Попаданчество — оно такое

Глава 1. Начало

Сначала была Тьма, следом прозвучало Слово, а за Словом Тьму разрезал Свет. Я оказался неизвестно где, неизвестно когда, зато в компании не менее неизвестных мне людей. На небольшом кусочке пространства, по краям которого горел серый огонь, вольготно расположились двенадцать человек, я стал тринадцатым. Что-то везёт мне на это число, или наоборот. Нескольких взглядов хватило, чтобы понять, где я оказался, да и стыдно мне, начинающему шаману (уже как ровно год), не знать, где я мог оказаться после смерти. В то, что я выжил, верилось слабо, и окружающая меня действительность это только подтверждала. Добро пожаловать в одно из многочисленных отражений лимба, пять лет назад я тут чуть было не остался, а теперь уж точно дойду до конца, нечего высшим силам статистику портить. Преддверие Серых Пределов приветствует тебя, Олег, во всём своём великолепии. Можно собой гордиться, не каждому дан шанс дважды ступить на одно и то же отражение загробного мира.

Хмыкнув про себя, я начал более внимательно изучать тех, кто оказался рядом со мной на этом клочке стабильного пространства. Компания собралась колоритная: женщина лет пятидесяти в вечернем платье и позолоченных очках; двое хмырей быдловатой наружности, явно гопники, что подтверждал их эмоциональный фон; девочка лет восьми с ярко-красными волосами, заплетёнными в две тугие косы, возле которой стоял седой старик с колючим взглядом; пацан одних со мной комплекции и возраста с рюкзаком за спиной, откуда торчали несколько листов ватмана, — скорее всего, студент; парень лет под тридцать в спортивном костюме; мужчина в недорогой двойке, явно клерк; фигуристая зеленоглазая платиновая блондинка лет двадцати, недалеко от неё — девушка-«серая мышка» нервно перебирающий чётки мужик с пивным животом; старающаяся держаться поодаль женщина средних лет в деловом костюме. Да, компания не из лучших. Что дальше?

Будто в ответ на мой мысленный вопрос, посреди клочка пространства сформировался силуэт, напоминающий человеческий. Он будто поглощал и без того тусклый окружающий свет, от чего походил на тёмное пятно на теле Вселенной. Стоило ему появиться, как по ментальному каналу ко мне от духов пришла волна чистого, ничем не затуманенного суеверного ужаса, которая заставила меня покачнуться и упасть на колени, обхватив голову руками. Силуэт повернул ко мне голову, и меня будто окатили холодной водой: сознание прояснилось, давящие эмоции духов пропали, и я смог подняться.

— Спасибо, — поблагодарил я силуэт, явно принадлежащий богу, он прямо-таки лучился энергией веры.

Силуэт внешне не изменился, но я как-то отчётливо понял, что он благосклонно улыбнулся.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Три последовательные хлопка заставили всех разом прекратить свои занятия и посмотреть на источник звука. От увиденного люди впали в ступор, но богу было на это наплевать, и он заговорил.

— Вы умерли и находитесь здесь только по моей воле. Ваше дальнейшее существование зависит только от меня, и я информирую вас о том, что шанс на перерождение достанется тому, кто убьёт других или останется тут последним. Если никто ничего не будет делать, я уничтожу вас всех. Можете начинать. И да пусть победит сильнейший.

С этими словами силуэт божества пропал.

Не сказать, что я сильно удивился, чего-то подобного следовало ожидать. А чего ещё ожидать от божества по отношению к смертным, помимо очередной игры на выживание? Даже как-то скучно. Ладно, один так один. И это буду я.

Потянувшись к своим духам, я был приятно удивлен: их количество утроилось, а силы ощутимо выросли. Это влияние Серых Пределов, вот только моя в этом заслуга, или неизвестный бог постарался? Впрочем, не важно. У меня есть двенадцать духов нижней планки Среднего Круга, вот это важно. Пока я тут, от духов можно не ожидать никаких подстав, их дальнейшее существование зависит от меня, но стоит мне покинуть загробный мир, как духи могут взбрыкнуть и начать качать права, нужно к этому подготовиться.

Два гопника что-то орали, спортсмен пытался их успокоить, а другие стояли кучкой и смотрели. Что ж, не будь у меня подготовки шамана, я бы тоже сейчас, как минимум, истерил, а как максимум, кидался на других, но я это я и имею то, что имею.

Я подошёл к девочке, как самой слабой и вообще как к ребенку, и заговорил с ней.

— Как тебя зовут, малышка?

Девочка подняла на меня испуганные глаза, а старик рядом с ней кинул на меня подозрительный взгляд и сделал шаг вперед.

— Алина, — ответила она.

Есть контакт.

— Скажи, Алина, а ты хочешь обратно к своим родителям?

— Да! — сразу вскрикнула она. Детская непосредственность. — А вы можете меня к ним отвести? Мама, наверное, будет ругаться, что я опоздала и ушла далеко.

— Могу. Я добрый маг, — у меня на ладони появился маленький белый шарик, а возле него начал кружить огонек.

— Ах! — восхищенно пискнула она, а стоящий возле неё дед вытаращил глаза. — Настоящий маг?

— Ага.

— И вы всё-всё можете?

— Да, — кивнул я.

— Я тоже хочу быть магом!

— И станешь, но сначала давай я отведу тебя к твоим родителям.

— Ой, — сразу засмущалась она.

— Ничего страшного, малышка. Тебе просто нужно закрыть глаза и очень сильно захотеть встретиться с ними.

— А…

— Больно не будет, обещаю. Я же маг, а не доктор.

— Хорошо, — она закрыла глаза, а я поднял левую руку и прикоснулся к её лбу. Девочка вздрогнула, но глаза не открыла.

Дальше я просто исполнил одну из функций шаманов: мы мосты между материальным и потусторонним мирами, проводники из одного мира в другой. Я отправил девочку туда, куда она и должна была попасть изначально. Загробный мир мало чем отличается от мира духов в плане перемещения, но это действие изрядно меня вымотало.

Отведя взгляд от места, где только что была маленькая девочка, я заметил, что вокруг стоит гробовая тишина, а всё внимание людей приковано ко мне. Кто-то смотрел на меня с рассеянностью, кто-то — со страхом, кто-то — с изумлением, кто-то — с непониманием, но никто не остался равнодушным. Я, в свою очередь, спокойно посмотрел на них.

Первым не выдержал один из гопников.

— Что тут, мать твою, происходит?!

— Ничего, — спокойно ответил я.

— Чё, блин, «ничего», я что, по-твоему, слепой, что ли?! Куда девочка делась, я тебя спрашиваю?!

— Я отправил её туда, куда она изначально должна была попасть, минуя это место, — улыбнуться мне помешала только усталость.

— Ты чё, её грохнул?! — вмешался другой гопник.

— Нет. Я, если грубо выразиться, отправил её на перерождение.

— Да что здесь вообще творится?! — закричала единственная блондинка в нашей компании.

— Один из богов решил развлечь себя за наш счет, — решил я снизойти до объяснения, — и мы теперь должны делать то, что он хочет, таков удел пешек — следовать командам игрока.

— Ты… Ты!

— Что я?

— Этого не может быть! Что за бред?! Я хочу обратно, верни меня! — она ткнула в меня пальцем.

— Я? С чего это? Я тебе не друг и не родственник, так что иди лесом.

Всегда удивлялся людской непосредственности, граничащей с наглостью: вынь да положь, потому что, типа, им этого хочется.

— Что?! — взвизгнула эта истеричка и кинулась на меня. — Да ты знаешь, кто мой отец? Да он тебя землю жрать заставит!

Она принялась меня трясти. Я одним движением заломил ей руку за спину, а следом пинком отшвырнул от себя. Блондинка, не устояв на ногах, с размаху упала ничком. А спустя несколько секунд начала всхлипывать. Спортсмен посмотрел на меня осуждающе, бизнесвумен кинулась успокаивать блондинку, а «серая мышь» победно ухмыльнулась, и в её глазах засветилось торжество.

— Так что ты сделал с Алиной, парень? — спросил меня пузан с чётками.

— Эх, как же с вами, простыми людьми, тяжело в такие моменты. Ответьте на вопрос: тут есть верующие?

— Зачем тебе это? — спросила «мышь».

— Надо. Ничего страшного не случится, обещаю.

— Ну, я, — ответил студент.

— Ещё кто-нибудь? — спросил я.

— Я. И я, — сказали спортсмен с дедом в унисон.

— Остальные, я так понимаю, неверующие.

— Да, — ответили мне нестройным хором.

— Тогда позвольте мне от всей души поздравить вас, господа верующие. Почему? С вами меньше всего мороки. То, что мы все попали в ситуации, ведущие к смерти, никто не хочет оспорить, нет? Отлично. Так вот, дамы и господа, мы находимся в одном из бесчисленных отражений лимба или, попросту говоря, в преддверии загробного мира. И вот тут у верующих несомненное преимущество перед вами, господа — и дамы! — неверующие, так как у первых есть два варианта дальнейшего развития: они попадут или в рай, или в ад, всё зависит от их веры. Так сказать, «по делам вашим». Понятно?

— То есть эта туфта, которой святоши мозги компостируют, — правда? — слегка опешил гопник.

— В некоторой мере, про ад и рай, да. А про единого бога — нет. Последнее — действительно туфта. Вы сегодня с одним из богов уже успели увидеться.

— Ох ты ж, ни хрена себе!

— У нас, господа неверующие, вариантов посмертия просто море и ещё небольшое озеро. Тут всё зависит от случая: вы можете как стать ещё одним из демонов, так и переродиться в навозного жука, или стать бесплотным духом и вечно скитаться по материальному миру, или с вами произойдет ещё что-нибудь этакое. Вроде бы круто, но… Всегда найдётся какое-нибудь «но». Дело в том, что вышеупомянутый бог поставил нам условие: или файт, или полное уничтожение без права на дальнейшее перерождение, сиречь развоплощение. Так что, — я драматически понизил голос и свёл брови, — остаться должен только один.

Всегда хотел почувствовать себя в роли Дункана Маклауда, кто ж знал…

— То есть это как в фэнтези про эльфов и гномов? — опять спросила «мышь».

— В целом, да.

— Класс! — непонятно чему обрадовалась она.

— Кхм-кхм, спешу тебя огорчить. Сбычи мечт не будет по одной простой причине: я сотру вас в пыль и прах, — развеял её мечты.

— Да ну?! Сейчас проверим! — похоже, у одного из гопников сдали нервы. Что ж, оно и к лучшему.

Я отдал приказ духу жизни, и тело нападающего на глазах высохло, обратившись в мумию, а затем осыпалось прахом.

— Видите, — обратился я к оцепеневшим от ужаса людям, — всё в точности, как я и обещал.

— ААААААА! — его подельник кинулся на меня с ножом в руках — и откуда только нож взял? — чтобы через мгновение упасть глыбой прозрачного льда и со звоном разбиться на множество неровных осколков — на сей раз я воспользовался духом льда, хотелось разнообразия.

— Следующий?

Окружающие бросились от меня, как от чумного. Приказ духу воздуха — и могучим порывом ветра всех их сдуло в пепельный огонь, окружающий это место.

Их судьба была предрешена в тот момент, когда неизвестный бог увеличил силу моих духов. Всем, кроме меня, на этом клочке пространства был вынесен смертный приговор. Будь у меня силы на прежнем уровне, у них был бы шанс, а так… Выживает сильнейший.

— Лицемер, — прямо у меня над правым ухом раздался знакомый голос неизвестного мне божества.

— Лицемер? Возможно. Вот только я слишком сильно хочу жить, чтобы давать другим хоть малейшую возможность забрать у меня этот шанс.

— Ты мне нравишься, — ухмыльнулся бог, обнажая белые клиноподобные зубы.

Я постарался сохранить спокойствие. Какой смысл метаться, о чём-то переживать, мучить себя ложными надеждами, если от меня не зависит ровным счетом ничего? А ясная голова — всегда плюс. Бог между тем продолжил:

— Я Акатош.

Я широко раскрыл глаза от изумления.

— Судьба умеет шутить.

— Ты знаешь обо мне? — теперь, похоже, удивился сам Акатош.

— Отчасти. Дракон времени.

— Ха, мы с тобой сработаемся! Я предлагаю тебе работу, договор стандартный: сила, телесное долголетие от пяти до двадцати тысяч лет, моя защита сроком на пять столетий и покровительство на тысячелетие, деньги, женщины. От тебя требуется выполнение моих поручений на протяжении сотни лет. Договор может быть расторгнут в одностороннем порядке.

И в самом деле, договор стандартный и, в случае чего, все шишки свалятся на меня.

— Согласен.

— Тогда добро пожаловать в новый мир!

И меня снова поглотила тьма.

Именно так, никакого света и в помине не было. К чему я это? Всё просто. Я находился непонятно где, когда и сколько; всё, что я видел, ощущал, понимал — была тьма. Я не знал, сколько прошло времени от момента моего здесь появления, потому что давно сбился со счёта, и никто не спешил мне поведать эту великую тайну. Зато мне выдалась редкая возможность осмыслить в тишине и покое всё произошедшее со мной, не боясь смерти. Тут, скорее, нужно было бояться не умереть, а застрять в этой тьме на веки вечные.

