Порочные узы

Глава 12

Джек застыл от ее слов, внутри все замерло. Шок, облегчение, ликование, и теплая нега сдавили ему грудь. Эмоции наслаивались одна на другую. Он не привык к таким ощущениям. Но, несмотря на все это, он остановился.

В глазах Морган мерцали слезы. Подбородок дрожал.

Вздохнув, Джек приложил все силы, чтобы не схватить ее в объятия и, бросившись вниз по коридору, запереть ее в своей игровой комнате. Это стоило ему больших усилий.

Он не был настолько наивен, полагая, что одним посредственным ванильным сексом убедит Морган в ее покорности. Глубоко внутри, она чувствовала огромную вину за что-то, чего он еще не мог понять. Ведь до тех пор, пока она не преодолеет это чувство, у нее не получится раскрыть свой потенциал и достичь гармонии с собой.

Как только он решил, что она будет с ним, Джек определил для себя, что должен разобраться со всеми ее проблемами сейчас, желательно до того, как он с удовольствием грохнет Брэндона и всех ублюдков, имеющих наглость считать, что она принадлежит кому то из них.

Он очень надеялся, что прямо сейчас, она признает его как своего Господина, как своего любовника и мужчину, от которого будет полностью зависима, и который будет заботиться о ней во всех отношениях.

Джек наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Почему?

Она не торопилась с ответом. Вместо этого, она села, подобрав колени к обнаженной груди, и положила на них голову. Он не подгонял ее, не трогал, просто ждал.

Наконец, она подняла глаза и пристально посмотрела на него затуманенным взглядом, переполненным безмолвными слезами.

— Ты сказал, что я не создана для ванильного секса. Я-я не хочу в это верить, но думаю, что именно сейчас, ты доказал свою точку зрения и оказался прав.

Проклятье. Только что, она сделала одновременно два признания. И чтобы справиться со всем, ему нужно быть очень осторожным. С первого взгляда, это кажется просто… но на деле, ему будет тяжело.

— Как я доказал свою точку зрения?

Она нахмурила свои рыжие бровки, будто сомневалась в его адекватности.

— Разве наш секс был умопомрачительным?

Он улыбнулся, стараясь изо всех сил не слишком сильно демонстрировать свое хорошее настроение.

— Ну… я бы не был так в этом уверен.

Морган было совсем не до смеха.

— По-твоему, мне должно быть смешно?

— Нет, cher, — успокоил он.

— Произошедшее не заставило меня выпрыгнуть из штанов от счастья или что-то в этом роде, но я и не ожидал чего-то волшебного, потому что давно уже понял, что не люблю ваниль. Даже в мороженом. Лучше опиши мне свои собственные ощущения, от нашего с тобой традиционного секса.

Нежный приказ.

Морган колебалась, внутренне борясь с собой. После чего, сдалась.

— То, что мы сделали, было… мило. Приятно, как пикник на свежем воздухе. Но ощущение близости с тобой, мне понравилось гораздо больше самого секса.

В ее голубых глазах застыли слезы, и появилось смятение.

— Я не ожидала… но мне нужно было больше. Слово или команда, указывающие на то, чего ты хочешь или что ты чувствуешь. Что-то, связывающее нас. Нечто более сильное.

Облегчение и ликование охватили Джека. Когда он согласился на секс без доминирования, он надеялся, что Морган, наконец-то, трезво оценит свои потребности… хотя и не был полностью уверен. В ней было все, что ему нужно, все то, что он искал в течение многих лет. Но даже не смотря на это, ему приходилось быть осторожным.

— Когда ты раньше занималась ванильным сексом, ты испытывала удовольствие?

Она бросила на него слегка виноватый взгляд.

— Нет. Я… нет.

Ах. Вот как раз в этой коротенькой фразе и пряталось больше всего смысла. Хоть он и мог наказать ее за то, что она имитирует получаемое наслаждение от обычного секса, но прежде всего, она сама должна была почувствовать разницу. Одним из восхищающих его в ней качеств было то, что она, обладая сильной волей и рассудком, стремилась их использовать по назначению. Даже вопреки тому, что разворачивающиеся перед ней перспективы, казалось, все больше и больше расстраивали ее.

— Так почему ты думаешь, что со мной будет по-другому?

Морган нерешительно пожала плечами.

— Ты воздействуешь на меня сильнее, чем кто-либо еще. И я подумала… что, если это будешь ты. То с тобой, это будет по-другому. Раньше, я редко достигала оргазма. И поверь, если бы я не занималась с тобой любовью до этого, я была бы в восторге от того, что только что произошло. Но после того, как я узнала, насколько умопомрачительно это может быть, когда…

— Я доминирую над тобой? — подсказал Джек.

— Да.

Она покраснела.

— До меня дошло, что дело в тебе. Потому что даже то, что ты находишься рядом, уже заводит меня. Кроме того, меня также возбуждает то, как ты ведешь себя со мной: такой требовательный, знающий мое тело и разум. Ты оживил миллион моих горячих фантазий…

Джек с трудом сдерживал я-же-говорил-тебе победную улыбку. Потому как улыбаться, было еще слишком рано. Ему нужно было убедиться, что он действительно понял ее.

— Во время занятия сексом, ты должна включать свой самый главный половой орган — это свой мозг. То, чего ты никогда не делаешь, занимаясь ванилью. Господство и подчинение может быть, как просто игрой, так и частью жизни, все зависит от того, насколько серьезно ты играешь. При этом мозг всегда взаимодействует с телом. И ожидание удовольствия может быть столь же возбуждающим, как и само получаемое наслаждение, а порой и сильнее, как ты уже сама поняла сегодня вечером, когда мы трахались, совершенно не пытаясь осмыслить это действие.

Она колебалась, надув полные губки. Как правило, этот жест всегда привлекал мужское внимание. Знойный взгляд ее голубых глаз светился пониманием.

— Ага. Мне как раз не хватало ментальной сосредоточенности. Я не знала, о чем ты думаешь, и не слышала твоего командующего голоса, воспламеняющего мою жажду.

Вот теперь, Морган принадлежит ему. Джек улыбнулся.

— Чем занимается твой жених?

Морган нахмурилась от заданного откуда-ни-возьмись вопроса. Замешкалась.

— Он аналитик в какой-то организации при правительстве. Не могу сказать точно, кого или что он изучает.

Любопытно, Джек запомнит это, на будущее.

— А секс с ним…?

Он стиснул зубы, чтобы не зарычать. Представив, как Брендон прикасается к Морган …

Брендон может и был выше него по росту, но когда они служили в армии, Джек никогда не упускал возможности надрать этому ублюдку задницу. И сейчас, он умирал от желания, напомнить своему бывшему приятелю об этом.

Moрган покачала головой, и рыжие локоны рассыпались по ее бледным плечам. А ее темно-рыжие ресницы дрожали от волнения, скрывая выражение лица.

— Мы никогда…

— Никогда? — Джек потрясенно вздохнул.

Он оттрахал Морган раньше ее жениха? Да! От этого месть стала еще слаще. Но кайф, испытываемый Джеком сейчас, не был связан с местью, его накрыло именно от того, что Брендон никогда не касался женщины, которая принадлежала ему и только ему. Так и будет — в будущем, но сначала, им придется закончить этот сложный разговор.

