Порочные ангелы

Глава 23

Луиза

Сначала я подумала, что это конец света. Я услышала сильный грохот, прорезавший воздух, почувствовала, как он дрожит в моих костях, сотрясая пол ванной, на котором я лежала.

Я встречала конец света с распростертыми объятиями. На самом деле, мне кажется, я улыбалась, зная, что смерть наконец-то на пороге. Она слишком долго игнорировала мои мольбы.

Но потом, когда я не умерла, а мир не сгорел и не рухнул вокруг меня, я осознала, что звук, который слышала, был вертолетами. Я попыталась поднять тяжелую голову, чтобы посмотреть в узкое окно над душем. Оно было без стекла, как и зеркало. Сальвадор убрал их после того, как однажды я ударила его в предплечье отломанным куском. Это сильно порезало мне руки, и за непослушание, меня пытали электрическим током, но, черт возьми, это было приятно.

Через окно я увидела, как мимо пролетел черный вертолет, направляясь прямо над домом, и звук нарастал, становясь все громче. Затем я увидела другой вертолет и еще один.

Что-то происходило. Я должна была быть счастлива, просто нарушив повседневную монотонность. Не была уверена, как долго меня держали в ванной, возможно, десять дней, возможно, две недели? Было трудно вспомнить. Мой мозг больше не функционировал, так как он перестал кормить меня несколько дней назад. Из ванны, кранов и унитаза все еще текла вода, чтобы я не умерла окончательно. Если бы я была мертва, как бы он мог меня пытать? Как бы он услышал мои крики?

Сальвадор даже не насиловал меня, не считая первого дня или двух, когда я вернулась. Мне казалось, что это было сделано исключительно для того, чтобы утвердить свое господство, особенно после того, как он увидел клеймо Хавьера на моей спине. Он хотел убедиться, что я снова принадлежу ему. Но, к моему удивлению, вскоре после этого сексуальные атаки прекратились.

Хотя в этом не было ничего удивительного. Теперь Сальвадору больше нравилось мучить меня другими способами. Я больше не была его женой, которую он мог иметь, как угодно. Он больше не хотел меня. Поэтому со мной обращались как с информатором, как со шпионом, как с заложницей. Я была заперта в ванной где-то в его доме, и он навещал меня… Иногда раз в день, иногда два, иногда раз в несколько дней — все его способы держать меня в напряжении.

Жаль, что я уже слишком оцепенела внутри, чтобы беспокоиться об этом.

В первую неделю он удалил ногти с моих мизинцев на ногах. Пока один из его людей удерживал меня, он медленно вырывал ногти прямо на ногах. Я гордилась тем, что не потеряла сознание, но как же я кричала. Это было именно то, чего он хотел. После этого я изо всех сил старалась не издавать ни звука. Смогла справиться с электрошокером, будучи уже опытным профессионалом, но, когда дело дошло до раскаленных утюгов, которые он приложил к моему животу, ну, это я никогда не смогла бы удержать в себе.

И хотя я неплохо переносила побои, на днях он ударил меня молотком по пальцу. Он казался очень злым, бормоча что-то о моем выборе наемной прислуги, и я была наказана соответствующим образом. После его ухода я закричала еще сильнее, когда пыталась перевязать сломанный указательный палец к среднему, используя рулон туалетной бумаги и полоски занавески для душа, которую я старательно оторвала.

Теперь я лежала на холодных плитках пола, гадая, наступил ли конец или вертолеты принесут мне только еще больше боли. У меня не было сил даже подползти к двери и посмотреть, не слышу ли я чего-нибудь.

Да и не нужно было. Вскоре воздух наполнился звуками выстрелов, доносившихся со всех сторон. Люди, несомненно, умирали. Я хотела улыбнуться этому. Хотела, чтобы весь мир сгорел.

Я снова закрыла глаза и опустила голову, представляя себе безумие, которое творилось снаружи, представляя, что хорошие парни пришли — кем бы они ни были — и что Сальвадор попадет под перекрестный огонь. Надеялась, что он умрет, чувствуя себя дураком.

Прошли минуты, и снова послышался звук вертолетов. Последовали новые выстрелы. Мне было интересно, что произойдет, если кто-нибудь найдет меня. Примут ли они меня за члена картеля и пристрелят на месте? Окажут ли они мне милосердие? Или в мире есть вещи и похуже для меня? Это казалось невозможным.

