Порочные лжецы

7. Жас

Без четверти шесть мисс Уильямс появилась у моей двери, чтобы убедиться, что я одета должным образом. Видимо, донор спермы не доверил мне сделать это самой, что на самом деле было довольно умно с его стороны, если быть честной. Надев зеленое платье Prada и золотые босоножки, которые она достала из моего шкафа, меня провожают в официальную столовую.

Когда я замешкалась у подножия лестницы, она слегка подтолкнула меня.

— Поторопись. Дэвенпорты уже давно здесь, и они должны закончить с напитками перед ужином. Твой отец не терпит опозданий.

У меня такое чувство, что он вообще мало что терпит.

Когда я прихожу, Мэдлин, Пейтон и третья или четвертая миссис Дэвенпорт сидят за столом, потягивая шампанское.

— О, Жасмин, вот ты где! — Мэдлин подзывает меня к столу. — Это Ванесса Дэвенпорт, дорогая. Подойди поздороваться.

Я киваю симпатичной блондинке, которой никак не могло быть больше двадцати пяти лет.

— Приятно познакомиться, миссис Дэвенпорт.

Она встает и делает этот странный воздушный поцелуй с каждой стороны моего лица.

— О, Боже, ты просто великолепна! — миссис Дэвенпорт поворачивается лицом к Мэдлин. — Мэдди, ты не упомянула, какая она красивая. Чарльз, должно быть, так гордится.

Да, ведь ценность женщины заключается в ее красоте, верно?

— Спасибо, — бормочу я, напоминая себе, что эта женщина не сделала мне ничего плохого.

Прямо перед тем, как я сажусь, в комнату входят трое мужчин.

— Престон, иди сюда и познакомься с Жасмин, — Ванесса практически подталкивает меня к своему мужу. Что не так с этими людьми и их напором? — Разве она не прекрасна? Боже, что бы я только не отдала, чтобы иметь такую безупречную кожу!

Я стою перед высоким, привлекательным мужчиной, который внимательно меня оценивает. У меня такое чувство, что он ожидает, что я окажусь какой-нибудь маленькой мышкой, поэтому я стараюсь держать подбородок высоко и смотреть ему прямо в глаза. Ну, в любом случае, его глаза, наконец-то, поднимаются к моему лицу. Чем дольше я стою здесь, тем больше вижу, как сильно он похож на своего сына. Этот Престон — практически Кингстон тридцати лет.

Я сопротивляюсь желанию вздрогнуть, когда он берет мою руку и подносит ее ко рту для поцелуя.

— Да, Ванесса. Она очень красивая молодая девушка. Очень приятно познакомиться с тобой, Жасмин.

Желчь поднимается у меня в горле, когда он начинает поглаживать указательным пальцем нижнюю часть моего запястья.

Я быстро отстраняюсь и делаю шаг назад.

— Спасибо.

Я поднимаю взгляд и вижу его сына, вышедшего из-за его спины. Если я не ошибаюсь, Кингстон, похоже, сейчас недоволен своим отцом.

— Отец, если ты меня извинишь, я могу занять свое место.

Его отец смеется.

— Конечно, конечно. Пожалуйста, простите меня за то, что я создал пробку. Вы знаете, какой неотразимой я нахожу красивую женщину.

Донор спермы похлопывает извращенца по спине.

— Это случается с лучшими из нас, Престон.

Все в комнате хихикают, кроме меня. Поправка — Кингстон слишком занят глотанием янтарной жидкости, которую только что поставила перед ним одна из служанок.

Я сажусь, к счастью, на место подальше от мистера Дэвенпорта. К несчастью, единственный свободный стул с едой перед ним был занят другим мужчиной Дэвенпорт. Я рискую взглянуть на него, и уголки его губ приподнимаются, как-будто он знает, как мне неловко.

Пошел ты, — говорят мои глаза.

Он поднимает абсурдно сексуальную бровь, прежде чем наклониться к моему уху.

— Тебя что-то беспокоит, Жас? Ты выглядишь напряженной. Хочешь, я помогу тебе расслабиться?

Какого черта? Я ожидала такого комментария от его похотливого дружка, но я не думала, что Кингстон Дэвенпорт способен на флирт. Должно быть, это какая-то новая форма мучений, раз он дал понять, что это его цель. Игра продолжается, придурок.