Пока мягкая тьма заботливо колыхала моё тело, я разложил по полочкам все известные мне факты и продумал план действий на будущее. План был прост, как палка о двух концах: только две позиции, предельно понятные всем разумным, и неразумным тоже — выжить и собирать печеньки по ходу выживания. Правда, просто? Гениальней плана не придумать.

Долго мне тут болтаться не позволят, в этом я был почему-то абсолютно уверен. Так и получилось: буквально пару вдохов спустя тьма, окружавшая меня до этого непроницаемым коконом, начала ласково, будто прося, подталкивать вперёд. Я не сопротивлялся. Даже под угрозой смерти я всё равно ничего не мог поделать, сил не было. Да и зачем противиться и пытаться отдалить неизбежное? Лучше возглавить, и тогда, возможно, найдутся пути разрешения проблемы.

Вскоре тьма начала медленно обретать цвета: сначала серый, потом немного синего, белого, красного… Вот я и прибыл на место. Я стоял в начале узкого каменного моста, который вёл на большое плато. Мост был перекинут через бездонную пропасть, и я с удивительной ясностью осознал, что если оступлюсь и упаду, то умру без шанса на возрождение. Меня сотрёт с лица всех реальностей, а потом поглотит эта бездна. Единственный мой шанс выжить — это то самое плато, а единственный путь к нему — мост. Я шёл, выверяя каждый шаг, не останавливаясь, а страх упасть гнал в спину, не давая времени на лишние мысли. С каждым метром мост становился всё уже, и если в начале его ширина составляла метра три, то ближе к середине — не больше полуметра. Шаг, шаг, ещё один — и я, наконец, ступил на каменное плато.

Уф, можно перевести дух. На первый взгляд, плато было совершенно пустынным, и всё же мне лично в полное отсутствие обитателей на нём слабо верилось. Раздавшееся сзади хлопанье подтвердило мою теорию о населённости этой местности. Поворачивать голову, ну, совершенно не хотелось, моя чуйка орала во всё горло, что позади — мегапроблемы. Но не стоять же к ним спиной, ещё в спину ударят. Как бы то ни было, но голову я повернул. Проблема и в самом деле была, вот только не знаю, к какому разряду её отнести, к «легендарным» или «божественным». В самом деле, не относить же дракона к категории мелких проблем, ведь и обидеться может, а мне обиженные драконы с манией разрушения ни к чему.

— Dova? Nid, jul,³ — пророкотал тот.

Ну и децибелы, аж голова кругом. Вот же влип по самую шею.

— Не-не, меня тут нет, это всё матрица, брат, тут всё матрица, — о боги, что я несу?! Но мне простительно, у меня перед носом сильный и злобный дракон из Скайрима, поэтому имею право и не на такое.

— Fen mu tinvaak?⁴

Ну, вот это он точно мне. Странно, что я ещё в штаны не наложил от страха.

— Hi ni mindoraan fos zuʼu saag,⁵ — дракон кивнул, а тон его рычания с вопросительно-отрешённого сменился на утвердительно-заинтересованный.

— Э-э-э… привет?.. — вот, я, наконец, и ответил чудищу, я герой, троекратное «ура» мне.

— Хм…

Я почувствовал, что рядом со мной проявляется сущность невообразимо древняя, непредставимо мощная, а к тому же ещё и хищная. У меня душа ушла в пятки. Миг спустя наваждение пропало, остались только ручейки холодного пота, стекающие по спине, и лёгкая дрожь в коленях.

— Чистого неба тебе, собрат. Что привело тебя в мою обитель?

Слышать разборчивую правильную речь от того, кто до этого момента едва понятно рычал, как минимум, необычно, согласитесь.

— И тебе. Кто ты? Где я? Как я сюда попал? — даже не разобравшись в том, что только что произошло, начал я засыпать дракона вопросами. Раз меня не убивают сейчас, значит, можно расслабиться и получить хоть какие-нибудь ответы. Как говорится, за спрос не бьют в нос.

— Эх, молодость, молодость. Не спеши, я отвечу на все твои вопросы, времени у нас более чем достаточно.

— Простите, — ой, стыдно-то как.

— Не бери в голову. Так вот, ответ на твой первый вопрос прост: я Дрогсетур, один из первенцев Акатоша.

Вот оно, значит, как. Параллельная реальность, значит? Пусть так, это не слишком напрягает.

— Ответ на твой второй вопрос прост и, в то же время, сложен. Мы нигде и, в то же время, всюду; этого места нет, но оно существует, тут не действуют известные нам законы, тут нет времени, дня, ночи. Здесь только ты, я и бесконечность.

Философ, блин.

— Ясно, не для моих мозгов задачка. А что по последнему вопросу?

— Ты прав, пока задача не по тебе. Здесь своеобразная тюрьма со множеством входов и отсутствием выхода. Попасть сюда можно тремя путями: через ловушку-ритуал, потерявшись на мировых тропах, либо стать узником по воле более сильного, — объяснил мне дракон.

— Отлично! Супер! Вау! Теперь нас тут двое, и ближайших сто лет скучно нам не будет, — всё, у меня, кажется, истерика на нервной почве.

— Не нужно нервничать, это всё равно не поможет. Нам и в самом деле теперь по меньшей мере лет сто действительно не будет скучно.

— Это ты моему ошалевшему мозгу скажи. Сначала смерть, потом лимб или как там его, собеседование с Акатошем, а теперь ещё и темница, из которой нет выхода. Что дальше по плану, пьянка со всеми чертями ада?

— Стоп! Ты умер? — в голосе дракона прозвучали стальные командные нотки.

— А? Да, — машинально кивнул я. — Это что-то меняет?

— Это всё меняет! Неслыханно, какая удача, я уже и не надеялся, — Дрогсетур начал возбужденно скакать и прыгать, но вдруг застыл, словно статуя.

В следующий миг его светящиеся энтузиазмом глаза словно проткнули мою бедную тушку, и мне это очень не понравилось.

— Не могли бы вы пояснить мне, убогому, что это значит, ибо мозг мой не может осмыслить причину столь бурной радости?

— А… Да, прости. Смысл в том, что с твоим приходом выход отсюда появился, и мы, при определенных обстоятельствах, сможем выбраться. Правда, отличная новость?

Вот это я понимаю — не успел сесть, как тебя досрочно выпускают за примерное поведение.

— Поясни.

— Эта тюрьма является тюрьмой при соблюдении определённых условий, чётко прописанных и неизменных. С твоим приходом одно из условий нарушилось, система приходит в дисбаланс и начинает постепенно рушиться. Ты нарушил правило «души и тела», которое гласит, что запечатать можно только душу, связанную с телом: у тебя есть душа, но тела нет, поэтому одно из правил нарушено.

— То есть путь свободен?

— Верно.

— Но?

— Что «но»?

— Всегда есть «но».

— Ты прав. Это пространство рушится и, когда процесс подойдёт к концу, вместе с ним умрём и мы. Но выход есть. Нужно нарушить ещё одно правило и пробить себе выход с помощью грубой силы. Сильно упрощая, можно сказать, что мы объединимся и сделаем пробой в пространстве.

— Что ты имеешь в виду под объединением? — спросил я с беспокойством. Что-то терзали меня смутные сомнения по этому поводу.

— Я хочу объединить твою душу и своё тело и, пока мы не стали сливаться в одно целое, ведь две души в одном теле жить не могут, сбежать отсюда.

— А дальше, я так понял, нам предстоит эпическое сражение за право обладания этим телом? — голосом «ага-ага» сказал я.

— Нет. Зачем? Если мне понадобится тело, я могу создать себе новое. И, кстати, у тебя имеется определённое преимущество: за тобой стоит мой отец, и он не позволит мне нарушить свои планы, поэтому мои возможные попытки уничтожить тебя были бы бессмысленны. Скорее всего, отец изымет мою душу и отправит её на перерождение, а тебе оставит всё остальное, предварительно подстроив под тебя, — в голосе Дрогсетура послышалось облегчение. Он, казалось, был даже рад такому исходу.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

— Разумеется. Поверь, я потеряю намного меньше, чем приобрету. За одну возможность выбраться отсюда я готов принести любую жертву, а силы ко мне вернутся, пусть и не сразу. Не будем терять время, неизвестно, сколько его у нас в запасе. Постарайся расслабиться. Готов?

Вот ящер драный, расслабься, блин. Да как тут расслабишься, если способность более или менее здраво мыслить я сохраняю с большим трудом, а? Спокойно, Олег, спокойно. Вспомни, что в твою голову с большим трудом вбивал Максимыч, как он там говорил: «Представь, будто ты река, ты течешь по равнине, на твоем пути нет ни одной преграды. Тебе не о чем волноваться, ведь ты река. Ты спокоен и размерен, твои мысли чисты, как вода, тебе не нужно никуда спешить…» — как-то так, да? Что ж, ладно. Я река, я река, я река. Я, мать вашу, река!

Не знаю, сколько времени пришлось повторять, как заведённому, эту мантру, но, как ни странно, в итоге я смог успокоиться, мысли потекли в позитивном ключе и, похоже, я познал один из оттенков дзена. Через некоторое время у меня в районе солнечного сплетения появилось странное сосущее чувство, быстро расползавшееся по всему телу. Возникло желание резко вскинуться и в панике убежать куда глаза глядят, но было мною хладнокровно убито ещё на стадии формирования. Раз дракон сказал, что всё будет пучком, значит, так и будет, и мандражировать по пустякам явно лишне.

В один прекрасный момент, — не знаю, почему он прекрасный, но пусть будет, мне не жалко, — так вот, в этот момент меня сначала окунули в кипяток, затем кинули в арктические воды, и через миг всё повторилось. Ещё три повторения этой занимательной пытки, и на замену неприятным ощущениям пришла эйфория, тянущее за руку чувство безграничной силы. Казалось, пожелай я, и мир станет в сиреневый горошек. Но это состояние продержалось не так долго, как хотелось бы, меня снова окунули в ледяную воду, вернув этим трезвость ума.

— Постарайся сохранить своё «я», пока я буду пытаться нас вытянуть из этого проклятого места. Мой тебе совет: зацепись за одно конкретное воспоминание и не отпускай его, оно будет постепенно блёкнуть и исчезать, но это позволит тебе сохранить всё остальное. Я начинаю.

Не было боли или ещё какого-то кошмарного чувства, всё было как раз наоборот — сила лилась со всех сторон, грозясь в один момент порвать меня, как надувной шарик. Эта сила растворяла в себе всё, от эмоций до мыслей, не оставляя после себя ничего.

Постепенно мой якорь-образ начал блёкнуть, мелкие детали смазывались и стирались, а сам он будто оседал и истаивал, как снежный сугроб по весне. Во всяком случае, именно такие ассоциации у меня возникали в то время.

Неприятно забывать семью, но так будет лучше, так нужно. Прошлое должно оставаться в прошлом, и я не хочу, чтобы меня в будущем терзала горечь потери, поэтому, как бы цинично это не звучало, прощай, дорогая семья.

Когда от образа остался еле видный контур, всё прекратилось, и я смог вздохнуть спокойно. Наконец-то, ура. Но долго наслаждаться такой маленькой, но значимой победой не дал настойчивый и нетерпеливый голос дракона.

— Малыш, похоже, я крупно просчитался, и не быть нам свободными друг от друга. Наши души слишком похожи, и они уже начали сливаться. Я старался не допустить этого, но, видимо, моих усилий недостаточно. У нас мало времени, поэтому слушай внимательно и не перебивай.

Я слишком долго был вне этого мира, и он перестал для меня быть домом. Всё это время два чувства позволили мне сохранить рассудок — драконья гордость и жажда мести. Этот мир уже не для меня. Мне остается напоследок сделать только одно. Теперь ты мой наследник, к тебе перейдут мои Сила, Воля, Знание, Дух, Путь, Плоть. Не жди, что всё это дастся тебе даром — в результате упорного труда тебе по мере развития будут открываться новые возможности. Ты пока Птенец, тебе нужно будет очень многое пережить, чтобы стать Повелителем. Сейчас тебе доступна только Плоть, всё остальное придет потом. Раз уж я перестаю существовать как целое, прошу, выполни моё последнее желание — отомсти. Скоро ты и я станем «нами». Прощай, маленький Дова, — голос Дрогсетура звучал тихо и устало, но в то же время абсолютно спокойно и, не знаю, просветлённо, что ли.

Я слушал его внимательно, не перебивая, и мне стало не по себе. Именно теперь я словно воочию увидел разделяющую нас огромную пропасть: с таким достоинством принять свой конец я бы точно не смог.

После его прощания не было ничего — ни тьмы, ни боли, — я просто открыл глаза и посмотрел на бескрайний зелёный лес. Теперь я Дова. Странно, вроде, только что был обычным — ну, почти обычным, шаманство не в счёт — человеком, а теперь дракон — воплощение силы и гордости. Потянувшись чешуйчатым телом, стряхивая воображаемую усталость, я в два прыжка взмыл в бескрайнее синее небо. Проблем с телом не было. Несмотря на то, что оно явно не было человеческим, я знал, что и как нужно делать, чтобы получить ожидаемый результат. Видимо, все рефлексы уже были заложены в моё подсознание.

Долго летать я не стал, а, найдя ближайшую реку, спустился к ней. Жажда меня не мучила, просто мне почему-то показалось, что возле реки будет удобно отдохнуть. Наверное, в этом было виновато тихое течение воды, такое успокаиваивающее, и лёгкая прохлада возле неё, или, может быть, что-то ещё, я не знаю.

