Пообещай мне лунный свет

Глава 20

Такер мрачно взглянул на темные окна в верхнем этаже гостиницы.

— Ты сходишь за ним или мне самому его привести? Вуди тоже поднял глаза к окну, из которого час назад доносились голоса Кейро и Лоутона.

— Лучше ты, Так, — со вздохом ответил он.

— Трус, — проворчал Такер и, расправив плечи, решительно направился к крыльцу гостиницы. — Надеюсь, Кейро с Лоу во всем разобрались, иначе Лоу не придет в восторг от того, что мы так рано отрываем его от этого занятия.

— Давайте я схожу, — вызвался Ал. — Мне нужно извиниться перед леди.

Юноша уже было бросился вперед, но пальцы Вуди стиснули его запястье:

— Мы и так ждали Лоутона, сколько могли, и у нас нет времени на твои пространные извинения.

— Но я… — попытался возразить Ал.

Несмотря на внешнее добродушие Вуди, Ал понял, что сейчас не время испытывать его терпение. Получив от шерифа Ньютона нерадостные известия, все трое пребывали в подавленном настроении. И Ал снова опустился на скамью, клятвенно пообещав себе, что в один прекрасный день вымолит у Кейро прощение за те неприятности, что ей пришлось пережить по его вине.

В дверь неожиданно постучали.

— Убирайтесь к черту! — бросил Лоутон себе под нос.

— Я и сам не возражал бы, — послышался из-за двери голос Такера, — но дело не ждет. Боюсь, у меня плохие новости.

Лоутон громко выругался, скатился с кровати и, натянув бриджи, оглянулся на Кейро. Убедившись в том, что она укрылась до самого носа, снова пробормотал себе под нос пару крепких словечек. Они так ничего не решили. Как некстати явился Такер! Лоутон и Кейро утолили страсть, но он так и не выбрал подходящей минуты, чтобы объяснить ей причину своего странного поведения.

Лоутон открыл дверь и увидел мрачное лицо Такера.

— Гардинеры только что ограбили фургон с деньгами, направлявшийся в Дарлингтон. Шериф Ньютон собирает отряд. — Такер сделал паузу, чтобы перевести дух, и выложил самую главную новость: — Была перестрелка, и два человека, охранявших фургон, убиты.

— Проклятие… — ругнулся Лоутон и обернулся к Кейро, до подбородка укутанной одеялом. Он должен отправляться на поиски Гардинеров, и никто не знает, как долго это продлится. Ему столько нужно было сказать Кейро, но он не мог терять ни минуты.

— Сейчас спущусь, — буркнул Лоутон и закрыл дверь. Вторжение Такера привело Кейро в чувство, и теперь ее щеки залил румянец. Она была в ярости от того, что снова пошла на поводу у Лоутона, и чуть не умерла от стыда, когда подумала, что Такеру известно, чем они занимались в течение последнего часа.

— Кей, я… — начал было Лоутон, но Кейро что-то прошипела, не дав ему договорить. Лоутон засомневайся, стоит ли начинать разговор сейчас, чтобы за пятнадцать минут объяснить все, что накопилось между ними за последние два месяца. Пятнадцати минут не хватит даже на то, чтобы собраться с мыслями, а уж тем более высказать их вслух.

— Уходи. — Кейро повернулась к Лоутону спиной и плотно завернулась в одеяло. — Ты уже получил все, что тебе нужно.

— Я хотел… — решительно проговорил Лоутон, но снова осекся. Он и сам не знал, чего хотел и на что мог рассчитывать после того, как несправедливо мучил Кейро. На прощение Лоутон не надеялся.

— Я не хочу тебя больше видеть, — резко произнесла Кейро, вытирая слезы тыльной стороной ладони; — Иди своей дорогой, а я пойду своей.

Невозможно объяснить, почему она снова пошла ему навстречу.

Лоутон Стоун этого совсем не заслуживал. Пусть себе отправляется в погоню за преступниками. Кейро не собиралась изводить себя мучительным ожиданием. Совсем наоборот — она сойдет с ума, если сейчас же не разорвет все связи.

