Понятие Власти

1. АНАЛИЗ ВЛАСТИ МАРШАЛА

Приход Маршала к власти представляет собой типичный случай спонтанного генезиса политической Власти. Посмотрим, к какому типу относится та Власть, «носителем» которой является личность Маршала.

До событий 1939-1940 гг. он был известен широкой публике прежде всего как военный вождь, как победитель при Вердене. Тем самым он обладал авторитетом военного, а потому – в нашей терминологии – был «носителем» (индивидуальным) Власти типа «Господин». Именно эта Власть Господина ставится на первое место пропагандой, представляющей Маршала публике как «победителя при Вердене». Именно благодаря этой Власти Господина Маршал может действовать в политической области (в узком смысле слова) без объяснений своих побуждений, целей, последствий, т. е. не разъясняя их смысла.

Но элита нации знает также о роли, сыгранной Маршалом во время военных мятежей; высоко ценит «политическую» сторону его военной Деятельности; помнит о том, что он был способен предвидеть события, останавливать их развитие, реорганизовывать настоящее, имея в виду будущее. Иначе говоря, Маршал обладал также Властью Вождя в том смысле, какой мы придаем этому термину. Именно на эту Власть Вождя указывает Маршал, когда он часто обращается к народу: «Я веду вас, следуйте за мной!» Именно эта Власть Вождя проявляется в том, что проект или программа, которые даже не были поняты народом, принимаются без «реакции» просто потому, что они были предложены или поддерживаются Маршалом.

Кроме того, почтенный возраст Маршала, тот факт, что он уже достиг вершин славы, очевидное «благородство» его характера – все это способствует признанию за ним и Власти Судьи. В глазах нации Маршал в своих действиях не ищет личного «интереса», беспристрастен, объективен, т. е. справедлив и честен. Именно для утверждения этой Власти Судьи в самом начале своего правления высказал прекрасную фразу (часто воспроизводимую пропагандой): «Я дарую мою личность Франции». Опираясь на эту Власть судьи, он мог высказаться по поводу судимых в Риоме до того, как вынес свое решение суд.

Наконец, характер, способ поведения, стиль жизни у него по сути своей «французские», явно выражают французскую «сущность», а в сочетании с его возрастом все это делает его личность «носителем» (индивидуальным) Власти Отца. Эту Власть отца Маршал проявляет своим тоном, своим «патерналистским» отношением (иной раз на это указывает и пропаганда). Именно эта Власть Отца дает народу уверенность в том, что, следуя за маршалом как Вождем, слепо веря ему как Господину, принимая его как Судью, он не только не предает непосредственные интересы сегодняшнего дня и перспективы дня будущего, но также традиции прошлого.

Поэтому можно сказать, что в 1940 г. произошел спонтанный генезис (не явленный посредством «вотума доверия») тотальной политической Власти: Маршал оказался «носителем» (индивидуальным) всех четырех «чистых» типов Власти (в единой политической форме).

Посмотрим теперь, что стало с этой тотальной политической Властью по ходу ее осуществления.

Начнем с Власти Господина. Так как ее областью является война, то по существу и явным образом мирная и пацифистская политика с необходимостью должна ее ослаблять или даже ликвидировать. К тому же возраст Маршала препятствует тому, чтобы он представал перед народом в виде настоящего военного вождя, готового к предстоящей войне.

Кажется, Маршал должен был бы все менее пользоваться своей Властью Господина. А это означает, что он должен разъяснить положение народу.

Напротив, Власть Отца (необычайно сильная с самого начала) остается неизменной. Меры, воспринимаемые как «не французские», кажется, принимаются народом как добровольное «тактическое отступление», которое в дальнейшем прекратится. Во всяком случае, благодаря тому, что Власть Отца сохранилась в неприкосновенности, «правительственная» Власть все еще пользуется престижем как по сути своей французская («национальная»). (К тому же Маршал и пропаганда придают немалое значение «Традиции».) Однако «специфический вес» Прошлого не так уж велик на сегодняшний день. Настоящее настолько «прискорбно», что нация желает прежде всего покинуть Настоящее, преодолеть его, т. е. проникнуть в Будущее. Власть Будущего (= Власти Вождя) поэтому сильнее, чем Власть Прошлого (= Власти Отца). Следовательно, тотальная Власть является или будет принадлежать не типу О –, но типу В – (или ВГ –). Иными словами, Власть Отца должна не «обосновывать» Власть Вождя, но ей «содействовать».

