Попаданка в стране чудес 2

Глава 3

Синоус располагался в небольшой комнате и представлял из себя нечто среднее между церковным органом и средневековой катапультой. Причудливый и сложный он приковывал к себе взгляд. Даже если человек не знал, что перед ним нечто важное и великое, он мог это почувствовать.

Посреди прибора было что-то большое, стеклянное и куполообразное. Внутри происходило движение. Словно облака, оказавшиеся на темно-фиолетовом небе, не находили в себе сил замереть на одном месте. Они менялись местами, опускались вниз и вновь поднимались. Некоторые растворялись в воздухе, а на их месте образовывались новые.

Чуть поодаль из деревянной части машины выступала пишущая машинка. Буквы на ней никто не прорисовал, а клавиши выглядели настолько старыми, что, казалось, могли рассыпаться от первого неосторожного прикосновения. А левее от машинки то и дело поворачивалась острая черная стрелка, вокруг которой располагался белый циферблат, но вместо привычных цифр стрелку окружали руны. У Виты не хватало знаний, чтобы прочесть их.

Попаданка встала у двери и с удивлением и изумлением всмотрелась в аппарат. В нем было столько деталей, что на рассмотрение каждой ушло бы немало времени, а девушка не знала, есть ли у нее это время. Может, профессор перестанет быть таким добрым и вскоре выгонит ее из помещения.

Правда пока ничего намекающего на скорый выход из комнаты от Монса не исходило. Он вел себя спокойно, как и обычно. На синоус учитель не смотрел. Наверное, видел его уже много раз, знал каждый сантиметр этой машины. Взгляд учителя был обращен на Виту. Вита заметила это боковым зрением.

— Этот аппарат сконструировал человек по имени Валдас Син, — заговорил Монс. Вите не пришлось просить его рассказать о синоусе побольше. Профессор понял все без слов. — Это было почти 700 лет назад. Он был выдающимся изобретателем и первым, кто объединил механику и магию воедино. Говорят, он работал над своим изобретением больше пятидесяти лет, однако результат определенно стоил всех усилий…

— Пятьдесят лет… — повторила Вита и тряхнула головой. Она пыталась представить себе, как человек удерживал веру в себя и свою работу так долго. — Ничего себе… Сколько терпения… А как аппарат находит попаданцев?

— Сложно рассказать в двух словах… — профессор был не на уроке, поэтому тон его не напоминал привычную речь в классе. Это делало Монса более человечным. — Его возможности уникальны. Он способен пробиться сквозь границы миров и распознать людей с магическим даром даже при условии, что человек не применяет свой дар и сам не знает о нем… К примеру, у тебя есть дар, а у большинства людей из мира, где ты родилась, этого дара нет. В магию никто не верит, и у твоего дара нет шанса показать себя миру. Это неправильно. Волшебник не может не колдовать. Без колдовства он будет чувствовать себя неполноценным. К тому же… человек должен находиться среди себе подобных. Поэтому мы и работаем над перемещением волшебников в наш мир. Здесь они почувствуют себя как дома, найдут близких по духу, смогут раскрыться. Синоус работает над обнаружением магического таланта и записывает координаты человека, а дальше… Дальше специальные люди направляются на поиски.

— Значит, синоус когда-то выдал мои координаты… — Вите стало немного не по себе от того, что ее нашла какая-то машина, да еще и магическая. Она, конечно, была признательна синоусу за это, но странно думать о том, что тебя сквозь пространство поймал некий аппарат.

— Да, — меланхолично подтвердил Монс. — Потом за тобой некоторое время наблюдали…

— Наблюдали?! — перебила его попаданка. Этого она никак не ожидала.

— Я бы не стал расценивать это как попытку вторгнуться в твое личное пространство, — заметил профессор. — У всего есть своя цена. За тобой, как и за другими потенциальными волшебниками, должны были проследить. Нужно было убедиться в том, что у тебя есть шанс прижиться в нашем мире. Иначе твое перемещение было бы опасно для тебя и для мира.

Облака внутри стеклянного купола потемнели. Между ними промелькнула молния. Яркая, быстрая, заметная.

— А там внутри погода не очень радужная… — усмехнулась Вита, заметив молнию.

— Как раз очень даже радужная, — профессор улыбнулся и прислонился спиной к стене. Он казался спокойным. — Как раз после такой погоды больше всего шансов увидеть радугу. Разве нет? Впрочем… Правда состоит в том, что синоус просто живет своей жизнью, и мы никогда не знаем, что у него на уме.