— Мы еще не закончили, — продолжил Лоутон, натягивая рубашку.

— Ничего подобного! — резко возразила Кейро. Ее голос предательски дрогнул. — Я даже не знаю, было ли что-нибудь, но этому конец. Я не согласна дольше терпеть унижение!

— Почему? Ты считаешь, я недостаточно хорош для школьной учительницы? — вспылил Лоутон. Он был взвинчен и сам не понимал, что болтает.

— Нет, я так не считаю, — бросила Кейро в ответ, стремясь причинить ему такую же боль, какую чувствовала сама. — Ты умеешь соблазнять женщин, но еще лучше умеешь выслеживать беглых преступников. Поэтому занимайся тем, что тебе удастся лучше всего, и я буду придерживаться такой же разумной линии.

— Отлично. — Лоутон рывком натянул сапоги. — Я пришел, чтобы извиниться перед тобой, что и сделал. Думаю, это все.

— Я не принимаю твоих извинений. — Кейро не решалась обернуться, чтобы Лоутон не заметил боли в ее глазах. — Убирайся из моей комнаты, Лоутон Стоун, а заодно и из моей жизни!

— Уже ушел! — в бешенстве выкрикнул Лоутон и захлопнул за собой дверь. Однако тут же спохватился, что забыл свои пистолеты в комнате Кейро.

Пришлось вернуться назад. Войдя в комнату, Лоутон увидел Кейро, сидевшую на кровати и целившуюся в него из «миротворца». В последнее время он частенько ждал от нее чего-нибудь в этом роде, но никогда не замечал на ее лице такой решимости. Однако выстрела не последовало.

— Возьми. — Кейро швырнула пистолет на пол. — Ты чуть не забыл своего лучшего друга.

Лоутон подобрал оружие и пристально посмотрел на Кейро. Она выглядела загадочной и притягательной в свете заглядывавшей в окно луны.

— Мне действительно предстоит разлука с моим лучшим другом, — прошептал Лоутон. — Проблема в том, что этот друг отличается невероятным упрямством и отказывается это признать. До свидания, Кей. Не сомневаюсь, что теперь, когда я навсегда уйду из твоей жизни, никто не помешает твоему счастью.

— Счастью?! — воскликнула Кейро. — Я в полном восторге.

Когда дверь за Лоутоном закрылась, она бросилась на постель и разрыдалась. Гордость не позволила Кейро произнести вслух слова любви. Она предпочла бы умереть, чем позволить, чтобы этот негодяй узнал о том, что разбил ее сердце. Он ушел и больше не вернется, но она только рада этому!

«Лгунья! — протестовал ее внутренний голос, а раненое сердце обливалось кровью. — Ты сама прогнала его, но никогда не сможешь забыть — до самой смерти».

Эта ужасная мысль вызвала у Кейро новый взрыв рыданий.

Обычно не склонная к слезам, она напоминала тонущую лодку! Очевидно, Лоутон Стоун обладал даром открывать в женщинах неожиданные стороны. Кейро стала беспомощной жертвой, которую подхватил ураган чувств, не затронувший, однако, высеченного из скалы сердца Лоутона.

Упав ничком поперек кровати, Кейро зарыла лицо в подушку. Какая удача, что она оказалась в Элрино, — ей не помешает закупить дюжину носовых платков. Слезы продолжали литься рекой, а она еще не выплакала и половины!

Такер не стал тратить время на расспросы Лоутона о том, как прошла встреча с Кейро.

Хмурое лицо Лоутона и без того достаточно красноречиво говорило о том, что проблему решить не удалось. Понятно также, что пока Лоутон будет преследовать Гардинеров, отношения между ним и Кейро не улучшатся.

У дверей кабинета шерифа Ньютона царила суматоха, но Лоутон едва заметил столпившихся там неопытных добровольцев. Помрачневшее лицо Кейро то и дело возникало перед его мысленным взором, заставляя снова ощутить щемящую боль в сердце.

