Порочный

Глава тридцать третья

Эбби посадила тело мертвой сестры на верхней ступени лестницы и дала ему крепкого пинка босой ногой. Труп рухнул в подвал, кулем приземлившись у подножия лестницы. Мишель взвизгнула от испуга. Эбби спустилась вниз, остановилась на последней ступени, уперев руки в бога, и посмотрела на тело. Из-под туловища выглядывала рука, согнутая под неправильным углом. Из-под кожи в районе локтя торчал осколок кости. Шея тоже была сломана. Милая сестренка очень бы расстроилась от такого количества дурных новостей, будь сучка еще жива. Но сейчас она мертва, и с таким лицом даже Кинчеру бы не приглянулась.

Она перешагнула через тело, схватила за лодыжки, и оттащила, пыхтя и кряхтя, в дальний, более темный конец погреба. Нашла на полке грязное одеяло и прикрыла труп. Одеяло оказалось коротким. Голые ступни и верхняя часть головы торчали наружу. Но Эбби осталась довольна. Никому не придет в голову искать Лауру здесь еще несколько часов, а может даже до завтрашнего утра.

Ключ был на той же полке, где и одеяло. Там же нашлась одежда Мишель. Эбби схватила ключ и одежду, и поспешила туда, где с нетерпением ждала ее Мишель. Подойдя к ней, она заметила в глазах женщины настороженный взгляд. Это немного задело ее, но Эбби не удивилась. Любой продемонстрировал бы подобное выражение в присутствии явно опасного человека. Эбби придется найти способ, чтобы снова ее успокоить, дать ей понять, что она опасна лишь, когда ей что-то угрожает. Она убила собственную сестру ради этой женщины. Сделала это ради них обоих. Конечно Мишель видит и понимает это.

Эбби опустилась на колени и положила одежду на пол погреба. Прежде чем снова подняться на ноги, она задержала взгляд на уродливых волдырях на ступнях женщины и почувствовала укол стыда и угрызения совести. Она вспомнила, как смеялась на Мишель, опуская ее связанные ноги в кастрюлю с кипящей водой. Вспомнила, как издевалась и била ее, когда та кричала от жгучей боли.

Она замешкалась ненадолго, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища.

- Я прощаю тебя.

Эбби моргнула и подняла глаза на Мишель. - Что?

- За то, что ты сделала. Я прощаю тебя.

Глаза Эбби затуманились, и рыдания на время лишили ее дара речи. Этот всплеск эмоций удивил ее. Она делала подобные вещи со многими чужаками. Гораздо худшие вещи. Когда, например, она проткнула мужчине яйца отверткой. Или когда вырвала женщине щипцами ногти. Тогда это казалось ей своего рода забавой. Интересными способами убить время и развлечься. Кроме того случая, когда Мама выпотрошила того маленького мальчика, ничто ее особо не беспокоило. Чужаки были всего лишь мешками с мясом в людском обличии. Ужином и праздничными подношениями.

Эбби всхлипнула. - Как ты можешь простить меня?

Улыбка выглядела неестественно на напряженном лице Мишель. - Потому что ты лишь продукт своей среды, Эбби. Ты никогда не знала ничего лучшего. Черт, да ты сама еще ребенок, такая же жертва, как и все.

Эбби покосилась на нее.

Насчет жертвы она не была уверена. Но черт ее дери, если эти слова не задели самую сокровенную, полную надежд частицу ее души. Она хотела верить тому, что говорит Мишель. Хотела этого больше всего на свете. Эбби просто не верила, что в глубине души она плохой человек.

Она сморгнула слезу.

- Спасибо тебе за эти слова. Не могу выразить, как...

Мишель нетерпеливо вздохнула. - Да, да, все хорошо. Пожалуйста, поторопись.

Эбби вытерла глаза. - Извини. Знаю, что тебе не терпится на свободу.

Найдя маленькую скамеечку, она встала на нее и отстегнула оковы с рук Мишель. Та рухнула на колени. Эбби бросила оковы с цепями на землю. Они глухо звякнули.

Эбби сошла со скамейки и посмотрела на Мишель. Та тихо плакала, потирая запястья. Теперь пришла очередь Эбби насторожиться. Она не знала, как поведет себя Мишель на свободе. Какое-то мгновение она чувствовала себя полной дурой. Она ничего не знала об этой женщине, разве что ей нравилось на нее смотреть и трогать ее теплую, гладкую кожу. О ее сокровенных мыслях она могла лишь догадываться. Может, она думает, как избавиться от Эбби, когда они выберутся отсюда.

Она взглянула на прикрытое одеялом тело мертвой сестры.

Ну и черт с ним. Слишком поздно пересматривать решение.

- Одевайся. Нужно уходить.

Трясущимися руками Мишель нащупала одежду. Это была та же самая одежда, которая была на ней в тот день, когда Джесси Блейлок, отец троих детей Лауры, притащил ее, кричащую, в эту хижину. Узкие джинсовые шорты. Облегающая фиолетовая футболка с острым вырезом. Трусики. Какие-то дорогие сандалии. Не было только ее черного кружевного бюстгальтера. Трудно сказать, что с ним стало. Любуясь, как аппетитно висят тяжелые груди Мишель под узкой футболкой, она решила, что без него ей будет лучше.

