Меня хватило на два дня!
Два дня подряд тётка выговаривала мне какая я дура, что не желаю сделать аборт. А к вечеру второго дня она позвонила бывшей однокласснице, в нашу районную больницу, и договорилась, чтобы мне сделали прерывание.
— Быстро собирайся. Уже с утра тебе всё сделают, — вбегая в сарай, прошипела она, после чего я чуть ведро с кормом из рук не выронила.
— Я повторяю — делать ничего не буду, — хмуро возразила я и вышла во двор.
Тетка не успокоилась и побежала следом.
— Варька, я в своем доме лишний рот не потерплю. При всей моей любви, я легко тебя выгоню на улицу. Как мы все в одной комнате и…. В общем выбирай — или ты делаешь аборт, или завтра с утра выметайся отсюда. Я серьёзно!
Я вышла за забор, чтобы больше не слышать угроз тёти Гали и обессиленно опустилась на траву перед домом. Вечерняя прохлада немного остудила мои горящие щёки и я прилегла на штакетник забора.
Даже без угроз тётки я понимала, что из этого дома мне надо срочно уходить. За дедушкой она ухаживает хорошо и была достаточно приветлива с ним, а вот меня… Меня она готова со свету сжить из-за беременности.
Куда мне податься, я просто не представляла. Родных, кроме деда с теткой и сестры, у меня не было. Друзей, из-за моей нелюдимости и трусости, тоже нет. Вчера ночью, я даже подумывала позвонить Алексу и попросить у него помощи, но эту мысль я быстро отмела. Он не за что не впустит меня в свой дом, хотя этот вариант и был самым желанным. Как бы сейчас хотелось очутиться в его доме — обнять Андрюшу, поцеловать Алекса. Приготовить ужин, накормить моих любимых мужчин… Конечно в реальности они совсем не мои, но в голове я всегда называла их «мои любимые».
Зашла в дом, когда тетя с дедушкой уже спали. Стараясь их не разбудить, я в полной темноте пробираюсь к своей раскладушке и вдруг чувствую, что земля уходит из под ног и я проваливаюсь в окружающую темноту.
Вспышка… вторая… и голоса, через плотный гул в ушах.
— Давно без сознания… Я только грохот услышала и свет включила, а она лежит здесь на полу… Беременная…. На учете не стоит…. Откуда я знаю… я вообще против ребенка… Поэтому спасайте её, а про ребенка не думайте…
Всхлипнув, я пытаюсь разлепить губы и крикнуть, чтобы не смели этого делать, но снова проваливаюсь в темноту.
Луч ярко-красного света, очень сильно бьет по векам и я пытаюсь прикрыть их ладонью. Когда к глазам прикасаются мои, почему-то ледяные пальцы, я приоткрываю веки.
Белый потолок. Светло-зеленые стены.
Где я? — всплывает первая мысль, а потом я вспоминаю…
Боже, мой малыш!
Подскочив, я оглядываюсь по сторонам и тут же встречаюсь взглядом с входящим в палату врачом.
— Проснулась! Очень хорошо.
Довольно пожилой мужчина в белом халате, очень бесцеремонно распахивает моё одеяло и усаживается на самый его краюшек.
— Как самочувствие? — бодро спрашивает врач.
— Мммм…, - начинаю я, но в горле всё пересохло и я не смогла ответить, пока не откашлялась.
— Мой ребенок… Что с ним? — сипло выдавливаю я.
— Пока с ней всё в порядке.
— Пока? С ней…
— Да. Это девочка. Вчера узи делали и малышка нам всё показала. Но главное не это — у тебя четвертая отрицательная группа крови.
— Да.
— А у отца ребёнка скорее всего положительная… Где ваш папа?
Я закусываю губы и опускаю голову.
— Ты знаешь кто отец ребенка?
— Конечно, — порывисто шиплю я и вновь опускаю голову.
— Ему нужно приехать. Группу крови его следует узнать и кое-какие исследования сделать.
— Он не приедет…
— Понятноо, — скептически цедит врач, а потом быстро добавляет, — а позвонить ему сможешь? Вы общаетесь?
— Наверное… не смогу.
— Давай мне номер его телефона, я сам позвоню, — заявляет врач и видя, что я сомневаюсь, очень сурово добавляет, — Варвара, это очень важно. Здесь речь идет о здоровье плода.
Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы-
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь,
Я тайком распускаю свою.