— Не думаю, что ты действительно веришь в то, что ванильный секс со мной, был бы лучше. По всей видимости, ты надеялась на это. И возникает вопрос, почему? Я ничего не знаю о твоем парне из колледжа, но твой выбор профессионального футболиста и телевизионного продюсера говорит мне о том, что ты, пусть и бессознательно, но ищешь властного и хладнокровного мужчину. Ведь так?

Ее тихий вздох подсказал Джеку, что он одновременно и оказался прав, и застал ее врасплох.

— Да.

— Итак, ты разорвала помолвку с продюсером… когда?

— Эндрю и я разошлись, потому что…

Ее голос дрожал. Скривившись, она отвела взгляд.

Здесь определенно было что-то не так. Потому что, после того, как он привез сюда Морган и расспросил ее о сексуальном прошлом, она отказалась отвечать на вопросы об Эндрю и о причине их расставания.

— Потому…?

Она посмотрела на него своими измученными голубыми глазами, и Джек ощутил себя так, словно его, со всей силы, ударили в живот. Да, он, наконец-то, собирался получить ответы на все свои вопросы. Он понимал, что Морган будет тяжело говорить об этом. И сжав ее ладонь, он выразил ей тем самым свою молчаливую поддержку.

— Много причин. Но секс… Между нами, он был не так хорош. С ним, я не испытывала оргазма.

Запнувшись, она покачала головой.

— Я еще помню то время, когда мне казалось, что мне нравится его чувство юмора и интеллигентность… и, он так нежно притрагивался ко мне, словно думал, что я могу сломаться. Между нами всегда было все сладко и мягко. В полной тишине. Мы… не были связаны друг с другом. Я почти ничего не чувствовала.

Джек положил ей руку на затылок, лаская шелк ее спутанных рыжих волос. Сейчас, ему хотелось успокоить её, дать понять, что если ей не нравится нежный, милый, тихий секс, то это не делает её порочной или развратной женщиной. Но он не хотел прерывать ее. Ей необходимо выговориться.

— Продолжай.

Морган вздохнула

— Как то он поинтересовался у меня о причинах моей неудовлетворенности, и что ему нужно сделать, чтобы секс между нами стал лучше. Он казался мне опытным мужчиной с разносторонними взглядами. Поэтому, я доверилась ему. Я рассказала о нескольких своих фантазиях, о которых никогда и никому не рассказывала, о фантазиях… ну знаешь, о порке и доминировании. Я сказала ему, что хочу быть….

— Быть связанной, оттраханной и в чьей-то власти, — закончил за нее Джек, сжимая кулаки.

Он был полностью уверен в том, что знал, о чем дальше расскажет Морган.

— Как он отреагировал?

Она тяжело сглотнула. И зажмурилась. По ее щеке скатилась одинокая слеза. И Джеку тут же захотелось кого-нибудь ударить. Нет, ни кого-нибудь, а именно Эндрю.

— Он сказал мне, что я развратная. Что только грязным шлюхам нравятся такие вещи. И что разорвет наши отношения, если я не обращусь за профессиональной помощью и не выброшу эти мысли из своей головы.

Профессиональная помощь? И где, интересно, был сейчас, этот мудак Эндрю? Он не просто мечтал врезать этому придурку, ему хотелось придушить его. Эта сволочь не заслуживала жизни после того, как заставила Морган сомневаться в себе и плакать.

— Надеюсь, ты назвала его мудаком и послала к черту, — прорычал он.

— Не такими конечно словами. Я бросила в него обручальное кольцо и сказала ему, чтобы он оставил его себе.

Она прикусила губу, и в ее голубых глазах заплясали озорные искорки.

— И еще, я сказала, что ему не помешало, бы, отрастить настоящий член.

В смехе Джека послышалось облегчение. Он придвинул ее ближе и усадил себе на колени.

— Хорошая девочка. Не нужно думать, что с тобой что-то не так, cher.

Он пристально посмотрел в ее глаза, надеясь, что она, черт возьми, поверит ему.

— Этот тупой придурок Эндрю — сам, одна большая ходячая проблема. Он повел себя так лишь потому, что ему не понравилось то, как ты бросила вызов его мужественности, показала, что ты сильнее, желая того, что он не мог тебе дать. Ты не развратная. Просто тебе нужен мужчина, которому ты сможешь доверить свою безопасность, свои желания, а также ум, тело и душу. Я думаю, что после этого ты восстановишь гармонию с собой.

Морган сжала зубы, борясь со слезами.

А ему, наоборот, не хотелось, чтобы она сдерживалась. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы выплакаться. Потому как, совсем скоро, и он чертовски надеялся на это, они будут слишком заняты, чтобы тратить время на слезы.

— Скажи мне, — уговаривал он.

— Все хорошо.

— Я просто до сих пор, не могу выкинуть из головы его голос.

Наконец, она перестала сдерживаться, и слезы ручьем полились из глаз, одна за другой, скатываясь по ее щекам.

Она с трудом вдохнула.

— Снова и снова, я слышу его слова о том, насколько я развратная. Что я ненормальная и — и испорченная. Что я шлюха.

Если бы этот мелкий урод, был сейчас здесь, то даже Бог бы не смог спасти его от гнева Джека. Эндрю практически разрушил сексуальность этой красивой женщины, пытаясь сохранить иллюзии о собственной адекватности.

Но с ним, он разберется позже. Джек сам позаботится об этом. Сейчас, он должен был поддержать Морган, она нуждалась в нем.

— Ты не такая.

Он пальцами вытер ее слезы, после чего, поцеловал ее влажные щеки.

— У вас была одна любимая пицца на двоих?

Она нахмурилась.

— Нет, он терпеть не мог пиццу.

— Да, с эти парнем определенно что-то не так.

Морган рассмеялась сквозь слезы, и Джек поцеловал ее сладкие, опухшие губы.

— Моя точка зрения такова, cher, не всем нравится одно и тоже. Пример с пиццей, возможно, был слишком далек от контекста, но, думаю, ты все равно поняла, что я имел в виду. Не позволяй его словам и голосу звучать в твоей головке. Больше никогда.

Еще один приказ, и на этот раз он прозвучал гораздо строже первого.

Он, конечно, не ждал, что она прислушается к нему. Но если бы он мог сейчас поместить в ее голову свой голос, чтобы соперничать с этим мудаком Эндрю, то в конечном итоге голос Джека окончательно бы вытеснил его.

— И-и моя мать. Вскоре после того, как моя помолвка была расторгнута, она пришла ко мне в гости, чтобы утешить меня. И нашла несколько моих… книг. Ну, те, эротические со связываниями и…

— Cher, мамы, как правило, не хотят думать о том, что их дочери занимаются сексом, а особенно хорошим сексом.

Морган посмотрела на него сквозь слёзы и кивнула.

— Это было ужасно. Я выросла в религиозной семье. И она всегда считала секс чем-то грязным. Порочным. Сказать, что она была в шоке от моей личной библиотеки, значит не сказать ничего.

Она закусила губу, и на ее глазах вновь выступили слезы.

— Она кричала те же слова, что и Эндрю. Что, я ненормальная и развратная.

Наверное, было очень больно слышать такое от собственной матери. И на ее бледном лице Джек увидел, насколько это мучило ее.

