.

Дедушке с теткой я теперь звонила каждый день. Алекс разрешил мне использовать для необходимых звонков стационарный телефон. Тетя сообщила, что на время забрала дедушку к себе, так как через неделю ему дадут путевку в профилакторий и в этот раз с ним поедет она, а не я, как прежде. Вот сейчас она соберет все документы и они уедут почти на целый месяц, а это значит, что я буду меньше за них переживать.

На седьмой день моего пребывания в доме, Алекс стал позволять мне играть с сыном. Он разрешил мне укладывать его спать — и на дневные сны, и на ночной. Но самое главное он разрешил мне искупать малыша, что для меня стало настоящей радостью.

Подготовив воду, я раздела маленького пупса и даже не смогла его сразу унести в ванную комнату. Пока не видит Алекс, я принялась расцеловывать малыша, тискать, приговаривать разные детские стишки и петь песенки.

Я всё больше осозновала, что ничего на свете не может сравниться с улыбкой малыша. Ничего. Какое же это счастье быть частью жизни этого карапуза, а ещё быть источником безусловной любви необычайно красивого ангелочка.

И только зацеловав Андрюшу с головы до пят, я понесла его купаться.

Купались мы долго, даже приходилось подливать в маленькую детскую ванночку теплую воду. Андрюша купаться любил, а после каждого фонтана, выпускаемого из резиновой игрушки, он пищал от восторга. А когда малыш принимался бить руками по воде — брызги летели повсюду. Но особенно часто они летели на мою футболку-пижаму, поэтому к окончанию купания, она промокла насквозь.

Маленькая ванночка Андрюши стояла в большой ванне, поэтому мне приходилось склониться к ней, чтобы придерживать малыша, который мог соскользнуть вниз. Карапуз уже уверенно сидел, но я всё равно его подстраховывала.

Когда я услышала позади себя шаги, мне конечно следовало повернуться (чтобы не стоять кверху попой к выходу), но и Андрея я не могла отпустить. В связи с этим я решила немного сдвинуться вместе с ванночкой в сторону, чтобы Алекс хотя бы не стоял позади меня. Но мужчина как назло встал именно за мной.

— Что-то вы долго, — раздается у самого уха, при этом в попу тут же упирается мужское бедро, — давай я его заберу, где полотенце?

— На крючке, — выдавливаю я из себя, но тут же лишаюсь дара речи, когда Степанов прижимается ко мне сзади и накрывает мои руки своими, чтобы перехватить сына.

Для Алекса такое вынужденное соприкосновение наверняка ничего не значит. Ему просто нужно вытащить сына из ванночки. А я…

Я даже дышать перестала, так меня повело от его близости и запаха. А когда он буквально припечатался ко мне сзади, чтобы приподнять малыша, я и вовсе прикусила губы, дабы не застонать в голос от накрывшего меня возбуждения.

Да! Это было именно возбуждение. Низ живота сводило судорогой, а по телу побежали миллионы мурашек, от которых я стала дрожать. Сумасшествие!

Видимо Алекс почувствовал эту дрожь и тоже замер. Но замер мужчина в таком интересном положении, которое я даже боялась представлять, так как могла безрассудно броситься в омут с головой. А я ведь обещала, что мои приставания больше не повторяться… Но!

Но мысли так просто не остановить. Да и вообще от такой близости можно с ума сойти… Наверное сейчас, со стороны, может показаться, что мужчина согнул меня пополам, а сам пристроился сзади, чтобы…

Аааа. Всё! Меня понесло. Надо срочно что-то делать.

Отпустив малыша, которого теперь удерживал Алекс, я пытаюсь вынырнуть из его захвата, но скорее делаю только хуже. Когда моя попа начинает бороздить по мужскому бедру, она сразу же упирается во что-то твёрдое… И когда до меня доходит во что именно, меня словно кипятком обдаёт.

Глубоко вдохнув, я поднимаю взгляд и тут же встречаюсь со стальным блеском серых глаз. Его привычный цвет глаз сейчас напоминал темную сталь, которую покрыли серебряной пылью. Та-ак, он точно никогда на меня не смотрел. Это темное олово поглощало и жгло одновременно.

Шумно сглотнув слюну, которая необычайно быстро наполняла мой рот, я попыталась собраться с мыслями и наконец выбраться из морока, охватившего каждую клеточку, каждый сантиметр моего тела. Но мне нельзя. Он для меня табу. Запретная тема.

Я обещала… Я обещала… — молоточками стучит в голове и я прикрываю глаза, но практически сразу распахиваю их, так как чувствую прикосновение колючей щетины к щеке.

И вот его лицо в паре сантиметров от моего, а губы! О, небо! Его губы всё приближаются и в ответ я с надеждой приоткрываю свои. Вот сейчас…

Хлопок и в одну секунду всё изменяется. Теплые брызги воды и визг малыша нас буквально отбрасывают друг от друга и разводят по разным краям ванны. Алекс даже малыша отпустил, но почти сразу же сориентировался и быстро вытащил его из маленькой ванночки. При этом он сразу же отворачивается к стене и быстро кутает сына в полотенце. Причем Степанов это делает на такой скорости, что они уже через пару секунд покидают ванную комнату. Когда же за ними захлопывается дверь, я с ужасом понимаю, что всё это время не дышала.

Опустившись на коврик, я наполняю легкие большими порциями кислорода, а в голове все время крутиться вопрос — я сдержала обещание или нет?

Кое-как утихомирив сердцебиение и судорожную дрожь во всём теле, я прибираюся в ванной комнате и быстро обмываюсь сама. Причем когда вожу по телу мочалкой, соски болезненно сжимаются, а низ живота немного тянет. Что это может быть? Вроде до месячных ещё далеко.

Тщательно просушив тело и волосы полотенцем, я выхожу из ванной и сталкиваюсь с Алексом. Он похоже уже сам уложил сына спать, так как закладывает бутылочки в стерилизатор. Увидев меня, он оставляет оставшиеся бутылочки на столе и быстро выходит из кухни. Этот его уход больше напоминает бегство, иначе как объяснить, что гиперответственный Алекс не доделывает дело до конца и сбегает из кухни. Тем более ночью эти самые бутылочки ему точно понадобятся.

В расстроенных чувствах, я загружаю оставшиеся бутылочки в аппарат и нетвердой походкой топаю на диван в столовую.