Я наклоняюсь к его уху.

— Я могу прекрасно расслабиться в одиночку. Если мне когда-нибудь понадобится помощь, я уверена, что твой друг, Бентли, не откажется тебя подменить, — Кингстон напрягается, когда я впиваюсь ногтями в его предплечье. — Признаюсь, мне любопытно посмотреть, так ли впечатляет его выпуклость, как это казалось на уроке литературы.

— Держись подальше от Бентли, — рычит он.

— С чего бы мне…

— Малыш, — хнычет Пейтон, дергая его за другую руку. — Ты меня слышал?

Я откидываюсь на спинку стула и небрежно делаю глоток воды.

Кингстон бросает на меня еще один взгляд, прежде чем переключить свое внимание на мою сводную сестру.

— Чего ты хочешь, Пейтон?

Она проводит пальцем вверх по его руке.

— Я спросила, не хочешь ли ты остаться ненадолго после ужина. Я скучаю по тебе, детка.

Его челюсть подергивается.

— Сколько раз мы должны это обсуждать? Этого не произойдет.

Пейтон смотрит на меня, вероятно, чтобы проверить, обращаю ли я на них внимание.

Я приподнимаю бровь.

— О, не обращайте на меня внимания. Я здесь только ради еды.

Она свирепо смотрит.

— Не лезь в это, шлюха.

Я поднимаю ладони вверх.

— Меня не волнует, что делает каждый из вас.

Пейтон прижимается своими огромными сиськами к боку Кингстона.

— Давай, детка, позволь мне позаботиться о тебе. Прошло столько времени. Я даже позволю тебе засунуть его сам знаешь куда.

Она смотрит прямо на меня, когда говорит это, как будто думает, что я буду ревновать или что-то в этом роде. Можно было бы подумать, что анальный секс — довольно смелая тема для Пейтон, чтобы поднимать ее в присутствии родителей, но мы находимся на противоположном конце стола, за которым сидит не менее тридцати человек. Полагаю, это вариант детского стола для богатых людей. Она говорит достаточно тихо, чтобы ее голос не был слышен, но очевидно, что по какой-то причине она хочет, чтобы я это услышала.

Кингстон усмехается.

— Лучше пусть мой член сгниет, чем я когда-нибудь снова засуну его в тебя.

Я даже не пытаюсь скрыть свой смех, что приводит Пейтон в ярость. Не думаю, что она ожидала такого ядовитого ответа, и уж точно не хотела, чтобы я стала свидетелем этого.

Она незаметно отмахивается от меня, прежде чем снова обратить свое внимание на Кингстона.

— Может, я схожу к Лукасу Гейлу. Ему всегда интересно.

Кингстон закатывает глаза.

— Флаг тебе в руки. Передай ему мои соболезнования.

Пейтон откидывается назад и скрещивает руки на груди.

— Неважно.

Боже, что, черт возьми, происходит с этими двумя? Думаю, Эйнсли была права — их отношения только для видимости. Мой вопрос в том, зачем беспокоиться?

Если я думала, что ужин в первый вечер здесь был неловким, то это было ничто по сравнению с этим. Всю оставшуюся часть ужина я сижу и накапливаю информацию. Я наблюдаю за людьми — и всегда наблюдала. Вы можете многое узнать о чьем-то истинном я, просто обратив внимание. А эти люди определенно пытаются что-то скрыть. К счастью, все они настолько поглощены собой, что никто не замечает, что я молчу, и не пытаются вовлечь меня в разговор.

Это настолько очевидно, что они не выносят друг друга. Когда Чарльз и мистер Дэвенпорт обсуждают катание на лодках, игру в гольф или то, как хорошо идут дела в их бизнесе, вы можете видеть, как работает их мозг, пытаясь придумать, что сказать в следующий раз, чтобы превзойти другого. Обе жены за столом улыбаются и смеются, но, когда миссис Дэвенпорт отворачивается, Мэдлин закатывает глаза, смотрит на донора спермы или бросает тоскливые взгляды в сторону мистера Дэвенпорта. У миссис Дэвенпорт тоже есть свой блуждающий взгляд, когда она думает, что никто не смотрит, хотя он направлен на ее пасынка. Хм. Это… интересно.

