Порочные лжецы

21. Жас

По дороге на обед я останавливаюсь в женском туалете, чтобы облегчить свой ноющий мочевой пузырь. Сделав свои дела и вымыв руки, я как раз собираюсь отправиться в столовую, когда входят три чванливые сучки, готовые вцепиться в меня когтями. Нет, их было… пять… семь… десять. Когда последняя из них входит, она запирает за собой дверь. Я узнаю некоторых из них по нашим общим занятиям, но не тех, кто выглядит моложе.

Дерьмо.

Неважно, насколько я могу быть дерзкой, шансы десять к одному не пойдут на пользу.

Я натягиваю на лицо фальшивую храбрость, обращаясь к Пейтон, очевидной зачинщице этого небольшого противостояния.

— Чего ты хочешь, Пейтон?

— Хм, не слишком ли сложный вопрос? — размышляет она, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Ну, для начала, я бы хотела, чтобы ты упала замертво, как твоя мамочка.

От ее слов у меня перехватывает дыхание. Меня не удивляет, что она использовала мою мать, чтобы причинить мне боль, но это определенно имеет желаемый эффект. Однако я не могу позволить этому отвлечь меня, мне нужно убраться к черту из этого туалета.

Я вздыхаю с притворной скукой.

— Послушай, Пейтон. У меня нет настроения разбираться с тобой и твоей веселой бандой сучек. Почему бы тебе просто не сказать то, ради чего ты сюда пришла, и мы все сможем пойти своей дорогой?

Она холодно улыбается.

— Ну и где тут веселье?

Мой телефон звонит из кармана пиджака. Я уверена, что это Эйнсли интересуется, где я, черт возьми, нахожусь, но я не собираюсь рисковать, отвлекаясь от Пейтон, чтобы проверить.

— У меня нет на это времени, — я закатываю глаза и начинаю идти вперед, решив просто протолкнуться через них.

— Не так быстро, шлюха, — усмехается Пейтон. — Жаль, что твои драгоценные короли сейчас не здесь, чтобы защитить тебя, не так ли?

Каждая девушка двигается в причудливой гармонии, образуя человеческую стену. Внутри у меня сдают нервы, но я изо всех сил стараюсь изобразить невозмутимость.

Я усмехаюсь.

— Мне не нужно, чтобы они меня защищали.

— Думаю, к тому времени, как мы с тобой закончим, ты будешь петь другую мелодию. Если только…

— Если только что?

Мой телефон теперь вибрирует как сумасшедший.

— Если ты не будешь держаться подальше от Кингстона, — отвечает она. — Мы позволим тебе уйти отсюда, если ты пообещаешь, что больше никогда к нему не подойдешь.

— И к Бентли, — добавляет Уитни.

— И к Бентли, — вторит Пейтон.

Я встречаю ее полный ненависти взгляд.

— Что ты собираешься сделать, если я не сделаю этого? Изобьешь меня? Может, сломаешь мне нос? Око за око? И это все?

Я знаю, что вот-вот мне надерут задницу, но я точно не собираюсь сдаваться без боя. Я сжимаю руку в кулак, помещая большой палец над первыми двумя пальцами.

На ее лице появляется искренняя ухмылка. Эта психопатка действительно наслаждается происходящим.

— Это хорошее место для начала.

Дверь в туалет начинает покачиваться, чьи-то кулаки стучат с другой стороны.

— Жас, ты там?

О, слава богу. Эйнсли может попросить уборщицу отпереть дверь. Надеюсь, я смогу задержать этих девочек до тех пор.

— Я заперта, — начинаю кричать я.

— Жас? — повторяет Эйнсли, паника заметна в ее голосе. — Ты в порядке?

Пейтон бросается на меня, зная, что у нее мало времени, но я уклоняюсь от ее удара.

— Хватайте ее за руки, идиотки! — кричит она.

Четырем девушкам требуется время, чтобы правильно меня удержать, но, когда они, наконец, это делают, Пейтон, сучка, бьет меня по лицу, прежде чем ударить прямо в живот, заставляя меня согнуться пополам. Черт возьми, это больно. Должно быть, она смотрела на YouTube видео о том, как правильно наносить удары.

Пока я задыхаюсь, дверь с грохотом распахивается, несколько девушек пыхтят, когда их сильно толкают вперед. К несчастью для меня, из-за их толчка я врезаюсь головой в стену.

Я стону, когда перед глазами замелькали пятна.

— Господи!

Я бросаю взгляд в сторону дверного проема и вижу Кингстона, Бентли и Рида, каждый из которых смотрит на девушек с чистой яростью во взгляде.

— Убирайтесь, — говорит Кингстон без малейшего колебания. Не знаю почему, но от его спокойного тона он кажется еще более опасным.