Планируя над рекой, я выискивал удобную для приземления поляну и вскоре её нашел. Участок у реки, покрытый густой травой, со всех сторон был окружён деревьями, растущими полукругом. Идеально. Приземление было мягким, мощные задние лапы надёжно впились острыми когтями в мягкий грунт. Покрутив головой на длинной шее, осмотревшись и не обнаружив соседей — ни людей, ни лесного зверья, — я удовлетворённо клацнул зубами, удобно устроился в густой траве под ласковыми тёплыми лучами небесного светила и, мурлыча или, скорее, в моём исполнении, рыча себе под нос, прикрыл глаза и погрузился в воспоминания о днях минувших. Нужно было привести себя в состояние душевного покоя, а пока у меня было слишком много раздражителей, и их нужно было убрать. Проще говоря, я лёг спать — сознание вместе с подсознанием всё сделают сами и без моих кривых рук.

Просыпаться абсолютно не хотелось. Зачем открывать глаза? Чтобы увидеть себя в туше огромной ящерицы, плюющейся огнём, и массой тела больше десяти тонн? Или, может быть, чтобы увидеть этот «прекрасный» мир, полный интриг, заговоров и тому подобной «любви и ласки»? Однако совершенно не важно, чего мне хотелось. Встать всё равно придётся, хотя бы для того, чтобы найти что пожрать. Я не робот, и еда — один из неотъемлемых компонентов моего существования.

Стоило сказать, что депрессия у меня началась не на пустом месте, я просто-напросто, наконец, осознал одну простую вещь — я сдох. Умер раз и навсегда в том мире, оставил друзей и семью, и даже не знаю, от чего было больнее. Блин, да все мои планы и надежды были перечёркнуты в один грёбаный миг, чтоб вас собаки полюбили, фиговые высшие силы. Это вогнало меня в страшную тоску, даже появилась мысль пойти куда-нибудь и напиться до поросячьего визга, и это при том, что алкоголь я терпеть не могу и презираю всех алкоголиков.

Урчание в животе ясно дало понять, что моему телу глубоко наплевать на все мои душевные и моральные терзания, у него были свои проблемы — еда, сон, секс. Если второе и третье пока не доставляли проблем, то первое уже терзало моё тело. Знаете, я даже был рад этому, ведь глупые мысли и страдания об утерянном перешли на второй план, а на первый вышли проблемы сиюминутной важности.

Тут в голову мне пришёл один вопрос, на секунду просто ошеломивший меня своей очевидностью: а как я, собственно, должен добыть себе хавчик, если я огромный дракон? Проблемы пришли откуда не ждали, ведь и в самом деле, где мне достать пищу? Вряд ли драконы питаются травкой, а их огромные и острые, как бритва, зубы нужны для того, чтобы точить стволы деревьев. А того самого обыкновенного оленя, которого в игре можно было найти сразу, уйдя метров на двадцать в лес, поблизости не наблюдалось. Предположим, я найду и даже убью одного такого, но вырисовывается другой вопрос: как мне его есть, не сырым же? Ладно, если уж мечтать, то по-крупному. Вот я его приготовил и даже съел, но хватит ли мне одного оленя? С другой стороны, не попробуешь — не узнаешь.

Олени, какие они? Кто-то скажет — рогатые, а кто-то, что они северные, но только я один с двухсотпроцентной уверенностью могу заявить, что эти звери — мастера маскировки. Я битых два часа парил в небе, выискивая эту так необходимую мне живность, а она, зараза, никак не желала находиться.

Стоит ли говорить, что драконье восприятие мира намного глубже, нежели у остальных рас? Думаю, нет. Зрение, слух, обоняние драконов на несколько порядков превосходят даже эльфийские, не говоря уж о человеческих. Например, человек может увидеть на расстоянии километра большое дерево, а я могу сосчитать букашек на его стволе. Я даже не сразу сообразил, как отличаюсь от себя прежнего, пока не захотел увидеть, что, собственно, там творится на земле, в то время как я парю в небе. Увидел, осознал, проникся, именно в такой последовательности. Так о чём это я? Ах да, об оленях. Так вот, они, при всех моих выдающихся способностях, умудрялись прятаться от меня на протяжении вот уже двух часов. Хм, интересно, смогу ли я сегодня пообедать, если с завтраком безнадёжно опоздал?

Оказалось — да, смогу. Ещё через час безуспешных полётов над бескрайними лесами Скайрима или Империи — фиг разберешь, я в местной географии не силён, — так вот, я решил, что лес — это круто, но степь всё же намного лучше, и полетел на поиски свободного от деревьев пространства. Буквально через пять минут после его нахождения в поле зрения моих голодных глаз попало небольшое стадо столь вожделенных мною животных. Десять рогатых кусков питательного мяса дружно паслись на зелёном лугу, ни сном ни духом не ведая о моём к ним внимании. Ну, мой дорогой перекус, стой и не двигайся, я не хочу за тобой гоняться по всем землям Нирна. Я вышел на верхнюю точку траектории и, сложив крылья за спиной, в крутом пике устремился навстречу будущим жертвам. Во время стремительного падения мне вдруг пришло в голову, что одной туши мне будет мало, и двух — тоже. Трёх за раз мне не завалить, и остальные смогут убежать, пока я буду приходить в себя после приземления. А ведь и правда, как поразить большое количество целей за раз, находясь в воздухе? На ум пришло только одно — воздушная бомбардировка, — но ни бомб, ни даже камней у меня с собой не было. Что может в этом случае сделать дракон? Правильно, крикнуть. А какой крик выбрать, если в игре их было около десятка, но неизвестно, работают они тут, или нет? Тут нужно плясать от основ. А что у нас основа? «Fus», не зря его в игре первым дают выучить Довакину, ой как не зря. Стоило подумать о нём и сосредоточиться, как в моей голове словно взорвалась бомба, только вместо огня за взрывом последовал поток образов. «Fus» означает силу, все образы были отражением Силы в этом мире, от силы человека до силы растений; оно направляет мою силу в нужном направлении, прокладывает канал, по которому пойдёт моя Сила, и неважно, будет это сила магии или мышц.

Как хорошо, что я об этом подумал в начале падения, а иначе быть мне не драконом, а котлетой из дракона. Взрыв образов дезориентировал меня, по крайней мере, секунд на десять, потому что, когда я смог сосредоточиться, земля была уже очень, очень близко. Я резко расправил крылья, те аж затрещали от нагрузки, но выдержали.

— Fus! — крикнул я что было сил, набрав в лёгкие побольше воздуха, и… ничего не произошло. Ага, только олени подняли головы, чтобы посмотреть на крикуна, мешающего им есть любимую травку.

— Fus! — снова тот же результат, только теперь олени начали разбегаться в разные стороны.

Плюнув — фигурально выражаясь — на все свои потуги, — я поднялся выше и понёсся вслед за самой большой группой убегающего стада. С самого начала я не особо рассчитывал на крик, поэтому сразу перешёл, точнее, перелетел к плану «Б», то есть к обычной погоне. Пролетая над самыми медленными из оленей, я хватал их задними лапами, поднимался повыше и бросал вниз. Таким методом я смог убить шесть оленей, пока остальные не разбежались. Ну вот, еда поймана, осталось только её правильно приготовить.

Я стоял над шестью тушами, и у меня в голове крутился вопрос вселенской важности: есть оленей сырыми или, выдохнув огонь, зажарить до золотистой корочки? В первом варианте можно получить несварение желудка, а во втором был большой шанс попросту спалить мясо. Прикинув все «за» и «против», я решил, что буду есть оленину в сыром виде, а мой огненный реактор сам уж как-нибудь справится с возможным несварением. Уж очень хотелось есть.

Из эпопеи под названием «Накорми голодного дракона» я усвоил одну неписаную истину: лапы драконов не приспособлены к разделке. Нет, когти на них острые, твёрдые, большие, выше всяческих похвал, но сами лапы подкачали. Ну, не передними же отростками, напоминающими гибрид лапы ящерицы и крыла летучей мыши мне туши свежевать? Это ещё более неудобно, а если есть целиком, рога могут в горле застрять. Да и мои остатки некогда человеческого сознания начали протестовать против употребления кишок — типа, не эстетично. Проще говоря, я дольше возился с разделкой оленей, чем с их поимкой, но всё же поел.

После того, как я — буквально! — заморил червячка, в мою светлую-пресветлую голову пришла умная мысль, даже две. Во-первых, очень хотелось понять, почему у меня не получился крик. Если я в этом нормально не разберусь, то плакала одна из основных «плюшек» вида драконов, подвида огнедышащих. Вторая мысль была ещё прозаичней, ума не приложу, почему она мне не пришла в голову раньше: где моё гуманоидное тело?

Ладно, пойдём по порядку. Итак, крик. Что есть крик на самом деле? В игре нам как-то раз — или не раз, но кого это волнует — говорили, что крик — это один из видов магии, которым пользовались древние норды, которых их этому научили добрые дяди-драконы. Если отбросить подробности о том, что нордов драконы вырезали тысячами, всё довольно неплохо. То есть крик — это магия.

Отлично, а что делал я? Набирал побольше воздуха и рычал, как умалишённый. Вот он, пример истинно умного подхода к решению. Теперь передо мной встала другая проблема: как мне дозваться до своей магии?

Решение пришло быстро и, как ни странно, без всяких усилий с моей стороны. У меня в голове взорвался пучок образов-понятий о том, как и что нужно делать, чтобы ощутить магию и научиться её контролировать.

Итак, с теорией магии я, в общих чертах, ознакомился. Хм, интересно, я смогу таким способом узнать всё, что пожелаю? Оказалось, нет. Попробовал узнать о переходе между мирами — и заработал мигрень, а ведь Дрогсетур точно об этом знал. Ясно, это, типа, защита такая, как в ролевых играх: не прокачался до определённого уровня или не имеешь нужного набора характеристик, значит, не имеешь доступа к предмету или способности. Интересно, чтобы получить интересующие меня знания, нужно специально «прокачиваться» или достаточно просто подождать? Потом попробую узнать под предлогом эксперимента, как только в Коллегию магов поступлю.

Проблема тела решилась намного быстрее, не пришлось ничего вспоминать или танцевать с бубном вокруг огромного костра. Пляшущий дракон — зрелище не для слабонервных, так что я, можно сказать, спас возможных свидетелей.

Так вот, пройдя по уже знакомому пути, я сосредоточился на нужном мне вопросе, и знания пришли сами собой. Я узнал, что человеческое тело у меня есть и его можно, типа, активировать, но сначала нужно научиться чувствовать магию внутри своего тела. Вернувшись на облюбованную поляну, я устроился поудобнее и начал свои попытки почувствовать Силу.

Провозился я не час, не два, и даже не десять. Я провёл трое суток почти без сна — два часа в день полноценным здоровым сном явно не являются, — в попытках достучаться до магии, прерываясь только на охоту. После первого дня и отсутствия каких-либо результатов я готов был сдаться, но желание иметь человеческое тело заставило меня продолжить.

Чтобы иметь представление о том, каково мне было, попробуйте научиться шевелить ушами. Вы знаете, что они есть, вы их ощущаете, вы можете увидеть их отражение в зеркале. Ну как, уже пошевелили? Вот, то-то и оно. А мне было точно известно, что магия у меня есть, и только. Ладно, не только, но для применения теории нужен или репетитор, или магический источник.

В первом случае учитель направляет свою магию — или ману — в организм ученика, и магия ученика вступает в конфликт с магией учителя. Попытка вывести её из организма — это самый распространенный и быстрый способ призвать свою магию. Во втором случае похожий механизм и учителя заменяет магический источник, вот только он не вторгается в организм, а ускоряет естественное восстановление… ну, пускай будет, маны.

И так как оба этих метода в моём случае были неприменимы, пришлось идти по самому старому и одновременно сложному пути — «пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что». Впрочем, квест «Почувствуй Силу, Люк» я, в конце концов, выполнил на сто процентов, что не могло не радовать.

Сразу после выполнения первого этапа самообучения я перешёл ко второму, заключающемуся в том, чтобы заставить магию двигаться и подчиняться моей воле. Теперь дело пошло гораздо легче. Методом проб и ошибок я сумел найти способ, который гарантировал мне полный успех на этом поприще. Стоит заметить, что ошибок было только две, на третий раз у меня всё получилось, а сам способ оказался до безобразия прост — нужно было всего лишь захотеть. Над сутью процесса и его алгоритмами я решил поразмышлять позже.

Поиграв с новой игрушкой около дня и поняв, что с ней можно делать, а что — нет, если жизнь дорога, я решился на один из тех шагов, которые определяют дальнейшую судьбу чело… кхм, в общем, разумного: я решил создать себе человеческое тело.

«Создать» — не самое точное определение, я собирался напитать магией каркас своего тела, а потом подправить нужные мне штрихи: форму глаз, цвет, длину волос и так далее. Сам же каркас располагался у меня в районе сердца в свёрнутом состоянии, недалеко от моего магического ядра.

Аккуратно, чтобы нигде не напортачить, я направлял потоки маны, пристально следя, чтобы все они шли по заданным путям. Медленно, но верно каркас начал раскрываться, как бутон цветка, приобретая чёткие контуры, но оставляя мне место для проведения личных «настроек». Ничего особо сложного, все знания о том, как это делать, у меня были. Видимо, Акатош постарался, потому что Дрогсетур такими знаниями точно не обладал.