— Они невежественны и абсолютно неправы, — поклялся он.

— Не понимают глубокую связь из доверия и понимания, между доминантом и его сабмиссивом. А ты понимаешь. Ты неосознанно искала это многие годы. Теперь, когда нашла, ты ведь будешь достаточно умной, чтобы не позволить этому исчезнуть, не так ли?

Секунда промедления. Полсекунды.

Чуть позже из-за этого промедления ей придется ощутить на своей попке не слишком ласковые прикосновения… и совсем не потому, что он не понимал ее потребности в обдумывании услышанного, а из-за того, что ей нужно научиться ассоциировать чувство собственной вины с неприятными последствиями.

Она, наконец, кивнула, соглашаясь.

— Готова ли ты доказать себе, что принимаешь себя такой, какая ты есть на самом деле?

Морган снова заколебалась. Сглотнула. Но затем кивнула еще раз.

— Да.

Джек расслаблено поднялся с кровати и встал рядом, не спуская с нее жаркого взгляда, требующего согласия и покорности, наклонился и собрал снятое с ее восхитительного тела белье, с соблазнительными прорезями, в тех самых местечках, которые ему так не терпелось изучить. После чего, бросил одежду ей в руки.

Ее огромные, заплаканные глаза, словно синие прожекторы, притягивали его сияющей в них уязвимостью. Обнаженной, она выглядела такой чертовски молодой, особенно с дорожками слез на щеках.

Проклятье, он сделает все возможное, чтобы раскрепостить ее… мягко, шаг за шагом ломая ее внутренние барьеры. Как только она доверится ему, он начнет ее обучать. Время пришло.

Потянувшись, Морган схватила его за руку и сжала, переплетая их пальцы.

Протянув руку, чтобы погладить ее по щеке, Джек увидел в выражении ее лица нечто новое. Решимость. И он, наконец-то, позволил себе улыбнуться.

— Надень это снова, на этот раз, вместе с черными чулками. Через десять минут постучишь в дверь игровой комнаты. Я буду ждать.

Распрямив плечи, Морган подняла руку к закрытой черной двери и постучала. Звук эхом разнесся по затененному холлу.

Она задвинула мысли о себе, о том кем она является, а, точнее, не является, подальше, стараясь и вовсе не думать ни о чем. Больше никаких мыслей об Эндрю или своей матери. Их мнения ее теперь не волнуют. Она не позволит им снова вмешиваться в ее жизнь. Джек открыл ей глаза.

Её мать была разочаровавшейся женщиной, ожесточившейся против всех людей из-за того, что когда-то, сенатор Джон Морган Росс, разбил её юное сердце. А её бывший жених, как она поняла, сосредоточил всю свою энергию на осмыслении тщетности бытия. Эндрю приравнял тоску и страх к возвышенной форме искусства. По всей видимости, он просто не хотел быть счастливым или удовлетворенным.

Их отношения, всегда были как эмоциональная поездка на американских горках, высокие взлеты и низкие падения. А порой, когда у Эндрю были резкие перепады настроения, это все могло сочетаться в один день или час. И именно поэтому, люди на шоу “Заведи меня” прозвали его королем трагедии. Для него представляло угрозу любое проявление силы с ее стороны, или любое другое глубокое убеждение, которое она отстаивала.

Своим отказом пойти ради нее на компромисс в сексуальном плане, он всего лишь создавал все необходимые условия для того, чтобы она чувствовала себя такой же несчастной, как и он сам. Да, в ее голове до сих пор звучали обвиняющие голоса. Но она больше не собиралась позволять кому-либо из них, руководить собой и погружать ее в болото безысходности, полного самоуничижения.

Хоть у нее все еще не было полной уверенности в собственной сексуальности, но Морган подозревала, что мужчина, похожий на Джека, сможет сломить ее сопротивление. Однако, тот факт, что она не имеет никакого права удерживать Джека, расстраивал ее, поэтому…

Она мысленно отстранилась от острого приступа боли, причинённого мыслью, что Джек не всегда будет принадлежать ей. Вместо этого она сосредоточилась на своем теле, на прохладном ветерке, овевающем её обнаженные соски, на бюстгальтере, приподнимающем её грудь, молящую об удовлетворении. Она сконцентрировала внимание на своих трусиках с вырезами, которые почти не прикрывали ее попку, но задерживали поток влаги из ее лона. Она ощущала, как плотно чулки обхватывали верхнюю часть ее бедер, но особенно сильно ощущалась полоска материи, прикрывающая ее влажные завитки.

Да, нервничая, она умудрялась быть чертовски возбужденной.

Морган решила не анализировать и не осуждать то, чем она и Джек собирались заниматься. Если это будет ее заводить, то она без лишних раздумий сделает все, о чем он попросит. Не смотря на то, что все это звучало крайне заманчиво, у нее не было ни малейшего представления о том, что Джек может захотеть — потребовать — от нее, поэтому Морган замерла, изнывая в ожидании эротической боли, чувствуя, как внутри нее нарастает сексуальная жажда.

Джек открыл дверь, одетый только в чёрные кожаные брюки. Он окинул ее взглядом с головы до ног, начиная с ее пухлых губ, которые она покусывала последние десять минут, затем спустился вниз по ее нежной груди, скользнув глазами по плоскому голому животику, и остановился своим взглядом между бедер, на кружевных, шелковых, прозрачных трусиках.

Она посмотрела ему в лицо. Его взгляд обжигал. Он сжал челюсти.

В свою очередь, она также пробежалась своим взглядом по рельефным мышцам его загорелой широкой груди и плечам, после чего ее взгляд застыл на ширинке его брюк, через которые отчетливо выделялся его напряженный член, увеличивающийся с невероятной скоростью.

Несмотря на волнение, Морган улыбнулась.

— На твоем месте, я бы пока не стал так радоваться. Потому как, сегодня ночью, я заставлю тебя заработать свои оргазмы, прежде чем ты доберешься до моего члена.

Ее улыбка погасла. Если Джек и заметил это, то ничего не сказал.

— Заходи и садись на стол.

— Но…

— Никаких разговоров, пока я не разрешу. Ясно? Кивни или качни головой.

Строго, решительно, захватывающе.

Mорган полагала, что ей следует злиться на его приказы. Но вместо этого, она была заинтересованной, влажной и умирала от желания. Она была возбуждена до предела.

Кивнув, она вошла в комнату. Джек распахнул дверь шире, приглашая ее внутрь. Этот жест выглядел так символично.

Ей необходимо принять эту часть себя, не осуждая, и не думая о том, что скажут другие.

— Сядь, — рявкнул он.

— Я не буду повторять дважды.

Морган вздрогнула от его окрика и перенеслась обратно в настоящее. Она подумает обо всем позже. Сейчас, пришло время повиноваться.

Быстрым шагом она направилась в центр комнаты и села на стол, отодвинувшись назад до упора. Морган скрестила ноги, сжав бедра, чтобы облегчить боль, и стала ждать.

С горящими глазами Джек положил руки Морган на колени и широко развел их в стороны.

— Не скрещивай ноги. Когда мы наедине, они широко раздвинуты, говоря о твоей доступности, демонстрируя твою сладкую, мокрую киску. Понятно?