Еще разыскивая ее, Лоутон убеждал себя в том, что она не станет слушать его извинений и признаний. Он раскрыл перед ней душу, а она вытерла об нее ноги. Конечно, Кейро обижена, смущена и сердится — и на него, и на себя. Лоутон понимал, что она ненавидит себя за то, что поддалась охватившей ее страсти. Стремясь побороть стыд, она разжигала в своей душе ненависть к нему и в конце концов прогнала прочь — и из комнаты, и из своей жизни.

«Может быть, она и права», — подумал Лоутон. Что она видела от него, кроме неприятностей и мучений? Будь он па ее месте, то и сам не пожелал бы видеть Лоутона Стоуна.

Черт возьми, откуда он мог знать, как ему вести себя, если влюбился в первый раз в жизни! И что еще хуже, не представлял себе, как совладать с этим незнакомым ему чувством, поняв, что испытывает его к женщине, которую ошибочно считал своим врагом.

Подъехав к агентству, Лоутон очнулся от своих мыслей, и кровь застыла у него в жилах. Двое убитых охранников лежали возле фургона, изрешеченного пулями. Двое других были поручены заботам Фредерика Пульмана.

Доктор обернулся, чтобы достать из своей сумки дезинфицирующий раствор, и, заметив Лоутона, застыл. Происшествие в гостиничном номере было еще свежо в его памяти, и при виде человека, вызвавшего эти неприятные воспоминания, доктор невольно скривился.

Благоразумно решив держаться подальше от Фредерика, Лоутон приступил к опросу раненых.

— Они напали на нас, когда мы проезжали через рощу к востоку от города, — начал свой рассказ Джон Ханли. — Должно быть, один из этих мерзавцев сидел на дереве и поджидал, когда мы проедем мимо. — Джон бросил взгляд на тело, прикрытое простыней. — Генри получил нож в спину, но успел подстегнуть упряжку. Потом он упал, а лошади испугались выстрелов и понесли.

— Айдахо Джо, — мрачно пробормотал Вуди. — Он обожает метать нож, это его фирменный прием.

— Мы надеялись, что сможем уйти от них и добраться до агентства, но нас окружил целый отряд. Мы пытались отстреливаться, но, думаю, даже не ранили ни одного из них, — добавил Джон, рассеянно потирая раненую руку. — Они догнали фургон и забрали золото.

— Сколько их было? — спросил Лоутон.

— В темноте разглядеть что-либо удавалось с трудом, но, думаю, шестеро или семеро. — Джон снова оглянулся на труп своего давнишнего друга. — Возьмите меня с собой, судебный исполнитель. Генри был мне как брат.

Лоутон отрицательно покачал головой:

— Мы не можем задерживаться, а вам придется остаться и взять на себя последние заботы о друге.

Выяснив, в каком направлении скрылись преступники, Лоутон вскочил в седло. На долю секунды он встретился взглядом с Фредериком Пульманом и, уловив в его глазах невысказанный вопрос, ответил;

— Я отпустил Кейро. На самом деле она не была арестована. Она в городе. Вам чертовски повезло, доктор. Она не желает меня видеть.

При этих словах Лоутон болезненно поморщился и повернул свою лошадь на восток.

Услышав это известие, Фредерик просиял и расправил плечи. Оправившись от потрясения, вызванного неожиданной встречей с Лоутоном в комнате у Кейро, он понял, что она ему небезразлична. Доктор был убежден, что из всех совершенных Кейро преступлений знакомство с Лоутоном было наиболее тяжким, и надеялся, что в отсутствие судебного исполнителя ему улыбнется удача.

Отряд выехал в прерию, и Такер с недоумением посмотрел на Лоутона:

— Ты разрешил доктору приударить за Кейро? Какого черта ты это сделал?

— Потому что у меня с ней все кончено, — с горечью ответил Лоутон. — Она сама этого захотела. Я причинил ей столько горя, что это, наверное, лучший выход для нас обоих. Леди сказала, что я никогда не смогу прыгнуть выше своей головы и что в нашей жизни нет места друг для друга.

— Чепуха, — фыркнул Вуди. — В жизни мужчины всегда найдется место для женщины.

— Наверное, у тебя и найдется, Красавчик. Однако, как сказала мне Кейро, лучше всего я разбираюсь в другом. А в любви ровным счетом ничего не смыслю.