«Настраивался» я довольно долго, пока, наконец, интересующий меня конструкт не раскрылся полностью, вытесняя конструкт драконьего тела.

Спустя мгновение на поляне вместо дракона появился молодой парень, которого издалека можно было принять за человека. Вблизи, однако, становилась очевидна его нечеловеческая природа: вытянутые острые уши ясно указывали на эльфийские корни. Парень лежал на траве с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице, его грудь часто вздымалась, выдавая сильное волнение. Наконец, он открыл глаза, и с чувством произнёс:

— Твою мать!

По всем правилам после перехода из одной ипостаси в другую я должен был оказаться голым, никак не в одежде. Но дарёному коню в зубы не смотрят, тем более что я догадывался, чей это подарок. Моя экипировка включала в себя: футболку из плотной ткани — одна штука, штаны кожаные — одна штука, ботинки, напоминающие армейские берцы — одна пара; плащ кожаный, длинный, с рукавами и глубоким капюшоном — одна штука, почему плащ из кожи, а не холщовый — мне неведомо. И самая важная часть моего гардероба — повязка из плотной ткани с дополнительным уплотнением в зоне глаз. Вот такой нехитрый был у меня прикид.

Зачем повязка, спросите вы? За отсутствием глаз, конечно, зачем ещё? Я даже не знал, плакать или смеяться. Пока что меня душил нервный смех. В принципе, я ожидал чего угодно, но такого… Мне, похоже, в очередной раз удалось преодолеть рамки смысла, который здравый, и возможностей, которые человеческие или драконьи. Чтобы особо не заморачиваться, я решил принять за аксиому, что во всем виноват Хаос со своими демонами. А иначе как объяснить, что вместо глазных яблок у меня в глазницах теперь словно фитильки горели?

Теперь я стал похож на тыкву с Хеллоуина. Может, забить на всё и стать этаким мутантом, пускающим из глаз смертоносные лучи? А что, нужно просто научиться пускать огненные лучи из глаз, и для меня фраза «испепелить взглядом» приобретёт буквальный смысл…

Ладно, пора прекращать страдать фигнёй, пора и делом заняться. Я теперь видел даже больше, чем раньше, вот только это «больше» располагалось вне привычного спектра, а потому было абсолютно бесполезно. Мой мозг вынужден был обрабатывать кучу информации, которую не мог нормально осмыслить. Вокруг меня был не лес, а непонятные потоки, водовороты, линии невообразимых цветов и оттенков, неподвижные или сменяющие друг друга, притягивающие или отталкивающие. Короче, вместо привычного леса я видел картину неизвестного абстракциониста, и мне это очень не нравилось, но изменить что-либо я не мог.

Потратив некоторое время на раздумья, я пришёл к заключению, что могу видеть магию. Точнее, только магические потоки и были доступны моему, так сказать, пламенному взору. Не ясно, как с этим справлялись персонажи ролевых игр и как именно им виделся мир, но мне явно что-то нужно было с этим делать.

Магия пронизывает всё окружающее, а так как я видел только магические потоки, то столкнулся с тем, что был не в состоянии различить отдельные объекты. Для меня деревья были одной тёмно-синей массой, земля полыхала зеленым, а всё остальное переливалось палитрой галлюциногенных оттенков. Только свою новую одежду я видел полностью, а не как систему линий. Да, из всего, что меня окружало, видел полностью я только её. Она переливалась цветами от чёрного к красному с прожилками белого, и линий в ней я не смог разглядеть, как ни старался. Последнее имело два возможных объяснения: или одежда защищена, или у меня глаза ещё слишком слабые. В последнем варианте я видел не одежду, а линии, просто они настолько плотно прилегали друг к другу и их было настолько много, что я мог различить каждую складку и шов.

Спустя пять шишек на лбу, несколько синяков на ногах и кучу царапин на спине на меня снизошло озарение, или какому-нибудь божеству надоело ржать надо мной и захотелось помочь. Как бы то ни было, но среди радужной мешанины я увидел-таки контур одного из деревьев. Мой ликующий крик наверняка спугнул тех немногих, кого раньше не напугали мои матюги. Отлично, лиха беда начало. Я тут же попробовал улучшить чёткость своего зрения, и довольно успешно — контур дерева постепенно становился всё менее размытым и уже не сливался с остальной массой.

Далее я перешёл к следующему упражнению: сосредоточение на дереве, затем перевод взгляда вправо до момента потери нормального — насколько это слово вообще было применимо в моей ситуации — отражения мира, возвращение взгляда обратно к дереву, и повторить то же самое, но влево. С каждым разом я видел окружающее всё более и более ясно: цветовой беспредел сменился вполне понятной картинкой, и теперь я был уверен, что шанс встретить лбом что-то твёрдое минимален при условии, что я буду двигаться со скоростью сытого ленивца.

Впрочем, и это уже было неплохо. Согласитесь, видеть разные объекты живой и неживой природы намного привычней и удобней, чем сплошную радугу в десяти сантиметрах от глаз. Я воспринимал окружающий мир как… Ну, например, деревья для меня были множествами разноцветных линий, и чем больше дерево было насыщено магией, тем более эти линии были запутаны. При этом у каждого из деревьев были идентичные участки, я их назвал каркасами. Камни, земля и всё остальное имели свою структуру.

Мало-помалу я осмысливал всё произошедшее, и результат мне определённо не нравился. Я просто запаниковал. Ну вот, посудите сами, жил да был парень Олег, он умер, и тут к нему приходит провожать его в мир иной не кто-нибудь, а один из богов. Ладно, спишем это на мою уникальность или, что гораздо более вероятно, очередной бзик бессмертного существа. Дальше — больше, мне предлагают второй шанс, при этом толсто так намекая, что если буду себя хорошо вести, то стану таким же сильным, умным и красивым, как… Ну, как бог. Бывает, в жизни людям везёт, деньги там найдут, или ещё чего, но не так же. И если раньше меня это особо не напрягало, то после получения такого чита, как эти глазки, за которые большинство магов душу свою отдали бы не задумываясь, моя пятая точка взвыла в предчувствии беды. За свою, пусть и короткую, жизнь я успел усвоить одно: ничего не даётся просто так. Тем более, богами. В полный рост встал вопрос, куда же я вляпался, если меня так задаривают разными плюшками.

Так, нюни в сторону! Я знал, что не в рай попаду. Но уж точно не в ад, так что нечего впустую тратить силы и нервы. Вместо нытья о несправедливости жизни нужно постараться реализовать полученную мной кучу возможностей и застолбить себе место под солнцем.

Как там в одной песне пелось: «Первым делом, человечек, выучись ходить». Тело я себе сотворил, но оно получилось, как бы это сказать, «чистым», то есть начисто лишённым рефлекторной памяти. Я был вынужден всё делать осознанно, с усилием, будто передвигаясь в скафандре. Все движения получались дёргаными и неточными. Эту проблему я обнаружил, когда попытался подойти к гипнотизируемому мной дереву, чтобы рассмотреть его поближе.

М-да, сколько там нужно повторений, чтобы движение перешло в разряд безусловных рефлексов, две или три тысячи раз? Надеюсь, у меня темп будет повыше. В этот момент мои мысли перескочили через десяток тем, остановившись на том, что я тут, наверное, не один такой, и другие «игроки» на месте не стояли. В худшем для них случае они только начали осваивать свои новые способности, а в худшем для меня — уже освоили и успешно ими пользуются. Вот только я очень сомневался, что им нужно заново учиться двигаться и видеть. Если с движениями у меня через неделю будет всё более-менее, то со зрением — полный капут. Ведь я видел «нормально» только когда концентрировался на одном предмете, а стоило чуть сдвинуть взгляд в сторону, как перед глазами тут же возникал абстрактный шедевр.

На этом фоне невозможность нормально двигаться явно отходила на второй план, ведь не важно, могу я идти или нет, если я не вижу, куда идти и как. Оставалось только познавать всё методом проб и ошибок. Вот, например, попробовать узнать, стоит ли передо мной дерево или это просто очередной структурированный поток магии, уходящий в землю. А то, что это именно он, мне подсказывало моё седьмое чувство, ибо место шестого давно и надёжно забила чуйка.

Это действительно был магический поток, а дерево стояло перед ним, как, впрочем, ещё десяток таких же деревьев. Оказалось, магия струилась не всюду, и некоторые объекты как живой, так и неживой природы оставались вне её непосредственного внимания. Впрочем, как те, так и другие на это особо не жаловались. Чтобы не ловить всякие препятствия лбом и прочими частями своего нового тела, мне приходилось выпускать свою магию во внешний мир. Такое решение пришло неожиданно и, как и все великие открытия, именно тогда, когда его меньше всего ждали: в порыве раздражения я влепил кулаком по ближайшему дереву, неосознанно напитав его магией, а секунду спустя увидел другие деревья, стоявшие рядом с жертвой моей агрессии. Потом был мозговой штурм на тему «Это как?», под конец которого я уже вовсю пользовался новой возможностью, и довольно скоро показатели моего самочувствия приблизились к значению «полутруп».

Я выбрасывал вокруг себя магию и видел всё вокруг, причём намного чётче, чем позволяло обычное зрение. Чем сильнее был выброс, тем дальше и чётче я видел, но была и обратная сторона — такое «выбрасывание» опустошало мой магический запас и приводило к сильному физическому утомлению. Если коротко, то примерно через час я не мог пошевелить и пальцем от усталости. После этого я решил, что с меня впечатлений хватит, а так как голода я по непонятной причине не ощущал, то стадию кормёжки пропустил, перейдя сразу к стадии сна. Завтра, всё завтра.

В это самое время из комнаты на втором этаже трактира двое наблюдали за разбушевавшейся стихией. За окном свирепствовала гроза, деревья гнулись и скрипели под порывами ветра, уже не первый час сверкали молнии, в стробоскопических вспышках которых окрестности приобрели сюрреалистичный вид, а довершали этот Армагеддон оглушительные раскаты грома.

Аскетично обставленную комнату освещал только старый камин, в котором тихо потрескивали поленья. Мужчина и девушка сидели абсолютно неподвижно, словно глубоко погрузившись в свои мысли, но так только казалось. Они ждали. Ни один не делал попытки завязать разговор. Стороннему наблюдателю скоро стало бы очевидно, что они старые знакомые, прекрасно понимающие друг друга без слов. На девушке был бесформенный балахон, скрывавший фигуру от посторонних взглядов, рядом с ней было ни меча, ни посоха — ничего, что дало бы подсказку о роде её занятий. Её левую щеку пересекали два тонких шрама, полуприкрытых длинными серебристыми волосами, но шрамы не портили её округлое лицо, наоборот, придавали ему некую изюминку. Угольно-чёрные глаза и досадливо закушенная губа выдавали её растущее нетерпение.

Сидевшему с ней мужчине было на вид около тридцати. К спинке его кресла был прислонен огромный двуручный меч, хотя больше этому куску металла подошло бы значение «стальная балка» — слишком он был массивным и на вид гораздо тяжелее обычного. Больше про мужчину сказать было нечего: при попытке присмотреться к нему черты его лица будто плавились, расплываясь и смазываясь.

Большая дубовая дверь протяжно заскрипела, заставив их обернуться. В комнату, где правил полумрак, вошли ещё двое.

Первой была молодая женщина с короткими непослушными рыжими волосами, которые так и норовили встать дыбом. На ней был стальной доспех, который даже на неискушенный взгляд не был громоздким и гармонично смотрелся на своей обладательнице. Двигалась женщина совершенно бесшумно, что говорило, в том числе, о её привычке к тяжёлой экипировке.

Её спутником был парень лет девятнадцати, и если гостья, на первый взгляд, была человеком, то он человеком явно не был. Ярко-красные миндалевидные глаза длинноволосого блондина сверкали в полутьме комнаты, отражая блики огня. Лицо его имело характерные острые черты, а в улыбке читались презрение и превосходство над окружающими, что, помимо роста, всегда отличало альтмеров. На нём была одежда и сапожки из дорогой замши, за спиной ярко светились рукояти двух мечей, а через руку был перекинут лёгкий плащ, с которого стекала вода.

Гости заняли свободные места и, поправ все правила этикета, начали пристально рассматривать хозяев комнаты. Безликий на все попытки гостей его рассмотреть только понимающе ухмылялся, а его знакомая вспоминала, как они впервые встретились, и искренне наслаждалась.

— Наконец все в сборе, не прошло и двух месяцев, — нарушил тишину низкий голос безликого.

— Пф.

— Погода не сильно хорошая — мешала добраться сюда быстрей, — ответила рыжеволосая, буквально сунув руки в камин.

— Ага, я тут уже думала, куда вот он, — сереброволосая демонстративно кивнула в сторону безликого, — поставит мой скелет после того, как я откину концы со скуки.

— Скажите спасибо за то, что мы вообще сюда пришли. Заметь, не мы вас сюда пригласили, а как раз наоборот, и я не собираюсь терять время попусту, — шипя, как змея, высокомерно заявил альтмер.

— Мальчик, ты слишком долго был среди длинноухих. А если попроще: закрой хлебало. Ты никто и звать тебя никак, чтобы ты мог говорить с нами в подобном тоне, — спокойно заявила сереброволосая, презрительно посмотрев на эльфа.

— Ты!.. — начал было он.