Сейчас, она хотела разозлиться на то, что Джек указывал ей, как правильно сидеть. Он выглядел чертовски требовательным. Властным.

Его глаза скользнули вниз к влажной обнаженной плоти, которую он тут же приласкал взглядом. Новая волна сладкой боли сжала клитор, мягко пульсируя в такт с биением сердца. И она поняла, что рада господству Джека.

Он полностью сосредоточился на ней, любым путем, пытаясь взять под контроль все ее чувства. Он настолько тщательно, окутывал ее сознание чувственным дурманом, что она совершенно не могла ни на чем сосредоточиться. Скоро все его силы, весь его самоконтроль, вся его мужественность будут направлены на ее удовольствие. И от одной лишь мысли об этом, она покраснела и почувствовала слабость. А ведь Джек еще даже не прикоснулся к ней.

— Ты поняла? — процедил Джек сквозь зубы.

Морган ответила ему кивком.

Он отвернулся, чтобы открыть несколько ящиков, расположенных за его спиной. Положив что-то, что именно она так и не увидела, в карман своих брюк, он повернулся обратно к ней, держа в руках нечто длинное, блестящее и золотое.

Когда он приподнял это, она разглядела солидную золотую цепочку, с кулоном в форме рубиново-красного сердца. Красивая. Потрясающая. Без сомнения, украшение было слишком крупным, чтобы оказаться браслетом. Но и слишком коротким, чтобы обвившись вокруг шеи, подвеска разместилась в ложбинке между грудей.

Что он задумал?

— Надев это, ты дашь свое согласие быть моей. Только моей. В сексуальном плане, ты будешь делать все, что я скажу, когда, как и где я скажу. Как только ты примеришь это украшение на себя, в твоем лексиконе исчезнет такое слово, как “нет”. Вместо него, твоим постоянным ответом будет вежливое: “Да, Сэр”.

Он прикоснулся рубиновым кулоном сначала к одной обнаженной груди, затем к другой. Холод драгоценных камней, изобилие ощущений, вызвали у Морган трепетный вздох.

— Можешь говорить. Разрешаю задать мне все, интересующие тебя вопросы, прежде чем ты дашь свой ответ.

Принадлежать ему? Сегодня? Наверное, именно это он и имел в виду. Морган облизала сухие губы. Она была возбуждена до предела, и нуждалась в нем. Какие уж тут разговоры.

— У меня нет вопросов, сэр. Я хочу принадлежать вам.

У Джека резко участился пульс. Он сглотнул. Его кадык дернулся. По всей видимости, эти слова что-то значили для него, и тот факт, что он не смог скрыть свою реакцию, тронул ее сердце.

Морган продолжала изучать своими глазами его мускулистое тело, наслаждаясь видом мужчины, стоящего перед ней. Её взгляд поднялся до его предплечий, замечая, как сильно вздулись на них вены, когда он сжал руки в кулаки. А его плоский живот был напряжен. Так же, как и его член. Она не думала, что такое возможно, но он, казалось, увеличился еще на дюйм.

— Я тоже хочу этого, cher.

Его взгляд одновременно выражал соблазн и восхищение.

Ладони вспотели, Морган хотелось сжать бедра вместе, чтобы облегчить сладкую, тянущую боль, которую он вызывал… но она не решалась ослушаться его приказа.

— Ты понимаешь, что, когда я надену это на тебя, ты станешь моей, и я смогу дразнить, наказывать, мучить и трахать тебя, когда захочу?

Да. Хорошо. Скорее. Ожидание убивало ее.

Она быстро кивнула.

— Ты знаешь, что твое тело будет принадлежать мне?

Она вновь кивнула.

— Таким образом, в любое время, когда я захочу, я смогу трахнуть твои рот, киску или попку, в любой позе, какую я выберу, не важно какую именно?

Морган на секунду заколебалась, но потом снова кивнула.

Неизведанный до этого анальный секс или любая другая идея, которая придет ему в голову, не остановит ее. Она верила в то, что Джек сделает ей только приятно.

Видит Бог, лишь одними своими словами он пробуждал к жизни ее самые тайные фантазии, разрушая прошлые запреты и внутренние барьеры.

Она стрельнула в него пристальным взглядом, ее соски стали твердыми как бриллианты.

— Да, сэр.

— Я позабочусь о тебе. Доверься мне, чтобы узнать, когда и как сильно тебе понадобится мой член. Доверься мне, чтобы познать свои фантазии и воплотить каждую из них в реальность. Доверься мне, чтобы понять, когда тебе нужна хорошая порка, а когда тебе просто требуются мои объятия.

Укрыться в его объятьях? Словно он, что? Поддерживает ее? Любит? Он говорил так, будто мысленно заглядывал в будущее, намного дальше сегодняшней ночи. Или подразумевал, что так будет всегда…

— Понятно?

Его голос был мягким, но от этого не менее требовательным.

Не очень. Но она слишком сгорала от нетерпения, чтобы спрашивать.

— Да, сэр.

Не говоря больше ни слова, он встал позади нее и застегнул драгоценную подвеску на её шее. Цепочка облегала шею словно ошейник, плотно, но не стягивая. А рубиновый кулон расположился во впадинке у основания горла, быстро нагреваясь от её кожи.

Он снова прошелся вокруг стола, чтобы взглянуть.

— Оно прекрасно на тебе смотрится.

Нежно проводя пальцем по ее коже, Джек очертил контур кулона. Его глаза ни на секунду не отпускали ее. Он даже не моргал. В его взгляде отражался целый мир обещаний и греховного превосходства.

За прошедшие несколько дней, Морган видела Джека с разных сторон: злого, спящего, защищающего, возбужденного. Но Джек еще никогда не представал перед ней таким непреклонным собственником.

Морган прерывисто вздохнула.

— Идеально, — пробормотал он.

— Ложись и держи ноги раздвинутыми, чтобы я видел твою сладкую киску.

Хоть ее нерешительность длилась достаточно долго, она продолжала напоминать себе снова и снова, что пришла сюда для того, чтобы быть с Джеком, чтобы испытать новые чувства. Чтобы пробудить свою сексуальность.

Его темный, голодный взгляд блуждал по телу Морган, опаляя каждую клеточку ее тела. Он выглядел таким большим, таким… мужественным, нависая над ней. Мышцы его груди были твердыми, с четко очерченным контуром, поднимаясь и опадая с каждым его вздохом.

Во рту пересохло. Теперь все, что ей нужно было сделать, это доверить ему своё удовольствие.

Морган медленно легла обратно на стол и развела ноги, выполняя его приказ. Ей хотелось спросить, что он запланировал для нее, для них. Но она знала, что это запрещено. Ей нужно довериться ему. Точно также как тогда, когда он спас ее жизнь. Ведь именно поэтому, она осталась жива. Может быть, впервые, она чувствовала, что по-настоящему жива.

Несколько долгих минут, он просто стоял, и смотрел на нее, проникая своим темным взглядом в ее тело и разум. Она не смогла бы отвернуться, даже если бы хотела. Потому как последнее, чего она желала, в данную минуту, это разорвать невидимую нить, связывающую их. Это было подобно удару электрическим током, ошеломляло, сотрясая все внутри нее.

Затаив дыхание и застыв на месте, терзаемая ожиданием, она ждала.

— Закрой глаза.