В конце концов я услышала тихие шаги по полу снаружи, а когда открыла глаза, то увидела под дверной рамой пару ботинок, которые ждали меня с другой стороны.

Я начала улыбаться, даже не зная почему.

Дверь внезапно распахнулась, едва не задев мое лицо, и я проследила за ботинками, чтобы увидеть пару золотых глаз, смотрящих на меня сверху вниз. В них с поразительной ясностью плескались волны боли и облегчения.

— Луиза, — прошептал Хавьер, тут же опускаясь на колени. Он выглядел совершенно потрясенным, его глаза изучали мое тело вдоль и поперек. Он коснулся моего лица, и я закрыла глаза, погрузившись в тепло его ладони. Он был здесь. Он пришел. Мой прекрасный, безжалостный король. — Луиза, — сказал он, нежно проведя другой рукой по моему боку, тщательно ощупывая его на предмет повреждений. — Оставайся со мной, дорогая. Я вытащу тебя отсюда. Ты можешь идти?

Я кивнула.

— Думаю, да, — сказала я, мой голос был таким болезненно-грубым. Он посмотрел на мой сломанный палец, на ноги, на раны от электрошокера, на синяки на моем лице. Чем больше он меня осматривал, тем более разбитым он выглядел. Я не могла позволить ему потерять контроль, если еще не потерял. Сейчас было не время. — Я буду в порядке, — сказала я, пытаясь подняться на ноги.

Он взял меня за руки и осторожно потянул вверх. Я немного пошатнулась на ногах, голова кружилась от недостатка пищи, и я упала ему на грудь. Он тут же обхватил меня руками и крепко прижал к себе. Мне потребовались все силы, чтобы не разрыдаться.

Он поцеловал меня в макушку.

— Я не должен был позволить тебе уехать.

— Я не должна была уезжать, — тихо сказала я.

Я пожалела об этом, как только вошла в дом, как только поняла, что Сальвадор, скорее всего, все равно убьет моих родителей. В этот раз я ненавидела свою самоотверженность.

— Я собираюсь убить его, — прорычал он, и я почувствовала, как гнев и напряжение начали накатывать на него. — Хочу убить его больше, чем когда-либо хотел убить кого-нибудь. Хочу сделать с ним все, что он сделал с тобой, только еще хуже. Хочу, чтобы он ушел, — он вздохнул в разочаровании. — Но я дал обещание не делать этого.

Это удивило меня.

— Кому?

— УБН, — сказал он. — Они те, кто помог мне пробраться сюда.

— Ты заключил еще одну сделку с американцами?

Он отстранился и пристально посмотрел на меня. Мне так не хватало его глаз, его силы, страсти и мощи.

— Я бы сделал все, чтобы вернуть тебя. И я это сделал.

— Но твой картель, — начала я.

Он покачал головой.

— Это не имеет значения. Ничего из этого не имеет значения. Только ты имеешь, Луиза, только ты, — вдалеке слышалась стрельба. Он сделал паузу. — Но все это будет напрасно, если я не вытащу тебя отсюда. Я бы сказал тебе, что мне нужно, чтобы ты была сильной, но я вижу, что ты уже сильная.

Мне удалось улыбнуться, не позволяя страху больше проникать в мои вены. Я не боюсь, если он рядом со мной. Мы заставим мир заплатить.

— Дай мне один из твоих пистолетов, — сказала я, протягивая свою здоровую руку, которая, к счастью, была правой.

Он усмехнулся и полез в ботинок, достал пистолет и вложил его мне в руку.

— Постарайся не стрелять в парней с надписью УБН на спине. У нас могут быть неприятности из-за этого.

— Оставим это на другой раз? — сказала я, не очень-то и шутя.

Он крепко поцеловал меня в лоб.

— Черт возьми, ты идеальна.

Он вывел меня из ванной и повел в прилегающую гостевую спальню. Мы уже почти вышли в коридор, когда появился один из охранников Сальвадора.

Хавьер потянул меня вниз и выстрелил в него, как раз когда появился другой охранник. Находясь на полу, мне каким-то образом удалось навести ствол и нажать на курок.

Я попала второму мужчине прямо в грудь, и он, споткнувшись, отступил к стене, а затем опрокинулся на своего упавшего товарища.

Мое сердце бешено колотилось, громко стучало, было трудно дышать.