— Ну я, и что? — оборвала его сереброволосая. — Что ты мне сможешь сделать? Убить? Ой, не смеши меня, и не такие пробовали. Последний архимаг, решивший сделать такую глупость, ныне отсутствует среди живых по вполне понятной причине.

В её голосе прозвучала ностальгическая нотка. Создалось ощущение, будто она вот-вот полностью уйдёт в свои воспоминания.

— Для особо умных поясню: я его убила. Ещё возражения будут? Нет? Вот и отлично.

По враз побледневшему лицу альтмера было ясно, что он начал понимать, кто находится с ним в одной комнате.

— Ну зачем ты так с ним? Он ещё молод, горяч и опыта общения с серьёзными партнерами у него маловато. Можно ведь и помягче, а ты снова давишь, — с укором сказал безликий, глядя ей в глаза.

Объект его внимания лишь вздёрнул нос и хмыкнул.

— Простите её, тут моя вина: нужно было сразу прояснить некоторые моменты, и тогда мы избежали бы недопонимания. Впрочем, я всё расскажу, — обратился безликий к гостям. — Итак, давайте представимся друг другу. Меня зовут Драконоборец. Это имя и прозвище в одном флаконе, его мне дали давно и оно хорошо прижилось. Если хотите, можете называть меня просто Драк.

— Ну, а я Вечность, и да, у меня та же ситуация, что и у него, — названная особа ткнула пальцем в своего соседа. — Для знакомых Анастасия, для друзей Аня, — и выжидающе уставилась на двух других присутствующих.

— Кем… м-да, похоже моя очередь. моё имя Изабелла, также известная как Паладин, — представилась рыжеволосая.

— Ты, кажется, известная личность, Изабелла. Ну, представлюсь и я, но боюсь, ваши скудные умишки просто не смогут понять весь смысл моего имени, поэтому постараюсь донести его до вас самым понятным способом. Можете звать меня Аскилитом. Увы, кличек не имею, — казалось, что тон альтмера был ничуть не менее высокомерен, чем раньше, только теперь он звучал немного фальшиво, и в нём угадывалось напряжение, не ускользнувшее от Анастасии.

— Молодец, хороший мальчик, возьми с полки пирожок.

— Аня! — укоризненно покачал головой Драк.

— Да ладно тебе, ничего с ним не случится, не сахарный, — легкомысленно ответила она.

— Кто его знает… хватит попусту болтать. Нас всех здесь связывает одна совместная отличительная черта — мы нездешние. И не нужно делать такие большие глаза, вас было вычислить непросто, но я справился. Хвататься за оружие тоже не нужно. Во-первых, мы вам не враги, а как раз наоборот. Во-вторых, не поможет. Хочу сразу сказать, что мы хотим сделать вас намного сильнее, чем сейчас. Естественно, не безвозмездно, и платить вы будете ответной услугой. Что же до наших мотивов, то нам просто скучно, вот мы и решили развлечься таким экстравагантным способом. Сейчас вы можете задать несколько вопросов, — закончил вступительную часть Драконоборец.

— Зачем она себя так вела в начале? — Изабелла посмотрела в упор на Вечность.

— Стоит пояснить… — начал Драк.

— Не нужно за меня оправдываться, Драк, я и сама могу сказать, — не дала ему сказать Аня.

— Как знаешь, — пожал он плечами.

— Мне просто захотелось.

— Не поняла?

— Как бы подоходчивей объяснить? За долгую жизнь у меня выработался определённый свод правил, и если первым пунктом у меня стоит правило: «Делай, что хочешь, а не что хотят другие, и не давай собой управлять», то вторым следует правило: «Ставь выскочек на место». Так вот, как только этот тип зашёл в дом, я прямо-таки ощутила его заносчивость и надменность, а ведь он даже не знал, с кем ему предстоит встретиться. Мне это не понравилось и я его спровоцировала, а потом слегка приоткрыла ему свои возможности. Вот он так остро и отреагировал. Понятно?

— Так вот почему он такой бледный и пришибленный, — протянула Паладин, удобно устроившись в своем кресле и продолжая следить за остальными.

— В точку. Кстати, хотела спросить, а почему именно Паладин?

— Я думала, вы всё о нас выяснили.

Изабелла и в самом деле была удивлена. Она ожидала, что такие могущественные личности давно уже разобрали всю их подноготную до мельчайших деталей. А то, что могущества для этого у них достаточно, она убедилась. Хватило того, что сидящая перед ней девушка сумела справиться с её спутником одним взглядом, в то время как она так и не смогла заставить его заткнуться на протяжении всего пути. Естественно, она никогда себе не призналась бы, что жутко завидует Вечности, ведь паладины не должны завидовать другим, всё нужное им дает их Покровительница.

— Всё, да не всё.

— Ладно. Меня в этот мир призвали, я не сама пришла. Так вот, призвала меня местная богиня, прочитала лекцию на тему «Что и почему», поручила нести в массы добро и просветление, дала для этого соответствующие силы. Ведь, как известно, добрым словом и мечом можно добиться большего, чем просто добрым словом. С того времени я ищу приключения на свою голову по всему Нирну и, естественно, не забываю пиарить имя своей Покровительницы, во всю используя часть дарованных мне сил. Вот и получается, что я воин, наделённый божественными благословением и силой, на родине паладином именуемый. Кличку эту я сама распространила, а она прижилась, — пояснила Изабелла.

— То есть ты в любой момент можешь обрушить на головы врагов своих гнев божий? Круто! — проникся уважением к столь огромным способностям альтмер.

— Не сказал бы, что это прямо что-то суперкрутое, но согласен, покровительство бога — штука сильная, — признал Драк, — хотя имеет и свои минусы. Например, твоя сила напрямую зависит от твоей богини и, чтобы лишить тебя трёх четвертей сил, достаточно тебя отрезать от своего божества — мастеру-магу это вполне по силам, пусть и на пару минут, — или же заманить тебя на территорию, недоступную для неё. А высший пилотаж — заставить тебя потерять веру в своего бога и обратить в веру другого божества. Ну, и ещё вагон и маленькая тележка разных хитростей.

— Но и преимуществ достаточно.

— Да-да, я понял. Вы тут все неимоверно крутые, один я лузер. Может, перестанем обсуждать посторонние вещи и перейдём к более плотному знакомству? — проворчал себе под нос Аскилит.

— Ути-пути, про нашего малепусечку все забыли! Ничего, потерпи немного, и взрослые тёти обратят на тебя внимание! — умильно просюсюкала Аня.

— У, стерва, — скривился в ответ Аскилит, но ничего больше не предпринял.

— На том и стоим.

— Как ни странно, я с ним согласна, — заметила Паладин. — Аня, незачем его дразнить. Я так поняла, что вы нам поможете стать более сильными, и при этом не потребуете от нас чего-то этакого… — приспешница богини сделала неопределенный жест рукой, который, видимо, должен был проиллюстрировать это самое «что-то».

— Верно, — кивнул Драк. — Мы понимаем, как это трудно — попасть в совершенно чужой мир, потерять чувство стабильности и спокойствия, поэтому мы готовы сделать вас сильнее и помочь обзавестись связями и положением в обществе.

— Хм, а можно узнать, как попали сюда вы? Про себя я, естественно, расскажу, — предложил Аскилит.

— Хорошо, — согласился Драк, — в двух словах, без конкретики. Родился я на Земле, жил и учился, как и все, увлекался девушками и компьютерными играми. Короче, жил как простой человек. А ещё я, в отличие от других, обладал способностями к пирокинезу и имел хорошую регенерацию. Однажды я встретил девочку, которая спросила, не хочу ли я увидеть другие миры. Когда я понял, что она не шутит, то ответил, что да, хочу. Мне предложили сделку: в обмен на службу мне дадут увидеть и ощутить много нового, доселе неизвестного. Так я начал свой путь. Это мой четвёртый мир и, если можно так сказать, я тут провожу отпуск.

— Я родилась на территории Канады в семье эмигрантов, — начала Вечность. — Жила, как и все, пока у меня не диагностировали рак — таким своеобразным образом дал о себе знать дефект в генах. Как говорится, за всё нужно платить, вот и я за свою красоту тоже заплатила. Когда, лежа на больничной койке, после десятка попыток излечиться, я уже готова была сломаться, услышала голос: «Такой потенциал пропадает зря. Скажи, ты хочешь жить?». Я тогда, конечно, сказала «да», а через неделю рак исчез, как будто его и не было. Этот год стал для меня переломным, тогда умерла Анастасия и родилась Вечность, но я этого ещё не осознавала. Была рада, что рак исчез, и вовсю радовалась жизни, а когда моя спасительница пришла взять свою плату, я её послала к добрым дядям в белых халатах. Честно говоря, вспоминая этот момент сейчас, я покрываюсь мурашками: почему меня не помножили на ноль, я не знаю. Может, это была прихоть, а может, ей не хотелось тратить свои усилия напрасно или что-то ещё. Впрочем, как бы то ни было, а факт остается фактом — я здесь, и я всё ещё жива. С того времени я успела много где побывать и сполна выплатить свой долг. Теперь просто брожу по мирам в поисках интересных событий, людей, вещей. Всего, что может разжечь моё любопытство.

— Да по тебе сериал снимать можно для сопливых домохозяек, — криво ухмыльнулся мер, — чтобы им было над чем пролить слезу во времена отсутствия свежих сплетен.

— И не один, — весело ответила Аня.

— Кха… ха… ха-ха-ха! — вдруг ни с того ни с сего залился смехом альтмер. — Я тут пораскинул мозгами, и до меня дошло: мы с вами — самый обычный кружок анонимных властелинов зла. Не хватает только злодейского смеха на заднем плане, но, думаю, это поправимо.

— А ведь и правда, — хохотнула Паладин, — всё в лучших злодейских традициях: тёмная комната, люди подозрительной наружности, дорогая выпивка, гигантские амбиции и тупые планы на будущее, которые порушатся из-за того, что Светлый Герой замутит роман с одним из нас. Всё есть, а даже если чего и забыли, не страшно — мы же новички в этом деле.

Некоторое время в комнате стоял смех: каждый считал своим долгом вставить пару замечаний и шуток, про которые забыли другие. Потом смех понемногу стих, и в комнате продолжился разговор. За окном по-прежнему бушевала гроза.

Шаг вперёд, чуть левее предыдущего… Хорошо, на этот раз я не споткнулся об очередную неровность или торчащий из земли корень. Сто сорок три шага в общей сложности было мною было пройдено на этот раз. На один шаг больше, чем в предыдущий. Вот уж не думал, что ходьба станет для меня таким сложным испытанием. Да что там, настоящей пыткой моих и без того расшатанных нервов! Но пожаловаться на отсутствие видимых результатов я не мог. С каждым новым разом я всё лучше контролировал свою моторику, координацию, баланс и зрение, ну, или его подобие. Если с движениями и телом первые удовлетворительные результаты появились после недели проб и ошибок, то глаза меня порадовали уже на третий день. Результатом моей тогдашней радости стало одно маленькое, но оттого не менее приятное открытие. Суть его была довольно проста — чем дольше я находился на определённой территории и пропитывал её своей магией, тем лучше на этой территории я видел. Например, тогда я заметил, где ствол дерева уходит в землю и превращается в корень. Собственно говоря, я увидел под ногами «пол», а не пустоту, исчирканную люминесцентными линиями.

Представьте, что вы висите в пустоте, а вокруг вас только светящиеся линии и потоки — больше ничего, только пустота. Зато как я развеселился, когда понял, что не вижу земли под ногами! А теперь представьте, что под вашими ногами вдруг появилась лёгкая полупрозрачная дымка. Представили? Молодцы. Я видел землю как некое подобие серого налёта на прозрачном стекле. Согласитесь, это намного лучше, чем ходить по пустоте.

В результате везения и ещё пары экспериментов, я открыл для себя три, если можно так выразиться, режима зрения. Первый — «глубинное проникновение» или рентген, если по-простому, — позволял детально видеть сеть каналов, по которым движется магия в предметах. Этот режим очень быстро меня утомлял — мозг не справлялся с обработкой поступавших данных, да и магии для него требовалось много. Этот режим можно было сравнить с форсажем: расход магии повышался в десятки раз и рос пропорционально глубине проникновения.

При использовании второго режима радиус обзора увеличивался до ста восьмидесяти градусов, и я мог видеть «глобальные» потоки магии на отдельно взятом участке земли, всё остальное выпадало из моего поля зрения. Магии на это требовалось даже ниже, чем при обычном зрении.

Последний режим — стандартное зрение, так сказать, — позволял видеть всё и сразу, но в десятки раз хуже, чем при задействовании одного из первых двух.

Ну всё, хватит самовосхвалений, пора было двигаться дальше — я снова выплеснул по кругу сырую магию. Да, можно было сделать выброс только вперёд и не тратиться на лишнее, но я решил действовать именно так, взяв за основу принцип эхолота, и через десять-пятнадцать шагов создал очередную волну, чтобы осветить путь. Скамп, перестарался. Что поделать, контроль магии у меня пока был точно не на высшем уровне, да и чего ещё ожидать, если я узнал о магии чуть больше месяца назад? Впрочем, у меня всё ещё впереди и времени всему обучиться, думаю, будет достаточно.

Так, а это что за непонятная структура? А вон ещё две, неподалёку от первой. Да они двигаются! На оленей не похожи, этих я бы сразу признал. Хм, как интересно, может, просветить их «рентгеном»?