Перейдем к Власти Судьи. Конечно, ничто не может ослабить персональный престиж Маршала: присущая ему «беспристрастность» не оспаривается. Однако действительное осуществление этой «беспристрастности», т. е. реальная Власть Судьи, кажется, ослабла (см., например, как обернулась для него занятая им по поводу процесса в Риоме позиция). «Признают» справедливость «решений» Маршала, но сомневаются в том, что они могут быть исполнены. (То же самое относится и к социальной области: Маршал справедлив, да только «тресты» его сильнее.) Кажется, что Маршал не может (более не может) обосновывать свой глобальный авторитет на карающем отвержении прошлого (и настоящего), т. е. на «чистой» Власти Судьи. Тотальная политическая Власть, следовательно, не в состоянии быть типа С –.

Следовательно, «правительственная» Власть (Власть Вождя или Господина) должна служить основанием Властей Отца и Судьи; в самой же правительственной Власти должна первенствовать Власть Вождя. Тотальная Власть, кажется, изменяется в сторону ВГОС (или, быть может, ВГСО).

Итак, базисом тотальной политической Власти Маршала является Власть Вождя. Кажется, эта Власть Вождя сумела пройти проверку по ходу ее исполнения: доныне «проект» или «программа», предложенные Маршалом, принимаются без «реакции» уже потому, что были им предложены. Однако Власть Вождя, будучи Властью будущего, т. е. «проекта», не может осуществляться в настоящем без «разъяснений», т. е. без отнесения настоящих действий к определенному будущему через некую политическую программу. Вождь не может долго оставаться Вождем, не озвучивая определенный «проект», разработанную «программу», предлагающую преобразование настоящего ради определенного будущего. Но маршал доныне не провозглашал никакой заслуживающей этого имени (и соответствующей тому авторитету, каким он доныне располагает) «политической программы». Его деятельность, лишенная известной нации программы (а потому имеющая вид чисто «оппортунистической») совсем не подкрепляет его Власть Вождя, но ей угрожает.

Безусловно, «топос», «логическое место» для такой «программы» уже существует, и называется оно «национальная революция». Только следует признать, что это место пока является пустым.

Во втором Приложении мы скажем несколько слов об этой национальной Революции. Пока же, завершая первое Приложение, скажем, что анализ Власти Маршала привел нас к таким следствиям:

1) Национальная революция нуждается во Власти Маршала, чтобы суметь родиться и реализоваться: только «программа», поддерживавмая четырехчленной Властью Маршала, имеет шансы на поддержку нации (пусть в виде одной лишь программы).

2) Власть Маршала нуждается в национальной Революции (пусть в форме одной лишь конструктивной программы, т. е. политической «идеи»), чтобы суметь сохраниться без изменений.

2. ЗАМЕТКИ О НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

«Революцией» мы называем активное преобразование политического настоящего в виду будущего; эта трансформация предполагает отрицание данности настоящего, т. е. не является простым развитием, того, что уже содержится (в зародыше) в этой данности (будущее поэтому должно пониматься в сильном и собственном смысле слова, т. е. как то, чего еще нет и чего еще не было).

Революция является «национальной», когда деятельное преобразование политического настоящего происходит без разрыва связи с прошлым в целом. (Непосредственное прошлое может и должно отрицаться, поскольку именно оно ориентирует «естественную» или «автоматическую» эволюцию настоящего в направлении, которое противоположно направленности революционного действия).

Данное определение фиксирует «рамки» национальной Революции; оно указывает на ее «логическое место», ее аристотелевский топос. Этому топосу необходимо только придать «содержание».

Это «содержание» можно назвать «революционной идеей». Революционная идея есть теория или доктрина (насколько возможно связная и, в принципе, универсальная, т. е. позволяющая «вывести» из нее все конкретные случаи), которая может и должна порождать преобразующее настоящее действие, творящее политическое будущее. Идея вызывает действие, «провозглашая» проект, указывая «цель»; она определяет и направляет действие посредством «программы». Чтобы не быть «утопическими», проект и программа должны считаться с политическим настоящим, несмотря на свое ему противостояние; они должны быть осуществимыми, исходя из данного настоящего (а не ссылаться на несуществующие условия).