— Перестань называть меня Красавчиком! — вспылил Вуди. — Это ты ведешь запутанную личную жизнь!

— Может быть, я должен жениться на леди? — задумчиво произнес Ал. — Это же из-за меня все случилось.

— Успокойся, малыш, — решительно перебил его Такер. — Прежде чем иметь дело с женщинами, тебе нужно еще малость подрасти. А кроме того, Кейро Калхоун слишком женщина, она создана не для обычного мужчины. — Такер испытующе посмотрел на Лоутона, негромко напевавшего «Скачу к своей Лу». Так он делал всегда, когда погружался в свои мысли. Сегодня знакомый мотив в его исполнении звучал особенно заунывно. — Думаю, что доктору не повезет с Кейро. Даже он не сможет вылечить болезнь, которая ее мучит. Только Лоутону это под силу, но у него не хватает мужества предпринять еще одну попытку, когда мы вернемся из похода.

— Оставь это, Такер, — нахмурился Лоутон. — Есть вещи поважнее, чем какая-то упрямая и вспыльчивая особа.

— Не думаю, что они важнее. Просто более срочные.

— Хватит спорить, — отрезал Лоутон, и его зычный голос прогремел, словно удар судейского молотка.

— Бог ты мой, каким брюзгой заделался наш Лоутон, — шепнул Такеру Вуди.

Такер захихикал:

— Он влюбился в первый раз в жизни и так растерялся, что сам не знает, как себя вести.

Проехав пять миль, мужчины остановились возле бревенчатой хижины, стоявшей под пологом деревьев на берегу извилистого ручья. Ферма принадлежала Эрику О'Брайену, плотному ирландцу, тому, что отвесил Лоутону несколько тумаков, до того как выяснил, что поднял руку на судебного исполнителя Соединенных Штатов.

Эрик О'Брайен выбежал из дома, сжимая в руках винтовку.

— Если вы ищете этих мерзавцев, то они уже были здесь, но ушли. — И он указал на кораль, в котором стояло несколько загнанных лошадей. — Они украли мои припасы и оставили мне этих кляч.

Стражи закона зажгли факелы и двинулись по следам, оставленным бандитами. Через милю им пришлось разделиться, поскольку следы расходились в разных направлениях.

Лоутон отправил Ала и Вуди на юг, Такер двинулся на восток, а сам он поехал по следу двух всадников, свернувших обратно на северо-запад.

Лоутон изо всех сил гнал от себя мучительные воспоминания о Кейро. Сейчас он не имел права тратить время и силы на переживания. Преступники часто прибегали к испытанному маневру и намеренно вынуждали преследователей разделиться, чтобы перебить их поодиночке, воспользовавшись своим численным превосходством. Зная о том, что за его голову назначена награда, Лоутон мог ждать, что его пристрелят при первой возможности.

Он вынул из кобуры «кольт» — на случай непредвиденной ситуации. После неудачного свидания с Кейро Лоутон не рассчитывал на везение. Кейро указала ему на дверь, а Гардинеры мечтают о его смерти.

Увидев на своем крыльце знакомый силуэт, Фредерик Пульман буквально опешил:

— Кейро…

Женщина вышла на свет и, сняв с головы шарф, тряхнула гривой серебристых волос, и только тогда Фредерик заметил, что перед ним вовсе не Кейро.

— Простите, мадам, я принял вас за другую леди. Когда судебный исполнитель Стоун сказал мне… — Он умолк и огляделся по сторонам, не заметив, как зеленые глаза незнакомки вспыхнули ненавистью.

Харита Гардинер взяла себя в руки и подавила злобу, чуть было не испортившую ей игру.

— Я пришла к вам из-за мужа, его ранили бандиты, когда он пытался помешать им украсть наших лошадей.

Разумеется, она солгала. Во время ограбления в Дарлингтоне ранен был Ванс, ее старший брат. Они вернулись в Элрино и затаились в заброшенной землянке к северу от города. Уложив его в постель, Харита отправилась за врачом. Сообщение о том, что где-то поблизости находится Лоутон Стоун, неприятно поразило ее. Она не забыла, чем закончилась его последняя встреча с Гардинерами.