Я только что убила человека.

Я.

Вот так просто.

Хавьер посмотрел на меня с благоговением, прежде чем помочь мне встать на ноги.

— Что ты чувствуешь? — спросил он с удивлением, пристально глядя на меня.

Мое дыхание пришло в норму, и адреналин начал бурлить в моих венах. Моя плоть вся покалывала. Я сглотнула, глядя на него, разделяя его удивление.

— Мне было приятно, — сказала я ему честно, не испытывая ни малейшего стыда. — Почти как секс.

Он покачал головой, его ноздри раздулись.

— Прекрати, — сказал он грубовато. — Я чуть не кончил только от того, что увидел, как ты нажимаешь на курок.

Он привел меня в коридор, и, проверив оба конца, мы побежали по нему, уходя от выстрелов, которые теперь доносились из фойе. Он бросился в комнату Дэвида, помощника Сальвадора, и я увидела, откуда он вошел. Французская дверь и стол на балконе были уже разбиты, среди повреждений валялся труп Давида.

Я плюнула на его тело, когда мы перешагнули через труп и вышли на балкон. Вдалеке пролетал вертолет, и я могла видеть несколько из них на лужайке. Трава была усеяна телами, большинство из которых были людьми Сальвадора. Пули все еще разрывали воздух, хотя я не могла видеть боя.

— Мы пойдем на крышу, — сказал мне Хавьер, глядя на нее. — Так один из вертолетов сможет подобрать нас, и мы будем в большей безопасности. Мы сможем увидеть любого, кто придет снизу, и мы его убьем.

Если мы встанем на край перил балкона, там был небольшой выступ, на который легко было бы забраться, по крайней мере, ему. Побег был так близок.

— Не знаю, смогу ли подтянуться, — сказала я ему, начиная немного паниковать. — У меня не так много сил.

— Я подтяну тебя, — уверенно сказал он.

Он быстро облокотился на перила, сбалансировался, а затем спрыгнул на карниз, подтянувшись на несколько футов.

И пока он это делал, стоя спиной ко мне, я почувствовала, как пистолет прижался к моему виску, а рука обхватила мою шею. От неожиданности я выронила пистолет, и он со звоном упал на край балкона.

Тяжелое дыхание доносилось до моего уха.

Страх охватил мое сердце.

Сальвадор.

К тому моменту, когда Хавьер обрел опору и повернулся, чтобы посмотреть, что вызвало грохот, я была полностью под контролем Сальвадора. На лице Хавьера застыло выражение крайнего отчаяния и безумия. Я знала, что ему больше всего на свете хотелось разорвать Сальвадора на части, но теперь этого никогда не произойдет.

Теперь, когда у него есть я. Теперь он убьет меня на глазах у Хавьера.

— Хавьер, Хавьер, Хавьер, — сказал Сальвадор, его голос был хриплым. — Наконец-то мы встретились лично. Знаешь, ты гораздо меньше, чем я думал, даже с учетом твоего роста.

Его удушающий захват вокруг меня затянулся, и я попыталась оторвать его одной рукой, чтобы дать мне еще несколько дюймов пространства для дыхания, но сил просто не было. Я медленно теряла кислород.

— Отпусти ее, — приказал Хавьер, его голос был тверд, несмотря ни на что. — Делай со мной что хочешь, но отпусти ее. Ты уже причинил ей достаточно боли.

— Правда? Я так не думаю, — размышлял Сальвадор. — Скажи мне, Хавьер, когда ты трахал ее, она просила о пощаде, как со мной? У нее тоже шла кровь? Наверняка. Кстати, отличная резная работа. Для любителя.

Хавьер сглотнул. Я видела, как тяжело он дышит, как трудно ему было не выхватить пистолет и не попытаться застрелить Сальвадора, обещал он УБН или нет. Но он не мог, не тогда, когда я снова была заложницей.

— Пусть он убьет меня, — мне удалось докричаться до Хавьера. — Пусть он убьет меня, только обязательно убей его. Заставь его страдать.

— Заткнись! — прорычал Сальвадор мне в ухо. — Я убью тебя, но следующим будет он. Он даже не вытащил пистолет. Чертова киска.