— Вы хотите сказать, что он… — пришлось серьезно потрудиться над тем, чтобы подобрать нужное слово. — Что он разумен?

— Конечно, разумен, — прозвучало так, словно сомневаться в наличии разума у машины было странно и неприлично. — Это ведь магический прибор. В него вложено столько волшебства, что разум не мог не сформироваться. Синоус разумен и самостоятелен. Уже один тот факт, что мы полагаемся на него при нахождении будущих волшебников, говорит о том, что синоус — это не просто набор деталей и шестеренок.

— А от чего он работает? — спросила Вита. Она подошла поближе. — От топлива? От солнечных лучей? От каких-нибудь батарей?

— От того же, от чего и все остальное волшебное в нашем мире, — Монс подмигнул Вите.

— От энергии, которая исходит от драконов? — тут же догадалась Вита.

— Конечно.

Виту радовало то, что эта странная штука, столь бесцеремонно вмешивающаяся в жизни людей из других миров, тоже зависела от драконов. Некоторые мифы на ее родине повествовали о том, что мир держится на спинах слонов, но здесь речь определенно шла о других существах. Да и слово «миф» не подходило для того, чтобы описывать самую настоящую реальность.

Да, драконы держали мир. Только не на своих плечах, а на чем-то менее осязаемом и вообще менее физическом. Из этого можно было построить целое философское направление, но настроение у попаданки было совсем не философским. Сейчас у нее появился замечательный шанс получить практические знания.

Она хотела дотронуться до синоуса и уже занесла руку, но остановилась и замерла в нерешительности. Можно ли его трогать? Не сломает ли она что? Не убьет ли ее такое прикосновение?

— Не бойся, — сказал Монс. От него не укрылась нерешительность девушки. — Он не кусается.

Вита мысленно поблагодарила учителя за это разрешение, поднесла пальцы ближе к аппарату и дотронулась до деревянной части.

На ощупь ничего необычного в сионоусе не было. Обычная деревянная поверхность, чуть прохладная, но это не удивляло. В помещении вообще чувствовалась прохлада, так что температура машины была под стать окружающей среде. Поводив немного пальцами по конструкции и обогнув несколько деталей, Вита осторожно коснулась стеклянного купола. Погода за ним не изменилась, облака продолжили плыть. Кажется, внешний мир для синоуса не имел никакого значения. Профессор был прав. Синоус жил собственной жизнью.

— Я слышала, что синоус иногда ошибается… — Вита вспомнила свои первые минуты в новом мире и беседу Фриги Монс с ректором Бонумом.

— От кого ты такое слышала? — удивился Монс.

— Если честно, — усмехнулась попаданка. — То от вашей жены.

— Вот как…

Профессор задумался. Теперь Вита наблюдала за ним. Кажется, Монс взвешивал полученную информацию и решал, что с ней делать.

— Да, это похоже на нее, — на лице Монса скользнула улыбка. Размышлял он не более десяти секунд. — Не бери в голову. Синоус действительно иногда ошибается, но на ошибку имеют право абсолютно все. Кроме… Кроме учителей.

— А Вы строги к себе, — попаданка рассмеялась.

— Было бы некрасиво с моей стороны быть строгим к студентам, а себе позволять вольности, — Монс бросил еще один взгляд на синоус, почесал затылок и оторвал от стены спину. — Ладно, давай выбираться отсюда.

— Да, профессор.

Вита послушно вышла из помещения и вернулась обратно туда, где когда-то очнулась. Теперь ей чудилось, что ее первые минуты в Мирабилии случились целую вечность назад, хотя прошло всего несколько месяцев. Что же будет в конце обучения… А этот момент виделся Вите еще более далеким, нежели ее собственное прошлое.

Пока Монс запирал тайную дверь к синоусу, Вита приблизилась к центру комнаты. Тот самый стол, к которому привязывали попаданцев во время укола, стоял на своем законном месте. Пришлось затратить некоторые усилия для того, чтобы заставить себя внутренне успокоиться. Вита положила ладонь на стол.

— Неприятные воспоминания? — Монс закончил с дверью и подошел ближе. Ключ он спрятал в карман брюк.