Следует заметить, что во Франции на май 1942 г. еще нет революционной идеи, но получил признание топос национальной Революции.

У меня нет ни малейших притязаний на то, что я в состоянии предложить революционную (национальную) идею Франции 1942 г. Проведенный анализ и выводы из него для этого недостаточны. В лучшем случае, они могут послужить исходным пунктом для начала выработки такой конструктивной революционной идеи.

Однако мы можем сделать одно общее замечание, если угодно, методологического порядка.

Если мы сталкиваемся с «революционной ситуацией», т. е. с нацией, готовой оставить определенное настоящее, детерминированной ближайшим прошлым, и содействовать активному (творческому) преобразованию настоящего в будущее, причем иное, чем то, которое родилось бы без такого вмешательства отрицающего действия (при сохранении прошлого в его целостности), то может возникнуть интерес в «эксплуатации» подобной ситуации. Ее можно эксплуатировать, предъявив нации революционную идею. Но если мы таковой пока не обладаем (или по каким-нибудь внешним причинам не хотим или не можем ее высказать или тут же начать ее осуществлять), то следует симулировать существование этой идеи. Революционная ситуация может поддерживаться только революционным действием. Последнее есть не что иное, как процесс осуществления революционной идеи. Без идеи нет и революционного действия как такового, т. е. нет творчества поистине новой политической реальности. Однако подобие (simulaere) может порождать подобие революционного действия, и эта псевдореволюционная деятельность может (на какое-то время) помогать поддержанию революционной ситуации (без которой невозможно никакое подлинно революционное действие). Чтобы не впасть в «инерцию» (т. е. в «автоматическое продление» ближайшего прошлого через настоящее в будущее), нация должна иметь хотя бы впечатление того, что она действует в соответствии с революционной идеей. Как раз такое впечатление должно производить присутствие подобия идеи.

«Подобие» сохраняет «форму», изменяя или вытесняя «содержание». Следовательно, нужно предъявлять нации политические формы революционного вида, сопрягая с ними «безопасное» содержание (либо вообще без всякого содержания, либо не революционное содержание, совместимое с наличным настоящим с его распределением сил и политических возможностей). Иначе говоря, нужно создать государство нового типа, в котором политическая Власть (ведь Революция есть не что иное, как замена данного типа Власти на иной) понуждает работать «с чистого листа» новые институты, оставляя за собой возможность сменить их (без всякого серьезного сопротивления) на другие, если в будущем этого потребует реальное революционное действие.

Кажется, куда проще найти такое подобие национальной революционной идеи, чем предложить эту идею как таковую.

Я не претендую на то, что мною предлагается даже такое «подобие» революционной идеи. Однако мне кажется, что предложенный выше анализ и выводы из него (при обсуждении, углублении) могут поспособствовать ее разработке.

Возьмем в качестве простого примера то, какой может быть политическая форма («Конституция») государства, осуществляющего политическую Власть (тотальную, но разделенную натрое) типа ВГ – О – С.

Примечание. Мы не уточняем, каковы взаимоотношения между Властями О и С. Иначе говоря, нами не проводится четкого разграничения между «вариантами» ВГ – О – Си ВГ – С – О.

Власть ВГ есть «правительственная» Власть. Глобальная политическая Власть (Государство), будучи типа В –, есть доминирующее Правительство: к нему восходят все инициативы.

Внутри правительственной Власти первична Власть В. Предполагая, что Власть ВГ имеет индивидуального носителя, мы подразумеваем лишь то, что Правительство вдохновляется (или делает вид, что вдохновляется) прежде всего революционной идеей, т. е. Будущим, а не интересами сегодняшнего дня (военная сила должна служить этому «гражданскому» Будущему, а не детерминировать его). Так как носитель Власти ВГ индивидуален, то личность Главы Государства равным образом выступает и как Глава правительства (Власть В), и как Глава армии (Власть Г); однако, если в том есть нужда, ему нужно вести войну, чтобы править, а не править, чтобы любой ценой вести войну.

Глава Государства передает (делегирует) свою «правительственную» Власть (гражданскую и военную) путем назначения (но он не назначает своего преемника). Он сам назначает Государственных Секретарей, располагающих Властью В («законодательной») и призванных в деталях (в конкретных приложениях) разрабатывать революционную идею (проекты законов и т. д.). Он же назначает Министров, располагающих Властью Г («исполнительной»), которые должны осуществлять проекты Государственных Секретарей. Эти Министры назначают своих Чиновников.