О, что же он задумал?

Не имея возможности видеть, что он делает… Морган не была уверена, что выдержит. Но вес колье на шее напомнил ей, что она сама дала согласие на это.

Нахмурив черные брови, Джек дал понять ей, чтобы она воздержалась от дальнейших колебаний.

Желудок сжался, сердце забилось быстрее, и она, наконец, прикрыла веки, скрываясь от Джека и всего того, что он, по ее мнению мог задумать. Мгновение спустя на ее лицо лег кусочек чего-то мягкого и шелковистого. Джек расправил это на её глазах, после чего завязал на затылке. Повязка.

Она сглотнула. Боже мой, он хотел, чтобы она прошла через это, ничего не видя, полностью доверившись ему.

Морган сделала глубокий вдох. Морально готовясь к тому, что последует дальше. Она справится, даже не смотря на то, что ей придется игнорировать, свой бешено стучащий пульс. Ей нужно сначала просто поверить в то, что она все выдержит.

Джек наклонился ближе.

Приблизившись, она почувствовала его тепло, его божественный мускусный запах. Все это успокоило ее, хоть и взволновало ее женскую суть, заставив еще больше увлажниться.

Его губы легко накрыли ее, напоминая своей нежностью мягкий шепот. Райское блаженство, пришедшее с запретным возбуждающим скольжением его языка.

— Благодарю за оказанное доверие.

Расслабившись, она выгнула шею, надеясь получить от него еще больше поцелуев. Вместо этого она почувствовала, как его пальцы обхватили ее правое запястье. Он поднял ее руку, двигая ее на несколько дюймов вправо.

Через мгновение, вокруг своего запястья, она ощутила холодный металл, после чего послышался щелчок. Не давит… но и не поддается. Не дает пошевелить рукой.

То же самое Джек повторил и с другим запястьем.

После, он таким же образом сковал ее лодыжки, пристегнув их с каждой стороны стола. В итоге, ее колени оказались согнуты, а бедра широко разведены.

— Время пришло, — пробормотал он, — и я уверен, после справедливой доли наказаний, ты научишься доверять мне в полной мере.

Слабая нотка порицания в его голосе, заставила нервно сжаться ее внутренности. Даже без слов, она уже знала, что в скором времени будет наказана. Но, тем не менее, резкий шлепок рукой по лобку, стал для Морган потрясением. По ее телу прошла вибрация, сосредоточившаяся внизу живота.

Где-то за ее клитором, начало нарастать, ничем не похожее на боль, ноющее ощущение. Отодвигая в сторону тревогу, желание моментально заполнило ее разум, принося с собой дикую жажду, сжигающую тело и концентрирующуюся между ее ног.

Джек ударил снова, на этот раз сильнее. Свирепая боль становилась просто чудовищной, оборачивая ее своей неумолимой хваткой.

Морган закусила губу, чтобы сдержать стон.

Следующий удар ладонью по киске, был еще более сильным. От лона и по всему телу, распространился чувственный жар. Удовольствие и боль стали неотделимы друг от друга. Возбуждение внутри все нарастало, постепенно задушив голос рассудка.

Из горла девушки вырвался стон, сломивший ее сопротивление, и заполнивший тишину между ними.

— Еще один раз, и боль перевесит удовольствие. Я подожду… если ты, конечно, не начнешь снова сомневаться. Поняла? Качни головой или кивни.

Его резонирующий голос, заставил ее окунуться в новую волну желания. Своим присутствием, он оградил ее от всего остального мира, оставляя между ними лишь ее бьющееся сердце, пульсирующую киску и невидимую нить, связывающую их на недоступном ее пониманию, уровне.

Наконец, до нее дошло, что Джек ждал ответа. Она кивнула.

— Хорошо. Сегодня вечером я предпочитаю не наказывать тебя, а подарить удовольствие.

Шаги по паркету сказали ей, что он отвернулся и пересек комнату. Он уходил? Нет!

Морган отбросила все запреты, решив принять то, чем он хотел поделиться с ней. Смятение охватило ее, и она попыталась бороться с оковами на запястьях и лодыжках.

Затем, звук по-военному четких шагов, подсказал ей, что он вернулся.

— Ты никуда не уйдёшь. Так же как и я, — произнес Джек, положив свою горячую ладонь на её живот.

Его прикосновение было подобно раскаленному клейму, обещая еще больше, давая клятву сделать её полностью своей. Морган успокоилась и испытала неимоверное облегчение.

Язык Джека оставил мокрый след на ее набухшей груди. Кончиком пальца, он очертил контур соблазнительных вырезов на ее бюстгальтере, нежно обводя чувствительную плоть вокруг ореолы.

Морган выгнулась, приглашая его, но он проигнорировал это.

— Твои соски бледно-розовые, — прошептал он, опаляя горячим дыханием одну из напряженных бусинок.

— Когда ты возбуждаешься, они приобретают такой милый светло-розовый оттенок.

Мужчина дерзко дразнил ее, почти касаясь губами ее груди, пока его палец рисовал прихотливые узоры на ее груди, то опускаясь к животику, то вновь поднимаясь.

— Твои веснушки очаровывают меня, и в один прекрасный день, я проведу несколько часов, выискивая и облизывая каждую из них языком, до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня трахнуть тебя. Но не сегодня.

Боже, его слова еще больше распаляли костер внутри неё.

Боль, которую он вызвал между ее бедер, до сих пор сжимала ее в своей железной хватке, настолько сильно, что на ее лбу выступила испарина. Пальцы ног свело в предвкушении. Её грудь была напряжена до предела и кричала ему, что нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить неумолимое желание, требующее разрядки. И все это произошло с ней не более, чем за пять минут, нахождения с ним в этой комнате.

— Сегодня я хочу узнать, насколько темными могут стать эти прелестные розовые сосочки.

Прежде чем Морган успела понять, что это означало, язык Джека скользнул по твердому бугорку один раз, затем второй. Он проделывал это неторопливо, заставляя ее сердце беспорядочно биться.

Морган застонала, она не сомневалась в том, что он намеренно убивал ее своей неспешностью.

Джек безжалостно всосал острую вершинку, словно умирал от желания съесть ее. Его зубы оставили отметины там, где до этого были его обжигающие губы. Волна удовольствия смешанного с болью взорвалась ощущениями в её груди, волнами расходясь по всему телу, и разгораясь яркой вспышкой между ее ног.

Она ахнула.

В ответ, он еще жестче укусил ее сосок и начал посасывать его еще интенсивнее. Новая боль пронзила ее своими ледяными уколами, заставляя сжаться и без того, твердые вершинки.

Она захныкала

— Прими боль, cher. Прими для меня. Я знаю, ты сможешь.

По какой-то неясной причине, ей не хотелось его разочаровывать. Кивнув, Морган сжала губы.

Втянув ее сосок обратно в рот, Джек сильно сжал его зубами, не прекращая при этом безжалостно посасывать ее кожу.

Боль снова пронзила ее. Но последовавшее за этим удовольствие, было шокирующим и изысканным. Хныканье, которое она издавала до этого, превратилось в стоны. Завтра ее соски будут ужасно болеть, но это ее не волновало. Боль, которую он причинял, заставляла ее парить, и одновременно дрожать от страха и сексуального желания. Исполнялись ее порочные фантазии, о которых она мечтала темными глубокими ночами.