Одевшись, Мишель улыбнулась и протянула руку.

- Дружба?

Затаив дыхание, Эбби взяла ее ладонь в свою. Ей стало приятно от того, как сомкнулись их пальцы. Это было правильно. Возобновленный физический контакт растопил лед тревоги. Она представила, как рука скользит по гладким контурам ее тела, и затрепетала, почувствовав, как отвердели ее соски.

Сглотнула и тихим шепотом ответила, - Да. Дружба.

Другая рука Мишель легла на талию Эбби, и она наклонилась для быстрого, легкого поцелуя. - Жду не дождусь, когда мы останемся с тобой наедине, Эбби. Знаю, на какой риск ты идешь. Он будет стоить затраченных тобой усилий. Она наклонилась еще ближе и кончиком языка подразнила мочку уха, вызвав у Эбби тихий стон. Потом отступила назад и снова улыбнулась. - Валим отсюда.

Эбби сжала руку Мишель, и ее сердце забилось быстрее.

Вот такое оно.

Начало новой жизни.

Она чувствовала себя ребенком накануне своего первого праздника.

Сорвав у Мишель еще один быстрый поцелуй, она повернулась и повела ее к лестнице. Старые ступени скрипели и подрагивали под их общим весом. Эбби почувствовала, как одна ступень просела заметно сильнее, чем должна была. Раздался треск, и Эбби затаила дыхание в надежде, что старое дерево выдержит их двоих. Ветхое состояние лестницы не было новостью. Она была такой, сколько Эбби себя помнила. Но в последнее время процесс тления ускорился. Мама месяцами бурчала, что нужно нанять плотника, чтобы тот укрепил лестницу, но до дела это так и не дошло. Эбби подняла правую ногу и крайне осторожно поставила на следующую ступень.

На этот раз треск стал громче.

Мишель испуганно втянула в себя воздух. - Эбби...

- Просто держись.

Она крепче вцепилась в руку Мишель.

- Успокойся.

Подняла левую ногу.

Поставила ее.

Потянула Мишель за собой.

ХрррррррррряяяяяяяяяяСССЬ!

Мишель заскулила. - О, боже! Вот, дерьмо!

Эбби напряглась.

Какое-то время постояла, не шелохнувшись.

Лестница тоже замерла.

Эбби медленно выдохнула. - Еще одна ступень. Спокойно. Не торопись.

Она поднялась еще на одну ступень, осторожно перенося на нее вес. Затаила дыхание, когда дерево, затрещав, просело под ее ногой. Этот медленный, ужасно утомительный процесс продолжался, пока она не достигли верха. Эбби втянула Мишель в темную кладовую, а потом на кухню.

Мишель вцепилась в Эбби, пытаясь унять дрожь. - О, боже, Эбби, я и не думала, что у нас получится.

Эбби погладила ее по волосам. - Но у нас получилось. Хотя другой бедолага сломает на этой лестнице шею.

Мишель выпустила ее руку и отошла в сторону, чтобы как следует осмотреть кухню. Она стала открывать ящики, перебирая груды различного хлама.

Эбби нахмурилась. - Что ты ищешь?

- Бумажник. Ключи.

Эбби хмыкнула.

Мишель, нахмурившись, посмотрела на нее. - Что?

- Ты их не найдешь. И твоей машины больше нет. Продали местному дилеру. Бумажник ты тоже больше не увидишь.

Мишель захлопнула ящик. - Черт!

Эбби вздрогнула. - В чем дело?

Мишель повернулась к ней и зло посмотрела. - Как, черт возьми, мы выберемся отсюда без денег и машины?

В ее голосе звучали нотки, которых Эбби ранее не слышала. В нем не осталось ни намека на былую нежность. Черты ее лица стали жестче, губы скривились в усмешке, челюсть плотно сжата. Это внезапное и существенное изменение в поведении женщины слегка напугало Эбби.

Мишель шагнула к ней и сжала рукой плечо. - Эбби? Ты слышишь меня, мать твою? Пожалуйста, не говори, что весь твой план побега заключался в снятии с меня тех гребаных оков.

Лицо Эбби сморщилось. - Извини...

Мишель тяжело вздохнула. - Черт!

Эбби всхлипнула. Эта внезапная агрессия повлияла на нее самым неожиданным образом. Ее всю затрясло. Безумие какое-то. Она не должна бояться этой женщины. Как бы то ни было, обратное все же было правдой. Но она была напугана, и отрицать это было нельзя. Освободившись из плена, Мишель стала совершенно другой. Уверенной и в тысячу раз более решительной. Эбби понятия не имела, что делать дальше, и это пугало ее.

Тут она перестала дрожать.

И улыбнулась.

Мишель приподняла бровь. - Ты что-то придумала. Выкладывай.

- Я знаю, где мы можем украсть машину. Это очень близко. И это будет легко.

Лицо Мишель немного расслабилось. Оно стало мягче, на губах появилась легкая улыбка. - Да? Где?