Тут я ощутил, как моей драгоценной шеи слева коснулось что-то холодное и острое. Вот как, слона-то я и не приметил. Кровь у меня в жилах не застыла, страх не парализовал — короче, никакой паники со мной не случилось. Мозг автоматически отметил различия в структурах и выдал результат, гласящий, что возле моей шеи, судя по всему, меч, который кто-то держит слева и сзади от меня. Неудобная для меня, правши, позиция, количество возможных выходов из ситуации сократилось, как и вариантов атаки. Впрочем, я это отметил чисто механически, в то время как моё тело начало двигаться. Шаг назад, захват руки противника, рывок на себя и бросок через спину. Конечно, при должной силе броска можно сломать человеку пару позвонков, а то и убить, но мне от трупа никакой пользы, поэтому бросок был достаточно сильным, чтобы оглушить и при этом не покалечить. Я подобрал меч и приставил острую железяку к горлу нападавшего, в прострации лежавшего на земле.

Тот, похоже, носил полный кожаный доспех с металлическими вставками: во время броска я ощутил грубую кожу, а после — отчётливо услышал звук металла. Честно говоря, я был удивлён, что сумел поднять такой вес. Как-никак, а человек даже в обычном кожаном доспехе весит достаточно прилично.

Итак, незнакомцы могли быть разбойниками, охотниками или военным патрулём — нечего другим делать в такой глуши.

— Лежи и не рыпайся, иначе останешься без головы, — прошипел я, глядя в сторону трёх непонятных структур. — И долго вы там прятаться будете, а? — решил я немного подбодрить трёх «партизан», оккупировавших дальние кусты или деревья, я не разобрал. — Выходите с высоко поднятыми руками. И не шалите, а то я нервный немного, вдруг рука дёрнется, и всё, нет у меня заложника, а у вас напарника!

Видимо, мои слова оказались недостаточно весомыми, чтобы заставить их двигаться, или же мой заложник им был вовсе не друг, а как раз совсем наоборот. Я решил попробовать ещё раз. Если не выйдет, у меня определённо появится первое надгробие на личном кладбище

— Видишь, дружище, не хотят они выходить, а это значит… Это значит, что ты им абсолютно не нужен или нужен, но в неживом состоянии, — сказал я нарочито громким голосом. — Значит, вы не друзья?

Вопрос повис в воздухе. Смысла тянуть больше не было.

— Тогда прощай, — я одним сильным, быстрым ударом отсёк неудачнику голову.

Ни угрызений совести, ни отвращения к себе или чего-то ещё я не почувствовал. Только лёгкую досаду из-за напрасно потерянного времени.

— Ну, теперь-то мы можем пообщаться?

Одна из структур дёрнулась вперёд, будто в нерешительности, и через мгновение уверенно направилась ко мне.

— Теперь можем, — послышался в ответ приятный женский голос.

Следом за первой структурой двинулись две другие, послышался треск сухих веток — на них явно наступили — и шаркающие звуки с примесью металлических ноток — перезвон металлических частей кольчуг. Да, а ведь совсем недавно я их даже не слышал, вот что значит мастерство. Его, как известно, не пропьёшь. Не будь у меня чудо-огоньков — в метре от них прошёл бы и не заметил.

— Господа представятся, или господа решили остаться безымянными? — спросил я преувеличенно весёлым тоном и перешёл в режим «рентгена».

Структуры и в самом деле были весьма и весьма интересные. Они сильно отличались от структуры свежего трупа. Во-первых, магических каналов в них было гораздо больше, а сами каналы — крупнее. Во-вторых, я заметил, что каналы дублировались, не все, конечно, но именно эти, дублированные, участки у всех троих были абсолютно идентичны. А ещё у всех в одних и тех же местах были недублированные участки, намного более запутанные, чем структуры в целом. Во мне медленно, но верно просыпался маньяк-исследователь, и, что самое страшное, он, похоже, был самоотверженным трудоголиком. Может, мне удастся уговорить одного из незнакомцев на более глубокое изучение? Нужно будет попытаться.

— А вы шутник, господин, — ответил мне тот же женский голос.

— Да какой же я господин? Вот шутник — это да, но уж никак не господин.

— Ну-ну.

— Честно-честно, как есть шутник, — самым честным голосом ответил я своей собеседнице.

— И зачем же вы лишили нас нашей добычи?

— Так это ваше?! — удивлённо воскликнул я. — Да, нехорошо вышло, но мы же договоримся. Ведь договоримся же, да?

— Почему бы и нет? Мы люди разумные и сможем найти общий язык. Скажем, вам пятая часть от награды за его голову, а нам — всё остальное.

Значит, все они люди. Это хорошо.

— Да-да, определённо, половина — это то, что нужно, — я со знающим видом покивал головой.

— Думаю, четверть — самое оно.

— Вы так думаете? — мой вид прямо кричал, что я весь внимание.

— Несомненно, — голос дал понять, что больше мне не получить.

— В этом что-то есть. Да! Точно есть. Договор.

— Договор. Ну что же, я Эйла, слева от меня Вилкас, а вот тот гигант со здоровенным мечом, похожим на балку, — Фаркас.

— Соратники, — понимающе кивнул я. Кивнул совсем не потому, что узнал их, просто я понял, почему у них такие странные структуры. — А я… — Слово, казалось, само вдруг всплыло в памяти. — Я Дульвит⁶. Так значит, вы за ним охотились?

— Три дня эту гниду по лесу гоняли. Он, похоже, просчитался, напав на тебя. Знаешь, мне понравилось, как ты его — раз-два, и он готов, и не скажешь, что ты слепой.

Последняя фраза меня удивила, чего угодно ждал, только не этого. С чего они взяли, что я слепой? Последнее я и озвучил.

— Так у тебя ж повязка на глазах, да и шёл ты, выверяя каждый шаг, — пояснил всё тот же голос. Неудобно немного, не вижу, кто говорит.

— Скажем так, у меня временные проблемы с глазами, точнее, с их наличием, но думаю, нормальный целитель сможет это исправить, — пускай они думают, что у меня нет глаз, а я их не буду разубеждать в этом. Чем меньше знают о моей особенности, тем крепче я буду спать.

— Не знаю, как насчёт вырастить новые, но пересадить другие точно возможно, правда, влетит в копеечку. Эти маги те ещё гады, цены дерут, дай боги.

— Ничего, разберёмся, — улыбнулся я и сокрушённо покачал головой. — Не подскажете, где мы находимся, а то я немного заплутал?

— Хе-хе, по тебе видно — весь помятый и в царапинах, — пробасил Фаркас или, может, Вилкас, но голос был явно мужской. — До Уайтрана дня четыре по прямой на конях, а пешком — дней двенадцать, не меньше. Но тут деревушка недалеко есть, полдня пути.

Деревня — это хорошо, деревня — это еда.

— Меня с собой возьмёте?

— Если хочешь свою долю получить, тогда присоединяйся.

— Ладно, хватит уже пустых разговоров! Голову в мешок, всё ценное по карманам, и двигаем. Дотемна мы должны сидеть в трактире и пить эль! — высказала своё весомое мнение Эйла.

Честное слово, чтобы я ещё раз пошёл через лес, да ни за какие печеньки! Я тыркался лбом, и не только им, в каждое второе дерево, причём, как мне кажется, деревья специально вырастали на моём пути — этакая природная магия Нирна, — и никто мне помогать не собирался. А всё почему? А потому, что у меня гордость взыграла, и на предложение помощи ответил вежливым отказом, мол, сам разберусь, и не в такое дерьмо влетал. Короче, этой выходкой я хоть и заработал пару плюсиков со стороны Соратников — любят они сильных, типа, духом, — но это был явно неравноценный обмен. Может, я и утрирую насчёт каждого второго дерева, но каждую сотню-полторы шагов что-нибудь да врезалось мне в лицо, или это я врезался лицом, с какой стороны посмотреть. Одобрение одобрением, но насмешки они скрыть и не пытались, особенно в этом преуспел Фаркас. Этот детина двух метров ростом ни разу не забыл отпустить парочку комментариев в особо пикантные моменты. Вилкас был не в пример сдержаннее на его фоне, Эйла же была просто образцом сочувствия и понимания, хотя и от неё нет-нет да доносилось тщательно сдерживаемое фырканье.

Вообще, именно она была лидером и, как и подобает лидеру, старалась держать команду в рамках. А в моменты прогрессировавания их даунизма шипела не хуже рассерженной змеи, хотя образ волчицы, заботящейся о своих детёнышах, ей явно подходил больше.

Шли мы достаточно быстро. Я не особо замедлял нашу группу, так что к моим мелким проколам по ходу пути относились снисходительно. Как сказали ребята, не знали бы они, что я слепой, приняли бы меня за сильно неуклюжего человека, только и всего. Осталось ещё чуток подшлифовать своё зрение с «эхолотом», и можно будет приступить к восстановлению былых навыков. А может, и не нужно ничего шлифовать, а стоит попробовать себя уже сейчас, чтобы знать, на что способен? Собственно говоря, почему бы и нет? Спарринг-партнёры теперь у меня есть, не покалечат, если что, да и самому покалечиться не дадут. Такая возможность выпадает редко, и её нужно использовать.

— Ребята, а как насчёт потренироваться с оружием? Я, правда, сейчас не в лучшей форме, но до недавнего времени был вполне приличным мечником. Хочу понять, насколько упала моя эффективность. Так сказать, узнать, стоит ли мне браться за меч, или лучше не надо.

— Без обид, приятель, к мечам тебя на полёт стрелы подпускать нельзя, отрубишь ещё себе чего-нибудь, — прогудел Фаркас, на этот раз без особой насмешки.

— Погодь, Фаркас, дай ему шанс, — заступился за меня Вилкас. Фаркас хотел было возразить, но Вилкас поморщился:

— Да не начинай ты. Знаю я, что ты хочешь сказать. Парень и вправду должен узнать, чего он сейчас стоит, а то всяко может случиться.

— Фаркас, Вилкас прав, — пришлось подключиться тяжёлой артиллерии в лице Эйлы. — Мне тоже это не по душе, но Дульвит сам попросил. Мы не желторотые сосунки. Думаю, сможем обойтись без травм.

— Я не ради забавы прошу. Это нужно для дела, — обратился я к Фаркасу, оставив шутливый тон и убрав полуулыбку с лица. — Ты должен знать, к чему может привести излишняя самоуверенность. Я раньше действительно был неплохим мечником, и теперь хочу понять, насколько с потерей полноценного зрения ухудшилось моё владение мечом.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдался, наконец, тот.

За время нашего похода, а это без малого километров двадцать по лесу, мне удалось кое-что узнать о попутчиках и составить их психологические портреты. Как-никак, а молча идти скучно, вот и травили мне, как новичку, старые истории, а я слушал, запоминал и делал выводы.

Эйла являлась типичным представителем группы людей «я всюду суну свой любопытный нос», в самом положительном смысле, естественно. Насколько я понял, она не лезла со своими советами сплошь и рядом, но и без внимания ничего оставить не могла, всё должно было быть под её контролем, неважно — каким, главное — её.

Вилкас был этаким «парнем в меру» — в меру шутливым, в меру серьёзным, в меру умным и много чего ещё в меру. А ещё он не любил братьев наших меньших вида кошачьих, подвида каджитов за то, что постоянно проигрывал представителям этого племени в любые азартные игры. Для справки: он проигрывал всем, но больше всего именно кошакам.

Фаркас представлял собой мужское подобие курицы-наседки, именно ему отдавали на попечение всех новичков-Соратников. Его родительские инстинкты под прессом обязанностей на протяжении многих лет обострились и стали привычкой. Естественно, его за это никто не упрекал, но иногда приходилось остужать его пыл.

— Хорошо, — пробурчал он, — дойдём до деревушки, там и посмотрим. Не посреди же леса нам мечами махать.

— Ну, так я и не предлагал прямо сейчас, это я так, заранее решил попросить, чтобы там, на месте, вопросов не возникло.

Фаркас одобрительно кивнул, выдал что-то типа предупреждения о препятствиях на пути храброго воина и двинулся дальше, а мы вслед за ним. Я сделал вид, что на слова Фаркаса внимания не обратил, но на всякий случай решил ещё раз просканировать местность на наличие разного рода препятствий, выпустив магическую волну, и не зря: в десяти шагах прямо по курсу росло большое дерево. Виду я не подал и двинулся прямо на него. Когда же до дерева оставался один единственный шаг, а мои попутчики были уже готовы отпустить пару фраз о моей манере передвижения в лесу, я не дал им этого сделать, банально шагнув в сторону. Гордо вскинув подбородок, я двинулся дальше. Рядом послышался шёпот Вилкаса, который требовал свой выигрыш с Эйлы. О Акатош, они ещё и пари между собой заключают на меня, что за невиданная наглость!

До деревни оказалось не так уже и далеко, всего полчаса ходьбы. Итого мы шли часов пять, не больше. Нужно признать, что на горестные стоны мне было наплевать, поэтому особого дискомфорта я не ощущал. Но всё же, стало гораздо спокойнее, когда Вилкас, наконец, заткнулся и перестал жаловаться.

Что сказать о деревне? Да ничего, я её тупо не видел: жителей — да, а сами дома — нет, и даже мой «эхолот» не помог, чертовщина какая-то. Соратники сразу убежали по своим делам. Ага, знаю я их дела, пошли в кабак жрать. А мне что делать? Ни есть, ни пить я не хотел, вот такой я странный, поэтому, остановив первого попавшегося пацана, спросил, где можно помыться, на что получил подробный ответ с разъяснением, где и как. Оказалось, тут в двух шагах от крайнего дома протекала небольшая речушка.