Мгновение спустя, Морган почувствовала как его пальцы, начали крутить другой сосок. Он ущипнул ее за твердый бутон, чем вырвал еще один стон из ее груди. Сильно потянув, он в эту же секунду укусил ее за второй сосок.

— Вот так, — проговорил он, отодвигаясь.

— Прелестно.

Он дразнил влажный сосок мягкой подушечкой пальца. Удовольствие, боль, вновь удовольствие. Границы между ними размыты. Всё, что она знала, это как сильно ей хочется, чтобы Джек накрыл её своим телом, вошел в неё и заставил кончить. Морган молила Господа, чтобы Джек провел с ней больше, чем одну единственную ночь.

Приподняв бедра, Морган извивалась, соблазняя его, молчаливо умоляя.

Из его груди вырвался смех.

— О, меня искушают. Но не сейчас, cher. Ещё немного.

Она издала новый стон протеста, пока не почувствовала, как что-то острое с небольшими металлическими зубчиками впилось в её влажный сосок. Из её горла помимо воли вырвался стон.

— О, Боже! — выдохнула она сквозь боль.

— Знаю. Сделай глубокий вдох. Я думаю, ты оценишь всю прелесть этого зажима… скорее, чем ты думаешь.

Нет. Боль была ужасной, граничащей с жестокостью.

Она сделала глубокий вдох, но это не помогло. И вздохнула еще раз, когда Джек вобрал в рот другой сосок, тот с которым ранее играли его пальцы. Мягкое посасывание, нежное полизывание. Разница между ощущениями стремительно увеличивалась. Удовольствие граничило с болью. Ноющее ощущение переместилось к сильно сжавшемуся клитору. Ее лоно запульсировало от ощущения болезненной пустоты внутри. Поэтому Moрган выгнулась, нетерпеливо заерзав бедрами.

Что с ней происходило? Она еще никогда в жизни так не заводилась.

Боль, терзающая зажатый сосок, проходила по мере того, как она привыкала к этим ощущениям. Постепенно начало приходить онемение. Но внимание Джека к твёрдому маленькому бугорку во рту стало ещё грубее.

— Джек! — вскрикнула она, вонзившись пальцами в стол, обитый чёрной кожей.

На мгновение он отстранился от ее груди. И снова ударил тыльной стороной ладони ее по лобку.

По ее телу прокатилась стремительная волна ощущений. Среди них особенно выделялось нарастающее покалывание, готовое вырваться из тела подобно крику. В приближении надвигающейся кульминации, закипающей между ее ног, она приподняла бедра, предлагая себя снова.

— Ты не так должна называть меня, — проворчал он.

— Сэр, — она задыхалась.

— Сэр, пожалуйста…

— Я трахну тебя, но только, когда сам буду готов к этому. Твое желание не имеет совершенно никакого значения. А теперь замолчи, иначе мне придется перевернуть тебя и отхлестать по заднице.

Его слова лишили Морган надежды на облегчение. Она сильнее прикусила губу, стараясь сдержать стон протеста. Но все ее попытки увенчались ничем, потому как, Джек снова вернулся зубами к ее соску и продолжил жестко сжимать и посасывать его. Из его груди вырвался стон.

Его голос отдавался глубоко в ней, простреливая ощущением ее клитор. Это была пытка удовольствием. Изумительные ощущения наслаивались одно на другое, отстраняя все, что могло хоть отдаленно напоминать разумную мысль.

Она переживала всё, о чём когда-либо мечтала, всё, что ранее казалось невозможным. А он еще даже не прикоснулся к ее киске, не говоря о том, чтобы проникнуть в нее.

А потом, другой зажим впился во второй ее сосок, прокалывая кожу, усиливая ее ощущения. Огненный шар удовольствия вырвался из ее груди, прокатился вниз, добравшись до ее киски, усиливая пожар, уже и без того горевший там.

Она боялась, что если Джек коснется ее внизу, хотя бы один раз, то она в мгновение, вспыхнет как ракета, и ей станет уже не важно, насколько настойчиво он будет требовать от нее сдержанности. Ее ждет сильный оргазм, настолько мощный, что поглотит ее целиком.

Морган боролась с ним, в отчаянии мотая головой. Её тело покрылось испариной, и она крепче вцепилась в стол. Боль только усиливалась и усиливалась. Когда же она достигнет пика?

— Теперь эти соски насыщенно-красные. Прекрасно, — пробормотал он.

Каждый вдох был чем-то средним между стоном и свистом, когда Джек освобождал ее запястья и лодыжки. Он помог Морган опустить дрожащие ноги на пол. На мгновение, она задумалась над тем, что ещё он мог запланировать для нее, но поняла, что это уже не имеет никакого значения. Он подарит ей невероятное наслаждение. И рано или поздно, он избавит ее от этой сильной боли, бушующей внутри. Она с охотой сдалась в его руки.

Наклонив ее голову назад, он с жадностью, впился в её губы. Голодным, страстным поцелуем. Морган ответила, встречая его на полпути, переплетаясь с ним языками.

— Такая чертовски восхитительная и покорная, ты испытываешь мой самоконтроль, cher. Никто и никогда не заводил меня настолько сильно и так быстро, — прохрипел он возле её горла, нежно прикусывая за мочку ушка.

— Не могу дождаться, когда окажусь глубоко внутри тебя и открою тебе массу новых наслаждений.

От нетерпения Морган переступила с одной ноги на другую.

Она тоже едва могла дождаться, когда Джек окажется глубоко внутри неё. И надеялась, что произойдет это сейчас. Прямо сейчас. Он развернул её и ухватил за тесемки по краям её трусиков с разрезами.

Влага, скопившаяся внутри, пропитала тонкую ткань и сочилась вниз по внутренней стороне её бёдер.

— Такая сочная, словно спелый персик, — похвалил он, наклоняя её над столом.

Она захныкала, когда её зажатые соски соприкоснулись с поверхностью стола, и новый всплеск удовольствия-боли пронесся вниз по её позвоночнику к истекающему лону.

Морган напряглась, пытаясь сопротивляться, желая опустить руку между ног и яростно тереть клитор, пока не взорвется. Но инстинкт подсказывал ей, что такое действие повлечет за собой чудовищное наказание.

Снова застонав, ей удалось сдержаться.

— Такая хорошая девочка. Такая покорная, cher. Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Морган совершенно не задумывалась над тем, что сказать, единственное, о чем она мечтала в данную минуту, это чтобы Джек поскорее избавил ее от боли.

— Да, — выдохнула она.

— Да, сэр. Пожалуйста…

Дождавшись, пока она примет устойчивое положение и встанет на ступни, Джек стянул с нее тонкие влажные трусики. Затем, приковав одну ее лодыжку к углу стола, он провел языком дорожку вверх по ее бедру. Все ближе и ближе, заставляя ее сердце бешено колотиться.

Она горела, томилась, стонала, когда его рот приблизился к ее киске.

Усмехнувшись, он наклонился, чтобы пристегнуть другую лодыжку, а затем аккуратно вытер внутреннюю сторону бедра, покрытого ее соками, все еще не пытаясь успокоить ее и без того, текущую киску.