— Я понимаю, что уже поздно, сэр. — Харита выдержала паузу и мило улыбнулась. — Но моему мужу немедленно требуется помощь. Вы ведь не откажете ему?

Фредерик начал собирать свою сумку.

— Судебный исполнитель Стоун пустился в погоню за бандитами? — как бы между прочим спросила Харита, внимательно наблюдая за доктором.

Накинув плащ, он шагнул к двери:

— Разумеется. Думаю, он не скорою освободится и наконец оставит Кейро в покое. Он ее не достоин.

На лице Хариты было написано недоумение. Вскочив в седло, чтобы показать Фредерику дорогу к землянке, она спросила:

— Судебный исполнитель Лоутон завел себе подругу? Фредерик пожалел о том, что затронул эту тему.

— Не появись он в городе, она стала бы моей женой. Но я все равно добьюсь того, чтобы она забыла его. Манеры этого джентльмена больше годятся для задержания преступников.

Харита улыбнулась про себя. Отправившись за врачом для брата, она случайно раздобыла ценную информацию. Сообщение о том, что у Лоутона имеется ахиллесова пята по имени Кейро, сослужит Гардинерам хорошую службу.

Пока банда залегла на дно, готовясь к следующему налету в Форт-Рено, она вычислит эту Кейро, которая, судя по всему, похожа на нее фигурой и цветом волос. Это известие будет для Ванса лучшим лекарством: теперь они придумают, как заманить Лоутона в ловушку и отомстить ему за смерть их брата Билли. Непобедимый Лоутои узнает, каково потерять близкого человека!

Губы Хариты растянулись в дьявольской улыбке. Она пришпорила коня и поскакала к землянке, вырытой у подножия холма. Ее брат позаботится о том, чтобы Лоутон сполна заплатил за смерть Билли. Самоуверенный судебный исполнитель будет проклинать тот день, когда осмелился поднять руку на Гардинеров!

Пока Фредерик занимался раненным в плечо Вансом, Харита ловко вытянула из него информацию, касавшуюся четырех стражей закона, прочесывавших местность в поисках банды. Она выяснила, что на подмогу шерифу Ньютону прибыли двое полицейских из Гатри и что он собрал отряд из восьми необученных горожан, всего лишь час назад выступивший из города.

Доктор Пульман взобрался в свой экипаж, и Харита вернулась к брату.

— У меня есть интересные новости. — Она плотнее завернулась в плащ, поежившись от ночной прохлады. — Если сделать все так, как я придумала, мы заманим Лоутона Стоуна в ловушку.

И в самом деле, выслушав рассказ Хариты, Ванс почувствовал себя значительно лучше. Сладкое предвкушение мести стало для него целительным бальзамом, мгновенно унявшим боль в простреленном плече.

Заслышав отдаленные раскаты грома, Кейро подхлестнула своего скакуна. После расставания с Лоутоном она взяла себя в руки и, несмотря на поздний час, выехала из гостиницы, решив немедленно отправиться в Канейдиан-Стейшн. Собака, хлопая ушами, потрусила рядом с лошадью. Кейро надеялась, что ее отец вернулся из своей загадочной поездки. Она отчаянно нуждалась в утешении и дружеском участии.

Мысли о Лоутоне Стоуне неотступно преследовали ее, всякий раз вызывая потоки слез. Кейро уже испугалась, что, если не остановится, так и изойдет вся слезами! Воспоминания о Лоутоне болезненно терзали ее сердце, словно острые шипы, которые она никак не решалась выдернуть.

— Будь он проклят, — пробормотала Кейро.

Пес залаял, однако его поддержка была для Кейро слабым утешением.

— Не желаю его видеть, — решительно сказала себе Кейро. — И слышать его лживые признания. — Она сердито вытерла слезы, катившиеся по щекам. — Разве это достойно мужчины — обманывать женщину такими словами, чтобы добиться от нее единственного — забраться к ней в постель.

Пес снова залаял.