— Немного… — тихо ответила Вита и смерила предмет перед собой взглядом. — Мне кажется, этот стол до последнего моего вдоха будет пугать меня.

— Есть отличный способ избавиться от страха, — заметил Монс.

— Какой?

— Посмотреть ему в глаза.

— Думаете, я смогу посмотреть в глаза столу? — пошутила Вита.

— Фигурально вполне сможешь, — неожиданно Монс положил руки на талию Виты и осторожно приподнял ее, усаживая прямо в центр стола. — Попробуй… Посиди немного здесь. Или даже полежи. Пойми, что не стол виноват в тех эмоциях, которые ты испытала. Я думаю, после этого тебе станет легче.

Вита, смущенная прикосновениями учителя, засомневалась в том, что предложенные действия ей помогут. Однако в Монсе было что-то, что намекало на наличие у него мудрости и жизненного опыта, в который хотелось верить. Так что, подумав немного, попаданка сбросила со ступней свои туфельки, закинула ноги и откинулась назад. Ложилась она медленно, пыталась предупредить тот момент, когда ей станет не по себе. Но такой момент не наставал.

— Страшно? — спросил Монс.

— Нет. Это даже странно.

— Вот видишь… — профессор присел рядом с коленями Виты. — Нужно было просто попробовать.

— Профессор, а Вы — коренной или попаданец? — спросила Вита. Она так мало знала об учителе.

— Коренной, — сообщил Монс и слегка поморщился. — Но только в первом поколении, если так можно выразиться. Оба мои родителя — попаданцы.

— Вот как… — Вита задумалась. Она готова была услышать о том, что Рихард Монс — коренной в поколении эдак в двадцатом.

— А ты по-прежнему помнишь своих родителей? — спросил Монс.

Эта тема все еще приносила Вите боль. Ее захлестывали самые противоречивые эмоции. Столкнувшись в очередной раз со своей сломанной памятью, Вита нахмурилась, тяжело вздохнула и оторвала спину от стола. В одно мгновение она выпрямилась, но вставать на ноги не стала. Просто согнула колени и осталась сидеть.

— Я помню их очень смутно… — в конце концов ответила она. Профессор оказался неожиданно близко, но отодвигаться попаданке не хотелось. Ей нравилось быть рядом с Монсом даже в те минуты, когда она в принципе не была очень уж счастлива. — Помню их имена, но иногда забываю их лица. Помню некоторые моменты своего детства, а потом пустота… Будто каких-то лет в моей жизни просто не было. Это так странно… не знать, что с тобой происходило, откуда ты, что ты делал половину своей жизни…

Вита ощутила горечь. Прядь волос упала на ее лицо, но попаданка не поспешила заправить ее назад. Она была слишком занята своими мыслями и воспоминаниями.

— Бедное дитя… — сочувственно сказал Монс, дотронулся до непослушной пряди девушки и мягко отодвинул волосы назад, едва уловимо коснувшись лица Виты.

— Я не дитя, — Вита одновременно смутилась и возмутилась.

— Для меня — дитя, — учитель улыбнулся.

— А я думала, что я для Вас — нечто большее… — грустно сказала Вита и немного наклонила голову. Теперь ладонь профессора касалась лица девушки. Его ладонь была очень теплой и приятной.

Впервые на лице Монса Вита заметила некое смятение. Он не убрал руку. Его пальцы стали гладить ее висок, но его глаза выражали неуверенность. Вита и сама с трудом верила в происходящее, но не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Где-то глубоко внутри Вита понимала, что поступает опрометчиво и предает Адама, но никакая сила в этом мире сейчас не смогла бы сдвинуть ее с места. Все то притяжение, которое с первой встречи чувствовалось между Витой и Монсом, вдруг потребовало немедленно вырваться наружу.

— Нечто большее… — шепотом повторил Монс. Вита чувствовала его дыхание. — Думать об этом… страшно…

— Есть отличный способ избавиться от страха, — сказала Вита, дословно воссоздавая то, что несколькими минутами ранее сказал профессор.

— Какой?

— Посмотреть ему в глаза.

В глаза Монса Вита смотрела уже некоторое время. А он смотрел в ее глаза. Внимательно, вдумчиво, не так, как смотрели в них все те молодые люди, с которыми Виту когда-то связывали отношения. Чуть помедлив, Монс опустил взгляд и обратил его на губы девушки. Вита заметила, что учитель замер, а сама она почти не дышала.