Вместо этого он отступил, оповещая ее о своем перемещении звуком шагов. Движение, мягкое трение пластика о пластик. Открылся ящик. Боже, почему он не поторопится?

— О, да, — пробормотал он удовлетворенно.

А затем повернулся к ней.

— Ты заслужила награду.

Да! Возбуждение, жажда, страстное желание смешались в его словах, проникая прямо в клитор, посылая тёплую волну в её сердце. Она была до глупости счастлива, что порадовала его, и безумно гордилась тем, что смогла полностью подчиниться ему. И ей очень хотелось получить эту награду.

Послышался шорох одежды, усиливая волнение от ее ожидания. Раздевается. Он должно быть раздевается. Морган тут же начала вертеть попкой, пытаясь соблазнить его.

— Стоило тебя похвалить, как ты стала непослушной.

Его слова сопровождались игривым шлепком по её заду. А смех в его голосе заставил её сжать зубы.

— Я теряю терпение и уже потеряла своё чувство юмора, — заскулила она, зная, что это может вывести его из себя.

Но она не могла остановиться. Он завёл её слишком далеко.

Не проронив ни слова, Джек встал позади и накрыл ее собой. Адское ощущение мужских мышц и мускусной кожи захватило её. Мощный, толстый ствол его члена мягко толкнулся, удобно устраиваясь между ее ягодиц.

Морган вновь вонзила ногти в обивку стола. Но Джек схватил её за запястья и снова зафиксировал их.

Не успело в комнате затихнуть эхо от щелчка последнего замочка, как ему на смену пришел звук смачного шлепка по ее попке. Жар опалил её ягодицу, спускаясь вниз к изнывающей киске. Неужели, он будет продолжать дразнить её? Чёрт, она же больше не выдержит.

— Джек. Сэр…, - исправилась она.

— Я-я больше не могу. Пожалуйста, трахните меня.

— Я здесь решаю, когда и как это произойдет, — прорычал он, прерывая свои слова очередным шлепком по её заднице.

Внутри нее расцвел новый жар, вызывая внезапный прилив гнева. Неожиданно, она почувствовала, как его пальцы, ощупывая её задницу, пробрались между ягодиц, касаясь её чем-то холодным и жидким.

Смазка? О, Боже.

Её сердце заработало, как двигатель гоночного автомобиля. Ведь только сегодня утром он сказал, что намерен раскрыть для своего члена ее попку и как следует объездить ее. Неужели он…?

Вторжение двух смазанных пальцев в её задницу, лишило смысла оставшуюся часть вопроса. Ощущение растянутости и жара, опалило ее тугую девственную плоть.

Давление сопровождалось чувством наполненности. Ее разум затопило безумное удовольствие по мере того, как он медленно погружал и вытаскивал свои пальцы из ее тела.

— Вот так.

Схватив её бедро свободной рукой, он потянул ее назад, насаживая на свои пальцы.

Она застонала.

— Нравится?

Абсолютно не задумываясь и почти против воли, она выдохнула:

— Да.

Его пальцы замерли.

— Да …?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Давай узнаем, насколько ты мокрая.

Джек убрал руку с её бедра, проведя ей вокруг тела Морган, направляясь… прямо к вспухшему, тугому узелку её клитора. Она закричала, когда вместе с его первым прикосновением к ней вернулось настойчивое покалывание в животе. Кружение пальцев вокруг клитора и непрекращающиеся погружения в ее задницу угрожали затопить ее острыми ощущениями.

Она почувствовала, как кровь забушевала между ног, вместе с опасно приближающейся разрядкой. И сжалась, пытаясь остановиться, но это было бесполезно. Она почувствовала первый трепет начинающегося оргазма. Джек, во всей видимости, тоже.

— Не кончай пока, — приказал он, убирая пальцы от её клитора и попки.

— Сэр, пожалуйста. Пожалуйста!

— Ты так мило умоляешь, как я могу отказать? — промурлыкал он.

— Но сначала я должен…

Он отступил на мгновение, и она застонала, потеряв ощущение его пряной плоти над ней, и тепла его тела, проникавшего ей под кожу.

Шелест фольги. Презерватив, поняла она. Слава Богу! Но у неё был лишь миг, чтобы порадоваться, прежде чем он широко раздвинул её ягодицы, и она почувствовала, как толстая головка его смазанного члена начала давить на её анус.

— Прижмись к столу и раскройся мне. Я трахну тебя настолько жестко, что от твоего крика рухнут стены.

Да. Пожалуйста, да!

Подавшись бедрами назад, Морган расслабила мышцы. Толстая головка его члена скользнула внутрь, надавливая, обжигая. Боль. О, Боже… это невозможно, он не войдёт.

Всякий раз, когда он двигался, или просто дышал, ее пронзала боль.

В отчаянии, постанывая, она снова начала царапать стол.

Затем, проскользнув сквозь тугое кольцо ее мышц, он начал медленно проталкиваться внутрь. Так медленно. Морган задыхалась, пока он не спеша продвигался вперед, все глубже и глубже проникая в ее тело. Ей казалось, что эта пытка болезненным удовольствием никогда не завершится.

Когда она встала на цыпочки, уверенная, что больше не в состоянии принять ни сантиметра его члена, то почувствовала нежный шлепок его яичек позади себя. Он вошёл в неё до конца.

— Ты такая чертовски тугая, — простонал он.

— Ты испытываешь моё терпение всякий раз, когда вдыхаешь.

Морган очень надеялась на это.

Оргазм всё ещё бушевал под ее кожей, в ожидании еще одного прикосновения к её клитору, ещё одного длинного скольжения его члена. Вместо этого, Джек, схватив ее за бедра своими настойчивыми пальцами, сделал пару резких вдохов.

— Я не продержусь долго, — прохрипел он.

— Как и ты.

С этими словами он почти полностью вышел из нее, но затем снова толкнулся, погружаясь до упора в ее попку.

Порочное, обжигающее напряжение заставило Морган в отчаянии ударить кулаком по столу. Удовольствие и боль. Запретные и сказочные. О, она может потерять себя в этих ощущениях. Близко. Так чертовски близко…

В следующее мгновение он сорвал повязку.

Она моргнула, пытаясь привыкнуть к красноватой дымке над головой. Но теперь, вернувшаяся способность видеть больше не притупляла ее ощущения от прикосновений и запахов. Сейчас, она могла рассмотреть зеркало рядом с дверью, и напряженного Джека: окаменевшие мышцы плеч и сведенную шею. На его предплечьях вздулись вены, а костяшки пальцев, впивающихся в ее бедра, побелели.

— Смотри на нас, — приказал он.

— Смотри, как я трахаю твою тугую девственную попку.

И Морган смотрела, не имея возможности что-либо сделать, в то время как он входил и выходил из неё, длинными, сильными скольжениями, наполняя её дурманящим удовольствием, таким горячим и таким огромным, что она едва могла принять его.

Она захныкала, зачарованная этим видом и тем, как Джек двигался внутри нее.

— Еще одна маленькая деталь, cher, и я разрешу тебе кончить.

Морган облизала пересохшие губы.

— Да. Что угодно, сэр.

— Разговаривая с Эндрю о своих фантазиях, говорила ли ты о том, что мечтаешь быть связанной?

— Да, сэр.