Придя на берег реки, я задался важным вопросом: залезть в воду сразу или снять свою чудо-одежду. Решил всё же раздеться перед купанием, но только по пояс. Одежда и правда с секретом, вот только каким, я не знаю, тут надо к магам идти.

Разбежавшись по одному мне видимому пути, я прыгнул в объятия речной воды. Брр, холодно! Впрочем, я скоро адаптировался, и вода уже приятно обволакивала тело. Впустую бултыхаться я не собирался, а, немного поплавав, принялся смывать с себя пот, грязь и пыль. Особое внимание уделил длинным, чуть не до пояса, волосам. Отмыть их было очень сложно, вообще за длинными волосами полагается особый уход. Мне ничего не оставалось, как нагнуться, позволив волосам упасть в воду, и, так сказать, начать их застирывать.

— О, да ты красавчик! Надо же, сколько шла бок о бок с тобой, а не заметила, — прервал меня знакомый голос из-за спины. Развернувшись к Эйле, посмевшей бесцеремонно вмешаться, я отметил, что она пришла одна. — Да ещё и волосы у тебя красивые. Как я только могла это не заметить, смотрела же на тебя, и не раз!

— Мало ли, — пожал я плечами.

— Потом с этим разберёмся. Я чего пришла? Мы там сняли пару комнат на всех, и мне интересно: ты будешь спать отдельно или с одним из нас?

— Ну, если не буду в одной комнате с Вилкасом или Фаркасом, то согласен на соседство, — с ухмылкой деланно-задумчиво ответил я.

— Учту твоё пожелание. Думаю, коврик тебе подойдёт идеально, — в тон мне ответила волчица.

— Ага, постель — самое то.

— Ладно. Ты, кстати, поесть не хочешь? А то эти два оболтуса могут сожрать все запасы в деревне, дай им только волю, — она даже не попыталась скрыть раздражение в голосе.

— Нет, не хочу. Я всегда ем очень мало, особенности организма, однако.

— По тебе не скажешь, — меня смерили внимательным взглядом, пройдясь по каждому клочку открытой кожи, причем скепсис я чувствовал, даже не видя её глаз.

— Ага.

— Ну-ну, моё дело маленькое, и я его сделала. Не задерживайся тут, — качнувшись с пятки на носок, Эйла развернулась и пошла обратно в деревню. А я остался на месте, тупо глядя ей вслед.

Причиной моей прострации стали глаза, в очередной раз за месяц моего пребывания в этом мире. Я всего на мгновение смог увидеть чёткий контур её тела — пропали линии, а она сама стала прозрачной, будто приведение или голограмма, при этом цвета линий перешли в контур. Хотя нет, линии были, но они были совсем незаметными, а задний план стал полностью размытым, не было видно ничего буквально в метре от неё. Для меня, уже смирившегося с потерей полноценного зрения, это стало лучом слабой надежды на… нормальное зрение, что ли. Или его подобие.

Да уж, умеет судьба наносить неожиданные удары в самые слабые места. Но, тем не менее, это нужно хорошенько обдумать. Хм, а нужно ли? Сейчас мне доступно то, что недоступно другим. То, к чему многие стремятся. То, что делает меня сильнее других. Вдруг, обретя возможность видеть по-старому, я потеряю уже имеющееся? Нет, нет и нет. О таком нужно думать в полном спокойствии на холодную голову. Мысли мои витали далеко. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: вдруг это ещё один апгрейд моих глаз, и я просто не знаю, как к нему подступиться? Так же быстро, как появилась, она была задвинута в самый дальний угол сознания, чтобы не мешала рассуждать трезво.

Я вышел из воды и, не глядя под ноги, направился к своей одежде, за что и поплатился, пропахав носом землю. Помянув всех святых и не только, принялся исправлять ситуацию, на сей раз контролируя процесс «от» и «до». Я надеялся, что мои стильные и удобные шмотки, так сказать, из одного комплекта — не хотелось быть похожим на попугая. Поскольку Соратники не оборжали меня при первой встрече, видимо, всё было в порядке.

Одевшись, я пошёл по направлению к самому большому деревянному дому, где, согласно полученным оперативным сведениям, располагался местный трактир. Теперь я стал видеть деревенские дома, хоть и в тускловато-размытом виде. Всё лучше, чем ничего. В трактире ничего достопримечательного не было: пять столов, десять лавок, куча выпивки и четыре комнаты внаём. Только этим он и мог похвастаться. Выпивка и еда мне были побоку — ни есть, ни пить мой организм не хотел — а вот поспать, наоборот, не помешало бы.

В зале трактира внимание сразу привлекала компания из трёх человек. Выделялись они не внешностью, а поведением: не шумели, как другие посетители, а мирно сидели в центре зала и весьма энергично поглощали еду из глубоких тарелок. Соратники, что с них возьмёшь.

Мне как человеку интеллигентному было тут немного не по себе: слишком шумно и душно, плюс манеры некоторых особей вызывали громкий зубной скрежет. Поэтому, подойдя к Соратникам, я сразу задал интересующий меня вопрос:

— Эйла, ты мне нашептала, что сняла несколько комнат. Не подскажешь, где они?

— Ты что, уже спать собрался, в такую рань? — Вилкас рыгнул. — А еда, а выпивка?

— Прости, Вилкас, но с этим явно не ко мне. Нет. Не хочу. Не употребляю.

Хо-хо, такого ответа они явно не ожидали, вон даже что-то выпало из рук Фаркаса, а остальные застыли, как вкопанные.

— Ты не пьешь?!

— Вилкас, почему такое недоверие в голосе, а?

Ну не пью я без повода, да и с поводом не позволяю себе надираться в хлам, я ещё в прошлой жизни после каждой пьянки был самым трезвым, и язык зачастую у одного меня не заплетался. Как думаете, кто потом развозил всех по домам?

— Не может быть!

— Может-может, ещё как может.

— Ах-ха-ха, вот я же вам говорила! Гоните деньги.

Не понял, а чего это Эйла такая радостная, неужели опять на меня поспорили?

— Слышь, Дульвит, ты какой-то неправильный, то не делаешь, это не употребляешь…

Договорить Вилкасу не дали.

— Ой, не слушай его, это он бурчит из-за того, что всю свою долю поставил, что ты будешь пить, и проиграл. Ну что, Вилкас, понял, что со мной спорить опасно?

— Это не с тобой опасно, это на него опасно, — тихо пробурчал Вилкас в кружку с выпивкой, не знаю, какой, но судя по сладковатому запаху, похожей на медовуху. И когда только у меня появился настолько острый нюх?

— Покажут мне комнату, или я так и буду тут стоять?

— Пошли, — махнула мне Эйла.

Комната располагалась на втором этаже в самой глубине, внутри стояли бочка с водой, две кровати и сундук для вещей. Что же, не пять звезд, конечно, но жить можно и, как заверила меня Эйла, клопов там не было, то есть совсем. Думаю, в этом ей можно доверять.

Постояв на пороге, я зашёл в комнату, кинул плащ на ближайшую кровать и уселся на её край. Эйла тоже зашла в комнату и встала у двери.

— Спасибо. Можешь идти, мне больше ничего не нужно.

— Уверен?

— Да. Мне нужно подумать в тишине и покое.

— Как знаешь. Если передумаешь — мы внизу.

— Ладно.

Тихо скрипнула закрывающаяся дверь. Я поудобней устроился на кровати и начал размышлять.

Раньше я думал, будто вопросы возникают сами собой и не нужно ничего делать, просто подумай — и вот, они появятся. Но это оказалось не так, далеко не так. Мне приходилось прилагать немало усилий, чтобы просто сформулировать вопрос с той мешаниной мыслей, что была в моей голове, не то что ответить на него. Хотя эти трудности стоили моего нынешнего относительного спокойствия. Ага, и главный вывод сегодняшней ночи прост до не могу. Нужно жить, как жил раньше, и не парить себе мозг, а там будь что будет. Безвыходных ситуаций не бывает.

Из состояния мирного спокойствия и удовлетворения меня вывели странные звуки, доносящиеся из-за двери. В этот момент я соизволил оглянуться.

В комнате было темно, единственным — и при этом чрезвычайно слабым — источником света было окно, выглянув в которое, можно было узнать, какой примерно час на дворе. За окном была непроглядная ночь, даже луны не могли осветить местность — время явно перевалило за полночь. То есть это для любого другого была непроглядная темень, я же видел то же буйство красок, что и днём, только общий фон стал на пару тонов тусклее, именно по этому фону я в своё время и наловчился определять время суток.

Вздохнув, я посмотрел на соседнюю постель. Ни одной лишней складки… да ладно, ничего я там не увидел, поэтому и решил, что никто на ней не лежал. Иначе остаточный след должен был остаться, как-никак оборотни — это магические создания, и магию они выделяют обильно, а её след держится долго. Зато теперь стал понятен источник шума. Видимо, я поспешил с оценкой их поведения, просто тогда время для веселья не настало, по их мнению… А вот ночью — самое то, чтобы поголосить. Спуститься, что ли, успокоить их, или ну его? Нет, так дело не пойдёт, при таком шуме и моём остром слухе для меня каждый вскрик, как кувалдой по голове.

Спустившись на первый этаж, я застал ожидаемую картину: трое веров сидели рядом, дружно поглощая выпивку и закуску и, судя по довольно резкому запаху, в их бокалах был явно не эль, а более крепкий напиток. М-да, и надо было им напиться именно сегодня? Ладно, придумаю что-нибудь.

— Итак, кто из вашей честной компании решил затеять всё это? — вопрос был задан чисто «для галочки», ответа я на него не ждал, и тем сильнее было моё удивление, когда я увидел гордо поднятую руку Эйлы. Да уж, не ожидал.

— Значит, гробим своё здоровье, не жалея сил, и о будущем не думаем? — сейчас начну лекцию, которую прочитал мне однажды отец и после которой я перестал пить по поводу и без, или хотя бы попробую начать.

— Почему — ик! — это не думаю… вся я ду-у-умаю…

Это сколько ж нужно было выпить, чтобы вот так… а ведь она вервольф.

— Вижу я, как ты думаешь. А ведь каждая следующая бутылка — это минус пара дней твоей жизни. Красиво ты о себе заботишься, медленно и добровольно убивая себя, раз за разом беря в руку вот это, — я потряс в руках бутылку со стола.

— Пф! Брехня…

— Брехня или нет — сама решай, а вот то, что вся эта дрянь медленно разлагает твои внутренние органы — печень, например, — доказано на практике, — м-да, взялся объяснять пьяному в доску человеку, как он был неправ, когда начинал пить. Я почувствовал себя идиотом.

— А-а-а мне все равно-о-о!

Зачем же так громко? Бедная моя головушка…

— Это ты своим будущим детям скажешь, если они, конечно, вообще появятся. Так, мы это завтра обговорим на твою трезвую голову, а сейчас марш в комнату спать. Вас это тоже касается, — послал я гневный взгляд в сидящую рядом парочку, но, увы, они его увидеть не смогли бы при всем желании из-за моей повязки. Удивительно, но выглядели они намного трезвее своей подруги.

— А вот никуда я не пойду, мне и тут хорошо! — задиристо заявил Вилкас.

— Вы до сих пор здесь?!

Видимо, братцы что-то услыхали в моём голосе, потому что явно занервничали.

— Эйла, он прав, что-то засиделись мы тут, поздно и всё такое… — ещё что-то бормоча себе под нос, пара наёмников, немного покачиваясь, двинулась в направлении своей комнаты. Хм, быстро это они, не ожидал.

— А тебе что, особое приглашение нужно?

— Мне ничего не нужно, всё — ик! — своё я сама возьму, вот, — её попытку взять ещё одну бутылку я пресёк на корню. — Эй, отдай!

— Не отдам. Твоя задача сейчас не напиться без повода, а пойти в нашу комнату и лечь спать.

— Без повода-без повода… есть у меня повод! Плохо мне!

— Это тебе завтра плохо будет, а сейчас хорошо, — и какого, спрашивается, я с ней тут дискуссию развел, уговариваю её, не проще взять за шкирку и силой уложить в кровать? А я… ладно, крайние меры оставим на потом. А сейчас, возможно, мне удастся всё решить без применения грубой физической силы — я дитя демократии, в конце концов.

— Да что ты знаешь обо мне?! — выпалила она с такой злостью, что я даже удивился. — Меня, вон, ни один нормальный мужик не хочет, шарахаются во все стороны, как только увидят, поэтому и пью, и не нужно мне морали читать. Тебе меня не понять.

Вот это уже интересно. Если разработчики игры не напутали с внешностью, то её слова для меня были абсолютным бредом. Не может такая женщина иметь проблемы с сексом. Да ей возле любого мужика нужно всего лишь пройтись, да пару раз задней частью вильнуть, а там останется только пальчиком поманить, и всё. В этом духе я и высказался.

— Значит, задом крутнуть, да пальчиком поманить, так? — спросила Эйла с сарказмом, будто не она только что не могла и пары слов связать. — Что же, я перед тобой явно не пару раз задом крутила, осталось пальцем поманить. Можешь считать, что я уже всё сделала, — она встала и пошла на выход. Ощущение того, что она внезапно протрезвела, пропало, стоило только взглянуть на её походку. — Догоняй, я ждать не буду.