Толпа разбегается, когда все трое парней заходят в туалет. Прежде чем Пейтон успевает уйти, Кингстон встает на ее пути.

— Я разберусь с тобой позже, — обещает он.

Пейтон бледнеет.

— Детка, это не то, чем кажется. Я…

Кингстон сжимает кулаки, делая шаг к ней.

— Оставь это, Пейтон. Убирайся с глаз моих долой, пока я не сделал то, чего уже не исправить.

Ее глаза расширяются, прежде чем она тоже выбегает за дверь.

Я вздрагиваю, когда Кингстон подходит ко мне и нежно проводит пальцем по моей щеке. Он хмурится, рассматривая то, что, я уверена, является отпечатком руки Пейтон.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

У меня болит голова, и я чувствую синяки в том месте, где Пейтон ударила меня, но в остальном я в порядке.

— Да, — я вздыхаю, когда он нежно целует меня прямо между бровей. — Как тебе удалось отпереть дверь?

Бентли трясет связкой с ключами.

— Мастер-ключи. Они у меня с первого курса. Они нужны, когда ты хочешь пошалить в пустой аудитории или чулане.

У меня нет слов для этого помешанного на сексе дурака.

— Боже мой, Жас, ты в порядке? — Эйнсли вбегает в комнату, отталкивая брата в сторону. — Что, черт возьми, случилось?

— Они загнали меня в угол, — говорю я. — Как вы узнали, где меня найти?

Эйнсли и Кингстон обмениваются взглядами, прежде чем он говорит: — Я установил маячок на твой телефон.

У меня отвисает челюсть.

— Ты что?!

Он приподнимает бровь.

— Это оказалось полезным, не так ли?

Я прищуриваю глаза.

— Но это не объясняет того, почему ты это сделал.

— Детка, давай не будем сейчас беспокоиться о преследовательских наклонностях Кингстона, — Бентли притягивает меня в объятия. — Мы все знаем, что ты не получишь ответа, пока он не будет готов дать его тебе. Что скажешь, если мы пропустим несколько последних уроков? Мы возьмем пакет со льдом для твоей прекрасной щеки, и я куплю тебе большой, жирный бургер в In-N-Out, — как по команде, мой желудок заурчал, заставив его рассмеяться. — Видишь, твоему желудку нравится эта идея.

— Хорошо, — бормочу я. — Но только потому, что я голодна.

— Я хочу с тобой, — говорит Эйнсли. — Жас, ты можешь поехать со мной.

Бентли бросает взгляд на Эйнсли.

— Я думаю, Жас должна поехать со мной. Ты можешь взять Рида.

Проблемы богатых детей: вождение модных спортивных машин, в которых всего два места.

— Хорошо, — Эйнсли смотрит на Кингстона. — Ты идешь, брат?

Кингстон все еще не сводит с меня глаз.

— Нет. Мне нужно кое о чем позаботиться. Я догоню вас позже, — он снова подходит ко мне и прижимается своим лбом к моему. Это удивительно интимный жест, на который я понятия не имею, как реагировать. — Дайте нам минутку.

Никто не осмеливается задать ему вопрос. Они просто выходят из туалета, не сказав ни слова.

— Что ты…

Он прижимает указательный палец к моим губам.

— Ты действительно в порядке? Ты выглядела очень потрясенной, когда я только пришел.

— Да… ну… — я пожимаю плечами. — Быть запертой в маленькой комнате с десятью сумасшедшими сучками — не самое приятное ощущение.

Он снова проводит пальцами по моей щеке.

— У тебя еще где-нибудь болит?

— Я ударилась затылком о стену, но все в порядке. Пейтон нанесла мне довольно сильный удар в живот, но это все, что она успела сделать, прежде чем ты ворвался.

Кингстон наклоняется и расстегивает мою рубашку.

Я отбиваюсь от его рук.

— Что ты делаешь?

Он одаривает меня своим взглядом «я тут главный», который я начинаю так хорошо узнавать.

— Дай мне посмотреть.

Я вздыхаю, понимая, что спорить с ним по этому поводу глупо. Я поднимаю рубашку, держа ее прямо под грудью. Челюсть Кингстона сжимается, когда он видит красный синяк, расцветающий на моем правом боку. Я вздрагиваю, когда он слегка надавливает.

— Сильно болит?

Я качаю головой.

— Все будет хорошо.

Кингстон некоторое время смотрит на мой живот, а затем целует ушибленное место. Я ахаю, когда его губы задерживаются, скользя туда-сюда.

— Кингстон, что ты делаешь?

Я чувствую его улыбку на своей коже.

— После поцелуя полегчает.

Мои губы вытягиваются.