— Ты говорила ему, что хотела бы, чтобы твои соски были зажаты?

— Нет.

— Тебе это нравится?

Он поднял руку и нежно дернул за цепочку между зажимами. Сильная боль и экстаз пронзили её возбужденные соски, скрутили тело и заставили клитор снова набухнуть.

— Да.

— Ты говорила ему, что хочешь, чтобы он трахнул твою задницу?

— Да, сэр.

В следующее мгновение, Джек сделал еще два таких сладких, медленных, сильных удара, врезаясь в нее на всю длину. Moрган ахнула и застонала. Она не могла больше терпеть.

— Пожалуйста, сэр.

— Почти…, - пообещал он.

— Что еще ты рассказала ему о своих желаниях?

Нет. Если она скажет ему это… Нет. Что он подумает?

— Эт… это все, — солгала она.

Шлепнув ее по заднице, он совершил серию, грубых быстрых толчков.

Морган закричала.

Постоянно горящий огонь между ног запылал ещё сильнее.

Черт, почему она не могла кончить? Бушующий пожар внутри неё был сильнее, чем всё, что она когда-либо чувствовала до этого. Она давно должна была испытать оргазм. Неужели её тело уже научилось ждать его команды?

— Соврешь мне еще хоть раз, и я сам удовлетворю себя, кончу тебе под ноги и оставлю здесь на всю ночь, наедине с не утихающей внутри болью.

Морган сглотнула, не сомневаясь в том, что он способен на это.

— Пожалуйста, не заставляйте меня говорить, сэр.

— Последний шанс, — он двинулся наружу, полностью прекратив толчки.

— Или я уйду.

Она закрыла глаза, беспомощно пытаясь выбрать между потребностями тела и своими страхами.

Осудит ли он ее? Подумает, что она развратная шлюха?

— Скажи мне, — уговаривал он.

С нежным щипком Джек удалил зажимы с её сосков. Кровь прилила к ним, и они набухли, взрываясь от желания.

Да! В это же время оглушительные ощущения устремились к её клитору. Одновременно с ними, он снова опустил руку, его пальцы парили так близко к средоточию её нервов, что она даже могла чувствовать жар его рук. Но он все ещё не прикасался к её клитору. Морган застонала.

Всё, что ей нужно — это раскрыть ему свой маленький секрет. И тогда, он доставит ей самый лучший оргазм в жизни. Это же Джек. Он понимает ее фантазии. Более того, наверняка, у него были и свои собственные. Он способен дать ее телу все, о чем она тайно мечтала. Поэтому он, обязательно поможет ей пройти и через это. Ей нужно верить ему. Между ними должно быть доверие…

— Двое мужчин, — выпалила она, открыв глаза, чтобы найти взгляд Джека в зеркале у двери, но, вместо этого, она увидела Дика, стоящего в дверном проёме и наблюдающего за ними.

Ее глаза расширились.

Пытаясь отстраниться, она стала брыкаться под Джеком. Но из-за схватывающих ее запястья и лодыжки оков, она не имела возможности сбежать. Дик тоже не сдвинулся с места. Он стоял и смотрел, как Джек трахает ее в задницу.

Зверский жар, отразившийся на его лице, вместе с восставшим толстым членом в его штанах, обожгли её. Голубые глаза Дика встретились с её, и нетронутое, чистое желание пронзило её тело.

Она отвела свой взгляд и нашла Джека в зеркале, справа от Дика. Её взгляд встретился с его тёмным взором. Застыв на месте.

— Что? — рявкнул Джек.

— Я хочу секс с двумя мужчинами.

Слова непроизвольно выскользнули из ее рта.

Схватив ее за бедра, Джек ворвался в нее с новой силой.

— Трахающими тебя одновременно?

— Да, — ей удалось выдавить стон удовольствия.

Дик выругался, поправляя плотно натянувшиеся джинсы.

Сердце Морган билось так сильно, что сквозь его стук она едва расслышала это.

— Посмотри на него! — прорычал Джек, склонившись к ней, чтобы поднять за подбородок, заставляя её встретиться со взглядом Дика.

А тот смотрел на нее в ответ, его глубокий синий взгляд обволакивал её обнаженное тело как жгучая кислота, опаляя, в то время, как Джек долбил неустанными размеренными ударами её чувствительную плоть.

Она ощущала каждый дюйм и каждую вену его твёрдого члена, увесистую набухшую головку, задевающую все её нервные окончания, пока он снова и снова врезался в нее, заставляя стиснуть зубы и приближая к оргазму.

— Ты бы хотела ощутить член Дика в своей киске, пока мой будет глубоко в твоей заднице? — прохрипел он ей в ухо.

Даже эти слова завели её настолько сильно, что почти причиняли боль.

— Да, сэр, — всхлипнула она, цепляясь за стол.

Эта мысль обожгла ее каскадом ощущений между ног, взрываясь искрами, готовыми разгореться в настоящий пожар за гранью ее воображения.

— Боже, да!

— Джек, положи свои пальцы на её клитор, прежде, чем бедная девочка умрет. Ей необходимо кончить, — отметил Дик, его голос звучал спокойно и ровно, несмотря на исходившее от него возбуждение.

— Не говори мне, как я должен трахать свою женщину, — прорычал он.

— Ты входишь в неё слишком глубоко, слишком быстро. Она еще не привыкла. Ты можешь разорвать её.

За ее спиной, Джек прорычал Дику что-то явно неприятное. Но, не смотря ни что, он внял совету друга. И Морган возблагодарила за это Бога.

Пальцами другой руки Джек прикоснулся к её клитору, сильная боль между ног превратилась в жёсткий, тёмный огненный шар, почти лишающий ее способности сдерживаться и обжигающий кожу.

— Кончай! — закричал он.

Ощущения усилились, смешались с болью, жгли изнутри, когда она взорвалась, словно тысяча солнц. Морган закричала, судорожно сжимаясь вокруг Джека и пульсируя вокруг его члена. Острый пик оргазма настиг ее с такой силой, что она потеряла связь с реальностью: все, что она знала на данную минуту — это были Джек и наслаждение, которое он ей доставил, выпустив наружу ее внутреннее напряжение настолько возвышенным и прекрасным способом, что она утратила способность слышать и забыла, как дышать. Зрение затуманилось. А сердце готово было выскочить из груди.

Но она все еще чувствовала руки Джека, сжимавшие её сзади, его зубы у своей шеи и твердость его эрекции глубоко внутри себя.

Из его груди вырвался долгий, хриплый стон. Он замедлился. Остановился.

Совершенно обессиленная, Морган упала на стол.

Она всё ещё чувствовала взгляд Дика, обжигающий её тело. Но хуже всего было то, что она ощущала каждую частичку напряжённого тела Джека позади неё.

Неожиданно, он вышел из ее тела, сорвал презерватив и отправил его в мусорное ведро.

— Сукин сын!

Джек бросил на Дика злобный взгляд и абсолютно обнаженным пошел к двери. Что…? Морган смотрела на Джека ошеломлёнными глазами. Куда он уходит?

Дойдя до порога и обернувшись, Джек посмотрел на нее свирепым, яростным взглядом, словно она каким-то образом предала его. Боль и гнев, сквозившие в этом взгляде, обожгли её.

После чего, он захлопнул за собой дверь.