— Успокойся, блохастый. Ты совсем не обязан соглашаться с каждым моим словом, — прикрикнула Кейро на собаку. Пес умолк и, поджав хвост, с виноватым видом побрел за ней следом. — Прости, я становлюсь такой же злой и грубой, как и этот — как там его зовут?

Совсем близко послышались раскаты грома, и луна скрылась за низко нависшими облаками. Кейро пустила коня галопом — ей не хотелось промокнуть под дождем.

С неба упали холодные капли, и Кейро свернула к заброшенной кузнице. Всю неделю стояли необычно теплые дни, и она оставляла лошадь пастись под открытым небом. Теперь, когда в воздухе запахло дождем, Кейро решила отвести лошадь под крышу.

Спрыгнув на землю, она завела лошадь в одно из стойл и начала снимать с нее седло. Собака отбежала в сторону, надеясь найти что-нибудь съедобное. Услышав лай, Кейро. инстинктивно схватилась за пистолет и осторожно двинулась по тропинке, огибавшей сарай.

Вспомнив о том, как Такер сообщил Лоутону о скрывающейся в этих местах банде преступников, Кейро решила проявить осторожность. Учитывая ее невезение, она нисколько не удивится, обнаружив, что в углу сарая затаился целый полк воров и убийц…

Кейро решительно тряхнула головой. Черт возьми, что она делает? Надо скорее развернуться и бежать со всех ног, а не доискиваться, что происходит в сарае. Здравый смысл подсказывал ей, что нужно повернуться на сто восемьдесят градусов и подумать о своем спасении, но едва она сделала несколько шагов, как зловещий вой собаки заставил ее окаменеть на месте.

Кейро прислушалась, но вокруг все было тихо. Вдохнув полной грудью, Кейро потихоньку двинулась к тому месту, откуда доносился собачий вой.

Войдя в сарай, она продолжила свой путь на ощупь и вдруг почувствовав, что наступила на что-то. Кейро отскочила в сторону и, не удержавшись, вскрикнула от страха. Инстинктивно вцепившись в свой пистолет, она попятилась к двери, через которую в сарай проникал слабый свет луны.

Нужно было найти фонарь, и Кейро решила вернуться о гостиницу. Сгустившийся перед грозой воздух не желал наполнять ее легкие, а сердце колотилось о ребра, как молоток плотника, забивающего гвозди.

Схватив фонарь, она бросилась обратно в кузницу, коря себя за неуместное любопытство. Кейро знала, что не сомкнет глаз, пока не выяснит, что лежит в углу сарая.

Собравшись с духом, она прошла в дальний угол и, заглянув в стойло, издала душераздирающий вопль. Луч фонаря высветил лежащего на полу мужчину, на спине которого виднелась рана, нанесенная кинжалом. Судя по всему, он пролежал здесь около двух недель.

— Боже мой… — У Кейро перехватило дыхание, а руки задрожали так, что она едва не выронила фонарь. — Папа!

От невыразимого горя ее душа чуть не разорвалась на части, а сердце словно остановилось. Задыхаясь, Кейро рухнула на колени и разрыдалась. Происходящее казалось ей кошмарным сном. Она проделала такой путь, пережила настоящую душевную драму, полюбив человека, который пронесся по ее жизни разрушительным ураганом. Она терпела боль, мучения, отчаяние, не раз чудом спасалась от смерти. Не успела она заделать гигантскую брешь, которую Лоутон пробил в ее сердце, как судьба подвергла ее новому испытанию — теперь ей придется пережить смерть отца, погибшего от руки безжалостного убийцы. Она прошла все круги ада, но так и не успела спасти Райлена. Никогда больше она не сможет греться в лучах его улыбки и не услышит раскатов его веселого смеха. Ей остались только воспоминания о том, как они были счастливы, пока отца не увлекла мечта о новой жизни.

Слезы струились по бледному лицу Кейро. Она упала на солому и пролежала так какое-то время, перебирая в памяти события безвозвратно ушедшей жизни. Вот отец берет ее за руку и ведет в поле, раскинувшееся за амбаром их маленькой фермы в Миссури. Он учил ее управляться с оружием и заставлял упражняться в стрельбе из пистолета и винтовки. Райлен стоял у нее за спиной и давал советы, терпеливо обучая ее приемам самозащиты.