— Ну, как бы ни была приятна эта мысль, мне не нужно, чтобы ты целовал мои бо-бо. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

— А что, если я хочу позаботиться о тебе? — пробормотал он, оттягивая пояс моей юбки вниз, чтобы прижаться губами к моему бедру. — Что, если я хочу, чтобы ты была моей?

— Что?

Я подавляю стон, когда он начинает задирать мою юбку и покрывать поцелуями мое бедро. Мне нужно отстраниться от него, пока я не наделала глупостей, например, не знаю, позволила ему поглотить меня на полу туалета — поэтому я отстраняюсь от него, разрывая контакт.

— Хватит валять дурака. Эйнсли и ребята, наверное, стоят прямо за дверью и ждут. Разве ты не говорил, что тебе нужно о чем-то позаботиться?

Он встает и не так уж незаметно поправляет член.

— Да. Иди поешь.

— Ты уверен, что не хочешь пойти? — когда он ухмыляется, я добавляю: — На обед?

Он кивает.

— Уверен. Если Пейтон доставит тебе еще какие-нибудь неприятности дома, я хочу, чтобы ты немедленно мне об этом рассказала. Мне не нравится, что ты уязвима в этом доме. Убедись, что держишь дверь своей спальни запертой.

Я складываю руки на груди.

— Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, чтобы сражаться за меня.

Кингстон одаривает меня злой ухмылкой.

— Я никогда не претендовал на роль рыцаря. Лучше я буду чьим-то кошмаром, а Пейтон сейчас занимает первое место в моем списке дерьма.

— Почему? Почему тебя волнует, что она делает со мной?

Он берется за дверную ручку.

— Потому что, хочешь ты это признавать или нет, Жасмин, ты моя, а это значит, что ты под моей защитой. Пейтон и все остальные люди в этой школе знают это, но она набралась наглости, сформировала армию и посчитала тебя мишенью. Это прямая пощечина мне, и я не потерплю неуважения. Ей и ее маленьким последователям нужно напомнить, кто на самом деле здесь заправляет.

— И что ты собираешься делать?

— Если я скажу тебе… мне придется тебя убить. А мне нравится держать тебя рядом, — он подмигнул, прежде чем выйти из комнаты.

Мистер Серьезность действительно пошутил?

Что, черт возьми, происходит с этим парнем, и почему я в восторге от открывающихся возможностей?

Боже милостивый, я в беде.

***

— Она действительно это сказала? — Эйнсли отправляет в рот картошку фри.

Я заканчиваю жевать, прежде чем ответить.

— Да.

Эйнсли хмурится.

— Вот сука. Я так рада, что мой брат наконец-то перестал беспокоиться о том, что думают другие люди, и бросил ее.

Я только что закончила пересказывать весь инцидент в туалете, пока обедала с Эйнсли, Ридом и Бентли. Парни обменялись взглядами, как будто сдерживая свои комментарии. Знают ли они о сделке, которую Кингстон заключил с Пейтон?

— Поведение Пейтон меня нисколько не удивляет, — говорит Рид. — А вот то, что Уитни решила действовать самостоятельно, удивляет.

Я также рассказала им о том, что Уитни подговорила наших одноклассников насмехаться надо мной.

— Может быть, она поймет всю ошибочность своего поведения в следующий раз, когда она будет испытывать жажду, я не позволю ей выдоить меня досуха, — Бентли откусывает огромный кусок от своего бургера.

Рид смеется.

— Да, точно. Я никогда не видел, чтобы ты отказывался от киски.

— Это правда! — настаивает он через полный рот еды. — Я бы не стал так поступать с Жасси Жас. Кроме того, это не значит, что у меня нет поддержки.

Я закатываю глаза.

— Ты свинья.

— Так ты мне говорила, — на лице Бентли появляется коварная улыбка. — Знаешь, что я думаю?

Я поднимаю брови.

— Нет, но я уверена, что ты мне расскажешь.

Он усмехается.

— Я думаю, тебе нужно преподать им урок. Вы с Кингстоном должны преподнести его по-настоящему сильно. Пусть они думают, что вы оба трахаетесь и испытываете чувства. Как только люди увидят, что ты обвела Кингстона вокруг пальца, последователи Пейтон перейдут на другой корабль. Они захотят поклоняться девушке, которая привлекла внимание короля.

Я усмехаюсь.

— Нет, спасибо. У меня нет желания играть в игры разума, и мне не нужно, чтобы кто-то мне поклонялся.

— Почему нет? — спрашивает Бентли. — Иногда приходится драться грязно. Особенно с этими коварными сучками.

Эйнсли направляет на Бентли картошку фри.

— Тут я с ним соглашусь. Иногда приходится опускаться до их уровня.

Я качаю головой.