Я, наконец, вышел из ступора и, помянув скампа, поспешил за ней.

Тем временем Эйла успела не только добраться до выхода, но и уйти от него на довольно большое расстояние. Двигалась она целенаправленно в сторону леса. Пару раз я окликнул её в надежде, что она остановится, но напрасно, и я снова двинулся за ней. Остановилась она, только зайдя в лес настолько, что её трудно было заметить из деревни.

Когда я её нагнал, она успела снять всю одежду, а в следующий момент я смог увидеть, как происходит превращение человека в зверя. Трансформация заняла всего несколько секунд, и если любой другой наблюдатель увидел бы огромного хищника, нагоняющего на всех страх, то я наблюдал захватывающее зрелище, одну из многочисленных вершин магии, которые смог покорить человек, и не только он. Сам процесс был до жути захватывающим, всего за пару мгновений объём магии в теле Эйлы вырос на пару порядков, количество магических каналов увеличилось в десятки раз, они сплетались в новый узор, столь сложный, что я не понял и сотой его части. А мощь, исходящая от него, заставляла шевелиться волосы на затылке.

Не успел я прийти в себя, как мне преподнесли новый сюрприз — я был прижат к земле мощными передними лапами, а напротив моего лица распахнулась полная острых зубов пасть. Эйла издала пару рыков и снова перекинулась, теперь уже не мощный зверь прижимал меня к земле, а лёгкая девушка упиралась в мою грудь руками.

Я не сразу смог понять, что видел не только это — не обратил внимания, — в тот момент я видел ещё и полупрозрачного зверя, которым она была во всей его красе. И я до сих пор видел полупрозрачное тело, но не зверя, а красивой молодой женщины. От своего игрового прототипа она отличалась, и в лучшую сторону. Волосы были более длинными, на теле отражались результаты многочасовых тренировок. И как в столь нежном создании была заключена столь грозная сила? Она, очевидно, была воином, но при этом не перестала быть женщиной. И сейчас эта женщина, полностью обнажённая, сидела на мне, что не могло не вызвать у меня ответной реакции. Впрочем, она была успешно подавлена разумом и его аргументами. Как бы хорошо мне ни было, но затягивать это тоже было нельзя.

— Может, слезешь с меня? — как бы невзначай спросил я, и отсутствие глаз не помешало мне ощутить, как она дёрнулась.

— А, д-да! — она резко вскочила и, судя по всему, начала искать свою одежду.

— Лови, — я кинул ей свой плащ и встал на ноги. — Эйла, это плащ, его нужно накинуть на себя, а не прижимать к груди.

Обернувшись, я уже не увидел её полупрозрачного силуэта, мой резерв был опустошён почти полностью, и меня начало клонить в сон. моё тело явно ещё не было готово к таким экзерсисам.

— Э, Дульвит… — начала было она, но я не дал ей продолжить.

— Завтра, всё завтра. Я сейчас слишком сильно хочу спать, чтобы думать о чём-то другом. Мы поговорим завтра, вдвоём, наедине.

Эйла кивнула. Я и в самом деле соображал со скрипом, мысли текли слишком медленно, а глаза грозили сомкнуться в любой момент.

— Пошли.

Она опять кивнула и пошла за мной. Шла уверенно, не спотыкалась. Хотя после того количества магии, которое через неё прошло, это неудивительно: такая доза вышибла с неё всё опьянение, и теперь она снова была в ясном уме и трезвой памяти. Блин, кто бы мне подарил ясный ум и трезвую память.

До съёмной комнаты добрались быстро, даже очень. По дороге мы друг с другом не говорили по той причине, что я старался не заснуть, а Эйла в это время осмысливала свою пьяную выходку и её последствия. Мне на её звериную часть, честно говоря, было плевать. Но ей я об этом говорить не собирался, пускай помучается. А то первому встречному раскрывать свой самый главный секрет не очень продуманно, и если бы на моём месте был кто-либо другой, могли бы возникнуть проблемы. И выпивка — не оправдание, а даже наоборот. Вот пускай и думает.

Уже в комнате Эйла решилась заговорить со мной.

— А…

— Мне всё равно.

— Почему?! — её искреннее недоумение можно было черпать вёдрами.

— Пускай этим забивают себе головы глупые людишки.

— Ты…

— Нет.

— А…

— Вампир. Первородный вампир. Патриарх вампирского клана, блин, — в шутку сказал я, и провалился в глубокий сон. А шутку мою, похоже, восприняли совершенно серьёзно.

…Сон был чересчур реален, я осознавал, что сплю, но не просыпался. Что же, это даже к лучшему. Или нет, если вспомнить, кто в этом мире заведует снами смертных. И если моё предположение верно, то ничего хорошего ждать не стоит. Ну, а если нет, то нет. Хм, откуда тут эта тропинка? Я точно помнил, что минуту назад стоял на крыше небоскреба, а теперь вот — на узкой, выложенной камнем дорожке, а команду на смену обстановки я точно не давал. Пойти, что ли, по ней? Всё равно ведь ничего не теряю. Так я и сделал.

Я шёл, обозревая окрестности. Ландшафт постоянно менялся, стоило отвести взгляд, и это добавляло сюрреализма. Дорожка вывела меня к уютной беседке, в которой меня ожидал мой «наниматель», Акатош.

В беседке я первым делом налил себе немного невесть откуда взявшегося горячего кофе: если есть, то грех этим не воспользоваться, тем более, что Акатош явно был не против. Скорее всего, именно он и достал кофе специально для меня. Усевшись за стол, я сделал пару глотков и выжидающе посмотрел на Акатоша, который отставил бокал и, в свою очередь, уставился на меня, явно изучая изменения, произошедшие со мной с нашей первой встречи.

— Не знаю, что ты там себе думаешь, но, пожалуйста, ответь мне на один малюсенький вопрос. Нет, это, скорее, крик души. Что ты, Бездна тебя поглоти, творишь?! — на последней фразе Акатош с тихого шёпота перешёл на яростный крик.

— Чего? — впал я в ступор, не понимая, что он от меня хочет.

— Мне просто интересно, сколько ещё ты будешь ломать мои планы? Я задумывал слить тебя с Дрогсетуром и дать тебе с помощью этого силу. Так нет, вместо того, чтобы получить всё и сразу, ты решил пойти по долгому и очень опасному пути, а ведь ты даже не представляешь, сколько сил я угробил и что со мной было бы в случае вашей неудачи. Потом ты откуда-то получаешь глаза Смотрящих. И не в зачаточном состоянии, в котором они их раздают своим контракторам, а в том, в котором ими пользуются сами Смотрящие. Я, сломя голову, бросаюсь искать гадину, которая всучила тебе эти огоньки, ибо мало ли что могут взять с тебя за такой подарок. Только представь себе моё удивление, когда я никого не нашёл и не обнаружил на тебе печати Контракта! Но тебе и этого мало, ты пустил свою энергосистему вразнос, а я даже представить не могу, каким образом! И в довершение всего, с меня ещё требуют плату за всё тобой порушенное, и пускай бы требовали другие боги, выкрутился бы как-нибудь, так требует Бездна! Вот, скажи честно, ты смерти моей хочешь? — Акатош методично опустошал бокал за бокалом, но алкоголь явно не давал ожидаемого эффекта. — Тьфу, даже напиться с горя не могу, а ещё богом зовусь. Пойти, Сангвина найти, что ли?

— Так, — я потёр лоб, — большую часть твоего спича я понял, но объясни, причём тут Бездна, что это за зверь и с чем его едят?

— Её не едят, она сама ест. Честно говоря, не знаю, что такое Бездна и когда она появилась, но точно знаю, что она была задолго до Хаоса и Порядка, и что с ней связываться себе дороже. Причем тут ты? Всё очень просто — я выкупил тебя у неё. После смерти ты должен был в ней раствориться, но вместо этого ты плавал в ней, как в какой-то речке, не испытывая и тени неудобства. Тогда я понял, что ты один из так называемых Детей Бездны. И решил пойти ва-банк, чтобы потом иметь в своем распоряжении фигуру, равную по силам моим оппонентам. Но я просчитался, не учёл, что Бездна всегда оберегает своих Детей. Вот она и проявила недовольство, а я теперь сижу и рассказываю тебе всё это. Поверь, если бы не она, я бы и словом не обмолвился. Но что есть, то есть.

— Интересно девки пляшут, — я задумался. — Это, типа, у меня есть «крыша», способная нагнуть всех и вся? Круто! Что дальше?

Акатош бросил на меня неодобрительный взгляд исподлобья.

— Ничего хорошего для меня и ничего особенного тебе. Если думал, что ты всех сможешь раком ставить, вынужден тебя огорчить — ничего такого не будет. Ты ещё не Дитя в полном смысле этого слова, ты только кандидат. Имей в виду: Бездне не нужны слабаки, поэтому, если хочешь стать достойным, тебе придётся очень постараться. Это как стать богом, ещё будучи смертным, — вот на что похож Её экзамен для таких, как ты.

— Ну, дела. Не было печали, так вечно кто-нибудь да поможет. У тебя есть для меня ещё что-то? — я потянулся к бутылке. Определённо, такие новости на трезвую голову осмысливать нельзя, иначе велик риск мозг сварить.

— Почти ничего, только краткая информация о видах Детей. Я знаю о трёх видах, сколько их на самом деле, не знает никто. Первый вид — разрушители, название говорит само за себя, причём они самые слабые из всех. Далее идут глашатаи. Что они из себя представляют, не знаю. И последний вид — путники, эти всегда идут рука об руку с Бездной, где они, там и Она. Она их оберегает, даёт силы, учит. Короче, те ещё засранцы, единственная причина, почему они ещё не заняли все миры, в том, что они не могут попасть в мир, если в нём нет определённого «количества» Бездны. Про миры, где Её нет, я не слышал, не думаю, что они существуют.

— Отлично. Что будем делать дальше?

— Ты будешь учиться, а я буду разгребать ту кашу, которую сам и заварил.

— Дашь совет по поводу развития?

— Дам. Ты маг, и только маг. Воина из тебя сделать можно, и отличного. Но как воину тебе никогда не достичь уровня, на который ты способен в магии. Поэтому тренируйся контролировать магию и управлять ей. Резерв вторичен, а если ты о нём переживаешь — не бойся, как только выберешь свой Путь, эта проблема пропадёт сама собой. Альдуин — отличный тому пример.

По поводу школ магии всё просто. Ты, конечно, не житель этого мира, им доступны до десятка школ от природы и ещё пяток в результате упорного труда, но и так есть чему учиться.

Смерть. Ты ведь не рассчитывал умереть без последствий? Все перерожденцы — маги Смерти, причём интуиты, и ты не исключение. Лёд, Разум, Огонь — это основные школы, которые у тебя от рождения. Можешь развить ещё три, которые достались тебе от Дрогсетура, они как бы тоже уже стали твоими — Кровь, Астрал, Пространство. Делай упор на школе Смерти, она у тебя основная среди основных. Затем идёт Лёд, он намного более выражен, чем Огонь, от которого тебе досталась ярость, но никак не вспыльчивость. Следом изучай Разум. Пускай твоей опорой станет тандем Смерть-Лед-Разум. Затем Кровь, она должна быть изучена на должном уровне. Поверь, если добьёшься мастерства в ней, проблем твоим врагам будет не занимать.

Огонь, конечно, стихия сильная, слов нет, но уж слишком своенравная, и если Лёд дарует уверенность в себе и ясность, то Огонь только и ждёт момента, чтобы поглотить мага. Выучи пару высших заклинаний на все случаи жизни и будь спокоен.

С Пространством всё сложно и просто одновременно. Но, думаю, пару телепортов ты в состоянии выучить. Советую изучать ветку Гравитации. Астрал не должен вызвать у тебя никаких осложнений, будь на этот счёт спокоен.

Это то, в чем ты сможешь достичь вершин. Во всём остальном тебе не подняться выше среднего уровня, а Целительство тебе строго запрещено — ты скорее убьёшь, чем вылечишь мало-мальский порез.

В раздел «Необходимо для изучения» можно ещё отнести Алхимию, в ней делай упор на яды, остальное всё равно не получится — направленность магии не та. Также в полном объёме изучи теорию Рунической магии вместе с Ритуалистикой. Не знаю как, но ты должен это сделать, хоть тресни. Всё. Я тебе уже, как маленькому, пояснил, что к чему, дальше сам.

— Спасибо. А что ты там говорил по поводу моей энергосистемы?

— У каждого живого существа своя система, каждая раса и субраса имеет свои, свойственные только ей черты. Так вот, когда ты появился в этом мире, я в ядре твоей души прописал нужные мне параметры. Всё было хорошо, пока ты не сотворил себе вот это тело. Все мои установки полетели к дейдра, и теперь твоё тонкое тело вместе с внешними оболочками души меняется в одном им известном направлении. Что будет в итоге, я понятия не имею. На самом деле, это весьма интересный эксперимент, и его результаты я обязательно сохраню, если ты, конечно, выживешь.

— Спасибо, блин, большое! — вот это я попал, ничего не скажешь.

— Давай просыпайся уже, а то все мои запасы скоро опустошишь, — мрачно сказал Акатош, когда я опять потянулся к бутылке. А я что? Мне сегодня можно.