Стрельба на заднем плане начала стихать. Вертолет, который мы видели вдалеке, уже давно улетел. Мне было интересно, какая сторона сейчас побеждает. Интересно, придут ли они и найдут нас только тогда, когда будет уже слишком поздно. Я могла только надеяться, что если мы с Хавьером умрем, то УБН позаботится о том, чтобы Сальвадор пострадал, чтобы он никогда не вышел из тюрьмы живым, чтобы наши смерти не были напрасными.

— Так чего же ты хочешь, Сальвадор? — спросил Хавьер, подняв руки. — Зачем ты это делаешь? Просто пристрели ее сейчас, если ты этого хочешь.

— Ты такой же сумасшедший, как и она, — сказал Сальвадор, усмехаясь. — Неужели у вас двоих нет никакого уважения к смерти? Ты, Хавьер, как никто другой, должен знать, как важно делать из этого шоу. Чтобы это длилось долго. Настоящая пытка не приходит во время смерти — она приходит за мгновения до нее. Когда ты знаешь, что она вот-вот наступит, но не знаешь, когда. Как сейчас.

Грудь Хавьера вздымалась. Я видела, как его изворотливый ум работает на пределе, пытаясь придумать способ спасти хотя бы меня, если не себя. Я также видела, что у него не было никаких вариантов. При всей его ярости, я уловила печаль в его глазах. Видела, как постепенно он смирился с концом.

Но это не означало, что у меня ничего не было. Даже, если это означало, что нас расстреляют, я должна была хотя бы попытаться ради нас обоих. Я радовалась концу больше, чем он. Мне нечего было терять.

Я подняла глаза на Хавьера, а затем перевела взгляд на частично зажившую рану на предплечье Сальвадора, куда я вогнала осколок стекла на прошлой неделе. Я не могла дотянуться до него своими руками, но это не означало, что я была бессильна.

Когда я увидела почти невидимый намек на узнавание в глазах Хавьера, то поняла, что время пришло. Я задействовала все свои запасы гнева, несправедливости, чистой ярости без примесей, которые копились глубоко внутри меня. Позволила этим чувствам, этим горячим, бурлящим, пульсирующим эмоциям превратить меня в неуправляемый торнадо, которому некуда было деться. Затем я разрешила им подпитывать меня, стать моей силой.

Я закричала, грубый, жестокий звук, который вырвался из моего нутра и горла, и использовала всю свою силу, чтобы повернуть предплечье Сальвадора к себе. Я вгрызлась прямо в его рану, пробуя кровь на вкус, приветствуя ее, наслаждаясь тем, как мои зубы погружаются все глубже и глубже, разрывая мышцы и нервы и причиняя столько боли.

В следующее мгновение Сальвадор закричал, застигнутый врасплох моей жестокостью, и Хавьер воспользовался этим моментом, чтобы выхватить пистолет и выстрелить.

Он целился в плечо Сальвадора. Он попал.

Сальвадор крутанулся назад, вырвавшись из моих зубов и хватки, но не раньше, чем выхватил свой пистолет и выстрелил в Хавьера.

Я думала, что Сальвадор не попал в цель.

Но это было не так.

Он выстрелил Хавьеру прямо в голову.

Я закричала, когда Хавьер слегка пошатнулся, а затем упал с крыши на балкон лицом вперед, и от его удара стекло разлетелось вокруг нас.

Собрав все силы, я отшвырнула пистолет Сальвадора с балкона, а затем бросилась к Хавьеру, плача, крича, чувствуя, как мое собственное сердце обливается кровью, а дыхание перехватывает. Боль в груди была такой невероятно сильной, что я не была уверена, как смогу это пережить. Не была уверена, хочу ли я этого.

Я упала на колени рядом с Хавьером, боясь дотронуться, боясь перевернуть его. Я не смогла бы справиться с тем, что так сильно боялась увидеть.

Но, прежде чем смогла протянуть руку и дотронуться до него, он зашевелился.

Живой.

— Хавьер! — всхлипнула я, протягивая руки к его голове.

Я откинула его волосы и увидела рану, длинный след крови на его виске. Его глаза открылись и уставились на меня.

— Проклятье, — простонал он. — Он попал в меня?

Я расплылась в широчайшей улыбке и чуть не рассмеялась от нахлынувшего на меня облегчения.

— Попал в тебя? Да я думала, тебе только что прострелили голову!

Он поднял руку и осторожно потрогал рану.

— О, — он слабо улыбнулся. — Это просто царапина. Как мои волосы?

Я не была уверена, ударить его или поцеловать.