— Все равно не интересно. Кроме того, мысль о том, что кто-то может обвести Кингстона вокруг пальца, просто смехотворна.

Бентли ухмыляется.

— Я бы не был так уверен в этом, ворчунья, — он берет свой телефон со стола, когда он завибрировал. — Кстати говоря… — Бентли проводит большими пальцами по экрану, прежде чем встать и засунуть телефон в карман. — Я должен идти, нас вызывают. Давай, Рид.

Рид откусывает еще один кусочек от своего бургера, прежде чем засунуть его обратно в пакет.

— Увидимся позже, Эйнс?

Эйнсли застенчиво улыбается.

— Ээ, да, конечно.

Он кивает мне.

— Пока, Жас.

Я жду, пока парни не уйдут, прежде чем наброситься на нее.

— Что это было?

Она краснеет.

— Он смотрел, как я репетирую. Ничего особенного.

Мои глаза расширяются.

— И давно это продолжается?

— Последние две недели или около того. Он появлялся всего несколько раз.

— Что твой брат думает о том, что ты занимаешься сексом с его дружком?

— Я не трахаюсь с Ридом! — настаивает она.

Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь.

— Но ты хочешь. А как насчет Донована?

Она хмурится.

— Я ничего не слышала о Доноване с тех пор, как вернула ключи от его домика у бассейна.

— Что? Я думала, ты ему очень нравишься?

— Я думаю, ему больше нравился азарт погони.

Я одариваю ее грустной улыбкой.

— Мне жаль. Это его потеря.

— Все хорошо. Я должна была с кем-то потерять свою девственность. По крайней мере, я получила от этого пару оргазмов.

Мои глаза расширились.

— Что?! Ты была девственницей до этого? Почему ты ничего не сказала?

— Потому что я не хотела делать из мухи слона и трусить. Я уже давно хотела сделать это, но парень, который меня интересовал, не клюнул. Так что… я отдала ее тому, кто это сделал.

— Ты хотела, чтобы это был Рид, не так ли?

Она вздыхает.

— Да, и я знаю, что нравлюсь ему, но у него есть странная особенность не проявлять неуважение к моему брату, что совершенно неубедительно. Кингстона не касается, с кем я встречаюсь. К тому же, Рид трахался с Имоджен. Кто знает… может и сейчас.

— Но он смотрит твои балетные репетиции? Зачем ему это делать, если он не хочет чего-то с тобой?

Эйнсли пожимает плечами.

— По иронии судьбы, ночь, проведенная с Донованом, похоже, что-то спровоцировала. Рид никогда не инициировал контакт со мной раньше — это всегда зависело от меня, и он всегда говорил мне, что между нами ничего не может быть. После той вечеринки он стал… другим. Пишет мне много смс, появляется на моих репетициях. Он даже спросил, не хочу ли я поужинать сегодня вечером после репетиции. Мы никогда не ужинали вместе без присутствия кого-то еще, обычно Кингстона или Бентли.

Я качаю головой.

— Другими словами, он увидел, что ты двигаешься дальше, и решил, что ему лучше действовать быстро, пока он не упустил свой шанс.

— Возможно. Рида трудно расшифровать. Он всегда такой чертовски стойкий.

— Он определенно такой, — я смеюсь. — Значит, его больше не волнует мнение твоего брата?

— Так или иначе, я планирую выяснить это сегодня за ужином. Возможно, он не хочет видеть меня с другими парнями, но я не собираюсь ждать того, кто никогда не будет претендовать на меня. Если Рид не может взять себя в руки и сказать моему брату, чтобы он отвалил со своим «к моей сестре вход запрещен», тогда пошел он к черту. Я не собираюсь тосковать по нему, пока он трахает Имоджен или кого-нибудь еще. Это несправедливо, — она испустила тяжелый вздох. — Хватит о моих проблемах с парнями. Что происходит между тобой и моим братом? И не смей снова пытаться говорить мне ерунду. Я никогда не видела, чтобы он вел себя так, как с тобой. Я до сих пор не могу поверить, что он отвез тебя повидаться с твоей сестрой.

Я застонала.

— Я не знаю, Эйнс. Чаще всего я думаю, что он придурок, и не доверяю ему, но потом он делает что-то неожиданно милое, например, везет меня к Белль, не говоря уже о том, как здорово он с ней общается. А сегодня он выглядел так, будто собирался убить Пейтон на месте, когда ворвался в туалет. Когда он подошел ко мне, когда он навис надо мной, защищая, с нежностью, на которую я никогда бы не подумала, что он способен, это сбило меня с толку. Он сбил меня с толку.

Эйнсли скривила лицо.

— Мальчики глупые.

Я прижимаю свой стакан с содовой к ее.

— Я выпью за это.