Что касается Пейтон и Кингстона, то эти двое, пожалуй, самые худшие. Каждый раз, когда Пейтон открывает рот, кулак Кингстона сжимается на коленях. Когда она задает ему вопрос, он отвечает как можно короче. Если она жалуется на что-то или принижает кого-то, что занимает практически весь разговор — Кингстон насмехается или просто игнорирует ее. Пейтон, кажется, не замечает, что он не прилагает никаких усилий, пока она болтает без умолку. А может быть, ей просто все равно. Я не удивлюсь ни тому, ни другому.

Я не могу вернуться в свою комнату достаточно быстро, пока с последним блюдом не будет покончено. Боже, зачем кому-то хотеть так жить? Они все так токсичны друг к другу. Неужели внешность так важна?

***

Приняв душ, я выхожу из ванной и вскрикиваю, увидев громадную фигуру, сидящую на моей кровати. Его губы растягиваются в самодовольной ухмылке, он явно доволен собой за то, что напугал меня. Мой взгляд останавливается на мускулистых руках, когда он закидывает их за голову, расслабляясь, как будто у него есть полное право находиться на моей кровати. Боже, он действительно идеальный представитель мужского пола. Широкие плечи, рельефное тело, полные губы и челюсть, которой позавидовал бы Генри Кавилл. Как может кто-то такой уродливый изнутри быть таким красивым снаружи?

Ореховые глаза Кингстона — его самая выдающаяся черта. Не потому, что они обрамлены черными ресницами, за которые женщины платят хорошие деньги, а скорее из-за их глубины. Без сомнения, этот парень скрывает несколько серьезных демонов. После встречи с его отцом, я готова поспорить, что этот человек — большая часть этого. Когда пристальный взгляд Кингстона впивается в меня, принимая во внимание тот факт, что на мне только полотенце, по спине пробегают мурашки. Ненависть борется с вожделением, когда он разглядывает меня, вызывая всевозможные непонятные эмоции.

Но я не позволю этому придурку запугать меня, поэтому я выпрямляю спину и отвечаю на его ледяной взгляд.

— Что ты здесь делаешь, Кингстон? Как ты вообще узнал, какая комната моя?

Он смотрит на меня таким зловещим взглядом, что я почти теряю свою браваду.

— Нам нужно немного поговорить.

Я делаю сознательное усилие, чтобы расслабить свои конечности, когда иду к своему шкафу и начинаю искать пижаму.

— Если ты здесь не для того, чтобы извиниться за то, что был мудаком, у меня нет желания слушать все, что ты хочешь сказать.

Я напрягаюсь, когда чувствую, как его твердое тело, прижимается к моему. Черт, как ему удалось так бесшумно переместиться через всю комнату?

— Этого никогда не случится. Мы можем с тем же успехом убрать это с дороги.

Я дергаю головой через плечо.

— Ну, тогда ты можешь уйти.

Прежде чем я успеваю осознать происходящее, Кингстон разворачивает меня и прижимает к задней стенке шкафа. Он проводит кончиком пальца по моей обнаженной ключице, смахивая капельки воды, оставшиеся после душа. Я сдерживаю стон, когда мурашки пробегают по всему телу, заставляя пальцы ног подрагивать.

Он наклоняется так, что мы оказываемся лицом к лицу, удерживая меня в плену своего взгляда. Я бросаю ему вызов своим неповиновением, ни разу не отведя взгляд. Я чувствую запах алкоголя в его дыхании, когда жар от его тела проникает в мое. Я прекрасно осознаю, что мое тело прикрыто лишь хлипким полотенцем, так как он держит меня в клетке. Внутри меня разгорается ад, пока мы смотрим друг на друга, без слов передавая что-то… хотя я еще не совсем поняла, что именно.

Кингстон берет меня за подбородок и наклоняется еще ближе, пока не оказывается в нескольких дюймах от моего рта.

— Слушай меня внимательно, потому что я скажу это только один раз. Не лезь ко мне. Я слишком долго и упорно работал, чтобы какое-то новоявленное отродье испортило мне все.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я борюсь с дрожью, когда его хватка крепнет. Я почти уверена, что у меня останутся синяки в форме кончиков пальцев. — Почему ты, блядь, не можешь просто оставить меня в покое?