Эбби с трудом сглотнула, прочистила горло. - Наши ближайшие соседи - Кольеры. У них есть старенький "Плимут". И ключ я могу легко раздобыть. До туда минут десять ходу.

- Кольеры?

- Да.

Мишель прищурилась, снова нахмурив брови. Словно задумалась о чем-то. Эбби почувствовала, что знает, о чем, и спустя мгновение оказалась права.

Глаза Мишель расширились. - Ага. Ты упоминала их раньше. Это те, которые забрали Лизу.

- Толстуху. Да, она у них.

Лицо Мишель снова посуровело. - Та "толстуха", как ты ее назвала, моя лучшая подруга. Мы знакомы с детства. Так прояви небольшое уважение, окей?

Лицо Эбби вспыхнуло. Ее пальцы вцепились в платье, волны беспокойства прокатились по ее телу. - Из-звини. Я не хотела...

Мишель закатила глаза и покачала головой. - Прекрати, Эбби. Это не важно. Ты сказала, что можешь добраться до ключа. А как насчет Лизы? Сможем мы добраться до нее?

Эбби заставила себя сделать несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоить тревожно колотящееся сердце. - Я наверно, смогу. Кольеры это кучка жалких придурков. - Может, я даже смогу...

Она нахмурилась.

Мишель на полуслове отвернулась от нее и снова принялась открывать шкафы и ящики. Один ящик она выдернула с такой силой, что он вылетел из пазов. Вывалив содержимое на пол, она опустилась на колени и стала перебирать его. - Продолжай, Эбби. Я слушаю.

Эбби кашлянула. - Ага. Э-э... так вот, они все бестолковые и ленивые. Кучка грязных пьяниц. Я знаю, что смогу вытащить твою подругу от туда.

- Ага!

Мишель схватила что-то и поднялась на ноги.

Эбби нахмурилась.

Это был старый охотничий нож в ножнах. Наверняка, принадлежал раньше ее отцу. Мишель обнажила нож и поднесла близко к лицу. Пробежала подушечкой большого пальца вдоль острого, зазубренного края. Занервничав, Эбби закусила большой палец, пока Мишель рассматривала огромный нож.

Мишель посмотрела на нее. - Что? Ты какая-то взволнованная.

- Это нож моего папы. Он... умер.

Мишель выдохнула и снова закатила глаза. - Ну и что? В какой-то момент нам придется защищаться. А ружья здесь есть?

Этот вопрос вызвал у Эбби стон. - Да, но...

На мгновение лицо Мишель приняло озадаченное выражение. Потом ее глаза расширились. - Не говори мне...

Эбби кивнула. - Ага. Пара охотничьих ружей. Они в погребе.

- А может еще на Нептуне?

- Ага. Там еще есть кое-что. Большой кувшин с деньгами. Совсем забыла об этом от волнения.

Мишель поскребла подбородок тупым краем лезвия. - Хм. Сколько денег?

Эбби пожала плечами. - Примерно пятьдесят тысяч долларов.

У Мишель отвисла челюсть. Она тряхнула головой и шагнула к Эбби, остановившись от нее в паре дюймов. - Эбби, не пойми неправильно, но как кучка гребаных деревенских извращенцев смогла припрятать пятьдесят штук?

Эбби вкратце изложила ей грязную историю деятельности семейства Мэйнардов во времена сухого закона.

Мишель закинула голову назад и рассмеялась. Кровь прилила к щекам, отчего они засияли в свете лампы. - О, Эбби...

Эбби нахмурилась. Ее пальцы снова затеребили платье. Ей казалось, что над ней сейчас издеваются. - Почему ты смеешься надо мной?

Веселье немного сошло с лица Мишель, она слегка успокоилась. - Эбби, извини... у тебя есть хорошие качества, но ум не одно из них. Неужели ты думаешь, что сможешь воспользоваться банкнотами восьмидесятилетней давности, не привлекая внимание полиции?

- Я думала об этом.

- Ты думала об этом.

Эбби почувствовала, что в ней проснулась чуточка гордости. - Правда. Думала.

Мишель покачала головой. - О, черт. Ерунда. Что-нибудь придумаем. Может, грабанем какой-нибудь винный магазин по пути из города. Она замолчала, поджав губы. - В этом городе есть винные магазины?

- Один. Но я, наверно, смогу украсть немного денег у Кольеров.

Мишель снова рассмеялась. - Благодарю тебя, Господи, за гребаных Кольеров. Давай, девочка. Взорвем эту помойку.

Она прошмыгнула мимо Эбби и вышла из кухни.

Эбби посмотрела ей вслед, замешкавшись на мгновение. когда женщина скрылась в дверях, ведущих в гостиную. При мысли, что она наделала много очень больших ошибок в своих суждениях, у нее скрутило желудок.

Мишель просунула голову в дверь. - Какого черта ты ждешь?

Эбби вздохнула.

Да, может, она и совершила кое-какие ошибки.

Но то, о чем она думала раньше, оставалось фактом. Она была тверда в своем решении, к худу ли, к добру ли. И пути назад не было. Изувеченное тело сестры служило неоспоримым доказательством этой истины.

Она последовала за Мишель в гостиную, а оттуда на улицу.