«Дочка, — голос Райлена звучал твердо, но был полон любви, — настанет время, и ты узнаешь, что жизнь может быть очень жестокой. Ты должна быть готова к тому, чтобы противостоять злу и тем людям, которые, возможно, захотят тебе его причинить».

Как прав был отец! Вспомнив его слова, Кейро снова задрожала от отчаяния.

«Я не всегда смогу быть рядом, чтобы защитить тебя, поэтому ты должна научиться защищать себя сама». И Райлен отложил оружие в сторону и принялся обучать дочь приемам кулачного боя, со смехом наблюдая за тем, как Кейро пинает набитый соломой мешок, который он повесил ей для тренировок.

Даже теперь Кейро помнила, как он смеялся, как любовно прижимал ее к себе, поздравляя с успехами. Но сам Райлен не уберегся от кинжала, который торчит сейчас у него из спины.

Завывание ветра, ворвавшегося в дверь сарая, казалось шепотом по сравнению с пронзительным криком боли, вырвавшимся из груди Кейро. Она забилась в отчаянных рыданиях, таких неудержимых, будто собиралась месте со слезами выплакать всю душу.

Сколько несчастий выпадет еще на ее долю? И почему она не погибла вместо отца, так верившего в свои мечты о новой жизни? За какие грехи она заслужила такую участь? И за какое страшное преступление отца настигла бессмысленная смерть в этом заброшенном поселке?

Пес положил Кейро голову на колени, и она прижала его к себе, ища утешения. Ей показалось, что она сидит здесь целую вечность, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что осталась совсем одна в этом жестоком мире. Наконец Кейро собралась с силами и, поднявшись, побрела, едва передвигая ноги, к гостинице. Видение убитого отца, лежащего на соломе, по-прежнему стояло у нее перед глазами.

Кейро проделала изнурительный путь из Миссури, надеясь начать новую жизнь, о которой так мечтал ее отец. Он думал, что здесь будет иметь процветание и успех, а вот теперь ей предстоит позаботиться о его похоронах. Отупев от горя и отчаяния, Кейро механически делала все, что требовалось, поскольку рядом с ней не было никого, кто взял бы на себя эту горестную обязанность.

Никого… Отчаяние снова пронзило Кейро, и на мгновение ей показалось, что она вот-вот сойдет с ума. Справившись со слезами, она вырыла могилу, в которую предстояло уложить отца.

Приглушенно всхлипывая, Кейро смотрела на простой деревянный крест, который воткнула во влажную землю на высоком холме, возвышавшемся над Канейдиан-Стейшном, Она осталась последним представителем рода Калхоунов. Рядом с ней не было ни души, не считая тощего пса, выбравшего ее себе в друзья. Если она спрыгнет с утеса в зыбучие пески, никто не заплачет о ней и даже не узнает о ее гибели.

Когда на облачном небе вспыхнули первые солнечные лучи, Кейро побрела в гостиницу, чтобы укрыться в своей уютной комнатке, служившей ей надежным убежищем. Ведь у нее не было другого жилища, к тому же там остались принадлежавшие им с отцом веши. Теперь, когда земля, казалось, ушла у нее из-под ног, ей особенно хотелось прикоснуться к сувенирам, которые отец привез с собой из Миссури. Это было самое дорогое, что у нее осталось, — бережно хранимая связь с прошлым.

«Спать!» — подумала Кейро, рухнув на свою постель. Она совершенно обессилела и отупела от усталости. Ей хотелось закрыть глаза и спать, спать целый день, чтобы подольше ни о чем не думать.

Неожиданно ей стало безразлично, проснется ли она когда-нибудь, ведь ее не ждет ничего, кроме горестных воспоминаний. Казалось, горе заполнило ее целиком, мешало дышать, а сердце налилось такой тяжестью, что Кейро удивлялась, как у него еще хватает сил биться.

Она была уверена, что уже не способна ни на какие проявления чувств, однако новый поток слез настиг ее даже во время безрадостных сновидений. Сны Кейро ничем не отличались от реальности, превратившейся в оживший ночной кошмар.