Но, прежде чем я успела сделать то или другое, меня внезапно подхватили за плечи сзади и отбросили в сторону. Моя голова ударилась о пол, отчего все вокруг закружилось и завертелось в тошнотворном вихре, чернота заволокла мое зрение и не отпускала меня.

Я беспомощно смотрела, как Сальвадор навалился на Хавьера, пытаясь задушить его. Даже с бесполезной одной рукой, он был крупным мужчиной, сильнее Хавьера, и ему удалось крепко сжать его горло одной рукой.

— Посмотри на себя, — усмехался Сальвадор, слюна капала Хавьеру на лицо. Хавьер задыхался, его кожа побелела. — Предатель Мексики. Ты привел американцев только для того, чтобы вернуть эту шлюху. Ты слабак. Ты неженка из-за женщины. Девчонки. Ты будешь известен как наркобарон, который стал хорошим без всякой причины.

— Я не хороший! — Хавьер смог зарычать, борьба вернулась к нему. Собрав все, что у него осталось, он сумел поднырнуть под Сальвадора и вытащить нож из его сапога. Он поднял нож над головой, и в тот момент, когда Сальвадор удивленно поднял голову, Хавьер стремительно вогнал нож между глаз Сальвадора, погрузив его до самой рукоятки. — Я просто не такой плохой, как ты, — выплюнул он.

Сальвадор застыл, нож вонзился в его мозг. Это мгновенно убило его, и Хавьер быстро выкатился из-под его обмякшего тела. Он быстро подполз ко мне и ощупал мою голову.

— Ты в порядке? — спросил он, его голос ломался.

Я сглотнула и попыталась заговорить, но не смогла. Вместо этого я разрыдалась.

— Ш-ш-ш, Луиза, — успокаивающе сказал Хавьер. — Я жив, ты жива. Этот ублюдок мертв. Мы в порядке, — он сел рядом со мной и притянул меня к себе на колени, обнимая меня, пока я давала волю всему. Гнев, боль, шок, печаль. Он позволил мне плакать столько, сколько мне было нужно. И когда мои слезы начали высыхать, он сказал то, от чего я заплакала еще сильнее, только от счастья. — Ты должна знать, что твои родители у меня, — прошептал он мне в макушку. — Они в безопасности у моей сестры в Пуэрто-Вальярте.

Хотя Хавьер никогда не говорил мне, что любит меня, я все равно никогда не знала такой любви. Я не могла отблагодарить его, не могла забыть, каким абсолютно бескорыстным он был, и все ради меня.

Мы сидели так вместе, я набиралась сил в его объятиях, пока на балкон не ворвались несколько агентов УБН с оружием наперевес. Одной из них была женщина, чего я даже не поняла, пока она не сняла шлем и не распустила волосы. Она с ужасом смотрела на тело Сальвадора.

— Честно, это была самооборона, — запротестовал Хавьер под ее неодобрительным взглядом, прежде чем она успела что-то сказать.

— Но я готова поспорить, что ты все равно наслаждался каждым моментом, — сказала она.

Он улыбнулся.

— Конечно, наслаждался.

И я тоже.

Я могла сказать, что Хавьер нервничал, опасаясь, что УБН может сделать с ним, поскольку Сальвадор был мертв, а он нарушил единственное условие. Но к тому времени, когда медики прибыли на вертолете и обработали его рану на голове, а мне вправили сломанный палец и нанесли антибиотические кремы на тело, нам сказали, что мы все равно можем идти.

— Может, его и нет в живых, — сказала женщина, которую, как я узнала, звали Лилиан Берреллес, — но, по крайней мере, мы смогли уничтожить картель Синалоа. Это не так уж плохо.

Нет, это точно не так. На его месте уже был картель, который был готов занять его место: Картель Хавьера.

В УБН это тоже знали. Но пока что мы пожимали друг другу руки и соглашались уйти друг от друга.

Я знала, что Берреллес все равно вернется. И если я все еще буду рядом с Хавьером в то время, я позабочусь о том, чтобы она не смогла далеко уйти.

В этом бизнесе нельзя построить империю, будучи хорошим человеком. И хотя я никогда не смогу забыть того человека, которым была, и никогда не смогу полностью искоренить свои моральные принципы, я с нетерпением ждала возможности стать плохой.

Мне не терпелось стать порочной.

Очень порочной.