Власть Главы Государства рождается спонтанно. Она «проявляется» посредством вотума доверия манифестирующего Собрания (члены которого были назначены его предшественником), которое может отказать в доверив, но не может предложить другого кандидата. Это же Собрание «подтверждает» Власть Государственных Секретарей, Министров и основных Чиновников (через 3, 6, 12 месяцев исполнения ими своих функций, соответственно), но не может предлагать своих кандидатов на эти посты.

Помимо Государственных Секретарей, Глава Государства назначает Государственных Министров, каковые не «утверждаются» Собранием. Один из них должен представлять Государство в Сенате (цензоре), т. е. способствовать голосованию за законы, разработанные Государственными Секретарями и принятые Г лавой Государства, предоставляя Сенату необходимые разъяснения. Другой служит агентом связи между Правительством и политическим Трибуналом, выполняя роль генерального прокурора (политического) в том случае, если Правительство (или Сенат??) пожелает подвергнуть кого-либо суду Трибунала.

Сенат-цензор (назначающий при необходимости чиновников-цензоров) состоит из представителей всех Глав семей, обладающих земельной собственностью (избираемых не прямо, но посредством серии выборов). Его функцией является наблюдение за тем, чтобы законодательная («революционная») деятельность Правительства не разрывала непрерывности политической Традиции. Он может отвергнуть закон, но не предложить собственный.

Политический Трибунал выносит приговоры по делам государственной измены, т. е. в тех случаях, когда действия либо способны изменить тип Государства, либо поставить под угрозу будущее нации. Его приговоры направляются одним лишь «политическим сознанием» судей, для которых остается выбор только между «наградой» и смертной казнью. (Может ли он вынести решение о некомпетентности??) Члены Трибунала избираются посредством всеобщего избирательного права (= лотерее), т. е. из всех граждан (политически зрелых и политически здоровых мужчин и женщин). Трибунал при необходимости может назначать «Трибунов» или Судей-функционеров. Собственной инициативой по рассмотрению дел он не располагает. (Практически, он не вмешивается в случае острого конфликта между главой Государства и Государственными Секретарями, поддерживаемыми Государственными Министрами.)

В такой государственной структуре учитывается только феномен «Власти» – здесь совершенно игнорируется феномен «Труда». А учитывать следует оба феномена.

Основанное на Труде (см. Заметки о Труде[7]) Государство предполагает существование корпоративного, иерархически построенного организма. Всякая политическая Власть рождается в рамках Корпораций. Поэтому кандидата на должность Главы Государства выдвигает Верховный совет городских Корпораций (сельские Корпорации политически представлены в Сенате). Из предложенных этим Советом кандидатур Глава государства выбирает Государственных Секретарей, а последние – Министров (а те – Чиновников).

Так как внешние обстоятельства не позволяют обходиться без Армии, то Государство должно основываться не только на Труде, но также на «Риске», т. е. на военной силе. Следовательно, Армия должна участвовать в политической Власти. Кандидат на пост Главы Государства должен выдвигаться совместно Верховным Советом Корпораций и Верховным Советом Армии. Из предложенных последним кандидатов Глава Государства избирает Секретарей по вопросам Войны (и Колоний??). В периоды мира кандидат на пост Главы государства выдвигается на процедуру вотума доверия Собрания Советом Корпораций (при одобрении Совета Армии). В военное время (или при угрозе войны) выдвигается кандидат от Совета Армии (одобренный Советом Корпораций). Заметим, что правительственная Власть в мирное время будет типа ВГ, а в военное время – типа ГВ.

Угроза войны может быть замечена Собранием, что может повлечь за собой замену гражданского Вождя на военного кандидата. Но Собрание не может отрицать угрозу войны, констатируемую Правительством, Глава которого должен лишаться полномочий (если только он и без того уже не был военным).

Мирный договор констатируется военным Главой Государства, который вследствие этой констатации должен уступить место гражданскому кандидату. Через 6 месяцев по прекращении военных действий (или через год после исчезновения угрозы войны без таковых) Сенат может констатировать состояние мира и тем самым сместить военного Главу Государства. Однако Собрание может, вопреки этой констатации, утверждать военное положение. Окончательное решение по этому вопросу принадлежит Трибуналу.