Ноздри Кингстона раздуваются.

— Потому что ты отвлекаешь меня.

— Отвлекаю тебя? И в чем моя вина?

Его глаза сузились до щелей.

— Не делай вид, что не знаешь, что делаешь.

У меня отвисает челюсть.

— Я ничего не делаю! В каком поганом мире ты живешь, где ты можешь просто издеваться над кем-то или бросаться подобными обвинениями? Ты здесь по поручению Пейтон? Она хочет, чтобы я ушла? Так вот в чем дело?

— Это не имеет никакого отношения к Пейтон. Мне плевать, чего она хочет.

Я закатила глаза.

— Вау… не ожидай наградыв категории «Парень года».

Он насмехается.

— Я не ее парень, и мы все это прекрасно понимаем.

— Да… Я действительно не думаю, что она согласится. На ужине она выглядела довольно территориальной.

Взгляд Кингстона на мгновение опускается к моим губам.

— Последнее предупреждение, Жас.

Я издевательски смеюсь.

— Или что? Ты не…

Я прерываюсь на полуслове, когда его губы агрессивно набрасываются на мои, его язык требует входа. Я задыхаюсь, что дает ему возможность проникнуть в мой рот. Внутри меня что-то всколыхнулось, что-то чисто первобытное, и прежде чем я успеваю усомниться в себе, я целую его в ответ, крепко и горячо, практически запечатлев себя на его губах.

Кингстон обхватывает меня руками и втискивает свое мощное бедро между моими. Наши тела прижаты друг к другу, все его твердые грани против моих нежно-мягких изгибов. Наше дыхание смешивается, а наши языки переплетаются. В этом поцелуе столько настойчивости, будто мы пытаемся проникнуть друг в друга. Он голоден и свиреп. Одурманивающий и головокружительный. Я даже не представляла, что простая встреча губ двух людей может быть такой чертовски сильной.

Желание пронзает меня, когда его мягкие губы прокладывают дорожку по линии моей челюсти, его зубы царапают мою шею. Кингстон бормочет проклятия и поднимает меня, обвивая мои ноги вокруг его бедер. Он стягивает штаны, упираясь в меня своей эрекцией.

Кингстон покусывает место, где моя шея сходится с плечом.

— Тебе это нравится?

Мой позвоночник выгибается.

— Да.

Он стонет, когда его пальцы проникают под полотенце и находят мою горячую плоть.

— Хочешь еще?

Моя голова откидывается назад, глаза закрываются.

— Да.

Если бы я была сейчас способна здраво мыслить, его мрачная усмешка могла бы меня обеспокоить, но в данный момент я не могу думать, я могу только чувствовать. За последние несколько недель я так оцепенела, что вцепилась в этот кайф, как в спасательный круг. Я вздрагиваю, когда он проводит пальцами по моей влажной коже. Стону, когда он вводит в меня один длинный палец. Дыхание Кингстона сбивается, когда он вводит и выводит палец, потирая тыльной стороной ладони мой клитор.

Я прикусываю нижнюю губу, когда он добавляет второй палец. Вместе мы выработали ритм, который кричит об отчаянии и голоде. Он изучает мое лицо, тщательно фиксируя каждую черту. Кингстон так точно подстраивается под мои всхлипывания и стоны — регулирует углы, давление и скорость, чтобы доставить максимальное удовольствие. Это так интенсивно, что я кончаю в рекордное время. Он замедляет свои движения, пока я извиваюсь на нем, а затем полностью отстраняется. Шокирует, какой опустошенной я внезапно чувствую себя, когда он отстраняется от меня и возвращает меня на твердую почву.

Когда наши глаза встречаются, он выглядит таким же ошеломленным, как и я. Его песочные волосы растрепаны, дыхание неровное, а глаза дикие. На его брюках видна явная выпуклость, но это, похоже, волнует его меньше всего. Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Кингстон выходит из моей комнаты, захлопнув за собой дверь. Как только он уходит, я сползаю по стене, мои ноги слишком ватные, чтобы устоять на ногах. Проводя руками по волосам, я прокручиваю в голове последние десять минут.

Что это было, черт возьми?